Дни летели друг за другом. Веста постепенно привыкала к своей новой безмятежной жизни ребёнка. К тому, что у неё есть семья, которая её любит; что есть родные люди, к которым в любой момент можно обратиться за советом; которые подуют на разбитую коленку, похвалят за хорошие оценки и подогреют для тебя молока, если не можешь заснуть. Всё это было непривычно и вызывало тёплую и счастливую улыбку перед сном.
Вскоре Веста - сама, не заметив - стала всё чаще отожествлять себя с Петунией, она научилась откликаться на это имя, привыкла - как и её предшественница - заботиться о своей младшей сестрёнке. Старое имя постепенно стиралось из её памяти. А события той жизни казались чем-то далёким и происходившим не с ней.
***
Петуния расслабилась. И жизнь вскоре доказала ей это, буквально выбив почву из-под ног и, в очередной раз, щёлкнув по носу.
Это случилось в начале июня. Петуния, как обычно, встала рано, быстро умылась, помогла матери - по уже устоявшейся традиции - приготовить завтрак и поднялась наверх, чтобы разбудить Лили и позвать её завтракать. Та, в отличие от сестры, любила поспать подольше, обнимая подушку и скидывая одеяло в ноги. Лили и Петуния во многом были разными, будь то внешность или характер - и это было видно невооружённым взглядом.
Живая и яркая Лили без труда затмевала свою более спокойную и рассудительную сестру, из-за чего Петуния - та, которой она была раньше - по-детски завидовала. Со временем, уделяй родители младшей девочке больше времени - что, по мнению Петти, было неизбежно - это стало бы большой проблемой и, скорее всего, на многие годы испортило отношения в семье.
Нынешняя Петуния с высоты своих прожитых лет это отлично понимала и, желая сохранить те тёплые чувства, что испытывали друг к другу они с Лили, старательно давила в себе любые намёки на зависть. У неё есть замечательные родители и младшая сестра, которые её любят. А внешность... Ну, а что внешность? Да, она не такая яркая, как у Лили: кожа слишком бледная и чувствительная - быстро обгорала на солнце; волосы, ресницы и брови слишком светлые; да ещё и растёт она слишком быстро - уже сейчас Тунья была выше всех знакомых девочек и некоторых мальчиков. Единственным, что нравилось ей в своей внешности были глаза. Большие и выразительные, они выделялись на узком лице.
"Если бы я и в правду была десятилетней девочкой, возникновения комплексов по поводу внешности было бы не избежать. Но ведь главное - это умение подчеркнуть свои достоинства и скрыть недостатки", - подумала Петуния, помогая маме с грязной посудой.
После завтрака девочек отпустили погулять, дав немного денег на карманные расходы. На безоблачном небе сияло яркое летнее солнце, грея всё своими лучами, а тёплый воздух, после прохлады дома, показался обжигающим. Сразу стало жарко и душно. Девочки переглянулись:
- В кафе Мистера Оули? - спросила Тунья.
- Да! - улыбнулась Лили. - У него самое лучшее в мире мороженое. Пойдём скорее!
Кафе находилось рядом - на соседней улице - и родители разрешали девочкам совершать самостоятельные прогулки за холодным лакомством, оставляя за старшую Петунию. Коукворт - тихий городок, жизнь в котором протекает неспешно, в отличие от больших городов - таких, как Лондон. Здесь многие знают друг друга, и можно спокойно отпустить двух девочек на прогулку одних. Конечно, не далеко от дома.
Спустя пару минут открылась дверь, звякнул колокольчик, и запыхавшиеся девчонки ввалились в кафе - холодного мороженого хотелось всё сильнее, и они спешили. Петуния, ощутив приятную прохладу помещения, вздохнула от облегчения - на улице оказалось неожиданно жарко. Из-за чего привычный уже путь до кафе показался намного длиннее.
Мистер Оули повернулся, посмотрел на новых посетителей и улыбнулся, узнавая. Он любил детей и свою работу, и каждый раз, продавая сладости и видя искреннюю радость детишек, мужчина радовался сам. Сёстры Эванс часто бывали в кафе: в жаркое время года покупали вкусное мороженое и пили освежающие молочные коктейли, в остальное же время девочки любили лакомиться различными пирожными, которые делала пухленькая миссис Оули.
