Баргул : другие произведения.

Поиск

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Герой этой книги: состоятельный бизнесмен, самостоятельно решивший начать новую жизнь. В новом мире, ему предстоит познакомиться со средневековым бытом и нехарактерными для современной жизни опасностями. Перед ним не стоит великая цель, а над головой не нависают древние пророчества, но некоторые его поступки привлекли внимание лиц обладающих властью... Кроме того, воспитание и моральные ценности героя входят в прямой конфликт с окружающей реальностью. Что же делать - менять мир, или измениться самому?
  
  Глава 1: поиск выхода.
  Разбудил меня приятный женский голос, принадлежащий системе умного дома.
  - Хозяин вам звонит сын, приоритет абонента высокий.
  - Только звук. - Не хотелось своей помятой не выспавшейся физиономией пугать единственного отпрыска.
  Звуковые фильтры приглушили шумы с улицы. Оконные проемы, повинуясь легкому движению руки стали заметно прозрачнее, комната наполнилась утренним светом.
  - Пап привет извини, что так рано звоню, но дело срочное - давай я к тебе в обед заеду и все обговорим. Ты главное не волнуйся, просто разговор не телефонный.
  - Ага, давай. Тебя встретить?
  - Не, ненужно на такси доеду. Ну всё я побежал, ещё дел много, ты не переживай главное, приеду все объясню. - Следом раздались гудки разорванного соединения.
  Вот ведь засранец: 'не переживай', - каждый раз когда я это его 'не переживай' слышу, волосы на затылке так и норовят встать дыбом, в порядке профилактики.
  'Не переживай пап, я в полиции'. Оказалось и правда, ничего страшного, поучаствовал в студенческой демонстрации. Менты ему в тот раз, два ребра сломали - пытались сопротивление инкриминировать.
  'Не переживай пап, просто тут пожарные хозяина требуют'. В тот раз в загородном доме загорелись перекрытия, строители схалтурили, когда камин клали.
  'Не переживай пап, я завтра невесту приведу знакомиться'. Там все нормально было, но как можно после таких слов не переживать.
  Вот и сейчас, он значит по срочному делу, которое еще и не телефонный разговор - несется ко мне из своей Америки, а я значит 'не переживай'. Засранец!
  - Лада закажи завтрак и отмени мои дела на вторую половину дня. - Это я так систему умного дома обозвал, чтобы ладная была и не ломалась, как систему назовешь, так она и работать будет или там про яхту было - не суть важно.
  Я надел дорогой халат, египетского хлопка и подался в уборную, приводить себя в порядок. Из зеркала на меня смотрел Крупный, даже немного грузный мужчина лет пятидесяти. Время летит, кажется, еще совсем недавно в зеркале отражался молодой студент, а теперь вот - возраст и малоподвижный образ жизни берут своё.
  После разговора с сыном сна не было ни в одном глазу. Позавтракал, сделал пару деловых звонков - выходной выходным, но бизнесменам такое явление неизвестно. Поработал с документами, в общем, пытался всячески убить время до приезда сына, но тревога не ослабевала, и в голову периодически закрадывались тревожные мысли.
  Наконец получил сообщение, что Стас уже едет на такси и будет через полчаса. Технологии конца первой половины двадцать первого века позволяли совершать довольно быстрые перелеты между континентами, да и такси уже давно были автоматическими, как и практически все виды транспорта.
  Повальная автоматизация всех возможных процессов стала как благом, так и большой проблемой современного общества. Практически исчезли такие профессии, как юрист, бухгалтер, дворник, таксист и многие другие. С одной стороны продукция стала дешевле и более доступна, с другой же появилось много невостребованных в обществе людей.
  Сложившаяся ситуация грозила вылиться в мировую войну с целью занять безработное население и снизить его численность. Лучшие умы бились над решением этой проблемы.
  
  Сына встретил отеческими объятиями, после чего проводил на крытую веранду с видом на небольшой парк с маленьким прудом. Лада при помощи бытовых роботов уже сервировала стол, среди разнообразной снеди стояла и запотевшая бутылка домашнего самогона - мое хобби.
  - Ну, давай рассказывай, блудный сын, чего у тебя там приключилось. - После этих слов на правах отца и хозяина, я налил полные рюмки и добавил:
  - За встречу!
  Чокнулись, выпили, немного помолчали, после чего Стас все же начал свой рассказ.
  - Знаешь бать, я как женился, старался ничего у тебя не просить - мужик должен быть самостоятельным и сам кормить семью. И это, наверное, правильно, да и с работой, у меня всё хорошо, но тут такое дело - мне нужен миллион кредитов.
  Кредит - международная валюта, объединившая в себе многие валюты мира, быстро ставшая очень популярной платежной единицей.
  - Них... чего себе у тебя хотелки сынок. Ты чего натворил? - В голову лезли идеи одна другой печальнее: азартные игры, наркотики, деньги на залог. Взгляд мой помрачнел - неприятности у сына оказались нешуточными.
  - Мамино наследство, Кате не повезло! - выпалил Стас, после чего сам налил по полной рюмке и, не чокаясь, опрокинул крепкий самогон, даже не закусив.
  Я помрачнел еще больше: 'Лучше бы наркотики' - мелькнула предательская мысль. Речь шла о том, что моя внучка все же унаследовала редкое генетическое заболевание от покойной супруги. Какой-то синдром с не выговариваемым названием, совершенно не поддающийся лечению.
  - Опять шарлатаны нажиться хотят? Ты же знаешь сынок, я Надю везде, таскал, от светил науки, до шаманов, все обещали помочь, только нужны деньги на исследования, нужно пожертвовать духам, и всё зря. Да и хрен бы с ним, хочешь попробовать - мне не жалко, хоть и знаю, что бесполезно это, но миллион! Морда у знахарей не треснет? - Я ожидал, что сын станет с жаром доказывать, что на этот раз обязательно поможет. Сам когда-то надеялся и платил, платил всем упырям, наживавшемся на чужом горе - не помогло.
  - Всё я бать помню, мы уже полгода знаем, тебе не говорили, чего душу травить - все равно ничем бы не помог. Но я продолжал искать, отслеживал новые медицинские разработки - экспериментальные методы. Есть одна контора, утверждают, что имеют успешный опыт генной модификации аналогичного синдрома на живом человеке. С помощью индивидуально созданного вируса перестраивают гены у живого носителя. В серию метод не пойдет никогда по причине индивидуального подхода к разработке вируса, для каждого конкретного пациента. Стоит это удовольствие немало, плюс реабилитация, плюс кушать хотят вкусно.
  - Ты о них как узнал - сами на тебя вышли?
  - В том то и дело что нет, я их нашел, связался, пробил о них всё что смог, там целый исследовательский институт. Мы уже и обследовались, вопрос в деньгах. Мы с Дашей всех подняли, таких денег нам не собрать, её родители тоже серьезно помочь не смогут, хоть и готовы продать квартиру и переехать к нам.
  - Скинь данные по этой конторе Ладе, прикинуть надо, что да как. Ты не думай, я не отказываю, просто такой вопрос за пять минут не решить.
  А ведь они мне последнему сказали, Дашкины голодранцы вон уже квартиру продавать собрались, а я ни сном, ни духом. Да, не сложилось у меня с сыном и его женой хороших отношений, а всё характер мой дурацкий. Все, по-моему, должно быть, вот они и сбежали в США после смерти Надиной, и, наверное, правильно сделали, меня тогда заносило на поворотах. Ладно, это всё лирика, а тут дело ждёт.
  Бизнесмен в России до сих пор обязан иметь кучу разнообразных связей, для успешного ведения бизнеса. От пожарного инспектора твоего района, до знакомых из спецслужб, никакая автоматизация и компьютеризация этого так и не смогла изменить.
  Всю следующую неделю я поднимал свои связи, которые могли пролить свет на деятельность исследовательского института со странным названием: 'новая жизнь'. Институт оказался довольно крупной организацией, при этом мало обсуждаемым в СМИ и никому не интересным. Вероятно, под видом частной лавочки притаилась очередная проправительственная структура. А скорее всего и межправительственная, о чем свидетельствовали главная база в передовом Китае и филиалы во всех хоть сколько-нибудь значимых странах. Тот же филиал в Подмосковье мало чем уступал североамериканскому отделению, а оно в свою очередь было немногим меньше китайского.
  Как апофеоз, у представителей некоторых не к ночи помянутых структур возник ответный интерес к моей скромной персоне. Пришлось объяснять ситуацию, а после официального приглашения в контору и разговора с майором ФСБ - сворачивать свою разведывательную деятельность.
  Пока я, был занят сбором информации, бухгалтерия подготовила отчет о финансовой стороне вопроса. И как раз сейчас, Евгений Семенович - главный и единственный бухгалтер, в приватной обстановке, на той же веранде делился со мной своими соображениями.
  - Таким образом, после продажи и вывода всех активов, мы не сможем выполнять свои обязательства по заключенным договорам.
  - Жень, у меня есть некоторые сбережения. - Я написал сумму сбережений и переслал на планшет главного бухгалтера.
  Евгений Семенович ознакомился с информацией, произвел какие-то подсчеты и вынес свой вердикт:
  - Это только продлит агонию, на три, четыре месяца. Коль нет ни единого шанса, что мы сможем сохранить компанию, после вывода такой суммы из оборота. Придется продать, или заложить почти всю материальную базу от складов до техники.
  За столом повисло тягостное молчание. Легко сказать продай фирму, а ведь это вся жизнь, сколько пота и нервов, бессонных ночей. Столько лет труда и вот так одним махом остаться не то чтобы без штанов, но откатиться на многие годы и даже десятилетия назад. Да и кто будет работать с человеком уже однажды всё потерявшим. Деловая репутация не пустой звук.
  Я отчетливо понял, что это конец - одно моё детище должно исчезнуть, чтобы жило другое. Как же трудно было решиться на этот шаг.
  - Готовь документы Жень, а я с завтрашнего дня начну искать варианты и проведу переговоры, попробую продать всё целиком. Ты лично получишь бонус по завершению. - Лояльность нужно поддерживать даже у проверенных сотрудников.
  Целых два месяца ушло на то, чтобы найти покупателя, все правильно оформить и передать дела. Теперь на моём счете лежала вся требуемая сумма, и даже немного больше. Катя за это время уже прошла все предварительные процедуры и обследования.
  Наконец все расчеты были произведены, и настало время проведения процедуры введения вируса, для чего вся семья собралась на подмосковной базе НИИ 'новая жизнь'.
  Я сильно сдал за последнее время. Лицо мое осунулось, под глазами залегли темные круги. Лада предлагала вызвать доктора, или хотя бы отправить меня на отдых, совсем охренели эти ИИ, местами хуже жены себя ведет.
  - Николай Викторович Берестов? К нам подошел подтянутый азиат в строгом костюме.
  - Да, я вас слушаю.
  - С вами хочет переговорить профессор Хе.
  - Опять какие-то вопросы с оплатой, мне пригласить юриста? - У меня все еще работали люди таких практически вымерших профессий как юрист и бухгалтер.
  - Нет, нет, это частный разговор, и личная инициатива профессора, позвольте вас проводить?
  Я сильно извелся от ожидания, сказывался и перенесенный стресс и решение многих бюрократических вопросов, поэтому разговор с неизвестным профессором меня заинтересовал, хотя бы как средство отвлечься.
  Не представившийся азиат привел меня не в комнату для переговоров, как было раньше, а в личный кабинет профессора, судя по табличке на двери. Табличка гласила 'профессор Ван Хе' и ничего более не поясняла. Показывающий дорогу азиат оказался личным секретарем профессора, он же и пригласил меня в кабинет.
  Секретарь вошел первым, отступил вправо и почтительно поклонившись, изрек как на приеме:
  - Николай Викторович Берестов по вашему указанию доставлен.
