Аннотация: Изменится ли мир после глобальной катастрофы? Несомненно. Изменятся ли при этом люди? Вряд ли...
Руслан Беленов
'По образу и подобию'
Слав бежал. Ноги гудели от напряжения, каждый вздох огнем жег легкие, а спина и затылок ныли в ожидании пули или чего похуже. Его спутник вновь поскользнулся и, взмахнув руками, скрылся за краем обрыва. Чертыхнувшись, сталкер оглянулся на преследователей - до них еще оставалось метров сто крутого склона - и перегнулся через край.
'Везучий черт!' - подумал Слав и подал бедолаге руку. Тот в момент падения успел схватиться за корни мертвого деревца, пробившегося когда-то прямо из отвесной скалы. Корни отчаянно трещали, но не ломались под весом тощего Мауса. Вытянуть его обратно на тропу не составило труда, и изнурительная гонка продолжилась.
Слав думал, что лучше бы пацан разбился. Одиночке оторваться от погони гораздо легче: можно спрятаться среди скал или попробовать 'скрыться'. Последнее получалось не всегда, но пару раз все же спасало. Увы, отвести глаза сразу от двоих нечего и мечтать. Не с его, Слава, способностями.
Дались же ему эти тридцать серебряников! С первого взгляда ясно было, что от Мауса кроме неприятностей ничего не наживешь. Однако жадность всегда брала свое. Можно сколько угодно оправдываться, что, мол, именно сейчас очень нужны деньги, что жаль упускать подвернувшийся заказ, но правду о себе Слав знал: он жаден до легких денег. А что может быть легче, чем довести одного человека до Промзоны? Разве что довести одного человека до Промзоны без шайки отморозков, резво скачущих по каменистому серпантину прямо за спиной!
Чего этот пацан не дал обыскать сумку? Вряд ли там что-то ценнее жизни. С патрулями мелких банд всегда можно договориться. Пара монет - и иди себе дальше. Им самим выгоднее с тебя регулярно серебро за проход получать. Ведь если будешь валить всех подряд и обирать трупы целиком, и этой дорогой быстро перестанут пользоваться. Но нет, Маусу остроумие покоя не давало, и бандиты обозлились. Слав уже раздумывал, удастся ли откупиться хотя бы самому, когда патрульные утолят жажду крови на его спутнике, когда двое из них неожиданно осели на грунт с прожженными насквозь грудными клетками. Чем бы парень их ни поразил, больше двух выстрелов подряд он сделать не мог, потому последнего Славу пришлось снять из собственного револьвера. К сожалению, финт Мауса глубоко шокировал не только бандитов, но и самого сталкера, из-за чего выстрел запоздал: уже падая с простреленной головой патрульный успел выпустить сигнальную ракету. И теперь два десятка головорезов в порыве праведной ярости уже час гнали беглецов по каменистой пустоши.
Силы таяли. В краткие моменты отдыха Слав запрокидывал голову к темно-багровым небесам. В глазах плясали алые точки, отчего казалось, что сквозь вечные тучи вновь видны звезды.
Промзона тем временем медленно приближалась. До конца подъема уже рукой подать, а оттуда еще чуть больше километра по ровному, как стол, плато. В стенах города их преследовать не станут, да только до города уже не добраться.
Оставив подъем позади, Слав остановился.
- Ты чего? - спросил, глотая воздух, Маус.
- Отстреливаться будем, - прохрипел сталкер, перезаряжая револьвер. - До стен уже не добежим. Тебе еще есть чем стрелять?
- Есть, но нужно отойти еще немного от обрыва. Нас должны увидеть из города.
Слав покачал головой.
- Они за ворота не сунутся, даже не рассчитывай. Мы тут сами по себе.
- Сами и справимся, но нужно, чтобы нас видели, - упрямо гнул свое Маус. - Давай, бежим!
Парень резво припустил в сторону Промзоны. Обернувшись, крикнул:
- Хочешь жить - давай за мной!
Жить Слав хотел. Сплюнув густую слюну, он поспешил за спутником, про себя думая, что последнюю пулю прибережет для этого гаденыша.
