Аннотация: Все, что неподвластно нам, будет гореть в гиенне огненной. 1-ый писат. опыт. Для хронологии.
Наша страна была издавна поделена на некоторые участки: в сердце жил король, теплые местечки по бокам занимали его придворные и воины, а где-то на окраинах страны жили мы, то есть простые люди. Правда было еще небольшое местечко с поместьем, которым владела одинокая старуха, редко появлявшаяся в деревне, только по случаю редких ярмарок. Шел 1345 год, поэтому постоянные войны и набеги не были случайностью, скорее закономерностью. Один раз каждую неделю, причем без выходных, совершались кровавые побоища, уносившие много жизней, такие дни я просто ненавидела. Почему? Вы думаете, что моя обязанность хоронить умерших? Ну, нет. Этим в нашей деревне занимался Элард, а я пыталась удержать их на нашей грешной земле. Я лекарь, точнее лекарша, если вам так угодно.
Десять лет из своей жизни я провела также как и все. Короткое детство, не слишком радостное, но и непечальное, затем усиленно помогала матери по дому, исполняла различную работу, присущую молоденьким девушкам, смотрела за младшим братом. Моя мать также как и я была лекарем, травницей, у нее были большие способности в этом деле, я бы даже сказала дар. Первая неприятность случалась, когда мне исполнилось одиннадцать. Наше хозяйство: дом и небольшой кусочек поля обложили налогом, родителям пришлось очень трудно, чтобы выкупить нажитое непосильным трудом. Потом случилась безжалостная война, кровопролитная война, унесшая тысячи-тысячи жизней. В том числе и жизнь моего отца. С тех пор прошло еще семь лет. Семь долгих лет, я росла, мой брат рос. Он был очень чудным малым, но таким милым и чувственным, не похожим на остальных дворовых мальчишек. Он любил поэзию и сочинял красивые стихи, думаю, той, которую бы он выбрал, очень повезло бы. Мать между тем поднимала в одиночку хозяйство, хотя мы ей и помогали всеми силами, этого было недостаточно.
Однажды мать вернулась глубокой ночью очень обеспокоенной. Ее вызывали к роженице, у которой начались схватки раньше назначенного срока. Мать сделала все возможное в ее силах, но младенец был слишком слаб, чтобы выжить. И он не выжил, умер, едва появившись на свет. Меня и брата мать отправила к своей сестре, и мы уехали, толком ничего не поняв, не попрощавшись.
На следующее утро мы узнали, что поймали ведьму. Я никогда не верила в существование ведьм, демонов или вампиров. Я не была суеверна, не верила ко всему прочему в бога. Но естественно такие мысли я держала при себе. И вот поймали ведьму. Этой ведьмой оказалась моя мать. Меня и брата не стали слушать, не дали увидеть ее, лишь багровое зарево от костра, на котором умирала моя мать. Ее обвинили в умерщвлении плода. С тех пор прошло еще полтора года.
И теперь я лекарь, пошла по стопам своей матери. Я лечу людей, прибавляю к их жизням еще несколько лет в зависимости от их недуга. И меня считают хорошей травницей... жизнь наладилась, почти. Элард, мой брат, тонкая душевная натура, моя поддержка и опора, стал могильщиком. Он тоже на хорошем счету, люди словно позабыли, что убили нашу мать таким зверским способом. Хотя возможно мы просто не давали им повода. Как бы то ни было наша жизнь текла размеренно, не омрачавшаяся ничем, кроме как неожиданными появлениями барона Уильяма Сэрроу. Он был сыном покойного барона Сэрроу, который управлял нашей небольшой деревенькой, когда я была маленькой девочкой. Затем появился его сын. Пожалуй, я вас сложилось ложное мнение, что я его недолюбливала, небольшая поправочка: я его ненавидела. И этому была причина.
***
В тот день Элард задержался, а я пыталась приготовить нам ужин. Хотя из меня повариха была аховая, готовил у нас всегда Элард, но не могла же я, девушка, сидеть, сложа руки и тихо поджидать его возвращения, чтобы от уставшего и голодного потребовать приготовить нам и еду? Нет, естественно, поэтому я разогрела наш очаг и поставила на нее котелок. Он мгновенно раскалился от жаркого пламени. Тогда же и постучали в дверь, тихо и почти робко. Я беспечно распахнула дверь и сразу же прокляла себя за свою же глупость и то, что вначале не посмотрела, кто стоял за дверью. Это был Уильям Сэрроу. Уверенная улыбка держалась на его лице, и мне так и хотелось стереть ее чем-нибудь тяжелым, чтобы ему было как можно больнее.
- Ты пропустишь меня в дом? - и, не дожидаясь ответа, он прошел внутрь, плотно прикрыв дверь, тем самым, преградив путь холодному осеннему ветру. Я отошла как можно дальше от него и стала у стены, скрестив руки на груди.
- Что вам нужно?
- Мо, - начал он, - я хотел с тобой поговорить. Серьезно поговорить.
Я мысленно усмехнулась. Он назвал меня Мо. Первоначально мое имя было Моника, но еще в самом детстве я требовала, чтобы меня называли Мо, так мне казалось внушительнее и красивее. Но Мо меня могли звать лишь родители, которые давно покинули этот мир, и Элард. Больше я никому подобного не позволяла. И ему не позволю!
- Во-первых, не Мо, а Моника. Во-вторых, мне с вами беседовать не о чем. Теперь уходите.
- Ну, зачем ты так? - он пропустил мимо ушей мою просьбу покинуть этот дом и еще более удобно развалился на стуле. - Я просто хотел с тобой поговорить, предложить кое-что.
- Мне от вас ничего не надо. - Я напряглась, заметив, как он поднялся со своего места. Сделав несколько довольно широких шагов, он пересек маленькую комнатенку и оказался совсем близко от меня.
- Ты хорошо подумала? - его глаза недобро блеснули, словно он старательно сдерживал раздражение так и рвущееся наружу.
- Если у проблемы со слухом, то могу повторить: катитесь вы ко всем чертям! - мое отнюдь не ангельское терпение подошло к концу, и я буквально рыкнула в его сторону. Барон растянул свои губы в улыбке, чуть показав свои жемчужно-белые зубы. Его рука скользнула по моей щеке вниз к ключицам. Там, где легко коснулись костяшки его пальцев, все словно загорелось ярким пламенем. Смятение сковало мое тело, я не могла пошевелить даже пальцем, продолжая лишь зачарованно смотреть на него.
- Такая нежная, но такая неприступная... - он уперся одной рукой в стену, таким образом, закрывая меня от окружающего мира, - тебе стоит лишь сказать одно коротенькое слово: да. - Холодная рука скользнула вниз к разрезу платья, тут я очнулась и с силой оттолкнула его от себя. Барон Сэрроу удержался на ногах, но был вынужден отступить на несколько шагов назад. Этого времени вполне хватило, чтобы перебежать к плите и схватить раскалившеюся посуду за деревянную ручку.
- Только попробуйте приблизиться ко мне хоть на шаг!
Барон холодно усмехнулся и стер рукой назревавшую на его устах улыбку. Он все не уходил, а мои руки уже уставали держать тяжелую посуду. Мужчина, постоял еще немного, но затем повернулся к двери.
- Тебе стоит задуматься над моими словами, Мо...ника. Пока не слишком поздно для тебя, - он кинул на меня странный взгляд, - ты знаешь, где меня искать. Я буду ждать.
