Барсуков Александр Владимирович : другие произведения.

Страна сказок 380-381

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Александр

Барсуков

Страна

сказок-380

("Письма в никуда"-380)

2014

ПИСЬМО В НИКУДА-3791,5-3794

   2 мая 2014 года. Я мыслю создать нечто спокойное. Может быть, про то, как тырили овечек. А может, про Сторожевого Жирафа. Он их и тырил!
   Вот ночь. Когда Силы Зла царствуют безраздельно! Ночь. Только не спит Жираф. Яйца свои он повесил на шкаф, вот и не спит Жираф. Он одевает белую ночную рубашку, ночной колпак (для лучшего сна. Обычно для такого лучшего сна применяется презерватив) и идёт, идёт по тёмной лестнице!
   А в оконца в это время светит Луна! Потому что Полнолуние. И Жираф совершенно забывает про то, что в Полнолуние мирные на первый взгляд овечки превращаются в оборотней! Их таких начинает пучить! У них вырастают клыки, когти, а из глаза льётся слеза!
   И вот, ничего не подозревающий Жираф подходит к овечкиному загону (в котором овечки обычно сидят) и видит Страшную картину: как овечки набрасываются друг на друга и впиваются длинными клыками в шею! И пьют кровь! И кругом валяются их ночные чепчики и обрывки газет, которыми овечки обычно подтираются в клозете.
   А в клозете том на унитазе тоже сидит оборотень и говорит Жирафу: "Привет!" От этого ужаса кровь застыла в жилах у Жирафа! И он поклялся перестать их тырить. И убежал.
   А ночь между тем и не думала кончаться! Напившись крови, овечки решили пойти искупаться на водоём. И половить на ночь рыбки. Не боясь провалиться под лёд, так как было лето. Но карась нерестился, щука бастовала, и ничего-то они не поймали. Тогда они плюхнулись в воду и стали купаться. Причём самки орали:
   "Ваня! Ваня! Плюхайся с нами!" Кто это был за Ваня, нам пока не известно.
   Известно только, что на противоположный берег вышли фашисты и стали прислушиваться. А бабы орут своё:
   "Ваня! Ваня!"
   "Кто есть Вань-я?" - спросил рапортрулер у ефрейтора.
   "Наверное, какой-то жуткий русский!" - сказал тот. И фашисты принялись стрелять в тот берег из автоматов! Но русского Ваню пули не брали. Десятка два попало ему их в живот, но Ваня выстоял! Он стоял и держал в лапе красный боевой стяг! А бабы продолжали орать:
   "Ваня! Иди к нам!"
   Наконец, фашисты дрогнули и бросились бежать в свои катакомбы! А Ваня бросил стяг и побежал к бабам лапать и брызгаться с ними. Тем более, что все они были русские оборотни.
   Полапав их, как следует, Ваня и бабы вышли на берег сушиться. Они развели костёр и принялись травить страшные истории.
   "А вот у меня на войне случай вышел!" - сказал Ваня бабам. - "Стояли мы тогда под Курском! А Кама под Курском была широкая-широкая! И один фашист мне говорит:
   "Я, мол, никакой не фашист! А Эрни Тельман!"
   А я ему говорю:
   "А я никакой не Ваня, а Иван Сусланин!" Он мне не поверил, а я ему. И тут прибежали другие фашисты и давай расстреливать Тельмана! А я им так пока ещё вежливо говорю:
   "Не расстреливайте Тельмана! Может, он полезный?" А они мне говорят:
   "Не твоё дело, Иван Уссанин!" Переврали мою великую фамилию! Тут уж я не выдержал и принялся кидаться в них бочками с тухлой рыбой! Стояли там такие на Каме. И одну бочку метнул так метко, что повалил и их рапортрулера, и их штангенциркуля СС, который у них был самым главным! Они сразу такие:
   "Нихт шиссен! Нихт шиссен!" И давай поднимать штангенциркуля, а он машет лапами, не может переверернуться, типа, как таракан.
   Я схватил в охапку Тельмана и поволок его в наш Штаб. Но оказалось, что он ничего не знает. Ни сколько у фрицев пулемётов, ни сколько танков, ни самолётов. Вдобавок он от страха немного рехнулся и с тупой улыбкой нам на листе бумаги рисовал не танки и пулемёты, а голых тёток Наташек. Так и написал, нарисовав.
   "Этот Тельман нам совершенно бесполезен! Иди ищи другого!" - сказал мне командир Петров. Это был тот самый Петров, который на гражданке был Инструктором Петровым из Школы Выживаемости.
   "Вы в своей Школе Выживаемости совсем зажрались!" - сказал ему я. - "Где я вам второго Тельмана достану? Он, может, уникум!"
   "Ничего не знаю! Пойдите, поищите и принесите!" - сказал, плюясь, Петров.
   И вот лирическая сцена. Я дотащил Тельмана до ближайшего дуба, опустил на землю и сказал:
   "Иди! Ты свободен! Иди же!"
   Но Тельман только смотрел на меня своими умными глазами-бусинками и рыл землю копытцем. И понял я тогда, что мне предстоит усыновить этого Тельмана, чтобы он стал Сыном Полка. И я сказал:
   "Хорошо! Хорошо же, Тельман! Хоть ты и чёртова кукла и ничего не смыслишь в судовых механизмах, я тебя усыновляю!" И Тельман бросился мне на шею, а из бусинок полились слезинки. Я их вытер и сказал:
   "Не время щас, товарищ, распускать сопли! Враг не дремлет! Недавно взял Крыжопль! Скоро возмёт Жмеринку! Отстоим нашу Рассею!" Тельман не понял. Он сказал:
   "Может, Украину?"
   "Украина пошла в ж.пу! Сначала Рассею!" - сказал я. - "Но сперва я должен показать тебя твоей новой маме! Телеграфистке Женечке! Она однажды приволокла домой телеграфный столб, поэтому и телеграфистка. Мимо каждой брючины спокойно пройти не может! Говорит: "Даже на телеграфный столб посмотреть нельзя!" И вот недавно я её застукал. А на коленях у неё такой телеграфный столб молоденький, и она вся в помаде, телеграфистка!"
   "О! Как это замечательно! Как восхитительно!" - сказал Тельман. - "У меня тоже однажды была телеграфистка Ходоунская! Такая лапочка!"
   Я поморщился:
   "Только без подробностей! Надеюсь, вы не размножились!"
   "Почему это не размножились? Ещё как размножились! Это были прекрасные, восхитительные дети! Звали их Винтик и Шпунтик! Они были телеграфисты тоже! Сейчас они работают на товарища Цементова на КПП!" - сказал Тельман.
   Я молча сплюнул и притащил Тельмана к Женечке. У неё на коленях опять сидел какой-то молоденький фашист.
   "Даст ист Гегель! И даст ист фантастиш!" - сказала Женечка. Я стёр с морды Гегеля помаду и сказал:
   "Гегель, пошёл вон!"
   "Но, майн фрёунд!" - сказала Женечка. - "Гегель не фашист! Он понимает в судовых механизмах и в картах!"
   "Но только в игральных картах!" - сказал Гегель.
   "А! Так ты, стало быть, Фукс? Фукс Гегель?" - стал чего-то понимать я.
   "Ну да! Гегель я! Вы думаете, раньше меня Гегели лучше бывали? Не бывали! Все мы, Гегели, на одно лицо!" - сказал Гегель.
   "Ну ладно! Раз ты понимаешь в картах, иди в Штаб к Петрову и сыграй с ним в карты! Он это любит! Это всякий любит," - сказал я. А Тельману:
   "Это - Женечка! Как сказал только что ушедший дедушка Гегель, она - "ж", то есть, "ж.па Женечки"! А это - наш товарищ Тельман! Он это, здеся купленный! Даже есть Справка! Тельман - плохой, Справка - хороший! Покупайте наших Тельманов!" - сказал я Женечке.
   Женечка сразу полезла Тельману в штаны обнажённой белой прекрасной рукой:
   "А ты всегда такой напряжённый, Тельман?"
   "Ничего не выйдет, Женечка!" - сказал я. - "Он - Сын Полка, значит, твой сын!"
   "Тьфу, чёрт!" - сказала Женечка. - "Предупреждать надо!" И пошла, качая бёдрами, в питпункт, на кухню. Чтобы покадриться с поваром Фридрихом. Я на это смотрел сквозь пальцы, понятное дело: телеграфистка.
   Но Тельман меня удивил. Он не стал спокойно стоять и ждать, а принялся менять занавески и выбивать ковры нашей землянки. Тельман потел. А когда он потел, он сатанел. Он и мне говорит:
   "Папаша! Закурить не найдётся?"
   "Не курю!" - сказал я. И Тельман сказал:
   "Ты что, глухонемой, что ли?"
   "Да!"
   Наконец, Тельман кончил обустраивать любовное гнёздышко. Везде висели ковры со свастиками и чёрно-бело-красные занавески.
   "Тельман, дальтоник ты, что ли?" - спросил я.
   "В темноте красными казались!" - сказал Тельман.
   "Ну я и говорю: дальтоник! Немедленно сними эту гадость и повесь красно-звездатые!" - сказал я.
   Тут в землянку вошёл Петров и многозначительно посмотрел на занавески и ковры. Потом он отвёл меня в сторонку и тихо сказал:
   "Пришла шифровка из КПП! Никакого Тельмана они там не знают! Наверное, это шпион! Его надо убрать!"
   "Как так убрать? Как так убрать? Чуть что, сразу брать!" - сказал я. - "Ты посмотри, какие у него глазёнки! Разве такие глаза могут лгать?" И я поднёс морду Тельмана к морде Петрова. Но глазёнки Тельмана уже были не как бусинки, а как два кружка колбаски. То есть, в принципе, могли и наврать.
   Петров вздохнул и сказал:
   "Ничего не знаю! У меня приказ СМЕРШа - расстрелять Тельмана!"
   Печально стало мне на душе. Я взял Тельмана за мохнатые ушки и сказал ему в морду:
   "Прощай, дорогой сынок! Прощай, друг человека!"
   Но тут Тельмана осенило:
   "Я вспомнил! Я могу нарисовать, сколько у фрицев самолётов! Их три! Один "кукурузник" и один "фоккефульф!"
   "Ну и отлично! Иди рисуй!" - сказал я, и Тельман ушёл с Петровым рисовать в штаб. Жизнь Тельмана была спасена. Хоть я и сам прекрасно знал про "кукурузник".
   Пришла Женечка. Её тонкие губы были в довольной улыбке, а но ногах сверкал яркий лак.
   "Почему не на руках?" - спросил я.
   "Потому что на ногах! Не задавай глупых вопросов! А не то я тебя брошу! Брошу, как бросила Колбасюка!" - сказала Женечка.
   "Вот Колбасюк, наверное, обиделся!" - сказал я скептично.
   И тут в землянку вошёл Колбасюк!
   "Колбасюк! Какими судьбами?" - сказал я.
   "Такими судьбами!" - сказал Колбасюк. - "Женечка, вернись! Я всё прощу!"
   "Ну, чего ты стоишь? Вернись к нему!" - сказал я. И Женечка ушла с Колбасюком.
   "Фу! Ночной кошмар!" - подумал я и сплюнул. Наконец, мне надоело сидеть сиднем, и я пошёл в Штаб посмотреть на рисунки Тельмана.
   "А Тельмана нет, родной!" - сказал Петров. - "Мы его того, расстреляли!"
   "Как так "того"?! Как расстреляли?!" - закричал я. - "Где мой Тельман?! Где моя собака?!"
   И я побежал ко рву, где всех расстреливали. Там на коленях стоял Тельман, а над ним с пистолетом в руке стоял Колбасюк!
   "Не имеете права! Тельманы занесены в "Красную Книгу Природы"!" - закричал я. И рука Колбасюка дрогнула:
   "Правда?"
   "Правда!" - сказал я и поднял с земли Тельмана. Он был бледен, но держался молодцом.
   "Ты что, опять им вместо самолётов нарисовал тётку Наташку?" - спросил я.
   "Ничего не смог с собой поделать!" - сказал Тельман. - "Наташка так харизматична!"
   "Балбес!" - сказал я. - "Сколько раз мне тебя ещё спасать? Иди и рисуй!"
   И Тельман принялся рисовать. Сначала он нарисовал тётку Наташу, потом нарисовал её в кабине "кукурузника", потом в танке, потом с пулемётом. Из этого следовало, что у фрицев один танк и один пулемёт.
   "Спасибо, дорогой товарищ Тельман!" - прослезился Петров. - "А мы-то собирались тебя того, расстрелять! Но ты, верно, об этом догадываешься!"
   Тельман выбежал из Штаба и принялся поднимать лапку на деревья и на всех прохожих партизан. Он был весел и опять полон жизни.
   "Когда я смотрю на него, мне тоже хочется поднять на них лапку!" - сказал я.
   Но тут начался налёт вражеской авиации, а именно, "кукурузника", "фокке-кукурузника"! Все спрятались в землянки. Даже Женечка и Колбасюк. Они дрожали, обнявшись. Я сказал:
   "Какая вы хорошая пара! Как хорошо смотритесь!" Но Тельман сказал:
   "А мне что-то не нравится!"
   "А тебе всё не нравится! Ты даже рисовать не умеешь!" - сказала Женечка. А Колбасюк сказал:
   "Да!"
   "Чего "да"?" - сказал я. - "Вы бы сделали бы ЭТО прям здесь и сейчас!"
   "ЭТО? Сейчас? Под бомбами?" - спросила Женечка.
   "А что? Я видел тебя под бомбами!" - сказал я. - "Ты вылита из стали и камня!"
   "Не надо громких фраз!" - сказал Колбасюк. Тельман сказал:
   "А я могу делать это хоть под бомбами!" - и он куда-то убежал.
   "Ты мне скажи, наконец," - сказала Женечка. - "Этот Тельман собака или человек?"
   "Я скажу больше!" - сказал я. - "Это - твой сын!"
   Вот так Тельман и прижился в полку!"
   Так докончил свой рассказ Ванечка. Все тёлки сказали:
   "Да!" и чепчиками слёзы утирали. Очень дущещипательно. Наконец, они потушили костёр по-пионерски и пошли обратно в загон для овечек. Полнолуние кончилось, они снова были овечками.
   Теперь их можно было брать голыми лапами, что Сторожевой Жираф и сделал. Он схватил двух из них и бросился бежать наутёк.
   "А что ты будешь делать с такими здоровыми овечками?" - спросили они. - "Он не совсем понимает, что это всё может стать его!"
   "Ещё как понимаю!" - сказал Жираф. И раскрыл Великую Тайну, по которой он и тырил овечек. Оказывается, Жираф был безумно, безумно одинок! И притом сексуальный маньяк. А легко ли таким образом прожить? Не легко. Поэтому он их и тырил. И если бы не война, то стырил бы их всех.
   "А что ты собираешься с нами делать?" - спросили овечки.
   "Не ваше дело!" - сказал Жираф и положил им руку на задницы. И поволок их в дом!
   Но тут как раз дверь дома отворилась, и появился доблестный сыщик Херлок Шолмс собственной персоной! Он сказал:
   "Жираф! Я сказал: Жираф! Стволы и "перья" бросай на снег! Ты низложен!"
   "Как это так низложен? Как это так? Да у меня, может, пожизненный членский билет!" - сказал Жираф.
   "Его срок истёк!" - сказал Шолмс и выстрелил в Жирафа! И ушёл. Овечки подбежали к своему похитителю:
   "Жирафик! Куда тебя ранили? Или это был удар карате? Тебя ударил парень с сигарой?"
   Жираф показал им два пальца:
   "Ту-ту! Ви-ви!"
   А потом умер.
   "Мы не мастера разгадывать шарады! Но нас успокивает и то, что Жираф - бездарный мим!" - сказали овечки и с чистой совестью пошли обратно в загон к Ване и прочим. На Свободу - с чистой совестью! На этом и наша сказка кончилась. А что это вы тут делаете? Сказка-то кончилась! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-3794-3796,5

