ЧЕРБАХ

То было в прошлом, дни те давни,
Многих лет на них печать,
Мы брали крепость. где душманы,
Готовы были нас встречать.
Тогда колонной подходили, 
Проводники нас к ней вели,
Утром, в населенном пункте,
Меж дувалами пошли.
Ротный часть десанта спешил,
Чтоб виноградники чесать,
Они слева, броня справа,
И неизвестно чего ждать.
А дувалы все сужались,
Наконец, вот где беда,
Цеплять стали их бортами,
Так это ж духов западня!
Ротный сразу: "Рота к бою!",
И к танку, что был позади,
"Так. Площадку делай споро,
Все дувалы здесь вали".
Тот завалил, колонна задом,
На площадку лишь зашла,
Как очухались душманы,
Лавиной встретили огня.
Под кинжалом пулемета,
Смертельно ранен старшина,
Зацепило там комвзвода,
Погиб солдат, что лишь вчера,
Прям из госпиталя прибыл,
И маскхалат не мог одеть.
А бушлат на поле боя,
Сам притягивает смерть,
Лучше цели не придумать,
И пулемет его прошил,
Шею, голову и спину,
Он секунды не прожил.


Остальные в маскхалатах,
Все в зеленке залегли,
Сразу их и не увидишь, 
Даже если ты вблизи.
И тут везенье привалило,
Заклинил духов пулемет,
Рота с боем отходила,
Стрельба всюду, шквал идет.
Ротный на дувал запрыгнул,
Контролировать отход.
Вроде, все идут нормально,
Но духи двинулись в обход,
Видит, несколько душманов,
Уже близко подошли,
Он забросил к ним гранаты,
Но другие вновь пошли.
Огонь плотный, под дувалом,
Там солдаты залегли,
Ротный им: "давай гранаты!",
Те бросают, на лови.
Так они ему гранаты,
И он духов закидал,
Отошли его солдаты,
Бой теперь другой уж стал.

Наши духов придавили,
Интенсивность их огня,
Стала падать и пошли мы,
Брать позиции врага.
Захватили их укрытия,
Перебили кто там был,
Трофеи взяли, но события,
Диктовали свой посыл.
Ротный понимал, отсюда,
Надо технику убрать,
Она лакомое блюдо,
Ее будут поджигать.
И дает сигнал к отходу,
На броню все забрались,
Так выводит он всю роту,
И мы к штабу подались.

Штаб стоял тогда на взгорке,
Километрах так в пяти,
И было видно без бинокля,
Колонну нашу на пути.
Комбат по рации: "идет кто?",
Молчит ротный: "ах, дерьмо,
Я тебе сейчас скажу! ...
Убью, гад, когда приду".
Но комбат зовет начштабом,
"Давал команду отходить?",
"Нет, а кто идет там?",
"Иду я" и вновь молчит.
"Да, кто дал ему команду!?", 
Комбат по рации орет,
А начштаба: "замолчи ты,
Значит надо, раз идет". 


Пришли. Ротный тут к комбату,
Проводников ему отдал,
"Сволочь, ты куда меня послал!? 
Отправил с духов стукачами, 
Ты что, этого не знал!?"
И в таком свирепом тоне,
Ротный, так его разнес,
А эти двое понимают,
Что о них стоит вопрос.
И с переводчиком комбату: 
"У них трофеев целый склад".
"Что же ты молчишь об этом",
Заикнулся тут комбат,
"Что!? Двое у меня убитых,
Взводный ранен. Ах, ты гад! 
Какие на хрен тут трофеи,
Ты убил моих ребят.
И я сейчас тебя убью!
Мы на засаду налетели,
А ты мне песенку свою!?".
Тот перепуганный заткнулся,
Побежал стучать на верх,
А ротный к нам опять вернулся,
И позвал к себе он всех.

Сели в круг мы: "так, давайте,
Кто что видел, говори,
Обстановку уясняйте,
Чтоб опять туда идти.
Разжевали мы подробно,
"Что ж понятно, все, идем",
Быстро прыгнули в машины,
И снова к крепости ползем.
Там, у входа в виноградник,
Была прогалина одна,
Ротный технику по кругу,
И дальше пехом мы туда.
Подошли опять, где духи,
В обороне бой вели,
Все лежат тут, как заснули,
А вот крепость где, найди.
И тут ротный замечает, 
Духов тапочки лежат,
Те от нас, когда бежали,
Их бросали с своих пят.
И теперь они, как компас,
Указали нам маршрут...
Ясно было без вопросов,
Духи в крепости нас ждут.

