Барсуков Александр Владимирович. Страна сказок 112-113

Александр

Барсуков

Страна

сказок-112

("Письма в никуда"-112)

2007

ПИСЬМО В НИКУДА-1111-1112

1 мая 2007 года. Вот ездил я сегодня на Отдых. Тепло, хорошо, понимаете. За каждым деревом, домиком или забором (или там землёй, шишками) мне мерещились детские воспоминания. Как я это тогда видел. Приятно смотреть! Но я, понятно, твердил себе, что это всего лишь глюки из прошлого, что я изменился и теперь так ничего не вижу. "Ну и хрен!" - думал я. Посмешил сам себя, когда сказал про электровоз сам себе: "Это - не электричка! У него рожа другая!" Таким образом я прошёл не одну остановку до Кратово, а три: до 42 км. и до Фабричной, потому что электричка должна была прийти через полчаса. И, знаете, не прогадал: сел на "88 км.", которая проехала мимо 42 км. и Кратово. Но я к чему щас пишу? Я ведь не дибил, чтобы просто так марать бумагу. А на Отдых я езжу божий каждый выходной. Дело в том, что я хоть и не клеился особо к воспоминаниям детства, но... Щас скажу. Я стоял в тамбуре в толпе мужиков и внимательно (типа Григория) всматривался в их глаза. И, понимаете, воспоминания детства покинули меня. Мне это не понравилось. Мне было тяжело. Я вспоминал нацистские поезда, набитые мужиками, которые везли их в концлагерь. И я провёл аналогии и с психдомом, и с группой в институте. И везде мне, мужику, среди мужиков же было тяжело мыслить! Неприятно. Вот так-то. И им тоже. А Григорий вдобавок ещё и орал на всех. Нет, понятно, что он - тонкий психолог и имел индивидуальный подход к каждому, но его вопли только ухудшали и нервировали, так как примеривались всеми на себя. Поэтому-то я и говорю: Григорий гад и сволочь. Он знал, что нам вместе сложно, так он ещё и пакостил: крал перчатки (у меня лично и т. д.) и орал матом. Я уже не говорю о водном пистолете или дубинке! Или о рваном противогазе! Нет, понятно, и ему было тяжело. Ему бы было легче одному и т. д. Может, поэтому он и крысился на всех: все виноваты. Но зачем же так нервировать попусту людей? Надо бы помочь. Короче, потом я вышел и снова вспоминал детство. Вывод какой? Все эти воспоминания - это игрушки Большого Хрена, который в мужском коллективе "атрофируется", выключается. Пропадают и приятные глючки. Неназойливые, но без них неприятно, честно. Итак, вывод такой: я стал типа Григория пристально смотреть на людей, потому что не собираюсь ни с кем знакомиться, и меня эта мысль не пугает и не заставляет отводить глаза. Это как некий программный вирус. У меня его теперь нет. И я обругиваю Григория, потому что сам молчу и не унижаю никого. Понятно, что если бы я унижал (что в принципе невозможно: мне и без этого тяжело, а так я просто свихнусь совсем!) , то хвалил бы Григория. Григорий так и остаётся огромным диким монстром, а я понял только малую частицу его. Типа того, как моё лицо - малая часть его красной рожи. Но я думаю, что полностью понять его не смогу никогда, поэтому и буду всегда ругать. К. 2 мая 2007 года. Все вернулись с отдыха и сидят дома, мешая моему творчеству. И у меня на душе хандра. Не верите? Но это так, потому что я дал себе установку испытывать все человеческие чувства, слабости, глюки и идиотизмы. Всё, как у всех идиотов, только с маленькой разницей: с моим Пр. Так что у меня и Закатывания, и депрессии и т. п. Можно подумать, что моё Пр. завело меня в тупик, и пора менять его, что обычно со всеми и бывает. Но я вам заявляю: моё Пр. это такой крутой поворот в сторону от всех жизненных мудростей, что оно вытерпит полосу вялотекущенской шизофрении. Такой штукой болеют все преступники в камере, потому что они не могут продвигаться и делать своё творчество, то есть, преступать законы. Я тоже сижу в комнате и страдаю. И вот вам грустная сказка. (Притом ещё, заметьте, я стал жирный типа Андрея Разина, растолстел! Как беременный. Но это меня мало огорчает, поверьте.) И битлы написали пару грустных песенок. Так вот вам: дул серый ветер, он нёс куски газет, измазанных колбасой и прочим закусоном. На всех газетах сияли улыбчивые рожи киноартистов. (Я любимого Бельмондо не имею в виду, хотя с какой стати и ему вечно лыбиться? Мог бы и погрустить. Есть даже такой отстойный фильм, где он один в море, и по тумбочке перекатываются таблетки.) Итак, одинокий гражданин Федорчук шёл по Елиссейским Полям в одной шляпе и тапочках. У него был вялый уд! (Щас разревусь от горя!) И этот уд видели все прохожие и провожали Федорчука свистом и улюлюканьем. На него наехали два полисмена: "Гражданин, пройдёмте! Сейчас мы будем вас немножко бить, чтобы когда-то выполнить норму избиений!" "Не имеете права, волки позорные! Я гражданин Эстонии! И недавно самолично (с согласия Президента Эстонии Устаса Кустаса нассал на подножие памятника советскому солдату-освободителю! Так я выполнил волю Президента, у которого дедушка служил в батальоне СС и дослужился до чина коронеля, штандартенфюрера!" "Щас мы тебе такого "фюрера" покажем, ты начинаешь нас раздражать!" - и полисмен Фарме ударил Федорчука дубинкой! Как печально. Нет повести печальнее на свете! (Помните у Дюма: это он бросил своего графа Дантеса на 18 лет в тюрьму-одиночку. Скажите теперь, что писатели великие не печалились никогда!) И вот Федорчук сидит в камере вместе с вонючими бомжами, а на него с верхних нар капает чья-то моча. "Нельзя было, что ли, до параши доползти?" - спрашивает наш эстонец и подставляет ведёрко под струю. "Ты что, самый крутой здесь?" - спрашивает его уркач бомж Семёныч. "Да нет, папаша, - отвечает Фёдорчук, - просто я привык к чистоте! Вот когда мы с родителями в детстве жили на Каме... А Кама была широкая-широкая... Так вот, однажды наши сети приносят мертвеца. И оказывается этим мертвецом такой колоритный старик в фуражке с ромашкой. Папаша наш на него посмотрел-посмотрел и говорит: "Опять консервы! Нет, чтоб свежатинка была!" И тогда мы поняли, что должны закопать старика в подвале, иначе скажут, что это мы его и кокнули! Хотя нам было по 10 лет, а старик помер 11 лет назад! Итак, откинули мы старые одеяла с надписью "ноги", которые остались ещё с тех пор, как Каму оккупировали немецко-фашистские старушки-гитлерюгенды, откинули корзины с малосольными протухшими огурцами и выкопали ямку. А там червей полным-полно! Мой старший брат Еремей побежал к папаше и говорит: "Папаша, не желаете, мол, ловить не на мотыля, а на червей?" Папаша похлопал его по щеке и сказал: "Это трупные черви, их ни одна рыбка не сожрёт! Дело в том, сынок, что до твоей покойной мамаши я был трижды неудачно женат! Впрочем, это не такая уж и долгая история: женился я на богатых невестах, а потом топил их в проруби в Малаховке и закапывал в подвале, а потом заваливал корзинами и одеялами! Так что все они там и полегли. Когда же я собственноножно припёрся в участок эстонский и сам на себя заявил, наш участковый сказал: "Это ещё не грех, сын мой! Наши эстонские эссесовцы и не такое проделывали в годы войны, а теперь сам Президент их боготворит! Понял?" "Понял, папаша!" - сказал Еремей и убил своего нашего папашку выстрелом из рогатки в глаз. А так как у папаши глаз-то был всего один как у Циклопа, потому что ему второй глаз выкололи на Зоне, которую он топтал 25 лет, то он и помер от рака глаза! А Зону он топтал потому, что однажды уронил на митинге портрет тогдашнего Президента Эстонии Кусмы Якусмы. Вот там-то зеки и научили его обращаться с богатыми невестами. Но не в этом суть. Закопали мы старика в фуражке, завалили старьём, а сверху положили загаженный портрет того самого Якусмы. И вот, поверите ли, зашевелилась почва, и восстал старик колоритный с воплем: "Не смею я лежать под портретом дорогого Якусмы!" Такой оказался патриот! Потом он вскинул руку в нацистском приветствии и стал орать: "Зиг Хайль! Как стоите перед офицером?!" Мы все бросились за советом к отцу, а Еремей-то его тоже кокнул. Вот Еремей и говорит: "Я теперь старший в семье! Слушайте меня! Я вам не папаша! Чуть что - рогаткой в глаз: и в рай!" Потому что у нас всех, детишек, было по одному глазу, передалось генетикой от покойного отца. А колоритный старик уже разломал стену сарая, в котором его хоронили, идёт, ничего не видит разложившимися зыркалками, машет длинными руками и орёт: "Я голоден! Плоть! Плоть!" "Видимо, у этого старикана такие же проблемы, как были у нашего папаши (как же его имя?)," - сказал младший братишка Птолемей. Но тут же получил затрещину от Еремея. "Я что, я ничего!" - говорил Птолемей. - "Наш тоже всё хотел свежатинки! Ну что, будем вызывать пожарных, труповозку, милицию, скорую или батальон СС?" "Ты думаешь о том же, что я?" - спросил меня Еремей. "Вызывай СС!" - сказал я Птолемею. Птолемей позвонил "001" и сказал: "Мне человека надо в СС сдать!" "5 латов!" "Чего?" "5 латов! В эту стоимость включены НДС и оплата мобильного оператора связи." И вот сидим мы все на завалинке и ждём батальон СС. Специально разбросали по дороге гвозди и кнопки, чтобы их грузовик проколол шины и остановился. Потому что местные СС отличались от вымуштрованных СС немцев своей тупостью. Они могли перепутать Голубиное озеро с Голубым или приехать на 3 часа позже, потому что их крёстная мамаша оберст (в чине оберста) была пьяна и не смогла правильно поставить перед ними боевую задачу. При этом они все спали с этой праматерью, которая на самом деле никакая не праматерь, а проститутка с улицы Валдериса. Её призвал в СС пьяный немецкий унтер ещё в 1932 году, когда фашистов-то у власти ещё не было. Но она таким образом была старейшим СС. И чтобы проникнуть на службу в их богом забытый батальон, надо было переспать три ночи с этой мамашей. Это испытание было настолько сложным, что давалось только припадочным, эпилептикам и параноикам. Нормальный парень из эстонского села (по имени, скажем, Педро (обычное имя)) просто писался в портки от страха, когда маманя эта начинала летать в гробу по церкви и орать: "Вурдалаки, ко мне! Вий, ко мне! Откройте ему очи!" Но очи не открывались, потому что Вием был сам уважаемый Президент Якусма, накаченный наркотиками и алкоголем. Поэтому мамаша обычно говорила: "Хрен с ним, не открывайте! И так сойдёт!" И после первой ночи призывник седел от страха. На вторую ночь он чертил вокруг себя мелом круг, но мамаша из гроба жевала табак и смачно плевала коричневой слюной на круг и говорила: "Я нечаянно!" и хохотала. Ну а третью ночь выдерживали, как я уже сказал, только плоскостопые и олигофреники. Потому что на горизонте загоралось розовое свечение, на кладбищах падали кресты, и на свет Луны выходили убиенные в войну члены батальона СС. Были они на вид ужасные, хоть и добрые внутри. Люди-дикари. На них были женские шарфы и платки, лапти, но каски с рожками. У некоторых не было голов. Они подходили к призывнику и строго спрашивали: "В кровать мочитесь?" Призывник отвечал: "Нет, мол." "Проверим!" Приносили ржавую кровать с оторванными шариками у изголовья (эти шарики использовали для ведения рукопашного боя. Ими стреляли из двухметровых ружей и пробивали броню танков. А потом шарики эти находили и стреляли снова. Секонд-хэнд. Так вот, из 4 шариков в живых оставался только один.) Призывник ложился на кровать и мочился от страха! Тогда мертвецы говорили: "Послушай, мы спешим! Сделай за нас всё сам! Покажи, как ты себя ненавидишь: засунь себе в задницу Четвёртый Шарик!" И этого Испытания Шариком не проходил никто! Потому что в заднице рвались важные окончания, так как шарик был со смещённым центром тяжести. Такие шарики для кроватей в нацистских камерах пыток выпускались специально на концерне Круппа, о чём сам фюрер заключил со стариком Круппом соглашение, и они облобызались. Старик Крупп даже подёргал Шикльглюбеля за щёчки, но сам так опешил от своей выходки, что скоро умер от разрыва сердца. Да всё равно ему не много оставалось: Шикльглюбелю сообщил его астролог, что у Круппа в созвездии Жопы видится скорая смерть. И потом знак Зодиака у Круппа - Скунс, что тоже не способствует процветанию и преумножению и т. п. "А разве есть такой знак Зодиака?" - спросил дотошный Шикльглюбель. "До сих пор не было. Я его только что открыл, как и 108 прочих. Они мне приснились типа менделеевой таблицы Менделею!" - ответил астролог. Шикльглюбель потрепал астролога по щеке, и тот тоже скоро скончался, потому что сам был под Знаком Сонного Хорька. Так вот такой-то батальон СС к нам и ехал. Завизжали тормоза и порванные баллоны, из кабины посыпались эссесманы, а водитель причитал: "Я же говорил: не сдюжат баллоны!" Ну его тут же и расстреляли. А мы, пацаны, говорим: "Здесь у нас шиномонтаж, вулканизация и диски!" "Ура!" - говорят больные СС и давай строчить из автоматов по нам и по нашей вывеске шиномонтажа со словами: "Ё.анные шиномонтажники!" Тут все мои братья и полегли! А я кричал: "Хватит стрелять, бараны! Мы не евреи и не коммуняки! Мы такие же эстонцы, как вы!" Тут слово взял старший офицер Хаумяйнен. Он сказал: "Не смей обзывать нас недочеловеческими эстонцами! Мы не такие! Раз мы поступили в батальон СС, то мы уже - проходимцы, потому что прошли три ночи отбора!" - и он упал на землю, пуская слюни. Это был обычный припадок эпилепсии. Именно благодаря такому, он и не написал в постель, как все его нерадивые товарищи-новобранцы. Тут слово опять взял я и сказал: "Раз тебе эссесовец имя, имя крепи делами своими!" - и показал на шатающегося по берегу старика колоритного, который орал: "Скучно мне! Как же мне скучно!" "Ну и что?" - спросил фельдфебель Ржепа. "А то! Что он отпугивает своими воплями от нас туристов, и наши прибыли не растут! Мы не можем даже устроить Фестиваль в Юрмале, понятно?" "А что на этом фестивале играют? Наверное, еврейские народные напевки и пляски?" - ковыряя в носу и размазывая сопли по прикладу шмайссера, спросил фельдфебель. "Да нет!" - сказал я. - "Одни баварские народные напевки и Вагнера, которого так любит наш фюрер! Хайль Гитлер!" - и я вскинул руку. "Гитлер мёртв, не будем о нём!" - резонно сказал Ржепа. - "А пока он мёртв, его обязанности исполняю лично я, Ржепа! И я лично изберу претендентов с куриными мозгами на этот Фестиваль! Возьму этого старика! Эй, старик! А "Мурку" можешь?" И старик стал напевать "Мурку" и взбрыкивать в такт ногами. Так и был принят на Фестиваль. Но Ржепа просчитался: у старика были не куриные, а колоритные мозги, поэтому он отхватил Гран-При. Пришлось его принародно расстрелять, а на труп повесить табличку: "Он не верил в президента Якусму!" Все понимающе разошлись, а мальчишки забросали труп старика огрызками и гнилыми помидорами. Но к чему это я всё говорю?" - неожиданно прервал себя Федорчук (а он-то и был рассказчиком в камере СИЗО) . "И кому я говорю? Непонятно!" И точно: все бомжи спали, а сверху сочилась моча. К.

ПИСЬМО В НИКУДА-1113

4 мая 2007 года. Вчера было БЭ (так я называю Бывшее ЦЭ. А ЦЭ я называю настоящее Закатывание. А Закатыванием я называю такую херню, которая у меня постоянно бывает.) Короче, БЭ. Дело в том, что ездил я в диспансер за таблетками и давай там вещать! А они все окрысились и приняли меня за идиота! Может, я и идиот, так как с ними соглашался, но меня постигло БЭ. Это, понимаете, сидишь, и склад мыслей в голове, как при ЦЭ. Всё из-за доктора: он слушал-слушал меня и говорит: "Ну ты, мол, Саша, и дибил! Давно в больнице не лежал? Радуйся, что Зося тебя в Интернат не сдала!" А про эту Зосю ему, что, сволочь, ходит, орёт матом и хлопает дверями. И дочка вся в неё: ржёт часами с подружками. А дома я не помнил, что говорил тогда! И стал я тогда вспоминать и записывать в Дневник. Сначала вспомнил, как на меня выё.ывались. Потом вспомнил смешное. Потом страшное. Потом глаза откатились, и я написал то, что осталось. Да давайте я щас приведу свои записки. Учтите, они написаны человеком неадекватным в неадекватном состоянии. Попробуйте писать, когда БЭ! А я на вас полюбуюсь. Но я взял себя в руки, ноги в руки и написал. Получилось вот что: "Много, чего говорил. (Это ещё память в потёмках.) Про Людку и Настю. Что это - сволочи. (Прости меня, Настя! К слову пришлось! Ты вообще славная девочка, хоть и дурочка.) А ВА молчал. (Молчал и копил злость!) Ещё с парнем, который: %Таких в армию не заберут!% (Вот кто сволочь! Я, понимаешь, полчаса перед ним выпендривался, болтал со старушками, он восхищался мной, восхищался, а потом выдал такое. Но я не стал ему противоречить и бить по морде, хотя захотелось!) Я, что таких-то (идиотов типа меня, имеется в виду) и заберут на пушечное мясо. (Это если к власти придёт этот, Жириновский! Всех в Чечню отправит. Я к тому, что приходил парень из военкомата, откосивший от армии. "Я тоже откосил, только давно это было!") И с Леонидовной (старушкой, которая делает укол, а я там его и делаю. Так эта вообще по жизни какая-то озабоченная и вечно на меня выё.ывается!) тоже что-то, не помню! (Не помню, понимаете! Это крик души, потому что БЭ, и не помню действительно! Паника! Отразилось и в Дневнике, хотя я не хотел там ничего отражать.) О том, что я по больнице совершенно не соскучился. (Это уже в разговоре с ВА. ВА - это и есть долбанутый врач.) (%Чего ты так возбудился?% "Девочка больная возбудила. Не больная? Значит, её мама больная.") (Про девочку я ещё напишу. Это есть некий юмор.) ("Что в ЦЭ, бывало, слёзы из глаз и хочу страшного! (В больнице.)) (Эти скобки я и тогда ставил, так что это не мои сейчас-примечания, а тогдашние.) Что Людка хлопает дверями и орёт матом. А Настя ржёт с подружками. ВА, что хорошо, что меня ещё не отправили в интернат. Я, что нужно согласие брата. А то отправили бы. И ТН, что щас в перевозку! (Сестра Татьяна Николаевна. Тоже меня за психа держит! Тупые ограниченные люди!) Это когда я орал. "Вот и девочка больная! Значит, мама больная." (Привела девочку. А, нет? Так это девочка пришла с мамой больной? Девочка всё это слышала и чего-то там "бе-бе" своё. Позже ВА сказал, что они здоровые, а пришли поговорить о своих больных родственниках. "Вот видите! Кругом одни больные!") "А я, видите ли, не Антонов!" - Антонова без очереди. ("А я?!") А мне, что я - не Антонов. Парню этому, что Жириновский придёт к власти и всех - в Чечню. Тот, что там уже не воюют (а строят) . "Успокоили вы меня." "Вот парень приходил: откосил от армии. Я тоже, только давно." ВА, что "посадили бы в танк, я бы приехал не туда, подвёл бы всех. А в самолёт, так врезался бы в тупой тяжёлый предмет." (Память начала проясняться: тупой предмет - это уже похоже на юмор.) Леонидовна: %Щас так вколю!% "А как же клятва Гиппократа? (Или вы не давали?) А то я буду бояться вас!" (%Ты, мол, садист-болтун, тебе нравится, когда злятся!%) "И в заднице 68-ой поликлинники будет пункт! В заднице!" (То есть, с задней стороны. Так я это объяснял старушке.) "А вы лежали в больнице? В психической? Тогда вам это предстоит!" (Этому "чеченскому" парню. Огорочил он меня, я уже написал. %Таких%, видите ли.) Вот и всё про диспансер. Потом разговоры с Ниной Михайловной, симпатичной старушкой, которая меняет Лиру на вахте: "У Лиры - внуки, она закоренелая старушенция и ничего не может." (Уже.) "Я Лиры не домогаюсь. Вот придёт лысый в пальто, ему Маргарита не даёт (и он бьёт стёкла на 6-ом этаже), так он домогаться будет Лиры. Я её защищать не буду. Приедет муж с дачи и лысого убьёт!" (И напоследок, какой разговор был сегодня в булочной. И вследствии чего я, собственно, и сел писать эти вирши. Там опять цветник - молодые девушки, понимаете ли! Ну и я, молодой молодец!) Алёна, Марина и их парень. (Какой-то магазинный тип, что-то говорил, я не расслышал ничего.) "Пора делать учёт, а то вы творите, что хотите." %А ты что, директор магазина?% "Да я в 2 раза дольше живу, у меня опыта больше." %И с каких пор ты умные вещи несёшь?% "С пор психбольницы. Насмотрелся на идиотов и поумнел. Там ходишь 5 часов по коридорчику, так как ложиться нельзя. И все больные (Гы-ы!) озлобленные!" Марина: %Ты заболеешь от мороженого!% (Я купил 20 штук, благо дешёвые.) "И лопну! А вы отойдите! Такой ТВ-юмор! А ещё заболею сифилисом! И буду лечиться марганцовкой!" %Мощно!% "Что вы в этом понимаете-то?" (Вот и всё на сегодня. А про марганцовку написано у старика Хэма, Хэмингуэя. Там один офицер так лечился. Я, понятно, никогда не болел, но при Марине мне хочется выпендриться. Однажды я ей сказал про презерватив. "В презервативе?" %Ну да!% Чтобы не иметь детей, а просто трахаться. На этот разговор тоже навёл я, не помню, как. Про любовь без детей. "В презервативе плохо: не чувствуешь дороги!" - сказал я. Она засмеялась: %А ты пробовал?% "Я - нет, но мне по телевизору сказали знающие спецы!" Она, что, мол, специально мне и сказали: для, мол, Саши! Острит. Лучше уж острит, чем хлопает дверями, понятно? К.