   7 мая 2014 года. Сказка. Про слонов, идущих на хрен. Они вначале шли на север. На самом деле, понятно, простецкая сказка. Сидела Алёнушка и мыла серые ноги в Луже Бездоной Страсти. И тут по воде проплывает крокодил Женя и говорит:
   "Иди, садись за книги, бе-бе-бе-бе! Ты идёшь на дискотеку, а не в церковь, бе-бе-бе-бе!" Короче, поучает её.
   А она ему говорит:
   "Я - суперсоска! Одеваюсь броско!"
   Понял тогда Крокодил, что ему такую молодёжь ничему не научить. И решил он замочить Алёнушку. А вместе с ней и весь её приплод, и парня Ивашку. И обратилась тогда Алёнушка ко всеобщему Спасателю. Нет, не к Херлоку Шолмсу. И даже не к доктору Мяснику, известному в узких кругах, как мастеру запрещённых экспериментов над людями. Обратилась она к Инструктору Петрову из Школы Выживаемости.
   Петров был суров. Он только что кончил трахать старшеклассницу, так как работал физруком в Школе для слабоумных детей. И ничего-то у него не встало!
   "Когда тебе надо - я встаю!" - сказал Петров и пошёл в туалет по-малому.
   Алёнушка робко сказала:
   "Тук-тук! Услуга "Тук"!"
   "Ну, чего тебе надо?" - спросил Петров.
   "Я хочу увеличить пенис! То есть, уменьшить грудь! То есть, увеличить грудь и уменьшить пенис!" - сказала Алёнушка.
   "Это мигом! Это мы можем!"- сказал Петров и взял в руки кувалду, чтобы отбить пенис раз и навсегда! Чтоб он больше не вклинивался в мозги и не мешал думать. А то всё: дал имя своему пенису, чтобы незнакомец не решал всё за меня!
   Но тут произошла осечка. Алёнушка сказала:
   "Но у меня нет пениса!"
   И тогда злобный, но полезный Петров ударил её по груди! И вколотил их по "самый небалуй". Получилась вполне плоская грудь молодого человека.
   "Что-нибудь ещё?" - спросил Петров.
   "А вот ещё: что мне делать с серыми ногами?" - спросила Алёнушка.
   "Ерунда! Покрасим! В темноте красным казалось! Мы же не дальтоники!" - сказал Петров и вылил на голову девушке ведро с краской.
   И тут пришла директрисса, Гертруда Йориковна Задова. И сказала:
   "Как вам не стыдно-как вам не стыдно! Ах, Апполон, ах, Апполон!" Она приняла Алёнушку за Апполона и попыталась прикрыть её смущение фиговым листком. Алёнушка приложила листок:
   "Спасибо!"
   "Откуда у него такой нежный грудной женский голос?" - спрсила Задова.
   "Дело в том, - отвёл под локоток в сторонку её Петров, - что это не парень! И не девушка! Это, скорее всего, андроид! Но может быть и макакой, как благоугодно почтенной публике! Я его, того, сам сделал! И продал в лавку, где говорят: "Апполон - плохой! Справка - хороший!" И потом я его выкупил. И вот его похождения."
   И Петров пустился в воспоминания:
   "Из лавки красный Апполон пошёл как есть, голый, совершать подвиги. Первым делом он увидел бабушку, которая переходила через дорогу. Апполон прямо схватил старуху за горло и прямо спросил:
   "Метал уважаешь?"
   А Бабка ему говорит:
   "Бабушку попортил - женись!" Ну и Апполону ничего не оставалось, как на ней жениться! Ему 18, а у него уже внуки.
   И тут выходит весь такой из себя внук Бабки, некто Муслим! В цепях, заклёпках и чёрной фуражке. Но Апполон не испугался и говорит:
   "Бабка! Мне нужны твои очки, твои тапки и твой мотоцикл!" Ну и Бабка раздела своего внука Муслима и отдала его тапки и очки. Муслим испугался Апполона, потому что тот был дюже голый и в краске. И всё с себя снял. Апполон сел на байк и поехал по городе снимать чиксов. Он пел:
   "Ядерному миру - нет, нет, нет! Тёлкам, чиксам, бейбам - да, да, да!"
   И вот видит: идут две такие чиксы. По виду несимпатичный чёрный африканский бабец.
   "На себя посмотри!" - говорят они. Ну и Апполон снял их и отвёз в номер мотеля. Сидят они там на диване и спрашивают:
   "Ну, что будем для начала делать?"
   "Не ваше дело!" - говорит Апполон и снимает штаны Муслима. И сейчас как бы разворачивается любовная сцена, которую мы стыдливо опускаем. После неё они втроём сидят и курят.
   "А поговорить?" - спрашивают бейбы.
   "О чём? О снах? О книгах? И чёрт меня продёрнул крикнуть: "Привет!" - сказал Апполон.
   "Да нет! Почему о книгах? Поговорим о местной чёрной "братве"!" - говорят бейбы. - "Они такие чёрные, аки Церберы! И поршни у них такие огромные!"
   "Мне это не интересно!" - говорит Апполон и засыпает. Просыпается он без кошелька и мобильника. Понятно: он не хотел говорить о братве.
   "О, где ты, моя напарница Мали?" - думает Апполон, так как сам он агент Скалдер, а Мали - его напарница. Он бы её опознал с завязанными глазами, так как у неё родинка в форме серпа и молота на бедре. Он её запомнил в засаде в массажном салоне. Как говорится: "Слева - молот, справа - серб! Это наш советский герб. Хочешь - сей, а хочешь - куй, всё равно получишь ..!" И вот Мали всё нет и нет.
   "Наверное, опять следит за зелёными человечками, которые телепортируются, влезая друг другу в задницу!" - подумал Апполон.
   И тут в номер мотеля входит вся зелёная Мали в обнимку с двумя такими человечками! Она как увидела Апполона, так выронила бутыль с первачом:
   "Скалдер! А я думала: нет тебя среди живых! А ты сам живой! Сам умер, а сам живой!"
   "Да! Это я! А дело было так!" - сказал Скалдер. - "Я тоже всю жизнь мечтал телепортироваться в другое измерение через зад человечка. И вот однажды мне представился шанец! Человечек (назовём его Митрофан) только что вышел из зелёного же домика и принялся заниматься поблизости анонизмом! Ну я ему так и говорю:
   "А не лучше ли тебе заняться сексом с живой женщиной?" Он говорит:
   "С тобой, что ли?"
   Я говорю:
   "Ну почему со мной сразу? Я, типа, и не женщина вовсе. Но тебя могу осчастливить, если ты пустишь меня в зад! А потом заткнёшь зад хоботом, и будет Вечный Кайф! По рукам? То есть, по задам?"
   И вот я телепортировался! В будущее! Это потом я вернулся из будущего красный и голый, и все приняли меня за Терминатора. А пока я оказался на прекрасном цветистом лугу, где бегали бабы в сарафанах, ловя бабочек. Я их остановил и спрашиваю:
   "Это какой город, девочки? Алибакан? А какой щас год после Нашей Эры?"
   "Ещё спроси, сколько щас градусов выше нуля!" - грубо сказали они и натянули мне на голову свои дурацкие сачки. Я оказался в сетях. Они повели меня к ихнему ицелопу, в полицию:
   "Мол, этот маньяк изощрённо приставал к нам в изощрённой форме!" Ну, ицелоп принялся писать:
   "Как твоя фамилия? Первая буква!"
   Я говорю:
   "Апполоны мы! Университетов не кончали."
   "Вторая буква - Б! Третья - В!" - сказал ицелоп и записал: "АБВГДИЖ".
   "Что вы за народ такой? Крадёте сами у себя!" - сказал он, так как я был не первый с такой фамилией.
   И тут я решился на подвиг! Я выхватил из его кобуры огурец, который там лежал вместо пистолета (так как жена его ему положила на завтрак) и заорал:
   "К стенке!" Все ицелопы встали к стенке.
   "Осторожней, господин грабитель! Я ещё девственник!" - сказал один из них.
   "Береги своё очко - и тебя сочтут святым! И ты станешь и девственником, и мучеником!" - сказал я.
   И тут один самый шустрый из них изловчился и набрал на мобиле номер комиссара:
   "Алё! Кто говорит? Слон!" Но ничего у него не вышло, так как комиссар был щас на задании: ловил проституток в обличьи самой проститутки. И мобилу не взял.
   "Ха-ха!" - сказал я. Самый шустрый сказал:
   "Защищайся!" И стал прыгать по потолку и жрать балки, чтобы доказать, какой он крутой. Но не бойтесь, ничего со мной не случится, так как я делал зарядку 20 лет тому назад, и руки родимые помнят. Поэтому я подошёл к Шустрому и отвесил ему пощёчину! Все ицелопы так и замерли от страха. Шустрый сказал:
   "Подумаешь!" И ушёл, потирая щёку и плача.
   "А куда он ушёл, Алексей?" - спросил я.
   "Да он не говорит."
   "Во! Надо ж было ему валенки дать! У нас же в участке полно валенок! А он как раз сирота, так что... Эх!" - сказал я. И сам надел одни из валенок. Но это были не простые валенки. Их надо было выиграть в конкурсе и получить в награду или их, или варежку. Поэтому я надел и варежку и сказал:
   "С этого дня мы будем жить по-новому! Не воровать (без меня!)! Взятки не брать! И, главное, арестовать Свирепого Волка!"
   Ицелопы всегда боялись и жить по-новому, и кого-бы то-нибыло арестовывать. Особенно Свирепого Волка.
   "Я хочу посмотреть на этого Волка!" - сказал я.
   И вошла маленькая девочка.
   "Здравствуйте!" - сказала она. - "Я - Свирепый Волк! Волк я от темени до пят! Вы думаете, Волки до меня лучше бывали? Не бывали!"
   Я сказал:
   "Ты, детка, верно перегрелась! Или очень много кофеина!" На что Волк подошла ко мне и сказала:
   "А это что за павиан?" "Павиан-павиан-павианчик, под полой сексуальный журнальчик!" - сказал я.
   "Ладно! Это не моё дело!" - сказала Волк. - "Завтра летим на "дело"! Грабить Посольство на Марсе!"
   "Так! Посольство вы, бедненькие, понимаете! А макароны - нет!" - сказал я. - "Вот о чём я щас подумал?" Так как эти выродки рода человеческого, верно, умели читать мысли.
   "Сам ты самоуродок!" - сказала Волк. - "Только и думаешь всё время о макаронах и о том, что твоя жена щас ставит тебе рога в прошлом! Скукотища!"
   "Нет! Я думаю о Судьбах России! Как она там? Россия, имеется в виду. Тоже ставит мне рога?" - спросил я.
   "А России больше нет, родной!" - сказала Волк. - "Есть ещё одна провинция Китая. Шаньдунь-2. Вот ты похож на жителя из Шаньдуня-2!"
   "Но хоть живётся-то там хорошо?" - со слабой надеждой спросил я.
   "Хорошо! Кругом рисовые чеки, в которых плавают кверх брюхом карпы. А вообще: надежда умирает первой, а не последней!" - сказала Волк, и все ицелопы устремились вслед за ней на Марс.
   Я остался в участке один. Да какая-то пьяная бомжиха спала на полу. Я попытался поднять её: тяжёлая. Неожиданно она встала сама и сказала:
   "Не стоит беспокоиться! Я сама! Я, если хочешь знать, шпионка из Шаньдуня-2 в этом Гондурасе! Не даром поётся: "Маленький Гондурас! Маленький Гондурас! Кто мне подскажет, как он живёт без нас? Там есть вода в реке. Там для меня мой гондурасец держит банан в руке."
   Я сказал:
   "Вот ты такая умная, шпионка. Может, ты подскажешь мне, как мне вернуться в Россию?"
   "А чем тебе здесь не нравится? Кормят макаронами. Под вечер - эротический массаж! Оставайся, мальчик, с нами! Будешь нашим Королём!" - сказала Шпионка.
   "Вот ты так красиво говоришь, подай что-нибудь!" - сказал я.
   "Я господину, конечно, подам! Но работать надо, работать!" - сказала Шпионка.
   "А я после работы!" - сказал я и взял копеечку. Наконец, мы вышли под ручку из здания участка. Солнышко приветливо улыбалось нам.
   "А зачем это небо? И зачем эти звёзды? Звездатые! Если рядом не с тобой?" - сказал я и тут обнаружил, что по ошибке взял за руку не Шпионку, а какую-то восточную женщину! Какой-то восточный бабец. Я дал ей по морде и пошёл дальше исследовать, как живётся в будущем в Шаньдуне-2. Первым делом меня поразило то, что на каждом шагу здесь были туалеты.
   "Интересно, а научились ли они перерабатывать дерьмо в конфетки "Голд Стар"? Конфетки получаются красивые, но их совершенно не возможно есть!" - подумал я. - "Или среди них есть свой Фердинанд Кокошка, который собирает собачье дерьмо? Такого совершенно не жалко, убей его кто-нибудь."
   И тут мне дорогу перегородила манифестация какой-то молодёжи. Они несли воздушные шарики, сачки для ловли бабочек и портреты кого-то. Этот кто-то был умудрённым и выглядел могущественным. Я тоже подобрал какой-то флажок и пошёл во главе процессии. Кстати, там был ещё момент такой. Я подобрал с земли разводной ключ 18х24 и попытался завинтить пуговицы на груди какой-то женщины. Это была производственная лихорадка. Но потом старуха куда-то подевалась, а я попёр, попёр с её авоськами. Ну потом-то, конечно, авоськи бросил и поднял флажок. Ну и конечно, манифестация нарвалась на ицелопов! Которые стали поливать манифестантов из водомётов.
   Свирепый Волк сказала мне:
   "Товарищ! Опять вы! Я же сказала: на построение!" Видимо, они так и не улетели на Марс.
   Я сказал:
   "Пока меня в прошлое домой не отправите, буду здесь ошиваться!" И Волк дрогнула:
   "Колбасюк! Отправьте этого в прошлое!" Колбасюком был один из зелёных человечков, которые прижились в участке. Я уже подумывал, как бы половчее влезть ему в задницу, как он сказал:
   "А девушки красивые там есть?"
   "Может, и есть!" - сказал я. - "Мне не встречались." И Колбасюк решил телепортироваться со мной назад в прошлое. Поэтому он попытался влезть мне в зад.
   "Это бесполезно, Колбасюк!" - сказал я. И мы горько вздохнули, так как друг терял друга. Колбасюку не удастся переместиться со мной. Суждено томиться в этом Шаньдуне.
   И вот я оказался здесь."
   Так рассказал Апполон. А точнее, так рассказал за Апполона Петров директриссе. Между тем Алёнушка встала и деревянными движениями пошла прочь из тренерской.
   "Ты даже не выпьешь с нами? На посошок?" - спросил Петров. Потому что сам был не дурак выпить. Он наливал себе деревянными движениями водки и пил. И пел:
   "Я выезжаю! Я на каталке! Я выезжаю! В больничной рубахе! Я как Шумахер! Я выежаю! Идите все на х.р!"
   Но Алёнушка, которая теперь стала парнем Апполоном, его не слушала. Она вышла на улицу и пошла по тротуару:
   "Простые движенья! Бабушка сбита! Кошка в лепёшку! Я сокращаю в стране населенье!" На этом наша сказка кончается. Была она эпическая. Но не ностальгическая. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-3796,5-3799