Стена глухая, ряд деревьев,
А перед ней большой пустырь,
Арык засохший тонкой лентой,
Вдоль стены той проходил.
И каждый в те минуты понял,
Что смертей не избежать,
Тяжело вздохнул наш ротный:
"Братцы, нам придется ее брать.
Не приказываю, просьба,
Сделать все, как я скажу,
Ну, а там, уж Божья воля,
Что уготовано кому".
Потрясенные тем словом,
Он на себя был не похож,
Мы, как один, пошли за ротным,  
Что грудью ринулись на нож.
В нас били сверху пулеметы,
Гранаты сыпались к нам, вниз,
Но впереди бесстрашный ротный,
Ворота снес, мы ворвались...
Бежали в панике душманы,
Бросали тапочки свои,
А мы зализывали раны,
Убитых, раненых снесли.


И вот тут, вдруг, стало ясно,
Одного из наших нет,
Где и как он мог остаться,
Ротный ждет от нас ответ.
Коль оставили убитым, 
Или раненым в плену,
Он такого не простит нам,
Не завидую тому.
Но Мага наш, не ведал страха,
Он отважен был во всем,
Говорит, убили парня,
А он раненного вел.
"Место, труп где, ты запомнил?" -
Ротный Магу лишь спросил,
"Да, готов идти, повторно,
Только б мне кто подсобил".
"Мы сейчас пойдем в атаку,
Выбить духов за предел,
Но еще важнее, парни,
Им не оставить наших тел.
Мы должны домой вернуться,
Хоть убитыми, и все ж,
Родные лучше нас дождутся,
Чем безвестность или ложь".
И мы опять пошли в атаку,
На стену шквального огня,
Но Мага выполнил задачу,
Взвалил труп прям на себя.
Когда вышли мы из боя,
К ногам ротного сложил,
И хоть они молчали оба,
Об исполнении доложил...

Но тут комбат орет, ей Богу:
"Ты, ротный, крепости не взял!",
Что надо снова лезть в берлогу,
На злобный вражеский оскал.
А нас осталось двадцать с гаком,
Да лейтенант один и все,
Нам что, опять идти в атаку?!
Комбат с ума сошел иль что.
И ротный "врезал" так комбату...
Его размазал, как дерьмо:
"Ты позаботься о солдатах,
Раз, два остались, вот и все".
Но комбат взмолился:
"Ротный, я резерв пришлю, е ей,
Только крепость до заката,
Надо взять нам поскорей.
Ты один подходы знаешь,
Вот тебе все и решать,
Сейчас придут к тебе солдаты,
С ними будешь крепость брать".
А резервы то откуда, 
Можно в батальоне взять,
Две роты далеко отсюда,
Нету времени их ждать.
Батальонная обслуга,
Связисты, кто еще в строю,
Вся эта братия и была,
Придана нам в том бою.


Их ротный выстроил в шеренгу,
Десять, пятнадцать человек,
И так морально бил об стенку,
Что им запомнится на век.
"Вы кто такие" - ротный грозно,
"На усиленье к вам пришли",
"Мне солдаты нужны только,
А вы что - боевики?",
"Мы то ж солдаты" - тянут тонко,
"Вы чмо, солдаты, вот они",
Так пинал он их безбожно,
Пока слезы потекли.
И стали те молить истошно,
"Возьмите нас, пойдем на все",
"Ну, ладно, в бой идете точно,
Отставить сопли и нытье.
Вы жить хотите?" - "Да, конечно",
"Так вбейте в голову свою,
Приказ отдал, должны мгновенно,
Команду выполнить мою".
"Да, мы готовы, лишь возьмите,
Мы все сделаем как есть,
Постараемся, поверьте,
Не опорочим вашу честь".

И вот с такой солянкой в деле,
Мы снова двинулись вперед,
На прежних рубежах засели,
Не атакуем, ротный ждет.
Ныло сердце командира,
Стольких сразу потерять!
Хотя сознанье мысль сверлила:
"Не будут больше погибать".
Однако, надо что-то делать,
Не сидеть же вечно тут,
Вдруг часовые доложили,
С фланга люди к нам идут.
Гурт пехотинцев с офицером,
Странной бандой подходил,
Но офицер тот был нам ведом,
Взводным в роте он служил.
Теперь, начштаба батальона,
В пехоту был переведен,
Ротный Колобку: "Не трогать!
Пусть идут, мы подождем".
Подошли, им ротный место,
Указал чтоб залегли,
И с прибывшим офицером,
Стали думать, как войти.  