  - Проходите, присаживайтесь, Николай Викторович, - произнес старенький азиат в деловом костюме, сидящий по другую сторону огромного стола для совещаний.
  Секретарь метнулся к столу и выдвинул стул, который по видимому мне и следовало занять.
  Кабинет не был чем то примечательным, стиль современный хай-тек, странным выглядело расположение самого стола, он был сориентирован не по длине, как обычно, а по ширине и хозяин занимал его среднюю часть, меня же усадили напротив. Кресло профессора стояло как трон на небольшом, но заметном возвышении, что тоже выглядело очень необычно.
  Сам Ван Хе создавал впечатление старого аристократа, принимающего очередного просителя, быть может, всему виной кресло на подиуме, быть может причина в жестах и поведении, я и сам не понял, почему так решил. Первый же заданный профессором вопрос и вовсе удивил меня:
  - Скажите милейший, какие планы вы имеете на дальнейшую жизнь? - заговорил старик совсем без акцента.
  - Не совсем понимаю, какое отношение мои планы могут иметь к вам. - А на какой ответ он рассчитывал, что я ему начну все свои мысли и проблемы выкладывать?
  Профессор покивал головой в такт своим мыслям и продолжил:
  - Пожалуй, мне стоит пояснить. Видите ли, я хочу предложить вам участие в многообещающем проекте нашего института.
  - Я сейчас несколько стеснен в средствах и не заинтересован в финансовых вложениях. - Лучше бы наукой занимался, чем деньги из клиентов выманивал, подумал я.
  - О, вы меня не правильно поняли, нам не нужны деньги, нам нужны вы. Я хочу предложить вам новую жизнь. Что вы знаете о виртуальной реальности?
  - То, что эта идея так и не была реализована в полной мере. Всё развитие остановилось на эффекте присутствия, обеспеченном аналогами шлема виртуальной реальности, трясущихся кресел и аэрозолей с запахами. Хотя, почти каждый год какая-нибудь компания начинает громко кричать о прорыве, но весь прорыв заканчивается после сбора денег и выделения грантов. Некоторые продолжают надеяться, что ВР сможет решить проблему перенаселения и безработицы.
  Нельзя сказать, что я сильно интересовался виртуальной реальностью, но довольно часто некоторые ученые в средствах массовой информации заявляли, что это станет спасением человечества. После многих бесплодных попыток, ВР стала чем-то вроде нано технологий и в неё уже мало кто верил.
  - А что если я вам скажу, что нам все же удалось совершить прорыв и речь идет о полном погружении? Так же могу вам сказать, что мы проводим испытания на людях.
  - Я-то вам зачем, даже если всё это правда? - Лицо мое выражало скепсис. Во-первых, такой информацией просто так не делятся с первым встречным. Во-вторых, я действительно не понимал, почему свет клином сошелся именно на моей персоне. Ведь от добровольцев при содействии государства не будет отбоя. А государство, или точнее государства точно заинтересуются и предоставят любых подопытных, в любых количествах.
  - Давайте вы, сперва подпишите документы о неразглашении, а после мы продолжим наш разговор более предметно.
  Документы были подписаны, в конце концов, я ничего не терял, в этой ситуации, а получить что-нибудь мог.
  - Дело в том уважаемый, что вы представляете собой довольно редкий экземпляр. У нас полно материала среди заключенных и безработных, к сожалению, эти люди в подавляющей массе не имеют ни должного образования, ни силы воли, ни банальной самодисциплины. Поскольку вы подписали документы, могу вам сказать, что нам предлагали, даже перевести интересующих нас людей в разряд заключённых. Но нам требуется именно добровольное участие. Иначе все может плохо закончиться. Последнюю фразу профессор пробормотал себе под нос.
  Разговор продлился недолго, профессора куда-то вызвали и мы с ним попрощались, я же обещал подумать о его предложении.
  Думал я долго, рассматривая ситуацию с разных сторон. С потерей бизнеса я уже более-менее смирился, но что мне делать теперь, решительно не понимал. Начинать всё с нуля - так и годы уже не те и деловая репутация подмочена, после расторжения нескольких контрактов, которые были невыгодны новому хозяину. Да, фирму всё же удалось продать целиком, со всеми активами, материальной базой и сотрудниками. Контракты естественно пришлось разрывать мне, дабы не отбрасывать тень на новое начальство.
  Стать дедушкой на пенсии и нянчиться с внуками - ну не моё это, нет, может, и втянусь, но мне всего пятьдесят и такая перспектива пока не прельщала. У внучки, кстати, все хорошо, проходит реабилитацию, доктора дают положительные прогнозы.
  Стас стал звонить чаще, интересуется как у меня дела, зовет в гости. Вот только не хочу я жить в этой их Америке.
  Может согласиться на предложение профессора, А 'паркуа бы и не па', черт возьми. Деньги что остались после продажи фирмы отдам сыну, а сам уйду в закат, в смысле в ВР. Всем хорошо, я никого тяготить не буду, да и сам как говорит Ван Хе, получу новую жизнь.
  И вот через неделю раздумий я связался с профессором и договорился, о новой встрече. Нужно выяснить всё более подробно.
  Меня увезли в НИИ, где я прожил еще месяц, проходя различные тесты и сдавая кучу анализов. Такое чувство, что меня хотят тайком запустить в космос. Там же я прошел краткий курс выживания в дикой местности - на всякий случай, как выразился профессор.
  После принятия решения, связался с сыном и как только он подписал кучу документов о неразглашении, поведал ему о своих планах и передал доступ к счетам. Стас, конечно, пытался меня переубедить, но даже я заметил некоторое облегчение на его лице. Боялся, наверное, засранец, что я поселюсь рядом и всю жизнь буду ему в лицо тыкать, проданной фирмой. А я бы мог, наверное, хи-хи - ох и попил бы кровушки. Дело не в том, что я вредный, но скорее всего именно так бы всё и вышло.
  И вот последний инструктаж перед моим погружением.
  - Куда и как вы попадете, мы не знаем, такова особенность данной системы, прямой связи с администрацией у вас не будет, главное ничему не удивляйтесь и помните, что это хоть и виртуальная, но реальность, - вещал помощник профессора в белом лабораторном халате.
  - Вернуться вы не сможете, переродиться и начать всё заново тоже, поэтому действуйте обдуманно и помните, что тот мир будет отличаться от этого, - поддакивал второй лаборант, попутно обвешивая меня датчиками и втыкая в мою тушку катетеры.
  - Вы попадете в средневековый период, по меркам нашей цивилизации, сожалею, но альтернативы пока нет, - это уже сам профессор. - Вы получите от нас некоторую помощь, сможете развиваться как в компьютерных играх, становиться сильнее, быстрее, ну и так далее. Главное запомните - мы даем вам лишь шанс на новую жизнь, а как вы её проживете, зависит только от вас.
  После этих уже не первый раз повторенных слов профессор махнул рукой и лаборант, впрыснул мне какое-то вещество через катетер. В какой момент сознание мое померкло - даже не заметил.
  - Спит? - спросил профессор у лаборанта, вопрос был задан на незнакомом языке, и даже если бы я не спал, то ничего бы не понял.
  - Готов, - ответили ему на том же языке.
  - Снимайте всю эту мишуру и тащите его в аппарат.
   
  Глава 2 Прибытие.
  Очнулся я, стуча зубами от холода, вокруг темно, хоть глаз коли. Где то вдалеке над верхушками деревьев только начал обозначаться рассвет. Обнаружил себя на поляне, заросшей лесной травой, тут и там по периметру поляны виднелись кусты и деревья, из-за темноты ничего толком разглядеть не удавалось.
  'Какого ляда', - была первая осознанная мысль, и почти сразу пришли воспоминания.
  - Ну, з-здравствуй н-новый мир, - злобно прошептал я, стуча зубами.
  На себе обнаружил домотканую одежду из грубой не крашеной ткани, представленную в виде двух рубах нижней и верхней и портков. Нижняя рубаха из ткани, верхняя из шерсти, кажется это котта и сюрко, хотя кто его знает. На ногах обмотки и кожаные башмаки, на кожаной же подошве. Не удивительно, что замерз, хоть снега и не видно, но тут явно не май месяц, хотя, может как раз май.
  Пока я приседал, прыгал и махал руками в попытках согреться - начало светать. К тому времени как зубы перестали выстукивать лезгинку, вокруг совсем развиднелось.
  Проведем инвентаризацию. В карманах у меня пусто, в том смысле, что и самих карманов нет. На груди висит на шнурке мешочек, внутри кресало и кремень, завернутые в трут. На поясе нож с лезвием не длиннее мизинца, в простых деревянных ножнах. И бурдюк литра на полтора, наполненный водой.
  Путем сложных вычислений подтверждаемых, курсом по выживанию, было решено залезть на дерево, дабы осмотреться.
  Вот тут то и подстерегала меня первая сложность - лезть на дерево в кожаных башмаках оказалось крайне неудобно. Развязывать обмотки пришлось медленно и аккуратно, запоминая что, как крепится и заматывается, и только после успешного обратного процесса, я решил, что пора покорять вершину.
  На дерево удалось залезть без особых проблем, что меня весьма удивило, давненько я по деревьям не лазал в свои пятьдесят то лет.
  'Может еще что-то Николай Викторович', - пронеслась в голове самодовольная мысль. Вот бы сейчас сотрудники поржали, доведись им увидеть такое событие.
  С вершины дерева не было видно ничего нового, ни рек, ни полей, ни городов, ни гор, ничего. Кругом сплошной лес, куда ни посмотри.
  И как раз в тот момент, когда я пытался что-то разглядеть в сплошном лесном массиве, перед моими глазами выскочило сообщение.
   'Найдите путь к людям', - гласила зеленая надпись, которую было отчетливо видно, хотя при этом она не заслоняла собой другие объекты, а словно присутствовала параллельно с ними.
  От неожиданности успешный подъем на дерево чуть не окончился столь же успешным и скоростным спуском. На одних инстинктах размахивая руками, я успел зацепиться за ветку, уже начиная заваливаться назад. А лететь тут было порядочно - точно высоту с вершины дерева мне не определить. Но в том, что при падении я бы себе все кости переломал, это к гадалке не ходи.
  Спуск дался гораздо тяжелее подъема, виной тому была и надпись, не пожелавшая исчезнуть и небольшой шок, от несостоявшегося падения. Да и вообще спускаться вниз, всегда тяжелее, чем карабкаться наверх.
  Уже на полянке я пытался свернуть первый в новой жизни квест, ну а что это еще могло быть, как не задание. Странное, без подсказок и прочих полагающихся атрибутов, но всё же задание.
  Минут двадцать тыкал в надпись пальцами, как в сенсорный экран, пытался сосредоточить на ней взгляд, мысленно отдавал команды, всё тщетно.
  - Да провались ты к чертовой бабушке, хрень неведомая! - воскликнул я в сердцах, уже порядком взбешённый происходящим. И ведь сработало - надпись исчезла.
  Пытался голосовыми командами вернуть надпись, вызвать интерфейс, меню и еще что-нибудь, полагающееся в такой ситуации. Ничего.
  'Всё страньше и страньше', - мелькнула в голове фраза из Алисы в стране чудес. Про надписи профессор вообще ничего не говорил, так в общих чертах, что есть система и она будет со мной взаимодействовать.
  - Ладно, к людям, так к людям, - что-то я рано сам с собой разговаривать начал - нервное, наверное.
