В это утро она встала раньше обычного. Повертевшись в постели и поняв, что больше не заснет, встала, взяла свой ноутбук и снова забралась в постель. Подоткнув подушки повыше и пристроив ноутбук на колени, она раскрыла файл с составленной схемой клана Холлендеров. Еще раз убедившись, что ей как родственнице Холлендеров ни в коем случае ничего не перепадет, Андрэ успокоилась. Неплохо лишний раз удостовериться, что ни подозрения, ни подстава тебе не грозят. И все равно, в который раз, пройдя по всем родственным связям и добавив ту информацию, что накопилась за эти дни, Андрэ так и не приблизилась к вопросу: кому была выгодна смерть двух наследников сэра Холлендера?
Разъехавшиеся гости Энжел Хилла и без денег Холлендера были довольно состоятельными людьми. На первый взгляд, никто остро не нуждался в средствах, ну быть может, исключая Эндрю Смита. Все имели если не титулы, то не последнее положение в обществе.
И потом, с самого начала расследования, ее не покидало ощущения нелепости этих двух убийств. Кто же убирает наследников, оставляя в живых короля, который мог если не поправиться, то назначить других наследников. Но если суметь посмотреть на это дело под другим углом, то возможно она бы увидела здесь какую-то логику. Просто нужно сместить акценты. Может дело не в наследстве? Может Джеймса Холлендера и Брайана Уэлча убили не потому что они наследники? Может убитые располагали, к примеру, какой-то опасной информацией на одного и того же человека? Андрэ резко села в постели. Похоже все складывалось. Неужели она напала на верный след?
Ведь может быть один из них поделился опасной информацией с другим. Почему именно с ним? Потому что, это касалось наследства. Наследник с наследником. И оба погибли потому, что могли донести убийственный компрамат до... сэра Холлендера. А это лишний раз подтверждало, что убийца из клана Холлендеров.
Андрэ сняла с колен ноутбук, выбралась из постели и начала ходить по комнате.
И может дело было не в получении наследства, а наоборот, боязни потерять то, что уже имеешь. Значит подозреваемые остаются те же и в том же составе, а стало быть это все родственники сэра Холлендера. И нужно установить, кто из них накануне убийств встречался с погибшими.
--
Доброе утро. - Вошел в комнату Рейвор. - Вы уже встали?
Он прошел к окну и резко раздернул тяжелые гардины, впуская в сумрак комнаты свет пасмурного утра. На окнах блестели капли дождя то ли начавшегося, то ли так и не прекращавшегося.
--
Вы больше не будете ложиться?
--
Не-а.
--
Я принесу завтрак.
--
Угу.
И Рейвор, подобно герцогу Валлентейну, величественно удалился. Кто такой этот герцог Валлентейн Андрэ знать не знала, но в том, что ее дворецкий так же надменен и чопорен, была уверена на сто процентов.
Усевшись по турецки на кровати со своим ноутбуком, Андрэ начала составлять запрос
инспектору Брэстеду. Подбирая нужную формулировку, она не обращала внимания на появившегося дворецкого до тех пор, пока он не попросил ее убрать ноутбук, чтобы поставить перед ней переносной столик. Андрэ сохранила черновик запроса и переставила ноутбук на прикроватную тумбочку.
--
Сок? - Помрачнела она взглянув на скудный завтрак. - Даже чаю не дашь?
--
Ланч сегодня будет плотным. - Сухо проинформировали ее в ответ.
Да что с ним? Какая муха его вчера укусила? Что она не так сделала?
--
Может я пропущу его. - Заявила она.
--
Нет. Не пропустите.
--
Это почему же? - Изумилась Андрэ подобной уверенности, взявшись за подсушенный хлебец.
--
Иначе я объявлю графу, что вы пропустите партию в бильярд.
Андрэ опустила хлебец. Ах вот, значит как! Перемирие закончено? Глядя в стакан с соком, стоявшим перед ней, она гадала в чем же ее вина и не нашла ничего такого в чем могла бы обвинить себя. Но если он переживает из-за того, что позволил себе пожалеть ее, и устроил чудесный вечер, то она-то не собиралась просить за это прощение. Как бы то ни было, если ему легче в состоянии войны, пусть так и будет. Она всегда будет благодарна ему за вчерашнее и за все что он для нее сделал, но это не значит, что она намерена терпеть перепады его настроения.
Усевшись поудобнее и снова принявшись за свой хлебец, она с невинным видом спросила:
--
Скажи, Эрик, что связывает тебя с мисс Донной?
Дворецкий даже бровью не повел, лишь холодно поинтересовался:
--
Что вы имеете в виду?
--
Лишь то, что как только она видит меня, сразу же заводит разговор о тебе. Правда интересно?
--
В самом деле.
--
В самом, что ни на есть...
--
Не уверен, что это доказывает то, что меня с этой дамой хоть что-то связывает.
--
А что это доказывает? - Покосилась Андрэ на дворецкого стоящего рядом, держа салфетку в опущенной руке.
--
Только то, что эта дама... м-м... стремиться испробовать все. Кстати, с чьей-то легкой руки здешняя обслуга начала звать мисс Донну не иначе как леди Дрянь. Боюсь, если она вдруг услышит это нелестное прозвище и пожелает докопаться до того, кто присвоил его ей, то сделает это без труда. Вам лучше запить хлебец соком, все же они суховаты.
Андрэ послушно отпила сок, удивляясь, как он опять ловко вывернулся.
--
И ты, конечно, поспешишь донести на меня?
--
Конечно, нет. Я ведь ваш дворецкий.
--
Ты мой напарник, и я чувствую себя сопливым младенцем, когда ты, вот так, стоишь рядом с этой дурацкой салфеткой, будто со слюнявчиком наготове. Спасибо, я больше не хочу.
--
Боюсь, вы не совсем искренни, - проговорил он, убирая столик. - Потому что если бы считали меня своим напарником, то не рассердились, когда я сейчас случайно взглянул в ваш ноутбук.
И он с чувством превосходства и скрытого торжества, удалился. Андрэ возмущенно захлопнула стоящий на тумбочке ноутбук и сползла с кровати. Они опять схватились за свой конец каната, начав тянуть каждый в свою сторону.