Вдруг от крепости, так вкось,
Слева два идут солдата,
Ротный сразу: "Приготовсь!
Через минуту, две атака!"
И мы вперед как ломанули,
Ворвались в крепость - ни души,
Сходу так ее и взяли,
А душманы все ушли.
Решили видно - мы бессмертны,
Раз штурмовать пришли опять,
У них не выдержали нервы,
Вот и бросились бежать.
Открыли арыки, по грязи,
Чтоб было трудно их догнать,
Но мы пока того не знали,
Трофеи стали собирать.
Оружие, боеприпасы,
Даже лодка там была,
И штабные документы,
Горы всякого добра.



И вот тут, те два солдата,
Перед атакой что к нам шли,
Ротному и доложили,
Что случилось, кто они.
Говорят, из первой роты,
Их окружили, связи нет,
И как вырваться сумели,
Не могут толком дать ответ.
Ротный: "Где вас окружили?",
"Там, на той вон стороне",
"Колобок, с тобой трофеи,
Остальные все, ко мне!"
Колобок - то замкомвзвода,
Он со взводом лишь одним,
Должен сторожить трофеи,
Не позавидуешь тут им...
Ну, а мы бегом за ротным,
Понеслись к той стороне,
Где ребят из первой роты,
Духи губят в западне.
Еще трое окруженцев,
Нам попались на пути,
Офицер и санинструктор,
Кого-то с раною несли.
Только их мы проводили,
Как попали под обстрел,
Ротный: "Муху!", снарядили,
Выстрел к духам полетел...
Упираться те не стали,
Видят сила здесь пришла,
Так без боя убежали,
А мы за ними без конца.

И вот наткнулись на дувал мы,
В нем дырка, словно конура,
Кого-то ротный в нее кликнул,
И оттуда стон "Я-я-я‼!".
То был Серега Сианозов,
Минометный командир,
Его ранили смертельно,
Но он был, пока что, жив.
Ротный нам: "давайте, двое",
Пара первая зашла,
Но кричат, нужна подмога,
И двойка к ним еще пошла.
Так в дыру, в этом дувале,
Четыре пары заползли.
И командир, вдруг, оказался,
Без прикрытья, позади.



По грязи ползти с оружьем,
Работенка еще та,
Тут и лишний груз не нужен,
Усталость давит не шутя.
А когда еще ты с трупом,
Пускай тащишь на двоих, 
Клетка в теле станет пудом,
И попробуй стронуть их.
Но сантиметр за сантиметром,
Тащили тело мы к дыре,
Доползли, к тому моменту,
Каждый был уж не в себе.
А потому, второе тело,
Наплевав на свою жизнь,
Подняли мы и одурело,
В рост к дувалу поплелись.
Дотащили, ротный, на мол,
И оба рухнули без сил,
Но эти ближе тут лежали,
А кто дальнего тащил...
Вшестером они справлялись,
Такая ноша, как плита,
По грязи, ползком, меняясь,
Все же выбрались сюда.

А пока тела таскали,
Остался ротный наш один,
Кругом листва, густой кустарник,
К нему вплотную подходил.
Тюкнут сзади и приветик,
Вот ситуация была,
И солдаты не заметят...
Команда им своя дана.
Вдруг, на него прямо выходит,
Из первой роты замполит,
Безоружный с ним солдатик,
Как молитву все твердит.
Он: "Спасите, помогите,
Окружил враг, нас убьет".
Ротный: "автомат где!?"
Ему палец тот сует: 
"Ранен я, вот посмотрите",
А там царапина и все,
Ротный: "Че!?", тут замполиту,
Стало страшно за него:
"Женя, брось ты, успокойся,
Автомат его со мной",
Ротный: "Ладно, там устройся,
Правый фланг пока прикрой".
"У меня патронов нету,
Я давно уже пустой",
"На мои. как снарядишься,
Вон ту сторону закрой".
Бормотанья прекратились,
Солдатик, наконец, умолк,
Ну, и мы тут возвратились,
Отдышались кто как мог.


Нам нести еще три трупа,
Хорошо подмога есть,
Менять сможем мы друг друга,
Вот уже благая весть.
И тут ротный объявляет,
Второй роте общий сбор,
На этот раз он всех считает,
Приказ отдал и пошел.
Отходим. Вдруг бежит на встречу,
Первой роты командир,
Нас увидел: "Женя что там?"
"Убитых трое из твоих.
Вот несут мои ребята,
Еще двое тут живых,
Возвращаться быстро надо,
Выводить своих, чужих".

