Башмаков Денис Игоревич : другие произведения.

Шепот во тьме (Главы 11 - 20)

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


  

XI

1775 г, 1-ый летний оборот, 1 день. Мириам

  
   Исчезновение богов привело к хаосу. Магия ушла вместе с ними, и Таланис запылал. Люди, обратили друг против друга оружие, не разбирая, кто перед ними -- сосед, друг, сын или отец.
   Казалось, мир сошёл с ума.
   Приход Спасителя стал камнем, брошенным на доску, перемешавшим фигуры и изменившим правила игры. Эленгар, обычный маг, превратился в лидера, к которому потянулись люди. Он был первым, к кому вернулась магия, и это возвысило его над остальными.
   Под знамена Первого пророка начали стекаться тысячи измученных войною. Собрав достаточно сил, Эленгар вместе с двумя сотнями верных последователей прошёлся по землям Эстера, вынуждая лордов, рвущихся к власти, сложить оружие. Каждый из воинов Пророка имел при себе амулет, позволяющие плести заклинания, и никакие стены не могли защитить неверных от гнева Истинного Бога. Сопротивление было быстро подавлено, и лорды подписали мир. Отказавшиеся это сделать были убиты во имя зарождающейся церкви.
   Как только наступил долгожданный мир, началось массовое строительство храмов в честь Спасителя. Люди своими глазами видели чудеса, которые творил Эленгар, Первый пророк, и, не задумываясь, принимали новую веру. В отчаянной попытке отомстить за обманутые ожидания они разрушали храмы Ушедших и на их обломках возводили святыни в честь Истинного Бога.
   Прошло несколько после Исхода, и от Ушедших остались лишь воспоминания. Только иные народы и Элор сохранили старую веру, за что и были отлучены от церкви.
   После же изгнания воинственных гарров, единственного народа, отказавшегося признать власть людей, церковь обрела воистину безграничную власть. Как в реальном мире, так и в умах людей. Каждый, кто имел достаточно денег, считал себя обязанным построить собственный храм. Лучший и неповторимый, дабы заслужить своим ярым рвением желанное место на небесах в элизиуме.
   В те годы был возведен Мириам - памятник Спасителю и людской гордыни.
  

***

   Мириам... Город сотен храмов...
   Мимо проплывали священники в пышных белоснежных рясах. Дворяне, соревнуясь друг с другом в вычурности одежды, чинно вышагивали по мощеным плитами улицам. Прочие горожане смешались в один разноцветный поток. Он всё тек и тек: жители Мириама пробегали мимо, и Эстель едва успевала уворачиваться от них. Ей не всегда это удавалось, и тогда ей кричали вслед ругательства и поносили за неуклюжесть.
   Но что поделать? Мириам с первой же минуты очаровал её. Как вообще можно проноситься по улицам, смотря себе под ноги, когда вокруг так много прекрасного?!
   Сердце готово было вырваться из груди. От волнения, потрясения и восторга.
   Солнечные лучи скользили по стенам, ударялись о стекла и отражались, заставляя прикрыть глаза. Мощные мраморные колонны удерживали громоздкие своды храмов, стрельчатые расписные арки вели в их темные глубины. Высокие белоснежные соборы, широкие внизу и становящиеся уже к вершине, устремлялись ввысь, пытаясь пронзить облака. А множество окон с витражами наблюдали с высоты за случайными прохожими.
   По сравнению с вычурными особняками знати, соборы напоминали громадные каменные глыбы, грубые и неотесанные, которые пробили земную твердь и вырвались на свободу прямо посреди города. Но как же они были прекрасны!
  

***

   Спустя двадцать один год после победы над лордами, Первый пророк был отравлен неизвестным убийцей. Преемником стал Искалор, правая рука Эленгара. Но, к сожалению, новому главе было далеко до Первого пророка.
   Власть быстро испортила самых преданных сторонников Эленгара. Оставшись без сильного лидера, церковь начала преследовать иные народы и возрождающийся орден магов. Это был уход от выбранного Эленгаром пути. И он стал первым шагом на пути к желаемому господству.
   И вот в начале XI века, выждав момент, когда королевства ослабнут от междоусобных войн, Церковь попыталась укрепить свои позиции. Её войска вторглись одновременно на территории трёх королевств, и уже через несколько недель основные силы защитников были разгромлены. Святая Церковь оказалась в одном в шаге от того, чтобы захватить центральные земли Эстера и обрести почти безграничную власть. Но её подвела самоуверенность.
   Измученные многолетними сражениями правители жаждали мира и были готовы на всё, лишь бы покончить с тиранией священников. Произошло то, чего не ожидал ни Иерарх, ни его последователи: короли заключили союз, к которому присоединились маги. И в битве под Рейном войска церкви потерпели сокрушительное поражение.
   Орден Алой Чаши был практически уничтожен. Святую Церковь лишили всех земель, Иерарха казнили, а уцелевших священнослужителей изгнали в Мириам, город, расположенный на границе трёх королевств.
   Пять великих соборов...
   Их построили после окончания войны в память о союзе пяти королевств, разгромившем силы церкви. И кто бы мог подумать, что они вырастут в размерах, украсятся десятками великолепных скульптур и барельефов и меньше чем через два столетия превратятся в символы её возвышения и власти.
  

***

   Перед глазами у Эстель проносились строчки из прочитанных книг. Память у неё была прекрасная, и ученице Вечного казалось, что она знакома с каждым из храмов, чьими яркими разноцветными витражами и причудливыми скульптурами любовалась, проходя мимо.
   Живя в Цитадели, девушка часто пыталась представить себе, насколько прекрасен внешний мир. Проведя семнадцать лет в катакомбах, Эстель всего несколько раз выходила наружу. И когда это случалось, Вечный был рядом. Наставник показывал, рассказывал и обучал тому, о чём Эстель не могла узнать из книг. Он учил её жизни. И о том, как несправедлива она бывает, и насколько низко порой опускаются люди. Отец раскрывал ей секреты человеческих душ.
   Теперь же, оказавшись в настолько великолепном городе, Эстель жалела, что учитель держал её взаперти. Все, даже самые яркие фантазии, выглядели на фоне реальности блеклой тенью.
   Но маленький зверёк беспокойства крепко вцепился в сердце и не хотел отпускать его. Помимо восторга, присутствовал ещё и страх. Эстель впервые оказалась одна и не привыкла к подобному: в Мириаме было слишком шумно и опасно. Она была здесь чужой и уже не раз ловила на себе пристальные взгляды мужчин.
   Мысль повернуть назад и вернуться в Цитадель с каждым шагом выглядела всё более привлекательной. Единственным, что удерживало Эстель, было осознание, что в её руках находится будущее Ордена, и она не может отступить.
   Эстель шла по широкой улице к центру Мириама, туда, где среди прекрасных братьев притаились невзрачные храмы, построенные раньше остальных. В одном из них, возведенным шестым по счету, находилось то, из-за чего она покинула Цитадель - таинственный Ключ.
   Свитки, оставленные Вечным, Эстель прочла и уничтожила, едва стены Ферина остались за спиной. К сожалению, несколько пожелтевших страниц оставили больше вопросов, чем дали ответов. Самыми важными были указания, как найти шестой храм и убедиться, что это именно он. Далее шли расплывчатые рассуждения о том, что открывает этот Ключ. Если верить свиткам, Ключ приведёт её к силе, с помощью которой можно будет исцелить мир от пропитавшей его скверны.
   Казалось безумием, что в мире, где люди возводят такие чудесные строения как эти храмы, осталось столь мало добра и света. "Церковь - сорняк, оплетший Таланис и душащий его, - наставлял Вечный. - Иерарх и его слуги не остановятся, пока не уничтожат всех, кто представляет угрозу для их власти".
   И учитель был прав: Эстель прочла множество книг и увидела во время прогулок достаточно. И она очень хорошо помнила, на что способны люди...
   Смерть родных. Грязные потные руки насильников. Огонь, сожравший дом, в котором она родилась и выросла. Убийцы, воры и предатели, служившие превосходным материалом для опытов Ордена. Слуги Церкви, загнавшие учителя под землю только из-за того, что он отринул веру в Спасителя и использовал силу, таящуюся в крови.
   И... тот мужчина в таверне.
   Эстель никак не могла забыть блеск его изумрудных глаз. Когда незнакомец ушёл, она, дрожа от страха, подняла сорванные неудачливыми насильниками вещи, оделась и зашагала к выходу, поскальзываясь на пропитанном кровью полу.
   Несколько раз она оглядывалась в робкой надежде, что хоть кто-то пошевелится или застонет. Но этого не случилось. Незнакомец в черном убил их всех. Несколько десятков тел остались лежать на полу, остывая.
   Эстель не сомневалась ни на секунду в том, что мужчина, хоть и спас её от бесчестия, являлся злом. Был одним из тех, о ком она читала, одним из тех, от кого нужно было спасать Таланис. Учитель убивал ради защиты и знаний. А незнакомец... Он наслаждался убийством, купаясь в собственной ярости.
   Задумавшись, Эстель настолько погрузилась в собственные мысли, что перестала наблюдать за дорогой и врезалась в появившегося из-за угла человека. Ему пришлось сделать шаг назад, чтобы сохранить равновесие. Он пошатнулся, но устоял.
   - Извините, - пробормотала Эстель. По телу пробежали волны легкого страха. Свежа была память о событиях в таверне, и ученица Вечного старалась не вступать в контакт с мужчинами.
   Взгляд скользнул по серебряным доспехам с алой чашей на груди, задержался на коротких светлых волосах и столкнулся с удивленным блеском в глазах юноши.
   Таких же голубых, как и её.
   Незнакомец улыбнулся. Эстель показалось, что он смущен и собирается что-то сказать. Но ждать расспросов она не стала. Накинув капюшон, ученица Вечного ускорила шаг и скрылась за ближайшим поворотом. К счастью, юноша не стал её преследовать.
   Подступали сумерки. Солнце почти скрылось за высокими крышами храмов. Ночевать ей негде, да и Эстель не планировала задерживаться в городе дольше, чем необходимо. Сколь ни был бы прекрасен Мириам, его жители пугали её.
   Всё должно закончиться сегодня ночью.
   Она найдёт шестой храм, достанет Ключ и...
   Что будет дальше, Эстель не знала. Никто не знал. Даже учитель. После многочисленных жертв, Вечность заговорила с ним, но открыла немногое. Лишь то, что Ключ укажет дальнейший путь.
   Оставалось верить, что непонятные силы не лгали. Впрочем, иного выбора у неё всё равно не было, и Эстель, старательно обходя стороной случайных прохожих, с каждым шагом приближалась к шестому храму Спасителя.
   Да поможет ей Вечность!
  

XII

1775 г, 1-ый летний оборот, 1 день. Мириам

  
   Новый паладин Ордена Алой Чаши скользнул взглядом по роскошному собору, раскинувшемуся по правую руку. По телу пробежало легкое возбуждение. Оно преследовало Талигора с тех самых пор, как он покинул Айден. Посеребренные доспехи с выгравированным символом Ордена - чашей, в которой пылает огонь, непривычно давили на плечи и ощущались при каждом шаге. Но эта тяжесть, как и вид сверкающих лат, доставляла Талигору ни с чем несравнимое удовольствие. Она придавала ощущение некой избранности, и, пожалуй, сейчас он был по-настоящему счастлив.
   На следующий день после разговора с архиепископом Талигору доставили доспехи и запечатанное послание от Рене с напоминанием, что отправиться в дорогу он должен немедленно. Ему запрещалось вступать с кем-либо в разговоры, чтобы случайно не раскрыть причин столь неожиданного отъезда. "Представь, что ты погиб под обвалом в пещере вместе с товарищами. И пусть все, кто тебя знал, думают так же", - заканчивалось напутственное письмо архиепископа.
   В тот же день Талигор покинул Айден. Друзей в городе у него не было, единственные близкие люди - товарищи по отряду, остались в пещере под тоннами камня, родные же жили далеко, да и юноша предпочитал о них не вспоминать.
   С тех самых пор, как родители отдали его в монастырь, связь Талигора с прошлым оборвалась. В один миг он лишился всех друзей детства, но, как твердили наставники, приобрел куда большее: веру и достойную цель. Для одиннадцатилетнего юноши слова о славе, чести, подвигах и защите слабых звучали необычайно привлекательно.
   И Талигор поверил, всецело посвятил себя служению Спасителю.
   Прочие юноши в монастыре не очень-то стремились достичь каких-либо успехов, используя свободное время для поиска развлечений, слегка выходящих за рамки дозволенного уставом. Они казались Талигору ограниченными и несерьезными мальчишками, ничего не понимающими в жизни. Он сторонился их, проводя как можно больше время за чтением священных писаний, с каждым днём всё ближе приближаясь к мечте: стать лучшим рыцарем и сделать что-то важное для Ордена и для людей.
   Достигнув совершеннолетия, Талигор, единственный среди сверстников, сумел пройти итоговое испытание и вступил в орден Алой Чаши, оставив за спиной кусочек жизни и почти невесомую привязанность к товарищам.
   Дальше Талигора, как лучшего из воспитанников, ждала одна из "Рук Бога".
   Мир в одночасье сузился до четырех напарников и горстки наставников, пытающихся превратить отряд из пятерых юношей в единый несокрушимый кулак. За ежедневными тренировками, Талигор, увлеченный мечтою, не замечал, как пролетали года. Ордену не нужны были ошибки и слабости, тем более в самом элитном отряде. Обучение не прекращалось ни на минуту: даже сны становились площадками для изнурительных уроков.
   Мощеная каменными плитками улица приятно стучала под ногами. Доспехи гордо блестели в лучах солнца. На сердце было легко и спокойно. Взгляд голубых глаз метался с одного храма на другой, добавляя всё больше и больше восхищения в сердце Талигора.
   Мириам выглядел идеальным городом, истинным сердцем Эстера. Прохожие, спокойные и довольные жизнью, неторопливо брели по своим делам. Куда уж до Мириама тому же Айдену с его старинными потрескавшимися домиками!
   Возбужденное пение сердца захватило юношу: он чувствовал, что не может остановиться. Хотелось увидеть как можно больше! Ощутить, впитать в себя всё величие Мириама до последней капли. Пройтись по всем улицам, заглянуть в каждый уголок, даже самый темный и убедиться, что город действительно неповторим и идеален.
   Сложенные из белого камня храмы вырастали то справа, то слева. Каждый следующий совершенно не был похож на предыдущие. Громадные и небольшие, широкие и узкие, массивные и воздушные - они все без исключения были прекрасны!
   Из эйфории Талигора вырвал врезавшийся в него прохожий. Рыцарь пошатнулся, едва не упав на мостовую. От удара капюшон слетел с лица незнакомца, и на паладина широко открытыми глазами глядела прекрасная девушка. Её золотистые волосы разметались, опустившись на плечи.
   Образы прекрасных храмов померкли. Их место тут же заняли необычайно чистые и голубые глаза незнакомки. В них застыл страх, но это было не важно. Талигор никогда не испытывал подобного. Голубой блеск манил, притягивал, и юноша испытал легкое головокружение.
   - Извините, - пропела девушка, и Талигор понял, что голос её не менее прекрасен, чем все здешние храмы. А может гораздо прекраснее.
   Не зная с чего начать, Талигор застенчиво улыбнулся и отступил в сторону, пропуская незнакомку. Он собирался спросить её имя, но вопрос застрял в горле, увязнув в накатившем на всё тело оцепенении. Лишь щеки оставались свободны, и юноша почувствовал легкое покалывание, переросшее в растекающееся по лицу тепло.
   Не произнеся больше ни слова, незнакомка набросила капюшон и скрылась за ближайшим поворотом. Талигор простоял ещё некоторое время в нерешительности.
   Наконец, переведя сбившееся дыхание, юноша сделал несколько неуверенных шагов. Последний раз он общался с девушкой много лет назад, так давно, что сложно было припомнить подробности. Потом же монастырский устав, Спаситель и тренировки заполнили всю его жизнь, не оставив в ней места для чего-то иного.
   Для кого-то подобного Ей...
   Талигор робко улыбнулся собственным мыслям, покачал головой и посмотрел вверх.
   Голубизна небес напомнила о глазах незнакомки, и лишь солнце, стремящееся к горизонту, вырвало паладина из приятных воспоминаний, напомнив о цели.
   Взгляд последний раз скользнул по серым стенам, зацепился за поток спешащих куда-то угрюмых прохожих.
   Ноги понесли Талигора вперед. Время уходило. Его ждал шестой храм Спасителя. И враг Эстера - Дитя Последнего Отречения, который придёт за спрятанным в катакомбах.
  

***

   Внутри было темно. Багряные лучи заходящего солнца струились сквозь разбитые витражи, вырывая из полумрака каменный пол, фрески и свечи, выстроенные вдоль стен и покрытые пылью. Здесь уже давно никого не было - храм выглядел заброшенным и едва не разваливался на части. Но о том, чтобы привести его в порядок, похоже, никто не подумал.
   Зачем пытаться спасти что-то старое, если можно возвести новое, лучшее?
   В воздухе плавала пыль, витали запахи плесени и сырости. Талигор с сожалением скользнул взглядом по оборванным истлевшим гобеленам и тому, что осталось от мебели. Даже величественный Мириам оказался бессилен перед безжалостным влиянием времени.
   Но всё же! Как можно было допустить подобное?! Это же храм, память Спасителю, указавшему людям путь к свету! Ведь если память, самое вечное из существующего, превратилась в груду пыли и грязи, то...
   Под ногой что-то хрустнуло. Талигор медленно убрал ногу и поднял осколок вазы. Взгляд скользнул правее, и юноша обнаружил остальные осколки, лежащие бесформенной грудой у постамента, местами заросшего густым мхом.
   Талигор сделал несколько шагов, приблизившись к разбитой вазе. На покрытом пылью постаменте выделялся небольшой круг без пыли. Очевидно, здесь она и стояла.
   По спине пробежал неприятный холодок, Талигор положил ладонь на рукоять клинка и прислушался. Но услышал лишь ветер, проникающий внутрь храма сквозь щели в стенах и разбитые стекла. Казалось, он пел о чём-то печальном.
   Глаза уже успели привыкнуть к полумраку, поэтому пользоваться магией медальона Талигор пока не стал. Кто знает, с чем ему предстоит столкнуться, поэтому дорога была каждая капля силы. Тем более свет способен выдать его присутствие таинственному гостю, который, несомненно, всё ещё где-то здесь.
   Талигор двинулся вперёд, стараясь идти как можно тише, прислушиваясь к каждому звуку. Проход в катакомбы нашёлся довольно быстро, и юношу не обрадовало, что дверь, ведущая вниз, оказалась полуоткрыта. Он вытащил клинок из ножен и скользнул внутрь. Свободная рука коснулась медальона, готовая в любой миг воспользоваться его силой.
   Каменные ступени вели вниз, в полный мрак, и Талигору пришлось использовать заклятие. Сотворенный магией источник света вырвал из мрака голые стены, заросшие сине-зеленым мхом. Светло-голубой огонёк замерцал и повис над плечом, освещая путь на несколько шагов вперёд.
   Лестница оказалась довольно длинной, а когда она закончилась, юноша очутился в небольшой комнате с десятком колонн. Часть из них были обломаны, а поддерживаемый ими потолок провалился, нависнув над полом.
   Из комнаты вели три прохода, и Талигор вспомнил письмо архиепископа, предупреждающее о лабиринте с множеством смертельных ловушек.
   Возникла мысль уйти, позвать на помощь одну или нескольких "Рук Бога" и вместе с ними вернуться сюда. Но Талигор тут же отмахнулся от столь нелепой идеи. Он не может подвести Иерарха. Он теперь паладин. А паладины действуют в одиночку. И не имеют права на страх.
   "Ты избран!" - шептал внутренний голос, но Талигору показалось, что каменный лабиринт прислушивается и вторит ему.
   - Избран..., - шептали стены с зияющими в них дырами.
   - Избран..., - вторили им колонны и темные проходы.
   Направо!
   Сжав покрепче меч, Талигор шагнул в расступающийся перед ним мрак.
  

***

   Пару раз до него доносился непонятный шум из соседних комнат. Однако всякий раз, когда Талигор приближался, его поджидали тишина и новые ловушки. Иногда ему не везло. Вырывая из ноги ржавые стрелы, каким-то чудом попадавшие прямо в сочленения пластин, паладин прибегал к магии, чтобы исцелиться.
   С каждым заклинанием Талигор чувствовал, как неотвратимо тают силы медальона. Страх всё ближе подползал к сердцу, интересуясь, что юноша станет делать, когда столкнется с Дитём Последнего Отречения.
   Оставалось надеяться, что Рене ошибся, и за древними знаниями отправился лишь он один. Ваза была разбита каким-нибудь бездомным бродягой. А не отпускающее предчувствие близости кого-то еще - всего лишь разыгравшееся воображение.
   Чушь! Он обманывает сам себя!
   Талигор не мог сказать, сколько уже бродит по комнатам. Часто ему казалось, что он ходил кругам. Он чувствовал, что устал, реакции замедлились, но всё же был готов к любому сюрпризу: изнурительные тренировки в "Руке Бога" не прошли зря. Отражая стрелы и ржавые копья, обходя пропасти и шипы, Талигор упрямо двигался по лабиринту, спускаясь всё глубже под землю.
   Сила медальона почти иссякла, когда перед Талигором появилась гигантская полукруглая дверь, испускающую слабое лиловое свечение. Она выглядела так, будто была вырезана из цельного куска камня. По её краям были выбиты незнакомые Талигору руны. В монастыре его учили многим языками, но подобные письмена он видел впервые.
   Талигор принялся изучать дверь. И понял, что не имеет ни малейшего представления о том, как её отворить. Юноша так увлекся изучением рун, что раздавшийся сзади шум застал его врасплох. Талигор крутанулся на месте, ударив наудачу. Клинок зацепил лишь воздух.
   Сердце пустилось в бешеный пляс, тело напряглось, готовое в любой момент броситься в атаку. Но вместо этого у Талигора вырвалось:
   - Ты?!!
   В голове зазвучал голос Рене: "Будьте осторожны, паладин. Похоже, пришло время сдувать пыль с древних фолиантов. Начало сбываться предсказанное в пророчествах. И если мы правильно их истолковали, то в храм придёт не просто человек, а Дитя Последнего Отречения".
   - Я, - улыбнулась встреченная на улицах Мириама золотоволосая незнакомка с глазами цвета неба. Её клинок смотрел на горло Талигора. - Зачем ты преследуешь меня?
   Страшнейшая угроза для Эстера?? Эта прелестная девушка??!!!
   Талигор не мог и не хотел в это поверить. Но архиепископ не мог лгать!
   Зазвенела сталь.
   Талигор выбил меч у девушки, и тот запрыгал на камне, разрывая тишину в клочья. Незнакомка попятилась назад, Талигор двинулся за ней, следя за каждым движением. Их глаза встретились, и Талигор понял, что всё происходящее нелепо и неправильно. Взгляд девушки, как и при первой встрече, был полон страха...
   - Зачем ты здесь? - Талигору хотелось, чтобы голос звучал более спокойно, но юноша не мог сдержать легкую дрожь.
   Незнакомка продолжала стоять, прислонившись спиной к стене. Её взгляд был прикован к мечу, почти касающемуся её груди. Талигор опустил меч. Вряд ли кто-либо смог бы ответить что-то разумное, когда на него смотрит острие клинка.
   Лишь через несколько секунд юноша спохватился, поняв, что бесцеремонно разглядывает девушку, почти раздевая взглядом.
   Да, что же с ним такое?!
   - Зачем ты здесь? - к счастью Талигору удалось, скрыть собственное смущение.
   - Она здесь за тем же, что и ты, - ответила Талигору тьма, и выпустила наружу человека в ало-черных доспехах с посохом. Незнакомец выбросил вперёд руку, с неё сорвалась змеящаяся молния и превратила в крошку камень рядом с Талигором.
   Юноша вздрогнул и собирался кинуться на мага, но тот предупредил:
   - В твоём медальоне не осталось сил. Брось клинок, и встань рядом с дамой. Если дернешься - следующая молния снесёт тебе голову.
   Талигор знал, что маг не блефует. У него действительно не было ни единого шанса выстоять против чародея. Юноша подчинился: медленно положил клинок на землю, и, стараясь не совершать резких движений, встал рядом с девушкой. Та, не поворачивая головы, сделала несколько шагов в сторону, желая, видимо, оказаться подальше от Талигора.
   - Прекрасно, - широко улыбнулся сероглазый маг. - Судьбоносная встреча.
  

