Ранее гости два часа бродили по замку, рассматривая богато убранные комнаты, спускались в подвал, где за тoлстыми железными решетками томились десятки пленниц.
- Среди них три принцессы, дюжина графинь и герцогинь, а уж баронесс и не сосчитать,- с гордостью сообщил хозяин Кор Ужасный.
Спускались они и в самое глубокое подземелье, где были заточены рыцари, пытавшиеся освободить прекрасных дам, но вместо лавров победителя, получившие железный ошейник, на вделанной в стену цепи. Драконам очень понравилось рассматривать пойманных врагов и они долго возились у бойницы, ругаясь и отталкивая друг друга, пока, наконец, один из людей плюнул и попал прямо в желтый круглый глаз Клига Огненного. Клиг, рассвирепев, начал ломиться в стену и орать, что доберется до обидчика, остальные насилу успокоили его. Разошедшийся Клиг был ужасен, раз дохнув огнем он насквозь прожигал каменную стену полуметровой толщины, так что все испытали немалое облегчение когда он прекратил выпускать дым через ноздри и позволил увести себя от злополучной бойницы.
На радостях Кор даже позволил гостям полюбоваться своей сокровищницей. Жадность драконов и их страсть к разным драгоценным вещицам общеизвестна, так что со стороны хозяина это был очень широкий жест. Разумеется, сокровищница была защищена магией, которую Кор Ужасный несколько лет подновлял и усиливал. Тем не менее все гости втихаря попробовали на ней свои чары, творя про себя заклинания и лишь убедившись, что добраться до драгоценностей невозможно, стали рассматривать диадемы, кубки, перстни и монеты с расстояния разрешенного магией. Прошло немало времени, пока все сильнее нервничающий хозяин сумел оторвать гостей от созерцания чужой собственности и отвел их в зал, где прислуживающие ему хнумы приготовили столы для пиршества.
Уже в который раз очищались блюда от самой разнообразной дичи и хнумы торопливо подносили новую снедь; в который раз осушались кубки и головы Зива Многоглавого уже стали спрашивать, а уважают ли они друг друга; в который раз любезный хозяин расписывал свои подвиги по сокрушению того или иного рыцаря, а гости согласно кивая, хвалили его храбрость и гостеприимство. И тут Руперт Моховой Бок сытно рыгнул и сказал:
- Да чепуха это все!
Кор Ужасный, расписывающий в этот момент как он рушил стены замка Фогстон, остановился и недовольно посмотрел на разговорчивого гостя, прочие драконы не переставая чавкать тоже повернули к нему головы, а Олго Длинный Язык хмуро поинтересовался:
- Что чепуха?
Длинный Язык не любил Руперта. Виной этому была близость их владений и то, что Олго никак не мог отхватить себе соседский Толвудский лес буквально кишащий дичью. Старый Моховой Бок хотя и был большой домосед, за что и получил свое прозвище, но узнав о нарушении границ немедленно налетал на обидчика. Примерно раз в год он лупцевал посягнувшего на чужую собственность Олго, и тот ковылял в свой замок залечивать раны физические и моральные. Последние залечивались значительно труднее. Но со времени последней порки год уж прошел и Длинный Язык снова начинал чувствовать уверенность в себе.
- Да то,- сказал Моховой Бок, ковыряясь в зубах.- Все эти яйца выеденного не стоят.
Желтая с золотым отливом чешуя Кора Ужасного покрылась пятнами болотного цвета - дракон начинал злиться.
- И-етто почему же?- спросила третья голова Зифа Многоглавого.
Она уже лежала на столе с трудом держа открытым один глаз.
- Рыцари, замки, принцессы,- объяснил Руперт,- это ерунда. Вот попробовали бы вы связаться с магом или хотя бы с прорицателем.
- Да что вы слушаете это старье!- снова высунулся Олго.
- Ты бы захлопнул свою пасть,- незлобиво посоветовал ему Руперт,а то ведь можно и совсем без языка остаться.
