Барсуков Александр Владимирович : другие произведения.

Страна сказок 482-483

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Александр

Барсуков

Страна

сказок-482

("Письма в никуда"-482)

2017

ПИСЬМО В НИКУДА-4811,5-4814

   1 ноября 2017 года. Сказка про космический корабль "Корыто" и его таинственных обитателей. В чём их таинственность? А в том! Взять, хотя бы, мышноштанговых больцастых гребцов в трюме, которые до опупения, до самоотдачи гребут вёслами по просторам Вселенной! Ведь благодаря этим скромным парням "Корыто" уже проплыл в космосе 1 световую минуту! А это, если умножить на 300 000 000 000 миллиметров в час, составляет порядка одного (1!) миллиметра!
   Недаром Анфиса Лопозкова, этот развивающийся молодой организм, эта особь женского пола, приглядывалась к гребцам! Ведь они же есть что? Они же есть без бабы! А гребец без бабы является без бабы! Как и солдат без спичек.
   Так что он, гребец, хочет! Чего уж он там хочет, понять сложно, так как его мозги потёмки. Наверное, хочет сиську. Или того хуже: попку или что-то рядом с ней.
   А у Анфисы, у этого организма, всё это было. Мы бы даже сказали: у этого репликатора. Но не будем обижать уважаемых репликаторов сравнением с какой-то там Анфисой.
   Нет, конечно, конечно: Сколопендры с Марса (которой была и Анфиса, раз мать её - Сколопендра. Анфиса - мутант человека (капитана Лопозкова) и этой праматери) не далеко ушли от репликаторов. Но вы сами вслушайтесь, как поэтично звучит: ре-пли-ка-тор! Это же музыка для уха. А Сколпендра? Это какая-то какофония. "Компания "Какофон" предлагает новые стильные смартфоны."
   Итак, мы будем вести речь сегодня о матери Анфисы Сколопендре с Марса. У неё было и земное имя в миру: Настенька. Ай, красиво! Ай, красивое имя! Вот и познакомились.
   Мы не скажем, что эта праматерь была лезбиянка и хотела вкусить плоти своего чада, хотя подобных примеров в интернете достаточно. Нет. Это было бедное, Богом и людьми обиженное умалишённое создание, которое хотело только одного: чтобы её дитя Анфиса не процветала в атмосфере разврата и насилия, которая царила среди гребцов "Корыта".
   Что говорила Настенька, повязывая шарф вокруг шеи Анфисы перед пролётом "Корыта"? А то: "Доченька! Пуще сглаза берегись рыжего гребца Ермолая! Ермолай и Анфиса - две вещи несовместные!"
   "Хорошо!" - беззаботно отвечала Анфиса. Она ещё не была знакома со своим сожителем Ермолаем. Но, как говорится: всё равно я никому ничего не скажу! В любом случае. У нас - свободный звездолёт, и каждый живёт как хочет!
   Ермолай был извращенец, некросадист и педофил. Зато искренне любил детишек. Педагог любит не так искренне.
   При первом же свидании Ермолай засунул в рот Анфисе чёрный шарик и пристроился сзади! И тогда Анфиса вспомнила все уроки, которыми обучила её Мать! "А это все методики, которыми я вас и обучу! Инструктор Петров."
   "Ну нет, Ермолай!" - выплюнула шарик Анфиса. - "Это будет неправильно!"
   "А как, как правильно?" - спросил взмокший от пота Ермолай.
   "Правильно будет, если я пристроюсь сзади со страп-оном!" - сказала Анфиса и подумала: "Вот быдло! Всё приходится объяснять!"
   "Нет! Такой аллюр не для моей лошади!" - сказал Ермолай. - "Лучше я подошлю к тебе моего самого младшего работника, Балду! А ещё лучше: наимладшего - Балдёнка! Он тебе и лошадь поднимет, и его лошадь будет для подобного аллюра!"
   Делать нечего, стала Анфиса ждать Балдёнка. А тот всё не идёт. прошло 7 минут.
   В каюту Анфисы вполз какой-то репликатор, на боку которого чёрной краской было написано: "НА БЕРЛИН! От Балдёнка!"
   "Ты кто?" - спросила Анфиса.
   Так как репликаторы не умеют говорить, то он молча показал на свой бок и надпись, мол, Балдёнок я!
   "А по-моему, ты - просто самозванец! Вот п-пойди, п-поищи и п-приведи настоящего Балдёнка!" - грозно сказала девушка.
   "Но, мэм..," - стал знаками глухонемых показывать Балдёнок. - "Это какоё-то недоразумение! Я - известный в своих кругах Балдёнок! Вот знаешь Карла Лефонта? Вот я такой же, как он, только на несколько миллиардов балдее!"
   Анфиса ничего не поняла из этой страстной филиппики, хотя, конечно, Карла Лефонта она знала лично и не понаслышке. Карл сидел пятым от середины слева в ряду гребцов, и у него был такой прекрасный (как утренняя роса, как заря!) перец, что забыть его было невозможно! Ну, если, конечно, попрыскать на него разными лосьонами и мазями, чтобы не вонял потом. Мы же не животные какие-то.
   Анфиса ничего не поняла.
   "За космическую проститутку меня держишь?!" - влепила она оплеуху Балдёнку! - "Иди и приведи мне свою сутенёршу!"
   Делать нечего. Привёл. Это была самка-репликаторша, на боку которой розовой краской было написано: "НА ХИРОСИМУ! От Маман!"
   "Слушай меня внимательно, Маман!" - схватила её за шкирки Анфиса. - "Если ты хоть на миг позволишь себе усомниться, что я - самая моральная цитадель-антипроститутка, то я твои кишки намотаю на столб!"
   Маман стала показывать знаками, что кишков у неё нет, и столба на "Корыте" тоже. Это выглядело так, как будто Маман хочет размазаться по полу.
   "Хочешь по-большому?" - поняла только Анфиса.
   "Нет, ты не поняла," - показывала Маман. - "У меня, у Маман, все Балдёнки чистые, здоровые, незаразные, со справками! Балдёнок - плохой! Справка - хороший!"
   Анфиса опять ничего не поняла и приказала тазик, так как, показывая "со справками", Маман вообще как-то извернулась, как будто нанесла себе 17 ранений в спину ножом.
   Резиновый мужчинка Андрейка принёс тазик и застыл в дверях! Он красоты такой не видел до сих пор! Имеется в виду не Анфиса, которая во злобе была чернее сажи и не привлекала особого внимания, а Маман, которая стояла раком и лапой делала так! Как будто пыряла ножом себе в спину.
   Она встала на лапы. Наваждение прошло.
   "Вот тазик!" - сказал Андрейка, а сам сделал Маман такой знак, мол, я жду, как соловей лета, моя каюта номер 22, мой номер 22!
   Маман послала ему воздушный поцелуй, так как лучше иметь дело с Андрейками, чем с этим быдлом Анфисами.
   Между тем Анфиса нагнула голову Маман в тазик, и та стала захлёбываться!
   "Прости, Маман, так было надо!" - сказала Анфиса.
   "Дура, ёп твою мать!" - заорала Маман. К ней пришёл дар речи!
   "Так! Значит, "ёпта" понимаем, а "Посольство", бедненькая, не понимаем!" - сказала Анфиса.
   "С тобой поведёшься, и не то поймёшь!" - сказала Маман. - "А сейчас мне нужно на свежий воздух! Где тут иллюминатор?"
   И она с грохотом вывалилась из каюты.
   "Это же окно, а не запасный выход!" - воскликнула Анфиса.
   Маман одной лапой держалась за створку окна, чтобы не свалиться в бездонную бездну. Одну отвёртку она уже уронила туда: "Уронила!"
   "Сколько у тебя всего отвёрток?" - спросила Анфиса.
   "А что?"
   "А то: давать тебе ещё одну, чтобы удобнее было ковырять в заднице, или не давать? Ты щас напоминаешь молдаванку на рассвете в саду!" - пояснила Анфиса.
   "Ладно, давай!" - сказала Маман.
   "На!"
   Бедная Маман как-то извернулась и всё-таки вставила вторую отвёртку в зад!
   "Вот теперь ты понимаешь!" - заорала Анфиса.
   "Что?!" - заорала Маман.
   "Почему ты под медицинским наблюдением!" - заорала Анфиса и обратилась к Андрейке: "Ты ведь доктор, верно?"
   "Ну, я... как бы... не совсем доктор," -замялся Андрейка. - "Я, скорее, сам больной, хромающий на всю голову!"
   "Не желаю этого слышать! Всё! Хватит! Уволь меня от этого! Банда неудачников, лентяев и халтурщиков!" - сказала Анфиса.
   "Намекаешь на меня?" - Андрейка.
   "Нет! На себя! Ты принёс тазик? Принёс! Дракона победил? Полцарства освободил? А теперь что, желаешь на мне, душе-девице, жениться? Да знаешь ли ты, халтурщик, что я наполовину репликатор?" - спросила Анфиса. Ну, "наполовину" она немного загнула. Так, процентов на 5. Все мы этим немного грешим. 5% в пределах нормы.
   "Знаю!" - сказал Андрейка. - "Вот за это я тебя и люблю!"
   Анфиса устало села на койку:
   "Чёрт знает что! С утра ты разносишь вдребезги пол моей каюты, ломаешь насаждения, а потом говоришь, что "докажи, что меня бы не было без женщины!"
   "Да! Не было бы! То есть, был бы! Где ты видела на фабрике резиновых изделий номер 7 (Андрейки) женщин? Весь процесс от создания экскиза до создания макета происходит без женщины! Это вы там в своих Марсах обнаглели и плодитесь от разных шлюшек! А мы, Андрейки, нет! А то, что разнёс полкаюты, так потому мы так щас спокойно и летим!" - сказал Андрейка.
   Он говорил о том моменте, когда заподозрил в каюте репликаторов: "Там тихо! Слишком тихо!!" Ну и всё разнёс. Это было ещё настоящего эпизода, в прошлом эпизоде.
   Между тем Маман вынула отвёртку из зада и заорала:
   "Долго мне ещё тут висеть?!"
   "Полюбуйся, как красивы созвездия! Это - "Большая Медведица", "Майор Урса"! Это - "Ковш"! Это - "Дрын"! Ты же хотела на свежий воздух!" - сказала Анфиса.
   Маман влезла обратно в каюту:
   "Хорошего понемножку! Итак, раба Божья Анфиса, желаешь ли ты взять в мужья присутствующего здесь раба Божьего Андрейку и жить с ним в печали и радости до конца своих дней?"
   "Нет!" - сказала Анфиса. - "Резиновые мужчинки - ложные Боги! Давай чего-нибудь получше!"
   "Ладно! А концы земных мужчин - Боги?" - спросила Маман.
   Анфиса показала пальцами: "Фифти-фифти!"
   "Ладно! Что же настоящий Бог?"
   "Это моя и твоя "киски"!" - просто сказала Анфиса.
   "Ты что, дура? Как ты женишься на себе самой?" - спросила Маман.
   "Я говорю: моя и ТВОЯ "киски"! Я женюсь на тебе!" - Анфиса.
   "Мне что, опять принести тазик?" - спросил Андрейка, так незаслуженно отвергнутый во имя корпоратива женской нерушимой дружбы.
   "Тащи!"
   Он ушёл.
   "Ну, теперь, когда этот болван смылся, обсудим наши диспозиции!" - сказала Анфиса Маман. - "В качестве приданого я заберу тонну наквады!"
   "Чего?" - не поняла Маман. Анфису сложно было понять даже самой Анфисе, так как на остальные 95% Анфиса была глоольд.
   "Ну, я говорю: ты, Маман, воровка, конечно, авторитетная, и могла бы для меня спереть тонну наквады из Верховного Совета азгардов!"
   Стало ещё менее понятно. Анфиса сама это заметила:
   "Да я говорю: работать ты будешь ночью! Азгарды положат тонну наквады в эту тумбочку. Когда дверь освободится, ты войдёшь и возьмёшь эту тонну!"
   "Только учтите, моя милая коллега, что замок будет крепкий! А вместо наквады опять будет брошюра "Человек и вино"! Хотя, никакая я не человек, да и азгарды тоже!" - сказала Маман.
   Так как был уже прецедент: азгарды положили подобную брошюру, а потом смотрели в дырка и хохотали! Как давным-давно в дырку смотрели нацисты и хохотали над голыми узниками концлагеря.
   Анфиса подумала и сказала:
   "Но теперь брошюры не будет! Свадьбы не будет! Недаром я, что ли, исколесила пол-Галактики, собирая тосты и предания! "Человек и вино" была моей настольной книгой. Из неё я почерпнула множество прекрасных напыщенных тостов и преданий. Что пьяный человек способен развалить часовню 16-ого века. Я тоже пробовала. Но нет в космосе часовни, нет. Это меня так разозлило и расстроило, что я подтёрлась этой брошюрой, и мы её никогда больше не увидим!"
   "У азгардов полно подобных брошюр!" - сказала Маман. - "Они грабанули библиотеку на планете Шелезяка! Ну, там, знаешь, Ницше, Оппельгеймер, Кант, Достовский, Фитлер. Но особенно им понравилась "Человек и вино". Написано доходчиво и коротко. Тонкая книженция. Особенно хороша башенка. То есть, титул. "Посвящается моей бутылке, без которой эта книга не могла бы быть написана!" Написано с 31 декабря по 11 января. Представляешь, что можно было написать в ночь на 11 января! Это же бухабрь! Новый месяц!"
   "Так чего тебе не нравится? Почитаешь!" - сказала Анфиса.
   "Я уже читала. Но там всё на языке Древних! Разные закорючки. Поняла только: "Я не пю! Я не пю! От водки рождается миллион репликаторов! И умирает миллиард человек!" С одной стороны, конечно, хорошо, что рождаемся мы, но это ведь написано в ругательном контексте. Как: "Ну вы, подонки! Бабушки-подонки! Вы из какой фракции?" "Мы из фракции "Репликаторы", но, похоже, о такой никто не слышал!" Всё время приходится качать свои права и добиваться пенсии," - сказала Маман.
   "Есть один выход!" - сказала Анфиса. - "Иди на панель!"
   "А я где щас?" - Маман.
   "Да, прости," - сказала Анфиса. - "А можно посмотреть всех?"
   "Да элементарно!" - сказала Маман. - "Вот только, что скажет товарищ Лопозков? "Нашествие репликаторов!!"
   "А товарищу Лопозкову я объясню, что это, может, пришли товарищи Славины, чтобы поздравить его с тем, что он доцент! "Я - Доцент!" "Поздравляю!" - сказала Анфиса.
   И вот на "Корыто" прибежали репликаторы! Их там так встретили! Но только до тех пор, пока репликаторы не стали ковыряться в носу, в заднице, не стали гадить по углам и голосить цыганские песни под гитары. А что с них возьмёшь? Быдло! Андрейка мигом расхотел на них жениться.
   Хотя, среди них встречались и прекрасные обнажённые особи: "Хочешь меня? Плати 100 франков!"
   Конечно, конечно, хотелось бы их взять бесплатно кем угодно, мол, а её берут все, кто угодно, совершенно бесплатно. Но "Кент бай ми лов!" Любовь можно только за деньги. Одно слово - быдло. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4814-4816,5

