Драконья осень
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
- Алия... Сергеевна, извините, пожалуйста, что вам пришлось потратить на меня столько времени в пятницу. Давайте, я подвезу вас домой, чтоб день уж не был совсем потерян.
Меня всегда забавляло, насколько озадаченными становились люди, которым приходилось называть меня по имени и отчеству. Иногда мне казалось даже, что ради одного этого удовольствия я выбрала нервную профессию учителя. Вообще-то мама поначалу хотела назвать дочь в честь любимой певицы Аллой, но тут вмешался зов предков-завоевателей, и папа вздохнул с облегчением. Как оказалось, правильно сделали, что оказались от первоначальной идеи, потому что пела девочка так, что мартовские коты в шоке сваливались с окрестных заборов. То есть абсолютно безо всякого слуха. Аллочку с такими музыкальными данными засмеяли бы, а Алие сходило с рук. За 25 лет я привыкла и привязалась к своему имени и даже гордилась своим происхождением от древних кочевников, благо в маленькой прибалтийской республике, а потом независимой стране, отношение к оригинальным людям всегда было более чем терпимым. А уж видеть, как каждый год в сентябре восемьдесят новых родителей впадают в ступор, прочитав твое имя на доске во время первого собрания, и пытаются его запомнить - развлечение на всю жизнь.
- А и правда, подвезите, - задумчиво произнесла я. Почему бы и нет, в самом деле. Рома Петровских не виноват, конечно, что ему удалось три раза подряд за неделю загреметь в кабинет к завучу на воспитательную беседу, но раз уж его такой обаятельный папа Борис считает своим долгом возместить моральный ущерб классной руководительнице, да будет так. Неразумно отказываться от возможности добраться до места на полчаса раньше. И добавила, чарующе улыбнувшись:
- Только не домой, а на автовокзал, я уезжаю на выходные.
Выпроводив из кабинета все ещё виновато выглядящих Петровских, отца и сына, я посмотрела, все ли контрольные, которые за выходные надо проверить, упиханы в и так уже плотно набитую по случаю поездки сумку, достала косметичку и зеркало, оценивающе оглядела себя. Тушь не размазалась, очки не заляпаны, нос не блестит, что удивительно при такой погоде. Расчесала и заново заколола густую гриву русых с рыжиной волос, накинула тонкий вязаный жакет, закрыла за собой дверь кабинета, подергала ручку, чтобы убедиться, что замок заперт, а то появилась у него мерзкая привычка проворачиваться вхолостую; проходя мимо раздевалок, попрощалась с милейшей Данутой Карловной, когда то библиотекарем, а теперь ответственной за звонки и ключи, легко сбежала вниз по лестнице - конечно, легко, потому как не нанималась ковылять на шпильках в такую жару целый день, - и вышла на залитую совсем не по-сентябрьски теплым солнечным светом улицу.
Борис галантно распахнул передо мной дверцу длинной, похожей на готовую к прыжку хищную кошку машины, предусмотрительно припаркованной на затененной стороне дороги. Этот симпатичный мужчина начинал нравиться мне все больше. Ну, вот ещё не хватало! Влюбиться в начале учебного года в родителя - это же неслыханно. С этой крайне здравой мыслью я попыталась, придерживая сумку локтем и подол длинного льняного платья в мелкий синий цветочек той же рукой, с максимально возможной элегантностью загрузиться на сиденье рядом с водительским. И даже смела надеяться, что произвести нужное впечатление мне удалось.
Автомобиль тихо шуршал по необычно малолюдным улицам - наверняка все, кто мог, сбежали с работы пораньше и отправились на пляж, раз уж осень выдалась такой щедрой. Купаться, скорее всего, было уже немного холодно, но идея два дня блаженно проваляться на горячем песке казалась всё более соблазнительной. Я уже прикидывала, где именно залягу с ненавистными контрольными, когда краем глаза увидела справа, там, откуда вообще никогда не поворачивают... "Спасите!!!" - подумала я и зажмурилась.
***
От напряжения у молодого мага вспотели не только ладони, но и, казалось, даже уши. Он честно попытался успокоиться и сосредоточиться на задании. Ну, действительно, даже если он провалит эту вторую попытку, ничего фатального не произойдет. Подумаешь, учитель в очередной раз усомнится в его происхождении, как будто впервые. Он и сам иногда не был так уверен в том, что его мама на самом деле лесная фея. В этом, кстати говоря, легкомысленная родительница была сама виновата. Да, ребенку столь явно человеческому не место в лесу, и вполне естественно, что сразу после рождения мальчика подбросили изумленному начальнику стражи. Но она могла сыну хотя бы имя выбрать! Назвала бы Михаэлем, например, или там Орландо, и всем было бы ясно, с кем они имеют дело. Папиной же фантазии хватило только на Теодора. И где вы видели наследника магической силы с таким имечком? То-то и оно...
Легко сказать, абстрактное желание. Иронично-выжидающий взгляд учителя совсем не добавлял уверенности. Тео глубоко вздохнул, попытался отбросить все не касающиеся дела мысли и потянулся к вспыхнувшему перед магическим взором голубому огоньку чьего-то - наверняка объективно неосуществимого - желания, и произнес заклинание. Туманное серое облачко появилось между ним и пожилым магистром, сгустилось, потом начало медленно рассеиваться...
***
...и немедленно чувствительно приложилась копчиком обо что-то твердое. Не нужно было и глаза открывать, чтобы понять, что вряд ли я по-прежнему в машине, на которую несется грузовик. Очевидно, я сидела на каменном полу, поскольку было холодно. Ничего не болело, сумка по-прежнему была прижата к животу, и пахло уже не дорогим мужским парфюмом и кожей, а очень нежно какими-то восточными благовониями. Мало ли, какие могут быть галлюцинации после аварии, вполне возможно, что и обонятельные, подумала я, и нерешительно приоткрыла один глаз. А потом изумленно распахнула второй, не в силах отвести взгляд от стоящего передо мной пожилого мужчины. А вы бы смогли не пялиться на живую копию бодрого старичка Шона Коннери, одетого как для съемок очередного эпоса о старине глубокой - черный камзол, из-под ворота которого виден воротник серебристо-серой рубашки, узкие штаны, сапоги, на шее несколько амулетов, на обоих запястьях серебряные браслеты, настолько не вяжущиеся со всем обликом хозяина, что сразу ясно - служат они отнюдь не украшением? Звезда мирового масштаба прищурился, спрятав ухмылку под усами, и спросил:
- Скажите-ка, неотразимая фрэлли, чего вы только что пожелали?
Оглядела комнату. Справа - массивный деревянный письменный стол и три кресла, слева камин, а все оставшееся место занимают высоченные стеллажи с книгами. Второй неотразимой видно не было, посему я рассудила, что вопрос предназначался мне.
- Я пожелала, чтоб меня спасли...
- Тео, поздравляю, экзамен успешно сдан - усмехнулся Коннери, обращаясь к кому-то за моей спиной. Я стремительно обернулась. Невысокий, коренастый парень лет двадцати пяти, одетый в темно-красную рубашку, и такие же штаны, сапоги и серебро на шее и руках, как у старшего, изобразил на лице выражение крайнего раскаяния.
- Учитель, я понимаю, прошлый результат вам не понравился, но технически я ведь выполнил абстрактное желание.
- Конечно, выполнил! Несчастного крестьянина чуть не пришибло неизвестно откуда свалившимся поросеночком, я потом два часа потратил на коррекцию памяти!
Пора было вмешиваться в разговор, а то и простудиться было недолго, сидя на ледяном камне.
- Господа уважаемые! Месье! Доны! Сэры!
- Фрэры - поправил меня молодой, оторвавшись на секунду от обсуждения каких-то загадочных "векторов преломления" и координат.
- Уважаемые фрэры! - в отчаянии воскликнула я. Мужчины замолчали, рассматривая меня так изумленно, как будто впервые заметили. Только теперь я осознала, как, должно быть, странно выгляжу для этого места - сарафан легкомысленный, совершенно неподходящий в такой средневековой обстановке, здоровая торба на коленях, ноги голые, до середины голени в сплетении тонких ремешков, которые продавцы почему-то назвали обувью. Какие глупости, не об этом надо думать сейчас!
- Извините, что прерываю ваш научный спор, но, мне кажется, я результат вашего эксперимента. Не могли бы вы отправить меня обратно туда, откуда взяли? Можете даже не объяснять, как это всё произошло.
Первым пришел в себя наставник, проворно помог мне подняться с пола, забрал сумку и пристроил на столе, пододвинул кресло и галантно предложил сесть. Затем он переглянулся с учеником, явно не зная, с чего начать.
- Позвольте представиться, Максимилиан Ольгерд, маг на службе города и герцога лично, наставник вот этого молодого человека.
Молодой человек, кареглазый, слегка небритый, с немного волнистыми по плечи темными волосами, отливавшими рыжим в солнечных лучах, что проникали в комнату через стрельчатое окно, смущенно улыбнулся.
- Теодор Варес, почти маг на службе города, к вашим услугам.
- Алия... А впрочем, можно без фамилии. Фрэр Максимилиан, не объясните ли вы мне, где я и как сюда попала? - с надеждой в голосе произнесла я, чувствуя, как холодеют от волнения кончики пальцев и сердце готово выпрыгнуть, словно в школе за полминуты до того, как меня вызывали к доске. И предчувствия меня не подвели - Коннери, то есть наставник, присел в кресло рядом, а Тео последовал его примеру. Разговор предстоял, по-видимому, трудный и долгий.