Олго закипел от злости, но все вокруг захихикали и он замолчал злобно зыркая по сторонам. Прозвище свое Длинный Язык получил после весьма неприятного происшествия. Несколько лет назад сэр Оливер из Узкой Лощины подъехал к пещере Олго (тогда еще строить себе замки не стало у драконов модным веянием) и вызвал его на бой. Уверенный в своей победе Олго слишком часто раскрывал пасть в непосредственной близости от сэра Оливера и дораскрывался до того, что рыцарь осек ему мечом кончик языка. Раненый дракон завизжал и убежал в пещеру, а сэр Оливер решил, что хватит с него геройства и спешно отбыл в направлении Узкой Лощины.
Олго, разглядев в зеркало какой урон его красоте нанес проклятый рыцарь, не на шутку рассвирепел и, наложив на рану заклинание останавливающее кровь, понесся следом за обидчиком. Сэр Оливер, заметив летящего за ним дракона, остановился, слез с лошади и начертал на земле некие руны, после чего стал спокойно ждать пока дракон приблизиться. Олго спикировал на человека, но был отброшен назад магической силой рун. Чертов рыцарь где-то раздобыл сильное защитное заклинание и пока Олго ярился пытаясь пробить невидимую стену, сэр Оливер отплясывал внутри и делал в сторону дракона неприличные жесты. Наконец, убедившись в тщетности своих попыток Олго понуро поплелся домой, а сэр Оливер поехал в свою Узкую Лощину, рассказывая встречным по дороге о своей победе и делая из Олго посмешище всего Семиречья.
- Рыцаря пополам перекусить или замок сровнять с землей ни ума, ни хитрости не надо,- продолжал Руперт.
- А вот я ...,- начал было Дин Ушастый.
- Не перебивай, когда старшие разговаривают - строго осадил его Моховой Бок. Ушастый был очень юн, ему лишь недавно разрешили сесть за стол со взрослыми и поэтому, хотя он был совсем не глуп, его мнение никого не интересовало.
- Вот я и говорю,- вел далее Руперт,- что справиться с кудесником каким-нибудь нам не под силу - кишка тонка.
- Не говори за всех,- встрял Длинный Язык,- у тебя, может, и тонка, но я, например, любого в бараний рог скручу!
-Может так оно и есть - неожиданно кротко согласился Моховой Бок.
- Тут неподалеку живет один старикашка, отшельник чертов, он многим из нас как бельмо на глазу. По деревням ходит, черт знает что пророчит, народ баламутит...
- Я вот хочу...- опять заговорил Дин Ушастый.
- Помолчи,- оборвал его Руперт.- Так как, Олго, возьмешься извести старика?
- А запросто! Говори его имя и считай, что он уже в могиле.
- А зовут его Тионар из Локеты.
При звуках этого имени драконы перестали двигать челюстями и уставились на Руперта.
- А, этот...- протянул Длинный Язык,- этот - нет. Я за такое дело не возьмусь.
- А что такое?- участливо спросил Моховой Бок,- Кишка тонка?
- И ничего не тонка. Просто старичок этот не простой... да что тебе говорить, сам знаешь.
- Что я знаю?
- Что, что,- внезапно озлился Олго,- проклянуть может - вот что.
- И это остановит такого героя как ты?- продолжал издеваться Моховой Бок,- ну удивил, право, я от тебя такого не ожидал.
- Раз такой смелый сам иди и пореши его,- огрызнулся Длинный Язык,- а мне моя чешуя еще дорога.
Поговаривали, что много лет назад один из магов Семиречья наделил Тионара даром прорицателя и сообщил вдобавок, что буде кто пытаться его умертвить, то Тионар не скончается мгновенно, а проживет еще ровно столько чтобы успеть наложить на убийц самое страшное проклятие. Новость эта мгновенно облетела всю округу и хотя по здешним краям прокатились уже две войны, разбойнички пошаливали, да драконы жгли деревни, отшельник и в ус не дул и никто не решался с ним связываться.
- А можно я ...- снова заговорил Ушастый. Моховой Бок возвел очи горе.
- Да замолчит ли этот мальчишка когда-нибудь?- поинтересовался он.
- Я, конечно, могу и помолчать,- обиженно сказал Дин,- да только вы все об этом Тионаре спорите, а его уже давно и на свете нет.