ПИСЬМО В НИКУДА-1114

4 мая 2007 года. Утомил я вас скучным описанием своих свершений. Но про сказки я тоже не забываю, я ведь Великий Сказочник! Сидел Терминатор-4 в психдиспансере и с тоской думал: "Какого чёрта я здесь сижу? Ведь я должен в ситцевом платье скакать по цветистому лугу и собирать ромашки!" И он принялся скакать по диспансеру и всех хлопать по задницам и кричать: "Я свободен! Я наконец-то свободен!" На что доктор Айболитов показал ему на зарешеченную дверь в конце коридора. Терминатор-4 покорно зашёл в камеру. В это время Айболитов орал сестре: "Дура! 6 и 7, чего не понятного?! Не 7 и 6! Пошли отсюда, иначе я сойду с ума!" Дело в том, что сестра заведовала пультом управления закрывания дверей в палатах-камерах. Она нажимала на "76", а нужно было "67". Поэтому дверь Терминатора была открытой, вот он и выбегал с воплями: "Я наконец-то свободен!" А сестре было невдомёк! Она упорно вязала перчатки внукам на ноги, потому что уже давно сошла с ума. Эти перчатки представляли из себя носки с разделёнными пальцами. "Идиоты!" - зло думала сестра, вяжа. - "Я докажу миру, что так лучше! Все считают меня идиоткой, но я умнее вас всех, вместе взятых! Пусть говорят, что Петрова - чумичка и лохушка, пусть! Завистники, злые языки. Они даже мою идею выгуливать пингвина по Москве отринули, сволочи! А мою купюру в 99 рублей? Тоже отринули! Ничего, я соберу пожитки и уйду в Голливуд! Обо мне ещё услышат! Я стану миллиардершей! Ведь у меня ещё есть план написать книжку про Гаррика Полотёра!" Поэтому неудивительно, что она путала кнопки. И знаете, её роман про Гаррика разошёлся миллиардными тиражами, и о ней услышали! А начинала-то простой сестрой в диспансере! Такова история этой сестры. А Терминатор уныло сидел в своей камере и теребил свой вялый уд. "Не встаёт! Вот уже третьи сутки!" - думал он. - "Он грустный! А я-то хотел пригласить сестру на праздник в своих штанах! Она ещё удивилась: "У вас что, при виде меня начинается праздник в штанах?" И вот праздника больше нет! Мой маленький! Может, тебя покормить "Вискасом"? Или "Чаппи"?" Но унылый вялый уд был по-прежнему вялым. Терминатор схватил кувалду (которая вместе с пилой прилагалась к каждой камере, чтобы воспитывать трудовые навыки и лечить трудотерапией. Дело в том, что больные зеки хватали эти ножовки и принимались пилить решётки. Это и было трудотерапией. Всё было под контролем. Больные распиливали решётки и... Вы решили, что решётки тут же заменяли на новые? Не совсем так. Дело в том, что Айболитову было лень чего-то заменять, поэтому больные свободно бежали из диспансера и шлялись по улицам Москвы. Но так как от них все отказались, у них не было дома. Они не хотели превращаться в бомжей и возвращались сами в диспансер.) и принялся долбать по своему уду со словами: "Жаль, что ты не Золотая Рыбка!" После пятого удара уд вдруг сказал: "Товарищ, вы что, с ума сошли?" Терминатор-4 вылупился на свой уд и спросил: "Так ты говорящий?" "Ну и что? У меня даже есть на спине следы от банок! На кой хрен ты меня бьёшь?!" "Я случайно, сэр!" "Случайно ударить 5 раз?!" "Я хотел вас повеселить! Хотите, я спляшу ломбабу?" "Чего?" "Ламбаду!" "Давай!" - и с этим словом перец устроился поудобнее и приготовился лицезреть. Терминатор потел, он очень старался понравиться своему перецу. Но перец жидко поаплодировал и подумал: "Клоун!" Потом он взял газету и углубился в чтение. Именно так он поступил и в том случае с бомбой, когда доктор Айболитов эксперимента ради подбросил в камеру 67 бомбу и стал в дырочку смотреть, что будет. "Только не паниковать! Есть простой способ обезвредить бомбу!" - сказал, покрываясь холодным потом, Терминатор-4. "Была - не была!" - и он бухнулся на бомбу пузом. Перец тогда скандировал: "Бомба, давай! Бомба, давай!" А когда бомба не взорвалась, взял газету со словами: "А жаль, жаль!" Бомба была гуттаперчивая. Вошёл доктор Айболитов, молча потрепал по щеке читающего переца, на что тот зарычал и окрысился, а Терминатору сказал: "Ну-с, батенька мой, опять мавстувбировали?" "Да нет, масса доктор!" - оправдывался Терминатор-4. - "Я обезвреживал бомбу, которую вы же мне и подкинули!" "А я не помню! Я ничего не помню! Я - маленькая девочка, которая играет на лугу, а толстая тётя заставляет её скакать и трясти своими огромными буферами!" - сказал чокнутый профессор Айболитов и ускакал со смехом из камеры. "С ума можно сойти!" - сказал Терминатор-4. - "Психованный доктор лечит психов!" "Ничего удивительного!" - авторитетно заметил перец, перелистывая газету. - "Весь мир сошёс ума! Безумный, безумный мир! Читали: у сиамских близнецом Яня и Иня было соответственно по 8 и 11 детишек! Сексуальные гиганты!" "Ну это же нормальные здоровые сиамские близнецы!" - воскликнул Терминатор-4. - "На каждом углу полным-полно! Они ходить не могут, потому что волочат 4 ножки с детства, вот и строгают детишек! Их в психдиспансер не положат, они же нормальные!" "Н-да!" - заметил перец, откладывая газету. - "Не пора ли нам перекусить? Ты что будешь? "Вискас"? А я предпочитаю "Чаппи"!" - и перец стал громко чавкать и говорить: "Лафа! Хорошо пошла!" Терминатор смотрел-смотрел на свой перец, а потом сказал: "Слушай, друг, я не хотел посмеяться над тобой, я просто хотел поговорить. Ведь ты же мой перец, так?" "Так! Под вечер ты становишься удивительно резонным!" "Так почему же ты не сидишь у меня в штанах?" "Элементарно, Терминатор! Твои штаны дырявые, я вывалился!" "Заколебал ты меня вываливаться!" "Что-о?!" "Что слышал!" - окрысился Терминатор-4, потому что в диспансере все настроены крыситься. "В таком случае я ухожу к Виктору! (Раз ты на меня выё.ываешься!) Друг уходит от друга! Гуд бай, май лов, гуд бай!" - и с этими словами обиженный перец сиганул в окно! Терминатор походил-походил по камере. Чего-то не доставало. Он закричал в окно: "Перец, вернись! Я всё прощу!" "Правда?" - спросил перец, который зацепился снаружи за перепиленные решётки и свисал. "Ну да!" "Ладно! Только встань на колени и дай мне на тебя поссать в знак примирения!" "Чего?!" "Того! Так в древние времена все пациенты психдиспансера посвящали друг друга в рыцари!" - ответил перец. "Ладно, посвящай!" - и Терминатор встал на колени. Перец уделал его струёй. "Однако у него и струя!" - подумал Терминатор-4. Но ему вовсе не понравилось, что его уделали. Поэтому он положил руку на плечо перецу и сказал: "Приятель, у тебя есть два выхода: или ты извиняешься, и мы всё забываем, или ты получаешь по роже, и мы всё помним!" "Дурак ты, Терминатор, и не лечишься! Покажи, где у этого киселя рожа?!" - сказал перец и расхохотался. "Я лечусь!" - обиделся Терминатор-4, понимая, что перец прав. Рожи у него не было. А лечился Терминатор айболитовскими дедовскими методами: обёртывание в мокрую простыню, потом клизьма, успокоительный чаёк и клистир. Поэтому ему было пора на процедуры. "Пока, перец!" - сказал он, уходя, перецу. - "Остаёшься за старшего!" "А кто за младшего?" - спросил любознательный перец. "Не приставай ко мне с идиотскими вопросами! И так мне достаточно, что после процедур у меня в животе будет переливаться жидкий чаёк вместо "Чаппи"!" - грустно сказал Терминатор-4 и ушёл. Вот такова история отношений переца с носителем. Но сейчас перец был вялым и, похоже, умирал! "Не умирай!" - кричал Терминатор-4 и бил переца по щекам и делал дыхание рот-в-рот. "Прощай, Терми!" - сказал перец. - "Ты был хорошим носителем. Но теперь иди без меня! Оставь меня! Будь женщиной!" "Чего? Женщиной?" - переспросил Терминатор-4, но перец уже помер. Терминатор выкинул его тушку в коридор через прутья двери и закричал Айболитову: "Перец помер, масса дактор!" "А, убит! Наконец-то! Летишь налегке!" - сказал развеселившийся Айболитов и приготовился выписывать Терминатора-4, потому что у него был до этого диагноз "Раздвоение личности". Но со смертью переца Терминатор-4 выздоровел и больше не разговаривал сам с собой, имея в виду какого-то переца. Понимаете, это всё было порождением больного ума больного! Терминатор вышел на солнечную улицу и подумал: "Женщиной я, конечно, не буду, а кастратом - да!" К.

ПИСЬМО В НИКУДА-1115

4 мая 2007 года. Сейчас я докажу, что книги вообще и авторов в частности правильно ругают скучными. "Что за мрачный философ придумал?" "Советы в книжках не искать!" "Тогда о чём: о снах, о книгах? (И чёрт меня подвигнул крикнуть: Привет!)" То есть, авторы подвергаются критике за скучность. Я, понятно, не подвергаюсь. Но сегодня в метро я видел: сейчас пишут книги 300 000 человек! Понятно? Я - песчинка в море. Мне надоело строить из себя, придуриваться, ломать комедию и выпендриваться, чтобы быть лучше всех. Это мне трудно. Уж лучше я сольюсь с этими массами бездарей, но зато буду писать! Понимаете, не зря жить! Оставить след в истории, и с высоты прошедших лет посмотреть: какой же я был дурак тогда! Но был, а не просто драчил и жрал-с.ал, существовал. Итак, бездарная скучная сказка. Жил-был скучный Али-Абу, всё равно не помню, что с ним случилось. Вот сидит этот Али перед зеркалом и трёт Лампу Алладина, которую он выкрал у Алладина. И загадывает желание: хочу, мол, превратиться в женщину постепенно. Это вам не тупая "Любовь-Морковь", может и не тупая, я не смотрел, но меня коробит, когда солидные Куценки и Орбакайты корчат из себя посмешище публики. Уж предоставьте это нам, больным людям: пенсионерам и инвалидам! Итак, смотрит на свою ногу Али, а она не превращается! Лампа подвела! Бракованная! И Али женскими ручками снова трёт её, на пухлых щёчках выступил пот, а водопады грязных волос (потому что какой в Древнем Багдаде "Хэд энд Шоулдерс"? Один, понимаете, "Лопух". И вот Али превратился в женщину, вымытую "Лопухом", нищенку, беженку, попрошайку и проститутку.) упали на низкий лобик, а тяжёлые груди болтаются до пупка! "Ага!" - думает Али. - "Получилось! Пусть ножки не превратились, но перец исчез и появилась эта женская штука, на которую больно прикалывать полицейский значок!" "О чём это я?" - прервал себя Али. - "Да я же нищенка больная и сумасшедшая! Что хочу, то ворочу! Хочу любить такую же женщину! Хочу её трахнуть! Но как? А так! Пальцами! А перед этим преклоню её башку к своей груди и напою молочком! Типа того, как один тип типа меня напоил одной грудью 30 человек, а одной вульвой напитал 60 сладострастниц! Нет, это он одним баллоном газировки напитал 30 человек! Да какая разница?! Ему по сей день все крестятся, как заводные: "сиська-сиська-лоб-пиписька!" Али попробовал перекреститься, как сам только что подумал, и обнаружил, что на правом плече у него "пиписька"! Он же православный! Если бы он был католик, то пиписька приходилась бы на левое плечо. Хорошо. Сел Али, раздвинул ноги и думает: "Раз я женщина, а любовницы не предвидится, то я сам помастурбирую!" И давай тереть промежность! А оттуда, откуда ни возьмись, полезли маленькие крокодильчики, цыплята и головастики! Он оказался Универсальной Матерью, которая может зачать и выносить Всё, Что Попало! Когда из промежности поползли змеи, выдры и барсуки, Али испугался, что они его же и загрызут! А барсуки над этим кровавым побоищем повесят свои яйки, как флаг. "Гордый морской обычай!" - вспомнил Али и покрылся холодным потом. "Да плевать я хотел на морские обычаи!!" - громко закричал он барсукам и стал их засовывать обратно! Между тем из влагалища повалили косяки жуков, пчёл и в довершение всего на Свет Божий вышли три мертвяка, целенькие, новенькие, без заусеницы. Они раскрыли чёрные рты и широко смотрели на Али. "А вы кто такие?" - спросил Али. Но мертвяки не отвечали. Они только повторяли, как заводные: "Считаем, считаем, считаем!.." Али стукнул их кулаком по пузу, они вздрогнули и сказали: "Спасибо! Теоретический расчёт твоей многородильной способности показывает, что ты родишь ещё 2 миллиарда андроидов, которые завоюют эту планетку Земля!" "Конечно!" - радостно воскликнул Али. - "На моём месте так бы и поступил такой маньяк, как я!" Между тем из чрева лезли андроиды и ругались матом, потому что кто-то наступил в давке на кого-то, кому-то оторвали голову, а кто-то обделался. "После этих сволочей запущу 45 поливальных машин типа тех, которые поливали Москву после марша пленных "бошей" в 1942 году!" - решил Али. Но машин ему родить было не суждено. Один из андроидов, весь в татуировках и шрамах (а говорят ещё, что у новорождённых нет ни шрамов, ни татуировок! Чушь! У этого были. Как были и враги уже. А татуировки изображали горящие лампочки (что на тюремной "фене" значит "шибко умный") , черепа (что значит "угробил 100 человек") и ананизирующего пингвина (что значит "хоть ты и шибко умный, и убил 100 человек, но всё равно фраер и "шестёрка" опущенная! Никакой не Вор в Законе! А балбес драчащий! Вон даже бедного пингвина изобразил, извращенец! Что, пингвина трахнул? Эк, молодец! Дерьмо!" Андроид оправдывался: "Я хотел нарисовать обезьяну, но у татуировщика был сумрачный ПБ (Припадок Бешенства) , он ничего не соображал. А потом поздно было исправлять. Всего и оставалось только убить татуировщика, что я и сделал!" Но андроиду не верили и не считали его авторитетом всё равно!) . Бедный Али кричал: "Откуда вы все берётесь?! Марш обратно, сволочи!" Но было поздно. Землю оккупировали андроиды. Они все были толстомордые и лысые, как, впрочем, и все новорождённые! Президент Буш поздравил Али собственноручно, прислав открытку по-русски: "Нам нужны Ваши рекорды!" На открытке была сфотографирована мать-одиночка с тремя тупыми молокососами на руках. На обратной стороне химическим карандашом умирающий от рук андроидов Буш нацарапал по-английски: "Умираю, но не сдаюсь! Прощай, Америка! Твою Мать!" Али не понял и написал ответ: "Есть благодарен! Буду стараться! Твою Мать!" А андроиды всё лезли, и это стало походить то ли на "мишкину кашу", то ли на волшебный горшок с кашей-овсянкой, из которого напёрло столько овсянки, что все захлебнулись: и сэр Генри, и Собака Баскервилей, и Берримор. Но Али был не способен всё это остановить. Он сидел, раздвинув ноги и тужился, покраснев. От напряжения он облысел, потерял все драгоценные косы, и пришла открытка от доктора Маршака: не вставить ли Али в череп парочку новых здоровых волосинок? Чтобы было, как раньше? А то, понимаете, лысая женщина! "Да пошёл ты!" - орал Али. - "Я, может, и лысый, но на генетику это не повлияет! Все мои андроиды будут носить чёрные котелки по моде а-ля Китай-1876 и длинные косы!" Дело в том, что Али бедный сходил с ума после 23 суток постоянных родов. Но в чём-то он был прав: эти андроиды в котелках напали на бедного китайского супермена Чеки Джана и собрались с ним драться, замотав косички вокруг шеи. Чеки судорожно сглотнул и отказался драться, потому что понимал, что в искусстве кун-фу андроидам нет равных. Поэтому он решил бежать вместе с двумя своими жёнами прочь. Но он не дооценил, что в искусстве оплодотворения женщин с андроидами тоже никто не тягается. Поэтому его девушки перебежали в стан врагов, галантно надели им котелки обратно на черепушки и сказали: "Возьми меня!" Чеки от негодования стал сам биться о капот машины андроидов, в следствии чего повредил капот, но не голову. Тогда он решил повеситься! Но у него - вес, и верёвка оборвалась. Тогда он решил утопиться: завязался в мешок и спрыгнул в Темзу-реку. Но мешок выловил дотошный профессор судебной следственной медицины. Он был настолько занят своими изысканиями, что всё делал голыми руками без перчаток. Он разложил Чеки на операционном столе и стал тому вдалбливать, что за те месяцы, что Чеки провёл в болоте Темзе, его чёрные волосы должны были порыжеть. Это доктор Мясников наговаривал на ручной диктофон. Когда же Чеки признался, что он всё ещё живой, Мясников записал на диктофон: "Это ничего не меняет!" и убил Чеки ударом тупого тяжёлого предмета по пятке. Потому что там была "ахилессова пята". Доктор понимал, что по голове Чеки бить бесполезно! К.

