Жил в одном королевстве на юге Италии король. Был у него единственный сын, стройный как кипарис, ловкий и сильный, как молодой лев, красивый, как месяц на небе. Больше всего на свете он любил охоту.
Однажды прослышал он, что на западе Италии, за десятью горами, за десятью долами, за девятью лесами в десятом лесу живет белый олень. Взял королевич своих егерей и поскакал на дальнюю охоту.
"Третья сказка попугая" из сб. "Итальянские сказки"
Белый Олень только что сел завтракать, когда без стука, пинком отворив дверь, вошёл Рысь. Он всегда так входил - как на загривок с дерева кидался.
- Сидит, как ни в чем не бывало, - фыркнул Рысь вместо приветствия. - Можно подумать - Сороку не слышал!..
Олень насторожился - стрекотуха и впрямь что-то трещала на заре, но далеко - и он не разобрал спросонья.
- Едет какой-то принц с юга, - Рысь сел на свободный табурет. - Он тебя убить хочет.
Олень отложил ложку и с трудом проглотил то, что успел разжевать.
- Ты серьезно?
- Куда уж серьёзней! - Рысь нервно побарабанил по столу когтями, исподлобья глядя Оленю в глаза. - Он уже развернул базовый лагерь на Чистом Урочище.
От Чистого Урочища до Оленьего Дола ходу было - всего ничего, если быстрым бегом, а напрямик и того скорее.
Олень медленно поднялся, упираясь в край стола костяшками сжатых кулаков. Хотелось крепко выругаться, но даже для этого слов не нашлось - лишь зубы заскрипели. Рысь сочувственно вздохнул, отводя враз потускневшие жёлтые глаза - плохо быть чёрным вестником, тягостно, противно и как-то совестно, что не тебя пришли убить.
- Ну, спасибо, - процедил Олень, обводя взглядом небогатое, но исправное и чистое жильё холостяка. Вот так-то, Олешка - обзавёлся, обустроился, наладил хозяйство, думал на годы вперёд, а остались - минуты. Все брось - и беги. Ты дичь - и если помешкаешь, то часть тебя пойдет на вертел и в котел, часть скорняку, а голова чучельнику, чтобы потом таращиться стеклянными глазами со стены над камином.
Шумно выдохнув, Олень потёр лицо ладонью, сгоняя самые тёмные мысли.
- Я помогу тебе собраться, - предложил Рысь, - вдвоём быстрей управимся. А то - хочешь, к Лани сгоняю, скажу, чтоб сюда не ходила, а ждала тебя где скажешь...
- А кто сказал, что я уйду?! - со злостью обернулся Олень.
- Сдурел! - вскинулся Рысь. - Ты что, не понял, да?! Конкретно за тобой пришли! Думаешь - логово сменишь и всё? Как же! Они весь лес перероют, чтоб тебя найти!.. Уходить надо, пока тропы капканами не утыкали.
- Надо будет - без тропы уйду, - бросил Олень, наскоро запоясываясь, и добавил, натягивая сапоги: - Пошли вместе, глянем на этот лагерь.
Рысь плюнул, ругнулся - но пошёл.
Сорочья болтовня уже до всех дошла - и, завидев издали приятелей, многие старались не встречаться лицом к лицу с Белым, чтобы не вымучивать из себя натужно-бодряческие приветствия или того хуже - бесполезные соболезнования. Медведь в малиннике сделал вид, что рот набит, и неразборчиво буркнул что-то. Вепрь прикинулся, будто до самозабвения занят поисками жёлудей, а мать-Кабаниха сердито прихрюкнула на деток, когда те по наивности стали сочувственно повизгивать. Один Тур глянул понимающе и приветливо кивнул.
На подходе к охотничей базе Олень и Рысь перешли на неслышную поступь и затаились в подлеске.
С первого взгляда стало ясно, что принц не собирается уходить из Леса без добычи. На урочище ровным квадратом стояли вместительные армейские палатки, чуть в отдалении виднелась цистерна бензовоза, по другую сторону лагеря рядком выстроились тягачи и джипы; люди в полувоенной форме поднимали и ставили на растяжки большую антенну, разворачивали переносной вольер для собак и ладили коновязь; там дымила полевая кухня, там с платформы осторожно скатывали вертолёт со сложенными веером лопастями несущего ротора, там сгружали брикетированный корм для лошадей и что-то тяжёлое, зачехлённое в брезент цвета хаки.
