Барсуков Александр Владимирович : другие произведения.

Страна сказок 500-501

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Александр

Барсуков

Страна

сказок-500

("Письма в никуда"-500)

2018

ПИСЬМО В НИКУДА-4991,5-4994

   5 марта 2018 года. Всё-таки, 500-ый цикл, Юбилей, надо не ударить грязью в лицо, показаться с лучшей стороны, поэтому я щас писать ничего не буду (чтобы не написать хрень), а перепечатаю старый ПВН-4986,5-4989, который хороший! Это для тех, кто вообще начинает читать впервые с Юбилейного.

ПИСЬМО В НИКУДА-4986,5-4989

   3 марта 2018 года. Сказка! А что ещё может выйти из-под пера такого дибила как я? Ладно, ладно, не дибила! Не из! Не под! И не пера, и не такого. Сказка про снова Детство и про Малаховку. Точнее, про Удельную.
   А ещё точнее, про мост между Малаховкой и Удельной, под которым плыл мертвец!
   Ну, мы, дети, конечно, все обрадовались: "Тятя! Батя! Наши сети притащили мертвеца! Гопца-дрица-гоп-цаца!"
   Но не тут-то было! Мертвец встал и ушёл! Наш любимый консерв уходит!
   "Ребцы!" - сказал самый вумный я ребятам. - "Чтобы он не ушёл, его надо замочить!"
   Это было настолько мудро, так не по возрасту мудро, что никто ничего не понял. Как это "замочить"? За это же посадят!
   "Не посадят! А посадят - так напоят пивом!" - сказал вумный я.
   И первый взял кашу (впоследствии её назовут "витиной кашей") и бросил её на шляпу гражданину! "Чего вы кидаетесь?"
   Гражданин, шатаясь, прошёл ещё пару шагов, а потом рухнул в бурьян! "Витина каша"! Под слоем каши скрывался кирпич!
   "Ура!" - закричал я. - "Консерв - наш! Космос - наш! Наша Победа!"
   Но, чего-то, никто из ребят меня не поддержал. Они махали руками и потерянно разбредались по берегу. Я понял, что может их всех сплотить и грянул нашу "яблочко"-речёвку про дружный отряд убийц-потрошителей, которым мы, собственно, и являлись. Не помогло.
   "Не раскисайте! Злитесь! Злитесь!" - сказал я.
   "Да пошёл ты! И пошёл он!"
   Это было уже слишком! Я, может быть, и пошёл вон, но так неуважительно говорить о взрослом трупешнике! Куда он, нахрен, пойдёт? В бурьян? В крапиву? Он же обожжётся!
   "Ну же, не раскисайте! Что нам скажет дома батя? "Молодцы, ребята! Что за красивый консерв! Ай, красиво! Сколько жирка! Какие толстые мясистые ляжки! И, верно, ангельским быть должен голосок! Труп, а, труп! Тебе сколько лет?" Труп покажет на пальцах: раз, два, три! И умрёт обратно. "Ай, красиво! Такой молоденький труп! Прям как тот столбик молоденький (телеграфный), что сидит на коленях, и я весь в помаде - телеграфист!" Вот, что нам скажет батя!
   Так что можем ли мы тут сейчас раскисать и говорить: "Да пошёл ты, Витя, в ж.пу! Плевать мы хотели на тебя, на труп и на батю! Пошли вы все!"
   Нет! Мы - гордый передовой отряд молодёжи! (Не скажу: нацистской, не скажу: советской, просто молодёжи) Мы - пионеры - всем молокососам примеры! Мы не можем вот просто так запросто кидаться разными гражданинами в каше! В шляпах!
   Мы должны подойти и насущно выслушать все чаяния и жалобы гражданина! И вот только потом, я вам ещё раз говорю, только потом его и прикончить!"
   Так сказал мудрый я и пошёл слушать чаяния.
   "Вера! Маша! Оля!" - бормотал гражданин.
   Я-то думал, что он хочет по нужде и не знает толком, можно ли это сделать прямо тут в штаны или надо идти в кусты. Но он хотел бабу!
   "Нет Оли! Нет Маши!" - сказал растроганно я ему. - "Есть Витя, есть Гриша, есть Паша!"
   "Витя! А какие у тебя булки?" - спросил педофильный гражданин из бурьяна.
   "Не боись, алкаш!" - сказал я. - "Булки, они же батоны, ничего себе!"
   "Тогда позови Гришу!" - гражданин.
   "Послушай моего совета, педофил! Лучше тебе Гришу не звать!"
   "А Пашу?"
   "Пашу можно. Он как самый жирный и тупой, сидит у нас за барабанами!" - сказал я.
   Пришёл Паша и стукнул гражданина барабанной палочкой по башке!
   "Паша!" - сказал ему я. - "Постарайся ещё! Ты же амбал! В детстве девочка ногти кусала-кусала, а теперь похожа на амбала-амбала! Мы с тобой не пара-не пара. Просто ты обычная в трусах вокалистка!"
   "Чего?" - спросил Паша.
   "Я говорю: новый хит сезона! Девочка-Кончита-трансвеститка! А ты пока подбери для этого партию ударных!"
   Паша снова шмякнул гражданина по башке!
   Я стал в отчаяньи заламывать руки: "Паша! Ну почему ты такой дибил? Постарайся ещё!"
   "Да! Мы будем играть классную музыку!" - сказал Паша. - "Прям как Битлз!"
   "Но для этого надо учиться, учиться и учиться!" - сказал я. - "Битлзами не рождаются, ими становятся! Итак, гражданин, посвящаю тебя в кружок юннатов "Битлзджюс"!"
   "Чего?" - спросил педофил.
   "Я говорю: "В кружок"!!" - заорал я. - "Там тебе будут и Маша, и Оля, и Света! Морские свинки!"
   "Но я не хочу свиней! Я хочу Женщин!" - педофил.
   "Не расстраивайся! Все Женщины наполовину свиньи!" - сказал я. - "Ты не ощутишь никакой разницы! Совершенно, совершенно!"
   Паша отвёл меня в сторону: "Витя, а это, вообще, этично?"
   "Этично-не этично! Ты сидишь за своими барабанами - вот и сиди! Об этичности позволь думать людям постарше и поумнее! Например, Грише!" - я.
   "Я думаю: забор!" - сказал Гриша.
   "Чего?"
   "Соорудить большой каменный забор силами этого, простите, педофила! Ну а после 15-ти замесов предоставить ему бабу Таню!"
   "Гриша! Ты с ума сошёл! Какую ещё, нахрен, бабу Таню? Ту, которая выходит на детскую площадку с лопаткой и пугает детей?" - спросил я.
   "Пугать детей, а также выходить с лопаткой - не преступление! Ни первое, ни второе преступлениями не являются!" - авторитетно сказал Гриша.
   "Сказал, Гриша? Запей водичкой!" - сказал я. - "Давайте теперь прислушаемся к женской общественности! Выходи, Таня, и молви слово! Только не маши как бешеная лопаткой!"
   Вышла Таня. В её руке угрожающе сверкала лопатка!
   "У, я вас!" - замахнулась она на нас всех!
   "Можешь замахиваться на нас, детей, но не смей замахиваться на взрослого дядю-педофила!" - сказал я ей.
   "У, мать вашу!" - Таню было не остановить.
   "Всё ясно!" - сказал я. - "Женская общественность согласная! Иди, Таня, надевай банную шапочку "Сандуны", ведь ты согласная идти с мужиком в баню!"
   "Я согласная, я тебе щас так согласная! Где ты видел на нашей Удельной баню?" - спросила Таня.
   "У-пс! Таня права, чертовски права! Надо их обоих отправить в Москву! В "Сандуны"! Поезд придёт по расписанию в 12-50!" - сказал я.
   "А если я не хочу? Если мне не понравится?" - спросила настырная Таня.
   "Поверь, тебе понравится! Все входят в этот сад с раскрытыми глазами - не возвращается никто! Может, у этого гражданина с руку! Гражданин! У тебя с руку?"
   Педофильный гражданин замялся: "Как сказать?.."
   "Говори, как есть, мямля!" - сказал я.
   "Если говорить честно, то у меня всё оторвало бомбой в Чеченскую Кампанию!"
   "О-па! Ну и всё ты испортил! Обломал все девичьи мечты!" - сказал я. - "А как же ты хотел там Олю, Машу, Веру?"
   "Оля, Маша и Вера - это мои морские свинки, которые остались без меня дома, и которые погибнут как домашние "петсы", если их не покормить!" - сказал гражданин.
   "Слушай, гражданин! С каждой секундой ты разочаровываешь меня всё больше! Значит, и Тараскина не было? И матросиков?" - спросил я.
   "Да! Ни Тараскина-морской свинки, ни матросиков! Я бы таких свинок ни за что не забыл."
   "Всё! Приехали! Кранты! Амба! Придётся тебя, гражданина, убить! Или ты сам пойдёшь направо, где тебе снег башка попадёт, или придётся тебя умертвить!" - я.
   "Не надо! Я сам, сам пойду налево!"
   "Ну давай, п.здуй!"
   Гражданин-свинолюб пошёл налево, где, конечно, ему по башке попал снег! И он так и сгинул.
   "Благодари Бога, Таня, что мы не успели отправить тебя с ним в баню! Иначе он бы попытался сделать из тебя ещё одну морскую свинку! Освинячить тебя! Это же свин!" - сказал я.
   "А мне он понравился!" - сказала Таня. - "Такой непосредственный! Сразу и не догадаешься, что всё оторвано бомбой!"
   "Слушай, ты с этим не шути! У самой-то что, разве яйца-то не оторвали во время месячных?" - спросил я.
   "Ребцы! Зырьте!" - сказал между тем Гриша. - "Ещё консерв идёт!"
   Действительно, по тропинке в нашу сторону ковыляла трёхногая инвалидка неописуемой красоты!
   "Ну всё! Это уже слишком!" - сказал я. - "Вы её третью ногу видели? Наверняка, раз плюнуть отравиться можно этой ногой! Это ненормальный консерв! Вы такое дерьмо не жрёте - и мы жрать не будем!"
   "Здравствуйте, братцы-кролики!" - сказала между тем инвалидка и весело потрепала нас с Гришей и Пашей по загривкам! Тане удалось вывернуться и ускользнуть.
   "Здравствуйте, незнакомая тётя! Что, удачный секс был?" - проницательно спросил я.
   "Да как тебе сказать? Фифти-фифти! Где в наше время надыбать нормального любовника?" - философски спросила инвалидка. - "Всё какое-то сентиметальное страдающее дерьмо с сексуальными бородками!"
   "Возьми меня, крошка! Не пожалеешь!" - сказал Гриша.
   Я перебил его: "А надолго ли в наши края? Ведь вы, наверное, доярка коров на Удельной?"
   "Доярка. Но только не коров, а быков. Работа не пыльная, и платят неплохо," - сказала женщина.
   "А как дети? Как внуки?"
   "Разве я так старо выгляжу?"
   "Да нет. Просто внуки-цветы жизни, вот я и спрашиваю... Не хотите - не отвечайте," - сказал я.
   "Ну ладно, мальчики! Я пошла?" - спросила трёхногая.
   "Идите! А то вы что, подумали, что мы у вас мобильник отнимем? Не отнимем!" - сказал я.
   Паша всё вздыхал: "Какой хороший девушк! А папаша - барыга, спекулянт проклятый! Какой красивый третий нога!"
   "Чего ты как чучмек? Не красивый, а красивая!" - сказал я. - "Ладно, не парься. День только начинается. Придут ещё и сюда мамаши с колясками и прочее быдло!"
   И как в воду глядел. По тропинке шла азиатского вида проститутка, везя коляску с младенцем! Понятно! Она его нашла! Это не её ребёнок, а пианист (он же педагог, на всё горазд!) Мяо! А я в таком случае Дракон Бумер! Но как всё это потактичнее сказать мамаше? Да никак! Поэтому мы молча прождали, пока она проедет.
   "А знаете, она мне и не понравилась!" - сказал Паша. - "Такая тощая, аки селёдка в банке!"
   "Тощая-тощая!" - передразнил я его. - "Батя бы был рад и такому консерву! А теперь что же? Мы снова при нулях! Пойдём хоть, половим синявок в озере."
   Озеро было, Малаховское озеро. Все берега были покрыты если не дерьмом, то какой-то склизью. Мы остановили наши велсипеды, которые сломались. Нужен был разводной ключ.
   "Пойди попроси у тех ребят!" - сказал я Тане про какую-то местную шпану.
   Таня пошла.
   "Вах-вах!" - сказали местные. - "Какой красивый бабец! Где его надыбали?"
   "У вас ключ есть, нет?" - спросил я.
   "Да какой ключ, приятель? Отдавай нам этот бабец, и мы обкончаем все кусты!" - шпана.
   Я нисколько не сомневался в том, что пострадают бедные кусты, поэтому я мягко сказал: "Потом!"
   "Чего "потом"?!" - и хулиганы стали кидаться в нас камнями!
   "По-моему, конструктивный диалог закончился, и начался дибильный!" - сказал я Тане.
   Она взобралась ко мне на багажник, и мы укатились.
   "Вообще, надо признать, что облагораживающее влияние цивилизации ещё не докатилось своею бороздой до этой Богом забытой Малаховки!" - говорил я Тане, крутя педали.
   Я обернулся. Тани не было!
   "Вот, блин! Сбежала от меня к этим хулиганам! Пошла с ними на бл.дки! Горбатую могила исправит! Ладно, придёт домой - расскажет их подробности!" - подумал я. Что мне, разорваться, что ли? Одна часть пусть едет домой, а другая вернётся смотреть на обкончание кустиков!
   "Эх, Таня-Таня, мать твою!" - подумал я, когда сзади из лужи донеслось Танино: "Подожди!"
   Она просто свалилась в лужу с багажника.
   "А я уж думал: не уберёг! На бл.дки ушла!" - сказал я.
   "А я не думала?" - Таня.
   "Кстати, где Паша и Гриша? За всех приходится думать самому!" - сказал я.
   "Я последний раз видела Гришу, когда ты сказал: "Ёп твою мать!" - Таня.
   "Значит, никогда, так как я ничего подобного не говорил," - сказал я.
   И тут сзади издалека послышалось: "Ничего приятней в мире нету, чем бродить друзьям по белу свету! Тем, кто дружен..."
   Это были наши старые друзья Паша и Гриша!
   "Ну понятно!" - сказал я. - "За неимением Тани хулиганы обкончали кусты от Гриши и Паши!"
   "Да нет, ерунда какая!" - сказал Паша. - "Я так барабанил, у меня были такие палочки, что я..."
   "Снёс все обкончанные кусты?"
   "Да нет! Наловил синявок!" - сказал Паша. В руке он держал связку синявок.
   "И синявки обкончали все кусты!" - сказал я.
   "Да! Прям с тебя начали!" - сказал Паша.
   "Ну а ты, Гриша, где был?" - спросил я.
   "Не поверите! Я был в избе одних малаховских шлюшек, и все трое их мне дали!"
   "Конечно, не поверим! А на самом деле?" - спросил я.
   "Я и говорю: на самом деле! Я им такой говорю: "Хэй, бейбы! Пошалим?" А они такие: "Конечно! Что за вопрос!"
   И показывают справки, что ничем не больны!"
   "Правильно!" - сказал я. - "Бейбы - плохой! Справка - хороший! Они, хоть, дали тебе Справку, что ты провёл ночь с ними?"
   "Ну конечно! Только они все медсёстры, и у них отвратительные почерки как у врачей. Вот смотрите!" - и Гриша показал какую-то писульку.
   Я с трудом разобрал медицинские каракули: "Чем дитя кормить будешь?" "Ложкой!"
   "А где про секс, где весь хороший материал?" - спросил я.
   "Мне бы тоже хотелось знать! Эта Справка - тоже плохой и дана до того, как я совратил этих девушек!" - сказал Гриша.
   "По-моему, он заливает!" - сказала Таня. - "Справка не может быть плохой! Плохой - Слон! Справка - хороший! В данном случае плохой - Гриша как любовник!"
   "Я? Плохой? Да я накидал им раз... два... палок!" - защищался Гриша.
   "Признаемся, Гриша, что ты был жалок!" - сказал я. - "Но нас дома ждёт голодный батя! Что мы ему предложим? Связку синявок и Справку? "Тятя-тятя! Наши сети притащили Справку!" По ходу, мы паршивые дети!"
   Далее мы поехали молча. Есть фразы, закрывающие диалог. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4994-4996,5

   5 марта 2018 года. Ну, раз уж я начал миксоваться, то ещё про Григория-папу.

