Наталья любовалась удостоверением, полученным от Шульженко. Теперь она ощущала себя настоящим милиционером и следователем. Было утро. Полякова и Ермаков занимались своими делами. В кабинет вошёл мужчина крупный, спортивного телосложения с землистым кованым лицом, очень коротко постриженный. На лбу его выделялся небольшой шрам в виде звёздочки. Он был одет в гражданскую одежду.
- Кто тут следователь Райская? - спросил он.
- Это я.
Наталья убрала ксиву в ящик своего стола.
- Значит, я к вам. На улице Юности украли магнитолу из машины "девятки". Я составил уже протокол на месте. Вам поручено вести это дело, - поведал гость.
- Вот незадача. У меня ещё дело об ограблении сберкассы никак с места не сдвинется.
- Привыкай, - сказала Лера. - Мы все копаемся одновременно с несколькими делами.
Миронов передал бумаги с показаниями потерпевшего и протоколом Наталье, которая положила их в отдельную папку.
- Шульц сказал мне также помогать вам в деле об ограблении сберкассы, - сказал Миронов.
- Шульц? - не поняла Наталья.
- Так у нас называют Геннадия Ильича, - пояснила Лера.
- Какая вульгарщина, - заметил Ермаков, который, как ошибочно казалось, был отстранён от происходящего в кабинете.
- Интеллигенция подала голос, - заметил с усмешкой Глеб. - Предлагаю обсудить ведение дел на улице.
- Хорошо, - согласилась Наталья.
Они вышли во двор отдела. Глеб с ходу закурил.
- Как тебе работёнка? Непривычно? Страшно? - спросил он, хитро прищуривая глаза.
- Ничего, справлюсь.
- О, голос сильной женщины.
- Приходится быть сильной. Иначе тебя сожрут в этой жизни.
- Если не будет рядом сильного мужского плеча.
Наталья только иронично посмотрела на Глеба, ничего не ответив.
- Ну да, ну да, коня на скаку остановит, в горячую избу войдёт... Куда нам мужикам с такими тягаться?
- Похитителя магнитолы наверно трудно будет найти, - предположила Райская, решив переменить тему разговора.
- Кто знает? - Миронов был не столь пессимистичен.
- Это наркоман?
- Процентов девяносто. Многие наркоманы нам известны - можно будет перетрясти их. И ещё подключим к поискам нашу агентуру.
- Это помогает?
- Бывает, что да.
- Это мог быть один и тот же человек: грабитель сберкассы и тот, кто похитил магнитолу из машины?
- Вряд ли. Денег, которые преступник взял в сберкассе, должно хватить ему минимум на неделю.
- Его, возможно, найти - этого грабителя?
- Если очень постараться, то можно.
- Как?
- Надо искать его среди лиц недавно освободившихся из мест не столь отдалённых. Мы имеем в наличии определённые параметры этого говнюка: вес около сотни килограмм, размер обуви сорок пятый. Методом отсева круг подозреваемых сузится. Такого же рода отсев следует провести и среди местных наркоманов.
- Отлично придумано.
- Это опыт, девочка моя.
Райская заметно смутилась.
- Извини, лейтенант.
- Ничего. Я привыкла к тому, что женщин во многих коллективах не принимают всерьёз. Я вот, что подумала, не все же наркоманы учтены милицией и системой здравоохранения.
- Согласен. Всех охватить, конечно, не получится; но большинство их нам известно. Я ими займусь.
- Хорошо, а освободившимися товарищами, я попрошу заняться Ильину.
- Ильину?
- А что?
- Зелёный он ещё совсем.
- Зато старается.
- Ладно, пусть роет землю...
Был вечер. Наталья шла по коридору общаги в белом махровом халате из душевой к своей комнате. Дверь соседней комнаты открывала ключом девушка в форме. У неё были погоны лейтенанта. Она была молода, розовощёка, с крашенными в медный цвет волосами, имела пышные бёдра и грудь четвёртого размера. Черты лица её хоть и были правильны, но при этом невзрачны, что несколько портило общий образ. На губах сверкала алая помада.
- Здрасьте, - поприветствовала её Наталья.
- Добрый вечер.
Соседка открыла дверь.
- Извините, ко мне вчера ночью приходил комендант Захар Юрьевич, - обратилась к ней Райская.
- Этот старый козёл. Что ему было надо?
- Искали мужчину в нашем отделении.
Девушка задумалась на секунды.
- Кто-то настучал уже. Ко мне никто не приходил, не стучался или я так крепко спала, что ничего не слышала. Зайдёшь ко мне попить чайку? У меня есть печенье.