  Так, нужно вспомнить, что там говорил инструктор по выживанию: 'За неделю без еды ничего страшного с тобой не случиться, а вот съесть горсть даже известных ягод и изойти диареей, с попутным обезвоживанием - может стать смертельным опытом. Главное для выживания - найти источник питьевой воды'. Ага, и от дикого зверя вроде как прятаться нет никакого смысла: 'Он тебя всё равно раньше заметит, чем ты его. А вот когда ты его заметишь и неправильно среагируешь - заорешь, побежишь, или в глаза пристально посмотришь, тут то тебе и хана'. И еще вот это: 'В лесу для обывателя зачастую, куда большую опасность представляют травоядные и всеядные животные, а не хищники. Хищник, чаще всего нападать не станет, а вот лось, олень, или даже кабан могут со страха таких дел натворить, что реанимация уже не понадобится'.
  Вспоминая уроки инструктора, Николай начал готовиться к предстоящему походу.
  Первым делом нужно изготовить оружие, не то чтобы я планировал им кого-то убить, но с ним спокойнее, чем без него. Да и как опора копьё ничем не хуже простой палки.
  Подходящая для копья ветка нашлась только часа через два неспешного перемещения в сторону запада, то есть противоположную взошедшему солнцу.
  Почему передвигался неспешно? Ну а куда спешить, вроде никуда не опаздываю, да и местный лес это не наши подмосковные рощицы, облагороженные лесниками и санитарными вырубками. Тут завалы метра по три высотой встречаются. И ногу приходиться ставить аккуратно, чтобы на сук острый не наступить. Почему на запад? А какая разница куда, ориентиров то нет.
  Продираясь через живописные буреломы, да ветровалы я и приметил этого красавца. Не знаю что за дерево, но древесина довольно плотная, я тут уже всё, что можно обстучал, ощупал и осмотрел, разве что на зуб не пробовал. Ветка была сухой, длинной и прямой, правда крепилась она к поваленному дереву, переплетенному с товарищами по несчастью, и находилась на высоте метров двух.
  Как же я задолбался отделять свое будущее копье от основного ствола. Сначала пришлось сделать опору, иначе подобраться к своей цели в этом переплетении ветвей было невозможно, для опоры просто натаскал сучьев да коряг, в изобилии валявшихся вокруг. Потом, обламывал мешающие ветки, по крайней мере, те, что смог обломить. И как вишенка на торте, пришлось на вытянутых руках отрезать саму ветку чуть тоньше запястья толщиной. Делал продольный отщеп, который уже отделял от ветки поперечными надрезами. В процессе, идея обзавестись копьем, уже не выглядела столь разумной и привлекательной.
  Когда я все же свалился со своего рукотворного помоста, с обломившейся веткой в руках, то почувствовал глубокое удовлетворение с облегчением и навсегда зарекся заготавливать копья, таким образом, не то чтобы собирался этим заниматься, но все же.
  Провозился я около часа, ориентироваться по солнцу было сложно, приходилось надеяться на внутреннее ощущение времени. Да и солнце ли это - очень сомневаюсь, но я привык, что над головой светит солнце, пусть так и будет, пока мне не докажут обратное. Тем более что альтернативного названия местного светила, всё равно не знаю. Хотя полдень еще не наступил, уж его-то определить не сложно.
  Заготовку под копье взял с собой, пока в виде посоха послужит, всё равно на ночь костер разводить, вот там и обожгу его.
  Бурдюк стремительно пустел, и подвернувшийся родничок, бегущий по дну овражка, был как нельзя кстати. Правда и тут не обошлось без приключений - пришлось путь к воде освобождать от завалов, выкапывать ямку и ждать, когда грязь осядет. Потом изготовил из бересты черпачок, и только после этого удалось наполнить бурдюк. Еще повезло, что тут березы есть.
  Крупного зверья мне по пути не встречалось, пару раз видел что-то мелькающее в траве, но кто это был, так и не понял. Часто слышал, а иногда и замечал птиц, но слишком мелких и шустрых, чтобы на них охотиться.
  Печалило, что никаких вроде как положенных единичек к силе, или ловкости мне не предлагали. Да и вообще местная система с её зелеными надписями больше никак себя не проявляла. Мир выглядел абсолютно натуральным. Даже рисунок на разных листочках различался вплоть до мельчайших деталей. Отметил, что зрение улучшилось, еще вчера я бы без линз такие детали и не разглядел.
  Да и вообще с организмом что-то не так, физическая форма явно улучшилась, ничего не болит, не тянет и не стреляет. Будем считать, что это организм так мобилизовался и на стресс реагирует. Хотя, профессор обещал, мне омоложение, постепенное: 'Для психологического комфорта', - как он выразился. Ну да - проснуться молодым тот еще шок, наверное.
  Остаток дня прошел без приключений, на ночлег решил встать пораньше, место удобное нашлось - и ручей рядом, вдоль которого завтра и пойду, может к реке выведет. И копьем заняться нужно. Опять же место для ночлега следует подготовить, мерзнуть, как в прошлую ночь не было никакого желания.
  Наломал веток в пару пальцев толщиной, из них и двух коряг примерно одной высоты - соорудил лежанку, чтобы холодом от земли не несло, сверху накидал лапника. Никаких навесов и экранов ставить не стал, долго, да и на одну ночь нет смысла так заморачиваться.
  Развел костер, благо опыт обращения с кресалом, кремнем и трутом, получил в рамках курса по выживанию.
  Теперь можно и копьем заняться - не обстругивая конец палки, принялся обжигать в углях и обтачивать об выбранную корягу. Такой наконечник должен быть прочнее, чем просто заточенный как карандаш. Сделал запас дров и провозился с копьем до наступления сумерек.
  Голова от голода и свежего воздуха нещадно болела, при каждом резком движении.
  Всю ночь ворочался на лежанке, устланной лапником, поворачиваясь к костру замёрзшим боком. Несколько раз меня будили крики ночных животных, что помогало поддерживать огонь, но вот нормально поспать в таких условиях было абсолютно невозможно. Еще и накатывающее чувство голода отгоняло ночной сон.
  Проснулся я не выспавшимся, злым и голодным. Местное светило, только начинало свой путь по небосводу, впереди был новый день.
  Ничего интересного со мной в течение следующих двух дней не приключилось. Все мысли только о еде, была бы возможность вернуться, давно бы все бросил. Проклял всё и всех - профессора с его экспериментами, местную систему, которая по-прежнему молчала, и даже себя дурного, что на всё это согласился. В короткие моменты полусна, полузабытья, видел еду, вкусную и много.
  Всё время двигался, вдоль ручья, который подпитываясь другими ручейками и родниками, уже начал превращаться в маленькую речку, прозванную мной переплюйкой. Если она приведет меня к болоту или озеру, это будет фиаско. Начал всерьез подумывать об охоте, останавливало отсутствие добычи и остатки здравого смысла. Можно конечно сплести вершу и наловить рыбы, но тогда я тут на несколько дней застряну, а мне двигаться нужно. Вот если через неделю признаков цивилизации не найду, придется этим вопросом озадачиться.
  На четвертый день чувство голода перестало быть постоянным, теперь оно посещало меня только эпизодически, накатила жуткая слабость, много пью, часто отдыхаю, но продолжаю пробираться через буреломы вдоль речушки.
  На пятый день пути моя переплюйка слилась с более крупной речкой, и я стал задумываться о постройке плота. Мысли о еде перестали меня посещать даже во сне. Пришло чувство легкости и даже некоторой эйфории. Устаю уже не так быстро, теперь не приходится отдыхать каждые пять минут. Похоже, организм, наконец, вышел в энергосберегающий режим, ка и говорил инструктор.
  Во второй половине дня нашел место, подходящее для постройки плота. Рядом много хвойного тонкостоя, который легко валить без топора, при помощи рычага. Есть заросли тальника, который пойдет на обвязку и пологий спуск к реке.
  Второй день занимаюсь строительством плота, без топора дело идет медленно, но два слоя готово, хорошо что догадался сразу строить на подобии стапелей - нескольких относительно ровных лесинах, под углом уходящих в воду. Иначе бы не смог свое детище сдвинуть с места.
  К концу второго дня мой плот был закончен - посудина получилась неказистая, и не большая, но надеюсь крепкая. Мне одному должно хватить. Нарек своё детище славным именем 'бифштекс', за схожий цвет и неровность. Мысли о еде все же бродят где-то рядом. Завтра в речной вояж.
  Второй день иду по реке, пару раз садился на мель, постоянно приходится обходить затопленные коряги. Вообще одиночный сплав на плоту выглядит как постоянное метание от носа, к бортам, с целью высмотреть заломы и мели, с последующим отталкиванием от препятствий при помощи шеста. Бифштекс показал себя неплохо, вышел хоть и неповоротливым, но остойчивым.
  К полудню третьего дня, в нижнем ряду бревен ослабла обвязка, плот начал скрипеть и болтаться. Командой бифштекса, то есть мной - было принято решение искать удобный для причаливания берег, с целью проведения ремонтных работ. Да и пищей пора бы озаботиться, неделя уже прошла, а никакой цивилизации я так и не встретил. Остановлюсь в удобном месте на несколько дней, наловлю рыбы, в дорогу заготовлю.
  Вскоре мне встретилось и подходящее место, а пока я бегал за тальником и латал свое плавсредство, нашелся и хозяин берега. Даже верши плести не успел начать, хотя тальник и для них заготовил.
   Я если честно ничего понять не успел, только услышал, как кто-то ломиться в мою сторону, треща кустами на всю округу, а в следующее мгновение уже обнаружил себя стоящим с копьём наизготовку.
  Всё произошло настолько стремительно, что я до сих пор удивляюсь, как эта сволочь меня не угробила. Сгусток темной шерсти с визгом и рыком кинулся в мою сторону, преодолев последние метры кустарника, а я просто замер на месте, держа в руках самодельное копьё. В следующее мгновение копьё из моих рук вырвало с чудовищной силой, а меня самого откинуло в воду.
  Комок шерсти издал душераздирающий визг и ломанулся в лес. На месте нашего столкновения валялся обломок моего славного оружия, выходило, что примерно четверть копья зверюга, которую я так и не смог рассмотреть утащила с собой.
  Не знаю, чем я руководствовался, когда пошел по кровавому следу, идея была заведомо глупой, у меня не осталось оружия, я даже не знал, с каким зверем столкнулся. Наверное, пережитый стресс, или длительное голодание наложили свой отпечаток, а то и вовсе послужили причиной принятого мной решения.
  По следу идти пришлось не долго, минут через десять за кустами я расслышал, будто кто-то массивный елозит по земле. Однако осторожно обогнув кусты по дуге, я готовый в любой момент залезть на дерево, увидел, не агонизирующего подранка, а грозного хищника.
  Большой, ростом мне по грудь белый зверь елозил тушей раненого мной кабанчика по земле.
  Морды зверя видно не было, поскольку он вцепился зубами в горло жертвы, но очертания говорили, что это точно представитель семейства кошачьих.
  Я замер, боясь, лишний раз вдохнуть, и начал медленно пятиться в сторону реки. Шаг, другой, была надежда, что мне так и удастся тихо свалить с чужого обеда. Но, вот кабанчик, или кто-то очень на него похожий затих окончательно, а белый кот с красной от крови мордой, поднял свою голову и уставился на меня. Местный царь зверей удивленно замер на месте, не пытаясь меня преследовать.
  Мне удалось скрыться из виду, чудом не сорвавшись на бег, но в памяти звучали слова инструктора: 'Ни в коем случае нельзя убегать от диких зверей, инстинкт охотника возобладает даже над дворовой собакой'.
  За кустами послышался шорох, и вот тут-то я побежал, как никогда в жизни, я уже преодолел половину пути до плота, когда услышал жуткий рык, похожий на тигриный. Помню, как столкнул плот в воду, когда со стороны леса выскочил белый вытянутый силуэт, и ударом лапы перекинул меня через плот, прямо в холодную речную воду.
  Почему он меня не добил, когда я вылезал на плот, я не знаю, может туша кабана, что ждала его в кустах, прельщала больше, или он просто посчитал, что отогнал меня от добычи на достаточное расстояние. А может быть местные тигры не любят воду сильнее своих уссурийских товарищей.
