На Новый год моя дочурка Настёна, которой недавно исполнилось пять лет, попросила настоящую, живую ёлку. Конечно, я не мог отказать.
Я купил лицензию, которая позволяла забрать "ёлку селекционную 1 шт. высотой до трех метров" из специального охраняемого питомника-заповедника, находящегося в двадцати километрах от города.
Мы с дочуркой сели в вездеход, купленный мною для лесных прогулок, но ещё ни разу не использованный, я взял ружьё - куда же без него, - и мы поехали.
Настёна радовалась, всю дорогу рассказывала мне, какая высокая и пушистая, пахнущая морозом и снегом, будет у нас в гостиной ёлка. Раньше мы ставили только искусственные, воняющие жутким хвойным освежителем или, что еще хуже, апельсинами и беконом. Ёлки-роботы, тарахтящие на ста языках и шевелящие длинными лапами при любом жесте в их сторону, мою дочурку пугали. А вот настоящая ёлка, как сообщала реклама, способствовала укреплению нервной системы и была приятна во всех отношениях. Тем более, Настёна подросла, хвою жевать не станет, в смоле не вывозится, а счастлива, я надеюсь, будет хотя бы на Новый год, а то в последнее время дорогие подарки её не очень радуют...
У въезда в накрытый прозрачным куполом заповедник нас встретил широкоплечий бородатый лесник в шапке-ушанке и со свистком на шее. Проверив лицензию, лесник улыбнулся Настёне и гостеприимно предложил:
- Выбирай!
Вездеход нам пришлось оставить на парковке, и дальше мы отправились верхом на летающей доске.
Настёна держалась за меня, когда мы пронеслись над толстым слоем снега и очутились в роскошном еловом лесу.
- Как в моей книжке! - восхитилась дочурка, и я припомнил, что когда-то дарил ей 3-Д книгу с похожими запрограммированными изображениями. Но книга не пахла, а здесь еще и свежий морозец щипал нос, гораздо приятнее, чем даже в realsmell-movie.
Мы остановили доску среди ровных рядов одинаковых селекционных ёлок и несколько минут их разглядывали. Высокие деревья с длинной темно-зеленой хвоей не шевелились, хотя я чувствовал на лице ветерок.
- Ну, какую возьмем? - поторопил я.
- Они все такие хорошенькие! - пропищала дочурка. - Давай вот эту!
Я выделил цель и вскинул ружьё.
- Врассыпную! - внезапно раздался чей-то громогласный призыв, и моя ёлка мгновенно исчезла из перекрестья прицела.
Нас не сбили только потому, что летающая доска автоматически взмыла метров на пять над землей.
Теперь и я разинул рот. Ёлки разбегались в разные стороны с неожиданной для деревьев скоростью и прытью. Корни мелькали так, что рябило в глазах. Самые бодрые представители хвойных исчезали в снежной дали широкого поля, другие добегали до опушек охраняемых лесов и там прикидывались "своими", прочие же падали в снег и притворялись сугробами.
Но некоторые поотстали. Я приметил одну такую ель и поддал газу летающей доске.
Ёлка, которая понравилась моей Настёне, не должна была уйти.
Дерево передвигалось по глубокому снегу сумасшедшими прыжками - так мог бы рваться вперед человек, за которым гналась стая голодных медведей. Настёна визжала, я взмок - кувырки над сугробами на небольшой доске давались нелегко.
Через нескольо секунд ошеломляющей погони наша ёлка вдруг остановилась, наклонилась, тяжело дыша. В чистом поле мы остались одни, других ёлок давно след простыл.
Мы с Настёной слезли с летающей доски и подошли к ёлке поближе.
- Э, простите... - проговорил я, не зная, как официально обратиться к дереву.
- Что?! - ёлка неожиданно выпрямилась, стряхнув остатки снега с ветвей, и повернулась к нам, думаю, лицом... - Что? Догнали? - завопила она. - Радуйтесь! Вот он я! Что же вы стоите? Стреляйте! Вы же хотели стрелять?!
Ёлка распрямилась и гордо замерла в ожидании.
- Да не буду я в вас стрелять, - обалдев от разговора с деревом, возразил я. - Дочка попросила живую ёлку на Новый год, вот мы и приехали.
- Дочка - это хорошо, - заметило дерево. - Попросила живую ёлку - отлично. Главное слово - живую. Так зачем вы притащили ружьё?! - опять сорвалось на крик дерево. - Вы хоть что-нибудь знаете о ёлках?
- Что-нибудь знаю... - ответил я. - Если дали лицензию, надо брать ружьё. Хотя в лицензионной комиссии предлагали бензопилу.
Повисла неловкая пауза. Мне начало казаться, что ёлка испепеляет меня взглядом.
- Значит, так, - наконец произнесло дерево. - Раз уж вы меня догнали, давайте начнем по-порядку. Меня зовут Клаус, я селекционная ёлка с приятным баритональным дискантом. Знаю двести новогодних детских песен. У меня повышенная пушистость и мягкость хвои. Обо всём этом сказано вот здесь, в штрих-коде под пятой веткой снизу. На входе лесник дал вам пропуск со встроенным сканером и записью специального обращения к ёлке. Сударь, вы должны были просто пригласить меня в гости.
- Пап? - в глазах Настёны, внимательно выслушавшей объяснения ёлки, заблестели слёзы. Уж не знаю, отчего.
Я начал судорожно рыться в карманах. Да, на входе мне что-то давали, но я решил, что это просто реклама, и куда-то её...
- А, вот он, - я вытер пот со лба и вздохнул с облегчением.
Я передал карточку Настёне, она с удовольствием нажала кнопку, и мы услышали записанный детский голосок:
- Дорогая ёлка! Ты очень красивая, высокая и пушистая! Ты мне понравилась! Не согласишься ли ты прийти к нам в гости встречать Новый год?
- Конечно, деточка! Конечно, соглашусь! Давно бы так, - заявил Клаус. - А теперь подпишем контракт. Я у вас буду находиться десять дней, вы предоставляете мне дренированное ведро с влажной землей, проветриваемое помещение и место вдали от отопительных приборов. Я - создаю атмосферу зимнего елового леса и настоящего праздника. При мне можно курить и пользоваться духами. Домашние животные у вас есть?
- Нет, - промямлил я.
- Отлично. Тогда поставьте отпечаток пальца здесь - и едем. В гости!
- Ура! - закричала Настёна.
Мы погрузились на летающую доску и поплыли над просторным заснеженным полем. Сквозь защитный купол медленно просачивались снежинки. Клаус тихо напевал "Маленькой ёлочке..." и чем-то позвякивал, а меня не покидало ощущение, что перед Новым годом мир с каждым разом всё больше сходит с ума.
Надо будет спросить у жены, что значит "дренированное ведро". Или, лучше, у бабушки? Она еще помнит времена, когда ёлки не бегали по лесам и не подписывали контрактов.