Как у него это получается? Уже в который раз, она проигрывает ему словесный поединок. Пожалуй, только Майкл и мог сделать ее своими насмешками, но Рейвор... Почему он все время берет вверх? Каждое утро повторяется одно и тоже, разве что на время ее болезни между ними было заключено негласное перемирие, да и то потому что лежачего не бьют. Не дворецкий, а змеище. До сего дня, она могла сработаться с кем угодно, но только не за счет того, что уступала инициативу. И этот жирный минус не перекрывал сомнительный плюсик того, что Рейвор имел доступ к такому источнику информации, как прислуга Энжел Хилла. Что-то он не очень-то спешил делиться ею с Андрэ. Что ж, его упрямое нежелание быть ее напарником только подтверждало то, что было ясно с самого начала: он здесь, чтобы шпионить за ней по поручению сэра Холлендера. Ладно, пусть шпионит, лишь бы не мешал.
Отложив расческу в сторону, она собрала волосы в хвост. Вот о чем она сейчас думает? Вместо того, чтобы поразмыслить над таинственным, ужаснувшим ее феноменом Проклятого Стража, она готовится к военным действиям против собственного союзника. А может, наоборот, обдумывая пустую затею войны с Рейвором, она избегает воспоминания о привидении Энжел Хилла, от которого ее пробирал озноб. Пока она не могла рассуждать об этом спокойно и здраво.
До ланча она успела отправить запрос Брэстеду, проверив заодно электронную почту. Среди кучи спама и прочей ерунды, она нашла короткое сообщение от Майкла. Оказывается, он очень соскучился и просто не знает, что делать без нее. В ответ на его "нытье", она "рявкнула" небольшой отповедью, чтобы не забывался.
К ланчу она собралась вовремя, молясь, чтобы сегодня у нее из рук ничего не полетело. Рейвор так и не показался в ее комнате.
За столом собрались в назначенное время. Андрэ участливо поприветствовали, справились о здоровье, посочувствовали и высказали пожелание, чтобы ничего подобного с ней больше не повторилось. Андрэ была тронута общим вниманием, а Икли, просто достал ее своими пристальными взглядами, смущая ими Андрэ к неудовольствию Донны. Разговор зашел о разъехавшихся гостях, в частности о каких-то Милстедах. Граф все жалел, что они не остались на конную прогулку. Его сожаления не были поддержаны просто потому, что остальные не имели удовольствия знать этих господ, кроме, может быть леди Камминг, которая сегодня была явно не в духе.
--
Что это такое? - Тыкая вилкой в жареный картофель, возмущалась она. - Что это, я вас спрашиваю? Его даже вилкой невозможно проткнуть! - Выговаривала она ни в чем не повинному лакею, подавшему ей блюдо.
--
Успокойтесь, мама, - тихонько попросила ее Элен. - Вам сейчас заменят его.
--
В Энжел Хилле просто нет никакого порядка. Вот и все! - Бросила вилку на стол раздраженная леди Камминг.
Андрэ не смела поднять глаз, чувствуя себя неловко. Она не могла поверить, что леди Камминг может так бестактно отзываться об Энжел Холле в присутствии его хозяина. Ведь она же не может не понимать, что устраивает ему оскорбительную выволочку при всех? Но граф отнесся ко всем ее выпадам довольно добродушно.
--
Успокойтесь, дорогая. Вы можете попросить салат "Ницца". Я знаю, вы любите перепелиные яйца.
--
Представляю, что ваша кухарка накидала туда помимо перепелиных яиц. - Презрительно заметила леди Камминг.
Граф выразительно взглянул на лакея, стоявшего возле леди в почтительной позе.
--
Ничего кроме зеленого салата, фенхеля, тунца, шампиньонов и черри, - отчеканил лакей. - С заправкой из оливкового масла и лимона.
--
Так что же вы стоите, любезный? - Холодно поинтересовалась леди Камминг. - Ждете, когда я умру с голода?
Лакей немедленно ретировался на кухню.
--
В этом доме может произойти все что угодно. Я уже ничему не удивлюсь. - Заметила леди Камминг не обращаясь ни к кому.
--
Мама!
--
Не преувеличивайте, дорогая, - покладисто отозвался Уэнтворт, доедая свою овсянку с цукатами.
В это время Андрэ подозвала Рейвора и ехидно поинтересовалась:
--
Кажется кто-то обещал мне плотный ланч, да? Тогда, почему, я опять ем какую-то траву? Дай мне овсянку что ли. Я уже не прошу у тебя, у жмота, то что потребовала себе леди Камминг.
--
Овсянка вам не нужна. У вас вполне сбалансированный завтрак. И это не трава, а листья салата, с помидорами и огурцами.
Поджав губы, Андрэ отвернулась. Для нее что салат, что трава означали одно и тоже. Между тем за столом оживленно обсуждали предстоящую конную прогулку, которая Андрэ нисколько не интересовала. Настолько далеко ее планы остаться в Энжел Хилле не простирались, а были они намного скромнее: раскрыть убийство и отомстить дворецкому. И она даже не знала, чего ей хотелось больше.
Казалось бы, что десерт: нежный яблочный пирог с ванильным мороженым и кофе, смог бы примирить ее с действительностью. И не только ее одну. Даже леди Камминг оставив свои придирки отдалась ему безраздельно. Но перед Андрэ рука в белой перчатке поставила креманку с каким-то непонятным месивом: не то вареньем, не то желе.
--
Что это? - С отвращением процедила Андрэ, глядя на это... на эту...
--
Это тутти из свежих фруктов и лимона сорба, госпожа, - охотно пояснил Рейвор.
До нельзя раздраженная Андрэ, резко повернулась к нему, чтобы высказаться об этом "тутти" и велеть унести его вообще, при этом неловко задев и опрокинув, стоящую перед ней креманку с ее неаппетитным содержимым. Рейвор расторопно подхватил креманку, одновременно промокнув салфеткой то, что вывалилось на белоснежную скатерть, так что от очередного промаха Андрэ осталось только бледно розовое пятно.
--
Порой судьба бывает к нам не благосклонна, - ни с того ни с сего заметила леди Камминг, поднеся салфетку к губам. - Почему вместо настоящего общества, которое до недавнего времени принимали в Энжел Хилле, приходится довольствоваться общением с распущенной молодежью и особой сомнительного происхождения?