  Во время удара и потом когда вылезал на плот - боли я не чувствовал. Помню, даже удивился тому, что руки и грудь с левой стороны в крови. Уже плохо соображая смог порезать нижнюю рубаху на лоскуты и кое-как заткнуть рану, после чего голод и потеря крови потушили мое сознание.
  Дальнейший свой сплав по реке я не помню, отталкивался ли я от берега, или течение само вынесло мою посудину в более широкую реку, так и осталось для меня загадкой. 
  Глава 3 Поселок Ыжма.
  В себя я пришел на деревянной лавке, застеленной шкурами. На закопчённых от сажи стенах, всюду висели пучки трав, мешочки и берестяные туески. Единственный свет в помещение поступал от жирового светильника, стоявшего на плоском камне. Бок нещадно саднило, голова болела, пересохшее горло требовало воды.
  Пытаясь позвать кого-нибудь на помощь, я смог потревожить округу невнятным хрипом. Ну, надеюсь что потревожил. Повторить призывы о помощи я больше не пытался, из-за обострившейся боли в боку дышать приходилось через раз.
  Спустя целую вечность, которая могла оказаться и пятью минутами, потревоженная округа всё же явила себя, в образе неопределенного вида и возраста женщины. Одета она была в женскую котту, платок, и кожаные поршни. Лицо, как и одежда, имели цвет сажи, пропитавшей тут всё, от стен и предметов быта, до самих хозяев. Женщине можно было дать как тридцать, так и сорок лет.
  - Вар дур бур мар. - Произнесло чумазое нечто, по крайней мере, именно так я воспринял её речь.
  Отлично Коля, язык то ты и не знаешь, профессор, местная система и злодейка судьба, в очередной раз были мысленно прокляты, с чувством, с толком, с расстановкой.
  Я просто вытянул руку в сторону кадки с водой, которую давно приметил, после чего закономерно скривился от пронзившей меня боли.
  Пропитанная золой фея оказалась понятливой и дала мне напиться при помощи деревянного ковша. Моё отношение к хозяйке немедленно повысилось на несколько пунктов, после чего, я решил имитировать сон, дабы обдумать сложившуюся ситуацию.
  'Интегрируйтесь в местное общество', - возникло перед глазами новое задание от местной системы.
  А ведь голосовой командой её убрать не выйдет, разговаривать перед местными на великом и могучем, скорее всего, опасно для жизни. Ну как демоном признают, да сожгут из предосторожности. Надпись решено было просто игнорировать.
  О том какую стратегию поведения выбрать, раздумывал я долго, пока не уснул на самом деле, так и не придя к какому-то решению. Надпись на следующее утро себя не обнаружила.
  Следующие четыре дня хозяйка мазала мне рану какой-то остро пахнущей мазью, поила меня горьким травяным отваром и куриным бульоном.
  За это время меня навестили двое местных жителей. Первым был Ыжма Гал, сурового вида мужик с заметной проседью в волосах, судя по более дорогой одежде и хозяйскому поведению - местный начальник. У него даже верхняя рубаха была покрашена не золой, а имела бледно синий оттенок.
  Как я узнал его имя? Так он старательно барабанил себя в грудь пятерней и повторял Ыжма Гал, да Ыжма Гал, а потом тыкал рукой в мою сторону. Я же в ответ молчал как партизан, улыбался и, кивал. Да, вот такая незатейливая стратегия поведения была мною выбрана. Мужик немного помучался, пытаясь добиться от меня какой-то реакции, потом плюнул и удалился.
  Я решил пойти беспроигрышным путем, дать местным самим всё придумать и объяснить. Для этого прикинулся шлангом, на все расспросы хозяйки так же улыбался и кивал. Все названия, которые она произносила, тщательно запоминал, но повторять вслух не пытался.
  А вот второй посетитель мне не понравился, это был заросший дурным волосом, звероватого вида детина, поперек себя шире. Увидев меня на лавке, он презрительно сморщился и помахал перед носом своей огромной лапищей, после чего удалился. Ну да, пах я отнюдь не ландышами, неделю скитался по лесам, да под шкурами уже сколько-то лежу, и как хозяйка терпит. После его ухода, Ильма, так звали хозяйку, выглядела расстроенной. А вечером и вовсе пыталась мне что-то рассказать, я ничего не понял, но внимательно слушал и периодически кивал, когда интонации были вопросительными, ну и улыбался.
  Сегодня утром решился покинуть свой лазарет. Чувствовал я себя намного лучше, в боку при резких движениях и глубоких вдохах еще покалывало, но уже терпимо. Ах да, еще у меня выпали все пломбы. Утром третьего дня, проснулся от дискомфортного ощущения во рту, закашлялся, да и выплюнул в кулак. Улики скрыл в соломе под своей лавкой.
  У меня было время подумать обо всем, что со мной произошло. И теперь я практически полностью убежден, что вокруг меня реальность, но ни разу не виртуальная. Ну, какой смысл переносить в виртуальность пломбы? Надписи с заданиями правда смущают, но кто знает, может это был бред, галлюцинации, или дурной сон.
  Пороги тут высокие, а дверные проемы низкие, вообще дверь больше похожа на окно, зато окон нет совсем. А отапливается дом по черному. Кое-как протиснулся в следующее помещение где, судя по загородке, держали скотину. Правда, пока валялся на лавке, звуки животных слышал только с улицы. Наверное, на зиму загоняют. В этом помещении было две двери, одна подперта с этой стороны обычной палкой, туда я решил не лезть, мало ли как Ильма отреагирует. Вторая дверь, была открыта и вела на улицу. Я со скоростью и изяществом престарелой черепахи форсировал последний дверной проем и уселся на удачно подвернувшуюся справа лавку.
  Дааа, не версальский двор. Моему вниманию представился покосившийся плетень, огораживающий небольшой дворик с несколькими жутковатого вида сарайчиками, готовыми рухнуть от неосторожного взгляда, да какая-то куча земли по пояс высотой. Перед входной дверью и лавкой, на которой я сидел, были набросаны небольшие камни и какие-то черепки, наверное, чтобы луж не было.
  Ильма появилась со стороны непонятной земляной кучи, с коробом в руках. Увидев меня, она всплеснула руками, и короб закономерно упал в грязь. Ох и шуму было, она одновременно пыталась запихать меня обратно в дом, собрать выпавшие куриные яйца и вероятно прочесть мне лекцию, о нарушении больничного режима. По крайней мере, вещала она со строгим выражением лица. Я как обычно улыбался и кивал.
  После моего осмотра уже на опостылевшей лавке в прокопчённом сажей доме, мне было разрешено ненадолго покидать дом.
  Помимо несоленого куриного бульона, мой рацион расширился печеной редькой, или репой, я так и не понял, не приходилось их раньше в печеном виде употреблять.
  На мои просьбы помыться, высказанные посредством жестов, мне было предоставлено сено и деревянная кадка, в которую Ильма вылила несколько глиняных горшков подогретой воды. Дело происходило в одном из жутковатых сарайчиков. Так же, хозяйка выдала чистую одежду аналогичную той, что была на мне. Когда я словно заново родившийся вернулся в дом, моя лавка красовалась новыми шкурами.
  Жить стало лучше, жить стало веселей!
  Выздоравливал я стремительно, уже успел исследовать весь поселок, оказавшийся городищем на три десятка дворов. Местные со мной общаться не стремились, бабы косились, кто опасливо, кто презрительно. Мужики игнорировали, да я к ним и не лез. Детей и подростков ко мне не подпускали. Похоже, своими улыбками и кивками, я завоевал славу приблудного дурачка.
  Ильму я стал понимать гораздо лучше, сказывались её вечерние монологи, которые уже стали традиционными. Иногда я сам просил её назвать какой-нибудь предмет, для чего вопросительно мыча, тыкал в нужную вещь. Начал помогать по хозяйству в меру своих скромных сил и умений. Принести чего или помочь по мелочи. К тяжелой работе меня пока не допускали, а к глиняной посуде после нескольких инцидентов запретили приближаться строго настрого.
  Вчера заходил Ыжма Гал, оказалось Ыжма это поселок, а Гал это титул или звание, обозначающее его главенство в данном сообществе. Староста, в общем.
  Безуспешно пытался со мной поговорить, а потом долго общался с Ильмой, периодически тыкая в меня руками. Я мало что понял, все же когда они между собой бегло разговаривают трудно что-то разобрать. Несколько раз уловил слово работа, похоже, решили меня припахать - ожидаемо. Ильма отвечала, что пока не время.
  Надо бы подсуетиться, а то поставят хлев чистить, или еще какой мало полезной деятельностью озадачат. Дело то оно конечно нужное, но мне не подходит. Потому как решил я отсюда уходить при первой возможности, а для этого нужно полезным умениям обучиться, да валюты конвертируемой неплохо бы раздобыть. Пока не знаю куда, когда и как, но нужно перебираться ближе к цивилизации. С местным уровнем комфорта и однообразным сельским бытом, я в этом медвежьем углу деградирую за пару лет. Может я и сволочь неблагодарная, они меня спасли, вылечили, а я морду ворочу, но этот вопрос для себя решил твёрдо.
  На следующий день, позавтракав, подался к нашему соседу в гости. Соседом у нас был кузнец - мужик здоровый, но до того брезгливого что ко мне заглядывал ему далеко. Во двор я завалился без стука, стучать в плетень сомнительное развлечение, когда из глубины двора металлический звон доносится. Подошел к кузнице, встал у прохода, и принялся ждать - невежливо человека от дела отрывать.
  Чего я сюда приперся? Топор мне нужен, у Ильмы топор есть, так она мне его не дала, да и свой собственный топор не помешает. Еще свежи воспоминания о моих лесных скитаниях и как мне тогда не хватало этого незаменимого инструмента.
  Ждать пришлось недолго, поковка отправилась на угли, и кузнец позволил себе отвлечься. Посмотрел на меня вопросительно, всем своим видом выказывая недовольство.
  Ну, я и принялся высказывать ему свое деловое предложение: Потыкал рукой в его сторону, потом в топор, затем в себя. Кузнец удивился, но никаких действий не предпринимал. Имелись у меня опасения, что буду вышвырнут после такой наглости, но местные - народ на удивление спокойный и рассудительный. В следующей пантомиме я тыкал в себя, в сторону леса и пытался показать, как тащу дрова кузнецу во двор. Повторил всё два раза, после чего кузнец вновь взялся за раскаленную заготовку, и мне пришлось ждать, тихо стоя в сторонке.
  В этот раз заготовка была отложена в сторону, а кузнец поманил меня за собой. 'Спокойно и обстоятельно подумал, а теперь вышвырнет', - решил я. Но нет, он проводил меня к завалинке, и стал показывать фронт работ, а точнее какой длинны, высоты и ширины должна быть поленница. После чего мне был торжественно вручен топор и продемонстрирован кулак. За весь наш диалог не было произнесено ни единого слова, раз я молчу, то и со мной видимо говорить ненужно.
  Уже третью неделю рублю деревья и таскаю бревна. Топор я уже отработал, но как выяснилось, теперь и Ильме должен заготовить дров. Как так вышло? Во всём виноват тот бугай, который поперек себя шире. Неделю назад это недоразумение ввалилось вечером к нам во двор и, игнорируя меня - принялось лапать голосящую лекарку. Никто из соседей на эти крики никак не реагировал. Я если честно вначале растерялся. Но, заметив, что никто на помощь не спешит, всё же решил вмешаться, как-никак она меня раненого выхаживала.
  Подошел и попытался похлопать бугая по плечу. Этот верзила, чего-то такого ожидал, а может и готовился, потому что без раздумий и разговоров, он перехватил мою руку своей левой, а правой зарядил мне оплеуху со всего богатырского размаха.