- Фрэлли Алия, постарайтесь сохранять спокойствие. Вас каким-то образом перенесло в наш мир из вашего.
Если бы челюсть могла физически стукнуться об пол, она бы именно это и сделала! Выражение лица Тео ясно говорило - "Ох, лучше б вы, учитель, засчитали того поросенка..."
- Вы только не пугайтесь так, я сделаю всё, чтобы отправить вас обратно; но, боюсь, произойдет это не скоро. Мне довелось встречать путешественников по мирам, и все они перемещались, используя свои природные способности. Я не знаю здесь ни одного мага, кому это было бы по силам, но ведь можно ещё поискать...
Голос становился всё тише, а звон в ушах всё громче, комната начала раскручиваться вокруг кресла с пугающей быстротой. Из последних сил я приказала себе дышать медленно, отсчитала семнадцать ровных вдохов-выдохов, отпустило. Стены остановились и, вроде бы, больше буянить не собирались. Голос фрэра Макса тоже вернулся:
- ... и, раз уж Тео вас сюда вытащил, я думаю, будет только справедливо, если он поможет вам освоиться у нас. Не стоит привлекать к вашей чужеродности всеобщее внимание.
На ответственного за адаптацию так неожиданно упавшей с неба меня было жалко смотреть. Он, видимо, представил себе весь процесс, от объяснения мне местной географии до техники шнурования корсетов. Я мысленно пообещала, что легко ему не будет. Мог бы просто остановить грузовик, зачем же было меня выдёргивать непонятно куда, двоечник!
- Но, магистр, а как же работа? У меня заказы на приворотные зелья, и вообще...
- Никаких но, мой недальновидный друг! Пора нести ответственность за свои поступки. Впрочем, для начала я тебе все-таки помогу. Милая фрэлли, чем вы занимались у себя на родине?
- Я преподавала языки. Я их знаю четыре - родной и ещё три. Фрэр Максимилиан, а почему я вас обоих понимаю? Мне кажется, мы разговариваем на русском.
В глазах мага загорелся огонек, который ни с чем не спутаешь - интерес исследователя.
- Как занимательно, правда, Тео? Родной язык нашей гостьи оказался име-деймским. Фрэлли, не могли бы вы сказать, например "сегодня прекрасная погода" на другом.
- Ilm on imeilus ta"na, - выдала я.
- Лееттанский, - в один голос прокомментировали мужчины.
- А теперь, если не трудно, повторите то же самое ещё на двух известных вам языках.
- The weather is perfect today. Il fait beau aujourd'hui, - расстаралась я.
- Первый, кажется, инклисский, - задумчиво протянул дядя Коннери.
- А второй ротслендский, - определил Теодор.
Ну и, подумала я. Замечательно, говорю на четырех языках, впервые только что услышав об их существовании. А дальше что? Определят меня обучать местный шестой Б?
- Это редкая комбинация языков, милая фрэлли, и, если я не ошибаюсь, городская библиотека как раз пытается найти переводчика для работы над книгами авторов из Инклисса и Ротсленда. Полагаю, вы им вполне подойдете. Я завтра побеседую с директором. А сегодня у меня дела, Тео, ужинайте без меня, и распорядись, пожалуйста, фрэлли Селине насчет комнаты подходящей одежды для нашей гостьи, ей же надо будет завтра дойти до магазинов, не привлекая внимания.
С этими словами пожилой маг шагнул в неизвестно откуда возникшее туманное облачко и скрылся из виду. Изумляться дальше мне было просто некуда, поэтому я всего лишь проводила его благодарным взглядом и повернулась к Теодору. Внезапно я поняла, насколько голодна. Пирожок с капустой и чай в полдень назвать обедом было никак нельзя. Неудивительно, что я чуть не потеряла сознание, услышав новости о том, что со мной произошло - это собирался быть голодный обморок. Надо срочно восстанавливать силы. Я решительно встала.
- Ну что ж, спаситель мой, давайте, что ли, поужинаем. А то я готова от всех этих потрясений покусать первого встречного!
***
Сумку я оставила на столе - Тео пообещал, что её отнесут в отведенную мне комнату для гостей, и галантно распахнул передо мной тяжелую дубовую дверь. Библиотека находилась в конце недлинного коридора, который освещался одним окном рядом с выходом на лестницу. Мы повернули направо, и спустились на первый этаж. Поразительно, но оступиться и прогреметь костями до самого низа я не боялась - на стенах были светильники с укрепленными в них крупными, размером с апельсин, кристаллами, которые испускали мягкое оранжеватое свечение. Я вздохнула с облегчением; по крайней мере, хоть этот мир и похож на век семнадцатый, если ориентироваться по нашей истории, испортить глаза, читая при свечах, или сломать шею в темноте мне здесь не грозит. Внезапно до меня дошло - освещение тут, может быть и на уровне, но кто мне гарантирует, что сантехника, благодаря той же магии, даже отдаленно напоминает нашу? Я ведь плесенью покроюсь в первобытных условиях. Нужно немедленно прояснить этот щекотливый вопрос.
Мы уже вошли в столовую, когда меня "осенило" и я спросила, стараясь звучать максимально естественно:
- Тео, а где я могу вымыть руки? (И тихо понадеялась, что у них руки мыть перед едой все-таки принято.)
- О, прошу прощения за недогадливость. Следующая дверь направо по коридору.
Повернув в указанном направлении, я, затаила (и, на всякий случай, задержала) дыхание и толкнула дверь, с виду такую же, как и все остальные. Как только я вошла, на стене загорелись кристаллы-апельсинки, и от сердца отлегло - ванная выглядела очень похожей на нашу, какой та могла быть в начале двадцатого века. То есть, все знакомые предметы, разве что немного более массивные, чем я привыкла. Из крана над тускло поблескивающей раковиной из темного металла потекла теплая вода. Этот мир нравился мне всё больше!
В прекрасном расположении духа я впорхнула обратно в столовую и легко приземлилась на вежливо отодвинутый для меня стул. Тео сел за массивный круглый стол почти напротив меня. Невысокая женщина средних лет, очевидно, фрэлли Селина, велела служанке подавать на стол. Понаблюдав удовлетворенно, как мы оба чуть ли не в голос плотоядно заворчали при виде салата и жаркого, она сообщила, что сегодня у неё свободный вечер, и степенно удалилась.
Мы выпили за знакомство терпкого (и, как оказалось, довольно крепкого) красного вина и набросились на еду, стараясь не чавкать слишком громко. Заинтересоваться обстановкой я смогла, только ополовинив восхитительно нежный шницель, похожий на курятину. Первый вопрос, естественно, оказался самым насущным.
- Тео, а что это мы едим? Меня всегда интересовала кулинария. Оно бегает, плавает или летает?
Про себя я взмолилась, чтоб оно не ползало.
- Это птюч.
- Кто? - я едва не подавилась гарниром, напоминающим пряный картофель.
- Птюч. Такая нелетающая домашняя птица. У хорошей хозяйки раскармливается до двадцати фунтов, а наша экономка умеет выбирать хороших хозяек. Ещё вина?
- Да, пожалуйста.
Теперь, когда мне уже не хотелось убивать ради ужина, я начала рассматривать столовую. Два окна в окружении светильников, на стенах гобелены с вытканными на них батальными сценами, несомненно, великой исторической важности. Но куда больше меня интересовал гостеприимный хозяин. Он тоже отложил вилку, и поднял свой бокал, посмотрев на меня в упор. Раньше, в библиотеке, мне показалось, что глаза у него карие, но теперь они были на тон светлее, с веселыми золотистыми искорками. Что за чепуха, подумала я, у людей глаза меняют цвет, но не за час же. Надо признаться, красный шел ему необычайно. Он выглядел сильным и надежным; в последнем, впрочем, можно было усомниться, судя по тому, как именно он сдал последний экзамен своему учителю. Хорош, подумала я. Лесной кот, подстерегающий добычу - обманчивая расслабленность и готовность к молниеносному прыжку. Лучше, чтоб таких людей не было среди врагов; ещё лучше иметь таких в числе друзей и защитников. А если учесть, что он к тому же маг, то хочется воскликнуть: "Вот этого мне заверните, пожалуйста!". Хватит, одернула я себя, размечталась. Как же, прекрасный принц спас тебя от неминуемой гибели, и обязательно предложит руку и сердце прямо здесь. Мысленно встряхнулась и изобразила самую свою обаятельную улыбку.
- Тео, а что если нам перейти на "ты"? У меня на родине для этого есть специальный обычай.
После этого мы весело опустошили бокалы на брудершафт; поколебавшись, заключительную часть ритуала я опустила - мало ли, какие тут у них нравы.
- А расскажи-ка мне о своем мире, - попросила я мага, и, уже захмелев, подперла рукой голову и приготовилась слушать.
- Да пожалуйста... Географию всего мира тебе объяснить или начнем с чего попроще?
- Не, не надо географию! Я её потом по энциклопедии освою, ты мне про жизнь расскажи.