ПИСЬМО В НИКУДА-1116

6 мая 2007 года. Напишу-ка я светлую-светлую сказку про лето. Читателям, понимате ли, надоело читать всякую хренотень про женские части тела и др. И др! Так что лето! Летают стрекозы, бабочки и навозные жуки. Иван Петрович Бибиков сидит в дачном туалете и читает частное объявление на клочке газеты: "Стройная блондинка без В/О ищёт бисексуальную подругу для занятий ботаникой. Желательно неумение читать!" "Где она такую дуру найдёт? Разве что в питомнике профессора Павлова?" - думает задумчивый Бибиков. - "Сейчас все поголовно умеют читать! Даже в питомнике обезьяны. Мне вообще кто-то рассказывал (или я где читал-слыхал?) , что однажды макака села за компьютер и напечатала "Войну и Мир" Макакова. То есть, Толстого. Толстый был такой. Но кто его щас помнит? Никто! А вот меня будут помнить: потому что я первый советский мужчина, вышедший в открытое дачное пространство из биотуалета без штанов!" - и Бибиков вышел в это пространство, помахивая своим удом. Как только его увидели дачницы, которые рядом принимали биодуш, они закричали: "Бабоньки! Сейчас он нас всех обесчестит!" "Прям с тебя начнём!" - и Бибиков храбро залез в биодуш и принялся намыливать спину своей жены Бибиковой. "А, это ты, козёл вонючий!" - успокоилась жена. - "А то бабы говорили, что к нам на участок повадился какой-то маньяк, выбегающий без штанов. Он ещё Наполеона видал!" "Это не он видал, а все твои бабы! Посмотри на них: как рубенсовские женщины!" "Кто?" "Да никто! Намыливай мне лучше мой уд!" Тут в душевую кабинку проник отпрыск Бибиковых Паша. Он засмотрелся на папин уд и сказал: "А я-то всем друзьям набрехал, что папаша у меня сильный, как ветер! А он просто лох! А мамаша, говорил я, добрая, как дынька! А она просто как уличная девка! И всё у неё висит!" "Пошёл вон! Вон пошёл!" - закричали старшие на малого. - "Быстро за уроки!" "А у нас каникулы!" "Тогда пошёл вон ловить рыбу в пруду, знаток человеческих душ! То есть, инженер этих душ!" Паша вздохнул и пошёл на пруд ловить синявок. Каждой выловленной синявке он говорил в морду: "Понятно? Я - инженер человеческих душ! А ты кто такая? Непонятно!" - и он выбрасывал синявку обратно в воду. Приехал на велосипеде дружок Витя. Паша схватил и его за рожу и спросил: "Знаешь, как силён мой папаша? Как лох! А твой?" "А мой, как ветер!" "Врёшь ты всё! Вот спрячь портки папашины, так он начнёт бегать в одних подштаниках, и ты поймёшь, кто есть ху!" Витя обиделся и дал Паше по морде. Паша утирал синяк под глазом и плакал: "Дурак рыжий! Сам не знаешь, кого бьёшь! Я есть инженер человеческих душ!" И по прошествии 50 лет этот Паша стал знаменитым драматургом Бибиковым. Он поставил на сцене театра Безногого Зрителя одноимённую пьесу "Долбанутый Зритель". Привалил народ. Бибиков вышел на сцену, но заело занавес. Чтобы как-то отвлечь безногих зрителей от проблем занавеса, Бибиков стал подпрыгивать и прикрикивать: "Эх, ма, горе не беда!" Безногие зрители в такт аплодировали. Через 2 часа подпрыгиваний спектакль кончился, так и не начавшись, и все решили, что это театр Одного Актёра. Бибиков раскланивался, принимал цветы и думал: "Уволю всех к чёртовой матери! Буду давать бенефисы! Этим одноногим совершенно безразлично, кто перед ними пляшет: сам режиссёр или макака из ЗОО! Эти наглецы курили или спали. Вероятно, их пригнали из военкомата по культурной программе!" И тут перед нами раскрывается полная драмматизма картина мира будущего! Потому что в армию набрали даже безногих! Значит, шла война с Америкой, и была тотальная мобилизация! Успокойте вы меня! Беспокойная я! Эх, Самара-городок! Щас успокою: никакой войны не было. Но почему тогда безногие служили в армии? Да потому что там платили сумасшедшие бабки им! И безногие чистили картошку и клозеты. Им сподручнее: такой контингент никуда с гауптвахты не убежит. А нормальный двуногий контингент давит тараканов в казармах, потому что плоскостопый! Короче, я отвлёкся, и меня надо вернуть на стезя своя! Я хотел написать про лето, я про него и напишу. Продолжалось лето. На прогулку вывели батальон безногих солдат. Они весело болтали и вспоминали время, когда они были двуногими! И двурукими! И головастыми. А сейчас их головы лежали в вещмешках за спинами, потому что был поход! В походе голова не требуется, за всех обязан думать командир. Вот он стоит на капитанском мостике, и у него с головы сдувает фуражку. "Пошлите двух матросов ловить её! На обратном пути мы их заберём! Запишем их любимые телепрограммы, они ничего не пропустят!" (Дело в том, что поход возвращаться должен был той же дорогой.) "Но, сэр, они же оголодают!" "За всех должен думать я! Дайте им пол-круга буженины, два ящика газировки и сигареты "Друг" (потому что других в часть не завезли!)" И новобранцам дали эти сигареты. Они покуривали и вылавливали на дне Марианской впадины фуражку баграми. Понятно, что выловили они не ту, которую потерял капитан, а какую-то фашистскую, изгрызенную крабами и подводными рыбками-пираньями. Когда они принесли эту гадость капитану, он надел её на голову, не разглядев, так как у него в голове как раз начал намагничиваться осколок. Когда же он размагнитился, то капитан выкинул фуражку и стёр любимые программы морячков: "Шоу "ПРО ЭТО" и "Рабыня Изаура". Морячки поплакали-поплакали, но потом забыли свои обиды, так как их заставили чистить клозеты. Что я за бред несу? У меня щас у самого крыша съедет! Если я написал уже норму, я закругляюсь и ложусь на диван, чтобы успокоиться! А всё из-за этой долбанной сказки. Хотел про лето, а написал про что? Да потому что я - Козлов!! К.

ПИСЬМО В НИКУДА-1117

10 мая 2007 года. Я, понимаете, занемог. Злая простуда скрутила меня. Но на Отдых я всё равно пару раз выезжал. Не то, чтобы я был против Праздника Победы, я за, но все сидят дома и нервируют меня. И никуда не сходишь, потому что все отдыхают. А за Победу, конечно, спасибо. Итак, праздники отгремели, депрессии мои прошли. (Я тогда думал: вот я и в депрессии из-за простуды и бесконечных выходных. И что происходит? Я опускаюсь в свои глубины, чтобы придумать что-то чёрное (некую мудрость, которая бы лучше всего меня описывала) , потом выныриваю как не бывало, эту мудрость выкидываю и остаюсь со своим Правилом. Так я опускался раз 15. Короче, раз я всё отбросил, то и вспомнить ничего не могу щас. Сказка про Белого Бычка. Жил-был Бычок. И лежал он в урне. И вот приходит дядя Петя-Дворник и давай рыться в урне, чтобы найти Бычка. Бычок удивился и спрашивает: "Что это ты, мол, Петя, делаешь?" "Да понимаешь, Бычок, - говорит Дворник, - повесилась моя жена Анна! "Ну и что?" "Да нет, ничего. Я просто так сказал." "Не грусти, Петя! Ты мужик молодой, всего 99 лет стукнуло, найдёшь себе новую. Будет лучше старой!" - успокаивает его Бычок. "Нет, ты не понимаешь, Бычок," - говорит Петя. - "Эта Анна давала мне в задницу, несмотря на то, что женское г.вно очень приставучее, и тебе лично я бы этого не пожелал! Но она ещё была не против втроём! Оттого и повесилась. Дело в том, что один засранец какой-то, когда мы занимались ЭТИМ втроём (а я его не разглядел, какой-то бомж с вокзала, что ли?) , залез ей в органы и обжёг как-то, понял, нет?" Бычок потупился: "Прости меня, дядя Петя! Это был я!" "Так это из-за тебя Анна повесилась? Написав записку: "После этой ужасной ночи я перестала итендифицировать себя с женщиной! Теперь я стала чувствовать, как мужчина! И меня стали раздражать мои огромные груди, большие бёдра и пресловутая огромная задница! Прощай, Петя! Извини за всё! Твой Анна!" "Ну из-за меня! Ну и что? Мало ли на свете дур?" - резонно спросил Бычок. - "Вот я вообще итендифицирую себя с женщиной с хреном, транни, трансссексуалкой, ну и что? Как видишь: жив-здоров, чего и всем желаю!" Петя подумал-подумал (что ему было крайне тяжело, так как любая мысль с трудом приходила в его отупевшую от ЛСД голову) и говорит: "Хочешь её заменить?" "Не хочу!" - говорит Бычок. - "После случая с Анной я завязал. Теперь я всё делаю сусам: трахаю себя сам и живу с собственной рукой!" После этих слов Петя-Даворник выкинул Бычка обратно в урну со словами: "Извращенец!" и пошёл, широко шагая, по своему родному городу Одессе. Где ни пройдёт, везде ему мерещатся образы давних лет. Вот статуя Дюку Ришелье, вот Статуя Косте-Одесситу, вот статуя самого Пети-Даворника, у подножия которого всегда лежат свежие одуванчики. Как обычно, Петя подложил ещё свежих одуванчиков, переломав им ножки, чтобы не спёрли цветочные воры. Чем же был знаменит Петя-Дворник в Одессе? Да ничем. Эту статую он сам слепил в мастерской Зурабки Церетельки (женщины-скульптора) :она ему раз дала и научила, что сторожевой пёс очень любит ливерную колбасу. Так Петя ночью прокрался в мастерскую, закормив собаку ливером этим, и принялся ваять. Он ваял всю ночь и наваял какого-то урода. Пришла женщина, Зурабка. Она как увидела Петю и статую, стала глупо спрашивать: "А искусство вечно, Петя?" "Искусство вечно! Вот разломаются планеты, погаснет Солнце, взорвутся Чёрные Дыры, а Искусство вечно!" Тут Зурабка ударила по голове чучела молотком и спросила: "Тогда почему же ты не повесился, Петя?! Почему?" "А потому, что мне тоже не нравилась голова этого монстра, которого я наваял!" - признался Петя. - "А так он гораздо красивее! Вот если бы я лепил бюст заведующего столовой номер 3, то мне пришлось бы снова склеивать изваяние. А так - пойдём веселиться!" И они отправились к метро веселиться. Они сели мимо проходящих людей и стали громко обзывать их. Многим это не понравилось, но в драку никто не полез. Потом влюблённые пошли на пруды купаться. Зурабка сняла рейтузы и оказалась довольно полнозадой привлекательной особой. Петя тоже снял штаны и оказался тоже полнозадым привлекательным человеком. "Петя! Какая у тебя женственная задница! И ножки! Ты, случаем, не пидр?" - стала любопытствовать Зурабка. "Ты ещё моей груди не видела! Это мои слова: "Мечтаете о красивой пышной груди? До сего времени вам мог помочь только пластический хирург. Но теперь у вас есть "Аюдара"! Понятно?" "О, мой бедный человечек! Ты обожрался "Аюдары", и у тебя выросла красивая женская грудь, так не характерная для мужчины, да?" - спросила со слезами на глазах Зурабка. "Да!" - сказал Петя-Дворник, набил щёки очередной порцией "Аюдары" и побежал к мужикам играть в мячик. "Ты бы хоть лифччик надел!" - кричала вдогонку Зурабка. Но Петя только отмахнулся. Он начинал поражать поклонников своим великолепным бюстом! Некоторые поклонники вообще охренели: у них в плавках встало, они протянули длинные руки и бросились за Петей с криками: "Грудь! Грудь!" Характерно, что среди них попадались и женщины. Наконец, они отловили Петю в каком-то Богом зачуханном водопаде, припёрли к стенке и откусили всю грудь. А потом напоследок забросали Петю бутылками. Петя истекал кровью. Он пополз по ступенькам дома, но неожиданно дверь открылась изнутри и ударила Петю по лбу. Он скатился по лесенке и затих. "О, горе-то какое!" - запричитала женщина из дома. - "Это вернулся из Вьетнама мой долгожданный сынок Виктор!" И она потащила Петю в прихожую. У него на ногах оказались почему-то лыжи, которые от тепла заклинило. Пришлось снять их вместе с ботинками и положить в камин гореть. Петя открыл глаза: "Я не могу быть вашим Виктором, потому что война во Вьетнаме давно кончилась, мэм!" "Это ничего не значит, Виктор! Ты пришёл! Ты нашёл меня! Люби меня, я твоя!" "А, понятно!" - сказал Петя. - "И взрыв в Хиросиме - ваших рук дело, и Большое Почтовое ограбление, и ярлыки на ногах покойников вы переклеивали, понятно!" "Нет, мой мальчик!" - сказала Ираида (имя) . - "Ярлыки - нет. А что было написано на тех ярлыках?" "300 баксов", "500 баксов"..." "А какой в этом смысл?" "Да никакого! В мире вообще нет никакого смысла! Слышали шутку: "12 адвокатов на берегу океана"? Полная чушь. А людям смешно. Или смотрели передачу "Голые и смешные"? Там изо всех щелей лезут голые и смешные, а люди от счастья улыбаются и показывают большие пальцы. Со слезами на глазах!" "Ты такой умный, Виктор! Скажи, а что надо было тем людям, которые закидали тебя бутылками?" "Ничего особенного: они откусили мои великолепные груди. Но это не беда: я накачаюсь ещё "Аюдарой", и всё повторится: и люди, и птицы, и эта Земля!" "Какой ты сексуальный, Виктор!" - сказала Ираида и повалила Петю на диванчик. - "Я сама тебя возьму!" "Но, мэм! У вас же нет причинного органа!" "Я оторву у тебя и пришью себе суровыми нитками!" "Кажется, в этом доме один я в своём уме!" - подумал Петя-Дворник. Тут будильник зазвонил 6-30 утра. "Всё, мэм, мне на работу пора! Я мету туда-сюда, грязь и пыль от ваших ног собирает мой совок!" - сказал Петя, отстраняясь от полоумной Ираиды. "Не колышет!" - сказала Ираида. - "Я устрою так, что на твою улицу приедут рабочки с вагончиком и перекопают всю территорию, так как прорвёт канализацию!" "Но как её прорвёт?" - спросил Петя. - "Она построена ещё по проекту Архимеда и называется "акведук", её 3000 лет!" "А я говорю: прорвёт!" "Не прорвёт! Ставлю всю свою получку дворника!" "А я ставлю 100 баксов! (Больше у меня нет. Дело в том, что их я однажды заработала проституцией, когда первый и последний раз торговала своим телом. Я была девственницей и хотела узнать: как это, иметь мужской и женский оргазм? Но подлец мужик оказался ВИЧ-инфицированным и заразил меня. Что такое оргазм, я так и не поняла.) Мы засунем твою пышную задницу в трубу, и она всё перекроет!" "Но это же садизм, мадам Ираида! Это надругательство над Правами Человека! Я буду жаловаться! И если я погибну, то какой смысл вообще перекапывать мою улицу?" "Да, - согласилась безумная Ираида, - смысла мало. Но зато какая блестящая задумка! У меня (пока я была девственницей) было много подобных задумок такого типа: то неовогоднюю Ёлку засунуть в задницу, то руку. Но я только переломала хрящи, а всю ответственность за это свалили зачем-то на моего светлого дедушку, земля ему пухом!" "Ага! Понятно! Рад познакомиться с бабушкой! Так значит, светлый дедушка ничего не смыслил в "попце"?" - спросил дотошный Петя-Дворник. "Почему не смыслил? Когда он вытащил из зада Ёлку, то сказал: "До чего хорошо! Прямо как после того, как я вынул соломину из задницы, которую ты мне засунула вместо кулака!" "Святой человек был ваш старик!" - согласился Петя. - "Но мне всё же пора. Я хочу последний раз пройти по улице в юбке и туфлях, чтобы шокировать мужиков прекрасными ногами (успех, движенье - ваших ног преображение) , а у женщин вызвать зависть. Теперь-то, когда у меня нет больше груди, откушенной врагами, я не смогу гулять типа женщины. Но у меня есть гениальная идея! Я засяду в своей каморке за нарисованным холстом и стану выстругивать из полена настоящий мужской орган, похожий на натуральный! Он будет торчать из-под юбки и всех распугивать своей прекрасной формой, столь нехарактерной для мужчины!" И Петя ушёл, напевая: "В нарисованных джунглях нельзя заблудиться, и не съест никого нарисованный зверь! Но я знаю, я верю, что может открыться эта белая дверь!" Эта дверь была у него за нарисованным холстом и вела прямиком в Первую Психиатрическую лечебницу имени товарища Аахова! К.