  Да так удачно зарядил, что я какое-то время сидел на земле и пытался вытряхнуть из головы поселившийся там шум.
  Пока я приходил в себя, этот урод уже потащил бьющуюся в истерике Ильму в сторону её же дома.
  В этот раз я не стал повторять свою ошибку, а без затей подскочил к противнику со спины и выдал прямой в затылок. Детина основательно покачнулся, выпустил из рук зареванную Ильму и развернулся ко мне. Смотрел он удивленно и потряхивал головой. Добивать, пока он разворачивался и приходил в себя я не стал, он меня подловил на неожиданности, я его отоварил со спины, может еще одумается. Опять же, я тут чужак, а он свой, еще не понятно как всё повернется.
  Дистанцию на всякий случай разорвал, чтобы он не смог меня неожиданно схватить, в силе мне с ним не тягаться. Удивленный взгляд мужика сменился на яростный оскал, надежда на мирный исход не оправдалась.
  Дико заревев, и широко расставив руки, он бросился в мою сторону. Я был готов к подобному маневру и легко ушел в сторону, в подвижности противник мне заметно уступал. Он пытался повторить свою атаку, но я раз за разом уходил с его пути, стараясь оставлять себе место для маневра, чтобы не оказаться припертым к сараям и плетню. Противник сменил тактику и теперь медленно сокращал дистанцию, пытаясь достать меня размашистыми ударами.
  Он что-то кричал, и пер вперед, а я методично бил его в нос левыми прямыми без акцента, иногда подсушивая его левую ногу лоу киками, не забывая после каждого удара разрывать дистанцию.
  Через пару минут, несостоявшийся насильник кривил физиономию каждый раз, когда наступал на левую ногу и постоянно пытался вытереть рукавом рубахи кровь, льющуюся из носа. Но отступать не желал, продолжая что-то выкрикивать, правда, звучало это уже не столь яростно, сколько негодующе гнусаво. Я же перешел на двойные удары, отвлекающий левый прямой и акцентированный правый в челюсть.
  Это была не драка, а скорее избиение. Наконец, после очередного правого в челюсть послышался отчетливый хруст, и противник потерял сознание.
  Я устало присел на лавку, меня начало потряхивать, от адреналина. О, я не профессиональный боец, просто занимался боксом и старался поддерживать форму в меру сил и время от времени колотил грушу. Вот этот Илья Муромец, местного разлива, своими бойцовскими навыками от груши отличался не сильно.
  Меня немного отпустило, и я увидел, что за плетнем собралась чуть ли не вся деревня. Значит, как баба орет, так никого, а как насильнику морду бьют, так развлечение. Хотя, может, я просто чего-то не понимаю. Из дома вышла Ильма и увела меня внутрь, намазала чем-то вонючим разбитые костяшки, перевязала, и удалилась в свой угол, отгороженный от остальной комнаты занавеской. 'Вот и пожрать не дали, - печально подумал я, - а всё из-за этого упыря'.
  Утром следующего дня пришел староста, долго говорил с Ильмой. Перед уходом подошел ко мне, одобрительно кивнул и сказал: 'Молодец'.
  Этим же вечером мы разговаривали с Ильмой, точнее она говорила, а я жестикулировал. Если я всё правильно понял, вчерашний потерпевший, как считает сама Ильма убил её мужа, подкараулив того на охоте и с тех пор захаживает в гости. Одинокая женщина, без мужика тут сама по себе и никто о ней заботиться не должен, тем более что родни у неё тут нет, муж привез Ильму из другого селения. Страдалец этот, оказался самым сильным среди охотников и не раз бивал местных поборников порядка и просто неугодных людей в ритуальных поединках.
  Ночью Ильма пробралась ко мне под шкуры и однозначно намекнула, что она совсем не возражает, если я и дальше буду жить у неё. Ну а мне не жалко, да и женщины давно не было. Пусть Ильма не писаная красавица и не молодая, но вздорная принцесса, которую необходимо завоевывать, но мне сойдет. Ни о какой любви и пылких чувствах не было и речи, но лавки наши теперь стоят рядом.
  Да, мой словарный запас пополняется. Благо язык у местных не слишком сложный, понятий мало, предметов быта тоже не сказать, чтобы изобилие, так что к излишней сложности и вычурности в выражениях тут не склонны. Вероятно, язык будет усложняться по мере продвижения к столице. Надеюсь, тут есть столица, а если повезет, то и империя какая-нибудь, пусть плохонькая, да маленькая, но найдется. Я живу в этом мире уже второй месяц, а о его устройстве не знаю ничего. Дело даже не в том, что я пока не могу нормально общаться с местными, они вряд ли знают о чем то, кроме леса вокруг. Ладно, поленница сама не заполнится.
  С дровами я закончил, произвел мелкий ремонт хозяйственных построек, поправил плетень, полностью заменив поврежденные участки. Проконопатил стены дома. Та куча земли во дворе оказалась ледником, его тоже следовало подновить, но время года для этого не подходящее.
  Уже третий день я не знаю чем бы еще заняться, чистить стойла и заниматься прочей черновой работай, по-прежнему считаю бессмысленным, а навыков примитивных ремесел у меня нет. С этим вопросом решил обратиться к Ильме, она всяко лучше ориентируется в местных реалиях, может чего и подскажет.
  После того как мы начали вместе спать, статус мой заметно изменился, теперь мы едим вместе и лучшие кусочки достаются мне. Расширился и рацион, на столе стал появляться хлеб, ну как хлеб - лепешки из муки грубого помола. Ручные жернова находились за той дверью, что напротив жилой комнаты, там же хранился запас круп, зерна и различный инвентарь. Инспекцию не проводил, поскольку нынешнего своего статуса не знал и что мне дозволено, а что нет, мог только предполагать.
  Во время вечерних посиделок, когда Ильма мне обычно что-нибудь рассказывала, я решил нарушить сложившийся ритуал, и вместо того, чтобы внимательно слушать и кивать - произнес свои первые слова на местном языке:
  - Ильма, нужна работа, я работать. - Речь сопровождал жестами, потому что не был уверен, что меня правильно поймут. Про себя я выученные слова проговаривал часто, а в лесу во время рубки сухостоя даже тихо шептал на местном языке. Но, будет ли этого достаточно для понимания моей речи - даже не догадывался.
  Ильма сначала очень удивилась и даже отскочила в сторону. Потом кинулась ко мне, обняла, да так быстро и радостно затараторила, что я совсем перестал, её понимать. Пришлось заключить хозяйку в объятья, потому что она порывалась куда-то бежать. Дождавшись, когда травница успокоится, я попросил её говорить помедленнее, и мы смогли продолжить общение в новом формате.
  - Ты говоришь, это хорошо, нужно всем рассказать! - Уже более внятно произнесла Ильма.
  - Нет, я плохо говорю, будут смеяться. Нет. - Приходилось использовать простые, легко произносимые слова, не забывая дублировать свою речь жестами. Вроде бы она меня понимает, это уже прогресс. А вот всеобщая огласка мне не нужна, из сложившегося образа дурачка - можно извлечь немало выгоды, но объяснить это Ильме будет сложно.
  - Они говорят, что ты глупый тебя прозвали Бурт - дурной. Нужно им рассказать, что они ошибаются.
  - Нет, не говори, Бурт хорошо. - А теперь нужно её отвлечь, ну не смогу я сейчас ей объяснить, что дурного не бояться, не хотят убить, дурного жалеют, презирают и игнорируют.
  - Ильма кто я? Стоит узнать, как сработал план и что местные придумали, чтобы объяснить мое прибытие в поселок.
  - А ты не помнишь? - Спросила она.
  - Нет.
  - Это плохо, мы думаем ты с юга, отстал от бальмар (это слово я не знал). На тебя напал лесной хозяин, но ты почему-то выжил, и тебя принесло к нам.
  - 'Бальмар' - что это?
  Ильма на какое-то время задумалась, затрудняясь объяснить, что такое этот 'бальмар'.
  - Это когда по реке приплывают люди, привозят зерно, забирают шкуры, - наконец сориентировалась она.
  Я утвердительно кивнул, поняв, что речь о торговцах. А подравшая меня киса, значит местный лесной хозяин, ну логично.
  - Ты совсем ничего не помнишь, как тебя зовут? - Спросила Ильма.
  - Нет, теперь я Бурт. - Произнося свое новое прозвище, я тепло улыбнулся, чтобы показать, что меня не тревожит обидная кличка.
  Мы еще долго разговаривали, Ильма с новой силой взялась за мое обучение языку. Она часто смеялась, когда я произносил слова неправильно, но всегда поправляла меня. Наконец мы перебрались на лавки, и уже готовясь ко сну, я решил вспомнить о начале нашего разговора.
  - Мне нужна работа. - Напомнил я, обнимая радостную Ильму.
  - Я подумаю. А пока порадуй меня, - попросила она. После чего все разговоры закончились, и мы занялись более интересным делом.
  В середине следующего дня за Ильмой прибежал запыхавшийся мужчина и очень быстро начал ей что-то объяснять. Травница споро собрала свои туески да лекарскую котомку и пошла за торопившимся незнакомцем. 'Там раненый, буду поздно', - бросила она на прощание.
  С таким я столкнулся впервые, обычно местные навещали Ильму дома, жаловались на что-то, получали совет, настой, или пучок трав и отправлялись восвояси. Даже к покалеченному мной бугаю, она не ходила, хотя досталось тому знатно. Я вообще был удивлен тем, как ильма спокойно передала горшочек с мазью и травы для отвара в руки пришедших родственников пострадавшего, хотя еще вчера он пытался её изнасиловать. Ильма позже объяснила мне, что если сегодня травница откажет охотнику в лечении, завтра кузнец перестанет ковать от обиды, а швея откажется чинить одежду, то послезавтра охотники перестанут добывать шкуры и поселок не сможет выменять зерно и крупы, а зимой они все умрут от голода. Вот такое вот общинное мышление.
  Вечером во двор забежал парнишка, а увидев меня замер в нерешительности. Я как раз чистил и углублял дренажный ров вокруг дома, орудуя деревянным заступом и тяпкой. Я как обычно при общении с местными улыбнулся и вопросительно уставился на него в ответ. Парень жестами попытался мне что-то объяснить, но получалось у него плохо. Всё-таки местные странные, раз я не говорю, то и они молчат, единственное исключение Ильма. Я печально вздохнул и жестами предложил парню сказать, чего он хочет. Оказалось, лекарка отправила его за нужными ей травами, мне названия ни о чем не сказали, а потому просто махнул ему рукой в сторону дома, не забывая улыбаться и кивать. Управился он быстро и со свертком в руках стремглав убежал за ограду.
  Ильма вернулась только утром, я в это время был занят приготовлением завтрака. Еще раньше, натаскал воды из общественного колодца и надергал зелени с грядок за частоколом, на которых Ильма выращивала не только лекарственные растения, но и те, что использовала в пищу. Проведал сарайчик, отведенный для кур, и разжился свежими яйцами. Поскольку лето уже вступило в свои права, и погода стала заметно теплее - огонь теперь в доме не разводили. Для готовки использовали небольшую печь во дворе. Глиняный горшок с водой и яйцами с великой осторожностью водрузил на печь, несколько я в свое время уже перебил, ну нет у современного человека навыков обращения с подобной посудой. Поэтому глиняной утвари я предпочитал деревянную. Местные, все овощи и даже фрукты варили или запекали, что мне порядком надоело, поэтому решил приготовить обычный салат. С нарезкой предварительно промытой зелени проблем не возникло, а вот с охлаждением отварных яиц произошла заминка. Глиняный горшок ворочать поостерегся, как иначе достать яйца не знал, поэтому просто вылил ведро холодной воды в горшок, вытеснив тем самым горячую воду. Всё сработало как должно, но сам горшок, будь он не неладен, дал трещину от перепада температур. Именно в этот момент меня и застала Ильма. Хохотала она долго.