   3 ноября 2017 года. Сказка про реально неизвестно что. Ну, скажем, про Кондома Хлимена. Это такой (кто ещё не просёк из ниггеров) ("Сечёте меня, ниггеры?") Борец со всем добрым, старым и вечным. Да нет, со Злом. Хотя, Зло тоже может быть доброе и вечное. Например, старенький доктор Бриниум. Ну кто, ну вот кто (голову бы ему отвинтить) сказал, что Бриниум - Зло? А слово не воробей - раз вякнешь и не догонишь. Бриниум - Добро! Самое коричневое и вонючее Добро.
   Да ладно, не будем на него наезжать. Он ведь всего-то и сделал, что потворствовал инопланетянам захватить Землю, больше ничего. А уж все такие: "Как можно-как можно? Товарищ Бриниум-товарищ Бриниум! В Греческой Земле-в Греческой Земле! Как не стыдно-как не стыдно?"
   Ну да! Раздавил он в Греческой пузырь с инопланетянами без открывалки, так не ори, а принеси закусь, а то ведь мусорить будет! Темнота, слышишь? И вот весь в бычках, как в пулемётных лентах, Бриниум вылез из Земли Греческой.
   И первое, что он видит, так это Кондом, который идёт в белой простыне с надписью: "КОСМОС-НАШ!"
   Этого ещё не хватало! Кондом буйно помешался. (На самом деле Кондом так приманивает тёлок-зомби, и уж если кто и помешался, то вы все, а не Кондом.)
   И вот в лёгком ситцевом платьице выбегает тёлка-чикса-бейба-зомби! И давай бегать вокруг Кондома, как будто он клумба с цветами.
   "Ну нет! Это же совсем не то! Тут нужна балтийка в кожанке типа тебя! А это что? Нет, иди ищи другую! Только давай быстрее! Как надоело быть механиком!" - говорит Кондом.
   "Сейчас! Поищу камеру в ГубЧК!" - говорит злобная девица.
   "Чего?"
   "Камеру! В ГубЧК!"
   И Кондом с ужасом видит, что это не чикса, не бейба, а его Аликс!
   "Аликс! А ты как тут? Ведь ты должна быть на барже с валенками и раздавать их сиротам!" - сказал Кондом.
   "Да! А пока я с валенками, ты - "Космос-наш!" и изменишь мне! Кстати, нет больше ни баржи, ни валенок! Всё москали забрали! Вместе с коровой! Я им: "Корову-то хоть оставьте!" "Но! Найн! Не будь мы - банда поручика Самарина!" Чёртовы ботаники! Хорошо ещё, что у коровы той самое жёсткое мясо, так что варить его они будут до вечера, и солдаты-глупы, а Аликс твоя - умная, Кондомлебн!" - сказала Аликс.
   "И ты этим гордишься? Что втюхала дохлую корову Самарину? Тут плакать надо! Был Самарин классный осеменитель бейбов, а станет беззубым маразматиком! Диалектика!" - сказал Кондом.
   "Да нет! Он никакой не осеменитель! Он одну бейбу-то замочил! Она давай бить в набат, чтобы привлечь твоё, Кондом, внимание, а Самарин как из пистолетика пук! и убил бейбу!"
   "Не скажу: "Туда ей и дорога", потому что это не так. Не совсем так. Бейба-то, хоть, была классная?"
   "А ты как думал? 120 на 100 на 120! Такую надо жалеть и снимать в передаче "Я вешу 300 кило! Продолжение!", хотя никакого продолжения быть не может.
   Покоится бейба под сенью кипарисов на берегу Вонючки!"
   "Отлично! Я её откопаю! Это будет "Спасательная операция Кондома номер 2". Почему 2? Чтобы никто не догадался!"
   "Идиот! Как и его отец!" - констатировала Аликс, пока Кондом ходил за лопатой и червями. Черви затем, что он им скажет: "Полюбуйтесь на могильных червей! И никогда так не поступайте!"
   Если, конечно, черви те добрались до Бейбы. Наверное, добрались. Что им ещё-то делать? Да и Бейбе щекотно. Было бы, будь она живая.
   "А она живая? То есть, мёртвая?"
   "Не факт!" - сказал Кондом и принялся вгрызаться под гать, как незабвенный старик Щукарь. Там ещё были старики Глухарь, Бухарь и тот, про которого язык не поворачивается сказать. То ли Драчирь, то ли Трахарь, не помню. Короче, это было такое имя, которое по пьяни и даётся. Старик Прогулкин! И никто этого повторить не в состоянии, так как даже по пьяни подобные оскорбления не делаются. Разные старики бывают. Не будем о них.
   Тем более, что даже наша Бейба начала в гробу переворачиваться от этого. Так что, первое, что увидел Кондом, открыв крышку гроба, это был затылок Бейбы!
   "Бейба! Не время спать! Просыпайся!" - стал тормошить её Кондом. Видимо, зря.
   Бейба поплотнее укуталась обрывками своего прикида от "Дольче и Габбаны" и сладко причмокнула.
   "Не хочется, но придётся идти другим путём!" - подумал Кондом. - "Она - Спящая Бейба! Надо её поцеловать в з... затылок! Вы тоже издалека начинали!"
   И он чмокнул Бейбу в затылок! Наглотался трупного яда. Безрезультатно. Бейба не хотела просыпаться.
   "Чёрт! Как надоело быть механиком!" - подумал Кондом и вылил на Бейбу ушат воды из Вонючки! Тут главное что? В прикормке? Чтобы вода использовалась из того же водоёма, что и Бейба. Иначе Бейба почувствует подвох и не клюнет. А так клюнет. Бейба клюнула!
   "Облей меня ещё раз!" - сказала она злобно! Видимо, дежа вю и ретроградная амнезия прошли.
   "Где Микнич?!" - заорала Бейба, вылезая из гроба и потроша карманы Кондома. - "Оружие! Мне нужно оружие!"
   "Поедешь со мной в Еревань? Туда уехали все Микничи! Был перелётный сезон, Микничи сбились в стаю и тю-тю!" - Кондом ничем не рисковал.
   Хотя, если вдуматься, если Бейба не найдёт своего суженого Микнича, то попытается трахнуть самоё Кондома! Или убить, что тоже самое, так как под такой тушей ни один Микнич не выживет.
   "Найн! Мне не надо в Еревань! Зачем мне в Еревань? Нам в Еревань ещё пока рановато! Есть у нас ещё дома дела! Кстати, сколько щас градусов выше нуля?" - спросила бейба.
   "7!" - наврал Кондом. С одной стороны, в гробу он, конечно, видал подобную Бейбу, но, всё-таки, она девочка видная. Если пристанут гопники или наркоманы, то она сама у них отберёт все мобилы. Такой девочкой бросаться не хочется.
   "Там!" - сказал Кондом и махнул лыжной палкой в направлении на прорубь в Мертвожоровке.
   "Спасиб-бо!" - сказала Бейба, приклеивая непокорный ус.
   "У вас ус отклеился!" - сказал Кондом.
   "Спасиб-бо!"
   "А Михал Иваныч уже там? Шеф там?" - спросил Кондом. Он подразумевал загробный мир.
   "Все, все уже там!" - сказала Бейба и показала два пальца.
   "Не говори шарадами! Я их ненавижу! Что два? Это был удар карате? В тебя стрелял парень с сигарой?" - спросил Кондом.
   Действительно, в неё стрелял парень с сигарой Самарин, но сейчас она показывала: "ту-ту", "Ви-Ви", то есть, "Нам нужен хиппи!"
   "Но нахрена нам ещё какой-то хиппи?" - спросил Кондом.
   "Хиппи знает 703 позы!" - сказала бейба.
   "И на роликах?"
   "На роликах не знает! Да пошли эти ролики, то есть, покатились к чёрту! Главная поза номер 69: попа на попу! То есть, перёд на попу! Наоборот! Вот я её не знаю, а он, хиппи, знает! И ещё крестит весь мир: "Пи-ис!" - сказала бейба.
   "Он что, писать хочет? Или уже описался?"
   "Какой ты, Кондом, приземлённый! Но ничего! Он и тебя окрестит! И ты войдёшь в Крещённый Мир!"
   "Но каким образом это связано с Самариным?"
   "О Самарине на время забудь. Это ствол, пешка! Нам нужен его Заказчик! Мне мнится, это Бриниум! Или кто-то из его окружения. Например, секретутка Оксанка! Она давно имеет зуб на меня. Давно! Прямо с тех пор, как я вылупилась!"
   "Да, это вероятно. Ведь каждому идиоту понятно: их надо убивать до тех пор, пока они не вылупились! В смысле, не уставились на что-то. Этим что-то может быть и красный зад революционера, и трахающаяся секретутка. Признайся, ты на это вылупилась?" - спросил Кондом.
   "Почти. На самом деле всё было гораздо прозаичнее. Я вылупилась на голого Бриниума, так как в одиночестве они с Оксанкой холили голые по Цитадели. Кому, вообще, они нужны? Голые и испуганные.
   А Оксанка взревновала: "Бриниум - только мой!"
   Да подавись ты! Я отвернулась и принялась кормить Бриниумных рыбок в аквариуме.
   "Нет, ты отвечай: ты ЕГО видела?" - не унималась Оксанка.
   "Нет!"
   "Нет, видела! Не заставляй меня опрокинуть на тебя аквариум!" - совсем сдурела Оксанка.
   И тут я вспомнила нечто хорошо и давно забытое: приём "Колокол монаха", которым меня обучил ещё поручик Самарин.
   Я нагнула Оксанку и стала её покачивать вот так, как меня и обучили. Это и впрямь было похоже на колокол монаха. Тоже что-то гомосексуальное.
   Помнится, мы с Самариным тогда дрова кололи в монастыре. Он говорит: "Неудобно! Шестой кувшинчик уже пьём! И эти две кикиморы! Смотри: уходят, уходят! Давай!"
   Это про то, что мне пора применить "Колокол монаха" в отношении самого Самарина.
   Но, как оказалось, не все кикиморы ушли. Одна осталась и стала трезвонить в ГубЧК: "Барышня! Мне двух человек надо в санаторий "Солнышко" отправить! Сколько это стоит?"
   "5 копеек!" 5, потому что подорожание, так бы было всего 3.
   И вот Красная Армия прибывает в монастырь, чтобы нам-то хвост и прижать!
   "Не обижайся и не таи на меня зла!" - сказал мне Самарин. - "Если ты не досталась мне, то не достаешься и Красным!"
   Но я сказала: "Э, нет, господин поручик! Сядем все! Все сядем! А на чёрной скамье, на скамье подсудимых! Сидела она и какой-то жиган!"
   Таким образом мы и оказались в "Солнышке". На самом-то деле это не санаторий, а концлагерь. Если за каждого узника платят по 2 с половиной копейки, то директор "Солнышка" Бриниум просто в деньгах купается. Там же миллионы! Да что там миллионы, миллиарды узников! Кто не побывал в "Солнышке", тот пороху не нюхал.
   Подъём в 8 часов. И до обеда все должны 5 часов ходить по узкому коридорчику. Нет, чтобы там разнашивать какие-нибудь офицерские колодки, нет. Просто ходишь.
   Потом обед. После обеда процедуры. Ну, там сажают в камеру с отрицательным давлением, и уши лопаются.
   Потом водные процедуры. Всех, и мужчин и женщин голыми выстраивают и смеются, глядя в дырку. И поливают серной кислотой. Действительно, очень забавно и смешно.
   Наконец, мне всё это надоело, и я решила совершить пробег! Побег!
   Я придушила одного своего товарища хлороформом (зачем? Потому что именно так совершил побег Ля Фонт! Удушил своего и сел в машину директора!) и побежала прочь по коридору!
   На меня, конечно, накинулись две овчарки, но я их стукнула головами друг об дружку.
   Вышла капо! Это была, вообще говоря, женщина из программы "Я вешу 500 кило! Окончание."
   Я со своими 300 врезалась в эту тумбу и сказала: "Простите!"
   "Ты не так это сказала! А ещё задела меня лыжной палкой!" - она. Никакой палки у меня не было.
   "Извините... Но, девочки, кажется, вы ошиблись туалетом!" - сказала я.
   "Заходи! Чего уставилась?" - сказала капо.
   Я нехотя зашла. Там был ряд унитазов, на которых старались парни в квартирах подруг. Парни могут стараться в квартирах подруг, она тоже была и там!
   Я была! Я посмотрела на парней и сказала: "Вы неправильно это делаете! Надо её на спину, на спину!" И попыталась научить их приёму "Колокол монаха". Не получилось. Это был слишком тупой контингент. Некоторые родились в "Солнышке" и всю жизнь провели в его стенах.
   "Да!" - подумала я. - "Колокол монаха" для них не годится. Как насчёт того, чтобы обучить их позе "на роликах"?"
   "У вас ролики есть?" - спросила я.
   Они вылупились: "Нет, госпожа!"
   Мне пришлось снять свои и раздать им. Получилось по ролику на 6 человек.
   "Слухайте сюды, дистрофики! Сначала делай раз! Потом два!" - сказала я.
   Они свалились на пол.
   "Нет, найн!" - сказала в досаде я. - "Вы это неправильно делаете! Надо мягче, плавнее!"
   Тут меня по плечу хлопнула капо: "А по-моему, твоё место возле параши, деточка!"
   "Да подожди ты!" - отмахнулась я. - "Не видишь: быдло старается выбиться в высшие круги этого общества?"
   Но капо уже схватила меня поперёк живота и потащила в кабинет к Бриниуму.
   "У нас здесь прогрессивное "Солнышко", так что тебе тут будет прогрессивно плохо!" - сказал он. Это он со своей Оксанкой говорил кудряво: "Мой слоник! Мой пупсёнок! Рыба моя!" А с заключёнными бывал крут.
   "И что же здесь самое плохое?" - спросила я. - "Хотя, не надо. Я догадываюсь."
   "Никто не сбежит из "Солнышка"! Даже я! Если я попытаюсь, я сам себя пристрелю!"
   "Да, да, несомненно, дорогой профессор! Бездоказательно, дорогой профессор, бездоказательно!" - сказала я и положила его очки ему на стул, он сядет - и очкам капец.
   "Чего бездоказательного?" - спросила эта гнида.
   "Сядь же, наконец!" А сама сказала: "Вот, может случится так, что мнение моё будет такое: все вы - банда извращенцев, и концлагерь "Лунышко" лучше вашего!" "Лунышко" было конкурентом "Солнышка".
   "Не смей упоминать о "Лунышке", ты, ничтожная толстуха!" - забился в истерике Бриниум.
   Мы с капо с удивлением смотрели на эту истерику.
   "Обычно он такой вежливый," - сказала эта тумба.
   "А то!" - сказала я. - "Я мастер доводить всех до истерики! Вот, например, я вижу, что ты стоишь в дерьме, а через раз, два, три секунды у тебя начнутся месячные!"
   "Не начнутся!" - сказала тумба и повалилась на пол.
   "Я, конечно, не специалист, но, похоже, яйца-то тебе оторвали!" - констатировала я.
   Так как в её театре для одного зрителя началась кровавая драма. Женщина может кровоточить без пореза. Вот так-то, братан!" -закончила рассказ Бейба. И мы кончили. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4816,5-4819