XIII

1775 г, 1-ый летний оборот, 1 день. Мириам

  
   Белтас неспешно брёл по однообразным, успевшим изрядно надоесть улочкам Мириама. Жалкое зрелище! Как деревья в лесу, повсюду торчали безвкусные храмы, разбросанные в полном беспорядке. Но если лес, сотворенный природой, прекрасен, то те, кто возводилb храмы, не имели ни малейшего понятия о гармонии и красоте. Хоровод из якобы величественных храмов смотрелся в высшей степени нелепо.
   Белтас допускал, что Древние ушли навсегда и никогда не вернутся. И что единственный бог - пришедший неизвестно откуда Спаситель. Но то, что люди стали любимчика нового божества, не оправдывало их отношения к другим народам: ворены и краты полторы тысячи лет назад порабощены людьми, гарры изгнаны на Темные острова, остальные либо смешались с людьми, либо ютятся в Вольных Землях.
   Люди презирали всех, кто отличался от них. Откуда взялась подобная ненависть, не знал никто. Видимо, всё дело было в них самих. Они были неспособны вести себя иначе.
   Белтаса передернуло.
   Город сотен храмов наполнял сердце тоской, внушая сильнейшее отвращение. Впрочем, как и все его лоснящиеся самодовольные жители, топчущие здешние улицы. Они настолько увлечены собой, что не замечают, происходящего вокруг. Мириам, да и весь Эстер полон овец, бредущих за наряженным в белое пастухом!
   Церковь. Она смеет называться Святой, хотя уже давно не спасает заблудшие души. Церковники используют людские страхи и пороки для личной выгоды. А единственная сила, способная противостоять им, закована в цепи!
  

***

   Если до Исхода любой верующий мог заслужить признание бога и пользоваться даром творца, то после Исхода жители Эстера лишились магии. Могущественные чародеи превратились в перепуганных беспомощных детей. Они умоляли, звали на помощь, но боги хранили молчание.
   И тогда в Таланис пришёл Спаситель. Он наделил даром Эленгара, который, как и многие другие, отчаялся вернуть себе прежнее могущество. Эленгар принял Спасителя, и с помощью дарованной им силы основал Эленгарскую Церковь, которая должна была служить символом надежды.
   Так оно и произошло. Пророк новой веры и его последователи смогли вырвать жителей Эстера из пучины хаоса, но древняя империя прекратила существование. Её наследниками стали двенадцать королевств. Их правители подписали священный договор, согласно которому отныне не существовало власти выше, чем слово Спасителя, которое несла Эленгарская Церковь.
   После подписания договора Эленгар объявил о начале новой эпохи, полной веры в истинного Бога. Казалось, всё закончилось и вернулось на круги своя. Будущее таило надежды, обещало стать временем мира и процветания.
   Но Спаситель даровал силу лишь служителям церкви, обделив всех прочих. И когда Эленгара убили, стало ясно, насколько сильно власть меняет людей...
   "Любой, кто использует силу не от Спасителя - враг", - это утверждение стало одной из догм Церкви. Поэтому судьба иных рас, отказавшихся следовать за учением Эленгара, и открывших в себе возможность творить магию без помощи нового бога, была предрешена.
   Магия элов, кратов, воренов и прочих народов по сравнению с магией Спасителя выглядела слабой и требовала серьезной подготовки. Но она давала им ощущение свободы, внушала надежду на возвращение Ушедших. Они верили, надеялись и ждали. В отличие от людей, отвергнувших своего творца.
   С магами всё вышло несколько иначе. Спустя некоторое время после убийства Эленгара чародеи начали замечать, что к ним возвращается сила. Это было похоже на ручеек воды, пытающийся пробиться через щель в каменной стене: едва заметно, медленно, с трудом. Это была не прежняя сила, дарованная ушедшими богами, но и не могущество Спасителя. Маги научились обращаться к изнанке мира, таинственному Астралу, откуда прежде черпать силу были способны лишь избранные.
   Появление иных источников магии не обрадовало Эленгарскую Церковь - конкуренты им были не нужны. Началось преследование всех, кто представлял угрозу: и магов, и иные народы.
   Кто-то из магов умирал в бою, кто-то в собственной постели. У некоторых получалось создать семьи, но они вынуждены были скрываться, живя в постоянном страхе не только за себя, но и за тех, кого любили. Однако шло время, у владеющих даром рождались дети, также способные использовать Астрал, и число магов медленно росло.
   Недовольство сложившейся ситуацией увеличивалось. И в конечном итоге в Церкви вспыхнул раскол, которым воспользовались правители королевств, мечтающие избавиться от надзора церкви. Маги, не имея иного выбора, поддержали их, и Эленгарская Церковь была повержена.
   На смену старой религии пришла новая, обещавшая равенство для всех. И маги совершили ошибку, поверив в лживые обещания...
  

***

   Тонкие губы Белтаса задрожали от нестерпимого желания произнести разрушительное заклятье и превратить в пыль парочку ненавистных храмов. Или добраться до дворца Иерарха и сорвать с его лица нелепую золотую маску!
   "И умереть, лишившись сил из-за медальонов верховных паладинов, неотступно охраняющих главу церкви. К тому же ты не настолько силен, чтобы разрушать храмы", - услужливо подсказал внутренний голос.
   Ничего. Всё только начинается. Время магов настанет, и они отомстят. Церковники заплатят за всё: за каждую каплю пролитой крови, за каждый волос, упавший с головы родных, друзей, любимых.
   Прошлое рвалось наружу, стремясь поглотить Белтаса, подчинить его себе, но он оказался сильнее. Подавив воспоминания, маг запер их глубоко в сердце.
   Никаких эмоций. Лишь чистый разум.
   Нужно сосредоточиться на задании.
  

***

   На следующее утро после Испытания архимаг пригласил Белтаса к себе в кабинет и вернул способность плести заклинания. Но до этого все оставшиеся до восхода солнца часы Белтас провёл в своей комнате. Один и без единой капли силы в теле. Это стало для него серьезным испытанием. Привыкший считать себя избранным, потеряв магию, Белтас осознал свою ограниченность
   Ощущение собственного бессилия угнетало, заставляя задуматься о смысле существования. Лишь под утро Белтас унял разбушевавшиеся мысли и решил, что всё зависит не только от силы. Он умён и даже без магии смог бы чего-то добиться. Но лишь при условии, что родился бы человеком, а не элом. А так... Единственное, что он мог противопоставить людской ненависти и жестокости - цепкий ум и магия. На силу следует отвечать силой!
   Когда магия вернулась, Белтас испытал огромное облегчение, смешанное с наслаждением. Это было замечательно: вновь чувствовать себя целым. И еще больше удовольствия приносила Белтасу мысль, что теперь он полноправный маг, может быть, единственный, кому удастся выскользнуть из лап церкви.
   А это стоит многого. Это воистину бесценно!
   Мессир Ланор вручил Белтасу посох, вырезанный из красного дерева. Вдоль посоха шли древние руны, служащие, как для его укрепления, так и для усиления магических потоков, струящихся сквозь него. На конце имелось небольшое разветвления, и на юного мага смотрело собственное отражение в магическом кристалле.
   - Это... - выдавил из себя потрясенный Белтас. В глазах отразился алый блеск кристалла.
   - Да. Посох боевого мага, - самодовольно усмехнулся архимаг, но сразу же посерьезнел. - Он твой, Белтас.
   Юноша низко поклонился и дрожащими от волнения руками взял посох. Сейчас для юного мага не существовало большей драгоценности, чем этот кусок дерева с вставленным в него самоцветом.
   - Я не подведу вас, мессир. Клянусь честью Гильдии и Таррой!
   Спустя час Белтас, одетый в лохмотья, покинул магириум. Иллюзия, созданная архимагом, скрыла от пристальных взглядов храмовников и посох, и зачарованные доспехи, еще один подарок Ланора Кейна. К сожалению, подобная иллюзия годилась лишь для обычных стражников. Обмануть медальоны верховных паладинов не удалось бы даже десятку архимагов.
  

***

   Белтасу смог убедить купцов провезти его в город. Понадобилось несколько иллюзий, изменивший внешний вид и горсть звонких момент. К сожалению, тут иллюзия не сработала бы. Купцы, раскусив обман, могли обратиться к любому из рыцарей Ордена, и тогда он оказался бы в ловушке. Поэтому кошелек Белтаса значительно потерял в весе.
   Шагая по улицам Мириама, Белтас старался держаться подальше от скоплений людей. А если иного выбора не было, то смешивался с толпой. Магия архимага развеялась ещё несколько дней назад, а его собственные иллюзии были слишком слабы. Любой случайно проходивший мимо рыцарь храма смог бы почувствовать плетение и разорвать его. А оказаться в боевом облачении мага с посохом в руках посреди Мириама было равносильно самоубийству.
   Оставалось надеяться, что ему повезёт.
  

***

   Белтас сразу же понял, что с юным паладином не всё так просто.
   Юноша должен отдать десять лет жизни на непрерывное служение Церкви, прежде чем сможет надеть доспехи паладина. А светловолосый рыцарь отнюдь не походил на тридцатилетнего мужа, хоть и щеголял в сверкающих доспехах с алой чашей на груди. Поэтому либо они принадлежат другому, и смазливой красавчик попросту вор. Либо паренёк настолько важен для церкви, что она нарушила собственные правила.
   Маг склонялся ко второму варианту. Вор вряд стал бы разгуливать по улицам Мириама, если только не был полный дураком. А на дурака рыцарь похож не был. К тому же, архимаг предупреждал о возможных конкурентах.
   Столкнувшись с золотоволосой девушкой, рыцарь замер с приоткрытым ртом, что вызвало у Белтаса ехидный смешок. Точно! Нет, он не дурак, а обычный неопытный мальчишка. Хотя, конечно, как парню набираться опыта в отношениях, если весь его мир - стены монастыря и тренировочные площадки?
   Хотя рыцарь выглядел не младше самого Белтаса, юного эла коробило при одной мысли о том, что они могут оказаться ровесниками. Белтас многие годы назад сумел убедить себя в том, что он выше всех, лишенных дара, и с тех пор не было ни единого случая усомниться в этом.
   Золотоволосая незнакомка тоже оказалась весьма интересной. Свернув за ближайший угол, она обогнула несколько домов и появилась вновь на той же улице впереди Белтаса. Оглядевшись, она двинулась дальше, вниз, к центру города.
   Совпадение?! Ещё одно?
   Если паладин, несомненно, выполнял приказание церкви, то кто она такая? Неизвестный орден? Или быть может...
   Белтас тряхнул головой, отгоняя дикую мысль. Архимаг рассказал абсолютно всё, хотя и понимал, что узнав правду, юноша не скоро придёт в себя.
   Но Ланор Кейн ошибся. Слова архимага хоть и шокировали Белтаса, но лишь в очередной раз подтвердили его избранность.
  

***

   Двадцать три года назад произошло Последнее Отречение. Архимаг Кейн настаивал на том, что Гильдия невиновна в случившемся. В тот день магия сама по себе взбесилась и вырвалась из-под контроля. Даже обычное плетение вызывало из глубин Астрала кровожадных демонов, движимых жаждой убийства.
   Маги не сразу поняли, что пользоваться заклинаниями опасно. Церковь и орден Алой Чаши смогли остановить начавшееся безумие. Но сотни и тысячи погибли. Разодранные тела горожан валялись на каждой улицы, а в сточных канавах вместо воды текла кровь.
   После этого магам запретили творить заклинания без присмотра рыцарей храмов. А Эстер вспыхнул, вспомнив о старинном пророчестве, появившемся более шести столетий назад. В нём говорилось об Отречении, которое станет последним, когда на свет появятся те, кто сыграет значительную роль в судьбе Таланиса.
   Из пророчества невозможно было понять что-либо конкретное. Но людям ведь не нужна истина. Толпе необходимо задать направление, и тогда даже маленькая искорка подожжет тлеющий фитиль.
   Люди вспомнили, что один из родившихся в день Последнего Отречения ввергнет мир в хаос, освободив из темницы врага всего живого - Падшего. О том, что в пророчество говорилось ещё и о защитнике, который родится в тот же день и будет единственном, кто сможет спасти Таланис, толпа позабыла. Люди вышли на улицы и убивали новорожденных, по несчастной случайности родившихся в роковой день.
   Многие годы считалось, что убиты были абсолютно все.
   Белтас ещё в детстве слышал строки пророчества, и как многие другие, считал их сказкой для взрослых. По землям Эстера всегда ходило множество старых предсказаний, но не одно из них так и не воплотилось в жизнь.
   Однако, сидя в кабинете архимага, Белтас понял, что ошибался. Маги всегда знали, что пророчество реально и надеялись, что не ошибутся с выбором, поставив на одну карту не только судьбу Гильдии, но и всего Таланиса. Они ждали Последнего Отречения, чтобы отыскать избранного, который поможет им отомстить Святой Церкви.
   И нашли Белтаса...
   Родившегося двадцать три года назад в день, когда началось Последнее Отречение.
  

***

   Золотоволосая незнакомка с трудом приоткрыла массивную деревянную дверь, едва не выронив из рук клинок, и спустилась в катакомбы. Белтас собирался последовать за ней, но передумал, решив дождаться следующего конкурента.
   Эл двинулся вглубь главного зала к широкому каменному алтарю, покрытому толстым слоем вековой пыли. Впрочем, пыль здесь покрывала абсолютно всё. Белтас перешёл на магическое зрение и остолбенел.
   Шестой храм Спасителя представлял собой паутину из потоков силы, смешанных со смертью и разложением. Удивительно, но единственное, что удерживало камень от превращения в песок и пыль, была магия. Храм смог сохраниться только благодаря ней. Её потоки толщиной с канаты обвивали колонны, карабкались по стенам и удерживали на себе вес потолка. Они проникали глубоко под землю, очевидно укрепляя еще и основание.
   Кому понадобилось тратить столько сил, чтобы удержать это место от небытия - Белтас не имел ни малейшего понятия. Магическое плетение было слишком сложным, чтобы он смог что-либо в нём разобрать в столь краткий срок.
   Значит, вещь Древних действительно спрятана где-то здесь.
   Довольная, хоть и не без малой примеси досады на самого себя, улыбка скользнула на губах мага, но почти сразу сменилась раздраженной гримасой. Тишину нарушили звон бьющегося стекла и тихие ругательства. Юноша настолько увлекся изучением магических потоков, что задел локтем вазу, стоящую на постаменте.
   В этом самый момент у входа раздался какой-то шум. Белтас, накинув на себя заклятье невидимости, отошёл в дальний угол, прислонился к алтарю и принялся ждать гостя.
   Последние лучи солнца вырвали из тени светлые волосы и блестящие доспехи. Эл усмехнулся. То, что юный паладин появится здесь, было очевидно. Всё становилось куда интереснее, чем Белтас предполагал вначале.
   Незнакомка не представляла серьезной угрозы: кому бы она ни служила, она была обычной девушкой. Белтас ещё на улице прощупал её ауру в поисках дара или магических артефактов.
   А вот храмовник с медальоном был опасен. Им придётся заняться в первую очередь.
   Тем временем рыцарь заметил разбитую вазу и подошёл к ней. Паладин вытащил из ножен клинок и замер, прислушиваясь. Белтас беззвучно выругался и проклянул собственную неуклюжесть.
   Паладин, впрочем, не стал терять времени и скрылся в катакомбах. Белтас последовал за ним, держась на некотором расстоянии. Он чувствовать вибрацию в медальоне храмовника, реагировавшего на присутствие магии. Но сам храмовник был слишком увлечен, чтобы заметить это.
   В первой комнате, утыканной кучей колонн, рыцарь свернул направо, и Белтас наконец-то смог вздохнуть спокойно. С помощью магии он мог легко найти правильный путь через лабиринт. Нужно всего лишь оказаться около артефакта раньше паладина - и покинуть катакомбы, оставив слугу церкви ни с чем.
   Или...
   Белтас вновь перешёл на магическое зрение, мир стал более размытым, его наполнили синие краски. Но зато теперь маг ощущал присутствие паладина, потихоньку удаляющегося вглубь лабиринта, и видел каждую из ловушек, разбросанных по комнатам.
   - Что же... Поиграем, - усмехнулся Белтас и двинулся вперёд.
  

***

   Почти час Белтас водил золотоволосую красавицу и паладина по комнатам, создавая иллюзорные стены на месте правильных выходов. Маг старательно разряжал смертельные ловушки перед незнакомкой, сам не понимая, почему так поступает. Но желание помочь было непреодолимым. Зато к храмовнику Белтас питал совершенно иные чувства, и единственной целью было желание разрядить серебряный медальон на его груди.
   Почувствовав, что силы медальона почти иссякли, Белтас решил, что пора заканчивать и развеял иллюзии. И только тогда почувствовал, как сильно устал. Общение с Астралом отняло куда больше сил, чем он рассчитывал.
   Что же, это послужит ему уроком.
   Отдохнуть, конечно же, не получилось. Паладин, лишившись магических помех, уже через несколько минут выбрался из лабиринта и замер перед громадной дверью. Камень, из которого она была сделана, пропитала магия, струящаяся по выбитым на нём рунам. Заключенная в них мощь ослепляла, и Белтасу пришлось убрать магическое зрение
   Подоспела девушка и завязала бой с рыцарем. Белтас остался стоять в тени, с интересом дожидаясь развязки. Впрочем, как можно было предположить, клинок незнакомки уже после первого выпада полетел на землю.
   Белтас решил, что пора действовать.
   - Зачем ты здесь? - светловолосый паладин опустил клинок.
   - Она здесь за тем же, что и ты, - вмешался маг и вышел из мрака, одновременно развеяв заклятье невидимости. Произведенный эффект превзошёл все его ожидания. Рыцарь на пару мгновений застыл в нерешительности, а большего было и не нужно.
   С кончиков пальцев сорвалась молния и ударила в камень рядом с паладином.
   - В твоём медальоне не осталось сил, - Белтас наслаждался моментом. И не мог остановиться. Они оба - и храмовник, и девушка - были абсолютно беспомощны перед ним. - Брось клинок, и встань рядом с дамой. Если дернешься - следующая молния снесёт тебе голову.
   Рыцарь подчинился.
   - Прекрасно. Судьбоносная встреча, - позволив улыбке скользнуть по губам, Белтас почувствовал себя гораздо спокойнее. - Мы все, как я понимаю, пришли сюда за одним и тем же. Тем, что находится за этой дверью.
   Маг перевёл взгляд с золотоволосой девушки на паладина. В глазах того плескалось презрение, смешанное с ненавистью.
   - Отступник, - прошипел рыцарь. - Ты предал магириум и нарушил заветы Спасителя. Орден узнает об этом!
   - Успокойся. А то друзьям придется долго искать твои останки. Но с тобой всё ясно. А кто послал тебя, красавица?
   - Это не важно, - незнакомка с вызовом посмотрела на мага. - Просто помоги мне достать то, что находится за дверью.
   - Ты шутишь? - усмехнулся Белтас, старательно скрывая изумление. Он был готов любую всё, что угодно, но только не предложение заключить союз.
   - Вовсе нет. Мне нужен этот Ключ.
   - Ключ?! Ты говоришь о вещи, принадлежащей Древним?
   - Нет. Здесь только Ключ. Но он укажет дорогу, к тому, что мы ищем.
   - Вот как... - протянул Белтас.
   Даже архимаг не знал о том, что рассказала девушка. Кто же она?
   - Хорошо. Я согласен.
   - Меня зовут Эстель.
   - Белтас, - отвесил легкий поклон маг, и, подняв клинок паладина, кинул его девушке. - Держи! Охраняй нашего спутника, пока я займусь дверью.
   - Он может присоединиться к нам, - предложила Эстель.
   - Ну, уж нет! Я не заключаю союзов с врагами, - отрезал Белтас. - Следи за ним. И если дернется, используй меч. И на этот раз постарайся удержать его.
   Белтас развернулся к двери. Подобные руны он видел впервые, но, тем не менее, в них было нечто знакомое. Он не сомневался, что перед ним зашифрованная подсказка. Впрочем, он способен справиться и без посторонней помощи.
   Белтас начал плести заклинание: из горла вырвались первые слова. В тот же миг Эстель подбежала к нему и дернула за плечо. Плетение нарушилось, и маг со злость оттолкнул девушку.
   - Что ты делаешь?!
   - Если применить магию - ты умрешь, - Эстель не обратила никакого внимание на ярость в глазах мага. - На двери два замка: магический и обычный, в одиночку ты не сможешь открыть их одновременно.
   Сюрпризы не закончились: Эстель определенно умела удивлять.
   Белтас понял, что их союз может оказаться весьма плодотворным. Поначалу он собирался добраться до артефакта Ушедших, а потом исчезнуть, оставив её ни с чем. Но Эстель знала слишком много. Кем бы она ни была, к ней следовало присмотреться лучше.
   - Хорошо. И что ты предлагаешь? - вопрос слетел с губ мага за мгновение до того, как паладин отпрыгнул в сторону, подхватил валяющийся меч Эстель и кинулся на эла.
   Белтаса инстинктивно прочёл заклятие щита - клинок рыцаря врезался в мерцающую сферу, тут же увязнув в ней. Медальон на груди паладина полыхнул, отдавая последние крохи силы владельцу. И Белтас с изумлением увидел, как меч, рассекая щит, движется к его груди.
   Руки машинально сложили защитный символ, и магическое пламя щита превратилось в усыпанный стальными щипами кокон. Клинок мерзко заскрежетал, ломая щипы, но продержался с секунду, превратившись после оглушительного визга в груду осколков.
   Следующим движением маг разбил стальную оболочку вокруг себя и ударил шипом прямо в грудь паладину. Тому чудом удалось увернуться. Так, во всяком случае, показалось магу. Но кровь, хлынувшая на землю, закричала об обратном.
   Что же, весьма приятная ошибка.
   Всё стихло.
   Эстель, ошеломленная схваткой, превратилась в статую. Руки её задрожали, и клинок полетел на землю. Паладин лежал у ног Белтаса и истекал кровью, с трудом сдерживая крики боли. Его правый бок превратился в жуткую смесь искореженной стали, мышц и крови.
   - Я предупреждал! - вырвалось у Белтаса, его взгляд отстраненно блуждал с храмовника к Эстель и обратно.
   Неужели он впервые в жизни убил храмовника? Такого начало его мести?
   Эстель кинулся к умирающему паладину, рухнула перед ним на колени, с ужасом изучая смертельную рану. Положив ладонь на лоб юноши, она приказала, сверкнув голубыми глазами:
   - Спаси его!
   - Эээ...
   Белтас с удивлением осознал, что руки помимо его воли начали плести заклинание исцеления. Да кто же она такая?! Зачем ей нужно, чтобы он спас незнакомого рыцаря?! И почему он прислушивается к ней и спасает врага??!
   - Тали... гор... - прошептал дрожащими губами паладин. - Я... Талигор.
   Проклиная тот миг, когда он решил поиграть с этими двумя, Белтас опустил руки и коснулся раны рыцаря. Тот закричал от пронзившей его тело боли. Но уже через несколько секунду на месте раны появилась свежая затянувшаяся кожа.
   - Ты моя должница, - устало пробормотал маг. Спасти жизнь оказалось гораздо сложнее, чем отнять её
   Быть может, сказалась усталость, а возможно, потрясение, но настоящую опасность, Белтас пропустил. Все чувства одновременно вскрикнули, но опоздали как минимум на несколько мгновений.
   К магу метнулся сгусток мрака - размазанная темная фигура. Двигалась она нечеловечески быстро. Заклятье, брошенное вслепую, раздробило камень в том месте, где мгновение назад стоял враг, и Белтас почувствовал, что летит на землю. К счастью, он успел сгруппироваться, и защитил голову. Ударившись локтями о камень, юноша застонал и перекатился на спину. И понял, что всё кончено. Над ним возвышался высокий черноволосый мужчина. Он усмехнулся и направил клинок на горло Белтаса:
   - Какая удача. Ты-то мне и нужен, маг.
   Изумрудные глаза победоносно блеснули.
  