- РАСС... РАСС... - прогрохотал громкоговоритель, отпугивая с опушки Леса стайки птиц. - РАСС - ДВА - ТРИ... РАСС - ДВА - ТРИ...
Его Высочество принц Джуанин изучал опушку в артиллерийский бинокль. Для семейной хроники принца снимали на видео, для газет фотографировали, и ещё вокруг него вертелся обозреватель из рубрики "Записки охотника".
- Только во время спортивной охоты, - вещал принц, очень красивый в своем охотничьем костюме, - в равной схватке с диким зверем человек может испытать себя на пределе возможностей, проверить - достоин ли он называться царём природы.
Репортёр движением пальца понизил уровень записи, чтобы на пленку диктофона не попал металлический лязг - чуть пониже лагеря, у ручья устанавливали миномёты.
- Это звание ко многому обязывает, - продолжал принц. - Считая зверя-противника равным себе, мы должны дать ему возможность свободного выбора. В этом проявляется свойственное лишь человеку благородство.
Опять загромыхал репродуктор на крыше микроавтобуса:
- Внимание! Внимание всем обитателям Леса! Сейчас девять часов семнадцать минут. Ровно в полдень к опушке Леса у Чистого Урочища должен выйти Белый Олень. Повторяю - Белый Олень! Принцу нужен только Белый Олень! Лес блокирован со всех сторон. В случае выполнения ультиматума все ограничения на выход из Леса будут сняты. В случае невыполнения принц сохраняет за собой право использовать более серьезные меры воздействия. Повторяю - Лес блокирован по периметру и контролируется с воздуха...
Над лагерем пронесся вертолёт с королевским гербом на борту и низко пошёл над Лесом, глядя вниз шестиствольными пулемётами и головками неуправляемых реактивных снарядов.
- Принц взывает к благоразумию обитателей Леса, - продолжал греметь репродуктор. - Белый Олень должен выйти ровно в полдень к опушке Леса у Чистого Урочища. В противном случае...
- А ты говоришь - уходи... - прошептал Олень, тихо отступая под большие деревья.
Они присели на бугристые корни. Рысь нашёл сигареты и протянул Оленю; даже прикуривая от одной спички, они не встречались глазами. - М-даа... сложная ситуация, - каким-то фальшивым голосом заговорил Рысь.
- А если без предисловий? - обрезал Олень. - Говори сразу - иди, сдавайся на убой.
- Я ничего такого не имел в виду!..
- Имел, да ещё как, - буркнул Олень. - Мамка-Рысь, рысята, твоя Рыся - я все понимаю...
Рысь в сердцах стал жевать фильтр, а потом с яростью затушил окурок о подметку:
- А ты придумай что-нибудь!..
Олень промолчал, щурясь от падавшего сквозь листву на лицо солнечного луча. Пока он щурился, подошёл, будто невзначай, Волк и подпёр дерево плечом; потом явились Палёная Лиса и Ласка - последняя все время поглядывала на ручные часики.
- Шли бы вы куда подальше, - глядя в сторону принцева лагеря, промолвил наконец Олень. - Достали уже.
Он хотел видеть рядом с собой только Лань, но где она была сейчас - не знал.
- Никто тебя не достаёт, - примирительно сказал Рысь. - И ты нас не отпихивай, Белый. Не ты один - мы все для них - звери. Сегодня им нужен Белый Олень, а завтра, может - Пушистый Рысь.
- Или Серый Волк, - чуть показал клыки Серый.
- Или захотят мантию из горностаев, - шмыгнула носом Ласка, которая - и это знали - была близко знакома с одним из кандидатов в мантию.
- Они нас всех по одному на опушку вызовут, - глухо молвила Палёная, садясь на корточки. - А мы всех будем провожать по одному. Эх, будь я бешеная!.. всех бы их перекусала! по крайней мере - не за так бы сдохла...