Лили, буквально облизывая взглядом, прилипла к витрине с такими красивыми и ужасно вкусными пирожными, украшенными сверху белоснежными лебедями, которые таяли во рту. Эти были одними из её любимых, но здесь и сейчас больше хотелось мороженого. Протяжно вздохнув и состроив печальную мордашку, которая, впрочем, долго не продержалась, девочка поспешила к старшей сестре, стоящей возле холодильника.
Выбрав холодное лакомство по вкусу - Лили взяла клубничное, а Петуния - ванильное - девочки направились на любимую детскую площадку, которая находилась недалеко от дома.
Мороженое кончилось непозволительно быстро, Лили облизала пальцы - сестра могла и наругать - и немного нахмурилась, думая, что делать дальше. Она посмотрела по сторонам: качаться на качелях не хотелось - надоело, а просто так сидеть было скучно. Взгляд скользнул по кустам с лилиями, и она широко улыбнулась - вот сестра удивится! Она сейчас тако-ое покажет!
Лили завертелась вокруг куста, прикусывая губу и выбирая. Нужный, по её мнению, бутон никак не хотел находится, заставляя хмурить брови. Бутоны были разными: маленькие и большие, яркие и тусклые. Наконец искомое нашлось, и девочка, с трудом отломив цветок от стебля, повернулась, отыскивая взглядом сестру.
Петуния сидела на пледе под раскидистым деревом, где сёстры любили проводить время, и читала. Сжимая в руках добычу Лили подбежала к читающей сестре:
- Тунья! Смотри, как я могу! - девочка свела ладони вместе и сосредоточилась - лежащий в центре цветок зашевелился и медленно начал распускаться. Первое время он неуклюже шевелил лепестками и подпрыгивал. Лили закусила губу. Дёрганые сначала движения становились всё более плавными, минута - и цветок взлетел, изящно взмахивая длинными лепестками.
- О, Господи... Лили! - Тихо вскрикнула Петуния, прижимая книгу к груди. Цветок упал на траву. Детскую площадку накрыла тишина, было слышно, как шуршит кустарник.
***
Северус с трепетом наблюдал за летающей в руках девочки лилией, которая, поднимаясь, взмахивала своими лепестками.
Сейчас он, затаившись в густых кустах, прятался от Джереми и его банды - те уже пару недель пытались поймать его, но пока безуспешно. Джереми не понравился тихий и выглядящий хмурым мальчик в смешной старой одежде, который, к тому же, совершенно не боялся старших мальчишек.
Дома почти каждый день с шумом и криками ругались родители, и Северус в такие моменты сбегал на улицу. Ему было неприятно на это смотреть. И стыдно. Стыдно, что мать-колдунья позволяет отцу так с собой обращаться.
И теперь Северус, застыв, наблюдал за чудом. Девочка, как он узнал позже - Лили, колдовала. Она такая же! Совсем как он! Ведьма!
***
Судьба встряхнула Петунию так, что клацнули зубы. Несмотря на то, что в этой жизни она решила принять свои способности, которые ещё не проявляли себя, Тунья поймала себя на какой-то инстинктивной неприязни. А ещё - еле заметном страхе.
Две недели и пять дней ничего не происходило - она считала. Петуния не могла себя заставить заговорить с Лили об этом. Она понимала, что, скорее всего, всё будет не так, как в прошлой жизни. Но боялась - не за себя, а за свою маленькую сестрёнку, к которой успела прикипеть всей душой.
А потом это опять произошло. И опять на том же месте.
Лили качалась на качелях, а Петуния пыталась читать, но не могла понять ни строчки и постоянно отвлекалась. Вздохнув, она отложила книгу и поднялась на ноги - Лили попросила раскачать её.
Качели раскачивались всё быстрее и выше, и Тунья улыбалась, глядя на счастливое лицо сестры. Она не успела ни понять, что произошло, ни как-то отреагировать. Секунда - качели подлетели особенно высоко, пальцы разжались, и девочка спрыгнула. Петуния замерла, испугавшись, а Лили, зависнув и медленно планируя на землю, размахивала руками, как птица, и смеялась.
Позже Петуния обнимала вертящуюся сестру и просила никогда так больше не делать, не пугать её, и только вечером, лёжа в постели, она смогла выдохнуть, расслабиться. И подумать. Если первый раз она могла бы - с натяжкой, но могла - списать на то, что ей привиделось, и забыть. То теперь это нельзя было игнорировать. Нужно было что-то делать, но что? Да, Петуния с разным сталкивалась в прошлой жизни, но с таким - никогда. И это пугало.