ПИСЬМО В НИКУДА-4764-4766,5

   23 сентября 2017 года. Начиналась эта сказка вяло. Ну как у меня вялотекущая шизофрения плюс неусидчивость. Ну не могу я сидеть, не могу! Сразу тянет сесть на унитаз. Ладно, не тянет.
   Главное в Жизни: чтобы унитаз был доступен! Если он не доступен, то начинается вялотекущая шизофрения, оканчивающаяся тем, что "нищий долго извинялся, ж.пу пальцем затыкал, но понос не унимался: через палец протекал!" Или: "Если идёт дождь, то Бог без штанов!" У Бога-то, кстати, унитаз под боком.
   Чеки Джан, отважный китаёз, может, вообще не бачил, что такое шизофрения. Потому что унитаз: вот он!
   Говорит нежным грудным женским голосом: "Доброе утро, Джан-ака! Как спалось, Джан-ака?"
   "Хорошо спалось, Мария-Луиза-Унитаз-джан!" - говорит Чеки. - "А вот ты можешь мне спеть какую-нибудь праздничную песенку?"
   Так как Новый Гад на носу, Ёлка, Мужик в Пиджаке, Чеки же весь Черёмушкинский район знает! "Белая ч-ч-черёмуха!"
   Кстати, Мужик тот был не в Пиджаке, а в Пальто! Лысый в Пальто! Чеки с ним безуспешно боролся уже много лет: "Ну что ты за чмо? Надень майку!"
   "Не могу! Холодно!" Холодно ему, паразиту! На дворе минус 20, холода да вьюга, а у Лысого с головою туго!
   Чеки это тоже понимал и готовился подать Лысому копеечку как инвалиду: "Я Лысому, конечно, подам! Но в майке надо быть, в майке!"
   "А я уже в майке!" - говорил Лысый и распахивал Пальто! Под Пальто у него была тельняшка, так как он был суровый моряк! Вся морда в солёных брызгах! Моряк с теплохода "Чижик"!
   "Ты ещё скажи, что набит старческой кровью, которая стынет в жилах при взгляде на распутную молодёжь! При взгляде на путан! Путана-путана-путана! Ночная "Чижик", но кто же виноват?
   А виноват ты! Именно благодаря таким Лысым в Пальто, которые не ходят на родительские собрания, молодёжь и отращивает длинные волосы и курит странные сигареты!"
   "Да! Потому что у путаны должны быть длинные волосы!" - отвечал Лысый. Было видно, что он тёртый калач и вот так просто без боя не сдастся.
   "А я тебе ещё раз говорю: путана должна быть лысая! Ну типа тебя, в кожанке, в кожаном пальто... Только давай быстрее! А то путаны идут!"
   И действительно: по школьному коридору, где и происходил этот диалог, шли какие-то очкастые девушки, с виду полные ботаны-путаны!
   "Девушки! Вы снимаетесь?" - спросил наглый Лысый.
   Те прямо шарахнулись: "Господи! Спаси и пронеси!"
   Чеки почему-то вспомнил анекдот про старых дев, которые боятся засветить плёнку, и которые: "Она предпочла смерть!", когда курица, сбегая от топтуна, попала под машину.
   Надо было как-то спасать положение. Чеки поднапрягся и задал простой естественный вопрос: "Где находится фаргелет?"
   Девушки совсем скуксились. На них было жалко смотреть.
   "Посмотрите, чего вы теряете!" - сказал наглый Лысый и распахнул Пальто! Ну, под ним была тельняшка в дырах.
   "Эта дырка - за Покорение Очакова и Крыма! Эта дырка - ранение при Бородино! Эта - не помню, за что. Пьяный был! А так как пьяный был постоянно, то, наверное, сам себя наградил "Звездой Героя России"! Вот и дырка!"
   Чеки вежливо отвёл Лысого в сторону: "Думаешь, им это интересно?"
   "А ты как думал?" - спросил Лысый, но прозвучал звонок на урок, и девушки ушли. Мы их победили, и они ушли!
   "Наверное, надо посмотреть в дырка в двери, кто, собственно, в этой школе учится!" - сказал Чеки и прильнул к дырка!
   Через дырку было видно, что за первой партой сидит рыжий Григорий и оплёвывает преподавателя бумажками!
   Чеки потряс головой: такого быть не может! Григорий препода не оплёвывал. Только студентов.
   Чеки снова прильнул. Нет, это не рыжий! Это вообще девушка! Пегая! Конечно, оплёвывает учителя, так как "Колготки "в клетку" натяну! Хэй, тичер! Ай лав ю! Препод тоже человек!"
   Она его любит!
   "Придётся зарубить этот роман на корню!" - подумал Чеки и отважно вошёл в класс!
   Как только он вошёл, Григорий с середины класса как заорёт: "Фанаты ревут!! Вон пошёл!! Пошёл вон!!"
   И пегая девушка тоже писклявым голосом это заорала.
   "Вы не поняли! Я ваш новый учитель по физкультуре! Или по матану! Фамилия моя Танян! Матан-Танян!" ("Чего я несу?" - подумал Чеки. - "Хотя, поведёшься с рыжим, ещё не то будешь нести!")
   "Дети!" - продолжал орать Чеки. - "Рассмотрим квадратный многочлен!"
   "Это у тебя, что ли?" - спросила пегая.
   Чеки не удержался и врезал ей пощёчину! А потом долго раскланивался, принимая аплодисменты аудитории.
   Только один Григорий не рукоплескал. Он скатал шарик и плюнул его прямо в лоб Чеки!
   "Кто это сделал?" - спросил Чеки.
   "Я, резинка от х.я!" Но так невежливо никто не сказал.
   Чеки выгнал Григория из аудитории, и поток как будто осиротел.
   "Так! О чём я?" - спросил Чеки.
   "О том, что рыжий - неформальный лидер!" - сказала пегая.
   Между тем в коридоре рыжий напрыгнул на Лысого в Пальто и стал на нём кататься! Лысый от ужаса обезумел и всё норовил отправиться в туалет. Ну как в его московской квартире была клаустрофобия и маленький туалет. Хорошо хоть, что никогда не засорялся.
   Чеки вышел из класса помочь Лысому.
   Григорий сказал: "Чеки повесил яйца на сук! Два сапога пара!"
   От этих простых ненавязчивых слов Чеки скуксился.
   "Чеки, .б твою мать! Опять заснул!" - сказал Григорий.
   Чеки схватил Лысого за фалду Пальто и потащил к выходу: "Нам эти студенты не по зубам!"
   Они оказались на улице. Все прохожие были милые и свои в доску, так как молчали, а не орали, как Гриша.
   Чеки потащил Лысого к ларьку "Мороженое". Они сидели и с ужасом вспоминали былое: "Да-а!.."
   Чеки протянул Лысому морковку. Нет. Лысый Чеки - трубку.
   "Я возьму свою трубку, скрипку и лупку! То есть, трубу, скрипу и лупу!" - подумал Чеки.
   Из здания института доносились страшные вопли Григория!
   "А знаешь: этот Григорий не так уж плох!" - сказал Лысому Чеки.
   "Не плох? Да он мне всю спину отсидел и заплевал бумажками! Как говорится: "И всю спинку залила горячим кофе, сказав: "Доброе утро!" - сказал Лысый.
   "А я тебе ещё раз говорю! Кстати, насчёт "Спокойной ночи!" Григорий рассказывал, как он однажды напился, и ему мужик на улице посоветовал тихо прийти домой, сказать "Спокойной ночи!" и тихо же лечь в кровать. Григорий вошёл, сказал "Спокойной ночи!" и упал около двери!" - сказал Чеки.
   "Что ещё раз доказывает, что подобному монстру не место на Шарике!" - сказал Лысый.
   "Это тебе тут не место! Кстати, что у тебя под тельняшкой? Шрамы-татуировки? С самого рождения на всю жизнь?"
   "Если у младенца полно татуировок, то ему не место на Шарике? Похоже, ты, Чеки, расист!" - сказал Лысый.
   За "расиста" Чеки хотел влепить Лысому затрещину, но подумал, не влепил и сказал: "Ладно! Пошли обратно в институт! Начинается вторая пара!"
   Они снова оказались в институте. Шло черчение.
   Григорий радостно бил по щеке рядом сидящего Страхова, хотя слова учительницы были обращены не к нему: "Тебе много дано природой! От рождения!"
   На самом деле этому парню ничего не было дано, а Григорию всё дано! Огромное пылающее лицо, которое как ёлка: зимой и летом одним цветом.
   Григорий орал: "Щас вон из окна вылетишь, пенёк! Не парень! Клоун! Убогий! (Троллейбус какой-то убогий!) А по еб.лищу?!"
   Чеки тоскливо посмотрел на это и вспомнил, как этот же Григорий говорил: "В общаге классно жить!"
   "Тебе, мерзавцу, везде классно жить!" - подумал и тогда и сейчас Чеки.
   Но надо было как-то развёртывать свою Мудрость, своё Правило. Оно не развёртывалось, так как при Григории (народная примета) ни одно Правило не действует. Есть только ужас, холод в животе и тяжесть там же.
   Ну, наоравшись, Григорий снова принялся стрелять во всех из водяного пистолета. Вот именно поэтому-то Чеки никогда не садился на паре впереди Григория! Позади - да, смотреть, как монстр бьёт студентов чертежами по голове. Но впереди? Нет, нет и нет!
   Однажды сел. Так Гриша вытащил из кармана Чеки перчатки и пустил по рядам! И обозвал Чеки, когда тот попросил вернуть перчатки.
   Ладно! Всё хорошее обычно заканчивается. Дико посмотрев, как Григорий прицепил на спину Лысому в Пальто записку: "Пни меня!", Чеки стал собираться домой. Хорошего по-немножку!
   Лысого, конечно, тоже нельзя было оставлять тут, хотя из-за влияния Григория Лысый совсем испортился: разговаривал басом и всех презирал. Хорошо бы, конечно, ехать домой без него!
   Так Чеки и сделал. Он ехал и смотрел на дома. "Сквозь грязь в окне трамвая смотрю я на дома! Я - Гриша чумовая, а попросту чума!" "А завтра вновь далёкий рейс! Я зла не помню, опять к нему приду!"
   "Кстати, как пишется: приду или прийду?" - Чеки тупо уставился на рисунок босой ноги на стекле троллейбуса убогого.
   И вспомнил, как студенты нарисовали свастику на доске! Это был именно тот придурок Дима, который раз пришёл в погонах и заорал Грише: "Пойдёшь в армию!"
   "Это ты второй раз пойдёшь за меня!" -заорал Гриша.
   А потом этот Дима "дрался" с Ревазом. Ну не дурак? Он-то свастику и нарисовал.
   А на немецком у Чеки была прекрасная учительница! Умная, красивая. Реваз, было, сунулся за ней ухаживать.
   А Гриша, войдя в класс, потрепал Ногу (парня из Ногинска) за ушком.
   Она, учительница, увидела свастику, но ничего не сказала. А могла разозлиться.
   Вообще, про немцев Гриша говорил: "Дураки!"
   А про Еленина: "Свой парень!" Потому что тот тоже пил пиво.
   Ну ещё можно вспомнить его в походе на "картошке". Тоже всех обкидал картошками: "Как говоришь с офицером?"
   А когда Страхов по пьяни на.сал в углу комнаты, заставил его убираться. То есть, Гриша был не только вредоносный. Иногда его злобные таланты были всем на руку. Хотя, конечно, это было очень смешно: робкий Страхов такой...
   Робкий-робкий, а малышам-десятилеткам чуть не врезал по ж.пам, когда играли в футбол в парке. Это была такая физкультура. Малыши рядом играли в хоккей и тоже стали обзывать друг друга: "Дурак!" при виде Гриши.
   А однажды вообще какой-то монстр-чёрный парень влез играть в футбол вместе со всеми! Какой-то вообще просто так прохожий, не из интститута.
   Ну, Гриша-то при нём Страхова-то унизил и "подрался", и чёрный этот тип преисполнился уважения к рыжему Григорию! Потому что рыжему как солнышку, даже ещё ослепительнее!
   "Пойду поучу их играть!" - про каких-то теннисисток на корте. Да! Иди! Монстр! Они шарахнутся!
   Итак, Чеки ехал на убогом троллейбусе в свою Мертовожоровку. Да нет, нет. Куда же? В Гонконг? А может, и в Гонконг! Может, там у Чеки база!
   Чеки забросил портфель с учебниками в угол и погладил Кота Мурзыка: "Радуйся, Кот, что я тебя не убиваю!" ("Чеки! Не ссы, не убью!" - и с этими словами Григорий положил руку на плечо Чеки. "Я об этом и не думал," - подумал тогда Чеки.)
   Но шизофрения такая навязчивая штука, что везде мерещатся убийства! Сбросить на голову Грише кирпич! Задавить Кота! А чего он всё смеётся? Всё ему смешно: и летающая по комнате рука, и то, что Чеки пострадал от якудз и стал носить повязку на глазу, аки Кутузов! Получил в глаз.
   Не от Гриши. Грише было на это наплевать. Он как бросался на потоке снежками из окна или напяливал на других дранный противогаз, так и натягивал.
   Один раз на себя и сидел так. Понимаете? Противогаз рассчитан на среднестатистического солдата. А у Гриши рожа длиннее в два раза!
   Наконец, терпение Чеки лопнуло, и он ушёл из института навсегда! К чёрту всягого Григория, к чёрту обучение, привет, армия!
   Про армию ещё рассказывал Миха: на призывном пункте пьяные драки, и спишь под лавкой. А в армии в противогазе бух! в берёзу! Здорово! Стёкла запотели. Или все так и норовят повеситься. Короче, здорово!
   К счастью, Чеки в эту здоровскую армию не попал. Он остался коптить воздух в Гонконге.
   И вот он такой щас сидит и думает: "Интересно, а можно ли сублимировать желание надавать по шее?"
   Потому что его уже достали! Достали разные женщины! Ходят такие расфуфыренные, хочется их цапнуть, сказать: "Хэлло, бейб, пошли ко мне!" И, наконец, долбануть по голове!
   Но нельзя! Женщины неприкосновенны. Иначе моментальный острог!
   Так что Чеки представляет из себя молчащий кусок дерьма, чего и вам желает.
   Но вот якудзы? Ведь Чеки без них обойтись не может. Приходил один такой якудза чинить компьютер. Компьютер полетел, Винда 10 не открывается. Якудза чего-то начинил, нашёл 1000 вирусов, забрал деньги и ушёл. А Касперский и Доктор Вэб вирусов не видят! Не видят, и всё. "Где же ваши ручки? Наверное, я слепой. Я не слышу вас! Наверное, я глухой."
   Ладно. О чём это я? О Чеки Джане, отважном китаёзе. Ему бы взобраться на поезд ("Железнодорожные тигры"), но нет тут поезда! Лесок есть. Деткая площадка есть. "Лягушатника" нет.
   Это Чеки вспомнил своё детство. Кстати говоря, вспоминать детство - это тоже пох.изм. Но если уж вспомнил, то вспомнил.
   Детство Чеки провёл в китайском дачном посёлке Комутохеровато. Да нет, нет. В посёлке "Солнышко"!
   Так я скачусь в глубину нацистских руд! Хотя, конечно, насколько фашисты были изобретательны ("Работа делает свободным!"), но "Солнышка" не изобрели. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4996,5-4999

   5 марта 2018 года. Ну и немного эротики про Миледи.