  Ильма заявила, что глиняная посуда, наверное, объявила мне войну. А я виноват, что они не додумались до чугунных изделий? Сломать сложно, погнуть нереально, да и сжечь затруднительно - красота! Позавтракать нам все же удалось, хотя я забыл об отсутствии майонеза и сметаны, но травница принесла глиняную бутыль с растительным маслом. Салат и вчерашние лепешки мы умяли полностью. Ильма отправилась отсыпаться, я же вновь оказался предоставлен сам себе.
  Пока Травница отдыхала от трудов праведных, меня посетил наш сосед, кузнец у которого я топор заработал.
  - Ну, здравствуй сосед, чего же ты нам голову морочил. Бабе моей у колодца рассказали, что ты речь человеческую понимаешь. А я тебе руками тыкал, как животине неразумной.
  Я значит еще и виноват, что они со мной как с животным общались. Ну а чего я ожидал, то-то теперь вся деревня в курсе, что я слова понимаю, это и не удивительно. Тут на одном конце чихают, а на другом здравья желают. Народу мало все, всё про всех знают. В ответ на его слова лишь пожал плечами, мол, понимайте, как хотите.
  - Пошли, поможешь.
  Ну, я и пошел, а почему бы и нет.
  Привет он меня к загончику, в котором сиротливо стояла одинокая коза.
  - Старая она, молоко давать перестала. Придержи ее, чтоб не билась, я быстро управлюсь, - пояснил сосед.
  Я вопросительно уставился на него.
  - Сверху садись, да голову держи, - пояснил он, видя мою растерянность.
  Вот блин, знал бы не пошел, а теперь чего, уйду - обидится. Эх, была, не была!
  Я запрыгнул в загон и, оседлав козу, сжал её бока коленями со всей силы, а в рога вцепился так, что аж руки занемели. Коза от неожиданности и напора никакого сопротивления оказать не успела. Кузнец последовал за мной и одним небрежным движением перехватил ей горло. После чего помог мне удержать забившуюся животину.
  Конвульсии животного быстро ослабевали, и вот она повисла в моих руках безжизненной тушкой, а я все так же крепко держал её голову. Дело было не в испытанном шоке, и не в жалости к животному. Причина моей растерянности в том, что я отчетливо видел прозрачную струйку слегка мутного воздуха, который выходил откуда-то из грудной клетки козы и пропадал у меня в районе солнечного сплетения. В себя я пришел только когда сосед похлопал меня по плечу и сказал: 'Отпусти её'.
  Я оторопело отошел к краю загончика, но поток воздуха последовал за мной как приклеенный. Перебрался через изгородь и стал отходить всё дальше и дальше, внимательно наблюдая за мутным потоком. Когда расстояние между мной и тушей козы увеличилось до примерно десяти метров, линия истончилась, а стоило отдалиться еще на шаг, совсем пропала. Я приблизился к туше, линия воздуха вновь появилась. Вернувшись к загону, принялся наблюдать, что будет дальше. Через пару минут линия начала истончаться, пока не исчезла, словно её и не было. Не прошло и пары секунд, как у меня перед глазами выскочила зеленая надпись:
  - 'Вы можете выбрать одно из улучшений: увеличение мышечной силы, снижение утомляемости, улучшение пищеварения...' - список был блинным. Наверное, первым делом стоит увеличить силу, теперь бы понять, как это сделать, сконцентрировался на первом пункте и стал мысленно выделять именно его. Как ни странно, но сработало моментально, надпись исчезла, а спустя секунду меня скрутило судорогой. Все мышцы одновременно решили сократиться. Например, рука пыталась согнуться и разогнуться одновременно, меня буквально парализовало, и я стал заваливаться набок. А еще казалось, каждая клеточка моего организма разрывается от боли. Кузнец успел поймать мое непослушное тело и поволок к Ильме.
  Отпустило меня только минут через десять. Я был весь в поту, меня еще потряхивало, но боль ушла, а тело начало слушаться. Убедить травницу, что всё в порядке и больше биться в судорогах и скрипеть зубами я не планирую было трудно. Если такое повторится, то меня сочтут припадочным.
  Кузнеца, что подозрительно поглядывал на меня - успокоила Ильма. Травница сказала ему, что при потере памяти такие припадки иногда случаются. Не знаю, поверил он или нет, но нас покинул.
  Я потом еще долго успокаивал Ильму и уверял, что ничего подобного не повториться.
  Хрень неведомая больше о себе знать не давала, силу я проверил, действительно стал заметно сильнее, но и уставал теперь быстрее, похоже в этой системе всё взаимосвязано, и теперь нужно понижать утомляемость, а для этого необходимо присутствовать рядом с умирающим животным.
  Местные, животину забивают редко, не сезон, да и зачем забивать козу, дающую молоко или курицу, несущую яйца. Значит, повторить эксперимент можно будет только с приходом холодов, когда излишки живности все же будут забиты на мясо. Это долго. Да и боюсь представить, что подумают месные, когда я буду поближе подбираться к забиваемым животным.
  Когда Ильма позже вечером спросила, а кем бы я хотел стать, не колеблясь, ответил: 'Охотником'. Тут тебе и убийство животных, а значит постоянное развитие, опять же шкуры тут самая ходовая валюта как я успел выяснить. Травница расстроилась. Я даже понимал почему, она потеряла мужа охотника и теперь боялась потерять меня. Видимо одной ей совсем тяжко было, раз и дурачку беспамятному рада.
  Развитием мышечной выносливости я занялся самостоятельно, залог успеха в этом деле - частые повторения однообразных движений с небольшой нагрузкой. Теперь я регулярно молол зерно ручными жерновами, много бегал, отжимался и делал другие упражнения. Ильме свои действия так и объяснил, сказав, что хочу стать выносливее. Начал напрашиваться в попутчики к охотникам, но всегда получал отказ. Никто не хотел брать с собой непонятного дурня. Тогда я зашел с другой стороны и осадил нашего соседа. Ходил за ним хвостиком и жестами просил сделать мне копьё. Он в свою очередь всячески старался отвертеться. Ссылался на нехватку времени, другие заказы и прочие надуманные поводы, когда кузнец понял, что я не отстану, то признался, что Ильма попросила его мне отказать. В тот день мы впервые поругались с травницей.
  Спали мы теперь порознь, и разговаривать почти перестали. Она пыталась помириться со мной, но я был тверд и непреклонен. Сдалась травница, только когда я притащил из леса несколько подходящих прямых лесин и принялся их обжигать на костре. Ильма пообещала, что меня возьмут на охоту, а копьё у неё есть, осталось от мужа. Потом бурно мирились, лавки снова стоят рядом.
  Сегодня я узнал, что скоро за мной придет охотник, который согласился взять меня с собой.
   
  Глава 4: На пути охотника.
  Новый учитель появился только к вечеру, на меня глянул лишь мельком, зато долго о чем-то говорил с Ильмой.
  На мой вопрос о цели визита недавнего гостя, она ответила, что он дал ей указания, какие вещи она должна собрать мне в дорогу и куда я должен прибыть завтра утром.
  Ясно, значит, решил сразу расставить все точки над и. Мол, он именно Ильме делает одолжение, потому со мной и возится, а я никто и зовут меня никак. Кстати:
  - Как его зовут? - Решил уточнить я у травницы.
  - Гарт зоркий, это его брат был ранен. Он поправится нескоро, а на это время Гарт согласился взять тебя с собой.
  Мой долг к Ильме постоянно растет, она меня выходила после ранения, не выгнала на улицу, когда начал поправляться, теперь еще учителя нашла, а я только лицо помял её обидчику.
  Ильма весь вечер суматошно собирала меня в дорогу, раз за разом проверяя не забыла ли чего, я же старался не попадаться под руку. Наверное, она так выплескивала свои переживания. Зато когда мы улеглись в постель, Ильма почти сразу заснула, а я еще долго ворочался. Переживал как мальчишка перед экзаменом.
  Разбудила она меня не свет ни заря. Тщательно перепроверила все вещи, с затаённой грустью в глазах вручила копьё и проводила к реке. Пока мы ждали Гарта, она взволновано напутствовала меня, чтобы держал ноги в сухости, хорошо кушал и обязательно возвращался. Я же старался её успокоить, обнял, гладил по голове и тихо шептал, что всё будет хорошо, и я обязательно вернусь.
  Наконец появился Гарт, усмехнулся глядя на нас, а затем проводил меня к двухместной лодке. Когда мы отчалили, я даже облегченно выдохнул. Беспокойство Ильмы видимо передалось и мне.
  Наука началась сразу. Оказалось, что греб я не правильно, слишком шумно и рывками, а лодка должна идти тихо и плавно. Потому что иначе Гарт никогда не подстрелит из лука любопытного зверя или неосторожную птицу. Сама лодка была очень длинная и узкая, однодеревка - выдолбленная из единого ствола, поначалу мне постоянно приходилось следить за равновесием, чтобы не перевернуть наше судно. Грести предполагалось одним веслом, как Чингачгуку в каноэ. Пока я приноровился грести относительно ровно и в такт, при этом, не расплескивая веслом воду - услышал много новых слов, от Гарта. Если бы знал их значение, может и обиделся бы.
  Гарт объяснил, что у каждой семьи охотников есть своя территория, на которой они и добывают зверя. Он обучал меня условным сигналам, нужным для взаимодействия на реке. Сам Гарт греб легко и непринужденно, словно всю жизнь этим занимался, хотя о чем я - наверняка так и есть.
  Когда мы во второй половине дня прибыли на место, Гарт показал, как нужно обустраивать лагерь. Объяснил, что нужно смотреть не только под ноги и вокруг, но и остерегаться сухих сучьев, которые сорванные порывом ветра могут размозжить голову во сне. Всю неделю он учил меня ходить по лесу, замечать следы, обустраивать места для засад, но охотился всегда один. Я же в его отсутствие стерег лагерь, разделывал туши, производил первичную обработку шкур и заготовку мяса. Работы было много, единственное, что меня удручало - такими темпами охотником я стану нескоро. Зато, какой прекрасный заготовщик мяса из меня выйдет! В первый выезд копье мне так ни разу и не пригодилось, да я вообще ни одного зверя лично не добыл.
  Когда мы вернулись в Ыжму, в первый же вечер Ильма поинтересовалась - почему я такой хмурый, а услышав причины моего недовольства долго смеялась.
  - Ты думал стать охотником просто, Гарт с самого детства этим занимается. Его дед был охотником, его отец, был охотником. Он не возьмет тебя на зверя, пока не будет знать, что ты не подведешь, твоя ошибка, может погубить обоих.
  - И сколько туш нужно разделать, чтобы он в меня поверил?
  - Пойдешь в помощники к гончару, будешь месить глину, а не лепить горшки и кувшины. У кузнеца будешь раздувать меха. - Пояснила Ильма.
  И правда, чего это я недовольство свое выказываю, всё она правильно говорит. Вот только проверить, какие возможности могут открыть передо мной новые улучшения очень хочется. Вот и веду себя как обиженный подросток.
  - Извини Ильма, ты права, лучше расскажи, что ты делала, пока меня не было. - После этих слов мне нужно было только внимательно слушать и иногда кивать. Женщины во всех мирах остаются женщинами и попадаются на одни и те же уловки.
  Это произошло в наш третий выезд. Гарт к ночи не вернулся в лагерь, чего раньше не случалось. Не появился он и утром. Стало понятно, что случилось что-то непредвиденное. Сидеть в лагере еще день было выше моих сил, и тщательно собравшись, я решил отправиться на поиски. Мне было известно только примерное направление, его движения. Ориентировался в местных лесах я заметно лучше, чем в первый день моего прибытия, но пытаться выслеживать опытного охотника, было бы глупо. Поэтому я просто ходил зигзагами и стучал древком копья по сухим деревьям. Уже наступил полдень, а никаких следов Гарта мне так и не удалось обнаружить. Следовало определиться, что же делать дальше - возвращаться и ждать в лагере или продолжать блуждать наудачу.
