Аннотация: Многие встречают новогодние и рождественские праздники в кругу семьи. А что, если семьи, дома, работы и будущего у тебя нет? И тебе предложили достаточно большую сумму денег только за то, что ты несколько раз переночуешь в чужом доме...
Со вчерашнего утра шел мягкий снег, заволакивая все вокруг белой пеленой, занося следы, дорожки и оседая сугробами на лавочках, крышах и карнизах. Под ногами он мягко похрустывал, как перекрахмаленная рубашка. По двору брел молодой человек, засунув покрасневшие руки в карманы, оставляя за собой цепочку глубоких следов в том месте, где еще вчера проходила плотненькая заледеневшая тропинка. Легкий порывистый ветерок задувал человеку комья снега прямо в неумело зашнурованные ботинки. Тропинка кончилась перед крыльцом старого обшарпанного дома с поскрипывающей и громко хлопающей от ветра тяжелой дверью. Крыльцо, порог, маленький закуток между тяжелой металлической и тонкой фанерной дверцей были занесены все теми же сугробами, у фанерной двери сугробы чуть подтаяли, образовав мерзлую лужу. Чуть не упав, поскользнувшись на толстой корке льда, молодой человек зацепился за металлическую ручку пальцами, сразу же взвыв от боли - обжигающий металл, казалось, прилип к ладони и содрал кожу с онемевших рук.
Дверь скрипнула, отворяясь, из темного проема потянуло сухим теплом, вызвав в мыслях желание сесть на горяченную батарею и сидеть на ней, пока на коже не останутся ожоги.
Молодой человек подул на пострадавшую руку, локтем придерживая вырывающуюся под неожиданными порывами холодного ветра дверь. Постепенно глаза привыкли к темноте подъезда, уже не казавшейся абсолютной - этажом выше горела слабенькая лампочка, а через маленькие подъездные окна с налипшими и подтаявшими сугробиками проглядывало все еще светлое зимне-серое небо.
Пальцы покалывало от тепла, еще немного и они опять начнут двигаться, можно будет, позвякивая ключами, открыть темную дверь на втором этаже, где он живет уже второй день. Как раз со вчерашнего снегопада.
Звякнув несколько раз ключами, он открыл скрипучую дверь в квартиру, включил в прихожей тускло мерцающую лампочку в красивом абажуре из настоящего витражного стекла, сразу же рассыпавшую сонмы разноцветных пятен по стенам.
Удивительно, но весь этот уют советского образца, с его лакированными чуть потрескавшимися шкафами и бугристым потертым линолеумом, практически ничего не стоил. Точнее, ничего не стоил именно ему, откликнувшемуся на странное объявление в газете.
Эта газета и сейчас, аккуратно свернутая, лежала у него в сумке, как доказательство внезапного помешательства сразу трех людей - умершего старика, завещавшего квартиру своему внуку, нынешнего хозяина квартиры и его квартиросъемщика.
"Заплачу за проживание в моей квартире при условии, что вы проживете в ней не меньше недели". Да, рядом с прочими объявлениями, в которых хозяева квартир требовали не меньше полутора тысяч в сутки за каморку с трехногой табуреткой, облезлыми обоями и удобствами во дворе, это объявление выглядело очень странно.
Если бы не почти безвыходная ситуация, Вячеслав не повелся бы ни за что в жизни на это объявление. Уж больно похожим на ловушку оно было. Но оно появлялось ему на глаза уже на протяжение нескольких недель. И ему действительно негде жить. Со вчерашнего дня.
Его мать живет в другом городе. На билет денег нет. Из универа парня вышвырнули за хвосты, прогулы и неуплату. Нет толку объяснять, что прогуливал он на работе, как раз пытаясь оплатить учебу.
В итоге - с работы, где он пахал за троих, выкинули, так и не оплатив три испытательных месяца. Из университета выгнали, потому что денег на обучение у него не было, из студенческого общежития выгнали - как только комендант наконец-то смог его застать в комнате.
А на носу Рождество. Новый год парень провел на работе. Это как раз был последний рабочий день. В итоге денег нет даже на мандарин, чтобы отметить приближающийся праздник. Хорошо, хоть отмечать праздник можно будет в тепле. К сожалению, по заверенному у нотариуса договору, парень сможет получить свои деньги только в последний день своего проживания в этой квартире.
Снег с ботинок начал таять, на полу в прихожей образовалась почти незаметная при рассеянном свете лампы лужа, в которую Вячеслав и наступил, дальше в раздражении оставляя мокрые следы везде - на полу коридора, ванной комнаты, кухни. Тряпка для пола нашлась в кухне, под раковиной.
Мокрые носки были выполосканы и легли на жаркую батарею. Пол в коридоре и влажные следы по половине квартиры были вытерты насухо. Парню показалось, будто кто-то рядом, буквально над ухом довольно вздохнул.
Так и не попробовав веселья студенческой жизни (его парню с лихвой заменили тяготы ее же), Вячеслав все же научился нескольким полезным вещам - готовить бичпакет как минимум тремя способами, не оставлять после себя ничего съедобного на кухне и мыться со скоростью света, выключаемого бушующей очередью в душевой через десять-пятнадцать минут после запуска в оную следующего студента.
Под хрипы пленки в стареньком кассетном плеере Вячеслав готовил себе очередную быстрозаварную лапшу, коих у него оставалось еще штук десять. Через десяток минут, в течение которых желудок парня успешно себя глодал, допотопный чайник на плите оглушительно засвистел. Сняв его с плиты, Вячеслав залил кипятком свою еду.
В этот раз лапша была со вкусом говядины. Пакеты были самыми простыми - сухие поломанные червяки макарон, суповая основа и пакетик с маслом. На более дорогие, с мясным соусом или даже с небольшим пакетом тушенки, в свое время денег не хватило, зато и портиться в этой лапше было нечему.
Чтобы желудок не считал себя обделенным, в этот раз парень не стал накрывать глубокую тарелку с лапшой крышкой, и лапша разбухла на всю отданную ей емкость, впитав все излишки воды.