Где тот скворец, что в дом ко мне влетел
Холодно-снежной мартовскою ночью,
Оставив суету всех птичьих дел, 
Известьем неожиданным и срочным?

Кого искал он в тот полночный час,
Когда все остальные птицы спали,
И предвесенний день давно погас
В сиренево-пастельной пасторали?

О чем хотел уведомить меня?
Расстался ли с подругой чернокрылой?
Непостоянство всех скворчих кляня,
Пришел делиться повестью унылой?

Весь день в тоске метаясь во дворе,
Вычерчивал он текст безмолвной строчкой - 
Тире - Тире - Пробел - опять Тире - 
И Запятая с неизбежной Точкой.

До десяти часов свои круги
Чертил, чудак, по соснам и осинам,
Жалел, что в лапах кошки не погиб,
И совершенно выбился из сил он.

Вошел в свое последнее пике,
Отчаянный, как смертник-камикадзе,
Но свет окна заметив вдалеке,
К нему рванулся, будто по приказу.

Нет, это просто полный был улет! 
Он, словно черный боинг, был опасен, 
И крыльями трещал, как пулемет, 
Хичкоковски-воинственно ужасен!

Сметая безделушек череду,
Искусственной луною ослепленный,
Он мне принес, как дар, свою беду,
Сюжет извечный и распространенный.

О, до чего ж меня он напугал - 
Святые мощи, Николай Угодник! -
Когда, закончив свой девятый вал,
Пришвартовался он на подоконник.

Дрожа, как ветка на сыром ветру,
С душою в пятках и биеньем в сердце,
Подкралась я к нему и резко вдруг
Набросила на птицу полотенце.

И закричали мы, - и он, и я,
Выплескивая страх и боль разлуки,
И клюв его, как острие копья,
Пытался ранить через ткань мне руки!..

Но храбрости остатки соберя,
До двери дотянулась я балконной
И яростного горе-бунтаря
Подкинула в пространство ночи сонной.

Лети назад, мой пленный террорист, -
К любимой липе на конце аллеи,
Будь прям душой и смелым сердцем чист,
И помни, - утро вечера мудрее.

Я буду долго думать о тебе,
Смотря на малых и больших пернатых.
Нет ничего напрасного в судьбе,
И значит, - прилетал ко мне не зря ты!

О трясогузки, ласточки, стрижи,
Вороны и сороки-белобоки!
Пусть небо разрезают, как ножи,
Полетов ваших письмена и строки!

Что делали бы мы без ваших стай?
Печально б стало жить на белом свете,
Исчезни ваш неутомимый грай,
И щебетанье милых птичьих сплетен.

Оглохли б люди в городском раю,
И стал бы мир безрадостен и тесен...
И я стихи слагаю и пою
Во славу птичьих подвигов и песен!..