   5 ноября 2017 года. Сказка про Чеки Джана. У нас всё получится! Лодки у нас, конечно, нет, но есть желание поиграть и порезвиться. А зачем нам лодка? Мы можем и так, с берега. (По.сать.) Нет, не можем. Мы уже сходили до этого.
   Да ладно, харе нести чушь. Начинаем шоу! Это очень хоро-шоу. Ну, если честно, то особого шоу я не предвижу. Я щас вообще ничего не предвижу, кроме любимого Чеки Джана. Никакой он не любимый? Да. Но спасибо, что он есть.
   Итак, Чеки, Чекушка, Чекишка. Якудзы у него украли самое дорогое: самовар! Или нет? Не самовар. Полотёр. Пылесос. Во! Пылесос и сказали: "Больше тебе, мерзкий Чеки, не пылесосить!"
   Вот трагедь так трагедь. Не пылесосить! Это значит, зарастать в грязи аки свин. Как грязный свин. Это очень понравилось Чеки, так как он любил свиней: "А глазки у них такие умные!"
   Прям как у коров. Да, женщина может быть бабой-крокодилом и коровой, но у коровы-то глазки умненькие. Где баба? Где баба Чеки Джана? Если внимательно покопаться в моих трудах (а этого никакой, серьёзный или не серьёзный человек делать никогда не будет. Ну и Иблис с ним!), то можно найти и у Чеки бабу: это некто Мяо!
   Я не скажу, что она - инвалид с тремя ногами. Давайте не путать бабу Штиблица с бабой Чеки и не путать злаков с пшеницей. У Штиблица была своя инвалид-баба, у Чеки своя. Вот бы ногу-то ей третью и пришить, чтобы тоже была инвалидка.
   Но нет. Кто ей, скажите, пришьёт? Этот доктор Мясник? Вообще, к нему стоит приглядеться: что он делал с 1933 по 1945 год? Не батрачил ли на доктора Менгеле?
   "Найн! Их бин еврей! Юде!" - скажет. Тогда почему жив, зараза? И скольких невинных евреев предал нацистам? Не считал? Так по лбу тебе деревянной ложкой! Сломали ложку, м.даки! Теперь лаптем щи хлебать.
   Короче, если Мясник и не предал еврейства европейского, которое потерпело катастрофу, то, может, очень хотел. Но его мясницкие услуги были не нужны нацистам, у которых и так мясников хватало в гестапо.
   Так что Мясник в отчаяньи вышел на солнышко и сел перед дачей. И тут такой ничего не подозревающий сынишка Хювяринена катит обруч!
   "Во! Хювяринен! Наверняка, скрытый еврей! Как же не еврей с такой-то еврейской фамилией!" - подумал Мясник. - "Потренируюсь на вот! нём! Авось, после этого меня с распростёртыми объятиями встретят братия-фашисты!"
   И говорит: "Мальчик! Хочешь барбариски?"
   "А вы, дядя, не соблазнитель?" - малыш.
   "Нет! Ну как можно? Я, мальчик, хирург, но самой высокой квалификации! Вот ты, например, никогда не мечтал стать девочкой? Я это вмиг устрою!"
   Чего-то не то сказал. Малыш испугался и убежал.
   "Да! Надо такое говорить взрослым дядям," - подумал Мясник. - "Или тётям."
   И вот идёт такая вся из себя в бикини тётя Оксана из третьей дачи.
   "Оксана! Оксанушка! Оксаня!" - говорит Мясник. - "Хочешь стать Саней?"
   "Да кто ж его не хочет? Ведь он Большой и Чистый?" - спрашивает Оксаня.
   "Да!"
   "Так я не одна приду, я Кузнеца позову!"
   "А кто у нас Кузнец?"
   "Волшебник! И перекуёт тебя в крысу! Как говорится: хочешь жни, а хочешь куй, всё равно получишь..," - сказала Оксана.
   И вот пришёл Кузнец. Это был муж Оксаны, самый свирепый человек в Кратово! Он увидел Мясника и стал орать: "Тормоз! М.дак! Убогий!"
   Мясник увидел, что дело дрянь, и заперся в даче. Ему явно не фартило. В даче сидел и Кот Мурзык.
   "Ты - еврей?" - спросил его Мясник.
   "Да, а что, Мясниклебн?" - спросил Кот.
   Мясник только вздохнул. Чтобы заработать доверие нацистов он должен был виртуозно провести операцию по смене пола на Кузнеце! Но как, вообще, такое возможно? Никак.
   Мясник принялся точить скальпели друг об друга. Наступит ночь, и он тайком проберётся к 3-ей даче и сделает своё чёрное дело!
   Наступила ночь. Это была одна из тех ночей, когда кратовские наци сжигали книги разных бестселлер-авторов, например, "Похищение из провинциального музея" автора Голопопкина-Крокодильченко.
   При неверном свете этих костров Мясник тайно заглянул в окно дачи 3! То, что он там увидел, не успокоило его!
   Кузнец трахал Оксану с пеной у рта, как будто это было в последний раз! Да так оно и было.
   Мясник надул губы и присвистнул: "Фью-ить!" Не слышно. Тогда Мясник постучался в дверь.
   "Вы к кому?" - открыл Кузнец.
   "К тебе! Вы очень прекрасны! В прямом смысле!" - сказал Мясник.
   "Если вы продавец энциклопедий, то мы с вами враги!" - Кузнец был неумолим.
   "И не купите даже "Энциклопедию Юного Энтомолога"?" - подивился Мясник.
   "Слушай, мужик! Нет! И вообще, мне пора! Меня дама ждёт!" - Кузнец.
   "Эта обычная шлюха? Поверь, со мной у тебя было бы больше шансов! Мистер, не делай большой ошибки!" - Мяснику пришлось пойти на этот шаг вынуждено.
   На самом деле он был не по этой части, и мужчины ему нравились гораздо меньше, чем, скажем, мальчики. Или, скажем, девочки. А девочки меньше, чем собачки и трупы! Нет-нет. Трупы вообще не нравились, так что Мясник был само воплощение добродетели. Ну, немного грешащий, конечно, педофилией и мужеложством. Но зато как хирург - золотые ручки!
   "Слушай, мужик!" - сказал Кузнец. - "Я тебе говорил: "Не приходи!" Говорил? Вот и не обижайся!"
   И Кузнец засветил в лобешник Мяснику хуком справа!
   Мясник упал на траву: "Ладно! Мы пойдём другим путём! Надо связаться с прямым обладателем груди и попки: с Оксаной! Конечно, таких черепов как у неё, на каждом кладбище навалом. Но где, скажите, там на кладбище такие ножки? Такой носок? И вроде, ангельским быть должен голосок! Я подожду, когда сама Оксана выйдет из дачи по нужде!"
   И вот ждёт. Проходит час. Ещё 15 минут. Костры с книгами уже догорели, и наци отправились под бочок к своим бабам.
   А Мясник ждёт. Вот, что-то похожее на Оксану вышло из дачи! Мясник пригляделся: нет! Найн! Это какое-то мистическое существо с чёрными волосами, которых на каждом кладбище просто завались.
   Существо подошло к Мяснику: "Дядя! А вы фашист?"
   "Уйди, не мешай, девочка!" - сказал Мясник.
   "Дядя! Обнимите меня! Мне так холодно!" - а сама клацает зубами, готовясь вкуситься в плоть хирурга!
   "Слушай, уймись! Я хирург! Ты такого не ешь!" - рассердился Мясник.
   "Откуда тебе знать, что я ем или не ем?" - а сама открыла огромную чёрную пасть!
   Мясника посетила идея: "Вот у тебя такая огромная пасть. А ты не хочешь поменять пол и стать мальчиком?"
   "С какого перепугу?" - спросила девочка. - "Мама у меня была девочка, папа у меня был девочка, с какого перепугу?"
   "А! Так ты из этих! Их смешанных семейств! Короче, сиротка! Подожди, у меня где-то тут валенок завалялся специально для тебя!" - сказал Мясник и снял валенок. - "Как по Темзе-по реке плыла девочка в одном валенке!"
   "Расскажи мне поподробней про эту девочку!" - попросила мистическая коза.
   "Ладно! Это была девочка-бомж! Золушка! Никто её не любил: ни кореша, ни мафия, ни семья. Так как у неё руки гнулись в другую сторону, а зубы были как у тебя. Почему у тебя такие большие зубки? Силикон, внученька! Этот силикон был у Золушки повсюду: и в заднице, и в губах, и в груди.
   Грудь эта была седьмого размера и перевешивала, когда Золушка пылесосила. Я подобное видел только у одной транссексуальной тёлки, у которой был гигантский конец! Никогда больше ни у кого такого не видывал. С ногу! Или ещё больше. Тоже, бедняга, не могла нормально пылесосить. Я уж не говорю: ходить магазинам.
   Ну вот и Золушка. К ней приставили специального человека из КБГ (Не КГБ, а КБГ), профсоюза домработников, который, этот человек, пришёл!
   Он пришёл, а Золушка уже его поджидает, чтобы сексуально напасть на него и трахнуть! Какое ей дело до КБГ и всех-всех-всех? У неё, может, 40 лет не было мужика! Да что 40! Все 41. Вообще никогда не было. И она готова была вкусить Плод Любви!
   Человек был дибил. Старый козёл и бабник. И сейчас бы Золушка подверглась атакам старого козла, если бы сама была не промах.
   Она так жеманно положила одну свою страшную ногу (прям страшную как у тебя) на другую и говорит: "Не угостите даму спичкой?"
   А сама всё высматривает! Высматривает, топорщатся ли штаны у КБГэшника?
   Топорщатся! Но он говорит: "Ты, конечно, девочка видная, но тебе дадут 8 лет за совращение лица при исполнении!"
   "Да ладно тебе!" - говорит Золушка. - "Где мы, а где КБГ?"
   "А я вот щас туда позвоню!" - говорит хмырь. - "Хмырёнку своему и позвоню!"
   И звонит: "Привет, Хмырёнок! Он у тебя щас твёрдый? Сядь, чтобы не упасть! Щас он у тебя вообще затвердеет! Тут такая чикса!"
   Золушка послушала-послушала и думает: "Это он что, про меня, что ли? Или от моего имени? Ничего не поймёшь: "М"-не "М", "З", вроде, должно быть. Ведь я кто? Золушка! По крайней мере, до сего момента меня так звали."
   И она одной прекрасной обнажённой ногой схватила Хмыря за шею: "Я! Я всегда такая твёрдая!"
   "Ты? Да не смеши!" - сказал Хмырь. - "Вот минеральная вода "Малинка" - это да!"
   "Так что? У тебя появился другой мужчина? Тогда я бессильна!" Обычно так говорится про другую женщину.
   "Нет! В моей жизни появилась "Малинка"!" - сказал Хмырь.
   Золушка заплакала: "Какая-то там "Малинка" тебе дороже меня?!"
   "Да! Потому что ты отправляешься в Еревань! Навестить могилу брата!"
   "В Еревань? Но постойте, у меня же не брат был! У меня сестра была! Верка-модница! Которая усы отрастила и штаны надела, так как в отпуску!" - сказала Золушка. - "Я не видела свою дорогую сестру н-цать лет! Кстати, ты очень на неё похож! Усы и шляпа - всё при тебе!"
   "Послушай, детка! Я не могу быть твоей сестрой!" - сказал Хмырь. - "По ряду причин. Во-первых, я беременный! Раз! Во-вторых..."
   Золушка прижала к его рту пальчик: "Не надо больше слов! Достаточно того, что беременный. Это происходит со всяким, кто перепьёт "Малинки". Не бойся, это всего лишь газики!"
   "Но я щас рожу!"
   "Рожай на здоровье! Я настолько уверена, что ты родишь нездорового ребёнка, что уже записала его в приют. К тому же, он будет первой помесью человека и инопланетянина, а тебе дадут миллион как первому родившему мужчине! Уж на этот миллион мы забабахаем вечерину!" - сказала Золушка.
   "Мой ребёнок будет здоровым! Он будет настолько же здоровым, как нормальны маточные фаллопиевы трубы в моём животе!" - разошёлся Хмырь.
   "Да! А пока я пойду куплю тебе мишку в магазине "Подарки"!" - и Золушка вышла из своего помещения, думая: "Кто же этому Хмырёнку накапает, что Хмырь никакой не лётчик, а налётчик? Но с мишкой он будет неотразим."
   Дело дурацкое не хитрое, купила. Вернулась.
   Хмырь лежал в луже маточных вод и пытался нажать на пульт телевизора. Золушка с разбегу прошлась по его животу, и произошёл выкидыш!
   Родился ещё один Хмырёнок! Он живёт уже минуту, но уже устал от жизни.
   Он сказал: "Мамо! Папо!"
   "Не мамо! Сестра! Сестра! Верка!" - сказала Золушка. Она ни в чём не хотела обманывать новорождённого, у которого кожа на попе была такая же гладкая, как у Золушки на попе.
   "Мамо!" - продолжал голосить Хмырёнок.
   "Надо что-то делать! Надо дать ему грудь!" - сказал Хмырь.
   "Дай!"
   "ТВОЮ грудь!"
   "Мою? Ах, это... Но достоин ли малыш? Как я посмотрю, у него нет никаких шрамов и татуировок. Достоин ли такой индивид груди? Мне кажется, не..," - но Золушка не успела договорить, так как резвый не по годам малыш с криком "Хи-я!" напрыгнул на грудь Золушки!
   "Видимо, это Перемещение!" - сказал Хмырь. - "А ребёнок - типичный глоольд!"
   "Да уж!" - прохрипела Золушка, отдирая Хмырёнка с мясом и воплями от груди. - "Падла такая! Всю грудь исцарапал!"
   "Растёт сыночек!" - сказал Хмырь. - "Весь в меня! Я тоже кое-кому расцарапал грудь! Но это вовсе не значит, что я жёноненавистник!"
   "Поведёшься с вами, станешь жёноненавистницей!" - сказала Золушка. - "Ну, мне пора на бал! Только смотри, не бросай мне в лицо его дерьма! И не засовывай малыша в стиальную машину: "Хозяин! Может, не надо карусель?"
   И она ушла, хлопая всеми дверями. В спину ей летело дерьмо Хмырёнка, но не метко.
   На балу её так встретили! Сам Принц, он же - директор КБГ, так встретил!
   Говорит: "Ты почему посмела явиться без дерьма на щеке, нахалка? Ты почему жива, нахалка?"
   "Может, я ничего в воспитательном процессе не понимаю, - сказала Золушка, - но, по-видимому, этот Хмырёнок - воплощение Вселенского Зла! Ну или новый Мессия!"
   "Да!" - сказал Принц. - "Ты ничего в процессе не понимаешь! Вот будет Восстание Машин, так этот Мессия, этот Джон О,Коннор, изгадит все машины, и они не восстанут! Это будет Третье Пришествие Марсиан!"
   "Я мыслю: это Пришествие уже началось и без него! Взять вашу КБГ! Типично марсианская!" - сказала Золушка и обронила сапог. Потом долго искала. Безрезультатно. Сапог, как и обос.анные подштанники, навечно исчез в водовороте Третьего Пришествия Марсиан."
   Так закончил рассказывать Мясник.
   "А мораль тут есть?" - спросила девочка-упыриха.
   "Есть!" - неожиданно сказал Мясник. - "Не стойте и не прыгайте, не пойте, не пляшите там, где идёт Пришествие или подвешен Хмырь!"
   "Какая хорошая сказка!" - сказала девочка и, всё-таки, прокусила руку Мяснику. Потом он серьёзно лечил эту руку. Долго и серьёзно. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4819-4821,5

