Утро уже было в полном разгаре, Энай собирался в путь. Он не знал для чего здесь Люсан и разговор вечером не удался. Люсан все утро сидел на берегу, чем-то обеспокоенный.
- Ну, что ученик Арунда, будем прощаться?- окликнул его Энай.
Тот вскочил от неожиданности, и резко бросился к Энаю.
- Куда ты хочешь идти?- спросил он, подбежав.
- Зачем тебе?- нахмурился Энай.
- Просто, хотелось узнать. Вдруг нам по пути.
- Я иду на север, ты тоже туда направляешься?
- Нет,- Люсан опустил глаза.- Я не шел на север. А ты не хочешь вернуться в деревню?- внезапно спросил он.
- Что я там потерял?- угрюмо вопросом на вопрос ответил Энай.
- Ну, ты мог бы стать учеником Арунда, например. Тогда тебе вернули бы твои силы... возможно.
- Ты сам хоть веришь в то, что говоришь?- усмехнулся Энай.
Люсан смущенно опустил голову.
- Значит, нет?- тихо спросил он.
- Нет,- твердо ответил Энай.- После того, что они сделали... я не хочу их больше видеть. Вернусь туда лишь ради мести,- в его голосе чувствовалась злость, смешанная с болью.
Лицо Эная выражало твердую решимость. Его подбородок, словно высеченный из камня, выдвинулся вперед.
- Нам скорее всего не по пути,- сказал Энай, запрыгивая на саркора.
Люсан схватил его за ногу.
- Возьми меня с собой,- попросил он, умоляюще глядя на всадника.
- Но как ты собрался со мной путешествовать, если я на саркоре, а ты нет. Двоих он не выдержит.
- Ты можешь идти пешком, это, конечно, замедлит твое путешествие. Но ты ведь вроде никуда не торопишься,- с подхалимной улыбкой заметил Люсан. Энай не знал, что ответить. Ему показалось странным такое поведение недавнего знакомого, но и путешествовать в одиночестве ему не хотелось. За прошедшее время он мало с кем разговаривал, поэтому искушение продолжить путь с новым спутником все сильнее охватывало его. В конце концов он согласился.
- Хорошо, продолжим путь вместе, только хочу тебя предупредить на севере живут последователи Гхора. Я не думаю, что они тебе будут очень рады.
- Возможно, кто знает, вдруг я переметнусь к ним, ты ведь этого не знаешь,- уклончиво ответил Люсан.
- Ну, дело твое, хотя я предателей не особо люблю,- сказал Энай, спрыгнув на землю.
- Что же Зуб, сегодня ты можешь носиться сколько тебе вздумается,- потрепав по шее, обратился к саркору Энай.
На душе было хорошо и легко, хотя вроде бы ничего хорошего не произошло. Терять время на завтрак не стали. Общими усилиями Люсану удалось наколдовать несколько лепешек. Перекусывая на ходу, они двигались дальше. Идти по долине было приятно, трава поднималась до колен, цветы своими ароматами кружили голову. Путники медленно шли, тихо переговариваясь. Люсан рассказывал про свою жизнь в Храме, а Энай внимательно слушал. Это была другая жизнь не понятная ему, другие порядки и правила, постепенно Энай перестал улавливать смысл слов, он погрузился в воспоминания. Перед его глазами встала его мать, она была очень красивой женщиной, черты лица он унаследовал от нее, но цвет глаз у нее был зеленый, а у Эная черный, наверно у отца были такого же цвета глаза. У матери была белая нежная кожа, она ему напоминала нежный цветок, цветом кожи Энай тоже видимо пошел не в мать, его кожа была смуглой, с каким-то сероватым оттенком, ни у кого больше Энай не видел подобного оттенка кожи. Он как черный вороненок всегда выделялся из толпы мальчишек. Его мать была необыкновенной женщиной, какие бы горести ни случались, она никогда не унывала. Ее зеленые глаза всегда искрились смехом. Он никогда не знал отца, на все расспросы мать отвечала "со временем все узнаешь", возбуждая в нем все больший интерес. Но теперь не суждено было узнать ответ на этот вопрос, свою тайну мать забрала с собой. От размышлений его прервал вопрос Люсана.
- А какими силами ты обладал?
- Всеми,- коротко ответил Энай.
- Всеми?- удивлению Люсана не было предела.- Разве такое возможно? Нет, я знаю, что такое возможно, просто разве такое возможно сейчас? Хотя, что я говорю, это ведь всегда возможно,- перебивая сам себя рассуждал Люсан.- Ты и киртерой мог управлять?