***
Через два дня, в четверг, Петуния взяла книгу, и отправилась в парк, находившийся через улицу. На сегодня передавали дождь, и она хотела успеть почитать на природе, а Лили увязалась следом.
Полчаса было тихо - Тунья читала, а Лили ловила бабочек и плела венки. А потом зашуршало, послышались крики - из кустов вывалился мальчик и заметался, не зная, куда бежать дальше. Через пару секунд за ним выскочили ещё трое, крича:
- Вот он!
- Хватай его!
Петуния узнала Джереми Уайпа и его друзей Кристофера и Джонни. Джереми был на два года старше и жил через три дома от них. Их матери время от времени общались - миссис Уайп давно пыталась узнать секрет выведения роз - и Тунья знала мальчика довольно хорошо. Миссис Уайп растила сына одна и слишком его опекала, поэтому Джереми совершенно распустился, ему не хватало мужской руки: он хулиганил и часто задирал тех, кто не мог дать сдачи.
Петуния пару раз уже вмешивалась и защищала жертв его "охоты", в основном мальчишек, так как к девочкам тот старался не приставать. Миссис Уайп дорожила сыном и своей репутацией и охраняла их, как дракон своё золото, причём за пятно на втором могла не пожалеть и своего любимого сыночка.
Петуния посмотрела на мальчика, за которым гналась банда Джереми, и, захлопнув книгу, решительно встала со скамьи:
- Ты опять за своё, Уайп?
- Эванс, - скривился Джереми, - это не твоё дело. Не лезь!
- Как думаешь, - Тунья, поджав губы, встала напротив, - миссис Уайп обрадуется, если узнает, что её сын опять обижает других?
- Что, - ухмыльнулся Джереми, - побежишь ябедничать?
- Почему ябедничать? Я просто упомяну об этом дома, а завтра собрание клуба садоводов. И, как ты помнишь, твоя мама, как и моя, является одним из его почётных членов.
Джереми побледнел и сжал кулаки:
- Ты этого не сделаешь!
- Проверим? - усмехнулась Петуния.
Уайп зло прищурился, молча развернулся и, жестом позвав за собой друзей, скрылся в кустах. Тунья, выдохнув, расслабилась и перевела взгляд налево, рассматривая мальчика и сразу подмечая худощавость, почти переходящую в худобу, неровно остриженные волосы, а также несколько свежих синяков - один большой на лице и пару поменьше на руках и запястьях. Одежда завершала образ брошенного и ненужного ребёнка, который большую часть своего времени проводит на улице. Петуния чувствовала, что ей нужно поговорить с этим мальчиком, разговорить его и попробовать помочь. Это казалось... важным. Да, пожалуй, так.
- Привет, меня зовут Петуния, а это моя младшая сестра Лили, - та солнечно улыбнулась, махая ладошкой, мальчик глянул недоверчиво. - А тебя как зовут?
- Северус.
- Красивое имя, - рассмеялась Лили. - Совсем как у принца. Будешь принцем!
Лицо Северуса покраснело, он сдвинул брови, шмыгнул носом и воскликнул:
"Ведьма? Сам видел? Неужели..." - мысли скакали как сайгаки, вспугнутые хищником, и Петуния никак не могла поймать их за хвост. Кусочки паззла начинали неохотно шевелиться, складываясь, но пары в центре не хватало, и картинка не была цельной - разноцветные пятна предположений и догадок разбавлялись чёрными дырами незнания. Почему-то вспомнилась прабабка Грида, которую тоже называли ведьмой, только старой.
- Северус, объясни, пожалуйста. Почему ты сказал, что Лили - ведьма?
- Она летала, и цветок танцевал. Я видел. Магглы так не могут, значит, она ведьма, - палец упёрся в расстроенную прозвищем Лили, - и может колдовать. Прямо как мама.
И Северус, восторженно блестя глазами и помогая себе жестами, стал рассказывать про скрытый магический мир, в котором живут колдуны и ведьмы, про различных магических существ: белоснежных единорогов, дышащих огнём драконов и гордых гиппогрифов. Про воинственных гоблинов, завораживающе красивых вейл и умных кентавров. И про школу чародейства и волшебства Хогвартс, куда в одиннадцать лет поступают все юные маги.
Лили и Петуния, широко раскрыв глаза, слушали откровения мальчика, звучащие невероятно и больше похожие на сказку, чем на правду. Но в существовании магии они уже успели убедиться, поэтому оснований не верить Северусу не было. И они слушали дальше.
