Аннотация: Извращенное мое представление о священниках...
Я ненавижу очереди. Сегодня я впервые поняла, что значит "ненавидеть". Ненависть - это когда ты - последняя. Зато теперь я немножко больше человек. Впереди - длинная, очень длинная очередь: старухи, нечаянно или из неприязни названные ведьмами; женщины, в которых слишком часто влюблялись, и те девушки и девочки, кого угораздило родиться с зелеными глазами, рыжими или черными волосами. И я в самом конце. Длинная-длинная очередь. А впереди - костер.
Прямо передо мной стоит русоволосая голубоглазая девчушка в оборванном грязном платье. Ее то за что? Наверное, и вправду ведьма. Я начинаю хохотать, просто до неприличия громко, если учесть, что я скоро умру. Эта мысль вызвала новый приступ смеха, и от меня шарахаются люди. Толпа начинает волноваться, и я кожей чувствую исходящие от нее флюиды страха. Они боятся меня. Меня? Меня, связанную, оплеванную, изгнанную? Смех становится громче, и от меня шарахаются уже "ведьмы" из очереди.
Из очереди, где я - последняя.
Я запрокинула голову, и мои черные волосы развеваются, как живые, хотя ветра нет. Самая страшная пытка - пытка ожиданием. После такого я сама с радостью взойду на костер. Как жаль, что у меня нет детей: некому скорбеть... И некому мстить.
Господи, сколько времени прошло? Медленно горит человеческое тело: вечер мягким пологом уже упал на землю, но больше половины очереди еще живы. Дышат, плачут, молятся... Застывают и лихорадочно бьются сердца. Мне уже все равно.
- Инквизиция - это всегда плохо! - кричу я толпе. Кто-то возразит? Что, нет? Тем более я права.
Монахи злобно шипят, но подойти не решаются. Только не ко мне, хотя мои руки связаны, и я не ведьма.
Мне вновь становится весело, когда подходит моя очередь. Монахи растеряны, они не знают, как меня привязать.
Занимается рассвет, и первые лучи нежно касаются моих щек. Небо подернулось розовой дымкой, будто окрасившись кровью тех, кто умер этой ночью, а их было много.
Толстые инквизиторы долго советуются и, наконец, принимают решение. Мой палач тащит топор, смущенно прячет глаза...
- Не смотрите, леди.
А я и не смотрю. Два взмаха топором - и они отрубили мне крылья. По перьям, не впитываясь, текла кровь, и пока меня привязывали к столбу, я отрешенно думала, что красное на белом - это очень красиво. Быстро разгоралось пламя, и я стала частью солнца.
... А там, внизу, где-то на земле, маленькая девочка подбирала перья и бросала их в костер. А когда ей казалось, что никто не видит - прятала в карман. Ведь это очень важный атрибут колдовства - перья из крыльев ангела.