Барсуков Александр Владимирович : другие произведения.

Страна сказок 694-695

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  
  Александр
  Барсуков
  
  Страна
  сказок-694
  
  ("Письма в никуда"-694)
  
  2019-2022
  
  ПИСЬМО В НИКУДА-6931,5-6934
  30 июня 2022 года. Немного про Григория. Это ключевая фигура всего! К.
  ПИСЬМО В НИКУДА-5501,5-5504
  7 января 2019 года. И ночь пока ещё едва-едва, и берегут и силы, и дрова, зря не шумят и не портят лес! Но тут чувак! Этот чувак всё сделает не так и прикончит свою молодую жену. Со своей молодою женой!
  На самом деле жену прикончила Мэри Шоу. Потом ещё деда, детектива и отца! Но тот отец и без неё, кажется, скончался. Она только вставила в него сзади трубку и говорила чревовещательски, открывая ему рот и бегая глазками. А он, вообще-то, был труп. И вся каша, которой она его кормила ("За маму! За папу!"), вытекала через трубку наружу в миску.
  А парень вообще был симпатичный и невинный, как слеза младенца. Он был Читатель. Чукча не Писателя, чучка Читателя. Эта Мэри Шоу всё популярно изложила в своей книге "Сделать превосходную куклу".
  Ну и такая с липким языком вылетает: "Это кто тут из нас кукла?!" И давай выедать жертвам языки!
  Жертвы такие "А-аа!" с распахнутыми ртами.
  Вообще, эту Мэри играла та же актриса, что и мать троих детей в фильме Джеки Чана "Шпион по-соседству", он её там любит. Да, немного красивая, но как Мэри Шоу жутковата. Я несколько раз перемотал фильм, чтоб посмотреть, как у неё двигается кадык, когда она говорит за трупа-отца: не показано. Это только в конце выясняется, что кадык-то двигался, а она говорила за отца. Почему бы ей просто не убить этого парня-сына, вместо того, чтобы рассказывать ему историю про Мэри Шоу?
  Ну, потом-то она сообразила, что к чему, и в конце сыну-то этому тоже выгрызла язык. Я, конечно, не шибко был поражён операторской работой, хотя оператор тот же, что снимал Джекины "Часы Пики".
  Но фильм мне понравился. Я даже о нём думал вместо того, чтобы вспоминать футбольное поле и отчаяние студентов на нём, на которых орёт Григорий! Ведь ничего изменить всё равно нельзя! Некоторые активизировались, поднимали Гришу за талию сзади, как он это делал, Володя-"Гурвинек" раз сошёл с ума и тоже стал орать на игроков, правда, в тот редкий раз, когда Гриша почему-то не пришёл на футбол. Мы осиротели. Ничего не поделать: он монстр и орёт. Такая пучина чёрного отчаянья.
  Правда, только до той поры, пока я не придумал смотреть на этих чёрных головешек-студентов с весёлой Гришиной стороны. Сразу стало оранжево и веселее, он же рыжий.
  Говорил: "Барсук, не бойся - не убью!" При этом положил мне руку на плечо. "Барсук, опять заснул, ё. твою мать!"
  Так что со стороны обывателей, конечно, зона страха, а со стороны причины страха-источника (Мери Шоу, например) - довольно мило. Да! Футбольное поле с Гришей - зона чёрного идиотизма и страха.
  Ладно. Сказка, конечно, будет не об этом. Я вообще думал перед сказкой: нахрена мне писать про Мэри? Но я и в магазине щас рассказал этот фильм, да и что мне, про вечные "ЗВ" и "СМ" писать? Ведь это всё то же самое - из навязчивой массовой культуры, что показывают, то мы и хаваем. "ЗВ" и "СМ", конечно, тоже фильмы ужасов своеобразные. Но с хорошим концом. Конец должен быть красивым, конец должен быть счастливым, иначе нахрена нам такой конец?
  В "Мёртвой тишине" парню этому симпатичному Мэри Шоу, наконец-то, язык откусывает! Непонятно одно: при чём тут детектив Рейкер? Ему-то зачем откусывать? Он вообще из другой семьи.
  Сказка про Херлока Шолмса и его попытки найти и обезвредить Мэри Шоу.
  "Какая женщина! Вах, какая женщина! Мне б такую! Какие ножки! Вы от счастья запоёте! И, вроде, ангельским быть должен голосок!" Ещё бы! Голосок чревовещательский и не отличим от голоска мужского! Так думал Херлок.
  Ещё он думал: "Если не получится её обезвредить, то, хоть, выкопаю из земли все её 100 кукол, похороненных вместе с ней! Если, конечно, языка-то не лишусь!"
  Херлок, как и Скалдер, был мастер перевоплощения и мастер эксгумировать трупы баскетболистов. Выроет такого полутораметрового: "Да! Этот парень в баскетбол не играл!"
  Именно так же он вырыл и Мэри Шоу: "Да! Эта девка профурой не была! С таким-то ртом!"
  Мэри Шоу ему пока ещё так спокойно говорит: "Ну ты, грыжа муравьеда! Хорёк вонючий! На какого пи... ты меня вырыл? Беды хочешь? Крокодил!"
  А он ей говорит: "Не понимаю вас, госпожа! Я вырыл вас по сценарию! Как выбросить из окна? Почему? По подоконнику! Зачем? За окном!" Сам не понял, чего сказал.
  Мне приснился сон! Мне они постоянно снятся, но этот запомнился. Как я остроумно бухтел с девушками из класса - не помню, но про Родиона сказал: "Он может блистать только тогда, когда рядом нет никого ярче и остроумнее!" Родион был остряк. Так он после этих моих слов взял и выпрыгнул с пятого этажа школы! Я смотрел сверху. Он упал на голову, но не погиб, а стал чертыхаться. У него из макушки потекла какая-то пенистая кровь инопланетянина. И он полез по этажам обратно в класс! Я в панике схватил ключи от класса и стал пытаться запереть дверь снаружи! А он изнутри держит! И ключи проворачиваются! А все девушки смотрят на это изнутри класса. Короче, не удалось мне провернуть ключ и закрыть, я, наоборот, открыл дверь и врезал ногой по шарам Родиона! Не знаю, чего я на него ополчился. Не надо было прыгать головой об асфальт! Так-то он действительно остроумнее меня бывал, но не в этот случай. Девки прямо катались по партам от смеха от меня. А он нет.
  Итак, Херлок вырыл Мэри и говорит: "Мэм! Я предвижу для вас блестящее будущее! Блестящее!"
  Она попыталась и у него выдрать язык, но поперхнулась, так как язык тот, да и всё горло Херлока было в овсянке. Если бы Мэри принялась кормить Херлока через трубку, то вся овсянка бы залепила все промежности.
  "Да, Мэри! Как видно, я вам не по зубам!" - сказал Херлок.
  "Приведите мне Ашера! Ашера я буду!" Бабу буду! Это сказала Мэри.
  Ашеры-то не жрут овсянку. Ашеры жрут этот - кумыс! И разбавляют им бензин на стоянке. Где в Лондоне Херлок возьмёт тебе Ашеров?
  "А ты п-пойди, п-поищи и п-принеси!" - зашипела Мэри.
  "Ладно, ладно! Как скажете!" - сказал Херлок, надевая зипун. - "Только не вздумайте ничего спрашивать у Хэнка! У него вырван язык!"
  Это был жёлтомордый обезьяна из Центральной Азии, немой слуга Херлока.
  "Да?" - подивилась Мэри. - "Но я не вырывала у него язык! Он сам пришёл! Не виноватая я!"
  "Да я и не виню тебя, крошка!" - сказал Херлок и надел валенки, красное пальто и маленькие лыжи. Пойдёт проведает любимую столицу, хоть в этом виде не узнает и никто. Ушёл.
  Мэри осталась одна. Она принялась листать Картотеку в надежде найти что-то про Хэнка. Но, кроме того, что Хэнк истинный ариец, предан идеалам Рейха, и жена одобрена ЦК КПСС, ничего не нашла. Остальные файлы про Хэнка были засекречены.
  "Всё секреты! Это от меня-то! Мэри Шоу!" - подумала Мэри. - "Сейчас сама пойду-поднимусь и набью Хэнку его противную рожу!" Поднимусь, ох, поднимусь! Ну чем, ну чем я хуже вас?
  Что она и сделала. И стала смотреть в дырка.
  Хэнк сидел за столом и деревянными движениями жрал овсянку. Когда он её дожрал, то ткнулся мордой в пустую миску и сказал: "Там ничего нет!"
  "Отлично! Из него получится перфект кукла!" - подумала Мэри. - "Постойте! Он сказал? У него же вырван язык! А! Понятно! "Кто сказал, что я говорю по пластинке? Чмоук! По пластинке!.. Чмоук!" Это сказал не Хэнк! Даст ист винд!"
  Это ветер! Из Мэри бы тоже получился неплохой функционер, преданный идеалам Рейха.
  Мэри с силой распахнула дверь и оказалась в дверном проёме!
  У Хэнка от изумления отвисла челюсть. Он ещё никогда раньше не встречал таких красивых женщин, тем более, пришедших по его душу!
  "М-мм!" - сказал он.
  "Ты что, глухонемой?" - спросила Мэри и сама поняла, что спросила глупость.
  "Да!" - хотел сказать Хэнк, но не получилось.
  "Ладно, Хэнк или как там тебя! Ты мне поможешь! Мы будем на пару вырывать языки у Ашеров!" - сказала Мэри.
  "Для вас что угодно, госпожа!" - снова не получилось сказать у Хэнка.
  "План таков!" - Мэри расстелила План. - "Ты доводишь клиентов до нужной кондиции, а моя дислокация в 200-стах метрах в кустах пихты около туалета, обозначенного на Плане "Эм-Жо"! Клиент приходит... Я говорю: клиент! Не вертись! Ты всё пропустишь! Не ты, запомни, не ты, идиот, а клиент Ашер идёт по ошибке в раздел "Жо" и натыкается на женщину! Я говорю: "Идиот!" Не ты, запомни! Ты остаёшься в ресторане "Плакучая ива" с повреждениями на лице от неизвестных! Смотри, Хэнк! Буду бить осторожно, но больно!"
  "Да-да! Всё именно так и будет!" - покивал головой Хэнк.
  Мэри повнимательней к нему присмотрелась и покачала головой: "Как твоя фамилия? Козодоев? Нет? Козлодоев? Назову тебя лучше "Кутузов"!"
  Итак, План начал действовать, а Миссия выполняться. Ровно в 21 час клиент Ашер дошёл до кондиции и пошёл в женский туалет освежиться.
  Мэри уже час, как ждала в кустах около пихты. Она начала мёрзнуть, а уверенность в Хэнке улетучивалась с каждой секундой.
  И рыбы кричат, и птицы кричат в поднебесье: "Спасайся, кто может, капец нам!" Я имею в виду, что мёртвая тишина! И не такая, какая бывает в библиотеке или после слов "Пива нету!", а мёртвая! Ведь у всех дяденек и тётенек из ресторана "Плакучая ива" вырваны языки!
  У одного только Василия Ладыжинского нет. Он говорит Ашеру: "Дурик! Ты зачем усы сбрил?"
  "У кого?" - а сам Ашер уже заранее мёртвый и говорит с трудом.
  Осталось только в него сзади трубку вставить и напоить пивом и водкой, чтобы всё вытекло в миску.
  "Я - школьный друг этого дурика!" - сказал Ладыжинский Хэнку.
  "Да?"
  "Да! Не пора ли дурику освежиться?" - Ладыжинский.
  "Это тебе не пора бы отстать от клиента?" - хотел сказать Хэнк, но опять не смог.
  Мэри начала терять терпение. Мало того, что клиента всё не шло, не было, так в женский туалет потянулись какие-то зомбиобразные женские личности без языков. Все на одно лицо. Все, как жена Ашера.
  "Мать твою!" - подумала Мэри. - "Изыди! Я убила вас уже давно! И это было самое умное, что я сделала за всю жизнь!"
  Одна из зомби как раз в это время остановилась напротив куста пихты, где затаилась Мэри, и, придурковато улыбаясь, ткнула пальцем в Мэри: "Ба-ба!"
  "Пошла вон! Вон пошла!" - отмахнулась Мэри.
  Жена Ашера не уходила: "Ба-бу бу-ду!"
  "Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому!" - сказала Мэри и вылезла из укрытия.
  Она намеревалась надрать жене задницу или, хотя бы, набить ей морду!
  Но тут по тропинке кто-то пошёл в туалет! Это был Василий Ладыжинский! Не клиент! Вообще, персонаж не из этого фильма!
  Мэри в панике залезла обратно в кусты.
  Ладыжинский тем временем дивился на безротую жену Ашера, которая продолжала бубнить на языке глухонемых: "Ба-бу бу-ду! Ма-ма! Хочу играть! Не играйся с молотком!" И хватала Ладыжинского за рукав.
  "Да-да, конечно!" - бормотал он, мягко, но настойчиво вырываясь из её цепких ручонок. - "Вы совершенно правы! Бездоказательно, дорогая девушка! Бездоказательно!"
  Мэри вздохнула. Эти два дибила грозили испортить весь План!
  Клиент Ашер пойдёт: "Ба! Да, это ж, моя жена! О, жена! Как ты изменилась! Брюки надела, модница! А что, щас так носят? А! Ты в отпуску! И говорить не можешь! Тогда покажи на пальцах! Что? Я не понимаю шарады! Я их ненавижу! В тебя стрелял парень с сигарой? Это был удар карате? Тебя убил хиппи? Ты показываешь два пальца: это значит "Мир"! Это были хиппи? Я их ненавижу!"
  Этого нельзя было допустить. Конечно, лучше пусть думает, что это были хиппи, чем Мэри Шоу. Жену нужно удалить. Как-как! Раз она хиппи, то пусть повесится на шею Ладыжинскому!
  Ашер такой пойдёт освежиться: ля-ля! А его жена целуется с другим! Ну и у Ашера, конечно, глаза, как два куска колбаски по 5 копеек, челюсть отвиснет, тут-то его и надо брать тёпленьким!
  А Ладыжинский со своею молодою женою пусть летит в свой Магадан! Уж лучше, вы к нам!
  Но всё произошло не совсем так, как предсвидела Мэри Шоу.
  Вместо Ашера, вместо Ладыжинского и даже вместо Хэнка к ней в кусты ввалилась ещё одна жена Ашера!
  Эта сучка нагло оголила свои чресла и сказала без языка: "Пардон, мадам! До "очка" мне идти далеко, а до смерти - четыре шага!"
  И начала гадить на ногу Мэри Шоу!
  Мэри брезгливо отдёрнула ногу: "Мать твою! Нашла время!"
  В то время, когда она, Мэри, выгрызла языки всем жёнам всех Ашеров, она и не подозревала, что у всех них энорез, и они придут гадить на неё саму!
  Между тем Хэнк в ресторане сказал Ашеру и Ладыжинскому: "Сеня! Дичь!"
  "А под дичь пьют это... кумыс!" - сказал Ашер. Не даром он им всё разбавлял у себя на колонке.
  "Я - пас! И у меня - самолёт на Магадан!" - сказал Ладыжинский и подумал: "Хорошие парни, хоть и немые! Зачем же я так напился?"
  И пошёл по тропинке к туалету.
  Нечаянно наступил на ногу Мэри Шоу, на которую в это самое время мочилась жена Ашера: "Пардон, мадам!"
  Мэри окончательно потеряла терпение и остатки рассудительности!
  "Умри, несчастный!!" - заорала она!
  Ей в ногу мёртвой хваткой вцепилась зубами жена Ашера! Хоть языка у неё больше не было, но зубы остались.
  "Странные какие-то эти англичане!" - подумал Ладыжинский. - "У нас на Магадане всё по-другому!"
  "Пардон, мадам! Мне надо!" - сказал он Мэри и ушёл в сортир. К.
  