ПИСЬМО В НИКУДА-4704-4706,5

   4 августа 2017 года. Сказка про китайских гвардейцев Кардинала. Потому что: росла жидкая растительность, по тёмным небесам скакала тусклая Луна, пахло плесенью, текла Хуанхэ! Понятно? Плавно и мирно текла Ханхэ. Бывает в Китае.
   Поэтому и гвардецы китайские. Д,Ратаньян (ему имя не надо переделывать, и так китайское), Отоз-джан, Арахис-бек и Протон-оглы. Все, как на подбор, отборные гвардейцы Кардинала Мяо.
   Они скопились на берегу Хуанхэ:
   "Ну что, мужики, выпьем или пойдём рыбачить?"
   "Да! Рыбачить!" - сказал д,Ратаньян, который заметил, что по Хуанхэ плывёт раздутый труп Миледи Здвинтер-ака!
   Рыбачить, так рыбачить! Закинули гвардецы невод в первый раз: выловили Золотую Рыбку нерпу! С негодованием вышвырнули нерпу за борт и закинули невод во второй раз!
   Выловили туфлю Миледи!
   "Туфля здесь! Значит, и труп Миледи не далеко! Миледя! Миледя!" - стал звать Протон-оглы.
   Но хитрый-то д,Ратаньян знал, что Миледи, быть может, не умерла и, быть может, она и застрелила Эрцгерцога Фердинанда-джан! От такого известия все бы в панике спрятались бы под вшивые одеяла, кроме д,Ртаньяна!
   Он сказал бы: "Приветствую!", так как сам в своё время (во время студенческой поездки по Европе в числе китайской молодёжной делегации) пытался кинуть бомбу в какого-то там Эрцгерцога! Может даже, даже в Николашку!
   Протон-оглы ему тогда говорит: "Сашка! Тебе пиво брать?"
   Ну и взрыв, дым, Эрцгерцог живёхонек-здоровёхонек, а Сашку д,Ратаньяна позорные волки тащат в участок! Жаль, забыл, что именно это был за герцог. Молодость - пора экскрементов! Экспериментов.
   Ну, мы, авторы, тоже не подозреваем и не ведаем, чем не угодил Сашке тот правитель. Может, был слишком толстый, но поймите, что Эрцгерцог тощим не будет. Не на что надеть "толстовку" и шляпу. Не на какое пузико.
   Итак, всё это промелькнуло перед мысленным взором д,Ратаньяна, пока он вертел в руке мокрую туфельку:
   "А чем чёрт не шутит? Может, это туфля мужика? Может, Миледи - переодетый мужик!"
   Но нет! Миледи-бек была женщиной на все 100, от носа до хвоста, от пяток до темени! Женщина она, женщина! И хочет! Её глазки так и вылупляются, а ручки так и тянутся! Загребущие, надо сказать, ручки и завидущие глазки! Сама мелкая, аки селёдка в соусе, а Желание у неё больше Вселенной!
   Правда, щас это не особо актуально, потому что она в коме. Ну, вытащили её из воды гвардецы и давай делать искусственное дыхание рот в рот!
   Очнулась:
   "Где я?"
   "Ты среди друзей-джанов! Я - д,Ратаньян-бек, это Протон-оглы, Отоз-ака, а саму тебя как зовут в миру, девица?"
   Ну, она, конечно, не стала говорить, что мечтает всех их уничтожить: чего не скажешь в шутейном разговоре? Но не стала. А сказала просто:
   "Квитанция-бек!"
   То есть, практически, подписала себе сама приговор стать возлюбленной д,Ратаньяна! Он пожевал губами и наморщил лобешник:
   "Квитанция, Квитанция... Это что-то, связанное с ЖКХ и Центросоюзным переулком?"
   Он не мог никак отделаться от этого переулка, так как ему всегда мерещилось, что прорвало канализацию, и он гадит на лестнице! Ещё квитанция означала оплату по счетам.
   "Да нет, дорогой д,Ратаньян! Я - Квитанция, мать твоих детей!" - продолжала гнать Миледи, как говорится: чего ты, фаллосиха, нам тут гонишь?
   "Детей? Таких маленьких? Вечно с.ущих? Вонюченьких?" - спросил д,Ратаньян. - "Ах, да! Ты же в отпуску!"
   "Да! Я в отпуску, и поэтому штаны надела и бороду отпустила, модница!" - подтвердила Миледи и покрутила ус.
   "Ну, как говорится: давайте её обреем! Дети, как говорится, когда вырастут, поймут нас! Да они и сейчас нас поймут, так как и так небритые! Гладкие!" - сказал д,Ратаньян и приступился к Миледи!
   От неё тоже плохо запахло, как и от детей, наверное, от перепуга. Или это показалось? Ветер принёс ядовитые испарения от химического завода или сливных вод ("Ради Бога, не плавайте здесь!" и "Дети стали гадить оранжевым дерьмом после плавания тут!").
   "Да! Это от завода!" -подтвердила Миледи, втихаря снимая свои обгаженные трусы и развешивая их на рее баркаса, на котором-то всё и происходило. Ну или на китайской джонке, на которой тоже есть рея. Если нет, то мы её придумаем, так как трусишки должны-таки подсушиться!
   Ну, пока Миледи с голым задом занималась этим делом, гвардецы тупо смотрели в сторону химзавода и ничего не заметили.
   "Вуа ля! Вот и я!" - пощёлкала пальцами Миледи перед их носами, чтобы вернуть в реальность.
   "Чего? Ах, да! Ты! Ты, конечно, тоже плавала там и после гадила оранжевым дерьмом!" - сказал д,Ратаньян-оглы.
   "Я? Да нет! Это были чисто мужские игры!" - рассмеялась Миледи, посматривая на рею: не запутались ли её панталоны? Кстати, они были как парашюты, и могли запутаться.
   "Да! Женщина никогда не победит мужчину!" - сказал Отоз-ака. - "Даже такого тупого, как этот швед!"
   "Говоришь о де Варде?" - спросил Арахис-джан.
   "Да!"
   Эти нехитрые слова как бритва резали сердце Миледи, у которой де Вард был любовью всей жизни, мужчиной всего романа, усы и шпага - всё при нём! Но для конспирации она должна была крепиться и молчать.
   "Де Варда?" - спросила только она. - "А это что за самец?"
   "Ну как же? Ты, раз работаешь на Центросоюзном переулке, должна его знать! Это тот ковбой, который влачит жалкую вязанку дров с первого на четвёртый этаж на своих плоскостопных ногах и обивает все пороги, чтобы его перевели на первый этаж! И у всех, у всех старческая кровь стынет в жилах при виде него! Кстати, он по совместительству ещё и отважный матрос с французского крейсера "Чижик"!" - сказал д,Ратаньян-ака.
   Миледи мечтательно закатила глаза, так как это был полный портрет, полное описание её де Варда. И чуть не сказанула лишнего:
   "Ну не правда ли? Он такой милашка!"
   "Кто?" - спросил Арахис-бек.
   "Конечно, крейсер "Чижик"!" - поправилась Миледи. - "Вот только, он, по-моему, не французский, а узбекский!"
   "Да! Точно! Узбекский!" - хохотнул д,Ратаньян, из чего мы делаем вывод, что гвардейцы не только токсичны, но ещё и экономичны. Пошлы, это да. Могут хохотать над святыми чувствами разных Миледей.
   "Расскажите мне о службе на "Чижике"!" - попросила Миледи, чтобы перевести разговор в более безопасное русло. - "А я пока помою свои белоснежные ножки в Хуанхэ!"
   Ну, гвардецы переглянулись: ну, женщина, дура, волос долог - ум короток, пусть моет, всё равно у нас на неё ни у кого не стоит, так как Квитанция, ЖКХ, вообще удивительно, если у кого-то на неё встанет. Да и ноги у неё не белоснежные, а кривые.
   И Отоз-джан начал рассказ:
   "Дело было в туманном 1647-ом году! Я тогда любил одну стерву, она мне испортила всё лето, да и потом лета портила, подсылая отравленное шмутьё и вино! Звали её... звали её..."
   "Миледи Здвинтер!" -подсказала Миледи, поглаживая свои ноги и думая: "Что за кретин? Мало я тебе лет попортила!"
   "Да! Точно! Миледи! Правда, не помню, как она выглядит! Кажется, рыжая..."
   "Нет, пегая!" - сказала Миледи, покручивая свой рыжий волос.
   "Может, и пегая!" - согласился легко Отоз-джан, так как дело было давнее и полузабытое. - "Она была такая б.ядь! В койке полное дерьмо!"
   "Да нет!" - не выдержала Миледи. - "В койке она была чудо!" Но тут же осеклась: "Простите! Это я так... своим ножкам!"
   И снова принялась разглядывать их со всех сторон и мыть.
   "Да нет! Ерунда! В койке - полное дерьмо! Лежала как бревно, а потом просила 200 франков за услуги!" - Отоз-бек.
   Миледи подняла глаза в высь: один Бог может рассудить Отоза за подобную инсинуацию. А она-то помнит ночки шальные, когда Отоз-ака от безумных ласк бывал пьян! Правда, пьян он бывал и без всяких ласк. И вообще, его до опьянения могло довести и бесчувственное бревно-Миледи в койке.
   "Да! Я бывал пьян! Бывал!" - злорадно сказал Отоз-джан. - "Но только по делу и только в ознаменование наших самых больших праздников! Сочельник! День Благодарения! (Кстати, именно в День Благодарения я решил избавиться от подобной Ми-б.ляди, напихал ей яблок в задницу, подал к столу и объявил, что это инопланетянин! Так, кстати, и избавился! Больше я её не видел!)"
   "Сволочь паршивая!" -пробормотала Миледи, вытаскивая у себя из зада сейчас яблоко. - "Палач! Менгеле! Но продолжай!"
   "Итак, яблок! Сказала бы спасибо, что не груш и не тыкв! И особо: не арбузов! Так как, если бы арбузов, то это было бы нечто простое и стильное!
   А с инопланетянами у нас в Китае разговор короткий: если ты добрый инопланетянин, то садись со мной: я чай пью - и ты пей! Я картошку лопаю - и ты лопай!
   А если злобный и залез на крышу нашего национального домика под названием..."
   "Сакля!" - подсказала Миледи, кончила мыть ноги и принялась подмываться!
   "Подожди! Подожди!" - прервал рассказчика д,Ратаньян. - "Ты что это делаешь?"
   "Как что? Как так что? Подмываюсь!" - Миледи.
   "И ты считаешь, что это нормально, вообще? Нормально?" -д,Ратаньян.
   "Ну да! У нас, девушек, так принято! После ног идём вверх! Женщина как космос - чем выше, тем интереснее! Тем более, что ум-то короток!" - оправдывалась Миледи.
   "Ладно, ладно, продолжай, пожалуйста! Извини!" - извинился д,Ратаньян, и они продолжили слушать Отоза-бека, который продолжил рассказывать о своих попойках:
   "Попойки те были не простые попойки, которые на Хэллоуин делаются! С традиционными оскорблениями Кардинала Мяо и его семьи! Нет! То были такие оскорбления, которые никто повторить не в силах! Например, так: "Он - чмо! Он - м.дак! Он- не парень!"
   "Да?" - переспросила Миледи, нанося специальный шампунь на головку своего малыша!
   "Слушай, Миледи!" - не выдержал д,Ратаньян. - "Спрячь своего малыша! Этого ещё только не хватало! У нас тут серьёзные вещи обсуждаются! И вообще, скоро ли ты кончишь подмываться и поднимешься выше? На грудь?"
   Это было сильно сказано, даже может, может немного грубо! Миледи сплюнула, убрала малыша и стала протирать область бикини.
   "Вот так-то лучше! Итак, что же Отоз-джан?" - спросил д,Ратаньян-бек.
   "А что Отоз-джан?" - спросил Отоз-джан. - "Лежал в стельку пьяный на каждый праздник, вот и всё!"
   "Но ты говорил что-то о Дне Благодарения!"
   "Ну говорил! Тогда была большая неразбериха! И я вместо доброго инопланетянина попытался засунуть яблок в зад злому инпланетянину! Им и была Миледи!" - Отоз-ака.
   "Ну это уже слишком!" - подумала Миледи и опустила майку с олимпийской символикой: "Постыдился бы охаивать Миледи! Миледи много хорошего сделала! Например, например, закопала в саду твоего новорождённого ребёнка!"
   "Да! Это точно! Очень полезно! Но откуда ты это знаешь?" - спросил Отоз-бек.
   "Понятно! Она и есть Миледи Здвинтер!" - сказал самый умный д,Ратаньян. - "Никакая не Квитанция!"
   Миледи тоже устала притворяться:
   "Да! Это я!"
   "Отлично! Тогда мы тебя щас утопим в Хуанхэ, если ты, конечно, не против, и если, конечно, г.вно в воде тонет!" - д,Ратаньян.
   "Тонет, тонет!" -подсказал Арахис-джан.
   "Отлично! Снимай майку и лифчик! А также трусишки и штаны!" - приказал д,Ратаньян-оглы, не терпящий, чтобы хорошее добро пропадало вместе с дерьмом.
   "Но, д,Ратаньян-ака! Вспомни! Ведь я же любила тебя!" - сказала в своё оправдание Миледи.
   "Не помню такого!"
   "Ну тогда бы я могла тебя полюбить завтра!" - Миледи.
   "Завтра будет завтра!" - веско сказал гасконец. - "А теперь во имя Кардинала Мяо я приговариваю тебя к потоплению! Несмотря на то, что мы, конечно, Мяо-то поругиваем, когда напьёмся!"
   В голове Миледи зажёгся некий спасительный свет: надо гвардейцев-то напоить! Тогда-то они и станут более дружелюбными, как и Мяо, как и китайский лидер Вау-Ву-Тонг!
   "Знаете, что?" - спросила Миледи. - "Моё потопление стоит обмыть! Выпьем! Вздрогнем!"
   "Тёлка дело говорит!" - сказал Арахис-бек.
   "Да нет! Она просто пытается спасти свою шкуру! Трижды никому не нужную!" - Протон-оглы.
   "Я? Спасти? Да ты что? Да как ты такое мог подумать?" - спросила Миледи.
   "Я вот, что щас подумал!" - сказал Отоз-бек. - "Не станем ли мы более дружелюбными, если напьёмся?"
   "Да нет! Ну что ты!" - продолжала Миледи.
   "В любом случае, она никуда от нас не убежит, и утопить мы её сможем в любое время!" - сказал мудрый д,Ратаньян. - "Сколько на своём веку я зарезал-перерезал! Сколько шлюх я потопил! И не сосчитаешь! Так что вздрогнули!"
   И они выпили.
   Миледи задумалась над своим положением: действительно: в одной фелуке с четырьмя маньяками у неё практически не было шансов. Надо было решаться и самой прыгать в жёлтую пучину! Жёлтую, так как сливные воды и химзавод. Ну и потом гадить оранжевым дерьмом.
   Она улучила момент и сиганула в пучину! Только мытые ноги сверкнули!
   "Ушла Миледи, ушла!.." - сказал пьяно Отоз-бек.
   "А ты и в самом деле подумал, что мы способны на уголовное преступление?" - спросил д,Ратаньян-бек. - "Это мы-то? Самые добрые и человечные гвардейцы в Китае?"
   "Нет, нет! Конечно, нет!"
   "Вот пусть теперь поплавает в жёлтой жиже и подумает над своим поведением! Пусть, девочка, помоется!" К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4999-5001,5

   5 марта 2018 года. Ну и такой юмор про труп.