- Не дождешься, а теперь вон. Вон из этого дома.
- И это ты называешь домом? - он окинул презрительным взглядом потекшие стены, дощатый пол, почерневший от копоти потолок и старенькую мебель. - Это может быть всем, что угодно, но не домом. Я могу дать тебе все...
- Дом - это, прежде всего то место, где тебя любят и ждут, заботятся и волнуются. А не сокровищница, сверху донизу набитая дорогими вещами!
- Пусть так, - кивнул он, - пусть будет по-твоему. Я не прощаюсь с тобой, Мо.
Когда за ним закрылась дверь, из моей груди вырвался невольный вздох облегчения. Кровь приливала к голове, от перенапряжения нервно тряслись руки. О, как же я ненавидела этого человека! Никто не знал, как же я его ненавидела, всеми фибрами своей души. Я предпочла бы, чтобы его вообще не существовало в этом мире, но, увы, сие не было возможным. Поскольку вот уже двадцать лет он топтал эту землю своими ногами... Мечтать совсем не вредно, но опасно, обычно ты рискуешь настолько увлечься своей сказкой, что можешь забыть о настоящем, потерять нить своего будущего и навсегда остаться в неведомых сказочных мирах. К черту мечты! Зачем тратить свое время на подобные пустяки?..
Когда приехал Элард состоялся тихий семейный ужин. Про визит барона я умышленно умолчала. Незачем было тревожить брата по подобным пустякам, у него и так было много работы. Немного картофеля и белого вареного мяса - это было все, что я могла предложить ему на вечернюю трапезу, но Элард никогда не был особо привередлив ни к еде, ни к условиям проживания. Он был настоящим золотом.
Тихо напевая себе под нос, Элард начал набрасывать на бересте какую-то фигуру. Я подсела поближе и смотрела во все глаза, как странный корявый набросок принимал отчетливые очертания. Высокая фигура в темной длинной одежде, в острыми изогнутыми ногтями, держащая в руках какое-то обмякшее тело. Длинные волосы свисали почти до конца бересты, это была девушка в тонком почти невесомом платье, висевшая на руках чудовища, чье лицо было скрыто темнотой, царившей под капюшоном.
- Что это, брат?
Элард лишь на долю секунды оторвался от своего рисунка.
- Я видел это во сне. Но сон был смутный, я не видел черты их лиц, поэтому, - Элард надавил на уголек и затушевал лица девушки и державшего ее чудища. Но забудь об этом, мне много чего снится. - Он резко поднялся со своего места и швырнул рисунок в печку. Огонь жадно поглотил бересту, и она вспыхнула мгновенно, едва попав в очаг. - Давай ложиться спать.
Я опустилась в свою постель и поглядывала на Эларда. Он уснул не сразу, ворочался долго, словно ему что-то мешало уснуть. Наконец когда брат засопел, я тихонько подошла к нему и поправила одеяльце, которое он скинул с себя. Успокоившись, и я попыталась заснуть.
***
Думаете, я наипрекраснейшая из всех дев в нашей деревне, если барон Сэрроу был настолько настойчив? Отнюдь, я бы не стала себя так гордо величать. В детстве у меня было много веснушек, которые делали похожим мое лицо на апельсин. В обрамлении светло-пшеничных волос я походила на солнце. С возрастом веснушки испарялись сами собой, и я стала более походит на человека. Но запоминающийся цвет волос, столь редкий среди наших темноволосых, остался со мной. Роста я была невысокого и если бы нацепила мальчишеский костюм и прибрала волосы, то легко бы сошла за мальчишку-сорванца. Вот такая я раскрасавица.
В наше время ценились бледнокожие, заморенные постоянной работай за прялками девы, которые проводили все свободное время в отчих домах, дожидаясь своих благородных спасителей. Светлая кожа, глаза, полные слез, и завсегда готовые хлопнуться в обморок... Я не лезла в подобные критерии со своей внешностью. Кожа у меня была чуть бледнее смуглой, карие глаза всегда лучились, ибо я не хотела показывать свои слабости и старалась держать их в себе. А вот мать была очень выделяющейся: у нее была светлая кожа и пепельные волосы. Такие красивые...
От моей матери остался лишь маленький хрустальный флакончик с прозрачной жидкостью, похожей на слезы. Когда она была жива, то никогда не позволяла мне трогать его и даже смотреть. Тоже самое указание относилась и к моему брату. Мать всегда носила его при себе, в переднике. А когда не брала, то прятала где-то в доме. Теперь я нашла его между клубочками шерсти, то взяла его себе. Маленький даже миниатюрный флакончик, наполненный прозрачной жидкостью без запаха, вызывал во мне живейший интерес. Хорошо, что моего небольшого ума хватило, чтобы не попробовать эту жидкость самой. На проверку во флаконе оказался сильнейший яд. Уж не знаю, каким образом мать его заполучила, но это был самый настоящий яд. Смертоносный и быстродействующий.
Соседская птица, каюсь, я грешна, только смочив клювик в бесцветной жидкости, закорчилась в конвульсиях. Из глаз курицы потекла белая жидкость, белок. Хлюпнув напоследок, птица свалилась на землю. Из-под ее тела начала растекаться черная лужа крови. Мне пришлось мгновенно ретироваться, чтобы моя соседка не увидела меня на месте преступления. Я не ожидала, что жидкость окажется ядом, если бы я знала это, то ни за что не стала бы пробовать его действие на живом существе.
Теперь я носила этот флакончик с собой. Возникал лишь один вопрос: какого происхождения был этот яд? Змеиный? Теоретически возможно, но я никогда не видела змеи, обладавшей столь быстро действенной смертью. Настойка из трав? Допускаю, мать была более осведомлена на этот счет, но довести смесь трав до такой консистенции, не представлялось возможным.
От греха подальше, я носила этот флакончик с собой. И вот странность, в сумерках, если его было направить на садящееся солнце, то хорошо был виден узор: пышная роза на тонком стебле с множеством шипов...
***
Ночь выдалась дождливой и промозглой. За стенами нашего ветхого домика бушевала настоящая буря. Раскат чудовищного грома разбудил меня посреди ночи. Холодный пот покрывал все мое тело, словно я пробежала во сне несколько миль без остановки. На душе было неспокойно и как-то тоскливо. В дверь раздался стук. Поначалу я подумала, что послышалось, но стук повторился, став более настойчивым. Накинув накидку на обнаженные плечи, я зажгла лампу и открыла верхнюю створку двери.
Передо мной из темноты возникло лицо старухи. Той самой владелицы небольшого старинного поместья в нескольких милях от нашей деревни. Старое морщинистое лицо, но голос был свеж и чист, словно у молодой девушки.
- Вы Моника, целительница этой деревни?
- Да, но лекарь больше подходит к моему роду занятий. Я слушаю вас.
- Прошу вас следовать за мной, захватите необходимые вещи. Лошади ждут вас около дороги. - Старуха повернулась ко мне спиной и скрылась в темноте, откуда слышалось пофыркивание лошадей.
Элард проснулся, но я поспешила его успокоить. Ночные вызовы случались у меня, поэтому я не сильно волновалась. Это не было новостью даже в этой всеми забытой деревеньке. Одевшись, я торопливо собрала свои вещи и покинула дом. Повозка с впряженными в нее двумя лошадьми уже ждала у дороги. Раздался звук хлыста, и повозка порывисто сорвалась с места.