  ПИСЬМО В НИКУДА-6934-6936,5
  3 июля 2022 года. Шоу продолжается. Страшное, надо сказать, шоу.
  Я не про вообще (вообще, может, не столько страшно, сколько тупо), а про данную сказку. Жила-была чёрная девочка!
  Надо сказать: Саманта, сестра Скалдера. И дёрнул чёрт её не с пирожками через лес, а в ВВС США изучать дальний космос.
  Так как фамилия у неё была Уй! Это потом она подружилась с полковником Картером и стала Картер.
  А Скалдер её всё ищет-ищет!
  И вот он видит страшное: девочка в летнем платьице белом! Всё в крови и губной помаде перепачканное лицо!
  "Откуда там кровь-то?" - подумал Скалдер. - "А! Понятно! Ногти в школе кусала-кусала, а теперь похожа на амбала-амбала! Это она губы в кровь кусала, так как глубокий космос оказался слишком глубоким!"
  "Саманта, а, Саманта!" - сказал Скалдер. - "А как тебя зовут?"
  "Саманта!"
  "Ну и дура!" - сказал Скалдер и подумал: "Глубокий космос разрушил ей мозги! Теперь она не умнее амёбы!"
  И говорит: "А хочешь мороженое?"
  "Хочу!"
  "Так п-пойди и к-купи!" - брызгая слюнями, сказал злобный Скалдер.
  "Нет!" - подумала Саманта. - "На инопланетянина он ваще не похож! Даже на моего брата слабо похож. Похож на полупердуна!"
  И говорит: "А вот щас возьму и куплю!"
  "Валяй, покупай! Теперь-то я вижу, что ты не сеструха моя! Та дрожала над каждым пенни!
  Да ещё в отпуску одевалась как мужчина, несмотря на свою лысину!
  Валяй покупай! Я к тебе равнодушен!"
  "Да, этот кретин равнодушен!" - подумала Саманта, уплетая мороженое. - "Может, врезать ему по шарам?
  А что: в глубоком космосе это происходит направо и налево!"
  "Извини, братан, ничего личного!" - сказала девушка и стала аккуратно снимать со Скалдера штаны.
  Он неправильно истолковал её светлые намерения: "Извращенка! Ты же в сёстры мне по возрасту годишься!"
  "Чего ты орёшь? Ну чего ты орёшь? Вокруг люди спят!
  И спят, видимо, с такими же девушками как я!" - сказала Саманта.
  "Понятно! Глубокий космос развратил тебя!" - понял Скалдер. - "Но я сейчас тебе так врежу, что твоя хвалёная грудь станет плоской, как доска!"
  "А я тебе щас всё откушу!" - сказала Саманта. - "Блин! Как здесь всё запущено-то!
  Ты что, меняешь трусы раз в месяц? Вот на них надпись: "ИЮНЬ"! А сейчас июль!"
  "Это не твоего ума дело!" - сказал Скалдер. - "Это под контролем моей Мали!"
  "Твоей Мали?! Этой обычной шлюхи?" - спросила Сэм.
  "Не говори так!" - сказал Скалдер. - "Может, она и дала нескольким репликаторам, но она была молода, хотела жить и денег! Её можно понять!"
  "Потаскушка! Какие ещё деньги у репликаторов?" - спросила Сэм. - "Вот возьми меня! Я даю им всем совершенно бесплатно!"
  "Ага!" - сказал Скалдер.
  Вот пуля пролетела: и ага!
  "Я так и думал: ты - мелкая профура и ещё этим гордишься и козыряешь!"
  "Я не профура! А шмара! Различать надо!
  Зато без меня бы репликаторы вымерли бы как раса!
  Я об азгардах ваще молчу! Они так и не сообразили, что я могу как женщина, и все вымерли!
  Последний из них молил меня: "Саманта! Войди в меня!"
  Я ему говорю: "А лучше всё наоборот! Ты дым без огня! Ползёшь, как песня без припева! Да ещё гонишь!"
  Он говорит: "Гоню, внученька, гоню! Иначе капец нам всем азгардам!"
  "Дай, хоть, попробовать, чего ты там гонишь!"
  Гнал он какую-то бурду, настоянную на медвежьем помёте.
  "Оттого вы все и умерли! Спились этой дрянью! Нет, чтоб благородные напитки: водка, саке или шнапс!" - сказала я.
  Мне, чего-то, тоже поплохело от этой бурды.
  "Отравить меня хочешь, сволочь?!" - заорала я.
  И он умер! Больше их не будет.
  А какие у них были прекрасные члены! Сиреневые!
  Вот у тебя сиреневый?"
  "У меня разный!" - мягко сказал Салдер. - "От твоего рассказа, может, стал и сиреневым!"
  "Дурак ты, и член у тебя обыкновенный!" - сказала Саманта. - "Не то, что у репликаторов!
  Они полны страсти! Нашу храню любовь! Они носили меня на руках: и я уже в облаках!
  Но учти: ночью я холодна, но не грущу: так я сама хочу!"
  "Фригидная, как морозильник!" - сказал Скалдер.
  "А я говорю: не грущу!" - упорствовала Саманта. - "Нашу, говорю, храню любовь!"
  "Ну и храни, дура! По тебе давно суд плачет! Наплодила миллиард репликаторов! За это по головке не погладят!"
  "По твоей, что ли, головке? Учти: у женщины головки не бывает! У неё голова!"
  "У неё волос долог, а ум короток! Да и головки нету!"
  "У меня волос не долог!" - сказала Саманта. - "Я повелась с джаффа Тил,ком, так он меня обрил наголо!
  Сказал: "Ты теперь так брейся! Вырастет косичка: её не сбривай, а остальное - да!" Теперь жду косичку."
  "Я тебе эту косичку сейчас пооборву!" - сказал Скалдер. - "А Мали мне в этом поможет!"
  Действительно, приехала Мали!
  Она была, как всегда, великолепна: стройные длинные ноги в туфельках и высокая грудь!
  "Ой-ой!" - сказала Саманта. - "Я сейчас займусь мастурбациями!"
  "Не обращай внимания!" - сказал Мали Скалдер. - "Это моя дебильная сестра!"
  "А я так думаю: нет, не сестра! И даже не жилец! А брат-покойник!" - сказала Мали.
  Саманта сделала в воздухе жест рукой: "А я что говорила? Обычная шлюха и городит обычную шлюховскую чушь!"
  "Ты не обращай внимания на её лысину, на косичку, на мешковатые штаны в обтяжку! Это не мужик! Это баба в мужском прикиде!" - сказал Скалдер. - "И стрелять в неё пока что рано!"
  "А жаль, жаль!.," - сказала Мали, пряча револьвер.
  "Подумаешь! У нас пушки и у самих найдутся!" - сказала Саманта. - "Разве это пушка? Вот это - Пушка!"
  И она достала громадный револьвер!
  "Саманта! Ради Бога! Тут люди спят!" - сказал Скалдер.
  "А жаль, жаль! Этой Пушкой так удобно задирать подолы у баб!
  Идёт такая в юбке: так задрать!" - сказала Саманта.
  "Вот скажите мне, Саманта, вы - гетеросексуальны? Нимфоманка?" - спросила Мали.
  "А тебе-то какое дело?"
  "Ну, как вам сказать? Видите ли: Скалдер уже ничего не может как мужчина!
  Он, конечно, мажется всякими лосьонами и мазями, но он кусок мяса, и всё! А мне хочется какого-то разнообразия в койке!" - сказала Мали.
  "Намекаешь, что я знаю больше поз? Не знаю! С этими азгардами поведёшься: усвоишь только одну позу: "Попа друга"!
  То есть, даже, "Тёплая попа друга"! Так как эти нехристи телепортируются, влезая в попу друг друга!
  Хорошо, что они все перемерли, а до репликаторов эта мода ещё не докатилась. Да и поп у них особых нет. Только стрекала!" - сказала Саманта.
  "Ну вот я и говорю: какие позы со стрекалами?" - спросила пытливая Мали.
  "Тебе не понравится!"
  "Мне, мне понравятся!" - сказал Скалдер.
  "Ты вообще молчи, кусок мяса! Кожаный!" - сказала Саманта. - "Итак, рассказываю: "поза 69"! Она же "96". Она же: "Майн 6-икс ту 9-айн"!
  Объясняю: сначала носком одной ноги вы давите одного репликатора! А потом обеими ногами вы давите обоих! Это и есть "поза 96"!"
  "И это нормально? Они же могут обижаться!" - сказала чувствительная Мали.
  "А я обижаться не могу?" - спросила Саманта. - "Они же сами приходят просить: "Раздави нас, Саманта! Или никогда не увидишь глубокий космос!"
  Вот это нормально? Какой воробей не мечтает стать самолётом? Если ноги порвать у птицы, если руки порвать ей тоже, то такая птица умрёт от скуки, так как больше летать не сможет!
  Лишить меня глубокого космоса! Нормально?" - спросила Саманта.
  "Ну не знаю!" - сказала Мали. - "Колись третью позу! Я записываю!"
  "А третья поза, родная, называется: "Мама-мама! Что мы будем делать? У нас нет тёплого бельишка! У нас нет тёплого пальта!"
  "Бедняжки! Надо бы, конечно, вам валенки-то дать! ФБР-овские!" - сказала Мали.
  "Не надо ничего давать!" - сказала Саманта. - "Это поза такая! Мамаша, конечно, семенит к репликаторам с тёплым пальто, так вот тут её и надо трахать тёпленькую! Так сказать: альма матер! Вторая мать!"
  "И этой матерью была ты!"
  "Была и я! Да все были, так как репликаторы бесполы!" - сказала Саманта.
  "А четвёртая поза?"
  "Четвёртая поза самая продвинутая! Так сказать, для новых русских репликаторов!
  Называется она: "киска" друга! Не "попа", а "киска"!
  Один, значит, становится "раком"..."
  Тут её перебил Скалдер: "Всё это, конечно, хорошо и романтично! Но я слишком нервный, чтобы слушать!"
  Эта песня для друзей, а враги заткнут пусть уши!
  Он слинял.
  Мали осталась наедине с Самантой.
  "О чём это я?" - спросила Саманта. - "Ах, да! "Киска" друга! Великолепно, великолепно! У тебя есть? Прекрасно! У Скалдера-то не было.
  Я не нимфоманка! Я лесбиянка!"
  Скалдер шёл и думал: "Найти сестру! Оказалась полным дерьмом и проституткой!
  Нет, пойду поищу другую! В камере ГубЧК! Только побыстрее!"
  Он вошёл в здание ГубЧК.
  "Товарищ! Патроны получите в шестой палате!" - сказала какая-то докторишка.
  "Ну вот же! Вот! Настоящая сестра! Хотя, конечно, ходит, еб.ло отвесив! Да отвесишь здесь! Война с марсианами начинается!
  Схожу, конечно, в шестую палату, хотя боюсь, что не выпустят меня больше оттуда!"
  Он вошёл в палату.
  "16!" - сказал Наполеон и положил ему в руку 16 шариков из кошачьего туалета!
  "Да нахрена они мне? У меня и кота нету!" - сказал Салдер.
  "А твоё место возле параши!" - сказал Горбачидзе.
  "Михаил Сергеевич! А вы как здесь?"
  "Стреляли!" - говорит.
  Все они тут косят от армии и фронта.
  "Ладно! Давай свои 16 шариков!" - сказал Наполеону Скалдер и подумал: "Зря, что ли, этих светил повесили на стенку? Я за ними, как за каменной стеной.
  Вот только: психи эти настоящие буйные! Это где-то в "Столбах" вожаков не хватает. А тут их полно."
  Он стал размазывать шарики по полу. Шарики размазывались плохо.
  "Михал Сергеич! Помоги!" - сказал Скалдер.
  "А когда ты у себя на колонке мочу ослиным бензином разводил, не помогать?"
  "То моча, а то кошачьи шарики!" - веско сказал Скалдер.
  "У тебя, ваще, какой срок был?" - спросил Горбачидзе.
  "Да не знаю я! Видимо, пожизненное!"
  "А за что?"
  "За мочу и бензин!" - сказал Скалдер. - "Ни хрена ничего на этом бензине не ездит. Ни танки не ездят, ни самолёты не летают. На простой моче летали, а это продвинутая моча! Не летают."
  "Понятно!" - сказал Горбачидзе. - "Тут тебя вылечат! Тут нас всех вылечат. Всех призовут на передовую, кроме вон того!"
  "А что у него? Костоеда? Нет ноги?"
  "Хуже! У него плоскостопие!" - сказал Михаил Сергеич и в ужасе забился под вшивое едеяло.
  Скалдер тоже, было, забился под него, но Горбачидзе показал знаками, что это одеяльце только для него. Забивайся под своё. А своего ещё не выдали.
  Скалдер стал стучаться в дверь палаты: "Вся власть - братве! Долой белых! Власть чёрным!"
  Да! Психушка меняет человека. До психушки Скалдер был негром.
  Итак, однажды к Главврачу Калдерону пришла Саманта!
  "Девочка-куратор!" - сказал он. - "Мы никогда такого не практиковали с лишенцами!"
  "Я буду ему заботливой сестрой!" - сказала Саманта. - "Но ногти пусть сам себе стрижёт!"
  "Ногти-ногти", - повторил Калдерон. - "Ногти у нас стрижёт специальная сестра! Можно сказать: чудо природы! Никто не хочет, а она хочет.
  Вероятно, извращенка! Да и с вами, милочка, не всё ясно!
  В постель мочитесь?!"
  "Нет! Не мочусь!" - сказала Саманта. - "И меня возмущает, вообще, подобный оговор!
  Нас со Скалдером разлучили в возрасте пяти лет инопланетяне! Вот они-то в постель мочились!
  Никогда не забуду этот тухлый воздух на летающей тарелке! Всё провоняло после мужика!"
  "Ладно, ладно!" - устал от её воспоминаний Калдерон. - "Выпустим мы вашего Скалдера!
  Но не щас. Через две недели после катетера!"
  На том и уговорились.
  Между тем Скалдер писал слёзное письмо Мали. Слёзное: значит, цензура психушки его не пропустит.
  "Дорогая Мали! Пишу тебе возле параши! Ты вообще ничему не поверишь, какие со мной приключились бедствия! И ещё приключатся.
  Зацени: я больше не негр! Это плюс. Но я не знаю, как ловить рыбку в тазу на мормышку - это большой минус.
  Сейчас паханы собираются трахнуть меня в очередь!
  Это нормально? Я имею в виду "в очередь"? Что трахнуть: ладно, сучьи урки, трахайте!
  А что ты прикажешь мне делать? Ты бы как женщина только такому порадовалась.
  Я пока что ещё не женщина, но скоро, может быть, напишу, как я стал настоящей девочкой!" Восклицательный знак поставил.
  Вы думаете: уркам не в облом его трахать? Да у него же ни рожи, ни кожи. Ваще на бабу не похож.
  Такого трахнешь: и потечёт из писи в три ручья!
  Так что, конечно, паханы-то сомневались. Они жались в своей этой очереди в углу палаты.
  Наконец, пахан Горбачидзе сказал: "Ради прояснения консенсуса я бы его трахнул!"
  "Иди!" - сказал другие. - "Тебя он не тронет!"
  "А как же вы?" - спросил он. - "Так и будете всю жизнь жаться в очереди? Вам же уже по 50 лет! Большая половина жизни уже прожита!"
  И Горбачидзе подступил к Скалдеру!
  "Но-но!" - сказал Скалдер. - "Как влезешь, так и не слезешь!"
  "Ути-ути-ути!" - приманил Горбачидзе.
  Потом подкинул бублик, и бублик повис на гвозде.
  "Скольких я затрахал, скольких перетрахал!" - сказал пахан, и бублик свалился ему на голову!
  Это был сигнал! Сигнал, когда надо действовать решительно!
  Долой нездоровый секс без обоюдного согласия! Скалдер как врезал Горбачидзе по шарам ногой!
  Прекрасной, надо сказать, стройной ногой!
  Ну и всё! Всё обломал и испортил.
  "Нет, мужики! Такой контингент не для нас!" - сказали паханы, и очередь рассосалась.
  "Постойте! Братия!" - вопил Горбачидзе с пола!
  "Братия отторгли тебя от груди своя!" К.
  