- Надо переодеться.
- Через пятнадцать минут жду. Ставлю чайник. Меня Галя зовут.
- Наталья.
Комната Галины была хорошо обустроена, в ней имелся электрический чайник, магнитофон, телевизор, стол и тумба-вешалка в углу у двери. Стены были поклеены зелёными обоями, на которых висели плакаты "Миража", "Ласкового мая" и Дмитрия Харатьяна. Галина заварила крепкий чай, разлив его в большие кружки. Наталья пила маленькими глотками коричневый густой напиток, сидя за столом. Курившая у приоткрытого окна, Галина спросила:
- Откуда сама будешь?
- Из Нижнего Новгорода.
- Вроде приличный город, большой.
- Да.
- Я же из сущей дыры - из Сыктывкара.
- Почему же дыры? Столица автономной республики.
- Дыра она и есть дыра.
- Я немного скучаю по дому. Тут в Москве всё бегом, всё быстро, толпы народы, все куда-то мчатся - суматоха такая, что голова кругом идёт.
- Привыкай. Всё равно лучше тут, чем прозябать в провинции. Нам неместным надо помогать друг другу, потому что нам тяжелее здесь, чем местным. А вместо этого попадаются сучки, которые гадят.
- В смысле?
- Стучат, когда к тебе ночью мужик на ночь заглядывает.
- Зачем они так?
- Завидуют. Видят, что мужик часто шастает, думают, что он у тебя уже в кармане, и скоро заберёт к себе или хату служебную сделает.
- Свинство.
- С другой стороны их тоже можно понять. Многие долго торчат в этой общаге без всяких перспектив. Папики или любовники пользуются только ими, а дальше не двигают.
- Папики?
Галина усмехнулась.
- Странная ты. Ты, как сюда попала? В нашем отделении только одноместные комнаты, а в большинстве других живут по две-три девчонки. Блатные мы. Вот, кто тебя сюда определил?
- Геннадий Ильич.
- Любовник?
- Нет. Он друг моего отца.
- Тогда другой расклад. Повезло тебе. Хотя друзья разные попадаются. Он - этот Геннадий, как? Слаб на передок?
- Я его совсем не знаю.
- Меня-то сюда Петька поселил - майор. Это тот, кто вчера у меня гостил. Он в Перово служит. Был в командировке в Сыктывкаре, где и зацепил меня в кафе. Я один раз дала ему забавы ради, а потом в отказ пошла. Он и повёлся на меня - дурак. Преследовал. Говорил, заберу с собой в Москву, карьеру будем тебе делать в милиции. Раз сказал - так делай, так я поставила вопрос. Слово он сдержал, так что мне приходиться отрабатывать теперь, как видишь. Услуга за услугу.
- Любишь его?
- Нет. Он мужик-то сам по себе неплохой, но что-то не лежит к нему душа.
- Свободный?
Галина горько ухмыльнулась и фыркнула.
- Где тут в Москве-то найти свободного нормального мужика? Жена, двое детей, всё как полагается.
Следующий день оказался удачным. Около трёх часов дня в кабинет Райской заглянул довольный Миронов.
- Наталья, я с доброй вестью.
- Поймали кого-то?
- Да.
- Грабителя сберкассы?
- Нет. Пока только похитителя магнитолы.
- Как тебе это удалось?
- Агентура.
- Ого.
- Сейчас тебе приведут этого обормота на допрос. Считай, что дело сделано.
Скоро привели на допрос худого молодого человека с гусиным лицом. Ему было девятнадцать лет. Это был наркоман с трёхлетним стажем, сидевший крепко на героине. Наталья прочитала быстро протокол задержания и данные задержанного. Его звали Фёдор Серов. Обычные русские имя и фамилия. Чего русским не живётся на белом свете в начала двадцать первого века? Почему они так старательно сами убивают себя водкой, бормотухой и наркотой? Наталья тяжко вздохнула. Фёдор сидел напротив и глядел на неё стеклянными серыми глазами.
- Серов, вы признаёте свою вину? - спросила Наталья.
- А куда мне деваться? Опер меня взял с поличным.
- Не боитесь тюрьмы?
- Так мне могут условку дать.
- И потом ты снова возьмёшься за старое - будешь колоться.
Серов дебильно широко улыбнулся.
- Нет, я завяжу. Хватит с меня этих приключений.
На допросе присутствовал Миронов. Во дворе отдела, дымя сигаретой, он сказал Наталье:
- Это бесполезный биоматериал - наркоманы. Ему, что условку дай - он всё равно продолжит дурака валять; что на зону отправь - не исправится.