Донна и Икли переглянулись, а Андрэ вновь с недоумением уставилась на леди Камминг, поняв, что под особой сомнительного происхождения она имела в виду именно ее. Превосходно! Жертвой настроения леди Камминг за несколько минут стали одновременно все сидящие за столом, а потому никто за ним, особо, не задерживался.
Рейвор, к неудовольствию Андрэ, сразу же после ланча скрылся на кухне, видимо почувствовав воинственное настроение хозяйки, жаждущей объяснить ему, что держать полицейского голодом чревато как для него самого, так и для окружающих. Уэнтворт и Икли, извинившись перед дамами, что вынуждены покинуть их, ушли, увлеченно беседуя о скачках, ставках и конной прогулке. Но Андрэ подозревала, что они просто решили держаться подальше от леди Камминг. Сама Андрэ, поднялась к себе и отправила Брэдстеду еще одно сообщение вдогонку первому, с просьбой отозвать Рейвора из Энжел Хилла, так как не видит больше необходимости в его дальнейшем пребывании здесь. Пусть отправляется к своему сэру Холлендеру, варить ему кашку. Она особо настаивала на срочности ответа.
День выдался хмурым и Андрэ отправилась гулять по дому в смутной надежде, что все-таки столкнется со своим дворецким, который предпочитал трусливо избегать ее. Обходя дом она, разумеется, после случая в Охотничьей зале, не заходила в его заброшенные уголки. Было слишком заметно, что владельцы Энжел Хилла всячески оберегали его от ветхости, поддерживая и помогая выстоять против разрушительной поступи времени. Забота об этом ощущалась повсюду и сказывалась прежде всего в том, что дом до сих пор был обитаем и обжит. А когда в доме живут, его стены нерушимы. Ведь обитатели дома -- это его душа. Сейчас Андрэ поневоле была втянута в жизнь Энжел Хилла, и глубоко заинтересована в том, что в нем происходит. Раньше она лишь по слухам знала, что в старых домах происходят порой странные и необычайные вещи. И вот теперь ей самой, пришлось столкнуться с подобным, в этом старинном особняке с таинственной атмосферой и чувством непонятной опасности. Она принялась рассматривать портреты развешенные по стенам вдоль лестницы, по которой спускалась в гостиную. На них были запечатлены образы бывших владельцев Энжел Хилла.
Ее заинтересовал один из них. Портрет леди Чиртон, умершей в 1735 году в возрасте двадцати лет. Андрэ внимательно разглядывала лицо молодой женщины, которой было отпущено так мало. Чем-то неуловимым она напоминала леди Камминг. Та же породистая аристократическая красота, только от леди Камминг леди Чиртон отличал открытый наивный взгляд в котором таилась тоска. Неизвестный художник тщательно и подробно выписал пышную розу в корсаже, отделанного тонкими кружевами и каждый локон ее напудренного парика, словно хотел за этими деталями скрыть правду о ней. Андрэ вспомнила, ничем непримечательный портрет лорда Чиртона, сухопарого старика с холодным вялым взглядом и тонкогубым ртом. Бедняжка не знала любви о которой, быть может, только догадывалась, читая французские романы, а может уже успела в ней обмануться.
"И меня вот никто не любит, - мысленно, со вздохом обратилась к портрету Андрэ. - Но зато я люблю думать о том, что побуждает других поступать так, а не иначе: люблю свою квартиру и друзей. А что любили вы, леди? Какие были у вас маленькие радости? Может вы любили своих мопсов, интересовались акварелью или обожали одинокие прогулки по здешнему парку?"
--
Мисс Уолпол?
Вздрогнув, Андрэ обернулась. Ага!
--
Я заметил, что вы крайне недовольны ланчем и решил спросить о ваших пожеланиях на обед.
Андрэ очень надеялась, что у нее получиться смотреть с тем же холодным высокомерием, как у леди Камминг.
--
Что измениться от того, что я выскажу свои пожелания? Ты ведь все равно поступишь по своему. Уж лучше я пропущу обед.
--
Вы желаете пропустить обед, чтобы потом, прокравшись на кухню, стащить у Дороти кексы?
С Андрэ тут же слетело все ее показное высокомерие.
--
А с чего Дороти взяла, что это я?
"Неужели Коско проболтался!"
--
Просто, когда вы в тот раз, среди ночи, отправились в Охотничью залу подумать, я решил, что помимо желания поразмышлять, вас в той стороне привлекло что-то еще. Ну а когда, на следующий день, Дороти стала сетовать, что куда-то пропали кексы, которые она хотела подать к утреннему чаю, я сделал соответствующие выводы.
У Андрэ отлегло от сердца -- Коско не выдал ее.
--
Может тебе вести расследование вместо меня? - Ехидно заметила она.
--
Тише, прошу вас.
--
А может ты, со своей дедукцией дойдешь до одной простой мысли, - понизила голос Андрэ, - что полицейскому, хоть иногда, требуется хороший кусок мяса, а не каких-то три жаренных креветки, которые не столько насыщают, сколько застревают в зубах. А так как работа у нас, полицейских, довольно нервная, то иногда хочется сладкого, потому что, как известно оно успокаивает нервы и стервозность у женщин. Причем я говорю о настоящем шоколаде, а не о какой-то там груше в какао.
--
Груша с шоколадным сиропом.
--
Ну, хорошо! - Развела руки Андрэ. - Будем считать, что это был шоколадный сироп.
--
Послушайте, вы могли бы положиться на меня в этом вопросе. Потому что, вы безвольны и неразборчивы во всем, что касается еды. И вас могли бы насторожить слова леди Камминг, сказанные сегодня за столом...
--
Нет, это ты меня послушай! Я здесь, чтобы выяснить, кто... что за чертовщина здесь происходит. Понял? И твои гастрономические и прочие чистоплюйские штучки, совершенно ни к чему и совсем неуместны.
--
Навряд ли вы, хоть как-то продвинетесь в расследовании не придавая значения этим неуместным чистоплюйским штучкам. Никто не будет разговаривать с особой сжимающей в кулаке нож и вилку, будто пират абордажные сабли.
--
В общем так, Рейвор, я попросила, чтобы тебя отозвали из Энжел Хилла. Ты мне помог, но больше в твоей помощи я не нуждаюсь. Можешь вернуться к сэру Холлендеру.