Маус остановился, когда над обрывом уже показались головы преследователей. Слав оглянулся и чуть не налетел на замершего на корточках спутника. Лицо парня покраснело, дыхание вырывалось с заметной хрипотцой. Эта гонка далась ему куда тяжелее, чем привыкшему к физическим нагрузкам сталкеру. Однако, взгляд юноши был ясен. Он словно прикидывал что-то в уме, не обращая внимания на крики и неприцельные выстрелы со стороны обрыва. Затем парень задрал полы плаща, обнажив закрепленные на бедрах ножны. Легко, без замаха, Маус один за другим воткнул в скалу под ногами семь длинных вороненых клинков. Торчащие из камня оплавленные рукояти образовали полукруг.
Слав знал эту формулу. 'Семь ножей' - весьма эффективное на короткой дистанции оружие. Его обычно применяли для боя в замкнутом пространстве. Семь незримых клинков выстреливают из-под ног заклинателя, на расстоянии семи метров каждый разделяется еще на семь, в итоге в противника несется почти полсотни атакующих лезвий, превращающих его в неравномерно нарубленный фарш. Но для этого нападающие должны двигаться плотной группой. В чистом поле, увидев торчащие из земли ножи, бандиты просто рассредоточатся и обойдут беглецов с флангов.
- Тебя 'семь ножей' не спасут. К тому же до них, - Слав кивнул на погоню, - еще слишком далеко.
- Поспорим на тридцать монет? - недобро усмехнулся Маус и, поднимаясь, медленно воздел руки к по-вечернему налившемуся лиловым небу. С первыми гортанными звуками формулы воздух над ножами задрожал. Запахло паленым. Сталкер пригляделся и понял, что клинки отличаются от виденных им ранее. Более длинные, из вороненного металла, со сложным орнаментом, уходящим под оплавленную оплетку рукоятей. Звучание формулы тоже резало слух. Вместо плавного и певучего заклинания Маус словно вколачивал звуки в невидимые пазы, как патроны заправляют в ленту. Формула оборвалась слогом 'сах', и заклинатель опустил руки. Эффект оказался ошеломительным. Будто невидимые исполинские плети грянули о скалу, вверх взлетело каменное крошево. Чем дальше от беглецов, тем сильнее терзала стихия плато. Утробный рокот разнесся над пустошью, и часть скальной плиты ушла вниз.
Пыль осела не сразу. Внизу еще гремел оползень, перемешивая щебень и человеческую плоть, а склон теперь располагался на двадцать метров ближе. На негнущихся ногах Слав добрел до близкого обрыва и глянул вниз. Нетронутый эрозией ровный скол тянулся от его ног и почти до дна каньона, усыпанного каменным крошевом.
- Это что же за 'семь ножей' такие? - проговорил сталкер и обернулся на спутника. Тот как раз извлекал из скалы темные клинки, обернув ладонь полой плаща.
- Горячие, заразы, - пояснил он. - Калибровка - дерьмо. Еще пару раз, и расплавятся к черту. Их бы из чего-нибудь тугоплавкого выковать, из вольфрама, например. Да теперь все приходится из подручного материала делать.
- Что это сейчас было? Это 'семь ножей' такие у тебя?! - повторил Слав, невольно повышая голос. Шок начинал отступать, и сталкера уже слегка потряхивало.
- Ну, за основу взяты 'ножи', - признался Маус, раскладывая артефакты на камне. Лезвия светились темно-вишневым и исходили жаром. Отправлять их обратно в ножны сейчас было бы небезопасно. - Любое заклинание ведь можно оптимизировать, проапгрейдить. Оригинальная формула неэффективна, большая часть сил заклинателя уходит впустую, на паразитное излучение. Разобрать ее на составляющие, вытряхнуть лишнее и собрать обратно - и у тебя в руках уже не 'семь ножей', а 'семь столпов'. Правда, с аппаратной частью пришлось сложнее, - парень вздохнул и присел возле своего оружия. - Сначала пробовали использовать обычные ножи, но они мгновенно испарились, представляешь? Не выдержали магических токов внутри структуры. Пришлось мастерить эти, из алюминида титана. Не поверишь, где достали: спутник из музея разобрали!