   12 мая 2014 года. Сказка. Не выпендрёжная, простая. Простая, как рубероид. Сидел на пляжу Сторожевой Жираф и чесал своё яйцо. Не Бог весть, что за начало. Но тут на пляж пришла девушка Алёнушка с намерянием помыть свои серые ноги в пруду. И Жираф ей так вежливо пока говорит:
   "Кыш вы идите! Воды не мутите!"
   А Алёнушка говорит:
   "Хам!"
   А Жираф подошёл к ней и стянул с неё лифчик. Тут явно завязывался курортный роман.
   Но неожиданно к Алёнушке подбежали её дети, мал-мала с воплями:
   "Мама-мама! Наши сети притащили мертвеца! Гоп-цаца!" У Жирафа сразу всё опало, он сказал:
   "Такой аллюр не для моей лошади!" Ну и вот лежит такой весь из себя мертвец. Но у нас добрая сказка, поэтому мертвец встаёт и идёт к магазину "Пиво-воды", где стоит вышедший из народа постовой Анискин. И говорит Анискину:
   "Братан! Дай копеечку!" Ну Анискин поискался-поискался у себя в карманах: нет копеечки. Нашёл в кобуре огурец. И решил этого бомжа замочить из этого огурца. Приставил бомжу огурец ко лбу и нажал на курок! Но произошла осечка. Тем более, что бомжом был поручик Кузякин, который до этого мёрз в сугробе, вешался, топился, но выжил. Кому суждено утонуть, не повесится. И Кузякин так нагло говорит:
   "Ха-ха, говорит!"
   Рассвирепел Анискин:
   "Ха-ха"?! Ах, ты, бомж такой-сякой! Тем более, что скоро здесь проездом будет наш Мэр! И всех бомжей и проституток мы уже отправили за МКАД, чтобы не портили картину! Так прямо им и сказали:
   "Граждане бомжи и проститутки! Отправляйтесь за МКАД! Москве-850, тра-ляляля-ляляля-ляля! Вокруг Кремля, ляляля-ляля!"
   И понял тогда Кузякин, что копеечки он здесь не добьётся. Плюнул он прямо на сапог Анискину и говорит:
   "Это у вас сопля на ботинке?" И пошёл обратно на пляж. Там уже страсти поутихли. Сторожевой Жираф лежал загорал. Алёнушка сидела на пирсе, а её дети мыли ей ноги. Приплывали Гуси. Кузякин схватил пожарный гидрант и прогнал Гусей. С этим гидрантом он давеча занимался любовью и называл его Линда.
   "Кузякин!" - жеманно сказала Алёнушка. - "А вы всегда такой неадекватный?"
   "Всегда, мадам!" - сказал галантный Кузякин. Но тут один из детей написал ему на штанину.
   "Ну или всегда! Ты что делаешь? В темноте красным казалось? Дальтоник чёртов!" - сказал ему Кузякин. После этого он расположился на пирсе рядом с Алёнушкой и стал ей вешать лапшу на уши, рассказывая, как было. А было так:
   "Иду я, Кузякин, по Бродвею! Небоскрёбы-небоскрёбы, а я маленький такой! Нет, лучше так: иду я по Арбату! А там такие Дети Арбата! И Страх! Потому что Дети те страшно жуткие и воруют по ночам овечек Арбата. И вот все овечки трепещут от Страха! Потому что Страх парализует волю и разум нашей Эпохи! И овечек парализовало!
   Но тут такой выпрыгиваю я в плаще Супервумена! Такой весь из себя синий с красными полосками. И говорю:
   "Овечки! Доколе вы будете испытывать ужас перед этой арбатской шпаной? Делай, как я! Ё! Комон!" Ну и как врежу ногой по шарам самого главного Ребёнка, некоего Свирепого Волка! И Свирепый Волк сказал:
   "Ха-ха, говорит! Потому что на мне - бандаж! Мне мама запрещает без него выходить в эти джунгли, в этот Арбат!"
   "Тогда сражайся как мужчина! Без бандажа!" - говорю я ему. Он сел на свой зачуханный мопед и покатился ко мне. Я говорю:
   "Я понял! Всё понял по твоему зачуханному виду! Ты - четвёртый Джонас!" А Джонасы были самыми оголтелыми бомжами Арбата, некими "сливками общества", "золотой" молодёжью.
   И вот выходит сразу пять этих Джонасов! Все как на подбор: бритые наголо и с огромными кулаками! И говорят:
   "Кто здесь обижает нашего младшенького?" А я им говорю:
   "Да я и есть ваш младшенький! Видали на моём заду родимое пятно в форме Гиты и Зиты? Так вот: я ваш муж сестры!" И точно! Как в воду смотрел. У них тоже оказались такие родимые пятна. Ну и мы стали праздновать воссоединение семьи и выпивать прямо на Арбате.
   Одни овечки были не рады:
   "А говорил: красный командир! Говорил: Тараскин!"
   "Да откуда вашему Тараскину взяться в Индии?" - спросил я. А сам тихо добавил: "Не беспокойтесь! К утру с Джонасами будет покончено! Я работаю "под прикрытием"!" И несмотря на родимое пятно, которое мне выжег палач в городке Лилле, приняв меня за Миледи Здвинтер, я замыслил погубить всех Джонасов. А выжег он мне его потому, что был "с бодуна". Я ему такой говорю:
   "Я не Миледи! У меня и титек-то нет!"
   "Зато плечо есть! Я не люблю титьки!" - сказал Палач. - "Я люблю мужчин из Западного Берлина! Потому что извращенец! Плечо есть - значит для меня ты - оно, родная кровь! Из третьего подъезда! Для вас, может, и не оно, а для меня оно! Оно, которое сказало, что у папаши бачок не работает! За такое надо убивать!" Ну и выжег коровье клеймо. После этого с ним серьёзно разбирался мой друг, Комиссар Жордан. Потому что в то время я и на самом деле был женщиной, и у меня был такой друг. Ну а потом я состарился, омужичился, измельчал ростом, и на моей морде стали морские брызги. Вся рожа в брызгах. Да! Так о чём я?
   О том, что настоящая Миледи Здвинтер в то время скакала на горячем мустанге по прерии! Она была неуловима, так как никто её и не ловил. Она скакала всё дальше и дальше на запад, и тревога стесняла ей грудь: где же её любимая, где? Потому что она была лезбиянка, а её любимая была лезбиянка Олечка. И вот вдруг Здвинтер чувствует, как у неё с ноги спадает волшебная босоножка! И она теперь не сможет плясать на неведомых дорожках, как, типа, все верблюды в босоножках!
   Потрогала Миледи свою грудь: нет, ещё колыхается. Посмотрела вниз: есть внизу тело. Значит, рано ещё читать заупокойную молитву. Слезла она с мустанга и обратилась к одинокому дедушке, который сидел на обочине:
   "Дедушка, а, дедушка! Не подскажешь, как пройти в библиотеку?"
   А дедушкой тем был Чикатило! Он говорит:
   "Как не сказать? Пошли, покажу! Надо идти через лес!" И потащил её в чащу. Там он раскрыл один из своих ножиков и приготовился потрошить Миледи. Но на то она была известная медсестра (которая пела: "Потрошу тебя! Разрезаю тело!"), что сама решила распотрошить этого придурковатого деда. И вот они давай кататься в пыли и пырять друг друга ножиками!
   И тут такой весь из себя заспанный вышел Мишка, Медведь-Шатун! И говорит:
   "Кто-кто в теремочке сидит?" Чикатило как услышал про "сидит", испугался ментов и поднялся. Ну и Миледи не применула нанести ему удар ножом в пах!
   "Спасибо, Мишка!" - сказала она. - "Без тебя я бы не сдюжила! Выходи за меня замуж!"
   "Чего?" - не понял Шатун.
   "Я говорю: будем друг на друге, как зверушки! Тяп-ляп! Секс, понятно?" - спросила Миледи.
   "Секс не хочу! Хочу мёда!" - сказал Мишка и полез на дерево, где был улей. Залез, но его покусали пчёлы, он свалился обратно прямо на труп Чикатило.
   "Я - тучка! Тучка я! От темени до пят!" - сказал Мишка. И Миледи поняла, что он быдло, а не тучка. И пошла дальше одна в библиотеку.
   Между тем смеркалось. Пора было задуматься о ночлеге. И вот видит Миледи какую-то загробную избушку. Вся из себя не высока, не низка. А на частоколе посажены черепа пиита Чушкина в возрасте 15 лет! И его загробная Маска. Маску Миледи примерила: не подходит. Какая-то слишком кучерявая. Взяла Миледи один череп и бросила его в окно избушки.
   И оттуда вышел весь из себя железный не Филипс, а Кащей Бессменный. И говорит:
   "А! Это ты, Варвара - Синяя Краса!"
   "Да какая там Краса!" - говорит Миледи. - "Я - Миледи! Пруд пруди! Он думает до меня Миледи лучше бывали! Не бывали!"
   "А позу "на роликах" ты знаешь? Можешь исполнить?" - спросил Кащей.
   "Ну, если очень попросишь, то могу! Название многообещающее!" - сказала Миледи. И вот Кащей запустил Миледи в дом, и они стали напяливать ролики. Напялив, Кащей не удержался и грохнулся носом об лавку! Как и Миледи. Она тоже здорово расшиблась. Говорит:
   "Какой дурак показал тебе эту позу?!"
   "Ивашка-дурачок!" - ответил Кащей.
   И тут вошла Бабка-Ёжка:
   "Ага! Вы уже на роликах! Всё ясно! Я подаю на развод!"
   "Козочка моя! Только не развод!" - заюлил Кащей. Но Миледи не растерялась. Она подошла к Бабке:
   "Сколько я распотрошила, сколько замочила! Гы-ы!"
   "Хулиганка! Но меня зрения не лишишь!"- сказала Бабка. - "Так как я знаю позу "в дупле дерева"! Да и позу "на роликах" я изобрела!" И поняла Миледи, что таких голыми руками не возьмёшь! Она давно гадала: кто же это изобрёл эти позы? А оно вона как! А Бабка говорит:
   "У меня - идея! Давайте будем втроём в дупле дерева! Осуществим мечту идиотки!"
   Ну, короче, суть да дело, исполнили они эту позу в дупле. Потом лежали и курили. Кащей сказал:
   "А я уж думал: всё! Конец! Не уберёгся! И моя Козочка меня бросит! А оно вона как!"
   "Да! Оно вона как!" - сказала Миледи. - "Но я шла в библиотеку, чтобы почитать Большую Энтомологическую Энциклопедию! Сокращённо: БЭЭ! Есть у вас?"
   "Есть!" - сказала Бабка и принесла БЭЭ. Миледи стала листать БЭЭ и думать: "Зачем же она мне нужна была? А! Вспомнила! Почитать про жучков-плавунцов!" И вот она с ужасом читает, что Жучок-Плавунец (жучис ползукис нафикус) размножается фотосинтезом и пожирает ковбоев и крестьян на нерестилищах!
   "Ну и ну!" - подивилась Миледи. - "А казался таким безобидным!" Потому что у неё парень был - Жучок-Плавунец. Этот Жучок предлагал ей руку и копыто. Потому что сердца у жучков не бывает. У них только ложноножки. Почитала-почитала Миледи, и её стало пучить! Отблевалась в сортире на улице. А тут Бабка захотела исполнить позу "на кухонном столе". Но у Миледи уже болела голова. Миледи легла и заснула.
   Проснулась она утром. Вместо БЭЭ на подоконнике лежала книга "Творчество умалишённых". Написанная каким-то Чушкиным.
   "Это - Святая Книга!" - сказала Бабка. - "Сам Великий Чушкин, наш основатель, её написал. Конечно, там не всё идеально, но есть места гениальные: "Я помню чудное творенье! Передо мной явился ты!" Этот стих он посвятил мне, Бабке, так как думал, что я мужик."
   Миледи вышла на улицу и помылась под рукомойником. Природа была прекрасна. Пели пташки, светило Светило. Миледи потянулась и сказала:
   "А какого чёрта я здесь делаю? Ведь у меня пациент! Фердинанд Кокошка! Тот, что собирает собачье дерьмо! Его люблю! И готова за него умереть!"
   "Извращенка!" - сказала Бабка. Но Миледи распростилась со всеми и пошла дальше. Дальше она вышла на заброшенные железнодорожные пути. Это была Зона! То, что это Зона, Миледи поняла сразу, так как слева от путей лежал Очкарик, а справа - Хлюст!
   "Эй, гражданина! Ты сюда не ходи! Ты туда ходи! А то молния башка попадёт! Совсем мёртвая будешь!" - сказал Очкарик.
   "Какая молния? Как называется?" - спросила Миледи устало.
   "Молния так и называется: молния! Наложишь в штаны, гражданина!" - сказал Хлюст.
   "Но у меня нет штанов! Только платье! И я знаю 702 позы!" - сказала Миледи.
   "Да ну!" - сказал Хлюст. - "И "на роликах" можешь? А "Мурку" можешь?"
   "Мурку" не гарантирую. А "в дупле" могу!" - сказала Миледи.
   "Да ты для нас просто находка!" - сказал Очкарик. - "Пошли вместе с нами в Зону!"
   И вот они втроём идут в Зону! Тут, в Зоне, как раз сидит Вещий Суслик и говорит:
   "Это - Священная Земля! Ступайте осторожно!"
   "Да пошёл ты, Суслик! Задолбал!" - сказал Хлюст.
   "Вы ещё пожалеете!" - сказал Суслик и бросил в голову Миледи "пустышкой". Но промахнулся.
   "А расскажите мне о Зоне!" - попросила Миледи.
   "Ну, Зона - это о! Когда мы были ещё микроскопическими, то Зона уже была. Там уже был и Тараскин, и Пятый Кхуман! Все там были! Тараскин как схватит Пятый Кхуман! А Кхуман Тараскину и говорит:
   "Положи меня на место, ты, глухонемой папаша! Потому что злые руки преумножат зло! Ты, вообще, что, правда глухонемой?"
   "Да!" - говорит Тараскин и всовывает в Кхуман свой перец! Ну и сразу орёт так, как орёт босоногий мальчик, который на муравейник наступил. Или который сколопендру повстречал. Потому что внутри Кхумана неспокойно! Вообще говоря, змеи! Да-да, змеи! Все ужи! Но кусить могут так, что скажешь: злая гадюка кусила его, и принял он смерть от Кхумана своего!
   И вот идёт дальше Тараскин с распухшим удом, как вдруг: вертолёт! А из кабины лыбится скелет в солнечных очках. Вот так-то, сеструха! Вот, что такое Зона!" Так сказал Очкарик.
   И они дошли, наконец, до Кхумана. Миледи всовывать в него ничего не стала, хотя очень хотелось, так как Кхуман сам провоцировал, чтобы всунули. Она потёрла Кхуман, и появился Дух Кхумана: Суслик Игнатий. Именно тот, который уже был раньше. Игнатий сказал:
   "Я - Великий Дух Кхумана! Зачем потревожили меня, смертные?"
   "Скажи, о, Великий Суслик: ты знаешь позу "на роликах"?" - спросила благоговейная Миледи.
   "Не знаю и вам не советую! Это страшная Поза! Все, кто таким образом занимался, все умерли!" - сказал Суслик. И влез обратно в Кхуман. Аудиенция была закончена."
   Это всё расказал уже не помню, кто про Миледи. Короче, сказка заканчивается хорошо. Все останутся живы. Овечки целы, Сторожевой Жираф цел. А! Вспомнил! Это всё рассказывал Алёнушке Кузякин. Ну, понятно, заинтриговал её и соблазнил. И они ушли вместе заниматься позами. А всё это происходило в Кратово, на пляже. На том и сказке конец. Была она не выпендрёжная и эпическая. Ну как мог, так и написал. Чушкин бы написал получше. С Приветом от творчества душевнобольных. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-3799-3801,5