  Я уже было решил возвращаться, как услышал в стороне странный звук, будто кто-то корчует дерево. Когда я с подветренной стороны, как учил меня Гарт, подобрался поближе к источнику шума, моему взгляду открылась удивительная картина: Здоровенный кабан подрывал корни довольно крупной березы, периодически поглядывая наверх. Посматривал кабан на Гарта, что сидел в развилке подкапываемого дерева. Немного в стороне уже лежала одна поваленная береза. Похоже, они давно заняты этой увлекательной игрой.
  Я вернулся по своим следам и принялся думать, как же быть. Гарта нужно выручать, неизвестно, сколько он еще продержится без сна. Насколько хватит сил у кабана, я тоже не представлял. Отвлечь зверя не выход - не факт что я сам успею от него залезть на дерево, да и ситуация не сильно изменится, просто тогда уже уставшему Гарту придется меня спасать. Остается только найти выгодную для меня позицию и спровоцировать кабана на атаку. Страшно то как! Кабан на меня уже нападал, но в тот раз я ничего толком понять не успел, да и находился тогда в состоянии измененного сознания, дней семь ведь не ел.
  Соберись тряпка - хотел охотиться, вот тебе добыча. А то так и будешь всю жизнь мясо заготавливать! Подбадривая себя такими нехитрыми мыслями, я принялся искать в округе подходящее место. Подходящей была признана одиноко растущая у края оврага крупная береза, в крайнем случае, либо на дерево полезу, либо в овраг скачусь. Кабана решил заинтересовать криком.
  Занял позицию, чтобы дерево было чуть впереди меня по левую руку, а овраг находился за спиной. Стою и ору, а у самого коленки ходуном ходят. Крикнуть я успел ровно два раза.
  Не успело затихнуть мое 'эгегей', как со стороны поваленной березы появился кабан. Глазищи кровью налиты, дышит тяжело - умаялся бедный с березами воевать. Как только он меня разглядел, тут же угрожающие похрюкивания прекратились, наклонив голову, зверь кинулся в атаку. Стоило кабану сорваться с места - дрожь в моих коленях утихла. Всё мое внимание было направлено на рывками приближающегося зверя - главное не промахнуться, не дать копью соскользнуть с прочной шкуры. Большого разгона кабан набрать не успел и когда он приблизился, я совершил встречный рывок, стараясь со всей силы воткнуть копье ему за ухо. От удара кабана увело вправо от меня и он, не успев замедлиться, ухнул в овраг. Я, не раздумывая бросился следом. Застал его уже поднимающегося у края ветровального завала, в который он и влетел. Мой удар пришелся в бок кабана, набранный разгон позволил снова опрокинуть зверя на землю, оголяя его нежное брюхо. Я бил и бил в незащищенный живот зверя бил не жалея сил. Не знаю, сколько это продолжалось, остановил меня голос Гарта:
  - Учить тебя еще и учить. Зачем мясо попортил?
  Оказалось, что если повредить кабану нижнюю часть брюшины, то поврежденный кишечник, а точнее его содержимое делает часть мяса непригодным. Разделывать мою первую добычу Гарт мне не помогал. Сказал что это традиция, я же думаю, что он мараться не хочет, вот и сочиняет на ходу.
  Он потом еще в лагере мне мозг выносил своими поучениями. И позицию я занял неправильную, и бил не туда. По его словам, мне стоило самому напасть на увлеченного ковырянием дерева зверя, так бы и разгон ему не дал взять и в маневре ограничил. Но то всё ерунда - главное же, это выскочившее перед глазами сообщение:
  - 'Вы можете выбрать два улучшения на выбор: снижение утомляемости, улучшение пищеварения, увеличение скорости реакции, улучшение ядра...'
  Силу на этот раз не предлагали, зато теперь я рассмотрел весь список. Там были представлены все известные мне системы организма и непонятное ядро. Никаких пояснений не было. Никакого таймера ограничивающего время выбора я не обнаружил, а потому решил отложить принятие решения.
  Наконец уставший Гарт забылся крепким сном в нашем охотничьем лагере. Я к тому времени уже решил, что буду улучшать, возьму скорость реакции и органы слуха, эта связка должна мне помочь как охотнику. Был соблазн развить непонятное ядро, но брать кота в мешке, однозначно не стоило. В этот раз я основательно подготовился к возможной боли - отошел подальше от лагеря, чтобы не разбудить Гарта своими криками, закусил крепкую деревяшку и выбрал из списка органы слуха. Никакой разницы я не ощутил ни спустя минуту, ни спустя полчаса. Стал ли я лучше слышать, а не знаю, вокруг те же звуки леса, по крайней мере, никаких движений жучков под корой я распознавать не начал, шелеста стрекозиных крылышек тоже не улавливал. Ну, если боль была только от мышц, то не страшно. С этой мыслью и перешел ко второму пункту. Как же я ошибался, ну конечно нервы же передают нервные импульсы, в том числе и боль, а без их модернизации, скорость реакции не улучшить, судя по всему. А если учесть, как от боли раскалывалась голова, то и мозг тут играет не последнюю роль. В общем, этот припадок был даже похуже, чем предыдущий. Второй раз я нервы трогать не буду ни за что. Стал ли я быстрее реагировать на внешние раздражители, опять же затрудняюсь ответить, просто не знаю, как это проверить. Вот с силой всё было понятно.
  Следующим утром Гарт объявил, что мы возвращаемся. Дело было в том, что когда он лез от раненого кабана на дерево, то умудрился обронить колчан со стрелами. Зверь потерю растоптал со всей своей звериной яростью, так что охотиться нам было нечем.
  Кстати этот момент я как-то упустил, даже если смогу раздобыть охотничий лук, то толку от этого не будет, некогда мне становиться Робином из Локсли. Значит, опять придется что-то придумывать.
  С Гартом я выезжал на охоту еще, два раза, попросил его сосредоточить процесс обучения на организации засад. Это оказалась целая наука, которую я постигал старательно. Вопрос с луком я решил кардинально, нет, не изобрел арбалет. Вместо этого снова ходил за кузнецом хвостиком, пока он мне не пообещал изготовить метательные копья, расплачиваться придется из добычи. С одной стороны оружие архаичное, но для засады вполне сгодится. Да и умение метать различные предметы в цель, у человека прописано на генетическом уровне.
  Брат Гарта восстановился после ранения и теперь мне предстоит охотиться самостоятельно. Лодку смастерит местный мастер, за это я уже отдал всю добычу, что мне полагалась за промысел с Гартом. По дротикам вроде тоже вопрос решил. Теперь нужно договориться со старостой об охотничьих угодьях. Ситуация сложилась интересная - все места для охоты по эту сторону реки давно распределены, остались только дальние участки. Зато противоположный берег реки свободен полностью, но там водятся лесные хозяева, с одной такой кисой я уже познакомился, и возобновлять общение не хотел. Моему сердцу ближе местные кабаны да олени, те же волки да медведи и то не так пугают.
  Староста мне ничем помочь не мог или не хотел. На мой участок плыть два дня, ближе ничего нет. Зато я теперь должен отдавать в казну поселка пятую часть добычи. В расстроенных чувствах я покинул дом старосты, и нос к носу столкнулся со старым знакомым. Тем несостоявшимся насильником, которому физиономию начистил.
  Меня аж передернуло, когда я увидел, во что превратилось его лицо. Плоский нос и кривая, кое-как сросшаяся челюсть, создавали подобие гротескной маски. Я как-то и не подумал, что здесь ему никто нос и челюсть не соберет. Уродец зло посмотрел на меня, но быстро спохватился, отвел взгляд и спешно удалился по своим делам. М-да, этот не забудет, не простит и конкретно отмстит. Надо бы глаза на затылке отрастить, жаль, такого пункта в списке улучшений не было.
  - Ильма, сегодня встретил того, ну которому лицо разбил. Как мне теперь с ним себя вести и не угрожает ли он тебе?
  Она удивленно посмотрела на меня, словно я спросил несусветную глупость.
  - Его теперь кривым кличут. Он тебе проиграл поединок, значит он не прав. За меня не бойся, в обход мужа жене никто слова поперек не скажет. Если я натворю чего, то говорить с тобой будут.
  Ух ты, домострой какой-то получается. Да и без меня, меня женили. Хотя, я тут церквей и загсов не замечал - живем вместе, значит муж и жена, всё логично. Ох, раньше нужно было бежать Коля. Ильма смотрела на меня подозрительно, словно умела читать мысли.
  - Хорошо, - сказал я, а к чему это хорошо, сама догадывайся, совершив маленькую месть - поспешил удалиться со двора.
  Скорость реакции у меня все же улучшилась, был тут показательный во всех смыслах случай: Ильма опрокинула небольшой глиняный горшок, я среагировал очень быстро, успел подскочить с расстояния около полутора метров и даже попытался поймать его, но как оказалось, координация движений у меня осталась прежней. В общем, горшок стал очередной жертвой нашего с его глиняными собратьями противостояния.
  Отдыхал я недолго, уже через неделю кузнец вручил мне деревянный футляр с двумя десятками дротиков, да и лодка к этому времени была готова. Осталось привыкнуть к новому оружию и можно отправляться на первую самостоятельную охоту.
  Мне хватило двух дней практики, это с учетом того, что половину дня заняло изготовление мишеней. Для тренировок выбрал укромное место, чтобы не привлекать лишнего внимания. В моих усиленных руках дротики оказались грозным оружием, плотную связку прутьев с расстояния сорока шагов метательный снаряд пробивал навылет. Пора начинать геноцид местной фауны.
  Самым сложным оказалось не поразить жертву, а подкараулить. Пока найдешь звериную тропу, пока поймешь, куда и как часто по ней ходят. А еще нужно найти удобное место для засады да подгадать с направлением ветра и укрытием. Первые попытки закономерно не принесли результата, глупая лесная живность оказалась умнее охотника. Зато на третий раз удача мне улыбнулась, сразу во все свои тридцать два зуба.
  Из стада свиней с подсвинками в полтора десятка голов я успел поразить сразу двух, первую наповал, а вот в годовалого кабанчика попал неточно, все-таки движущаяся цель и статичная, это две большие разницы. Дротиков у меня не зря два десятка, с собой я больше семи все равно унести не могу, а так даже если один потеряю не смертельно. Цель охоты у меня не совсем в шкурах и мясе, хотя и от них отказываться грех, поэтому я сначала дождался поглощения мутноватой струи воздуха из первого трофея, а уже затем пошел по кровавому следу подранка. Нашлась пропажа спустя пять минут, не далеко ушел. Еще совсем молодой кабан лежал под кустом малины и тяжело дышал, он даже не попытался подняться, когда заметил меня. Чтобы не продлевать мучения животного я добил его точным ударом в сердце.
  А теперь разделка, переноска в лагерь, подготовка мяса и шкур. Всё это довольно длительный и тяжелый процесс, по большому счету мне ненужный. Но, бить зверя только ради поглощения той мути, я искренне считал варварством. Конечно, рациональнее было бы забивать как можно больше животных, бросая их туши гнить, а потом еще пройтись по местам боевой славы и поприветствовать падальщиков и хищников, что соберутся на поживу. Брр, от вставшей перед глазами картинки, что нарисовало воображение, меня чуть не замутило. Так и до людей дойти недолго.
  И вот что странно, вроде не приносят эти улучшения никакого удовольствия, наоборот боли хоть отбавляй, но такое чувство, будто что-то внутри меня тянется к этой мутной энергии. Я понимаю, что без усилений мне не выжить в этом мире, убедился в этом на примере Гарта, мне никогда не стать таким охотником. А что будет, когда и если я столкнусь с местными солдатами, да они меня нарубят в мелкий винегрет, без шансов.