- Договорились, - улыбнулся он. - Мы в Име-Дейме, небольшой стране у моря. Климат тут в самый раз для меня лично, полгода тепло, в остальное время очень тепло или слегка прохладно. Наш город - Оттанна на юге у самого залива, а на севере столица королевства Виттория. Раз у нас монархия, то имеется и королевская семья. Градоправители обычно разного рода дворяне; здесь глава города герцог Арханский. Как ты уже, поняла, наверно, магия у нас тоже есть. Обычно как минимум один маг состоит на городской службе и должен быть готов к срочному вызову в любое время дня и ночи - к критическим больным, ликвидировать последствия несчастных случаев, организовать телепортацию, помочь расследовать преступления магического рода. Работы столько, что с ушами утонешь, поскольку магов людей немного, в основном полукровки. Волшебные же народы города не жалуют, и очень редко в них оседают. Да и учиться нужно долго, мне понадобилось 20 лет, чтобы подготовиться к экзаменам на бакалавра, и я месяц, как начал работать с фрэром Максом. А для степени магистра надо учиться ещё лет 10-15.
- Так ты не совсем человек... - протянула я. - Теперь понятно, почему у тебя глаза разноцветные.
Тео чуть не поперхнулся вином от неожиданности.
- Ты заметила?
- Ну да. То почти черные, то золотистые. А что ты так напугался-то, это великая тайна, что ли?
- Не то, чтоб тайна, просто не все видят. Это у меня от мамы.
- А мама кто, извини за любопытство?
- Извиняю, конечно. Мама лесная фея.
Теперь была моя очередь удивляться, что я и сделала по полной программе - вытаращилась на собеседника, а потом залилась абсолютно неконтролируемым хохотом - видимо, сказался шок от всех событий такого долгого дня, да ещё и вино оказалось коварным. Тео терпеливо ждал, пока я успокоюсь. И правильно; после всего, что со мной произошло, попробуй он меня урезонить, я бы впала в настоящую истерику. Отсмеявшись, я стерла набежавшие слезы, и, всё ещё похихикивая, спросила:
- Тео, раз ты фей... ты что такой... как бы это сказать... крупный?
- Алия, если бы я не знал, как ты себя чувствуешь, я бы обиделся! Честное слово, это первый вопрос, который мне задает каждый, узнав о моей родословной. Потому что у меня папа начальник герцогской стражи, шкаф больше шести футов ростом. Вот я и выгляжу так, что мне впору на турнире врагов дубиной глушить, а не заниматься тонкими материями.
- Прости нахальную пришелицу, а... Давай вот ещё выпьем за дружбу и примирение. Просто я вполне могла себе представить внушительного мага-воина, но феи же такие эфемерные создания, я решила, что у них дети должны быть тоже хрупкими и миниатюрными. Слушай, маги, наверно, неплохо тут зарабатывают. Эх, жаль у меня никаких способностей, кроме как к языкам и рукоделию... А дорого стоят ваши услуги?
- Недешево, но за срочную помощь тем, кто не может её себе позволить, расплачивается городская казна. Во всяком случае, на моей памяти никто не умер от того, что не смог бы с нами рассчитаться.
- А какая тут денежная система, цены?
- Самые крупные деньги - короны, каждая делится на пять фиалов, а те, в свою очередь, на двадцать сентимов. За фиал можно, скажем, пообедать в недорогой забегаловке. Кстати говоря, переводчик - хлебное занятие, мало кто знает столько языков сразу, так что ты не пропадешь.
- Тогда я, пожалуй, пока останусь. - Мрачно пошутила я. - У нас работу найти трудно, половину гонорара только организаторы норовят заграбастать. А где я буду жить? Вы ведь меня не отправите в какой-нибудь клоповник?
- Нет, ни в коем случае, за кого ты меня принимаешь! Честно говоря, я во всем виноват - не рассчитал силу заклинания, и тебя выдернуло сюда. Останешься пока здесь, места хватит всем. Когда маг поступает на службу города, ему выделяют резиденцию, которая по совместительству становится центром магической поддержки, поэтому, получив аттестат, и я сюда переселился. Фрэлли Селина уже распорядилась, чтобы для тебя приготовили комнату для гостей. Между прочим, там отдельная ванная - чтобы у тебя не было культурного шока, - рассмеялся он. Я смутилась, и даже, кажется, покраснела.
- А откуда ты знаешь...
- У тебя такой ужас на лице отразился, перед тем как ты резко решила вымыть руки, что сразу все было понятно. Твой мир намного лучше развит в плане техники?
- Технически наверняка, а вот магии у нас нет. То есть, считается, что нет, но иногда приходится в этом сомневаться. Знаешь, я всегда мечтала, чтоб со мной случилось что-нибудь эдакое. Попасть в любимую книгу или в другой мир, чтоб маги, эльфы, рыцари, драконы, приключения... А эльфы у вас есть? Очень хочу увидеть хоть одного.
- Есть, они на юго-востоке живут, обособленно ото всех, в конце осени приезжают на ярмарку. А может, не надо? Они очень ранимо относятся к реакции людей, и если ты начнешь над ними вот так же покатываться, а потом, чего доброго, ещё и возжелаешь проверить, настоящие ли уши... Испортишь нам к тролльей бабушке всю дипломатию!
- Я скромно, честное слово... Я не буду никого хватать за уши, обещаю. Или ты меня держи за обе руки, когда будешь знакомить, чтоб я не забыла ненароком о своих благих намерениях.
- За обе руки, говоришь. А это идея... - По-моему, последний тост был явно лишним, потому что глаза Тео к своему обычному темно-карему цвету возвращаться определенно не собирались. Интересно, подумала я, это на него так вино действует, или они светятся, когда решают, что фею (Ой, мамочки, фей! Размером с несгораемый сейф!) нужно срочно привлечь внимание? В любом случае, я разглядывала мага уже абсолютно бессовестно.
В коридоре раздались нарочито, как мне показалось, громкие, быстрые шаги. Дверь открылась беззвучно, и в столовую черно-серебряным вихрем влетел наставник, присел на свободный стул между мной и Тео, положил на стол плоский сверток, налил себе бокал терпкого вина.
- Фрэлли Алия, вам необыкновенно повезло - в результате внезапной встречи и интереснейшей, но очень долгой беседы с директором библиотеки я получил для вас первый заказ, перевод нового любовного романа с инклисского. Я надеюсь, ваше несомненное чувство прекрасного все же не будет сильно против такого вида литературы. Уважаемый директор также просил передать вам двадцать корон в качестве задатка.
- О, фрэр Макс - можно я буду вас так называть? - вы просто чудо. Почувствовать себя вос...с...с...требованной, попав в незнакомый мир - это просто невероятно. Я с удовольствием примусь за работу завтра утром... После того, как потрачу часть аванса на самое необходимое, - произнесла я уже слегка заплетающимся языком.
- Милая фрэлли, вам явно пора отдохнуть после такого долгого утомительного дня. Я позову Марту, она проводит вас в комнату. Теодор, останься, я хочу дать тебе пару поручений на завтра, раз уж ты все равно будешь сопровождать гостью на прогулке по городу.
Молодой маг обреченно вздохнул, не решаясь перечить учителю, а тот проговорил в крупный кристалл на одном из браслетов на правой руке: "Марта! Марта, вы нужны мне в столовой".
Я ошалело рассматривала переговорное устройство. Вот вам и темный феодализм! Тео поспешил мне объяснить, что это специально выращенный и магически обработанный камень, который связывает хозяина с обладателями таких же настроенных на него приборов и начинает передавать голос, если четко произнести имя адресата. В зависимости от качества и цены, кристалл может связываться с разным количеством других, до пятидесяти включительно.
Тут появилась Марта, миловидная просто одетая рыженькая девушка лет семнадцати. Она вежливо отвесила полупоклон-полукивок мужчинам, и обратилась ко мне:
- Фрэлли Алия, пойдемте, я покажу вам комнату.
В глазах служанки плескалось плохо скрываемое любопытство. Я пожелала спокойной ночи своим спасителям (они же маги-двоечники и гостеприимные хозяева), и проследовала за девочкой. Стараясь не оглянуться в дверях на Тео. Чтобы не проверить и не убедиться, что мне неуютно между лопаток именно потому, что этот желтоглазый кот посчитал их достойными созерцания.
Комнату мне выделили рядом с библиотекой, небольшую, с одним окном, забранным чем-то явно кристаллического происхождения, с довольно широкой высокой кроватью, о какой я всю жизнь мечтала, узким шкафом вдоль стены и письменным столом, оба красного дерева, и неприметной дверцей в стене слева от входа - очевидно, входом в вожделенную ванную. Когда мы вошли, на столе горел такой же нежно-оранжеватый светильник, какие я видела на лестнице и в столовой; еще один, с двумя апельсинками, расположился на стене справа от двери, а под ним стояла тумбочка из того же красного дерева, которую я поначалу не заметила. Я быстро научилась зажигать и гасить свет легким щелчком ногтя по прохладной поверхности лампы, обнаружила свою сумку на кровати, присела и, слушая, как Марта деловито переставляет что-то в ванной, поняла, насколько же устала, хочу умыться и немедленно спать.
- Фрэлли, вам помочь разобрать вещи? - с абсолютно невинным выражением лица спросила девушка.
- Нет, спасибо, Марта. Я, пожалуй, сразу же отправлюсь в постель.
И, заметив - трудно было не увидеть! - её горькое разочарование:
- Но я полагаю, что я займусь этим завтра, и ваша помощь будет просто неоценимой.