   16 мая 2014 года. Сказка про дев, которые бегают по цветочному лугу и находят там бомбу. Ну, бомба была самая обыкновенная и глубоководная. С шипами. Бедные девы сгрудились в кучку и дрожали от страха.
   Но тут на луг пришла Обезьяна и стала пилить бомбу со словами:
   "Не бойтесь, у меня ещё одна есть!" Распилила она бомбу, а внутре записка: "Фантомас!" Это была его бомба. Сожрала Обезьяна записку и говорит:
   "У меня живот болит! Объесться бомбой не реально, а вот записками можно."
   "Расскажи нам о Фантомасе!" - попросили девы.
   "Ну, Фантомас - это о! Когда я лежала со "свинкой" в эвакогоспитале номер 13 вместе с Фантомасом, то первым, на ком сказались последствия "свинки", был он. А последствия эти ужасны: импотенция! Но он не унывал. Он доставал зубную гармонику и пел:
   "Лежу я в канаве возле пивной, а в рот мне сикает Жучка!" Вот, что это был за глыба-человечище!" - сказала Обезьяна.
   "А мораль тут есть?" - спросили Девы.
   "Нет! Но зубная гармоника перешла по наследству мне. Вот она!" - и Обезьяна стала выдувать какие-то мотивы.
   И тут на этот цветочный луг приземлилась тарелка инопланетян. Это были бородатые мрачные создания с сачками для ловли бабочек.
   "И этим вы хотите нас убить?" - спросила Обезьяна.
   "Да сдались вы нам! Мы охотимся за редкой бабочкой "Лечу нафикус" семейства "похухолей"!" - сказали эти Странники и пошли ловить бабочку.
   "А зачем вам это летающее дерьмо?" - спросили Девы, но поздно.
   "На самом деле мы бы могли возбудить их!" - сказали Девы и оголили свои мощные груди.
   "Я тоже так могу!" - сказала Обезьяна. - "Хотя, нет, не могу! Я же самец! От красного зада до хвоста! Точнее говоря, Доминантный Самец!"
   Но Доминантные Самцы Дев не интересовали.
   "Жирный, отвали!" - сказали они и оделись обратно. Тут раздались страшные вопли инопланетян, которые, кажется, поймали "нафикуса". "Нафикус" отбивался из последних сил и забрызгал врагов чернилами из своих ложноножек. Инопланетяне такие:
   "Глаза!! Глаза!!"
   А "нафикус" такой:
   "Урр-ря!"
   Наконец, инопланетяне прибежали обратно на тарелку, чтобы улететь восвояси. Но отважная Обезьяна пробралась тайком на тарелку, и сейчас будут приключения её там. Первой, кого она увидела, была уборщица Глаша. Всегда бывает на тарелках. Она убирает дерьмо за инопланетянами, а они трахают её бесплатно. Глаша стояла с метлой в руке.
   Обезьяна подошла и хлопнула Глашу по плечу. И Глаша рассыпалась в прах, так как это была не Глаша, а её памятник.
   "Понаставили чёрт знает, чего!" - сказала Обезьяна и принялась пробираться через коробки и тюки с гелем для гомосеков. Вероятно, это и был весь груз тарелки.
   Пробравшись, Обезьяна увидела душевую кабину. Она сняла свой задрипанный халатик и включила воду. И стала наслаждаться водой. В это время какая-то зелёная рука принялась помогать Обезьяне мыться, а именно, стала брить подмышки, а потом поднесла рулон туалетной бумаги. Обезьяна нисколько не удивилась, так как сама на Земле грешила этим. А именно, помогала своему хозяину дяде Фёдору бриться в ванной. Но всё же для проформы Обезьяна схватила зелёную руку и приготовилась спросить, кому она принадлежит. Рука осталась в руке Обезьяны. Поэтому Обезьяна вспомнила случай, когда командир схватил за перец военнослужащего, и тот остался у него в руке, так как перец был резиновый. Посмотрев на Руку, Обезьяна прочла на ней её имя: "Сделано в Сингапуре". И ещё: "Андроиды АРЮЭС".
   "Банальная подделка!" - подумала Обезьяна.
   Но тут раздались чьи-то шаги. Это капитан тарелки Оох шёл в душ позабавиться с уборщицей Глашей. Обезьяна не стала им мешать и тихо ретировалась. Ей очень хотелось есть. На полу лежал бутерброд. Толстая Глаша нечаянно наступила на него! И злобная Обезьяна как начала молотить по животу Глаши! Глаша упала на пол. Капитан спросил:
   "Чего там?"
   "Ничего!" - злобно улыбнулась Обезьяна и врезала ему по морде.
   "Больно быстро управилась!" - сказал Капитан Оох.
   "Да, давай: бла-бла-бла! "Я бы тебя отпустил..." и "Если бы не распускала руки..." Бла, бла!" - сказала Обезьяна.
   "Но я бы тебя и в самом деле отпустил! В садок!" - сказал Оох. - "То есть, в космос!"
   "В космос?" - спросила Обезьяна и ударила Ооха промеж ног. - "Это дерьмо здесь командовать не будет!"
   Короче, разозлённая Обезьяна поднялась на капитанский мостик и увидела многих инопланетян, которые здесь играли в "мясо". Что это за игра такая, Обезьяна слабо представляла, но на неё уставилась голая задница.
   "Это никуда не годится!" - сказала Обезьяна. - "Я наведу здесь свои порядки!"
   "Да брось ты! Что за счёты между своими? Тем более, что мы все ещё девственники!" - сказали Чужие.
   "Берегите свои "очки"!" - сказала Обезьяна и вспомнила басню "Макака и очки".
   И тут на мостик вышла Матка инопланетян. Всегда бывает. И они с Обезьяной стали душить друг друга!
   "Мадам! Вам помочь?" - спросил один Чужой.
   "Если не трудно!" - прохрипела Матка.
   "Не трудно!" - сказал Чужой, снял штаники и принялся телом двигать-двигать со словами: "Какой великий момент! Я больше не девственник!"
   "Балда!" - сказала Обезьяна. - "Я - Самец!"
   Наконец, страсти подутихли. Все расположились в баре и принялись сосать через трубочки настой из корнеплода.
   "Скучно без водки!" - сказала Обезьяна.
   "А что, обязательно напиваться, как свинья?" - спросила Матка.
   "Да нет! Можно поиграть! В то же "мясо", например!" - сказала Обезьяна. - "Скучно летим! До ближайшей звезды ЕН-98 всего каких-то 20 лет!"
   "А ты попробуй поиграть с нами в "мясо"!" - сказали Чужие. - "Снимай штаны!"
   Обезьяна сняла и осталась в стрингах со вкусом клубники. Все Чужие принялись сосать эти стринги. На мостик вернулся Оох. Он сказал:
   "Да! Скучно летим! Не сменить ли мне ориентацию и не стать ли геем?" И он тоже пососал стринги. Матка сказала:
   "Ладно! Пошли все на пир! У меня есть выпивка!"
   "А тебя не спрашивают, танцорша!" - сказала Обезьяна. И тут в недрах тарелки замыслился Заговор! Это уборщица Глаша замыслила погубить Обезьяну! План её был прост до гениальности: перестать убирать за Обезьяной, и та погрязнет в собственном дерьме! И вот ночью Глаша пробралась в оранжерею, где Обезьяна играла в шашки с одним из бородачей. Глаша сказала:
   "Лошадью ходи, век воли не видать!"
   "Отвались!" - сказала Обезьяна и проиграла 28 раз подряд! Стало ясно, что Обезьяна играть совсем не умеет. Глаша демонически захохотала и закрутилась вокруг своей оси! На шум прибежал Оох:
   "Я думал: что-то серьёзное!" Он хлопнул по плечу Глашу: "Я думал: рассыпется в прах!" Потом хлопнул Обезьяну и Чужого. Обезьяна сказала:
   "Я так больше не играю! Есть у вас на тарелке Музей? Вот ведите меня туда! А то умру со скуки!" И Оох повёл Обезьяну в Музей. Это была такая каюта, набитая разными фигнями.
   "Вот это - клюв тетерева острохвостого!" - сказал Оох.
   "А его можно трахнуть?" - спросила Обезьяна.
   "Нет."
   И они пошли дальше. Дальше стоял золотой унитаз.
   "Его можешь трахнуть! Он называется Линда!" - сказал Оох.
   "А есть у вас такое, чтобы удивились все? Какой-нибудь трофей?" - спросила Обезьяна.
   "Есть!" - и Оох показал статую макаки. Что-то до боли знакомое мелькнуло в голове Обезьяны. Какие-то новые неведомые чувства, как кислый кисель, стали растекаться в башке Обезьяны. Потому что это была самка Макаки! И её можно было трахнуть.
   "Так зачем же суд, да дело?" - спросила наша Обезьяна и стащила с Макаки лифчик! На груди было написано: "Андроиды АРЮЭС".
   "Да по мне хоть горшком назови!" - сказала Обезьяна и завалила Макаку. После этого глаза у Обезьяны стали как два кружка колбаски. Наконец, Оох объявил, что тарелка приземляется на планете Шелезяка! Не было границ радости всех. Потому что им уже наскучило просто так пересекать пространство. А на Шелезяке жили роботы. Не Бог весть, что, но что-то такое крупное. И сопротивляется.
   Обезьяна первой выскочила из тарелки и поцеловала первого встречного робота в морду.
   "Пардон, мадам!" - сказал Робот. - "У нас эпидемия!"
   "Подумаешь! У нас тоже!" - сказала Обезьяна. Они с Роботом пошли к зданию Рейхстага, которое было на Шелезяке.
   "Вообще-то, у нас сейчас война!" - пояснил Робот.
   "Обожаю войну!" - сказала Обезьяна. И тут они увидели такую картину: маленькая девочка бегает собирает цветы: "Ля-ля-ляляля!" Как вдруг с воздуха падает бомба!
   "Нет!!" - закричала Обезьяна и накрыла пузом девочку! Но взрыва не последовало.
   "Знаешь, кого ты щас спасла? Космического Пирата Перельмана!" - сказал Робот.
   "Ну и ладно! Обожаю пиратов!" - сказала Обезьяна. Перельман выполз из-под её пуза:
   "Кто-то за это ответит!"
   "За что?"
   "Пока не знаю!" - сказала девочка-пират.
   "Ладно! Пошли в библиотеку!" - сказала Обезьяна.
   "А библиотеки нет, родная!" - сказал Перельман. - "Вместо неё мы открыли стрип-бар и ночной клуб!"
   "Это вы молодцы!" - сказала Обезьяна. - "Тогда пошли в солярий!" Из тарелки донеслось:
   "Обезьяна! Мы улетаем! Ты с нами?"
   "Летите без меня!" - сказала та. И все трое (с Роботом и Перельманом) устремились в солярий.
   "Ты не думай, что я ещё девочка! Я могу сама, кого хочешь, обучить сексу!" - говорил Перельман.
   "Я ничего и не думаю!"
   Наконец, им преградила дорогу старушка, несущая хворосту воз.
   "Я знаю эту бабку!" - сказал Робот. - "Это никакая не бабка! Это лазутчик с планеты Крокрыс!"
   "Ну и что?" - спросила Бабка.
   "Ну и то! Катись отсюда, пока кишки на фонарный столб не намотали!" - сказал Робот.
   "Злобные руки усилят зло! Добрые преумножат зло!" - сказала Бабка и бросила в Робота хворост. Обезьяна сказала:
   "Бабушка! Нам щас недосуг смотреть ваши дешёвые фишки! Пропустите нас по-хорошему!"
   "Ни за что!" - сказала Бабка и улеглась поперёк дороги.
   "Придётся идти! Так!" - сказал Перельман и наступил Бабке на мошонку.
   "Негодяйка! Сойди с моей мошонки!" - сказала Бабка. И тут пришёл милиционер дядя Стёпа!
   "Что это вы тут делаете?"
   "Да мы, собственно, ничего!" - сказала Обезьяна, а сама подпрыгнула и ударила Стёпу по морде! И все трое дали дёру.
   Стёпа поднял Бабку:
   "Вы не ушиблись? А то я уж подумал: всё! Не уберегли!" И Бабка нежно поцеловала Стёпу в благодарность.
   Между тем вместо солярия Обезьяна и другие попали в кинозал. Показывали муви: он любит её, она любит Маяковского, а завод сдадут досрочно. После фильма на сцену вышел фокусник и стал показывать фокус с исчезновением козла и капусты. Перельман закричал:
   "Надувательство!" Ну и фокусник сделал так, что Перельман исчез, а потом появился с капустой во рту.
   После этой манипуляции Перельман стал никакой. И Обезьяне пришло на ум поместить его в больницу. Там была такая, номер 1 для малоимущих роботов. И вот Перельман лежит на кровати, а ему приносят яблоко Обезьяна и Робот. Доктор говорит:
   "Он очень болен, очень! У него раздвоение личности. Он считает себя маленькой девочкой."
   "Спасибо, дядя буфетчик!" - сказал Перельман.
   "Да! Космос без него будет, конечно, не тот! Но здесь ему самое место!" - сказала Обезьяна. Тут в палату пришла делегация роботов из профсоюза роботов. Они принесли ещё яблок. И Обезьяна с Роботом ретировались. Так как вид Перельмана был неутешителен.
   Обезьяна села на парапет и стала есть банан. Тут росло банановое дерево. И сначала никто не знал, что с ним делать. Пытались сшибить бананами другие бананы, но тут пришёл добрый Робот и показал, как банан можно очистить.
   "Спасибо, добрый Робот за Солнышко!" - сказала Обезьяна. Но пора было как-то устраиваться на работу. Обезьяна пошла в цех по производству печенья. Её Робот тоже куда-то делся. Она осталась одна. Печеньев было очень много. И начальник тиранил. Поэтому Обезьяна долго не проработала, а подалась в синематограф. "Фильм! Фильм! Фильм!" И вот Обезьяна ползёт по парапету охваченного огнём здания! А потом едет на машине и стреляет из автомата по похоронной процессии! Но машина сваливается в воду, и Обезьяну кладут в ту же больницу, что и Перельмана.
   Так текут дни за днями. Наконец, война на Шелезяке кончилась. И началось мирное строительство. Тысячи роботов стали воздвигать пирамиды с помощью каменных блоков.
   "Зачем они это делают?" - спросила Обезьяна у Перельмана.
   "А я откуда знаю? У них щас ничего не разберёшь!" - сказал Перельман. Но Обезьяна в душе всё ещё мечтала встретить свою Макаку.
   Поэтому ночью Обезьяна пошла тайком в пирамиду, так как поговаривали, что там захоронена Макака. Было темно и не комфортно. Далеко от комфортных ощущений. Обезьяна проникла в Гробницу Макаки! Макака здесь спала в хрустальном гробу.
   "Я знаю! Надо так запеть, чтобы от колебаний стекло разбилось!" - подумала Обезьяна. И она заорала! Но на этот шум выбежали какие-то негры в белых рубашках. Обезьяна смогла обезвредить парочку, но их было слишком много. Они повалили Обезьяну и захотели надругаться над ней по очереди. Ну или неизвестно, что захотели. И тут наша Обезьяна гибнет! И её нет больше с нами. На этом и эта тянучая сказка тоже закругляется. Так как мы лишились главного героя. Надо ещё написать пару строчек. Солнечному миру - да! Да! Да! Чиксам, тёлкам, бейбам - нет! Нет! Нет! При желании можно нагнать даже такой ботвы, как эта сказка. Надо только сидеть и писать. К.
  

ЭПИЛОГ

   Щас понятно вообще, что лучше быть в плохом состоянии, так как встречаются разные гады, от которых состояние только испортится. Это было вчера, когда дважды ездил в диспансер. Правило остаётся прежним: "Вирус!" Вирусы проникают в мозг. Типа, как в компьютер. Это Правило было начале рабочим, белым. Потом стало жёлтым нерабочим. А щас тёмное. А вообще, я - спец по собственным состояниям остаюсь. К.

