Штурман прилип дыхательным отростком к иллюминатору и наблюдал, как с третьей космической скоростью уменьшалась красивая планета с большой голубой водой.
- Хватит слюни размазывать! Что бы мы с ним делали? Держали в качестве домашнего любимца? Чтобы он нам по команде чехлы на нижние щупальца приносил?
- Тапочки...
- Чего?!
- У них это называется тапочками.
Пилот раздражённо рыкнул. Под третьим отростком гадко защекотало: такое чувство, словно он только что продал родную сестру проезжим похотливцам. Пряча от Штурмана обильно выделившуюся глазную влажность, Пилот дрогнувшим голосом прорычал:
- Он справится...
В тишине капитанского отсека звучно цокали астроходики. Стрелки в виде хвостатых комет показывали, что сейчас звездолёт выйдет в гиперпространство. Размазывая щупальцами слизь из дыхательного отростка, поникший Штурман передвигался в каюту.
Под третьим отростком снова ёкнуло, и Пилот со стоном "А-а, гори оно всё!.." рванул поворотный рычаг на себя. Звездолёт резко затормозил и развернулся, оставив в недоумении гиперпространство.
"Э-эх! Зачем я их отпустил одних?! Они ж как телята малые - такие беспомощные! Без меня они совсем-совсем ничего не могут!" Альфа бежал через лес, оставляя на цепких кустах ожины клочки бирюзовой шерсти. Его как магнитом тянуло куда-то. Куда - он не знал, но знал, что бежать надо быстро и останавливаться нельзя ни на секунду. В мозгу навязчиво звучало: "Я знаю точно: невозможное - возможно!".
Торжественная колонна из шести автомашин во главе с крашеным "газиком" буксовала на въезде в таёжное село Бухалово. Транспарант с надписью "Ударим по глубинам космоса генно-модифицированной ракетой!" сник, образуя бязевую петлю цвета бордо, где читалось только "Ударим по ...ванной ракетой!". Второй секретарь горисполкома, повиснув поперёк дверцы машины, руководил спасательными работами.
- Солнце есть. Грязь есть. Притяжение есть. Чего нет? Нет движения. Товарищи! Не допустим застоя! Вперёд!
Из глубины машины второго секретаря деликатно подёргали за мятый пиджак.
- До запуска ГМР-"Пионэр" необходимо провести разъяснительную работу с местным населением. И политинформацию. - Щеголеватый военный лет тридцати с аккуратной, на косой пробор причёской, рассматривал маникюр на своих тонких пальцах.
- Надо - значит, проведём. - Второй секретарь опять навалился животом на дверцу: - Вперёд, товарищи! Нас ждут неизведанные глубины космоса!
Через полтора часа, запряжённый понурыми лошадьми, "газик" въехал на площадь перед сельсоветом. Тут же рванул оркестр; нарядные селяне шарахнулись кто куда, подняв клубы сизой пыли.
Второй секретарь с небывалой для своего положения прытью выскочил из машины.
- Не расходитесь, товарищи, не расходитесь! Девочки в пижамах, остановитесь! - он схватил одну из улепётывающих бабок за штанину, приподнял над землёй и зычно затрубил ей в лицо: - Первый вопрос нашего сегодняшнего собрания - он же и единственный - запуск ракеты "Пионэр", модифицированной генами вашего земляка, Геннадия Сивокобыленки, героя труда. - Второй секретарь отпустил побелевшую бабку, почесал затылок: - Героя ему дали, как вы понимаете, пожизненно, так сказать, на самом высоком уровне отметив заслуги перед Отечеством. Товарищи! Сегодня, в годовщину удачного эксперимента по внедрению Сивокобыленка в высокотехнологичную технику мы приехали сюда, на его родину. Приехали - и держим отчёт перед его земляками. Так что задавайте вопросы. - Он снял картуз и растёр затёкшую шею.
Вперёд несмело, словно мышь днём, вышла дородная молодуха с ревущим голозадым ребёнком.
- А когда в селе ясли будут? А то мальца на поле не шибко-то натаскаешься.
Секретарь с укоризной смерил молодуху взглядом:
- Приземлённая ты субстанция! Какое поле? В то время как наши корабли бороздят просторы Вселенной, Бухалову оказана высокая честь запустить этот аппарат. - Чётким движение руки он указал в сторону околицы, где можно было разглядеть солидных размеров ракету, чей серебристый корпус задумчиво переливался на солнце.
Молодуха в сердцах плюнула под ноги и вернулась в толпу.
- Если вопросов нет, то сейчас вы прослушаете политинформацию.
Вперёд вышел военный, и заглядывая в зелёный блокнот, начать информировать селян о политическом положении в мире. Обстановка за пределами Бухалова селян заботила мало; на их лицах блуждал тот же интерес, какой бывает у кастрированного быка, который смотрит на молодую корову, резвящуюся на утреннем лугу. Те, кто стоял позади, всё чаще оборачивались: их внимание притягивал длинный стол, накрытый, по неискоренимой русской традиции, в честь запуска диковинной техники. Земляки первого генного донора пропускали мимо ушей чуднЫе речи, смотрели на докладчика незамутнёнными глазами и размышляли о том, удастся ли сегодня стянуть со стола бутылку казённой водки.