Девочка просияла, спросила, не нужно ли мне ещё чего-нибудь, показала мне пушистые полотенца в ванной, вручила длинную ночную рубашку в стиле "привет от прабабушки", пеньюар, легкие мягкие тапочки, оставила на столе передатчик на серебряной цепочке на всякий случай, и удалилась. А я сделала именно то, что собиралась - умылась и заползла под одеяло. Уже в полусне я как будто услышала недовольное бурчание Тео, о том, что притащить жительницу другого мира в Оттанну - ещё не повод делать его нянькой и подружкой для неё в одном лице. Я мысленно злорадно ухмыльнулась и пообещала устроить ему самый веселый день в его жизни. Но утром. Всё утром.
День начался с потрясения - я сладко потянулась под теплым одеялом, открыла глаза, и не поняла, где нахожусь. Умытое утреннее небо нагло пялилось в хрустальное стрельчатое окно, и стены были явно не оклеены обоями в цветочек. Первой моей мыслью было то, что я, наконец-то, а чего вы хотели с такой собачьей работой, сошла с ума, и мне всё это мерещится. Я на ощупь нашарила а тумбочке очки, водрузила их на нос, удивленно поморгала, сняла... И не поверила своим глазам - они видели так же четко, как шестнадцать лет назад, тем последним перед первым классом прекрасным летом, когда мир ещё был ярким и не норовил при первой возможности устроить мне подлянку, то есть расплыться и заставить беспомощно прищуриваться, когда нужно было рассмотреть номер автобуса. Все любопытственнее и любопытственнее, подумала я.
В дверь тихонько поскреблись. Я села, потянулась, и лениво мурлыкнула: "Войдите!" Это оказалась Марта, такая же свежая и бодрая, как это теплое утро, с охапкой одежды в руках.
- Фрэлли Алия, вы вчера говорили, что собираетесь за покупками. Фрэр Максимилиан велел подобрать вам что-нибудь, чтобы, по крайней мере, дойти до лавки. Иначе вы, извините, будете привлекать излишнее внимание своим... гхм... платьем, и никто не поверит, что вы его внучатая племянница из Лееттаны.
Ого, меня уже в родственники записали!
- Да, я думаю, он прав. Я не знаю, что сейчас носят в Лееттане, но мой сарафан вряд ли на это похож, - с этими словами я проскользнула мимо девушки в ванную. Перед этим она, правда, попыталась вручить мне жутковато выглядящий комплект галантереи, половину которого - длинные, почти по колено, панталоны с рюшечками и кружавчиками, да они совсем свихнулись тут, в такую-то погоду! - я решительно забраковала и достала из сумки бельишко из своих запасов, а вот тонкую батистовую рубашку с укороченными рукавами взяла. Вернувшись, я попросила Марту открыть окно, заодно запомнив, как пользоваться хитрой системой задвижек, помедитировала недолго, наслаждаясь свежим воздухом, и от корсета тоже отказалась, поскольку было довольно тепло, а на отсутствие талии я не жаловалась.
Конструкция золотисто-бежевого платья, к счастью, оказалась очень простой, и в него можно было упаковаться самостоятельно, что меня более чем устраивало; без рукавов, оно надевалось через голову и застегивалось на ряд крючков на боку. Ура, никаких шнуровок на спине, какое счастье! Вообще-то, к нему прилагалась нижняя юбка, но из-за погоды я решила не экспериментировать с местной одеждой именно сегодня, все-таки полдня ходить по городу в многослойном туалете в жару может оказаться трудновато с непривычки. Наскоро причесавшись, я спустилась в столовую.
Теодор уже ждал меня за тем же круглым столом, где мы вечером ужинали, беседовали, и пили на брудершафт. С обреченным видом он жевал бутерброд с вареным мясом, запивая его чем-то дымящимся из большой фарфоровой кружки. Увидев меня, он попытался изобразить более подобающее для такого прекрасного утра радостное выражение лица и привстал мне навстречу.
- Добрый день, милая фрэлли. Присоединяйся к завтраку, нам явно предстоит долгий трудный день.
- Ну почему же, разве гулять по городу - тяжелый труд? - невинным голосом спросила я и нацелилась на кусок сыра, покрытого симпатичной белой и синей плесенью. Рядом с подносом стоял кофейник, и я понадеялась, что содержимое его соответствует форме, но слегка ошиблась. Когда Марта начала наливать горячий напиток в мою кружку, отчетливо запахло шоколадом.
- Этто что? - удивленно запинаясь, спросила я.
- Это, фрэлли Алия, шоколатта, последняя эльфийская новинка, - разъяснила девушка. - Придает силы, проясняет мысли, а вкусно как!
Ну, хорошо, что кроме птюча никаких особенно экзотических продуктов тут вроде бы нет. Шоколатта полностью отвечала своему названию - крепкий горьковатый напиток, как вполне наш горячий шоколад, но с пряностями. Сосредоточившись, я различила слабый привкус корицы, ванили, кардамона и ещё чего-то неуловимо бодрящего.
- Алия, какие планы у тебя на сегодня? - прервал мою задумчивую дегустацию назначенный фрэром Максом невыспавшийся нянь, в это утро чисто выбритый.
- Дай-ка, подумаю... Посмотреть местные достопримечательности, послушать твой рассказ об истории, культуре, архитектуре и всём, что ты посчитаешь нужным мне поведать, а потом купить что-нибудь по последней местной моде, чтобы не позорить почтенного дядюшку своим неподобающим внешним видом. А то люди ещё подумают, что я совсем из глухой провинции, одеться по-человечески не умею и подсказать некому.
- Только не обижайся, это он без меня придумал, - Вид у Тео был, как у нашкодившего ... ну, вы поняли. Взглянув на его сконфуженное лицо, я не выдержала и звонко рассмеялась.
- Ну почему я должна обижаться? Легенда ничуть не хуже, чем любая другая. Мне и самой бы не хотелось на каждом углу светиться со своим не совсем местным происхождением.
Во мне вдруг проснулась неукротимая жажда деятельности. Я быстренько дожевала бутерброд, допила остатки божественного нектара, и решительно встала. Маг тоже поднялся и направился к двери. Сегодня под черный камзол он надел рубашку темно-золотистого оттенка, которая ему просто-таки неприлично шла, выгодно оттеняя забранные в хвост волосы и темно-карие (с утра, наверное, не проснулись еще, как следует) глаза. Если учесть цвет любезно предоставленного служанкой её выходного платья, рядом мы смотрелись, как будто заранее сговорились ещё вечером. Хотя, честное слово, ничего подобного не произошло; в этом я была уверена, так как, несмотря на предательски крепкое вино, всё прекрасно помнила.
Быстро поднявшись к себе в комнату, я критически оглядела себя в зеркало в ванной и осталась вполне довольна инспекцией, взяла со стола небольшую сумочку, служившую одновременно кошельком и косметичкой, повесила на шею кристалл-коммуникатор на тонкой цепочке и поспешно спустилась в прихожую. К моему удовольствию, Тео подошел одновременно со мной, так что ждать ему меня не пришлось. Почему-то мне показалось, что стереотипы насчет долгих сборов женщин по любому поводу актуальны и в этом мире, и я поспешила не оставить от них камня на камне. Почти столкнувшись у выхода, мы с магом посмотрели друг на друга, оценили колористическое решение костюмов, синхронно фыркнули, после чего он галантно предложил мне руку, и мы вышли на залитый ласковым солнцем тротуар.
Дом и главный штаб чародеев на казенной службе находился, естественно, почти в самом центре Оттанны. До ратушной площади, основного торгового района города, было минут пятнадцать ходу, и мы решили прогуляться пешком.
Безоблачное синеглазое утро теплыми ладошками гладило бока ещё немноголюдной, мощеной каменными плитами, улицы. Нехотя протирала она полусонные глаза окошек, распахивала ставни, отдергивала занавески навстречу новому дню; словно зевая, скрипя, приоткрывала двери и выпускала из домов людей, которые - как странно! - шли по делам так вальяжно, как будто им никуда было не нужно. Оштукатуренные, двух- и трехэтажные здания вдоль дороги сменились каменными, выглядевшими намного старше, и вскоре нам пришлось идти в гору; вдоль высокой, в два человеческих роста, стены тянулись металлические перила. Как дальновидно, подумала я, город заботится и о пешеходах, которым не под силу взобраться на холм своим ходом.
Тротуар плавно превратился в узкую извилистую лесенку, которая сквозь тяжелые решетчатые железные ворота привела нас к внушительному зданию ратуши с галереей готических колонн. Раскинувшуюся перед ним уже залитую солнечным светом площадь с трех сторон окружали дома, первые этажи которых занимали сплошь магазины. При взгляде на витрины из прозрачного кристалла глаза разбегались - обувь, плащи и платья, книги и канцелярские принадлежности, сладости, пряности - чего там только не было. Поскольку был базарный день, прямо на улице расположились прилавки с разнообразными привезенными из сельской местности дарами природы и плодами крестьянских трудов, а также ремесленники, которые продавали свои творения прямо с повозок, громко зазывая покупателей. Вот это мы удачно зашли, решила я, и обернулась к своему спутнику.
- Значит так, сначала самое необходимое. Одежда всякая разная, обувь, наверняка понадобятся и туфли, и какие-нибудь сапожки, ведь осень на носу. Косметикой обзаведусь позже, когда своя закончится. Тео, я тебя прошу, ты меня останавливай, если я попытаюсь потратить больше, чем могу или засмотрюсь на что-то, что мне явно не по карману пока, ладно?