  ПИСЬМО В НИКУДА-6936,5-6939
  7 июля 2022 года. Сказка про Херлока Шолмса, даже без вариантов. Вариант, конечно: Штиблиц, но Иблиц с ним.
  Хотя, конечно, первый-то сидит, а второй едет. Можно, конечно, и второго посадить, но тогда некому будет ехать.
  Итак, Херлок сидел и листал Картотеку: "Нах-Нах! Истинный ариец! Сосёт сиську!"
  "Пох-Пох! В связях, порочащих его, не замечен. Сосёт сиську!"
  "Есть ли хоть один ариец, который не сосёт сиську?" - подумал Херлок. - "А! Вот! Есть: "Херлок Шолмс: еврей, ненавидит сиську!"
  "Хотя, чего я хотел с такой еврейской фамилией? Хорошо: Шолмс, а не какой-то там Шалом! Как говорится: "Шалом аллейхем, братья казаки!" - подумал Херлок. - "Тут всё правильно написано! Я сам и писал.
  Я ненавижу сиську. И когда писал, ненавидел! Ну что это за часть тела такая?
  У меня что, есть? Нет! Есть только у арийских функционерок! Ну и ещё у Леди "Н". Да и у Хадсон.
  Но кто сказал, что Хадсон - не функционерка? Ещё какая сучилища! Срынка!
  Надо бы, конечно, самолично проверить, что она подливает себе в сиську! Не верю я, что её огранизм сам продуцирует эту молофью!
  Мало того: этот шнапс!
  Однажды она мне говорит: "Милый Херлок! А не хочешь ли опохмелиться?"
  Да кто ж этого не хочет? Хотя, я же ваще не пью! От шнапса рождается миллиард уродцев! Нет, я не пю-я не пю!
  А она говорит: "Хороший шнапс! Грудной!"
  Как у шемали по радио спрашивают: "А откуда я Вас такой нежный грудной женский голос?" От верблюда! А что ей, говорить прокуренным басом? То есть, не ей, а ему, это ж шемаль!
  Итак, я такой говорю: "Ты! Всё ты! Ты напилась шпапса и продуцируешь шнапс же!"
  Как все, кто вступил в "студень" превратились в "студень" же!
  "Я, - гордо сказала Хадсон, - продуцирую молоко! Конечно, с ароматом шнапса! С ароматом Хадсон!"
  "Я не хочу! Не любитель я! От тебя воняет потом и вонючей повозкой!" - сказал я, так как Хадсон была нашим шофёром. - "Да и вообще, чудесные времена лактации для тебя кончились!"
  "Не кончились!" - говорит и плачет.
  "Не плачь-не реви!" - сказал я. - "Катсон: вот, кто попьёт твой шнапс!"
  "Так, значит, лактация не кончилась?" - воспряла Хадсон.
  "Да не знаю я!" - сказал я. - "Если у тебя в пузе маленький, то ещё нет!"
  "А у меня есть, есть маленький!" - сказала Хадсон.
  "Ну, если я найду того паскуду, который это сделал!" - сказал я.
  "Да ты, ты же это и сделал!"
  "Ничего не помню!"
  "Но как же? Ты такой ещё ночью припёрся на кухню чего-то пожрать!
  А я для прикола нарядилась мужиком!
  Ты открыл холодильник и говоришь: "А! Пох-Пох! Сам пришёл!"
  А я молчу, чтобы меня не выдал нежный грудной женский голос!
  "Шёл бы ты, Пох-Пох! Всё равно жрать нечего!" - сказал ты.
  А я такая нежно обвиваю тебя рукой!
  "Нет, Пох-Пох, нет! Спать с мужиками: такой аллюр не для моей лошади!"
  Я говорю: "У тебя нет лошади, а есть вонючая повозка!"
  Ты: "А ты откуда знаешь?"
  Я: "Возьми меня: я ещё и не такое знаю!"
  Ты: "Да нет, что ты, что ты! У тебя и "киски" нет!"
  Я говорю: "Для тебя найдётся!"
  Ну и ты вошёл в меня, думая, что я Пох-Пох!"
  "Всё неправда и ложь!" - сказал Херлок. - "Именно в ту роковую ночь я был в презервативе!
  Мне их Королева Англии прислала!
  Говорит: "Ты теперь в них стреляй, а не в мой вензель!"
  Я говорю: "Ты что, дура? Я выстреливал вензель! Я тебя люблю!"
  "Всё равно!" - говорит. - "И в тюрьме пригодятся!"
  Только и знает каркать. Как презервативы пригодятся в тюрьме?
  Поэтому я надел их и пошёл похавать.
  Я предвидел, что на кухне притаился маньяк Пох-Пох! Да ещё такой красивый и с "киской"!
  Я всё это предвидел, поэтому был на болотах смел!"
  "Туп ты был!" - сказала Хадсон. - "Как только акт закончился, ты стал шарить в моём лоне: "Я потерял презик!"
  Я тебе говорю: "Нечего искать вчерашний день! Ты что, беспечный ездок? И твоя любовь ждёт тебя на пятом этаже?"
  Ты говоришь: "Заткнись, Пох-Пох! Моя любовь: Королева! И она, действительно, на пятом этаже дворца!"
  Ну и ушёл, так презика и не найдя.
  "Потом найду!" - подумал ты.
  А я взяла этот презик и все лососики перелила в себя! Чтобы выносить здоровый жизнеспособный плод!"
  "Так это ты была!" - дошло до Херлока. - "А не Пох-Пох! Но тебе уже поздно рожать! Что скажет Катсон? Что скажет Леди "Н"? Что скажет Королева?
  "Старушка залетела!" - скажут они.
  И ещё: "Кого только не трахают!"
  Это уже камушек в мой огород! Но я-то не знал!
  Я думал: ты свинья! А ты на самом деле большая свинья! Зачем ты нарядилась мужиком?!"
  "Я хотела простого женского счастья! Чтобы был милый рядом! Я имею в виду: под сердцем! Ребёночек! Не ты. Какой ты, нахрен, милый?"
  "Всё ясно!" - сказал Херлок. - "Будем делать "кесарево сечение" или аборт!"
  "Но: "Мама! Я боюсь!" - говорит малыш при аборте! Я, честно говоря, тоже не в восторге!" - сказала Хадсон.
  "Ничего! Это не так страшно, как кажется. Лишь только, как головка малыша появится из лона: я стреляю и вышибаю ему на лбу вензель Королевы! При этом он не выживет!" - сказал Херлок.
  "Себе на лбу вышиби этот вензель! Дурак!" - сказала Хадсон и стала резать редьку.
  Редька - чтоб с овсянкой. Эта овсянка тоже ещё тот продукт: нельзя, ни в коем случае, кормить узников овсянкой! Заворот кишок! Хочешь заворот кишок: скушай чудо-творожок!
  То есть, овсянку. А редька подаётся вместе: не хочешь жрать овсянку: жри редьку! Про редьку ничего не известно, так как все узники до неё никогда не дожирали, увлечённые овсянкой. Может, даже, даже от редьки подобный заворот! Но не пойман - не вор, не проверен - не отравитель.
  Херлок плюнул и пошёл к себе стрелять по ковру.
  Какого же было его удивление, когда в комнате он обнаружил восковую куклу Королевы Англии! Не саму же Королеву!
  А куклу можно посадить в кресло и спокойно её расстреливать.
  "Блин! Тяжёлая!" - думал Херлок. - "А! Что-то колется! Бирка! "Данной куклой декоративной мастер Габбс открывает партию кукол декоративных!"
  Чёртов Габбс! Лучше бы изготовил 6 гипсовых Наполеонов!"
  Так думал Херлок. А Габбс что? Ему заказали: он выполнил. Наполеонов он уже вылепил: больше не надо было. Ровно 6.
  Их потом всех раздолбали под фонарём. Искали что-то, может, карбункул. Партию же кукол ещё не раздолбали.
  Херлок будет первым, кто поднимет руку на куклу Королевы!
  "И подниму!" - подумал Херлок. - "Если бы не было столько работы с этими папками!"
  Которые вывалились у него из Картотеки. Он взял папку Пох-Поха и написал туда: "Возможно, что Пох-Пох - это Хадсон!"
  Подумал и зачеркнул: "Нет! Надо как-то по-семейному, весело! А "Хадсон" - слишком мрачно! В голову лезет только рифма "Катсон"! Ну почему Хадсон назвали, как деда? "Хадсон"? Назвали бы "Тараскиной"! Вот, кто бы щас Балтийским Флотом командовала бы!"
  Потом: "Усажу куклу в кресло, натяну кепку, и пусть читает газету "Овощи"!
  Придёт Моран стрелять в меня: пусть стреляет в неё, думает, что я поменял пол и стал Королевой!"
  К сожалению, кукла была безграмотна и держала газету кверх ногами.
  "Читать!!" - приказал Херлок. - "Итак ты тут расселась, как тополь на Плющихе!"
  Кукла молчала. Старый Габбс не наделил её даром речи.
  За окном появился Моран!
  "Блин!!" - шлёпнулся на пол Херлок. - "Сейчас выстрелит!"
  Но Моран был поражён самобытной красотой куклы. Своеобразной.
  Сейчас он полезет объясняться в любви как старый солдат, который не знает слов любви!
  "Не знаешь - и молчи!" - подумал Херлок. - "Всю куклу мне испортит своими самотыками!"
  Как хвастаются алкаши, у кого руки больше трясутся. "Я наливаю только 100 грамм, остальное проливаю!" "А я, когда писаю, три раза кончаю!"
  Итак, Моран, конечно, как старый солдат, начнёт втыкать в Королеву Анну! Анна её зовут. Нет! Елизавета!
  А она молчит! Вообще немногословна. Это и понятно: в газете "Овощи" можно почерпнуть много такого, от чего ж.па слипнется, и язык отсохнет.
  "Отбивайся! Кричи: "Мамаша!! Помогите!"
  Но кукла молчала.
  Моран разодрал на ней тельняшку и стал крутить груди, думая: "Дочка доскою! Бревно бревном!"
  Конечно, грудь не вздымалась, и Елизавета благоразумно помалкивала.
  "Я всё видел, мой друг! И как прикажете это понимать?" - спросил Херлок, входя!
  "Хитрый! Хитрый дьявол! Я-то думал: это ты поменял пол!" - прорычал Моран, застёгивая ширинку.
  "Ты дурак или полный идиот? Это ж Королева Англии!" - сказал Херлок.
  "А я думал: Гонолулу!" - сказал старый солдат.
  "Теперь мне придётся тебя убить, так как ты опоганил меня!" - сказал Херлок. - "Хорошо хоть, не вышиб мне все мозги!"
  "Но она не ты!"
  "Она - это мой женский клон! Ты думаешь: почему она немногословна? Потому что вся в меня! Если враг - молчун, то это враг! С каких это пор я вам, блатным, стал другом?"
  "Да с тех самых пор, как я тебя щас только что не трахнул!" - сказал Моран.
  "Ну да! Другом я не стал, да и она тоже, так как у тебя была осечка!
  Вот трахни ты её, то есть, меня, я бы ещё подумал, добавлять ли тебя в друзья!" - сказал Херлок. - "Как мужчина, я уважаю женские оргазмы!"
  "Хорошо, хорошо!" - сказал Моран. - "А если я щас трахну тебя, ты меня не убьёшь?"
  Поставил в тупик.
  "Ну не знаю!" - сказал Херлок. - "У меня, чего-то, голова болит!"
  Как: "Милая, перед сексом надень носочки: у тебя ногти некрасивые!" "Тогда ты надень шапку-ушанку и трусы!" Злобная, злобная милая.
  "У меня голова болит, и как старый сыщик, я не помню слов любви!" - сказал Херлок.
  Да! Такого старого хорька трахнешь! Моран понял, что погорячился.
  И что ему по-прежнему светит "вышка"!
  Он бухнулся в ноги Херлоку: "Батюшка! Не погуби! 75 лет шёл я сюда из Африки!"
  "Где охотился на бегемотов?"
  "На них, проклятых! Вели слово молвить! Если я зарекусь убивать бегемотов, я выживу?" - спросил Моран.
  "Не выживешь. Зарекайся поганить восковых кукол! Может, прощу! И Закон простит!" - сказал Херлок.
  "Зарекаюсь! Всё равно брёвна брёвнами! Не обижайся, Херлок!" - сказал Моран.
  Херлок готов был уже обидеться, так как куклу ассоциировал с собой.
  Но старик Габбс был не так прост.
  "Ма-ма!" - сказала немногословная кукла.
  "А! Так ты разговариваешь!" - понял Херлок. - "Значит, пойдёшь вместо меня жрать овсянку к Хадсон! Вкалывают роботы, а не человек!"
  "Я тоже не отказался бы от овсянки!" - сказал Моран.
  "Забей!" - сказал Херлок. - "Ты, типа, лишенец, вам овсянка вредна. Елизавете нет.
  Иди, детка, иди! Если Хадсон полезет с вопросами, скажи, что Херлок - это ты, так как поменял пол!"
  "И она поверит такой чудовищной лжи!" - сказал Моран.
  "Хорошо, какая ложь в данном случае не чудовищна?" - спросил Херлок.
  "Ну не знаю! Пусть скажет, что она бегемот из Африки и отбилась от стада! Отбилась же?"
  "Ма-ма!" - сказала Елизавета.
  "А мама осталась в стаде! Ну как пингвинёнок ищет маму! До слёз!" - сказал Моран.
  "Да ерунда какая-то! Елизавета и мордой на пингвинёнка не похожа!
  Да! Щас! Чуть не забыл: приклею ей усы! Я, хоть, усов не ношу, но она будет брутальнее. Пусть Хадсон думает, что перед превращением я отпустил усы!
  Да вообще, пусть думает, что угодно! Ей скоро рожать!"
  "Я! Я знаю, кто отец негритёнка!" - сказал Моран.
  "Да! Ты!" - сказал Херлок.
  "Я что, похож на негра? Нет! Это самый мелкий агент Фон Борка Клаус! Бедный негр прямо из Африки!
  Прилетел на одном со мной самолёте вместе с гробами! Ему передали телеграмму: "С Хадсон плохо!" Ну он и прилетел.
  Я ему ещё угрожал засунуть его в один из тамошних гробов. Хороший парень, только голый и негр!" - сказал Моран.
  "Отлично! Отец ребёнка нам ясен! Непонятной остаётся мать!" - сказал Херлок.
  "А что мать?"
  "Мать дюже стара и без молока! Ты, что ль, будешь мальца поднимать?" - спросил Херлок.
  "При чём тут я? Клаус его поднимет!"
  "Да Клаус свой хрен поднять не в состоянии! Я думаю, что поднимать негритёнка суждено Елизавете!
  А что? "Ма-ма!" - она уже знает. Обучим: "Сы-ну!" Ну и прочим мужским традициям: футболу, пиву и Обрезанию!" - сказал Херлок.
  Такая перспектива не понравилась Елизавете: "Па-по!"
  "Молчи, несчастная! Ты, курица! Мать моих цыплят! Я ещё узнаю, где у тебя Кнопка!" - сказал Херлок.
  "Кнопка тют!" - сказала робот и показала на грудь!
  "Да! У тебя большое сердце!" - сказал Херлок. - "Кнопка - тут!"
  И он хлопнул робота по заднице.
  Ну, пошла Елизавета жрать овсянку.
  Хадсон её ещё такая спрашивает: "А где Херлок?"
  "Ма-ма!" - сказала робот.
  "Понятно! Слинял к маме!" - поняла Хадсон. - "Кушай, кушай, дорогая!"
  У роботов не бывает заворота кишок. Или бывает, но очень редко.
  Старик Габбс вмонтировал в Елизавету трубку, из которой вся каша выливалась на пол. Старый полупердун! Но очень хитрый.
  "Спасибо, я не голодна!" - сказала Елизавета.
  Это была её первая длинная фраза.
  "Доченька моя!" - расчувствовалась Хадсон. - "Возьми хоть редьку!"
  "А что это?"
  "Это редька! Хрен редьки не слаще! Значит, что и редька хрена не слаще. Ты, хоть, понимаешь, что такое хрен?" - спросила искусительница.
  Габбс, конечно, хотел вложить в свои микросхемы понятие хрена, но потом передумал, так как хрен это пригодится. Так что хрена Елизавета не понимала.
  "Ну как тебе сказать? Хрен прекрасен, как рассвет! Особенно, у африканцев!
  У Клауса! Вот был мужчина! Голый, но зато какой страстный! Всё пытался проверить счётчик, но я его чуть не задушила в своих объятиях!" - вспомнила Хадсон.
  "Клаус!" - сказала робот. К.
  