Ехали мы быстро, пожалуй, слишком быстро. Лошади словно не ведали усталости, неудержимо рвались вперед. Слышался лишь стук копыт о каменистую дорогу и посвистывание хлыста в ночи. Я вглядывалась в лицо старухи, но не могла прочесть ни малейшей тени ее мыслей. Лицо как маска, такое же спокойное и холодное. Она поймала мой взгляд и слегка приподняла брови.
- Не волнуйтесь, мы скоро подъедем.
Она была права, ровно через несколько минут мы уже вылезли из повозки и пошли по дорожке, уложенной каменными плитами куда-то вверх. В боку закололо от быстрой ходьбы, но старуха словно скользила по воздуху, не оборачиваясь на меня. У нее даже дыхание было ровным, не то, что мое сбившееся, словно у загнанной лошади.
- Мы почти пришли, - отрывисто бросила пожилая женщина и приоткрыла калитку. Это было старое строение, выполненное с готическим уклоном. Почти шедевр неизвестного архитектора. Множество колон и окон, балконов и арок, высокие неприступные стены, открытая крыша, откуда наверняка было превосходно смотреть на звезды. Около главного входа росло какое-то растение, его приторный аромат распространялся по всему двору. Я проследовала за старухой в темный холл особняка.
Царивший там сумрак отбрасывал густые тени на портреты серьезных мужчин и миловидных женщин. Игравшие на стенах тени сыграли недобрую шутку, мне казалось, словно они следили за каждым нашим движением. Скрипящие ступени, мы поднялись на второй этаж, и старуха толкнула темную дверь вперед. Я вошла внутрь.
Просторная комната с минимумом мебели, выполненная в темно-красных тонах, тускло освещалась огнем, горевшим в камине. Массивная с балдахином кровать стояла в центре комнаты. Старуха кивнула в сторону ложа и прикрыла за собой дверь. Я осталась одна наедине с больным. Приблизившись к кровати, я приоткрыла шторы. Ничего не было видно.
- Вот вам лампа.
Неожиданно раздался позади меня голос старухи. Она протянула мне флакон со свечой.
- Благодарю вас. - Я установила лампу у изголовья кровати и смогла осмотреть больного. Это был молодой человек. Его кожа была мертвенно бледной с капельками пота на висках и на лбу. Длинные темные волосы были разметаны по подушке. Грудь высоко вздымалась, а дыхание было беспорядочным. Я приложила ладонь к его лбу.
- Давно его лихорадит?
- Со вчерашнего дня, - последовал негромкий ответ.
- Он ел что-нибудь?
- Нет, - старуха отрицательно покачала головой, - он не приходил в себя со вчерашнего дня... Я могу чем-нибудь помочь вам?
- Да, принесите теплой воды.
Лихорадка была в наше время болезнью неизведанной и почти неизлечимой. Заболеть ею значило ходить по острию меча, всегда можно было сорваться и упасть в пропасть. Навсегда и насовсем. Однако же что-то настораживало меня в моем новом больном, слишком он был спокойным или немного не таким. Не похожим на всех.
- Валерия, - он неразборчиво прошептал и приоткрыл глаза. Я не была готова к тому, что он так неожиданно придет в себя, поэтому пролепетала какую-то полнейшую чушь, что, впрочем, можно было мне простить.
- Я всего лишь лекарь... Вы больны, вам не стоит говорить сейчас.
- Чушь, - совершенно отчетливо произнес он и открыл глаза. Ярко-зеленые с большими зрачками. Я подивилась подобным кошачьим глазам. - Кто вам сказал подобную глупость? Я совершенно здоров. - После последних слов и его груди раздался глухой надрывистый кашель, он буквально зашелся в припадке. На бледных губах появились маленькие капельки алой крови. Его собственной крови. Неужели у него еще и бронхит?
- Молчите, - твердо приказала я, заметив, что он хотел что-то добавить. - Вы больны и это неопровержимый факт. Своим упрямством вы можете сделать только хуже. Молчите, иначе я заставлю вас это сделать.
На его губах мелькнула едва заметная улыбка, он кивнул и закрыл глаза. Дыхание стабилизировалось, и молодой человек выглядел вполне здоровым, если не считать излишне бледной кожи.
Отворилась дверь, и в спальню вошла старуха, несшая в руках мисочку теплой воды. Приложив ко лбу молодого человека компресс, я вышла за дверь и подозвала за собой старуху.
- Это не лихорадка, а отчасти отказ от пищи. Поначалу вы должны давать ему совсем мало еды, со временем увеличите порции.
Старуха слушала с видимой скукой на лице. Выслушав меня, она тихо проговорила.
- Я поняла вас, но скажите об этом ему сами. Обращайтесь к нему милорд. Милорд Блейн. - Он приотворила дверь в спальню тем самым не оставив мне иного выбора. Я вновь прошла в покои милорда. Привычным движением я посмотрела в сторону кровати, но она была уже пуста. Милорд стоял ко мне спиной у окна.
- Вы определили мой диагноз?
- Полагаю, у вас недоедание, милорд.
- Недоедание? - переспросил он и обернулся, - что ж, тогда это меньшая из всех зол. - Задумчиво закончил он, - спасибо за помощь... - он промедлил, не зная моего имени.
- Моника, милорд.
- Благодарю вас, Моника, переговорите с моей распорядительницей насчет награды за ваши труды. - Он повернулся ко мне спиной, подразумевая, что наш разговор закончен. Я покинула его покои и, получив деньги за проделанную работу, хотя ровным счетом ничего не сделала. Старуха проводила меня странным взглядом напоследок. Когда я покидала поместье, то неожиданно почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд. Я оглянулась через плечо, милорд стоял у окна и смотрел мне вслед, но когда он заметил, что я смотрю на него, то перевел взгляд на луну. К утру я добралась до своего дома.
***
При приближении к своему жилищу я заметила двоих незнакомых мне людей, ранее я никогда не видела их в нашей деревне. Темные одежды окутывали их фигуры, на поясах висели мечи. Мужчины по команде обратили ко мне свои лица. Тот, который был намного ниже своего спутника, выступил немного вперед и с акцентом спросил:
Примечание от автора: речь двоих незнакомцев была настолько исковерканной, что я взяла на себя смелость и подкорректировала их реплики.
- Вы есть лекарь? - без обиняков преступил к делу коротышка. На меня навалилась смертельная усталость, неужели опять очередной больной?
- Да, это я. - Тщательно подбирая слова, ответила я. Коротышка что-то неразборчиво пролопотал своему спутнику, и тот утвердительно кивнул, по всему видимому разрешив ему продолжить беседу.
- Мы хотеть вас осмотреть нашего... - тут он на мгновение замялся, забыв нужное слово. Я пришла ему на помощь.
- Вашего друга?
- Да, он недалеко, в местном дворе. Мы пришли за вами.
В деревне в столь ранний час было очень тихо и пустынно. Мы были единственными, кто шел по улицам деревни. Спутник коротышки, молчавший за время нашего разговора, презрительно морщился при виде "достопримечательностей" нашей деревеньки. Уж, не знаю, откуда он приехал, но, по-видимому, не был привыкшим к подобному рода красотам. На руке коротышки мелькнула метка: черепа с выползающей из глазницы змеей. Она была настолько реальной, что, казалось, еще чуть-чуть и змея выползла бы за пределы метки. Коротышка приметил мой взгляд.
- Мы есть из Византии. Наш орден распространен везде, мы путешествуем.