- Да.
- И горы двигать?- захлебываясь от радости, не унимался Люсан.
- Нет, зачем мне это делать надо было? Свою силу мне приходилось скрывать. Мать учила меня не показывать людям своих способностей, она говорила это может их испугать. Я все время думаю о том, правильно ли она меня учила. Если бы я не боялся нарушить ее запрет, я мог бы ее спасти. Что мне стоило остановить этих людей стеной киртеры или затушить костер Вионом, но её взгляд останавливал меня, она шептала мне "так и должно быть", а я стоял в растерянности даже не защищаясь. Люсан молчал. Он не знал, что ответить, что сказать. Некоторое время они шли молча.
Зуб носился по долине то убегая вперед, то вновь возвращаясь. Цветы стали встречаться реже, трава стала короткой и жесткой, стали чаще встречаться камни, где-то вдалеке, на самом горизонте виднелись вершины гор.
Впереди путники увидели что-то темное на земле, подойдя ближе оказалось, что это небольшой разлом. Зуб уже носился возле него, перепрыгивая и подвывая, ему нравилось гулкое эхо, доносившееся из разлома. ОН был небольшой, метров пять в длину и метр в ширину, его можно было перепрыгнуть, что Энай и сделал. Люсан подошел к краю, но не успев оттолкнуться, потерял опору под ногами, начал падать. Все произошло очень быстро. Земля осыпалась, Люсан, успев схватиться за край, не мог удержаться, земля продолжала осыпаться, будто не желая даваться ему в руки. Люсан закричал, его пальцы не успевали хвататься за край, так быстро он крошился под руками. Юноша был готов уже упасть, понимал, что сейчас упадет, как вдруг его руку кто-то схватил, и он повис над разломом, который оказался глубокой расщелиной. Люсан поднял голову и увидел напряженное лицо Эная, он пытался подтянуть Люсана выше, чтобы схватить второй рукой покрепче, но понял, что в таком случае потеряет равновесие и она оба рухнут черную глубину. О том, чтобы Люсан схватился за край обрыва речи не могло быть, земля словно избегала его. Напрягая мышцы Энай, понимал, что долго так не протянет, силы были на исходе. Подтянуть его он не мог, оставался еще один способ. Энай начал раскачивать Люсана, как маятник. Достаточно раскачав он, сделал рывок закинул Люсана на край расщелины с такой силой, что тот покатился, словно шарик. Сил больше не осталось и Энай с трудом отполз от края. Нужно было передохнуть, не каждый день приходится держать на вытянутой руке взрослого человека. Руки от испытанного напряжения предательски тряслись, ноги были словно ватные.
Люсан лежал поодаль, переводя дух.
- Что это было?- наконец смог произнести Энай.
- Ты о чем,- удивленно спросил его пострадавший.
- Как о чем? Об этом, обо всем. Что ты такого натворил, что твоя стихия против тебя же обернулась?
- Ну , даже не знаю, может кто проклял,- предположил Люсан.
- И ты даже не подозреваешь кто это мог быть?- с едкой усмешкой спросил его Энай.
- Неа,- протянул тот в ответ.
- Будем надеяться, что проклятье не набирает силу, а то накроет нас тогда киртерой,- заключил Энай вставая.
Двигаться вообще не хотелось, слабость еще не прошла, но он понимал, что нужно пройти еще немного, хотя бы для того, чтобы подальше отойти от расщелины. Зуб, лежавший рядом, тоже поднялся, он, видимо, сильно испугался за друга, что сейчас не отходил от него ни на шаг. Своими темными глазами он заглядывал в лицо Эная, пытаясь удостоверитьс, что все в порядке.
Они отошли метров на сто и сделали привал. Настроения не было и говорить совсем не хотелось. Расположиться пришлось прямо на земле, воды рядом не было. Но как же был рад Энай, когда увидел фляжку с водой в руках у Люсана.
- Наколдовал?- удивился Энай.
Люсан ответил:
- Да нет, куда там. Я же знал, что иду в путешествие, вот и собрался неплохо.
- Может у тебя и рубашка найдется?- поинтересовался Энай.
- Да найдется.
После произошедшего у расщелины его рубашка буквально стала расползаться. Люсан достал из небольшой сумки, которую он нес через плечо, рубашку голубого цвета и протянул ее Энаю.
- Другого цвета я не ждал,- улыбнулся Энай.
