Аннотация: Попытка перевода. Пока без вычитки. гл. 1. Педро, хвастун. гл. 2. По следам бури.
Джонстан Маккалли.
Проклятье Капистрано.
Гл.1. Педро, хвастун.
Потоки воды били по красной испанской черепице, покрывавшей крышу, ветер завывал подобно проклятой душе, а дым клубился в огромном очаге, выплескивая стайки искр на твердый земляной пол.
-Эта ночь для злых дел! - провозгласил сержант Педро Гонсалес, протягивая ноги в огромных ботинках к самому огню. Одну ладонь он положил на эфес шпаги, а в другой - держал кружку, наполненную легким вином. - Дьяволы воют на пару с ветром, а в каплях дождя притаились демоны. Ужасная ночь, не так ли, сеньор?
-Конечно-конечно! - не раздумывая, согласился толстый трактирщик и поспешил наполнить кружку сержанта вином. Ведь нрав Гонсалеса мог очень испортиться, не обнаружь тот в своей чаше драгоценного напитка.
-Ужасная ночь,- повторил огромный сержант и одним глотком осушил кружку: трюк который привлек внимание многих людей на долгое время и прославил сержанта вверх и вниз по Эль-Камино-Рил - дороге, связавшей между собою многие поселения.
Гонсалес сидел ближе всех к огню и его совершенно не беспокоило, что кто-то не получает драгоценной толики тепла. Вообще, сержант считал, что человек должен жить с максимальным комфортом, не обращая внимания на неудобства, причиняемые им другим людям. А так как он был силен и высок и великолепно владел клинком, находилось мало людей, способных отважиться поспорить с ним.
Снаружи завывал ветер, дождь стоял стеной. Это была южнокалифорнийская, совершенно типичная для февраля, буря. В селениях люди проверяли укрепления и запирали дома на ночь. В каждой большой гасиенде в домах горели огни. Робкие поселенцы надеялись найти приют от разбушевавшейся стихии.
И здесь, в маленьком индейском поселении Рейна-де-Лос-Анжелес, которое через множество лет превратится в огромный город, таверна на площади приютила на время людей, растянувшихся перед огнем и с нетерпением ожидающих, когда ж рассветет и закончится дождь.
Сержант Педро Гонсалес, благодаря своей силе и званию, занял самое удобное место у очага, и теперь капрал и трое солдат из форта, сидевшие за спиной сержанта, пили легкое вино и играли в карты. Слуга - индеец сидел на пятках в дальнем углу. Он, не приняв религию пришельцев, остался язычником и ренегатом.
Ведь все это происходило в день падения влияния многих религиозных орденов: потому на континенте действовало очень неустойчивое перемирие между людьми, одетыми в рясу францисканцев, которые следовали по стопам святого Джаниперо Сера, который основал первый монастырь в СантДиего-де-Алькала и потому сделал возможным основание мощной империи, и теми, кто следовал за политиками и занимал высокие посты в армии. Люди, что пили вино в таверне в Рейна-де-Лос-Анжелес, не желали шпионить ни для тех, ни для других.
Сейчас беседа заглохла, и этот факт очень раздражал и пугал толстого трактирщика, ведь рассуждающий сержант Педро Гонсалес был мирным сержантом Педро Гонсалесом, а наступи в трактире опасное молчание, все вполне могло закончиться дракой
Это случалось уже дважды, и каждый раз приводило к поломке мебели и синякам у посетителей. Встревоженный трактирщик обратился к коменданту крепости, капитану Рамону. Как оказалось, только для того, чтобы быть проинформированным, что у капитана и так множество проблем, и управление гостиницей к ним не относится.
Так что трактирщик осознал всю опасность присутствия Гонсалеса и сейчас продвигался к длинному столу, надеясь завязать разговор и предотвратить драку.
-Они говорят, - осторожно начал он, - в пуэбло появился сеньор Зорро.
Слова его возымели эффект сколь неожиданный, столь и ужасный. Сержант швырнул полупустую кружку об землю, выпрямился на скамье в свой немалый рост и стукнул кулаком по столу, отчего кружки и монеты разбежались по всей столешнице.