ПИСЬМО В НИКУДА-1118-1119

11 мая 2007 года. Сегодня произошло новое Изменение. Не глобальное, а просто придумал Новую утилиту. Дело в том, что мне не хватало в последнее время отдыха. Я всё бубнил своё Правило и не отдыхал. А отдыхом я называю Правило: "Просто жить и ничего не думать." Я его обзывал правилом ожидания, так оно и есть. Оно дефективное и тупое, но именно оно - это та самая "смазка", которой мне не хватало во время Закатываний и депрессий. Там, где треугольные мысли и квадратные образы нагромождаются друг на друга. А тут тебе - "просто живи". Конечно, оно тупое. Но я придумал вот что: оно - ещё одна Знайка! Этих Знаек кругом полным-полно, лишняя одна, спродуцированная мной, не помешает и дела не испортит. Итак, Утилита: "Правило "Просто жить", правило ожидания - Знайка! И также Блокирует, как и прочие." Я его применяю с маленькой поправкой, что на действия оно не расчитано, как все Знайки. Но время проходит быстрее и веселее: что ты, вспоминаю детство, когда это "Просто жить!" было нормой существования. Теперь это не прокатит (не сработает) без Глобального Правила про Знайки. Итак, КАК БЫ просто жить. К. 11 мая 2007 года. Добрая сказка. Жили-были Дед-трансвестит и Бабка-потаскушка. И решили они слепить Колобка-транссексуала. Слепили. Покатится Колобок туда-сюда и поёт песенку: "Не беда, что транссексуал я, да-да-да! Но уроки правильной грамотности вам даду-даду! Сиськи-масиськи!" "Чего это он там несёт?" - спросил Дед. - "Какой-то больной Колобок получился! Сдадим-ка мы его в загородный интернат для колобков-недоумков." Сказано-сделано. Стал жить Колобок в интернате. Вот собираются психи на вечерний просмотр телепрограмм, так вкатывается Колобок и орёт: "Ша, молекулы! Все под нары! Вор в Законе прикатился!" Слушали-слушали его больные, а потом устроили тёмную и оторвали в потьмах причинный его орган. "Горе мне!" - стенал Колобок. - "Больше я не транссексуал! А кто я? Неизвестно!" И вот под покровом ночи стал он подкрадываться к спящим психам и неожиданно спрашивать типа, сколько щас градусов ниже нуля? Или какая температура щас на Марсе? Или на Солнце? Потому что Колобок верил, что спросонья человек не может соврать. Поэтому подкатился он к главному пахану дяде Коле и спрашивает: "Дядя Коля, а кто я такой?" Дядя Коля от страха вскочил, ударился лбом о нары сверху и сказал: "Ты - не Колобок! Ты - мёртвое мясо! Подожди, высплюсь я, мы тебя съедим!" И снова заснул. Не понравились Колобку такие речи, огорчили его. Собрал он в котомку свои банные тапочки, сменные носки и трусишки, и приготовился дать дёру из интерната, пока не проснулись все уркачи. Но как? А так: схватил колобок тяжёлый унитаз и оторвал его от пола! Он хотел его выкинуть в окно и разбить решётки, но не хватило сил! Между тем из разбитого бачка зафонтанировала вода. "Канализацию прорвало!!" - заорал Колобок. Включили свет: и точно: стоит Колобок по голень в нечистотах в одной рваной тельняшке и без трусов! "Колобок трусы потерял! Ой, держите меня!" - засмеялись больные. "Я вам щас такие трусы покажу!" - обозлился Колобок. - "Повторяйте за мной: "Колобок Колобков вам не чмо! Он Колобок Колобокович!" "Мы не можем!" - кричали больные. - "Ты отрываешь нам нос!" Тут в туалет пришёл дядя Коля. Он разнял дерущихся и принялся кричать на Колобка: "Здесь тебе не тут! Напишем маляву главному врачу, он тебя быстро отправит в Белые Столбы!" "Пишите, грамотеи!" - ответил Колобок и ударил дядю Колю по переносице. - "Добавьте ещё, что взбесившийся Колобок убил Вора в Законе!" Опять началась драка, теперь уже с дядей Колей. Колобок сделал подсечку, дядя Коля упал и разбил головой второй унитаз! Все так и застыли! Немая сцена. Тут как раз прибежал "шестёрка" и сообщил, что директор интерната выехал на личном автомобиле "запорожец" в место дислоцирования больных, чтобы лично удостовериться, что сломалась канализация. "Да пусть едет!" - сказал Колобок. - "Мы его носом засунем сюда: мигом поверит! Но почему прислали только одного директора? За кого они нас принимают? Даже обидно! Вот что: мы протянем леску, он упадёт прямо на мою ложку и погибнет! Так будет с каждым директором, кто посмел выехать в 6 часов утра, разбудив своих несовершеннолетних детишек и жену в такую рань! Я кончил!" Больные зарукоплескали, а опущенный больной сказал Колобку: "Какой же ты всё-таки добрый, Колобок! Ты заботишься о детях и женщинах!" "Нет, я забочусь о своей безопасности! А теперь отойди от меня, женщина! Лучше бы ты уши проколола или ещё что!" - грубо сказал Колобок этому бедному больному. Но тот же был не виноват, что у него оторвали плоскогубцами орган и опустили разные уркачи типа дяди Коли. А так как Колобок тоже был теперь без Определённого Пола (ЛБОП - Лицо Без этого Пола!) , то Колобок умерил пыл, пригнул голову "женщины" к столу в столовой и стал развёртывать План Побега. План был такой огромный, что Митя (так звали бедного парня) принялся пожирать его, когда припёрся санитар с дубинкой. "Дурак!" - сказал Колобок Мите. - "Смотри, как это делается! Вместо того, чтобы лопать План и запивать его кетчупом!" - и он принялся засовывать План в рот санитару. "Помогите!! Убивают!" - закричал санитар, и набежали прочие санитары с дубьём. Они стали бить всех подряд. Колобок вскочил на стол и стал орать: "Не смейте нас бить! Мы - не скоты! Мама мыла раму! Мы - не рабы!" "А кто мы?" - спросил Митя. Колобок задумался на мгновение, а потом продолжил: "Дважды два будет пять! Не четыре и не три! Это ясно всем! Пролетарии всех стран сбегайте в одну кучку! (Чего-то я по-украински заговорил!)" "Щас ты в такую кучку сбежишь, падла! И по-китайски заговоришь!" - стал катить баллоны и размахивать дубинкой главный санитар дядя Вася. Но ему находчивый Митя на морду надел блюдо со спагетти, и тот на время замолк. Неожиданно открылась зарешёченная дверь в отделение: это приехал сам директор. Но Колобок отпихнул директора и заорал: "Мы свободны! Наконец-то! Путь открыт на волю!" и бросился в открытую дверь. Дирктор разводил руками и бормотал: "Этот замок так "изнасиловали", что его хрен закроешь!" Поэтому-то несколько больных прорвались из блокады. Это были Колобок, Митя, Эпилептик и Лунатик. Они вчетвером побежали по интернатскому двору. Из сторожки контроля вышел охранник Ваня. Он приставил пистолет к брюху Колобка и сказал: "Ля Фонт! Ты умрёшь!" "Да какой я тебе Ля Фонт?" - заинтересовался Колобок и наклонил голову Вани себе в трусы: "Видишь: нет перца! Я есть русский блатной-хороводный Колобок! А Ля Фонт - ты!" "Я попросил бы не обзываться!" - прогундосил из штанов Ваня и принялся засовывать голову в штаны к другим беглецам. У Мити тоже ничего не было, зато у Эпилептика и Лунатика было. "Вы, женщины, проходите!" - сказал Ваня Колобку и Мите. - "А вас, Ля Фонты, я попрошу остаться!" От этих слов у Эпилептика начался припадок, а Лунатик ударил Ваню по морде и словами: "Меня Луна зовёт как мама!" взобрался на парапет сторожки и принялся с закрытыми глазами расхаживать там. "Как это не прискорбно, но нам придётся их оставить!" - сказал Мите Колобок. - "Всех всё равно не спасёшь. Тем более, что про Лунатика говорили, что в приступе он разрезал ножницами живот собственной мамаше (которая его и зовёт) и засунул туда лягушку. Когда его наши у трупа, он плакал и говорил: "Лягушка подохла!" "И тебе не жаль матери?" - спросил у него следователь. "Чего? Ах, это? Нет, не жаль, потому что это она меня зовёт на парапет по ночам! Она ведьма!" Вот такой это зверюга!" - закончил Колобок и бросился к "запорожцу" директора. В "запорожце" помещался музыкальный центр с собуфером, видак, дивидак, телевизор, спутниковая антенна и джакузи. Везде приветливо горели огоньки "stand-by" (что значит: готово) . Колобок натянул на лицо (которое у него занимало всё тело, он же круглый!) маску директора, которая вместе с хлебными крошками и кусками сахара завалялась у него в кармане, (дело в том, что при интернате был открыт кружок "Умелые Руки". А так как Колобок был транссексуал, то не мастурбировал умелыми ручками наподобие всех прочих больных, а лепил разные маски из пластелина. Вот и директорскую слепил. А на рожу Мите надел маску жены Директора.) и сказал Мите: "А теперь, женщина, пили меня! Авось пронесёт: на посту сейчас такой тупой охранник Сидор, что он даже ботинки не в состоянии поменять, когда ноги прорывают их. Он дожидается, когда вылезшие мерзкие пальцы начинает лизать сторожевой пёс Тобик. Тогда Сидор начинает бегать по всему двору и орать: "Мама! Мама! У меня нет тёплого бельишка! У меня даже валенок нет!" Его хотели пристрелить, как особо идиотического, но директор простил его, потому что сам точно так же менял обувь, бегая по интернату." Но планы Колобка не сбылись. На сей раз Сидор выпил сразу 20 таблеток можелептина, от чего стал шибко вумный! Он поставил вместо себя охранять пост свою статую с автоматом, а сам растянулся спать. Колобок затормозил и стал сигналить, чтобы привлечь внимание Сидора. Потом вышел из "запорожца" и стал теребить статую: "Ты что, не видишь нас? Открывай ворота!" Статуя молча развалилась на куски и ворота не открыла! Тогда Колобок принялся самолично отодвигать створки, но так как исхудал за 3 месяца интерната, то с трудом. Из машины между тем неслось ворчание "жены" Мити: "Кто ж так открывает? Да разве ж так открывают? Медведь косолапый!" "Заткнись, женщина!" - крикнул Колобок. Он уже открыл ворота и приготовился сесть в машину, но та неожиданно уехала без него, а ухмыляющийся Митя кричал в форточку: "Я никогда не любил тебя, Колобок! Ты - чмошник! А любил я дядю Колю-уркача!" Единственное, что не переносил Колобок, это предательство! Поэтому он печально сел на землю рядом с отстатками чучела Сидора и спросил их, останки: "Вы-то хоть меня понимаете?" "Мы о да!" - сказали останки и стали самособираться в туловище некоего интернатовского Супермена. Колобок смотрел на это, вытаращив глаза! Супермен самособрался, откинул потную прядь со лба и сказал: "Я готов! Я создан или прислан с неба на Землю, чтобы помогать нищим, больным, слабоумным и убогим! И сейчас я совершу акт доброй воли!" - с этими словами Супермен поднялся на вышку, где у пулемёта спал Сидор, и стал его будить. Сидор проснулся и со сна сослепу стал стрелять во все стороны! А Супермен, совершивший свою "добрую" миссию, снова развалился на куски и сгинул навсегда. Сидор так разошёлся, что раскалился, как и его пулемёт. Пули так и летали над головой Колобка. Но тут с парапета вышки на пулемёт и Сидора стала литься моча. Дело в том, что наверху как раз находился медитирующий Лунатик. Он захотел помочиться - он помочился, с него взятки гладки. (Ему поручили - он выполнил!) Это так остудило Сидора и пулемёт, что те развалились на кусочки. "Боже мой! Что я наделал!!" - запричитал Лунатик, падая головой вниз на бетон, на котором лежал, скрываясь от обстрела, Колобок. Но Лунатик даже не пострадал, потому что во время лунатизма ему покровительствовал лунатический божок Пердун. "Знаешь, Лунатик, - сказал ему дружески Колобок, - а ты мне нравишься!" "Это потому что я вспорол матери живот ножницами?" - спросил наивный Лунатик. "Нет, я про Лягушку: ты её тоже уничтожил! А я с детства не выношу лягушек. Когда меня ещё только лепили, прискакала в Избушку-на-кур-ногах (где мы жили в Дедкой и Бабкой) одна такая Царевна-Лягушка и стала приставать с дельными советами: как лепить и что лепить. Поэтому-то я и получился транссексуал. Страна советов!" - и Колобок сплюнул. "А как ты относишься к смерти моей матери?" - спросил дотошный Лунатик. "Как, как? Сволочь ты и живодёр, Лунатик!" К. P. S. После этих строк у меня случилось помутнение рассудка, хорошо вам известное ЦЭ. Но мои процессы в голове были такими простыми и такими "тормознутыми", что затормозили всяческие страхи типа "оконного", хоть я им представлял, как выпадаю из окна и шмякаюсь на асфальт. И даже вспомнил притчу про дибилов, которые учили, что после такого прыжка человек превращается в белого лебедя, а, значит, будет слышать этот тупой звук падающего тупого предмета на тротуар. Мне даже однажды говорили, что после смерти душа бессмертная улетит на небо. Но я всё равно не испугался, так как это были Знайки. Значит теперь все ЦЭ можно переносить "на ногах", я покончил с ужасами. Глюки остались, но не страшные. Значит, я опять пишу, что с ЦЭ покончено интеллектуальным путём, по случаю продвижения науки обо мне вперёд. А тупые люди пусть боятся. Им ничем не поможешь, я их обучить не могу ничему. Потому что совету дебилов последовали некоторые девушки и выбросились из окна! К.

ПИСЬМО В НИКУДА-1120

12 мая 2007 года. А потом я пошёл на улицу, и случилось второе ЦЭ, блокируещее вообще всю память, так что я остался без гениальности своей. И теперь она на "фоновом" плане, а не на острии. Так что я в печали. Почему? А хрен его знает. Печальная сказка. Жила-была Царевна Несмеяна. А у неё был её муж Петя. Так этот Петя мимо её окошка без шуток не пройдёт: то перец покажет, то штаны снимет на заду. А Несмеяна не смеётся, и всё тут. И стал тогда Петя шарить в интернете, как развеселить свою дуру-жену. И нашёл порносайты, скачал и показывает Несмеяне. Та немного развеселилась, но потом занялась сексом с Петей и снова приуныла. Потому что в кровати как Петя, так и Несмеяна были отвратительны. Это когда говорят: "Мы, мол, трахались всю ночь!", так это не от большого умения. Это говорят ботаны. Борьба за любовь на сырых простынях! Она, скажем, Деви Христос, как увидела "Белого Брата" (скажем, Сидора) , так ушла от своего мужа к нему. А всё почему? Да всё потому же, что муж был отвратителен. И сама Деви была отвратительна в постеле, как бревно! И с "Братом" была, как полено! И "Брат" был сволочь, и поэтому-то они и покончили с собой, захватив на тот свет и всех своих придурковатых сподвижников! О чём это я? Сам не знаю. Я просто так, к слову. Было, понимаете, "братство", так евонный лидер заворожил эту дурочку Деви Христос, потому что в постеле с мужем она была лохушка. А Несмеяна снова не смеётся. Слазил тогда Петя снова в И-нет и раздобыл фото транссексуалок. Несмеяна обрадовалась и по гроб жизни стала весёлая, как бодрый козлёнок! Потому что она созвонилась с одной из транссексуалок, и та под большим секретом сообщила ей, как в домашних условиях в горшочке вырастить свой собственный мужской перец, а потом пересадить вместе с рассадой на своё женское лоно! Несмеяна послушалась и стала растить-поливать на подоконнике перец. И тут грянули морозы! Белые розы, беззащитны шипы! Кто придумал в злые морозы растить вас на окне? И перец завял. И Несмеяна снова плачет. Приходит с работы Петя. Он работал каменотёсом в шахте Второмайская. Весь в угле, как негр. "Кто ты, милый негр?" - спрашивает его Несмеяна. "Я, - говорит Петя, - милая девушка, твой муж Петя! Я, - говорит, - работаю на шахте Второмайская! И сегодня у нас ЧП, и засыпало вагонетками 123 шахтёра! Вся страна в скорби. Так что приспусти и свои траурные трусики в знак сочувствия!" И тут Несмеяна развеселилась: "Приспустить трусики? Да ни за что! Так им и надо, евреям! Потому что я - неофашистка, понял? Зиг Хайль!" "Вона как!" - удивился Петя. - "И с каких пор ты стала неонацисткой?" "Со вчерашнего дня, когда от морозов помёрз мой любимый плод - перчуган. Тогда ко мне явился настоящий "Брат" из "Братства Крови номер 4, Чётвёртого Рейха!" И он научил меня, что можно преспокойно вообще жить как без перца, так и без влагалища, потому что и то, и другое - подарок от комуняк и евреев. А настоящий ариец может обходиться без этого!" "А как он будет размножаться? Почкованием?" - спросил Петя. "Да! Настоящий ариец выбрасывается на берег во время нереста и оставляет свои икринки в количестве миллиона штук. Из них рождаются ультраправые головастики, которые не только не являются кормом для китов и акул, а сами в качестве планктона пожирают акул и китов, набрасываясь всем планктоном, всей стаей! Как пираньи, понятно?" - отвечает Несмеяна. "Ну и когда ты собираешься выбрасываться на берег?" - интересуется Петя. "Да хоть сейчас!" - и Несмеяна выбрасывается из окошка 11 этажа с воплем: "Я иду!" "Наконец-то!" - говорит Петя. - "С этой дурой покончено! Больше мне не надо никого веселить! Она преставилась. Завтра отпоём её, сыграем поминки, а потом я займусь любовью со своим любимым журналом "ЛЕО-Магазин" (Это вам не припадочный "Плэйбой", где одна реклама и какие-то тупые тёлки. Нет! Это вам мастурбирующие тёлки!) !" Как сказал, так и сделали. Собрались друзья Пети, которые все вместе пожирали пачки чипсов-ТВ, которые специально созданы для таких придурков. Там на пачке прямо написано: "Есть тусовка! Это ты и твои припадочные друзья! И вы жрёте эти чипсы-ТВ, потому что их и жрать-то надо только перед экраном ТВ!" Так вот, отпели друганы Несмеяну и пошли на живописный берег Дона, до середины которого не долетит ни одна птица. Это было похоже на пикник негров. Потому что все были перемазаны углём. И давай спорить: перелетит ли птица или не перелетит? Схватили за ноги птицу и давай её бросать через Дон. А если у птицы вырвать ноги и руки, то она умрёт со скуки! Короче, приземлилась птица благополучно на другом берегу Дона и показывает оттуда неграм палец у виска: "Что вы за лохи такие? Видите, не хрена мне отрывать руки и ноги! Я и так ещё едва жива! Я вас любила, а вы и не заметили! Я тебя ждала, а ты меня не нашёл и не пришёл! А если и пришёл, то не туда, а в ларёк с пивом! За пивом-вом-вом!" "Что она говорит?" - спросил у друзей Петя. "Она говорит: "М..." - сказал смотревший в бинокль на другой берег шахтёр Вася. "Что это значит?" "Это значит "молодёжь"!" "Она про них или от их имени? Она вообще меня молодым помнит? Не помнит? Так получит пусть, фашистка, гранату!" - и с этими словами Петя зашвырнул на другой берег по голове Птицы свой кусок ливерной колбасы. Попал прямо по черепу! Бедная птица стала видеть звёздочки, которые вращаются вокруг головы, а потом упала, откинув волосатые ноги! "Что я наделал?!" - ужаснулся Петя. - "Это же моя Несмеяна! После своего исторического выпрыга она превратилась в белого лебедя, которого я щас и укокошил!" "Успокойся, Петя!" - сказал Вася. - "Одним лебедем больше, одним меньше! Тем более, друг, я читал (или где смотрел-слыхал) , что после смерти белые лебеди превращаются в навозных чёрных жуков! Вот так-то, друган!" "А! То-то я смотрю: на меня пикирует навозный жук!" - говорит Петя и машет газетой. Недаром говорится, что к человеку Смерть приходит в плаще с косой, а к навозному жуку - в трусах и с газетой в руке. Поэтому бедный жук пал смертью храбрых. "Ну а в кого превращаются жуки?" - допытывался у Васи Петя. "Не знаю! Надо поколядовать! Это там зажечь свечи... Свечи есть? Есть? Так зажгите! Сесть около зеркала и смотреть в него до опупения, пока не увидишь суженого-ряженого... В данном случае суженую-ряженую, мы же мужики! Или положить руки на блюдце и смотреть, как после каждого вопроса, обращённого к Дьяволу, блюдце мечется к разным буковкам на столе! Стол есть? Ага! Дачный складной! Подойдёт. Блюдца нет! Послать ли самого негра Ивана на шахту Второмайскую за блюдцем? Ладно, сойдёт вместо него крышка от биотуалета! Да, её надо отломать сначала от туалета. Так! Готово!" - и все 6 шахтёров уселись за столик и стали вызывать дух Дьявола! Небо потемнело, посыпался снег! Это в мае-то! Загрохотали молнии, на небо наползла злое.учая тучка! И пришёл Дух Дьявола! "Чего надо?!" - грозно спросил он. "Надо, Ваш Благ, узнать, - дрожа от страха голосом сказал Вася, - в кого превращаются после смерти навозные жучки?" "В меня, в Дьявола!" - захохотал Дьявол. И возник столб смерча, который стал приближаться к шахтёрам! Сейчас он их поглотит навсегда! Потому что шахтёр после смерти ни в кого не превращается вообще! Тут как раз неподалёку на берегу Дона стоял вагончик на колёсиках, в котором отдыхало 6 прекрасных очаровательных украинок (потому что дело в УССР) . Это не вагончик, а так называемый рефрежиратор, трейлер. Короче, такая байда, которая цепляется к машине, и там есть телевизор и туалет. Ну и ездит везде за машиной на колёсиках, как подчёркивалось. Так шахтёры бросились к нему и захотели перед смертью поиметь всех украинок, каждому по одной! "Мы, мол, все всё равно щас умрём! Почему бы не поразвлечься?" И тут их ждал ужасный облом: это оказались во-первых, лезбиянки, а во-вторых, члены "Братства номер 4" Четвёртого Украинского рейха! "Какого чёрта!" - сказал Петя. - "Что, этих дур тоже мне веселить? Да ни за что! Лучше я их самолично выкину из ближайшего окна!" А так как окно это было окном трейлера, то он их и выкинул через него. И они превратились в белых профашистских лебедей! Ну а потом смерч поглотил всех шахтёров, а потом на месте их гибели поставили монумент: "Шахтёр, поглощаемый смерчем!" Хотели сначала назвать: "Шахтёр Селиван, превращающийся в прыгающее дерево!", но потом скульптора этого Церетелика одёрнули: "Мол, хватит в каждом погибшем шахтёре видеть любимого Селивана!" На что Церетилик отвечал: "Не трогайте Селивана! Он для меня священен! До сих пор у меня на даче стоит бревно, выпиленное из прыгающего дерева, в которое он на моих глазах превратился! Это бревно на счастье!" И как сглазил: в следующий смерч его дача (а её называли ещё дачей барыги одного, потому что Церетелик тот был барыга, хотя и имел дочку. Дочку ту звали "дочка барыги". Она была не похожа лицом на отца, Церетелика. Она была прекрасна, как вечерний восход или утренний закат! Потому что её Церетелик выпросил у нашего знакомца Дьвола в Зоне! Как это случилось: пополз Цекретелик в Зону! Он тогда ещё был начинающим сталкером. А Селиван был его дружок. Ну и вот: справа лёг Очкарик, слева Хлюст, а прямо по курсу Селиван. Превратился. И по их трупам Церетелик добрался до Шара Желаний и выпросил у Дьявола прекрасную, как чайная роза, дочку. И вот однажды в бытность свою шахтёром к Церетелику на дачу барыги припёрся наш Петя. Он стал просить у дочки Церетелика (по имени Церетёлка или Церецелка) немного яблок, муки, яиц и сахара, так как хотел приготовить для своей жены Несмеяны небольшой яблочный пирог. Церецелка не дала и стала упрашивать Петю убить своего отца Церетелика! За что Петя заслуженно отхлестал Церетёлку по щекам: "Хорошую дочку выпросил себе в Зоне Церетелик!" Церетёлка плакала, размазывая слёзы по лицу: "Дурак рыжий Петя!.. Такой шанс!.. Дурак рыжий!" Так и не дала ни яиц, ни сахара! Ну а потом, как я уже описал, Несмеяна покончила со своей бренной оболочкой. А Церецелка так и осталась целкой. Что это значит? Что она - последняя украинская девственница. Кого интересуют извращенки, неумеющие читать и писать с 60-ти лет, звоните ей по номеру 555-USSR!) его дача в следующий смерч, говорим мы, поглотилась очередным смерчем! А Дьявол трахал Церетелку и говорил: "Оказывается, не я один не умею писать и читать! И нашему союзу с тобой, любимая Церетёлка, не помешает теперь твой сумасшедший папахен!" Церетелка впускала его и восклицала: "Хорошо!.. Да-да!.. Ещё!.." К.

ЭПИЛОГ

Ну что? Я снова не обманул собственных ожиданий. Да и читателям это наравится. Если вам это не нравится, значит, вы не читатели, а лохи. Шучу. Я с удовольствием приму все пожелания по адресу электронной почты com., которого у меня уже давно нет. Ваш любимый жилец Сашулик! К.