XIV

1775 г, 1-ый летний оборот, 1 день. Мириам

  
   Мрачный и скрипящий Сальватор остался далеко за спиной. Вместе со злополучной таверной, золотоволосой незнакомкой и двумя дюжинами трупов. Затерялись позади и несколько деревушек, разбросанных вдоль главного тракта. Их названий Дэйн не знал, хоть и провёл в каждой ночь.
   Вороной конь с всадником в сером дорожном плаще устало прошествовал через северные ворота города сотен храмов. Лошадь пришлось оставить в местных конюшнях, таковы были правила, и дальнейший путь Дэйн продолжил пешком.
   За те пять лет, что он не был в Мириаме, город ничуть не изменился. Разве что обзавёлся десятком новых храмов. Люди брели по белоснежным улицам тем же ярким нескончаемым пятном. Храмы выглядели всё так же величественно в напыщенной красе и гордо взирали на прохожих сквозь разноцветные глазницы.
   Признаться, глубоко в душе Дэйн верил в богов. Кто-то ведь создал Таланис, сотворил людей и прочие народы. Были ли это Ушедшие или Спаситель - не важно. Они просто были.
   Но ни разу с тех пор, как Дэйн покинул дом, который некогда считал родным, с его губ не сорвалась молитва. Будучи мальчишкой, он осознал, что можно надеяться лишь на самого себя. Родители способны бросить тебя как ненужную вещь. Они будут лгать, а когда обман раскроется, станут умолять простить их. Но вряд ли слёзы будут искренни. Друзья в любой миг повернутся к тебе спиной, когда ты будешь нуждаться в помощи. А возлюбленная... предаст и изменит.
   Он один. Потому что единственный, кому может доверять. И потому что так проще. Ты никому ничего не должен. И никто не мешается у тебя под ногами. Никакой ответственности ни перед кем. Есть лишь ты - и всё.
   Многие, отчаявшиеся что-либо изменить, верят в судьбу. Будто наступит день, когда всё изменится, и они станут богатыми. Или удачливыми. Или у них не будет отбоя от женщин. Власть, деньги, женщины, бесплатная выпивка - кому что. Но люди слепые глупцы. Они верят в то, во что хотят верить. Судьбы нет. Есть только случай. Жизнь не более чем череда случайностей, которые подчиняются твердой руке.
   Дэйн усмехнулся и сплюнул на белокаменную мостовую.
   Священники с алыми звездами на груди заполонили улицу и наперебой кричали проповеди, призывая присоединиться к истинной вере. Спасение - награда, которую обещают раскаявшимся. Вечность в Элизиуме и столь желанный покой.
   Взгляд Дэйна без особо интереса скользил по фигурам проповедников. Они вполне могли бы стать одним большим серым пятном, если бы не медальоны на груди. Алая шестиконечная звезда с раскрытой ладонью в центре выделялась на фоне прочего, она просто не могла не привлекать внимание.
   Будто кровавая рана. Глубокая и смертельная.
   Дэйн никогда не понимал смысла подобных проповедей. Здесь в Мириаме, столице Святой Церкви, они походили на фарс. Неужели неверующим могло понадобиться что-либо в городе, битком набитом рыцарями Алой Чаши? Да и хранящих верность Ушедшим осталась жалкая горстка - капля в море верующих в Спасителя. Но церковь, тем не менее, стремилась к абсолютному господству, пытаясь превратить всех без исключения в послушные марионетки.
   Дэйн же привык быть кукловодом.
   Спаситель, если он действительно существует, где-то далеко, и ему нет дела до убийцы. К тому же, либо он слеп, либо изрядный молчун. Святоши не раз умирали на глазах у Дэйна, причём чаше всего именно от его руки. Они мертвы, он - жив. Значит, правда на его стороне. И быть может, Спаситель тоже.
   Он быстрым шагом двигался сквозь толпу.
   Неделя дороги вымотала его - он жаждал действий. Весь его мир представлял одну бесконечную войну без конкретной цели непонятно с кем и ради чего. Он жил от схватки к схватке, лишь в бою ощущая себя по настоящему живым. Ярость, поселившаяся многие годы назад в сердце, до сих пор пребывала с ним. Периодически она вырывалась наружу, приносила боль, даровала надежду и наслаждение - всё то, что делает человека живым.
   Дэйн надеялся, что вскоре получит желаемое. Он ни на секунду не забывал о предателе и намеревался сегодня же ночью отправиться в обратную дорогу. В душе всё ещё клокотала злость на Безмолвного.
   Покинув Ферин, Дэйн успел неплохо подготовиться. Широко разбросанная по землям Таланиса сеть Братства могла достать любую информацию в кратчайшие сроки. Её агенты были в каждом городе, даже в самой маленькой и непримечательной деревне.
   К тому времени, как Дэйн въехал в Мириам, он знал уже всё, что требовалось. В голове дозревал план будущих действий: неполный, лишь смутные наброски. Но Дэйн привык действовать именно так, и ни разу ещё не ошибся.
   Катакомбы шестого храма должны были стать легкой прогулкой без особых сюрпризов. Попасть внутрь храма не составит проблем. Он уже многие столетия пустует, но по неизвестным причинам до сих пор цел, хоть и затерян среди более молодых и изящных собратьев.
   Под храмом проложена сеть катакомб. Внутри десятки ловушек. Во всяком случае, так рассказывали очевидцы, у которых не хватило смелости войти внутрь каменного лабиринта под храмом, но достало подлости подкараулить товарищей, решивших прибрать к рукам сокровища Древних. К недовольству трусов и несчастью смельчаков, лабиринт по сей день не выпустил никого из дерзнувших поживиться "легкой" добычей.
   Сокровище Ушедших находится в центре лабиринта. Несколько неожиданными в украденных записях оказались слова о необходимости магического вмешательства, без которого, как уверял автор послания, добраться до сокровища невозможно.
   Заметка была сделана много веков назад и наивность автора вызывала у Дэйна презрительную усмешку. Ещё ни разу ему не попадался такой замок, которой невозможно было бы вскрыть без посторонней помощи. Хотя тот факт, что Святая Церковь знала про катакомбы, но так и не сумела попасть внутрь, не мог не настораживать.
   Баловнем судьбы Дэйн себя не считал, хотя многие придерживались иного мнения. Но, тем не менее, случай всегда оставался на его стороне, частенько подкидывая весьма приятные сюрпризы. Поэтому Дэйн отбросил сомнения и переступил порог храма.
  

***

   Едва глаза привыкли к полумраку, царящему в пыльных развалинах, Дэйн понял: сегодня здесь он не единственный визитер. О присутствии незваных гостей кричало всё: разбитая неуклюжим движением руки ваза, едва заметные следы на полу, смазанная пыль на алтаре. Наметанный глаз убийцы замечал каждую мелочь.
   Три цепочки следов шли от входа до проржавевшей двери, за которой находился проход в катакомбы. Первые были глубокими, более отчетливые, чем остальные. Оставивший их носит латные сапоги. Рыцарь или наемник? Дэйн склонялся к первому варианту. Интерес Святой Церкви к здешним катакомбам очевиден, а вот наемник вряд ли бы согласился спуститься вниз. Только дурак не ценит собственную жизнь.
   Или тот, кто играет со смертью.
   Вторая цепочка следов вела в сторону алтаря и обратно. Третья была едва заметна, и шла прямо, никуда не заворачивая. Убийца так и не смог понять, кому они принадлежат.
   Дэйн беззвучно двинулся к входу в катакомбы. Дверь, как он и предполагал, оказалась приоткрыта. Это лишний раз доказывало, что незнакомцы не принадлежат к Братству - настоящие воры не допустили бы столько нелепых промахов.
   На лестнице было темно, но уже секунд через десять глаза Дэйна привыкли к царящему мраку, и он мог свободно ориентироваться.
   Рассыпающийся камень, пыль и тлен были повсюду. Стены заросли мхом и лишайниками, ступени крошились под ногами. Но Дэйн не обращал на это внимания, превратившись в хищника, выслеживающего добычу. Азарт захватил убийцу с головой. В своих силах он был уверен: кем бы ни были незваные гости, у них нет ни единого шанса.
   Комната с колоннами. Три выхода.
   Доверившись интуиции, Дэйн выбрал центральный и спустя несколько минут усмехнулся, убедившись, что не ошибся. Пол с легким уклоном уходил вниз, полы плаща ласкал едва ощущаемый ветерок. Центр лабиринта был всё ближе. Каждая новая комната уводила глубже под землю. Ловушки, разбросанные в них, не представляли для Дэйна угрозы. Это были детские игрушки. Заметные. Медленные. Чересчур простые. Никакого адреналина.
   Но именно простота настораживала. Чем дальше Дэйн углублялся в лабиринт из комнат, тем громче кричала об опасности интуиция. Дэйн был вынужден признать, что испытывает некоторое беспокойство. Это было непривычное, давно позабытое ощущение.
   Ловушки закончились, и из-за поворота донеслись звуки боя.
   Убийца скользнул в тень и медленно двинулся на шум. Через несколько секунд он оказался в новой комнате. Она мало чем отличалась от предыдущих, но была гораздо просторнее: её потолок терялся в тенях. Дальняя стена отсутствовала. Вместо неё неизвестные строители использовали гранитную стену пещеры, невероятным образом придав ей некоторую гладкость, убрав выступающие части. Она шла полукругом, и центр занимала каменная дверь излучающей голубоватое сияние.
   Вдоль глыбы, иначе назвать её было нельзя, шли письмена. Дэйн не был знатоком языков, но сразу почувствовал, что руны буквально пропитаны древностью.
   Однако куда больший интерес вызывала троица, устроившая восхитительное представление. Юный светловолосый храмовник яростно сверкал голубыми глазами и пытался пробиться сквозь выставленный магом щит. Тот был примерно того же возраста, что и рыцарь, лет двадцати двух - двадцати четырех. Ало-черные доспехи и украшенный магическим кристаллом посох кричали о том, что перед Дэйном боевой маг.
   И это казалось невозможным. Маг в центре Мириама?! Да ещё сражающийся с паладином? Мир сошёл с ума! Но удача была определенно на стороне Дэйна. Быть может, чародей окажется полезен и поможет открыть эту светящуюся дверь. Убийца решил, что если паладин начнёт побеждать, то он вмешается.
   Взгляд скользнул к последнему... вернее, последней.
   Дэйн вздрогнул, тут же забыв и о паладине, и о маге. Происходящее выглядело куда более диким, чем беглый маг под носом у церкви: широко раскрытыми глазами за сражением наблюдала голубоглазая девушка из таверны.
   Откуда она здесь? Подобных совпадений не бывает. Не может быть!
   Дэйн попытался вспомнить, как её зовут: она ведь назвала себя. Имя послушно выплыло из дальних уголков памяти.
   "Эстель..."
   Пока Дэйн пытался прийти в себя, бой закончился. Паладин очутился на земле, и стоя в нескольких десятках шагов, убийца почувствовал металлический запах крови.
   - Я предупреждал, - маг выглядел смущенным, будто ребёнок совершивший проступок и пытающийся уйти от ответа.
   Эстель склонилась над умирающим рыцарем.
   Её голос побежал вперёд, отражаясь от стен:
   - Спаси его!
   Последовало секундное замешательство. После храмовник что-то прошептал, а маг сплел заклинание, излечив нанесенную им же рану.
   Вот он! Его шанс! Дэйн вошёл в ру-тар и метнулся к магу. К чести того, чародей успел выпустить молнию, промчавшуюся совсем рядом.
   Но против ру-тар у мага не было шансов. Всего два удара сердца, и Дэйн приставил к горлу юноши клинок.
   - Какая удача. Ты-то мне и нужен, маг.
   - Ты!!! - воздух колыхнулся, рассекаемый сталью.
   Дэйн лениво отмахнулся - Эстель вместе с клинком полетели на землю.
   - Я предупреждал. Второй раз повторять не стану.
   - Так вы знакомы..., - у поверженного мага вырвался легкий смешок. - О, Тарра! Я начинаю верить в судьбу.
   Дэйн яростно сверкнул глазами, но промолчал.
   "Тарра? Так он не человек - эл. Кто бы мог подумать".
   Маг продолжил:
   - Мы можем помочь друг другу.
   - Согласен. Откроешь дверь - и останешься жив, - отрезал Дэйн. Но взглянув в серые глаза юноши, понял, что угрозы бессмысленны.
   - Вперёд, - маг улыбался. - Открой её. На ней два замка: магический и обычный. Второй ты сможешь взломать, но что станешь делать с первым?
   "Он играет со мной!"
   Дэйн зарычал и надавил кинжалом. На горле эла выступило несколько алых капель.
   - Мне ничего не стоит убить тебя, - прошипел Дэйн.
   Маг очень тихо, стараясь не дышать, прошептал:
   - Я единственный маг в Мириаме. Убьешь меня - и дверь останется заперта. Я могу отпереть первый замок, но не справлюсь со вторым. Никто из нас не сможет открыть дверь в одиночку. Мы нужны друг другу. С этим ничего не поделаешь.
   - Хорошо, - прошипел Дэйн. - Вставай и открой эту проклятую дверь!
   - Поклянись.
   "Он не так прост, как мне показалось".
   Дэйн понял, чего пытается добиться маг, но выбора у него, похоже, не было.
   "Да уж, загнал сам себя в ловушку!"
   Впрочем, из любого тупика существует как минимум два выхода.
   - На время мы союзники. Клянусь. Твоя очередь, чародей!
   - Клянусь Таррой. Мы союзники, пока не получим желаемое.
   Дэйн медленно убрал кинжал от горла мага.
   Что же он дал слово не трогать его до того, как артефакт окажется в их руках. Но вот потом... Изумрудные глаза блеснули, но чародей не заметил этого.
   - Эстель пойдёт с нами.
   - Нет!!! - вырвалось одновременно у Дэйна и Эстель. Их взгляды встретились, и сложно было сказать, в чьих глазах тлела большая ненависть.
   - Он убийца!
   - Я не стану терпеть её присутствие! - зашипел Дэйн.
   Маг развел руками:
   - Она знает об этой двери больше, чем я. Без неё я не сниму заклятье. А ты, Дэйн, лучший вор в Эстере. Нужно действовать вместе. И кстати, меня зовут Белтас.
   "Проклятая известность! Кто бы мог подумать, что она предаст?!"
   Дэйн прошипел сквозь зубы, понимая, что вновь проиграл чародею:
   - Девчонка на твоей совести, маг. Я не хочу иметь с ней ничего общего!
   - Талигор идёт с нами, - вмешалась, не обращая внимания на яростную речь Дэйна, Эстель. Она всем своим видом игнорировала присутствие убийцы. - Мы не можем оставить его здесь.
   - Я справлюсь, - прошептал паладин и поднялся на ноги. Было видно, что он всё ещё очень слаб и держится на ногах лишь благодаря гордости.
   - Девчонка идёт с нами. Рыцарь бесполезен, - отрезал Дэйн, пытаясь удержать контроль над ситуацией. Падший! Зачем он согласился на это задание?
   "Гордыня..."
   - Согласен, - поддержал Дэйна Белтас.
   - Талигор нам нужен, - голос Эстель звучал на удивление уверенно. - В том, что мы четверо пришли сюда одновременно, есть какой-то смысл.
   Дэйн фыркнул. Белтас улыбнулся и развёл руками. В ухмылке мага было куда больше уважения, чем следовало бы.
   Убийца не сказал ни слова, развернулся и отправился к двери. Всё пошло не так, и впервые за свою жизнь, он не был уверен в происходящем. Неизвестность раздражала. Лучшее, что он мог сейчас сделать, так это начать действовать.
   - Теперь у меня есть парочка живых щитов на всякий случай, - злорадно пробормотал Дэйн, проклиная про себя всех и вся.
   Образы истыканных стрелами Робера и Зака оставались свежи в памяти. Насколько бы Дэйн равнодушно к ним не относился, честь не позволяла забыть, что эти смерти на его совести. Впрочем, совесть оставалась холодна и спокойна.
   Если подумать, то исход очевиден: он убьёт их. Одного за другим, как только спрятанное здесь, окажется в его руках. Два точных удара: по одному для Эстель и храмовника. С магом, возможно, придётся чуть повозиться. В зависимости от того, настолько он будет истощен.
   Дэйн остановился перед дверью и принялся изучать её.
   Руки скользнули прямо над каменной поверхностью, едва не касаясь её. Убийца ощутил легкое покалывание, охватившее сначала ладонь, а после устремившееся к локтю, и тут же убрал руку.
   "Умно!"
   Следовало отдать должное тому, кто придумал всё это. Ни один вор не сможет справиться с замком, если его рука немеет всё сильней с каждой секундой. А маг, попытавшись снять заклинание, заблокирует другой замок.
   - Дверь - одна большая ловушка, - пробормотал Дэйн. - Если попытаться открыть её, мы умрём.
   - Действуйте вместе, - посоветовала Эстель, опередив на несколько мгновений Дэйна. Он собирался предложить именно это, но девчонка оказалась шустрее.
   Убийца метнул полный презрения взгляд в её сторону. Эстель стояла, скрестив руки на груди, гордо приподняв подбородок.
   - И мы должны в это поверить? - усмехнулся Дэйн. - Мы сами откроем дверь. Без твоей помощи. Пусть паладин попытается первым.
   - Открывай, - Белтас двинулся к двери, разминая кисти. - На счёт три.
   Дэйн схватил мага за руку, и развернул к себе:
   - Ты шутишь? Доверять ей?! Ты хоть знаешь, кто она такая?!
   Убийца взглянул на Эстель.
   Кожаные походные доспехи. Золотистые волосы, разметавшиеся по плечам. Чистые голубые глаза. Глубокие. Наивные как у ребенка.
   "Можно ли её доверять? Конечно, нет".
   - Мы могли бы попереубивать друг друга. В живых остались бы один или двое, - Белтас с сожалением посмотрел в сторону храмовника. - Но Эстель права. Мы пришли сюда вместе. В этом что-то есть. Действуем. Или будем стоять, и ждать второе Пришествие?
   Мгновение понадобилось Дэйну, чтобы взвесить все "за" и "против". "Против" оказалось существенно больше. Но о том, чтобы уйти ни с чем, не могло быть и речи.
   - На счёт три. И учти, маг, даже умирая, я заберу тебя с собой, - бросил Дэйн.
   Его руки замерли над едва заметными впадинами в камне.
   И в ту же секунду начали неметь.
   - Раз. Два! Три!!
   Белтас прочёл заклинание - пальцы Дэйна коснулись механизма ловушки.
   Вспышка. Щелчок.
   Пол под ногами задрожал. Дверь завибрировала, стряхивая с себя пыль. По камню побежали, обгоняя друг друга, искры. Они наполняли руны, и те вспыхивали от центра к краям как круги на воде. Дверь охватило золотистое сияние. Немного ослепляющее, но не настолько, чтобы нужно было отворачиваться. Когда загорелась последняя руна, камень раскололся надвое, и обе половинки медленно поползли в стороны.
   Эстель ахнула, Белтас присвистнул, Талигор замер, приоткрыв рот. Дэйн внешне остался невозмутим, хотя тоже был поражен увиденным. Перед ними предстал громадный зал: полукруглое помещение, освещенное золотисто-белым светом, струящимся одновременно со всех сторон. Ни время, ни грязь с пылью не тронули это место. По краю шли два ряда светло-зеленых колонн, устремляющихся настолько высоко вверх, что взгляд не мог коснуться их вершин, скрытых в тени.
   Зал напоминал небольшой холм. Пройдя сквозь дверь, Дэйн и его спутники ступили на белоснежную лестницу, ведущую к пьедесталу, расположенному в центре комнаты. Шаг за шагом, они вчетвером поднялись на вершину. Убийца насчитал около двух сотен ступеней. Грандиозно и невообразимо, если учесть, что они находятся под землей.
   Верх пьедестала оказался вогнутым, во впадине лежал темно-золотой медальон. Белтас приблизился и осторожно поднял его: украшение свободно поместилось в ладони.
   Поверхность медальона покрывали мелкие символы, идущие по спирали от края к центру. Присмотревшись, Дэйн понял, что неровные, местами рваные строчки были нанесены так, что казалось, будто на медальоне вырезано солнце.
   - Так это и есть, та самая могущественная вещь? - нарушил воцарившуюся тишину Дэйн. Медальон, лежащий в ладони, выглядел как обычная безделушка.
   - Я чувствую магию. Но она необычна. Никогда не встречал подобного, - Белтас выглядел растерянным. Он перевернул медальон. Обратная сторона была вогнутой и абсолютно гладкой. И цвет у неё был совершенно другой - серебряный.
   - Ты права Эстель. Это не оружие Древних, - вынес вердикт Белтас. - В медальоне есть магия, но она крайне слаба. Похоже, это действительно, Ключ.
   Дэйн метнулся к магу и схватил его за грудь.
   - Ты знал, что оружия здесь нет!!
   Белтас слабо улыбнулся:
   - Можешь убить меня, Дэйн. Но есть ли в этом смысл?
   Маг вырвался из рук убийцы и продолжил:
   - Я много слышал о тебе. Для этого не было нужды покидать магириум: слухи способны проникать даже сквозь каменные стены. Ты пришёл сюда за оружием Древних. И мы найдём его. Ключ укажет нам путь.
   - Я ведь убью тебя, - Дэйн тяжело дышал, пытаясь унять бушующую ярость. - Ты не глупец и понимаешь это. Как только мы найдём это проклятое оружие, меня ничто не удержит от того, чтобы забрать его себе.
   Белтас кивнул.
   - Я всё же рискну. Разгуливать в одиночку, оказалось весьма опасно.
   "Чего же он пытается добиться, раскрыв все карты? Предложит стать его телохранителем?! Убийца, который не убивает, а защищает? Ха! Это что-то новое. Но что мальчишка может предложить взамен?!"
   - Я поклялся вернуться с тем, что найду здесь. В этом мы похожи, - продолжил Белтас. - В одиночку никто из нас не справится, даже ты, Дэйн.
   - Пусть всё решится, когда артефакт будет у нас в руках, - Талигор в первый раз с тех пор, как они вошли в зал, нарушил молчание. До этого момента он всем видом демонстрировал, что компания убийцы и беглого мага ему противна. Но теперь надменность куда-то исчезла, Талигор выглядел спокойным и держался довольно уверенно, хоть и был до сих пор бледен.
   Белтас скривил губы:
   - Не знаю, чего ты добиваешься, паладин, но вынужден признать, что ты прав. Не сомневаюсь, что проблем и схваток у нас будет предостаточно. Нас четверо. Но неизвестно, кто из нас дойдет до конца. Рано делить... добычу.
   - Согласна, - пропела Эстель. - Я с вами.
   - Твоё слово, Дэйн? - Белтас замолчал, ожидая ответа.
   Убийца, который защищает... Странно, но в этом было нечто будоражащее. Но у него не было времени. Разобраться с наследством Ушедших нужно как можно скорее.
   Ком ярости в груди встрепенулся, потревоженный воспоминанием о предательстве. Какая-то часть Дэйна рвалась в Ферине, сведенная с ума жаждой мести. Но если он возвратится в столицу, то упустит этих троих.
   Безмолвный не обрадуется тому, что он вернулся ни с чем. К тому же, это станет его первым провалом. Похоже, выбора у него нет.
   "Всегда есть третий путь".
   - Вы станете делать то, что я скажу.
   - Значит, решено, - подытожил Белтас и кинул медальон Дэйну.
   Тот поймал его и сжал в ладони.
   - Но я не согласен быть нянькой, - изумрудные глаза смеялись. В руку убийце прыгнул клинок. - Медальон мой! Любой, кто попытается остановить меня, останется на этих ступенях.
   Ярость заструилась по телу. Мир вокруг поплыл, и в тот же миг раздался чудовищный грохот, оглушивший всех четверых. Дэйн, уже находясь в движении, краем глаз видел, как по стенам побежали трещины, с каждым мгновения становясь шире. Всё происходило слишком быстро даже в ру-тар.
   Комната содрогнулась в очередной раз - Дэйн споткнулся и рухнул на колено. Ступени спереди задрожали и прямо на глазах превратились в груду обломков, тут же исчезнувших во мраке трещин. Одна за другой в небытие отправлялись прекрасные колонны. Убийцу выкинуло из ру-тар, очередной толчок швырнул его вниз, и Дэйн, ударившись плечом о камень, заскользил в сторону чернеющего разлома.
   В самый последний момент убийца успел ухватиться за один из обломков и повис на одной руке над пропастью. Дэйн видел, что Эстель тоже не удержалась на ногах и полетела на ступени, но Талигор успел поймать её, схватив за талию. Белтас помянул всех богов разом и закричал:
   - Наружу! Магическое плетение рвётся! Через пару минут от этого места останутся лишь воспоминания!
   Подав пример, маг первым бросился к выходу. За ним последовали остальных.
   "Бросили меня, но разве можно их упрекнуть? На их месте я поступил бы также".
   Как и всегда, надеяться оставалось лишь на самого себя.
   Дэйн попытался подтянуться, но лишь усугубил положение. Пальцы скользнули по камню и медленно поползли вниз. Сжимая второй рукой медальон, Дэйн чувствовал его холод: металл впился в кожу. Сейчас на кону была жизнь, но... убийца почувствовал, что не может, не хочет разжать руку.
   "Это конец! Нелепо. Бессмысленно. Погибнуть не в бою, а разбившись о камни".
   Пальцы сорвались, но в этот же миг кто-то схватил его за запястье. Вокруг вспыхнуло голубое свечение. Мир завертелся, и через несколько мгновений Дэйн понял, что лежит на ступенях. Над ним возвышался тяжело дышащий маг.
   Очередная колонна с оглушительным грохотом и столпом пыли отправилась в небытие. Толчок вырвал Дэйна из оцепенения.
   - Зачем?!
   - Ты мой... должник! Мне... нужна твоя... помощь! Мне нужен... этот медальон!
   "Он спас меня. Я... обязан ему".
   - Живо! - приказал маг. - Иначе мы останемся здесь навсегда!
   Они бросились к выходу, а за их спинами раскрывала беззубую пасть черная бездна, проглатывая каменные обломки колонн и ступеней.
   В дальнем углу мелькнула фигура в белом. Она задержалась, то ли любуясь разрушением, то ли провожая гибнущее святилище.
   - Началось..., - среди грохота камней её тихий голос казался шепотом.
   Но он был услышан.
   - Началось..., - шептали стены, рассыпаясь в щебень.
   - Началось..., - вторили им колонны, прежде чем окунуться во тьму.
   - Началось..., - застонал из последних сил воздух, кашляя пылью, крошкой и камнем.
  