Перепуганные капрал и солдаты отступили на несколько шагов, а красное лицо трактирщика резко побледнело. Индеец, сидящий в углу, начал отползать к двери, решив, что непогода лучше гнева сержанта
-Сеньор Зорро?! - рявкнул Гонсалес. - Это что, мое проклятье, постоянно слышать это чертово имя?! Сеньор Зорро?! "Лиса" по-испански?! Как я погляжу, он воображает, что он самый хитрый?! Клянусь всеми святыми, он слишком много о себе мнит!
Гонсалес сглотнул, повернулся к своим собеседникам и продолжил тираду:
-Он бегает вверх и вниз по Эль-Камино-Рил как какой-то горный козел! Говорят, он носит маску, прекрасно владеет шпагой и способен вырезать эту проклятую Z на щеке своего врага?! Ха! Говорят, это называется меткой Зорро! Великолепно владеет шпагой! Лично я никогда этого не видел и он никогда не отважится сделать это при мне! Сеньор Зорро никогда не появляется поблизости от сержанта Педро Госалеса! Может, сеньор Зорро объяснит почему?! Ха!
И сержант, усмехаясь, впился взглядом в людей стоящих перед ним.
-Говорят, его сейчас называют Проклятьем Капистрано, - трактирщик наклонился, чтобы поднять упавшие на пол карты и кружки. А там глядишь, и пару монет удастся стащить.
-Проклятье Эль-Камино-Рил и селений вдоль нее! - рявкнул сержант Гонсалес. - Он головорез! Вор! Ха! Этот негодяй распространяет слухи о своей храбрости, ограбив одну несчастную гасиенду и напугав женщин и крестьян! Сеньор Зорро?! Это единственная Лиса, за которой мне нравится охотиться! Проклятье Капистрано? Я знаю, я сотворил немало злых дел в жизни, но все святые прощают мне мои грехи, для того, чтоб я мог встретиться лицом к лицу с этим разбойником!
-Говорят, назначена награда... - осторожно начал трактирщик
-Да я только хотел это сказать! - фыркнул Гонсалес. - Губернатором назначена хор-рошая награда за голову этого бандита. И надо ж, мне так не везет! Я на дежурстве в Сан-Хуан-Капистрано, а этот бандит проворачивает свои делишки в Санта- Барбаре! Я нахожусь в Рейна-де-Лос-Анжелес, а он срывает куш в Сант-Луис-Рей! Я обедаю в Сант-Габриэль, а он грабит Сан-Диего-де- Алькала! Одним словом, паразит! Да как только я поймаю его... - сержант оборвал гневную речь на полуслове и, подхватив со стола вновь наполненную трактирщиком кружку, осушил ее одним глотком.
-Ну, у нас он никогда не появлялся, - с благодарным вздохом поведал трактирщик.
-И этому есть причина, толстяк! Отличная причина! У нас здесь отличный форт с солдатами! Этот сеньор Зорро избегает встречи с настоящими мужчинами! Он столь же неуловим, как солнечный зайчик, да и храбрость у него соответствующая!
Сержант расслабленно опустился на скамью и трактирщик облегченно вздохнул, уверовав, что в эту дождливую ночь не будет никаких драк, а стало быть и мебель останется в целости.
-Все-таки сеньор Зорро должен иногда отдыхать, - задумчиво протянул трактирщик, - ему нужно и есть, и спать. А стало быть должно быть и место, где он отдыхает и готовится к новым делам. В один прекрасный день солдаты вытащат его из его норы.
-Ха! - усмехнулся Гонсалес. - Конечно, человеку нужно и есть, и спать. А что мы слышим вокруг? Мол, это не какой-то вор, а чуть ли не Святой дух! Мол, он наказывает тех, кто жесток к простым селянам! И это после того, как он объявил в Санта-Барбаре, что он защитник всех угнетенных?! Да что можно ответить на это?! Простые люди скрывают его от солдат, дают ему еду и питье. Уничтожьте эту поддержку, и мы в тот же миг поймаем этого разбойника, или я - не Педро Гонсалес!
-Я верю вашим словам! - горячо заверил его трактирщик.- Я даже слышал о людях которые помогают сеньору Зорро. Но сеньор Зорро здесь не появится.
-И почему ж это, толстяк?! - в голосе сержанта ощутимо зазвучали отзвуки грома. - Ты думаешь, я с ним не справлюсь?! Ты не видишь шпаги в моей руке?! Или ты, как сова, не замечаешь, при дневном свете ничего, дальше собственного крючковатого носа?! Клянусь всеми святыми...