Александр

Барсуков

Страна

сказок-113

("Письма в никуда"-113)

2007

ПИСЬМО В НИКУДА-1121

13 мая 2007 года. Страшилка по жизни. Правдивая история о приключениях идиота на Отдыхе. Закатились у меня, понимаете, глаза. И, как назло, захотелось по-большому. И тут идёт человек. Я еле успел одеть штаны и уставился на него. А он на меня. Так мы и смотрели. Он должен был понять, что я - сумасшедший и делаю по-большому. Так он и понял. А смотреть пристально на других я стал ещё в Быково, когда ждал вторую электричку. Я рассматривал их и думал: "А что вы обо мне думаете?" Некоторые сплёвывали. "Понятно! Вы считаете меня ананистом! И это правильно." Женщина посмотрела на себя и отвела глаза. "А ты, верно, рассматриваешь возможность секса со мной? И отвела, потому что не хочешь со мной? Правильно." Короче, я был там как некий типа божок и дьявол в одном лице. Все обо мне думали. А уж на Отдыхе я шёл, и чёрные сосны верхушками наезжали на меня. Я к чему говорю? А к тому, что было три момента, когда я усомнился в своей мудрости. А именно: когда посмотрел на белую стену в вагоне электрички (ещё до Быково) и испугался. "Чего я испугался? Я могу бояться скорости или высоты! Скорости! Ведь я щас мчусь с большой скоростью! А если я не хочу? Ничего не выйдет, это от меня не зависит. Вот именно так же и с Землёй вращаюсь со скоростью, но это меня не колышет обычно. Так что, Великий Тормоз здесь не действует? Действует, потому что это не Знайка. Я никогда не представляю сам себя в следующий момент движения. А если бы и представлял, то не делал бы так. Это зависит от меня." Потом ещё на станции подумывал, как бы мне не свалится с платформы на рельсы. А тут как раз пара мальчишек стали спрыгивать с платформы. И мне опять стало страшно. Ведь это не я! Не Знайка. "А что, если я всех людей примеряю на себя? И все их поступки?" Я так и не успел решить этот вопрос, потому что навстречу мне шёл парень со лбом ещё более белым, чем мой. Мы по обыкновению уставились друг на друга, я испугался и отвёл глаза. Что же получается? Что он стал для меня Знайкой? Такого быть не может. Наверное, я опять представил на его месте себя. Но что это за дефективный Знайка? Так, еле заметный. Можно принебречь. Именно вспоминая этого парня, мне и захотелось в туалет. Положение было критическое. Я свернул в переулок и уселся между двумя прозрачными заборами, потому что терпеть дальше было невозможно. Хорошо ещё, что было утро, и все спали. А потом третий раз я усомнился в мудрости, когда шёл по мосту. "Вот, думал я, Знайка слева - это "Просто жить!" И тут же подумал: "Справа-слева, какая разница?" И это была блокировка. Но потом, понятно, решил, что слева - и это очень важно. Ну а откат был от попрошайки в электричке. К чему я всё это описал? А к тому, что ЦЭ на улице более болезненны и страшнее, чем дома, хоть все страхи и блокированы. А началось с того, что я стал различать в лицах пассажиров чёрное. И одна старушка испугалась меня. "Да, я страшный! Огромный и ужасный!" Ну и закатил на глазах парня СПРАВА. Очень важно! Потому что когда он вышел, я думал: "Вот я лишился последних зрителей СПРАВА! Не беда, могу и без них. Или ещё кого-нибудь найду." Вот так вот. А Солнце было слева. Сказка-триллер. (Вы уж простите меня, что я впервые позволил себе пошлость описать своё испражнение, но это было не просто испражнение, а подвиг!) Пошли фашисты громить Москву. А за пулемётом остался один солдат Иванов, потому что всех прочих убило. И вот на Иванова прёт фашист-парень-гора, а из носу у него катится соплища! И захотелось Иванову в туалет! (Нет, вероятно, щас сказки не получится. Потом напишу.) Ну и понятно: снарядом Иванову оторвало голову, и его фекалии стекали аккурат в ту половинку черепа, которую оторвало. Это был последний "подвиг" солдата. А фашисты с ходу взяли город Москву, город весь прошли и последней улицы название прочли. А название такое, право слово боевое: "Сибирская улица" по городу идёт! Значит, всем туда дорога! "Нет, мы не хотим в Сибирь! В Сибири кашалоты, бегемоты будут нас кусать, бить и унижать! Там холодно! Холоднее, чем под Москвой! Не хотим в Сибирь!" И тогда на передовую приехал сам фюрер. Он ходил по окопам и говорил: "Трусливые баварские свиньи! Зря, что ли, вы у меня по Геббельсавеню ходили с факелами! Прикажу - в Сибирь, пойдёте, хоть без штанов! Потому что это я вас щас буду бить, кусать и унижать! Ах, у вас животики болят? Геббельс, что ты им дал на завтрак? А, отравленное мясо? Стейк? Ты кормил их стейком? Теперь у них разболелись животики! Ничего, папочка вас вылечит! Вот, примите эти капсулы с ядом и застрелитесь! Боитесь? Что вы за арийцы такие трусливые? Помните Бисмарка? Так он, не боясь ничего, застрелился и отравился! Я тоже последую его примеру. Самовыключение без возможности последующего включения произведу и я! Привет, человеко-поэт Бисмарк!" - и с этими словами Гитлер намерился выстрелить себе в рот. Солдаты удивились: "Какой Бисмарк человеко-поэт?" "А такой же, какой я - писатель! Ведь я написал "Майн Кампф"! Я и есть человеко-писатель! А пока не мешайте мне, а не то промахнусь мимо рта и буду умирать долго и мучительно на коляске, которую будет возить французская санитарочка!" - сказал фюрер. "Чего ты плетёшь?" - спросил Геббельс, который тоже там был. - "Какая санитарочка?" "А ты кончишь свою жизнь тем, что будешь рыть подкоп в концлагере, куда я тебя отправлю, мой милый Геббельсман!" - сказал Гитлер и снова прицелился себе в рот из пистолета. Геббельс запыхтел от негодования, не находя слов: "Я?! Рыть подкоп в концлагере, который специально создавался по моим эскизам и чертежам? Да ещё и назван по моему проекту, и девиз придумал я: "Каждому - своё!" Это было гениально! (Впал в воспоминания Геббельс.) Я тогда лежал сразу с тремя баббельсбергскими актрисками, они лизали мою сперму, которая по ошибке попала им в глаза. Но все были пьяны и веселы, поэтому такой пустяк никого не расстроил. И тут мне на ум пришли гениальные слова "Каждому-своё!" Я голый соскочил с кровати, чтобы записать их в свою записную книжку, а актриски тянули меня назад за подтяжки и говорили: "Дерьмовый лозунг! Лучше: "Секс делает свободным!" "Вам бы только секс!" - огрызнулся я и придумал ещё один лозунг: "Работа делает свободным!" Так я окрестил пару концлагерей. Я бы окрестил и ещё штук двадцать, но заснул на ходу по пьяни. Поэтому больше ничего записать не смог, так как не помнил. Снились мне тучные стада баварских овечек, голые, но в подтяжках, которых на выгон выгнали голые, но в подтяжках, проститутки Баббельсберга. "Зачем вам подтяжки?" - кричал я им во сне. "Потому чты мы придумали новый, третий лозунг для концлагеря: "От каждого по потребностям, каждому по подтяжкам!" "Какой тупой лозунг! Тупее не бывает!" - сказал я. - "Так мы назовём лагерь только через мой труп!" И вот сейчас, о Великий Фюрер Всея Германия, на пороге смерти я и подумываю, что пора уже, да, пора, называть третий концлагерь: "Подтяжки"! Там доктор-гумманист Менгеле будет всем делать бесплатные подтяжки. Такие, что все превратятся в живых скелетов! Яволь?" "Дурак ты, Геббельс, не лечишься, но я тебя подлечу прямо щас!" - сказал Гитлер и нарправил дуло табельного пистолета, зарезервированного за сержантом Биксби, (а этим сержантом был сам Гитлер! Это его псевдоним, так как под своей фамилией "Гитлер" он не мог ничего зарезервировать, так как его фамилия была запрещена в Штатах, и все, кто носил такую или подобную, оперативно сменили их на другие в паспортном столе.) в лоб Геббельсу. Тот зажмурился, но Гитлера посетила идея. "Щас, подожди немного!" - сказал он, сбегал в штабной вагончик, из которого лилась жёлтая жидкость, так как там засел генерал Роммель, и принёс химический карандаш. Усмехаясь собственнной тупости, фюрер всея Германии написал на лбу Геббельса: "ПИДР". А уж только потом выстрелил. В этом была, оказывается, не тупость, а великое пророчество фюрера, потому что русские дотошные раскопали могилу Геббельса, нашли скелет с дыркой во лбу и прочитали надпись. "Нет, это не Геббельс!" - решили они. - "Тот был натурал. Так что этого закопаем обратно!" И это был единственный из германских бонз, прах которого не развеяли по ветру, и известно, где он похоронен. Что до остальных, то их расстреляли в Екатеринбурге вместе с царской семьёй, чтобы не началась Гражданская война. Прах Гитлера вообще спустили в екатеринбургский клозет, так как он не допетрил у себя на лбу ничего написать. Его узнали по усикам и рваным носкам. Приехал знаток из Петербурга: "У Шикльглюбеля не может быть рваных носок! Потому что лично я их ему штопал!" "А кто ты сам такой?" Знаток замялся: "Я - личный штопальщик Шикльглюбеля!" Ну его СМЕРШ и тоже и расстрелял и похоронил в екатеринбургской канализации. Так кончил Гитлер и его личный штопальщик. Потому что и штопальщик ничего не оставил из словесности потомству на своём лбу, кроме коротенького слова по-русски: "бл.дь!" Но СМЕРШа это не впечатлило, потому что и они все носили картонные маски, на которых на лбу было написано нечто подобное, типа "ЛИБЕДОВИЧ" или "ЗИГМУНДОВИЧ". Короче, так все и сгинули. Как я и ожидал, сказки толком не получилось. Кстати, сначала проекты Геббельса по построению лагерей носили гумманистический характер: просторные светлые коттеджи с большими окнами. Но когда Гитлер сделал ему втык за это, Геббельс изменил планы бараков на вообще квадратные коробки без окон типа автомобильных гаражей. И ещё: четвёртый раз я встал в тупик при виде того, что чёрные-чёрные сосны сверху наезжают на меня. "Чего я боюсь?" - спрашивал я себя. - "Наезда? Сосен? Что, я олицетворяю их сам с собой, что это моя чёрная голова наезжает на меня? Значит, сосны тоже Знайки типа тех мальчишек, прыгавших с платформы или того страшного парня с белым лбом? Сосны?" - - удивлялся я. И был вынужден признать, что даже такие неодушевлённые типы могут быть еле заметными Знайками. Теперь же, успокоившись, я вообще думаю, что всё, что угодно, может быть Знайками, так как они всё равно делают одно и тоже дело: Блокируют. Не важно, кто, всех валю в одну кучу. "Пролетарии усих краин, сбегайте в одну кучку!" К.

ПИСЬМО В НИКУДА-1122-1

13 мая 2007 года. Ещё побеспокою бедных читателей. Второе ЦЭ на день. Дело в том, что я подрался с одним мужиком, он стал угрожать, а я первый начал бить его по морде. А когда не получалось, бил по животу со словами: "Мне - угрожать?!" Дело в том, что Лира выполнила свою угрозу и позвала на свою защиту "дружка", престарелого мужа Татьяны Ивановны. Он явился и стал спрашивать: "Ты - Саша?" "Нет!" "Это он - Саша!" - сказала Лира. Ну и получилась драка. Он, надо заметить, тоже не струсил и отвечал, как мог, но меня остановить было типа остановить локомотив. Не знаю, победа это была или великое поражение, потому что потом пришла сама Татьяна Ивановна, и я ей обещал, что отстану от Лиры. Главное, я Лире ещё ничего не сказал, она сразу стала трезвонить. Я её спрашиваю: "Придёт, нет? Смываться мне или нет?" Она не ответила, и он явился. Ну и получил. И глаза у меня опять закатились. И пока я всё это обмозговывал, я записывал в дневник, что вспомнил. И вот эти записи: (учтите, в ЦЭ очень сложно вообще чего-то писать) "Пошёл к Лире. Она сразу вызвала мужа ТИ, Виктора. И я с ним подрался. %Ты Саша?% "Нет!" %Он - Саша!% И я ему по морде и по животу. После искал очки. Пришла ТИ и нашла. Но ЦЭ снова. Я ей, что я его пальцем не тронул. Про Лиру ей то чертыхался, то, что люблю и симпатизирую. А мужу я ещё пожал руку и извинился. А когда я его избил, Лира ему, что %У него - справка!% Он до этого начал мне угрожать - вот и получил. (Я: "Мне - угрожать?!" - и по пузу ему!) Сначала - по морде, потом - по пузу и опять по морде. Но он тоже мне задел. ТИ: "Видали, как он меня избил? Вон куда очки закатились!" ТИ я врал, но всё-таки это её муж, а не мой, пусть думает про него хорошо. А очки действительно так откатились, что я бесцельно ползал по полу минут 5. Ну и пошла эта дура Лира! Жаль, конечно: последний мой собеседник, с кем я мог быть откровенным. Речь зашла о "трахнуть" ещё днём, когда я вернулся с Отдыха. Я ей, что Ленин трахал Крупскую, но у них ничего не получилось, потому что Ленин использовал презервативы, а презервативы выпускались тогда только в Германии, от чего Ленина и стали называть "германским шпионом". Что Лира сама тоже трахалась, иначе бы не родила своей дочки Марины. Ну а вечером (в описываемые события) я стал выяснять, трудно ли было рожать Марину, и не была ли та нежеланным ребёнком? И как трудно происходили трахи. Ещё давно я вынес предположение, что муж Лиры в кровати оказался отвратителен, поэтому-то Лира и не любит, когда говорят о трахании. Невинные разговоры влюблённой парочки. И если бы эта дура и лохушка Лира не вызвала придурка Виктора, мы бы решили всё сами. Вот Бельмондо - герой! У него глаза никогда от драк не закатывались! А я - хуже! (Думал я, лежа на диване.) Ну и что? И правда, что? Щас-то откатились. Вот такие пироги на сегодня. Потом будет сказка на ночь. А с Виктором я думаю больше не встречаться. Неохота. Интересно резюме, которое я вынес после этого: мой яростный образ - это Знайка! И успокоился. А до этого думал, что я супергерой. Нет, Знайка и только. К.

ПИСЬМО В НИКУДА-1122-2-1123

14 мая 2007 года. Жил-был Мустафа-Ибрагим. Если про него уже было, так это его отец. Его так и спрашивают: "И где же твой отэц?" Или: "А что же твой отэц?" А! Вспомнил: "Кем работает твой отэц?" А Мустафа и отвечает: "Он работает главным евнухом у бея." С этого-то и завязывается интрига сказки. Вот спит жирный евнух бея, а к нему под бочок лезут все жёны беевы, потому что толстый раз полюбит: мало не покажется. При этом толстый может быть любым: евнухом, кастратом, педиком, пидром, наконец. Это же не оговаривается. Просыпается евнух и говорит: "О да! Я, понимаешь, брат девки, солидней вас всех: потому что у меня пузо больше!" И тут вползает любимая жена бея беременная и говорит: "Неправда, девки! У меня живот больше! Любите меня!" И все жёны переметнулись к ней, так как она толще (женщина там, корова, овца или вообще жирный труп! Это тоже не оговаривается.) Евнух посмотрел-посмотрел на эти лесбийские пляски, поковырял в носу и снова заснул. Тут как раз пришла депеша от бея: он забыл, где спуск в туалете и телетайпирует о своём плачевном положении. Евнух зажевал пару урюка и телефонирует бею в клозет: "Ваш Благ, спуск там же, где и выпуск!" "Что это значит? Ты что, пьян?!" - приходит негодующий вопрос. "Да, я взбунтовался!" - телефонирует евнух. - "Потому что вместе с хреном у меня отрезали и все мозги! То есть, мозги-то в хрене и были! А в голове их никогда не было! Хоть шаром покати." Бей кое-как выбрался из клозета и пришёл вместе со своим личным лекарем изучить этот казус природы. Лекарь приказал евнуху раздеться, присосал ему на лоб присоску и встал к испытательному пульту со словами: "Если мои расчёты верны, то этот Мустафа - марсианин!" Мустафа чихает! "Зачем вы чихаете?!" "Холодно! Давай быстрей!" Расчёты оказались верны, лекарь поцеловал в лоб Мустафу и ускакал, забыв одеть пациента. "Это что же, господина бея, - гундосил, прикрывая причинное место (на котором ничего больше не росло) , Мустафа, - значит, я - не нашенский? Значит, я зря перегрызал канализационные трубы в Нижних Ямках? Ведь я не со зла! Я только, чтобы доказать, что землянин я, сантехник Петров!" Бей задумчиво чесал лицо и говорил: "Придётся нам тебя, брат Петров, отсылать обратно на Марс. А они спросят: "Зачем вы его оскопили, зачем?!" Ведь найдутся такие злые языки, я уверен. Придётся тебе на причинное место что-то приклеить для видимости. Скажешь своим корешам, что мутировал под излучением загадочный башкирский душа!" - и с этими словами бей принялся приклеивать клеем ПВА на лоно евнуху резиновый перец. "Потерпишь!" - говорит. - "Будет, как натуральный! А когда марсианские женщины полезут на тебя, говори, что это для их же безопасности, от греха подальше!" Но Мустафе было это фиолетово. Он взял кабыз и принялся наигрывать марсианские мотивы, напевая: "Наконец-то я увижу своего отца! Надоели мне ваши заморские кушанья: там икра кабачковая, красная заморская или чёрная! Соскучился я по марсианскому трактиру "У Вежливого Готлиба"! Там дают настоящие тефтели! Их на мясорубке на тефтельном заводе крутят три бомжа, а потом голуби разносят по адресам с надписью "Домино-Пицца"! Я, помнится, лично был знаком с одним из божей, Костиком. "Как, говорю, дела, брат Костик?" А он: "Да всё так-то всё, брат Павлик!" (Моё марсианское погоняло было Павлик.)" Тут набежали беевы жёны. Им осточертело спрашивать у жирного трупа: "Хорошо?.. Ещё?.. Да-да?..", потому что они всё равно знали заранее все ответы на эти свои вопросы. Вообще, они решили стать натуралками и перейти на животных и марсиан. Ну а потом и на самого бея, который был помесью козла и земной женщины. Так что расставание с Мустафой, который первым же маршевым эшелоном отправлялся на Марс, было душераздирающим в прямом смысле. Сразу 7 жён вкусились ему в приклеенный пенис и оторвали его, потому что клей ПВА - дерьмовый клей! Снова остался Мустафа ни с чем, а жёны не могли поделить добычу, так и рвали в привокзальной пыли этот резиновый пенис друг у друга, пока не изорвали в клочья! Приходил попрощаться бей. Он похулил жён, потрепал по загривкам, но потом спрятал их в обезьяний питомник профессора Павлова, что, понятно, им не помогло. Они тут же принялись трахаться со всеми питомцами Павлова: с собаками, обезьянами, тиграми и лосями. После всё это отродье дало потомство, и это назвали Страшным Островом Доктора Моро! Потому что в миру у Павлова была такая именно фамилия - Моро. Он с детства спрашивал у своей мамаши: "Почему у всех ребят нормальные имена: Костик, Павлик, Мустафа, а у меня - Моро?" "Когда-нибудь, - говорила маман, - ты не будешь таким тупым. Ты станешь знаменитым хирургом-гумманистом типа Менгеле. Ты будешь отрезать головы у людей и пришивать животным и наоборот. И тогда все станут спрашивать: "А кто это такой головастый, что додумался так уродовать наших домашних питомцев, которых мы приручили и поэтому в ответе за них?" И тогда ты гордо выйдешь из толпы сконфуженных учёных-пробабилитиков и скажешь гордо: "Это я - Моро!" Чувствуешь? Не "Это я - Петров! Или Николаев!", а Моро! Значит, всех в конце концов уморю! Мы с отцом были так уверены, что ты станешь таким хирургом, что при рождении дали тебе такое имя и попросили церковного татуировщика-татушника вытатуировать тебе на заду левостороннюю жёлтую свастику и твоё имя!" - и с этими словами мамаша подносила к заду Павлова зеркало, и тот убеждался, что новорождённые тоже имеют татуировки. Вот о таком мальце мы и поведём щас речь. Стал он отрезать у беевых жён сначала груди, потом ручки, ножки... Когда оставались одни головы, он весело трепал их по загривкам и говорил: "Мои головы Доуэля!" "А это ещё кто?" - спрашивали головы. "Это мой кореш. Мы вместе сидели в тюряге одной мексиканской, играли, понимаете, в шашки и готовили побег. Но при побеге он получил 100 пуль в задницу, и мне пришлось оторвать у него голову и притащить сюда, в Зеленоград." "Как интересно!" - говорили несчастные головы жён беевых. "Это ещё не интересно! Вот, что интересно!" - говорил Моро, отрывая свою голову и приклеивая её на женские безголовые тела. Получалась обнажённая женщина с головой Моро. Но оценить этого головы жён не могли, потому что от экстаза у них вылетали из гортани дыхательные трубки, и они вообще скатывались со своих стеклянных столиков и катались по полу типа бильярдных шаров. Вы справедливо спросите: зачем столько насилия и расчленёнки? И вы совершенно правы. Больше этого не будет. Итак, встала женщина с головой Моро и пошла, косолапя и криво ставя ноги, к бею самому. Она при этом так махала руками, что расколотила весь антиквариат в лаборатории, и все пробирки-мензурки. А надо заметить, что эти мензурки сам Моро однажды украл из вагончика рабочек, в который эти мензурки принесли школьники из школы 1220. Они там хотели сделать нитроглицерин, охлаждая вату в морозильнике и макая её в натриевую кислоту. Ни черта у них не вышло. И они ограничились тем, что продолжили взрывать болтики, наполненные серой. Но злой Моро и это прекратил, отобрав болтики и обозвав школьников "сикалками"! Я это пишу, потому что одним из школьников был я, маленький Саша. Я тогда был ещё не такой жирный и толстый, как сейчас, и мне совершенно не нравились голые тётеньки. А теперь я вырос и развратился, причём ни разу никого так и не трахнул, что и свои детям завещал. Шучу. Нет у меня детей и не будет. Итак, припёрся Моро с телом женщины к бею и говорит: "Возьми меня!" А из ванной бея вылазит полосатый рыжий тигр, который пытается вешалкой почесать себе спинку. Моро как увидел его, потерял дар речи от страха, но не дар изобретательства: он говорит тигру: "Я знаю, чёрт полосатый, как усовершенствовать вешалку!" И давай её разгибать. И получил ж.почесалку. "Вот, говорит, пользуйся безвоздмездно!" Тигр похлопал по спине Моро и принялся чесаться, урча. Моро, переводя дыхание, вышел из ванной и думает: "Наверное, резиденцию бея захватили ужасные полосатые твари! Но я их щас накормлю валиумом (снотворным таким, я не пробовал, но знаю откуда-то) , они заснут, и я проберусь к бею через вентиляционный люк!" И точно! Пробрался он в люк, а там сидит Царевна-Лягушка со стрелой в зубах и давай колоть этой стрелой Моро! И у того жизненной силы осталось 3%! После этого он вывалился из люка и сильно ударился об пол! Тут ещё, как снег на голову, стали пребывать десантники по канатам с потолка. Бедный Моро стал отстреливаться и побежал по коридору. Но подскользнулся и вместе с полом рухнул в какую-то тёмную комнатку. Там стоял какой-то автомат. На нём было написано: "Хочешь оргазм за три секунды? Всунь причинный орган в щель автомата!" Моро уже хотел всунуть и нажать "Е" (кнопка использования предмета) , но вовремя вспомнил, что он - женщина, и у него нет! "У меня нет!" - сказал он, тем и спасся, потому что это был автомат для подстигания ногтей. И не оргазм он давал, а жуткую боль. Это был такой юмор бея. Зато в следующей комнате был другой автомат. Возникла надпись: "Уровень молока в ваших грудях на критически низком уровне! Чтобы продолжить игру, засуньте груди в специальные накопители!" Моро послушался, и ему стали накачивать молоком груди. Когда уровень стал 200%, автомат отключился, а Моро свалился вперёд под тяжестью грудей! Он не мог продвигаться, ничего не понимал! И тут-то и входит хитрый бей в униформе. "Это, говорит, мой беевский юмор! Я, говорит, тебя, Моро, раздавлю, как червяка, потому что ты посмел присвоить прекрасное грудастое тело моей любимой жены Матрёны! А её бедная голова щас одинока. И плачет в автомате, вся в слезах и губной помаде перепачканное лицо! Одна голова и плачет! А где же её тельце? А вот оно! Лежит! Ну я щас тебя, доктор, и трахну! Щас я тебя так трахну!" "Не имеете морального права!" - говорит Моро. - "Я не для этого проводил эксперимент! Я не позволю грубой солдатне себя трахать!" "Хорошо, не буду! Так иди же, куда шла! Не можешь? Бедненькая! А что мешает? Много молочка в нас вкачали, ха-ха!" - и бей по-лошадиному заржал. Положение было критическим. Бедный Моро не мог и шевельнуться. Но тут, как всегда некстати, притопал сержант Барни, он отдал честь старшему по званию бею и принялся говорить лежащему Моро: "Хорошо, вместе нам будет спокойнее! Хорошо, побежали! Оставь меня здесь! Если я это сделаю, называй меня японским лётчиком! Я думаю, ты прав! Оставь меня, я только ранена, и не смогу тебе помочь! Не беспокой меня, я занят!" "Что он хочет?" - поинтересовался у Моро бей. "А хрен его знает!" И действительно, Барни развернулся и убежал. "С ума можно сойти!" - сказал бей. - "Шляются тут всякие! Но теперь о тебе: я включу рентген, и ты получишь смертельную дозу излучения! Это сочтут врачебной ошибкой!" "Почему вы всегда рассказываете о своих планах, перед тем, как убить?" "Не твоё дело!" - и бей врубил рубильник и ушёл. В комнату забежала Аликс. "Аликс! Выключи рубильник! А потом я напишу жалобу главному врачу! С этой стороны я уже достаточно поджарился!" К.