--
Боюсь разочаровать вас, мисс Уолпол, но инспектор Брэдстед не волен распоряжаться мной. Я ему не подчиняюсь, а потому вам придется смириться с моим дальнейшим присутствием возле вас. И прошу вас говорить потише.
--
Ну ты... Да мне вообще не о чем с тобой разговаривать! - И она, отвернувшись, спустилась в гостиную.
Заложив руки за спину, Рейвор смотрел вслед Андрэ до тех пор, пока за ней не закрылась дверь гостиной.
День все больше хмурился и темнел, тяжелые громоздящиеся тучи обещали непрекращающийся дождь, а потому граф распорядился растопить во всем доме камины. В гостиной же попрежнему было темно и холодно. По высоким окнам стучал дождь. Андрэ вышла из гостиной и миновав закрытые двери бильярдной и диванной, вошла в каминную. Здесь камин растопили в первую очередь и эта комната оказалась самым теплым местом в доме.
Устроившись на диване, стоявшим у окна, Андрэ, гладя на темные мокнущие деревья с поникшей листвой и слушая потрескивания огня в камине, никак не могла расстаться с мстительными мыслями по отношению к Рейвору. Она игралась и исследовала их, как дитя новую игрушку, тряся ею, поворачивая так и этак, бросая, потом вновь поднимая и внимательно рассматривая ее.
Так как с версией о том, что Рейвор незаконный сын сэра Холлендера пришлось расстаться, она ухватилась за другое. Почему бы не учесть, зная о том, что Рейвор гей, что сэр Холлендер стал не только его покровителем, но и любовником, а верность к леди Холлендер была лишь прикрытием. Может быть два его наследничка, узнав об этом принялись шантажировать старика, и Рейвору пришлось цинично и безжалостно убрать их, чтобы правда не выплыла наружу. Отмахнувшись от нестыковок и явных несоответствий, которых в ее рассуждениях было полно, Андрэ начала лелеять эту мысль.
А что, это вполне вязалось с садистской изощренностью и тупой настырностью этого змея, которого сэр Холлиндер пригрел у себя на груди. Потому вполне понятен интерес Рейвора к этому делу, именно поэтому он и следит, вплотную следуя за ней, чтобы вовремя понять, когда она начнет докапываться до правды. И вот тогда ее отравят бокалом вина, или она поперхнется листом проперченного мышьяком салата, или ее заморят голодом, или удавят в одной из укромных беседок в парке.
Дождаться бы ответа инспектора на свой вопрос и побыстрее отделаться от этого ходячего занудства. А там она спокойно, не ощущая враждебного дыхания в затылок, разоблачит это змеище притаившегося среди листьев салата, сжимающего руками в белых перчатках столовый нож и перечницу с таинственным ядом, вывезенном из Индии.
Однако лелеемые ею мечты, были прерваны появлением леди Камминг и ее дочери. Сухо кивнув Андрэ, леди Камминг устроилась в кресле, придвинутом для нее Элен к самой каминной решетке.
--
Как вы себя чувствуете, милочка? - Поинтересовалась светским тоном леди Камминг.
--
Хорошо, - сдержанно ответила Андрэ, давая понять, что не намерена поддерживать светскую беседу и навязывать свое общество.
Она так и не шевельнулась, оставшись сидеть на диване, поджав под себя ноги. Как всегда, леди Камминг, была безупречна в тонком кашемировом джемпере персикового цвета и таком же длинном жакете, ее шею украшало ожерелье из крупного жемчуга. Серая прямая юбка чуть ниже колен, открывала восхитительные ноги в темных лодочках. Уложенные волосы являли собой произведение парикмахерского искусства. Отдав дань приличию, леди Камминг потеряла интерес к особе "сомнительного происхождения" и достав тонкую дамскую сигарету, щелкнула зажигалкой, закуривая ее.
Элен отошла к стоящей у стены кушетке и плюхнувшись на нее, принялась листать толстый глянцевый журнал. Вот она была одета по-домашнему свободно и удобно: в голубых джинсах, белую маечку с накинутым поверх нее блузоном в белую и оранжевую клетку, что шло к ее буйным рыжим кудрям, которые удерживал ободок с кокетливым бантиком с боку.
Андрэ отвернулась к окну чьи стекла покрывали мелкие капли сеющего дождя. Темное небо тяжело нависло над Энжел Хиллом. Ветер то стихал, то опять начинал буйствовать в верхушках деревьев, трепля их как разыгравшаяся собака тряпку.
--
Мам, он опять ходил, - услышала Андрэ голос Элен. - И стонал жутко.
Господи! Так Проклятый Страж еще и ходит? Хотя Андрэ оставалась все в той же позе, она вся обратилась в слух.
--
Не говори глупости, - скучающе отозвалась любящая мать, выпуская изо рта дым.
--
Неужели ты не слышала его крадущихся шагов в стене, - продолжала жаловаться Элен. - И его сдавленные душераздирающие стоны. У меня до сих пор мурашки от них бегут.
--
Никто не может ходить в стене. Как это возможно? Глупости какие.
--
Но он же призрак, мам, и он прошел мимо твоей комнаты тоже, - не унималась Элен.
--
Это просто ветер. Я ничего такого не слышала. Ты же знаешь, я принимаю на ночь снотворное, а тебя не раз просила перестать читать низкопробную литературу, тем более в библиотеке Энжел Хилла найдется много приличных книг.
--
Например? - Строптиво спросила Элен, как человек, который перечитал уже все, что только можно.
--
Например, Шекспир, - терпеливо отозвалась леди Камминг.
--
Ну, да! - Хмыкнула Элен. - Самое то, читать на ночь о трех макбетовских ведьмах и тени отца Гамлета.
--
Хорошо. Можно взять, что-нибудь другое... - Рассеяно ответила мать, чьи мысли явно были заняты чем-то другим.
--
А вы что посоветуете, мисс Уолпол? - Повернулась к ней Элен.
Андрэ, сложив ладони на спинке дивана, и положив на них подбородок, внимательно прислушивалась к их разговору. Она повернулась к Элен и сказала:
--
Ирвина Шоу "Пигмалион".
--
Неплохо. - Милостиво одобрила леди Камминг.
--
Я уже читала, - разочарованная Элен вновь вернулась к своему журналу.
--
Тогда "Трое в лодке" Джерома. - Не сдавалась Андрэ.