ПИСЬМО В НИКУДА-4689-4691,5

   28 июля 2017 года. Страшная мистическая сказка про Херлока Шолмса! Он у нас самый страшный персонаж, так как сыщик, и у него руки по локоть если не в крови жертв, то в их печёнках и селезёнках.
   Это знаете, как бывали энтузиасты дедуктивного метода? Они вскрывали трупы без перчаток, голыми руками. Был, помнится, один такой бородатый. Труп. Так его вскрывали именно так. Потому что энтузазизм!
   Ну а Херлок... Что Херлок? Он, конечно, был чистоплюй и сторонился правдивой стороны энтузазизма, а значит, всё вскрывать поручал своему доктору Катсону.
   Ну или Леди "Н", если труп был мужской и голый. Помнится, помнится даже история была, как одна медсестра в морге забеременела от трупа. Так вот: это была Леди "Н"!
   Да что там говорить! Даже миссис Хадсон этим грешила! Потому что все мужики - сволочи! И хотят только одного! А кто не сволочи? Мёртвые мужики, которые уже вообще ничего не хотят. Это и есть так называемый дедуктивный метод. Диалектический образ мышления, которому Хадсон научилась от Катсона. А Катсон от Херлока.
   А сам Херлок от жёлтомордого монаха Сунь-в-Чая, когда ездил в Тибет проповедовать дедукцию. Ну, ничего он там не напроповедовал, так как сам точно ещё и не знал, что такое Настоящая Дедукция! Настоящий Похренизм!
   А как увидел гору К-Ху-Ям и торчащие из земли сталактиты в виде этого самого, как называется, то сказал Суню-в-Чай:
   "О, Великий и Могущественный Сунь-в-Чай! В своём туманном Лондоне я только краем ноги приблизился к Великому Похренизму! Ну или краем штанов. Короче, приблизился. Но тут, я зрю, Похренизм Вселенского масштаба!"
   "Это не совсем так, - мягко поднял его с колен Сунь-в-Чай, - Похренизма не бывает слишком много. Вот что ты говоришь, когда узнаёшь, что твоя Леди "Н" залетела от трупа?"
   "Я? Говорю? Ах, да! Я говорю: "Мне похрен!" - сказал Херлок и подумал: "Этот Сунь не такой уж и похренист. Просто какой-то дурак. Надо будет выбрать гуру помощнее. Пусть научит меня, как вообще пропускать сведения о залётах Леди "Н" мимо ушей и ничего не говорить."
   "А надо было промолчать и ничего не говорить!" - сказал Сунь-в-Чай.
   "Да? А что делать? Читать боргес на шпонах в "Таймс"? Так там же это и описывалось!" - сказал Херлок и подумал: "Совершенно никчёмный гуру, попка-человек! И за что его избрали проводником в К-Ху-Ям? Может, за то, что он кричал громче всех: "Лиза - воля, Лиза - сила, Лиза станет мамой мира!"? (Про Королеву Елизавету.) Да я и сам это громче всех кричу на своей Бекер-стрит, не смотря на что туристов не вожу."
   "Ты должен был это проигнорировать! Потому что: что должен сделать настоящий разведчик с красивой женщиной? Нет, нет... Не трахнуть! Так он всё погубит. Он должен её игнорировать!" - Сунь.
   "А Леди "Н" разве красивая?" - спросил Херлок и вспомнил фотографию из "Таймс" согрешившей медсестры, где такая щенячья мордочка с жидкими бровками. Как говорится: "Мать Мария, зачавшая без греха, помоги мне согрешить без зачатия!" Да, мордочка у Леди "Н" на снимке годилась только на то, чтобы ею вытерли задницу. Да оно и понятно! Налетели, аки коршуны, эти репортёры и давай щёлкать вспышками! Девушка, конечно, в шоке, "звезда" в шоке! Даже не догадалась застегнуть трупу ширинку и выпустить его из рук!
   "А может, он голый был? Без ширинки?" - спросил мыслёй вслух Херлок Суня-в-Чай.
   "Молодой человек!" - сказал Сунь наставительно. - "Конечно, ну конечно, он был голый! Потому что кто же ему ещё даст в его-то годы?"
   "Так это были вы, Мастер?!" - поразился Херлок. - "Но как же вы пробрались в трупное помещение, да ещё в дежурство Леди "Н"?"
   "Молодой человек!" - назидательно сказал Сунь. - "Тибетская медицина учит не только проникать в разные помещения незамеченным, она вообще, может, учит летать! И левитировать! Вот, например, идёшь ты, ничего не подозревашь... Ну, иди, иди!"
   "Ну иду!"
   "Как вдруг в небе из Храма вылетает какой-то монах! Например, монах Плюнь-в-Суп! Никто его не ожидал, а оно вона как: никто и не ожидал! И теперь парит он счастливый, несвободный, но горделивый! Во как! Никто и не ожидал!
   Все, конечно, давай бросаться на колена, креститься, а он это делает по личному моему соизволению, чтобы, понимаешь, пролётом своим просушить свои монашеские портки, которые он ночью нечаянно описал!
   Так как ночью, к сожалению, бывают протечки! Ну и конечно, приподнять релиогиозность масс: мол, летают! Только низко. Значит: к дождю! Доступно?"
   "Знаешь, что, Великий Сунь? Мне тоже чего-то вдруг так захотелось устроить ночью протечку!" - сказал Херлок.
   "Тебе бесполезно. Во-первых, ты - не желтомордый. Во-вторых, не буддист! В третьих, просто неверный!" - Сунь.
   "Я буду, буду верным! Только научи! Как это: летать? Для этого надо раскинуть руки в стороны, зажмурить глаза и прыгнуть с края минарета?" - Херлок.
   "Для тебя глаза можешь не жмурить. Сам станешь жмуриком. Просто прыгай! Да шучу я, шучу," - сказал Сунь. - "Главное в этом деле: поверить в себя!"
   "Правда?" - не поверил Херлок.
   "Ну как тебе сказать? Правда-не правда, а когда останки соскребут с тротуара, будет уже не важно! Потому что что нам говорит Великий Учитель Ю?" - Сунь.
   "Просто Ю? Так не бывает. Обязательно надо сунуть во что-то: Ю-Сунь-в-Ху!" - проявил познания в мифологии Херлок.
   "Слушай, не лезь поперёк батьки в пекло! Это раньше он был Сунем куда-то там, может даже, даже в за... или в ху... или в промеж... Но с годами его стали звать просто Учитель Ю! Потому что больше он никуда не сувал, так как отложил свои яйца: старый стал, не нужны ему они больше! Никуда, говорю я тебе, остолопу, не сувает! А будешь сомневаться в Мудрости Учителя Ю, так я лично надеру тебе задницу!
   Думаешь: ты самый умный? И умнее и меня, и Ю? Так нет! Ты - пельмень, и тебе никто не даст!" - ярости Учителя Суня не было границ.
   "Да успокойтесь вы!" - сказал Херлок. - "Ну не даст, но при чём тут Мудрость?"
   "А Мудрость гласит: если тебе никто не дал, то прыгни с минарета!" - Сунь.
   "Вот ещё! Какая-то это дибильная Мудрость! Грохаться из-за бабы! Из-за юбки!" - сказал Херлок.
   "Балда! Кто сказал: "грохаться"? Ты полетишь! Главное: верить в Мечту!" - Сунь.
   "Это ещё что такое и зачем?"
   "Мечта одна у всех Суней: что когда-нибудь хоть кто-то да и даст! И вот тогда сунь!" - Сунь.
   "Тьфу ты, чёрт!" - сказал Херлок. - "Учитель, вы что, издеваетесь надо мной? Кто, скажите, мне с ТАКИМ даст?"
   "С таким, конечно, не даст, а вот когда ты постигнешь Учение Похренизма, то все сразу дадут! Как мне!" - и Сунь сел поудобнее на всю ж.пу и ощерился в улыбке.
   "Да! Это полный кретин! Зря я к нему обратился!" - подумал Херлок. - "Остаётся только один человек в Андах, к которому можно обратиться. Только один!
   Матушка Кемаль! Не даром все в Европе блюют в унитазы пакетиками с её героином!
   Но как я, такой ничтожный, обращусь к этой Великой Матушке? К Великой Женщине? Она же тут на Востоке типа Матери Терезы!
   Ну как-как? Я ка-ак врежу ей по животу: "Что?! Душа в пятки ушла от страха?! Сейчас пакетик лопнет у тебя в желудке!"
   Нет, этот План никуда не годится. У Матушки в желудке нет пакетика. Или, всё же, есть?"
   "Послушай, достопочтенный ака!" -обратился Херлок к Сунь-в-Чаю, пока тот засовывал себе в живот пакетик с героином вместо кальяна в рот. - "Ака!"
   "Окстись! "Ака" значит "братан"! Какой я тебе братан?" - спросил Сунь, переваривая пакетик.
   "Ну ладно! А кто тогда? Оглы? Джан?" - спросил Херлок.
   "Называй меня просто Сунь-в-Чай," - Сунь-в-Чай был скромен и не притязателен как все Великие Умы человечества. Как Кузьмич Еленин, который ничего другого не требовал, лишь бы его называли просто Кузьмич. Так и Сунь.
   "Слушай, Сунёк!" - Херлок. - "Как, по-твоему, Матушка Кемаль бухает?" Это был немного неожиданный вопрос.
   "Бухает! Постой-постой! Как ты, простой англосакс, смеешь судить Матушку?!" - снова рассвирепел Сунь.
   "Да не сужу я никого! Я просто спрашиваю: если врезать ей по животу, пакетик лопнет?" - Херлок.
   "Об этом забудь! Ещё ни один смертный не осмелился врезать ей по животу! Да что по животу? Если он осмеливался трахнуть Матушку, то на следующее же утро оказывался без головы!" - сказал Сунь.
   "Это, наверное, больно?" - спросил Херлок.
   "Нет, блин, щекотно!" - сказал Сунь. - "И вообще, заткни своё хлебало, дай мне насладиться героином! Мало осталось!" В смысле, мало осталось героина во фляге, а не то, что ему самому мало осталось.
   Херлок нерешительно почесал репу: "Если нельзя врезать Матушке по пузу, то что тогда, вообще, делать? Может, пойти в притон монахов-гомосексуалистов в чёрных кожаных куртках и фуражках?
   А такие, вообще, есть? Надо бы спросить у Суня, только сделать это надо как-то ненавязчиво, чтобы его снова не разозлить."
   "Послушайте, Сунь-Джан, а где у вас тут Клуб "Четырёх Коней"?" - спросил Херлок.
   "Говоришь о гомосексуалистах?" - Сунь смотрел прямо в корень проблемы, прямо в сердце спрашивающему.
   "Да нет, блин! Я ищу притон "У Розочки"!" - рассвирипел, в свою очередь, Херлок.
   "Ищёшь девушку? Так вот послушай Мудрого Суня-в-Чай!" - сказал мудрый Сунь. - "От девушек одни проблемы! Тебе не приходилось ездить в токийском метро, когда стоишь, а они сидят (их может быть 3, 4, сколько угодно, до хрена! И они повсюду!) и ждут, когда же у тебя встанет перец? Не приходилось? Нет?"
   "Ну почему не приходилось?" - спросил Херлок. - "У нас тоже есть метро. Или скоро изобретут. Но, понимаешь, Сунь, я ищу не этих бл.дей, а Девушку! Чтобы была понимающая и носила кожаную фуражку! Чтобы, короче, была гомосексуалисткой в кожаной куртке!"
   "Ну, этого-то добра навалом в Клубе "У лилипута"!" - сказал Сунь. - "Мимо общественного туалета, два блока налево, один направо и прямо!"
   "Что ещё можно было ожидать от этой поганки?" - думал Херлок, отсчитывая блоки. - "Хорошо хоть, что здесь туалет есть. Может пригодится. В других селениях наищешься."
   Он остановился перед тяжёлой железной дверью с надписью "У лилипута".
   "Наверное, щас откроет сам Покимон или Микроб!" - подумал Херлок. - "Пусть только попробует не открыть! Я ему в рожу покажу "Орла"! Нет, я, конечно, понимаю, что он мне в рожу обратно покажет оборотную свастику жётлую, которая так популярна у них на Востоке. Но не даром мы всех наци разбили! И этому покажем Кузькину Мать!"
   Дверь открыла сама Матушка Кемаль! Уж кого, кого, а её Херлок здесь увидеть никак не ожидал. От страха все слова и все пинки по животу застряли у него в глотке.
   "Чего надо?!" - грубо спросила Матушка, пережёвывая урюк. Или чего там. Нет, наверное, всё-таки, урюк, этот опиум для народа.
   "Что может утолить страждника в пустыне?" - спросил Херлок.
   "Стакан виски?" - спросила Матушка.
   "Хороша брага! Просто брага! Шестой пьём!" - сказал Херлок.
   "Слышь, алкаш! Пей и убирайся!" - Кемаль.
   Херлок этого потерпеть не мог, пойтить на это не мог без санкции своего Шефа, Сунь-в-Чая.
   "Знаешь, что, Кемаль?" - спросил Херлок. - "Я щас ка-ак дам тебе по яйцам! И ты увидишь небо в алмазах! Если, конечно, тебе яйца-то не оторвали в последнюю кровавую драму!"
   "А ты что, тот самый единственный зритель, для которого и представления в этом театре?" - спросила Кемаль.
   "Ну... я, конечно, зритель. Не скажу, что особо а театре, но телезритель точно," - Херлок.
   "А! Давай, я сведу тебя с Дарвудом Монро с 33-его этажа!" - Кемаль.
   "А мы-то на каком? Лучше сведи меня с какой-нибудь девочкой со второго этажа!" - Херлок.
   "Ладно! Я сведу тебя с собою!" - и Кемаль заключила Херлока в слюнявые объятия и всего обслюнявила.
   "Достаточно! Достаточно!" - сказал Херлок. - "Я бы сказал даже: бездоказательно, дорогая Кемаль! Но учти: я обречён! То есть, обручён!"
   "На ком? На этой шлюшке Леди "Н"? Она трахает трупы!" - Кемаль.
   "Да! Она оторва ещё та, но я её люблю!" - сказал Херлок и подумал: "Не сболтнул ли я чего лишнего? Что значит: люблю? Как соломину в ж.пе? Как редьку? Хрен редьки не слаще."
   "А можно посмотреть всех?"
   "Нельзя! Девочка занята!" - сказала Кемаль. Она имела в виду одну-единственную девочку, Леди "Н", которая, по своему обычаю, сношалась с трупами. Больше девочек не было. Точнее, они в панике разбежались, как только приехали на каталках трупы. Как говорится: "Приехали стервецы!" Я выежаю, я в рубахе, я как Шумахер, идите все на х.р!
   Поэтому Кемаль пропустила Херлока внутрь борделя.
   "Леди "Н"-Леди "Н"!" - стал по-отечески корить Леди Херлок, потому что та деловито восседала на трупе на каталке. - "А ты никогда не пробовала заменить труп живым мужчиной?"
   "А ты никогда не пробовал заменить дедуктивный метод живой женщиной?" - вопросом на вопрос ответила Леди "Н" и взасос поцеловала трупу внизу!
   Херлок поморщился и отвернулся. Такой разврат! Э-эх, Леди! К.
  