XV

1775 г, 1-ый летний оборот, 1 день. Темные острова, Гарамские равнины

  
   Здесь на холме, примерно в пол-ли к востоку от шатров, было безлюдно. Над головой раскинулось ясное небо, вдалеке мерцали огоньки - костры засыпающего лагеря. Суета, шум и тревоги - всё это осталось там, далеко. Лишь тишина и покой. Свет Селы, царицы ночи, робко пробивался сквозь густую листву и покрывал серебром примятые травы. Едва заметный ветерок приятно холодил кожу, подталкивая влюбленных, замерших в нерешительности, в объятия друг к другу.
   Эта ночь только для них.
   Джус взял Тали на руки: ему показалось, что она весит не более чем пушинка. Он прошёл с ней несколько шагов и осторожно опустил на разбросанные под сенью дерева шкуры. Тали прижалась к нему, не желая, чтобы он отпускал её руку. Но Джус и сам не собирался этого делать.
   Их глаза встретились...
   Разве можно найти более завораживающее занятие, чем любоваться блеском глаз любимой? Разве может что-либо быть прекраснее улыбки на её губах?
   Первый поцелуй всегда сладок. И не важно, первый ли он вообще, когда сердце замирает от страха, не до конца понимая, чего жаждет, и одновременно боясь разрушить этот хрупкий миг неловким движением. Или этот поцелуй просто первый за день, но от этого не менее желанный и волнительный.
   Губы встретились, и Джус потерялся, купаясь в лучах чего-то непередаваемо прекрасного и неуловимого. Да, сегодня особенная ночь! И поцелуи тоже особенные.
   В кронах деревьев шумел ветер, принося с собой ночные шорохи, но Джус слышал лишь стук сердца в нескольких сантиметрах от груди. Он так долго ждал этого, что решил отбросить прочь даже малейшие попытки разума взять контроль. Сейчас не время, чтобы сомневаться, размышлять и строить планы. Эта ночь должна быть полна страсти и любви.
   Джус медленно и с огромным трудом оторвался от сладких губ Тали. Её горячее дыхание на щеках ещё сильнее распаляло жар. Его губы скользнули по щекам Тали, оставляя после себя сладкий горячий след. Через несколько ударов сердца Джус добирается до девичьей шеи, и с губ любимой сорвался приглушенный стон.
   В такие минуты невозможно оставаться неподвижным, ведь движение - выражение чувств. Джус пододвинулся ближе и прижал Тали к себе. Любовный жар переполнял его, стремясь вырваться на волю. Руки, едва касаясь, бродили по телу возлюбленной. Лаская. Изучая. Сверху вниз. Потом наоборот. Вновь и вновь. И каждый раз всё увереннее, настойчивее и более страстно.
   Тали начала постанывать, прижимаясь к Джусу и заставляя его дрожать от возбуждения, которое теперь уже невозможно было скрыть. По шее пробежало горячее дыхание Тали, и Джуса бросило в дрожь.
   Любимая что-то шептала...
   Руки скользили по чужому телу - стоны всё чаще и громче...
   Джус опрокинул Тали на шкуры и навис над любимой. Руки, ведомые страстью, принялись развязывать мешающую одежду. Он был слишком возбужден и торопился, и веревочки жутко раздражали. Со стороны выглядело, будто бы он срывает с Тали одежду, но разве возможно теперь было остановиться? Чужая кожа обжигала, сводила с ума. И этот жар, эти сладостные ожоги помогали чувствовать себя нужным, и самое главное - по-настоящему живым.
   Что-то вспыхнуло в голове.
   Яркая, ослепляющая вспышка, и Джус пропал, а Тали растворилась вместе с ним. Сейчас вместо них двоих существовало нечто большое и единое.
   Сплетение сердец. Сплетение душ. Сплетение тел.
   - Ты прекрасна, - из груди Джуса вырывается стон блаженства. Он смотрит на любимую и не может налюбоваться. Глаза полуприкрыты в беспамятстве. Они блестят и полны страсти. Щеки покрывает легкий румянец. Изящная шея манит, умоляя прикоснуться к ней. Джус не способен противиться её зову - он нежно целует, покусывает. Потом переводит взгляд ниже. Тот задерживается на аккуратных округлых холмиках, и Джус чувствует, как с каждым мгновением усиливается жар внизу живота.
   Тали мурлычет, прижимается к нему, покрывая его грудь страстными поцелуями. Теперь уже стон срывается с губ Джуса. Он запускает одну руку в густые волосы любимой, ласкает их, а второй начинает поглаживать столь манящие всю его мужскую сущность бедра.
   - Люблю тебя, - шепчет он, оказываясь сверху Тали. Капля страха в глазах, но так и должно быть. Эта ночь изменит судьбы, свяжет их воедино. Эта ночь принадлежит им.
   Но в один миг всё меняется.
   Тишину разрывает звон стали. Темнота в ужасе убегает прочь, спасаясь от дрожащего света факелов. Судьбе чужда нежность. Ей ничего не известно о страсти и нет дела до чьих-либо чувств. Она сама по себе.
   Джус вскочил на ноги, едва успев увернуться от пронесшегося над головой меча. Сын вождя перекатился в сторону и схватил лежащий на земле клинок. Рука настолько привыкла к жару чужого тела, что выкованное много лет назад оружие дышало холодом
   Врагов было несколько: шесть мужчин в латных доспехах с разъяренным грифоном на груди. У троих в левой руке - щиты, оставшиеся несли факелы.
   Джус кинул мимолетный взгляд на любимую, та замерла, прижавшись к дереву, и дрожала. Без раздумий юноша кинулся на ближайшего врага, заслоняя собою Тали.
   В груди зарычал дикий зверь, жаждущий мести. Они испугали её! Они хотят причинить вред его Женщине! От нежного и заботливого юноши не осталось ни малейшего следа. Джус преобразился, превратился в дикого зверя, вставшего на защиту самого дорого, что у него было.
   Взмах полутораручным мечом - и первый из напавших повалился на землю с разрубленной грудью. Доспехи не помогли, превратившись под мощным ударом в груду скомканной искореженной стали. Факел рухнул на траву, и та начинает тлеть.
   Если хочешь побеждать - удивляй соперника, находись в движении.
   Наступай. Постоянно. Чтобы ни происходило.
   Над ухом просвистел клинок, оставив алую царапину на плече. Зато меч рычащего Джуса впился в живот врага, проткнув его насквозь. Окровавленное острие вырвалось из спины, и клинок увяз в прорубленных доспехах.
   Это едва не стоило Джусу жизни. Он лишь в последний момент услышал свист и повалился на землю, выставив перед собой тело убитого. Меч разрезал воздух в нескольких сантиметрах от плеча и впился в мертвого рыцаря. Мерзкий скрежет прокричал в уши и унесся во тьму.
   Джус отбросил мертвеца прямо на его товарища - тот не удержался на ногах и упал, щит отлетел в сторону. Вскочив на ноги, гарр с размаху вонзил клинок в грудь врага. Рыцарь в последний раз дернулся и остался лежать в кровавой луже.
   Спустя несколько секунд Джус разделался ещё с двумя. Он остановился, перепачканный в чужой крови, и засмеялся.
   Ха! Ничтожества! Черви! Они все станут грязью!
   В этот миг к небу устремились первые языки пламени: упавшие факелы сделали своё дело. Джус оглянулся, и ярость на какое-то время отступила. Её сменил страх: из-за кустов показались новые рыцари. Ещё около десятка латников.
   Под ноги ударили арбалетные болты, вспахав землю.
   - Тали, беги! - закричал Джус и бросился на врагов.
   Зверь внутрь вновь подчинил себе разум юноши. Распоров живот очередного недруга, Джус развернулся к следующему. Тот прикрылся щитом, но гарр налетел на него, ударом локтя уронил на землю и опустил ногу прямо на лицо. Что-то хрустнуло - враг захрипел, давясь собственной кровью.
   Ха! Следующий!!!
   Но противников было слишком много даже для зверя. Где-то далеко, на самой границе разума Джус осознавал это, но не мог остановиться. Он зарубил ещё одного, и в тот же миг ночной воздух прорезал женский крик.
   Сердце сжалось от страха.
   - Нет!!! - зарычал Джус и кинулся на крик. Один из рыцарей, схватив Тали, перебросил её через плечо и тащил сквозь кусты прочь. Она кричала, вырывалась, колотила похитителя руками и ногами, но всё было бесполезно.
   Арбалетный болт ударил в ногу - её тут же пронзила резкая боль. Джус рухнул на колено, из груди вырвался нечеловеческий крик: вопль обезумевшего зверя. Перед глазами застыл образ врагов, удаляющих вместе с Его Женщиной.
   Он не смог защитить, подвёл её. Но он вернет её!! Он всё исправит!!
   Похититель скрылся за деревьями, спереди подступали трое латников, сзади ещё четверо. И неизвестно, сколько арбалетчиков пряталось в кустах.
   Нога пылала. Обломав древко стрелы, Джус вскочил и бросился вперёд. Ему было наплевать на боль, пронзающую при каждом движении всё тело и рвущую разум на мелкие кусочки. Ему было наплевать на свою жизнь. Сейчас не существовало ничего более важного, чем желание вернуть Тали. Джус держался теперь лишь на страхе за любимую и всепожирающей ярости, хохочущей в груди и наслаждающейся схваткой.
   Ближайший латник рухнул, зажимая распоротое горло. За ним ещё один. И ещё.
   Но собственные руки уже едва держали клинок, кровоточа из множества глубоких порезов. По спине наперегонки бежали струйки крови, срываясь на землю и смешиваясь с кровью поверженных врагов.
   Каждое следующее движение давалось всё труднее, каждый новый взмах клинка был медленнее предыдущего. Раненая нога почти не слушалась: несколько раз она подкашивалась, и Джус с трудом умудрялся сохранить равновесие.
   Ему удалось расправиться ещё с двумя. А потом он упал, получив удар чем-то тяжелым по затылку.
   Кругом бушевало пламя - Джус не слышал ничего, оглушенный его ревом. Огонь распространялся с огромной скоростью, окружая юношу в кольцо. Перед глазами мелькали алые вспышки. Гарр рычал, пытаясь подняться, осознавая, что не все враги отправились в грязь, и они где-то рядом.
   Но всё было бесполезно. Он полз, цепляясь за траву, вырывая её с корнями, а жар тем временем всё ближе подбирался к ногам.
   Зацепиться. Подтянуться. Замереть, пытаясь сохранить сознания в водовороте боли.
   Джусу показалось, что он слышит звон стали и крики. Тело задрожало, из горла вырвался смех. Он умрет здесь, в огне, но прежде сойдет с ума. Если, конечно, уже не сошёл.
   Чьи-то сильные руки подхватили его и поволокли прочь от огня и смерти.
   - Джус! Джус!!! - кричали ему на ухо. Перед глазами плыло, и юноша не мог рассмотреть лица спасителя. - Как ты? Очнись! Ну, давай же!! Давай!!
   Джус закашлялся, сплевывая застрявшую в горле кровь и пепел. Его вырвало. После этого дышать стало намного легче.
   - Дядя??! - разум неспешно возвращался, кровавая пелена перед глазами рассеялась.
   - Да, - Гвалар прижал его к себе. - Хвала Древним, ты жив, мой мальчик!
   - Тали... Она у них!! - прохрипел Джус. Память полностью вернулась, принося с собой новую порцию боли и отчаяния. - Где они?? Куда... ушли??!!
   - В сторону лагеря. Нужно спешить. Твой отец приказал мне найти тебя. Их около двух сотен, и все они из легиона Грифона.
   - Идём! - Джус попытался подняться, но удалось ему это, лишь когда дядя подставил своё плечо. Оно оказалось гораздо крепче, чем показалось юноше ранее: дядя всё-таки остался воином. - Я должен найти Тали.
   Минуты дороги до лагеря тянулись мучительно долго. Джус проклинал себя за собственную слабость, не позволявшую двигаться быстрее. Они поднялись на холм, и Джусу пришлось зажмуриться: в глаза, привыкшие к темноте, ударил яркий свет.
   Лагерь горел. Ровная цепочка пожаров начиналась у южной границы и тянулась прямо к центральным шатрам. Ветер раздувал пламя, подхватывал его языки и опускал на соседние палатки, приглашая их присоединиться к огненному буйству.
   - Тали!! Отец!! - Джус оттолкнул Гвалара, и кинулся вниз. Каждое движение отдавало болью, но юноша лишь морщился и шипел, сквозь крепко сжатые губы.
   Ветер принёс с юга звуки боя. Но там, где пылало, всё было уже кончено.
   Огонь ослеплял, дым мешал ориентироваться, но тело само несло Джуса к шатру отца. Когда он добрался до него, было слишком поздно. Палатка догорала, превратившись в чёрные остовы и пепел, взлетающий в воздух.
   Повсюду валялись тела убитых. В основном это были гарры и всего несколько рыцарей. Откуда-то доносились крики о помощи, перекрывающие нескончаемый женский плач и стоны. Джус никогда в жизни не видел ничего настолько ужасного и угнетающего. Хаос пробрался ночью в лагерь, и теперь купался в своих всевозможных воплощениях.
   - Его не было в шатре, - Гвалар положил руку на плечо Джусу. - Идём.
   Пламя потихоньку сдавалось. Мимо пробегали гарры, пытающиеся с помощью воды и песка остановить его продвижение. Почти из каждой уцелевшей палатки доносились стоны раненых. Немыслимо! Как могло две сотни воинов совершить подобное??
   - Сюда, - Гвалар отодвинул полог шатра, стоящего вдали от огненного следа.
   Джус зашёл внутрь, и в ноздри ударили запахи крови, алкоголя и смеси лекарственных трав. Вдоль стен на носилках лежали тяжелораненые воины.
   Джус отыскал взглядом отца, кинулся к нему и присел рядом.
   - Джус, - голос Дагнара был слаб. Лицо покрывали засохшие пятна крови. От правого плеча через грудь шла перевязь, прямо на глаза становящаяся всё более алой.
   Лгать было бесполезно: отец умирал. Осознание этого рвало разум в клочья, и Джусу приходилось прикладывать усилия, чтобы не сорваться.
   - Отец... Прости!! Я подвёл тебя! Мне не следовало уходить сегодня из лагеря, - по щекам пробежали слёзы. Джус никогда прежде не плакал, но сейчас был слишком измотан, чтобы сопротивляться нахлынувшим эмоциям.
   - Нет... Это хорошо... что тебя не было рядом. Нас застали врасплох. Шатры вспыхнули, и неверные воспользовались созданным хаосом. Они стреляли из арбалетов, спрятавшись в тени, вылавливали нас поодиночке. Я расправился с пятью, прежде чем....
   Мужчина закашлялся: изо рта хлынула кровь.
   Знахарки подбежали к вождю, но тот оттолкнул их.
   - Прочь! Моё время прошло. Помогите моему сыну. Он теперь вождь.
   Женщину кинулись выполнять приказ, засуетившись вокруг Джуса. Но юноша не обращал на них внимания.
   - Я отомщу! Клянусь жизнью! Клянусь Рагосом!
   Дагнар улыбнулся:
   - Вот так... Правильно. Без слёз и переживаний. Я уйду в Чертоги к Воину и буду наблюдать оттуда, как ты расправишься с нашими врагами. Я горжусь тобой, Джус!
   Он подал знак, и Джус наклонился ближе, прямо к самому рту отца.
   - Я глупец... - прошептал тот. - Позабыл о людском коварстве... Кто-то предал нас! Они не могли прийти просто так и уйти, ничего не взяв. Не допусти, чтобы моя жизнь и все эти смерти прошли впустую. Гарры должны быть едины... В этом... наша... сила...
   Дагнар приподнялся на постели, и прижал к себе Джуса. Тот почувствовал, жар, поглощающий силы отца, услышал бешеный стук его сердца.
   А потом всё пропало...
  

***

   Пламя лишь чуть не доставало до неба.
   Оно обдавало жаром: по спине ползи капельки пота. Кожа чесалась, но Джус стоял неподвижно. И смотрел на огонь, пожирающий тела отца.
   Чувство вины терзало душу, но когда становилось совсем невыносимо, его сменяла ярость, то перерастающая в неконтролируемую ненависть, то затухая, превращаясь в зудящую жажду мести.
   - Джус, - дядя протянул юноше клинок Дагнара. - Он теперь твой.
   Джус взял меч в руки, взглянул на пламя, отражающееся в камнях на рукояти, погладил пальцами кольцо и прошептал:
   - У меня есть клинок. А этот не принадлежит мне: отец не успел передать его.
   - Он хотел бы этого.
   - Он не успел, - повторил Джус, ещё раз взглянул на клинок и бросил его в пламя погребального костра.
   Огонь накинулся на меч. Рукоять вспыхнула первой, превратившись в факел. Самоцветы яростно сверкали. Джус не сводил с них глаз, пока они не треснули и вспыхнули столь ярко, что перебили свет костра.

***

   - Нет. Эти воины пришли не из Тор-Дахота. Легион Грифона - элита армии Варенора. Я видел герб собственными глазами, когда странствовал по Эстеру, - Гвалар кивнул на заляпанный кровью нагрудник. - Варенор не послал бы сюда лучших людей, не будь на то веской причины.
   - Зачем же они явились? Чего добились тем, что напали на нас? - Джус сидел на массивном деревянном троне, точной копией сгоревшего в шатре отца. Лицо юноши покрывала сетка небольших порезов. Правая нога слушалась плохо, но целебные припарки помогали, и юноша уже мог ходить. - Они напали на нас, но сразу же отступили, не взяв с собой ничего: ни женщин... ни припасы, ни оружие.
   - Не знаю, - развёл руками Гвалар. - Легион подчиняется лишь королю. Долиаф, нынешний правитель, не похож на безумца. У него не было причин для нападения.
   - Не было - так появились. Вместо того чтобы встретиться в честном бою, их вождь послал слуг, которые осмелились напасть лишь под покровом ночи! Они трусы! И их король - трус! А трусы недостойны жить!
   Ободрительный рокот пронесся среди собравшихся вождей. В их глазах Джус прочёл ненависть к неверным.
   Вождь должен в первую думать о народе, а не о личных привязанностях. Для них время ещё не пришло. Грифоны похитил у него Тали, но об этом знал лишь дядя. Гарры не пойдут за тем, кто готов броситься в погоню за похитителями, ради того, чтобы вернуть любимую. Они не пойдут за тем, кого ведут эмоции. Любовь - не то слово, которое ценят настоящие воины. Но они пойдут за тем, кто пообещает им месть. Они хотят войны, и они получат её!! За каждое нанесенное оскорбление и каждую пролитую каплю крови.
   - Вождь Варенора решил бросить вызов сынами Рагоса, - в голосе Джуса зазвучал металл. - Что же... Он узнает, каков на вкус наш гнев! Братья, разве позволим мы неверным убивать наших родных?
   Яростный возмущенный крик наполнил шатер. Гвалар, стоящий рядом с троном, одобрительно хмыкнул. Он не имел на совете права голоса, но Джус настоял на его присутствии.
   - Я объявляю воину Варенору! Во имя Рагоса, мы сокрушим их!
   Зазвенел сталь, мужчины выхватили оружие и затрясли им, крича проклятия в адрес Долиафа и восхваляя Джуса.
   Люди из-за моря убили отца, похитили любимую. И теперь он не успокоится, пока не утопит Варенор в крови. Пощады не будет никому: они ответят за всё.
   - Мой вождь, - подал голос Гвалар. Он выглядел слегка обеспокоенным. - Варенор сильное королевство, у него большая армия: несколько легионов отборных воинов. Во много раз больше чем нас. И пусть наши воины в прямой схватке стоят десятка рыцарей, но у них есть магия и каменные стены, за которыми они могут прятаться месяцами, обстреливая нас из луков.
   - У меня будет армия, способная разрушить любые стены, - глаза Джуса вспыхнули, заставив собравшихся вождей одобрительно закивать. - Мы идём на Тор-Дахот! Я захвачу его и объединю племена гарров. Дело моего отца не останется незаконченным! Тор-Дахот будет нашим, не будь я сын Дагнара, завоевателя Гарама. Я Джус, великий вождь Южных Племён, даю слово, что крепость врагов падёт через четырнадцать дней! Да услышит меня Воин! Клянусь!
  

XVI

1775 г, 1-ый летний оборот, 2 день. Кион, Кидор

  
   Сложно быть принцем.
   Требуют многого, дают слишком мало. И со временем понимаешь, что ты узник в золотой клетке. Казалось бы, ты будущий король - весь мир обязан лежать у твоих ног. Но мир этого не знает. Его забыли об этом предупредить. Он никому ничего не должен, и на земле оказываешься ты.
   Бэлор стоял, прислонившись плечом к стене, и с неким отрешением разглядывал раскинувшийся перед ним город. Королевский замок располагался на возвышении, поэтому из окна можно было увидеть чуть ли не половину столицы. Ночное небо оставалось на удивление чистым: рваные тучи собрались где-то далеко, над самым горизонтом, и свет Селы свободно лился на Кидор, отбирая у темноты всё новые и новые владения. Изредка вдали вспыхивали слабые огоньки и вскоре исчезали, затерявшись среди черных улиц и серых крыш, соединенных таким образом, что при желании по ним можно было попасть из одного конца города в другой.
   Столица спала, закутавшись в непроницаемую тишину как в одеяло. Внутренний двор пустовал, выглядя заброшенным. Вид его: кусочек ровного места среди многоярусного хаоса - навевал на Бэлора необъяснимую тоску. Юноша почти сумел побороть её, но нахлынули воспоминания, унося прочь из надоевшей комнаты.
   Вон там, спрятавшись в тени часовни, расположилась тренировочная площадка, хорошо знакомая каждому мужчине в замке за исключение разве что писцов, поваров и конюхов. Про неё говорили: "здесь пахнет фехтованием". А придворные дамы морщили носы и обходили её стороной.
   Изнурительные тренировки, вспышки боли, следующие за ударом наставника, запах пота, страха, поражений и побед - Бэлор знал многих, кто с улыбкой вспоминали о своем юношестве, проведенном на пыльной площадке. Да что говорить, когда-то и он сам валялся на ней, покрытый песком, с синяками и ссадинами на руках и ногах и глубоко затаенной обидой на тренера, в очередной раз нанесшего особо хитрый удар.
   Так заведено, что у каждого есть слабые стороны: кто-то не знаком с землеописанием, у кого-то плохая память, а кто-то совершенно не знает придворных манер. Слабостью же Бэлора всегда было фехтование. Оно давалось нелегко, и всякий раз, оказываясь на тренировочной площадке, юноша чувствовал себя неуклюжим и ужасно неповоротливым.
   Но те времена остались давно позади. Бэлор хотел, чтобы отец гордился им, мечтал стать лучшим и однажды поставил перед собой цель - одолеть наставника.
   Прошло два года прежде, чем ему это удалось. Наступил день, когда после особо тяжелого изнурительного поединка тренер признал собственное поражение и посоветовал Бэлору продолжать упражняться, пообещав, что из того выйдет один из лучших фехтовальщиков в королевстве. Но добившись своего, юноша потерял к фехтованию интерес. И вот уже несколько лет клинок вместо того, чтобы с былым азартом встречать чужую сталь, пылится в парадных ножнах.
   А вон там, через парк от площадки - королевская библиотека.
   В ней Бэлор провёл немало долгих скучных вечеров вместе с приставленными к нему учителями истории и землеописания. Библиотека Кидора славилась на все шесть королевств. Вернее, пять. Об Элоре, отлученном от церкви, предпочитали не вспоминать.
   Но запомнилась это место не только грудой пыльных книг, столь редких, что некоторые из них стоят целое состояние. И, конечно, не сотнями гербов лордов, которые принц должен был знать, как и историю наиболее влиятельных домов. А также название всех рек, городов и горных цепей Киона и его соседей.
   Память запоминала мельчайшие подробности, но сразу же откладывала их в самый дальний угол, который могла отыскать. Запоминались лишь приятные эмоции. Например, пожилой хранитель библиотеки, относившийся к Бэлору как к сыну. Старик позволял приходить к нему вечерами и рассказывал захватывающие истории. Пусть даже большинство из них оказались сказками, это были поистине чудесные вечера! Библиотекарь в некой степени заменил Бэлору отца, у которого никогда не оставалось времени на собственного сына.
   Ещё в библиотеке была парочка симпатичных девиц, молодые помощницы хранителя. С ними принца связывали иные и куда более приятные, волнующие занятия.
   Губ коснулась улыбка, принеся с собой дрожь от приятных воспоминаний.
   Но всё это в прошлом.
   Голубые глаза слабо блеснули в тусклом свете факелов. Бэлор вздохнул и отошёл от окна. Как жить в настоящем, если самое дорогое и приятное осталось далеко позади?
   Юноша в очередной раз оглядел комнату. За душевными метаниями принца наблюдала пара рыцарских доспехов, принесенных сюда очень давно из-за нелепой мальчишеской прихоти, с картин. С холстов глядели прекрасных дамы, иногда весьма раскованно одетые.
   Принц прошёлся вдоль стен - пальцы пробежались по искусно вырезанным позолоченным рамам. Каждое прикосновение к теплому дереву вырывало из памяти всё новые воспоминания. Это оказалось весьма приятно: вот так просто пройтись по комнате, закутавшись в память как в теплое пуховое одеяло.
   Почему он никогда прежде так не делал?
   Ноги привычно утопали в мягком шелковом ковре, брошенном прямо перед большой кроватью, заправленной алым одеялом. Мягкие, покрытые шелком подушки, пышная перина - это его жизнь. Он любил роскошь и комфорт. И обожал сочетать всё это с всепоглощающей страстью, которая лишает рассудка и помогает забыться. Лучшее завершение дня - это ночь в постели с девушкой.
   Бэлор рухнул на кровать и прикрыл ладонями глаза.
   Завтра будет третий день, как его заперли в замке. За это время Бэлор ни на миг не усомнился в собственной правоте. Он сказал отцу, что думал, и не испытывал каких-либо угрызений. Совесть и чувство вины - удел слабых, костыль для неудачников. Принц, давно забыв их вкус, наслаждался жизнью победителя.
   Интриги, политика, ложь - три столба, на которых держится королевская власть. А рядом, спрятавшись в их тени, ждёт своего часа четвертая опора, незаметная и негласная - предательство.
   Теперь, оглядываясь назад, даже несколько лет ощущаются вечностью. Почему он не может отпустить их, эти воспоминания? Он сделал всё, что мог: изменился, отбросил прежние принципы, начал новую жизнь. Но прошлое до сих пор живёт рядом.
   И сердце... умоляет о забвении.
  