  ПИСЬМО В НИКУДА-6939-6941,5
  9 июля 2022 года. Сказка про отважного Чеки Джана, грозу всех якудз.
  Ему же что якудзы говорят?
  "Мы, говорят, тебе отрежем шары! Привезём, грят, в пустыню и отрежем! Ты пожалеешь, что на свет родился!"
  С тех самых пор Чек стал бояться пустыни. Ну и потерять шары, соответственно.
  Они разве для этого повешены, чтобы их так резать запросто? Для этого? Боженька для этого их создал?
  Ну понятно, для чего: трахать женщин!
  Может, немного мужчин. Ну или рогатый скот. Собачек разных и трупы.
  Но не отрезать же! Как трахнешь собачек и трупы, если шары отрезаны? Никак!
  То-то и оно. Так что Чек поклялся самой страшной Клятвой ("Пусть меня заберёт Бабайка!") мстить якудзам за моральное надругательство над собственным внутренним ребёнком!
  Если ты щас не уйдёшь, то я надругаюсь и над тобой! И над внутренним ребёнком.
  Что, ваще, будет за ребёнок такой без шаров? Кастрат он будет! Или девочка!
  Ну, скажем, до девочки-то Чеку ещё ползти и ползти, не всё так просто делается. Тут нужны гормоны, стероиды, ну, чтобы грудь выросла!
  Хотя, конечно, Чек бы никуда не смог деться от своего члена! Это про трансгендеров так говорится. От члена-то Чека спасли бы якудзы.
  Итак, Чек сидел на своей китайской кухне и напряжённо соображал: "Вот я тут сижу, соображаю, а якудзы в это самое время пришивают моей девушке Мздяо член!
  Ну, отрезали у кого-то, стал он им лишним - и на тебе! Нормально это?"
  Ну не знаем! Мздяо, может, всю свою недолгую девичью жизнь мечтала быть с членом! Может, она пацанка была?
  "Да какая она, нахрен, пацанка?" - подумал Чеки. - "Дура - может быть! Стерва, язва, зас.анка, но не пацанка!
  Хотя, конечно, сплетенки последние распространяла и в моих чулках за шампанским гоняла!
  Всё сходится! Это не Мздяо была! Это Вася-Василёк, чей василёк от моей василиски далёк!
  Ох, как бы я тебя, родной, любила, если б с х.ем родилася!
  Подождите-подождите! Но я таким и родилася! Да! Всё правильно! Надо было бы, конечно, женские чулки-то у него пооборвать, чтоб гонял за пивом в штанах!
  Ладно! Потом пооборву! Сейчас важно другое: Василёк этот в лапах якудз!
  Ну понятно: освобождать его мне в облом, пусть этим занимается Красная Армия!
  Чукчей-то этих, лишенцев, освободила из лагеря Смерти!
  Жрать, конечно, надо меньше! Все с заворотами кишок!
  Васильку тоже не надо ничего давать: лопнет!
  Хорошо, но какова моя миссия? Я так и буду смотреть со стороны, как он жрёт овсянку?
  Ладно, ладно! Я подойду такой, хлопну его по плечу и скажу: "Давай овсянку, товарищ дорогой! Давай овсянку, товарищ мой!"
  После этого всё сам сожру. Можно не опасаться: овсянка мне безвредна."
  На том и порешил.
  И вот части Красной Армии вторглись в Гонконг!
  Все узники, конечно, вопили и в воздух чепчики бросали!
  Не избежала этой участи и Мздяо. Да и Чеки бросил бублик вверх, и тот повис на гвозде. Больше Чек этого бублика не видел.
  Потом он свалился на голову мистера Бублика!
  Мистер Бублик пришёл такой: "А чего-то, мой котик хромает!!"
  Чек ему ещё говорит: "Так, значит, надо сделать ему укол! Или два! Что ты, вообще, Бублик, можешь?"
  Бублик говорит: "Ересь! Всемогущий Бублик всемогущ!"
  Ну и Чек настучал ему по почкам, так как не родная дочка.
  Бублик сдулся и опал на пол кучей жира!
  Да ещё сверху на его голову упала балка! Это она с тех пор еле держалась, как отважный Чеки делал зарядку и продырявил весь потолок харчевни.
  Харчевня называлась "У Грубого Готлиба"!
  Ну, Готлиб-то такой тяпнул для храбрости рома и заорал, что всё воняет как после мужика! И ещё кое-чего, что повторять не надо, что повторять нельзя.
  Чек подумал: "Грубый Готлиб, а выражается, как свинья! И этими губами он целует свою маму!"
  Ну, Готлиб, конечно, целовал не только маму, но и всех шлюх. А мама объелась груш и мыла раму.
  Наконец, одна из этих шлюх пришла к Готлибу: "Готлиб! Все вас знают, а я так вижу в первый раз!"
  Готлиб не поверил: "А это не ты ли была: напивалась пьяная и шла в номера?"
  "Да! Это я! Но я тебя не замечала. Думала: "Этот перец не для меня!" Но теперь я вижу, что ошибалась!
  О, как я ошибалась! Ведь ты можешь послать по фене даже самого мистера Бублика!"
  "Послушай, мне-ее.., детка!" - сказал смущённый Готлиб. - "Сдаётся мне, что ты - шпионка Бублика! Так что выпей свой ром и ползи отсюда!"
  "Но я люблю тебя!"
  Конечно, любит. Шпионки тоже любят плюшки.
  "Не сейчас, детка! Папаше надо протирать стаканы!" - сказал Готлиб и отвернулся.
  Так как стаканы стояли сзади.
  "Чёрт! Чёрт!" - подумала эта Манана. - "Клянусь узбекским Шайтанаманой, я трахнусь с этим уркой!"
  Ну да. Это будет изнасилование, и Готлиб засадит тебя на 8 лет в СИЗО! Ты засадишь ей в "очко", а она тебя - в СИЗО!
  Даже Чеку стало стыдно за Манану.
  Он налил Манане рома: "За счёт заведения!"
  "За какой ещё счёт?!" - загремел Готлиб, аж стакан у него в руке задребезжал!
  "Я говорю: за мой счёт! За мой!"
  "Ну то-то! Голодранцы!" - сказал Готлиб.
  И тут в этот паб вошёл Бублик! Он заказал три пива. При виде него даже у смелого Готлиба затряслись поджилки от страха!
  Бублик был весь в "мишкиной каше", которая стекала у него по шляпе!
  "Сэр! Вы такой запачканный!" - сказал Чеки и подмигнул Манане: "Он - твой!"
  Она сказала: "Сэр! Позвольте снять с вас вашу шляпу!"
  Бублик снял шляпу и вмазался в кашу!
  "Чёртов Мишка!" - сказал он. - "Всех этих евреев убью!"
  Мишка, конечно, был еврейский ребёнок, так как вырос в чистом поле, оттого и наглость потерял! В натуре.
  Готлиб принялся протирать шляпу босса: "Хорошая киса! Мышки вышли из норки, чтобы поиграть с ней в прятки! В "кошки-мышки"!"
  Вообще, конечно, данная игра смертельна! На кону жизнь мышки.
  И вообще: "Жизнь - это сон! А смерть - пробуждение!" Ну да. А "Винт" - дерьмо!"
  "Дай сюда! Сдурел?" - вырвал шляпу из рук Готлиба Бублик.
  "Видимо, наш Готлиб подобрел! Возьми его!" - сказал Манане интимно Чеки.
  Она сказала: "Мальчики! А не хотите ли полистать мою библиотеку? Могу выписать абонемент!"
  Как Трушкину сказала шлюха: "4000!" "Это что, абонемент на год?"
  Итак, испачканного Бублика не надо было три раза упрашивать.
  Он взлетел, словно ему было 18 лет, на второй этаж в номера!
  Манана пошла туда же.
  "Я заставил эту птичку летать!" - сказал Чеки Готлибу. - "Налей-ка мне, Готлиб, стакан колы!"
  Так как 8 из 9 человек пьют колу! Это знаете: в трактире переночевали три студента, три ковбоя и три ещё чего-то.
  И приехала сногсшибательская девушка!
  И тоже переночевала в том номере.
  Наутро выходит ещё красивее, чем была, и заказывает виски.
  А студенты - колу! Отсюда и вывод: девушки, любите лётчиков, простых романтиков и м.даков! Бросайте, девушки, домашних мальчиков: не стоит им дарить свою любовь!
  Любите, девушки, прыщавых мальчиков, простых ботаников и м.даков!
  Пока Манана кувыркалась с Бубликом, у Чеки никакого плана не родилось. Что он их, на улице штампует, эти планы?
  Он плакался в жилетку Готлибу: "Хотел бы я знать, чьи руки ласкают её!"
  "Приятель, такие речи сведут тебя с ума! А о ком, собственно, речь?" - Готлиб.
  Речь шла о хомячке Хоме, который покинул грудь Чеки, так сказать: отторгся от груди своя!
  Он надёжно вращал малобюджетную трансплантацию в груди Чеки, хомячок я в колесе! Но ветер свободы позвал его прочь! Я свободен, я забыл, что значит страх! Хомячок я в колесе!
  И он ушёл к Виктору! То есть, это он думал, что это Виктор, а это была Мздяо!
  Мздяо была прекрасна! Такая большая... И тут у неё больше, и тут! Жаль только, трансплантации не было.
  Так что она сказала Хоме: "Жирный, отвали!"
  Хома не был жирным. Может, широкая кость, может, немного полный, так что боимся: лопнет!
  "Я только немного полный!" - сказал этот жирдяй.
  "У нас с тобой ничего не получится! Я люблю поджарых мужчин из Западного Берлина!" - сказала Мздяо.
  Ну конечно: поджарых! У них же там голод! А сама Мздяо продолжала быть прекрасной!
  И ж.па у неё была удивительная.
  Хома не удержался и шлёпнул её по этой ж.пе!
  В свои времена строгий Чеки за такое пооборвал бы Хоме уши, если бы узнал, что Хома по-военному, накоротке, приволокнулся за Мздяо!
  Но Чеки остался лишь в воспоминаниях.
  "Хорошо! Что ты хочешь? Трахнуть меня? Все вы, хомяки, одинаковые!" - сказала Мздяо. - "И хотите одного и того же!"
  "Да как тебе сказать?" - сказал Хома. - "Видишь ли: долгие годы внутри Чеки повлияли на меня! Я больше не мужчина!"
  "А кто же ты? Чайник? Горшок!"
  На башке моей горшок, а в кармане пирожок!
  "Нет, дочь моя! Братия отторгли меня от груди своя!" - печально сказал Хома. - "Не хочется так говорить о братии, но они негодяи! Натуральные негодяи!
  И я не могу земную женщину ТОГО!"
  "А какую можешь? Марсианскую?" - спросила сочувствующая и всё понимающая Мздяо.
  "Хорошо бы!" - сказал Хома. - "Вот только, мне всё хозяйство оторвало в Цусимскую кампанию!"
  "Не поняла!"
  "Ну как же? Чека-то призвали! И меня вместе с ним. И мой хомяк со мною!"
  Знаете, это мы проходили по музыке кантату про сурка: "И мой сурок со мною!" Так это не сурок, а хомяк.
  И он намекает, что и Чек ничего не может как кобелишка!
  "Да! Цусимская кампания - это было страшно!" - поддакнула Мздяо. - "У меня, чуть, не кончились ПМС! Но потом восстановились!"
  Это, знаете, как каждый месяц кровавая драма в театре для одного зрителя.
  Ещё было, что сосед застрелился из-за конца месячных. Но это не так популярно, так как я тоже сосед, но стреляться не буду, так как невиновен.
  Итак, Мздяо взяла морковку и стала её жрать: "Да-а!.."
  Хома, было, закурил трубку, но вспомнил, что трезвость - норма жизни.
  Так они и сидели на Елиссейских Полях!
  А Чек ничего не понимал и не мог продвигаться. Без Хомы он был не тем грозным великим воином, а каким-то астматиком. Бесчестья он, конечно, не боялся, так как всё равно он грозный воин.
  Вот только разберётся с этими папками!
  Итак, стал пить Чеки кружка за кружкой, чтобы разговоры о Хоме не сводили его с ума.
  Ведь как говорится? "Алкоголь полезен, так как избавляешься от лишних мыслей." Спрашивается: а чего от них избавляться? Да ещё такой ценой? Станешь, блин, вездесущим.
  "Друг! Ты меня уважаешь?" - спросил пьяный Чек Готлиба.
  "Нет! Потому что как сталкер - ты дерьмо! И среди сталкеров - дерьмо! Вот принеси из Зоны "зуду" и пиши на стенах туалета сколько хочешь! Так как среди дерьма вы все поэты!" - сказал Готлиб.
  "Да принесу я!" - сказал Чеки. - "У меня и щас одна есть!"
  Он достал "зуду", от которой у Готлиба шла носом кровь!
  "Подожди! Щас!" - стал убирать бутылки со стойки Готлиб.
  "Да чего "щас"?" - и Чек включил "зуду"!
  Мигом все мужики стали женщинами и наоборот!
  "Блин!! Что ты наделал такое?!" - закричал высоким фальцетом женским Готлиб.
  У него теперь были такие большие сиськи, что не помещались в пиджаке!
  "Задыхаюсь! Спасите!" - простонал он.
  "Да! Бедняга Готлиб совсем обабился!" - подумал Чек. - "Да и я тоже! Вот, блин, женская тоска по сильному плечу!
  Мне не хватает моего члена!
  Пойду, что ли, в номера к Бублику! Пусть, хрен его дери, трахнет меня!"
  Да! Уже! Бублик обабился. Если кто и трахнет, то Манана!
  "А! Сама пришла!" - сказала мужским голосом Манана.
  "Манана! Откуда у тебя такой прокуренный голос?" - спросил Чеки.
  "Откуда-откуда! От "зуды"! А ты раздевайся и раздвигай ноги: буду в "очко" тебе смотреть!" - сказала Манана. Окулист она теперь.
  "О! Ты такой горячий парниша!" - жеманно сказал Чеки, так как и у него пёрла грудь и женское естество. Он не мог говорить иначе.
  "Да! Ещё: надо, конечно, сделать-то маникюр! Не по-людски получается!" - подумал Чеки.
  И раздвинул ноги! Ну, которые к счастью две дороги.
  Манана стала цыкать зубом: "Как здесь всё запущено! Ты рожала хоть раз?"
  "Да откуда?" - спросил Чеки. - "Я же не мать-одиночка!"
  "Понятно! Сейчас-то я с тобой маленького и замучу! Замутим маленького!" - сказала Манана и скинула штаны!
  То, что увидал там Чеки, напомнило ему что-то давнее и хорошо забытое. То есть, те времена, когда он ещё был таким же мужиком.
  "Давай быстрее!" - сказал он.
  Но член Мананы, чего-то, не вставал!
  "Привяжи к нему столовую ложку!" - посоветовал Чеки.
  Он весь трепетал в предвкушении акта!
  Не каждую мамашку-одиночку трахает такой самец! От взгляда такого спасаются редко!
  У Мананы был особый косящий взгляд: было непонятно: неужели, все 90% фасеток смотрят внутрь себя?
  "Я не могу! Не умею я!" - сказала Манана.
  "Да чего тут мочь? Простые движенья! Как зверушки: тяп-ляп!" - сказал Чеки.
  А сам чувствует, что приближается ПМС!
  "Только давай быстрее!"
  "Ладно! Если женщина хочет! То разбейся в лепёшку, но трахни её!" - сказала Манана.
  "Ну вот ты всё правильно поняла!" - сказал Чеки. - "Моя попка сведёт тебя с ума!"
  "Я сам-то понял, чего сказал? Зачем её ещё больше сводить с ума? А то вообще нихрена не сможет!" - подумал Чеки. - "Ладно! Скажу что-то ласковое! От чего у неё, наконец-то, встанет!"
  И говорит: "Мой львёнок! Мой слонёнок! Мой пупсик! Я плюшевая! О-оо!"
  Манана напряглась и ввела, наконец, своего красноголового воина в трепещущую пещеру любви Чеки!
  "О, детка! Я вся горю!" - сказал Чеки.
  Его попка стала самым счастливым местом на Земле! Попка, потому что Манана промахнулась мимо "киски"!
  Чеки отвалился и закурил: сна не было ни в одном глазу. Был бодр и весел. К.
  