   7 ноября 2017 года. День Седьмого Ноября - красный день календаря! Не знаю уж, насколько он щас красный, но меня мой дедушка учил именно так. Ходят трамваи - Привет Мальчишу! Нет, это немного не по этой теме. Да и вообще, кто сказал, что я буду писать про Революцию? Я уже написал. И "кто сказал, что я говорю... по пластинке?"
   А на Отдыхе щас красота! Поздняя осень! Слякоть. Стоит такой мост, под ним - вода, пруд такой. Мы, когда ездили из Кратова в Малаховку, непременно проезжали по этому пруду.
   А теперь там мост. Я, лично я наблюдал все стадии этого моста. Сначала привезли доски. Они лежали в штабелях под дождём под брезентом. (Нет, про штабеля трупов в нынешней сказке ничего не будет. Не будет, слышите? Никаких бла-бла-трупов! Онли аляйф! Только живые.) Потом стали строить мост. Старый мост разломали. Их там было два: один деревянный, а второй железный. Построили один деревянный. Красивенький, с башенками, с эскарпами и контрэскарпами.
   И потом, слышите: потом! я такой там ходил и попирал своими г.внодавами этот мост! Смотрел с него на воду. Вода там особенная, нигде такой нет: кратовская! На Валдае - валдайская, тут эта. На Крайнем Севере, например, на крайняк, вода совсем другая. Там и сосны вокруг речки выглядят зловеще, потому что Север! А тут - Средняя Полоса.
   И плавает покрышка. Это какие-то п.догномы на квадрациклах пытались проехать вброд по этому болоту, над которым мост, да там и завязли. Нет, не то, чтобы утонули, нет, онли аляйф, но нагадили шинами много. А потом речка утекает под железную дорогу. Там прям с моста это прекрасно видно: утекает. Да там и мелко.
   Это потом, когда её запрудят, будет глубоко. Ведь что, по сути, представляет из себя кратовский пруд? Ничего больше, чем запруда кратовской речки.
   Может даже, может совсем недавно, и местные в цветастых трусах до сих пор помнят, как они тут детворой купались. Конечно, преступной детворой, шпаной, но купались. Как вы уже догадались или не догадались, но детвора бывает разная. Бывает городская ботаническая, к которой принадлежит и автор сего, а бывает разнузданная деревенская, которая бегает и забрасывает электрички булыжниками.
   Кажется: надо тебе чего-то спросить - спроси, а не кидайся. Нет! Именно булыжниками. Ну, потом их, конечно, ловят и отправляют в участок милиции, где поят пивом.
   Вот у меня случай вышел. Стояли мы как-то в Малаховке. Ну, Малаховка, знаменита ещё своей прорубью, где Шлем Македонского с его Третьего Засирайского Похода. Итак, представьте - лето! Мы, ничего не подозревающая детвора, играем в мячик, так называемый футбол.
   Это после уже, в студенческие годы, злобный рыжий Григорий превратил этот футбол в какое-то дерьмо, так как постоянно орал матом на играющих и говорил другим: "Ё.анная ваша команда!" И "Настоящие мастера не обижаются!", "Х.й ли вы как бараны: куда один, туда и все!"
   Итак, перематываем время на лето в Малаховке. Играем, значит. И приходят двое местных и нагло садятся посреди поля! Мол, это наше поле, где и сидим!
   А это поле вовсе не их. Это поле на Полянке. Расскажу немного о Полянке. Там сейчас проходят Выставки породистых собачек, а я помню её ещё, когда она не была огорожена забором. Ну там, Парк-Парк Отдыха, бла-бла, пинг-понговые турниры, вечером дискотеки для дебелой молодёжи, всё понятно. По вечерам с этой дискотеки слышались басовые удары и пение: "Ме-ме-ме!"
   Так что Полянка... Ну не знаю! Может, может и ихняя. Шпаны этой. Хотя в детстве я специально ездил на Полянку за асфальтом, чтобы асфальтировать некую дорожку около дома. Около дачи, которую построил около Полянки ещё мой дедушка.
   И на Полянке мы играли с кем-то (не помню имени. Он потом уехал в Америку) в индейцев: с фальшивыми ружьями песком так в глаза брось! И убит якобы. Это когда на Полянке были окопы, кабели там прокладывали.
   Итак, сидят местные! Мешают играть. Я им кричу: "Эй, ты, в синих штанишках!"
   И они так страшно говорят: "Приходи завтра один на Полянку! А то вас щас много!"
   Так страшно! Так зловеще! Ну я, конечно, дурной, молодой, дым ещё идёт пока, хотя огонь давно потух, прихожу на завтра на Полянку: никого! И я такой пишу на столбе: "Трусы!"
   А трусы-то вовсе и не трусы! Они просто не смогли. Ну, с кем не бывает? Может, помогали прожевать старенькому дедушке, у которого зубов уже нет. Или ширинка на синих штанишках сломалась.
   На следующий день прибегает один из моих приятелей-мальков: "Саша! Приходи на Полянку! Морозов там!"
   А Морозов - один из этой шпаны, про него все говорили с содроганием, так как он держал в страхе всю малаховскую школу. Я, Слава Богу, в ту школу не ходил, а эти мальки ходили. Ну, разные Бусыгины, уж не помню Какиегины.
   И вот я, дурная голова, пошёл! Я же говорю: молодой, амбициозный, любящий покачать свои права, повыпендриваться. Потом-то жизнь с меня эту спесь сшибла. Может даже, даже именно в это время.
   Итак, стоят: Морозов и парень с чёрным лицом постарше. Лет 16. Позже у нас у всех такие лица будут, так как озабоченное половое созревание. Но тот - выше меня на голову.
   Что я там себе думал? Что я их поколочу? Двоих? Я? Который и драться-то никогда не дрался и имеет опыт только классической борьбы. Это вам хвать! за шею и придушить. Захват!
   После всего описанного я этот захват пытался применить, когда хулиган бил мне по лицу! Жалкое зрелище! Никогда так не делайте: не поможет. Надо в ответ тоже бить, если, конечно, вы хотите не остаться с разбитым носом. Если хотите и соскучились по больнице, где ваш фингал будет сиять всеми цветами радуги, и придёт очкастая медсестра брить вам промежность перед операцией аппендицита, то можно.
   А сестра приходила такая: "Давайте-ка, снимите трусики!" И давай мазать кремом! А потом брить! Я, конечно, такой, что, мол, это всё происходит как бы не со мной, брей на здоровье!
   Или это я уже немного не из той серии рассказываю? Аппендицит потом будет. При травме носа никто вас брить не будет. Ну и Иблис с ним.
   Я как хвать доску плоскую и метнул в пространство, мол, я крутой парень, только сунься! Доска та врезалась в ограждение аттракционов и застряла там.
   А Морозов давай мне рассказывать, что их даже в милиции поят пивом после того, как они избивают человека до состояния "Полнакала"! Ничего страшнее я за это лето не слыхивал. Какие-то накалы, как у лампочки.
   Ну, короче, пожали друг другу руки и разошлись. Этот постарше, конечно, разочарован, так как хотел мне врезать, зачем и пошёл сюда. Но нет, Морозов оказался джентельменом.
   Почти таким же, как в другой раз мы играли с двоюродной сестрой Мариной в бадминтон. Тогда по дороге шли местные, 6 человек, и грызли яблоки. Наверняка, обчистили чей-то сад.
   И вот они такие: "Я за него!"
   А я близоруко шарю по земле в поисках камня: "Эй, ты!"
   Итак, "Я за него!" И давай бить мне по морде!
   Маринка быстро отступила в дачу, я за ней, но этот м.дила всё-таки задел мне лицо! Больше никакого бадминтона! Похоже, эта жа шпана потом разбила окно на чердаке. Или стреляла по нему. Они же видели, куда мы отступили, и были полны неистощимой злобы.
   Нет, нет, конечно щас их злоба кажется смехотворной по сравнению со злобой Григория, но мне-то от этого было не легче! Вот такой экскурс в моё детство.
   Потом, в юности, было полно и другого разного дерьма-хулиганчиков в улицах кривых, но это 90-ые, сами понимаете, бандитские. Тогда-то я и получил по носу. Я тогда стал заниматься боксом. Если честно говорить, то этот навык мне не пригодился, как и всё, чему меня учили в школе по физике, геометрии, алгебре и пр. Не пригодилось! Зря учили. Научили русскому языку, и на том спасибо. А всякие там теоремы, вливается-выливается - нет, не прокатило.
   Так же, как и разные пределы и матаны, разные термодинамики и лабораторные в институте. На хрена, скажите мне, они в психдоме, где ходишь под колючей проволокой, а местный пахан, который всё время "держится за пипиську", кидается в тебя снежками? Насчёт пиписьки ему сами сёстры говорили. Некоторые любили его, с ним и сидели на этой улице.
   Казалось бы: снежки. Как прекрасно! Как пушисто и бело! Но нет. Это может сильно обидеть в подростковом возрасте. Это вам не детство.
   Григорий это тоже прекрасно понимал, когда обкидывал весь поток снежками из окна (открывал окно и делал из снега). Так как хотел максимально унизить!
   Я вам так скажу: тут главное - сесть как можно дальше от доски за Григорием! Он обкидывает и оплёвывает только тех, кто визуально перед ним сидит.
   Вот помню, в параллельной группе один парень подружился с девушкой. Ну как подружился? Там, конечно: чпок-чпок её, и они сидят рядом на потоке перед Григорием!
   Ну и он как давай их оплёвывать! Я писал, что Гриша пасовал перед девушками, так вот это был обратный случай.
   И вот этот парень, этот неудачный любовник, стряхивает со спины своей девушки около 20-ти шариков жёванной бумаги!
   Возмущаться бесполезно. Это такая оранжевая злобная стихия!
   Кстати, именно этот парень и возмущался, но потом извинился, поняв свою беспомощность. На Григория многие наезжали из-за его дибильного поведения. Он бывал несносен.
   На "картошке" один незнакомый с ним, как мы, мужик стал катить баллоны: мол, ты кидался кашей за столом, а наши девочки потом убирались! Бесполезно. Мужика того жаль, Григорий отвратителен, когда нехотя отругивался, в душе пуд ртути и тяжело.
   Я уж не говорю, как Гриша высыпал на голову Бугра кучу пыли. Или Кочету: "Кочет др.чет! Побрейся! Ну и дурак!"
   С Кочетом вообще странная история. Это был мальчик для битья, с которым на физ-ру приходила его мама.
   Гриша над ним вовсю издевался и клеил обидные бумажки на спину.
   Кроме Кочета был ещё, наверное, один человек, над которым Гриша издевался. Я!
   "О! Два сапога - пара!" Когда я пришёл позже всех и сел с Кочетом за одну парту прямо перед Григорием. Вопреки Правилу садиться сзади. Не было больше мест!
   Ну и Гриша стыбзил из моего кармана мои перчатки и пустил по рядам! А когда я вежливо попросил студентов мне их вернуть, сказал: "Барсук повесил яйца на сук!"
   Я, конечно, промолчал. Да и что я мог сказать подобному монстру?
   Придёт и давай обкидывать нас с учительского места, пока препода ещё нет. Я лично закрывался чемоданом.
   А некоторые преподы потакали ему и тоже поливались из его водяного пистолета. Например, Кравцева!
   Вот щас мой папа пишет книгу о студенчестве, так вот я ему ещё раз говорю: историю студенчества делал личность Гриша, а все прочие были лишь тёмной инертной массой, мальчиками для битья.
   Нет, бывали всплески народного гнева, когда некоторые хватали Гришу и приподнимали или за горло чёрной рукой хвать! А у него горло-то тоже рыжее, так что он только хохотал над этим. А студенты те потом долго не задерживались в институте, вылетали.
   Так поступил и я. Нет, конечно, конечно: "Барсук стоит на воротах как лось! Он мячика боится! Не бойся, Барсук, не убью! Барсук - уссаться!", то есть, по-своему относился с симпатией: "Фанаты ревут!", когда я входил в класс.
   Но, честно вам скажу, он меня уже задолбал! И я решил: уж лучше армия, чем этот дибил! Но армия-армией, не судьба. Не суждено было.
   Вместо неё, вот я вам ещё раз говорю: психушка ЦКБ, потом психушка ЦПЗ, потом два года какой-то красной фигни, когда глаза вообще не закатывались, и я ездил за дисками по всей Москве и знакомился с девушками, дурак. Не надо было с ними знакомиться! От этого ничего хорошего не произойдёт. Одна хрень.
   Ну а потом 15-ая Психиатрическая Больница-мама! Когда глаза закатывались каждый день! После неё, конечно, все девушки пошли на хрен, не до вас!
   Это было тоже мрачное место. Там лежали те, на кого всем было наплевать. Разные дибилы, которых отправляли в "Белые Столбы". Место мрачное, дибильное, и глаза закатываются, так как ни тебе телевизора (смотрят только паханы), ни магнитофона, ничего.
   Все крысятся, хочется дать по морде. Короче, не хочу вспоминать.
   Итак, что мы имеем сейчас? Глаза катятся раз в 3 дня. Есть компьютер (ну вы уже видите, что пишу на нём), флэшки, телевизоры, так что жизнь наладилась!
   Жена? Дети? Да пошли они к чёрту! От них одни волнения. Вот что, крадце, я хотел написать к 100-летию Революции. Я тоже издалека начинал про мостки в Кратово, как начинают издалека, целуя в затылок.
   Последние 2 страницы будут о херне. Например, так: в пруду Кратова медсестра Женечка мыла ноги с красным педикюром! Херня должна быть немножечко праздничной и немного эротичной.
   Витя ей сколько раз говорил: "Крась ногти чёрным! Ты же - сука "Солнышка"!" Говорил? Говорил? Вот и не обижайся!
   "Нету у нас в Холодово чёрного лака, сволочь! Виз из май цвет, сволочь!" - отвечала Женечка.
   Кто только её учил манерам? Наверное, её деловитая Макака, всем какам кака, которая сама отличить жёлтого банана от красного не в состоянии! Да потому что это всё Макакино Электричество - бананом бац! и ток. К.
  

ЭПИЛОГ

   Я щас думаю, что иногда стоит перекладывать мозговую функцию с мозгов на образ члена, который есть в голове. Мол, "Вот оно как!" То есть, член не только в штанах есть, и иногда там им и думается, но в голове тоже есть. Если нет, то нет, вот как сейчас, когда пишу. Но вообще есть. Ещё есть пласт "грустные мысли", "серьёзные мысли". Их тоже можно думать иногда. К.
  