Уже вечер надвигался,
И в сгущающейся тьме,
Взвод наш в крепости остался,
Забыл ротный в суете.
Ему кто-то осторожно,
Намекнул, что Колобок,
Там пробудет сколько нужно,
Не настал ли этот срок.
Ротный замечанье принял,
Двоих солдат с собою взял,
А Колобок, как нас увидел,
На встречу сразу побежал:
"Я думал, про меня забыли,
Трофеи в целости вас ждут,
Мы прапора чуть не убили,
Хотел командовать тут, плут".
"И где он?" "Убежал, зараза,
Почуял, гад, что грохнут здесь,
Стал, было, отдавать приказы,
А потом затрясся весь" ...
Баба с возу, нам и легче,
Пора трофеи унести,
И взваливши их на плечи,
Мы из крепости ушли.

К своим вышли, те все встали,
Готовы к дальнему пути,
Как настоящие солдаты,
Приказ отдан, все нести.
Несем раненых, убитых,
Трофеи тоже за горбом,
Идут рядом пехотинцы,
Они, будто, ни причем.
И тут голос в мегафоне,
Ротный отдает приказ:
"Пехота, если не поможет,
Морды бить ей, как наказ".
Тут они уж подбежали,
Хотят помочь скорее нам:
"Вот несите и меняйтесь
По сто метров хватит вам".

Так и шли мы, тема повсюду, 
Казалось, нас должна укрыть,
Но тут стрелять нам стали в спину,
Ротный: "четверо прикрыть".
Чуть прошли, движенье сбоку,
Что там было, не понять,
Команда: "в ежика пехоту",
Они в центре, мы стрелять.
Лавиной огненной по кругу,
Отстрелялись и прошли,
Духи, видно, хоть боялись,
Но по пятам за нами шли.
Для них местность что пять пальцев,
Каждый ведом бугорок,
Но, уж если нам попались,
Никто живыми не уйдет.
Они давно об этом знали,
Нас боялись, как огня,
Ибо пленных мы не брали,
Где прошли, одна земля.
Но сейчас, во тьме глубокой,
Преимущество у них,
А нам еще далеко топать,
Чтоб добраться до своих.


Вдруг опять движенье сзади,
Ротный четверых туда,
Но, если б духи, то стреляли,
А там слышится возня.
Ротный сам туда шагает,
Хуже нет, чем тишина,
Он своих прекрасно знает,
Неспроста там суета.
Подошел стоят солдаты,
Те, которых унижал,
А в стороне ребята наши,
Теснят кого-то за дувал.
На голове видна фуражка,
Ба, да это ж офицер,
Все на месте, портупея,
Из каких явился сфер?
Ротный сразу ему: "кто ты?",
Тот руку вскинул к козырьку:
"Командир стрелковой роты..."
Представляется ему.
Ротный, будто, оглянулся,
"А солдаты твои где?",
Тот: "не знаю", потупился,
Взгляд опущенный к земле. 


И тут до ротного доходит,
Явно, что-то здесь не так:
"Доложить, что происходит,
По порядку, что и как".
И с презреньем кто-то, сплюнув,
Ротному так доложил:
 "Он духов, падаль, испугался,
Приказом вашим возмущался,
Мол, зачем стрельбу открыл". 
Ротный стал в лице меняться:
"Кто? Он!?" К нему: "Ты кто такой!?"
Тот давай вновь представляться, 
Смирно, и к виску рукой.
Только тут все ротный понял,
И ребятам говорит:
 "А вы что хотели сделать?",
"Ну, как что, его убить.
Грохнуть прямо здесь, на месте,
Чтобы больше не вонял,
Нам зачем такое счастье,
Чтобы в спину нам стрелял?".
"Да, вы что, блин, охренели, 
Офицера убивать, 
Ну, хорошо, его убили,
Так нам же труп потом искать.
А тащить его с собою,
Нет. Так дело не пойдет".
А тот рядом, слышит все он,
Его от ужаса трясет.
Ему ротный: "жить ты хочешь?",
Тот еле выдавил: "хочу",
"Не слышу я, что ты бормочешь?",
И он на выдохе: "Х-о-чу-у-у!".
"Ну, ладно. Все. Пока не трогать,
А ты иди теперь за мной",
Ротный знал, приказ раз отдан,
Тот за каменной стеной.
И вот, когда к своим мы вышли,
На землю выложили груз,
Трофеи, раненых, убитых,
Удрал куда-то этот трус.
Спас тогда его наш ротный,
А потом, все может быть,
Он командовал ведь кем-то,
И героем мог прослыть.


Как мы бой тот пережили,
И не верится сейчас,
Помним тех, кто не дожили,
Как Небеса хранили нас.
И сейчас ребята гибнут,
Совсем в другой уж стороне,
Так поколенье к поколенью,
От войны идет к войне.
Но когда-нибудь, я верю,
Будет Враг наш истреблен,
И останутся поверья,
О героях, о святом.

22 мая 2025 года