Выражение лица несчастного мага, которому досталась нелегкая доля - сопровождать за покупками девушку, которой нужно буквально все, от тапочек до булавок - было страдальческим, хоть и почти удачно замаскированным под желание поспать ещё пару часиков. Тем не менее, он обреченно вздохнул и распахнул передо мной дверь лавки, в окне которой красовались произведения рук местных гениев моды и стиля. Через минут сорок, и это нам ещё удалось легко отделаться, мы перекочевали в следующий магазин, нагруженные (то есть, конечно, носильщиком служил Тео) свертками с несколькими платьями, мелочью вроде чулок и белья, и длинным каштаново-коричневым плащом с капюшоном из чего-то, похожего на тонко выделанную замшу. Смешливая девушка за прилавком клятвенно заверила меня и "господина мага", что технологию производства материала "гномы держат в секрете, но он очень прочный, даже твигглис не прорежет". Кто такой страшный зверь твигглис, я не знала, но неподдельное уважение к мастерству маленького народа в голосе продавщицы меня полностью убедило.
Примерка обуви заняла намного больше времени, поскольку выбор моего размера был огромным даже по стандартам мира, где мне предлагали обычно детские модели, из которых я радостно вываливались - у нас считалось, что нога у ребенка раза в полтора шире, чем у взрослого. Я в очередной раз задумалась, поочередно надевая то закрытые туфли на довольно высоком каблуке, то такие же, но на низком и очень удобные, а хочется ли мне обратно так же сильно, как в первые минуты после чудесного спасения. Всё ещё не сумев определиться, я умоляюще-вопросительно взглянула на фея, уютно занявшего почти весь небольшой диванчик у дальней стенки помещения, прямо напротив большого зеркала, и обнаружила, что он уже давно наблюдает за моими муками и даже не подумал ничего посоветовать. "Ах, ты ... !" - воскликнула я про себя, и, приподняв подол до колен, чтобы получше рассмотреть, как обувка будет смотреться с короткой юбкой (а вдруг мы обнаружим железнодорожный туннель между мирами, и мне удастся провезти домой багаж?), хладнокровно поинтересовалась:
- Ну, как? Которые лучше?
Он присмотрелся ещё внимательнее - на какой-то момент мне показалось, что его глаза коротко полыхнули золотом, но, возможно, это был отблеск полуденного солнца - и до безобразия невозмутимо произнес:
- А знаешь, бери обе пары, если они тебе так нравятся. Пока что ты вполне можешь себе это позволить.
Проигнорировать настолько разумный совет от мужчины было бы преступлением, поэтому я почти сразу расплатилась, прихватив ещё пару тонких сапожек на плоской подошве, для ходьбы по лесу и на случай холодной погоды.
После того, как я обзавелась разными милыми и совершенно необходимыми штучками, вроде шпилек, заколок, пары гребней, и куска ароматического мыла, мы, наконец-то, вышли обратно на площадь и обнаружили, что солнце уже давно сияет прямо над головой, стало намного теплее и очень хочется где-нибудь присесть и отдышаться.
- Тео, я тебя совсем замучила! - повинилась я, подумав, что шоппинг в таком количестве даже самого морально устойчивого вгонит в тоску и размышления о смысле жизни; и решила, что на сегодня для моего гида и путеводителя вполне достаточно впечатлений.
- Слушай, может быть, пойдем куда-нибудь поблизости и перекусим? А то я, если честно, еле на ногах держусь, - предложила я, и маг тут же подхватил инициативу.
- Тут на углу есть маленький уютный ротслендский ресторанчик, будем знакомить тебя с кухнями мира. Нужно же тебе знать культуру стран, с чьих языков ты переводишь, - радостно заявил он и бодро двинулся к месту отдохновения, ловко лавируя в толпе.
Я последовала за ним, стараясь не наступать никому на ноги и не споткнуться, и примерно на середине пути чуть не полетела на землю от чувствительного толчка в спину, едва удержав сверток с покупками. Сердито фыркнув, я обернулась и уперлась взглядом в неопрятно одетого парня, по местным меркам хлюпика, который, однако, был на голову выше меня и раз в десять наглее.
- Фрэлли, ты с ёлки упала, что ли? Смотри, куда идешь... - завопил он и осекся на полуслове, странно дергая ногами в воздухе. Неосмотрительному малому не повезло - на него в упор глядел Тео, пылая праведным гневом и сложив пальцы правой руки в жесте, которым здесь, по-видимому, сопровождали заклинания. Заикаясь, хам пролепетал:
- Фрэр маг, извините, не признал...
- Будешь тут висеть, пока не поклянешься искренне, что впредь станешь уважительно относиться ко всем фрэлли, понял? Как заклинание почувствует твою честность - упадешь. И будешь зависать каждый раз, если вздумаешь грубить даме, пока не перевоспитаешься! Пойдем, Алия, больше тебя никто не посмеет тронуть.
Действительно, люди расступались перед нами, опасливо поглядывая на недальновидного нахала, который пока и не думал раскаиваться, а, судя по зверскому выражению небритой физиономии, ругался вполголоса. Нескоро он опустится на землю, подумала я и продефилировала за Тео по направлению к приветливо распахнутой двери "Гордости винодела".
Ресторан встретил нас прохладой, мягким полумраком за наполовину опущенными тяжелыми бархатными портьерами, и расторопным официантом, который, узнав грозного и ужасного городского мага, немедленно проводил дорогих гостей к столику в уютном уголке у окна, откуда открывался вид как на улицу со снующими по ней горожанами, так и на весь зал. Мы сразу углубились в задумчивое изучение меню, переплетенного в тисненую кожу, словно какая-нибудь энциклопедия в невообразимо дорогом издании.
- Ты рыбу любишь? - спросил меня Теодор, как-то подозрительно честно глядя мне в глаза.
- Только без костей и не сырую, - поспешно пояснила я свое отношение к дарам моря.
- То есть как не сырую? А это у вас распространенное блюдо? - заинтересовался он.
- Это мое определение большей части блюд, - довольно мрачно сообщила я. - Не ем рыбу соленую, копченую, маринованную или сушеную; при мысли об устрицах, если они у вас тут водятся, мне становится нехорошо, и даже не ем просто холодную. Только жареную или запеченную, без исключений.
- Договорились. Как начет лосося по-провински, запеченного с травами и сыром, подают с бателем и холодным мятным соусом?
- Звучит замечательно, хоть я и понятия не имею, кто такой батель. Ты уже примерно знаешь мои вкусы, так что, очень надеюсь, он на тарелке извиваться не станет.
- Ни в коем случае, это такой овощ. Тот самый, что мы вчера ели на гарнир к птючу. Впрочем, если ты хочешь разнообразия, можно вместо него хреппу заказать, - предложил он.
- Нет, спасибо большое, батель вполне подходит!
Мне совсем не хотелось так быстро узнать, что со мной будет после загадочной хреппы.
Тео жестом подозвал официанта, который появился как будто из-под земли, и продиктовал заказ, особо уточнив отсутствие костей в еде. Как джинн из бутылки, материализовался высоченный, футов шесть с лишним, сомелье, склонился над нами и вежливо поинтересовался, что господа будут пить, после чего посоветовал для этого времени дня, года и блюда легкое полусухое белое вино, принес бутылку, откупорил её, разлил напиток по бокалам и исчез. В ожидании выполнения заказа я решила не терять времени и расспросить своего спутника об ещё нескольких интересных для меня в этом мире моментов (начав с него самого, мне ведь с ним пока жить под одной крышей).
- Тео, а сколько тебе лет? - огорошила я собеседника первым же вопросом, пригубив слегка терпкое расплавленное золото в бокале. - Просто ты выглядишь по нашим меркам примерно на двадцать пять, но говорил, что уже отучился двадцать из них на бакалавра. Это когда у вас счастливое беззаботное детство заканчивается?
- Ну, не все так грустно, детство у меня было вполне радужное, и способности проявились в пятнадцать. Меня тут же приметил фрэр Макс и взял к себе в ученики.
- Ничего себе дела... А я тебя за своего сверстника приняла, как неловко...
- Ты не пугайся так, я совсем не серьезный дядечка с ученой степенью, как ты уже, наверняка, убедилась. У меня мама фея, а это значит, что я рос, взрослел, и буду стареть медленнее, чем обычные люди; так что можешь считать, что мне слегка только третий десяток.
Щекотливый разговор был прерван, к моему немалому облегчению, официантом с нашим обедом, при виде которого мы сразу забыли о проблемах взаимопонимания поколений и вспомнили, что пробегали по магазинам всё утро. К десерту же с ароматным, похожим на фруктовый, чаем беседа перетекла в совсем другое русло. Кинув взгляд на сверток с разрекламированным плащом, я спросила:
- Интересно, что такое твигглис. Продавщица сказала, что даже он эту ткань не прорежет. Значит ли это, что ему лучше не переходить дорогу?
- Да, и буквально, ты абсолютно права! Никогда не стой на пути у этой пакости. Это очень ядовитый куст; самое его неприятное качество - когда кто-то проходит мимо, он реагирует на вибрацию почвы и изменение освещения, и начинает обстреливать неудачливого путника семенами. И всё бы ничего, но формой они похожи на лезвие секиры и такие же острые. Оставляют не только болезненный долго заживающий порез, но и быстродействующий яд, который парализует жертву. Отравы от полудюжины семечек достаточно, чтоб человек твоих размеров упал прямо рядом с кустом и не смог подняться, а выпуливает он их с артиллерийской скоростью.