  ЭПИЛОГ
  Мудрость щас такая: "Некрасивая мысль!" Миром правит красота, мне не хватает красивых мыслей, не обязательно красивых по-женски. К.
  
  
  
  Александр
  Барсуков
  
  Страна
  сказок-695
  
  ("Письма в никуда"-695)
  
  2022
  
  ПИСЬМО В НИКУДА-6941,5-6944
  18 июля 2022 года. Перед смертью не надышишься. У нас через 8 часов отключат свет планово.
  Итак, жила-была девушка-бомж! А ещё лучше: две девушки-подружки-лесбиянки-бомжихи!
  И вот пошли они на Дело: я и Бобинович!
  Заходят в кафе.
  А там в кожаной тужурке сидит третья девушка-подружка Мурка! Да какая она им, нахрен, подружка? Где это видано, чтобы Мурка уркам подружкой была?
  Знаете, что на Зоне с такими Мурками делают? Не знаете: и не надо, крепче спать будете.
  Так что, конечно, Мурка ка-ак выхватит наган!
  "Мурка! Это ж мы! Подружки твои лесбиянки!"
  Да! Не та нонче Мурка, не та! Забыла Кодекс Дружбы-лесбиянства у блатных.
  Если тебе блатная имя: имя крепи соплями своими! Имеются в виду выделения снизу.
  Вот помнится, когда я отдыхал на Валдае... Нет, конечно: выделений у меня не было, да и не помнится ничего. Итак, Валдай! Пушистый и белый. Я же говорю: не помнится.
  Итак, Мурка сказала товаркам: "Знаете, что я с вами на Зоне сделаю?"
  А они не знают! Даже мы, авторы, не знаем! А уж мы-то должны знать. Ну как: как зверушки на Зоне: тяп-ляп!
  Так и урки: подальше от параши и поближе к пахану! У окошечка с бутылочкой.
  Итак, Мурка сказала пианисту: "Сионист П.доров! А Мурку можешь?"
  А он не мог! Он только вчера устроился сюда. Похоронный и Свадебный марши мог, а Мурку не мог.
  Ну и вот давай под Похоронный марш скакать, как дура под рейв, Мурка!
  "Эй, сионист! Кончай!" - кричит.
  А у самой руки и ноги сами отплясывают.
  Так что там про Валдай? На земле - Рай, на небе - Валдай! Нихрена не помнится.
  Итак, плюхнулась Мурка на стул потная: первый раунд мы уже отплясали!
  У неё изо рта вынули капу подружки-лесбиянки.
  Она говорит: "За это вам срок, конечно, не сбавят! А ещё увеличат!"
  "Да уймись, матушка! За что же это?"
  "За то: воровали краденные тюфяки в Шанхае?" - спрашивает.
  О, это страшно! В Москве, в Пекине - ещё куда ни шло. Но в совершенно нетеннисном городе Шанхае! Это щас страшно! За это недолго и "вышку" схлопотать!
  "Ну, думают, прям как в вытрезвителе: ничего про тюфяки не помним!"
  Хорошо: тут второй начался тоже раунд, который мы ещё не отыграли. И ещё ваще ничего не успели понять.
  И тут начался второй тоже Акт! А они же ничего не могут, так как все танцуют!
  На сей раз Похоронный марш сменился Свадебным.
  "Эй, лишенец: слушай: кончай!" - заорала Мурка.
  А сама скинула свою тужурку, под которой она по случаю жары голая!
  Видит Бог: она не хотела её скидывать, просто руки и ноги сами отплясывают и всё снимают!
  Может, говорим мы, может, в этом и есть своя сермяжная правда: так ближе к половому Акту! Когда все голые и отплясывают. Не скажем, конечно, как "пляшущие человечки", но похоже. Похоже на пляшущих скелетиков.
  Итак, товарки думают: "Заметёт нас здесь эта Мурка! Кончать её надо или тикать!"
  А как её кончишь: полно же свидетелей Иеговы! Сионист П.доров первый же расколется и всех выдаст!
  Да ещё этот: кактус на подоконнике! Так вот: это никакой не кактус! А старик! Надо будет его премировать, старого дезертира! Это старуха была! Точно! Баба Шура! Шура Баба! Несмотря на свои 60, ноги-то красивые с целлюлитом!
  В кактус, конечно, надо нагадить, тогда он никого не сдаст. Кто его будет слушать, обгаженного-то?
  Но как? Как-как! Слушай меня! Идите щас в женский клозет: там надпись: "РЕМОНТ"! Или ещё лучше: "УБОРКА"!
  Потрошите зайца в унитаз!
  "Но это невозможно! Невозможно!" - сказала первая подруга-бомж Клава.
  "А на Зону хочешь?" - был ей Голос с небес!
  На земле Валдай, на небесах - Глас!
  "Кто всего дороже тебе?"
  И отвечу, не тая: "Мурка, Жмурка, ты и я!"
  Жмурка - это вторая товарка. А вы что хотели: "Дочка, мама ты и я?" Откуда дочка у этих уркачей?
  Я вам больше скажу: "вор в законе" не может иметь свою квартиру! За это его убивают другие воры!
  Ну, может, не убивают, а если он "апельсин" (то есть, купил "законность" за деньги), то опускают!
  Как это? Расскажем в следующем выпуске!
  Как, вообще, можно опустить женщину? Да никак! Она для этого и создана. В этом кроется её кайф.
  У мужика же кайфа в этом никакого не кроется. Если, конечно, ему это не понравится, и он не станет этого практиковать на свободе.
  А что? Был случай: одного мента в тюряге опустили, так он дома уже стал трахать мальчиков! Или его стали трахать мальчики? Мутная история!
  Одно очевидно: жена его застукала на кухне и ушла от него! Остался он с мальчиками.
  Ну, скажем, так: с подростками! Вот такого же возраста, в котором я был на Валдае! Не позавидовал бы я тому, кто со мной тогда бы остался: зануда-занудой. Да и щас не лучше.
  Итак, П.доров кончил наяривать и стал бацать "Лунную сонату". Второй раунд он уже тоже отыграл.
  "Где девки?!" - заорала Мурка.
  А девки-то по моему велению и хотению в клозете!
  Ну, пошла Мурка туда, чтобы их заарестовать.
  Ошиблась дверью и вошла в мужской!
  "Девочка! А ты дверью не ошиблась?" - спросил "апельсин" Москва!
  Ну тот, который нагадил на стол начальника!
  Вот я думаю: на Валдае-то клозет был общий!
  "Ну, заходи! Ну, чего уставился?" - спросила Мурка.
  А сама по пояс голая!
  "Из-звините!" - сказал Москва и шнырь! на выход.
  То есть, это был не парень, а шнырь.
  "Совсем "апельсины" распоясались!" - подумала Мурка, моя руки в раковине. - "Я ж хотела как лучше!
  Чтобы этот "апельсин" взял меня! И это бы был первый в истории сыска случай связи "апельсина" и Мурки! Наши сыски - лучшие сыски в мире!
  Ну на нет: суда нет! Подожду ещё кого-нибудь!"
  Дэнсинг вит сомбади тюнайт! То есть, по большому счёту, всё равно, с кем танцевать сегодня ночью.
  Итак, стоит в сторонке, тужурку свою теребя! Так как по статистике на восемь Мурок по статистике семь ребят!
  Да и что это за ребята такие? Пропойцы один хуже другого! Нормальные мальчики, ботаники сидели дома и под статистику не попали.
  Я имею в виду: любите, девушки, очкастых прыщавых мальчиков!
  На Валдае я прыщавым не был. Да и очкастым тоже. Носил контактную линзу. Но смысл от этого не меняется. На танцы не ходил. То есть, практически, без меня было на единицу меньше мальчиков по статистике на одну девочку.
  Итак, что же Мурка? Бесконечно ей, что ли, ждать своего прыщавого мальчика иль ботанов?
  Много их будет! Не знаем! Но до отключки света узнаем.
  Итак, в клозет пришёл прыщавый ботан Иван Топорыжкин с пуделем.
  Пудель, было, решил перепрыгнуть Мурку или, хотя бы, нагадить ей на ногу! Одного Москвы было мало, как будто!
  "Блин! Смотри, куда гадишь!" - сказала Мурка.
  И её негодующий взгляд встретился сначала со звериным взглядом пуделя, а потом с тупым Ивана.
  И они, конечно же, сразу полюбили друг друга! Имеются в виду Мурка и Пудель. У Ивана-то тупой взгляд. Кто же в здравом уме полюбит тупой?
  И сказала Мурка: "Да ладно, пудель! Я шутканула! Гадь спокойно мне на туфель!"
  Чья туфля? Моё!
  При слове "туфля" у Ивана начался вырабатываться лососечный сок!
  Ну, лососики активизировались. А что? Иван - парень, хоть, и тупой, но дееспособный, да и все мужики любят женкие туфли. Они им напоминают их детство золотое и любимое мамо!
  Да? А что: они им напоминают могилу и Смерть? Нет, конечно.
  Так что Иван упал на пол клозета со словами: "Я никогда раньше не видел такой красивый туфель!"
  Обидел, конечно. Туфель, значит, красивый, а Мурка - уродка!
  "Да встань ты!" - сказала она. - "Ты "апельсин"?"
  "Да! А что это?" - взгляд Ивана снова стал тупой.
  "Ну как тебе сказать? Короче говоря: ты земную женщину можешь назвать своей подругой?" - спросила Мурка.
  "Издеваешься? Да кто ж за меня пойдёт?" - спросил Иван.
  "Он прав, чертовски прав!" - подумала Мурка и сказала: "А пудель твой тяготеет к кобелям?"
  "А ты откуда знаешь?"
  "Видишь ли, - сказала многозначительно Мурка, - он хотел меня описать! Меня, очень скупую в душе суку! Отсюда и вывод: он гомосексуал!"
  "Да пошла ты к чёрту!" - разозлился Иван. - "Он никого, кроме соседской сучки Мусси, не имел! Он юн и невинен! Не впутывай его в это!"
  "Да ты, Иван, дурак! Из вас двоих только он с мозгами. Из троих: ещё Мусси!" - сказала Мурка.
  "Слушайте, девушка!" - сказал Иван. - "У меня на вас не стоит и никогда не встанет! Уйдите прочь! Тут - мышь!"
  "А на мышь встанет! Да потому что ты извращенец!" - сказала Мурка и надела тужурку. - "Наган видал? Вот тебя бы из такого табельного замочить!
  Только я не вероломная: чту я Кодекс Уголовный!"
  Между тем пуделю настал момент такой брюхатить Мусси!
  А никого более подходящего, чем Мурка, рядом не было. Бормоча, что "ничего личного, подруга!", пудель схватил Мурку за обнажённую ногу и стал телом двигать-двигать!
  "Ай ляйк ту мув ит, мув ит! Нормально?" - спросила Мурка.
  "Ты не понимаешь! Это выражение его самых лучших чувств! Видишь: меня он не трахает! Мышь не трахает. Только тебя!" - сказал Иван.
  "Но я не хочу! Да и кого я ему рожу? Пуделе-оперативницу? Сокращённо: хрень? Пуопер?
  Да и не в восторге я от него! Где у него весёлый конец? У него конец грустный и волосатый, нахрена нам такой конец?
  Где гора мышц, чтобы, как я люблю? Где бутылка вина и цветы?
  Пошёл вон, вонючка!" - заорала Мурка.
  Да! Цветов и вина не было, видимо, пудель не хотел её споить.
  "Вот бутылка!" - сказал Иван. - "Уксус!"
  А у тебя приятель был с завода шин, так тот ваще хлебал бензин!
  "Уксус?! Вы что, сговорились?" - сказала Мурка. - "Нет! Иди ищи другого! В камере ГубЧК! Только давай быстрее!"
  "Ну, я пошёл?" - спросил Иван. - "С неспокойным сердцем оставляю этого вонючку вам!"
  "Забери его с собой!" - сказала Мурка, и прекрасный белокурый локон упал с её чела на её перси!
  "Ага!" - сказал Иван. - "Нашла у мужа заначку: купила краски пачку! Хей, детка, я теперь блондинка! Бежать бессмысленно: я стреляю метко?"
  "Топорыжкина - в ГубЧК, а пуделя - в распыл!" - думала Мурка. - "Мало того, что Мусси: он меня хотел трахануть! Этому нет прощенья!"
  Они все втроём вышли из клозета.
  "Ты сиди здесь: сейчас перевозка из ГубЧК приедет!" - сказала Мурка Ивану.
  "Вах-вах! Зачем перевозка, дорогая? У меня жена и дети!" - сказал он.
  "И у пуделя?"
  "И у пуделя! Жена Мусси и детки: Ванечка и Зиночка!" - сказал Иван.
  "Надо, Ваня! Надо!" - сказала Мурка и подумала: "Детки, конечно, подохнут!"
  Как, знаете, была история: у отца голодный молокосос, а денег нет. Отец этот решается на ограбление молочного магазина!
  Ну его схватили и в кутузку!
  А сын его в это время помер от голода! Вы, что ли, его накормите? Вот вам и справедливость восторжествовала. Так что кормильца этого нельзя было в кутузку. Надо было дать ему молока. Или кормилицу.
  Так что детки, конечно, захиреют.
  Тут навстречу им вышел самый мелкий агент Мориати Бегемот в фуражке в цветочек: "Мурка Ивановна! Вам шифровка от Юстаса!"
  Мурка прочитала: "Грузите апельсины бочками!"
  Говорит: "Это что, про "воров в законе", что ли? Как их грузить-то?"
  "Нет! Другая телеграмма!" - исправился Бегемот. - "Вот!"
  "Ну его к чёрту, этого Топорыжкина! Он нам больше не нужен!" - прочитала Мурка. - "Выходите на более крупного резидента!"
  "Легко сказать!" - сказала Мурка. - "На самого фон Борка, что ли? Этот зас.анец любит мёд. Ну и женщин.
  Особенно, вдов, так как сам вегетарианец. Вы слыхали о вегетарианцах-мёдоедах, предпочитающих вдов? Я нет. Они не жрут мёд, так как это издевательство над пчёлами."
  А вообще, надо сказать, это был бар "Ву"! Ну, где ещё такого престарелого Чеки Джана вырубил Санта-Клаус!
  Войти в него было просто, а вот выйти...
  Ну и стучится такой Юстас с посылкой для вашего мальчика!
  А в посылке той бомба!
  Ну, Мурка говорит: "Никого нет дома!"
  А Юстас не разобрался, улыбнулся и ка-ак врежет по морде Мурке! Своей собственной агентке.
  Ну и приходит такой Санта! Ему очень не нравится, когда вырубают его любовниц!
  И он говорит Юстасу: "Хэппи Нью Ир!"
  А Юстас такой на коленях: "Что же я наделал?! Мурка, очнись!"
  Короче, самое время взрывать бомбу!
  "На! Подержи!" - сказал Юстас Клаусу и дал ему кулёк с бомбой.
  А сам давай делать "рот в рот".
  "Да нахрена она мне?" - сказал Святой Клаус. - "У меня и дома-то нет! Один этот бар "Ву"!"
  И ушёл с бомбой. Внутрь бара!
  А бомба-то тикает!
  "Что, что ты ему дал?" - спросила Мурка Юстаса. - "Ты же знаешь: мертвякам, зомби и Санта-Клаусу ничего нельзя давать! Защекочут!"
  "Бедная Мурка! Ты бредишь! А всё я виноват и вот эти кулаки! Своими собственными руками я вырубил тебя!" - сказал Юстас.
  "Оставь меня!" - сказала Мурка. - "Иди обезвредь бомбу!"
  "А что, она кому-то навредила?"
  "Иди!" - и Мурка впала в кому!
  "Блин! Чёрт! Нашла время! Щас сюда приедет полиция и Чеки Джан! И видеть мне сквозь решётки небеса обетованные!" - подумал Юстас. - "Я знаю, что с Юстасами делают на Зоне! Ничего хорошего!"
  Тут из бара "Ву" решили съ.баться подружки-лесбиянки!
  "Арестуй их!" - прошептала Мурка.
  "Вы арестованы!" - сказал Юстас.
  "А в чём нас обвиняют?" - говорят.
  "В занятии бл.дством!" - прошептала Мурка.
  "Но, папаша! Мы живём в свободной стране! И как хотим!" - говорят.
  "Тогда пристрели их!" - сказала Мурка и впала в кому!
  "Пошли вон отсюда! Пошли вон!! Вон пошли!!" - вдруг заорал на них Юстас.
  А ведь скоро Новый Год! Никто не должен уйти обделённым! Подарил им по пупсу! К.
  