***
Время шло, а странная компания из замкнутого Северуса, шумной и яркой Лили, а также её старшей сестры - рассудительной Петунии - и не думала распадаться. Что-то продолжало держать их - таких разных - вместе. И держало крепко.
Теперь Петуния с уверенностью могла сказать, что "растопила" броню Северуса, влезла ему под шкуру, в самое сердце, и самым наглым способом привязала мальчишку к себе. И к Лили. Он редко шёл на контакт и с другими людьми он оставался всё таким же холодным и неожиданно язвительным - как оказалось за его прошлыми нерешительностью и молчаливостью скрывались острый ум и прямо-таки ядовитый, как скорпион, язык. Сёстры Эванс же стали единственным, но как надеялась Тунья - не последним, исключением. И, если Лили была лучшей подругой Северуса и такой же, как он - ведьмой, то Петуния стала первым - в понимании шестилетнего ребёнка - взрослым, которому было не всё равно.
Северус знал, что она всегда выслушает и не отмахнётся, а попытается помочь, что можно подойти с любым вопросом. И, что самое главное - о нём заботились, и Северус это чувствовал.
***
Петуния нервничала, на душе скреблись не милые домашние кошки, а их дикие собратья. Вчера Лили исполнилось одиннадцать лет, и ближе к вечеру к ним пришла профессор из Хогвартса. Всё, как и рассказывал Северус.
Петуния не хотела отпускать Лили в Хогвартс, чувствовала, что это опасно. Но что она могла сделать? Ничего. Против вооружённого человека - а ведь палочка в опытных руках намного опаснее пистолета - она не могла абсолютно ни-че-го. И это пугало.
В отличие от восторженной Лили и обеспокоенных родителей, которые не знали о магических выбросах дочери, Петуния внимательно слушала речь МакГонагалл, как могла, следила за её интонацией и смотрела на жесты. А ещё она вслушивалась. Разговор, несмотря на описанные радужные перспективы, оставил ощутимое горькое послевкусие - профессор чётко показала, что ставит себя намного выше обычных людей.
А ночью Петунии снился странный сон: плач младенца и яркая зелёная вспышка, от которой бросило в дрожь.
Жизнь опять - пусть пока и незаметно - изменилась, и она ничего не могла с этим поделать.
Глава 5
Самые катастрофические неприятности случаются как раз тогда, когда их меньше всего ждёшь, и особенно если вдруг про них забудешь, увлёкшись чем-нибудь интересным и замечательным.
"Обратная сторона пути"
Оксана Панкеева
Тихо потрескивал камин, создавая иллюзию тепла. Минерва поёжилась - за всей этой письменной работой, которую на неё крупица за крупицей переложил Альбус, она опять не заметила, что слетели согревающие чары. Отточенный за годы до совершенства жест - и профессор почувствовала, как от тепла закололо замёрзшие пальцы. Хогвартс был и остаётся самым настоящим замком, и зимой тут гуляет морозный зимний воздух, забираясь во все щели, вымораживая помещения. И как профессора ни бились - никакие чары не помогали надолго.
Минерва вздохнула, растирая пальцы, а потом, недовольно посмотрев на целую башню из документов, которая, казалось, совершенно не уменьшилась, наколдовала Темпус. Ох, она уже почти опаздывает! На сегодня запланирован очередной визит к будущему первокурснику-магглорожденному. Волшебница скривилась - опять все выходные придётся провести среди этих невоспитанных магглов! Как же она порой жалела, что заняла пост заместителя директора: никакие плюсы не могли перебить все отрицательные моменты.
Отыскав нужное письмо, МакГонагалл посмотрела на адрес и адресата - "Мисс Л. Эванс, графство Уэст-Мидлендс, город Коукворт, улица Вернон-роуд, дом три". Где это, она не знала, поэтому пришлось доставать карту Великобритании - конечно же, волшебную - и искать. Что совершенно точно не прибавило женщине настроения. Наконец поиски завершились, а профессор узнала координаты для аппартации.
Минерва встала из-за стола, потягиваясь и разминая заболевшие от долгого сидения шею и спину, и взмахнула палочкой, призывая чарами верхнюю одежду. Спустя пару секунд в руки влетела тёплая мантия-плащ без рукавов с меховой оторочкой по краям. Одевшись, профессор захватила письмо и крутанулась, перемещаясь.