- Что ты мелешь,- возмутился Моховой Бок,- я всего месяц назад встретил старика на Дамкурской дороге. И этот сумасшедший пребывал в полном здравии - едва завидел меня стал на меня кидаться и что-то там пророчить. Так что я заткнул уши и давай Бог крылья.
- Ну да,- согласился Дин,- так оно и было. А через два дня я его убил.
- Ты!?- воскликнул Моховой Бок.
- Ты ври, да знай меру,- посоветовал Ушастому хозяин замка,- тебе ли тягаться с магами да колдунами.
- И тем не менее это так,- упрямо заявил Дин,- правда, я сначала не знал кто он такой, но он потом мне сообщил.
- Я шел по дороге,- стал рассказывать Ушастый.- Хотя стояло раннее утро движение было довольно оживленным. Однако, завидев меня, крестьяне торопливо сбегали с дороги и убравшись на порядочное расстояние склонялись в глубоком поклоне, уповая на то, что я сейчас в хорошем настроении и оставлю им их жалкие жизни. И я действительно в тот день был великодушен. И вдруг я замечаю, что навстречу мне по дороге прет какой-то старик. Причем, если я говорю "прет", то значит так оно и было - он вышагивал по самой середине дороги и не думал куда либо сворачивать или замедлять шаг. Я, разумеется, тоже не собирался уступать и когда мы поравнялись он вдруг со всего размаху залепил мне своей палкой по носу. А палка у него, между прочим, вся обвита медной проволокой, так что удар получился довольно чувствительный. И после этого он высокомерным тоном произнес что-то вроде:
- Прочь с дороги, недомерок!
Я подобного обращения терпеть не намерен от кого бы то ни было, а уж от какого-то человечишки и подавно. И я сказал, что пусть он прощается с жизнью. А он сказал, что его зовут Тионар Локетский. А я объяснил, что мне плевать, пусть хоть папа Римский. Тогда он объявил, что если я его убью, то на меня падет страшное проклятие.
Ушастый замолчал и задумчиво глядя в стену принялся потягивать лимонад (по младости лет пить вино ему не разрешали). Драконы нетерпеливо заерзали на своих местах.
- Ну, и что? - нарушил напряженное молчание Олго Длинный Язык.
Дин поставил на стол чашу с лимонадам.
- А он заявил, что для него мое безрадостное будущее - открытая книга, и сейчас он напророчит что ждет меня впереди. И старикашка открыл рот, чтобы чего-то там предсказать, но не успел, потому что я откусил ему голову.
Из драконьих глоток вырвался вздох изумления и ужаса. Разумеется, откусывание головы не было здесь необычным явлением, но одно дело лишить головы пахаря, ремесленника или даже рыцаря и совсем иное обезглавить пророка, наполовину мага.
- После этого, - продолжал Дин, - произошло нечто странное. Стоит старикашка передо мной, кровь из шеи так и хлещет. Голова его у меня во рту, а он все стоит и не падает, даже не качается. А потом схватил обеими руками свой посох да так хватил меня по носу, что я уж думал, что он мне кость сломал. Затем запустил мне руку в пасть и вытаскивает за волосы свою голову. Водрузил ее на плечи. Вышло криво, но кровь почти перестала идти. А Тионар и говорит:
- Ну все, ящерица поганая, убил ты меня. Готовься теперь выслушать мое пророчество вместе с моим проклятием. Не пройдет и двух недель как явиться сюда рыцарь в сияющих доспехах на белом коне, а на щите у него будет красоваться девиз: "Vita brevis". Вы, жабы болотные, в латыни не сильны, так что я тебе переведу - это значит "Жизнь коротка". И когда ты увидишь этот девиз, будь уверен, что твоя vita ох как brevis. Посечет тебя этот рыцарь своим мечом, а потом поедет вызывать по очереди всех твоих сородичей и не успокоиться он до тех пор, пока не заколет последнего дракона и не сровняет с землей последний ваш замок. И нет у вас надежды, потому что не возьмет его ни огонь, ни вода, ни сталь, ни яд, ни ваша магия. Доспех его сверкающий вам не пробить, не расплющить, а для руки его карающей ваша чешуя будет, что ржавая жестянка.