- А чем занимается ваш орден? - чисто машинально задала я вопрос, чтобы хоть как-то "убить" время в пути.
- Мы ловим нечисть.
Я воздержалась от комментариев, что нельзя поймать то, чего в природе просто не существует. Благо мы подошли к постоялому двору, и я могла приступить к своим обязанностям. Моим очередным больным оказался юноша, на вид лет семнадцати, не больше. У него была очень бледная нездоровая кожа, совсем как у милорда Блейна, но если тот был таким с рождения, то юноша, лежавший передо мной, приобрел подобный оттенок от сильной потери крови.
Рваная рана тянулась от плеча до середины живота, словно медведь полоснул по нему когтистой лапой. Лицо покрывали многочисленные царапины и ссадины. Юноше повезло, будь рана глубже, то ему потребовались бы услуги Эларда, а отнюдь не мои. Члены ордена безмолвно стояли у стены, глядя на своего товарища. Их глаза не выражали ни малейшей капли жалости, словно на постели лежал окровавленный кусок деревяшки, а не живой человек, которому требовалась помощь.
- Вы можете ему помочь? - нетерпеливо осведомился коротышка, - он должен встать.
- Я могу вылечить его, но процесс заживления ран не будет проходить настолько быстро, насколько вы ожидаете, - холодно ответила я, - ему потребуется время, чтобы окончательно поправиться, а до этого вам придется подождать.
- Тогда мы найдем другого лекаря, который быстрее поставит его на ноги!
- В этой деревне только я, и вам придется с этим смириться.
Коротышка передал мои слова своему спутнику, и тот коротко кивнул. Коротышка повернул ко мне свое лицо.
- Он должен быть здоровым как можно быстрее. Как долго?
- Минимум два дня.
Члены ордена перекинулись парой слов на своем непонятном языке, пока я обрабатывала рану и делала перевязь. Я закончила и, наконец, смогла покинуть постоялый двор. На улице царил сумрак, смешанный с туманом. Солнце было скрыто за темными тучами, которые покрывали все небо. Дул пронзительный ветер. Назревала очередная гроза. Придерживая рукой головной убор, я поспешила прочь из деревни.
***
- Мо! - раздался позади меня чей-то крик, и мне пришлось притормозить. Ко мне приближалась Пелагея, местная швея и большая сплетница. В деревне она пользовалась некоторым авторитетом, недаром, что была дочерью старосты нашей деревни.
- Здравствуй, Пелагея, - сдержанно поздоровалась, прикидывая, что про меня сочинит эта сплетница, когда поближе рассмотрит мой измученный вид и темные синяки под глазами. Ничего приятного, я полагаю.
- О, ужасно выглядишь. - С невинной улыбкой начала девушка, - а мне казалось, что ты всегда цветешь и пахнешь!
- У меня выдалась бессонная ночь, - коротко ответила я, порываясь покинуть общество Пелагеи, как можно скорее. То ли она поняла мои малодушные намерения, то ли сама спешила куда-то, а меня догнала лишь для того, чтобы сказать "комплимент". Впрочем, как бы то ни было, Пелагея сама со мной попрощалась. Радуясь, что затяжной разговор не состоялся, я продолжила свой путь. Было очень холодно, и я машинально засунула руки в передник. Пальцы нащупали миниатюрный пузырек с ядом, уж, не знаю почему, но я завела привычку везде носить его с собой. Я была уже почти у выхода из деревни, как позади раздался крик. Женский вопль, преисполненный боли и отчаяния.
Ноги сами понесли меня туда, я не представляла, что я смогу сделать при виде грабителя, напавшего на беззащитную девушку, но все равно бежала на крик, который переходил в неразборчивое бульканье. Оббежав угол деревенской ратуши, я не поверила своим глазам. Это не поддавалось никакому описанию.
В пыли лежала Пелагея, ее глаза были широко раскрыты и обращены ко мне, ноги разметаны в стороны, руки... правая кисть валялась неподалеку от Пелагеи, а левая была неестественно вывернута за голову. Но самым ужасным было то существо, которое склонившись на девушкой, копошилось у нее в груди своими когтистыми лапами. Буро-черная шерсть густо окутывала тело оборотня, изогнутые желтые когти увенчивали его лапы, желтые глаза неудержимо горели в утренних сумерках, я никогда не верила в существование подобных существ, но теперь могла убедиться на собственном опыте, что члены ордена из Византии приехали сюда не зря. Оно подняло на меня свою окровавленную морду и нервно дернуло носом, вдыхая холодный воздух, перемешанный с запахом моего тела и кровью юноши, капли которой все еще чернели на моем переднике. Странное существо с мордой волка, меньше всего походившее на этого зверя. Алчные глаза были затуманены жаждой убийства, по морде стекали густые капли черной крови Пелагеи. Правая лапа оборотня выдернула что-то из груди своей жертвы и отправило себе в раскрытую пасть. Отшвырнув тело к стене здания, даже не посмотрев в ту сторону, куда упало тело девушки, оборотень направился прямо ко мне.
Меня обдало смрадным дыханием, когти впились в плечи, с силой надавив вниз. Рука сама нашла пузырек и откупорила его. Громкий рык вырвался из пасти зверя, когда серебристая жидкость попала ему в желтые глаза. Зарычав, он закрутился на месте, как волчок, тщетно пытаясь вытрясти из себя яд, который начинал прожигать его изнутри.
Невдалеке раздались взволнованные голоса и топот ног. Жители деревни, вооружившись вилами, спешили к нам. Оборотень издал последний горловой рык и в несколько пружинистых рывков скрылся за городской ратушей. Я бессильно сползла по кирпичной стене вниз. На лице были капли крови Пелагеи, слезы полились сами собой, смешиваясь с грязью и кровью.
Это был оборотень, несомненно, он, но откуда это существо могло взяться в нашей деревеньке, если у него не было даже права на существование? Зарево факелов осветило место безжалостной бойни, кто-то тряс меня за плечи, что-то спрашивал, но я ничего не могла ответить. Вылечив стольких людей от тяжелевших болезней, я никогда не могла совладать с собой, со своими чувствами, слезы текли и текли по щекам, даже когда меня, бывшую в полузабытьи, отнесли домой. Вернулся Элард, и только тогда я погрузилась в беспокойный сон. Полупустой флакон с ядом я все еще сжимала в своей руке...
***
Прошло четыре долгих дня, прежде чем я оправилась от потрясения. На исходе этой злополучной недели я чувствовала себя выжатой словно лимон, без каких-либо эмоций и переживаний. От каждого шороха в доме я вздрагивала, и воображение рисовало жуткие картины. Тот злосчастный оборотень занимал целиком и полностью все мое воображение, я не могла думать ни о чем, кроме того существа. Но дни шли, все было спокойно, и я потихоньку начинала приходить в себя.
На исходе недели ближе к выходным дням я полностью оправилась и смогла заниматься лекарством вновь. Элард продолжал работать с утра до ночи, и я боялась за него. Безудержно боялась, что он мог встретить одну из этих тварей на своем пути, а то, что тот оборотень был не единственным, в этом я не на секунду не сомневалась. Кстати, что касалось членов ордена по ловле нечисти, то более их друг не нуждался в моих услугах. Бедный юноша умер позапрошлой ночью. Известие об его кончине нисколько не взбудоражило нашу деревеньку, хотя и подозреваю, что кроме меня никто не видел его, да и все были заняты приготовлениями к погребению Пелагеи, вернее того, что от нее осталось...