ПИСЬМО В НИКУДА-1124

16 мая 2007 года. Сказка про Северный Ледовитый океан. Плыл по нему головастик и думал: "И много я ещё переплыву: и Тихий, и Атлантику! А я плыву по океану! И ничего прекрасней нет! И в этом есть его вина, что я пьянею без вина!" Тут плывёт навстречу акула. "Эй, акула! Прочь с дороги! Чего, не видишь: головастики чешут?" Акула посмотрела в лупу и говорит: "Да, факт! Невероятно, но факт! В этих ледяных водах появился головастик! Головастик, а, головастик, а я тебя раздавлю!" "Не имеешь права! Я есть заговорённый! Сама ворожиха бабка Варвара заговорила меня от сглаза и нелюбви! Приворот с гарантией 100%! Вдобавок она бесплатно (в качестве бонуса) вернула мне назад любимую, которой у меня отродясь не бывало, и излечила от алкоголизма и табакокурения меня и всех моих сородичей, которых у меня тоже нет. Один я и никогда не пил-курил!" Акула почесала в затылке и уплыла. "Плавают тут всякие!" - подумал головастик и встретил Рыбу-Шар. "А, Шар! Хочешь, я с тобой в футбол погоняю! Не нарывайся: я крутой головастик и только что прогнал акулу!" Рыба-Шар не удивилась и сказала: "Все вы, головатики небитые, крутые, пока вас не опустили! А потом учитесь есть ложками с дыркой!" "На что это ты намекаешь, падла?" Но Рыба-Шар только открыла пасть и проглотила головастика. Темно и тоскливо в животе у Шар-Рыбы. Зажёг головастик ночник и принялся в ночном колпаке и ночной повязке на глазах мерить шагами пузо Шар-Рыбы. Он считал: "Двадцадь девять, двадцать десять, двадцать одиннадцать! Какой я умный! Все полминуты в школе для дибильных головастиков-то промучился, пока счёту-то учился! А потом меня вышвырнули, потому что я был слишком умный и весёлый! Такой развесёлый, что щипал соучеников за задницы до крови! Двадцать двенадцать, двадцать тринадцать!" Тут Шар-Рыбе надоел топот внутри себя и она спросила: "Эй, головастик, решился, наконец, чистить зубной щёткой мой унитаз? Пока не решишься, будешь сидеть в брюхе!" Головастик подпёр голову лапой и стал размышлять: что лучше: решиться или не решиться? От такого сложного вопроса у него закипели мозги. "Решусь! Всё равно мне здесь не лучше: вечные депрессии и фобии, понимаете!" "Я согласен!" - кричит. - "Только ничем, кроме бленд-а-меда чистить не согласен! Иначе у твоего унитаза не пропадут 7 признаков нездорового унитаза!" "Мой унитаз был, есть и будет нездоровым!" - отвечает Шар-Рыба. - "А если ты выкрасишь его в розовый цвет, я тебя морально уничтожу! Я тебя съем, выкакаю косточки и примусь на них кататься!" "Вот горе-то! А я уже заготовил ведро розовой краски!" - подумал головастик. - "Придётся красить в жгучий чёрный!" "И что у вас, головастиков, - продолжала Шар-Рыба, - за манера все унитазы красить в разные цвета? Мне лично он нравится, как есть: в виде зелёного домика с окошком-сердечком!" "Ладно, сволочь!" - говорит головастик. - "Не трону я твоего сердечка!" Выплыл он из Шар-Рыбы и поплыл чистить туалет. Заглянул внутрь - Боже Святый! - испражнений-то! "Это ты всё сама наделала?" - спрашивает Шар-Рыбу. "Нет, отморозок! Это совместный туалет с одним знакомым кашалотом! Он такой горячий мужчина! Это что-то! Если он полюбит, мало не покажется! А зовут его обычным именем Педро! У него такой большой педро!" Головастик сплюнул: "Извращенка!" "Ты что-то сплюнул?" "Я говорю: завидую, говорю! Я бы лично отдался такому кашалоту!" - и головастик стал драить туалет, качая головой. "Никому бы я не отдался, особенно этой туше, способной раздавить 10 миллионов таких, как я!" Через полчаса Шар-Рыба вернулась. "Вот я тебе принесла гамбургеров из МакДональдса!" - проговорила она и увидела, что зелёный домик превратился в сиреневый. "Ах ты, сволочь!" - сказала она. - "Покрасил-таки! А теперь сидит перед выключенным телевизором и напевает: "Не знали наши мамы, что есть презервативы!" Сволочь!" А у бедного головастика от запаха сиреневой краски начались глюки. Он стал плавать и орать: "Всех убью! Начнём с тебя, розовый гамадрил!" "Я не гамадрил, я - Шар-Рыба, твой подрядчик!" "В гробу я видел таких подрядчиков! Щас и тебе, подрядчик, врежу и твоему гамадрилу!" И давай бить Шар-Рыбу по голове! "А! Вспомнила! У тебя же справка!" - сказала Шар-Рыба. "Засунь эту справку себе в клозет!" - орал головастик. - "Нафинг стап ми нау! Ничего меня не остановит! Кашалот? Тащи кашалота: я и ему наваляю!" "Бедный головастик!" - стала гладить по голове его Шар-Рыба. - "Успокойся, тут нет никаких кашалотов! Вот выпей успокоительного чайка!" Головастик выпил и разошёлся ещё больше: "Я теперь никого не боюсь! Айболит? Давайте мне Айболита! Я залезу ему в задницу и устрою ему глистов! Бармалей? Давайте Бармалея: я залезу ему в мозг и устрою глистов! Мандела? Манделе я залезу в..." Шар-Рыба вовремя зажала рот головастику, потому что над ними как раз проплывал корабль Манделы, который эммигрировал в Штаты и норовил там открыть новую рассу афроамериканцев своим примером, то есть, расплодить негров. До этого в Америке жили только краснокожие индейцы и белые поселенцы. "Наплодить негров будет неожиданно и оригинально!" - говорил Мандела. - "Одно непонятно: какая женщина захочет переспать с негром? Решено! Я обмажусь с ног до головы пастой бленд-а-мед и выдам себя за Человека-Невидимку. С таким любая трахнется! А родятся негры! Вот смеху-то будет!" Понимаете, действие происходит в те времена, когда Америка ещё только развивалась. Тогда правил единственный президент, у которого не было жены, Бо Кенан. У этого Бо был любовник, который на него настучал в сенат, что Бо - гомик, но Бо орал, что он - не гомик, так как у него "кишка тонка"! Любовник стоял на своём и показывал замаранное спермой платье женское, которое, по его, любовника, словам, замарал Бо, стараясь попасть в клоаку. Бо твердил, что такого тупого довода он не слышал со времён Она. "Кто такой Он?" "Это Господь Бог Иусус Христус!" - резонно ответил Бо Кенан, и весь сенат стал креститься в направлении единственной еврейской синагоги, построенной на Диком Западе. Они крестились не как мы щас, не "сиська-сиська-лоб-пиписька", а наоборот: "пиписька-лоб-сиська-сиська", потому что они были нелюди. Но тут пришёл самый добрый дяденька континента, Линч. Он сказал: "Без моего доброго суда тут никак не обойтись! А вот и мои добрые мальчики в белых колпаках, это мои сыновья ККК, три Кости, я их различаю по колпакам: один гладит колпак, высиживая на нём куриные яйца. Другой гладит просто сидя. Третий вообще не гладит, а всё время мнёт, засовывая его в задницу курицы, извращенец!" "Я - не извращенец, папаня! Я таким образом провоцирую оргазмы у куриц, и они дают увеличенный приплод яиц, которые и высиживает твой любимец первый Костя!" - сказал третий Костя. "Достаточно!" - сказал Линч. - "Щас приготовим Бо Кенана и его дружка Била к Суду Линча. Оденем их в женские обноски, нарисуем им на животах мишени, чтобы не промахнуться, и казним." "Но, сэр!" - сказал последнее слово Бо. - "Я ещё так молод! А меня совратил этот Бил! Он со мной спорил, тонка ли кишка у меня, когда мы выпили по 400 граммов индейской водки... забыл, как называется! И он воткнул мне в зад... забыл, как называается! Я не виновен!" Линч поцеловал его в щёки взасос, потом дал поцеловать всем троим братьям ККК и сказал: "Сказал слово приговорённого, молодец. Всё равно не помилую! Палач!" Палач слез с дерева, на котором изображал колибри (а там на 11 деревьях сидело по 11 палачу, эта сцена уже пугала бедного Швейка, который представлял на деревьях солдат. А тут для устрашения на деревьях сидели палачи.) и стал точить топор. "Дурак!" - сказал Линч. - "Суд Линча - гуманный суд. Ты будешь бить тупым топором по животу приговорённого, понял?" "Но я думал, меня просто повесят, и мы разойдёмся по-хорошему!" - сказал заплаканный Бо Кенан. "Сначала повесим, а потом изрубим на фарш и приготовим национальное мексиканское блюдо: фаршированную курицу!" "А! Вспомнил! Национальная индейская водка называется саке!" - закричал обрадованный Бо, и это была его последняя радость в жизни, потому что его повесили и расчленили. Но вернёмся к нашему головастику. Он печально плыл, виляя хвостом и думал: "Я и от акулы ушёл, и от кашалота, и от Шар-Рыбы, но каким я вернусь домой? Мамаша меня не зря спрашивала: "Каким ты вернёшься?" А вернусь я полным дибилом с порванными хрящами, потому что кашалот всё же поимел меня своим поганым "педром"!" (Вы спросите, с какой это радости я стал писать про гомиков? А с такой: я слышал, как одного крупного бизнесмена уволили раньше времени без выходного пособия, потому что на него накапал его дружок, молодой хрендель. Вот она, благодарность! Я провожу параллели с женщинами и говорю: жениться тоже не хорошо!) К.