- ...поэтому, товарищи селяне, запуск ракеты и имеет такое значение! - закончил военный.
Второй секретарь, сладко придремавший под полуденными лучами, встрепенулся:
- Не расходитесь, товарищи, не расходитесь! Сейчас мы все дружно сядем за стол.
Толпа одобрительно загудела.
- Но перед этим надо выбрать добровольца, который, так сказать, поведёт нашего "Пионэра" к далёким галактикам.
Бабка в пижаме тяжело осела на землю. Селяне притихли и под острым взглядом приезжего начальства резко задумались о домашних делах. Потянулась невыносимо долгая минута. Те, кто мечтал о казённой водке, решили, что обойдутся и самогоночкой. Внезапно первые ряды расступились, и вперёд, прихрамывая, вышел местный сторож, упёр руки в боки, смачно, по-стариковски, прокашлялся:
- У нас тута на запрошлой неделе Ёсип Митрич записывался добровольцем. Токма речь шла про поездку в райцентер, а так далеко, - старик ткнул в небо пальцем, - аж к далёким халахтикам! - он вряд ли собирался, факт. - Сторож задумчиво упёрся взглядом в ракету, что-то прикидывая.
- Ну, так зовите вашего Иосифа Дмитриевича, мы его с почестями и проводим, - нетерпеливо предложил военный.
Старик оторвался от ракеты:
- Экий ты шустрый-запоздалый! Мы ужо сами его проводили, в самый что ни на есть последний путь. Вот и двух деньков ишшо не прошло. Таких не берут в кочмонавты, факт...
- Печально, конечно. Но нам надо думать, кто всё же полетит.
- Э-э, не, думать - это ты сам, мил человек: у меня, когда я думаю, голове щикотно становится.
В толпе раздались смешки. Второй секретарь пошептался с военным, коварно хохотнул и, повернувшись к потенциальным космонавтам, торжественно произнёс:
- Товарищи селяне! Почётного пилота будем выбирать после. А сейчас приглашаю к столу!
Альфа, высунув фиолетовый язык, лежал на краю леса. Силы почти оставили его модифицированное тело. Для бывшего куска говядины пробежать такое расстояние через лес и не быть сожранным - большая удача. Перед глазами плавали жёлтые круги, улыбаясь и подмигивая. Один из кругов подплыл совсем близко и сказал: "Smile!", после чего звонко лопнул и упал на траву жёлтой росой. Что какбэ напомнило...
...В прошлом месяце на коровник совхоза "Весёлый Ермак" упала манна небесная: прямо из жёлтой тучи, как из райского решета, сыпалась отборная сладкая кукуруза. Через пару дней оказалось, что "царица полей", по модерновому закону, была генномодифицированной. После этого наступил постмодерн: пало всё стадо. Кроме одного. Бычка по кличке Альфа.
Правду говоря, имя бык придумал себе сам. В лазарете, куда его поместили для сохранности, бычок увидел себя в зеркало: мускулистый минотавр, покрытый бирюзовой шерстью, с мощными, как у тура, рогами. Пока зоотехник с ветеринаром на выпитой банке технического спирта выстукивали "Оду к радости" и решали, что надеть на Нобелевский ужин, Альфа, обмотав копыта соломой, тихонько выбрался из лазарета.
По кукурузному следу он добрался до леса. Отменный нюх привёл бычка к странной посудине, похожей на тазик, из которого доярки мыли коровам вымя, только очень большой. Рядом с тазиком сидели, понуро свесив головы, два мутанта с множеством обвислых щупалец. Альфа озадаченно огляделся:
- Это ж как вас сюда занесло, братья по разуму?
Тот, который выглядел повнушительней, пробормотал неожиданно детским голосом:
- Какие мы тебе братья по разуму, бычара?! - Осёкся, и помолчав немного, уже более смирно добавил: - Хотя... Будь мы разумны, ни за что бы не залетели на эту твою планету.
Масштаб восстановительных работ Альфа оценил мгновенно. Денно и нощно он возился со звездолётом и его пассажирами. Чтобы они не поранили нижние щупальца, сплёл им тапочки; купал в лесном озере, чтобы недружелюбная атмосфера планеты не сушила их покровы; разорял птичьи гнёзда, чтобы приготовить гоголь-моголь, так полюбившийся гостям из космоса. Залатав корой дуба четыре дырки в обшивке космического корабля, через неделю он объявил, что корабль готов к отлёту.
Прощание было недолгим: как только Альфа отвернулся, чтобы застенчиво утереть скупую бычью слезу, пришельцы, сбросив тапки и остатки кукурузы, занырнули в звездолёт и улетели.
- Так это... - растерялся Альфа, - а поцеловать?!
Альфа заставил себя оторваться от земли. Так манивший его источник импульса был где-то близко. Бык кинулся вперёд, перешёл на галоп и через 3,7 секунды разогнался до 100 км/ч.