- И что, всё просто так? Валяйся себе, задыхайся, удобряй лес?
- Нет, конечно, природа ничего не делает просто так. На тепло из земли вылезают вооруженные колючками на кончиках корни, впиваются в обездвиженную еду и, не спеша, высасывают кровь дочиста, все десять пинт.
Я онемела от ужаса, и не сразу, запинаясь, смогла только сказать:
- Вот это да, хищные вещи века. Ты мне на досуге подробнее расскажи, что ещё из милой флоры и фауны у вас опасно для жизни, ладно?
- Обязательно, но не думай, что все у нас такое агрессивное и убийственное. Кристаллы тоже бывают недружелюбные, но именно с ними наши ученые достигли особенных успехов. Светильники ты уже видела, переговорные устройства и оконные стекла тоже; ещё их используют в медицине, да во многих областях жизни. Для очистки питьевой воды, например. Без них мы бы до сих пор огонь добывали трением, а так научились путем преломления лучей.
- Да, техника у вас тут на высоте, я заметила уже. Ну что, пора нам домой, ты не находишь? - и я полезла за своей долей в кошелек. Тео мягко, но решительно перехватил мою руку на полпути за монетой:
- Сегодня я угощаю, - и добавил, заметив на моем лице зарождающийся протест, - в порядке компенсации за моральный ущерб после того, как тебя толкнули на площади. Какой же я гид и сопровождающий, раз не смог тебя защитить. А ты меня сможешь угостить обедом, если захочешь, с первого гонорара, - хитро подмигнул он и подозвал официанта, чтобы расплатиться. Мне ничего больше не оставалось, как вспомнить, что дома меня ждет работа, и денег резко стало не особенно много, так что шиковать было б неразумно, и не мешать мужчинам решать финансовые вопросы. К чести персонала - или же мага здесь хорошо знали - нам выдали причитающуюся сдачу, и лишь потом за терпение и услужливость кельнер не остался обделенным. Мысль о заказе из библиотеки разбудила усыпленную удачными покупками совесть, и я пообещала себе хотя бы прочитать роман за сегодняшний вечер.
Улица встретила нас уже спавшей после полудня жарой; население, почувствовав, наконец, прохладу, покидало свои дома, лавки, конторы и прочие рабочие места, и тонкими ручейками растекалось по городу, собираясь в затененных парках у прозрачных фонтанов и неспешно беседуя, наверняка о прошедшем дне, и обязательно о соседях. Мы неторопливо прогулялись до дома, где фрэр Макс заловил нас у самого входа:
- Теодор, Алия, приветствую. Надеюсь, прогулка удалась на славу, - мне почудилась какая-то слегка ехидная нотка в его голосе. И откуда этот ... пожилой наставник ... всё знает?
- Милой фрэлли, наверняка, необходимо разобрать вещи, Марта уже вызвалась вам помочь, так что не смею задерживать. Тео, ты не мог бы присоединиться ко мне в библиотеке как можно скорее? Герцога вдруг озаботила безопасность младшей дочери, и он ждет нас завтра на консультацию, мы должны как следует подготовиться.
Вслед за хозяевами я поднялась на второй этаж, свалила свои приобретения на кровать, туда же отправила содержимое сумки, с которой мне посчастливилось не расстаться при переносе, и уже было занялась раскладыванием и развешиванием своих пожитков в шкаф и в ящики тумбочки, как вспомнила про хитрую рыжую служанку. Конечно, мне немедленно понадобилась её помощь, и я вызвала её через кристалл. Через пять минут в дверь постучали, потом появилась солнечная шевелюра и сияющие глаза, а затем, с восторженным "Ооо!" и сама девушка. Добрую пару часов мы провели, наводя порядок; она восхищенно рассматривала и чуть ли не обнюхивала каждую милую иномирскую мелочь, а я ей подробно объясняла назначение всех предметов. К моему счастью, здесь оказалось довольно много вещей с похожими функциями, и масштабный культурный шок мне определенно не грозил. Только вот белье придется шить на заказ или привыкать к местному, с тоской подумала я, вспомнив - а кому бы удалось такое забыть? - предложенный мне утром гарнитурчик.
Наконец, все было распределено по местам, Марта упорхнула по вызову фрэлли Селины, а я клубочком устроилась в кресле и распечатала обертку предназначенной для перевода книги под названием, само собой, "Нежный дикарь". Однако, сразу обнаружилось, что, озабоченная вопросами туалета и косметики, я совсем забыла о канцелярских принадлежностях, и даже составить список личных имен и географических названий мне нечем и не на чем. Пришлось идти клянчить бумагу и ручку - или что бы ею здесь не служило - у магов.
Смущенная собственной глупостью, я тихонько поскреблась в дверь библиотеки и вошла.
- Дорогие фрэры, - обратилась я к мужчинам, увлеченно обсуждавшим установку "сети Святого Гуннара вокруг сада", - не ссудите ли горе-переводчицу инструментами для работы?
- Да, конечно, - откликнулся учитель и выудил из ящика стола кипу чистых листов, и самую настоящую чернильную ручку. В деревянный держатель был вставлен, конечно же, кристалл, заостренный с одной стороны и с пузырьком фиолетовых чернил с другой. Как мне объяснили, он реагировал, касаясь бумаги, и выпускал более тонкую или толстую линию, в зависимости от нажима. Я поблагодарила фрэра Макса и поспешно удалилась, чтобы не мешать обсуждению стратегических планов.
Свернувшись в кресле во второй раз, я, перед тем как читать с начала, по давней привычке открыла книгу на середине и выхватила взглядом пару строчек:
"Лаура медленно, ещё не веря своему счастью, подняла голову, и теплый взгляд её сияющих карих глаз встретился с его горящими желанием серыми очами. Ролланд склонился к девушке, и осторожно, спрятав клыки, чтобы не испугать возлюбленную, коснулся горячими губами её шеи..."
Мама дорогая! На что же я подрядилась?
Перевод шедевра инклисской романтической прозы занял у меня недели три. Впервые в своей жизни я могла себе позволить просыпаться ближе к полудню, а работать до поздней ночи и потихоньку начала осознавать, скольких сил и здоровья лишил меня в прошлом вынужденный, по роду занятий, утренний образ жизни. В штаб-квартире магов ранний подъем тоже был редкостью, за исключением, конечно, срочных вызовов магической скорой помощи в любое время дня и ночи, так что я чувствовала себя на своем месте и всё реже вспоминала о доме; а с тех пор, как недалеко от города обнаружилось огромное озеро с почти всегда пустынным песчаным пляжем - местным жителям просто не приходило в голову возвести блаженное ничегонеделание в ранг идеального отдыха, - ностальгия махнула на меня рукой и перестала появляться. Кстати говоря, недавно знакомые заинтересовались моими прогулками в неизвестном направлении в особо жаркие и солнечные дни, и на следующий год бездумное валяние дурака (или дурочки) на горячем песочке имело неплохие шансы стать очень популярным видом проведения досуга.
Однажды вечером, когда роман был переведен где-то на две трети, к нам нагрянули гости: статная сероглазая блондинка средних лет, фрэлли Марианн, в каком-то смысле коллега фрэра Макса, - главный врач местной больницы, магистр, она специализировалась на диагностике и магии целительства и прославилась настолько, что на её консультации приезжали пациенты из нескольких близлежащих государств. После ужина мы вчетвером перебрались в библиотеку, и расселись у камина, поскольку вечер был прохладным; мы молча смаковали золотисто-зеленоватый напиток с непередаваемым вкусом, который наставник принес в честь своей гостьи и назвал "вересковым медом". Беседа текла неспешно; я занялась своим любимым развлечением - наблюдением за людьми. Через некоторое время мне стало ясно, что немолодого мага и его знакомую связывает нечто куда более серьезное, чем интерес двух профессионалов к общему делу. Но это, впрочем, личная жизнь двух взрослых людей и меня не касается, только успела подумать я, как услышала приближающийся по коридору голос, больше похожий на раскаты грома:
- Марта, солнце, не надо меня объявлять, я уверен, у твоего хозяина ещё нет склероза, и он меня вспомнит. Держи пирожные, неси в кухню, не забудь отложить по одной себе и фрэлли Селине и поручи ей заварить свежего чаю покрепче!
С этими словами в комнату ввалился высокий плечистый кареглазый брюнет, похожий, несмотря на чисто выбритое аристократическое лицо, короткую стрижку и офицерский мундир на пещерного тролля по своим габаритам, и возопил:
- Тед, дружище, ты всё чахнешь тут среди своих магических книжек!
Судя по рукопожатию, которым Тео обменялся со своим другом, и удивленному лицу последнего, чтение совсем не помешало магу развить силы телесные.
- Фрэр Максимилиан, мое почтение; фрэлли, позвольте представиться - Станислав Тапеш, друг детства вот этого пульсарометателя с хвостиком. О, да я смотрю, у вас бокалы пустые. Это мы сейчас поправим! - жестом фокусника он извлек из кармана плоскую бутылку темно-зеленого стекла и начал разливать по нашим бокалам что-то с терпким запахом и цветом в тон емкости.
- "Звезда единорога" - задумчиво протянул учитель, рассматривая изумрудную жидкость на свет, - Станислав, вы мне дам споите, кто их потом будет разносить по кроваткам? Ну, фрэлли Алию мы, предположим, доставим в её комнату, а вот уважаемая Марианн живет на другом конце города. Вы готовы взять такой груз на свою совесть и свои плечи?