Маус все говорил, а Слав, уже окончательно вышедший из оцепенения, не спускал глаз с ножей. В паре метров от его ног остывает настоящее богатство! Трудно представить, сколько чародеи той же Промзоны готовы заплатить за секрет ТАКИХ ножей.
Спутник понимающе усмехнулся и, проверив послюнявленным пальцем один из клинков, стал рассовывать их обратно по ножнам.
- Правильно думаешь, сталкер. К этим тощим ножкам целое состояние привязано. Да только без формулы эти семь железок даром никому не нужны. Мы сейчас все-таки дойдем до Промзоны, и там ты меня проводишь к местному старосте. После шоу, что мы здесь устроили, долго ждать приема не заставят. Старосте я 'семь столпов' и продам. Тебе тоже чаевых обломится сверх оклада, - парень подмигнул. - Сможешь и больше денег поднять, если возьмешься меня дальше проводить. Мне из Промзоны еще кое-куда надо.
- Вот уж спасибо. Я с тобой на всю жизнь нагулялся, - буркнул Слав и зашагал к городу, тайком от спутника возвращая курок в небоевое положение. Прямо сейчас сталкер решил пацана не убивать.
Остаток пути без каких-либо неожиданностей привел путников к проржавевшей, но оттого не менее внушительной створе. Висевшей на короткой цепи арматуриной Слав постучал в дверь. Оконце на уровне глаз открылось почти сразу.
- А-а, это ты, сталкер. Этот с тобой? - произнес обладатель цепких глаз, косясь на Мауса.
- Со мной, - кивнул Слав, и вслед за щелчком оконца над пустошью разнесся надсадный скрип неухоженных петель. По ту сторону двери их ждала троица охранников, вопреки обыкновению не дремлющая на скамейке и не просаживающая жалование в карты, а подобранная, с автоматами наперевес. Старший смены (с цепкими глазами) на сталкера почти не обратил внимания, сосредоточившись на его тощем спутнике.
- Значит так, - охранник прочистил горло и приступил к вольному пересказу текста, красовавшегося с большого плаката на противоположной от входа стене. - Правила ты, сталкер, знаешь: внутри периметра не хулиганить, после десяти ноль-ноль по улицам не шляться. Весь огнестрел, взрывчатые вещества и артефакты выше семи герц оставляем тут. А тебя, малой, - он ткнул в Мауса. - еще и обыщем.
- Не пойдет, - покачал головой Маус. - При мне артефакты с фоном в тридцать герц, я несу их на обмен вашему старосте. Они останутся при мне.
- Все артефакты выше семи герц остаются в хранилище на входе. Товары или просто дорогие как память - все равно! Мы видели, что фокус снаружи показывал именно ты. В Промзоне выступлений не будет. Не нравятся наши правила - шкандыбай, откуда пришел, усек?
Лицо охранника побагровело, рука вцепилась в рукоять 'макарова' на поясе. За его спиной звонко щелкнули затворы АКМ остальных караульных. Слав уже собрался осадить Мауса, потому что стрельба на КПП Промзоны явление хоть и нечастое, но не из ряду вон. Однако Маус криво усмехнулся и шутливо поднял руки.
- Сдаюсь, начальник. Правила так правила. Пожалуй, мне стоит уйти.
Поворот неожиданный как для Слава, так и для охранников. Обычно, в этом месте разговора посетитель, охая и причитая, начинал выкладывать на стол содержимое карманов. Или предлагать взятку. В любом случае, охотников возвращаться в пустошь на ночь глядя не находилось. Не смотря на нестандартность ситуации, охрана немного расслабилась, поняв, что незнакомец не собирается взывать к силам природы здесь и сейчас.