- На зоне он хоть какое-то время не будет потреблять наркотики.
- Наивная. Эти идиоты и в колониях находят, чем уколоться. Я же говорю, это мусор, не люди уже.
- Но кто-то же слезает с этой дури?
- Единицы. Те, у кого богатые родители, либо те, у кого сильная воля и большое желание жить пересиливает тягу к наркоте.
- Грустно всё это.
- Поэтому надо расслабляться. Почему бы нам не посидеть где-нибудь вечерком попить винца или кофейка?
- Нам это кому?
- Мне и тебе. Можно и коллективом отметить твой приход на службу. Нет, приход слово неудачное, наркоманское. Зачисление что ли.
- У меня денег немного, если честно. А так, я проставлюсь, когда будет зарплата или родители деньги пришлют.
- Ты не заморачивайся. Все мы люди, всё понимаем. Давай вечером прогуляемся по парку.
- Я же вас совсем не знаю.
- Так узнаешь.
- Сколько вам лет?
- Тридцать восемь. А ты думала сколько?
- Восемнадцать.
- Есть чувство юмора - это я люблю.
- Глеб, давай потом я подумаю над твоим предложением. Я пока не готова к романтическим отношениям.
- Значит, у тебя никого нет - это уже хорошо.
- Зато у тебя, наверняка, дома семеро по лавкам, и жена-ведьма с больной головой и скверным характером.
- Ты что? Как ты могла такое подумать? Я абсолютно свободен.
- В тридцать восемь лет? И никогда не был женат?
- Был.
- В разводе?
- Да. Пять лет уже.
- А дети?
- Двое.
- Ты бросил жену с двумя детьми?!
- Не одну. У меня были две жены, у каждой осталось по ребёночку.
- Представляю, что меня ждало бы, если б я пошла с тобой на свидание, а потом закрутила роман - женитьба, ребёнок, развод. Твоя рабочая схема.
- Зачем ты так? Бывает же, что люди ошибаются. У тебя разве не было ни с кем отношений?
Наташа изменилась в лице.
- Были.
- Ну и? Вы же разошлись из-за чего-то. Так часто случается, что люди не подходят друг другу. И потом я хотел просто подружиться с тобой. Почему женщины думают, что, когда мужик приглашает их на прогулку, он обязательно хочет закрутить с ней роман?
Райская не хотела продолжать этот разговор и ушла в отдел.
Ближе к концу рабочего дня в кабинет зашёл широко улыбающийся Ильин и плюхнулся на стул перед Натальей.
- Ты чего такой довольный - нашёл грабителя сберкассы? - спросила она.
- Нет. Просто уморился за этот день, набегался по чужим отделам и конторам. Так что возвращение в родной отдел для меня словно праздник.
- Нашёл чего-нибудь?
- Знаешь, сколько народу освобождается из зон? Очень много. Я прошерстил только около тысячи таких красавцев, из них сотня подходит под описание нашего клиента. Так мы никого не найдём.
- Так - конечно, не найдём, - подал голос сзади Миронов, тихо вошедший в кабинет.
- Что думаешь, Глеб? - обратилась к нему Наталья.
- Неправильно шерстишь наших клиентов, лейтенант, - сказал Глеб.
- Не понял, почему не так?
- Потому. Ты биографии их читал?
- Вскользь.
- Надо было не вскользь. Нам нужны такие товарищи, которые совершали подобные преступления: вооружённые налёты, грабёж, в меньшей степени кражи.
Лицо Ильина сделалось глупым, виноватым.
Глеб величественно достал из кармана куртки пачку сигарет, извлёк из неё сигарету и постучал ей о большой палец.
- Глеб дело говорит, - сказала Наталья. - Займёшься, Жень, поплотнее этими бывшими сидельцами?
- Да.
- Он, скорее всего, живёт где-то тут рядом, - поделился своими соображениями Глеб. - Это обычный дебил, у которого ума не хватит ехать грабить сберкассу или банк в другой конец города. Так что особое внимание обращай на тех, кто живёт недалеко от места преступления.
Рабочее время кончилось. Наталья вышла из отдела и направилась к станции метро. Общага находилась в четырёх станциях от места службы. Дул восточный колючий ветерок, развевавший её волосы. На пути её возник Ильин. Он стоял около скамейки.
- Наташ, можно тебя?
- Что-то случилось, Жень?
- Так, мелочь. Присядешь?
Они сели на скамейку.