- Что им нужно от нас? - опять шмыгнула Ласка. - У них есть коровы, овцы, свиньи - шли бы с ружьями на ферму.
- Не-ет, - покачал головой Олень, нехорошо усмехаясь. - Корову в стойле грохнуть - кайф не тот. Они и меня - выйди я к ним - не сразу кончат, это им неинтересно. В рога будут трубить, на коней сядут, спустят псов и будут гнать, пока не загонят. Им не шкура нужна, не мясо - они убить хотят, и с удовольствием - вот что им нужно. А голову к стене прибьют - на память о том, как убили. Коровьи головы развесить над камином - это пошло, Ласонька; коров-то на свете - тьма-тьмущая, а Белый Олень - один. Это гордость у людей - убить кого-нибудь неповторимого.
- Слышь, - покосилась Лиса, - а когда у них охота на людей бывает, ну, эта, война то есть - они головы своих выдающихся на стену вешают? или шкуры их под ноги стелят?..
Олень пожал плечами.
- Не о том речь, - ответил за него Волк. - Что делать-то будем?..
- Что делать? - поднял глаза Олень. - Если вы не затем собрались, чтоб меня на опушку вытолкать...
Все протестующе загалдели хором, но Олень пресек галдёж резким жестом:
- Тогда вот что - обзвоните всех, чтобы прятались по норам, по берлогам и оврагам, чтоб зарывались в землю. А кому Лес ещё нужен - пусть идут сюда и поживей, времени в обрез. Отсиживаться без толку, надо драться. Рыжая права - на мне эта охота не кончится. Я видел в лагере и клетки, и рефрижератор.
- Чего-чего? - не врубилась Лиса.
- Морозильник для убоины, вот чего! - рявкнул Олень.
- Эту братию хвостом не заметёшь, - заметил Рысь, - и когтями не зацапаешь. У них техника.
- А у нас - мозги, - ответил Олень.
***
- Я кусаю, когда на меня наступают, - резонно заметила Гадюка, но Олень эту отмазку не принял.
- Так-то оно так, но что ты скажешь, когда в твою кладку яиц попадёт мина?
- А... ммм... такое может случиться? - обеспокоилась гибкая красавица.
- Да, через два часа, - Олень сверился с циферблатом на левом запястье. - Могу дать совет - кого жалить в первую очередь.
***
- Ваше Высочество, - подбежал к принцу старший егерь, - у нас неприятности.
- Да? - величаво обернулся Джуанин.
Следом за егерем двое ловчих волокли слабо извивающуюся Гадюку - рот у неё был в крови, зубы выбиты прикладом.
- Эта гадина перекусала миномётный расчёт, Ваше Высочество.
- Медицинская помощь пострадавшим оказана?
- Так точно - в санчасти им ввели противозмеиную сыворотку.
Ловчие бросили Гадюку к ногам Принца, и один придавил её сапогом - впрочем, стоять или ползти с перебитой спиной она всё равно не смогла бы.
- Уу, змеища! - выдохнул второй, с размаху пиная лежащую в бок. - Троих наших уложила.
- Из Леса? - поинтересовался принц, приподнимая Гадюке голову носком ботфорта. - Кто послал?
Она едва шевелила разбитыми губами.
- И это после того, как мы объявили вполне приемлемые условия, - принц сокрушенно покачал головой. - Вот цена, которую приходится платить за человечное отношение к животным. Они не понимают нас, людей. Они кусают нас исподтишка ядовитыми зубами вместо того, чтобы пойти навстречу и с пониманием отнестись к нашим условиям. На мирные предложения они отвечают террором. При всей моей любви к животным я вынужден.
Он не стал договаривать - лишь прижал пальцы к ладони, отставив большой палец книзу. Ловчие дружно кивнули.
Тело Гадюки насадили на железный штырь, а штырь воткнули в рыхлую землю на берегу ручья - так, чтобы Гадюку хорошо было видно из Леса.
Однако вместо криков ликования из лагеря до Леса донеслись вопли - это Гад, гадюкин муж, напал на второй расчёт, а двоюродная гадюкина сестра вскоре ужалила личного пилота принца. Из соображений безопасности принца окружила охрана с сапёрными лопатками, готовая перерубить шею любой змее.