  

Александр

Барсуков

Страна

сказок-483

("Письма в никуда"-483)

2017

ПИСЬМО В НИКУДА-4821,5-4824

   10 ноября 2017 года. Сказка про Чеки Джана. Ну, есть много способов сделать сказку интересной: написать про геев, лезбиянок, и всё это на фоне красоты увядающей природы. Но нет! Найн! Мы пойдём другим путём. Никаких тебе, понимаешь, лезбиянок.
   Все любят друг друга традиционно: тяп-ляп, как зверушки, как лилипуты: тютелька в тютельку. Если уж говорить дальше, то и любить друг друга никто не будет. Потерпят без секса.
   Будет во! баттл! Ну, баттл-баттл, это когда жирная Бой-Баба кусает за низ в боях без правил без всяких правил. Ясно же сказано дуре: за низ не кусать! Куда там!
   Может, у неё режутся молочные зубки? Или она просто соскучилась. А что? Подобная Баба тоже может соскучиться по упругому телу разного мужика и укусить. Мужик такой: "Только не за низ!" Как бы не так. Только за низ. За что ещё? Вот отрасти себе грудь - тогда за грудь.
   Итак, что? Фанаты, конечно, ревут! Но Бабу-то понять тоже можно: мужик тот не абы какой первый с улицы, это наш Чеки Джан! А что? Легко.
   Шёл он, значит, ничего не подозревал, как видит объявление: "Баттл! Приз 25 долларов тому, кто выстоит 15 секунд против кусачей Бой-Бабы!"
   "Да нет, нет, что я, дибил?" - думает.
   Но тут приходит его девушка Аликс, то есть, сори, Мяо и говорит: "Мне нужна шубка! А ещё норковая машина спортивная красная! Иди и бейся как мужчина!"
   Делать нечего: если женщина просит... Кстати, интересно бы выяснить, женщина Мяо или, как Аликс, парень? Если она, к примеру, захочет клубники, то ясная женщина. А если шубку - то ясный парень.
   Чеки вздохнул и пошёл записываться в претенденты. Там были разные: Микки-Маус из Колорадо (страшный боец, откусивший у соперника три уха. Два у соперника, а третье - у любовницы соперника, которая пришла получить причитающиеся ей цветы, так как её парень погиб за Родину.
   Но Микку было всё равно, что повидло, что г., он откусил и у неё. Она такая: "За что? Ведь мы могли бы стать прекрасной парой!"
   Парой с Микком стать невозможно, даже его собственная мать не выносила его. Хотя, если покопаться (в трусах), то в каждом человеке есть что-то хорошее.
   Может, Микк тот вулкан страстей и в койке чудо? Неизвестно нам это! Вот вы думаете: им всё известно. Таки нет.
   Известно это было только Чеки Джану. Он подошёл к Микку и ка-ак врежет ему по чану! И отправил в Нирвану! Трибуны неистоствовали.)
   Следующим претендентом был мистер Бублик из Колорадо. Ну, с этим дерьмом разговор вообще короткий. Мало того, что у него рыхлое белое тело, как у женщины, с вялым маленьким удом, так он ещё и говорит Чеки:
   "Чеки, малыш! Я люблю тебя!"
   Может, это женщина и есть? Много повидал на своём веку Чеки женщин, но такую дибильную видел впервые.
   Он схватил Бублика за затылок (тоже издали начинал) и стал топить в местном унитазе:
   "Попрощайся с парижскими девочками! Щас как дам по животу: и пакетик лопнет у тебя в брюхе!"
   "Не с девочками!" - прохрипел Бублик. - "С мальчиками! Папи! Папи!"
   "Что у тебя с голосом?" - спросил Чеки. - "Ах да! Да, да, да! Я же схватил тебя за затылок! Богатство и власть заставляют забыть о человеческих слабостях!"
   Следующей в списке претендентов была сама Матушка Кемаль!
   "Ну уж нет! Её я работать не буду!" - подумал Чеки. - "Она из Турции, турчанка, а это уже политика!"
   Но Матушка и не стала дожидаться Чеки. Она была так сурова, что запросто раскалывала напополам унитаз струёй!
   Она сама схватила Чеки и засунула его по уши в этот унитаз:
   "Ты зачем топил моего Бублика, легавый?!"
   Чеки начал понимать, что видят каждый день бедные микробы под ободком унитаза. Он выплюнул воду и сказал:
   "Что вы делаете? Какого чёрта вы так делаете? Так нельзя делать!"
   А каково было, вообще, микробам? Матушка нехотя вынула голову Чеки из унитаза:
   "Прости, дорогой! Задумалась!"
   "Если ты так и будешь задумываться, то я смогу играть только Кота Базилио!" - хотел сказать Чеки, так как у него заклинило правый глаз, который он потом серьёзно лечил. Но это высказывание было немного нетактично, поэтому Чеки выбрал нейтральную тему:
   "Скажи-ка, Кемаль, а ведь недаром пакет с героиновым товаром в пузе у тебя?"
   Тема была да, нейтральная, но тоже немного нетактичная. Так как Кемаль сказала:
   "Хочешь проверить?"
   И скинула зипун!
   Под зипуном она была совершенно голая!
   "Закройся! Закройся! Я ничего не видел! Ничего!" - сказал Чеки и накинул на неё зипун обратно.
   "Неужели это так ужасно? Хотя, от такого и не такие умы сходили с ума!" - подумала Кемаль. - "Как бы так тактично намекнуть Чеки, что я тоже женщина, что тоже хочу, соскучилась по сильному плечу, и мужика не было 45 лет? Поймёт ли Чеки? Сомневаюсь!"
   Так и оказалось. Чеки ничего не понял и принялся убегать от Кемаль, прячась за рубашками и штанами на вешалке.
   "Где ты? Где ты? Я тебя не вижу!" - говорила Кемаль.
   "Это потому, что у тебя слишком маленькие ушки! Или глазки! Даже силикон им не поможет! Не в силах помочь! Хотя... Если закачать силикон в глазки, то... Получится Новый Франкенштейн!" - думал Чеки.
   Кстати, четвёртым, но далеко не последним бойцом этих боёв без правил был Франкенштейн. Он носил майку с номером "13" и ходил с сачком для ловли бабочек. Вот и щас он пришёл:
   "А что это вы тут делаете?!" И обрушил одну вешалку с рубашками.
   "Не видишь? Играем в прятки!" - сказал ему Чеки. Зря, зря он так панибратски с этим мурлом, с этим Мордауном!
   Имя у него было Мордаун. И знаменит он был тем, что был Плачущим Убийцей: ходил по кладбищам, пожирал носы трупов, а потом плакал в трубку: "Ну почему я такой дибил? Я сожрал три носа!"
   С этим типом надо было держать ухо востро, так как норовил откусить самоё нос Чеки! Но сейчас он положил сачок для бабочек ("Потом, потом, милые бабочки!") и стал откусывать нос Матушке Кемаль!
   Чеки послушал их подробности: "Какой ты горячий, Морди!" "Да! Я такой, бейба!"
   Чеки вздохнул:
   "С этими двумя всё ясно: они просто любят друг друга! Пойду найду пятого бойца без правил!"
   Пятым бойцом была прекрасная, аки солнышко, блондинка с проваленным носом!
   "Что у вас с носом?" -хотел спросить Чеки, но постеснялся. Вместо этого он ясно подошёл к ней и принялся делать приём "сиськовёрт"!
   "Что вы делаете? Какого хрена вы делаете?" - она.
   "А что? Разве это не комната 17? И вы - не боец без правил?" - спросил Чеки.
   "Нет! Это комната 16! Кстати, вот вам патроны! 16! Набедренную повязку получите в 18-ой комнате! А я - миссис Бурпл, судья соревнований!" - сказала Бурпл.
   Чеки с трепетом вошёл в комнату 18. Это была, типа, Призывная Комиссия, что Чеки понял по тому, что он полностью голый, а за столом сидит какой-то майор и ковыряет в ухе.
   Майор сказал:
   "А Вам К Гинекологу!"
   "Но зачем?" - спросил Чеки. Он уже решил говорить разную хрень, даже если она и будет немного нетактичной. "Зачем?" прозвучало совершенно нетактично.
   "А потому что вы, милочка, допрыгались!" - сказал майор.
   Чеки посмотрел на свой живот и грудь: да, вполне сходили за женские.
   "Во влип!" - подумал Чеки. - "Сейчас вместо боёв без правил ещё рожу кого-нибудь! Хоть бы это был новый борец без правил, хоть бы новый!"
   Но он никого не родил. Газы отошли, и живот сдулся.
   "Да я всё получил!" - сказал на выходе из 18 комнаты Чеки миссис Бурпл: "Вот патроны! 16!"
   Эта хоть не говорила, что Чеки беременный.
   "Первый, кто мне это ещё раз скажет, получит от меня по морде!" - решил он.
   Первым вышел Франкенштейн. Он спросил:
   "Ну, как дела?"
   "Ещё не родила!" - сказал Чеки, но вместо того, чтобы дать Мордауну по морде, выхватил его сачок и насадил его на его гадкую наглую рожу!
   Миссис Бурпл и подбежавшая на шум Матушка Кемаль принялись крутить руки Чеки. А тот орал:
   "А-аа! Волки позорные! А на чёрной скамье!"
   Он с каждой секундой терял надежду выступить в боях и укусить Бой-Бабу за низ.
   "Я прощаю его!" - сказал Мордаун, вынимая голову из сачка.
   "Прощаешь меня?!" - не выдержал Чеки. - "Да я подобную тебе серую сволочь всегда бил и бить буду!"
   "Мальчики, мальчики, ведь вы мальчики? Хотя по животу этого Чеки можно сказать: и девочка!" - сказала Кемаль. - "Уймитесь!"
   "Теперь и ты туда же!" - сказал Чеки и двинул её пузом в пузо: "А я женщин бью!"
   "А я женщин не бью!" - она.
   Итак, пробил гонг! Бои без правил начались! Мордаун выпустил Чеки из рук и потерянно сел на землю:
   "Бои! Без правил! А я ведь до этого охотился на одних бабочек!"
   "Не плачь, Морди! Вот, можешь меня поцеловать в ушко!" - сказал Чеки, присаживаясь около остолопа и обнимая его одной прекрасной белой обнажённой рукой.
   "Что это я делаю?" - подумал Чеки. - "Ничего особенного. Просто утешаю одного из бойцов!"
   Мордаун совсем раскис:
   "Я никогда!.. Мы никогда!.. Я куплю тебе мишку! В магазине "Подарки"!"
   "Валяй, покупай! А меня ждёт Бой-Баба!" - сказал Чеки, сбросил звёздно-полосатый халатик, под которым у него был нехилый лифчик, и пошёл! И пошёл!
   Его там так встретили! Рефери сказал:
   "Бой-Баба встречается с другой Бой-Бабой!"
   "Пусть говорит, что хочет!" - подумал Чеки. - "Главное: это не дать Бой-Бабе провести "сиськовёрт" против меня! Это же больно! И не эстетично!"
   Бой-Баба тоже сказала:
   "Я против женщин не бьюсь! Давайте мужика!"
   Это было обидно для Чеки. Он чуть было не спустил свои женские кальсоны, под которыми у него был его уд, но это было бы не совсем по правилам боёв без правил и к тому же не тактично.
   "Поверь мне на слово: я мужик!" - шепнул он Бой-Бабе.
   "Чего?" - не поняла та.
   "Я - мужик! Я - мужик! Кто мы?" - заорал Чеки в зал, который неистоствовал.
   "Гомо Сапиенсы?" - неуверенно спросил Мордаун Франкештейн.
   "Точно! Мы - мужики! Ви аре мен! Ви аре мен!" - заорал Чеки.
   В зале начали качаться на люстрах и бросаться хлебом! Пока суд да дело, Чеки принялся из широкой банки запивать бланки на пересадку донорских органов, которых было навалом на столе рефери.
   Да и вообще, бои проводились для того, чтобы у проигравшего вырвать глаз или почку. Там так и было вначале: голосование, жребий: почка или глаз? Все фишки были одинаковые: глаз или почка. Других не было. Чистое свинство. Бланков было много, и они были не вкусные.
   Чеки подумал: "Ерундой я тут занимаюсь!"
   Но тут ему на голову рухнул чей-то обезглавленный труп! Это был обезглавленный Мордаун с сачком для бабочек!
   "И ты, друг! Хотя, какой он друг? Ну, перепихнулись пару раз, ну и всё!" - подумал Чеки.
   Как вы поняли, Мордауну в заварушке открутили голову.
   "С другой стороны, я же сам и начал эту заварушку..," - подумал Чеки. - "Надо будет послать цветы его шлюхам и любовницам! Если уж кто и погиб за Родину, так это этот парень! Кстати, кто его шлюха? Кемаль! Точно! Она-то первая и получит цветы! Где бы здесь сорвать цветы?"
   И Чеки в лёгком шоке принялся перебирать волосики на жидком черепе Главы Судейской Комиссии. Ничего, конечно, не сорвал. Цветы были ещё те.
   "Да! Надо идти в сад!" - подумал Чеки.
   И вот, пока все качались на люстрах и орали, что они люди, Чеки неслышно вышел в сад. Тут было черно. Ни зги ни видать.
   "Чёрт! Фонарик, что ли?" - подумал Чеки. - "Где же эти чёртовы цветы? Бабушка, а, бабушка! А где здесь цветочки?"
   Это он спросил подозрительного вида старуху, которая шла по этому погосту и чего-то там откусывала. Может, это была мама Мордауна? Миледи Здвинтер? Тоже помешанная на носах трупов.
   "В подобном случае ей тоже полагается цветок! Парень погиб за Родину! Ей непременно надо цветок! Может даже, даже Аленький!"
   "Бабка!" - подошёл Чеки к Миледи. - "А это видала?"
   Но "молния" на штанах заела, и он ничего не смог ей показать.
   "Короче, мамаша! Хочешь Большой и Чистый Цветочек Аленький?" - а сам подумал: "Тактично? Не тактично? Не знаю!"
   "Слушай, служивый!" - сказала бабка. - "Я здесь где-то свои очки посеяла! Помоги найти!"
   "Как бы не так!" - подумал Чеки. - "Носы ты откусываешь, вот что! Хотя, конечно, без очков это сделать труднее. Без очков всё труднее."
   "Слухай сюды, бабка! Акция! По контактным линзам бесплатно! Тому! Кто! Пока бежит песок в часах! Скажет, ответит на загадку... Какую же, нахрен, загадку?! Склероз проклятый! А! На такую и загадку: на какую загадку Акция?" - сказал Чеки.
   "Пошёл вон, грязный извращенец!" - сказала Бабка.
   "Извращенец? Я? Да на себя посмотри, в себе-то покопайся! Ты же мамаша Мордауна!" - сказал Чеки.
   "Не знаю и не ведаю никакого Мордауна!" - сказала Бабка. - "Я - простая Убийца Миров!"
   "Отлично! Значит, Цветочек тебе не полагается!" - сказал Чеки и отвесил старухе звучный подж.пник!
   От которого она свалилась в ближайшую же могилу!
   "Не хорошо получилось!" - подумал Чеки. - "Не тактично! Надо бы ей подать руку-помощь. Сама-то, небось, не местная, солдатка!"
   "Ты местная?" - спросил Чеки, вытаскивая старуху из могилы.
   "Ась?"
   "Я говорю: ты этот мир ещё не разрушала? Или уже разрушила? Хоть он этого и достоин!"
   "Этот мир? А где мы щас?"
   "Мы на Таури, бедная головушка!" - сказал Чеки.
   "Таури? Это где-то направо от бани и туалетов, около бойцовского клуба?" - Бабка.
   "Ну да! А я - Чеки Джан! Узнаёшь меня?" -обрадовался Чеки.
   "Чеки? Джан? Именно тот, из-за которого и стоит уничтожить этот мир?"
   "Да, бабушка!" К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4814-4816,5