И едва старик произнес последнее слово, рухнул он на землю, а его голова скатилась с дороги и исчезла в пыльных кустах, и больше ни один звук не нарушал тишины этого чудесного утра.
- Чудесного утра, говоришь! - заверещал Длинный Язык. - Видали каков поэт чертов! Ты же нас всех погубил, безмозглый!
- Дьявол! - взвился серый Левест Пустынник. - Да рядом с ним теперь и находиться опасно! Вы как хотите, а я полетел к своей тетке Матильде на Хрустальное Озеро, уж туда-то ни один рыцарь не доберется. И вам тоже советую улетать подальше, а этому недоумку крыло сломаем и бросим здесь, пусть его хоть в капусту изрубят. Ну, чего ждете? Да этот на белом коне может в любую секунду появиться!
- А он уже здесь, - сказал Ушастый, с невинным видом прихлебывая лимонад.
Драконы застыли будто их облили быстротвердеющим цементом, лишь третья голова Зифа (она пьянела быстрее остальных) устраивалась поудобнее на столе, готовясь отойти ко сну.
- Где же он? - произнесло изваяние Руперта Мохового Бока.
- Тут неподалеку, - Дин долил себе еще лимонаду, - возле моего замка.
Услышав, что враг еще не стоит у дверей, драконы стали проявлять слабые признаки жизни.
- Чего вы так нервничаете? - поинтересовался Ушастый, - сказано же: Dulce et decorum est pro partia mori.(*)
- Он слишком умный для нас, - грустно покачал головой Моховой Бок, - придется согласиться с предложением Пустынника. Давайте голосовать; я - "за".
- Я тоже "за", - сказал Кор Ужасный, - только я вот подумал, может, не будем ему пока крыло ломать и выпустим на рыцаря. Если попытается бежать, догоним и тогда уже пропишем все по полному разряду, а будет драться, так хоть посмотрим на что этот человек способен. Улететь-то мы всегда успеем - хвала Господу, рыцари не летают.
- Дельное предложение, - согласился Нуш Три-Четверти, потерявший в баталиях с рыцарями четверть хвоста и поэтому считавшийся непревзойденным стратегом. Остальные тоже не имели возражений.
- Все слышал? - обратился к Ушастому Моховой Бок. - Будешь драться с рыцарем, пока он тебя не изрубит, а станешь уклоняться мы тебя так отделаем, что мало не покажется, а потом все равно рыцарю бросим.
- Не-а, так не пойдет, - Ушастый как ни в чем не бывало продолжал дуть лимонад.- И рад бы с ним сразиться, да не могу - правило у меня есть...
- Что еще за правило?!
- Я с покойниками не сражаюсь.
- При чем тут... Что ты име... Постой, поcтой, это как же? Ты что его тоже убил?
- Ну, ясное дело.
Драконы застыли, как пыльным мешком стукнутые.
- Будь я проклят, - прошептал Длинный Язык. Ушастый взглянул на него с неподдельным интересом.
- Думается, я смогу это устроить. У меня есть знакомый, который проклянет тебя по самой божеской цене.
- Но что случилось?... Как ты его одолел?- посыпались вопросы со всех сторон. Дин выпил еще лимонаду, посидел с задумчивым видом, (он где-то слышал, что чем больше артист, тем больше у него пауза, а быть большим артистом ему очень хотелось) долго кашлял и, наконец, решился начать:
- Да тут и рассказывать особенно нечего. На 12-й день после кончины старика Тионара услышал я рано поутру, как кто-то ломится в ворота моего замка. Забрался я на сторожевую башню, смотрю - он. Все как старик описал - доспехи так сверкают, что смотреть больно, конь белый, щит белый и на нем черными буквами "Vita Brevis". А сам рыцарь здоровенный - ужас. Я таких еще не видел. Держит он в руках топор и лупит этим топором по моим воротам. Вы знаете, хоть замок у меня и маленький, но построен он на совесть. А ворота из 4-х слоев железного дерева, причем в соседних слоях доски набиты поперек. Топор в такие доски если и вонзается, то застряет, и больше мучаешься, чтобы его оттуда вынуть, чем рубишь ворота. Но этот громила орудовал топором с такой легкостью, словно перед ним была фанера, а не четыре слоя прочнейших досок. Я уже видел как лезвие топора показалось с внутренней стороны ворот.