Первый раз за эти дни я вышла на улицу. Холодный ветер хлестал мое лицо, глаза слезились от столь сильных порывов, но я все, не смотря ни на что, почувствовала себя счастливой. Неподалеку прогуливались куры соседки, да-да, той самой лишившейся одной птицы из-за моей любознательной глупости. Прогулка пошла мне на пользу, но вот странность: люди, которые встречались мне на пути, отворачивались от меня и испуганно шарахались в сторону. Там где я появлялась, мгновенно прекращались разговоры, замолкал смех, мамаши подхватывали своих чумазых детишек и старались исчезнуть из поля зрения. Мне это порядком надоело, я буквально кожей чувствовала настороженные взгляды жителей деревеньки. Зайдя в небольшую лавочку, я столкнулась лицом к лицу с тем, кого менее ожидала увидеть в подобной лавчонке по продаже заморских специй.
Барон Сэрроу неожиданно появился в дверях третьесортной лавчонки собственной персоной. Грубо подхватив за локоть, он буквально вволок меня внутрь, приказав торгашу, скучавшему за прилавком, "подышать свежим воздухом". Мне удалось выкрутиться и отойти на безопасное, по моему мнению, расстояние. Как только задняя дверь закрылась, Уильям Сэрроу повернулся ко мне. На этот раз у меня под рукой не было горячей сковороды или чего-то подобного, лишь специи, но их надо было еще достать.
- Что-вам-от-меня-нужно? - отчеканила я, стараясь не выдавать паники, которая охватила все мое сознание. Я презирала этого человека, но не должна была забывать, что в силу своих возможностей, он мог капитально испортить и так не сладкую жизнь.
- Ты слышала, какие слухи ходят по этой деревне?
Слухи, конечно же, я догадывалась, что про меня могли сочинить местные сплетницы-любительницы перемывания чужих косточек! Но судя по довольному виду барона, слухи касались отнюдь не моей внешности. Пока я раздумывала над его словами, он, видя мое смятение, продолжил.
- Ну, конечно же, ты еще не слышала... Но и не могла не заметить реакцию людей, когда ты появлялась около них. Не так ли? Они считают тебя ведьмой, убившей Пелагею.
- Ложь! На нас напал волк!
- А ты попробуй это докажи, - он откровенно усмехнулся, - никто не поверит, как не поверили тогда твоей матери. Еще бы дочь ведьмы, она должна была перенять колдовское мастерство от своей уродки-матери!
Примечание от автора: "уродка" совсем не значит, что женщина была неказиста собой. Здесь употребляется в форме не такая как все, иная, особенная. В данном контексте ведьма.
- Не смей так говорить, ты подлая дрянь, - в глазах потемнело от безудержной ярости, я как лунатик, совсем не контролируя себя, шагнула вперед и со всей силы размахнулась, наотмашь ударив его по губам. Раздался звонкий хлопок, и голова барона с силой мотнулась в сторону. Мужчина явно не ожидал нападения с моей стороны, еще бы я всегда была такой кроткой... Все еще не контролируя себя, правая рука сама по себе замахнулась еще раз. Но сейчас барон Сэрроу был готов и поймал мою руку в нескольких миллиметрах от своей щеки. От боли, неожиданно возникшей в руке и раскатившейся по всему телу, протрезвела и я.
Глаза барона метали молнии, став совсем черными от злобы, так долго таившейся в нем и разом вырвавшейся наружу. Его пальцы по-прежнему сжимали мою руку, от крепкого нажима кисть безвольно повисла, на глазах появились слезы, готовые вот-вот пролиться наружу. Но я не могла заплакать в его присутствии, поэтому плохо контролируя себя, чтобы не заорать на него, процедила.
- Барон, вы мне руку сломаете, если будете продолжать в том же духе.
- Как ты смела, простолюдинка, ударить меня? - каждое его слово, слетавшее с губ, было пропитано ядом и желанием уколоть побольнее, но он сам того не осознавая, противоречил сам себе.
- Вам не стоило оскорблять мою покойную мать, барон, если вы еще раз осмелитесь сказать хоть одно дурное слово в ее сторону, то я обещаю, что ударю вас еще раз. Вы можете оскорблять меня, моего брата, проклинать нас, но никогда не смейте говорить ничего дурного про мою мать!
- Так вы ею гордитесь? Ведьмой? - его губы изогнулись в болезненной усмешке. - Гордитесь ведьмой?
- Пора бы вам вырасти, барон, чтобы отличать реальность от вымысла. - Отрезала я, - так недолго встретиться и с Всевышним.
- Вы мне угрожаете? - неожиданно Уильям Сэрроу перешел на "вы" и отпустил мою кисть.
- При внушительном количестве вашей охране это было бы глупой надеждой зарезать вас где-нибудь в темном переулке. Я лишь предостерегаю вас, барон.
- Не стоило труда, - он криво усмехнулся и, более не произнеся ни слова, направился к двери. - Но все же, Моника, я бы посоветовал вам не пренебрегать моей протекцией. Ведьмы долго не живут, это уже давно проверенный факт, впрочем, как и их родственники... - он должен был приберечь самую страшную для меня угрозу напоследок, так он и сделал. Барон с силой хлопнул дверью, и я осталась в лавке одна.
***
Чертовы сны, они начали мне сниться с той ночи, когда я в первый раз увидела оборотня.
Я вновь кричала во сне и просыпалась лишь оттого, что Элард хлопал меня по щекам, пытаясь привести в чувство. Бедный брат, он был на два года младше меня, это я должна была оберегать его, но получалось все наоборот. У меня вновь случались истерики, на это раз вызванные до ужаса реальными снами. Ах, Элард, сколько он выдержал бессонных ночей, наблюдая за мной!
Однажды, он навел какую-то настойку из трав по старому маминому рецепту и приказал мне выпить ее залпом. Он говорил, что это было нечто на вроде успокаивающего средства. Я послушалась, от первого прикосновения к губам тягучей зеленовато-коричневой массы меня чуть не вытошнило. Зажав нос, я кое-как влила в себя эту дрянь, чувствуя, как липкая подогретая жидкость медленно скользила внутри моего тела. Словно змея, огибая все ветвления кишечника. Элард был терпелив, он дождался, пока я уснула. И только потом отошел к себе. Мы заснули почти одновременно.
Но мой сон не был безмятежным в отличие от Эларда, который негромко сопел, повернувшись к стене спиной.
Я продиралась через густые заросли шиповника, шипы безжалостно стегали меня по лицу и рукам, оставляя многочисленные царапины и в клочья раздирая тоненькое платье. Я скатилась вниз с холма, споткнувшись о сухую корягу, тело ныло от боли, когда я пыталась подняться с мокрой земли. Шел дождь.
Царапины на лице начинали сильно кровоточить, позади раздались тревожные шорохи и заунывный волчий вой. Страх подстегнул меня и, собрав оставшиеся силы, я кинулась прочь, дальше от места, где слышался вой. Вой сменился злобным рычанием и лаем, я слышала, как где-то сзади щелкали клыки моих преследователей. Выбежала на дорогу: на холме была старинная постройка, выполненная затейливо и надежно. Я кинулась туда. Ворота были крепко заперты. В этом доме я была непрошенной гостей, меня никто не ждал там. Но я силой заколотила руками железные прутья, надежда умирает последней. Какое-то растение обрушило сверху на меня свои ветви, обвив мое тело плотными кольцами. Ноги оторвались от земли, и я медленно перелетела по воздуху, кончики башмаков коснулись острых наконечников ограды. Растение медленно и осторожно, словно фарфоровую статуэтку, опустило меня на землю.