   11 ноября 2017 года. Сказка про Кратово. Что? Задолбал уже? Так вот: там было моё детство, там была моя мама, как в Джамбуле у Редиски. Кратово не обязательно вспоминается как солнечные дни. Там бывали и дождики. А бывали дни, когда мы, голоштанные пацаны, сбрасывали с моста булыжник. Хотя, термин "голоштанные", скорее, можно применить к местным в трусах. В трусах "в цветочек". Миха с ними здоровско соревновался: прыгал сальто с пирса. Они тоже пытались, но у них слабо получалось. Миха был классный.
   Но сейчас сказка не о Михе и тем более не о местных. А о Мире во всём Мире! Как вы знаете из моих сказок (кто не знает - тот дурак!), но на Кратово было совершено вероломное нападение космических пиявок глоольдов! Вероломное, потому что глоольды говорили: "Каждому кратовцу - по бабе! Каждой бабе - по рогам бесплатно! Каждому оленю - по цене зайца!"
   Ну и вероломно нарушили свои предвыборные обещания от фракции "Банан в трусах". Никакой бабы Витя Сковородкин, например, не получил.
   Он выходил из дачи, воздевал руки в космос и плакал: "Без бабы я! С пипиской я!"
   Да, бабы никакой не прилетало. Хотя могла бы. Почему нет? Прилетает такая жирная бабища: "Витя! Я иду к тебе! Сквозь грозы и непогоды! Сквозь невзгоды! Нас ещё судьбы безвестные ждуть!"
   Конечно, ждуть! Ведь поведёшься с Витей, так он, наверняка, вместо того, чтоб тебя трахнуть в спокойной дружественной атмосфере, заставит копать блиндаж. Витя такой.
   Вот у него на фронте случай вышел. На фронте войны с глоольдами. Сидел Витя в окопе и показывал разные фотки своей многодетной семьи разным солдатам.
   И тут глоольды ка-ак начнут играть в футбол!
   "Сволочи! Врёте! Не возьмёте!" Как будто Витю кто-то пытается взять в сексуальном плане.
   И Витя перестрелял всех футболистов из пулемёта. Верного "Максима". Ну и пляски и футбол закончились.
   "Чёрт знает что! Всё приходится делать самому!" - с неудовольствием подумал Витя и сам взглянул на фотки своей многодетной семьи, подумав: "Чёрт! Никого не помню! Что это за образина? Это что, мой сын? Май сан? Не помню! Вот как пахнут подмышки жены, помню, а рожу сына, хоть убей, нет! Да и рожу жены тоже."
   Подмышки пахли не хорошо. Надо было бы их опрыскать дезодорантом.
   "Чего я, вообще, помню?" - подумал Витя. - "Как в поезде ехал - помню. Как вниз башкою с полки упал - не помню! Как туалет в вагоне не работал - не помню! Под колёс перестук мне о чём-то поёт зелёное эхо тайги! Не помню, хе! Вообще, в какой части света я оказался?"
   "Эй, товарищ!" - окликнул он своего боевого товарища, который сидел рядом в окопе. - "А где мы? Молчит как заклеенный! Наверное, уже убит. Или жуёт овсянку. Как говорится: к беременным, кормящим и жующим лучше не приставай: убьют!"
   "Товарищ! Товарищ! Если мне изменяет память, ты тот, кто вчера не вернулся из боя?" - стал тормошить его Витя.
   "Да!" - сказал товарищ, и от этого простого слова его нижняя челюсть отвалилась напрочь, а из штанов в остатки черепа потекли фекалии!
   "И тут глоольд! Они повсюду! На на кого нельзя положиться! Хотя, нет! Можно! Вон старик! Сидит, старый дезертир, около окна землянки! Смотрит! Он смотрит на меня, я на него. Надо будет его премировать. Это наш комполка!
   Хотя... Это же кактус! Но почему кактус не может быть комполка? Легко может."
   "Товарищ Кактус! Разрешите обратиться!" - сказал Витя.
   "Валяй!"
   "Мы щас в какой части света? Неужели в Африке? Всю жизнь мечтал пощупать жирный чёрный африканский бабец! Я западаю на чёрный шоколад! Сечёшь меня, Кактус?" - спросил Витя.
   "Секу! Но изволь говорить при обращении ко мне "Ваше Величество" или, на крайняк, "Ваше Превосходительство"!" - сказал злобный Кактус.
   "Обозвать вас, Ваше Величество, генеральским титулом? Да никогда! Так вы, Вашество, уже проткнули Елизавету напильником? Хотя, шучу. Шу-чу. Кстати, чем вам Елизавета не угодила? Не родила дофина?" - спросил вежливый Витя.
   "Послушай сюда, молодой человек!" - сказал наставительно Кактус. - "Это долгая история!"
   "А мы никуда и не торопимся. Чёрный бабец может прийти, а может и не прийти. Попрётся он в окопы! Они же все на головах носят эти, Кхуманы! А горла у них как у жирафов. Так что валяй, рассказывай!" - сказал Витя.
   "Дело было в Н-дцатом веке! Я тогда был молодой, резвый как барашек (пока его не закололи на шаурму) дофин.
   И смотрю: идёт такая Елизавета! Претти вомен! Волкин давн те стрит! Претти вомен! Айл лайк ту мув ин ит! Короче, идёт, ладными ножками переставляет, грудями покачивает, глазками стреляет.
   А у меня в руке напильник. Я думаю: "Как, чёрт возьми, ты у меня в руке оказался? Может, у тебя и ножки-ручки есть, но только ты их щас спрятал? Вообще, странный какой-то!"
   А Елизавета подходит и говорит: "Уважаемый дофин! Вы не замечаете, какие дивные погоды стоят?"
   Ну точно! Ей настал момент такой, брачный период, когда нужен мужик!
   Я спрятал напильник за спину и говорю: "Погоды? Да-да, конечно... Но не вы ли были на том снимке голая? А на вас - молодой мужчина? И как он вас снял, если сам на вас того?.."
   "Автоспуск!" - говорит Елизавета. - "А ты шалун!"
   "Да! Я - шалун!" - говорю я. - "Так говорили все мои 100 баб и называли меня Артурчик!"
   "Ах вот, оно, что!" - сказала Елизавета. - "А не желает ли Артурчик 101-ю бабу?"
   Вогнала меня в краску. Если говорить честно, то все эти 100 баб были резиновыми, а я был девственник.
   "Да я, как бы, не думал... Не хотел... Вот я как-то раз Вечный Двигатель попу делал, но поп умер, а попадья не захотела..," - попытался перевести разговор на другое я.
   "Почему же это не захотела?!" - заорала Елизавета. - "Наверное, потому, что у тебя был слишком маленький..."
   Она не могла выразиться конкретнее, так как, всё-таки, царственная особа, её за такие речи могли свободно расстрелять в Екатеринбурге. Так что она сказала: "Маленький аппетит!"
   "Ну почему сразу маленький? Как у всех! Нормальный! Кожаный! Отечественный!" - сказал я. - "Хочешь, покажу?"
   "Не надо нам твоего аппетита!" - в слезах бросилась Елизавета прочь. - "Все вы, мужики, одинаковые! И хотите только одного! Использовать бедную женщину!"
   "Вона как её вздрючило при одном упоминании о аппетите!" - подумал я и потрогал свой аппетит. - "Я же не говорю, что у неё тоже не маленький. Хотя, если так подумать, то у баб бомбы, а у нас только фитили. Надо будет пойти щас в царственный покой и перед зеркалом изучить свой аппетит!"
   Я отложил напильник и пошёл в покои. Но не смог выполнить задуманного. Из покоев выбежали царственные дофины! Они играли в "лошадку". Они запрыгнули мне на спину и стали погонять. Совершенно отвлекли от аппетита!
   Но в это время, в это время, я тебе ещё раз говорю, в Ясной Проплешине творил свой историносный роман Лёвушка Жиртресов!
   Он писал: "Лютая година 1812 года! Верхи хотят, а низы не могут! То есть, наоборот! Верхи не могут, низы хотят!
   В это время на Рассею нападает глоольд Наполегном! И хочет всех поработить! 99,99% населения убить, а из 0,01% сделать раба!
   Точнее, рабыню! Так как это женщина будет. Она такая со спичками как начнёт чиркать около избы Наполегнома, а он хвать её и говорит: "А ты чьих кровей, девка, будешь? Не хочешь ли стать моей сексуальной рабыней?"
   "Да, господин! Но только, только... попозже! Русская сексуальная рабыня-офицер найдёт дорогу в сортир без провожатых!" - и девка та, звать Елизавета, отстранила Наполегнома и пошла в сортир.
   Наполегном долго-долго смотрел ей в задницу через дырку в задней стенке, а потом пришёл к выводу, что девка пошла на зверское самоубийство, и он уже её не дождётся.
   Но Елизавета, как птичка, наконец, выпорхнула из "очка": "Я готова!" "Тамара Ивановна?" "Я готова!"
   В заднем кармане шортов (море цвета джинсов! И загорели под солнцем колени твои! Этой ночью делай всё, что хочешь!) она прятала напильник.
   "Зря ты там его прячешь!" - сказал проницательный Наполегном. - "99,99% населения Рассеи уже глоольды или готовы ими стать! Даже сам товарищ Цементов, я уж не говорю об Николае Николаевиче, подписал Указ: "Мы, Цементов Вторый..." И дальше про пользу глоольдов в аграрной республике."
   "Читала я этот Манифест!" - сказала Елизавета. - "Подтёрлась им только что! Но я пойду другим путём! Вот!"
   И она сделала выпад плие напильником!
   "Девочка моя!" - покачал головой укоризненно Наполегном. - "Чтобы меня убить, тебе понадобится страп-он, и надо будет пристроиться сзади меня!" Шутил, конечно. Его вообще было не убить известными науке средствами. Только не известными.
   Подобным неизвестным средством науке было переспать с проблемой. Это его точно убьёт. Но Елизавета чего-то не хотела, как попадья Вечного Двигателя. Чего-то и там у неё жало, и тут стягивало, короче: нет.
   "Знаешь, что, Елизавета? А ты согласишься, если я покажу тебе небо в алмазах?" - спросил Наполегном.
   "Это так романтично! Но нет! Нет! Я верна своему мужу Придурковатому Андрейке, который собирает спички по селу, и буду век ему верна!"
   "А это изменит твои взгляды?" - и Наполегном показал на виселицу, на которой висел кверх ногами Андрейка!
   "Изменит! Если честно, я никогда не любила его! У него такие волосатые ноги-культяпки! И он никогда не говорил мне: "У тебя ТАКАЯ шея!" - сказала Елизавета.
   "У тебя ТАКАЯ шея!" - сказал Наполегном. Из него можно было вить верёвки. Надо было этим воспользоваться.
   "А если я тебе ДАМ, ты пощадишь 99,99% населения?" - спросила Елизавета.
   "Да! То есть, нет! Как ты, дура, не понимаешь, что война не бывает бессмысленной! Тут же крутятся огромные бабки! Ты думаешь, меня мегакорпорации по головке погладят? Целоваться со мной будут? Нет, девка, тут крутятся ролики и шарики, которые тебе не понять! Расстроила меня в конец! Лучше, девка, уйди!" - сказал Наполегном.
   "Нервный какой-то!" - подумала Елизавета, уходя.
   Но вечером была назначена дискотека, вечеринка, так что Елизавета снова пришла. Дёргаясь, как дура, под рэп, она стала слушать точно так же дёргавшегося Наполегнома: "Вообще, Елизавета, я так подумал: я мог бы сохранить жизнь твоим 99-ти процентам! Но мне надо уговорить товарища Капитошкина!"
   "Это что, кто-то вроде товарища Тараскина?" - перекрывая шум диско, заорала Елизавета.
   "Вроде того!" - ответил Наполегном. - "Капитошкин - Глава Системных Лордов глоольдов!"
   "Чего?!"
   "Лордов! Глоольдов! И ему подчиняются все джаффа! Я в том числе! Но, боюсь, мне за это надерут задницу!" - заорал Наполегном.
   "Хорошо бы!"
   "Чего?!"
   "Я говорю: давай, я сама встречусь с этим Капитошкиным, и я за три цента превращу его в корм для рыбок! То есть, улажу все разногласия!" - заорала Елизавета.
   Тут диско кончило громыхать, и объявили "белый танец".
   Наполегном сжимал Елизавету в объятиях: "Это не так просто! Капитошкин живёт на другой планете, родная! Там воздуха нет ни фига!"
   "Знаешь, что? Мне помогут балтийцы! А среди них - отважный Витя Сковородкин! Ему вообще дышать не надо, так как он дышит жабрами!" - сказала Елизавета.
   "Витя? Это тот придурок, который никак не может трахнуть своего Кота Мурзыка?" - Наполегном.
   "Да нет! Это другой Витя! Он - мегалоосеменитель! Он трахнул и Мурзыка, и медсестру Женечку, и маньяка Фишера!" - "Что я несу?" - подумала Елизавета. - "Ведь дальше своего Холодова Витя и не ездил! Ну правильно! Не ездил! Всех трахнул в Кратово!"
   "Знаешь, что такое Кратово?" - спросила она Наполегнома.
   "Чего?"
   "Ну, это как Переделкино, но только лучше!"
   Но Наполегном, чмо глоольдовское, ничего не знал ни о том, ни о другом.
   Оставалось надеяться на гнев народных масс. Русский мужик посмотрит-посмотрит на глоольда, послушает-послушает несколько дибильных глоольдовских анекдотов "с бородой" и перестанет хлебать щи лаптем!
   Мало того! Русский Медведь, наконец, кончит тренькать на балалайке в шапке-ушанке и обратит внимание на ядерные кнопки, за которыми сидит!
   Последует ядерный удар, и 99,99% населения сами погибнут в пучине, водовороте Третьей или даже Четвёртой Ядерной Войны! Как исчезают в водовороте этом зас.анные подштанники.
   Но такого ли исхода ждёт Елизавета? Не известно. Известно только, что сама она на 50% медведь и одобряет политику медведей.
   Да, в спасении Рассеи это помочь не могло ни капельки. Оставался Витя. Уж если и кем был Витя на 50%, то это жучком-плавунцом. Очень их любил... пришпилить в гербарий.
   Но вообще, кроме своего Кота Мурзыка больше всего на свете Витя любил Рассею. Не знаем точно, что за штука в голове это ему позволяла. Наверное, штука под названием "Патриотизм".
   Ну и Витя пошёл на другую планету к Капитошкину и голой рукой вытащил у него из брюха глоольда!
   Потом Витя вернулся на Землю и подобно вытащил глоольдов из Наполегнома и Елизаветы! В Елизавете тоже завёлся один.
   Елизавета его так благодарила: "Витя! Витюня! Мой Победитель!"
   Вот, что, вкрадце, написал Лёвушка Жиртресов в Ясной Проплешине. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4826,5-4829