***

   Балы. Пафосные и роскошные. Один непрерывный танец, затянувшийся на многие месяца. В то время Бэлор как раз достиг совершеннолетия и превратился в самого желанного жениха в королевстве. Кто-то из придворных шепнул ему тогда, что принцы не бывают одиноки.
   Разве мог он, наивный и неопытный, не поверить в это?
   Отец и матушка еженедельно устраивали пышный бал, тратили кучу денег, чтобы их сын подобрал себе достойную невесту из знатной дворянской семьи. Король и королева беспокоились о нём? Заботились? Матушка - быть может. Отец - конечно, нет. Бэлор не ощущал отцовской любви, не чувствовал искренности в его словах.
   Это был лишь тонкий политический расчет, очередной династический брак - не редкость для Хоупов. Балы превратились в изощренную пытку, запомнившись неудобными костюмами и стайками дворянских дочек, не оставляющих его в покое ни на миг. В те минуты хотелось оглохнуть и ослепнуть. Другого спасения Бэлор не видел.
   Но не по этой причине балы остались в памяти. Ему было семнадцать, когда произошло нечто, изменившее его навсегда. Он нашёл Её среди сотен других.
   На одном из балов взгляд случайно остановился на прелестной девушке. А дальше всё произошло на удивление быстро: легкий непринужденный флирт, мечтательные взгляды, ночная прохлада, трепет и жар чужого тела.
   Проснувшись утром, Бэлор понял, что влюбился. Тогда он и не подозревал, чем обернется эта случайная влюбленность. Его избранница оказалась всего лишь служанкой дочери одного из лордов. Но Бэлору было всё равно, кто она такая и из какой семьи.
   Всё могло остаться ничем не обязывающей прихотью. Быть может, он выбросил бы её из головы, забыв навсегда. И поцелуи под сенью деревьев в саду остались бы юношеской шалостью.
   Но последовал новый бал, и ещё одна встреча.
   Они сбежали с бала и проснулись в постели. Розалия, так её звали, прижимаясь к нему, заглянула в глаза, и он признался ей в любви, поцеловал и, прижимая к себе, пообещал, что они всегда будут вместе. Что он никогда её не отпустит...
  

***

   Бэлор присел на край кровати и запустил пальцы в волосы.
   Почему?!
   Он поднялся, подошёл к деревянному столику и, схватив ни в чём не повинный графин с водой, с размаху метнул его об стену. Тишина завопила хрустальным звоном.
   Тяжело дыша, принц прошёлся по комнате. "От мыслей тебя не спасёт никто, кроме как ты сам, - повторял он раз за разом, - Но это сложно, а временами и вовсе невыполнимо. И иногда единственным вариантом остается забвение".
   Из-за окна в комнату прилетел какой-то шум.
   Бэлор развернулся к окну - в небе плясало алое зарево. Но ведь до рассвета ещё далеко? Принц ещё раз попытался привести ускользающие и холодные, как вода из разбитого графина, мысли в порядок, а тело само скользнуло к окну. В лицо ударил жар, в ушах загудел треск пожара, перемешанный с лязгом стали и криками.
   Несколько сараев пылало. Огонь тем временем начал перебираться на часовню и конюшни. Весь двор превратился в поле битвы. Бэлор с ужасом наблюдал, как люди отца один за другим падают на землю. Врагов было слишком много. Они носили тёмные доспехи с каким-то символом на груди. Но разглядеть его с такого расстояния было невозможно.
   Бэлора начала бить мелкая дрожь. Он метнулся в угол комнаты, где лежали, разбросанные по столу доспехи. Руки тряслись, но уже через пару минут застегнули последний ремешок. Клинок удобно устроился в ладони, а мозг принялся лихорадочно вспоминать все изученные когда-то фехтовальные приемы.
   Первым, что пришло в голову, было добраться до отца и его личной гвардии. Брант и его люди без труда смогут разобраться с кучкой наемников. В том, что на них напали наемники, было столь очевидно как то, что сейчас ночь.
   Бэлора мучил иной вопрос - кто ответственен за происходящее?
   Покинуть комнату ему не удалось. Дверь с грохотом распахнулась, - и принц развернулся, приготовившись отражать атаку. Но перед ним стоял не враг, а лорд-командующий, облаченный в заляпанный кровью латный доспех.
   - Брант?! - вырвалось у Бэлора, и в тот же миг он понял, как сильно рад появлению рыцаря. - Что происходит?!
   - Нет времени, мой принц. За мной! Быстро!!
   Не дожидаясь новых вопросов, сир Хаст вышел из комнаты и двинулся вниз по коридору. Бэлору совершенно не хотелось оставаться в одиночестве, и он был вынужден последовать за мужчиной.
   - А как же отец..., - спросил Бэлор, вспомнив, что Брант не имел права покидать короля.
   Лорд-командующий замер, склонил голову и, не глядя в лицо Бэлора, прошептал всего одно слово, превратившее прежний мир юноши в мелкие осколки:
   - Сожалею.
   Бэлор подскочил к рыцарю, схватил за плечо, и заглянул в глаза:
   - Что произошло?! Что вообще, во имя Спасителя, происходит?!! Отвечай!!!
   - Позже. Когда будем в безопасности, - отрезал Брант, вырвался из рук принца и продолжил движение. - Не отставайте... Ваше Величество.
   Но не успел Бэлор сделать и шага, как из-за поворота выскочили двое, облаченные в кожаную броню и черный нагрудник поверх неё. Теперь Бэлор имел возможность хорошо разглядеть герб на груди: оскалившийся черный пёс с пеной во рту. По телу пробежала дрожь. "Бешеные псы" - самый безжалостный отряд наемников на всем Эстере.
   Мужчины не произнесли ни слова, с ходу бросившись в атаку. Брант встретил их с клинком в руке. Лорд-командующий увернулся от одного меча, тут же поднырнул под другой. Взмах - и один из наемников схватился за распоротое горло, тщетно пытаясь остановить хлынувшую кровь.
   Его напарник проскочил мимо рыцаря и кинулся на Бэлора.
   Принц попятился назад. Он выхватил клинок из ножен, на что потребовалось несколько попыток, и выбросил вперёд руку. Лязгнула сталь. Бэлор почувствовал, как резкая боль вспыхнула в кисти и пронеслась вверх до самого плеча. Он пошатнулся - руку отбросило назад. И тут же запаниковал, понимая, что прежние навыки забыты, а Брант может и не успеть прийти на помощь.
   Но тело обладало куда более крепкой памятью, чем разум.
   Бэлор, не осознавая, что делает, крутанулся - клинок пошёл вниз и впился в зазор в наколеннике врага. Тот завыл от боли и рубанул наотмашь, надеясь зацепить юношу, но лишь превратил в груду обломков стоящую у стены вазу.
   "Сколько же времени потребуется, что привести всё разрушенное в порядок и избавиться от кровавых пятен на мраморных плитах?" - отстраненно подумал юноша и оказался спереди от врага.
   Меч устремился в лицо мужчине, Бэлор вложив в удар всю накопившуюся злость. Время замедлилось, и юноша с удивлением, страхом и непонимание взглянул на клинок, окрасившийся в алый. Предсмертный вопль наемника превратился в жуткий хрип, который резал слух. Такое невозможно забыть.
   - Идём, - схватил ошарашенного юношу лорд-командующий и потащил по коридорам замка. - Ты молодец, Бэлор. Всё хорошо. Успокойся.
   Бэлор вздрогнул и оставил попытки вырваться. Не проронив ни слова, он последовал за Брантом, стараясь держаться как можно ближе. Впрочем, наемников им больше не попадалось, и юноша был несказанно этому рад. Он боялся ещё раз почувствовать летящую в лицо кровь и ощутить, как легко клинок входит в тело другого человека.
   Бэлор не помнил, сколько времени они шли по узким запутанным коридорам, стараясь держаться подальше от раздающихся со всех сторон звуков боя. Что происходит и кто побеждает, юноша не знал. Но звон стали говорил, что гвардия ещё сопротивляется. Однако вскоре радость прошла, сменившись страхом и отчаянием.
   - Сюда, - Брант приоткрыл дверь и буквально забросил юношу внутрь.
   Это был кабинет отца, в котором король частенько уединялся, никому не позволяя себя тревожить. Воспоминания всколыхнули застывшую боль, вырвав из глубин памяти угнетающее знание. Отца больше нет. Пусть у них были разногласия и непонимание, пусть он казался чужим, но в них текла одна кровь.
   - Что происходит?! - выдохнул Бэлор, пытаясь избавиться от подступающей к горлу горечи, которая мешала свободно дышать.
   - Нас предали! - глаза Бранта вспыхнули. Чего в них было больше - ярости или сожаления, принц не смог разобрать.
   Лорд-командующий сжал правую ладонь в кулак, будто надеясь, что это поможет удержать эмоции, подошёл к закрытой двери и прислушался.
   Где-то вдалеке кричали, и что-то грохотало.
   -Лорд Грэй... Это он провёл в замок Бешеных Псов. Короля и королеву..., - замешкался, помрачнев Брант, - зарезали прямо в постели. Мы сопротивлялись, но наши силы оказались разбросаны по замку. Поняв, что поражение неизбежно, я отправился за тобой. Я...
   Брант склонил голову. Несколько секунд прошло в молчании. Потом он продолжил:
   - Это моя вина! Я должен был защитить короля. Но не смог... Но я спасу тебя! Ты должен жить! Ты наследник Морина! Бэлор, Ваше Величество, прошу! Доверьтесь мне. Клянусь! Я не подведу!
   Бэлор был слишком потрясен и вымотан происходящим, чтобы что-то ответить, поэтому он просто кивнул. Но, несмотря на усталость, юноша чувствовал, как сердце окутывает пьянящая ненависть, всё глубже запуская в него свои цепкие когти.
   Робур... Трус! Подлец! Предатель! Презренная тварь!!
   При одной только мысли о советнике Бэлора передернуло. Он отомстит, собственными руками сдерёт с изменника кожу. А потом прикажет воинам отрубать от него маленькие кусочки, дюйм за дюймом! Палец за пальцем!
   - Принц Бэлор!! - разнеслось по коридорам. Знакомый голос. Знакомый настолько, что, не в силах сдерживать себя, Бэлор зарычал и метнулся к двери. - Где же вы?!
   К счастью, Брант успел схватить его и сжал ладонью рот. Бэлор попытался вырваться, но рыцарь крепко держал его.
   - Тише, Ваше Величество, - прошептал он. - Успокойтесь во имя Спасителя и вашего покойного отца! Замок под полным контролем Грэя. Нужно бежать. Тут есть тайный проход. Ваш отец когда-то показал мне его.
   Слушайте меня, милорд. Вы покинете замок и затаитесь. Где-нибудь вдалеке отсюда. Не сомневаюсь, что предатель не станет ждать и уже завтра попытается захватить столицу. Вам следует быть крайне осторожным. Нельзя, что вас поймали.
   Я же останусь здесь. Преклоню перед Грэем колено. Если он мне поверит, у вас появится, по крайней мере, один верный человек в замке.
   - Идём вместе, - прошептал Бэлор, едва Брант убрал ладонь.
   Ему нужна была помощь. Один он не справится. В этом Бэлор был абсолютно уверен. С каждым мгновением он терял всё больше и больше. Если сир Хаст покинет его, то он вынужден будет противостоять предателю в одиночестве. Но он не способен на это! Вся его жизнь была игрой, в которой правила диктовал он сам. А теперь Робур перевернул игральную доску, изменив расклад сил и правила.
   Голос советника стал громче.
   Брант покачал головой.
   - Нет. Не могу. Хотел бы, но в городе моя семья. Грэй расправится со всеми, кто откажется присягнуть ему. Если я исчезну, он доберется до них.
   - Я приказываю!! - прошептал-прошипел Бэлор, хватаясь за последнюю ниточку. - Мне нужна помощь! И вы пойдете со мной, сир Хаст!
   Лорд-командующий грустно усмехнулся.
   - Даже находясь на краю, Ваше Величество, вы по-прежнему остаетесь наглым самоуверенным мальчишкой, которого я не раз вытаскивал из чужих кроватей. Вы можете приказать, но тогда я просто открою дверь и впущу Грэя. Я поклялся оберегать вас, но безопасность семьи важнее судьбы беглого короля.
   Бэлор покраснел, с языка готовы были сорваться оскорбления. Но он промолчал. Противно это признавать, но Брант был прав.
   - Бэлор! Трусливый мальчишка!! Я знаю, что ты где-то здесь!!! - лорд Грэй был совсем рядом. Ещё несколько секунд - и всё будет кончено.
   Брант дернул за торчащий из стены подсвечник, и, схватив Бэлора, толкнул в открывшийся проем.
   Звук с грохотом распахнувшейся двери, падение...
   - Лорд Грэй... Ваше Величество, я преследовал мальчишку, но он обманул меня и сбежал! Прошу меня простить.
   Дальше Бэлор уже ничего не слышал. Он провалился во тьму. И на него, охваченного ужасом, одновременно накинулись сырость, холод и запах плесени.
  

XVII

1775 г, 1-ый летний оборот, 2 день. Окрестности Мириама

  
   Золото было необычным.
   Дэйн покрутил медальон в руке, пытаясь обнаружить какую-нибудь царапину или иной изъян. Но если не брать в расчет символы на незнакомом языке, поверхность была абсолютно гладкой. Тёмно-золотой материал выглядел как сильно помутневшее золото, но, несмотря на все усилия, стальной кинжал бессильно скользил вдоль поверхности, не в силах причинить медальону хоть какой-нибудь вред.
   Возможно, так и должно быть. Дэйн никогда прежде не держал в руках ничего имеющего отношения к магии и слабо представлял, чем магическая вещь отличается от обычной безделушки. Волшебство, конечно, временами может быть полезным, но каждое его применение так или иначе связано с риском. Дэйн не раз слышал истории о том, как зачарованное оружие обращалось против хозяина только лишь из-за того, что тот не умел им пользоваться.
   Да и ему ли не знать, как далеко может завести магия!
   К тому же, всё связанное с ней находится под строжайшим запретом церкви, а портить отношения со святошами - весьма глупая затея. Тех, в чьих руках сосредоточена власть, не стоит бояться. Они увлечены собой и не обратят на тебя внимания, пока не подойдешь близко. Но лишь дураки будут размахивать руками, крича: " Я здесь".
   Медальон тускло блеснул.
   Дэйн ещё раз задумчиво потер его кончиками пальцев. Странный металл. Казалось, он покрыт тонкой тёмной плёнкой, едва различимым налётом. Попытавшись избавиться от него, Дэйн, как и в случае с кинжалом, потерпел неудачу: сколько бы он не протирал ключ, всё было тщетно. Тот оставался всё таким же тусклым и мутным.
   Дэйн хмыкнул.
   Красивая оболочка, потрепанная временем. Утраченный блеск, который невозможно более вернуть. Они подходят друг другу: тёмный медальон и он, вор и убийца.
   Маг, конечно, не одобрил бы подобное издевательство над безделушкой, но он сейчас был занят, о чём-то яростно споря с храмовником. Дэйн с нетерпением ожидал момента, когда они, наконец, накинутся друг на друга.
   Неожиданно Дэйн заметил движение за соседним столиком. Высокий мужчина в потрепанных доспехах: местами проржавели, ремень и ножны истерлись - изучал медальон в руках убийцы. Это был наемник. В прошлом, возможно, неплохой воин, ныне же никому не нужный бродяга, с трудом зарабатывающий на кусок хлеба.
   Глаза мужчины алчно блеснули. Всего на мгновение, но Дэйн не был бы лучшим вором Эстера, если бы не научился замечать мелочи. Он ещё пару раз крутанул медальон в руке и спрятал его во внутреннем кармане куртки.
   Мужчина тут же откинулся на стуле, оперевшись о стену, и прикрыл глаза. Казалось, ему нет никакого дела, до происходящего вокруг. Возможно, он смог бы провести кого-то другого. Но не Дэйна.
   Убийца обвёл таверну скучающим взором.
   После того, как храм ушёл под землю, им пришлось бежать. К счастью, они успели это сделать до того, как новости о разрушенном храме дошли до Иерарха. Сейчас ворота уже перекрыты, и рыцари Чаши проверяют всех, кто пытается покинуть Мириам.
   Конечно, оказавшись за городскими стенами, можно было скакать всю ночь, но существовал шанс, что их заметят и запомнят. И поскольку проблемы с церковью им сейчас не нужны, решено было остановиться здесь. Точнее, решил он.
   Это был обычный придорожный кабак, расположенный в нескольких часах пути на север от Мириама. В дальнем углу находилась выцветшая стойка, за которой развалился тучный скучающий хозяин. Рядом бесформенной грудой были навалены мешки, и стояли бочки с выпивкой. Рядом располагался проход в кухню, куда постоянно бегала молоденькая рыжеволосая помощница трактирщика, выходя то с кружками пенящегося пива, то с куском аппетитно пахнущего мяса.
   Здесь было сухо, светло и чисто. Полы выглядели слегка поцарапанными, но оставались крепкими и не скрипели. Несомненно, местечко пользовалось популярностью у путников. Поэтому удивляло, что столов было немного: четыре штуки у окон, и еще три - в дальнем тёмном углу.
   Помимо Дэйна, его спутников и наемника в таверне находились ещё четверо. Мужчины в льняных рубахах и мешковидных штанах сидели в углу, громко хохотали и потягивали дешевое пиво, бросая изрядно мутные взгляды на других посетителей.
   Внезапно Дэйн ощутил легкий укол: так бывало всегда, когда убийца чувствовал на себе чей-то взгляд. Дэйн повернул голову и встретился с холодным голубым блеском. Эстель, устроившись за столиком рядом с паладином и магом, теперь пыталась испепелить убийцу взглядом.
   Сделав вид, что смотрит мимо, Дэйн отвёл взгляд. Отвечать на выпады девочки было ниже его достоинства. Зачем она понадобилась магу? В дороге она будет мешать, уставать и просить остановиться, чтобы отдохнуть. Но Белтас дал слово, что подобного не случится, а значит, они будут ехать ровно столько, сколько нужно.
   Интересно, как долго продержится неженка, прежде чем сдастся?
   Эстель тем временем встала и направилась к выходу. Дэйн проводил её равнодушным взглядом, а когда вновь посмотрел в зал, увидел, как один из мужчин, прошептав что-то товарищам, встал и направился следом за девушкой.
   Хммм... Кажется, девочка покинет их куда раньше, чем можно было предположить.
   Уголки губ поползли вверх, сложившись в довольную улыбку. Дэйн опустил локти на стол, оперся на ладони подбородком и замер, надеясь с секунды на секунду услышать крики о помощи.
   Прошла минута. Ещё одна. За окном царила тишина.
   Странно. Может, всё-таки выйти и посмотреть, что происходит?
   Дэйн зашипел, пытаясь избавить от столь нелепой мысли.
   Девчонка нужна магу, пусть тот и заботится о ней! Он должник чародея, но не обещал защищать остальных от собственной глупости! Одинокая девушка в таверне - нелепо. Всё всегда заканчивается однообразно. Так уж заведено в этом мире. Слабые прогибаются под сильных, короли правят королевствами, от удара меча идёт кровь, а женщины служат развлечением для мужчин.
   - Где Эстель?
   Дэйн поднял глаза и столкнулся взглядом с храмовником. Тот выглядел обеспокоенным, а щеки и сбившееся дыхание кричали, что юноша едва сдерживает гнев.
   "Знакомо. Правда, в отличие от меня паренёк слишком эмоционален, чтобы использовать ярость себе во благо. Она погубит его, если он не сумеет совладать с ней".
   - Гуляет. Очевидно, нашла компанию в лице одного из местных посетителей, - усмехнулся Дэйн и откинулся на спинку стула. - Что-то не так, паладин?
   Талигор помрачнел, собирался было что-то сказать, но, заглянув в лицо убийце, передумал. Юноша развернулся и быстрым шагом направился к выходу.
   В этот момент двери распахнулись, и в таверну влетела Эстель. В её глазах перемешались страх и ярость. И признаться Дэйн был весьма озадачен и совсем немного разочарован. А когда вслед за Эстель в таверну ввалился мужчина, тихо постанывая и держась за причинное место, брови поползли вверх. Неожиданный поворот.
   Паладин что-то спросил узнать у девушки, но та прошла мимо и уселась за столик, не обращая внимания на замершего рядом юношу.
   К Дэйну тем временем подсел маг.
   - Нужно решить, что делать дальше, - перейдя к сути, начал он, чем заработал легкое одобрение убийцы. - Я не могу перевести надписи на медальоне, а в них, несомненно, заключена подсказка. Мы должны обратиться за помощью в Гильдию. Вернемся в магириум в Рейне. Архимаг поможет нам.
   - А как ты собираешься пройти мимо храмовников? Возьмем в заложники нашего паладина? Или вежливо попросим впустить нас? - после этих слов маг помрачнел. Дэйн добавил: - И запомни, хоть я и твой должник, но не доверяю ни тебе, ни твоей Гильдии.
   - Хорошо, - проскрипел зубами Белтас. - Я и не надеялся на подобную щедрость с твоей стороны. Ты можешь предложить лучший план?
   - Пока вы с паладином заигрывали друг с другом, я всё продумал.
   - И?
   Дэйн снисходительно улыбнулся.
   - Мы воспользуемся помощью настоящего мага, - при этих словах Белтас дернулся, но промолчал. - В Диаре живёт мой старый знакомый. К нему-то мы и направимся.
   - Диар в тысячи ли отсюда. Ты уверен, что нет никого поближе? То, что мы ищем, важно для Гильдии - у нас нет лишнего времени.
   - Именно. Поэтому отправляемся через пять минут, - Дэйн поднялся из-за стола и бросил: - Ждать никого не буду.
   Он прошёл мимо потрясенного Белтаса, и ни разу не обернувшись, вышел на улицу.
  