Я была в безопасности, относительной безопасности. Окна старого особняка были пусты. Нигде не горел свет, дом выглядел вымершим, словно там никто никогда не жил. Везде росли ветвистые кусты приторно пахнущего растения, черные розы. Цветы были обращены к полной луне. Что-то легко и почти неуловимо коснулось моих волос, словно электрический ток пропустили по моим жилам, настолько неожиданно все случилось. Резко повернувшись, я ничего не успела заметить, лишь темнота, окружавшая меня, словно еще больше сгустилась, превратившись в матовую пелену.
- Я здесь, здесь... здесь... - тихий шепот пронесся позади, слово "здесь" прокатилось по всему садику и отдалось эхом в лесу. В мою душу прокрался животный страх, неожиданно мне захотелось вернуться в лес, чем оставаться в этом старом поместье.
- Где вы? - мой голос прозвучал как-то жалко и тоненько. Рядом раздался смех, и холодное дыхание опалило щеку.
- Я здесь... здесь... здесь, - вновь послышалось эхо. Дым передо мной начал принимать отчетливые очертания, я была уже готова увидеть лицо моего собеседника, старое морщинистое лицо владелицы имения возникло передо мной. Я попятилась назад, заметив, что старуха парила над землей.
- Это вы?
Старуха молчала, глядя на меня исподлобья. Странный фанатичный взгляд белых глаз словно прожигал насквозь, ее бледные губы растянулись в безжизненной улыбке, обнажив частокол острых зубов, клыки которых были намного длиннее остальных. Вампир!
От этой мысли внутри все похолодело, их не бывает, их не бывает, их не бывает! Я вновь закричала, старуха же ринулась вперед и схватила меня за плечи, что-то с силой полоснуло по лицу, разрывая кожу лица.
- Мо! Проснись же! - словно из тумана раздался голос Эларда. Его ладонь опустилась на мою щеку, вырвав из объятий сна. Я подскочила на кровати и приложила руки к щекам, там не было ни порезов, ни царапин. Я облегченно вздохнула. Элард сидел рядом, озабоченно смотря на меня.
- Очередной кошмар?
Я согласно покачала головой и больше не поднимала эту тему. Что-то неладное творилось в нашей деревне, но больше всего меня пугало то, что открывалось моему разуму. Все более и более утверждалась в мысли, что иной мир все-таки существовал.
***
Солнце закатилось за лес, и на деревеньку опустилась тьма. Я была дома одна, Элард задерживался, впрочем, он предупреждал меня об этом. Поэтому я волновалась меньше обычного, но все-таки было неспокойно на душе. За окошком прошла темная фигура, и в дверь постучали. В последнее время к привычке носить с собой пузырек с ядом, у меня появилась вредная привычка игнорировать почти все вызовы из деревни. В дверь постучали еще раз.
- Я слушаю вас, - проговорила я, приблизившись к двери. С той стороны раздался приглушенный голос, который показался мне знакомым.
- Мне требуются услуги лекаря.
- Его нет, - не моргнув глазом, бессовестно солгала я. Голос за дверью спокойно вопросил:
- Моника, это вы?
Препираться уже не было смысла, поэтому я открыла верхнюю створку двери.
- Простите, я просто...
Фигура передо мной сняла капюшон, это был милорд Блейн собственной персоной. Он был по-прежнему бледен, но выглядел отнюдь не заморенным человеком. В последнее время мне везло на всяких баронов и милордов...
- Я вас слушаю.
- Я уже упомянул, что требуются услуги лекаря.
- Вам? - я усиленно цеплялась за последнюю возможность, остаться дома и никуда не ехать, - вы выглядите вполне здоровым.
- Благодарю, но помощь требуется не мне, а моей сестре. Так вы можете подъехать в наше имение?
- Да, подождите, - я замялась, не зная приглашать его в дом или нет. К счастью милорд Блейн сам все понял и добавил, что может подождать и на улице. Я быстро переоделась, захватила свою сумку с травами и прочими вещами и вышла из дома. Милорд Блейн стоял рядом со своим черным конем и растеряно гладил его по морде. Зверь взбрыкнул копытом, когда учуял меня, милорд повернулся.
- Вы готовы? - Я утвердительно кивнула. - Что ж, тогда я помогу вам взобраться на коня. - Черный как ночь конь проявлял признаки недовольства, когда мои руки коснулись его гривы и слегка потянули на себя, кое-как с помощью милорда Блейна я взмостилась на спину коня, милорд легко вспрыгнул следом и взял его под уздцы. - Вы побледнели, - заметил он, - что-то не так?
- Здесь просто холодно, - отмахнулась я, умолчав, что боялась высоты. А обзор со спины лошади был изумителен, как будто я взирала на землю с вышки. Конь быстро понесся вперед, милорд лишь слегка поддерживал его за уздцы и совсем не направлял его движение, словно животное само знало, куда стоило ехать.
Облокотившись на грудь милорда, я почти задремала и очнулась лишь тогда, когда мы подъехали к железным воротам поместья. Они были открыты. Дом выглядел точно также как и в прошлый раз, когда я приходила сюда со старухой, однако же, сейчас я следовала за милордом Блейном, который легко петлял по коридорам особняка.
- Ваша сестра, чем она больна? - я нарушила затянувшееся молчание. Милорд, не оборачиваясь, неторопливо ответил.
- Скоро вы сами все увидите, - мы остановились перед дубовой дверью, - прошу, нам сюда.
В первое мгновение мне показалось, что я потеряла слух от пронзительного вопля, пронесшегося в комнате. На постели бесновалось какое-то бледно-серое существо, отдаленно напоминавшее человека, а точнее девушку. Вены на руках вздувались, когда она пыталась порвать веревки, приковывавшие ее к кровати. Спутанные волосы закрывали всю фигуру и пол-лица, только желтые глаза блестели из-за черных кудрей. Из горла девушки вырвался очередной рык, милорд Блейн быстрым шагом пересек комнату, достав что-то из кармана, он приложил предмет ко лбу сестры. Послышалось шипение, и тело девушки безвольно обмякло на кровати. Она, наконец, прекратила бесноваться.
- Прошу прощения за свою сестру, но ее рана сильно болит, а от боли можно временно потерять рассудок.
Я осторожно приблизилась к девушке и только тогда заметила, что из ее плеча торчал обломанный кусок деревяшки, плотно засевший в ее плоти. Эта деревяшка была похожа на кол. Я попыталась унять невольную дрожь, но все тело само по себе сотрясалось в судорогах.
- Закройте окно и принесите воды, - попросила я, обернувшись к своим вещам. Когда за милордом закрылась дверь, то я сразу же кинулась к девушке, мне надо было просто необходимо взглянуть на ее зубы, если моя догадка была верна, то я не должна задерживаться долее в этом поместье. Пальцы коснулись губ девушки, и я подивилась, насколько они были холодными, словно безжизненными... Вот ее губы приоткрыты, и показались блинные белые зубы. В то мгновение она вновь открыла глаза, но я была уже на полпути из спальни. Захлопнув за собой дверь, я понеслась по коридору, но первое впечатление оказалось обманчивым. Я настолько была уверена, что бежала в нужную сторону, что для меня явилось настоящим шоком, когда вместо холла я попала в очередной более темный коридор, стены которого были густо увешаны портретами.