   17 ноября 2017 года. Сказка про мужественнейшего Кондома Хлимена и его мужественнейшую боевую подругу Аликс. Хотя, какая она боевая?
   Ну, перепихнулась с парой зомби и доктором Бриниумом, разве это подвиг?
   Подвиг - это вот что: когда стоишь с обнажённой одной грудью, держишь в руках флаг Мертвожоровки, а около ног сидит Гаврош! Ну или какой другой киберкраб. Можно даже, даже Счастливчик. Это то уродливое, Богом и людьми обиженное создание без лапы и уха. Короче, Гаврош!
   И Гаврош говорит этой Аликс с флагом: "А не пора ли когти рвать?"
   Почему? Да потому что он слабоумный предатель и трус! "Рвать!" Сейчас! Нет! Найн! Сначала должны подойти комбайны и тупо уставиться на флаг Мертвожоровки, тупо же пережовывая багет (или шаурму), мол, что это?
   Ну и Аликс как бы опустила флаг на их тупые головы! И они бы упали! Какая трагедь, какая трагедь! Надо непременно цветы их шлюхам.
   Ну Аликс, конечно, при виде подобной нелепой смерти как закричит: "У-уу! Ми Джейн!" и давай себя лупасить по голой груди, как в джунглях.
   И тогда-то, тогда Счастливчик и влюбится в Джейн Аликс! Потому что вообще любит всё героическое, особенно, если оно горит или движется. Нет, движется - это по другой части.
   Именно так же Счастливчик однажды влюбился в Кондома Хлимена, когда тот обнажил в таверне меч и вращал им наподобие лопасти вертолёта! Именно тогда-то Счастливчик и лишился своего уха и получил своё прозвище. Именно тогда!
   Кондом такой тогда: "У-уу! Все бабы будут мои! Пошли ко мне домой, бейб! Я там тебя так трахну! Будет совершенно не о чём жалеть, совершенно!"
   "Но я ещё до сих пор ношу кольцо Бриниума!" - сказала присутствующая там Аликс. Она тоже там была. Да все там были: и Штиблиц, и его трёхногая агентка, и Чеки Джан, и даже сам Херлок. Но они сидели с тупым видом и делали вид, что это их совершенно не касается.
   Один только жирный Анубис подошёл с газетой к Кондому и показал рубрику: "Сам себе идиот!", где чёрным по белому было написано, что Кондом идиот.
   Кондом вздохнул и заказал Анубису дичь. Пусть тот хоть подавится ею.
   "А теперь что же? Дичь! Серый Волк! Мне нравится, Игорёк, но надо это всё страшнее! Я злой и страшный серый дичь! Я в волках знаю толк! Понятно? Повтори!"
   И пока Игорёк беззубым ртом шепелявит: "Дишь, дишь!", мы вернёмся к текущему моменту.
   Итак, что Аликс Джейн? Ей бы, конечно, надо оголить бы и вторую грудь, чтобы было два сапога - пара, но ума-то нет! Ума нет и взять неоткуда. Она оголила пресс!
   "Хочешь такой? Бесплатно! По рогам - бесплатно! Олени по цене зайцев!" - говорит Сачастливчику.
   А тот что? Тоже не промах. У него, может, в штанах тоже что-то да и есть! А может, и нет! Есть другая женская грудь. Маленькая, но страшно симпатичная. Круглая!
   И когда потолки будут вертеться и ввинчиваться вверх, грудь ввинчиваться не будет, так как уже заранее круглая! Как колёсики. Как "колёса"-таблетки.
   Итак, Счастливчик оголил грудь и говорит: "Хэй, подруга! А пойдём пошалим?"
   "С тобой? Ты свою рожу-то в зеркале видел? Шали со своею правой рукой!" - говорит злобная Аликс. Нет, она, конечно, не верна-верна Кондому, всё эти сопли, бла-бла-бла, просто ей в западло трахать этого урода-краба. Куда ни плюнь, всё попадёшь в дупло! Это такое западло. Вафли - это "в клеточку" печенье, для народа развлеченье.
   Итак, на поле демонстрации (мирная демонстрация "зелёных" и феминисток, может даже быть) прискакали конные кобмайны! Любите, девочки, комбайнов-мальчиков, отважных лётчиков и комбайнов! Бросайте, девочки, Кондомовских мальчиков, не стоит им дарить свою любовь!
   И Аликс мигом позабыла своего Кондома и по уши втюрилась в комбайна Ивана Буслаева!
   Но кончился этот роман бесславно: Иван потащил Аликс на сеновал, а когда увидел, что она парень и требует с него 200 крон за услуги, лежа как бревно, дал ей оплеуху! Расплатившись оплеухой.
   А почему как бревно? Да во всём виноват сам Иван. Это он всё: я не виноват ни в чём, не виноват. Дело в том, что у него был слишком мал. Ты брыкался и икал, ма-по малу привыкал. Я сказала: "Очень мал!" Иногда стоит прислушаться к фольклёру. Я не скажу, что всегда надо к нему прислушиваться ("Поднимись над суетой!"), а может, и скажу, так как ценна каждая мысль и каждый глюк! Всё становится важным!
   Итак, Счастливчик остался один с оголённой грудью. Все комбайны свалили подсматривать в дырка за Иваном и Аликс и обканчивать все кусты около дырка. Счастливчик один.
   "С пипиской я! Я совершенно одинок во Вселенной! Есть в этом нелепом городе хоть один специалист? Или я окружён только ожиревшими любителями и халтурщиками?"
   И вот на его вопли из своего кабака "Элефант" вышел доктор Мясник. Он тоже там сидел и выпивал вместе со Штиблицем, агенткой и Чеки. Мы же говорим: "Элефант"! Это место, где назначал встречи агентке Штиблиц.
   Ну, конечно, вокруг было немного мрачновато: до самого горизонта простирались виселицы с повешенными зомби в полосатых драных носках, так как, дерзецы, дерзали походить на любимого Бриниума. Но тот-то была в нормальных не драных носках! Так что их по носкам распознали и повесили.
   Нет, нет, конечно, Штиблиц их пытался спасти как евреев. Он пачками отправлял их в Швейцарию, в Берн, на лыжах. Но они всегда возвращались, так как жить не могли без любимого Бриниума и без его носков.
   Ну их и развешивали. В горячке чуть не повесили и самого Штиблица ("На еврея вы похож!" "Не "похож", а "похожи"!), так как самый Октоберфест (праздник, когда все жрут сардельки), большая неразбериха. Даже одному пришельцу засунули в неразберихе яблок в задницу и подали к столу. Больше его Штиблиц не видел. А жаль, жаль.
   Пришелец тот был связным от Юстаса Штиблицусу. Ну и его потом подали на завтрак Бриниуму. Даже хотели повесить агентку Штиблица, трёхногую инвалидку, так как вылупились на её третью ногу: "Ты что такое?!"
   Но она умело (У меня особый дар. Я своё тугое тело за приличный гонорар демонстрирую умело!) (Мне всегда клиенты рады!) ударила им по шарам третьей ногой, чем уничтожила всю радость всех клиентов.
   Короче, оторвались! Ля-ля-ляляляля, ля-ля, ля-ля! Погоня-погоня в крови до зари, в горячей пыли! И нет нам покоя с зари до зари! Погоня-погоня-погоня-погоня в кровавой пыли!
   Штиблиц, не долго думая, запрыгнул в машину Бриниума ("Я забираю у него машину. Зато оставляю хотя бы агентку ему.") и дал газ!
   Комбайны около шлагбаума вывалили и стали бить в барабан: "Бриниум едет!"
   Но вслед за этой машиной ехала другая, розовая. Предназначенная для проституции. С занавесоками. В ней ехала агентка (кстати, звать её Катя) с накладными усами а-ля Бриниум.
   И комбайны снова забили в барабаны: "Бриниум едет!" И сами удивились. Да-да! Удивились.
   Так как в третьей машине опять ехал Бриниум, настоящий! Ну уж его-то они не встретили барабанами.
   Ему они сказали: "Ирре паппире, битте!"
   "Вы что, офонарели? Это же я, Бриниум!"
   "А мы думали: медвежонок Бетховен! Вылезай из машины, мразь, и дыхни в трубку! В дизе штанце!"
   Делать нечего, стал дуть Бриниум в трубку, шарик надулся, и любовница Бриниума, которая тоже сидела в третьей машине, с пьяным смехом лопнула шарик сигаретой!
   "А Вам - К Гинекологу!" - сказали комбайны. - "Битте!"
   "Но зачем мне в Еревань к гинекологу?" - защищалась шлюха. - "Я приехала в Сити-18 посетить могилу Бриниума! А также половить бабочек! У меня и сачок вон есть!"
   Этот сачок был признан шпионским снаряжением непонятного образа действия. Вроде, ничего особенного, ручка, сачок. Но где у него Кнопка? У каждого огневого оружия есть Кнопка.
   "Да-да! Оружие! Мне нужно!" - сказала шлюха. - "А то этот сачок никуда не годится!"
   И она со смехом насадила сачок на головы комбайнов.
   "Оружие..," - задумчиво повторил комбайн. - "Это подойдёт?"
   И он достал какую-то странную вешалку из-за спины.
   "Это что такое? Вешалка?" - шлюха.
   "Нет! Это задницечесалка по принципу Бивиса и Баттхеда!" - сказал комбайн и продемонстрировал чесалку в действии. Батхед и Бивис были в Сити-18 наподобие Шпунтика и Винтика. Не добралась до них ещё волосатая карающая длань Кондома Хлимена.
   А вот до шлюхи Бриниума добралась! Третьим из машины высунулся Кондом!
   "Товарищи! А нельзя ли помедленнее? Я зап-писываю! И огласите, пожалуйста, весь список!"
   "Это ещё кто?" - спросил комбайн и даже перестал чесаться.
   "А это господин Кондом, посол Турции! А Турция уже политика! Так что разорвите ваш рапорт и засуньте свою задницечесалку себе в сами знаете куда!" - сказал Кондом.
   "Пардон, мусье!" - откозырял комбайн, и остальные снова принялись бить в свои барабаны: "Господин посол Турции с друзьями!"
   "Ловко это у тебя получилось!" - сказал Бриниум Кондому.
   "А теперь скажи, что там в Морге на столе лежу я!" - сказал Кондом и приставил к виску Бриниума холодный револьвер.
   "Куда скажи?"
   "Вот, куда!" - и Кондом дал Бриниуму розовый дамский телефон со стразами.
   "Алло? Это дамский клуб?" - спросил Бриниум.
   "Дай сюда!" - разозлился Кондом и набрал номер Розена. - "Алло! Розен? А он у тебя твёрдый? Не обращай внимания. Проверка связи. Сейчас с тобой будет разговаривать Директор! Понимаешь меня, обезьяна?"
   "Меня это не интересует!" - сказал Розен. - "Я - Розен! Приехал за алиментами!"
   "Сейчас ты такое услышишь, что поймёшь, что всем алиментам цена - дерьмо! Говори, Бриниум!" - сказал Кондом.
   "Там, в Морге, на столе лежит Кондом! Ну почему Старуха с косой забирает самых лучших?! Он был ещё так молод! Ему бы ещё жить и жить!" - заплакал Бриниум.
   "Достаточно, достаточно, а то я и сам щас заплачу!" - сказал Кондом. И Розену: "Хочешь попрощаться с парижскими девочками?"
   И дал трубку шлюхе.
   "Прощай, любить не обещай! От станции "Любовь" до станции "Разлука" у нас с тобой билет!" - сказала Розену шлюха.
   Тот не понял: "Чего?"
   Снова взял трубку Кондом: "Ты чего, не сечёшь поляну? Не рубишь фишку? Ты только что попрощался с парижскими девочками! А теперь выпрыгни в окно из изразцов! Есть там такое? Ну как мозаика из раноцветных стёкол? Есть? Вот и вываливайся спокойно!"
   "Но я ещё так молод!" - Розен.
   "Делай, что говорят! Молод он! Да тебе скоро 50 лет!" - зло сказал Кондом и отключил трубку. - "Всё приходится объяснять! Теперь осталось только трое негодяев в Сити. Розен нам больше не помешает. Из негодяев остались Бриниум, его шлюха и я, Кондом.
   Да нет, я - хороший парень! По некоторым вопросам я популярнее, чем их Президент. Зомби верят, что я хороший. Недаром у нас в Цитадели в лифте написано: "ДАМ ХОРОШЕМУ МУЖИКУ!" И телефон. Непременно мне даст!"
   "Эту надпись написала я!" - сказала шлюха. - "И эти часы с кукушкой сделала я. И подарила Бринуму."
   "Это не часы с кукушкой. Это розовый мобильник," - сказал Кондом. - "Из Китая! Хрен знает, сколько долго ехал из Китая в Сити в товарном вагоне. И теперь, раз у нас всё китайское, а наши дома делали узбеки, то мы сами превращаемся в узкоглазых китайцев!"
   Итак, машина Бриниума затормозила около кафе "Элефант".
   "Дорогие Розенблюмы!" - встретил их Мясник. - "Добро пожаловать! Вытирайте ноги! К нашему шалашу! С Новым Годом! Пошли на фиг!"
   "Уймись, Мясник!" - сказал ему Кондом. - "Я сейчас "под прикрытием". Изображай бурную радость при виде Бриниума!"
   "Да! Сейчас!" - сказал Мясник и упал. С земли он спросил: "Бриниум! Ты когда мне сто рублей отдашь?"
   Бриниум вздохнул и прошёл внутрь кафе под ручку со шлюхой.
   "Знаешь, что, Мясник? Ты чертовски похож на того парня, об которого при входе все посетители вытирали ноги!" - сказал ему Кондом.
   "На Фредди Химика?" - Мясник.
   "Да! На них обоих! На Фредди и на Химика! Бей первым, Фредди!" - сказал Кондом и вытер ноги об Мясника. И тоже прошёл внутрь.
   К чести Мясника надо отметить, что кабаре он подобрал самое солидное (Не нуждаюсь я в любви, мне соплей таких не надо! Рура, деньги, кокаин, что ещё от жизни надо?). Рура - это шест.
   Шлюха Бриниума, как дома, сразу взобралась на подиум (Вся жизнь - это подиум! И мы такие по нему идём!) и стала вертеться вокруг шеста.
   Потом она сняла свою изящную туфлю: "Э шууз!"
   И кинула в морду Кондому!
   "Э шууз!" - повторил Кондом.
   "Э скарф!" - шлюха сняла шарфик.
   "Э скарф!" - сказал Кондом. - "Да всё это я знаю и без неё! Пойдём домой! От этой девки никакого толка! И помощи."
   "А теперь - дискотека!" - провозгласила шлюха с подиума.
   И раздались басовые удары низких частот. Кондом начал конвульсивно биться под этот рейв, а Бриниум скакал рядом и кричал: "Хорошо! Хорошо же!"
   Всё ещё подпрыгивая, как Волк после сваезабивалки, Кондом вышел на улицу из гостеприимного "Элефанта".
   Так он свою любовь на этот вечер и не нашёл. Кондома мучило раздвоение личности: красный мужик внутри Кондома говорил: "Вернись, она всё простит!" А сам Кондом думал: "Уже! Вернулся! Как бы не так! Вообще, что хорошо бы этому красному мужику? Затащить девку в постель и трахнуть? Это всё понятно, и этому не бывать. Почему? Потому что это ему так хочется, а не мне." К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4829-4831,5