  ПИСЬМО В НИКУДА-6944-6946,5
  21 июля 2022 года. Итак, твори, творец. Итак, всё стучите, товарищ дятел? Стучу, внучик, стучу!
  Дело происходило в прошлое тясячелетие в страшном поместье Бэримора!
  Ну как Бэримора? Сэра Генри-то загрызла Собака, и поместье унаследовал Бэримор.
  Множество страшных тайн и скелетов в шкафу скрывали мрачные стены этого бунгало!
  Однажды жена Бэримора такая (ну, её вы должны помнить: шлюха-шлюхой, давала всем, даже каторжнику Селдону!) (Да и самому Херлоку хотела дать, когда тот приезжал! Слава Богу, сработал антисексуальный Дефективный Метод, и ничего не получилось. Херлок уехал. Так сказать, съ.бался.
  А вот побудь он немного подольше, то оценил бы всю прелесть первозданных данных жены этой.), итак жена эта такая открывает шкаф, чтобы помочиться спокойно в Кхуман, а не на дворе, где холода и вьюга!
  У неё с головою туго!
  И из шкафа вместо Кхумана лезет скелет! И из шкафа скелет лезет в гости! Потолок весь в крови, дверь скрипучая, как пойдёшь за порог: тьма вонючая!
  Не тьма, а холода, да вьюга, мы же говорим.
  Ну и решила жена дать этому скелету!
  А что? На бесптичьи и рак птица! И женщина человек! А было бесптичье: вьюга! Муж-то никакой лежит бухой три дня.
  А они говорят: "Запой!" В запое он.
  А Херлок и Катсон уехали. Сэр Генри, бедняга, скапутился, а каторжник Селдон обомжевался.
  К нему не то, что дать ему, к нему и подходить стало противно. Оставался этот скелет.
  "Чей же это скелет? Мужчины или женщины?" - думала женщина.
  В нём был или бывал член?
  Да какая, нахрен, разница, товарищ? Патроны получите в 5-ой комнате!
  Стася (это имя жены) нежно провела по плечу скелета. Как известно, фантазию мужика надо разбудить, иначе нахрена нам такой печальный конец?
  Конец должен быть счастливый. Все печальные концы из-за того, что фантазия не разбужена!
  Вон, ездил я к проститутке: как она, нахрен, разбудится? Телевизора нет, порнороликов нет, время подгоняет (всего час!), туфли её мне не налезают!
  Конечно, получилось мрачно. Не облом, конечно, миссия-то, вроде, исполнена была. Но мраки!
  Итак, у скелета начало чего-то вставать! Видимо, он был скелетом женщины!
  А что? Вон в фильме "Если бы я была мужчиной!" у тёлки вырос аномальный конец! Нормально, да?
  Бедняга поцеловаться нормально не может. Главное, целует какого-то старого урода, у которого 4 ребёнка.
  Уж на что я старый и урод, но всё равно симпатичнее этого козла. Целуй меня, да? Я такого не говорил.
  Итак, это был скелет женщины с членом! Ну, к которому была привязана столовая ложка.
  Стася узнала бы эту ложку из миллиона! Это была её ложка! Ею она мешала сахар в чае. Потом ложка исчезла, и теперь понятно, куда!
  "Чёртов Бэримор!" - подумала Стася. - "Он изменил мне со скелетом! Да как такое возможно? А ложка - возможно?"
  Она стала отрывать ложку от кости!
  Не рассчитала силёнок, и скелет рухнул на неё саму, завалив костями!
  "Чёртов Бэримор!" - продолжала думать Стася. - "Убирай теперь этот мусор!"
  Наконец, она вылезла из-под завала и оценила размеры катастрофы.
  Не ядерной, конечно, да и не залила она никого в подвале, так как в подвале жили только крысы. Их сам Бог велел залить.
  Не бойтесь, не ваш Бог, а Тёмный Святой Лобзик.
  Итак, Стася думала: "Во попала! Приедет Херлок: повесит на меня убийство скелета! Как на поле нашли скелет, убитый 40 лет назад! И иди потом доказывай, что тебе всего 39!"
  Тут, наконец, Бэримор вышел из запоя! Нашёл время! Да он же сам первый на свою вторую половинку и настучит Херлоку!
  Мол: "Вах-вах, мама! Как не сам выбирал!"
  Хорошо: Стасю звали Стася, а не Дженифер! С Дженифер у Бэримора тоже интересно получилось.
  Стояли они как-то на болотах! Под Гримпендом! Как видят: какой-то бомж убивает Дженифер!
  Тогда-то они ещё не знали, что это Дженифер. Думали: потаскушка какая-то.
  Во! Прикол! Только щас вспомнил при слове "потаскушка": в метро парень трахал девушку в полночь!
  Она боялась, что войдёт народ.
  Вошёл какой-то парень и тоже давай её трахать!
  Потом вошли два мента и повели её в кутузку.
  Денег нет.
  "Плати, как ты привыкла, потаскушка!"
  И тоже давай её трахать по одиночке и вдвоём!
  У одного ещё шарики были в члене, огромных размеров!
  Она думает: "Вероятно, уркач!"
  Я потом смотрел Википедию: "Как на Зоне вставляют шарики?"
  Ничего не понял, кроме того, что моче это не мешает и фото шариков в связке. Нахрена такое?
  Ну, короче, отодрали её, она поехала в такси!
  Таксист ей говорит: "Денег у тебя всё равно нет: отсоси у меня!"
  Ей было уже всё равно.
  Ну и он её трахнул на заднем сиденьи!
  Она потом: "Меня поимели четыре совершенно незнакомых человека!"
  А я удивлялся: где взялись такие смелые похотливые ребята?
  По сравнению с Григорием, конечно, полное дерьмо. Итак, такая лав-стори.
  Ну и Бэримор говорит бомжу (а бомж этот был Селдоном, кем же ещё?): "Бомж, мол! Иди дрищи на кладбище, а про наших девок забудь!"
  Селдон говорит: "Да я уже отдристался! Видал: весь палец в дерьме! Им я жопу, конечно, затыкал, но понос не унимался: через палец протекал!"
  "Нам не нужны твои гнусные подробности!" - сказал Бэримор.
  С кем же он был? Да с Сэром Генри и был. Это ж всё в прошлом было.
  Сэр Генри был ещё жив тогда.
  "Как зовут тебя, дитя моё?" - спросил он Дженифер.
  "Стася!" - говорит.
  Нет, нет! Ничего не говорит, так как язык проглотила. Качает головой. Всё качает головой. Но это была Дженифер точно!
  А Селдон погиб! Бэримор его за Дженифер убил!
  Да? Я сам-то понял, чего написал? Нет! Он Селдона любил и выдал тому шубу со своего плеча.
  Другой вопрос, что шубу ту Селдон моментально за.рал, и на кладбище был уже без шубы.
  Вообще, вопрос: чего он там ночью искал, на кладбище? Готовился быть ближе к земле? Ну и доготовился: пробрал его понос! А рядом как раз сидел пиит Чушкин, который это увидал и написал в стишок. Тем Селдон и прославился.
  Ну, повели Бэримор и Сэр Генри Дженифер в поместье.
  Стася как увидала их, подумала: "Ещё одну шлюху нашли на болотах! Мало того, что тащат с болота разную дрянь: грязные женские туфли!"
  Конечно, грязные! Там же болота! Хорошо ещё: их туда выкидывают из женской каторжной тюрьмы. Так что, конечно, в данной коллекции есть пополнения.
  Стася Бэримора никак не возбуждала, и он находил возбуждение, меряя эти туфли!
  Да? Я прав? Или чего я гоню? Мол, если я был прыщавым анонистом и сам собирал подобные туфли по всей Малаховке, то это ещё ничего не значит!
  Это ж был замужний человек! Как говорится: "Но я не агонист! У меня девушка есть!"
  Так вот: у Бэримора тоже была девушка. Так что он был не агонист и туфель никаких не собирал.
  Пил, правда, много. Всё для того, чтобы избавиться от мерзких мыслей: как он мог жениться на дуре Стасе, какой он пропойца, и где взять деньги на опохмелку?
  Итак, Стасе Дженифер сразу не понравилась.
  А Дженифер Стася понравилась.
  Как говорится: "Стася, Лизетта, Мюзетта, ну не было лучше фуршета! Такие милые девчушки: во мне останетесь всегда!"
  Мол, там с девушками я прощаюсь навсегда! Не я, конечно, это так говорится: "Всемирное "Я"! Вездесущее!"
  Итак, Дженифер-то Стася ничего: пухленькая, аппетитная. Немного целлюлит, но кто им не грешит? Кто, ваще, не грешит ононом?
  Итак, Дженифер такая подняла бокал: "У меня есть тост!"
  Бэримор, конечно, как пропойца обрадовался, что начали поднимать бокалы с вином. Может, с ромом.
  Как говорится: "Ви браухен ром! Алле штейт нах манн!" Всё провоняло после мужика!
  "Однажды одна гордая птичка возжелала стать самолётом!" - сказала Дженифер. Это при её немоте-то!
  Стася заплакала: "Самолёт жалко!"
  "Да подожди ты! Хороший тост! Пусть закончит!" - сказал Бэримор.
  А бывший тогда ещё в здравии Сэр Генри плюхнулся лбом в свою миску со звуком гонга. Был ещё жив, говорим мы. Тоже пропойца, но о покойниках только хорошее.
  Итак, Дженифер продолжала: "Я не могу! Слёзы душат меня! Этот самолёт летел на Хиросиму!"
  "Да, Стася! Это ты виновата! Говорил же я тебе: нельзя им пить! У них же на погосте "Сухой закон"!" - сказал Бэримор.
  "Да ради Бога! Я-то тут при чём? Я на погосте не была и ничего не знаю. Но у нас никогда Дженифер другом человека не бывала!" - сказала Стася.
  "А всё-таки, я - друг человека!" - сказала сквозь слёзы Дженифер. - "Так сказать: "Ля компань ля фемме!"
  "Чего?! Компань женщины? Так ты из ЭТИХ?!" - спросила Стася.
  "Стася, не начинай, прошу тебя!" - сказал Бэримор. - "А пока разместим нашу дорогую гостью в номере "люкс"!"
  У них там номера были. Ещё со времён Хьюго.
  Хьюго был на болотах так смел, что предлагал каждой встречной ему отсосать! Денег-то у них всё равно не было. Ну и вёл потом в номера!
  Мы же говорим: "Но дураком он не был и был на болотах смел!"
  Итак, Дженифер села на кровать и подумала: "Тикать отсюда надо! Не дай Бог узнают, что я людоедка! А ведь человечина - как курятина, такая же нежная и вкусная!"
  Нет, я щас жрать не пойду: уже сожрал булку.
  Итак, видит Дженифер мышь! Нет, не так. Мышь видит Дженифер!
  И думает: "Какой красивый порядочный девушк! Видимо, Бэримор тоже был на болотах смел!"
  А он и был смел: чуть бедного Селдона не прикончил!
  Селдон-то всё знал! Эта Дженифер чуть его, Селдона, не сожрала!
  Он-то думал её по-бомжовски отодрать в пещере, так нет!
  В пещере, во-первых, темно, сыро, кусают мухи и антисанитария!
  Да ещё этот Херлок спит! А чего ему не спать? Сэра Генри ещё не убили? Не убили.
  Херлок приехал инкогнито на болота, постоял на скале, чтобы луна осветила его силуэт.
  В сауну сегодня приходи! В сауне уютной под названьем "Менуэт"!
  Этот силуэт, конечно, увидал Селдон и говорит Дженифер: "Ах, зачем мне эти звёзды и эти силуэты, если рядом нет тебя?"
  А она говорит: "Постой-ка! Это кто же? Неужели, Херлок?"
  С Херлоком у неё были свои счёты. Почему она, вообще, подалась в людоедки? Чего ей дома не сиделось?
  Да потому что всё Херлок! Он описал у неё всё имущество и дом. Сказав, что она - Преступный четвёртый Поросёнок Джен-Иф!
  Ну и всё: доигрался. Джен-Иф пошла на панель и на улицу убивать.
  Она пошла в пещеру к Херлоку.
  Он ей сказал: "А теперь, гадюка, кусайся после того, как я вырвал твоё жало!"
  "Это кто здесь гадюка?!" - спросила Дженифер.
  "Наверное, ты! Маловероятно, что я или Селдон!" - сказал Херлок. - "И вообще: мой гениальный Метод говорит мне: "Беги от этой Дженифер со всех ног! Эти её мужские трусы и людоедские замашки!"
  "Но дело тут не в тебе! Просто у меня есть член!" - сказала Дженифер.
  Кто её тянул за язык?
  "Вот и отлично! А то я уж подумал, что проблема во мне! Видит Бог: я всю ночь проплакал! Думал, что это у меня есть член!" - сказал Херлок. - "Он-то у меня есть, но в ничтожно малом количестве!"
  "Дурак ты, Херлок!" - сказала Дженифер. - "Тебе и не снился размер моего пениса! Да ещё я туда как урка напихала шариков!"
  "Но зачем?" - спросил Херлок.
  "Состаришься!"
  Делать нечего, надо было эту парочку как-то приютить на болотах.
  А как? Спихнуть любимого Херлока с кровати из торфа? И лечь самим?
  "Знаете что? Идите-ка вы в поместье Бакервилей! Сэр Генри вам так обрадуется!" - сказал Херлок. - "Да! Ещё! Важно! Передайте ему мою монографию о точках "Джи" у женщины!
  Возможно, это его убережёт от втыкания в другую дырку женщины!
  Возможно! Если не убережёт, и у Сэра Генри на следующий день потечёт в три ручья как после неподмытого задочка, то в этой монографии есть и способы лечить подобную хрень!
  Я прям там так прямо и написал: "Я хочу, чтобы пили все... компот!"
  Он поймёт.
  Я ещё раз говорю: возможно! Так как я как Великий Сыщик предвижу скорую кончину Сэра Генри от Собаки! От Собаки умрёшь! Ну или от жены.
  Жены у Сэра Генри никогда не бывало. А если и бывало, то все подохли от страха на болотах!
  Ну прям, как у дедушки Хьюго! У того точно девица подохла в трясине, сколько он за ней не гнался.
  Приходила такая Собака: "Вах-вах! Не моих лап это дело!"
  Я ей ещё такой говорю: "Это понятно!"
  "Чего тебе понятно?" - спросила Собака. - "То, что я пол хочу поменять: понятно? Заколебалась я быть Собакой! Сукой! Хочу стать кобелём! Кобелём-девочкой! Или сукой-мальчиком!"
  Я её ещё такой спрашиваю: "А чего тебе мешает? Шары? Так они любому плохому танцору мешают!"
  Она говорит: "Наоборот! Мне мешает грудь!"
  Вот так-то братаны! Никому не мешает, всем, наоборот, мало и хочется побольше.
  Я знаете чего щас думаю? Что Собаку-то надо сводить к доктору Мяснику! Так сказать: на вечную память!
  Мясник, конечно, грудь ей слабо отрежет, так как не умеет.
  Не умею я! Сколько бы Собака потом не звала его в жаркую конуру, трахнуть её не судьба. Конура - ведь это её дом, так? Вот и жаркая.
  Зато Мясник - непревзойдённый мастер по ампутации члена! Это он делает с душой и мастерски!
  Отрезанное хранит в 3000 стеклянных колбах.
  Да ещё эмбрионов у него в клинике завались. Не скажем, конечно, что все с лампочками во лбу как инопланетяне. Нет.
  Есть сросшиеся близнецы, разные пузатые уродцы, ну, которым не суждено было родиться.
  Дай мамашам волю, они бы и таких родили.
  Так как не только кого только не еб.т, но и кто только не родится!
  Это ж всё по пьяни делается, все эти половые акты!" К.
  