Маус, продолжая ухмыляться, даже повернулся к запорному механизму с намерением выйти наружу, когда обернулся и бросил невзначай:
- Ты, может, все же сбегаешь, старосте доложишься, раз на себя ответственность брать не хочешь? А то позовет он тебя к себе через полчасика и спросит, где, мол, тот ландшафтный дизайнер, что нес мне на продажу свою убер-пушку? Выгнал? А если он обиделся? А если он обиделся очень сильно, и сейчас проковыряет в периметре дыру метров сто в ширину и триста в глубину?
Цвет лица старшего смены вновь сменило оттенок и стало пунцовым с легкой зеленью по краям.
- Уходить не обязательно, - процедил он сквозь зубы. - Нихрена с твоей пушкой в хранилище не случится.
- Никак не могу, - обреченно покачал головой парень. - Служба есть служба, сам понимаешь. Свистнут ее случайно, и что я своим скажу? Ладно, меня наизнанку вывернут, за то что сделку провалил. Они же потом сюда придут на разборки. Вот к этой же самой двери...
Скрип зубов охранника был отчетливо слышен, пожалуй, на другом краю Промзоны, однако офицерская выдержка взяла свое. Бывший капитан МВД Юрий Прохоров медленно выдохнул и пошел прочь из караулки, бросив через плечо:
- Этих двоих никуда не выпускать, пока не вернусь.
Маус хихикнул и по-турецки сел, где стоял, а Славу впервые в жизни захотелось перекреститься.
Примерно через четверть часа, когда ручейки пота уже проторили извилистый маршрут от шеи до сапог Слава, старший вернулся и сухо, по-деловому отрапортовал:
- Староста вас ждет в 'Ядрёном', сталкер знает дорогу. По пути не советую никуда сворачивать, Он ждать не любит. Все барахло можете взять с собой, но учините что-нибудь, и я лично обоих при задержании пристрелю. Все понятно?
- Благодарю за службу! - Маус подскочил и шутливо откозырял. Ему явно доставляло удовольствие бесить охранника. Как потом сюда ходить Славу, парень явно не думал. А ведь Прохоров хоть и бывший, а все же мент, может и отыграться потом на несчастном сталкере. По пути до трактира, мимо вечерних огней, шумящих цехов и каких-то лавок, где в отличие от статичной пустоши неустанно бурлила жизнь, Слав перебирал в голове все моменты с самой встречи с этим странным пацаном, когда его стоило бы грохнуть по-тихому. По всему выходило, что правильнее всего это было сделать в самом начале пути. Никто на Базаре Мауса не знал, никто не хватился бы. Выстрелить ему в затылок и труп камнями завалить. А весь хабар, считай, трофеи. И ножи эти он загнать сумел бы, пускай и недорого, да и серебра у парня с собой прилично. Но куда там, мы же наперед думаем, планы строим! Мы же, блин, оптимисты! Шлепнешь так одного попутчика, потом второго, а третий с тобой уже никуда не пойдет, ибо слушок о тебе нехороший бродит. А без репутации сталкеру ни работы нет, ни жизни. Вот и решил, как в старину говорили, 'лайков' набрать, репутации то бишь. А теперь в Промзону ему надолго путь заказан, до самой отставки Прохорова. Или подмазываться к нему, а это тоже траты. Чувствовал же, что проблемы от пацана будут!..
А Промзона бурлила. Огромная территория экскаваторного завода, вынесенная за пределы города и чудом не попавшая под ядерные удары, приютила почти десять тысяч человек, спасавшихся сначала от голода и начинающейся в Городе эпидемии, а потом бегущих от бандитов, громящих пригородные деревеньки. Высокая надежная стена была дополнительно укреплена, обнесена несколькими рядами егозы, а где-то даже минами, и обзавелась сторожевыми вышками с дежурными снайперами. Взять комплекс штурмом до фортификации бандам было недосуг - между собой грызлись, а после - уже не по зубам. Так и вырос посреди пустоши, в тридцати километрах от мертвого Города город живой, Промзона.