- Да вы что, неужели трое здоровых мужчин не смогут транспортировать двух хрупких женщин? Скорее птюч полетит! Давайте выпьем за приятное знакомство и хороший вечер.
Напиток обладал горьковатым, слегка хвойным привкусом, а крепостью был в районе бренди. Мне очень быстро стало весело, особенно когда гость принялся в лицах рассказывать байку о вампире, который запутался между своими двумя пассиями, и что было, когда они узнали о существовании друг друга и скооперировались. Искренне посочувствовав главному герою истории, я вспомнила о своем переводе не менее смешной - на мой взгляд - книги, и понадеялась, что моё чувство юмора будет понято, несмотря на различия во времени и пространстве.
- Фрэлли и фрэры, я отлучусь на минуточку. Того, что я вам сейчас продемонстрирую, ещё никто в Име-Дейме не видел и не слышал, вы будете первыми.
На всякий случай держась за прохладную шершавую стенку, я дошла до своей комнаты, схватила со стола кипу рукописных листов, и вернулась в библиотеку. Около часа я с выражением зачитывала пассажи о теплых взглядах, крепких объятьях, нежных поцелуях, горячих губах и трепещущих струнах души, а публика время от времени надолго прерывала мою полную пафоса декламацию громкими взрывами смеха. Только когда Станислав предложил проверить идеи автора на техническую осуществимость и в лицах изобразить, как же это возможно - не заметить в темноте, что на девушке не надето ничего, кроме тонкой прозрачной рубашки, но увидеть, что она смутилась и покраснела, - фрэлли Марианн неожиданно посерьёзнела, вспомнив, что завтра рабочий день, и её подшефных ожидает ежегодная герцогская инспекция, так что ей нужно быть в форме. Фрэр Макс и бравый гвардеец вызвались проводить даму домой, и мы с Тео остались в библиотеке вдвоем, допивая уже остывший, но от этого не менее вкусный фруктовый чай. Маг реквизировал у меня черновик и увлеченно листал страницы, местами нервно похихикивая, впечатленный, наверное, моим чувством стиля.
- Слушай, теперь всё понятно! - минут через десять воскликнул он. - А я то думал, почему ты в последнее время то кислые ягоды и чай с кухни таскаешь, то соленые помидорчики. От такого приторного повествования можно несварение желудка заработать запросто! Да, нелегка доля переводчика.
- Угу, всё равно, что мешки грузить мозгами, - высказалась я, душераздирающе зевнув. Судя по всему, "Звезда единорога" лишила меня любых перспектив ещё поработать вечером. Ну и ладно, не особо то и хотелось. Раз в жизни с удовольствием пойду спать в детское время, решила я, высплюсь, и всех удивлю ранним подъемом.
- Тео, кажется мне пора на покой, - извиняющимся голосом сообщила я. - Ты листики просто на столе оставь, когда дочитаешь, я утром заберу.
- Ладно, я ещё немного поработаю, у меня наоборот как раз в голове прояснилось. А тебе спокойной ночи и снов таких же веселых, как сегодняшний вечер.
Я с энтузиазмом кивнула, и направилась к двери; однако, достичь цели мне не удалось - проходя мимо кожаного кресла напротив камина, в котором с очередным фолиантом расположился фей, я зацепилась за что-то (как оказалось, некстати развязавшийся шнурок босоножек, что я носила дома вместо тапочек) и с грацией нетрезвой медведицы, потеряв равновесие, взмахнула руками и завалилась назад, прямо в объятия Теодора. То ли выпитое так подействовало, то ли специфическое чтиво на ночь глядя, но покидать их совсем не хотелось. От мага пахло корицей, мандаринами и ещё какими-то пряностями. Что за чепуха, подумала я, в этом мире не может быть известен запах моего любимого мужского парфюма. Не иначе как мне чудится после активной дегустации неизвестного напитка.
Обаятельный полукровка держал меня крепко, и отпускать не собирался; в его глазах опять появились проблески золотистого пламени - или это были отсветы от камина?
- Напилася я пьяаана, не дойду я до дооома, - немелодично промурлыкала я, разрушив, само собой, напрочь всю намечающуюся романтику, потому что после блестящего исполнения народного хита моей родины мы синхронно рассмеялись, и напряженная двусмысленность ситуации сошла на нет.
- Да, явно не дойдешь, - с ехидной усмешкой подтвердил он, - придется транспортировать, - и легко поднялся, подхватив меня на руки. Я, естественно, обняла его за шею, а что я, по-вашему, должна была сделать, свалиться ради приличия, что ли? От движения закружилась голова - сама я бы и правда добралась до комнаты с большим трудом. Он, небрежно щелкнув пальцами, заставил дверь открыться, пронес дошедшую до кондиции меня по неярко освещенному коридору, проделал ту же самую магическую операцию у входа в мою скромную обитель, остановился у порога, дав мне возможность зажечь светильник над тумбочкой, и бережно сгрузил свою ношу на кровать. Я умиленно посмотрела на своего личного носильщика снизу вверх:
- Спасибо тебе огромное. До ванной я сама как-нибудь... Спокойной ночи, - и откровенно сонно улыбнулась. Маг нахально подмигнул мне на прощание и отправился в библиотеку грызть гранит науки. Я же из последних сил разделась, смыла с себя пыль прошедшего дня и заснула, едва коснувшись головой подушки. Впрочем, я всё же успела мысленно поблагодарить Тео за удавшуюся вечеринку и приятное знакомство с его другом. И даже, кажется, услышала в ответ: "Да не за что, всегда пожалуйста".
Через две недели я закончила перевод, отредактировала его в последний раз и гордо вручила заказчику, получив взамен тяжеленький кошелек с монетами - остатком гонорара - и клятвенное обещание от фрэра директора, что в следующий раз он даст мне что-нибудь, более соответствующее моим эстетическим предпочтениям. День выдался теплым для поздней осени и солнечным; я зашла домой, оставила заработок в ящике стола, захватив с собой пару золотых на всякий случай; забежала на кухню, утащила кусок пирога и яблоко, и отправилась на прогулку к озеру. Загорать было уже прохладно, я даже накинула плащ, но грех не использовать по назначению такую прекрасную погоду. Фей с утра отправился по очередному вызову вместе с наставником, так что наслаждаться природой мне пришлось в гордом одиночестве. Тропинка, ведшая через лес к давно облюбованному мной водоему, пролегала мимо очень странного места, где мне всегда становилось неуютно. Справа от дорожки, неожиданно, из-за поворота возникала окруженная со всех сторон вековыми соснами лужайка, по двум сторонам которой красовались два огромных куста твигглиса, а третью ограничивал каменистый склон скалы с небольшим гротом. Естественно, в пещере я ни разу не была; не особо-то мне хотелось на себе испытать гостеприимство местной фауны. Именно со стороны полянки, даже не дойдя до неё, я в этот день услышала звонкое щенячье тявканье.
***
Фрэлли Катарина, ладная брюнетка небольшого роста с шикарной косой, обернутой вокруг головы несколько раз, одолевала уже четвертый лестничный пролет на пути в казарму. К физическим нагрузкам ей было не привыкать - бурную молодость она провела в походах в должности боевого мага, однако, схлопотав однажды какое-то особенно заковыристое проклятие, снять которое маги могли бы попробовать, но не гарантировали результата и даже того, что женщина останется жива и сохранит рассудок, потеряла силу. Катарина горевала по своим способностям несколько лет, удалившись в монастырь, как вдруг у неё проявился недюжинный талант к воспитанию детей. Потренировавшись на ученицах монастырской школы, она решила начать новую жизнь, которую как-то незаметно разделила с начальником герцогской стражи. Именно к нему она сейчас бежала по бесконечным дворцовым лестницам, подобрав юбки и развив поистине феноменальную скорость, так как больше обратиться было не к кому.
***
Вдоль тропинки взад и вперед носился крохотный, черный в белые пятнышки собачий ребенок и заливался оглушительным лаем. Увидев чужого человека, он сел, поджав хвостик, и замолчал, и тогда со стороны холма я услышала редкие всхлипы. Между источником плача и мной бушевали два разъяренных ядовитых кровожадных куста, обстреливая острыми семенами почти всю лужайку.
Вот черт, подумала я. Сходила одна такая проветриться. Надо было немедленно звать на помощь, поскольку место это мне сегодня казалось ещё более зловещим, чем обычно. Меня не покидало ощущение, что даже воздух сгустился от близкой опасности, и детку специально заманили в ловушку с какой-то гнусной целью. Поставив на землю корзинку с обедом и очередной книжки из безразмерной библиотеки мага, я потянулась за кристаллом и позвала Теодора. Ответа не было. Фрэр Максимилиан! Тишина. Уже почти в отчаянии: Марта! Станислааав! Было похоже, коммуникатор сломался, выбрав для этого знаменательного события именно тот момент, когда он мне больше всего нужен; закон вселенской подлости в действии. Решение пришло внезапно: "этот материал даже твигглис не прорежет". Ну что ж, проверим, чего стоит хваленое гномье мастерство. Накинув на голову капюшон, я затянула завязку на шее, укуталась в плащ как могла, понадеялась, посмотрев на нижние ветки, что даже если кожа сапог окажется не настолько надежной, ноги обстрел не заденет, собралась с духом и понеслась к гроту. Не больше десяти футов, что пришлось пробежать, показались парой километров, когда я, тяжело дыша, опустилась на землю рядом с девочкой лет пяти в розовом платьице, со следами подсохших слез на ангельском личике в окружении задорных рыжеватых кудряшек. Гномы поработали на славу - ткань выдержала. На мне не оказалось ни одной царапины.