- Чем плох голубой?- удивленно спросил Люсан.
- Слишком светлый, детский... да не важно,- Энай начал одеваться.
Сам он никогда такие цвета не носил, ему больше нравились темные, ему казалось, что голубой цвет слишком яркий и он становится очень заметным, к чему Энай не привык.
Одев рубашку он обнаружил, что рукава ему коротки, да и сама рубашка едва не трещала по швам.
- У тебя случайно не припасено никакого заклинания, на увеличение?- спросил он Люсана, ожидая отрицательного ответа, но к его удивлению, Люсан стал что-то напряженно вспоминать и бормотать себе под нос.
- Да, было что-то. На уроке трансформации я помню была такая тема. Нам нужно было дощечку превратить во что-нибудь массивное. Но ... не могу вспомнить знак.
Люсан стоял, вычерчивая какие-то знаки в воздухе, но прерывался и начинал заново. Так прошло минут пять. Энай пытался хоть как то привыкнуть к новой одежде, но не решался резко двигаться, боясь, что рубашка где-нибудь порвется.
Вдруг лицо Люсана расплылось в улыбке, и он восторженно закричал.
- Вспомнил, вспомнил,- и начал приплясывать на месте.
Успокоившись, он встал перед Энаем и, подняв руку, начертил пальцами в воздухе знак. Из его руки вылетел коричневый огонек, который направился к Энаю. Огонек проник в рубашку и растворился в ней. Рубашка начала увеличиваться, скорее начали увеличиваться ее рукава. Они удлинялись и удлинялись. Вот они дошли до колен, еще через пару секунд до земли. Люсан стоял в ступоре. Энай крикнул ему:
- Черти знак остановки!
Но Люсан беспомощно смотрел на Эная, пожимая плечами.
- Чем же ты занимался на уроках, если ты не знаешь знака остановки,- с упркеом бросил Энай, расстегивая рубашку, чтобы освободить руки и показать Люсану знак.
Знак был самый простой, он состоял из двух перекрещенных черт. Рукава все еще росли.
Люсан повторил знак, показанный Энаем. Все прекратилось. Молодые люди стояли перед грудой голубого цвета, на их губах застыла улыбка. Люсан попытался оправдаться.
- Ты знаешь... это путешествие выбило меня из колеи. Я помнил этот знак, точно помнил, но забыл.
- Ну, ну. Не знал, да еще и забыл- опасная смесь,- с рудом сдерживая смех, произнес Энай.
Он достал свой нож, который носил в голенище, и отрезал рукава так, как ему было нужно. Теперь рубашка была в пору, а рукава они решили взять с собой и использовать как веревку. Они перекусили, отдохнули. Настроение было хорошее. Можно было продолжать путешествие.
Люсан напевал песенку, слов Энай не мог разобрать. Они вновь оказались на скалистой местности. Голубое небо, затянули тучи и скрыли Суруаса. Заморосил мелкий дождь. Энай знал, что впереди лежит большое ущелье, которое невозможно обойти, нужно было искать мост. Энай примерно знал, где он находится, мать рассказывала, она раньше часто совершала паломничество к святыням Гхора. На севере, в горах Яруна располагается древний алтарь, туда мать и ходила. Сам Энай никогда там не был, лишь однажды, в возрасте семи лет, мать взяла его в паломничество. Оно заключалось в том, чтобы пешком без помощи посланников, людей, обладавших силой Огаласа, которые могли перенести человека в нужное место, за короткий промежуток времени.
Его мать не раз ходила по этому пути еще до рождения сына, она хорошо знала про все опасности, которые подстерегали путников. Это путешествие Энаю врезалось в память. Он увидел и узнал много нового. Именно в том путешествии мать поведала ему всю правду о богах. Он и раньше слышал отдельные рассказы, но в этот раз все знания сложились в общую картину.
Когда боги создали людей, они долгое время скрылись от них, чтобы люди полагались на собственные силы. Боги ждали, когда же люди смогут принять знания. Это время называют Темным. Когда люди достигли знаний, Арунд и Оломаи решили показаться им, и наделить божественным даром, как вознаграждение за то время, что прожил древний народ во тьме. Из богов лишь Гхор был против, он хотел власти, хотел почтения от людей, но он не был чистокровным богом, поэтому никто его не слушал, лишь его помощница Чаката поддерживала его.