Почти все, что нужно для жизни, промзоновцы производили сами. Здесь и оранжереи, снабженные множеством галогеновых ламп, потому что тусклый круг светила едва виден сквозь плотные тучи, надежно закрывшие небо вскоре после бомбежек, и собственная электростанция, питавшая эти лампы. Какого типа электростанция, держалось в секрете даже от своих. Кто-то говорил, что в комплексе есть секретные подземные цеха, где был установлен еще в Советские времена не менее секретный атомный реактор. Другие считали, что под комплексом огромные запасы горючего, откуда берут топливо для генераторов. Последняя версия заставляла скулить в бессильной ярости бандитов, дожигающих остатки бензина в разудалых налетах на одиноких путников и мелкие поселения, с которых и взять-то нечего.
Собственные сборочные линии обеспечивали жителей лишним серебром за продажу произведенного транспорта. Широко известные броневики, переделанные из экскаваторов, отличались мощной тягой и высокой проходимостью, а броневые листы, с умом прилаженные поверх всей конструкции, позволяли даже ходить в Город, не слишком опасаясь за свою жизнь. Этим часто пользовались сталкеры вроде Слава, собиравшиеся на мародерку большими вооруженными караванами. На двух подобных машинах можно было вывести много добра, попутно отбившись от любого налета, а потом позволить спустить на это самое добро все серебро, заработанное промзоновцами на продаже машин. Такой вот круговорот денег в природе.
Сбоку, со стороны местного рынка пахнуло шашлыком. Оголодавший в пути Слав почувствовал себя на грани обморока от потери слюны. На Базаре, своеобразной оффшорной зоне между Городом и Промзоной, он как раз сбывал хабар с последнего рейда, как вдруг подвернулся приработок в виде Мауса. Сталкер даже перекусить толком не успел, потому что парень хотел попасть в Промзону как можно скорее. Вот и пришлось выручку припрятать, а из провизии ограничиться парой банок тушенки в дорогу.
'Жаль, что староста уже ждет', - думал Слав. - 'Можно было бы зайти, пару шампуров заточить... Ладно, может, в 'Ядрёном' накормят. Трактир все же!'
Сразу за поворотом взгляд уперся в грубо, но с выдумкой намалеванную вывеску: 'Ядрёный гриб'. Ярко-алые буквы светились на фоне грибовидного облака.
В трактире было темно и душно. Угар, круто замешанный на табачном дыме и аромате десятков блюд, витал над головами посетителей. В основном здесь собирались местные, но и пришлых сегодня было хоть отбавляй. Обычно путников обступала кучка промзоновцев, годами не выходивших за периметр, и внимала каскаду баек, придумываемых, как правило, на ходу. Но сегодня почему-то все вели себя тихо. То и дело Слав ловил на себе пристальный взгляд. Похоже, расправу над бандой действительно видели многие, а оставшееся население моментально обежала сплетня. Под аккомпанемент скрипящих половиц путники приблизились к барной стойке.
- Здравствуй, Дед Михей, - поздоровался сталкер с пожилым мужчиной, облокотившимся на край стойки, и потягивающим что-то через трубочку из мутного граненого стакана.
- И тебе не хворать, мародер, - кивнул тот. - Не угостишь старого человека кружкой пенного?
- Ты уже что-то пьешь, - заметил Маус.
Старик лишь горестно вздохнул.
- Так это... водка без пива - деньги на ветер!
- Извини, Михей. Потом. Сейчас нас ждут.
- Еще как ждут, - согласился Дед Михей. - Аккурат в кабинете. Меня караулить оставили. Как закончите, выходи, пропустим по сто фронтовых.
Слав кивнул и направился к двери в дальнем конце зала.
- Он что, водку через соломинку глушит? - прошептал Маус. - Что это за дед вообще?
- Местная знаменитость, - ответил сталкер. - Сторожем на заводе этом работал. Здесь теперь вроде талисмана. Работать уже не может, еле ходит, так его подкармливают потихоньку то здесь, то на рынке. А по вечерам он выступления дает, байки про старую жизнь травит: как трава была зеленой, бабы толстыми, а не небе солнце светило. Ребятня за сказки принимает, а взрослые, бывает, и слезу пустят. И деду монетку на пропой души подкинут. Так и живет.