Мои полные благодарности размышления прервал вполне логичный вопрос:
- Тетя, ты кто?
Вот поинтересовалась, так поинтересовалась. А действительно, кто? Пойдем по самому простому пути, я ведь не тайной полиции отчитываюсь.
- Я Алия. А ты кто, солнце?
- Иоанна, только я больше люблю, когда меня мама Асей зовет.
- И как же ты, Ася, сюда попала? - полюбопытствовала я.
- Играла с Джериком, и погналась за ним. И тут появилась, и кусты плюются. Няня говорила, это плохие кусты. Джерик под ними пробежал, а я боялась и плакала.
- Уже не боишься?
- Нет, ты ведь меня отведешь к мамочке, правда?
К маме или нет, а уводить ребенка надо было срочно. Мне казалось, что вот-вот придет некто очень сильный и злобный, и от нас только мокрое место останется; эта уверенность давила на плечи, обхватывала виски тугим обручем и мешала свободно дышать. Кристалл по-прежнему не отзывался на мои попытки докричаться до друзей и знакомых. Оставалось вернуться на тропинку тем же путем, укутав Асю шедевром портняжного искусства в надежде, что его замечательно хватит на двоих. Я взяла её на руки и, поддерживая левой, велела ногами держаться как можно крепче за мой бок, а руками за шею, зажмуриться и быть храброй. Голову девочки мне удалось полностью укрыть, и ещё на мою осталось; вот когда я порадовалась просторному капюшону; полностью замотались мы в чудо-ткань тоже довольно основательно. Внезапно все мысли улетучились, и я решительно шагнула навстречу ядовитому дождю, скорее даже граду, поливавшему лужайку с двух сторон.
Маленький ангелочек оказался неожиданно тяжелым, и бежать в этот раз не получилось. До границы зоны обстрела оставалось каких-то три-четыре фута, когда - холера побери, неужели они до сих пор до нормальных застежек не додумались? - края плаща спереди разошлись, и единственное, что я могла сделать относительно свободной правой рукой, так это придерживать его, чтобы ребенок не пострадал. Кожу обожгло чуть ниже запястья, и ещё в нескольких местах; из последних сил я ускорила ход, помня о парализующем действии яда и молясь только о том, чтобы не упасть раньше, чем мы доберемся до тропинки, через которую голодные корни теоретически не должны переползти. Ещё два шага - Ася как будто поправилась на несколько фунтов за пять минут, - предпоследний (немеют пальцы и следом за ними вся кисть), - радостное тявканье, дошли.
Я не знаю, как мне удалось не свалиться на траву, что, несомненно, подмочило бы успех всей спасательной операции, сломай девочка ногу, а сесть, прислонившись к стволу дерева и попросить её самостоятельно распутаться и слезть на землю, потому что "тёте Алие, кажется, очень плохо". К тому времени как я поняла, что рубашка восстановлению не подлежит, и насчитала пять длинных порезов, рука занемела уже до плеча; при этом, странным образом, жжение не унималось, а даже усиливалось. Последней мыслью перед тем, как в глазах потемнело окончательно, и все окружающие звуки сменились оглушительным звоном в ушах, был отчаянный зов: "Тео, где же тебя носит так долго??"
Сквозь серую вату, которой было набито мое сознание, пробивались не самые приятные ощущения - кто-то сильными пальцами бесцеремонно массировал самые чувствительные точки на шее и затылке, не переставая при этом раздраженно ворчать очень знакомым голосом:
- Нет, у неё точно хреппа вместо головы! У птюча и то мозгов больше. Ты что, не могла меня через кристалл вызвать?
Я с трудом сфокусировала взгляд на расплывающемся лице фея и прошептала:
- Не ругайся, пожалуйста. Я ... не могла ... вызвать ... не работает...
Он задумчиво покрутил мой передатчик.
- Действительно, магическая поддержка закончилась, вышел срок годности. Надо же, именно сегодня.
Откуда-то проявился фрэр Макс, с выражением одновременно озадаченности и облегчения на усталом лице.
- Тео, я доставлю юную фрэлли к родителям и отчитаюсь перед герцогом, а потом вернусь и проанализирую след. Я заморозил поле силы, чтобы попытаться определить, кто навел портал. Отправляйся с фрэлли Алией домой, сюда можешь не приходить, я справлюсь один.
С этими словами наставник взял на руки Асю, предварительно вручив ей щенка, и исчез в сером облачке перемещения.
Меня на этот момент крайне беспокоило то, что я не чувствовала рук, ног и вообще тела примерно до груди; тем не менее, казалось, что пожеванной твигглисом правой рукой кто-то всё ещё обедал, вгрызаясь до костей. Маг достал из сумки маленький флакончик с ярко-синей жидкостью и открыл пробку. Отчетливо запахло бергамотом, когда лекарство оказалось у моих губ.
- Пей, - коротко приказал Тео, аккуратно поддерживая меня за шею. - Тебя все-таки парализовало, это противоядие. Предупреждаю сразу - вкус отвратительный. Давай, залпом.
Я послушно проглотила содержимое склянки. В желудок ухнул комок жидкого огня; послевкусие же было не просто отвратительным, а на грани жуткой мерзости. Ну, попробуйте представить себе запах того самого средства для мытья посуды, которое рекламирует по телевизору резвая старушка с необъятной кошелкой, только без лимонной добавки. Так вот, этот аромат, усиленный раз в десять и на спирту - каково? Я закашлялась, вспоминая про себя на всех четырех языках слова, которых приличные дамы не просто не употребляют, но и знать не должны. Однако через пару минут мои страдания были вознаграждены - я смогла пошевелиться и сесть поудобней. В руках фея тем временем оказался зловещего вида нож с узким лезвием, и одним быстрым движением он разрезал рукав почти по всей длине. Приглядевшись, он двумя пальцами резко выдернул и выбросил в траву последнее секировидное семечко, которое, оказывается, застряло около локтя. Таких издевательств я не вынесла, и, зашипев, выдала заковыристую длинную фразу, которую вызубрила в студенчестве, чтобы объясняться с особо непонятливыми искателями приятных знакомств с обитательницами общежития. Он оторвал взгляд от пострадавшей конечности и перевел его на мое лицо - изумленный, встревоженный и виноватый.
- Очень больно?
- А ты как думаешь?
- Потерпи немного, сейчас перевяжу, чтобы кровь остановить, и сразу наложу обезболивающее заклинание.
Именно это фей и сделал - ловко обмотал предплечье двумя внушительных размеров полотняными носовыми платками и пальцем начертал в воздухе над повязкой несколько знаков из неизвестного мне алфавита, которые вспыхнули ярко-зеленым огнем, дважды мигнули и пропали. Интересно, мне полагалось их видеть, если учесть, что большинству людей были незаметны и перемены цвета его глаз (сейчас они, кстати, были темными, почти черными)?
- А теперь срочно домой - нужно обработать порезы. Яда оказалось слишком много, может парализовать кисть или пальцы надолго, если не навсегда, а тебе они, я думаю, ещё пригодятся, хотя бы для работы, - и он помог мне подняться.
- Ну, работаю я, спасибо большое, всё-таки головой, - пробурчала я, пошатываясь.
Мы возникли в комнате, отличавшейся от моей только размерами и огромным книжным шкафом вдоль стены - как и многим студентам, её обитателю было лень ходить в библиотеку каждый раз за самыми нужными фолиантами. Тео осторожно усадил меня в кресло, вызвал Марту, попросив её принести мое домашнее платье и помочь переодеться, и размашисто прошагал в коридор. Я даже не заметила, как появилась служанка с моим сарафаном; и начала вновь осознавать происходящее только когда она, причитая, помогла мне в него облачиться, подозрительно побледнела, глядя на багровые пятна, расплывающиеся по повязке - неудивительно, что я все время порывалась упасть в обморок, с таким кровотечением - и удалилась, столкнувшись в дверях с магом. Он поставил на стол, почитай, половину домашней аптечки, и принялся лечить героическую меня.
Набухшие платки размотаны, аквамариновое содержимое ещё одного флакона с противоядием отправлено в кувшин с водой, раствор, льющийся на руку, на пути в подставленный таз из темно-голубого превращается в ярко-розовый. Умом я понимала, что если не заставлю себя отвести взгляд, то сильно рискую позорно отключиться прямо в этом удобном кресле, но, как это частенько бывало и раньше, вид медицинских манипуляций у меня вызывал не только обычный для нормального человека дискомфорт и желание зажмуриться, но и завораживал. Мой лекарь, промыв порезы, смазал их темной тягучей мазью с резким хвойным запахом, и тут началось самое интересное - такое было грех пропустить. Он простер ладонь над моим запястьем, и под его пальцами начали виться мелкие зеленые искорки, количество которых всё увеличивалось, пока между его рукой и моей не вспыхнул тот же зеленый свет. Фей медленно довел столбик магического огня до локтя, отрывистым движением стряхнул искры на пол; края ран как будто сошлись сами по себе, и он ловко наложил тугую повязку. Тут-то он и заметил, что я уже долго пялюсь на процесс оздоровления, и, скорее всего, такие любопытные пациенты ему раньше не попадались.