Нужно было что-то предпринять, и я взял нацедил в бочонок нефти, поджег фитиль и сбросил все это хозяйство ему на голову. Посудина аккурат сверху на шлем упала, раскололась и нефть превратила его сверкающие доспехи в черные, да к тому же горящие. Вы думаете, это его проняло? Да как бы не так! Обычному рыцарю одного ударя бочонком по черепу хватило бы, чтобы коньки отбросить, а этот как ни в чем не бывало посмотрел на меня, хватает дротик размером что твое копье, да как метнет его прямо мне в голову. Ей Богу, едва успел отклониться. Дротик на коготь в стороне прошел, попал в крышу башни, пробил ее насквозь будто картонную и улетел в небо так, что я его из виду потерял. А этот рыцарь (можете себе представить?!) снова хватает свой топор и ну крушить ворота, благо немного осталось. Горит весь как смоляной факел, а ему хоть бы что.
Тут я , признаюсь, порядком струхнул. Вспомнил слова старика, что рыцаря ни огонь ее возьмет ни вода, ни магия. Ну,думаю, попробую ловушку на воротах, сделанную специально для таких вот ретивых вояк. Едва я успел спуститься вниз как ворота рухнули и пылающий рыцарь входит в ворота замка. Ну, я, недолго думая, нажимаю на секретную пружину, и гранитная плита обрушивается ему на голову. Да такая глыба от любого из нас не оставила бы и мокрого места! Но едва она коснулась вершины шлема рыцаря, как разлетелась на десятки кусков, и один из них так заехал мне по лапе, что я до сих пор хромаю,- и Ушастый, подтверждая правдивость своего повествования, показал слушателям лапу, перевязанную цветастой тряпкой. Драконы с уважением осмотрели поврежденную конечность и попросили продолжить рассказ.
- Тут я совсем запаниковал,- вел далее Дин,- потерял голову и от страха ли, а может потому, что рыцарь чего-то там наколдовал у меня отнялись крылья, и я стал от него убегать на своих четырех, вернее трех с половиной, потому, что ушибленная лапа болела и плохо меня слушалась. Рыцарь принялся за мной гоняться и мы долго носились по замку, перебегая из зала в зал. По пути я не миновал ни одной ловушки, расставленной для непрошенных гостей, и нажимая на деревянные панели, поворачивая канделябры и завитушки на стенах я обрушил на него целый поток стрел, дротиков, шипастых шаров - всего того, что может летать и убивать. Разумеется, это ему ничуть не повредило. А когда я выплеснул на него кувшин зеленой слюны Кабосской Гидры он даже слизнул несколько капель со своих губ и причмокнул от удовольствия будто это был божественных нектар, а не кислота почище царской водки. Но хотя я от страха почти ничего не соображал, у меня достало ума завести рыцаря за собой в Зеленый Зал. Там раньше запирали дядю Ската, когда он объевшись мухоморов впадал в бешенство. Затем я выскочил наружу и захлопнул за собой двери, опустил железную решетку и, наконец, закрыл внешние двери, створки которых сделаны из толстенных каменных плит. Едва я все это проделал, как услышал бешеные удары топором, треск дерева, а затем скрип стальных прутьев решетки, которые этот громила раздвигал голыми руками. К этому моменту я уже понял, что или он или я - убежать куда-нибудь и спрятаться мне не удастся. Но что я мог сделать,если его не брал ни один из известных мне видов оружия? Придумать новый вид, но какой? И тут меня осенило! Я подхватился с места и побежал в кладовку - следовало поторопиться, потому что за спиной послышались удары топором по каменным плитам. Я уверен, топор при этом даже не тупился,а вот сколько продержатся двери сказать не мог никто.
В кладовке хранились вещи, доставшиеся мне в наследство от бабушки Изольды.