Темнело. Застолье было в самом разгаре. Подвыпивший военный, пытаясь обнять за талию молодуху, незаметно примерял её габариты к ракете. "Не, не взлетит с этой коровой...", - подумал он, а вслух тоном голодного поэта-песенника произнёс:
- Я помню, когда был на первом курсе, мечтал зажечь Юпитер. Состав у него как у звезды, только массы не хватает, чтобы самому в звезду превратиться. Но если помочь ему гигантской водородной бомбой, это, я понимаю, будет весомый памятник человечеству!
Молодуха, ничего не поняв, зарумянилась. Дурой выглядеть не хотелось, поэтому она, напустив томности, проворковала:
- Слыхала я, что звёзды - это дырки в полу рая...
Военный бросил на неё обжигающий взгляд и зашептал на ушко:
- Зайка моя, учитывая температуру звезды - там несколько другая контора.
Молодуха захихикала и передником деловито вытерла нос своему ребёнку.
Поодаль с огурцом в руке сидела бабка в пижаме. Вдруг вспомнив молодость фабричную да неприличную, она вскочила из-за стола и стала выделывать ногами удалые вавилоны под собственный аккомпанемент:
Я как-то танцевала с одним нахалом
В отдельном кабинете под одеялом.
Тарам-пам-пам, тарам-пам-пам!
Местный сторож, глядя на бабку, неодобрительно поцокал языком. Подхватив под руку второго секретаря, который безуспешно боролся с гравитацией, он продолжил прерванный монолог:
- Так о чём это я? А, несут как-то меня пьяного драться...
Альфа не поверил глазам: в сгустившейся темноте позднего вечера он увидел то, к чему стремился целый день. На околице села стояла ракета, в обшивке которой отражались пляшущие огоньки какого-то празднества. Не оставляя времени на сомнения, бычок рванул на себя входной люк, протиснулся в узкое пространство ракеты и затих. По стенкам летательного аппарата запульсировали серебристые нейроны.
- Чавой-то? Чавой-то ты сюды забрался?! - баритоном закудахтала ракета. - Ого! Знатный зверюга!.. Мех! Мясо! Шкварок нажарю!..
- Тише ты, аппарат чумовой! - цыкнул Альфа. - Когда взлетать будем? А то не поспеем...
Ракета заволновалась и крепче сдавила бычка стенками.
- А тут всё от меня зависит. Как дам знак, так и запустют меня. В меня когда Сивокобыленку внедрили, в теле такая приятная гибкость образовалась!.. Я и вправо могу, и влево. Смотри.
Ракета, кряхтя и повизгивая обшивкой, пыталась наклониться.
- Ну... Не получается. А молодая была - так наклонялась, что ого-го!..
Сторож в обнимку со вторым секретарём раскачивались над кнопкой запуска.
- Да чур тебя, товарищ секретарь! Спьяну и не такое примерещится. Давай ужо отправим её к далёким звездям!
Второй секретарь строго посмотрел сторожу в глаза.
- Как ты думаешь, Мишаня: а на Марсе жизнь есть?
Дед поднял лицо к звёздному небу и абсолютно трезво ответил:
- Я верю, что на Марсе обитают разумные существа. Будь они неразумны, они прилетели бы к нам. - Сторож на мгновение задумался и тут же выдал: - Пора, что ль, послание марсьянам послать, а, секретарь?
- Так это... добровольцы вон порасползались по хатам, кого ж...
- Та пущай Сивокобыленко сам и летит. Ему что - поводыря надо, что ли?! - Старик заулыбался во все четыре зуба. Потом засмеялся, снова обнял секретаря, и они вместе нажали на пусковую кнопку.
- Да, знатно стартанула... - пытаясь проследить за ракетой, второй секретарь напрочь потерял контроль над гравитацией. Лёжа на спине, он подёргал деда за штанину:
- Эй, Мишаня, смотри: там ещё что-то несётся!
Сторож, недовольно подтягивая сползшие от усилий секретаря портки, посмотрел в звёздное небо и застыл:
- Матерь небесная!.. На убой несётся...
Разрывая густые облака, звездолёт стремительно нёсся к Земле.
- Штурман! Тормози! Тормози!! Тормози!!!
Пилот, преодолевая тряску, с трудом скосил глазные яблоки на кресло Штурмана. Тот, будучи придавленный перегрузками, расплющился по стенке.
- Как я могу затормозить, когда ты всю тормозную жидкость выпил! Алкаш!
Из многофункциональной системы межгалактической связи прорвался негромкий скрежет. Знакомый до боли в отростках голос звал их. Прямоугольные зрачки Пилота расширились:
- Альфа, ты?! Альфа, спаси нас!
Но бык их не слышал.
Пилот обвил щупальцами голову и тихо запел:
- И дорога-а-я не узна-а-ет, какой Пилота был конец...
Электронный навигатор, который из принципа молчал уже четвёртый месяц, вдруг просипел надорванным голосом:
- Ребята, вы были хорошей командой. Я горжусь, что мне довелось сломаться именно у вас. - Навигатор взвизгнул, прокашлялся и официальным тоном добавил: - А теперь сообщаю последний маршрут: через семь секунд наш звездолёт прогремит над сибирской тайгой и взорвётся в районе маленькой речки Тунгуски.