- Жаль, что я не курю, - признался Евгений.
- Ты обиделся что ли, из-за того что Глеб поучал тебя сегодня?
- Да, плевал я на этого самодовольного павлина.
- Почему ты так о нём отзываешься? Мне, кажется, он большой профессионал.
- Даже, если так, то не зачем строить из себя великого сыщика всех времён и народов. Я не про работу хотел поговорить, а спросить твоего совета.
- По поводу?
- У меня в семейной жизни какой-то ад творится. Не знаю, как быть. Разводиться или дальше терпеть?
- Что не устраивает твою жену? Ты вроде человек позитивный и положительный, как мне представляется.
- Сам не знаю, что её не устраивает. Понятно, что за пять лет брака и чувства уже не те. Я честно не люблю её. Она злая. Вечно придирается и угрожает каким-то бредом.
- Чем угрожает?
- Тем, что, если мы разведёмся, то она не даст мне видеться с сыном.
- Господи, дети-то тут причём? Не понимаю я таких баб.
- Как ты себе такую жену выбрал?
- Глупый был молодой. Даже домой не хочется идти, когда в нём такая атмосфера негативная.
- А, что её не устраивает в тебе?
- Да всё. Разные мы.
- Деньги?
- И это тоже, конечно, неприятный фактор. Она не хотела, чтобы я шёл на службу в милицию.
Был вторник. Райская, держа в руках папку с делом, без стука вошла в кабинет Шульженко.
- Геннадий Ильич.
Наталья замерла на месте. Глаза Райской словно обжёг испуганный взгляд Шульца. Присмотревшись, она заметила в руках его журнал с двумя обнажёнными девицами на обложке. Шульженко встрепенулся, скомкал и забросил резким движением журнал куда-то под стол. Райская опустила глаза, виновато мотнула головой.
- Извините, Геннадий Ильич, я потом зайду.
- Нет, нет, Наташ, заходи. Я тут занимался просто вещдоками.
Райская нерешительно прошла немного вперёд.
- Геннадий Ильич, тут такое дело. Этот грабитель сберкассы... Никак не удаётся выйти на его след. Мне бы в помощь ещё пару человек.
Шульц, думая, наморщил лоб.
- Пара человек. Пара человек. А Миронов? А Ильин? Эти два лентяя совсем мышей что ли перестали ловить? Позови-ка их ко мне - я им устрою взбучку.
- Не надо. Они делают всё, что могут. Ильин ищет потенциального преступника среди криминальных элементов недавно освободившихся из мест заключения, а Миронов среди наркоманов.
- Вот пусть и рыщут, пусть пашут добры молодцы. Это их хлеб. Лишнего народа у меня пока нет в наличии. Будут - обязательно помогу, чем смогу.
Райская сделал слабый вздох. Шульженко встал из-за стола, подошёл к ней, отечески положил ладони на её предплечья.
- Не волнуйся ты так, Наташ. Такие дела быстро не раскрываются.
- Это висяк?
- Почему висяк? Этот дебил всё равно когда-нибудь проколется на другом преступлении или сделает какую-нибудь глупость.
- А, если он не дебил?
Шульц коротко просмеялся.
- Ты ещё совсем не знаешь контингент, с которым нам приходится иметь дело. Разве умный человек пойдёт грабить сберкассу да ещё на такую смешную сумму?
Выйдя из кабинета начальника, Райская по пути в свой кабинет встретила Ильина, который отчитался ей о проделанной работе:
- Сегодня обошёл пятерых самых подозрительных типов из недавно откинувшихся. Один был в состоянии сильной алкогольной интоксикации. С ним поговорить ни о чём не удалось. Ещё один некто Федотов послал меня к лешему - отказался разговаривать. Третий - Железнов сказал, что был во время совершения преступления у своего кореша Чернышёва, с которым я тоже встретился. Он не опроверг и не подтвердил алиби Железнова. В настоящее время Железнов и Чернышёв находятся в ссоре. Следующий - Пятков в момент преступления находился на работе. Алиби его подтвердили в магазине, где он трудится грузчиком. Пятый - Ирискин говорит, что не помнит, чем занимался в момент преступления; предполагает, что, скорее всего, спал.
- Ирискин? - удивилась Наталья.
- Да. Наглый такой, мутный, очень отталкивающий тип. Может быть, стоит у него устроить обыск - прошмонать его квартиру?
- Тогда и у первого надо бы порыться.
- Астраханцев его фамилия.
- Вот-вот. И второй, отказавшийся разговаривать тоже слишком подозрителен. Сколько таких набирается?