--
Тоже читала, - пожала плечами Элен, не поднимая глаз от журнала и всем своим видом показывая, что Андрэ трудится напрасно.
В это время в гостиной появилась Донна. По-видимому, она не ожидала увидеть здесь такое общество, а потому, от неожиданности, воскликнула с несколько наигранным воодушевлением:
--
О, как здесь тепло! Представьте, я так замерзла в своей комнате. Просто не понимаю, как могут мужчины гулять в такую погоду. Позволишь? - Спросила она Элен, усаживаясь на кушетку рядом с ней.
Леди Камминг упорно не замечая Донну, отрешенно смотрела в огонь камина. Андрэ, глядя в окно, раздумывала над разговором матери и дочери Камминг. Он навел ее на довольно дельную мысль, которую необходимо было не просто обдумать, а проверить на деле и касалась она Проклятого Стража.
--
Вы уже выбрали себе платье и шляпку для предстоящих бегов? - Спросила у Андрэ Донна, склонившись над журналом, который листала Элен.
--
Бегов? - Очнулась Андрэ.
--
Мы отправимся на бега? Когда? - Подняла голову Элен. Глаза ее блестели.
--
Ах, значит я первая сообщаю вам эту новость! - Засмеялась довольная Донна. - Так вот, все началось с разговоров о конной прогулке, а кончилось идеей поехать на предстоящие бега. Вы ведь знаете, что если мужчины чем-то увлекутся, их ничто не остановит. А у нас теперь появилась забота: выбрать для столь замечательного события соответствующий наряд и мне кажется, Элен, что эта шляпка будет вам к лицу.
Заинтересовавшись, девушка посмотрела на снимок на который указывал пальчик Донны, и принялась придирчиво разглядывать модель шляпки.
--
Действительно, - проговорила она критически, - что-то в ней есть.
Встав с кушетки, она подошла к леди Камминг и развернула перед ней журнал.
--
Мам, как ты считаешь, подойдет мне эта шляпка или нет?
--
Не знаю, - едва взглянув на снимок, произнесла леди Камминг. - Может, она тебе вообще не понадобиться, мы ведь не получили никакого приглашения на бега от графа Уэнтворта. Извините, но вынуждена покинуть вас, мне пора принимать лекарства.
Она поднялась и затушив сигарету в мраморной пепельнице, вышла из каминной. Элен положив журнал на столик, последовала за матерью.
--
Вот ведь старая ящерица. - Процедила ей вслед Донна. - Остается только пожалеть эту дурочку.
--
Она кажется преданной дочерью, - заметила Андрэ.
--
Кто? Элен? - Криво усмехнувшись, Донна щелкнула зажигалкой, закуривая тонкую сигарету. - Она настолько преданная дочь, что спит и видит, как бы поскорей сбежать замуж за первого попавшегося дурака, который возжелает ее приданного. А ее мамаша все норовит пристроить доченьку получше. Думаете, почему они все еще торчат в Энжел Хилле, а не уехали вместе со всеми?
--
Почему?
--
Из-за Лоренса, конечно. Его брак с Элен давно решен его матерью и леди Камминг, еще когда оба были детьми. Теперь Камминг торопит со свадьбой, а Лоренс делает все, чтобы отвертеться от нее.
--
Н-да, он не похож на счастливого жениха, - вынуждена была признать Андрэ.
Выпустив дым из ярко накрашенных губ, Донна пытливо посмотрела на нее:
--
Считаете Элен пара Икли?
--
Не думаю, - последовал осторожный ответ.
--
А я вот в этом уверена, - воинственно раздула ноздри Донна. - Элен простовата для Лоренса. У него через три дня их совместной жизни от скуки скулы начнет сводить. Элен - это сплошная преснятина, что мамочка велит, то она и делает. Заметили какой у нее на голове ободок с дурацким бантиком?
От комментарий Андрэ воздержалась. Она вовсе не считала Элен скучной и пресной, но была согласна с Донной в том, что пресыщенному Икли и сексуально озабоченной Донне неискушенная Элен была не интересна.
--
Мой бог, какая же здесь скука! - Простонала Донна, потянувшись всем телом.
--
Зачем же вы остались? - Последовал закономерный вопрос, который Донна предпочла не заметить и вместо ответа, с ее стороны вдруг последовал упрек:
--
О, вам-то конечно скучать не приходиться при таком аппетитном дворецком.
"Ну начинается!" - с досадой подумала Андрэ, а вслух поинтересовалась:
--
Что вы имеете ввиду?
--
Неужели вы такая идиотка, что и вправду не спите с ним? - Тоже с досадой, без обиняков высказалась Донна.
--
Минутку! Он же мой слуга.
--
И именно потому, что он ваш слуга, вы так ревностно оберегаете его от чужих посягательств? Вы что же, вообще запретили ему заниматься любовью с кем бы то нибыло? - Промурлыкала Донна. - Сами не хотите и ему не позволяете?
--
Я ничего ему не запрещаю. Его личная жизнь меня не касается.
Донна с насмешкой наблюдала за тем как оправдывается Андрэ, потом лениво произнесла:
--
А знаете, если бы я спала с ним, я бы поступила точно так же, как вы: я бы никого не подпускала к нему.
Андрэ минуту разглядывала Донну, в черных брюках и такой же черной облегающей водолазке, она была похожа на лениво потягивающуюся пантеру, только что не облизывалась.
--
Донна, он взрослый и самостоятельный человек и я не могу что-то решать за него, а тем более запрещать, - тихо произнесла Андрэ, понимая, что отдает своего дворецкого на растерзание ненасытной хищнице.
Донна выпрямилась, ткнув сигарету в ту же пепельницу где лежала недокуренная сигарета леди Камминг.
--
Значит, вы не будете против, если я... познакомлюсь с ним поближе?
Андрэ только плечами пожала.
--
И где же он?
--
Понятия не имею. Полагаю на кухне, готовиться морить меня голодом.
--
Что ж, пожалуй, я вас оставлю, - сказала Донна вставая. - До встречи за обедом, дорогая.
Оставшись в каминной одна, Андрэ немножко помучилась угрызениями совести. Но что она могла тут поделать? Как ей было удержать Донну, упорную в своем преследовании Рейвора. Намного приятнее было думать о том, как будет изворачиваться Рейвор, объясняя вожделевшей его Донне, что он гей, и как вытянется лицо у последней, когда она поймет, что ее желание так никогда и не будет удовлетворено. Так помечтав немного, Андрэ решила, что пора заняться делом и отправилась в библиотеку.
