Инженер Кириллин проснулся посреди ночи от неясного чувства беспокойства. Стараясь не разбудить лежащую рядом жену, он нащупал ногами тапочки и неслышно вышел на кухню; здесь он уселся на расшатанный табурет и закурил "Дойну". Какое-то время Кириллин не мог сообразить, что разбудило его в третьем часу утра. Он попробовал по привычке задать себе свой обычный вопрос, о чем стоитдумать человеку в его положении; то ли о своей мизерной зарплате, то ли о постылых отношениях с женой, то ли о шляющейся неизвестно где дочери... Эти грустные раздумья часто приходили ему в голову, и он видел в них своеобразное утешение, некий выход эмоций, когда мозг совсем зашкаливает, и мысли уносятся куда-то в неконтролируемую даль. Тогда Кириллин возвращал их на землю, задавая себе свой обычный вопрос. Но в этот раз причины для беспокойства были совсем не те, и прошло какое-то время, пока его сознание не обрело ясность.
Он вспомнил вдруг обложку учебника физики за восьмой, кажется, класс. Там была изображена модель вечного двигателя первого рода. Большая емкость, наполненная водой, связанные между собой в цепь поплавки, два блока, установленные один под другим. По мысли изобретателя, поплавки должны были по очереди всплывать, вращая блоки, и затем входить в воду снизу, через специальную камеру. Теперь Кириллин был почти уверен, что изображенный агрегат будет работать, причем работать вечно, правда, если учесть несколько нюансов. Дело в том, что неделю назад на Заводе Прессовых Агрегатов, где работал Кириллин, была наспех сооружена конструкция, очень похожая на такой вечный двигатель.
Было это так. Центробежный насос, снабжающий водой главный механический цех, наконец, вышел из строя. Это не было ни для кого неожиданностью, потому что плановый ремонт машины еще гэдээровской постройки должен был произойти лет пятнадцать назад. Но агрегат оказался на удивление крепким, его решили до поры не трогать, а штатный ремонтный комплект нашел себе другое применение. Ждать доставки новых запасных частей для насоса не было никакого времени, и Кириллин с мастером Витей-Бородой во главе бригады из пяти работяг принялись ремонтировать его своими силами.
Когда работяги справились с закисшими гайками и сняли двадцатикилограммовую чугунную крышку, Витя запустил руку в картер, подергал разбитую крыльчатку и рассыпавшиеся подшипники, зачем-то попробовал на язык черную отработку и замысловато выругался. С этой минуты, ни с кем не договариваясь, как обычно и бывает в таких случаях, он сам взял на себя руководство ремонта, оставив Кириллину роль ассистента.
***
- Тут ее как положено сделать не выйдет, - спустя полчаса сказал Витя Кириллину, вытирая руки ветошью, - сделаем пока залипуху временную, а там пусть сами разбирают.
- Ну да, - согласился Кириллин, -нам надо, чтобон хотя бы недели две отфурычил, пока новый насос не поставят.
Прошел еще час, и среди визжащих токарных и фрезерных станков, между двумя раскатисто гудящими парогенераторами, рядом с раскуроченной трубой, из которой прямо под пайолы лилась вода, на месте бывшего насоса начала вырисовываться совершенно новая конструкция. Выглядела она достаточно странно, и не была похожа на свой изначальный прототип. Кириллин с трудом мог представить принцип ее работы, да и к слову сказать, он не особо пытался угнаться за конструкторской мыслью Вити, старательно исполняя роль главного помощника и контролируя выполнение работ.
- Не туда плунжер прихуярил, пьяная морда, - кричал он засаленному работяге, - Левее чуть. Вот так. Теперь кувалдой. Стоп. Не по плунжеру, дурак, не по плунжеру бей, по корпусу бей. Да ну тебя на хуй, дай сюда кувалду.
А Витя, будучи прирожденным технарем, не испорченным высшим образованием, не умел разделять такие два аспекта конструирования, как принципиальная схема работы механизма и проектирование деталей. Он просто ремонтировал насос имеющимися у него средствами, то есть заранее знал, что куда надо приварить, а где что заменить, чтобы агрегат работал.
Вечером, когда все было готово, и оставалось только прикрутить чугунную крышку назад, Кириллин с сомнением заглянул внутрь насоса, где уже не было ни привычной центробежной крыльчатки, ни закрепленных на оси подшипников, а были какие-то то ли ковши, то ли поплавки, соединенные цепью; помолчав с минуту, он спросил у стоявшего в стороне Вити:
- Думаешь, будет работать?
- А куда она, на хуй, денется, - проорал в ответ Витя, заглушая индустриальный шум.
Через день-другой Кириллин отметил странное падение потребляемой мощности приводного электродвигателя, и как следствие, сократившееся чуть ли не вдвое потребление соляры главным дизель-генератором цеха. Когда он, от нечего делать, попытался простым арифметическим расчетом прикинуть КПД насоса, у него получилась полная ахинея с положительным сальдо энергии. При виде его расчетов, начцеха Буравков, который уже смекнул, что соляры теперь стало гораздо больше, грубовато оборвал его:
- Эти вопросы находятся в компетенции начальника цеха, а не в введении инженера по говну и пару, Иван Александрович.
***
Прошло еще несколько дней, появились новые проблемы, и Кириллин, наверно, никогда бы не вспомнил о насосе, если бы не разбудившее его ночное озарение. Он принялся чертить схему вечного двигателя, немного видоизменяя конструкцию витиного насоса, и так и эдак прикидывая оптимальное сочетание движущихся частей. И когда все было уже почти готово, и оставалось набросать всего лишь пару штрихов, как вдруг Кириллина оглушил звук, похожий на шлепок упавшей на пол огромной боксерской груши, он резко потерял ощущение верха и низа, и сознание его померкло.
А утром жена, проснувшись и найдя распластанное на полу кухни охладевшее тело инженера Кириллина, машинально скомкала лежащий на столе листок бумаги и пошла вызывать скорую.