- Уже человек двенадцать минимум.
- Думаю, это не выход.
Рабочее время закончилось. Наталья вышла из здания ОВД, прошла двор и на улице столкнулась с Мироновым и Саблиным. Они стояли у зелёной "девятки", принадлежавшей Саблину.
- Домой? Проводить? - предложил Миронов.
- Спасибо я сама.
Наталья ушла.
Саблин смотрел ей вслед, прищуриваясь, глубоко втягивая дым дорогой сигареты.
- Что-то ты, друг лебезишь перед этой овцой? - заметил он Миронову.
- Лебезишь? Ты что-то путаешь или не понимаешь.
- Хочешь её чпокнуть?
- А ты нет?
- Далась она мне. Головная боль одна.
- Согласись - красивая баба?
- Дурак ты, Глеб.
- Так что будем делать с нашим предприятием?
- У тебя есть какие-то варианты?
- Прикрыть лавочку на какое-то время.
- Очкуешь?
- Я бы назвал это другим словом - осторожность.
По вечерам после рабочего дня Наталья взяла себе за правило бегать по парку. Одевшись по спортивному, обувшись в кроссовки, она вышла из общежития, прошлась до парка и побежала по асфальтовой дорожке. Бег поднимал тонус и успокаивал нервы. Одни люди снимают стресс курением, спиртным и наркотиками, другие занятием физкультурой. Второй путь был ближе Наталье - её позитивной, жизнелюбивой натуре. Дул лёгкий юго-восточный ветерок. На скамейках сидели компании молодых людей с бутылками пива. Кто-то гулял с собакой. Наталья обогнала пару молодых людей: девушку и парня, шедших, взявшись за руки. Неужели у кого-то бывает чистая обоюдная любовь? Счастливчики. Наталья иногда, увидев какую-то картину или став свидетелем какого-то события, начинала обдумывать разные темы жизни. Лица этих молодых людей были непорочны и чисты. Казалось, в них нет ни капли грязи, корысти и жестокости. Невольно мысли её перенеслись к Рудольфу - будь он неладен. А какое у него было лицо? Чистое, непорочное, светлое? Точно нет. Загадочное? Может быть. Он излучал какую-то силу и уверенность, то, что притягивает всех женщин. Все бабы хотят спрятаться за каменной стеной. И он был красив. Красота - страшная сила. Райская добавила бы ещё убийственная. А ещё американцы говорят, что "красота ослепляет, а слепого легко обокрасть".
Довольная собой, немного уставшая, получившая заряд позитивной энергии, Наталья вернулась в общагу. К великому своему удивлению у двери своей комнаты она обнаружила Шульца в форме. Она заметила, что полковник любил расхаживать в форме не только на службе, но и в свободное время. Из чего Райская сделала вывод, что он, видимо, относился к тому типу милицейских начальников, которые наивно полагали, что народ им завидует или уважает за их статус и должность.
- Геннадий Ильич?
- Наташенька, я к тебе.
- Что-то случилось?
- Надо поговорить. Пустишь?
Ещё бы. Как не пустишь благодетеля, который тебе организовал отдельную одноместную комнату в общежитии в столице нашей родины? Они прошли в комнату. Душ пришлось отложить до ухода гостя. Шульженко осмотрелся.
- Уютно у тебя, но скромно. Понятно - нужно время, чтобы обжить, как полагается гнёздышко.
Он снял фуражку и положил её аккуратно на подоконник. Наталья села на край кровати.
- Я собственно, зачем явился к тебе. Хотел расспросить тебя про Игоря. Мы так давно не виделись, а по телефону разговаривали всего пять минут. Времени страшно не хватает на близких и друзей. Всё служба, служба.
- Папа? Папа - нормально.
- Как его бизнес? Что у него там было лесопилка что ли? Уже не помню. Так странно, я никогда не верил в него, как в делового человека, а ты гляди сумел он организовать целое предприятие.
- Лесопилки больше нет.
- Как нет?
- Пришлось продать. Долги.
- Вот тебе на. Ёшки-матрёшки. Он мне ничего не говорил. Впрочем, это в его стиле - никогда не жаловаться. И как он сейчас? Чем занимается?
- Занимался частным извозом. Сейчас ремонтирует, отделывает квартиры.
- А мама как?
- Мама нормально. Болела полгода, но пошла на поправку. Сейчас ей значительно лучше.
- Это хорошо, что лучше. Игорь мужик серьёзный, со стержнем, я в него верю. Всё должно у него получится. Я вот тебе купил к чаю.