-Нет-нет! - испуганно заверил его трактирщик. - Я... я имел в виду, что я просто не желаю, чтоб этот сеньор Зорро меня ограбил!
-Ограбил? Тебя?! Да что у тебя можно украсть, толстый дурак?! Кувшин вина и еду? Ха! Да пусть Зорро приходит! Пусть этот смелый и хитрый сеньор Зорро распахнет дверь и войдет! Пусть он поклонится нам и глаза его сверкнут сквозь прорези маски! Так кажется, рассказывают о нем? Пусть он только появится здесь- и я в тот же день получу объявленную за его голову награду!
-Он, кажется, боится появляться вблизи от форта, - протянул трактирщик.
Гонсалес расхохотался:
-Еще вина! Еще вина за мой счет, толстяк! Как только я получу награду, я расплачусь за все! Где этот храбрый и хитрый сеньор Зорро?! Где это проклятье Капистрано?! Пусть войдет в эту дверь и я...
Внезапно дверь отворилась.
Гл.2. По следам бури.
Вместе с человеком, зашедшим в комнату, в таверну заглянули дождь и ветер. Свечи замерцали и одна погасла. Пришедший появился именно в тот момент, когда Гонсалес заговорил о Зорро, а потому все вздрогнули, а сам сержант потянул шпагу из ножен, потому что слова застряли у него в горле. Молчаливый индеец поспешно захлопнул дверь, преграждая дорогу ветру.
Пришелец как раз начал поворачиваться, а потому столкнулся с туземцем, и хозяин, разглядев лицо гостя, издал вздох облегчения. Конечно, это был не сеньор Зорро. Это был дон Диего де ля Вега - веселый юноша благородных кровей двадцати четырех лет от роду, известный по всей длине Эль-Камино-Рил как человек, придающий мало значения по- настоящему важным делам.
-Ха! - фыркнул Гонсалес, загоняя клинок обратно в ножны.
-Неужели я напугал вас, синьоры, - вежливо и тихо поинтересовался дон Диего, обводя взглядом комнату и приветливо кивая людям, расположившимся в ней.
-Если это и так, сеньор, то лишь потому, что вы пришли вместе с бурей, - возразил сержант. - Сами вы бы вряд ли кого напугали.
-Ваши слова граничат с наглостью, мой охрипший друг, - хмыкнул дон Диего, снимая влажное сомбреро и отбрасывая в сторону промокший плащ.
-Вы собираетесь проучить меня за них?
-Знаете, - как ни в чем не бывало, продолжал дон Диего, - я действительно не езжу сломя голову как какой-то дурак, не участвую в дуэлях с каждым новичком как идиот, и не распеваю серенады под окном каждой дамы, как какой-то простак, но это не повод оскорблять меня в лицо.
Разгневанный Гонсалес только и смог, что кашлянуть.
-Мы ведь договорились, сержант Гонсалес, мы друзья, и я даже забываю о разнице в возрасте и происхождении, что пролегла между нами. Но это только в том случае, если вы держите язык за зубами. Вы развлекаете меня, а я покупаю вам вино - неплохая договоренность, не так ли? Но если вы еще раз попытаетесь насмехаться надо мной, сеньор, на людях или в приватной обстановке, и наша договоренность тут же подойдет к концу. Возможно, я упоминал, у меня есть небольшое влияние на...
-Кабальеро, мой друг, простите меня! - вскричал встревоженный Гонсалес. - Вы бушуете ужаснее той бури, что осталась за дверями! И это всего лишь из-за того, что мой язык опередил мой разум! Да кто бы меня не спросил, я скажу, что вы ловко владеете и словом, и шпагой, и что вы первый и на войне, и в любви! Да вы человек действия, кабальеро! Ха! Неужели кто-то осмелиться сомневаться в этом?! - и сверкнув глазами, он наполовину вытащил клинок из ножен, с шумом вогнал его обратно, и, запрокинув голову, расхохотался, дружески хлопнув дона Диего по плечу.
Толстый трактирщик поспешил принести еще вина, отлично зная, что на этот раз платить за все будет дон Диего де ла Вега.