Александр

Барсуков

Страна

сказок-501

("Письма в никуда"-501)

2018

  

ПИСЬМО В НИКУДА-5001,5-5004

   5 марта 2018 года. И немного про Ад.

ПИСЬМО В НИКУДА-4696,5-4699

   1 августа 2017 года. Ещё одна сказка! Ур-ря! Хотя, конечно, подобному дибильному событию может радоваться только Кот Семён Семёныча Горбунькова, Конька-Горбунька. Который всем в морду хохочет! Всё его веселит: и что кому-то дали по морде, и что рука отрезанная летает по комнате, всё веселит!
   А потому что у Кота шиза! Ну да! А вы как думали? Прогрессирующая шиза в стадии неусидчивости. Ладно, порадуем этого придурка и напишем Новую Мистическую Сказку.
   Горели факелы! (Прошлая была очень мрачная на грани дозволенности, так что тут будет Свет! Да будет Свет!) Какая-то краснорожая девушка в медицинском халатике и бигудях (почему бы и нет?) трепонировала труп!
   Витя посмотрел-посмотрел и остолбенел: это была Женечка! Или человек, очень на неё похожий.
   "А! Понял! Это - Бессмертная Женечкина Душа! Ну или Бес, который наряду с Ангелом сидит в земной Женечке! А я попал в Ад!" - подумал он.
   Хотелось бы ему, конечно, посмотреть всех, и Ангела тоже из Женечки, но Ад есть Ад, специфика!
   "Тампон!!" - загремел Бес. Или лучше Беса, она же женского рода. Викторина: кто придумает женский род от слова Бес? Приз: по рогам бесплатно! Олени по цене зайцев! Олени по цене зайцев! И по рогам бесплатно получает... Витя! Беса! Ангела и Беса.
   Итак, Беса взяла тампон:
   "Спирт!! Спирт!! Огурец!"
   И мелкие черти приподнесли ей на блюде огурец.
   "Чего-то мне напоминает это блюдо!" - подумал Витя, который прятался за сталлактитами (это же пещера, под землёй!) - "А! Вспомнил! Напоминает щит Ланцеглота, когда он боролся с Дракошей Пинкенблюмом! А меч у него был маленький ножик. Наверное, и мне (как медицинскому человеку в тапочках) суждено тут погибнуть, и черти будут доедать мой медицинский труп!"
   Один Чёрт, пока суть да дело, отошёл в сторонку и приноровился отлить за сталлагмит! Ну, пока Беса опрерирует, и огурцы ей не нужны. Хорошо, что Витя успел отпрыгнуть, иначе бы струя его намочила.
   "Так! Отлично! Чёрт есть! Теперь осталось затащить его в кусты и завладеть его прикидом! Чтобы замаскироваться! Чёрт! Он же голый!"
   Действительно, из всей одежды на этом Чёрте была только майка с олимпийской символикой. С Хрюшей, Символом Олимпиады-2217 в Хренотауне. Ну или майка с литерой "С"!
   "Супермен"!" - проскрежетал Витя зубами. - "Или, всё-таки, "Спартак"? Так или иначе, но этот парень начинает меня раздражать!"
   "Дорогой Чёрт!" - сказал внезапно Витя. - "А не хотите ли поучаствовать в Акции? "Магнит-косметик"? Уверяю вас: у нас весьма ценные подарки и призы для всех участников Акции!"
   "Чего?!" - грозно спросил Чёрт.
   "Я говорю: одеколон "Одуванчик" несказанно подойдёт к вашим подмышкам! Кстати, вы бреете подмышки? Напрасно! У нас есть прекрасная бритва "Чертяк-4"! Акция: пробный период 3 секунды!" - и с этими словами Витя огрел Чёрта бритвой по голове!
   "Так! Этот придурок спёкся! Теперь надеваем его майку (тьфу, чёрт, потная!) и идём вызволять труп! Ну или того, кого оперирует эта Беса! В миру Женечка, конечно, ещё туда-сюда, терпима на грани дозволенности, но её оборотная сторона души, её Беса, просто невыносима!
   Смотрите: стоит и в задумчивости теребит себе промежность, как будто этот труп её возбудил! Или существо, похожее на труп!
   Да это же... Это же Слон! Или кактус! Надо будет его премировать! Если, конечно, выберусь отсюда живым! Хотелось бы выбраться!"
   Это действительно был некто, похожий на Слона. Или человек, то есть, тьфу, слон, похожий на Слона. Он пробормотал:
   "Пи-ить! Пи-ить!"
   Но Беса и не подумала дать ему пить. Она только шире раздвинула ноги и ввела пальцы глубже!
   "Чёртова извращенка!" - подумал Витя. От негодования у него даже фаллос задымился, то есть, пошёл пар от буквы "С" на майке. Огонь потух давно, но дым ещё идёт иногда.
   Он поискал глазами вокруг себя: есть ли приличный сталлактит, чтобы огреть Бесу? Конечно, идеальным бы было бревно, которое он бы макнул в медицинский спирт и зажёг бы как факел. Но бревна не было. Не было и палки, и дрына, и лопаты, и сохи, и плуга, и комбайна ("Тракторе друм-друм! Иль пучино шмяк! У-пс!")! Ничего не было! Только сталлактиты, из которых чья-то заботливая рука сделала столики для медицинских инструментов и пробирок.
   "Я вам покажу "заботливую руку"!" - думал в ярости Витя, хватая наугад все пробирки и пытаясь их выпить!
   "Витя! Не пей эту мочу!" - сказал кто-то!
   Кто? Беса? Нет, та сладострастно стонет, ей щас всё по барабану! Значит, Слон! Старый добрый дружище Слон! Но по-мо-гает! Да не тут-то было! Слон был в коме.
   Это сказала девочка-упырёнок в такой же майке, как и Витя.
   "А вот возьму и выпью!" - нагло сказал ей Витя.
   "Тогда лучше возьми вот эту по рекламной Акции: одна пробирка с дерьмом по цене трёх!" - сказала заботливая девочка.
   Витя повертел в руке пробирку. Жрать дерьмо вовсе не хотелось, хоть оно и напоминало зернистостью порох. Ну или разные катышки.
   "Колись, сука!" - снова сказал девочке Витя. - "На кого работаешь?"
   "Прости, но ты встал мне на мошонку!" - сказала девочка.
   "Прости!" - сказал Витя, а сам подумал: "Раз у девочек тут заведены мошонки, то не будем нарушать обычаи. В чужой монастырь, как говорится, не лезь со своими..."
   "Расскажи мне о своей мошонке!" - вместо этого сказал он и приготовился внимательно внимать, может даже, может даже записывать.
   "Ну что тут рассказывать?" - спросила девочка. - "Давай, я лучше тебе расскажу, как я стал настоящей девочкой!"
   Витя понял, что без записи тут никак не обойтись, и отломал кусок сталлактита, чтобы спокойно и дружелюбно карабять по папирусу.
   "Ну вот! Пошёл я как-то в лес с пирожками!" - стала рассказывать девочка-упырёнок. - "А тогда я ещё была девочка без мошонки. И все, у кого она была, меня пугали: и Волк, и Лиса, и Медведь, и Заяц!
   Лиса особенно меня пугала! Потому что у неё было три, нет, четыре ведра воды!"
   Витя в негодовании сломал сталлактит:
   "Поподробней, пожалуйста! Какие ещё, нахрен, вёдра?"
   "Ну как же? Чтобы, наконец, дать строителям-узбекам, которые построили бассейн! Благотворительность!" - девочка.
   "У Лисы между ног? Это интересно, чертовски интересно! Ведь я всегда считал, что там был, то есть, бывал пенис!" - сказал Витя.
   "Пенис зачеркни! Не было там никакого пениса! А было так прекрасно, как заря! Там был Корень Любви! Правда, был он немного бородат и грязен, этот Корень! Так что мы с Лисой решили стать Славными Подругами и обходиться без!" -упырёнок.
   "Так-так! Записал: "без"!" - сказал Витя.
   Конспект явно удавался. Это был не тот скучный конспект на скучной паре, когда сзади плюётся и матерится рыжий Григорий, а ты считаешь секунды и чертишь в тетрадке каракули. Нет! Тут был продуктивный конспект про Лису!
   "Итак, у Лисы нет шаров!" - сказал Витя. - "Это единственный вывод, к которому я пришёл!"
   "Почему это нет?" - спросила девочка и заглянула в конспект. - "Да, действительно: нет! Зачеркни всё это! Я тебе открою Страшную Правду: есть! Но очень маленькие! По этому поводу даже есть один замечательный тост!"
   "Ну нет! Что я, Шурик, записывать тосты?" - спросил Витя. - "Я вот тут заложил: лучше прочитай! Это конспект предыдущей пары! Про Древний Рим!"
   "Ты что меня, за дуру держишь? Где я, а где Рим?" - загрохотала девочка. - "Прошлая пара была в прошлом! Поэтому она и прошлая! Вчера было вчера! А завтра будет завтра! Садись и пиши, пока я тебе не врезала указкой по пальцам! Пиши: "При опасности ёжик съё..вается!" Написал? Прочти!"
   Витя злорадно взял конспект и прочитал:
   "При опасности древнеримский ёжик никогда не съёживается! Он прыгает на врага, на греков, с визгом: "Иха!" И помогают ему в этом боевые слоны! Так сказать, боевые котики, морские слоны и морские котики!"
   "Хорошо, хорошо, Витя! Ты сдал! Давай сюда зачётку!" - сказала девочка.
   И поставила жирную двойку!
   "Придёшь летом!"
   "А это что тогда? Это что?" - стал подпрыгивать на месте Витя.
   "Это платный туалет! Следующий!" - сказала девочка.
   "Ты что, издеваешься? Тут же нет никого, кроме меня!" - Витя.
   Но он заблуждался. О, как он заблуждался! К девочке уже спешил проперированный Слон с конспектом "Как он стал настоящей девочкой!" Витя понял, что перездавать придётся, верно, 31 августа!
   Он тупо перелистал свой конспект. На него глянули слоны и котики, котики и слоны с Побережья. А может, это Витя со скуки начеркал?
   И тут он услышал злорадный смех Бесы! Она кончила, наконец, оперировать Слона, как ясно, и теперь насмехалась над Витей:
   "Студент из тебя никакой! Пенёк! Убогий! Не парень! Клоун! М.дак!"
   "Слушай, не береди старые раны!" - сказал ей Витя. - "Лучше расскажи, как тебе удалось совершить операцию, после которой Слон, на уливление, был жив?
   "Будешь записывать?" - спросила Беса.
   "Да нет! Больше не буду. Так пойму!" - Витя.
   "Тогда слушай! В каждом аппендиците, как в мальчишке, так и в девчонке, есть по 300 грамм перетонитов или, может, полкило! Хочет он ногами дрыгать, по полу прыгать! Он ужасно огорчится, если что-нибудь случится в этом мире без него!
   Вот так же и у Слона был такой аппедицит! Там, знаешь, отрезанные шлюзы, два таких аппендицита! Там хорошо щука ловится! И зацепы! Много, очень много!
   Но я на то и Женечка, что..."
   "Постой! Ты не совсем Женечка! Женечка - земная девушка, а ты нежить, адская!" - поправил выступающую Витя.
   "Да! Ты прав! Ты чертовски прав! Но дай мне закончить про аппендицит! Он такой белый и пушистый! Он не просит каши манной, он достаточно гуманный и нежный! Он, вообще, может, не аппендицит и не люди, а карманы! А карманам, как известно, перетониты нужны!
   И вот Перетонит! Слон страдал Перетонитом! Никто ему не в состоянии был помочь! Даже твоя любимая Женечка!
   И Слон умер! И попал сюда! В Ад! И ко мне в ручки! А мои ручки - это тебе не Женечкины ручки!
   И я всё исправила, и Перетонит отступил!
   Видишь, как резво Слон прыгает на поляне с девочкой-упырёнком? Это ещё не значит, что Слон живой! Нет! Он мёртвый, но я смогла, смогла оживить его аппендицит, который и прыгает, так как в нём полкило взрывчатки!" -Беса.
   "Так! Значит, Слон не живой!" - сказал Витя. - "А я-то, я-то живой?"
   "А ты как думаешь, если находишься здесь?" - спросила справедливая Беса.
   "Но подожди: я же нюхая, дышу, пержу, гажу, сопли текут: я определённо живой!" - сказал Витя.
   "Не факт!" - Беса.
   "Ладно! Ладно! Я тебе докажу, что я живой! Дайте мне какую-нибудь мёртвую суку, я её попытаюсь трахнуть! Мёртвый так может?" - Витя.
   "Я бы на твоём месте так не делала!" - Беса.
   "Потому что ты слабачка!"
   "Нет, потому что я видела, как надувают резиновых женщин! Мраки! Больше не покупаю!" - Беса.
   И вот Вите принесли резиновую женщину! Он же просил что-то не живое, вот и получил. Это была воистине адская надувная женщина, сплошные мраки! Её красный рот был открыт, красный зад тоже, а на заднице было клеймо: "Мade in Gonkong".
   Трепещущие груди как бы тянулись к Вите и говорили: "Возьми нас!"
   Хотелось поблагодарить Бога, что ты мужчина! Короче, мы и говорим: мраки.
   Витя повертел женщину в руке:
   "И это мне предстоит трахать?"
   "А ты как думал? Ну давай, у тебя ничего не должно трястись! Ты же Электроник! Железный малый! Давай, давай, трахай её!" - Беса.
   Витя между тем в мозгу разрабатывал План Побега! Как он вырвется из цепких когтей Бесы Карповой и, как дикий зверь (неукротимый) побежит вверх по ступеньках, по которым стекает кровь! Кровь девочек-упырих, которые будут строчить из автоматов и гибнуть десятками! Ну и кровь громоздящаяся!
   Нет, такой План не понравился Вите. Он в душе всё ещё надеялся, что ни одно животное в фильме не пострадает. Ни одна упыриха не пострадает. Ну, кроме той, что принимала экзамен. Эту ничуть не жалко.
   Нужен был другой План! А что, если щас Витя ка-ак вопьётся сладострастными губами в губы Бесы! И она от этого поцелуя так уже никогда и не придёт в себя!
   Сомнительно, так как лобызатель Витя никакой, сколько бы он не тренировался на помидорах и резиновых женщинах. Всё равно все девчонки говорили Вите: "Жирный, отвали!" А он-то, он-то тратил все рубли на подарки им! Короче, дурак полный. Так что и этот План рухнул.
   Оставался только один выход, только один! Во всём сознаться и сдаться! Но Вите было не в чем сознаваться! Кроме того, что он впервые почувствовал влечение к женщине, когда его купали с собачкой Жучкой. Вместе! Ну и он облобызал Жучку! Наверное, он зоофил! Или просто из ГРЫНПЫСа.
   "Послушайте, многоуважаемая Беса!" - сказал Витя Бесе. - "А что, если я сделаю так, что вы снова вернётесь на Землю из этого малоприятного Ада?"
   "Говоришь о Женечке?" - Беса.
   "Ну да! Вы же до этого как-то жили в ней!" - Витя.
   "Да! То были благословенные времена! Но я разозлила Богов, которых злить было нельзя!"
   "Каких именно?" - Витя.
   "Женечкину Макаку! Она же Богиня Рыбалки Кратова! И она прокляла меня и сослала сюда!" - Беса.
   "Хотите, я поговорю с Макакой? И она простит вас?"
   "Не простит! Я возжелала Запретного!" - Беса.
   "Чего именно?"
   "Возжелала чмокнуть её в низкий лобик на ночь! Только и всего! А она вообразила, что я хочу её изнасиловать!" - Беса.
   "Да, тяжёленький случай!" - сказал Витя. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5004-5006,5

   5 марта 2018 года. Ну и немного про Херлока.