Несмотря на террор жителей леса, принц проявил завидную выдержку и твердо выжидал до срока, объявленного в ультиматуме. Единственное, о чем он распорядился - чтобы снайперы сбивали всех появляющихся над Лесом птиц, особенно Сорок; ни к чему зверям в подробностях знать о приготовлениях к охоте.
Между тем в Лесу царил переполох. Сначала ультиматум принца, затем отчаянный призыв Белого Оленя - тут было от чего сойти с ума. Повсюду стоял птичий и звериный крик; родители прятали птенцов по норам и гнездам, а те, что посмелей и помоложе, сбегались в Дубняк, где был сейчас Олень.
Не всем пришлось по душе решение Оленя, кое-кто был не прочь проводить его - даже силой - до опушки Леса, но многих смущали аргументы Палёной Лисы и вести о том, что с охотниками прибыли клетки и холодильник для мяса. Оказаться в зверинце или на блюде никому не улыбалось.
- Это наш Лес! - кричала Лиса, взобравшись на сваленный молнией дуб. - Меня не колышет, если люди приходят сюда за грибами, за ягодами, рыбку поудить - этого добра всем хватит, поделимся, не обеднеем - но когда приходят меня убить, или тебя, или тебя, - тыкала она пальцем в собравшихся, - то я буду кусаться! Если стерпеть одно убийство, будет второе, если второе - пойдут одно за другим! Я могу улизнуть, чихала я на их капканы - но я не уйду! Не за Оленя - надо драться за Лес!!
Ей отвечали дружным рёвом. Собравшихся было немного - но случайных зевак тут не было.
Лиса слезла с дуба отдышаться, ей протянули банку пива, а на ораторское место поднялся Олень. Оленя в Лесу любили. Во-первых за то, что травоядный и не кусается. Во-вторых за то, что не дурак. В-третьих - свою силу он пускал в ход редко, но метко и всегда по делу. В-четвёртых, он был Белый, других таких не было.
К тому же, если кто-то влез на Лежачий Дуб - значит, ему есть что сказать и его стоит выслушать.
- Осталось сорок две минуты, - сухо отметил Олень. - Надеюсь, всю детвору рассредоточили и укрыли. Пока есть время, напомню - всем, кто не полезет в драку, надо рассыпаться по Лесу мелкими группами. У каждой группы должна быть аптечка и те, кто может оказать помощь. Связь - по телефону; если её не будет - через птиц. Летать ниже листвы! мы уже потеряли Сойку, двух Сорок.
Собрание вздохнуло, глухо зарычало.
- ...и погибли три Гадюки. Им мы обязаны тем, что принц будет стрелять реже, чем мог бы.
С минуту лесные жители помолчали о храбрых Гадюках.
- Сколько у нас портативных раций? - спросил Олень поверх голов, и поднялись несколько рук с уоки-токи. - Вижу, семь. Этого мало, но для начала хватит... Значит, так - с базовым лагерем нам сейчас не справиться, силы не те. Надо прощупать врага по окоему Леса и попытаться расчистить тропы. К ночи я должен точно знать, где блокада слабее всего. Там и ударим, чтобы отвлечь людей принца, а молодняк поведем другой тропой - в Буреломную Пущу, туда людям не пройти ни верхом, ни на колёсах.
Он быстро распределил роли - Медведю беспокоить противника в слабом месте кольца, семейству куньих - оповещать о путях отхода и организовать эвакуацию, Волкам готовиться встретить атаку охотничьих псов, Туру с родней - обеспечить фланговый удар по людям, если попрут. Всем нашлось, что делать - а Рысь и Палёная оставались при нём вроде адъютантов.
Едва Олень успел растолковать всем что к чему, как раздался рокот вертолёта, и звери брызнули из Дубняка врассыпную.
- Первый, я над дубравой, - доложил пилот. - Большое скопление животных внизу, они разбегаются... вижу Оленя! Хорошо вижу Оленя!!.. уходит!
- Не стрелять, - с трудом удержался принц от команды на поражение, даже поморщился. - Он мне нужен живым.
Олень проводил глазами железную стрекозу - сделав несколько кругов над Дубняком, вертолёт качнулся, приподнял хвост и быстро пошёл к востоку.