Резкий хлопок разбил вечернюю тишину улочки. МакГонагалл осмотрелась: не заметил ли кто из магглов? Но на улице было тихо и безлюдно. Волшебница сверилась с адресом на письме и, найдя нужный дом, свернула к нему, ступая по расчищенной от снега дорожке.
Минерва поднялась на крыльцо и нажала на дверной звонок - в доме прозвучала короткая трель, послышались шаги, а потом дверь открылась. На пороге стояла молодая женщина, профессор осмотрела её, задержав взгляд на фартуке в руках, и спросила:
- Я полагаю, миссис Эванс?
- Да, это так. Чем могу помочь?
- Я профессор МакГонагалл, - Минерва поправила очки. - Заместитель директора частной школы-пансиона Хогвартс, в которую записана ваша дочь. Могу я войти?
- Да-да, конечно. Проходите. - Миссис Эванс посмотрела растерянно, но посторонилась, пропуская МакГонагалл в дом. Мари первый раз слышала про какую-то частную школу, в которую записана их дочь, а учитывая, что сами они этого не делали - уж она бы помнила! - то с этим следовало разобраться. Но такие разговоры не ведутся на пороге, а вот в гостиной за чашечкой чая с яблочным пирогом - самое то.
Минерва зашла в дом, попутно осматриваясь. Внутри домик выглядел - она должна признать - довольно мило и уютно. Её проводили в гостиную и усадили на диван, принесли чайный сервиз, чайничек с заваркой и пирог. Пока миссис Эванс разливала чай, добавляла молоко и сахар, в комнату вошёл мистер Эванс с дочерями.
А дальше всё пошло по давно знакомому Минерве сценарию, который она, казалось, за много лет успела выучить. Родители удивлялись, не верили и переживали за свою кровиночку. Младшая девочка - волшебница - сияла улыбкой и нетерпеливо ёрзала, готовая хоть прямо сейчас ехать и учиться магии, а старшая сестра - маггла - хмурилась.
"Завидует", - решила Минерва.
Профессор, особо не вдаваясь в подробности, рассказывала про школу чародейства и волшебства Хогвартс, про магглорожденных, про детские магические выбросы, про магию, а также - как обычно - доказывала недоверчивым магглам, что она (магия) существует. Пришлось принимать свою анимагическую форму и - подумать только! - даже позволить себя погладить. Возмутительно!
Наконец бесконечные вопросы закончились, и Минерва, вздохнув с облегчением и чуть не забыв отдать письмо со списком нужных вещей, договорилась о завтрашнем походе в Косой Переулок. Куда придётся добираться - о, ужас! - на этой маггловской тарахтящей и вонючей железяке. Что может быть хуже?
***
Петуния уже долго - с того самого момента как узнала о магии - ждала возможности посмотреть, как живут маги, чем они дышат, как думают. Но всё это можно узнать, лишь попав на какое-то время в магический мир, что для неё - магглы - было за гранью фантастики. Вернее, могло бы быть. Ведь у неё есть Лили - её маленькая сестрёнка, которая скоро отправится в школу для волшебников. Петти всего лишь надо было напроситься вместе со всеми за вещами для Хогвартса, что не составило никакого труда.
Профессор МакГонагалл, соответствуя первому впечатлению, оказалась пунктуальной и появилась на крыльце их дома ровно в десять утра, как и договаривались. Эвансы только этого и ждали - все были на ногах ещё с восьми утра - поэтому они надели верхнюю одежду и поспешили занять места в салоне, пока мистер Эванс заводил автомобиль. Поездка-приключение в Лондон началась.
Дорога от Бирмингема до Лондона заняла три часа, во время которых Лили и Петуния успели пять раз поиграть в "я вижу" и три раза - в слова, пытаясь скоротать время. Взрослые молчали, лишь в самом Лондоне профессор короткими репликами указывала направление.
- Мистер Эванс, остановите здесь, - прозвучали долгожданные слова профессора МакГонагалл.
Генри послушно свернул на парковку возле большого книжного магазина, паркуясь. Наконец все, оглядываясь, вышли из автомобиля, пытаясь увидеть вход в загадочный магический мир.