ПИСЬМО В НИКУДА-4621,5-4624

   26 мая 2017 года. Сказка про Великолепного Херлока Шолмса. В мозгу Херлока проходили чередой все самые опасные и кровожадные преступники XIX века: Три Поросёнка в розовых панамках и... и... (Херлок сам поразился!) Поросёнок Фунтик!
   "Так вот, кто главный пахан!" - подумал Херлок. Действительно, Фунтик был недостающим звеном к разного рода преступлениям, среди которых блистало Покушение на Королеву Анну, от которого отходила ветвь к прочим преступлениям.
   Херлок прекрасно помнил, как он, Херлок, прыгал с горящим мусорным ведром на ноге в офисе Фунтика, а потом висел на бетонном члене, прежде чем ворваться к вдове Фунтика!
   Она такая: "Мамочки!!"
   А Херлока незаслуженно обивинили в сексуальном нападании с бетонным членом!
   А это всё был Фунтик! Она не была его вдова, а только притворялась! Сам же Фунтик ночью, когда открывается крышка в ночи, чи-чи-чи!, восстал из мёртвых на кладбище и пришёл в свой офис! Чтобы полюбоваться на картины редких мастеров, которые потом сгорели при пожаре!
   Ну, конечно, сам Херлок был причастен к пожару, так как был немного близорук. "Но это ничего не доказывает!" - думал Херлок. - "Хоть мне и удалось своим кресалом вызвать искру, хоть моя жена Леди "Н" и считает, что моё кресало для этого не годится!" Леди "Н" так считала. Но она не была его женой. Она была его "дамой по вызову". Ну или просто секретуткой. Но про его кресало знала всё.
   "Мол, очень маленькое! Да у других ещё меньше! Вон, я помню Тунис! 1942 год! Там наш батальон потерял 99% личного состава! Так можно подумать, у них были больше! Особенно, у нашего пустоголового командира Жослена, который упал ногами в яму и закоротил электропровод! Его потом ТАК хоронили! Как? Ну как-как? В гробу!"
   И тут неожиданная мысль обожгла Херлока: "А может, этим командиром был сам Фунтик?! А что: пострел везде успел! Этот Фунтик, как и я, мастер перевоплощения и может надеть тысячу личин! Может, тогда у него была рожа Жослена?
   Или его жены? Я тогда в Тунисе пошёл к ней с двумя бутылками вина, так она такая говорит: "Я вино, видите ли, не пю! От вина, видите ли, рождается миллиард уродцев и умирает миллиард человек! Я не пю, я не пю!"
   Именно так бы сказал Фунтик, этот ттре-звенник, не пьёт, а потому отправится с маршевой ротой лишенцев в Сибирь расчищать снега!
   Фунтик тоже не пьёт. Ну или пьёт очень мало. Когда сидит за столом в гостях, и ему всюду мерещусь я!
   "Парень! У меня за столом нельзя вести себя как идиот!" - говорит ему жена хозяина-негра.
   Почему сразу негра? Потому что негры - самые гостеприимные жители и готовы запустить к себе за стол разных уголовников. Это мы, белые люди, при опасности и Годзилле бегаем: "Ая-яй!" А чёрные люди и поросячьи люди (те, которые "У меня пиг-бади!" ("У меня тело свиньи!") всегда спокойны.
   Фунтик тоже был спокоен до тех пор, пока не увидел фамильную картину редкого мастера на стене негра. Она изображала какого-то господина с проплешиной, изображённого со спины. К счастью, эта картина не сгорела при пожаре, и добродушный негр приволок её к себе вместе с негорящим в огне и не тонущим в воде раритетом, уникумом - бетонным членом. Член лежал в отдельном ящичке под стеклом, и Фунтик его не видел. А если бы увидел, то он бы моментально бы ему напомнил о моём агрегате.
   Конечно, у меня не такой большой и не такой бетонный (при этом Херлок посмотрел себе в штаны), да, совсем не такой. Можно сказать, у меня миниатюрный, Леди права. Да у каждого будет миниатюрный при сравнении с этим! Это же Уникум! Это понимать надо. Такой в природе раз-два и обчёлся. А у статуи нормально. Главное, чтобы стоял пистолетом. Как говорит наш престарелый Дэвид Духовны: "Держи его пистолетом!" Старый пошляк!
   Но сейчас-то Фунтику мерещился я по причине картины! На картине плешивый господин расматривал другую картину, на которой, в свою очередь, тоже был плешивый господин спиной.
   "Это Рафаэль!" - пояснил негр, заметив интерес гостя. - "Плешивая Мадонна!"
   "Но это, вроде, мужик!" - проявил независимость во взглядах на живопись Фунтик.
   "Нет, это только так кажется!" - сказал негр. - "Это баба! Без парика. Тогда рано плешивили в эти Средние Века!"
   "А где младенец?" - спросил Фунтик.
   "Как где? Вот он! На другой картине!" - сказал негр. - "Я же говорю: совсем рано плешивили!" Это он о другом господине, о сынулике Мадонны.
   Фунтик с тоской перевёл взгляд на жену негра: вместо неё сидел и курил трубку я!
   "Привет, Херлок!" - сказал Фунтик, и ноги его уже задвигались в сторону Сибири, где полно снега.
   Вот тут-то негр и сказал свою фразу, что нельзя вести себя как идиот.
   "Если моя жена как две капли воды похожа на Херлока, то это ещё не значит, что можно себя так вести!" - добавил он.
   Жена встала и, покачивая бёдрами и пуская кольца дыма из трубки, подобной моей, ушла мыть тарелки. К слову сказать, у меня таких бёдер нет.
   Поэтому это натолкнуло Фунтика на План!
   "У меня есть План!" - сказал он негру.
   "Опять несколько миллионов?" - тупо спросил негр.
   "Нет! Найн! План, как нам извести Херлока! Мы подсылаем к нему твою жену!
   И он думает, что она - это он! Так как мама родная не отличит, кто есть кто!
   И Херлок выкладывает ей как самому себе, где находится Шлем Вильгельма Македонского! Если вы, конечно, сможете уговорить товарища Трошкина!"
   "Не сможете!" - сказал негр, так как жену звали Товарищ Трошкин.
   "Но почему? План ведь гениальный! Я, конечно, и сам знаю, где Шлем этого придурка Вильгельма: в проруби в Мертовожоровке, но Херлок сам должен сказать: "В проруби, мол!" И это будет началом его конца!
   Потому что мы в прорубь положим именно ту старуху, которую положили в колодец, и Херлоку конец! Его разжалуют из сыщиков и направят перебирать папки персонала!
   Он, конечно, нам скажет: "Я убью Вильгельма! И всех вас бы убил, если бы не было столько работы с этими папками!" Но будет поздно! На его места назначат молодые силы! Так как он состарился, и нужна молодая кровь и новые инициативы.
   А эта молодая кровь и слыхом не слыхивала про старых преступников Лондона и про меня, самого зловещего из них!
   А я в это время перемещусь на Майорку! И свищи ветра в поле! По-моему, гениальный План!"
   Так сказал Фунтик, но негр продолжал упрямствовать: "Товарищ Трошкин на это пойтить не сможет! Ему всегда противно, когда его сравнивают с этим прохвостом Херлоком Шолмсом!"
   "Но ведь он похож!"
   "И не заикайся!"
   И тогда-то в мозгу Фунтика родился новый План: он, Фунтик, проникнет ночью в спальню к негру и Трошкину! Под видом ребёнка, который будет подглядывать ночью, если ему не купили мороженое! Не купили. Будет.
   И выкрадет самое дорогое, что есть у негра! Трошкина!
   И этого Трошкина в Железной Маске доставит на Бекер-стрит! Чтобы никто не догадался! Так как сходство дюже заметное.
   Где бы только раздобыть Маску? Пойдёт маска для газосварки!
   И вот Ночь! Когда Силы Зла, а именно, Силы Фунтика Царствуют Безраздельно!
   Трошкин, ничего не подозревая, храпит под мышкой у негра после жаркой ночки Любви!
   Фунтик, бормоча: "Прости, Господи!", надевает на Трошкина маску для газосварки!
   Трошкин, было, просыпается, Фунтик в панике временно, но находится: "Спи, мой пупсёночек!" говорит голосом негра! И Трошкин опять спит!
   Фунтик, этот закоренелый мерзавец, везёт ничего не подозревающую спящую женщину в кэбе! И думает: "Как бы заставить её узнать про Шлем? Может, вживить ей в мозг проводки? Чтобы контролировать сознание? Да нет, ерунда! Она сразу подохнет! Может, накачать её кокаином? И всучить в руки руру? Ерунда! Она будет болтать только про руру!
   Ладно! Про Шлем я сам спрошу Херлока: спрячусь у неё за спиной и спрошу! А чтобы казалось, что это она говорит, буду тянуть за ниточки, привязанные ко рту! Рот и откроется!"
   И успокоенный на этот счёт подобным образом, Фунтик принялся насвистывать "Марсельезу". Но в том кэбе кэбменом был никто иной, как доктор Катсон! Почему? Да потому что бедный доктор подрабатывал кэбменом, так как я мало ему платил.
   А все остальные пациенты померли во время "жёлтой лихорадки", мора, в прошлом году. И по этой причине тоже не платили. Катсон пробовал ходить к ним на братскую могилу, но ничего не добился, так как упрямцы всё равно не платили.
   И вот он слушает: Фунтик разговаривает с газосварищиком в нижнем женском белье. Сварщик в белье, потому что Фунтик вытащил его прямо из супружеского ложа! И забыл приодеть. И старческая кровь стынет в жилах Катсона! Потому что Фунтик готовится тащить сварщика на третий этаж! А сам Катсон всегда стынет при упоминании третьего этажа, куда Катсон сам влачит вязанку дров!
   Я ему сам, лично я, Херлок, говорил: "Ну, ещё немного, ещё чуть-чуть! Последняя вязанка - она трудная самая! А потом увидишь не только маму, но и небо в алмазах! Потому что он так давно не видел маму! Потом нам сделают газовое отопление!"
   И Катсон, изнемогая под трёхсотграммовой вязанкой, тащил! Маму он потом так и не увидел. Мама у него жила в доме для престарелых, куда он сам её поместил, так как ипотека, страховка, кредит, короче, ему это было выгодно!
   Она, мама его, раз приходила ко мне в одну из вьюжных ночей! Я решил, что это Леди "Н", но это была не Леди "Неизвестнось", а Леди "М", "мама"! Она просила меня по-тихому отравить Катсона и даже дала некий яд, чтобы выбраться из дома престарелых. Но я этот яд куда-то девал, или где-то забыл, или сам где-то пропил, короче, Катсон остался невредим, а мамаша его скоро померла в том доме.
   А что вы хотели? Кормят там плохо: овсянкой! И у неё был заворот кишок. Да ещё она непомерно бухала. Катсон сам приносил ей бухло и спаивал. Короче, тёмная история! Запутанное "Дело"!
   Но факт в том, что запыханный Катсон прибежал ко мне впереди Фунтика и, разя перегаром, сообщил, что идёт Двойник!
   "Двойник?" - спросил я. - "Вот, кому я как себе расскажу о Шлеме Вильгельма!"
   "Да нет! Ты не понял!" - сказал Катсон. - "Ему о Шлеме рассказывать не обязательно!"
   Но Трошкин уже вошёл, и его челюсть уже отвисла, как будто он хотел сказать мне: "Убогий! Клоун! Пенёк! Не парень! М.дак!" Это Фунтик тянул ему за верёвочки.
   "Что вы изволите говорить?" - спросил я.
   "М.дак!" - явственно сказал Трошкин и волосатой рукой почесал себе грудь под рубашкой.
   "А! Очень жаль, жаль!" - сказал я. - "А то я собирался рассказать о Шлеме Вильгельма!"
   "Ну и м.дак! Что мне, упрашивать тебя, что ли? Ой, Херлок, прости! М.дак!" - продолжал гнуть своё Трошкин. Видимо, даже сам Фунтик не хотел, чтобы тот такое говорил, но челюсть по-другому не открывалась, только вниз.
   Я подошёл к Фунтику за спиной чучела, хлопнул его по плечу и сказал: "Что ты, братан, всё, как глухонемой? Говори нормальным языком: пожрать хочешь?"
   "Хорошо бы!" - сказал Фунтик и всосал пересохшим горлом воздух. - "А где подружка?"
   "А зачем подружка?" - спросил я. - "Мой халатик почти как у неё!" И я показал.
   И запел: "Помоги мне! Помоги мне! Желтоглазую ночь позови! Видишь: гибнет, сердце гибнет в обжигающей лаве любви!" "Слова неизвестного поэта!" - пояснил я. - "Неизвестного! Тр-резвенника! А потому отправленного по этапу в Сибирь!"
   Видя, что эти простые слова произвели на Фунтика катотоническое действие, я сказал: "Да шучу я! В Израиль! На Майорку!"
   Фунтик опять сглотнул и сказал: "Мне бы насчёт халатика!"
   "И мне!" - сказал Трошкин. - "Мой халатик тоже почти как её!" Хотя её, то есть, его никто не спрашивал.
   И Трошкин распахнул свой халатик!
   Я вежливо и деликатно запахнул его, чтобы не видеть её мерзких прелестей, и сказал: "Да, дорогой товарищ Фунтик! Ну, допустим, Шлем ты заполучишь! Но ты же его нигде не сможешь толкануть! В нём же Вильгельм хранил свою вставную челюсть!"
   "Я тоже там буду хранить челюсть!" - сказал оптимистичный Фунтик. - "Например, её!" И он показал на Трошкина.
   "Даже не знаю! Заманчиво, чертовски заманчиво в таком случае отдать вам Шлем!" - сказал я. - "Он в..."
   Но Фунтик приложил мне палец к губам: "Молчи! Не люблю это слово!"
   "Какое?" - спросил я. - "Прорубь?"
   "Да! Потому что сейчас в этой проруби лежит старуха-врачиха!" - сказал Фунтик.
   "Я понимаю, что по всем старухам-врачихам прорубь плачет!" - сказал я. - "Особенно, по той, что три месяца держала меня в психушке! Но, всё-таки, это не повод! Так что п-пойди и вытащи старуху из проруби! И переложи её в колодец!"
   "Будет сделано!" - сказал маленький заср.нец и ушёл.
   Без его поддержки Трошкин рухнул мне на руки, раззевая беззубую пасть!
   "Я люблю тебя!" - как бы хотел сказать он! Он был, всё-таки, чертовски похож на меня в молодости: такой же горячий, кровь с огнём, и дым ещё идёт иногда!
   Я положил Трошкина на диван и всунул ему в пасть стакан воды.
   Пришла Леди "Н": "Что здесь происходит?! И кто притащил сюда эту суку?"
   "Это не сука!" - сказал я. - "Это недостающее в цепи улик звено, позволяющее закрыть "Дело Фунтика"! А никакая не "сука"! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5006,5-5009

   5 марта 2018 года. Про мистических существ.