  ПИСЬМО В НИКУДА-6946,5-6949
  25 июля 2022 года. Страшный триллер. Однажды одна девушка пошла в развалины психбольницы! Ну, не знаю, чего на хотела: приключений на свою ж.пу или приключений своей ж.пы. Имеется в виду потребность физиологическая.
  Короче, пришла такая и давай снимать юбку!
  Пришла такая: у! А чего это мой котик хромает?! Да нет. В юбке она была: не май-месяц, конечно, но уже и не июнь.
  Итак, течёт по ногам г.вно! Да нет же, я говорю! Сняла юбку. Гадит девушка в автомате! Кутаясь в лёгкое пальтецо! Всё в г.вне и губной помаде!
  Да нет, ерунда какая! Что эта девушка вам: бомжиха на кладбище? Почему у неё вдруг понос? Обычный стул.
  Как: что ты делаешь? А она на толчке: "С.у, блин!"
  То есть, другими словами, несмотря на всё своё сногсшибательство, девушки тоже гадят как всякие загрязнители.
  А я не знал! Я, конечно, что-то такое подозревал.
  Итак, нагадила девушка на мистическое существо!
  Несмотря на всю свою мистичность, существо стало крыть девушку матюками! Вероятно, оно и не подозревало, что узнает девушку с этой стороны.
  Может, оно выползло из недр больницы в тайной надежде, что трахнет эту девушку!
  Прямо скажем: облом! Не трахнет.
  Сама виновата, теперь оно в г.вне и в трахальщики не годится. Иди теперь стирайся!
  Да! В руинах-то! Стоит в руинах стиральная машина, которая работает без тока. Тока там нет, конечно.
  Итак, оправила девушка юбку (а звать её Маша. Не юбку, конечно) и засветила фонарик. Честно скажем, фонарик тот был весь в моче, так как лежал рядом и не уберёгся.
  Ну, высветила Маша морду мистического существа! И фонарик от страха задрожал в её прекрасной г.внистой руке!
  "Ты кто?" - спросила Маша.
  "Конь в пальто!" - сказало оно. Звать его - Полуэкт.
  "Скажи "чи-из"! Я тебя сниму для Ютуба!" - сказала Маша.
  "Чи-из"!" - сказал Полуэкт.
  Маша щёлкнула затвором фотоаппарата. Новый фотоаппарат: я необычайно рад! Света сильный объектив.
  "Дай!" - сказал Полуэкт.
  Может, он имел в виду фотик, а может, её саму!
  Я не дам, я не дам, я не дам и не проси! Я не дам: лучше ноги уноси! Всё равно, что ты красивый: всё равно тебе не дам!
  "На!" - сказала Маша и оголила одну из грудей!
  Может, она по жизни была одинока? Ну конечно: попрётся замужняя солидная женщина на эту свалку? Значит, одинока и хочет отдаться!
  Полуэкт взял в руки фотик и попробовал его откусить: "Кокосовый!"
  "Дурак! Его надо чистить и снимать им!" - сказала Маша.
  "Э, девка! Не учи учёного!" - сказал Полуэкт.
  И Маша его узнала: это был один выживший кадавр профессора Выбегало!
  "А где ваше папо?" - спросила она.
  "Не знаю!" - сказал Полуэкт. Теперь он отложил фотик и искал или журналистов Питомника и Проницательного, или кювету с селёдочными головами.
  "Моя фамилия Питомник!" - сказала Маша. А что: простая русская фамилия, не греческая же.
  "Тогда, девка, снимай меня! Я - самый первый супермен!" - сказал кадавр.
  "А ты меня не сожрёшь?"
  "Конечно, сожру! Можешь пищать сколько угодно! Всё равно тут никого нет!"
  "А расскажите мне, пжлста, как вы дошли до жизни такой и попали в эти руины?"
  "Как-как, девка! А это не убьёт твою нежную психику?" - спросил монстр.
  "Нет."
  "Хорошо! Дело было в Соловках! После того, как мой папахен Выбегало покинул меня, осталась одна лаборантка Стеллочка!
  Она воображала, что я её съем. А я не ем вяленого мяса.
  Тем не менее, она упекла меня в соловецкую психушку. Там было плохо, поверь мне!"
  "Да чего там плохого?"
  "Плохо кормят! Я им всем говорю: "Да здравствует Государь Император Николай Николаевич! Дайте мне сельди!"
  Вместо сельди меня бросили в карцер!"
  "Ну конечно: всё правильно! Решили, что ты тоскуешь по прежнему режиму! Теперь-то Императора нет!"
  "А где же он?"
  "Помер! Или убили! Или сбежал в женском платье! Ну в таком же, как у меня!" - сказала Маша.
  "В зас.анной юбке, что ли?" - спросил кадавр.
  "Во-во! В ней!" - сказала Маша. - "Зато зацени, какие у меня длинные стройные ноги!"
  "Да я щас не об этом! Ты будешь меня слушать или будешь показывать стриптиз?" - разозлился Полуэкт.
  "А чего тебя слушать: одни мраки! А тут же реальное дело для твоего камазика!" - сказала Маша и нежно погладила свою красивую ляжку!
  "Понимаешь ли, девка! Я - кадавр желудочно неудовлетворённый! А не половой маньяк!
  Будь я половой маньяк, я бы засунул свой большой в рот Стелле, и она бы не смогла вызвать перевозку из психушки! Но я хотел только селёдку!
  Итак, рассказываю! Сижу я в карцере, как приходит кошка!"
  "Блин! Старый козёл! Импотент чёртов!" - пробормотала Маша и одёрнула юбку.
  "Итак, кошка!
  "Ну, думаю, ты попала! Сейчас я сдеру с тебя шкуру и сожру!"
  А это была кошка надзирателя! То есть, не абы какая кошка, а ценный мех, да ещё 3-4 килограмма мяса!"
  Маша зевнула и подумала: "Валяй гони, чёртов импотент! А я вздремну!"
  Но Полуэкту нужен был нормальный слушатель, а не спящий. Он хлопнул Машу по ляжке!
  Можно Машку за ляжку и телегу с разбегу!
  "А? Чего?!" - проснулась она.
  "Ты куда фотоаппарат дела, лишенка?" - спросил Полуэкт.
  "А! Это ты, извращенец!" - узнала его Маша.
  "Да! Это я! Ты будешь меня слушать или будешь пускать в меня дым из выхлопной трубы?" - спросил кадавр.
  "Да-да, конечно... Продолжай, пожалуйста!"
  "Итак, у меня была заточка!"
  "Откуда?" - спросила Маша.
  "Заточил ложку об стену!" - пояснил Полуэкт.
  "Так ты селёдку ложкой ел?"
  "Не старайся быть остроумнее меня! Ты дебилка, и тебе никто не даст!" - сказал кадавр.
  "Ерунда! Я не агонистка! У меня и парень есть! Резиновый Андрюшка! Так что он-то тебе врежет, несмотря на то, что ты красивый! Всё равно тебе не дам! Позвоню сейчас друзьям!"
  "Хочу тебя разочаровать: резиновый Андрейка сюда не придёт!"
  "Это ещё почему? Сразу примчится, только свистну!" - сказала Маша.
  "Итак, я стал гоняться за кошкой по карцеру! Она, вероятно, решила, что я какой-то инопланетянин в своём длинном чёрном плаще!"
  "Ты же в психушке! Ты был в белой смирительной рубашке!" - встряла как всегда некстати Маша.
  "Всё! Поймала ты меня, поймала! Действительно: про плащ я наврал. Значит, я казался кошке каким-то куклуксклановцем в балахоне!
  Она как давай царапаться! И расцарапала мне руки! Я стал свободен!
  "Я свободен! Словно птица в небесах!" - заорал я!
  Зря, конечно, так как набежали санитары и зафиксировали нас с кошкой!
  Теперь мы лежали рядом под капельницами.
  И кошка всё пыталась мне провод-то перерезать! Чтобы убить меня!"
  "Чего это ты мне тут, фаллос, гонишь?" - спросила Маша. - "Нахрена вам капельницы? Вы что, алкоголики?"
  "Вот и я думаю: нахрена? Но приходил главврач Бурденко и говорил: "А этого - в расход!"
  Потом увидал кошку: "Дорогая подруга! Извините за неудобство! Вас, конечно, развяжем и дадим "вискас"!"
  Вот так наши с кошкой судьбы разошлись. Так сказать: яйца Судьбы! Яйца были только у меня, кошка - самка!"
  "Я уже поняла, что самка! Это значит, что все мы, бабы - стервы?" - спросила Маша.
  "Ну не знаю! Вероятно, нет. Та сестра, которая помогает дистрофикам, когда их с горшка сдувает, вероятно, хорошая, так как помогает. Закрывает форточку," - сказал Полуэкт.
  "Я щас на тебя так дуну: ты вообще вылетишь в окошко!" - сказал Маша.
  "А вот ты, девка, грубая и непредсказуемая! Типичная стерва!"
  "Чего я его слушаю и весь его бред? Мне тоже пора идти дальше в больницу! Я же пришла поглазеть на заспиртованных эмбрионов!" - подумала Маша и сказала: "Слышь, отец! А на каком этаже склад эмбрионов?"
  "Ты дура, дочка? Эмбрионов давно эвакуировали!" - сказал отец Полуэкт. - "Меня хотели тоже вместе с ними, но меня братия отторгли от груди своей!
  Да и Пенсионный Фонд отвернулся: полный капец! Я сожрал все кюветы и всю селёдку!
  И теперь приходишь ты! Жирненькая! Пухленькая! У тебя какой размер груди?"
  "Не твоё дело!" - сказала Маша.
  "Вот я и говорю: жирненькие груди! Я, конечно, больше по селёдочной части, но готов поменять рацион!"
  "Да пошёл ты!" - сказала Маша и стала продвигаться вглубь руин!
  "Постой, девка!" - голосил сзади Полуэкт. - "Вернись! Не бросай меня здесь!"
  Так сказать: ком бэк энд стей!
  Маша шла, светила фонариком, и под ноги ей порскали какие-то мутанты. Ну правильно: это же Чернобыль! Да и сама Маша была мутантом.
  У неё было три сиськи. И рудимент хвоста.
  Отец правильно подметил: жирненькие! Только он не понял их количества.
  Тут как раз на одну из грудей, на среднюю, села стрекоза-мутант!
  Маша сняла майку и пришлёпнула мутанта рукой!
  "За что?!," - сказала стрекоза и издохла!
  "Объяснять ещё буду ей почему!" - подумала Маша. - "Итак я из-за её укуса превращусь в Стрекозла! Стрековумен!"
  Грудь, конечно, болела.
  "Где бы тут найти обезболивающее? Или какого-то чувака, чтобы приласкал?"
  Чуваки, конечно, были, но ласкать они не могли, так как заспиртованные.
  "Чёртов отец! Наврал, что их эвакуировали! Или эти входили в штрафной батальон, который оставили гнить тут?
  Да какой из младенцев батальон? Хотя..," - думала Маша.
  Она взяла в руки одну из колб.
  Младенец внутри вздёрнул руку в нацистском приветствии!
  Маша в ужасе отложила колбу: "Понятно! Неонацист! Так вот почему он здесь! Он ругал, во-первых, Бога, а во-вторых, товарища Лёникова! Под которыми мы все, конечно, ходим. Вот и попал.
  Не хотела бы я такой судьбины. А всё из-за своего фанатичного неонацизма! От которого, вот я вам говорю, рождается миллион уродцев и погибает 80 миллионов человек!
  Это один из подобных уродцев!
  Где же, блин, здесь кран с водой: я хочу помыть, наконец, свою г.внистую руку! Разве это криминал?"
  И она стала трясти колбу с неонацистом и кричать: "Фитлер капут! Где кран?"
  То висячий, то стоячий, чуть покрутишь: он горячий! Это кран, это кран, это в больнице нашей кран!
  Но то в нашей! А это была какая-то левая больница. Из крана которой капала кровь!
  "С ума можно сойти!" - подумала Маша. - "Отмывать дерьмо кровью!
  Разобью-ка я колбу и помою спиртом! Вот только: что скажет товарищ нацист?"
  А что скажет нацист? "Хайль Маша!" скажет. Ну и ручку вскинет.
  "Да сдох уже твой Рулер давно!" - сказала Маша. - "А мой ещё нет."
  Имеет в виду Господа. Ладно. Пора мыть руки кровью.
  Кровь тут кончается и не течёт.
  "Блин!" - подумала Маша. - "Колбу разбивать нельзя: буду грязная, аки трусы шахтёра в январе! Сейчас-то июль! Значит, шахтёр трусы постирал. Если же нет, то какой он, нахрен, шахтёр?
  Ладно! Пойду с грязными руками. Надеюсь, до января меня не уволят.
  Посмотрю на больных и на стенки, где полно портретов Сербского и Бурденко."
  Но, понятно, всех эвакуировали. Остался один Бурденко.
  "Ну всё: я сваливаю отсюда!" - подумала Маша.
  Да не тут-то было!
  Нацист выбрался из колбы и теперь норовил везде нагадить!
  За ним нужен был глаз да глаз.
  "Брось пачку порошка, дура! Возьми ремень!"
  У Маши ремня не было, хреново она подготовилась к миссии. Ремень мог быть у этого... Не помнила Маша. Ну, который при входе был.
  Да и не только ремень, но и свежие памперсы. Скажем, он был старик, а у стариков всегда есть такие.
  Пошла к нему!
  А в это самое время малыш (Во! Вспомнила! Полуэкт!) Ипполит благополучно обдристался!
  Теперь следовало его вытереть.
  "Чем, чем я тебе его вытру?!" - заорала Маша. - "Своими штанами, что ли?"
  "Нам нужны свежие идеи или не нужны?" - спросил Полуэкт. - "Давай снимай штаны!"
  "Ну нет!" - сказала Маша. - "Нам свежие идеи не нужны. Хотя... сам снимай свои штаны!"
  Пока они так препирались, Ипполит благополучно обделался по-малому!
  "Да что же это такое, Господи?" - заорала Маша.
  "Господи нету! Полагайся только на себя!" - сказал Полуэкт.
  "Я сейчас этого нациста убью! Меня любой суд оправдает!" - сказала Маша.
  Ребёнок ударился в слёзы!
  "А! Неприятно ему! А нам приятно!" - сказала Маша.
  "Ничего: скоро привыкнешь!" - сказал Полуэкт.
  "К чему тут привыкать: если я его грохну?" - спросила Маша.
  "Ну, значит, не привыкнешь!" - сказал Полуэкт. - "Ладно! Хватит грузить меня своими проблемами! Из ребёнка больше не течёт? Ну и ладно!"
  "Слушай, малыш, а где твоя мама? Я уж не спрашиваю: кто она? Итак ясно: инопланетянка, в которую вставил доктор Калдерон!" - сказала Маша Ипполиту.
  "Не говори так!" - сказал тот, размазывая свой кал на полу пальцем. - "Мой батя Калдерон вполне нормален. Я зову его Батя!"
  "Да я не о том: кто мать?"
  "Кто-кто! А ты не можешь вообразить, что мать тоже мужчина?
  Что это были танцы двух гомосеков? Танцы при луне: еее! Я такого не встречал нигде!" - сказал малыш.
  "Но это невозможно!"
  "Вполне возможно, если предохраняться презервативом!"
  "Да что ты его слушаешь?" - спросил Полуэкт. - "Ребёнок больной на голову, страдает аутизмом, да ещё вечно гадит! Я бы такого без вопросов поставил бы к стенке! Да ещё ругает существующий строй и порядок!"
  "Я, хоть, и аутист, но порядок люблю! Новый Порядок!" - сказал малыш. - "Мама! Возьми меня на ручки! И я пососу твою грудь!"
  "Не бери его! Так все вурдалачки просят, а потом грызут шею! Нормально?" - спросил Полуэкт.
  "Да ладно тебе! Малыш не вурдалак, а аутист! Ведь ты не будешь грызть мамину шею, нет?" - спросила Маша.
  "Спрашиваешь!" - сказал малыш и, всё-таки, вгрызся ей в шею. - "Ничего личного, маман! Работа такая!" К.
  