***

   Маг прищурился, изучая его, и Талигор понял, что Белтас с трудом сдерживает себя. Впрочем, он и сам в любой миг готов был сорваться.
   "Кто бы мог подумать, что случайно брошенное слово приведёт к жаркому спору?"
   - Вы слепые фанатики! - заявил Белтас, сверкнув глазами. - Тюремщики, нарядившиеся в сверкающие доспехи!
   - Если ты называешь веру фанатизмом, то да, не стану возражать, мы фанатики. И этим отличаемся от вас! У нас есть цель, есть ради чего сражаться: мы защищаем жителей Эстера. А твоя Гильдия?! Чего вы добились? Что маги дали Эстеру?
   Белтас помрачнел.
   - Четыре Отречения! - продолжал Талигор. - Не одно, не два - четыре! Вы ничему не учитесь. Из-за вашего упрямства и непомерной гордыни погибли тысячи! И смертей было бы больше, не вмешайся Орден Чаши!
   - Отречений вообще бы не произошло бы, не запри на Церковь в магириумах!
   - Вас никто не запирал. Магириумы построены, чтобы вы могли совершенствовать знания и обучать новичков. Вам предоставили защиту, даровали свободу.
   - Ах, вот для чего оказывается нужны тюрьмы?! - усмехнулся Белтас. - Интересный подход. Никогда не подумал бы, что ошейник служит символом свободы.
   - Последнее Отречение показало, что вы так и не поняли, с какими силами играете. Вы как дети! И если бы церковь не присматривала за вами - поубивали бы не только друг друга, но и всех, кто случайно оказался бы рядом!
   - Отречения - ответ на вашу жестокость! Маг не поднимет руку на человека, если ему не будет угрожать опасность. На убийство ради убийства способны лишь вы. Тысячи невинных на совести магов, говоришь? А скольких наделенных даров убила Церковь? На моих руках нет крови! А вот скольких уже убил ты?? - Белтас с вызовом посмотрел на Талигора. - Скольких? Назови!
   "Трое", - услужливо подсказала память. - "Трое от твоей руки, Талигор. И ещё десять убиты напарниками. А значит, и тобой тоже. Ведь вы были "Рукой". Полтора десятка убитых... И это не только мужчины, но и женщины... дети..."
   - Я служу Спасителю, - прошипел Талигор, впившись взглядом в серые глаза эла. - Я обнажаю клинок против преступивших закон. Тех, кто сбежал из магириума, и тех, кто использует магию крови. Я убивал отступников. И не стану считать их количество!
   "А дети тоже преступники? Ведь в вину им можно поставить лишь то, что они появились на свет не у тех родителей. А женщины? Они ведь, быть может, даже не обладали даром, а просто последовали за возлюбленными..."
   - А ты не задумывался, паладин, почему маги становятся отступниками?? Почему сбегают? Нет? А ты представь! Окажись ты закованным в цепи, разве не захотелось бы тебе сбросить их и убежать? Но для того чтобы обрести настоящую свободу, а не келью в магириуме, нужна сила. Астрала не достаточно. Когда у тебя есть цель, ты используешь любое оружие, не так ли, паладин? Даже то, которым ты бы не отважился воспользоваться в иной ситуации, - Белтас откинулся на спинку кресла.
   - Ты ошибаешься! Всегда есть черта, которую нельзя переступать. Что было, если бы все обладали даром? Всеобщее благоденствие? Ведь как ты говоришь, маги не поднимают руку на людей! Нет! Начался бы хаос, мир рухнул бы в бездну! Рыцари Храма - хранители мира! И вины церкви в том, что все вы, маги, высокомерные выскочки с манией величия, нет!
   - Повтори, - чародей напрягся и положил руку на стоящий рядом посох. - Повтори, что сказал, и проверим, кто из нас прав. Я же беглец, скрывающийся от церкви. А ты верный раб, выполняющий волю хозяина. Давай! Останови меня! Это твой долг! Убей меня, как убил многих других!
   Талигор молчал, вцепившись взглядом в лицо Белтаса.
   - Или боишься? - продолжил провоцировать его маг. - Свежа ведь еще память о том, как ты валялся в луже собственной крови? Вижу, что боишься. Страх - это хорошо. Он учит уважению.
   "Маг прав. Но тогда, в катакомбах, я сражался с истощенным медальоном, у меня не было ни единого шанса".
   Сейчас всё обстояло иначе, но паладин не знал, чем закончится их поединок. Даже если он убьет мага, рядом сидит убийца, который с самого начала встал на сторону чародея. Одолеть в бою отступника, и умереть от удара кинжалом в спину - это то, чего жаждал Талигор. Он всё ещё должен выполнить волю Иерарха: достать древние знания, оказавшиеся оружием Ушедших, и покончить с Дитём Последнего Отречения.
   Взгляд юноши невольно метнулся туда, где сидела Эстель. Но её место пустовало. Талигор, позабыв про мага, окинул взглядом таверну, но девушки нигде не было видно. Неожиданно для себя паладин понял, что волнуется.
   "Неужели я боюсь за ту, кого должен убить? Беспокоюсь? Но... Ведь она может оказаться не той, кем кажется! Это может быть ошибкой! Ведь..."
   По спине пробежал холодок, во рту стало сухо.
   - Боишься? - повторил вопрос Белтас.
   - Когда придёт время, с удовольствием проткну тебя клинком. Но до тех мы союзники, хотя я и не рад подобному раскладу, - отмахнулся от мага Талигор и встал из-за стола, надеясь, что его волнение не слишком заметно.
   - Да... Признаться, я тоже не в восторге, что рядом находится мальчишка на побегушках у Святой Церкви. Но от тебя есть польза: я могу не скрываться. Всем известно, что маг может покидать магириум, если за ним присматривает кто-то из Ордена.
   Так что мы теперь связаны, паладин: присматриваем друг за другом. Попробуешь выдать меня, и я расскажу святошам, что ты путешествовал вместе с беглым магом. Как думаешь, отреагирует на подобное заявление твоё начальство? А попробуешь свести счеты - не жди, что я снова излечу твои раны.
   "Рене знает, что я выполняю приказ Иерарха. Он заступится за меня".
   - Договорились, - прошипел Талигор и отошёл в сторону.
   "Начало сбываться предсказанное в пророчествах. И если мы правильно их истолковали, то в храм придёт не просто человек, а Дитя Последнего Отречения", - шептал в голове голос архиепископа.
   "О, Спаситель! Я ведь упустил главное. Дэйн и Белтас тоже пришли за артефактом! Дэйн старше, он родился раньше, чем произошло Отречение. Но... Белтас... А если это он Враг? Тогда Эстель обычная девушка".
   Но... разве можно знать точно? Он не может убить невинного! Он должен быть уверен. Значит, теперь он действительно заодно с... беглым магом... убийцей и... Эстель.
   Талигор приблизился к сидящему в одиночестве Дэйну.
   - Где Эстель? - спросил рыцарь.
   Мужчина посмотрел на него, одарив холодным блеском. Уголки губ убийцы едва заметно дрогнули.
   - Гуляет, - ответил, усмехнувшись, Дэйн. - Очевидно, нашла компанию в лице одного из местных посетителей. Что-то не так, паладин?
   "Почему ты не остановил её?" - едва не вырвалось у Талигора, но он тут же, что вопрос лишен смысла. Дэйн - бессердечный убийца. Для него не существует ничего святого. Разве способен подобный человек на заботу?
   Юноша развернулся и направился к выходу, моля Спасителя, чтобы с Эстель ничего не случилось. Выйти он не успел. Более того, он едва успел отступить в сторону, когда дверь распахнулась и в таверну влетела Эстель.
   - Ты в порядке? - поинтересовался Талигор. Девушка не удостоила его ответом и прошла мимо. Юноша последовал за ней и остановился у её столика.
   - Я... волновался. Что произошло?
   В таверну ввалился мужчина, очевидно, тот самый, о котором упомянул Дэйн. Он проковылял мимо, метнув напоследок гневный взгляд в сторону Эстель.
   - Я вышла на улицу. Этот мужчина начал приставать ко мне. И я его ударила, - ответила Эстель. - Вот и всё. Не знаю, как это случилось. Сначала я оцепенела, но потом разозлилась.
   - Не стоило тебе идти одной. Юная дама не должна гулять без спутника.
   Эстель задумалась.
   - Да... Наверное, ты прав... Но кому я могу доверять?
   - Мне, - вырвалось у Талигора, и он тут же смутился, испугавшись собственной смелости. - Прости.
   Эстель внимательно посмотрела на него. Юноша решил было, что она отвергнет его предложение, сочтет дураком или рассмеется в лицо, но она просто улыбнулась.
   - Я тебя не знаю. Сложно понять, что у тебя на душе. Но мне кажется, ты хороший.
   - Я.... так и не извинился за то, что поднял на тебя клинок. Извини.
   - Всё в порядке. Мне нужно учиться быть сильной.
   - Так ты действительно считаешь меня хорошим? Лучшим, чем Дэйн и Белтас? - поинтересовался Талигор, и тут же обругал себя.
   "Зачем я это спрашиваю?? Что Эстель подумает обо мне после таких вопросов?"
   - Лучше, - без запинки ответила она. - Дэйн - чудовище. Я боюсь его, и он мне противен. Насчет Белтаса не могу ничего сказать. Но мне кажется, он думает лишь о себе. У тебя же есть сердце, ты сказал, что беспокоился обо мне. Я тебе верю.
   Талигор улыбнулся и присел рядом. Происходящее было волшебно. Он заглянул в глаза Эстель и почувствовал, что тонет в их голубизне. Точно так же, как и при первой встрече. Мир вокруг поблек. И единственное, чего он желал, так это смотреть в них бесконечно, пытаясь поймать своё отражение.
   - Мы отправляемся, - бросил подошедший Белтас. - Дэйн не будет никого ждать.
   Иллюзия рассеялась.
   Это было похоже на то, будто за шиворот вылили ушат ледяной воды. Талигор передернул плечам и, кинув украдкой взгляд на Эстель, последовал за магом.
  

XVIII

1775 г, 1-ый летний оборот, 3 день. Вейрн, Морт

  
   Игра света и тени - одно из самых прекрасных зрелищ.
   Солнечные лучи медленно скользили по мрамору, отчего узоры на белоснежных плитах начинали играть новыми красками. Свет подбирался всё ближе, и вот он уже подкрался до подножия массивного отливающего серебром трона с тёмно-желтыми подлокотниками и вырезанной на них головой льва.
   Тёмно-коричневые слегка взъерошенные волосы в лучах восходящего солнца приобрели золотистый оттенок. Молодой статный мужчина сидел на троне, чуть наклонившись вперёд, и наблюдал за игрой света. В карих глазах, прикрытых тенью от густых бровей, плескалась усталость, а на вытянутом гладком лице застыла задумчивость.
   В центре тронного зала располагался пышный узор, изображающий некое подобие солнца. Большую его часть занимала круглая плита, изготовленная по специальному заказу лучшими мастерами из чистого золота, а от неё шли позолоченные плиты размером поменьше. Белое чередовалось с золотым, образуя ореол недосягаемости вдоль центрального круга и исходящих от него лучи. Сам же пол выглядел настолько воздушным, что если идти по нему, то казалось, будто ноги касаются не камня, а облаков.
   Чёрный доспех правителя выглядел сгустком мрака среди царства света. Впрочем, серебряные узоры, струящиеся по кожаной кирасе, наручам и поножам, и легкий белый плащ несколько сглаживали контраст.
   Прохладный утренний ветерок залетал в зал сквозь окна, начинающиеся у пола и тянущиеся до потолка, пробежал мимо подножий арок, забрался под доспех и запутался в белоснежной шёлковой рубашке.
   Леон Миррел поежился, оторвался от изучения узоров и, прикрыв глаза, откинулся на троне. Это продолжалось уже девять лет. Чуть больше, если более точно. Каждое утро начиналось задолго до восхода солнца с того, что он выслушивал новости, принесенные гонцами, и решал проблемы подданных, жаждущих ранней аудиенции. А после отдыхал, любуясь солнечными лучами.
   Сегодняшнее утро не стало исключением, но оставило куда больше вопросов и опасений. Не может быть, что всё было так плохо. Совпадение? Или они действительно что-то узнали? Столько времени утекло, но прошлое не стереть из памяти. Его осколки по-прежнему ранят душу...
  

***

   - Уходи! - отец не просил, приказывал. В голосе странным образом перемешались нескрываемая ярость и столь неподходящая к ней любовь.
   - Уходи! - повторил он, хватая Леона за плечи и толкая к потайной двери, ведущей из тронного зала в личные покои правителя. За окном что-то пылало, алое зарево притягивало взгляд своей ужасной красотой. Так и тянуло броситься к окну и узнать, что происходит во дворе. - Они появятся в любую минуту.
   - Я останусь с тобой! - голос Леона звучал твёрдо, хоть за дверьми уже отчетливо был слышен звон мечей, изредка прерываемый криками боли.
   Неслыханная смелость для одиннадцатилетнего мальчишки!
   Король Вейрна, Лион Миррел присел и взъерошил тёмно-коричневые волосы сына. Отпускать всегда сложно, как убедился Леон много лет спустя. Тем более, если знаешь, что отпускаешь дорогого тебе человека навсегда: никогда более не услышишь его смеха, не увидишь улыбки, не сможешь прикоснуться к нему.
   - Ты должен защитить сестру. Понял меня, Леон?! Ты сильный, ты старше! И кроме тебя у неё больше никогда нет! Они забрали вашу мать, а теперь пришли за мной.
   - Я тебя не оставлю! Мы будем сражаться вместе! - слёзы готовы были вырваться на волю, но Леон много лет назад дал слово, что никогда не заплачет. А слово гораздо больше, чем просто обещание. Намного больше. Это залог честности перед самим собой.
   Леон схватился за рукоять меча, болтающегося у пояса, и собирался вытащить клинок. Но король прикоснулся к ладони сына и крепко, но нежно сжал её и отвёл в сторону, подальше от ножен, от несущего смерть оружия.
   - Иди. Твоя битва не здесь и не сейчас. Её время придёт. Я бы много отдал, чтобы тебе никогда не пришлось обнажать клинок, но это невозможно. Ступай!
   - Но...
   - Иди! Тебя ждёт сестра! Я хочу, чтобы ты был с ней! Ради меня! Ради всех нас!
   Леон замер в нерешительности. Несколько секунд он колебался. Губы задрожали, с них сорвалось:
   - Я люблю тебя!
   И он бросился бежать, не оглядываясь назад.
   - Я тоже тебя люблю, - с нежностью прошептал отец, и обернулся к двери как раз в тот самый момент, когда та разлетелась на щепки.
  

***

   Звук раскрывшихся дверей вырвал Леона из паутины воспоминаний. Стража пропустила утреннего гостя, и мужчина не смог сдержать улыбку. В зал грациозно прошествовала юная девушка. Её большие карие глаза радостно сверкнули, обнаружив, что Леон один в зале, и она направилась к трону.
   Леон с особой нежностью отметил, что глаза гостьи переполняли жизнь и безмятежность. Хорошо, что хоть кто-то может позволить себе, не думать о проблемах и просто жить, радуясь новому дню. И это, наверное, самое главное. Это и есть счастье.
   Два огонька манили и вызывали непреодолимое желание обнять их обладательницу. Прижать к себе и защищать её от любых напастей. Леон улыбнулся. Задумчивость и тревоги на время отступили, и он впервые за утро позволил себе расслабиться.
   - Сегодня ты особенно прекрасна. Такая огненная!
   По лицу Ирии пробежал легкий румянец, отчего она ещё более стала похожа на пламя. Лёгкое алое платье подчёркивало стройную несколько даже миниатюрную фигурку. По его краям шла золотистая бахрома, сплетенная в витиеватые узоры. Роскошные ярко-рыжие волосы струились через плечо. Примерно на середине длины они были собраны в густую косу, свисающую до пояса.
   Быть может, платье выглядело излишне открытое, поскольку позволяло свободно любоваться изящной шеей девушки и её прелестными руками. Но Леону нравилось, как она выглядит в нём. Ирия поцеловала его в щеку и устроилась на тёмно-золотом подлокотнике, поглаживая голову льва.
   - А ты как обычно, величествен и обеспокоен чужими судьбами.
   Леон тихо рассмеялся.
   - Ради тебя, сестричка, я готов на всё. Даже притворяться мудрым и опытным.
   - Ты и так замечательный правитель, Леон. Не нужды притворяться. Так с чем всё-таки связаны утренние думы?
   В памяти всплыли тревожные новости. С сестрой Леон забывал о делах, но вопрос вернул его в реальный мир. На мгновение тень забот коснулась лица мужчины. И от Ирии это не укрылось.
   - Что-то не так?
   Скрывать правду не имело смысла. Если не доверять единственному близкому человеку, то на кого вообще можно положиться? Да, ему жутко не хотелось втягивать во всё это сестру, но, похоже, выбора не было. Ей следует знать.
   - Прибыл гонец из Мириама. Святая Церковь решила навестить нас - на днях приедет архиепископ и остановится в замке.
   - Архиепископ Рене?
   Леон кивнул.
   - Зачем? - забеспокоилась Ирия.
   - Мне не удосужились сообщить о целях визита, - пожал плечами Леон. - Как обычно просто поставили перед фактом приезда. Похоже, мнение короля скоро окончательно потеряет какую-либо власть. Но я думаю, особых проблем не возникнет.
   Ирия покачала головой.
   - Он мне не нравится. Мне кажется, я его привлекаю. Как женщина. В прошлый раз он меня так пристально разглядывал, что мне стало страшно.
   Леон поднялся с трона, опустился на подлокотник рядом с сестрой и приобнял её.
   - Малышка, никто тебя даже пальцем не тронет. Меня не остановит его положение. Если будет нужно - голова Рене слетит с плеч. Ты не достанешься никому, кроме того, кого сама выберешь. Клянусь нашим отцом!
   Леон с нежностью посмотрел на погрустневшее личико Ирия и ещё крепче обнял её.
   - Ты всё, что у меня осталось. Ты та, ради кого я пытаюсь бороться.
   - Леон, - внезапно девушка отстранилась от брата. И заглянув в его карие глаза, добавила. - Не надо... Я не хочу потерять тебя, как мы потеряли отца. Если что-то пойдёт не так, не вмешивайся. Прошу!
   - Всё будет хорошо. Обещаю, - прошептал Леон и взял ладонь сестры в свою.
   Ирия не знает всего и никогда не узнает. Так будет лучше для всех, потому что правда - слишком тяжелая ноша даже для него.
   Он всё помнит! Ведь он был там!
  

***

   Король вышел вперёд: мужчина в самом расцвете сил, высокий широкоплечий. Внушающий уважение и страх. В алом зареве он выглядел величество и грозно.
   Леон ослушался отца и притаился в углу за занавесками, на расстоянии шага от потайного входа. Едва рука коснулась небольшого выступа над спрятанной дверью, как за спиной раздался страшный грохот. Мальчик замер, медленно убрал ладонь от тёплого дерева и обернулся.
   - Лион Миррел, ваше время истекло, - низкий голос звучал насмешливо. Рыжеволосый мужчина в белом прошёл в изуродованную заклинанием дверь. Следом за ним в тронный зал зашли ещё двое. Тоже в белых мантиях с позолоченными узорами по краям и алым перстнем на указательном пальце. На груди у каждого из мужчин висел серебряный медальон: меч, объятый пламенем.
   Правитель Вейрна зарычал и выбросил в сторону незваных гостей правую руку. С пальцев сорвалось ярко-жёлтое пламя и устремилось вперёд, оставляя за собой расплавленный мрамор и пыль.
   Самый высокий из мужчин с висками, по краям тронутыми сединой, сжал свой медальон, и пламя утихло, бессильно рассыпавшись на искры.
   Враги сделали несколько шагов вперёд, окружая короля. Но тот был не намерен сдаваться. В его ладонях вспыхнули огненные шары, окутавшие жёлто-красным пламенем ладони правителя. Спустя доли мгновения они вытянулись и устремились ввысь, превращаясь в искрящиеся золотом плети.
   - Хоро-о-о-ш! - протянул один из противников, невысокий черноволосый обладатель маленького изогнутого носа. - Какой был бы маг!
   Заклинание устремилось к троице. Мужчины как один вскинули руки, и незримые воздушные клинки порубили плети на тускло мерцающие кусочки. Они повисли в воздухе и через секунду распались на ещё более мелкие части, которые тут же погасли.
   Но незваные гости явно недооценили правителя.
   Король усмехнулся. Оставшиеся куски плетей взлетели в воздух и ускорились, превратившись в едва заметный глазу блеск. Золотые нити соединились и подобно паутине со свистом обрушились на мужчин в белом.
   Те спохватились, но слишком поздно. Сорвавшиеся с уст заклятья порвали паутину в клочья, но она всё-таки успела пробить выставленную защиту. Один из мужчин рухнул на пол, схватившись за окрасившееся алым лицо, второй - схватился за левое плечо.
   Король засмеялся.
   - Сволочь! - зарычал упавший, его левая половина лица была залита кровью, из-под которой виднелась обугленная плоть. - Ты обречён! Маги должны быть заперты в магириумах! А все ослушавшиеся - убиты!
   - Слова... Пустые слова, - глаза правителя Вейрна горели. В них отражались языки пламени, пожирающие крыши за окном. - У вас нет ни единого шанса. Бегите! Прочь из моего королевства! Убирайтесь в дыру, откуда выбрались!
   - Ха! - рассмеялся мужчина с седыми висками. Его серые глаза пылали, каждое движение было резким, отрывистым. - Улицы Морта объяты пламенем. Твоя гвардия разбита, все, кто хранил тебе верность, отправились к Спасителю. Сдайся и, быть может, Иерарх проявит милость, заменив казнь ссылкой в рудники.
   Правитель покачал головой, снисходительно улыбнулся и закрыл глаза. По полу пробежали трещины, устремившись к мужчинам.
   То, что произошло после, Леон запомнил на всю жизнь.
   Рыжеволосый мужчина с глазами цвета изумруда выступил вперёд, сжал руку в кулак, а затем выбросил её вниз. Из уст короля вырвался изумленный крик. Он открыл глаза, пошатнулся и сделал шаг назад, будто в попытке защититься.
   В следующий миг пол под ним взорвался, в воздух взвились сотни мелких мраморных осколков, похожих на иглы. Король дернулся и рухнул на колени. Одной рукой он оперся об искореженный пол, в ладонь впились осколки.
   Плиты под ногами покраснели, но правитель не обратил на это внимания. Вторая рука один за другим выдернула четыре осколка из груди и потянулась к пятому, торчащему из горла. И в этот миг король начал медленно заваливаться набок.
   Стало тихо. Леон, затаив дыхание, наблюдал, как трое мужчин в белых мантиях подошли к лежащему на полу отцу. Казалось, стук его сердца сейчас слышен всем находящимся в зале. Мальчик боялся выдохнуть, глаза наполнились влагой. Он более не беспокоился о том, чтобы сдержать обещание. Это не он. Это они!! Его вынудили! Вся вина на них! Он... он отомстит! Рука медленно потянулась к потайной двери.
   - Какой был правитель, - покачал головой сероглазый мужчина. - Жаль.
   - Нечего его жалеть! - рыкнул маг с рассеченной щекою. Он унял с помощью заклинания кровь, но было понятно, что на месте раны останется глубокий шрам. - Он предатель! Маг у нас под носом! Куда смотрели рыцари? Куда смотрел ты, Рене???!!
   - Я..., - сероглазый запнулся.
   - Довольно! - вмешался рыжеволосый. - Надо найти детей. Мы не можем оставить Вейрн без правителя. Если королевский род прервется, начнется война, а нам не нужны сложности. Мальчик станет королём. Не сразу, конечно. Сначала найдём ему регента. И нужно обязательно проверить, не унаследовали ли дети дар отца. Нельзя позволить повториться случившемуся: магам не место на троне.
   - Хорошо, - кивнул тот, кого звали Рене. - Я отправлюсь за мальчишкой.
   - С этой минуты ты в ответе за них! - бросил рыжеволосый.
   Дрожащая рука, наконец, нащупала переключатель, потайная дверца открылась, и Леон скользнул в проход, надеясь как можно быстрее оказаться подальше. В сердце пылала жажда мести, оставляя после себя пепел, убивая все прочие чувства.
   Леон знал, кто это был: архиепископы - длани Спасителя на земле. Убийцы, притворяющиеся защитниками!
  