Библиотека Энжел Хилла представляла собой небольшую комнату, больше походившую на кабинет с письменным столом посередине и двумя глубокими креслами по обеим его сторонам. Две стены занимали шкафы с книгами. Широкое окно давало достаточно света даже в этот пасмурный день. В него были видны дрожавшие под частыми мелкими каплями дождя листья плюща. У дверей, в углу, стоял напольный глобус.
Андрэ обошла шкафы с книгами и подошла к столу. Ее привлекла импозантная, скульптура металлического литья изображавшего полноватого чудака, в одежде конца восемнадцатого века, углубленного в чтение. Андрэ рассеяно погладила его по блестящей отполированной лысине, оглядывая ряды книг. Что она надеется здесь найти? Все, что поможет ей понять природу Проклятого Стража. И Андрэ принялась просматривать книгу за книгой. Что из себя представляло большинство из них было понятно, стоило прочитать названия на их корешках, другие приходилось просматривать. Многотомники Андрэ обходила, что экономило ей время и сужало поиск. И когда она уже была уверенна, что понапрасну потратила полдня, ее старания оказались неожиданно вознаграждены.
Когда она открыла дверцу последнего книжного шкафа с его нижней полки съехали небрежно сложенные там альбомы и шлепнулись на пол. Это были альбомы для рисования с детскими неуклюжими, но такими непосредственными рисунками, раскраски и журналы мод давних лет. Андрэ принялась складывать альбомы и журналы обратно на полку, рядом с пластиковым сундучком в котором хранились цветные карандаши, истертые ластики, сломанные точилки, высохшие и потрескавшиеся акварельные краски с облезлой кисточкой.
Странно, разве у графа были дети? Может все это добро осталось от маленьких гостей, когда-то приезжавшие в Энжел Хилл, но тогда зачем хранить его? Один альбом в толстом кожаном переплете, который ни каким образом не мог бы заинтересовать ребенка, чьи милое малевание граф так бережно хранил, привлек внимание Андрэ. Это оказался технический план Энжел Хилла.
Сев в кресло и положив альбом на колени, Андрэ начала перелистывать его, пытаясь понять схему какого именно помещения рассматривает сейчас. Она узнавала очертания гостиной, кухни, холла с его широкой лестницей, коридоров левого и правого крыла и даже чердака и подвалов. Все было тщательно вычерчено, выверено до малейшего дюйма и точно перенесено на бумагу. Но пролистав альбом до конца, Андрэ обнаружила, что один лист из него был безжалостно выдран. Андрэ пролистала альбом, чтобы найти оглавление и определить план какого именно помещения кому-то так не понравился, но оказалось, что и оглавление было тоже грубо изъято. Замечательно! Значит в Энжел Хилле имеется помещение о котором не должен знать никто. Андрэ посмотрела: альбом был создан в начале прошлого века, в 1919 г., видимо после капитального ремонта и пристроек к дому. Имеет все это хоть какое-то отношение к Проклятому Стражу? Казалось связи с ним никакой, но Андрэ чувствовала, что эта связь есть. Она еще раз, медленно пролистала альбом, пытаясь определить, чего здесь не хватает. Но в наличие были все помещения дома, даже те о которых Андрэ не подозревала, во всяком случае расположение комнат и коридоров полностью совпадали с общим планом, что красовался на самой первой странице. Тогда, что же было изъято?
Андрэ поднялась к себе в комнату раздумывая над загадкой, которую ей снова задал Энжел Хилл. Включив ноутбук и открыв почту, она увидела сообщение. Брэдстед прислал список лиц с кем в последние дни своей жизни встречались убитые, и в их числе Андрэ увидела имя своего дворецкого. Она отправила Брэдстеду просьбу спросить у сэра Холлендера о том, известно ли ему об этом, поинтересовавшись состоянием его здоровья. Ниже она прочла ответ Брэдстеда на свое требование отослать Рейвора из Энжел Хилла. Он был весьма лаконичен и категоричен: "Смирись!". "Вам бы инспектор такую сальмонеллу на хвост и тогда бы я посмотрела, как бы вам работалось", - горько вздохнула Андрэ, взглянув на время в нижнем углу монитора. Обед! Андрэ заметалась уже понимая, что безнадежно опаздывает. Где носит Рейвора, когда он действительно нужен?!
Все уже сидели за столом, когда Андрэ, извинившись, заняла свое место. Рейвор стоял у стола с блюдами и по его безучастному виду ничего нельзя было понять. Зато бросаемые на нее взгляды Донны были более чем выразительными, так что Андрэ предпочитала их упорно не замечать.
Дождь разошелся и теперь заливал стекла высоких окон сплошным потоком. После обеда все перешли в гостиную пить кофе. Кроме верхнего света гостиную освещали бра, но в ней было по прежнему холодно и дамы кутались кто в шаль, кто в палантин. Граф и леди Камминг сели играть в карты.
--
Какой у вас все-таки роскошный рояль, граф, - вдруг произнесла Донна, разглядывая белоснежный инструмент поверх чашечки с кофе.
--
Кстати, - вынул трубку изо рта Уэнтворт. - Я взял на себя смелость пригласить на завтрашний вечер миссис Амалию Лонг.
--
О боже! - Страдальчески простонала леди Камминг на какое-то время потеряв интерес к картам. - И в придачу, конечно, всю округу на представление этой давно увядшей оперной дивы?
--
Разумеется. Я подумал, что это скрасит наш вечер, да и соседям развлечение.
--
Да, но сегодня мы все умрем от скуки, - пожаловалась Донна и вдруг повернулась к Андрэ. - Если, конечно, мисс Уолпол не сжалится над нами и не сыграет что-нибудь.
Андрэ с недоумением взглянула на нее.
--
Я? - Удивилась она. - С чего вдруг? Почему бы вам не посмотреть очередную серию мыльной оперы, чтобы не скучать?
--
Мне надоели сериалы. Но я хорошо помню то лето в Энжел Хилле, когда вы гостили в нем со своей матушкой. Помню, стоило нам начать игру, как прибегала ваша матушка и уводила вас заниматься музыкой, при этом все время повторяла, что прилежным трудом можно заработать талант. Ах, граф, ну хоть вы вспомните, как миссис Уолпол все время говорила, что ее Сюзи первая ученица по классу фортепиано.