При упоминании этого имени драконы почтительно склонили головы. Мамаша Изольда была бабкой Дина Ушастого и главой здешних драконов последние две сотни лет. Но к вполне понятному уважению примешивалась еще и изрядная доля робости - мамаша Изольда была очень крута на расправу и сначала лупила предполагаемых виновников, а лишь потом разбиралась не погорячилась ли она, наказав вместе с виноватыми и правых. Поскольку даже Моховой Бок был почти вдвое меньше мамаши по размерам, то неудивительно, что она была предводителем местных драконов и грозой заезжих рыцарей и магов. Однако на всякую старуху отыщется своя проруха, и однажды черт дернул мамашу Изольду залететь в Яйлиш и вымогать выкуп в половину годового дохода у правителя города, угрожая разнести в противном случае все поселение по камешку. На ее беду в это время через город проезжал маг Валтасар, и мэр обратился за помощью к нему, справедливо полагая, что услуги обладателя серого посоха обойдутся все же в меньшую сумму. Деньги мага не интересовали и он согласился помочь горожанам всего лишь за ночлег и хороший ужин. Уверенная в своей силе мамаша Изольда пригрозила мэру, что теперь ему придется выплатить двойной выкуп и накинулась на Валтасара. Но дракониху ожидало самое большое и последнее разочарование в ее жизни. Проклятый колдун с помощью своей магии легко избежал ее смертоносных зубов когтей, хвоста и всего прочего, произнес всего одно короткое заклинание и направился в харчевню.
Разозленная таким пренебрежительным отношением мамаша уже собралась крушить все и вся как вдруг заметила, что дома, улицы, заборы странно и подозрительно увеличиваются в размерах. Когда дракониха поняла, что подлый колдун применил к ней уменьшивающее заклинание, она поднялась в воздух и понеслась к своему замку, отчаянно надеясь, что успеет отыскать в своей обширной библиотеке средство как остановить процесс уменьшения. Увы, когда она подлетала к замку, то уже была размерами не больше вороны и продолжала уменьшаться. Несчастная мамаша Изольда не сумела открыть окно и обессилев, упала в лужу воды, где и утонула.
- Я выволок из кладовки любимые пуховые перины бабушки Изольды,продолжал Дин после приличествующей минуты молчания,- и потащил их вверх по лестнице. Перины были ужасно тяжелые и неудобные, но я видел свое спасение только в них и поэтому упорно преодолевал ступеньку за ступенькой. Меж тем замок сотрясался до самого основания от ударов того сумасшедшего рыцаря. Я, тяжело дыша, выбрался на третий этаж, где был вход на галерею внутри Зеленого Зала и одного взгляда вниз было достаточно, чтобы понять - медлить нельзя и секунды. Я схватил первую перину, распорол ее и вытряхнул содержимое вниз. Услышав треск рвущейся материи, рыцарь повернул голову и, заметив меня, метнулся от наполовину разбитой двери к галерее. Конечно же, это была ошибка. Может быть ему и удалось бы выбраться из Зала если бы он продолжал ломиться в двери, но рыцарь бросился ко мне, размахивая топором и уже в следующую минуту снежно-белая лавина перьев накрыла его с головой. Я не останавливался до тех пор пока не высыпал перья из последней перины и их слой вырос до самой галереи. Все это время рыцарь возился внизу под белой массой, бренчал своим железом и громко чихал, выкрикивая в перерывах проклятия. Один раз послышался треск рвущейся материи - рыцарь оторвал кусок от своей нижней рубахи, чтобы замотать им лицо. Звуки плохо передаются через такой слой перьев, поэтому сколько я ни старался больше ничего не услышал.
Подождав еще полчаса и убедившись, что рыцарь не проявляет никаких признаков жизни, я опустился с галереи и отправился посмотреть на разрушенные замковые ворота. Перед изрубленными створками валялся белый щит с черными буквами "Vita Brevis". Я смачно плюнул на него и так наподдал ему лапой, что щит улетел в соседствующую с замком трясину. На следующий день я сволок туда же и задохнувшегося в перьях хозяина щита.
- Вот так все и закончилось,- завершил свое повествование Дин Ушастый. Драконы сидели молча переваривая услышанное.
- Так что же,- нарушил молчание Левест Пустынник,- нас теперь никто убивать не будет?