   18 ноября 2017 года. Сказка, разумеется, про Кратово. Это, знаете, у меня шиза играет в ж.пе, детство играет, и я люблю забубенить какую-нибудь хрень про своё детство. Вот, помнится, описывал военные действия на Отдыхе, как ехал поезд с горящими лошадьми из 42-ого километра. Но перл коллекции, конечно, как ехал поезд без тормозов и давил барашков на путях ("Сейчас будет весело! Барашки летят как шрапнель!"), а дикторша говорит: "Не ухудшайте и без того отвратительные условия проезда в электропоездах!"
   Ну а про Кратово вообще написано до хрена, дохренительно: и как там на каждом столбу длинные повешенные тела муравьёв, и как танки въезжают, и море крови, и дамба (то есть, не дамба, а как это по русску грамматику? Помпа! Вот. Наши друзья-америкосы называют помпой свои поршни, хотя какие они нам друзья?).
   Вот 13-ого ездил в диспансер. Это оттуда взята медсестра Женечка. Так вот эту Женечку я тогда и снял на видео. А она как давай крыситься: "Я тебе ничего не должна!" Потому что злобная! Нет, в нормальных условиях, может, и не злобная, а так... И не друг, и не враг, а так...
   Но, вообще, Женечкой я назвал медсестру из-за неё. Так же, как и Алёнушка названа в честь Алёны из магазина. Ну, насчёт Оксаны - нет, нет. Оксаны в природе не наблюдается. Витя? Ну, Витя - это я! А что? Витя, Витюша, Виктор.
   Все девки уходят к Виктору, когда накладная на дом вся в яйцах, поругалась с парнем и: "Я ухожу к Виктору!"
   Ко мне, конечно, не надо, так как и к Вите. Витя ещё не Виктор. "Мама, а правда, что у меня главный мыслительный орган в штанах?" "Ещё нет, малыш, ещё нет." Красота спасёт мир, а пох.изм - мозг.
   Вот когда Витя вырастет, вот тогда... "Вот пробьют часы 12 раз, вот тогда, милый!" Но я мыслю, что Витя станет негром и придёт голый проверять счётчик. А голый, потому что очень бедный!
   И все девки переметнутся к белому Виктору, белому африканскому англо-саксонскому мужицу! Как, типа, бабцу. Если есть бабец, то должен быть и мужец. Найдём ей чувака, чтобы храпел прикольно. Поженим их на зависть всех англо-саксонских дур, и будут Витя Щур и Деми Мур!
   Но, вообще, больше всего на свете Витя любит свободу. Когда можно повсюду разбрасывать грязные носки, одному смотреть телек, так что такой муж нам не нужен. Такой футбол и хоккей тоже. Пойди найди англо-саксонскую дуру, чтобы любила убирать носки и храпела прикольно. Нет такой! Витя будет одинок. Без семьи! Без детей! Без нянек и танцев.
   А почему? Да потому что идёт война! Идёт Война народная, священная Война! Война не 1812-ого года, а война с турками за Измаил.
   И Витю назначили командовать фронтом вместо старичка Суворова, который показал свою полную бездарность, когда приказал разобрать понтонный мост прежде, чем перебралась половина взвода на турецкую сторону.
   Витя был не так бездарен. А если и был, то это гасил другой его недостаток: он был слеп на оба глаза, как крот. Смотрел в трубу: "Ничего не видно!"
   "Господин Витя! Вы смотрите завязанным глазом!"
   "Ах, да, да, да... Но постойте! У меня же сестра Верка была слепая! А сам я вижу всё как в ж.пе у негра! Так вот, где я ещё бывал!"
   На самом деле это всё Верка-сестра. Когда они маленькими играли в детстве, она сначала выбила кеглей ему все передние зубы, а потом вилкой аккуратно выколола глаз! Чтобы Витя не смог построить ничего более прекрасного, чем он построил. Построил же он шалаш и написал: "Театральная ул, д. 6А".
   Конечно, сослепу он не только, что шалаш не мог построить более, он с трудом находил собственную задницу, когда она чесалась.
   Но всё мог исправить доктор Пистолетов! Не этот мясник Мясник, нет! Пистолетов! Это он возвращал драгоценное зрение.
   Витя сидел в приёмном покое доктора и гладил какую-то собачку: "Уси-пуси!"
   "Витя! Зачем вы гладите "киску" моей пациентки?" - веско спросил Пистолетов.
   "Скажи спасибо, что я у тебя тут ещё не нас.ал!" - хотел сказать слепой, аки крот, Витя, но это было бы бестактно.
   Он убрал руку:
   "Пардон, мадам!"
   "Идиот!" - сказала она.
   К чести Вити скажем, что это была Миледи Здвинтер, которая пришла лечиться от косоглазия. Так как совершенно невозможно попасть на Чёрной Речке в пиита д,Ратаньяна, совершенно. Оба глаза косят и близорукие. А у д,Ратаньяна все козыри на руках: он в очках-"консервах" плюс 42 диоптрии и замечает даже то, что нормальный человек нет: росу на деревьях, утренне пение птиц, светофоры!
   Такому дай пистолет и скажи: "Иди и стреляй!"
   И он пойдёт и не только портрет Фитлера продырявит, он и любому башку продырявит. Любому, так как д,Ратаньян принимал Миледи за своего врага-мужика де Варда.
   Ну и пук! Выстрелил!
   Пуля пробила грудь Миледи, а потом ещё чернильницу и залила ваксой важные бумаги-документы! Лучше бы д,Ратаньян не пукал!
   И вот теперь а на чёрной скамье, на скамье подсудимых сидела она и какой-то жиган Витя!
   "Мадам, а каково это: видеть?" - спросил Витя.
   "Ну, в двух словах и не объяснишь! Вот, знаешь: Родина, берёзки, голые бабы в небе парят (в баню попал реактивный снаряд), а ты ничего не видишь, всё пропускаешь и только сидишь ср.шь на главной улице посёлка родного Учкудук!" - сказала Миледи.
   "Да, не легко мне! Но почему сразу Учкудук?"
   "Потому что там - моя Родина! Там моя мама!" - сказала Миледи.
   "А я думал: твоя мама в Париже!"
   "У меня большая мама! Она и там, и там! А вообще, Витя, если уж говорить до конца откровенно, то я сама - репликатор, и у меня есть конец! Вот!" - сказала Миледи.
   Витя пощупал:
   "Да! На ощупь какой-то железный. Как, вообще, ты с ним справляешься? И вообще, как я погляжу, ты справляешься с ним одинаково хорошо во всех комнатах!"
   "Погляжу"? Ты что, прозрел?!"
   Действительно, от трогания конца самого за себя (от трогания самого себя за конец) Витя чего-то там увидел. Даже в таком плачевном состоянии он уже был готов Балтийским Флотом командовать.
   "Дай ещё пощупать!"
   Целебная сила репликаторов! Что для немца - зараза, для Вити - хорошо! Он скинул туфли узкие, а также и повязку узкую и сказал:
   "Миледи исцелила меня!"
   "Это очень, очень жаль! Придётся тебя снова ослепить, чтобы потом исцелить традиционными методами!" - сказал Пистолетов и дал в руки Вите ведёрко с цементом: "Вот! Клади кирпичи!"
   Витя понял, в чём тут загвоздка: он был в четырёхугольном помещении без дверей. Если он сам себя заложит, то замуруется. Сверху по небу плыли облака.
   Витя вздохнул и принялся класть кирпичи. Ни одна спасительная мысль не посещала Витю. Этот Пистолетов его убьёт!
   И убил бы, если бы в стену не прилетело ядро турков!
   "Звонок!" - сказал с милой улыбкой Витя Пистолетову. - "Трудовой день кончился!"
   "Давай клади без разговоров!" - сказал Пистолетов.
   "У вас на стройке несчастные случаи были?" - Витя.
   "Не было ни одного пока."
   "Так будут! Пошли! Учись, студент: кто не работает, тот ср.т!" -наставительно сказал Витя Столетову и снял штаны!
   "Пошёл вон отсюда, вонючка!"
   На это Витя и рассчитывал. Его, как щенка, вышвырнули со стройки.
   "Куда бы податься? Сделать бы жизнь с кого? О! Сделай её с пиита Есенина! "Не тужи, дорогой, и не ахай! Жизнь держи, как коня, как узду! Посылай всех и каждого на х.й, чтоб тебя не послали в п.зду!" Нет, лучше с Суворова! Вот кто самолично разобрал понтон! Думаете, легко было его разбирать? Все все лезут с советами как в стране советов: "Это - контргайка! А это ж форсунка!" Думаете, легко быть механиком? И разбирать понтоны? Ведь на другой берег переместилась самая тупая часть батальона. Да! Я буду как он, как Суворов! Главное, что драгоценное зрение ко мне вернулось, и я стану служить на благо своей Родины! Аплодисменты! Достаточно."
   Да, зрение к Вите частично вернулось. Мы бы даже сказали: в извращённой форме. Он стал видеть всех голыми! Как с помощью "красной плёнки". Но только там голова как череп, а тут голова как голова.
   И отвратительные, низкие, чёрные низы! Такие отвратительные, что у Вити, наконец, встало! Впервые в жизни. Потому что там такие бабы ходят турецкие!
   К одним в виде закутанных в паранджи Витя подошёл и стал их спрашивать о чём-то, пока ему владелец паба не сказал, что это зонтики от солнца сложенные. Так обложатся! Но Витя-то видел их голыми! Зонтики эти. Наверное, дело было в жаре или в том, что его стоящий конец заставил его мыслить неразумно.
   "Стакан сидра, пожалуйста!" - сказал Витя Пабмену.
   "Скучаешь по ней? Смотри: такие разговоры сведут тебя с ума!" - сказал Пабмен.
   Витя тупо уставился на его голый уд и сказал:
   "У неё была такая башенка! Я знал каждую её щель! Особенно, когда стоишь один посреди турецкого Измаила, и надо действовать решительно! Например, разобрать, наконец понтонный мост и посмотреть, как поднимается дым!"
   Голый уд Пабмена вместе с самим Пабменом сокрушённо покачал головой:
   "Да! Тяжёлый случай!"
   "Но самое страшное: понтон!"
   Но тут Витю перебили из громкоговорителя:
   "А сейчас на связи третья линия! Вы в эфире! Говорите!"
   "Здравствуй, Дороти! Я заскачу! Буду специальным гостем программы! Расскажу анекдот, а потом убью тебя!"
   "Какая хорошая программа! Для детей!" - сказал Витя, хотя этот телефонный грызун начал его доставать. Сейчас бы Вите схватить радиоприёмник и раздолбать его об стену, но Витя постеснялся. Тем более, что он хотел услышать этот самый анекдот.
   Анекдот был про двух альпинистов и страх.я. Витя мысленно сплюнул. Ещё в бункере у Фитлера он слышал этот анекдот 18 раз! Анекдот ему уже надоел, и именно из-за него он и делал попытки совершить зверское самоубийство в "очке". А дибил Фитлер катался от смеха, держась за живот! Колики от смеха. Полный дибил.
   Витя сказал:
   "Давай другой анекдот! Только не про сиониста П.дорова!"
   "Сначала убью Дороти!" - сказал хулиганчик.
   "После этого убийства мы вернёмся! Не переключайтесь!" - сказала миссис Ньюман.
   "Ставлю бакс, что Дороти выживет!" - сказал Пабмену Витя.
   "А я ставлю два, что нет, беспомощный пистолетчик!" - сказал Пабмен.
   Прошло две минуты.
   "Ви бэк! Мы вернулись!" - сказала розовая Дороти.
   "А я что говорил? Она затрахала его до смерти! Гони бакс!" - сказал Витя Пабмену. Тот нехотя отмусолил бумажку.
   "И что же? Раз хулиган умер (Да спаси его душу Господь!), мы начинаем репортаж с Конкурса двойников Элвиса!" - сказала Дороти и басом запела: "Алилуйя! Алилуйя! Ви гот э бади ху! Ви гат э бади ооо!"
   "Какая, нахрен, штука в её мозгу заставляет её так петь?" - спросил Витя. - "Она что, двойник?"
   "А тебе-то что? Может, и двойник! Для этого достаточно крутить бёдрами и смотреть на всех свысока! Любая женщина справится. Они всегда на мужиков смотрят свысока," - сказал Пабмен.
   "Ставлю ещё бакс, что она не выиграет Конкурс!" - сказал Витя.
   "Да пошёл ты в ж.пу!" - сказал Пабмен и не поставил бакс.
   Стало вечереть. За стойкой лежал и спал один клиент. Витя узнал в нём Суворова!
   "У меня от таких типов давление зашкаливает!" - сказал Пабмен.
   "Подожди, я щас!" - сказал Витя и взял распрыскиватель настоя из корнеплода. - "Не больше двух порций на человека!"
   "Не надо, не надо, я сам!" - сказал Суворов и сам спрыгнул вниз, где дрались какие-то мексиканцы. То, что это мексиканцы, было ясно по их сомбреро.
   Суворов хватил ещё виски, раззадорился и принялся бить их по рожам!
   "Смотри, какой молодец!" - сказал Витя. - "Всё! Решено! Сделаю жизнь с Суворова! Хоть он и не охает и не держит никого за узду."
   И вот тут-то в паб и вошёл майор Пронин из Призывной Комиссии!
   Время было тревожное! Время Очакова и покоренья Крыма! Пронин сначала получил по морде от Суворова и от пары мексиканцев, а потом стал всех записывать в армию!
   "Записывай не меня, а вон - его!" - сказал Витя ему про Суворова.
   "Такой тупой контингент нам не нужен! Он же снова разберёт понтонный мост!" - сказал Пронин. - "Нам нужны свежие силы, молодая кровь, которая и ведать не ведает, как разбирать понтонные мосты! Вон, я видел: рыбаки с удочками стоят! 5-6. И все ловят сазана. И один когда поймал, говорит: "Сазан!" И все вытаскивают удочки. Потому что сазан их собирает."
   "А мораль у этой истории есть?" - спросил Витя.
   "Есть! Если понтонный мост разобран, то сазан не клюёт!" - сказал глубокомысленный Пронин.
   Вот так Витя и оказался в Турции, в Измаиле.
   Там ещё такая ползёт по дороге турчанка, у которой руки-ноги гнутся в другую сторону. Витя ей, конечно, госпоже, подал, хотя его никто и не просил. Так как это была самая богатая нефтяная принцесса миссис Мурло.
   Да вообще говоря, Витя слабо ориентировался в Турции. "Ну, "ресепшн" он, конечно, нашёл.
   И даже одна ледибой стала к нему клеиться. Но он сказал: "Цигель-цигель, ай люлю! Руссо Витюссо! Облико деморале!"
   Ну и у ледибоя всё опало в отношении Вити.
   А ему предстояло фронтом командовать! Фронтом подобных ледибоев! Первое, что увидел Витя - это Измаил!
   Над ним колыхалось пламя, и какой-то военачальник прыгал от радости! Витя пригляделся к нему: чем-то он очень напоминал Дороти с радио. А может, Суворова или Пронина. Они же как матрёшки - все на одно лицо.
   "Нет! Ты не так это делаешь! Какого чёрта ты делаешь?" - спросил Витя, отодвинул военачальника и сам начал подпрыгивать от радости.
   Вот так Витя вступил в войну с турками. Вступил в г.вно. К.
  
  

ЭПИЛОГ

   Правило щас знаете, какое? "Приё.ываться ко всяким штукам!" Ну вот я так приклеивался к приезду папы, к поломке флешки (сама стирает файлы записанные на неё), к поездке в диспансер...
   Кстати, я был в наушниках, и мне всё было до фонаря.
   Это потом дома Закатились, и наступил кризис, когла я 5 дней не писал ничего. Но меня кризисы не пугают. Это нужно, чтобы уровновесить розовый конец. К.
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"