  ПИСЬМО В НИКУДА-6949-6951,5
  27 июля 2022 года. Кода-нибудь мы вспомним это, и не поверится самим. Да, дети мои! Сейчас разгар лета и года. Так сказать, 30 градусов жары. Зимой буду вспоминать.
  Страшный же триллер про одну маленькую девочку, которой домогался маньяк!
  Не я, конечно. Похож я, вообще, на маньяка? Ну, может, ростом и комплекцией похож, но и только. Да всякий на него похож.
  Итак, говорит этот дядя Саша Головкин девочке: "Девочка, а, девочка! А я тебя трахну!"
  Да нет, ерунда какая-то. Сначала, конечно, так: "А как тебя зовут?"
  "Федя!" - говорит девочка.
  Чем ещё больше возбудила Сашу: трахнуть девочку с таким именем! Да ему вся криминальная общественность будет рукоплескать и памятник поставит. И будет чепчики бросать.
  Итак, он такой говорит: "А почему это у тебя, девочка, такое имечко?"
  "А потому что я только формально девочка!"
  Аба! Это мальчик! Нормально? То есть, конечно, ненормально, зато нехило.
  "А есть ли у тебя, Федя, входное отверстие 9 миллиметров?" - спрашивает маньяк.
  "А есть!" - говорит Федя.
  "А покажи!" - не верит.
  Ну, Федя показал.
  Да! Он был не мальчик, а всё-таки, девочка! А имя такое, потому что родители идиоты. Как знаете, почему имя Параша? Всё поэтому же.
  "Итак, папаша, - говорит Федя, - сводишь меня в ресторан и подаришь ли красную спортивную машину? Или пузо висит, изо рта воняет: деньги от старости не спасают?"
  А у Головкина-то пузо висит, и изо рта воняет!
  Но он говорит: "Нет! Сначала ты должна сделать работу!"
  "Какую ещё работу?"
  "Видишь: там на Горе возвышается Крест? Снизу куча ребят! Повиси-ка на нём!" - он, конечно, не то хотел сказать.
  Мол, иди убирайся в моём подвале, где я потрошу пионеров! Но постеснялся.
  "Хорошо, раз ты так хочешь!" - сказала Федя, а сама думает: "Странные причуды у этих урок! Понапёрли, понаехали!"
  Ну и влезла на Крест!
  Ну с неё сразу солдаты платье-то содрали! Голая повиси-ка!
  Саша думает: "Нахрена я её послал? Щас бы спокойно убиралась в моём подвале!"
  А Федя думает: "Холодно! "Повиси-ка на нём!" Сам не мог повисеть? Обязательно это должна делать любимая девушка!"
  А солдаты давай вбивать ей в руки гвозди! Не могут без жесткача!
  Ну, Федя им такая говорит: "Хотите секса? Только скажите!"
  Ну, они говорят промеж себя: "Мужики! 75 лет шли мы сюда на Святую Гору! А тут такой шанец! Да и на чувака в венце из роз, которого мы должны приколотить, эта курва не похожа! Совсем не похожа!
  Нету у неё никакого венца, да и на бомжа она мало похожа. Чувак-то тот вылитый бомж! Давайте её снимем!"
  В прямом и переносном смыслах.
  Ну, сняли с Креста Федю, а она им говорит: "Идиоты! Богоматерь от Бога отличить не можете!"
  "Это кто здесь Богоматерь?!" - говорят.
  "Ну, я! Конечно, пока только потенциальная! Но когда рожу от вас: все скажут: "До чего же на папу похож!"
  "На какого ещё папу?"
  Тут на Гору прибежал Саша Головкин, который раскаивался, что послал сюда Федю, и радующийся, что всё обошлось без смертоубийства.
  Он сказал: "Парни! Спасибо и до свидания! Вот вам на чай, порфавор, дуос песетс!" Дал им на чай пару песет.
  Они, правда, песет не поняли, так как это не еврейские деньги. Еврейские - драхма, может, дукат... не знаю! Вот какие в Иерусалиме деньги? Еврейские доллары? Может быть!
  Итак, они говорят: "А почему это ты, папаша, её выкупил?"
  "Потому что я чувак, которому не всё равно!" - сказал Саша. - "И притом, я хочу её трахнуть без вас!"
  "Но, а как же наша группа?"
  "Наша группа? Нет! Я хочу трахнуть её один, без вас!" - говорит.
  "Без нас, говорят, никак не получится! Или с нами, или ваще забудь её имя! Кстати, а как её зовут?"
  "Федя!" - сказал Головкин.
  "Вай-вай! Какой красивый имя!" - зацокали языками парни. - "А что оно обозначает?"
  "Ну, как вам сказать? Знаете, был в греческой мифологии Онон? Который так себя любил, что рукоблудил?
  Так Федя - почти такой же божок, что и Онон, но только себя ни хрена не любит, зато тоже рукоблудит!" - сказал маньяк.
  "А пусть она покажет!" - говорят.
  "Федя, покажи им мастурбацию!" - сказал Головкин.
  "А им есть уже по 18 лет? Потому что иначе не покажу!"
  "Да есть им, есть! Тебе их метрику показать?"
  "Давай!"
  Ну и читает метрику Федя: "Купец Первяйнен - первого года рождения! Купец Вториайнен - второго года рождения!"
  "От чего первого года?" - спросила Федя.
  "От Рождества Христова! Вот его бы вместо тебя распяли, и он бы потом родился!"
  "Так значит, они ещё не родились? Значит, им ещё рано смотреть на процесс мастурбации!" - сказала Федя.
  "Да ерунда какая! Значит не от Рождества Христова, а от начала Нашей Эры!" - сказал Саша.
  "Которая начинается с Рождества Христова!" - сказала Федя.
  "Да тьфу ты! Ты что, дура? Видишь: у них бороды? Потаскай-ка их за них! У 18-летних бороды есть?"
  "Таскать их я, конечно, не буду, но раз бороды, значит, они отцы семейств. Вот пусть им их жёны и показывают!
  Вероятно, они уже показали им все свои трещинки!" - сказала Федя.
  "Да, парни!" - сказал маньяк. - "Шли бы вы по домам к жёнам!"
  Они говорят: "Никак невозможно! Дом остался в 75-ти годах ходьбы отсюда! Не пойдём домой. Хотим сношаться!"
  "Ладно, Федя! Пусть они тебя трахнут, а потом поговорим!" - сказал Саша.
  "Как?"
  "Как-как! В очередь!"
  Ну, чуваки эти стражники поскидывали свои рейтузы началовремённые и оголили свои Желания!
  Эти Желания Феде не понравились: какие-то сморщенные и унылые! Ну понятно: за 75 лет дороги уныли.
  Хотя... раз покрутишь: он горячий! Ну и давай Федя крутить эти Желания-краны!
  Тут уже толпа поселян возмутилась! Поселяне те пришли поглазеть на казнь Христа и собрались внизу Горы.
  Теперь они роптали, так как вместо хлеба и зрелищ они видели какое-то непотребство.
  "Идиоты!" - подумала Федя. - "Это же вам зрелище!"
  Но люди всё роптали. Не ровён час, припрутся на вершину с дубьём и кольями!
  "Хорошо, хорошо!" - сказала стражникам Федя. - "А теперь приступаем к водным процедурам!"
  Это как: если хилый - сразу в гроб! Сохранить здоровье чтоб, водными займитесь процедурами!
  "А! - поняли чуваки, - Наша Королева захотела нашей спермы!"
  "Во-первых, я не ваша Королева!" - сказала Федя. - "А во-вторых, это не сперма, а вода!
  Да вот! Вот же вам боевой слон с полным хоботом воды!"
  Действительно, привлечённый шумом, под Гору пришёл поглазеть Слон. В хоботе у него была вода.
  "Слоник!" - позвала его Федя. - "А не споёт ли нам Слоник какую-нибудь новогоднюю песенку?"
  Но мы же вам говорим: как петь с хоботом, полным воды? Конечно, не споёт.
  Поэтому Слон стал орошать всех селян водой.
  "Ну да!" - сказал Головкин. - "И чего ты добилась?"
  "Я - ничего! Зато это водная процедура!" - сказала Федя.
  "Дура! Это ж им не хлеб и не зрелище! Это ваще какое-то дерьмо!" - сказал маньяк.
  Тут сквозь толпу пробился укротитель Слона.
  "А! Товарищ укротитель! А вы как здесь?" "Не хочу стать бифштексом!"
  "Ну вот же он, вот!" - закричали стражники. - "Вот чувак, которого мы должны повесить! Такой волосатый, с бородой и как бомж!"
  "Это уже ваши внутренние разборки!" - сказал Саша и взял Федю за ногу. - "Пошли отсюда, Федя!"
  "Я не могу вот так запросто дать повесить чувака только потому, что он немного волосат!" - выдернула свою стройную ногу из лап маньяка Федя.
  "Но если его щас не повесить, то неоткуда будет вести исчисление времён!" - сказал Саша.
  "Да плевать!" - сказала Федя. И стражникам: "Если я вам дам, то вы его отпустите?"
  А они уже поняли, что это никакой не Богосын, а простой укротитель. Чего его вешать? Кто скажет за это спасибо?
  Слон? Стоит ли к нему прислушиваться?
  И стражники говорят: "Если дашь, то мы, конечно, его не повесим! У него вон: даже венчика из роз нету, а все руки в слоновьем дерьме!"
  Федя задумалась: могут ли у Богосына быть руки в слоновьем дерьме? Он что их, не моет?
  Да он же бомж! Богосын же только похож на бомжа, но у него руки чистые, так как в Священном Иерусалиме их моет постоянно.
  Стоит ли давать этим грязным стражникам? Это ж антисанитария!
  И она говорит Головкину: "Меня от них тошнит! Дай ты им!"
  Но маньяк в попце ничего не понимал! Как такое возможно? Элементарно: в чужих попцах - да, но не в своём.
  Поэтому он ответил: "Ты с ума сошла!"
  "А повисеть на Кресте как маньяк - слабо?"
  Ведь, вообще говоря, Крест тот и был предназначен не для Христа, а для бандитов, растлителей и маньяков. Неизвестно, какого хрена на нём повесили Праотца.
  "Да пошла ты!" - сказал Саша Феде. - "Ты как хочешь, а я съ.бываю отсюда!"
  И он умотал.
  Федя осталась одна.
  Ты бросил меня, ты бросил меня! Когда ты ушёл, я осталась одна! Ты мне сказал, что я ненужна! Ненуженка и брошенка! Разведёнка!
  Но надо было спасать укротителя!
  "Видали?" - оголила своё лоно Федя перед солдатами. - "Я тоже волосатая! Так что меня из-за этого: вешать сразу?"
  Да! Бобр у неё был волосат, так как в те дремучие времена ещё не придумали женскую эпиляцию интимных зон.
  "Э, нет! Тебя мы повесим потом! За волосатость твою и наглость!" - сказали солдаты.
  А укротитель был добрый. Есть ещё один изъян: очень добрый атаман! Атаман - незаряженный наган!
  Он закричал: "Вали отсюда, девка! Я их задержу!" Аж борода у него затряслась.
  А Слону понравилось всех орошать, он набрал в хобот ещё воды и снова прыснул!
  "Да что же это такое делается, батюшки!" - заверещали бабы.
  "Видали?" - спросила стражников Федя. - "Бабы! Хотят, раз сюда приволоклись! Мужей же нету!
  Идите и трахните их!"
  Легко сказать: идите! Значит, всё бросить, пустить Крест на самотёк, бросить эту подозрительную Федю!
  "Ну нет!" - говорят. - "Сама иди их трахай!"
  "Но это невозможно!" - сказала Федя. - "Я хоть и брошенка и ненуженка, но спать с бабами после этого: увольте!"
  "Кого же нам повесить?" - стали рядить промеж себя стражники. - "Эту Федю нельзя! Укротителя тоже! Так как он волосат!
  Хорошо: найдём первого встречного лысого и повесим!
  Иначе нас самих Император Брут повесит!"
  Меня зовут Брут, и в спину мне кинжал воткнут!
  Итак, на Гору пришёл Император Брут!
  И говорит: "Почему никто не повешен?! За всем приходится следить самому! Где Христос?!"
  Ему отвечают: "Христоса нет, но есть какая-то подозрительная девка, которая подозревается в проституции"!"
  Проституток Брут любил: "Ну и где же эта коала?"
  Привели Федю.
  "Федя-Федя!.. Какое-то еврейское имя! Христос тебе, случаем, не брат? Или, может, клиент?" - спросил Брут.
  Федя точно не помнила. Этих клиентов было дохрена. Может, и бородатые там были.
  В любом случае, Федя не хотела сдавать никого из них.
  "Не знаю я вашего Христа и не ведаю!" - сказала Федя.
  "Подойдём к вопросу по-другому!" - сказал Брут. - "Хочешь повиснуть вместо него из-за своего религиозного фанатизма?"
  "Не хочу!" - сказала Федя. - "И вообще: Бог - женщина! Вот её и вешайте!"
  "А повесим тебя, девушку! Бог - девушка!" - сказал Брут. - "Тащите гвозди и молоток: мы сейчас будем кутить!
  Весело, со всякими безобидными прибиваниями рук и ног к Кресту!"
  Феде такой безобидный кутёж совсем не понравился!
  "Волки позорные! А на чёрном Кресте, на Кресте подсудимых! Висела она и какой-то жиган!" - запела она.
  "Какой ещё жиган?" - не понял Брут. - "Христос, что ли? Какой он тебе жиган? Хотя... если бомж может быть жиганом: почему нет? Кстати, а где Христос?"
  Стражники развели руками: "Ещё утром играли с ним в покер на раздевание! Раздели догола!
  Вероятно, пошёл по бабам! Или так: "Идущий в баню посылает тебя туда же!"
  Мы и говорим: в бане же голые бабы! Он тоже голый, вот и пошёл в баню по бабам!"
  "Безобразие!" - сказал Брут. - "Идти по бабам без меня! Хотя, раз мне в спину кинжал воткнут, то воткнуть его могла и голая баба! Я такой затейник!"
  "Давай быстрее!" - закричала с Креста Федя.
  "Чего она кричит?" - спросил Брут у стражников.
  "Кричит "М"!"
  "Это что значит? "Молодёжь" или "М.дак"?" - спросил Брут.
  "Видимо, второе, Вашество!"
  "Ладно! Снимите её с Креста и приведите голой ко мне в баню! Я её жарить буду!" - сказал Брут.
  Федю сняли.
  Она продолжала брыкаться и вопить про Крест и жигана.
  "Да! Накрасьте её как следует! А то какое-то чучело!" - сказал Брут.
  Больше его Судьба Христа не занимала, он был уже мысленно в бане.
  "Чёртов старый пердун!" - думала Федя. - "Хотя, конечно, спас меня!
  Ладно! На его компьютере я сделаю диплом! Как же наработаюсь я тогда при нём! Приём! При нём! А при нём его старый компьютер!"
  Ну и привели её в баню!
  Там пел Шуфутинский! Не наш, конечно, а доисторический, до Нашей Эры.
  Опять под Шуфутинского нас будут все опять!
  Феде, если честно, Шуфутинский не нравился. Ну поёт про разных дам, за которых он будет пить здесь и там. Да он и без баб бы выпил, алкоголик проклятый!
  Итак, что там компьютер Брута? Был он, конечно, вялый и унылый.
  Даже у Христа на Кресте был более весёлый.
  Да потому что Федя ещё не разбудила фантазию Брута! Вот разбудит: тогда, конечно, Христов будет унылее.
  Чему ему, вообще, радоваться на Кресте этом? Что он никогда больше не сможет ходить и руками брать? Ничего радостного в этом нет.
  Итак, как же нам с Федей разбудить Брута? Поставить ему Шуфутинского? За милых дам?
  Пока что Федя была не милая, а никакая. Так скажем: бревно-бревном.
  Но мы не привыкли отступать! Нам возбудить её поможет банька номер пять!
  "Зайка моя! Я твой ключик! Дурка моя! Я твой глючик!" - сказал Брут.
  Ну что за странный кавалер? К.
  
  ЭПИЛОГ
  Лето перевалило за середину, а я всё ещё без бабы! Да потому что при мыслях о бабе меня глючит! Не уравновешивает. К.
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"