***

   Двери вновь с шумом распахнулись, и в зал вошёл, нет, скорее ворвался высокий светловолосый мужчина. С виду ровесник Леона, может чуть младше. Длинные волосы, собранные в хвост, касались широких плеч, укутанных в тёмно-синий плащ.
   У пояса справа болтался кинжал длинной в полторы ладони, с другой стороны - клинок в изящных ножнах, совершенно не подходящих к изрядно потертым доспехам. Если кто-то, не знакомый и никогда не слышавший о Гарресе Хелунде, взглянул бы на рыцаря, то счёл бы его наемником, в крайнем случае, воином из городского гарнизона. Но никак не лордом-командующим Морта.
   Ни ослепляющего блеска столь любимого избалованными сыновьями дворян, ни каких-либо украшений. Полное отсутствие узоров. Нет даже герба! Лишь голая сталь: прочный нагрудник, покрытый паутиной мелких царапин, наплечники и наручи со следами укусов особо быстрых клинков и столь же невзрачные поножи, на одном из которых отчетливо виднелась глубокая царапина.
   Сир Хелунд одним только внешним видом умудрялся нарушить с дюжину правил. Но именно его бунтарский дух Леон особенно ценил. И королю было плевать, что думают о его правой руке остальные.
   - Милорд! - преклонил колено рыцарь. - У нас проблемы.
   - Что случилось, Гаррес? - сестра опередила Леона. В другой раз и в другое время он, несомненно, сделал бы ей замечание. Слово короля - закон, и никто не имеет права перебивать его. Даже родная сестра.
   Но лорд-командующий, его лучший друг, выглядел по-настоящему обеспокоенным. И даже зная, что через секунду услышит ответ, Леон успел прокрутить в голове с десяток вестей, которые могли бы так встревожить Гарреса. И надо сказать, ни одна из них не относилась к числу приятных.
   - Архиепископ! - глаза лорда-командующего сверкнули янтарём. Леон не успел разобрать, что означал этот блеск. Но точно не благоговение и смирение. - Мои разведчики доложили, что он в дне пути от столицы.
   Леон не произнёс ни слова, встал и принялся бродить по залу, пытаясь унять взбунтовавшиеся эмоции. Ирия и Гаррес не спускали с него глаз. Чувствуя спиною их взгляды, Леон пытался думать быстрее. Наконец, он остановился и отдал приказ:
   - Пусть твои люди позовут ко мне управляющего. Усиль на всякий случай охрану по периметру. С десяток людей размести в коридорах. К вечеру всё должно быть готово. Выступим ему навстречу завтра утром.
   Гаррес кивнул, отдал честь и отправился исполнять приказ. Бунтарь по духу, но он всегда понимал, когда спорить не имеет смысла и приказ должен быть исполнен с предельной точностью.
   Ирия проводила рыцаря взглядом, что не укрылось от Леона. На мгновение его губ коснулась улыбка. О чувствах сестры к Гарресу, Леон знал давно. Наверное, с тех самых пор, как между ними двумя пробежали первые искры: сестра никогда не умела скрывать эмоции. И хоть ей и казалось, что она держит себя в руках, огонёк между ней и лордом-командующим был виден невооруженным глазом.
   Леон с детства знал Гарреса, они, можно сказать, выросли вместе, в одном замке. "У принца не может быть друзей", - постоянно твердил отец, но Леон доказал и ему и себе, что это не так. Если он кому-нибудь и мог доверить жизнь сестры, то только Гарресу.
   Ирия подошла к брату и, заглянув ему в глаза, спросила:
   - Что ты думаешь?
   - Не знаю, - признался король.
   Радость за сестру и её выбор отступила, пропустив вперёд гнетущее беспокойство и плохое предчувствие. Чем бы ни был вызван столько внезапный визит архиепископа, и какую цель он бы не преследовал, Леон был твёрдо уверен, что там, где церковь, не может быть ничего иного, кроме интриг и лжи.
   - Архиепископ ведёт какую-то игру. Но я пока не вижу в происходящем смысла.
   - Я боюсь, Леон. Он опасен.
   - Знаю. Но всё хорошо. Я с тобой, - обнял Леон сестру. Она прижалась к его груди, уткнувшись лицом в плечо, а он бросил взгляд в окно.
   Лучи солнца беззаботно скользили по крышам Морта, играя в догонялки. Как же здорово было бы присоединиться к ним...
  

XIX

1775 г, 1-ый летний оборот, 3 день. Варенор, граница с Кером

  
   Тим зевнул.
   Спать ничуть не хотелось. Он, как ни странно, прекрасно выспался прошедшей ночью, хоть и проснулся раньше чем обычно из-за того что замерз. Но Тиму было скучно. Настолько, что мысль о том, чтобы встать и посмотреть за парапет стены выглядела весьма и весьма заманчивой.
   Что, собственно говоря, он и сделал.
   За стенами раскинулся густой лес сплошь из высоких пышных елей, тянущийся на много ли на север и восток от крепости. Тёмно-зеленая полоса упиралась в одну из гряд Пограничных гор, странным образом отбившуюся на значительное расстояние от остальных.
   Тим смутно припоминал, что слышал от кого-то, будто ширина прохода колеблется от нескольких десятков до всего одного-двух ли. Вполне достаточно, чтобы, не перестраивая порядок и не ломая строй, провести через ущелье армию. И это нужно было учитывать. Ведь за Пограничными горами раскинулись земли Кера, давнего противника Варенора. Один марш-бросок - и армия врага окажется у стен крепости.
   Но, впрочем, это были не его заботы. Подобными тонкостями занимались генералы. Самому Тиму за тридцать один год жизни ни разу не довелось участвовать в сражении. И он ничуть не переживал по этому поводу. Но, к сожалению, никогда нельзя быть уверенным, что через месяц, неделю или даже завтра не произойдёт худшего.
   Тиму, как и всем остальным солдатам в армии Варенора, было прекрасно известно, что уже более сотни лет между их королевством и западным соседом царит напряженный мир, грозящий в любой миг превратиться в воспоминание.
   На взгляд Тима, лучше уж мерзнуть в пограничных крепостях, чем очутиться в гуще сражения. Короли что-то между собой не поделили, а отдуваться за них проходится простым солдатам. Так было, есть и будет всегда. Чем большей властью обладает человек, тем выше гора изувеченных жизней, по которым он забрался на вершину.
   Из-за прихоти короля он сейчас и находится здесь, а не на юге в Диаре. И именно из-за призрачной угрозы вторжения, вынужден мерзнуть и скучать, высматривая врагов, а не проводить время дома в тепле рядом с возлюбленной.
   - Падший их всех забери! И Долиафа, и Кер, и это место, - пробормотал Тим. - Как же мне всё надоело!
   Мелькнула будоражащая воображение мысль: бросить пост и сбежать на юг, домой. Но мужчина тут же напомнил себе, как в армии Варенора поступают с дезертирами.
   Тела попытавшихся сбежать неделями болтались во дворе крепости. С каждым днём они всё больше чернели и жутко воняли. Все солдаты без исключения обходили главную площадь стороной.
   Да и как убежишь отсюда?
   На севере - густые чаши и горы, на западе - ведущая в пограничный проход дорога. Конечно, есть главный тракт, ведущий на юг на Лоргон, потом в Диар и далее до столицы. Но он хорошо охраняется, и одиночка, пришедший с севера, вызовет подозрения. Восток же пустынен и безлюден, да впрочем, кто захочет жить в лесах?
   Хотя если пройти примерно семьсот ли на северо-восток, то можно выйти к побережью, а значит и к Скволлу, северному порту Варенора. Когда-то Тим мечтал побывать там. Ходили слухи, что в Скволле самые пышногрудые девицы и потрясающее пиво, стоящее в несколько раз дешевле, чем в Южных землях.
   Но мечты, как это часто бывает, так и остались мечтами.
   Всё решили за него, не оставив выбора. Хотя нет. Выбор был: записаться в солдаты или провести два десятка лет в тюремной камере. А это значит, вышел бы он оттуда либо калекой, либо сошёл с ума. А всё из-за украденного кольца... Падший! Если у тебя нет герба, и ты не носишь шелковые рубашки и подштанники, твоя жизнь не стоит даже медяка! Тебя могут обвинить в том, чего ты не совершал, и отправить на север, охранять границу!
   - Малыш Тимми! - из-под люка в полу выбрался небритый рыжеволосый верзила. Он приветливо улыбнулся, хотя со стороны могло показаться, что это скорее оскал, чем улыбка, и протопал в сторону, пропуская товарищей.
   Один из них, кареглазый блондин с растрепанными волосами, был ниже ростом, чем невысокий Тима. Но, тем не менее, прозвище "Малыш", по совершенно необъяснимым для самого Тима причинам, прочно прикрепилось именно за ним.
   Следующий мужчина был долговяз, худ и носил ужасного вида красную шляпу с истрепанным пером на верхушке. Головной убор, впрочем, отвлекал внимание от покрытого густым ковром коротких шрамов лица. Историю их появления обладатель предпочитал держать при себе и злился, когда кто-либо спрашивал, откуда они взялись.
   Скала Брок, Острый Гэб и Молчаливый Хенс. Его единственные приятели, как на севере, так и вообще. Тим всегда плохо сходился с людьми. Но, как поговаривали, север меняет людей.
   - Скучаешь, дружище? - прогудел Брок.
   - Будто сам не знаешь, - не особо приветливо буркнул Тим, хотя на самом деле был жутко рад видеть товарищей.
   - Всё, как обычно, - усмехнулся Гэб и, подойдя ближе, распахнул плащ. Из-под серой подкладки блеснула металлическая фляга, мгновение спустя перекочевав в руку мужчины. - Но мы-то знаем, как вылечить твою хандру.
   Что верно, то верно. Выпить Тим любил. И ни разу на своей памяти не отказывался от предложенного угощения. Конечно, сейчас он на посту... Но разве от нескольких глотков кому-то станет хуже? Ему уж точно нет! А крепости тем более!
   - А сами-то? - Тим выхватил флягу из руки Гэба и, не обращая внимания на ухмылки друзей, сделал глоток. - Ох, хорош напиток!
   Фляга пошла по кругу.
   Уже через несколько минут мужчины сидели, прислонившись к парапету, и болтали, будто находились не на стенах пограничной крепости, а в таверне за многие ли отсюда.
   Разговор метался с одной темы на другую: война, оружие, женщины, снова война и вновь женщины. Типичные мужские темы: вечные и никогда не надоедающие.
   - Эх, занесло же нас в эту глушь, - протянул изрядно захмелевший Брок. - Безлюдно. Кругом леса и камень. Зверей и то нет! Вот кто-нибудь видел поблизости хотя бы зайца?
   Товарищи дружно покачали головой.
   - И главное же, кому вообще это надо? - продолжал Брок. - Я тут уже четыре года. И не одного вражеского солдата не видел! Но постоянно в напряжении. Чуть что - тревога и хватаемся за оружие. На хрен такую службу! На хрен такие посты! Будто сидишь задницей на муравейнике!
   - Верно, говоришь. Я вот слыхал, на западе солдатам хорошо живётся. Вдоль побережья то, - неожиданно для всех подал голос Хенс. Его не зря прозвали Молчун. Несколько слов в день - привычное для него дело. Но алкоголь и ему ударил в голову, развязав язык.
   - А от кого там защищаться-то? От рыб? - захохотал Тим, хлопая себе по коленям. - Сторожат, чтобы они не выбрались на берег и не захватили королевство?
   - Крепости там древние. Слыхал, они остались ещё с тех времен, когда на нас эти... как их... вот Падший!.. ну варвары темнокожие с Островов нападали.
   - Падший забери этих нелюдей! Одни проблемы от них! - сплюнул Брок и сделал очередной глоток.
   - И то, правда! - поддержал товарища Гэб. - Правильно их выгнали! На Островах им самое место.
   - Нелюди, нелюди... В каком месте то они нелюди? - проворчал Тим, выхватив у Брока флягу, и отхлебнул ещё обжигающей жидкости. По телу разлились волны тепла. Прибавилось уверенности и чувства некой защищенности. Север, леса, холод, дозор - всё это, конечно, раздражало. Но сейчас, когда было с кем поделиться мыслями, проблемы выглядели маленькими и незначительными.
   - Видел я в Диаре парочку этих заморских варваров. На расстоянии то и не отличишь от обычного человека. Да, повыше ростом, кожа темная, плечи шириной в два меня. Даже тебе, Брок, ещё качаться и качаться. Бормочут не на нашем. Ну и всё. Люди как люди. А вот зверюги эти волосатые, что в шахтах работают, это да! Вот там уж действительно жуть. С таким если встретиться ночью, то и штаны можно обмочить.
   Мужчина захохотали.
   - А Малыш Тимми прав, - Гэб подмигнул Тиму, в глазах вспыхнул азартный огонёк. - Я бы с варварской девкой покувыркался, как следует! Интересно же, какие они в постели. Ну и когда... сами понимаете.
   Воздух сотряс новый взрыв хохота.
   - А я бы с двумя! - пробасил Брок, и мечтательно прикрыл глаза. - Падший! Как бабу-то хочется!
   Гэб, Брок и изредка поддакивающий Хенс принялись обсуждать женщин, перебивая друг друга и яростно о чём-то споря. О чём именно - Тим не слушал. Мысли начал путаться, мешая сосредоточиться.
   Впрочем, кое-что занимало его сейчас большего остального: охота было отлить. Но спускаться вниз по лестнице, а потом снова подниматься наверх жутко не хотелось. Да и вдруг он попадется на глаза капитану. Тогда придётся неделю мыть полы в казарме, а для настоящего мужика хуже наказания не придумаешь.
   К счастью, затуманенный алкоголем разум смог найти подходящее решение довольно быстро. Тим поднялся на ноги, подошёл к стене и собрался расстегнуть штаны, но его внимание привлек непривычный блеск слева. Разум из-за выпивки соображал медленно, но взгляд не стал дожидаться команды и метнулся в нужном направлении.
   Тим протрезвел мгновенно.
   - К оружию!! - заорал он, отшатнувшись, и ринулся в люк, едва не сорвавшись при этом с лестницы. Его ругательства повисли в воздухе.
   Товарищи замолчали, обменялись недоуменными взглядами, и почти одновременно вскочив на ноги, прильнули к парапету.
   - Твою..., - выругался Брок, на доли секунды опередив Гэба и Хенса. - Падший!!!
   Пробившись сквозь серые рваные облака, солнечные лучи бледными потоками падали вниз и отражались от шагающих плотным строем воинов. В их марше не было ничего возвышенного, прекрасного и тем более завораживающего. Просто тёмное блестящее пятно, стремительно приближающееся к стенам крепости. Но оно заставило трёх отнюдь не трусливых мужчин вздрогнуть и перекреститься, призвав на помощь Спасителя.
   Над шеренгами латников развевались тёмно-синие знамена с летящим орлом.
   Армия Кера шла в наступление.
  

***

   В воздух взвились десятки вражеских стрел. Несколько попали в цель, и ворон, несший послание, рухнул вниз, превращенный в подобие подушечки для иголок.
   Тим вытер пот, почувствовал, что вместе с ним размазывает кровь, зарычал и бросился в атаку. Он размахнулся и со всей силы приложил врага щитом. Раздался треск - воин в меховых доспехах, на голову выше Маленького Тимми, согнулся, прижимая ладонь к окровавленному лицу. Меч выскочил из его руки, упал и завертелся на камне. Тим не преминул воспользоваться преимуществом и загнал клинок противнику под ребра.
   Крепость было невозможно узнать. К небу тянулся густой чёрный дым. Повсюду валялись мертвые изувеченные тела. Часть стены и пристроек превращены в груды камней. Вокруг всё ещё кипел нешуточный бой, но с каждой минутой защитников крепости становилось всё меньше, и они отступали к центральной башне. Слева Брок отбивался сразу от двоих, и с каждым движением всё заметнее было, как сильно он устал. Его доспехи были изрядно потрепаны, в нескольких местах не хватало пластин. Движения Скалы становились всё медленнее, и каждая атака противников заставляла его всё сильнее морщиться от напряжения.
   Гэб находился где-то рядом, среди груды остывающих тел. Тим не видел, как он погиб, но, когда случайно наткнулся взглядом на друга с проломленной головой, то едва не пропустил удар: настолько сильно было охватившего его потрясение.
   Хэнса Тим давно не видел. Хотя, что такое "давно" для воина, брошенного в центр сражения? Минута в пылу битвы кажется целой вечностью, а десять - подобны сотне прожитых жизней. Но Тим надеялся, что Молчун ещё жив.
   Враги возникли сразу с двух сторон, и мужчина попятился. Он так просто не сдастся! Его ждут дома! Он не намерен погибать в этой дыре! Он не может умереть здесь!! Падший забери короля с его войной! Будь он проклят! Будь все они прокляты!
   - Разберитесь с долбаными стрелками! - раздался позади яростный крик капитана. - Любой ценой!! Нужно отправить сообщение!
   "Как же!! У нас нет не единого шанса. Врагов много, и нас застали врасплох", - судорожно размышлял Тим, чувствуя, что его начинает бить дрожь. По спине всё выше карабкался липкий холодный страх.
   Если бы товарищи не отвлекли его! Если бы он не забыл о посте! Если бы Кер решил атаковать не в его смену... Если... Если... Если!!! Столько случайностей, сведенных в одной целое, тугой узел, который уже невозможно не то, чтобы распутать, но даже разрубить. Подброшенная монетка упала на ребро.
   Ещё один ворон, пробитый стрелой, упал под ноги Тиму. Сам не понимая, зачем он это делает, Тим сорвал с лапы птицы послание и кинулся к башне. Справа что-то блеснуло, Тим метнулся в сторону, и, ударив наотмашь, почувствовал, что сталь нашла очередную жертву. Какое-то движение слева - он вновь ударил наугад, и ему пришлось зажмуриться, чтобы кровь не попала в глаза. Клинок окрасился алым.
   Тима видел, как Брок одолел одного из противников и упал на землю, сраженный ударом подкравшегося сзади врага. Солдат Кера во дворе становилось всё больше. Бело-золотые знамена Варенора были сорваны - на восточном и западном постах развевались синие тряпки.
   "Это моя вина!" - от этой мысли сердце судорожно сжималось.
   "Но я не обязан умирать здесь. Я убегу, а потом смогу отомстить. Но... надо... предупредить... остальных. Надо...", - Тим, задыхаясь, мчался вверх по винтовой лестнице.
   На входе в птичник Тим едва не врезался в высокого воина в синем плаще. Их глаза встретились, и Малыш успел прочесть во взгляде врага удивление. А потом тело вновь сделало всё само: Тим навалился на врага, вжимая клинок ему в живот. По руке побежали горячие струйки. В это мгновение нестерпимо захотелось отбросить липкий меч, сорвать грязную перчатку и забраться под душ, чтобы смыть свою и чужую кровь.
   Противно и почему-то холодно - омерзительное ощущение.
   Когда алая пелена перед глазами рассеялась, Тим увидел, что клетки разбросаны по комнате, большинство из них были пусты. В нескольких на дне лежали мертвые вороны.
   "Неужели конец? Вот так просто. Бессмысленно и неотвратимо".
   Тима охватило отчаяние, он оглянулся по сторонам: солома, птичий помет, клетки и кровь. В углу что-то пискнуло. Приглядевшись, Тим увидел забившегося в угол молодого ворона. Удача! Осторожно приблизившись, чтобы не спугнуть, Тим схватил птицу. Та забилась в ладонях, но почти сразу же затихла.
   - Спокойно... спокойно - шептал Малыш ворону, привязывая к его лапе письмо.
   Надежда есть. Птица доставит послание, и придёт подкрепление. Он дождется его где-нибудь к югу отсюда, и они отомстят.
   За Брока, Хенса и Гэба. За всех.
   - Вот так...
   Тим подошёл к окну, но выглянув, ту же дернулся обратно: птичник находился под прицелом вражеских лучников. Значит, единственный вариант...
   Несколько лестничных пролетов - и вот он на южной стене. Парапетов здесь не было. Возводившие крепости, видимо решили, что ожидать врагов с тыла глупо. Тем более южная часть стены располагалась прямо над глубоким оврагом.
   На лестнице раздался какой-то шум, в проемё показалась голова седовласого керийца. Тим ударил ногой прямо в нос врагу, то заорал и сорвался вниз. Малыш захлопнул люк, и, встав на него, выпустил ворона. Тот взлетел в воздух и, радуясь обретенной свободе, начал кружить над головой Тима.
   Мужчина выругался.
   - Лети отсюда! Кышь!- он понимал, что выглядит глупо, разговаривая с птицей и размахивая зажатым в ладони клинком, но не мог остановиться.
   - Пошёл прочь! Давай! Давай!!
   Взжик!
   Рядом с вороном пронеслась стрела. Тим обернулся. В полусотне шагов от него у самого края стоял вражеский лучник, и его рука уже тянулась за следующей стрелой.
   Люк под ногами затрясся так, что Малыш едва смог удержать равновесие. Но сейчас его мало волновали враги, пытающиеся забраться на стену. Он определил свою судьбу в тот самый момент, когда забрался сюда. Он лгал, убеждая себя, что сможет спастись, но ведь это не так: бежать некуда, повсюду враги. Вниз со стены - верная смерть. После падания с такой высоты выжить невозможно.
   Это реальная жизнь - чудес не бывает. Он останется здесь вместе с друзьями и остальными защитниками крепости. Здесь конец его истории. Его судьба.
   Перед глазами проносились сцены из недалекого будущего: выжженные поля, тянущиеся от Лоргона далеко на юг, разоренные деревни вдоль главного тракта и пылающий Диар. Тим знал, что его родители не согласятся покинуть город, и солдаты Кера доберутся и до них, и до его синеглазой Линн. Они поймают её, и дальнейшая судьба возлюбленной будет решена. Грязные обросшие дикари поступят с ней так, как поступают солдаты любого королевства с приглянувшимися им пленницами.
   Разве ради этого он украл это проклятое кольцо, из-за которого и угодил сюда?! Разве решившись на преступление, он думал о том, что всё закончится вот так?? Он просто хотел счастья! Он с трудом содержал пожилых родителей и мечтал жениться на Линн. Мечтал вырастить кучу шустрых ребятишек! Украденное кольцо должно было изменить его жизнь. Но не так!!!! Не так!!! Он не хочет этого!!
   - Нет!!! - заорал Тим и бросился вперёд, вкладывая в каждом движение всю скорость, на которую был способен. Когда до стрелка оставалось пара шагов, он прыгнул. Лучник, увлеченный идеей сбить птицу, заметил его слишком поздно.
   Стрела готова была вырваться на волю. Оставалось лишь разжать пальцы, и...
   В этот самый миг Тим врезался во врага, сбив его с ног. Прицел сбился, и стрела исчезла в небе. Мужчина не устоял на ногах и с воплем полетел вниз со стены. Но за миг до падения он успел схватить Тима за плечо и потащил за собой.
   В уши ударил оглушающий свист ветра. Навстречу с огромной скоростью устремилась земля.
   В голове подобно молнии пронеслось: "Линн..."
   Треск, боль и тьма...
  

XX

1775 г, 1-ый летний оборот, 3 день. Варенор, Ферин

  
   Лучи солнца никогда не касались потрескавшегося камня, а звуки редко тревожили царящий здесь покой. В полумраке многочисленных коридоров можно было с легкостью заблудиться и остаться во тьме навечно. Но здесь, в глубинных залах Цитадели, редко бывали гости. Тут пустынно: лишь тьма, пыль и голые стены. И мало кому известно, что в лабиринте многочисленных коридоров спрятан небольшой зал, возведенный многие века назад. И ещё меньше тех, кто способен его отыскать.
   Две тусклых магические лампы, висящие высоко под потолком, освещали каменный пол на несколько шагов вокруг. В дальнем конце коридора зашевелился мрак -- спустя мгновение свет вырвал из тьмы человеческую фигуру. Она сделала несколько шагов, и стало возможным разглядеть жуткий шрам на лице высокого мужчины, одетого в изумрудно-чёрную мантию.
   Предводитель магов крови легким движением руки распахнул перед собой двери и зашёл внутрь. Послушные воле мага, они с гулким шумом захлопнулись, едва Вечный скрылся во мраке зала.
   Внутри безраздельно царила тьма, и чем дальше вглубь зала, тем более густой она выглядела. Но мага это ничуть не беспокоило. Он уверенно пересёк комнату и остановился у дальней стены. Колени коснулись ледяного пола.
   Темнота рассыпалась, с неохотой уступив своё привычное место - перед Вечным едва заметно замерцали изумрудные письмена, позволяя, хоть и с трудом, разглядеть массивный гранитный алтарь, похожий на широкую чащу с толстыми стенками и дном, теряющимся во мраке.
   В мире нет ничего более постоянного, чем Вечность...
  