--
Извините, мисс Донна, но я этого совершенно не помню. Зато помню, какие звуки издавал рояль, когда вы, мисс Уолпол, садились за него, когда были девочкой, - и Уэнтворт тепло улыбнулся тем, далеким воспоминаниям.
Карты лежали перед ним рубашкой вверх, но граф так и не поинтересовался, что оказалось у него на руках. Зато леди Камминг внимательно изучала свои, держа их веером перед собой.
--
Мне в самом деле хотелось бы узнать, сработал ли метод вашей матери, мисс Уолпол. - Сказала она не отрывая взгляда от карт.
Андрэ приуныла. Кто бы осмелился отказать в просьбе этой леди.
--
Будет лучше если вы все же скрасите этот унылый и неудачный день своей игрой. - Произнесла Донна, глядя прямо в лицо Андрэ и это больше походило на вызов чем на просьбу. Неужели ее настигла месть отверженной женщины.
--
Правда, сыграйте же нам что-нибудь, - поддержал Донну, развалившийся рядом с ней на диване, Икли. - Ну же, не ломайтесь. Обещаю, мы не будем слишком строгими слушателями.
В это время Донна отвела взгляд от Андрэ и торжествующе посмотрела на Рейвора. По ее губам мелькнула усмешка полная мстительного удовлетворения. В недоумении Андрэ проследила за ее взглядом. Куда только подевалась вся невозмутимость вышколенного дворецкого. Рейвор пребывал в смятении, что доставляло Донне непередаваемое удовольствие.
--
Боюсь, что упорно заставляя меня полюбить музыку, мама добилась обратного: в конце концов я ее решительно разлюбила. - Попыталась отшутиться Андрэ.
Она не понимала, что происходит и боялась, что действуя наугад испортит все еще больше.
--
Это так похоже на одного моего знакомого. - Донна не собиралась сдаваться, идя к своей неведомой мести до конца. - Он все время намекал, что музыкальный вкус его безупречен, что играет только для истинных ценителей музыки и что играть для нас, ниже его достоинства. В конце концов, мы как-то пригласили одного такого ценителя и что... Бедняга так оконфузился, что от унижения побросал все и уехал в неизвестном направлении. Но... вы ведь не такая, мисс Уолпол? Правда? Вы ведь не хотите ничего подобного... всякое разоблачение, это тяжкое унижение...
Андрэ замерла с чашкой в руке. Черт! Неужели все намного серьезнее, чем она думает? Андрэ увидела, что Рейвор двинулся к ней, якобы взять из ее рук пустую чашку, но Икли опередив его, встал с дивана и протянув руку к чашке Андрэ, галантно спросил:
--
Вы позволите?
Она вынуждена была отдать ему пустую чашку, которую он и передал Рейвору, все так же загораживая ему путь и не позволяя подойти к Андрэ.
--
Будь любезен, возьми...
Рейвор напоминал человека, которому перекрыли кислород и он никак не мог вдохнуть. Да, боже мой, раз в этом вся проблема... Андрэ поднялась и подошла к роялю.
О своей маме Андрэ сказала сущую правду. В свое время, та решила воспитать дочь гармонично развитым человеком, а потому неустанно вдалбливала в нее музыкальные азы до тех пор, пока Андрэ не стала тихо ненавидеть музыкальный инструмент, который отравлял ей всю ее детскую жизнь. Так что, сейчас сев за рояль и откинув его крышку, Андрэ уверенно пробежалась по клавишам, возвращая пальцам былую гибкость.
На Андрэ редко находило желание садиться за пианино, но когда все же оно находило, она пела один и тот же романс, который ей очень нравился, и который она умела петь. И сейчас он, хоть как-то примерил ее с необходимостью играть на рояле. Ее особенно привлекал там, после каждого куплета, блюзовый наигрыш.
Когда Андрэ в начале песни печально вопрошала, "почему в несчастье, почему в ненастье от нее куда-то все бегут..." словно девушка стала вдруг какой-то зачумленной, Донна со злорадным торжеством наблюдала за Рейвором, чей лоб покрыла испарина.
И пока Андрэ жаловалась что у нее "нет друзей ни справа, нет друзей ни слева. Нету ни друзей, и нет подруг..." у ее дворецкого был такой вид, что он вот-вот рухнет в обморок. Тут Андрэ невольно отвлеклась от происходящего, потому что каждый раз, когда пела эту песню, она задумывалась над словами "может ушли все они вдруг из гордости..." и никак не могла взять в толк, какие же они тогда друзья? И почему они не могла порадоваться за девушку, которая "в тот час, что нашла я тебя" ушла с эти парнем. Друзья называются. В общем, друзья разбежались кто-куда, героиня ушла с кем-то в неизвестном направлении, только потому что встретила этого типа "когда друзьям я не нужна..." словом, здесь явно назревал криминал, тем более все это происходило среди блюзового дождя.
Но когда Андрэ встретила почти умоляющий взгляд дворецкого, ей пришлось вернуться к действительности. Пока ее пальцы пробегали по клавишам, она украдкой взглянула на Донну. Сидевшая сперва прямо, будто кол проглотив, с безжалостным выражением лица неумолимого судьи, выносящего приговор, Донна вдруг расслабилась, глаза ее подозрительно блестели, проникшись тем, что "нету на свете печальнее повести, чем одинокая женщина среди дождя". Девушку видимо бог не только друзьями обидел, но и умом. Ну несчастье, ну ненастье, друзья гады, неизвестный тип куда-то подевался, но под дождь-то, еще зачем выходить?
Однако, судя по увлажнившимся взорам слушательниц, песня с чувствительным припевом, им понравилась.
Задумчиво посасывая трубку и рассеяно кидая карты, граф произнес:
--
Впечатляюще, мисс Уолпол.
--
Действительно, - отозвалась леди Камминг, аккуратно кладя свою карту поверх его. - Мисс Уолпол удалось грустью развеять нашу скуку.
Андрэ так и не поняла, было ли это одобрением или критикой. Рейвор вдруг вспомнил о чашке, которую все еще держал в руках и поспешно вышел из гостиной, а к Андрэ, все еще сидящей за роялем, подошла Донна.