Всё оговорено, всё сказано - но кроме напряжённого ожидания в душе Оленя шевелилась и своя тревога - где Лань? Её домашний телефон не отвечал, никто из знакомых её не видел, а сам он был слишком крепко связан обязанностями вожака, чтобы всё бросить и сломя голову искать её.
Он коротко глянул на Рыся - тот понял и без слов, дёрнул плечом:
- Я всех спрашивал про Лань - никто ничего не знает. Лес большой.
***
Без четверти двенадцать принц выпил стакан апельсинового сока и скушал сэндвич с сыром - он и в полевых условиях не изменял своим здоровым привычкам. Утренняя пробежка, гимнастика, личное присутствие при подъёме штандарта - всё как во дворце.
Затем он вышел из палатки - проверить в последний раз готовность своих людей. Увы, звериный террор лишил его миномётную батарею половины стволов, и пилотировать вертолёт, видимо, придется самому, но принц не гнушался благородного мужского труда.
Снаружи его ожидал довольно приятный сюрприз - там стоял старший егерь, держа на поводке молоденькую Лань.
- О! - принц изумлённо приподнял брови. - Какое прелестное животное!.. кто её добыл?
- По правде сказать - никто, Ваше Высочество. Сама вышла к нашему посту на периметре и добровольно сдалась. Прямо как ручная!..
-Как это мило, - молвил принц, взяв Лань за подбородок, - что в диких Лесах есть непуганые звери... Не то, что ружьё - и рука не поднимается на такую невинную красоту.
- Она утверждает, что хочет что-то вам сказать, Ваше Высочество.
- М! Вот как... ты что же - вроде парламентёра? - голос принца стал чуть строже. - Говори, не бойся.
- Я... - Лань не знала, как начать. - Вы...
- Ну-ну, - ободрил её принц.
- Вы пришли за Оленем... так вот я подумала, что вы могли бы вместо него...
- Так-так, - принц улыбнулся.
- ...взять меня.
- Чушь какая-то! - хохотнул принц. - Я ничего не понимаю!..
- Ну зачем вам Олень?! - заговорила торопливо Лань, боясь, что принц перестанет её слушать. - Не всё ли равно, кого поймать? Вот я, пожалуйста, берите - только не трогайте его. Пусть он живёт.
- Увы, - покачал головой принц, не переставая тихо смеяться, - ни о какой замене Оленю в ультиматуме речи не было, и переговоров на эту тему я вести не собираюсь. Только Олень, милочка, мне нужен только Олень, - и он обратился к егерю. - Разберитесь, какое отношение она имеет к этому Оленю, но постарайтесь её не портить - она может пригодиться как заложница, и потом... кажется, она достаточно грациозна, чтобы украсить собой дворцовый парк.
Лань с криком кинулась на принца, но егерь рванул за поводок, подножкой свалил её и умело стреножил, а стоявший наготове ловчий обуздал Лань намордником.
- Клетку зачехлите, - добавил принц, пока упиравшуюся Лань тащили к импровизированному зверинцу. - Не стоит, чтобы её увидели раньше времени. И ещё - о результатах допроса доложите мне немедленно!
Свалив на других эту малопочётную работу, принц вздохнул полной грудью - как легко и приятно здесь дышится!.. до конца срока четыре минуты, расчёты на местах, ящики с минами раскрыты...
Самое время показать себя достойным охотником, но принц размышлял - каким образом? Дать лесным обитателям отсрочку просто так - глупо. Обратиться лично к Оленю насчёт Лани - рано; она может оказаться просто сумасбродной фэнкой этого парнокопытного, и он ради неё на опушку не выйдет...
Как трудно быть гуманным!..
Принца выручил случай - на опушке кто-то замахал белым платком на палке.
- Отставить готовность! - крикнул принц и поманил к себе ловчего с мегафоном.
- Кто идёт? - гаркнул ловчий.
- Не стреляйте! - еле донеслось с той стороны. - Мы выходим из Леса, не стреляйте!..
Принц быстро нашептал оператору акустической установки канву текста, и тот рысью припустил к микроавтобусу.