После получения дара все дети стали рождаться с одной, двумя реже с тремя силами стихий. Мир стал меняться. Возникли школы, чтобы обучать детей силам стихий и магии. Молодое поколение было другое, оно не умело строить своими руками, оно не умело выращивать урожаи, чтобы прокормиться, оно не умело работать, ведь практически все они делали при помощи магии, силу они черпали каждый из своей стихии. Люди были красивы, счастливы, их жизнь напоминала сказку. Так продолжалось тысячи лет. Но однажды произошло непредвиденное. Родился мальчик с огромной силой, он обладал способностью управлять всеми стихиями. Такие дети и раньше рождались, но такой силы не было ни у кого. Он выделялся среди всех не только своей силой, но и умом. Звали этого волшебника Ярун. В своих знаниях и силе Ярун стоял выше остальных, это привело его к гордыне. Он захотел властвовать над свободным народом. Оломаи и Арунд отвернулись от Яруна, они не хотели помогать ему в этом страшном деле. Но ярун не унимался, он был оскорблен и в гневе отверг своих богов, воззвал к Гхору и его помощнице. Вдруг небо загорелось красным огнем. Это Гхор услышал Яруна и призвал его к себе. Ушел Ярун от всех в горы, там долгое время небо освещали красные всполохи. Стал поклоняться Ярун Гхору, воздвиг ему алтарь для поклонения. Заключили договор они, Гхор потребовал, чтобы все народы ему поклонились, а взамен обещал власть над народом Яруну. В помощницы ему он дал своего лучшего слугу Чакату. Когда спустился с гор Ярун призвал он сильных волшебников, которые тоже жаждали славы, пообещав сильного покровителя и большую силу. Несколько лет ходил Ярун, собирая последователей, когда их оказалось огромное множество, встал он во главе войска, что бы пойти войной против тех кто остался с Арундом.
Началась война, отец шел на сына, брат на брата. Было много умерших, разрушены школы и здания. Вся страна погрязла в разрухе и нищете. Много лет длилась война, многие знания были утрачены, дети были слабее родителей, лишь в войске Яруна сила не ослабевала.
Ярун победил. Последователи Гхора заняли все города и подвергали казням тех, кто не хотел отречься от Арунда. Страшные времена настали тогда. Люди бежали в леса, чтобы остаться в живых. Там они стали собирать последние силы для последней битвы.
Возглавил войско Брахос, один из сильнейших волшебников, который еще остался на стороне Арунда. Он выбрал из войска самых сильных волшебников и поставил их во главе каждого отряда. Много месяцев готовились они для решающей схватки с Яруном. Наконец они были готовы, они были сильны как никогда и победили последователей Гхора. Оттеснили их к реке Кава. В решающей битве сошлись Ярун и Брахос на Олмарском плоскогорье, Ярун был силен, но Брахос молод, и за его спиной стояли его братья, сильнейшие волшебники Арунда, которых в дальнейшем назвали Хранителями. Ярун был повержен, народ ликовал, но, став свободными, люди не знали, что им делать, все было разрушено, им некуда было идти. Тогда Хранители восстановили замок и стали обучать тому,чему умели сами учеников. Многие знания были утеряны. Постепенно Хранители стали управлять страной, люди их слушали и почитали. Вот и вся история.
Энай шел, задумавшись. Дождь продолжал идти, юноши были все мокрые, капли стекали по лиц, но, казалось, Люсану ничего не может испортить настроение. Энай же шел, не разговаривая, то легкое, хорошее настроение куда-то улетучилось.
Вновь вспомнилась мать, лицо стало еще мрачнее, подстать погоде. Люсан не мог долго молчать.
- Слушай, Энай. Мне тут пришла в голову такая идея. Ты, я думаю, был отличнейшим волшебником.
Энай хмуро взглянул на него и буркнул:
- Ну. И что дальше?
- Ты же, наверно, много знаков помнишь?
- Ну, помню.
- Знаешь, я тут подумал. Может ты научил бы меня немного магии?
Энай удивленно поднял брови.
- Тебе не кажется странным просить Пустого учить магии?
- Нет, ни сколько. Ведь от того, что у тебя забрали силы память то у тебя прежняя вроде бы осталась.
- Хорошо, давай попробуем,- согласился Энай.- А что именно ты хотел бы научиться?
Люсан задумался на некоторое время и ответил:
- Прежде всего я хотел бы овладеть силой своей стихии.
- Если ты будешь делать все, что я говорю, то постараюсь тебе помочь,- ответил Энай.
Люсан от радости даже подпрыгнул, его улыбка была такой широкой, что казалось еще немного и губы треснут.