ПИСЬМО В НИКУДА-4714-4716,5

   11 августа 2017 года. Добрая сказка. Давненько не было подобного доброго дерьма. Про Чеки Джана, отважного... бла-бла-бла... Короче, совершенно не отважного, а до мозга костей китаёзнутого чувака.
   Он что делал? Ходил на митинги китайцев: "Постройте нам МакДональдс!" Ну, чтобы там драться! Ну и получил по репе. Больше не ходит. А МакДональдс в Китае не строят, так как слишком туго с населением. Некому будет приходить!
   Что сейчас делал Чеки? А ничего! Потому что думал: "Делать что-то - это так противно! Возьму-ка я и построю дельтаплан! Лети, лети, мой дельтаплан! Я же говорю: совершенно дибильная идея, как и все прочие! Покормлю голубей!"
   Он открыл окно и сказал:
   "Гули-гули!"
   Прилетел немецкий дельтаплан!
   "Какого хрена? А, вообще, понятно: у мистера Бублика дедушка был немецкий полковник и дошёл от Берлина до Москвы. Но, конечно, и негодяй большой: после того, как маленький Бублик отказался есть манную кашу, дед-полковник переломал ему ноги и сказал... что же он ему сказал? А! "Яволь!" - говорит.
   С тех самых пор Бублик без ног! И без перца! Да нет, ерунда! Он бы сразу подох! Это я без ног! Я? Без ног? Да нет, тоже ерунда: я бы заметил."
   Так думал Чеки про безногого Бублика, не понимая, что дед-полковник обрёк внучика на немыслимые страдания: остальные дети играют в футбол, а Бублик не может! Они ему кричат: "Буба! Выходи поиграть!"
   "Как? На коляске?" - спрашивает он и продолжает вынашивать планы мирового господства.
   "Да! Эти планы никуда не годятся, и мне все скажут "спасибо", если я прям щас пойду и поставлю Бублика на ноги!" - подумал Чеки. - "Как? А так! Я же не животное, не кусок мяса. У меня есть разные кремы, лосьоны, вазелин, наконец.
   И, наконец, жемчужина моей коллекции: пластиковые протезы! На них Бублик будет неотразим. И сыграет, наконец, в американский футбол, где пуля будет в каждом патроннике! Нет, просто в футбол. Он будет играть без шлема и почувствует запах омлета с гренками.
   Ну или нет. Если нет, то придётся протезы-то ему снова оторвать за то, что он паршивый игрок."
   Утвердившись в подобном мужественнейшем решении, мужественнейший Чеки взял оба протеза и пошёл! И пошёл! Вот только протезы те были женские! С педикюром и лысые.
   Это никак не повлияло на Чеки: "Ерунда! У него будут очень красивые ноги! Руки-то тоже, хорошо бы, но для этого надо руки-то ему и оборвать! Как говорится: "Мы бежать во все бежалки, а водитель проезжалки нам орать во все оралки, что бежалки оторвёт и сиделки надерёт!"
   Вообще, зекинская идея. Надо будет надоумить деда-полковника, чтобы и руки-то Бублику оторвал!
   Я? Я - нет. Что я, эсесман? А деду сам Бог велел: "Бог с нами!"
   Да! Сначала заскочу к деду в дом престарелых!"
   Это был старый заброшенный дом и, как на всех заброшках, там водились мистические существа и разные деды!
   И Чеки увидел деда! Этот дел выполз из комнаты на первом этаже, издал звук "Ы-ыы!" и хотел скрыться.
   "Да! Дед уже не тот!" -подумал Чеки и схватил деда за лапу! Тот отбрыкивался.
   "А может, это и не дед?" - подумал Чеки. - "Сейчас проверю!"
   И он заорал на деда:
   "Зиг Хайль!!"
   Существо в панике вздёрнуло ввысь все свои четыре лапы и упало бездыханное!
   "Какой-то слабоватый дед!" - подумал Чеки. - "Хотя, поживёшь в подобном доме престарелых без стейка, с одним ухаживанием за своей вставной челюстью, да сестрой, что тоже там чего-то лижет, ещё не таким слабым будешь!
   Вот что: надо найти сестру эту! Да не ту, что трахнула труп, а вполне жизнеспособную сиделку, которая ЛИЖЕТ! На то, что она лижет или трёт, мы наплюём, так как это её личные проблемы.
   Мы спросим: "Что ты, сука, давала деду? Какие лекарства?"
   Потому что я подозреваю, я подозреваю, что дед после них стал беременным и родил гибрид инопланетянина!
   Вот и ослаб. Любого подобные роды ослабят, и он не сможет даже нормально поприветствовать своего рулера, штандартенрулера!"
   Итак, Чеки продолжил ходить по заброшке. Открыл медикаментозный кабинет: "Что это за больница такая? Сплошной спирт! Они что, алкоголиков воспитывают?
   А! Я понял! В спирту лежат эмбрионы! Посмотрим-посмотрим! Нам нужен эмбрион, рождённый совсем не давно. Рождённый в Революцию! Так! "1917"!
   Ага! Эмбрион "Сашка-Семинарист"! А что? Подходит! Дед-нацист родил Сашку-Семинариста! Та ещё сволочь была. Но тут только его эмбрион... Да-да, читаем: "Эмбрион неизвестного мужчины, ХХ век."
   Это то, что надо, то, что нам надо! Мы этим будем шантажировать медсестру: скажем: "Это твой сынулик! О, твой сынулик!"
   И она скажет: "О, мой сынулик! А я - о, его мамаша!"
   Нет, так мы зайдём в полный тупик. Какая она его мамаша? Если она деду чего-то там и лизала, то это ещё ничего не значит. Дед - да, отец, но мать-то точно с другой планеты! С Альфа-Центавра, знаешь? Тамошняя она!
   Так что, если сестра и причастна, то, скорее, как двоюродная сестра или тёща! Смешно! Такой маленький, а у него уже тёща. Как "Я являюсь дедом сам себе, если я женился на вдове, а мой отец - на её дочери." Ну потом эти извращенцы размножились, и оказалось, что раз он сын своего отца, то сам себе дед. Извращенцы.
   Мы этому деду-полковнику ("мой дедушка полковник, я обожаю крыжовник! И я не уголовник!") размножиться до такой степени и не дадим. Да это и не возможно: у него кроме четырёх лап ничего и нет! Совершенно не детородный элемент!" - с этими мыслями Чеки снова приподнял мутанта за лапу.
   "Ы-ыы!" - повторил дед.
   "Не мычит, не телится!" - подумал Чеки. - "Но, пострел, везде успел! Сашку-то родил. Теперь Сашкина мачеха! Сестра! Ау!"
   Но по пустым коридорам заброшки пронеслось только эхо.
   "Может, дед нам поможет? Дед! Равняйсь! Служи! Вер ист шпацирен битте айне швайне?" - обратился Чеки к деду.
   "Ы-ыы!" - сказал дед и свалился на пол от истощения. Эти усилия обессилили его.
   "Да, от этого парня мало помощи," - подумал Чеки. - "А ведь когда-то он был ого-го! Служил в зондеркоманде, которая жгла напалмом! Таких, конечно, даже в плен не брали, а расстреливали на месте."
   "Напалм, дед, напалм!" - сказал Чеки, приблизив своё мурло к мурлу деда.
   "Ась? Ы-ыы!" - сказал снова дед. Да, он был уже не тот. Годы взяли своё. Годы и поголовное отупение, идиотизмика в этом дурдоме.
   "Ладно! Поищем этот список для капитана Хобота!" - подумал Чеки и вылил на пол аквариум с рыбками: "Я чувствую себя как дома!" Хотя дома рыбок уже не было. Всех вылил.
   Открылась дверь сбоку, и показалась ослепительная соблазнительная сексапильная медсестра-мачеха!
   "Вы что-то искали? Что-то хотели?" - прелестно сказала она, двигая беззубыми губами.
   "Да! Тебя хотел!" - подумал Чеки. - "Ну, пара пластических операций ей не помешает."
   "Здравствуйте, дорогая вы моя фрекен Бокен!" - радушно сказал Чеки. - "Меня интересует Сашка-Семинарист!"
   "А что, младенец не здоров?" - перепугалась Бокен.
   "Да как вам сказать... Если не брать в учёт его постоянное желание убить или унизить прочих эмбрионов из соседних банок, то он вполне здоров. Если, конечно, профашистски настроенный деда не оборвёт ему шаловливых конечностей!" - сказал Чеки.
   "Говоришь о полковнике Бублике?" - Бокен.
   "Я его совсем не знаю с ЭТОЙ стороны!"
   "Узнаешь!" - злобная Бокен.
   "Да нет! Вы не так поняли! Я по-мо-гаю! Я хочу только Мира во всём Мире!"
   "Прекрасно! Именно по таким миротворцам плачет наша мартеновская печка!" - сказала Бокен и потащила Чеки в подвал. - "Тьфу, чёрт! Где здесь свет-то включается?"
   Свет не включался, а на стене при полном отсутствии сквозняка громко хлопала стальная дверца щитка электропроводки. Бокен прижала дверцу, которая продолжала пытаться постучаться:
   "Извините: маленькая техническая неувязка! Дверца превращается... превращается дверца... в элегантные шорты!"
   Она подала эти шорты Чеки:
   "Надевай, гнида! И в печке пригодятся!"
   "Только и знаешь каркать!" - сказал Чеки и надел шорты. На них были изображены пальмы и мартышки.
   "Итак, ты уже в шортах: теперь приступим к Таинству Сжигания тебя в печке!" - сказала добрая Бокен.
   "Может так случиться, может такое случиться, что мой мнение будет такое: электричества нет - печка не греет!" - сказал Чеки.
   "Может случиться так, - передразнила его Бокен, - что на твое мнение будет мне плевать, а электричество починим! Вон - видал? Сантехник Сирота! Выходи, выходи, не стесняйся!"
   Из подвала вышла маленькая чёрная девочка с чёрными волосами и огромной пастью.
   "Это? Сантехник? Да она никогда не починит свет! Потому что кишка тонка!" - сказал Чеки.
   Девочка Сирота взяла в рот оголённый провод и скрепила провода своими зубами! Раздался взрыв, искры, и свет включился!
   "Сирота работает как одна, так и в Бригаде!" - сказала Бокен. - "Бригада, покажитесь!"
   "Мы забиваем "козла"!" - явственно раздалось из подвала, где шесть подобных же девочек-Сирот забивали домино.
   "Да верю я, верю!" - сказал Чеки. - "Хотя, конечно, забивать "козла" лучше единолично!"
   "Ты будешь нас учить, как его забивать?" - злобно спросила Сирота и разинула свою пасть!
   "Да нет, куда уж мне!" - сказал Чеки и всунул в эту пасть бутерброд.
   "Товарищи! Товарищи!" - призвала Бокен. - "Мы, кажется, отвлеклись от Главной Темы! В Честь ознаменования Столетия Октябрьской Революции мы хотели сжечь в печке антиреволюционный элемент Чеки Джана!"
   "Да подождите вы!" - сказал Чеки. - "Как это вы сожжёте Основателя Революции? Я же, типа, Керенский! То есть, Четвертецкий! Я, может, ледоруб на Революции съел! Без меня революционные матросы никуда! Как и крестьяне!
   Только и могли, что держаться за юбку своей бабы! А я их вдохновил! Я что сказал: "Я, говорю, проснулся! О, как долго я спал!"
   Ну и все крестьяне решили, что я Прекрасная Василиса из хрустального гроба, и полезли меня целовать! Так и свершилась 17-ая китайская Революция!"
   "Что-то на Василису-то ты мало похож! Скорее, похож на мистера Бублика!" - сказала Бокен.
   "Ну да! Конечно! Он мой брат! У нас не было ни отца, ни матери, а он мой брат! Не странно ли это?" - Чеки.
   "Очень странно!" - сказала Сирота. - "Ну так я даю ток?"
   "Говоришь про ток-шоу "Пусть говорят, но только по очереди"?" - спросил Чеки.
   "Нет, балда! Я даю ток!" - Сирота.
   Но тут дверца снова хлопнула и прищемила Сироте пальчик!
   "Вау!" - сказала Сирота.
   "Порядочные светские девушки говорят: "Ну не хрена себе!", а не "Вау!" - не удержался Чеки. - "Это просто и стильно! И ещё сумочкой так по шарам насильника хрясть!"
   "Намекаешь на себя?" - спросила Бокен и зажала Сироте уши: порядочная девушка не вынесла бы и пяти минут гадостей, которые говорит этот Чеки.
   "Нет! Намекаю на деда-нациста!" - сказал Чеки и сплюнул.
   "Ладно, мы тут с товарищами посовещались: нет, мы тебя не сожжём в печке! Ты ещё пригодишься Революции! Будешь давить клопов в казарме плоскостопными ногами!" - сказала Бокен.
   "Наконец-то!" - сказал Чеки и вышел из подвала. Ему на прощание дверца снова сильно хлопнула о стенку.
   Сирота сплюнула и пошла опять забивать "козла".
   Бокен семенила рядом:
   "А то уж разобиделся: сожжёте-не сожжёте! Я так считаю, Чеки: мы с тобой общий язык всегда найдём!"
   Они вышли в просторный коридор.
   "А вот тут у нас будет игротека! И спортивный зал!" - сказала Бокен.
   "Хорошо!" - сказал Чеки. - "А что это за безголовый дяденька идёт по залу?"
   "Физрук!" - быстро сказала Бокен и знаками стала показывать дяденьке: "Пошёл вон! Вон пошёл!"
   Но тот не понял и принялся здороваться с Чеки за руку.
   "Я господину, конечно, подам!" - сказал Чеки. - "Но голову надо иметь, голову!"
   Бокен схватилась за голову: этот безголовый мог испортить всё благостное впечатление от заброшенного дурдома, которое сложилось у Чеки! Мог всё испортить!
   Бокен не удержалась и отвесила безголовому пендаль!
   "А так можно?" - спросил Чеки.
   "Попрорбуйте и вы!"
   Чеки тоже отвесил подж.пник дяденьке, развеселился и снова отвесил ещё один! Дядька не уходил.
   "Это исчезающий вид безголовых!" - пояснила Бокен. И в морду дядьке: "Я сказала: исчезающий!"
   Он, наконец, понял и ушёл.
   "Вернёмся к нашим баранам!" - сказал Чеки. - "Я бы хотел узнать, не напишет ли на вас жалобу дед-полковник из-за отсутствия стейка?"
   Бокен хотела сказать, что нет, не напишет, так как он безграмотен, но это бы было немного бестактно. Она повела Чеки обратно к деду.
   "Дедушка! Вы меня помните молодым? А вы вообще чего-то помните?" - заорал Чеки на ухо деду!
   "Ы-ыы!" - сказал дед.
   "Понятно! Он говорит: "Вылысыпыдысты"!" - перевела Бокен.
   "Он про них или от их имени?" - спросил Чеки.
   "Не знаю!" - честно призналась Бокен.
   "Скажите ему, что я принёс гуманитарную помощь! Женские протезы ноги! С педикюром!" - заорал Чеки.
   "Не орите, я не глухой! И у меня, кажется, встало!" - неожиданно сказал дед-нацист!
   "У него встало! Это хороший знак! Он будет к нам ласковее!" -заорал Чеки, перекрывая стук двецы электрощитка, стук доминошек бригады Сироты и матюки эмбрионов из банок со спиртом. Можно сказать, миссия комплете! Деда Бублика Чеки повидал. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5009-5011,5

   5 марта 2018 года. Ещё про Херлока. Триллер.