По коридору понеслись всхлипы, я долго пыталась найти их источник, пока не поняла, что это были ми собственные судорожные рыдания. Очередной зал, новая спальня, я все более и более запутывалась в многочисленных коридорах особняка, пока совсем не потеряла направление. В коридоре по чьей-то безмолвной команде погасли огни, и я погрузилась во тьму. Пришлось идти на ощупь, вытянув перед собой руки, я прошла лишь несколько шагов, пока не уткнулась во что-то мягкое и живое. Существо передо мной бездействовало, когда мои руки провели по мягкой клочковатой шерсти, нашли острые уши... Послышалась негромкое рычание, и во мгле зажглись два желтых огонька. Я пятилась назад, пока не уперлась спиной в стену. Оборотень был почти рядом. В лунном свете, который пробрался через незанавешенное окно, отразилась мощная фигура оборотня, его уши были плотно прижаты к голове, верхняя губа нервно подрагивала, обнажая желтые клыки. Решил взять реванш? На этот раз исход был явно не в мою пользу. Зверь прыгнул вперед, и я закрыла глаза: будь что будет. Но оборотень остановился, словно увидев кого-то позади меня. Злые желтые огоньки потухли, и оборотень виновато прижал куцый хвост к своему заду и поспешил прочь. Он скрылся в одной из комнат.
- Я принес воду, и моя сестра ждет вас. - Негромкий голос милорда Блейна послышался сзади меня, - вам еще не говорили, что совершать прогулки по чужим жилищам стоит только в сопровождении хозяина?
- Не подходите ко мне!
- Я и так стою на месте, - спокойно ответил милорд, - возможно, мне стоило вам объяснить всю ситуацию еще тогда.
- Стоило, но вы почему-то этого не сделали. - Страх придал силы, и мой голос звучал почти ровно. - Вы могли бы упомянуть, что ваша сестра, - тут я замешкалась, но все же произнесла, - что ваша сестра кровопийца, и ей вбили осиновый кол.
- И после этого вы бы согласились поехать со мной? - задал резонный вопрос милорд, - сомневаюсь, поэтому я и промолчал. Когда вы удалите остаток кола из ее груди, то вам удастся переговорить с ней в нормальной обстановке. Пойдемте же, иначе вода остынет.
***
Прошла четверть часа, а я была все еще жива. Постепенно некоторая часть моей былой уверенности вернулась обратно ко мне, и я чувствовала себя вполне неплохо, если не считать того, что лишь несколько минут назад удалила остаток осины из плеча беснующейся сестры милорда Дейна. Очевидно, кусок деревяшки доставлял ей жуткую боль, иначе, почему она вдруг успокоилась и погрузилась в сон, едва мне удалось извлечь осиновый кол.
Милорд бездействовал, пока я пыталась вытащить кусок дерева из плеча его сестры, и оживлялся лишь для того, чтобы приложить к ее лбу деревянный крестик. Ему самому же крест не доставлял никаких мучений, милорд преспокойно держал его в руке. Закончив, мы вместе вышли из спальни и спустились в холл. Я ожидала, что милорд Блейн выпустит меня, по крайней мере, желала этого, но он настолько быстро прошел мимо главного входа, что мне пришлось пройти за ним, чтобы не оставаться в темноте особняка.
- Что ж, - он повернулся ко мне и протянул кубок. Я лишь отрицательно покачала головой.
- Нет, благодарю вас, но мне хотелось бы вернуться в деревню...
- Скоро светает, - заметил милорд, стоя у окна, - я бы вас проводил, но, к сожалению, не могу покидать поместья так поздно.
- Не беспокойтесь, я вполне могу добраться до своего дома сама.
- Не думаю, - он подозвал меня к окну, - вглядитесь вон в ту рощицу. - Я проследила за его движением и успела заметить два желтых огонька в рощице.
- Разве оборотни не с вами?
- Нет, мы сами по себе, и они только за себя, хотя чаще всего охотятся по одиночке. Оборотень, которого вы видели, был ручным, это любимец моей сестры, поэтому он не напал сразу на вас. Тот снаружи не стал бы с вами церемониться.
- А вы?
- Что я?
- Стали бы церемониться?
- Как видите, вы живы, чего же вам еще надо? - задал резонный вопрос милорд. Я призадумалась.
- Почему вас никто еще не видел в деревне?
- Я приехал лишь недавно, - ответил милорд Блейн и отпил глоток из своего кубка. - А моя сестра чрезвычайно осторожна и никогда не попадалась на глаза людям. Поэтому нас никто не видел.
- А оборотни? Если они давно обитают тут, то почему напали лишь вчера?
- Простите?
- Оборотень убил в деревне девушку, я... я видела, как это произошло.
- Вы видели? - в глазах милорда скользнула неуловимая тень интереса, - вас не тронул оборотень?
- Нет, я прыснула ему в глаза ядом, и он был вынужден скрыться...
- Ядом? А я-то думал, что вы деревенская травница.
- Я и есть травница, - отрезала я, - но яд достался мне от моей матери и спас мою жизнь. Возможно, вы бессмертны и поэтому столь легко относитесь к смерти, а я просто человек и не хотела бы покидать этот мир так скоро.
- Я понимаю вас, - милорд кивнул и отошел от окна, - вы можете подождать здесь, пока не рассветет, потом отправиться к себе в деревню. Хотя я могу посмотреть на яд?
Я промедлила, но все же вложила небольшой флакончик в его протянутую ладонь. Милорд направил его на луну, светившую за окном. Зеленые глаза сузились, когда на хрустальном флаконе выступил цветочный рисунок. Он задал вопрос:
- Откуда это у вас?
- Я же говорила, что он достался мне от моей матери.
- А откуда его ваша мать заполучила, вы, конечно же, не знаете?
- Вы правы, не имею малейшего представления. - Я протянула руку, - потрудитесь вернуть мне его, милорд.
Он лишь усмехнулся, продолжая вращать флакон между пальцами.
- Вы знаете, что это за яд?
- Нет, - я опустилась за стол, - но вы, похоже?..
- Верно, - он передал мне флакон с ядом, - у нас еще есть несколько часов. Если вы будете сидеть тихо и слушать, то я могу вам поведать про этот яд.
- Я вся во внимании, милорд.
***
- Когда здесь властвовала природа, и совсем не было людей, мои прадеды основали это поместье. Вокруг росли черные розы, феномен или шутка природы, но они днем спали, а ночью распускали свои лепестки. Потом в этом краю появились люди, они основали королевство, начали вести бесконечные войны, земля обагрилась людской кровью.
Твоя деревенька, Моника, была по началу рабочим поселком, тут неподалеку были неплохие шахты, богатые золотыми месторождениями. Но вскоре они иссякли, и рабочие ушли отсюда. Поселок пустовал. А потом сюда вновь пришли люди и основали это поселение. Их привлекли обширные пастбища, пригодные для выгула скота, потом и они иссякли. Но деревня осталась, как и была.
Здесь повсюду росли красивые черные розы, людям показалось, что они могли стать новым средством для обогащения. Но ничего не получилось, каждый, кто пытался сорвать розу, сильно заболевал, были нередки смертельные случаи. Эти цветы не желали расставаться со своими нажитыми местами. Чтобы расчистить земли для новых построек, заросли черных роз безжалостно вырубались, поэтому они остались только тут. В этом поместье, и дали ему название "Черная роза".