За скрипучей, как и все в этом проржавевшем городе, дверью оказалось значительно светлее. Трое матерых мужиков сидели за столом и тянули пиво из старых пузатых кружек. Сидевший в центре однозначно воспринимался как главный. Не только толстая серебряная цепь на шее была тому причиной: властный взгляд темных глаз затыкал, вероятно, не хуже пудовых кулаков. Впрочем, на зажравшегося босса из прежних времен он совсем не походил. Ороговевшие мозоли на ладонях свидетельствовали, что их хозяин вкалывает с утра до вечера наравне с подчиненными.
- С возвращением, сталкер. А вам, юноша, добро пожаловать. Вы, так понимаю, в нашем городе впервые, - приветствовал их староста и жестом пригласил за стол. Славу стоило огромных усилий не наброситься сразу на еду, а степенно отпить их кружки пива. - Как рейд, сталкер, удачно прошел?
- Нормально, - ответил Слав, утирая с губ пену. - Машины ваши не подвели. Дважды нас обстреливали с крыш, одного только убило, но он на броне ехал.
- Кто ж стрелял, бандиты?
Слав пожал плечами.
- Да кто их разберет? Разошлись, да и ладно. Гоняться за ними по развалинам себе дороже.
- И то верно, - кивнул староста и перевел взгляд на Мауса. Тот беззастенчиво уничтожал жареную картошку с большой сковороды, регулярно запивая ее пенным. - Мы с вами, юноша, не представлены. Меня зовут Виктор Палыч, но можно и по должности - староста. А вас как величать?
Мауса вопрос застал врасплох, словно он уже забыл, куда и зачем пришел. Наспех дожевав то, что было во рту, он ответил, протянув через стол руку:
- Маус. Как по батюшке не знаю.
- Рад знакомству. Как вам, Маус, наши красоты? Каньон неподалеку остался от речки, что здесь текла до бомбежки. Река, видишь, куда-то делась потом, а глубокое русло осталось. На вроде местного Большого Каньона получилось. Да теперь-то он еще больше стал...
За сим, как понял Слав, светская беседа могла считаться оконченной. Теперь разговор пошел о деле.
- Что же это у обрыва случилось, не просветите? Что магия в ход пошла, понятно, да только у нас счетчики все взбесились.
- А сколько показывали? - враз осипшим голосом спросил сталкер.
- За пятьдесят герц, - ответил сидевший слева, обладатель густой седой бороды. Он извлек из-под стола переделанный в счетчик барометр и демонстративно поставил посреди тарелок с закуской. - До сих пор ниже десяти не опускается.
Слав сглотнул. Применения такой силы чар ему видеть еще не доводилось.
- Что же это было? - снова спросил староста, пристально вглядываясь в лицо Мауса. Однако взгляд, заставлявший любого другого нервно ерзать по стулу, выдавил из парня лишь еще одну кривую ухмылку. Не сводя со старосты глаз, Маус парой движений отстегнул от бедер ножны и бросил их на стол.
- Вот это, - ответил он и вновь принялся за картошку.
Староста критично оглядел ножи, не касаясь их, однако, руками, и кивнул седобородому. Стационарный счетчик был сдвинут в сторону, а на свет появились более тонкие инструменты исследования магического излучения. 'Поколдовав' какое-то время над прибором, похожим на дозиметр, он что-то прошептал старосте. Маус тем временем покончил и с пивом, и с закуской и заинтересованно наблюдал за действиями бородача.
- Что ты хочешь за них? - без обиняков спросил староста.
- За ножи и формулу ты дашь мне тридцать серебряных и 'казацкий пояс'. Прямо сейчас.
Вся троица в изумлении подняла брови.
- Во-первых, с артефактами типа пояса тебе по городу никто разгуливать не разрешит, - медленно проговорил староста. - А во-вторых, если не предупрежу, меня потом обвинят в нечистоплотности те, кто тебя послал: эти ножи стоят куда больше.
- А с чего ты взял, что я кем-то послан? - ухмыльнулся Маус.