- Чтобы попасть из Лондона на Косой Переулок нужно пройти через бар под названием Дырявый Котёл. На него наложены специальные магглоотталкивающие чары, из-за которых магглы видят обычное здание и совершенно не горят желанием туда войти, - МакГонагалл обвела всех строгим взглядом и, подхватив под локоть миссис Эванс, продолжила, - да и не смогут этого сделать без помощи мага. Мисс Эванс, - взгляд упёрся в Лили, - возьмите мистера Эванса и мисс Эванс за руки - это позволит им преодолеть чары - и следуйте за мной.
Петунию дёрнули за руку и потянули в сторону здания, которое она - по словам МакГонагалл - не должна была видеть. Но она видела.
Какое-то чисто детское ожидание чуда и ощущение чего-то таинственного и сказочного, пузырившееся под кожей, заставляющее улыбаться и в нетерпении крутить головой - так не свойственное ей - схлынуло, возвращая ясный разум и чёткое ощущение неправильности.
Петуния нахмурилась, но промолчала, следуя за сестрой. Внутри было грязно и темно: местами с потолка клочьями свисала паутина, по углам причудливо извивались тени, а столы и стулья выглядели потрёпанными и старыми. Дырявый Котёл отталкивал. Тунья, не терпевшая такой откровенной грязи и запущенности, едва заметно скривилась и поджала губы, продолжая оглядываться. Немногочисленные посетители не обращали на Эвансов внимания, незаинтересованно окидывая их взглядом и здороваясь с МакГонагалл. Та, кратко отвечая или и вовсе кивая в знак приветствия, направилась к двери, проходя мимо стойки, за которой стоял мужчина сорока лет с приветливым и простым лицом.
- Это Том - бармен, - профессор открыла дверь в маленький двор, со всех сторон окружённый стенами (где не было ничего, кроме мусорной урны и нескольких сорняков), и, подойдя к обычной кирпичной стене, сказала, - родители магглорожденных не могут открыть проход на Косой Переулок, поэтому просят его. Это, в какой-то мере, за много лет уже стало традицией.
Она вытащила палочку из рукава и в определённой последовательности постучала по разным кирпичам. Стена затряслась, и кирпичи один за другим разъехались в сторону, образуя широкую арку, за которой начинался магический мир.
Косой Переулок, по мнению Петунии, выглядел ярким, волшебным и, в то же самое время, грязным и совершенно обыденным. Он походил на обычную - за некоторым исключением - средневековую извилистую улочку, мощённую потёртым булыжником.
- В магическом мире в ходу своя валюта - галлеоны, сикли и кнаты. Обменять фунты можно в Гринготтсе - это единственный банк в магической Англии, - произнесла МакГонагалл, двигаясь к белоснежному зданию, возвышающемуся над низкими магазинчиками.
Казалось, что Гринготтс притягивает взгляд, выгодно отличаясь от остальных зданий высотой, цветом и... пожалуй, основательностью. Чем ближе они подходили к банку, тем сильнее в Петунии зрело ощущение, что Гринготтс - это хорошо укреплённая и защищённая крепость. В которой служат гоблины.
Она знала это благодаря Северусу, но никогда ещё не видела ни одного представителя волшебного народа, поэтому немного волновалась - маги, в большинстве своём, выглядели как обычные люди. Гоблины же были совершенно другими: маленький рост, длинные крючковатые пальцы с острыми даже на вид когтями, маленькие хитрые глазки и длинный нос на широком умном лице.
Обменяв в банке фунты на галлеоны, Эвансы в сопровождении профессора МакГонагалл покинули Гринготтс, чтобы - наконец - приступить к покупке школьных принадлежностей. Первым делом они заглянули в магазин, торгующий - как было понятно из названия - "сундуками и сумками на все случаи жизни". Долго не выбирали и купили стандартный для учеников сундук с весьма полезными чарами расширения пространства и облегчения веса. В сундук из тёмного дерева с коваными металлическими уголками и удобной ручкой могли спокойно поместиться все школьные принадлежности: книги, одежда, многочисленные ингредиенты, канцелярия и многое другое. И в нём ещё оставалось место!
"Чудеса! Вот бы мне сумочку с такими чарами, очень полезная вещь - в неё столько нужного можно положить", - подумала Петуния, рассматривая товар.
Следом отправились за учебниками. "Флориш и Блоттс" представлял собой двухэтажное здание внутри полностью - кроме небольшого участка перед стойкой продавца и узких проходов-тропинок - забитое высокими и длинными стеллажами с разнообразными книгами, к каждому из которых была прислонена лесенка. Книги были везде: занимали всевозможные полки и стеллажи, лежали на немногочисленных столиках, а также возвышались над посетителями, образуя крайне неустойчивые на вид башенки, которые удерживало от падения только чудо. А если быть точнее, то магия - ничем другим это нельзя было объяснить.