Об этой странной дружбе говорила вся Эль-Камино-Рил. Дон Диего происходил из знатной семьи, владеющей огромными землями, бесчисленными табунами лошадей и скота, огромными полями пшеницы... У самого дона Диего была гасиенда, что смахивала на небольшую империю, и дом в пуэбло, а кроме того, он мог унаследовать от отца втрое больше.
Между тем, сам дон Диего очень отличался от окружающей его молодежи. Он не любил действовать. Шпагу он носил только потому, что так полагалось. Он был чертовски вежлив со всеми женщинами и не волочился ни за одной.
Он часто сидел на солнце и слушал дикие истории о других людях - и, и тогда и сейчас - он улыбался.
Он во всем был полной противоположностью сержанта Педро Гонсалеса и все-таки их часто видели вместе. Как верно было сказано, он наслаждался болтовней и бахвальством сержанта, а сержант наслаждался дармовой выпивкой за счет дона Диего. О чем еще можно мечтать?
Сейчас дон Диего стоял перед камином, греясь и держа в одной руке кружку с вином. Это был юноша среднего роста, но он обладал завидным здоровьем и внешностью и это было ужасным для гордых дуэний, ведь он не смотрел дважды ни на одну из прелестных синьорит, за которыми они следили. А уж о том, чтобы выдать какую-нибудь из девушек за него замуж, и речи не шло!
Гонсалес, опасаясь, что он разозлил друга и бесплатной выпивке теперь придет конец, постарался смягчить обстановку.
-Кабальеро, мы говорили говорил о сеньоре Зорро, - сообщил он. - Мы обсуждали это всем известное Проклятие Капистрано, как называют вдоль Эль-Камино- Рил этого бандита с большой дороги какие-то идиоты.
-Да? - сладко зевнул дон Диего. Те, кто знал его, говорили, что он зевает не меньше десяти раз на дню. - И что ж вы решили?
Сержант усмехнулся:
-Я сказал, кабальеро, что этот чертов сеньор Зорро никогда не появляется поблизости от меня, и что я надеюсь, что в один прекрасный день благосклонные ко мне святые все- таки отдадут эту Лису мне в руки, чтоб я мог получить за его голову награду объявленную губернатором. Сеньор Зорро? Ха!
-Давайте не будем говорить о нем, - умоляюще протянул дон Диего, поворачиваясь к камину и протестующе вскидывая руку: - Я так мечтаю о дне, когда я не буду слышать ничего о кровопролитье и насилии... Разве невозможно сейчас, в эти тяжелые времена говорить о чем-то прекрасном? О поэтах? О музыке?
-К черту! - гневно фыркнул сержант Гонсалес. - Если этому сеньору Зорро так нравится рисковать собственной головой, так пусть рискует! В конце концов, это ведь его голова, клянусь всеми святыми! Да он просто бандит! Вор! Ха!
Дон Диего заломил бровь:
-Я слышал много интересного о нем... Мне кажется, этот человек очень... искренен в преследовании своей цели. Он грабит только чиновников, что обворовывают бедняков, а наказывает лишь тех негодяев, что плохо обращаются с крестьянами. Я слышал, он никого не убил. Если ему так нравится привлекать внимание... Пусть будет так!
-Но за него объявлена награда!
-Так заработайте ее, - пожал плечами дон Диего. - Поймайте этого человека.
-Ха! Живым или мертвым, так сказано в объявлении, данном губернатором. Я читал его
-Так поймайте ж его! - парировал дон Диего. - А как поймаете, так и расскажете мне. Но сейчас, ради всех святых, не мучайте меня разговорами о нем!
-О, история о поимке Зорро будет воистину великолепна! - вскричал Гонсалес. - И вы, кабальеро, услышите ее слово за словом! Как я игрался с ним, как я смеялся над ним во время нашей битвы, как я ловил его и как загнал в угол, и как одним ударом шпаги я...
-Как поймаете, так и расскажете! - рассерженно воскликнул дон Диего. - Трактирщик, еще вина! Как я вижу, единственный способ заставить этого хриплого хвастуна замолчать, это напоить его до такой степени, чтоб он не мог произнести ни слова!
Трактирщик поспешно наполнил кружки.
Сержант Госалес осушил стакан двумя глотками. Дон Диего неспешно, как и полагается истинному джентльмену, выпил содержимое своей кружки, а вслед за тем Вега встал со скамьи и потянулся к своему сомбреро.