  Это всё лирика, вернемся к тому ради чего я этих свинок и убил. Улучшать ключевые системы организма - нет никакого желания, ведь опять придется терпеть припадки полные боли. А почему бы не выбрать непонятное 'ядро', хоть пойму, что это такое. На всякий случай приготовился и уже сидя с палкой в зубах выбрал нужный пункт. Ощущения были странные, словно нечто пыталось раздвинуть грудную клетку, лениво ворочаясь прямо за моим солнечным сплетением, не было ни боли, ни судорог.
  Как только всё закончилось, перед глазами появилась очередная надпись:
  - 'Рекомендуется улучшить гормональную систему'.
  Это что-то новенькое, до улучшения ядра никаких рекомендаций не было. Свинок было две, но субстанции хватило только на два улучшения, как и в случае с секачом, а вот коза выдала одно. Значит чем сильнее донор, тем больше мути. Что же, последую рекомендации, и продолжу охоту.
  Пожалуй, следование рекомендациям системы лучшее принятое мной решение. После второго улучшения ядра и еще пары систем внутренней секреции я перестал биться в припадках. Ядро как-то снижает чувствительность организма при запуске улучшения, не знаю, может нервные окончания блокирует, а может эндорфины вырабатывает, эта сволочь передо мной не отчитывается. Улучшить успел много разного, теперь у меня 'нюх как у собаки, а глаз как у орла', на самом деле нет, но весь список я и не помню. Было там и улучшение костных тканей, и эластичность связок и координация движений, и еще куча всякого разного.
  Возможности мои как охотника заметно расширились, в засадах больше не сижу, мелочь не убиваю. Мне теперь проще выследить животное по следам и запахам, чем целыми днями караулить подходящую особь. Дело в том, что стоило мне закончить первые уровни улучшений, мути получаемой с мелкой живности стало катастрофически не хватать. На одно улучшение нужно убить десяток кабанов двухлеток, причем тенденция эта прогрессирует. С добытыми шкурами тоже нарисовалась проблема: предварительную обработку, которую я провожу на месте, нужно продолжать, а заниматься этим некому. Я охочусь, у Ильмы тоже на это времени нет. Пришлось идти на поклон к старосте и договариваться, что я буду сдавать все шкуры в общинную казну, а они мне в случае необходимости выдадут половину уже в виде готового товара. Улыбаться и кивать я перестал, как только начал самостоятельно охотиться.
  Живу как японский трудоголик, пять, шесть дней отсутствую и сплю в скотских условиях, потом два дня дома с Ильмой. Но, в этот раз решил задержаться и устроить себе небольшой отдых, как раз и повод нашелся. Скоро праздник 'длинного дня и короткой ночи', так Ильма расшифровала зубодробительное название грядущего события. Видимо день летнего солнцестояния, значит в этом мире уже середина лета.
  Ильма готовилась к предстоящему событию: приводила в порядок крашеную одежду, готовила неизвестные мне блюда, полагаю тоже праздничные. Она всячески создавала суету, как это умеют только женщины, и конечно вовлекала меня в процесс приготовлений. Весь день мотался как нерадивый порученец у близорукого генерала в канун наступления. То принеси, это унеси, к соседям сходи, старосте передай и так далее. Замотался я за день так, что захотелось обратно в тихий и уютный лес. Уже вечером, после ужина я в очередной раз пристал к Ильме с вопросами:
  - Вот ты же из другого поселения, а где оно находится?
  - Ниже по течению реки.
  - Много там людей живет?
  Ильма принялась сосредоточено бормотать и загибать пальцы, когда пальцев стало не хватать, она глубокомысленно изрекла:
  - Много.
  Да, с образованием тут плохо, даже староста не умеет писать, я узнавал.
  - Твоя деревня больше этой, или меньше?
  Ильма в сомнении пожала плечами, но все же ответила:
  - Такая же.
  - А в больших деревнях ты бывала?
  - Нет, чего ты пристал, я выросла в такой же деревне, потом приплыл жених, и забрал меня сюда. - Ильма начала раздражаться, и я прекратил расспросы.
  Вот так по крупицам мне удалось выяснить, что осенью приплывает речной караван. Сначала они посещают все деревни и забирают часть добытых мехов и шкур, взамен отдают зерно и крупы. Потом в излучине большой реки устраивается ярмарка, где местные проводят свадьбы и торгуют с приезжими людьми, которые приплывают вместе с караваном.
  На следующий день ближе к обеду все жители принялись стаскивать на площадь к колодцу лавки и столы. Следом понесли различные блюда. Когда приготовления закончились - все разошлись по домам и нарядились в праздничную одежду. От обычной одежды она отличалась тем, что была чистой и выкрашенной, в цветах преобладали синий и красный - красили корой дуба, соками трав и лесными ягодами. Мужчины повесили на шею шнурки с трофеями, клыками и когтями добытых зверей. Женщины украшали себя бусами, и расшитыми головными уборами. У меня шнурков с трофеями не было - довольствовался синего цвета рубахой, что выдала мне Ильма. Я прождал Ильму минут тридцать, в очередной раз убедившись, что женщины во всех мирах одинаковы. Когда Ильма, наконец, появилась в праздничном наряде, я не был сражен её красотой. Ну, бусы, ну бледных природных цветов одежда, всем этим жителя двадцать первого века не удивить, правда, комплимент сделать не забыл, за что был удостоен благосклонной улыбки. И мы, держась за руки как робкие школьники - отправились на праздник.
  На площади Ильма потащила меня за столы к охотникам, заметил несколько недовольных взглядов, но значения этому не придал, все равно местных обычаев толком не знаю. Может им мой внешний вид не понравился. Когда все собрались, староста долго и пафосно толкал речь, что-то о предках, не посрамим мол, и преумножим. Речь его большого ажиотажа не вызвала, зато когда из общинного склада выкатили несколько бочонков - народ вокруг ликовал и радовался искренне. Впервые участвую в подобном массовом мероприятии и сильно переживаю, как бы не напортачить. Содержимое бочонков оказалось паршивого качества ягодной брагой с добавлением мёда. Чтобы с такого захмелеть - нужно постараться, местные старались.
  Следующим этапом гуляний были показательные выступления, для этого мы покинули стены городища и направились к ровным площадкам с мишенями и какими-то спортивными снарядами неизвестного предназначения, которых пару дней назад тут точно не было. Здесь старалась себя проявить молодежь, они стреляли из луков, прыгали через бревно, ходили по бревну, залезали на вкопанное бревно - ну а из чего им еще снаряды делать. Иногда выходили себя показать и охотники, они больше дурачились под общий смех и шуточки. Некоторые соревновались в стрельбе из лука.
  Я заметил, как на позицию для стрельбы вышли Гарт и Кривой. Гарт был весел, похоже, он уже немало браги успел употребить. Кривой тоже улыбался и даже иногда покачивался, но я заметил его цепкий и холодный взгляд. Происходящее перестало мне нравиться. Я попытался пробраться к Гарту, чтобы предупредить его, что это какая-то ловушка, но дорогу мне преградили два коренастых парня и завязали со мной разговор. Игнорировать их было бы не вежливо.
  - Как проходит охота у нового охотника? - Спросил первый.
  - Так ведь он тебе не ответит, Буртом его не зря прозвали. Говорят, ему выделили самый дальний участок, так что на дорогу уходит больше времени, чем на охоту. - Вторил другой.
  Меня явно отвлекали и пытались спровоцировать, но что допустимо делать в такой ситуации, а что нет - я не знал. Уже почти решил, что вполне допустимым будет прописать им обоим по физиономии, как те сами разошлись и освободили дорогу. Конечно, я опоздал, Ильма быстро пересказала мне, что произошло:
  - Кривой плохо стрелял, Гарт победил. Гарт пошутил, что Кривой стал стрелять криво, Кривой не смеялся, а бросил вызов на ритуальный бой.
  Эта постановка явно рассчитана на удар по мне. Надо бы расспросить Ильму. Я приобнял её и тихо попросил рассказать о правилах предстоящего поединка.
  - Будут биться в круге без оружия, вмешиваться никому нельзя. Гарт сам виноват, это не твоя забота.
  Бой проходил на круглой поляне у ветвистого старого дуба. У Гарта не было ни единого шанса. Поначалу он уворачивался от захватов кривого и наносил размашистые удары, которые тот принимал на предплечья. Но в какой-то момент Кривому удалось ухватить более верткого соперника за руку и началось избиение. Похоже, Кривой решил показать всем, что он всё ещё силен и с ним по-прежнему стоит считаться, а заодно подставит меня, если вмешаюсь в поединок. Шах и мат Коля - переиграли тебя лесовики. Я лихорадочно пытался сообразить, как поступить, дело даже не в том, что с Гартом я знаком, а кривой жестоко его избивал и явно собирался покалечить охотника. Эта шайка лейка ведь не успокоиться, они будут придумывать новые пакости. Отдать на расправу Гарта и отпугнуть потенциальных сторонников, а на реке и в лесу ждать стрелы в спину - не лучшая тактика. Я набрал побольше воздуха в легкие и громко обратился к Ильме, чтобы слышали все:
  - Ильма, что будет, если я вызову на поединок тех двоих что оскорбили меня, обозвав Буртом? А потом вызову Кривого и переломаю им всем руки и ноги?
  Кривой радостно осклабился, прекратив избивать Гарта, он принялся кричать, обращаясь ко всем:
  - Чужак нарушает наши обычаи, вмешивается в поединок, угрожает охотникам! - Его поддержали несколько одобрительных выкриков, громче всех надрывались те двое, что меня отвлекали совсем недавно.
  - Изгнать чужака, - кричал кто-то.
  - Его хозяин отпустил, не вам его судить, - это кажется кузнец.
  Гомон прервал староста, выйдя в центр поляны.
  - Ты можешь вызвать тех, кто оскорбил тебя, но почему ты угрожал Кривому? Ведь он не оскорблял тебя, не нанес тебе вреда. Ты нарушил наши обычаи и вмешался в поединок! Мы не можем тебя судить, тебя отпустил лесной хозяин, пусть он и судит. Завтра утром начнем испытание! - Все одобрительно зашумели, соглашаясь с таким решением. Я согласен не был, но благоразумно промолчал и позволил Ильме себя увести.
  Дома Ильма долго плакала, сетуя на то, что опять останется одна и её силой заберет Кривой, а ведь он уже похоронил одну жену, что не выдержала побоев. Она плакала об собственных умерших детях, о муже оставившем её. Обвиняла меня в глупости. В общем, демонстрировала все признаки типичной женской истерики. Я крепко обнял её, не позволяя плачу да причитаниям перерасти в погром с битьем посуды и держал, молча, не возражая. Когда она немного успокоилась, я попытался разобраться в происходящем:
  - Лучше расскажи, что за испытание меня ждет.
  - Тебя увезут на тот берег реки, там лесные хозяева будут судить тебя.
  Кисы, значит, судить меня будут - интересно.
  - Почему именно они должны меня судить?
  - Тебя не бросили умирать и не добили, только потому, что ты был помечен лесным хозяином. Если он не убил, то и нам нельзя. Ты нарушил обычай, вот тебя и увезут на тот берег.
  - И часто испытание проходят успешно?
  - Никогда! есть легенда, старая, но это только легенда. На моей памяти никто не вернулся с того берега. Легенду Ильма мне позже рассказала, но там ничего полезного для меня не было. Прожил же я неделю на землях этих кошаков и никто меня не сожрал, раз только пытались на зуб попробовать. В любом случае, лучше выспаться, завтра мне предстоит нелегкий день. Сходил на праздник, повеселился блин!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"