Александр

Барсуков

Страна

сказок-381

("Письма в никуда"-381)

2014

ПИСЬМО В НИКУДА-3801,5-3804

   19 марта 2014 года. Сказка о Борце со Злом Кондоме Хлимене. Однажды Кондом сидел на унитазе, как вдруг увидал на противоположной стене какой-то портрет. Там был изображён Киберкраб в полосатом трико и написано: "Наш основатель". Кондом в ярости вскочил, не забывая к тому же подтереться, и сорвал портрет со стены.
   За портретом в стене открылся некий лаз. В лазе сидел живой Киберкраб и разговаривал по телефону. В его базаре мелькали слова: "товар", "привезти товар", "увезти товар", "товарищ". И Кондом Хлимен понял, что речь идёт о каком-то товарище, который привезёт товар. Кондом схватил зонтик и подтащил Краба к себе крючком на рукоятке:
   "Колись, сучок!"
   На что Краб сказал:
   "Да как вы смеете? Да что вы себе позволяете? Я буду жаловаться доктору Бриниуму!"
   "Жалуйся хоть Папе Римскому! Хоть Майклу Джексону!" - сказал суровый Кондом. И Краб раскололся до ж.пы:
   "Завтра курсом 200 приплывёт катер "Мистер Приколас"! Там будет товар: груз валенок и варежек!"
   "Тьфу, чёрт! Опять эти валенки! Какой же это, ядрёна кочерыжка, товар?" - спросил Кондом.
   "Да такой! Тут зимой страшные холода! И миллионы (я бы сказал миллиарды) Крабов отмораживают себе пальчик! Это не есть нормально! Не нормально!" - сказал Краб.
   "А совокупляться с чужой головой нормально?" - спросил Хлимен, так как Крабы именно совокупляются.
   "Нормально!" - отрезал Краб. - "Если голова та бритая и умная! Чтобы было понятно, что это не волосы, а вытесненные из мозга извилины!"
   "Ну так давай, совокупляйся с моей головой!" - сказал Кондом. Краб придирчиво осмотрел лысину Борца со Злом:
   "Нет! Этот аллюр не для моей лошади! Тут нет ни одной извилины ни внутри, ни снаружи!"
   "Подумаешь, цаца какой!" - сказал Кондом. - "А Аликс нравятся лысые Борцы со Злом! Вот например, она ушла сегодня Бороться с лысым Джоши!"
   "А ты не ревнуешь? Может, она изменит тебе с ним?" - спросил любознательный Краб.
   "Конечно, изменит! Этим она всегда занимается со всяким, с кем уходит. Но я люблю её не за это. Я люблю её за Борьбу со Злом!" - напыщенно сказал Кондом.
   Тут на дороге появилась Аликс под ручку с Джоши. Оба непрестанно хохотали и плевали на зомби и крабов, которые так и вились вокруг юбчонки Аликс. "Как типа: "Вкруг твоей юбчонки вертятся да вьются лысые мальчонки!" - подумал Кондом и сказал Крабу:
   "Она в весёлом настроении, а это редкость." Краб сплюнул и полез обратно в свою дыру.
   Кондом нацепил портрет обратно и вышел из здания. Он подошёл к Аликс. Та хохотала:
   "А потом они включили это в мой счёт! В мой! Ха-ха!" Так как никакого её счёта не существовало. Джоши сказал:
   "Познакомь меня со своим папой!"
   "Папа! Это Джоши! Джоши: папа!" - сказала Аликс. Кондом отвёл Аликс в сторонку:
   "Ты что? Разве мы сегодня вечером не будем заниматься этим? А именно, Борьбой со Злом?"
   "Это так скучно! Лучше я проведу ночь с Джоши!" - сказала Аликс. Кондом понял, что теряет её.
   "Печально, конечно, но придётся тебя предать доктору Бриниуму, так как ты больше не хочешь заниматься Борьбой," - сказал он.
   "Почему это не хочу? Почему? Вот ночью с Джоши я и буду заниматься Борьбой! Ведь в голове у Джоши, как и у меня, сидит Киберкраб! А ты знаешь, сколько у этого Краба предрассудков! Вот ночью мы их и развеем!" - сказала Аликс.
   "А что, это логично! И вполне гармонично! Жаль, что у меня нет Краба," - сказал Кондом.
   "Так заведи себе! Пойди на Малаховский рынок, там в корзинке полно маленьких пушистых Крабиков! Пока их ещё не утопили в пруду. Возьми себе, он будет тереться и мурлыкать, а потом ка-ак прыгнет! И вот ты уже болен крабонитисом! Такой забавный!" - сказала Аликс.
   "А что? И пойду на рынок!" - сказал Кондом, взял зонтик и пошёл.
   На рынке было мало народа. Всё какие-то мрачные личности в серых пижамах. Кондом подошёл к старичку, который больше всех орал:
   "Крабики! Молоденькие! Упругие, как перси девушки!" Это был сам доктор Бриниум.
   "Доктор! А вы как здесь?" - спросил Кондом.
   "Стреляли! То есть, совокуплялись!" - сказал Бриниум.
   "Подскажите, кого мне приобрести? Может, рыженького? А может полосатого? Я буду называть его: редкий полосатый!" - сказал Кондом.
   "Специально для тебя есть суперпредложение: Чёрный Бим Белое Ухо!" - сказал Бриниум. - "Влезает в белое ухо чёрной задницей, и ты - оплодотворён!" И Бриниум показал жалобно мяукающего чёрного Крабика.
   "А что? Идёт! Надеюсь, он знает анекдоты?" - спросил Кондом.
   "Знает парочку: оптимист придумывает самолёт, а пессимист - парашют! И ещё: когда тебе надо, я-то встаю! Это говорит один мужик своему перецу, идя в туалет. Ну и ещё по мелочёвке там. Скучно не будет," - сказал Бриниум.
   И вот у Кондома в голове завёлся Песональный Джизус, Персональный Краб. Который стал ему петь:
   "Певец, певец подкрался незаметно! Ничем не управляемый певец! Гляжу: окно! Пою: окно! Гляжу: бревно! Пою: бревно! Я пуп Земли, наверное! Да нет, ты целая Вселенная! Да я и сам так думал! Да я и сам так думал!"
   Кондому это надоело:
   "Пой что-нибудь массовое: это вам не тили-тили, это вам не трали-вали! А как зовут тебя?
   "Брат Анастасий!" - сказал Краб.
   "А в миру?"
   "Зови меня брат Анастасий!" - сказал Краб.
   "Ах, дюже красиво! Нам принесёт Анастасюшка ещё кувшинчик?" - спросил Кондом. Этот Анастасюшка его начал раздражать. Но Краб, ни о чём не догадываясь, пописал в кувшинчик и вылил в мозги Кондому. Для этого кувшинчик и был нужен.
   "Ладно! Пора идти Бороться со Злом!" - сказал Кондом.
   "Куда?" - не понял Анастасий.
   "Бороться! Со Злом! Зло на данный момент - это моя тёща Ивановна в образе зомби! Ходит везде в красном свитере и рушит меблировку, махая руками! Это и есть Зло! Её надо сдать в психушку. Я уже и спрашивал: "Сколько, мол, копеек надо, чтобы сдать тёщу?" "3 копейки!" - говорят. Но я набрал на всякий случай 4 копейки, вдруг это будет тяжёлый случай! Мне было, понятно, не легко насобирать за месяц такую сумму, но оно того стоит! Приедет санитар Мандрыкин! Ему, понятно, копейку. Он в жизни ещё не видал таких больших денег!" - сказал Кондом.
   Так они подошли к руинам, где жила Тёща!
   "Все скворцы в скворечнике! Все бабки по банкам! Если у тебя бабок нормально есть!" - сказал Кондом и вошёл в тёщино помещение! Тёща сидела в кресле и чесала за ухом пушистого Киберкраба. Второй подобный же Крабик грел ей ноги, свернувшись калачиком.
   "Пока ничего зловещего не наблюдается!" - отметил Анастасий.
   "Это пока!" - сказал Кондом. Тёща оглянулась на его слова, и её рожа стала краснеть и багроветь!
   "Вот видишь! Сейчас начнёт кидаться мебелью!" - сказал Кондом. Но ничего такого не произошло. Тёща сказала:
   "Зятёк! Сам пришёл! Сам!"
   "Ну, сам! Теперь у меня в голове свой Краб есть!" - сказал Кондом и показал Анастасия, которого он держал за шкирку.
   "Анастасий!" - узнала Краба Тёща. - "Дорогой мой! Учти, тебя ждёт нелёгкая судьба жить в голове этого оболтуса! Ведь он видит Зло везде, даже в моём лице! А кто, как не Тёща, близка зятю?"
   "Но вы и есть Зло!" - сказал Кондом. - "Вы швыряетесь мебелью! А она дорогая: стулья мастера Габбса, например! Или этот сервант мастера Гиббса! И тому подобное!"
   "Дурашка! Да я же это всё делала, чтобы привлечь твоё внимание! Чтобы понравиться!" - сказала Тёща.
   "Чтобы понравится? А этот шишак у меня на голове от удара 12-ью рожками люстры? До сих пор болит!" - сказал Кондом.
   "Это не считается! Это ты сам был бухой, стал колотить по стенам, люстра и свалилась!" - сказала Тёща.
   "Не помню!" - сказал Кондом. - "Как люстру брали - помню! Потом - как отрезало!"
   "Да у меня и фото есть! Как вы с Аликс, оба бухие, отливаете за углом!" - сказала Тёща.
   "Покажи!" - сказал Кондом и выхватил и разорвал снимок.
   "А у меня нагатив остался!" - сказала Тёща, и Краб Анастасий вспомнил ещё анекдот: почему старые девы носят чёрные юбки? Чтобы не засветить плёнку.
   "Где этот чёртов негатив?" - спросил Кондом и полез в шкаф.
   В шкафу был чёрный негр!
   "Вот он, негатив!" - сказала Тёща. Негр сказал:
   "Узуку!"
   "Чего?" - не понял Кондом.
   "Узуку!" - повторил Негр и стал насыпать на камень горстки земли.
   "Он говорит: (Дракон говорит) ..." - перевела Тёща. - "Говорит: отсюда за четыре дня можно добраться до поселения, где его родили!"
   "И меня!" - сказал Анастасий. - "Только там теперь воздуха нет ни фига! Продали за 15 копеек!"
   "Ну и что? Мне-то какое дело?" - спросил Кондом.
   "Дракон говорит, что там в Узуке тебя ждут 7 дев, "неделька", подружившись с которыми ты перестанешь быть таким злобным! И станешь добрым, аки кисель," - сказала Тёща.
   "Да пусть сам туда отправляется!" - сказал Кондом. - "Мне и тут хорошо! Кстати, он не Зло? Случайно?"
   "Конечно, Зло! Раз он чёрный, то у него с руку! Это и есть Зло для тебя. Для тебя, который белый, и у которого слишком мал!" - сказала Тёща.
   "Да!" - сказал Негр и нагло оголил своего "дружка".
   "Изыди, Ситан!" - закричал Кондом и выбежал из помещения.
   "Ушёл Кондом, ушёл!.." - с горечью констатировал Негр.
   Между тем по улице шёл какой-то Страйдер. Это такой треножник, в котором сидит комбайн и всех мочит.
   "Раз мне не удалось замочить Тёщу, замочу это Зло!" - подумал Кондом и схватился за одну ногу Страйдера. Нога пошла, Кондом не удержался и отлетел в сторону.
   "Врёте, не возьмёте! Прощай, Родина! Прощай, Сити-18!" - подумал Кондом.
   Но его отбросило не на улицу, а куда-то. Оглядевшись, он понял, что это женское отделение местной бани. Потому что вокруг были смущённые голые бабы, прикрытые одним смущением.
   "Вы тоже Зло?" - спросил у них Кондом.
   "Нет, какое там Зло? Мы созданы, чтобы дарить радость мужчинам! Созданы для траха!" - сказали бабы.
   "А! Понятно! Ну, не Зло, так не Зло! Прощайте! Бороться с вами я не буду!" - сказал Кондом.
   "А я бы могла расшевелить бы его! Если бы он со мной поборолся!" - сказала одна из баб.
   Но Кондом уже ушёл. Он думал: "Что такое "трах"? На что ни намекали?"
   "Как? У тебя с Аликс не было ни разу траха?" - спросил Анастасий.
   "Ну почему не было? Было. Но мы это называли Борьбой со Злом!" - пояснил Хлимен.
   Между тем смеркалось. Небо тучи садилось. Впереди по пути Кондома возникла Чёрная Цитадель, гнездо разврата и злачное место Сити-18.
   "Вот я мыслю: идти или не идти в Цитадель?" - спросил Кондом.
   "Направо пойдёшь - голову потеряешь, налево пойдёшь - член потеряешь, прямо пойдёшь - ничего не потеряешь!" - загадочно сказал Краб.
   "А на тебе ещё нет короткого слова, которое можно продиктовать?" -спросил Кондом. - "Хорошо, диктуй! Матерь Божья, это ж ...!"
   "Я тебе ещё раз говорю, серьёзно говорю: прямо пойдёшь - ничего не потеряешь!" - сказал Краб.
   Ладно, пошёл Кондом вперёд. Первым его окликнул какой-то комбайн:
   "Ирре папирре, битте!"
   "Да сколько можно?! Задолбали уже! Миллион раз вам говорил: нету у меня бумаг! Я несу мешок риса для господина Бриниума!" - сказал Кондом.
   "Так бы сразу и сказал! Проходи, товарищ!" - сказал комбайн.
   Хлимен прошёл и увидел Бриниума в окружении сразу трёх проституток!
   "Леди! Гоу оба туа!" - сказал он им.
   "Чего?" - не поняли они.
   "Я говорю: леди, марш в уборную! Чего непонятного?"
   "А вот возьмём и никуда не пойдём!" - сказали женщины.
   "Тогда вы сильно рискуете! Я вас причислю к Злу и начну с вами Бороться!" - сказал Кондом.
   "Девочки, идите, Ради Бога!" - сказал Бриниум. И Хлимену: "Но как ты мог? Я же тебе продал правильного Краба!"
   "Конечно, правильного! Он мне и указал дорогу сюда, в Цитадель!" - сказал Кондом.
   "Ну и как ты намереваешься со мной Бороться?" - спросил Бриниум.
   "Для начала посажу тебя на стул с дыркой! Снизу подберётся крыса и вкусится отравленными зубами тебе в задницу! Потому что зубы её пропитаны цианидом!" - сказал Кондом.
   "Невозможно! Она бы сразу подохла сама!" - сказал Бриниум.
   "Не подохнет! У меня есть специальная резиновая крыса с дырочкой в правом боку! Её можно пропитать всем, чем угодно!" - сказал Кондом. - "И в благодраность за то, что я однажды спас её детишек от зомби, она сделает для меня всё, что захочу!"
   "Невозможно!" - сказал Бриниум. - "У резиновой крысы не может быть детишек!"
   "Может! Она мутировала! И родила! Знаешь, какие щас мутации? Ого-го!" - сказал Кондом и достал из кармана Крысу.
   Крыса потянулась и сказала:
   "Уже утро? Как долго я спала!"
   "Сейчас тебе предстоит Дело!" - сказал Кондом. - "И не такое паршивое Дело, как тырить сливы в саду у дяди Вани с тётей Груней! А гораздо большее! Большее, чем Уотергейст, большее, чем Большое Почтовое Ограбление и сброс бомбы на Нагасаки!"
   "А что? На Нагасаки тоже я бомбу сбросила?" - спросила Крыса. - "И часовню я развалила?"
   "Нет, это было до тебя в 12-ом веке! Ты просто ошивалась на развалинах часовни. Что ты там делала, я не знаю! Может быть, ела! Ела рыбу! Хотя известно, что в местной рыбе Сити-18 собраны все самые тяжёлые металлы! Точнее, вся Таблица Менделеева! Отсюда у тебя и пропитаны зубы цианидом!" - сказал Кондом. - "Короче, ты должна кусить Бриниума, здесь присутствующего, в задницу!"
   "А мне сделали прививку против цианида!" - захохотал Бриниум.
   "Это меняет Дело!" - сказал Кондом. - "Будем думать, как Бороться с тобой другими способами!"
   На этом сказка кончается. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-3804-3806,5