ПИСЬМО В НИКУДА-4711,5-4714

   10 августа 2017 года. Страшная дедуктивная сказка про Херлока-свет-Шолмса. Или Свет-Шолмса? Короче, запомните Установки на сказку: Свет! Шолмс! Ну и Страх, переходящий в леденящий старческую кровь Ужас, когда влачишь на плоскостопных ногах вязанку дров и вообще не уверен, будут ли те дрова гореть! И не уверен, что твой четвёртый этаж ещё существует, а если и существует, то подойдёт ли ключ?
   А если не подойдёт, то ты - плохой любовник, так как девушка определяет это по открыванию двери ключом! Как говорится: если ключ подходит ко многим дверям - это хороший ключ. А вот если замок можно открыть любым ключом, то это поганый замок. Это я к тому, что девушкам на заметку: чтобы не спали со всеми сразу. Имеется в виду, что замок девушки не должен быть многопользовательским!
   Ладно, хрен с ним с замком. Херлоку прислал на Рождество и День Благодарения профессор Мориати отравленный календарь ("И 21 января Херлок умрёт!").
   "Дорогой друг! Не забыл меня! Как я люблю в час заката полистать отравленный календарь в боксёрских перчатках!" - думал Херлок. - "Люблю я в час заката читать послание от брата! Ай-да я, сукин сын! Во мне, наверное, умирает Великий Пиит!
   Давай ещё попробую: "Люблю при свете в час заката поковырять в заду лопатой!" Да! Сукин сын! Я бы переплюнул Пиита Чушкина!
   Ну что у него? "Я помню чудное мгновенье: передо мной явился ты как айне кляйне швайне!" Ну что это? Это никуда не годится. Надо срочно переделать: "Как айне кляйне блоди керль!" Что в переводе значит: "кровавый идиот"! Ну или полный парень-идиот.
   Кровавый - это я немного не в кассу сказанул, несмотря на то, что у меня-то руки по локоть в крови Собаки Бакервилей! Как это произошло? Я что, шизофреник, сам себе это объяснять?
   Напишу-ка я сонет! Да-да! Сонет. Посвящён кровоточащей Собаке. А нехрена, нехрена пожирать в колыбели разных невинных младенцев и утаскивать их на болота! Там, может, не хорошая атмосфера!
   И из младенцев вырастают разные дибильные мистические агрессивные существа, которые нападают на путников в лесу и ломают им мини-камеры!
   Знавал я одного маньяка, который ломал эти камеры. Плохо кончил: попался! Мне! Я его прямо спрашиваю: "Что же вы? Вздоховы?" Фамилиё у него было Вздоховы. Ну как Духовны.
   И он такой плачет мне в жилетку: "Бес попутал! Не прогневи Богом, Батюшко! В младенчестве утащила злобная псина на болота! И завещала... Что же она завещала? Сундук, набитый дерьмом, и мини-камеру!"
   "Ну, положим, сундук-то известен науке и мне тоже, - сказал добрый я. - Но при чём тут мини-камера?"
   "Как так при чём? Как при чём? Чтобы, понимаешь, лучше в ней сидеть!" Совсем болван.
   Я его поднял с колен: "Мини-камера не для сидения! Мини-камера для съёмки разных мистических существ, а также детей, стариков и полисменов, что тоже не далеко ушли от этих существ!
   Вот был у меня случай! Случай у меня вышел! Я тогда стоял под Лондоном! На Бекер-стрит! И по улице бежит бешеная обезьяна Пин-Понг и убивает детей, старух и полисменов! Это, надо сказать, страшно! Морщинистые лобики узкие так и летят как шрапнель!
   Я Пин-Понгу, конечно, говорю: "Прекрати!"
   А он хватает меня и закидывает на Биг-Бен!"
   "Не может быть!"
   "Может! Очнулся я: вишу на минутной стрелке, а сзади висит какая-то толстая баба! И говорит: "Херлок! Ковбой! Нельзя ли полегче? Ты своим фонариком отдавил мне всю промежность!"
   "Извини," - говорю. А сам думаю: "Где же я её видел? В Картотеке? Похоже на то. Кажется, это самый мелкий агент Мориати агент Шпунтик!"
   "Слушай меня, Шпунтик!" - говорю. - "Мы выживем, если будет действовать как одна команда! Не все, конечно, выживем. Команда такая: я - мозги и мыщцы, ты - промежность!"
   "Но почему?" - спросила Шпунтик.
   "А потому! Ну, соглашайся: промежность ты или трепло? Если трепло, то я пошёл домой!"
   "Попробуй!" - сказала злорадно Шпунтик, и часы стали бить 12 часов 15 минут!"
   "Столько не бывает!" - стал спорить Вздоховы.
   "Бывает! В мистическом разговоре бывает! Чего в нём не скажешь? Если бы они били ровно 12, то мы бы со Шпунтиком давно бы свалились, и крокодилы бы в Темзе поедали наши дедуктивные трупы в тапочках! Мой так точно.
   "Шпунтик!" - сказал я. - "Ты в тапочках?"
   "А что?" - сексуально спросила она, решив, что это я так заигрываю.
   "Да подожди ты! У меня дома на Бекер-стрит осталась безутешная Чёрная Вдова Леди "Н", на кухне миссис Хадсон чистит сковородки и тоже безутешна!" - сказал я.
   "А дети малые просят сиську?" - спросила Шпунтик.
   "Да! У меня! Так что тебе флиртовать со мной бессмысленно! А то и у тебя потребуют сиську!" - говорю.
   Но, видимо, идея трахнуться на циферблате Биг-Бена прочно засела в тупой и маленькой головке Шпунтика, так как она сказала: "Я детей люблю!"
   "А я - нет!" - сказал я и врезал ей по попе рукой!
   Она восприняла это как домогательство:
   "Ну, Херлок! Ты такой горячий мужчина! Мой жеребец! Мой Победитель!"
   Стрелки опустились на 5 делений! Я понял, что если ничего не предприниму, то мы свалимся в Темзу! Я снова огрел её по попе! Это всё, что я мог сделать.
   "Намекаешь на мою попу?" - спросила Шпунтик. Да, эта попа перевешивала, и если бы её не было, стрелки бы перешли только на 4 деления! Похоже, я начал сходить с ума!
   "Слушай меня, Шпунтик!" - сказал я. - "У тебя папа-мама есть? Нет? Почему ты такой злой? Как собак?"
   "Я злой?" - переспросила Шпунтик. От негодования и праведного гнева у неё даже силиконовые молекулы в грудях съёжились, как при опасности! Как говорится: "При опасности молекулы съё..ваются!"
   Несмотря на это их вес не уменьшился, и стрелки опустились ещё на минуту! Я решил исповедоваться Шпунтику в самый Последний Час! Я сказал: "Если честно, я - паршивый частный сыщик! Мама хотела, чтобы я стал электриком! Мама была права!"
   "Да! Твоя мама была права!" - вместо благостного напутствия в Последний Путь (Дер летцте Фаарт) она стала выяснять правоту моей мамы.
   "Да подожди ты!" - сказал я. - "Мама была не права! Она вообще была шлюха и нашла меня в парке, куда я укатился после того, как нас разлучили с моим братом-близнецом-паразитом!"
   "Чего?" - спросила Шпунтик.
   "Того! В парке светили газовые рожки! И мама подумала: "Пусть этот дибильный близнец станет электриком!" Наступала Эра Электричества!"
   "А!" - сказала Шпунтик. - "А моя мама хотела, чтобы я работала на конвейере и закручивала шпунтики! "Тристо сорок восемь дырок просверлил за смену я! Захлебнётся Общий Рынок в дырке нашего нуля!" Наступала Эра Индустриализации!
   Смотрел, как Чаплин закручивает пуговицы на груди прохожей как на конвейере? Так вот: после смены я не то, что пуговицы на ширинке прохожего закрутить не могла, но и пуговицы на собственной блузе расстегнуть не могла! Так и спала в одежде как скотина!" - Шпунтик.
   "Давай, я сделаю тебе Последнее Одолжение!" - сказал Херлок и вынул разводной ключ. - "Ты умрёшь красиво: голой! Но свободной!"
   И он попытался открутить пуговицы на её блузе, но только уронил ключ в Темзу!
   "Уронил!"
   "Ладно! Не переживай, Шолмс! С кем не бывает? Вот что мне всегда говорил профессор Мориати, который был главным по конвейеру: "Главное - не сдаваться! Ну или сдаваться, но маленькими порциями!" Именно он подарил мне именной Костыль!" - Шпунтик.
   "Именной что?"
   "Костыль! Мы тогда выплавляли рельсы для магистрали Нью-Йорк-Даллас. Ну это ты должен знать: "Нью-Йорк-Нью-Йорк! Я люблю NY!"
   А рельсов там надо было миллион! Шпал вообще миллиард! Работа шла сврхурочно. Костыли летели как шрапнель. Да нет, что я? Я выплавляла костыли.
   Ну и после этого стала инвалидом, и мне самой понадобился костыль. А Мориати, он очень мудрый был, он говорил: "И мудрый говорит: каждый костыль когда-то задолбит! Если беда-аа, и если холода! Но вот чувак: всё сделает не так! И его костыль взовьётся до небес!"
   К несчастью, этим чуваком была я, Шпунтик! Я говорю Мориати: "Я - тёлка!"
   "Если тебе тёлка имя - имя крепи выменями своими!" - он продолжал сыпать афоризмами.
   "Выменями? Да у меня из-за вашего конвейера уже никакого терпения не осталось, не говоря уже о вымени!" - говорю. - "Всё съёжилось!"
   И вот тут-то Мориати и открыл Великий Закон 20-ого века: "У тебя силиконовая грудь? Мы с тобой враги!" Сам не понял, чего сказал.
   А ведь это был Великий Прорыв для всех женщин, мечтающих увеличить грудь!
   Как я увеличила? Ты меня спрашиваешь?" - спросила Шпунтик у Шолмса.
   Но тот уже ничего не спрашивал, так как за время её болтовни стрелка опустилась ещё на 10 делений!
   "Да знаю я!" - заорал Шолмс. - "Тебе увеличили в Клинике Мясника!"
   "Вот именно! Сначала-то Мясник хотел, чтобы я увеличила ему конец: "Вы такая заслуженная индустриалка! Так много проработали на заводе по производству рельсов! Вколите мне!" Но я подумала-подумала и вколола себе!"
   "Ну и дура!" - сказал Херлок и подумал: "Интересно: спасут нас или нет? Не зря же на улицах вместо газовых рожков светильники! Но, боюсь, что в подобное время суток все лондонцы трахаются или под боком у своих тёлок, так что ничего не заметят! Надо бы вывесить какой-нибудь стяг! Жаль, у меня запор, а то бы я придумал что-нибудь на этот счёт!"
   Но, как говорится: "Шпунтик! У меня больше нет запора!", если они благополучно упадут в Темзу!
   Но тут шарики-ролики часов остановились, и в окошке возникла бледная физиономия Леди "Н"!
   "Леди! Щас не время пугать людей! Помоги же мне!" - сказал Херлок.
   "А это кто с тобой?" - спросила Леди "Н".
   "Это - заслуженный ветеран производства рельсов, передовик, ударница капиталистического труда!" - Херлок.
   "В разорванной блузке? Не помогу!" - Леди "Н".
   "Да нет! Ты всё неправильно поняла! Блузку разорвал не я! Это её молекулы! Как говорится: "Что ты слушаешь?" "Кипящий чайник!" "А кто исполняет?" "Куча буйствующих молекул!"
   Херлок намекал на хилую грудь Леди "Н" и на то, что силикон может ей помочь. Ну и донамекался: Леди "Н" стала с интересом спрашивать Шпунтик, как ей удалось это увеличить?
   При этом Леди "Н" втащила Шпунтик внутрь часов, а Херлок продолжил болтаться снаружи.
   "Мне конец! Эти глупые вороны уничтожили меня!" - думал Херлок. - "Да они так поступали во все времена со всеми мужиками! Но есть, есть ещё одна метода! Ею меня научил инструктор Петров из Школы Выживаемости!"
   И он закричал: "Силиконовые груди! Две по цене одной! Не дорого! Кто купил, тому по рогам бесплатно! Груди по цене зайцев! Зайцы по цене оленей!"
   "Ты чего шумишь?" - высунулась Леди "Н".
   "Я чего шумлю? Да я щас упаду в Темзу!" - сказал Херлок.
   "Тебе что, постелить матик для мягкой посадки?" - Леди "Н".
   "Эх! А я-то ещё, дурак, любил тебя! Думал: она по-мо-жет! А она нахрен не помогает! Хотел послать тебя к Мяснику! А у него знаешь, какой большой? Но нет, значит, нет! Умру молодым! Буду погибать молодым!" - Херлок. В этих словах крылась некая ловушка, намёк на Мясника. Она должна была сработать.
   Должна была, но не сработала. Леди "Н" снова всунулась внутрь часов и принялась снова пальпировать груди Шпунтик, повторяя: "А так больно? А так?"
   Стрелки опустились до цифры "6"! Херлок понял, что это конец! Он подумал: "Ну вот и всё!" и разжал руки! Больше у него запора не было!
   Он свалился в тёмные воды Темзы и принялся там плавать!
   Наверху, в корпусе часов Леди "Н" продолжала болтать со Шпунтик: "А этот идиот, понимаешь, висит на стрелке и говорит: "У Мясника большой!" Да у этого Мясника меньше моего! Он такой болван! И он тоже!" Имелся в виду Херлок.
   Херлок, выплёвывая тину и старые газеты, вылез на набережную! Он попытался снять мокрые штаны, но побоялся, что прохожие скажут: "О! Педики! Они уже голыми ходят!"
   Мокрый Херлок затормозил кэб. Никогда ещё он не был в таком дурацком положении. Водителем кобылы был сам профессор Мориати! А мы думали: брат Херлока, паразит-близнец Майкрофт!
   Мориати сказал: "Бездоказательно, дорогой Херлок! Бездоказательно!"
   "Чего бездоказательного?" - устало спросил Херлок.
   "Бездоказательны ваши попытки продемонстрировать, что "голубые" уже по ночам ходят голые!" - сказал Мориати.
   "Вот Мориати, ты - дурак или только прикидываешься?" - Херлок.
   "Прикидываюсь! А ты думал: кто подослал тебе на часы Шпунтика, моего самого мелкого агента? Я и подослал!" - сказал Мориати.
   "Ну и чего ты добился?"
   "Я чего добился? Что ты свалился в Темзу! Это было весело!" - Мориати.
   "Живут, Мориати, не для веселья, а для совести!" - веско сказал Херлок. - "Кстати, твой отравленный календарь я прочитал: презабавная штука! Вообще, читать, как оказалось, презабавно! Особенно, в боксёрских перчатках."
   "Да, детка, я такой!" - сказал Мориати. - "Выходишь здесь? Ну, будь здоров! А может быть, нам снова?.."
   "Чего? Снова? Ну нет! Хватит и того, что меня считают "гомиком"!" - сказал Херлок и вышел, хлопнув дверью.
   Достаточно того, что о них с Мориати ходили грязные слухи, что, мол, они когда-то до этого были любовниками! Не были! А если и были, то очень не долго и расстались! Любовь прошла, завяли помидоры! К.

ЭПИЛОГ

   Ну, как вы и без меня поняли, это был такой вечер воспоминаний. Много хорошего я ещё написал, всё бы сюда не влезло. Что увидел и что вспомнил - здесь. Это такой микс всего хорошего. На этом я прощаюсь: Вуе. Легче писать не Юбилейные циклы, отвественности меньше. К.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"