По стеблям этих растений тек сок, который при правильной обработке, превращался в смертельный яд. И этот яд у вас в этом пузырьке, Моника.
- Правильная обработка?
- Настойка из полевых трав и выдержка вязкого сока роз давали столь быстродействующий яд. В принципе каждый, кто обладал минимальными знаниями, мог приготовить сей яд, но сейчас эта техника позабыта, и секрет приготовления утерян. - Милорд Блейн осмотрел пузырек с ядом, - но тут есть еще этот пузырек. Он из хрусталя со специальной меткой.
- Откуда вы знали, что, посмотрев сквозь пузырек на луну, можно было увидеть этот знак?
- Моя мать рассказывала мне об этом. Я запомнил и как видите не зря. Такими вещицами обладают некоторые члены тайных орденов, яд, приготовленный из сока черных роз, универсален. Им можно убить, отравить, устранить преграду...
- Погодите, вы сказали ордены? Перед тем как погибла Пелагея, сюда приехали два члена какого-то ордена из Византии, у них еще метки на руках в виде черепа со змеей... их товарищ, он...
- Он был ранен? И им потребовались ваши услуги?
- Да... - я замерла, заметив, что через плотные шторы пробивался солнечный свет. Милорд Блейн поднялся из-за стола.
- Вам пора, Моника, благодарствую за вашу помощь моей сестре... - он повернулся ко мне спиной, намереваясь уйти прочь. Я решилась задать вопрос, который появился еще вначале нашей беседы.
- Милорд, вы... вы вампир?
Милорд Блейн мягко улыбнулся.
- Время покажет...
***
- Мо, - Элард кинулся мне навстречу, едва я успела показаться на тропинке перед нашим ветхим домиком, - где ты пропадала?
- Я гуляла, - неожиданно мой язык отказался говорить правду, и плавно полилась ложь, макаронными колечками аккуратно вешаясь на уши Эларда. Брат согласно кивнул:
- Пошли в дом, - пригласил он, и я последовала за ним. Брат оглянулся на меня, в его глазах отражалось какое-то отчаяние. Неожиданно он остановился и оглянулся на меня. - Я не могу.
- Элард, ты меня пугаешь... - я в первый раз видела его таким. - Что происходит? - сзади раздался громкий хруст гравия под чьими-то шагами.
- Извини меня, Моника...
Кто-то схватил меня за запястья и крепко скрутил их. Перед глазами мелькали ожесточенные лица селян, и со всех сторон слышалось лишь одно слово: ведьма. Гул становился все громче и громче. Меня повели по главной улице нашей деревеньки, со всех сторон к нашей толпе присоединялись люди. Что-то больно ударило в правый бок, я скосила глаза: это было тухлое яйцо... какая гадость!
- Ведьма! - зло кричали со всех сторон, на деревенской площади стоял стол, у которого были свалены стопки хвороста. Они успели приготовить костер для меня...
- Убейте ведьму! Сожгите ее! - искаженные злобой лица виднелись повсюду, это были те люди, которых я лечила, с которыми жила столько времени, здоровалась каждое утро!
Кто-то примотал мои руки к столбу, были уже зажжены факелы. В толпе беснующихся людей стояли два члена ордена и безмолвно смотрели на меня: их лица не выражали никаких эмоций...
Подносится факел к сухому хворосту, сейчас он вспыхнет разом, и меня поглотит пламя... Как же не хочется умирать, вот так. Неожиданно раздалась гроза. И молния ударила в дубовое дерево, надвое расколов его. Пошел дождь.
На лицах селян выразилось столько разочарования, меня отвязали от столба и потащили в местную тюрьму, где у нас держали лишь мелких преступников. Тяжелая дверь камеры захлопнулась, и я осталась в камере одна.
Меня сожгут на этом костре вечером, когда прикатится дождь. Меня предали все, в том числе и мой брат.... Все кончено, этим вечером меня не станет. А может?.. Мои руки вытащили хрустальный пузырек с ядом из передника и откупорили его. Конец, но только не так. Пустой пузырек упал на землю, покрытую тонким слоем грязной соломы.
***
Дождь прекратился также неожиданно, как и начался. В воздухе все еще витала послегрозовая влажность, и дул промозглый ветер. Двери моей темницы вновь отворились, и меня грубо потащили к столбу, где был подготовлен костер. Теперь-то, когда наступил вечер, и дул ветер, сухой хворост должен был хорошо разгореться. В толпе я увидела бледное лицо барона Сэрроу, который, не отрываясь, смотрел, как меня вели к столбу. Вот руки связаны настолько крепко, что нельзя и пошевелить ими, и к сухому хворосту поднесли ярко-горящий факел. Мои глаза сами собой закрылись, как в отдалении раздался вой, похожий на волчий, но что-то в этих хриплых интонациях было не то. Факел так и не дошел да своей цели, люди замерли от страха, потом с громкими криками кинулись в разные стороны.
На площадь, крадучись, прошли два оборотня. Они были гораздо больше того, что убил Пелагею, и выглядели более хищными. Один из оборотней громко клацнул зубами на мужчину, который устремился к ним с вилами, и ударом мощной лапы откинул его в сторону. Тот больше не поднимался с земли. К двум чудовищам присоединились еще несколько их сородичей, но оборотни полностью игнорировали мельтешивших туда-сюда людей. Желтые глаза одного из оборотней остановились на мне, сердце замерло от страха, но оборотень, грузно протопал мимо, напряженно принюхиваясь. Я напрягла изо всех сил руки, пытаясь разорвать веревки. Что-то прошелестело позади, и веревки сами упали наземь.
- Милорд?
Милорд Блейн едва взглянул на меня, пройдя мимо. Его зеленые глаза горели фосфорическими огоньками во тьме наступившего вечера. Он приблизился к одному из оборотней и что-то проговорил. Зверь прижал уши, внимая милорду. Когтистые лапы напряглись, впившись когтями в рыхлую почву. Оборотень ринулся вглубь деревни, уводя за собой остальных. Лишь тогда милорд Блейн остановил свое внимание на мне.
- Моника, что же вы стоите? Нам надо покинуть деревню и как можно скорее, - не предоставив возможности задать интересующие меня вопросы, милорд подхватил мою ладонь и легко взмыл на крышу. Из груди вырвался изумленный возглас.
Земля задрожала, постепенно набухая, вырвались клубы серой пыли. Из земной породы вырвались зеленые стебли. Они мгновенно обвили стены домов впившись острыми шипами. Распустились цветы. Черные розы...
***
Я стояла на перепутье трех дорог. Милорд стоял рядом.
- Скоро взойдет солнце, и я не смогу более быть подле тебя. Мне пора уходить.
- Погоди, можно мне последний вопрос? - взмолилась я. - Эти оборотни, тебе удалось с ними договориться?
- Отнюдь, я лишь предложил им то, что они желали.
- Людей?
- Нет, - холодно возразил милорд, - лишь двух. Членов ордена, которые, охотясь в лесу, убили выводок оборотней... Именно поэтому они и пришли в деревню, чтобы найти тех, кто погубил смысл их жизней.
Я кивнула.
- Я поняла вас, милорд. Что ж, давайте тогда попрощаемся. - Я протянула руку, он слегка коснулся ее своими бледными губами и вложил что-то в мою ладонь. Это был хрустальный пузырек, наполненный прозрачной жидкостью. - Это яд?