ПИСЬМО В НИКУДА-1125-1126

17 мая 2007 года. Ну что, было ещё страшное ЦЭ от голоса Зоси, который я слышал из-за двери её. Как она низко говорит, вероятно, обо мне, что я такой гадкий и низкий. В это ЦЭ я вспомнил самое страшное, что может случиться: а именно, Григория покажут по ТВ. Так что бояться надо телевизора. А потом успокоился. А с Лирой не общался, только сказал ей: "Я нажаловался Нине Михайловне, что меня избил ваш Виктор, так она сказала: "Вот и молодец!" (Или "Вот и хорошо!") Какого хрена мне общаться с этой идиоткой Лирой, которая сама вызвала Виктора? Я у неё ещё спрашивал, убежать мне и спрятаться, или нет? А она молчит и ждёт страшного Виктора! Сказка совершенно спокойная (иначе у меня от себя закатятся. Это, знаете, когда мозги все чёрные, а всё, что ниже (разные мудрости любые) с гневом прогоняются! И только ужасы со словами: "Ну, я совсем заглючился!" Но, главное, уравновесило Закатывание в электричке, так что я вообще успокоился после этого. Но вывод печален: никуда мне без ЦЭ не деться, они всегда будут! Спасибо тебе, Гриша любимый! Или неизвестно, кому спасибо? Зося просто так попалась, конечно из-за неё, но не факт, что и без неё бы не было. Я вообще иногда склоняюсь к тому, что с женщины начинается, женщиной и кончается! Недаром поётся: "Но вумен - но край!" Но в больнице закатывались от одних мужиков, потому что там женщин как таковых не было. Так что это я сам во всём виноват, такой по жизни дефективный!) Итак, жил-был поэт и мечтатель Оболенский. И вот однажды бретёр и нахал Ржевский ударил его по морде перчатками и сказал: "Я спал с вашей Наташей Ростовой! Встретимся на Чёрной речке!" Оболенский заплакал: "Как ты могла, Наташа? Ведь я сделал тебе ребёнка! Тебе и нашему радисту Кевину! И назвали мы того первенца Даздраштиб (что значит "Да здравствует Штиблитц!") И Кевин тоже его баюкал, но только удивлялся, откуда такое идиотское имечко? И мне пришлось ему разъяснить, что оно по-немецки значит "луна, восходящая на рассвете над тихой речкой". "Очень поэтично!" - сказал тихий скромный Кевин и пошёл в дом, который разбомбили союзники. Так он и погиб. Он оставил записку: "В моей смерти винить Даздраштиба! А не союзников и не Штиблица!" Такой был деликатный! А теперь его нет с нами." Ну а Наташа тихо посмеивалась и говорила мне, Штиблицу: "Я, говорит, рассказала тебе, что у подпольщиков нет больше патронов, и ты наслал на них гестапо-Мюллера! И он всех перебил. Кевин потом долго бродил по холмам с винтовкой, всё пытался меня пристрелить, но не смог. И вошёл в тот проклятый дом. А дом тот назывался "ДОМ-1945", ну его и разбомбили. Я тогда ещё молила: "Хоть мальца нашего, Даздраштиба, пожалей! Погибнет ведь малец!" А Кевин мне отвечает: "Да ничего я ему не сделаю! И тебе тоже! Во-первых, потому что я очень деликатный, а во-вторых, потому что ни бельмеса не понимаю по-немецки! А вообще, крыса ты тыловая, тебя прихлопнуть мало за товарищев наших убиенных! Но я не такой! Раз я тебя назвал Наташей (а раз тебе - Наташа имя, то имя крепи делами своими!) , а по жизни ты вообще Кэт, то я тебя оставлю в живых и войду в тот ДОМ-1945!" И вошёл! И вот теперь ты, Штиблиц, воспитываешь нашего Даздраштиба!" Тут я пролил слезу и признался Наташе, что по жизни я - не Штиблиц, а Оболенский, и мне по морде отхлестал власовец Ржевский и сказал, что Наташу он поимел! "Плюнь!" - сказала Наташа. - "Знаешь, сколько меня поимело во время войны случайных власовцев, гестаповцев и вообще эссесманов? И не сосчитаешь!" И она пьяно расхохоталась, выпивая ещё бокал красного вина, в который был воткнут флажок со свастикой. Я любил её такую, пьяную и безшабашную. Вот и сейчас я полез к ней через стол целоваться, но она отстранила меня и сказала: "Без презика не дам!" "Что такое "презик", о Звезда моего сердца?" - спросил я, поэт и мечтатель. "Как бы тебе подоходчивее объяснить по-немецки? Ну это такой, который того, туда-сюда, понял?" "А! Клизьма!" "Да нет, обалдуй, безграмотность немецкая! Кондом, понимаешь?" "Опять ДОМ? Хватит с меня этих домов! Мало того, что телеграфист с соседней станции мне постоянно выстукивал: "Жив ещё, сволочь? Повесься! И Даздраштиба повесь на рояльных струнах! Кевин." Хорошо, что его гестапо сцапало и самого повесило, а оказался он вообще не телеграфистом, а Весёлым Готлибом. Так он перед смертью скакал перед гестапо в носатых башмаках и кричал: "А вот и я!" И всё гестапо помирало со смеху. А потом он спрятался в рентген-кабинете, потому что темно там, девушка!" Между тем вино заимело своё действие: Наташа разделась и принялась голая танцевать на столе! "О, наташа, у тебя такие огромные буфера, что у меня встало!" - стал врать я про её титьки первого размера. "Правда?" - и Наташа закатила глазки. - "Даже Кевин при своей деликатности мне этого не говорил никогда. Он говорил мне только: "У тебя, Наташа, титьки не больше моих собственных!" Нахал!" "А знаешь, что? Не пойду я на Чёрную речку сегодня, а сведу тебя к доктору Мяснику, который практикует в "Блюменвальде", ужасающем концлагере, в котором уже сгноили 50 миллионов евреев! И он тебе накачает в сиськи силикона! У него дядя на силиконовой фабрике работает! У него этого силикона просто завались!" "Пойдём!" - пьяно засмеялась Наташа. - "Но сначала ты мне вставь допинг, иначе не пойду, воротит меня от этих концлагерей и тачек с незакопанными евреями дохлыми! Я всегда задаюсь вопросом: "На кой хрен их не закопали ещё? Что, не знали, что я, Наташа, приду с инспекцией?" "Да, любовь моя!" - сказал я. - "Но щас мой допинг грустит, я вставлю тебе допинг Кин-Конга!" Ей было уже всё равно. Я загрузил её в свой "мерин" и повёз в парк. Я решил застрелить её и даже написал её ногой предсмертную записку: "Дорогой Штиблиц, я очень устала! Очень!" Но я не поехал в Центральный Берлинский парк, где обычно проводил такие операции с разными Клаусами и Маусами, и вообще Микками и Маусами. (Которых я умертвил несметное количество, потому что сам фюрер обожал этот мультик, а мой босс, товарищ Берия, ненавидел! Так мне пришлось уничтожать километры киноплёнки на берегу пруда, а прохожие спрашивали: "Что это вы здесь делаете, Штиблиц?" И мне пришлось заодно убить и 45 прохожих, которые спрашивали. А нечего спрашивать: шли бы своей дорогой, куда шли, сволочи нацистские! Среди них попались разные пасторы Шланги и профессоры Плешеры, но для меня они все тоже были суки нацистские, боровы, погрязшие в роскоши! Посмотрели бы, как живут пациенты доктора Мясника! Тут я круто повернул руль и устремился к Мяснику, чтобы хоть раз увидеть у Наташи грудь 10-ого (!) размера. Ворота, на которых был написан весёленький лозунг этого концлагеря, который придумал сам бонза Гиммлер: "Добро Пожаловать! Вытирайте ноги!", распахнулись, и я, как всегда, подумал: "Не хватало только написать, что ключ под ковриком! "Как это будет по-немецки?" - спросило меня шестое наслоение моих мыслей, потому что мысли у меня шли слоями типа того, как наслаивались три жирных подбородка и три загривка, тоже не хилых. "По-немецки? Щас, надо настроиться на немецкий..." - подумал я. - "А то я всё по-русски, да по-русски. Ми-ми-до... Беззуба, безглаза, лежала, братцы, Холодная Война, такая зараза! Нет, это из поэта-мечтателя Соева, а всё супруга, чадит фимиам, что не напишет - всё гениально! Летят дрозды во все пи.ды, весне - пипец, весне - дорогу! Нет, не то! А! О, Таненнбаум, гив ми дайне леттер! Это уже похоже! Шрибен, шриб, гешрибен! Ага! "Мы будем писать в Книгу Гинесса!" Есть! Я настроился на немецкий лад," - при этих словах я высунулся из машины и заорал на опешившего узника, который по причине невменяемости болтался здесь, около самого входа: "Дайне паппире, битте!" "Чего?" "Ничего, рожа еврейская недобитая! Щас как вылезу и набью морду, так сразу поймёшь "паппире!" Узник отшатнулся, а эссесман на вышке вылез из-за своего пулемёта и закричал: "О, это мистер Штиблиц! Какой редкий гость!" Я схватил в охапку тощего узника и запустил им в эссесмана со словами: "Заткнись, боров, погрязший! Я сам представлюсь, если надо! Не хрена всякой фашистской малоразрядной сволочи точить язык о блестящего штандартенрулера!" Узник ударился по каске пулемётчика и сшиб её, каску, на землю. Потом приземлился сам и стал меня поправлять: "Не рулера, а фюрера!" "Шибко умный ты, узник! Наверное, косишь под придурка! Как звать? 1234567? Я же говорю: косишь: у человека не может быть такого сложного имени. Ладно, пасись пока здесь, потом с тобой разберусь." И я стал вынимать из машины пьяную Наташу Ростову. Она упиралась и пела: "Врагу не сдаётся наш светлый босяг! Пощады босягу не желаем!" "Что ты поёшь такое?" - шипел на неё я. - "Пой по-немецки, дура! Например, про таннебаум! Это новогодняя ёлка такая нацистская!" И Наташа заревела, как слон, даже стены пошатнулись: "О, таннебаум, вере дайне леттер?!" На шум выскочил сам Мясник. Был он тоже тощий, так как это неправда, что про него говорили, что он отпиливает жиры у узников и жрёт их. Может, когда-то он так и делал, но сейчас на диете. "Слушай сюда, Мясник, истребитель еврейского народа! Наташе я про тебя набухтел, что ты - лётчик-истребитель, смотри, не расколись!" "А на что жалуется мадам? Маленький попка? Маленький сиська? Маленький член?" "Сам ты член!" - сказал я. - "Мадам жалуется на алкоголизм, а на маленький сиська жалуюсь я!" "Так мы щас тебе так вкачаем, сразу забудешь, как Маусов топил в пруду!" - гоготнул Мясник, и это было его ошибкой, его началом конца. Потому что все, кто знал про Маусов, должны были умереть от моей костлявой руки. "Да нет, дебил!" - сказал я. - "Не будь я поэт и мечтатель, если ты не вкачаешь этой тёлке 10 литров селикона!" "Но тогда лопнет кожа!" "Делай, что говорят! Джексона знаешь? У него вообще всю кожу заменили!" "А, Джексона! Еврея из 9-ого барака! Я сам заменил!" - с гордостью сказал Мясник и выпятил лысую грудь. Я ударил его по ней рукояткой пистолета: "Гордость присуща только великим мира сего, в частности, мне. Ну и фюрерку нашему, как я его называю! Ещё раз выпендришься, лично повешу на струнах от банджо! Это щас такой последний писк моды из Америки!" "Ладно, ладно, вкачаю!" - сказал Мясник и ушёл за автомобильным насосом. Я задумчиво глядел на его лысину удаляющуюся и с грустью думал: "Наверное, лет 40 уже не брил голову! А волосы не растут! Подарю-ка я ему на Рождество флакон "Лопуха", мировой закусон! Будет трескать нацистский шнапс и запивать "Лопухом", вмиг оволосеет с ног до головы." "Я знаю, о чём ты думал!" - заявил Мясник, возвратясь. - "Ты хотел подарить мне средство от облысения "Хэд энд Шрёдерс" нашего магната "Фоккефульфа"!" И это была вторая его ошибка. "Слушай, Мясник, закрой рот и качай, наконец! И моли Бога, что я сегодня добрый, иначе вкачал бы тебе самогон в задницу!" - сказал я и положил перчатки на череп какого-то еврея, который торчал из стола. "Что ты делаешь?!" - закричал Мясник. - "Ты испортишь мне эксперимент! Это есть живой еврей! Только ножки и ручки, и тельце он пока спрятал! Такой вкусится тебе в ногу, потом, конечно, подохнет, но тебе-то не легче! Это - новое биологическое оружие доктора Мясника и Менгеле! Одобрено самим фюрером! Один такой разорвал ему штаны зубами, так фюрер полчаса бегал и орал: "Мои штаны! Они порваны!!" "Ха-ха! - очень смешно!" - сказал я. - "За распространение секретной информации про любимого фюрера пойдёшь на электростул, ха-ха!" "Но я же пошутил!" - защищался Мясник. "Качай, давай!" Наташа стала петь тоненьким голоском: "Неча в избе сидеть и играться с валенком! Приходи-ка поскорей и с большим, и с маленьким!" "Чего это она по-русски заговорила?" - спросил подозрительный Мясник. "Тебе вкачать 5 литров селикона, так ты по-румынски заболтаешь!" - сказал я, а сам стал в ухо говорить Наташе текст по-немецки, который она должна повторять, чтобы не вызвать подозрений: "Гут-гут!.. Нох айнмаль!.. Я-я!.." Так, по крайней мере, я сам читал в методичке доктора Геббельса, который был спец по женским вскрикам и придыханиям. Наташа потеряла сознание и бормотала: "Незаменимых нет!.. На моё место придут сотни таких же... Тысячи... Суки фашистские!.." "Чего?" - спросил Мясник. "Благодарит! Говорит: "Спасибо, Зайду ещё! Очень качественное обслуживание!" Тут в дверь застучали, и сотни тысяч евреев стали проталкивать под дверь сотни тысяч жалоб на плохие условия жизни. Мясник перестал качать и стал кричать под дверь: "Тут вам - не Сочи! Всё равно все подохнете! Все!" За дверью раздались выстрелы и взрывы. Мясник с трудом приоткрыл дверь, заваленную новоиспечёнными трупами, и сказал: "Совершенно невозможно работать!" Тут я увидел, что Наташе уже хватит: "Выключай носос, дебил!! Она щас лопнет!" "Не лопнет! И не такие не лопались! Маде ин Джёмани!" Ладно, кое-как подхватив под ручки безжизненную Наташу, я поволок её в машину. На машине, на сиденье, были испражнения какого-то фашистского ублюдка, принявшего этого "мерина" за еврейскую машину. Они же совсем сумасшедшие, как только с деревьев слезшие! Я схватил этого унтершарфюрера и вытер его мордой его фекалии, при этом он ещё благодарил меня: "Спасибо, масса Штиблиц, что не пристрелили меня!" Наконец, моя машина выехала из "Блюменвальда". За ней было устремился мой знакомец номер 1234567, но его на излёте пули достал пулемётчик. "Задолбали вы меня своими ненужными смертями!" - решил я, давя на газ. - "Но ничего! Устал под вечер, но мне снова не уснуть! Просто я спешу "на стрелку" с подружкой просто поразвлечься где-нибудь!" Я привёз Наташу на берег пруда, вытащил из машины сначала её, а потом её необъятные груди. "Жалко мне убивать тебя, Наташа! Но сама подумай: то, что не сделал Кевин из деликатности, сделаю я, немецко-фашистский Штиблиц. А за нашего Даздраштиба не беспокойся! Он попадёт в хорошие лапы в детском доме и организует одноимённую Республику ШТИБ!" Наташа очнулась, огладила груди и сказала: "Теперь-то у тебя хоть стоит?" "Теперь-то это абсолютно не важно, любовь всей моей грешной жизни! Старый дом мой давно ссутулился, старый пёс давно издох! На изогнутых берлинских улицах помереть судил мне Бог!" - сказал я, поэт-мечтатель. - "Но напоследок я тебя так трахну! Мало не покажется! Люблю тебя у океана! Где запах килек пьяных и пингвинов стон!" "Чьи это стихи?" - спросила Наташа. "Ржевского! Тоже порядочная сволочь! Власовец! Но после тебя пулю примет он на Чёрной речке, не будь я мечтатель!" И я поимел Наташу, а потом свалил её в тёмные воды пруда, помнившие, как радость Наташу любила! Она сразу пошла ко дну, не рыпнувшись. А потом я сел в "мерина" и поспал 20 минут. Я точно знал, что больше не просплю. Это знали и местные функционеры Компартии Германии (которых оставалось на свободе 3 человека. Это про них говорилось везде, что мясорубку на мясокомбинате крутят 3 бомжа! Так это они. Из-за этого и выжили. Остальных давно уничтожили в "Блюменвальде".) , которые развинтили моего "мерина" на запчасти со словами: "Он проспит не менее 20 минут!" И растащили все запчасти. Так что мне пришлось идти пешком. А куда я шёл? Забыл! Я подвигал-подвигал третим загривком и вспомнил: "На Чёрную речку!" Там меня ждал самодовольный Ржевский. Я не целясь, прострелил ему череп и сказал: "Он был самонадеянным, а я не люблю самонадеянных! Однажды, когда я учился вместе с Гитлером в церковно-приходской школе для особо тупых учеников (по заданию Центра, конечно, учился, так как никогда не был до конца тупым, как фюрер!) , этот Гитлер принялся колоть меня в задницу булавкой до крови. Он был очень самонадеянным. А я не люблю самонадеянных! Я засунул эту булавку ему в задницу, и с тех пор пошёл в гору. Он не посмел меня убить, как Рема и Штрассера, потом что знал, что там, где танк не проползёт и не пролетит стальная птица, Штиблиц на пузе проползёт, и ничего с ним не случится!" К.

ПИСЬМО В НИКУДА-1127

19 мая 2007 года. Светлая (а сколько светлых уже было, но они кончались мрачно! А всё потому, что я - мужик здоровый! И в штанах у меня беспредельщина! Шучу.) , светлейшая сказка. С добрейшим вас утрищем! Жил-был мальчик Саша. И был он такой светлый, что прям хоть вместо лампочки его вывешивай. И играл он в солдатики. И ездил на велосипедике. Но в этом нет ничего интересного. Поэтому, когда писатели описывают детей, то непременно ставят их в центр каких-то дурацких взрослых приключений: то они там спасают Бэмби или Лесси, то спасают мир от разных пиратов, то раскрывают преступления и т. п. Так что я тоже щас поставлю этого Сашу в центр преступления! Вот шёл Саша с фонариком по сливной трубе из пруда и видит: лежат трупы мужчин и женщин, причём все обнимаются! "Хватит обниматься! Женщина, поставь стакан, дома попьёшь!" - говорит им Саша. А скелеты ему говорят: "Иди, Саша, куда шёл! Без тебя здесь!" Тут Саша принялся бегать по трубе, причём иногда делал полный оборот на 360 градусов, то есть, кверх ногами: "Без меня ещё ничего не обходилось и не обойдётся! Марш отсюда, извращенцы, а не то позову своего сторожевого пса Бобика!" Испугались скелеты и потянулись к выходу. А там уже Бобик давай их кусать, бить и унижать! "Бобик, фу! Они хорошие!" Но куда там! Искусал всех скелетов Бобик и помер! И понёс Саша хоронить Бобика на Кладбище Домашних питомцев. Раскопал Саша землю, а там уже захоронен какой-то пёс. Раскопал в другом месте: наткнулся на клад из пин-понговых шариков! "Да на хрена мне шарики! Мне пса похоронить надо!" И слышит Саша глас с неба: "15 копеек!" "Чего?" "Заплати 15 копеек, и сам Святой Пётр его закопает и отправит на небеса!" Саша задумался: "Понимаете, мой Бобик грешил при жизни! Он занимался тем, что поднимал платья девчонкам и кусал их за низ! А потом мастурбировал, потому что был кастратом!" "А кто же его оскопил?" "Я!" "Врёшь!" "Точно, вру! Его оскопили в рамках программы "Оскопление животных Центрального Муниципального Округа в целях снижения их поголовья!" Потому что они уже достали! Ну и вот..." "Нет, - сказал Святой Пётр, - пёсик невиновен! Вот я тут листаю его Дело, так тут написано, что он очень долго молился, чтобы искупить вину. И ставил свечки в Церкве. И я его простил." "Ну так что, забираете вы его на небо? А то у меня молоко с плиты убегает!" - сказал Саша и побежал снимать молоко. Но не успел! Молоко растеклось по плите и очень огорчило бабушку Веру. Бабушка Вера сказала: "Что ты за ребёнок такой тупой, Саша? Теперь чисть плиту!" И Саша стал чистить и напевать сквозь зубы: "У попа была собака, он её убил! Она съела кусок мяса - он её полюбил! Тьфу! Извращенец!" Наконец, плита была вымыта. Саша стал делать бомбочки из серы. И вот сейчас найдётся место подвигу. Но не этого хулигана Саши, а его бабушки Веры. Бросил Саша бомбочки в девчонок, а баба Вера накрыла бомбочки своим телом, и они взорвались под её брюхом. И бабу Веру увозят в больницу с диагнозом "беременность"! Саша ведёт машину и говорит: "Парик поправь!" А Вера хнычет: "Нас разоблачат, я совершенно не похожа на женщину!" "Не ной!" - и Саша ударяет бабушку по голове! Парик съезжает набок. Тут как раз милицейский патруль. "Моя жена рожает!" - говорит Саша. "Да, она очень плоха, очень! Мы дадим вам в сопровождение двух мотоциклистов, чтобы вы доехали до больницы!" - говорит сержант. "Нет, но зачем..." "Есть слово "надо"!" И вот мотоциклисты довезли беременную до госпиталя. "Улыбайся им!" - говорит Саша Вере. Та лыбится. Выезжают носилки. Вера ложится на них и укоряюще смотрит на Сашу. Но тот, когда менты, наконец, уехали, вбегает в отделение и хватает бабушку Веру, при этом у неё из-под юбки вываливается плюшевый медвежонок, который служил беременным животом! "Вечно всё теряет!" - говорит Саша медсёстрам. - "Это у неё нервное! Нервная беременность!" И вот сидят баба Вера и Саша у камина, протянув ноги к самому огню. "Ну и зачем нам весь этот спектакль был нужен?" - спрашивает баба Вера. "Дура ты, Вера! Это же элементарно! Забеременеть в твои годы! За это нам дали приз книги Гинесса!" "Ну и где этот приз? Чего-то я его в глаза не видела!" "Да потому что у тебя на затылке нет таких тепловых точек, как у меня! Я ими увидел, что весь приз состоит из презервативов "Котекс", ну я их и съел!" "Ну ты и дебил, Саша! Второго такого придурка Земля не носила! Их нельзя есть, их надо применять!" - говорит Вера. "А как?" "А так! Так!" - и Вера цапает Сашу за его перчик. "Хватит, развратная старушка! Ты мне делаешь больно! Я всё равно тебя не понимаю! Они же большие! Это же "КОТЕКС", а не "Вискас" или "Тампакс"!" "Вот ты, Саша, мнишь себя гениальным сыщиком, а на самом деле не знаешь даже, что у мужчин бывают большие перцы! Это типа того, от чего коты орут в марте! Потому что они не довольны таким положением дел! Они же взрослые коты, и их это нервирует!" "Что "это", тупая старушка?" - устало говорит Саша. - "Оставь меня, я устал. Сама не знаешь, что несёшь!" И Саша углубился в газету "Дейли Ньюс", но так как он английского языка не понимал, то только смотрел на знакомые слова. И получалось, что все новости состоят из союзов "и" и "для". Это он понял. "Пишут какую-то хрень! Цивилизованному человеку и почитать нечего!" - сказал Саша и пошёл с газетой в клозет. Внезапно он услышал, как баба Вера стреляет по ковру на стене из револьвера, выбивая вензель мистера Путинга. "Баба вера! Экономь пули! И береги ковёр, дурочка!" - сказал Саша, высовываясь со спущенными штанами. - "Пули 45-ого калибра завезут только в следующем году! А у мистера Путинга вообще нет вензеля, потому что он из рабочей среды! Обычный офицер КГБ! Когда-нибудь и до нас доберётся и отправит на Соловки!" - и Саша снова скрылся, качая головой. Но бабку было не удержать. Она прострелила ковёр и принялась громить мебель и антиквариат. Саша вбежал в комнату, когда всё было разгромлено, а Вера последней пулей прицелилась себе в лоб! Саша отнял у неё пистолет и сказал: "Пистолет бабкам не игрушка! Тоже мне: стреляться!" "Но мне теперь так много убирать! А так бы я - чик! И на небесах!" "В аду!" - поправил её Саша и обратился к Святому Петру, с которым у него была связь по пейджеру, абоненту "Префект Пётр": "У нас была небольшая вечеринка, не соблаговолите ли убраться у нас? За 3 копейки?" Пётр всегда был рад подработать слева, он припёрся в виде бородатого рабочего в треуголке, сделанной из той же "Дейли Ньюс". "Здрасьте!" - сказал он. - "Я - Гриша из фирмы "Гриша - смерть мыши!" Саша критически его осмотрел: "Нам не мышь надо убить, а просто убраться!" "Дуралей!" - зашипел на него Гриша. - "Я - замаскированный Пётр! Не разоблачай меня перед земной женщиной!" "А то что будет?" - спросил Саша пренебрежительно. - "Наложит в штаны от ужаса господня? От неё у меня секретов нет! Недавно она вообще пыталась надеть на меня презерватив!" "О! Это есть загадочный русский женщин! Такая и презерватив наденет, и перцу путь покажет и направит! Я согласен!" - сказал Пётр-Гриша, расстёгивая свои штаны. "Застегнись немедленно, извращенец!" - зашипел на него Саша. - "Она уже давно НЕ!" "И я уже давно НЕ!" - обрадовался Пётр. - "Пусть хоть в рот возьмёт!" "Возьмёшь?" - критически спросил бабу Веру Саша. "А чего ж не взять? Кто ж не хочет большой и чистой любви?" - ответила Вера и зарделась. "Извращенка! Не обращай внимания!" - сказал Петру Саша. - "Твоё дело маленькое: уберёшься в комнате, получишь 3 копейки и вали, откуда пришёл!" Но Петра уже было не унять: он сильно оттолкнул Сашу, Саша ударился затылком о сервант и потерял сознание. Когда он открыл глаза, Пётр сидел верхом на Вере и орал: "Нас не догонят!" "Извращенцы!" - подумал Саша и закрыл глаза. После, под напором детских впечатлений он напишет знаменитый труд "Капиталъ", в котором докажет как "2х2", что если человек уже НЕ, то он уже НЕ! К тому времени бабка Вера уже помрёт, но останется Святой Пётр. Он проживёт дольше всех. Он вообще жил до рождения 40 лет. А когда стал жить после рождения, то уже был с самого начала НЕ. Он, может, вообще на небе живой женщины в глаза не видел, только смотрел на "Весёлых картинках". Вот его и не трудно понять, что он так возбудился. Поэтому на небесах книжка "Капиталъ" была запрещена и сожжена. Саша долго убивался, а потом выстрелил на ковре вензель господина Путинга (который тот уже заимел, потому что стал дворянин и Пятижды Герой России!) и успокоился. Пули зато вот привезли наконец-то! К.

