В разлуке с любимым дядей", - сказал господин Б., его брат.
К слову, сводный. Не кровный. Почти чужой.
Видевшись с ним в последний раз два года назад,
Господин П. мог с теми же чувствами заказать тарелку с лапшой
В ресторане, в котором он не был уже два года.
Два года
Звучали
Как две чашки воды:
Пресно
Безвкусно,
Количественно
И пусто.
Впрочем, эти
Два года
Были б так же худы
С ним, или
Без него.
Бессмысленно, невесело.
Только дочь его,
Брата, -
Илана.
Русая, голубоглазая, маленькая, как зверёк,
Миловидная. Чем пленила она
Господина П., что за чар его так привлёк?
Взгляд её будто протягивал тонкую нить
От своей души до П., ненароком
Сумев к нему в сердце проникнуть, пронзить
И застрять, как гарпун под китовым боком.
И тянуть, и тянуть, чтобы с каждым дюймом дистанции,
Всё болело внутри, в куски разрывалось.
Это было страшно -
Он желал остаться
И однажды
приблизиться
к ней
хоть малость...
"Она обожает смотреть на звёзды, - рассказывал Б., -
И будто бы ждёт с нетерпением каждого вечера,
И чтобы когда-то в упавшей в ладонь ей звезде
Найти то, чего на земле ей искать уже нечего.
Она так мечтательна".
Очаровательна
И абсолютно несчастна.
Да как его брат не сумел углядеть в своей дочери
Её несчастия. Он был совсем безучастным
По отношению к ней.
Две бессонные ночи
Господин П.
Думал,
Думал,
Думал...
Долго терзал себя
И, наконец, решил пойти
На отчаянный шаг,
Окончательно обезумев.
2.
Он пришёл к ней в дом.
Господин П. пришёл забрать её.
Было бы прекрасно, если бы он не приходил.
Хозяйка,
Развесив на балконе бельё,
Собралась за город. Встретив по пути
П.
Она помахала ему рукой
И свернула за угол.
Она просто ушла,
О чём будет жалеть потом.
Господин П. вошёл в старый дом.
Пахло свежей краской и табаком.
Недалеко, на втором этаже, располагалась та квартира.
Центр мира господина П.
Дверь открыл его брат, весёлый и бодрый,
Без пяти минут мертвец.
Годы
И старость шли ему, как и его полнота
И рубашка в технических пятнах.
За кофе, беседуя с П., он лицом своим говорил,
Что вся жизнь, обсуждаемая, - ерунда,
Что всё в мире ему понятно.
Он смеялся, шутил те плебейские шутки,
Недостойные нежных ушей Иланы,
Сидевшей в соседней комнате на диване.
И у П., подобно изжоге, в желудке
Загорелось ненавистническое пламя
"Как можно так жить, над ангелом издеваясь?!"
Он всё ещё плыл, барахтаясь в не-решении.
Всё это могло не происходить, укрыться
За дверью выхода.
Пока что открытой...
Со временем
Его разум решил усомниться
Настолько "А может быть бросить?",
Что импульс решимости током в крови
Ударил по этим сомнениям.
"Пролиться
Должна его кровь! Сердце просит
И тело желает! Умри! Неродной, умри!
Сводный, умри!
Почти что чужой, умри!
Так в один роковой момент,
Пока стрелка секунд характерно соскакивала
От одного до двух.
Старого Б. уже нет.
П. стоял над ним. Кровь алым маслом покапывала,
С лезвия. С бледных рук.
Сводный. Неродной. Почти что чужой. И мёртвый.
И более нет у него ни желаний, ни прав.
Обычное туловище в окровавленной потной
Рубашке, когда-то - брат,
Лежало на старом ковре,
Его ровеснике.
"Так мне
Это всё ж удалось".
Из зелёной бутылки
Лилось
на него горючее. И волосы на затылке,
И грязная ткань одежды,
И всё между
Ним и полом
Было готово к сожжению.
Чиркнула спичка. Упала в радужную лужу,
Тут же
Господин П. бросился к идолу
На рыжеватом диване.
Глупая девочка
Даже не видела
Как языки огня
Её отца обвивали.
Илана была больна
И шла под руку с П. согласно.
Прекрасная,
Голубоглазая,
Русая жертва греха.
3.
Господин П.
Завёл племянницу в спальню,
Дал ей неизвестно откуда взявшийся у него ящичек пуговиц
И оставил одну.
Илана,
Трагедия жизни которой пронеслась будто мимо,
Возилась с блестящими пуговками и бусами.
Прекрасная, русая, голубоглазая.
В океане её глаз отсутствовал всякий смысл.
Она была глупа и чиста,
Слишком чиста для своих тринадцати.
"Она так красива, -
думал П.,
Прислонившись к двери спиной, -
Но так хрупка".
Ужасная сила,
Натолкнувшая П. на разрыв с собой,
Убившая брата П.,
Державшая на ногах,
Отступила.
Страх и ненависть вкупе с грузом бессонных ночей
Свалились на помутнённый разум,
Все разом.
Он забыл много важных и нужных вещей,
Даже имя своё. Забыл всё.
Забылся,
Едва ли дойдя до кресла,
И умер.
Нет! Только уснул...
И бредил во сне Иланой.
"Она так хрупка, но... я буду с ней... осторожен..."
Мороз пробегал по его иссушённой коже,
Тот самый мороз.
4.
Проснулся уже под вечер.
Голова болела,
И крик в голове,
И треск огня.
Безумные муки. Но есть чем,
Унять эту боль. И уже здесь она.
За дверью, в темноте пустого коридора появилась тень. Медленными бесшумными шагами она приближалась к линии света, вливаясь в красную освещённость. Лучи заката брызнули на её лицо, и чрезвычайное сходство с чертами брата, будто восставшего из пепла, пронзили остатки рассудка господина П. Он одёрнулся, упал с кресла и отполз назад, подальше от призрака. Ужас веры в высшее возмездие сжал сердце П., и тогда фантом исчез, растворившись за русым, голубоглазым, бледно-розовым личиком. Илана оглядела упавшего дядю с высоты своего маленького роста.
Сделала шажок вперёд
И протянула ему ручку.
"Она...это она!" - увидел П. и возрадовался про себя. Её ручка, как протянутая с самих небес, уняла душевные мучения одним своим видом.