Девушка в защитном костюме подняла вверх голову, прикрыв глаза рукой, она смотрела на быстро несущиеся по небу черные тучи, солнце скрывалось за ними каждую минуту, наверное, оно пряталось от столь чутких глаз, до такой степени жадно на него смотревших.
Солнце стало редким гостем, и смотреть на него хотелось не сквозь ставшие привычными и уже надоевшие поляризующие по всему спектру стекла. А просто, так, чтобы не было преграды. Стоило выбраться за пределы города и можно увидеть его, над оплавленными руинами того что раньше давало свет и электричество людям, жившим на поверхности.
Лесли посмотрела на лес вдали. Уже не раз её манила эта чаща, и сколько всего случилось за год, что она провела в еженедельных вылазках за медикаментами, в первую очередь антибиотиками, срок годности которых был почти вечным. Все становилось таким привычным, и это ослабляло бдительность, про это её предостерегал инструктор со Старой Мельницы, станции метро Торонто, где она состояла в отряде сталкеров, потеряв при вступлении свою фамилию и получив вместо неё станцию приписки. Правда он сам однажды пропал, вышел на поверхность и не вернулся. Ходить поодиночке было первым и единственным правилом. Уходил отряд - и исчезал все равно, сколько бы вооружения и техники люди ни использовали, сколько бы сил ни вкладывали, жизнь все расставляла на свои места. Людям - больше не место под солнцем. Они вытянули не ту соломинку, и теперь их ждал жребий крыс. Жить там, где им и место. Пять человек, взрослых мужчин могли уйти за топливом и либо возвращались все, либо не приходил никто. За легкими грузами отправлялись только одиночки, вооруженные, но не вступавшие в перестрелку, ни с какой живностью обитавшей тут. "Верт", подумала Лесли, "все так знакомо, просто страшно становится,... почему мне страшно, когда все хорошо и идет так гладко, как по маслу,... почему мне так страшно...."
А через две минуты противно запищит датчик на запястье и вновь она оденет маску. А через час будет под землей на глубине тридцати семи метров рассказывать своим младшим братьям про этот, такой загадочный и манящий свет.
Вдалеке два самца петородона устроили драку за самку. Длинные вытянутые шеи схлестнулись в визге истошном и, вращаясь, словно рваные лопасти вертолетного винта туши спикировали вниз, где и продолжилась схватка. Самка же по-прежнему невозмутимо парила в небесах, не обращая ни малейшего внимания на драку потенциальных супругов. Они издавали жуткие похожие на скрип пополам со скрежетом металла звуки и поднимали в землю столбы радиоактивной пыли, но это была их игра или сражение, ей было все равно, она лишь безучастно смотрела на то как более крупный разодрав противнику относительно тонкую шею, покрытую полупрозрачной блестящей зеленоватой чешуей завалил соперника навзничь ломая ему крылья и, прижав всей своей массой, погрузил одиннадцатидюймовые прозрачные, словно мутноватое острое стекло клыки в его бьющееся тело.
Лесли спряталась в тени перевернутого грузовика с оранжевыми, блеклыми как теперь все в этом мире полосками. Тигриный грузовик давал достаточно тени, чтобы привыкшие к этому яркому свету и реагирующие в первую очередь на движение глаза воздушных чудовищ не заметили маленькой тонкой фигурки человека.
Ей было невероятно интересно, что будет дальше. Когда Лесли чувствовала хоть малейшую безопасность, она не могла подавить в себе желание быть как можно дольше очевидицей такой странное и непонятной жизни потерянного мира. За спиной висел, мешаясь, ранец. Она расстегнула ремни и сместила его на бок, еще глубже залезла под металлическое укрытие и, достав электронный бинокль с системой стабилизации изображения, поднесла его к глазам. Это был подарок, очень хороший, много раз спасавший её жизнь. Наверное, даже чаще чем оружие, на поверхности было так мало врагов, от которых помогал .45 калибр, раньше она брала с собой автомат, но он был слишком тяжелый, а двигалась она быстро в те часы, когда почти все живое еще спало. Она верила в силу человеческого оружия до того самого дня, как инструктор показал ей Скетов. После этого она стала довольствоваться мощным пистолетом с оптикой, тратя большую часть своего времени и патронов на навыки стрельбы из него и надеясь, что когда в очередной раз поймет, что выхода нет и прятаться, а тем более бежать уже поздно, сумеет быстро найти самые уязвимые точки и открыть огонь. Она не хотела пропасть как другие, правда не хотела, но и сидеть там внизу ожидая подачек других тоже. Сейчас она вытянулась вдоль грозившего, при любом сильном порыве ветра опрокинутся и раздавить её грузовика, она почти с нечеловеческой жадностью всматривалась сквозь поднятую пыль в исход битвы. Это тоже могло принести патроны, Расти каждый раз допытывался у сталкеров после вылазок, что они видели и даже требовал отчетов. Поначалу. Но зубы ценная штука, а единственной разговорчивой была она, ну еще Дэвид иногда любил, выпив кричать на всю станцию о своих подвигах. Но это было не в счет. Фрилансер, так её прозвали за неуемную жажду с маленьким продолговатым предметам несущим смерть своей боевой начинкой. И за умение добывать их всеми возможными методами, не только ногами, но и языком. Большая часть библиотеки была наполнена её описаниями, одно дело байки, другое исследования.
Впрочем, ей было плевать на науку. Лесли просто любила наблюдать.
В салоне автомобиля что-то заскрипело, и он отчетливо просел сантиметров на пять. Она лежала и не двигалась.
-Лесли Олд Милл, прием?
Треск рации и прорывающийся сквозь него голос вывели девушку из странного восторженного состояния. Она дернулась и слегка ударилась макушкой об стальную махину, впрочем, защитный костюм пусть и из тонкой резины с прошитыми металлическими нитями смягчил удар.
-Лесли Олд Милл... прием, - повторил голос, и она, нащупав, наконец, кнопку рации ответила свой код.
Треск перешел в жуткий скрежет от которого по спине прошла волна вздыбленного холода и опять раздался монотонный бесчувственный и в то же время знакомый откуда-то голос, отдельные слова пробирались словно маленькие насекомые сквозь волны помех и складывались в голове девушки в почти ясные цепочки смыслов. Ледяных и чуждых, почти кислых как металл на привкус, если прикусить его от боли во время судороги.
-Люди, верт не шутите так. Нет, не надо... В обход... куда... не ко второй эстакаде... зачем... только не вниз? К Университету?..
-Слушайте, что случилось! - прокричала он.
Связь прекратилась так же внезапно. Пошли помехи и все закончилось щелчком рации.
Перед ней возникли лица всех тех, кого она знала, они были такие до боли знакомые и родные, и дорогие, почему она до сих пор этого не чувствовала?
Что за шутки. Связь была явно с поверхности, тридцать метров не пропускают этих частот, на высоких переговаривались группы одиночек и троек, иногда шестерки, десятки вели связь только с глубиной. Почему она и кто был на связи, знакомый хоть и сильно искаженный голос с нечеловеческим спокойствием сообщил только что, что ей лучше не идти "домой", а двигаться в обход через центр города черт его знает, куда и отключился. Она с сомнением посмотрела на рацию, вера в этот артефакт прошлого поколебалась, как и вера в оружие после роговых пластин Скета.
-Что за...