   23 мая 2014 года. Сказка про Чеки Джана. Якудзы украли у него самое дорогое: 7 слоников на счастье. Чеки долго коллекционировал слоников, собирал по всему свету. Покупал их в магазине и говорил:
   "Слон - плохой! Справка - хороший!" И вот недавно Чеки вернулся из СССР с новым слоном. На котором было написано: "Рождённый в СССР!"
   И вот огляделся Чеки: вся квартира разграблена! 6 слонов как в воду канули. А на стене написано кетчупом: "Джан - ты труп!"
   Сел печальный Чеки за стол и стал крутить хвост оставшемуся слону, думая, что теперь делать. Позвонил почтальон Кепочкин. Он принёс посылку. В посылке был башмачок слона из Камеруна, которого тоже похитили. В башмачке был номер телефона. Чеки позвонил.
   "Ваш разговор очень важен для нас! Оставайтесь на линии, с вами будет говорить Главный Якудза Джон Смит!"
   Смит, в частности, сказал:
   "Достал ты уже нас со своими слонами, Чеки! Всё носишься с ними, как со списанной торбой! Но у нас есть одно условие: если ты привезёшь нам Восьмого Слона из Азии, то мы вернём всю коллекцию!"
   "Где это: Азия? Как называется?" - тупо спросил Чеки.
   "Ну как так где? Там ещё дядя твой гардеробщиком работает!" - сказал Смит.
   "Чей дядя?" - продолжал тупить Чеки. Короче, договорились они, что Чеки вылетает в Азию завтра утром.
   Попрощался Чеки со всеми своими шлюхами и любовницами:
   "Я, парень, погиб за Отечество, если что!" Шлюхи говорят:
   "Привези нам магнитик на холодильник!"
   "Какой магнитик? Как называется?" - спросил Чеки.
   "Ну магнитик, по которому машины ходют! Там ещё Памятник!" - сказала Шлюха.
   "Памятник привезу! Памятник Будде, у которого огромный конец!" - сказал Чеки и поехал в аэропорт.
   Долго ли, коротко ли, но скоро самолёт сел в Японии. Как там Чеки встретили:
   "Наш миллионный турист!"
   Но Чеки отмахнулся от них и сел в коляску велорикши. Велорикша тот был тоже из Якудзы, звали его Петрович. Он попытался ударить Чеки по тыкве, при этом тыква выскочила из руки Чеки и потерялась в Восточном базаре.
   "Просто вези меня!" - сказал Чеки. Но рикша был неугомонен. Он слез со своего велосипеда и сказал:
   "Дерись! Как! Мужчина!"
   "Но я не хочу драться!" - сказал Чеки, но его рука уже самопроизвольно ударила Рикшу по шарам!
   "Извини, это рефлекс!" - сказал Чеки. Рикша сказал:
   "Ма-ма!" и упал на землю.
   "Мама здесь не при чём! Колись, на кого работаешь!" - сказал Чеки.
   "На мамашу Бейкер!" - сказал Рикша. - "И Ради Бога, сойди с моей мошонки!"
   "Понятно! В Якудзе есть и женщины! Но это полные отморозки! Им говорят:
   "Как вы можете? Вы, матери детей своих! Вы, курицы! Матери цыплят!" А они такие отвечают:
   "Ничего не значит! Мы - идейные!"
   "И какая же у вас идея?"
   "Работать и быть счастливыми!" - говорят.
   "Тьфу, чёрт!" - говорят им. И они эту жертву умерщвляют и отрезают ей яйца! Или сначала отрезают! И им становится так хорошо на душе, они такие счастливые, что они поют:
   "Сердце! Как хорошо, что ты такое! Спасибо сердце, что ты умеешь так умерщвлять!" - сказал Чеки.
   "Нет! Мамаша Бейкер не такая! Она в жизни никого не умерщвлила! За исключением той обезьяны-сапёра, этого офицера Шимпанзона! Но он сам виноват: залез к ней под юбку и орёт:
   "Бомба!!" Ну и она его так безболезненно умерщвлила. Не скажу, как именно, потому что это непристойно. Короче, что-то связанное со страховкой или с её половыми губами. Короче, ей это было выгодно! Ну и она губами шлёп! И Шимпанзон погиб! Сам виноват! Нехрена было лезть, куда не звали!" - сказал Рикша.
   "Вот ты так разумно говоришь, ты кажешься могущественным!" - сказал Чеки. - "А сам-то ты как оказался в Якудзе? Стреляли?"
   "Ну и стреляли тоже! Но я попал туда по Большой Безответной Любви! Это была прямо Лужа Бездонной Страсти! Любил я, понятно, мамашу Бейкер. Но у неё оказался муж: одноногий, однорукий бандит Чио-Чио-Сан! И он мне чуть голову не открутил!" - сказал Рикша.
   "Но теперь-то ты понял, как я крут? Что круче любого Чио-Сана?" - спросил Чеки.
   "Нет! Ещё не понял!" - сказал Рикша.
   "Тогда смотри!" - сказал Чеки, подпрыгнул и повис на дорожном знаке "Дорога раз-два-яйца!" Там были изображены два яйца. Повисев-повисев таким образом, Чеки тяжело рухнул вниз.
   "Ничего! Я ещё и не так могу! Я могу помогать строить дороги, так как из меня песок сыпется!" - бодро сказал он.
   Между тем по дороге ехал какой-то японский грузовичок, которые метил дорогу краской.
   "Любуйся! Наслаждайся!" - сказал Чеки и подошёл к дверце грузовичка: "Ирре папирре!"
   "Какие папирре, товарищ? Строится! Все на построение!" - сказали из кабины.
   Чеки рассвирепел:
   "Я вам покажу построение! Вы что, из третьего подъезда? Щас я вам все уши-то пообломаю!" И он побежал к Рикшке за бейсбольной битой, чтобы раздолбать окна в грузовичке. Но биты не было.
   "У-пс!" - сказал Чеки. - "Но теперь-то ты понял, что я крут?" Рикша не ответил, так как его сморил сон. Он спал.
   "Вот придурок!" - сказал Чеки. Тут ему на плечо легла рука одного мужика из грузовичка:
   "Какие-то проблемы, мужик?"
   "Практически никаких!" - сказал Чеки. - "Курите?"
   "Не курим!"
   "Тогда щас закурите!" - сказал Чеки и попытался запихнуть Мужика в телефонную будку. Но будки тоже не было.
   "Что за дибильная Япония? Ничего нету! Вот у меня в Гонконге была бы!" - сказал Чеки.
   "Ладно, братан, садись к нам в грузовичок, прокатимся!" - сказал Мужик. - "Ты, мы видим, крутой!"
   "Да, я такой, детки!" - сказал Чеки и пересел в грузовичок. Внутри мерно работал двигатель пепелаца, стучали движки.
   "А здесь воздуха нет ни фига, родной!" - сказал Мужик и пукнул.
   "Я чувствую!" - сказал Чеки. - "Но у меня есть кц!"
   "Сейчас кц никого не удивишь, родной!" - сказал Мужик. - "Вот если бы у тебя был фаллоиммитатор!"
   Чеки поморщился:
   "Вы что, извращенцы? Это, конечно, не моё дело, но зачем вам фаллоиммитатор? Вы что, кастраты?"
   "Да нет! Это мы так прикалываемся!" - туманно сказал Мужик. Тут из глубины грузовика раздался женский смех. Чеки всего так и передёрнуло:
   "Вы не говорили, что нас будет четверо!"
   "Нас уже не будет. Это была проститутка с шоссе, она уже свою работу сделала и слезает," - сказал Мужик.
   "Давайте включим музон!" - сказал Чеки. - "О! "Бисти бойз!"
   "Слушай! Не смей трогать радио желтомордого!" - сказал Мужик, который был желтомордым. И он включил: "Теперь я Чебурашка, и каждая дворняжка!.."
   "Хорошая японская музыка! Главное: умиротворяет! А не то, что всё наружу, например: "Муси-пуси, я вся горю, я вся во вкусе!"
   "Да! Чебурашка, конечно, не выходит из моды. Но я вас спрошу: вы, случаем, не из Якудзы? Если да, то я с вами буду драться прям здесь и сейчас!" - сказал Чеки.
   "Мы, понятно, из Якудзы! Давай, дерись!" - сказал Мужик. Чеки поднял ногу и попытался лягнуть тормоз-ручник. Но не достал.
   "Достали вы меня с вами драться! Я лучше вам так скажу: голова одного из вас в заднице другого! А другому не повезло! Я бы сказал, где его задница, но не могу вспомнить, где! Короче, так Хэнкок говорил," - сказал Чеки.
   "Да ладно тебе всё драться да драться! Давай выпей с нами! А потом напишешь письмо Главному Якудзе Смиту своей второй левой рукой! Напишешь на календаре. И 21 января он умрёт! Только смотри, сам не отравись первым, так как календарь будет отравленным!" - сказал Мужик.
   "Этот План никуда не годится! Смит не умеет читать! А я не умею писать! Давайте просто подарим ему календарь без затей," - сказал Чеки. - "Да! Кстати! Останови! Я вижу вон там туалет! Но щас не это важно! Рядом магазин сувениров "Берёзка"! Я куплю для Смита слона!"
   "Ничего не выйдет! Магазин закрыт на обед!" - сказал Мужик. - "Если хочешь, возьми у нас слона! Вот на лобовом стекле стоят фигурки и качают головами!"
   "Нет! Мне нужен настоящий слон с огромным концом! А у вас, я гляжу, одни собачки и кошечки!" - сказал Чеки и вышел из машины. Он подошёл к магазину. Тот и впрямь был закрыт.
   "Они ещё не знают, насколько я крут!" - подумал Чеки и поднял с земли кирпич. Никого вокруг не было, не считая японского Городового, который прохаживался рядом.
   "Чёрт бы тебя побрал!" - подумал Чеки. Он подошёл к Городовому и сказал:
   "А сколько щас градусов выше нуля? А где бабуля?"
   "Я за неё!" - сказал тот.
   "А не пора ли Вам в туалет?" - спросил Чеки и затолкал Городового в туалет!
   "Да! Я крут! Круче яйца!" - подумал Чеки. Но не успел он снова взять кирпич, как старушка сказала:
   "Не переведёте ли вы меня через этот проспект?"
   "Ага! Бабуля! Именно та, заместо которой был коп!" - сказал Чеки. - "Сама переходи, как хочешь!"
   "Вы бы не были бы так джиу-джи!" - сказала Бабка и выхватила автомат!
   "Переведи, что ты сказала!" - сказал Чеки. Он уже догадался, что Бабка из Якудзы. Но не успела Бабка выстрелить, как из магазина вышел Слон и сказал:
   "Нам не почистит бабушка ботинки?"
   "Нашёл время!" - сказала Бабка, но всё же принялась чистить Слону белые ботинки чёрной краской.
   "С Вас 2 юаня!" - сказала Бабка. Чеки уже начал понимать, что Слон на его стороне, что он отвлёк Бабку от смертоубийства. При этом ещё то, что магазин уже открыли. И это именно тот Слон, который ему нужен. Но почему он в ботинках?
   "Потому что я не босоногий мальчик, который сколопендру повстречал и на муравейник наступил!" - сказал Слон.
   "Дорогой ты мой Слоник! Я покупаю тебя!" - сказал растроганный Чеки. Бабке так понравилось чистить ботинки, что она хотела и Чеки почистить.
   Но тот вежливо отказался и повёз Слона в аэропорт. Они сели на сиденья, и Слон принялся рассказывать сонному Чеки свою историю:
   "В джунглях далёких, в джунглях зелёных прыгали два слона! Два слона, две попы толстые! Любить друг друга так не просто им!"
   "Понятно!" - пробормотал Чеки и заснул. Снилось ему, что он сам превратился в Слона с толстой попой и прыгает по джунглям. И тут такой высовывается Джон Смит и говорит:
   "Сейчас-сейчас! Сейчас прольётся чья-то кровь!" И целится из ружья!
   "И ещё неоднократно выйдет Чеки погулять! Погулять!" - поёт хор старушек.
   "Никуда он уже не выйдет!" - говорит Бабка из Якудзы.
   "Бабка! А ты как здесь?" - спрашивает Чеки.
   "Стреляли!" - говорит Бабка.
   Тут Смит стреляет и попадает Бабке в глаз! И Бабка умирает!
   "Бабушка! Не умирай! Я буду вечно переводить тебя через проспект!" - говорит Чеки. Но суровый и спокойный Смит поднимает Чеки за воротник от тела Бабки.
   "Ты! Ты!.." - говорит Чеки.
   "Ну да! Я-я!" - говорит Смит.
   "Ты жестоко поплатишься за бабкину смерть!" - говорит Чеки и наносит Смиту удар в морду! А Смит бьёт Чеки по пузу! Наконец, приходит кто? Кто приходит? Приходит японский Городовой и разнимает драчунов. Чеки кричит:
   "Я отомщу за Бабку!"
   А Городовой говорит:
   "Не реви, не плачь! Бабка жива! Она - наш агент из Скотланд-Ярда!"
   "А! Понятно! А я-то думаю: откуда она суперагент? А она, оказывается, из Скотланд-Ярда!" - говорит Чеки. И Бабка говорит:
   "Да! Да, говорит."
   Тут Чеки проснулся. Самолёт продолжал свой полёт. Рядом храпел Слон. Наконец, они прилетели в Домодедово. Около самолёта стоял джип Смита, набитый Смитом и бандитами. Они сказали:
   "Слон, ты поедешь с нами!"
   "А как же мои слоны?" - спросил Чеки.
   "С ними всё нормально! Они жевали травку, когда пришли на поле они!" - сказал Смит.
   "Ты что, меня дурачить вздумал?" - подумал Чеки. - "Нет, ты ещё не понял, насколько я крут!"
   И он подбежал к Смиту и нанёс ему удар в поддых! Что тут началось! Бандиты заорали:
   "Смит!! Не умирай!"
   Чеки схватил Слона за лапу и дал с ним дёру! Позади слышался мат-перемат и выстрелы! Чеки и Слон забежали в терминал и смешались с толпой.
   "А как же другие слоны?" - спросил Слон. Чеки только махнул рукой:
   "Главное, что я спас тебя!" И они пошли лапа об руку домой. Дома около двери входной лежали все 7 слоников. Смит не подвёл и вернул их.
   "А ты никогда не думал заменить слонов живой женщиной?" - спросил Слон.
   "За такие фразы я выгонял актёров из фильма!" - сказал Чеки. - "Конечно, думал! Но моя жена не любила слонов. И мы расстались поэтому." С этими словами Чеки расставил слоников на полке.
   "А мне что делать?" - спросил Слон.
   "А вы, мой дорогой друг, наверное скоро умрёте! И койоты будут пожирать ваш медицинский труп! Да шучу я, шучу! На самом деле я просто не знаю, что вам делать. Я-то буду ясно, чего: буду смотреть по телевизору программу "Рыболов и охотник". А вы, не представляю, чего," - сказал Чеки.
   "Да! Скучища смертная!" - сказал Слон. - "Пойду-ка я на поле жевать травку!" И он ушёл.
   И вот его приключения на поле. Первым делом он обнаружил, что на поле нет травки. Что это бетонированное плато. И нарисован крестик. Слон встал на крестик, но какой-то человек закричал:
   "Уйди, Слон! Здесь травы нет!" Это был Иван Иваныч Травкин. Случайно его фамилия была созвучна с травой.
   "А что такое? Не вижу, почему бы это благородному Слону на постоять там, где ему хочется!"- стал гнуть своё Слон.
   "Да потому что щас отправят на Марс!" - сказал Травкин и встал на крестик. - "Улетать в дождь - плохая примета!"
   "Улетать? В дождь? Ещё скажите: банда! Атаман! Нет, такой аллюр не для моей лошади!" - сказал Слон. Но тут Травкина клюнула идея: а как отнесутся марсиане к земному Слону? Слону редкому и полосатому? И он схатил Слона за хобот и вознамерился не отпустить его до самого Старта! Короче, конец света! Но скажем заранее, что Слон никуда не улетел. Как, впрочем, и Травкин. Шутка это была, господа, шутка! Проверка! Промашка! Прописка! Про Верку, про Машку, про... К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-3806,5-3809