ПИСЬМО В НИКУДА-1128-1129

19 мая 2007 года. Жил-был Ужасный Громила. Но это ещё не повод сажать в тюрьму того, кто немного жутковат. И выпустили Громилу, и пошёл он громить рыночные лавки чернож.пых армян. И разгромил он 33 лавки, а в 34-ой лавке сидел храбрый армяшка Грубый Алибабашка. Так он ка-ак вмажет Громиле промеж глаз! И, понимаете, завязла рука Алибабашки в морде Громилы, потому что Громила тот был марсианин и на досуге перегрызал плодоовощные трубы поставки фруктов из Армении в Россию. Что я такое несу? А несу я только светлое и доброе в массы. Захохотал Громила и поглотил кулак Алибабашки в своей роже, потому что рожа у него была типа студня. Его ещё фотограф Найсморк спрашивал: "Где, мол, у этого студня фас? Нет фаса - нет фотографии!" И так и не сфотографировал Громилу. И на паспорте у того получилась печальная рожа. А на самом деле это была не рожа, а снимок задницы. И теперь Громила всем показывал эту фотку в паспорте и говорил: "Устали после зимы? Понимаю! Я такой же был!" - и показывает. "Да как ты можешь понять?" - спрашивают его аллергические женщины. - "Ты даже не кашляешь!" "И всё равно я понимаю!" "У тебя на роже в паспорте даже улыбка, во!" "Это не улыбка, это щель между половинками задницы!" - пояснял Громила, и все аллергические женщины в панике бросались бежать прочь, потому что решали, что он их щас же и изнасилует! А он, может, вообще был не натурал, а вегетарианец, который жрал морковку, спал с морковкой и ходил по туалетам с морковкой! Потому что, поверьте мне, все вегетарианцы так и делают. И баб не знают никогда! И вот женщины прибегают в участок к городовому Степану: "Защити, сердешный! Совсем житья нет от этого Громилы! Всем тычет в морду фотку, где у него из задницы торчит морковка, и говорит, что это он после зимы устал!" "Не вопрос, дамы!" - говорит городовой. - "Свидетели есть?" И тут всех баб как ветром сдуло. Осталась одна Супербабуся Михеевна. "Я, говорит, свидетель! А что случилось?" "Понимаешь, маманя, - обнял её за плечи Степан и стал кругами водить по участку, - появился на моём участке необузданный марсианин Громила! И вот безобразничает: то кулак в окно покажет, то морковку норовит женщинам вставить в промежность!" "А, знаю-знаю!" - говорит Михеевна. - "Я, как Супербабуся, с ним быстро разберусь! И хватит меня обнимать и водить кругами: итак голова кругом идёт!" Взяла Супербабуся отравленный зонтик и пошла убивать Громилу. А тот как раз уселся на раззорённой им лавке купца Вториайнена, которого он убил после Первяйнена (а потом убьёт ещё Третиайнена и Четвертяйнена! Совсем совесть потерял!) , и орёт: "Подходи, покупай, честной народ! Дыни, гладкие как персики девушки! Персики, полные, как дыньки женщины! Налетай, торопись, покупай живопись!" Супербабуся подходит так вежливо и зонтиком ему по мордам, по мордам! "Ты что, бабуся, охренела? Любимого армянина по мордам?" Надела тогда очки Супербабуся и разглядела, что это не Громила, а любимый Алибабашка! "Извини, сердешный! А где щас Громила?" "А Громилу я отправил обратно в Армению по канализационной трубе! Но тебе туда не пролезть, бабка: слишком ж.па у тебя толстовата!" "Да что ты понимаешь: "толстовата"! Сам ты толстоват!" - сказала Супербабуся и принялась лезть в вентиляционный люк канализации. И застряла! Приходили все и дивились: торчит зад старушки, а изнутри слышится нецензурная брань! "Как вы можете так, бабушка?" - спрашивают эти все. "Вызовите МЧС, спасателей, диггеров!!" - вопит старушка. - "А то щас расплавлюсь!" А дело было в майскую жару. Так ей девочка вежливо отвечает: "Ничего, мол, бабуся, не расплавишься!" "Чей это хамский ребёнок?! Щас начну с него!" "Что начнёте, бабушка?" "Втыкать зонтик в задницу! Я устала! Устала Алла!" (А старушку звали Алла.) И тут приходит городовой Степан. Он ахает и охает: "Вот как тебя, бабка, угораздило! Но ничего, молись на меня: я - из МЧС!" И давай Степан пилить задницу старушки. "Что ты делаешь, негодяй?!" - кричит старушка. - "Ты отпилишь мне важные окончания в заду! Я не смогу больше быть Супербабусей, я стану просто старушкой, каких пруд пруди!" "Вот и хорошо! Для супердел у нас есть спецназ и ОМОН! А ты должна сидеть дома и вязать внукам перчатки на ноги!" "Почему это на ноги?" "Потому что на руки ты им уже связала, дура!" "Сам ты дурак! На ноги вяжут эти... забыла: вспомню, скажу! А! Носки!" Так влюблённые мило переругивались, пока Степан пилил бабку. Когда же он кончил, то бабка получилась с обпиленной со всех четырёх сторон задницей. "Ну всё!" - сказала Супербабуся, осмотрев свою новую квадратную задницу, когда ей удалось вылезти из люка. - "Теперь он меня достал по-настоящему!" "Кто, мамаша? Громила?" "Нет, городовой Степан! И сначала я расправлюсь с ним! Я устрою ему Испытание Огнём, которого не прошла в своё время моя внучка дона Окана!" - и с этими грозными словами Супербабуся принялась гоняться за Степаном по всему околотку! И поймала его на сеновале, где отдыхали в это время обнажённые колхозницы (у которых всё местами было обнажено, и местами 60, а местами и 90!) , и которых Степан принамеривался уже как бы и немножко трахнуть! Когда Супербабуся ворвалась в женское помещение, все голые бабы заорали ей: "Хватит срывать нам кайф! И врываться в женское помещение! Ломать двери! Их для того вешали, чтоб ты их срывала, бабуська?!" Бабуся долго извинялась, молотком и болтовёртом привинчивала двери обратно к косякам, а за это время городовой Степан вдоволь накувыркался с женщинами и стал жаловаться: "Вот кувыркался я с вами со всеми долго и занимательно, и наконец понял: брёвна вы все! А я - единственный гимнаст среди вас!" "Да всё потому, Степан, - сказали женщины, - что мы тебе дали бесплатно! А вот если бы за 100 баксов, то и обслуживание было бы другое! Это ты бы оказался бревном, а мы - гимнастками!" От такой преспективы Степан отшатнулся, потому что эти жирные бабищи его бы раздавили своими тушами. Поэтому он деловито подпоясался ремнём и подошёл к Михеевне: "Починила, бабка?" "Починила!" "Пошли воевать со Злом! Я знаю, куда нас ведёт эта полная опасностей дорога! В Заколдованную Долину, где растёт противное дерево Анчар! Все туда ходили, все Борцы со Злом, так все и полегли там. Но щас, я надеюсь, ты там сдохнешь, а я по твоему трупу пройдусь и достану, наконец, ядовитых плодов Анчара, которые я буду как бомбы кидать в злого Громилу, понятно?" И вот двое храбрецов пошли к Анчару. Мрачно здесь, витают злодейские ветра, метёт позёмка (это в мае-то!) , с неба падают дохлые летучие мыши, а дубы-колдуны что-то шепчут в тумане! У поганых болот чьи-то тени встают! "Привал!" - говорит наконец Степан. - "Мальчики - направо, девочки - налево!" Бабка было сунулась со страху к мальчикам, к Степану, но тот её прогнал налево. А она боится, что её обесчестят всякие домовые да лешие! "Домовые, да лешие, допустите до дружбы! Мне, в конец ошалевшей, только это и нужно!" - неосторожно распевала она до привала. И теперь вот боялась, как бы эта дружба не переросла в нечто большее! Ладно, собрались путники на привале. Степан вытащил дохлых засушенных летучих мышек, отрезанные черепа жертв нацизма, поставил ночник, сделанный из одного такого черепа, командира бронетанковых войск со звездочкой на лбу, достал также из вещмешка крысиные хвосты. И говорит: "Налетай, бабуся!" "На что здесь налетать-то? Вот, смотри, что у меня: есть и перчик, и рассол, и бульба, и шмоток сала! Это вкуснее! Попробуй!" Но Степан наотрез отказался пробовать что-то неизведанное: вдруг отрава! От этой бабки всего можно ожидать, это он понял тогда, когда пилил её задницу электропилой. Поэтому каждый принялся набивать брюхо своей закуской. Потом путешественники уютно разлеглись, переваривая, около костра и стали травить свои байки. "Однажды, - говорит Степан, - я спас 99 наркоманов из горящего дома!" "А я однажды перекинула этих 99 наркоманов через Великую Китайскую Стену обратно в Китай!" - отвечает бабуся. "А я однажды спас 66 мальчиков от заикания!" - говорит Степан. "А я этим мальчикам дала такой пи.ды, что они вообще потеряли дар речи!" - говорит бабка. "Ах ты, сволочь! Испортила плоды такой методичной и плодотворной работы доктора Маршака и меня по лингвистике и излечению заик! Получай!" - и Степан огрел бабусю ковшом по голове. Та стала видеть птичек, которые летают вокруг головы. А потом на неё с неба посыпались барашки. "22, 33, 56..." - стала считать их бабка. А овцы не понимали, почему это вдруг их сюда занесло! "А! Они не купили спальные гарнитуры от "ИКЕА", понятно!" - поняла 57-ая овца и свалилась бабке на череп! Бабка потеряла сознание, а Степан стал прогонять овцу: "Пошла вон! Вон пошла!" "Сами вы пошли! Обидно!" - сказала овца. Наконец, рассвело. Вдалеке маячил Анчар, заваленный трупами разных супергероев. "Я подозреваю, - сказала тихо Супербабуся, - что все эти герои стали безмозглыми зомби! Они встанут и пойдут на нас, размахивая длинными руками! Если они не промажут, крышка нам! Убьют!" "Не дрейфь, бабуся!" - сказал Степан. - "У меня есть одна метода, ведь я раньше был Инструктором Школы Выживаемости Петровым! Вот если ты поссорилась с начальником, не хрена ему ругать-то в ответ, а надо... надо..." - бросился он догонять бабусю, которой надоело слушать этот бред, и она рванула в рукопашную! "Надо досчитать ему до "10"!" - догнал её Степан. Так она ему первому и дала по промежности зонтиком! "Ты кого бьёшь?!" "Да вы, зомби, все тут на одно лицо! Все городовые и из МЧС! Вас не различишь!" И началась великая месня зомби и бабуси! Степан мало понимал в происходящем, поэтому дрался то на той, то на другой стороне. Одним ударом он мастерски угробил сразу 7 зомби и кичился: "Одним махом семерых побивахом!" Но среди этих семерых седьмой оказалась его Супербабуся! Она вылезла из груды трупов и стала орать на него. Наконец, ей на голову свалился плод Анчара - ядовитая шишка! И укокошил Супербабусю! Всё развивалось нормально, по плану Степана! Бабуся была открывалкой (типа которой открывают стеклопэт с пивом) на пути обладания ядовитой шишкой! Степан схватил её и, больше ни о чем не заботясь, бросился прочь от Анчара! Дело было сделано. С коврика на ночлеге Степан скинул ненавистные бабкины специи, огурчики, бульбы и сало, смотал коврик и отправился кидать в Громилу шишкой! "Да, без жертв в нашем опасном деле не обойтись! Почтим память старушки, которая в лепёшку готова была разбиться, но достать шишку! Поскорбим! Её нет больше с нами! Достаточно!" - подумал Степан и отправился в Армению. Громилу он нашёл на Центральной площади Астаны. Тот сидел с трёмя ночными горшками и пытался обыграть 1000 зевак игрой в "шарик". "Вот он есть, а вот его нет! Где он? Делайте ставки!" И выигрывал до 1000 рублей за кон. Степан долго-долго смотрел, но никак не мог уличить Громилу в жульничестве. Наконец, Степану это надоело, и он подбросил свою ядовитую шишку под один из горшков! "Вот он!" - сказал Громила и напоролся на шишку! И помер! Все бросились делить его выигрыш, в толчее раздавили также Степана и ещё пару прекрасных смелых российский парней, которые пришли от нечего делать поглазеть на свалку! К.

ПИСЬМО В НИКУДА-1130

20 мая 2007 года. В подражание Фрёйду, которого я не читал, но могу представить. Что есть женщина? Это греховный сосуд, наполненный кишками и мясом! Что есть мужчина? Это ещё более греховный сосуд, из которого истекает сперма! Что есть сперма? Это скопище ужасных отвратительных тварей микроскопических под названием "плодожорки-сперматозоиды". Одно это говорит само за себя. Поэтому неудивительно, что плодом совместных усилий женщины и мужчины на сырых простынях является Эмбрион! О, это самый страшный из трёх! У него огромная голова, огромные уши, которыми он прислушивается ко всему, большой нос пятачком, которым он принюхивается, где бы чего сожрать, что плохо лежит и воняет! Но самое отвратительное у Эмбриона - его поросячий хвостик, согнутый в спираль. Им он помахивает, когда довольно хрюкает-мурлычет. Если вам не посчастливится встретить на своём пути эту ужасную троицу (их ещё называют Святой Троицей) , немедленно вызывайте спасателей и "911"! Потому что Эмбрион очень опасен именно в первые минуты жизни: он прогрызает череп взрослому человеку и выпивает все мозги! Потом с криком: "Я сделал ЭТО!" Эмбрион помирает. После чего женщина плачет над трупиком Эмбриона: "На кого ж ты нас покинул?!" В это-то время их и надо брать "тёпленькими", пока они со злобы не начинают всё громить своими щупальцами, которые у них вырастают из живота! Они громят всех и всё, особенно им нравится громить произведения Эль Греко и Пикассо почему-то. Наверное потому, что перед зачатием Эмбриона женщина обычно спорит с мужчиной по поводу картины Эль Греко: кто на ней изображён: курица или индюк? И как лучше подавать жареным голубя Пикассо: под венегретом или нашпигованного дичью? Во время этого спора мужчина хватает свою женщину за ногу и разбивает её головой зеркало за 97 рублей! Так начинается страшный путь Эмбриона, который рождается в момент соприкосновения головы женщины и стены, от чего стена рушится, и директор ресторана "Плакучая Ива", где всё это непотребство происходит, в панике! Важна также профилактика лечения от бешенства упомянутых мужчины и женщины. Ещё до той поры, когда они способны зачать Эмбриона! Ещё в детском дошкольном учреждении, когда невинные женщина и мужчина играются на коврике в пупсы или делают куличики в песочнице. Надо со всей ответственностью подойти к вопросу и засунуть им эти куличики в задницы или опустить им головы в унитаз со словами: "Колись, сука: что самое худшее на Земле?!" И топить их до тех пор, пока они не ответят, что это - Эмбрион! А потом поставить их коленями на горох, и пусть стоят ближайшие 10 часов! Если же лечение запущено, и женщина с мужчиной всё равно норовят выпустить из брюха Эмбриона, то несомненным средством следует считать вивисекцию, то есть, прививки против бешеного Эмбриона, которые делаются в количестве 40 уколов в задницу женщины и в живот мужчине! Потому что обычно Эмбрион, наслышанный о моих этих, Фрёйдовых, трудах, прячется в заднице женщины, и его трудно найти. Потому что беременный живот сдувается, и непонятно, куда делся Эмбрион! А он вот он, голубчик! Он кричит и брыкается, когда длинный катетер проникает ему в голову огромную с порцией прививки против бешенства. А иногда Эмбрион выпрыгивает во время сна из живота женщины и впрыгивает в пузо своего папаши! Тогда его живот называют "пивным", но на самом деле там притаился Эмбрион! Все национальные военно-воздушные и ракетно-стратегические Силы должны быть подняты по тревоге на борьбу с Эмбрионом! Если он не подох в течении первых 3 минут с рождения, то имеет обыкновение хотеть и получать всё! В этом ему способствуют определённые эмбрионообразные силы, которые я, Фрёйд, назову здесь мистическими. Поэтому Эмбрион получает кучу золотых коронок, автомобили "хонда", золотые часы и брюлики, которые высасываются им из разных магазинов Содружества. Потом Эмбрион закукливает время и пространство, и горизонты поднимаются, чтобы остановилось время! Все мы помним такой коллапс в Нижней Тунгусске, когда Эмбрион Фима повалил множество деревьев и сам утоп в болоте. Но он ещё не успел закуклить время и пространство! Так вот я вас предупреждаю: это может произойти с любым Эмбрионом, и тогда - капец Содружеству! Потому что раскуклить время и пространство невозможно даже такому вумному психопаралитику, как я, Фрёйд! Так что берегитесь, люди Земли! Грядёт час Эмбриона! И вы все погибнете! Все! А пока вы не погибли, сброситесь по копеечке на восстановление библиотеки при моей Академии Фрёйда! Библиотека находилась вблизи канализации, поэтому пострадала, кто не верит, вот справки и документы! Спасибо, люди добрые! Храни вас Бог! Приятного Всем Пути! И помните: Час Эмбриона грядёт! Между тем Фрёйду подали пару рублей на восстановление библиотеки, но он отправился в местную сарделечную и заказал себе пару пива. Потому что Борьба с Эмбрионом невозможна без допинга. Всякий трезвый человек, взглянув в безбровое, безвекое лицо Эмбриона, раскрашенное боевой раскраской индейцев майя, теряет дар речи и входит в ступор, из которого его, трезвого человека, может вывести только ужасный вид другого подобного Эмбриона! Ну а пьяный в стельку Фрёйд при виде Эмбриона никогда не теряется и не бегает с криками: "Я-яй!", как поступат белые или жёлтые люди. Нет, Фрёйд спокоен. Он даже ироничен: он хлопает Эмбриона по щеке и говорит: "Уси-Пуси!" Это кодовое слово означает, что с ним, злобным Эмбрионом, будет покончено в считанные часы! Потом отважный пьяный Фрёйд с размаху засовывает Эмбриону пустышку в рот, а в задницу - клистер! В таком состоянии Эмбрион не способен ни только гадить, но и закукливать пространство. Когда же на вопли Эмбриона, которому удаётся выплюнуть пустышку, прибегает мерзкая женщина (сосуд греха) из магазина, в который она пошла за покупками, оставив Эмбриона лежать в коляске около Фрёйда, и начинает причитать колдовскими злобными дьявольскими молитвами типа: "Мой маленький, мой хорошенький! Кто тебя обидел, а? Этот нехороший дядя?" И начинает перебинтовывать Эмбриону голову. Но Эмбрион срывает эту повязку и показывает себе на задницу, где клистир. Я, Фрёйд, в это время покатываюсь со смеху, а когда женщина хочет наброситься на меня и выцарапать глаза, говорю: "Как страшно!" и показываю ей Великое Чудотворное Крестное Знамение. Против такого знака это исчадие Сатаны бессильно, и она вновь перебинтовывает Эмбриону голову. В таком виде эта парочка и уезжает прочь из магазина. Хотя я и не успел провести весь курс прививок против эмбрионизма, но я обезвредил этих Ситанов. Забинтованный Эмбрион уже ничего не может, импотент-импотентом. Я же вхожу в магазин и делаю покупки. Тут появляется папаша предыдущего Эмбриона с самыми грозными намерениями. Я достаю шприц и делаю ему быстро 50 уколов в живот! Он падает со словами последними: "За что?!" Когда меня спрашивают, что произошло, я отвечаю, что заколол папашу Эмбриона, а потом купил себе сосисок и пасты (макаронов) . "Неужели это было так необходимо?" "Да! Я должен чем-то питаться!" - отвечаю я, Борец со Злом, Фрёйд Великий! К.

ЭПИЛОГ

Ну чего, я доволен. Гоню чернуху, но она такого свойства, что является Искусством. Причём это Искусство получается, достаточно мне просто начать писать. Уж такой я "закукленный" в себе. Это не плохо. Если вам интересно и далее, встретимся и ещё! И тогда вы у меня получите! К.

Оставить комментарий © Copyright Барсуков Александр Владимирович (sasasass@mail.ru) Размещен: 21/05/2007, изменен: 17/02/2009. 157k. Статистика. Сборник рассказов: Сказки		Ваша оценка:

Барсуков Александр Владимирович : другие произведения.

Страна сказок 112-113