***

   После Исхода магическая сила рассеялась - народы Таланиса потеряли как связь с богами, так и их дары. Явление Спасителя Эленгару вернуло надежду и веру в будущее, но не возвратило магию. Точнее, не всем. Новый бог даровал силу избранным, вынудив остальных склонить голову перед Эленгарской Церковью.
   Спустя несколько десятков лет положение церкви, казавшееся незыблемым, пошатнулось: в Таланис начала возвращаться магия. Не к каждому, но оставалась надежда, что это лишь начало.
   Каждый, кого касалась искра новой силы, получал возможность взаимодействовать с Астралом, местом схождения всех магических потоков Таланиса. То, что раньше было уделом избранников богов, стало доступно многим.
   Мир изменился.
   Возможность видеть Изнанку Мира и прикасаться к ней выглядела подлинным даром. Но так казалось лишь на первый взгляд. Многие неопытные чародеи, отправившись в Астрал, жестоко поплатились за собственную беспечность. По ту сторону обитали демонические сущности, которые жаждали вырваться в реальный мир. Нашлись те, кто по глупости приоткрыли двери, и, вырвавшись на волю, демоны унесли тысячи жизней.
   Маги с их непонятной силой стали вызывать у обычных людей страх. Церковь не осталась в стороне и объявила о начале массовых преследований и расправ с чародеями. Прикрываясь заботой о верующих, она начала борьбу с теми, кто мог бросить ей вызов.
   Эленгарская Церковь перестала существовать в 187 году после Исхода. Но за полвека до этого среди магов произошёл раскол. Появился чародей, начавший собирать под знамена тех, кто жаждал бросить вызов церкви. Он прятал лицо за чёрной маской. Никто не знал, кем был этот незнакомец и откуда он пришёл, но многие маги, устав от бесконечных гонений, поверили ему.
   Глава зарождающегося Ордена обещал свободу для каждого, кто не испугается принять её. Он проповедовал, что власть не может быть вечной, а Спаситель и его Церковь скоро падут. Последователи, желая возвеличить своего предводителя, прозвали его Вечным.
   Вечный научил присоединившихся к нему магов использовать силу, спящую внутри их собственных тел, ту, которой обладала кровь. Будучи детьми бога, каждый из людей хранил в себе частичку его силы. Крошечную по божественным меркам, и огромную по сравнению с тщетными попытками прочих магов обуздать силу Астрала. Огромная власть, но и цена была соответствующей, подводя к тонкой грани между жизнью и смертью.
   Близился закат Эленгарской Церкви. Магия крови переломила ход войны, но до окончательной победы было ещё далеко. За двадцать лет до раскола Эленгарская Церковь объявила магов крови предателями, отрекшимися от Истинного бога, и призвала правителей присоединиться в борьбе с отступниками. Вечный был назван слугою Падшего, его посланником на земле. Всех, кто использовал магию крови, приговорили к смерти, и преследования обладающих даром вспыхнули с невиданной ранее силой.
   Эстер же был объят пожаром нескончаемых войн между королевствами. Маги оказались на грани уничтожения, но царивший хаос спас их. Общий враг сплотил противников и, выступив против Эленгарской Церкви, они одержали победу.
   Новая церковь, названная Святой, пересмотрела отношение к магам, использующим Астрал. Быть может, решение было продиктовано здравым смыслом или, что вероятнее, было принято от безысходности. У слуг Спасителя не хватало сил продолжать борьбу одновременно на несколько фронтов. Как бы то ни было, заключив с магами союз, Святая Церковь разрешила им использовать силу, признав магию Астрала единственно возможной и угодной Спасителю.
   Маги крови, оставшись один на один против мощи церкви, вынуждены были затаиться. Вечный и его последователи основали поселения под землёй, глубоко в катакомбах под крупными городами Эстера. С тех пор про магов крови ходило больше выдумок, чем правды.
   Кто-то утверждает, что Вечный погиб тысячелетие назад, сражаясь с церковью. Другие считают, что он продал душу Падшему, обретя, тем самым, бессмертие. Но есть и те, кто убеждены, что "Вечный" - всего лишь титул. А очень многие и вовсе отказываются верить в то, что Орден магов крови вообще когда-либо существовал.
   Многие искатели приключений спускались в катакомбы и возвращались, не обнаружив ничего, кроме помоев, мусора и крыс.
  

***

   В мире нет ничего...
   Вечный застыл на коленях перед алтарём, вглядываясь во мрак, дрожащий на дне каменной чаши. Зрелище усыпляло бдительность, тревожило разум, завораживало, но маг пришёл сюда не за тем, чтобы любоваться. Тьма, раскинувшаяся перед ним, рассказывала истории, а он пытался понять их, прислушиваясь к шепотам, звучащим в ней.
   Это была не та тьма, которой пугали верующих священники. Тьма, чей голос слышал Вечный, не несла в себе зла, но, впрочем, и добро не было её стезей. В какой-то степени, её вообще не существовало. С одной стороны, она являлась всего лишь порождением слепого случая, причудливым сплетением магических потоков около дальней границы Астрала. Но с другой, была чем-то большим, нежели свободно струящаяся сила.
   Единицы были способны забраться в Астрал настолько глубоко, чтобы собственными глазами увидеть необычную сущность. Требовался огромный опыт и доля удачи, чтобы не заблудиться в Сопряжении Сфер и не стать добычей демонов.
   Впрочем, и маги, и лишенные дара ощущали её дыхание ежедневно, хотя даже не подозревали об этом. У тьмы существовало множество имён, но ни одно не было способно точно описать её суть. Она существовала, вероятно, со дня сотворения мира. Безграничная и бесконечная. Изящное переплетение жизни со смертью, света с тьмой.
   Маги крови называли её Вечностью.
   Глава Ордена прислушался к шепоту. Едва различимые звуки складывались в подобие слов, но те неуловимо ускользали, перемешиваясь друг с другом.
   Это было не то, на что он надеялся и чего ожидал. Он потратил годы на изучение таинственной сущности и стал одним из немногих, а может даже единственным, кому удалось не только увидеть и услышать, но и прикоснуться к ней. Вечный не сразу отыскал это место. Но когда всё-таки отыскал его, приказал построить эту комнату и возвести алтарь. Здесь граница между Астралом и реальным миром была на удивление стабильна, и в тот же время необычайно тонка.
   Для магов крови служение Вечности считалось важнее собственной жизни. Умереть ради общего дела - достойная смерть. Вечный понимал, что для превозносящих смерть, дотронуться до неё и остаться в живых являлось подлинным блаженством. И умел быть благодарным: избранные получали право прикоснуться к алтарю. Бояться того, что кто-то из них проник бы в суть Вечности и узнал правду, не имело смысла. Шёпот Вечности слышал лишь он, у остальных не хватало опыта и знаний.
   "Храм..."
   Наконец-то!
   Вечный надеялся, но всё-таки был немного удивлен, что тьма ответила. Размяв затекшие мышцы, он продолжил вслушиваться. Его девочке, его оружию, удалось исполнить задуманное им. Вечный узнал об этом два дня назад, когда почувствовал изменения потоков в Астрале: выброс магической силы где-то к югу от Ферина. Но нужны были детали.
   "Ветер... Пришли..."
   Голоса заметались, задрожали. Слышен был лишь то приближающийся, то удаляющийся рокот.
   "Буря... Они..."
   Они? Они, а не она?!
   "Близко... Он идёт!", - раздалось намного громче и четче, чем прежде.
   "Камешек покатился. Нет возврата! Безумие!!!", - зарычала тьма и набросилась на Вечного.
   Мага подхватило и отбросило на несколько шагов назад.
   Он медленно поднялся и вновь прислушался. Но голоса превратились в неразборчивое бормотание. Мужчина несколько минут простоял неподвижно, напрягая слух, потом понял, что это бесполезно, развернулся и покинул зал.
   Свет ламп остался далеко позади, Вечный двигался сквозь окутывающий его мрак, будто плывя в нём. Ему не было нужды смотреть на дорогу: он чувствовал её и шёл по паутине коридоров, погруженный в собственные мысли.
   Эстель добралась до храма и, добыв Ключ, отправилась за артефактом. Значит, он не ошибся в ней, не зря потратил годы на обучение. "Храм", "ветер" - слова казались подходящими. "Буря" скоро начнётся, и тогда он, наконец, добьется своего.
   Но всё же мага не покидало ощущение необъяснимой тревоги. Нет, это было не беспокойство за Эстель, в ней глава Ордена был уверен. Сомнения проникли гораздо глубже и коснулись единственного, что у него осталось. Его самого. Он сомневался, правильно ли всё понял, не упустил ли детали.
   Кто это "Они"? Эстель и...? Кто?
   Началось то, чего он ждал невероятно долго. Фигуры расставлены, и сделаны первые ходы. Пора и ему вступить в игру. Маловероятно, что от Святой Церкви укрылось возмущение в магических потоках в самом центре Мириама. Вечный не знал, что такого сделала Эстель, но, несомненно, церковь не оставит это без внимания. А она при всей своей ограниченности весьма могущественна.
   Решено! Он сегодня же покинет Цитадель.
   Мысль захватила Вечного, хотя всё давно было продумано. Но сейчас он будто сдул пыль с пожелтевшей книги в невзрачной обложке и трепетно открыл первую страницу, украшенную красочным рисунком.
   Ни с чем несравнимое удовольствие!
   Однако чувство тревоги с каждой секундой продолжало усиливаться. Вечный отметил, что среди прочих ощущений появилось новое - чувство приближающейся опасности. И чем ближе он поднимался к поверхности, тем сильнее оно становилось.
   Впереди замаячил свет: глубинные коридоры остались внизу. Ничего необычного вокруг не происходило. Вечный досадливо поморщился: он стал излишне эмоционален. Ему не подобает бояться неизвестности и прятаться от мимолетных страхов. Да, утекло много времени, и многое изменилось, но он должен не утратить то, что когда-то у него было, обязан остаться самим собой.
   Пусть даже это потребует...
   Закончить мысль он не успел. Перед ним, ярко вспыхнув, пронеслось пламя. Глаза, не успевшие привыкнуть к свету, ослепли, в то же мгновение тело охватила лишающая рассудка боль. Вечный застонал, рухнул на колени. А когда попытался подняться, ещё одна волна огня накрыла его и потащила с собой к стене.
   Глава Ордена зарычал от боли, ярости и потрясения. Ведь чувства кричали об опасности! А он оказался настолько самоуверен, что ослабил бдительность. Нужно было наступать, но перед глазами прыгали белые огоньки. Тело едва слушалось.
   Вечный понимал, что опоздал с защитой, но всё-таки выставил щит. Его, впрочем, тут же смяло, разорвав в клочья. Грудь пронзила острая боль, настолько сильная, что к Вечному на несколько мгновений вернулась ориентация и пропали вспышки перед глазами. Он опустил взгляд вниз и обнаружил торчащий из груди каменный шип.
   На лице мужчины скользнуло изумление, перемешанное с недоверием. Он сделал шаг - мир завертелся, рассыпаясь на мелкие разноцветные осколки. На доли мгновения Вечный разглядел в конце коридора того, кто напал на него.
   Один из его учеников...
  

***

   Граница между покоем и хаоса - крохотный шаг. Именно он удерживал обитателей Цитадели от погружения в бездну. Слухи распространялись необычайно быстро: зал для собраний, формой напоминающий древний амфитеатр, был заполнено, но магов прибывало всё больше и больше. Весть об убийстве Вечного успела достигнуть даже самых дальних уголков Цитадели.
   Происходящее казалось безумием.
   Многие сочли услышанное глупой шуткой, втайне надеясь, что, публично высмеяв шутников, заслужат одобрение главы Ордена. Ведь было очевидно, что это особенная проверка, устроенная Вечным. Однако тело, лежащее на каменном полу в центре круглого зала, являлось лучшим доказательством, насколько сильно они ошибались.
   Свет напряженно дрожал, скользя по хмурым лицам набившихся в зал магов, как нельзя более точно соответствуя обстановке. Орден потерял лидера, того кто железной хваткой сохранял порядок.
   В любую минуту могла начаться кровавая бойня за власть, а это означало бы конец для магов крови. Казалось, что лишь теснота мешала кому-нибудь, самому честолюбивому и нетерпеливому, сплести смертельное заклинание. Впрочем, до борьбы за власть дело успеет дойти. В ход пойдёт не только магия, но и как обычно: предательства, яд и кинжалы в спину. А там, где интриги, рядом и гниение.
   - Тиран мёртв! - в центре зала стоял лысый мужчина с голубыми глазами. Те, кто сидел ближе остальных, могли разглядеть безумный фанатичный огонь, горящий в глазах. Он завораживал и пугал одновременно.
   Убийца был облачен в черно-лиловую мантию, выдающую в нём весьма сильного мага. Рядом с ним лежал Вечный. Его рваное изумрудно-чёрное одеяние клоками висело на окровавленном теле, покрытом длинными ожогами.
   - Вечный завёл нас в тупик! - кричал убийца, перекрикивая ропот толпы. - Посмотрите, как он жалок! Я одолел его, и на мне ни царапины!
   Убийца захохотал, брызжа слюнями. Его смех эхом пронесся по залу.
   Собравшиеся маги в большинстве своём надменно наблюдали за происходящим. Кто-то шептался с товарищами, кто-то надеялся дождаться окончания безумства.
   - Я новый Вечный! - мужчина развел в стороны руки, в ладонях загорелось изумрудное пламя. Оно окутало ладони, его капли срывались и падали на камень, оставляя на нём тлеющие дыры. - Кто-нибудь желает бросить мне вызов?!
   Маги молчали. Многие из них втайне мечтали превратить в пыль выскочку в лиловой мантии. Они были уверены, что без труда сокрушат предателя, но с другой стороны... Ведь он убил сильнейшего из них, а значит, куда опаснее, чем выглядит. Стоило выждать и выведать его слабые места. Иначе можно оказаться на камне рядом с мертвым лидером.
   - Братья! - улыбнулся лысый убийца. - Я горд за нас и ценю вашу поддержку! С этого дня для Ордена наступят новые времена!
   Мужчина пнул тело Вечного и направился к трибунам. Ближайшие ряды замерли в напряжении: невозможно было предсказать, чего ожидать от безумца.
   - Желающий бросить мне вызов не появилось? Хорошо! Я чувствую ваш страх! Мне это нравится! Изумрудный будет мне к лицу. Я...
   Убийца осекся, в голубых глазах мелькнул первобытный ужас, и лишь в последний миг чародей успел выставить магический щит. Потрясение, отразившееся на лицах магов, помогло ему выжить.
   Зал тряхнуло так, что маги в передних рядах не удержались на ногах. Огонь, ревя, как сотня демонов, взвился смерчем в воздух и ринулся оттуда на убийцу. Пламя столкнулось с магией щитом и смяло его - голубоглазого мага отбросило назад как куклу.
   - Ты жалок! - пламя расступилось, пропуская вперёд призвавшего его. От одеяний Вечного остались лохмотья, но даже в них он выглядел величественно. Тело его покрывала засохшая кровь, на груди виднелись следы от глубоких ран, от ожогов же остались лишь бледные шрамы.
   - Как???!! - крик несостоявшегося убийцы сорвался на жалобный вопль. - Я убил тебя!!! Ты был мертв!!!
   - Как видишь, не совсем.
   Вечный взмахнул рукой, стягивая потоки струящейся силы, и пламя, собравшись в громадную плеть, ринулось к мерцающему щиту голубоглазого убийцы. Маг смог увернуться, но заклинание успело скользнуть по защите, разрушив её и превратив каменный пол в шаге от него в груду обугленных осколков.
   Голубоглазый маг засмеялся, вскочил на ноги и, выбросив вперёд руки, выкрикнул слова заклинания. Участок пола под Вечным задрожал, покрылся мелкими трещинами, через миг из-под него вырвались острые каменные шипы. Но главу Ордена это не остановило: он продолжил движение, приближаясь к лысому магу, а вокруг царил хаос. Шипы раз за разом пронзали пол в нескольких ладонях от мага. По его лбу катились капельки пота, но маг улыбался.
   Лысый маг заревел, выхватил болтающийся у пояса кинжал и резанул по ладони. Вокруг чародея с бешеной скоростью завертелся мрак. Все находящиеся в зале почувствовали, как искривляется пространство, как стонет Астрал, предупреждая, что нужно остановиться.
   Магия крови дает невероятную силу, позволяя не прикасаться при плетении к Астралу. Но если соединить магические потоки Изнанки со спящей в крови силой, то обретенная мощь становится просто колоссальной. Однако до сих пор ещё ни у кого не удавалось остаться в живых, после использования сразу двух источников магии. Демонов, почуявшим кровь, невозможно было остановить.
   Предатель хохотал, стягивая всё больше силы. Воздух вокруг него дрожал, изредка вспыхивая серебряными всполохами.
   - Довольно игр! - Вечный выбросил вперёд руку, ладонь задрожала, по ней побежали лиловые искры. Клубящийся вокруг противника мрак замер, задрожал и заметался, забившись в судорогах. Резкий взмах - и скопившаяся сила отправилась в землю, устремляясь прочь от Цитадели.
   На зал рухнула тишина.
   Лысый маг выглядел ошеломленным, губы беззвучно шевелились. Он окинул взглядом зал, будто не понимая, где находится, затем задрожал и рухнул на колени.
   Вечный приблизился и, схватив за горло, поднял над землей. Раны на теле мужчины зажили, лишь запекшаяся кровь и разорванная одежда напоминали о "смерти". Стоя в утихающем огне, почти обнаженный, он походил на спустившегося с небес бога: высокий статный воин, длинные чёрные волосы, местами опаленные, разметались по плечам. Шрам на правой щеке был виден особо отчетливо, в глазах отражалось пламя.
   - Ты посмел бросить мне вызов, - Вечный окинул извивающегося мага, казавшегося небольшим и невзрачным, ледяным взглядом. - Ты удивил меня и тебя ждёт награда.
   На мгновение в глазах "убийцы" мелькнула надежда.
   - Дарую честь присоединиться к мёртвой армии Ордена.
   Из горла поверженного мага вырвался приглушенный хрип.
   - Ты не знаешь, с кем связался! Ничего уже не изменить! - лицо мага исказила злобная усмешка. В глазах чародея заклубился мрак - игра света и тени. В ту же секунду зал тряхнуло так, что Вечный, не удержавшись, полетел на пол. Порывы ветра протащили его несколько шагов, будто тряпичную куклу. Он застонал и, откатившись в сторону, оперся на изодранные в кровь ладони.
   Последнее заклятье исчерпало все его силы. Предатель неожиданно оказался весьма сильным магом. Как он мог не разглядеть подобную силу раньше? Оплошность, которая может стоить ему жизни...
   - Вижу, ты устал. Значит, пора на покой! - хихикнул лысый маг.
   Вечный зарычал и кинулся к врагу. Тот готовился произнести последние слова плетения, когда кулак Вечного врезался ему в подбородок, потом в грудь и лицо.
   Он не настолько бессилен без магии!
   - Уф... - прохрипел маг, споткнулся и упал на спину.
   Капли крови, оставшиеся на кулаке Вечного, вспыхнули, желто-оранжевое пламя окутало руку главы Ордена, и он нанёс ещё один удар в лицо предателю.
   Пламя соскочило с ладони Вечного и вцепилось в тело бунтовщика. Тот забился в судорогах, и уже через несколько секунд затих. Огонь погас.
   Вечный толкнул мага ногою, убеждаясь, что противник мертв, и обвёл взглядом собравшихся чародеев.
   - Есть возражения? Кто-нибудь ещё желает убить меня?!
   Маги крови, потрясенные и сломленные, один за другим опустились на колени. Только что их лидер доказал, что заслуживает имя, которое носит. Чародеи стали свидетелями того, как он обманул смерть и вернулся с той стороны.
   Вечный побрёл между замерших магов.
   - Может быть, ты следующий? - обратился он к одному из склонивших голову.
   Взмах кистью - и мужчина, захрипев, рухнул на пол, пачкая серый камень кровью.
   В глазах главы Ордена плескалась ярость.
   - Или ты?!
   Ещё один маг задрожал и рухнул на землю. По залу пронесся звук ломающихся костей, перемешанный с криками боли.
   - Любой, кто бросит мне вызов, будет раздавлен! Помните, мы служим Вечности! Вы видели, как она вернула меня, её верного слугу, к жизни! Вот цена, которую она платит за покорность!
   Вечный взмахнул рукой и корчившийся на земле маг затих, потом едва слышно застонал и, скорчившись, обнял себя руками.
   - Вечность милосердна. Отнесите этих двоих в лазарет. А тело предателя - в лаборатории. Я лично позабочусь о нём.
   Вечный направился к выходу, маги хранили молчание, боясь пошевелиться, когда он проходил мимо. Едва глава Ордена скрылся из виду, они один за другим поднялись с колен и начали спешно расходиться.
   Двое мужчин отделились от толпы и приблизились к телу бунтовщика.
   - Глупец, - пробормотал один из них и встал у головы мертвеца. - Напасть на Вечного - безумие.
   - А вдруг слухи правдивы? Может, наш мастер действительно продал душу? - напарник выглядел встревоженным. - Ты же тоже видел это. Он не человек! Что если мы служим Падшему?
   - Не говори ерунду! - хмыкнул мужчина. - Мастер, конечно, жесток и неудержим в гневе, но лишь благодаря нему мы живы и свободны. Не сомневаюсь, у него куча секретов, но служба Падшему... Ха! Мы же не приносим жертв демонам, не снимаем кожу с девственниц. Ну что, берём? Само-то тело до лаборатории не дойдёт.
   Напарник молчал, задумчиво разглядывая мертвого. Вдруг на лице мага мелькнуло удивление. Он наклонился и чуть отодвинул край мантии убитого.
   - Интересная татуировка. У него на шее. Я ведь пару раз видел этого парня и готов поклясться Вечностью, раньше её не замечал.
   - Чего там у тебя? - не выдержал первый. Второй маг поднял взгляд.
   - Черная пентаграмма, а в центре перечеркнутая линия. Смотри. Вот тут.
   Маг показал рукой и...
   - Что за...?! Она только что была здесь!
   Напарник посмотрел туда, куда указывал мужчина.
   Ничего необычного. Лишь пятна крови, впрочем, как и везде.
   - Тебе показалось. После того, что проделал учитель, нам всем много чего будет мерещиться. Хватай тело и потащили.
   Маг покачал головой. Он точно видел эту необычную татуировку!
   Не могла же она просто раствориться?!
  

Глоссарий

   Лорд-командующий - воинский титул, применяемый в Вареноре, Кионе и Вейрне. В обязанности лорда-командующего входит следить за королевской гвардией и (или) гарнизоном города
   Первый советник - особый титул в Кионе и Вареноре, один из лордов королевства, который имеет право говорить с королём от имени дворянства, может давать советы правителю и обсуждать с ним особо важные дела. В Вейрне и Кере человек, выполняющий эти же обязанности, носит титул "советник".
   Лич - нежить, способная плести заклинания. Чаще всего маг, оживляя лича, использует тело убитого чародея.
   Элизиум - место, куда попадают верующие, отличившиеся при жизни.
   Краты - одна из рас Таланиса, сотворенная Эреей.
   Эленийская империя - единое государстве Эстера, существовавшее до Исхода.
   Лицо Верховного Иерарха - согласно традиции, никто, кроме Спасителя, не имеет право его видеть, поэтому Иерарх носит золотую маску. О личности главы Святой Церкви известно лишь архиепископам.
   Боевые маги - маги, специализирующиеся на сражениях, как с иными магами, так и обычными людьми. Обладают арсеналом разрушительных заклинаний, направленных на причинение урона и уничтожение противника. Носят красно-чёрное одеяния.
   Южные Земли и Северные Земли - районы Варенора. Южные Земли располагаются к югу от Хребта Королевств и отличаются от Северных более мягким климатом
   Сопряжение Сфер - Таланис образуют три Сферы: Сфера равновесия или реальный мир, Астрал или Изнанка и Сфера Хаоса, представляющая своего рода оболочку вокруг реальности. Астрал - место сопряжения остальных двух Сфер.
   Положение мага (его сила и опыт) в Ордене магов крови можно определить по цвету мантии. Серый - цвет новичков, остальные носят чёрные мантии с узорами разных цветов. По степени возрастания силы: синий, лиловый, алый, зелёный. Мантию с зелёными (изумрудными) узорами носит глава Ордена.
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"