--
Забудем все гадости, что сделали друг другу. - Тихо проговорила она, перебирая бутоны роз, что стояли на рояле в синей вазе. - Вы ведь могли и не знать, что ваш дворецкий гей.
--
Я это знала, - так же тихо ответила Андрэ, - но хотела, чтобы он сам объяснился с вами. Вы могли не поверить мне.
--
Вы правы. Я бы вам ни за что не поверила. - Донна украдкой наблюдала за Икли, подсевшего к Элен и о чем-то беседуя с ней.
--
Не хотите прогуляться? - Вдруг предложила она Андрэ.
--
К сожалению у меня с графом назначена партия в бильярд.
Андрэ действительно сейчас сожалела об этом. Ей очень хотелось узнать, как прошло свидание Донны и Рейвора. Вздохнув, Донна кинула убийственный взгляд на Икли и прихватив с подноса стакан шерри, вышла из гостиной. Андрэ, закрыв крышку рояля поднялась, выжидающе глядя на графа. Но Уэнтворт посасывая трубку, похоже не собирался покидать карточный стол, со скукой наблюдая за изящными движениями леди Камминг, что тасовала карты, собираясь сдавать их.
--
Очень жаль, мисс Уолпол, что вы сегодня не сможете составить мне партию в бильярд. - Сказал он, когда она подошла к нему.
Андрэ опешила.
--
Но почему вы думаете...
--
Я все понимаю и вам вовсе незачем оправдываться. Дела прежде всего и я уважаю ваш серьезный подход к ним. Благодарю вас за то, что потрудились предупредить меня об этом через вашего дворецкого, а то бы вечер был потерян, а так миссис Камминг составила мне компанию.
И Андрэ ничего не оставалось, как выдавив в ответ любезную улыбку, отойти. Что ж, она тоже не собиралась терять этот вечер напрасно. Бредя в свою комнату, она думала о том уроке, что преподал ей сегодняшний день. Решив поставить на место одного человека, она столкнула его в лоб с другим несимпатичным ей человеком. И от обоих к ней вернулся ответ на ее поступок -- месть в двойном размере. И теперь нужно было хорошенько подумать, стоило ли продолжать свою войну с дворецким.
Заглянув в электронную почту, она увидела сообщение от Брэдстеда. Пришел ответ на второй ее запрос. Оказалось, что сэр Холлендер не только знал о встречах Рейвора с Джеймсом и Брайаном, но и сам просил его об этом. По его просьбе, Рейвор, улаживал конфликт, разгоревшийся между ними из-за наследства, когда оба принялись делить шкуру еще не убитого медведя.
Дверь в ее комнату открылась. Она знала кто вошел, а потому сложив руки на груди, не поворачиваясь, заявила:
--
У меня к тебе несколько вопросов. Первый: о чем ты говорил с Уэлчем двадцать пятого мая в кафе "Паттио"?
Обычно такая тактика, вопроса в лоб, производила на допрашиваемых впечатление и была весьма действенна, но не с ее дворецким. Чтобы ответить ей, он обошел стол, остановился напротив и заложив руки за спину, сказал:
--
Я напомнил ему, что сэр Холлендер готов переписать завещание, если его что-то не устраивает и передать все состояние своему сыну.
Он был, как всегда, невозмутим, но Андрэ чувствовала, что его недовольство возрастает параллельно ее раздражению, и этот накал требовал выхода. А выход существовал один -- скандал. Но оба, пока, сдерживались.
--
Вопрос второй: о чем ты разговаривал с Джеймсом Холлендером того же дня в клубе "Черный треф".
--
Я предупредил его, что если он и дальше будет вести себя столь вызывающе с мистером Уэлчем, то его отец вынужден будет переписать свое завещание в пользу последнего.
--
Вопрос третий: что за умирающего лебедя ты изображал в гостиной перед Донной?
--
Я изображал его не перед мисс Донной, а перед вами. Вы не должны были садиться за рояль и петь.
Андрэ смотрела на него с молчаливым требованием ответа.
--
Леди Холлендер не раз справлялась у своей сестры, матери Сьюзен, об успехах племянницы в музыке. Это дело оказалось безнадежным настолько, что миссис Уолпол отступилась, оставив дочь в покое.
--
Чер-рт! - Вскочила Андрэ с места. - Я спалилась!
--
Вы выдали себя с головой.
Андрэ резко развернулась к нему.
--
А ты что, не мог мне по человечески все объяснить? Как, скажи на милость, я должна была обо всем догадаться по твоему закатыванию глаз и сползанию по стеночке в тихом обмороке?! Ты не справляешься со своими обязанностями, дворецкий!
--
Мне рекомендовали вас, как проницательного аналитика, способного понять с полунамека когда следует предпринять дальнейшие шаги, а когда остановиться.
--
Хочешь сказать, что это я во всем виновата? Что я повелась, как лох? Ты это хочешь сказать?
--
Именно это я и хочу сказать. - Бесстрастно проговорил Рейвор, игнорируя все предупреждение об опасности исходящие от разъяренной Андрэ.
--
Тогда почему, она не сдала меня тут же, на месте? - Едко спросила она его.
--
Думаю, потому что ваше пение тронуло ее, но зная мисс Донну, можно быть уверенным, что она припрячет этот туз в рукаве до более подходящего случая.
--
И последний вопрос: ты пересмотрел мой рацион? Судя по тому, что ты подсунул мне на обед, нет.
--
Ваш рацион сбалансирован.
--
Боже! - Воздела руки Андрэ, потрясая в ярости кулаками. - Дай мне терпения! - Сделав по комнате круг и остановившись напротив Рейвора, она, едва сдерживаясь, тихо попросила: - Слушай, не тупи, а! Я что должна приставить пистолет к твоему виску и по новой объяснить, что без мяса я зверею!
--
Я все отлично понял. - Рейвор стоял нерушимо.
--
Ты все понял, но будешь делать по своему, да? - Угрожающе шипела Андрэ.
Рейвор улыбнулся.
--
Знаешь что, лучше не нарывайся... Я ведь могу сделать из тебя боксерскую грушу.
--
Можете. - Спокойно согласился он.
--
Отлично! Ты сам напросился.
Скинув лодочки, она решительно пошла на него сжимая и разжимая кулаки. Рейвор вдруг начал отступать к кровати на ходу снимая фрак.