Они бы могли долго там блуждать, путаясь в лабиринте книжных стеллажей, но предусмотрительная профессор МакГонагалл сразу направилась к продавцу.
"Жаль, - подумала Тунья, осматриваясь, - я бы осталась тут на некоторое время. Книги - это знания, а знания, которые были применены в нужное время и в нужном месте - это половина успеха. Да и не помешало бы мне знать об этом мире и волшебниках больше. Намного больше. Ведь сейчас я не знаю практически ничего: только крохи информации из рассказов Северуса. Но ведь этого так мало! Хотя я и понимаю МакГонагалл - ей хочется побыстрее выполнить свою обязанность и закончить с покупками. Но это не значит, что я оставлю это так - я обязательно побываю здесь ещё раз. Да, это хорошая идея, надо обдумать её позже".
Потом были пыльная "Лавка письменных принадлежностей", вонючая "Аптека Малпеппера" и "Магазин котлов". В сундук складывалось всё больше и больше разнообразных пакетов и свёртков, а Петуния всё сильнее чувствовала это. Что-то, ранее слабое и незаметное, росло и расширялось: странное ощущение тепла пульсировало где-то в грудной клетке, волнами растекаясь по всему телу. Это что-то казалось таким родным и привычным, что девочка удивилась: как она жила без этого так долго?
Погруженная в свои мысли и ощущения Тунья пропустила и покупку школьной формы с мантиями, и выбор палочки, но на неё не обращали внимания, радуясь за Лили и осматривая всё подряд. И Петуния была этому рада - день был насыщенным различными впечатлениями, и ей было о чём подумать.
Дорога домой не запомнилась ничем: все молчали, переваривая свои впечатления о магической Англии. У Петунии кружилась голова, было много вопросов и не было ответов. Как не было и человека, которому можно было бы задать эти многочисленные вопросы. Поэтому, когда миссис Эванс позвала всех к столу, Тунья отговорилась плохим самочувствием - в груди становилось всё теплее - и поднялась к себе в комнату. Она честно пыталась думать, что-то анализировать и искать ответы, но быстро сдалась, засыпая.
В тот день ей опять приснилась прабабка Грида. Она хмурилась, сжимала сухими и скрюченными пальцами свою тросточку и глядела недовольно.
- Ну здравствуй, внучка.
Глава 6
Ведьма - от слова "ведать". Это инквизиторы извратили слово и его тайный смысл до полного непотребства. А мы просто ведаем сокрытое. Не в силу божественных откровений, а просто - есть у нас такая сила. И она нам дана для защиты людей и на их пользу.
"Корни зла"
Галина Гончарова
- Ну здравствуй, внучка.
Старушка шустро для своего почтенного возраста вскочила со старого кресла с потёртыми от частых поглаживаний резными подлокотниками и деревянными же ножками в виде причудливых лап - в точно таком же она любила сидеть при жизни. Грида приблизилась к Петунии и, довольно цокая языком, обошла её кругом, что-то рассматривая:
- Эвона как. Всё намного лучше, чем я думала.
- Бабушка? Что происходит? Где мы? - Петуния осмотрелась, ничего не понимая. Нахмурилась - только что она была у себя в комнате и усиленно думала над чем-то важным. А потом - бац! - и перед ней появляется прабабка Грида, а они оказываются непонятно где. Последнее, что Тунья помнила - как она прилегла на постель: в висках как будто стучали молоточки, а тепло в груди становилось всё труднее терпеть. Она... спит?
- Я думала, что у тебя ещё есть время, - старуха тяжело вздохнула и с трудом села в кресло, как будто постарев ещё больше, - но сегодня ты побывала в насыщенном силой месте. И начала... просыпаться. Поэтому мне пришлось вмешаться раньше времени, - она знакомо поджала дряблые губы. - Я сдерживала этот процесс как могла, мне удалось получить небольшую отсрочку - сущий пустяк: всего несколько часов - но этого вполне хватило, чтобы ты вернулась домой.
Петуния, всё ещё ничего не понимая, упала во второе кресло, появившееся у неё за спиной, и тихо произнесла:
- Просыпаться? Что это значит? И ты так и не ответила: где мы? Что происходит?