-Как?! - Вскричал Гонсалес. - Вы уже покидаете нас, кабальеро? Не уж-то вы выйдете на улицу, где бушует такая жестокая буря?
Дон Диего усмехнулся:
-Как видите, у меня хватит на это мужества. Если честно, я покинул свой дом лишь из-за небольшого горшочка меда. Дураки - слуги побоялись в такой день принести мне немного с гасиенды. Хозяин, дайте мне один горшок.
-Я буду сопровождать вас, невзирая на дождь! - храбро рявкнул сержант, очень хорошо знающий что, в гасиенде дона Диего хранится отличное старое вино.
-Вы должны оставаться здесь, - твердо возразил дон Диего. - Я не нуждаюсь в эскорте солдат для того, чтобы пересечь площадь. Я иду выслушать отчет моего секретаря и скорей всего, вернусь в таверну после того, как он закончит. Я хотел забрать горшочек меда, который мы могли бы сьесть, пока работали.
-Ха! Тогда почему вы не пошлете за медом своего секретаря, кабальеро? Какой смысл быть богатым и иметь множество слуг, если их нельзя отправить с поручением вместо себя в эту дождливую ночь?
-Он стар и слаб, - вздохнул Диего. - Вдобавок, он еще и секретарь моего старого отца. Гроза просто убьет его. Хозяин, вина всем за мой счет. Я закончу со своими делами и приду.
Дон Диего поднял горшок с медом, прикрыл ему горлышко, открыл дверь и растаял в ночи.
-Вот это настоящий человек! - рявкнул Гонсалес, размахивая руками. - Он мой друг, этот кабальеро, и я бы хотел, чтобы все люди знали это! Он редко носит шпагу, и я сомневаюсь, что он вообще умеет ею пользоваться, но он мой друг. И пусть я никогда не слышал, что он был в кого-то влюблен, но он настоящий мужчина! Музыка и поэты, да? Ха! Он что, не имеет на это права, если так уж хочет?! Разве он не дон Диега Вега? Разве у него не голубая кровь и он не богат, как сам Господь? Разве он не может делать то, что ему хочется?! Он может даже стоять на голове или носить юбки, если ему так хочется - но я готов поклясться, он настоящий мужчина!
Надо сказать, солдаты разделяли его чувства. Хотя бы потому, что пили вино, оплаченное доном Диего. Ну, или хотя бы из-за того, что ни у кого не хватило бы храбрости спорить с разбушевавшимся сержантом. Толстый трактирщик подал всем еще вина: платить-то все равно будет дон Диего. Это всегда было ниже достоинства де ла Вега - проверять, выставили ли ему верный счет в таверне: а потому этим бессовестно пользовались.
-Он не выносит насилия или вида крови, - продолжал сержант. - Он мягок, как весенний ветер, но его рука тверда и взгляд силен! Это просто манера видеть жизнь этого кабальеро. Если бы у меня была его молодость, внешность и богатство - ха! - да из Сан-Диего де Алкала в Сан-Франциско де Азис пролегла бы дорога из разбитых девичьих сердец!
-И разбитых мужских голов, - предположил капрал.
-Ха! Что такое разбитые головы! Я бы управлял страной! Никто бы долго не стоял на моем пути. Обнажить шпагу и вперед! Стоишь на дороге у Педро Гонсалеса?! Ха! Уже нет!
Теперь уже Госалес стоял на ногах и его клинок сам выпрыгнул из ножен. Он размахивал им взад и вперед, атаковал, парировал, делал выпады, нападал и отступал, выкрикивал ругательства и хохотал, сражаясь с тенями.
-Вот как надо поступать! - рявкнул он в огонь камина. - Что тут у нас? Двое против одного? Тем лучше, сеньоры! Я люблю неравные битвы. Ха! Получите свое, собаки! Умрите, псы! Вам одна дорога, трусы!
От волнения у него перехватило горло и он отшатнулся к стене, хватая ртом воздух. Его клинок уже валялся на полу, а лицо покраснело от напряжения и выпитого вина, и он не обращал никакого внимания ни на смех солдатов, капрала и толстого трактирщика, ведь в этой воображаемой битве победа осталась все-таки за сержантом Педро Гонсалесом.
-Где? Где этот великий Зорро, когда я здесь и сейчас?! - выдохнул сержант
И опять отворилась дверь и вместе с порывом ветра и дождя в комнату вошел мужчина.