   29 мая 2014 года. Сказка про Херлока Шолмса. Херлок был мрачен. День ото дня приходили известия, что Джек-Потрошитель насилует женщин. И если бы только женщин! Но ещё и детей, старушек и собак! Херлок очень переживал за Собаку Бакервилей, как она там? Жива ли, хорошо ли себя чувствует? Грызёт ли косточку? Потому что Джек мог объявится и на болотах. И мог сотворить с Собакой, что-угодно!
   И вот однажды, ничего не подозревающая Собака грызла свою косточку, как вдруг дверь её сарая с грохотом распахнулась! "Кто это бы мог быть?" - подумала Собака. Это была жена Беримора. Она была в дуппель пьяна. Она сказала:
   "Собака! Раздели со мной моё ложе! А то я боюсь Джека-Потрошителя!"
   "Это всё миф!" - сказала Собака, ковыряя в зубах. - "Я на своём веку столько Джеков съела!"
   "Но это не простой Джек! Этот Джек - нежный мерзавец! Я боюсь, что не устою и изменю моему Беримору!" - сказала жена.
   "Ладно! Я пойду с тобой! Вот только надену шарф - пёструю ленту против ночных сквозняков!" - сказала Собака. И они пошли в Бакервиль-холл. Сэр Генри тоже пьянствовал. Он гонялся за служанками в исподнем белье, в этом проявлялась его тёмная страсть. Он сказал Собаке:
   "А! Привет, Собака! Как дела?"
   "Пока не родила!" - сказала Собака. Но тут толпа служанок пронеслась прямо по спинам Собаки и жены Беримора.
   "Ничего не поделаешь!" - сказал Сэр Генри и тоже пробежал по спинам их. И скрылся на болотах. Оттуда донеслись пьяные вопли и хохот.
   Собака вздохнула и проследовала в спальню к жене. Та как раз расстелила новые простыни и покрывала. Разложила семь подушечек, одна другой мельче.
   "Я бы сделала этот стить более академичным!" - сказала Собака. - "А то и впрямь Джек возбудится!"
   "Что нам, на дереве спать, что ли?" - спросила жена. Делать нечего. Потушили свет и стали расслабленно-напряжённо ждать. За окном появился какой-то чудовищный силуэт!
   "Это мой кот Мурзык!" - сказала жена. Силуэт пропал. Прошло её 2 минуты томительно-мучительного ожидания. Снова появился какой-то силуэт.
   "Это моя подруга Леди "Н"! Как всегда, бродит по ночам голая! У неё сомнамбулизм!" - сказала жена. Ещё через 2 минуты показался третий силуэт! Это был какой-то пришибленный силуэт, наверное, самого Джека!
   "Даже, если Джека нет в Суссексе, то мы всё равно можем приятно провести ночь за вычёсыванием блох друг у друга!" - сказала жена Беримора и попыталась почесать Собаку под лапой. Собаки не было!
   "Ходила отлить!" - сказала, вернувшись, она.
   Между тем старые скрипучие часы пробили 12 раз! Наступила полночь! Когда Силы Зла царствуют безраздельно! За окном появился четвёртый силуэт! Это Сэр Генри лез в окно.
   "Пустим его? Всё-таки, он мужчина! Если что, Джек его трахнет первого!" - сказала жена. Влез Сэр Генри. Он сказал заплетающимся языком:
   "А вот и я!" Но тут с него хмель слетел в момент, когда он увидел Собаку в ночном чепце на подушке!
   "Бабушка, а, бабушка! А почему у тебя такие большие?" - спросил он.
   "Силикон, Генришка!" Короче, Сэр Генри вознамерился продолжить веселье в комнате жены Беримора. Он уселся к камину и сказал:
   "Элементарно, дружище жена! Как два пальца об асфальт! Изволите иметь уже взрослую Собаку? Да шучу я! Шу-чу. Знаю я эту Собаку! На болотах постоянно тявкает страшным басом. Я спрашиваю: "Кто это там тявкает басом?" А служанки мне: "Это с тобой не тявкает, а разговаривает капитан Собакин! Я сказал: Собакин!" Такие потешные. Но сегодня были чего-то не в духе. Не добежали до болот и свалились спать в торф! Наверное, обожрались овсянки. Ведь у нас на завтрак была овсянка?"
   "Никак нет!" - сказала жена. - "На завтрак у нас, как всегда, были динозаврики! Понятно! Это злобный Джек-Потрошитель накормил их овсянкой! Вот они и померли! Они все померли! Все! И мы все погибнем!"
   "Да подожди ты! Никто не помер. Вон они стоят раком на болоте и дают друг другу в попу! Живее всех живых! Нам бы быть такими живыми! Но о чём я хотел повести свой рассказ?" - спросил Сэр Генри. - "Да! О своём детстве на болотах!"
   "Но это, наверное, скучно?" - спросила Собака.
   "Конечно, скучно! Но зато поучительно. Я тогда был маленький. И у меня была сестра Саманта. К ней однажды приходил учитель танцев и говорил:
   "Раздвиньте ноги! А теперь раздвиньте руки!" И щупал мускулы на ляжках. И после него она считала дни задержки: один, два, три, четыре, пять, неделя! Этот учитель ещё и меня учил:
   "Дамы-дамы, не сморкайтесь в занавески! Не крутите задом! Это вам не пропеллер, а вы не самолёт!" С тех пор я не сморкаюсь в занавески. Говорят, что потом этот учитель и стал знаменитым Джеком-Потрошителем. И я бы даже сказал, что в Суссексе он и начал свою карьеру маньяка с моей Саманты. Ему это понравилось! Но сейчас речь не совсем об этом.
   Я брал обруч и выбегал из холла, катя обруч по дороге. Однажды я повстречал точно такого же малыша, тоже катящего обруч, только очень вытянутого.
   "Может, ты моё вытянутое отображение?" - спросил я.
   "А почему это не ты - моё сплюснутое?" - спросил он. Это был известный хулиган сынишка Хювяринена. Он подцепил мой обруч и бросил его в болото. А потом дал мне кокос, об который я поломал свой штык. С тех пор я знаю, как ломки штыки. Я сказал:
   "За кокос спасибо! А то сразу калечить!" И полез доставать обруч в трясину. Достав обруч, я увидел, что Хювяринен оплёл своими сетями все болота! Это называлось: "Хювяринен и его команда". Везде висели ржавые банки, которые трещали на ветру. Я подошёл к одной.
   "Стой! Ни с места! Духа разбудишь!" - сказал Хювяринен.
   "Какого ещё духа? Нет тут никакого духа!" - сказал я.
   "А вот и есть!" - сказал негодяй. - "Дух Фрекен Бок! Это страшная дама! На что Степлтон страшный человек, но она страшнее!" И появился дух! Это была Фрекен со сползшей грудью и вставной челюстью. Вместо глаза у неё был протез глазной. Она сказала:
   "Где моя лопатка? Я потеряла свою лопатку!"
   "Вот видишь!" - сказал Хювяринен.- "Когда-то она вывалилась из окна и повредилась в уме! Теперь выходит на детскую площадку с лопаткой и распугивает детишек!"
   "Моя лопатка!" - нашла лопатку Фрекен и замахнулась на меня лопаткой! Я вопросительно посмотрел на Хювяринена.
   "Она никому не позволит смотреть глупый сериал!" - сказал он.
   "Но я не смотрел сериал! Я смотрел это, порно!" - сказал я, выхватил лопатку из руки Бок и выбросил её на болота.
   "Что за дурак такой?" - слышалось бормотание Бок, шарящей в торфе.
   "Ну хорошо, а ещё кого-нибудь твои банки вызывают?" - спросил я.
   "Вызывают! Вызывают Фигуру Леди "Н"!" - сказал негодник.
   "Только фигуру?"
   "Ну и мозги тоже, но их очень мало, мы называем её Фигурой!" - и появилась Фигура!
   Это была совершенно обнажённая Леди, я таких до этого никогда не встречал. Я закрыл глаза руками:
   "Мне папа с мамой не разрешают!"
   Но Фигура насильно развела мои руки, и мой нос упёрся ей в пупок.
   Я сказал:
   "Да! Сильная штука! Мощно вставляет! Но что вы делаете на болотах?"
   "Я здесь инкогнито! Не люблю привлекать к себе внимания!" - сказала Фигура. - "Меня послал сюда мой сутенёр Херлок Шолмс! Чтобы я стала настоящей женщиной! Он мне говорил:
   "Когда же, когда ты станешь подобной настоящей женщиной? Я всё перепробовал! И подсылал к тебе негров-баскетболистов, но у тебя оказалась слишком узкая! Подсылал к тебе учителя танцев (читай: Джека-Потрошителя), но у того просто не встало! Всё перепробовал! Но теперь я хочу, чтобы ЭТО произошло на болотах. Там много маньяков. Девственницей можешь и не возвращаться!" Такой тиран. Он содрал с меня все мои обноски. И вот я здесь. Так что вот: не угостите даму спичкой?"
   "Я бы с радостью!" - сказал я. - "Но это действительно всего лишь спичка!"
   "Я так и думала! Все вы, мальчиши, одинаковые! И хотите только одного: поскорее слинять отсюда! Пойду найду настоящего Мальчиша-Плохиша! Например, Степлтона!" - сказала Фигура.
   "Ну и что? Это, по-твоему, нормально? Нормально?" - спросил я Хювяринена.
   "У Степлтона, по-крайней мере, не спичка!" - сказал негодяй.
   Наконец, настал коронный момент нашего с ним путешествия. Это был сам Степлтон. Он сидел на веранде и ел манную кашу. При виде нас он закапризничал и стал выливать кашу прямо с веранды вниз. Мы были в шляпах, и каша попала нам на шляпы.
   "Это тоже нормально?" - спросил я и пошёл жаловаться бабушке Степлтона.
   "А что вы хотите?" - спросила та. - "Война! Разруха! Я одна воспитывала семь ртов! Вот одного и упустила!"
   "Да!" - сказал я. - "Война! Разруха! Как я вас понимаю! Кстати, с кем война?"
   "Как с кем? Как так с кем? С зулусами, конечно!" - сказала Бабка. А Степлтон подошёл ко мне вихляющей походкой, которая так нравится женщинам, и взял меня за ноздрю:
   "Мало получил?"
   "Тяжёлый случай!" - сказал я. - "Степлтон, хочешь, я встану на табуретку и спою тебе свою самую любимую песенку?" Но любимая песенка не шла мне на ум, поэтому я исполнил: "На поле танки грохотали!" и "И молодая не узнает, какой у парня был конец!" Степлтон сдержанно похлопал и сказал:
   "Но это не избавит тебя от работы!"
   "Какой ещё работы?"
   "Корову дои, чего непонятного?" - сказал мерзавец и вывел из овина Корову. Корова, проходя мимо, шепнула мне на ухо:
   "Не дрейфь! Я на твоей стороне!"
   "Разговорчики!" - сказал Степлтон.
   Корова села на задницу, раздвинула копыта и сказала:
   "Дои меня!" Я потрогал её вымя: там молоко ходило волнами.
   "Даже как-то неловко!" - сказал я. - "У меня не было опыта с коровами, только с овечками, которых надо порой протолкнуть сквозь изгородь!"
   "У тебя всё получится! Где мой Победитель? Ау! Да вот же он, мой Победитель!" - сказала Корова. Короче, подоил я её и понёс ведро с молоком к Степлтону. Но тут появился злобный Хювяринен и выстрелом из рогатки подбил ведро с молоком!
   "Ха-ха!" - только и сказал мерзавец. Я понимал, что Степлтон мне голову оторвёт. Положение было безвыходное. И тут, как всегда бывает, помог случай. Я бы точнее сказал: шанс! Случилось так, что мой шанс встал. Как раз рядом была Леди "Н", я сказал:
   "Мадам! Кажется, мальчик созрел! Давайте, сделаем ЭТО!"
   "Не может быть! Мальчик созрел! О, это чудо!" - восхитилась Леди "Н". - "Но, к сожалению, из меня не вытекает больше синей жидкости, которую показывают по телеку в ЭТИ дни!"
   "Расслабься!" - сказал я ей как настоящий джентельмен. - "Из женщин не должно ничего вытекать!" Короче, суд да дело, мы сделали ЭТО с ней! Это было феерично. Фантастиш! Только один Хювяринен был не совсем рад. Точнее, совсем не рад. Он сказал:
   "Что ты сделал, придурок? Теперь Фигуре пора уезжать в Лондон к Шолмсу!" И разразился бы скандал, если бы сам Шолмс не приехал в это время в Суссекс. Его логика была убийственна:
   "Раз Леди "Н" стала женщиной-селянкой здесь, то и место ей на селе, здесь! Эй, селянка! Хочешь Большой и Чистой Любви?"
   И Леди "Н" сказала:
   "Не хочу! После того, что сделал со мной этот мелкий Сэр Генри (что кроме как изнасилованием несовершеннолетних и не назовёшь!)!"
   "Отлично, Сэр Генри!" - сказал Херлок. - "Это то, что надо! То, что нам надо! Я готовил Леди "Н" на замену миссис Хадсон. Бедняжка стареет и не ровён день откинет кегли. А Леди "Н" должна ненавидеть мужиков и помочь мне поймать неуловимого мистера Бублика, он же - Джек-Потрошитель. Только ума не приложу, где его искать?" И Херлок заглянул под вымя Коровы. Под выменем сидела Фрекен Бок.
   "А! Я нашёл его! Бублик, ты арестован! Что? Ты не Бублик? А почтенная дама, мать семерых детей? Это практически не меняет дело! Бублик, как и я, мастер маскировки и может принимать любые обличья! Что? У него нет таких сисек? Как раз есть! И побольше! Как говорится: наши сыски - самые лучшие сыски в мире! Это я вам говорю, как представитель сыска!"
   Вот, что рассказал дамам Сэр Генри про своё знакомство с Великим Сыщиком Херлоком Шолмсом. Ночь между тем продолжалась, и Джек не торопился влезать в окно.
   "Вот, чему я научился у Херлока!" - сказал Генри. - "Если Джек не влезает в окно, его надо приманить! Приманить так: надо посморкаться в занавески. Он этого терпеть не может! Дамы-дамы! Мы сморкаемся в занавески!" И Генри принялся сморкаться. Изгадив все занавески, он сказал:
   "У меня есть другой План! Ещё Джек любит пощупать мускулы на ляжках! Вы должны стать на фоне Луны и выпятить ляжки! А я буду бегать кругом и восклицать: "Какие ляжки! Какие бицепсы! Какие трицепсы!"
   Так всё и случилось. В окно влез сонный Джек-Потрошитель:
   "Ну чего вам? Все люди спят давно!"
   "Стареешь, Джек! Теряешь сноровку!" - сказал Сэр Генри.
   "Джек? Я не Джек! Я Беримор!" - сказал Джек.
   "Чёрт побери!" - сказала жена Беримора. - "Старый ты хрыч, лети над болотом гневный мой клич! Хорошо, чтоб вернулся домой! Ан, нет! Совсем он глухой! И дома забыл аппарат слуховой! Брюхо висит, изо рта воняет. Деньги от старости не спасают!" И Бэримор исчез. Дальше ждать Джека было бессмысленно, и все улеглись спать. Конечно, Сэр Генри под бочок к жене Беримора. Так что тревога Херлока Шолмса по поводу безопасности Собаки Бакервилей была напрасной. Джек так и не появился в Суссексе. На том и сказке конец. Кто слушал - огурец! Холодец. Молодец! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-3809-3811,5

   1 июня 2014 года. Сказка про Кратово, про детство. Сидел на пеньке Злобный Хорёк и чесал свои причиндалы. Ему в голову приходили мысли одна другой мрачней. Что, если поработить Кратово? Или сначала поработить мир, а потом Кратово? Или наоборот? Хорёк злобно сплюнул и попил из термоса кефирчик.
   И тут, откуда ни возьмись, из лужи выпрыгнул Жук-Плавунец в красно-синем костюме Супермена. И закричал:
   "Не бывать этому! Сначала поработи нашу лужу!" Делать нечего, почесал Хорёк в затылке, поискался по сусекам, подмышками и вступил в лужу! А это была Лужа Бездонной Страсти!
   И Хорька стало засасывать в её глубину!
   "Маманя!! Помогите!! СОС!!" - закричал Хорёк. И прибежала тётка Оксана в костюме Кэтмена! И вытащила Хорька.
   "Ну-с, что мы теперь будем делать?" - спросила Оксана Хорька на берегу Лужи.
   "Поужинаем для начала!" - сказал Хорёк и предложил ей кефирчик. Оксана поморщилась и достала морковку. Но Хорёк морковку есть тоже не стал. Кроме кефирчика он пил этот, кумыс. И опять вышел Плавунец:
   "Не видать вам такого, что поганый кумыс захлестнёт Землю Кратовскую!"
   "Ну чего ты всё добиваешься?" - спросил Плавунца Хорёк.
   "Я добиваюсь Независимости! Индепенденса! Чтобы конец пруда отделился от Кратово и стал независимым!" - сказал Плавунец.
   "Что за дибил!" - сказала Оксана. А Плавунец уже ходил голый по пояс, в женской ночной сорочке с плакатом и кричал:
   "Индепенденс! Индепенденс!"
   "Я знаю, что надо с ним делать!" - сказал Хорёк. - "Надо его замочить, чтобы он откинул кегли!"
   "Нет! У нас в Кратово так дела не делаются!" - сказала Оксана. - "Всё это можно сделать по закону, чтобы не выглядело так отвратительно! Например, отослать Жучка в медпункт. А потом за 3 копейки в психушку."
   "Слышь, Жучок!" - сказал Хорёк. - "Хочешь подлечиться? Тебе это поможет! Никому до тебя не помогало, а именно тебе - да!"
   "А что нужно делать?" - спросил Жучок.
   "Да ровным счётом ничего. Только снять с сучка свои яйца!" - сказал Хорёк.
   Жучок снял и свои, и барсучьи, и чьи-то ещё яйца и отправился в медпункт. В медпункте медсестра Женечка брала кровь у Вити, молодого начинающего пионера. Витя сидел за столиком и говорил про Жучка:
   "Опять нам прислали какого-то придурка!"
   "Но-но! Попрошу не выражаться!" - сказала Оксана, которая пришла тоже вместе с Хорьком.
   "А ты кто такая будешь? Чьих кровей холопка?" - спросил Витя Оксану.
   "Как так чьих? Как чьих? Не важно! Не в этом щас дело! Тут очень, очень тяжёлый случай! Этот Жучок себя не контролирует!" - сказала Оксана.
   "Да ну?" - спросила Женечка и ударила Жучка по лбу молоточком. У того дёрнулась нога.
   "По-моему, пациент в полном порядке и годен для дальнейшей строевой службы!" - сказал Витя.
   "Нет, не годен!" - стал спорить Хорёк. Женечка и его стукнула по лбу. У Хорька моментально встало.
   "А вот вам, батенька, придётся задержаться у нас!" - сказала Женечка.
   "Я не могу! У меня это... детёныши голодные дома засели!" - сказал Хорёк. Оксана сказала:
   "И у меня!"
   "И у меня!" - сказал Витя. - "Хотя, нет. Я же сам детёныш. Но вот я полистал щас Большую Энтомологическую Энциклопедию (БЭЭ) и обнаружил, что вы все - бандиты! Тут так прямо и написано: "Кто ходит в гости по утрам, тот бандит!" БЭЭ врать не будет! Так что, молитесь, бандитские рожи!" - и Витя стал кидать в Оксану и Хорька пробирками с анализами мочи всего населения.
   "Мы, пожалуй, пойдём!" - сказала Оксана и вышла вместе с Хорьком. Жучок остался.
   "Ну, какие у тебя требования?" - спросил его Витя.
   "Простые! Самые, что ни на есть! Пруд пруди! Я требую вертолёт до Луны и миллион рублей!" - сказал Жучок.
   "С миллионом трудности, но вертолёт есть! Как раз сел у дачи номер 24. Я ещё подумал: "Откуда здесь вертолёт?" Так я и подумал. А пилот вертолёта мне так приветливо машет ручкой. И высовывает свою разложившуюся рожу в чёрных очках. Я ещё подумал: "Как же ты долетел до нас в таком состоянии?" А он мне говорит:
   "Я же капитан Травен!"
   "А! Так ты Травен? А я-то думаю: какой-такой он капитан?" - сказал я. И на этих словах Травен окончательно разложился и вывалился из кабины. Я смущённо затолкал его останки в туалет и стал водить ножкой, мол, не я это сделал. Так что вертолёт есмь! Вертолёт есть, пилота нет!"
   "Да мне не нужен пилот! Думаешь, я вожу хуже Травена?" - спросил Жучок. - "Хуже уже некуда!"
   И вот Женечка, Витя и Жучок подошли к вертолёту. Жучок влез в кабину и стал жужжать:
   "Жжжу!" Как, типа, летит.
   "Он совсем плох! Очень, очень тяжёлый случай!" - сказала Женечка.
   "Я знаю лекарство против самых тяжёлых случаев!" - сказал Витя. - "Это не капельницы и не таблетки! Ему нужна БАБА! Вот ты и иди к нему на коленки!"
   Женечка робко села на коленку к Жучку. Тот сказал:
   "Кайф! Как в своё время в Сайгоне!"
   "Вот видишь! Он сразу выздоровел!" - сказал Витя.
   "Зато я - нет!" - сказала Женечка. - "У него не коленки, а ложноножки!"
   "Что там пишет по этому поводу БЭЭ?" - спросил Витя и прочитал: "Если у кого-то ложноножки, то это - бандит!"
   "Кто это бандит? Щас вырву кишки и намотаю на столб!" - сказал из кабины Жучок.
   "Я мыслю: тут нужна интенсивная терапия!" - сказал Витя. - "Я сам сяду ему на коленки!" И Витя сел. Посидев с минуту, он сказал:
   "А что это за буттон? Что за кнопка? Называется: "Вверх!" Это что, тормоз? А может, это ты тормоз, Жучок? Тогда ты должен быть синего цвета, как стоп-кран в самолётах и вертолётах!"
   "Сам ты буттон!" - сказал Жучок. - "И слезь с моей мошонки! Всё мне отдавил!" Но Витя уже был в предверии большого воздушного путешествия. Он нажал на буттон, и винт вертолёта закружился. От потока воздуха Женечку вышвырнуло прочь от туалета, где стоял вертолёт.
   "Хорошо же! Хорошо!" - сказал Витя.
   "Ладно! Я буду первый пилот, а ты - второй! Называй меня "Капитан Сосискин!" - сказал Жучок.
   "Слушаюсь, капитан Соскин!" - сказал Витя, так как слышимость была ненормальная. При этом Витя соображал, что вышвырнет ненавистного капитана прямо в пруд, когда будут пролетать над ним. Но тут двигатель заглох. Кончилось горючее.
   "Интересно, а если Женечка помочится в бак с горючим, это поможет?" - спросил Витя.
   "Это не поможет! Тут нужны настоящие мужчины!" - сказал Сосискин. Витя вылез из кабины, и ему на шею бросилась Женечка:
   "Дорогой мой человеколюб! А я уж думала: всё! Конец! И молодая не узнает, какой у парня был конец!"
   "Ещё узнает!" - туманно сказал Витя. - "Пошли обратно в медпункт! Там денатурат, в котором заспиртованы лягушки и безспозвоночные. Он нам поможет. Этот вертолёт может работать и на спирту." И все трое пошли в медпункт. Жучок бормотал своё:
   "Первым делом, первым делом - вертолёты! Ну а девушки, а девушки - потом!"
   "А может, не стоит тебе улетать на Луну? Смотри, какие здесь девушки: Лариса, Зоя, Рая! И с ними друг жизни Витька Шмаровозов! То есть, я!" - сказал Витя.
   "Если честно, я тоже так подумывал!" - признался Жучок. - "Но когда ты нажал буттон, я понял, что рождён для высоты!"
   Женечка сказала:
   "А что там пишет БЭЭ?"
   "А что она там пишет? Ничего особенного!" - сказал Витя. - "Думайте сами, решайте сами, иметь или не иметь!" На самом деле, конечно, БЭЭ сурова к проявлениям бандитизма на производстве. Вот, что она пишет: "Жучки-плавунцы размножаются почкованием! При этом из яиц вылупляется до миллиона икринок. И самка сама пожирает своё потомство, так как воспринимает его, как еду. Она такая ползает и пожирает! И только одному детёнышу суждено остаться в живых. Этот кто-то получает кличку Счастливчик. И самка хочет поиметь его самого! Несмотря на то, что он её сын. И она говорит:
   "Да мне плевать, кто он есть, и что было до этого! Главное, что я 40 дней без мужика!" И она наваливается толстым брюхом на Счастливчика, а он такой голосит:
   "Мамо! Мамо!"
   И тут приходит друг всех обиженных и умалишённых Миклухо-Макалай. Некто натуралист в шортах и в пробковом шлеме. И говорит:
   "Я спасу тебя, Люзер!"
   "Это Счастливчик!" - говорит Счастливчик.
   "По мне хоть горшком назовись!" - говорит Макалай. - "О! Как давно я без бабы!" И наваливается на самку плавунца!
   "Так вот, как ты спасаешь наше потомство!" - говорит Самка.
   "Не только так!" - говорит Макалай. - "Я вообще знаю 300 поз!"
   "Чёрт знает, что такое!" - говорит Счастливчик и ползёт к водоёму на водопой, так как у него инстинкты. Вот, примерно, так!" - сказал Витя.
   "По-моему, этот Макалай просто извращенец!" - сказала Женечка, входя в медпункт. За столом сидел её начальник профессор Павлов и что-то писал.
   "Что это вы там пишете? Диссертацию?" - спросил Витя.
   "Да нет! Я пишу, что мне купить в магазине. Там водку, селёдку и огурчики," - сказал Павлов.
   "А как же ваша обезьяна? Уже стала человеком? Помнится, она остановилась на том, что взяла банан на жёлтый свет, а потом написала на машинке "Войну и Мир"!" - сказал Витя.
   "Офицер Шимпанзон погиб!" - отрезал Павлов. - "Оказалось, никакой он не писатель!"
   "Сам ты погиб!" - сказал Шимпанзон. - "Только и умеешь каркать!"
   "Дорогой друг!" - сказал ему Витя. - "Нам необходим денатурат, в котором ты заспиртован!"
   "А зачем он вам?" - спросил пытливый Шимпанзон.
   "Чтобы полетать! Почему макаки не летают, как птицы? Потому что у них нет вертолёта!" - сказал Витя. А Жучок добавил:
   "Ну а макаки, а макаки - потом!"
   Павлов сказал:
   "Так! Отлично! Куплю ещё фрукты!"
   "Да какие там фрукты?" - спросил Жучок, полуобнял профессора за талию и повёл вглубь медпункта:
   "Такие преспективы! Глава Департамента летает! Витя летает! Дядя Вася-Лодочник летает! Все летают! И вы, мой бедный друг, летаете! Но, возможно, не долго, потому что койоты будут жрать ваш медицинский труп в тапочках!"
   "Поэтому я вам ещё раз говорю: я никуда не полечу!" -сказал Павлов и спрятался в обезьяннем питомнике. Витя взял денатурат и снова пошёл к даче 24. Вместе с Женечкой и Жучком. Женечка себя никак не проявила в последнее время, из чего Витя пришёл к выводу, что у неё начались ЭТИ дни.
   "Что? ЭТИ дни?" - спросил Витя.
   "Да нет! Я просто ем банан!" - сказала Женечка и рыгнула.
   "Так или иначе, но наш маленький, но гордый отряд приближается к вертолёту!" - сказал Витя.
   Вокруг вертолёта сидели дети и рисовали. Рядом была воспитательница. Она сказала, что здесь проводится Конкурс Рисунка. Витя посмотрел на ужасные эскизы детишек и сказал:
   "Конкурс закончен! Теперь в дело вступают настоящие лётчики!"
   Детишки радостно заорали:
   "Ура!"
   "Ты предлагаешь взять их с собой в пролёт?" - спросил Жучок. - "Иначе мы разобьём их сердце! И они нам скажут: раз ты разбил мне сердце, я разобью тебе табло! Если не говорить жёстче. Не табло, а .бло! Или вообще, ..лище!"
   "Да что ты понимаешь? Это же дети! Дети это от темени до пят! Они никогда так не скажут! А если скажут, то стоит засунуть им в рот "пустышку" - и замолчат," - сказал Витя.
   "Ну что, мы увидим, наконец, исторический пролёт или нет?" - спросила Воспитательница.
   "Увидите! Вернёмся! Получат!" - сказал Витя и надел пробковый шлем.
   "Чего получат?" - спросила Женечка.
   "Обратно свои манускрипты!" - сказал Витя про ужасные эскизы детишек.
   И вот вертолёт опять взвыл! Все испуганно сжались в кучку и кричали:
   "Поскорее возвращайтесь!"
   Витя нажал на буттон, и вертолёт стал подниматься.
   "Минуточку! Минуточку!" - вдруг закричала с земли Женечка. - "Важный вопрос! Как теперь писать: заиц или заец?"
   "Да пишите, как хотите! Она бы ещё спросила, как писать: табло или ..?" - сказал Витя и повёл вертолёт в сторону пруда. Под фюзеляжем промелькнули вершины сосен и здание клуба. А также медпункта, на ступенях которого макака и Павлов махали прощально платочками вслед крылатой машине.
   "Ну всё! Сейчас из зарослей высунется какая-нибудь вьетконговская рожа и подобьёт вертолёт из базуки!" - сказал Жучок.
   "Не дрейфь!" - сказал Витя.
   Пруд проплыл мимо. Далее был забор и начиналось полотно железной дороги.
   "Ну щас высунется рожа!" - продолжал паниковать Жучок. Дорога уплыла назад. Скоро будет город Жуковский.
   "Вот там точно высунется рожа!" - сказал Витя.
   И тут денатурат стал кончаться! Вертолёт стал падать в лес!
   "Для этого у нас и есть парашюты!" - сказал Витя внутрь вертолёта. А там сидели 8 скелетов спецназовцев. Так как давно истлели.
   "Вы - отличная команда!" - сказал им Витя. - "Но парашютов только два!"
   "Чтоб тебя!" - сказали Скелеты и продолжили играть в "мясо". - "Но нам как-то по барабану, так как скелеты мы! От темени до пят!"
   "Может, вы ещё кокаинчик везёте?" - спросил Витя.
   "Ну везём! Тебе-то что?" - сказали Скелеты.
   "А то! Что от 2 до 5-ти! Но так как вы всё равно падаете, то я вас прощаю!" - сказал Витя.
   "Ты что, Папа Римский, нас прощать?" - спросили Скелеты, но Витя и Жучок уже выпрыгнули с парашютами.
   "Хорошо, что здесь нет жерла действующего вулкана!" - стал орать Витя Жучку.
   "Хорошо!" - проорал тот.
   Короче, приземлились в лесу. Жучок стал истово целовать землю. А вертолёт свалился неподалёку. Прогремел взрыв!
   "Не знаешь, чего там взорвалось? Денатурата-то там больше не было!" - сказал Витя. И они отправились обратно в Кратово пешком.
   "Я же говорил: вернёмся! Получат!" - сказал Витя про эскизы детишек.
   Детишки опять обрадовались и в воздух чепчики бросали. Это случилось по прибытии в посёлок. На этом и сказке финиш. К.
  
   ЭПИЛОГ
   Теперь я думаю, что в качестве Отката можно использовать то, что видит перец. Там, кто чей родитель, кто чей любовник, парень, девушка и т. п. Может, не все родители мне нравятся, но сама идея хорошая, оранжевая. Так же и про разных дедушек и бабушек, что у них есть внуки. У всех кто-то есть! К.
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"