- Давай на чистоту, парень, - он демонстративно положил ладони на стол. - Мы здесь не на отшибе живем, а слухами земля полнится. В округе есть лишь две группировки чародеев, способных творить такие заклинания. И лишь одна из них засветилась на 'прокачке' известных формул. А учитывая твое имечко и глядя на эти ножи, я с уверенностью могу сказать: ты либо из Технарей, либо очень хочешь, чтобы тебя за технаря приняли. Что ответишь?
- В точку, старшой! - Маус искренно рассмеялся. - Инженер инженера всегда поймет, а, господин старший технолог? Я на самом деле от Технарей. Мы действительно иногда подрабатываем 'прокачкой'. Как правило, всего-то и требуется оптимизировать формулу, и ее свойства меняются коренным образом. Эти ножики - жест доброй воли. Я бы даром их отдал, просто с проводником рассчитаться надо, - он кивнул на замершего на стуле Слава. Меньше всего сталкер хотел бы вляпаться в политические интриги между общинами, хотя принадлежность пацана к полумифической организации чародеев сулила определенные перспективы. - А когда я получу деньги и пояс, я озвучу настоящее предложение моих товарищей.
- А без пояса смертника ты его озвучить не сможешь? - мрачно поинтересовался староста, уже понимая, что спор проиграл. Контакт с Технарями стоил любых прихотей этого мелкого...
- Никак. Ты не переживай, хулиганить не стану. Это просто страховка. Ты потом поймешь, зачем.
Минуту староста раздумывал, а потом шепнул на ухо промзоновцу, что до этого не произнес ни слова и вообще старался выглядеть крайне волосатым предметом интерьера. Он, показалось Славу, вообще ни разу за весь разговор не пошевелился, просто нависал над столом большой рыжей глыбой. Рыжий кивнул и скрылся за дверью. Спустя несколько томительных минут он вернулся с маленьким позвякивающим мешочком и промасленным свертком. Мешочек Маус не глядя бросил Славу, а сам аккуратно развернул ткань. На ней лежал 'казацкий пояс'. Строго говоря, никакой это не пояс, ибо надевается на грудь и широкой алой пластиной закрывает сердце владельца. Если оно по какой-то причине перестает биться, пояс взрывается. Такой вот последний привет от павшего воина. Говорят, опытные чародеи могут активировать пояс в любой момент усилием воли. Слав не умел, но не сомневался в способностях Мауса, отчего увесистый мешочек с серебром уже не так приятно холодил ладонь.
- Осколочный? - поинтересовался парень.
- Жирно будет. Обычный, - буркнул рыжий.
Ухмыльнувшись, Маус извлек из сумки тонкую папку, вытащил оттуда один листок и протянул старосте, а саму папку засунул за пазуху и застегнул сверху 'пояс'.
- Сказка, - окончил немую сцену староста и бросил листок на стол, даже не прочитав. - Восходящих каскадов не бывает.
- Отнюдь. Проблема каскадов в рассеивании энергии. Заклинания не могут собирать энергию самостоятельно, а бомбежки бомбежками, магия магией - закон сохранения энергии никто не отменял. Энтропия, брат!
- Я все это знаю, как ты емко заметил, я в прошлом инженер и законы физики знаю. А коль скоро магия, свалившаяся на наши грешные головы, тоже физике подчиняется, я повторю: восходящий каскад - сказка.
Маус театрально всплеснул руками.
- Без краткой лекции никак не обойтись... Ну что ж, объяснять буду подробно, как для дураков. Без обид, но я хочу обойтись без дебатов на околомагические темы. Итак, классический нисходящий каскад представляет из себя цепочку (как правило, не более трех звеньев) из чар, в процессе работы трансформирующихся одно в другое. Каждое последующее звено имеет на порядок меньший энергетический выход ввиду все той же энтропии. Раз совершается работа, то на нее тратится энергия, и следующему звену достается все меньше. Рассмотрим на примере. Когда руководства Промзоны, Базара и Переправы решили захоронить отработанное ядерное топливо АЭС, некогда питавшей электричеством наш любимый Город, для этой цели была вырыта глубокая штольня в богатой железной рудой почве. Рылась штольня посредством двухзвенного нисходящего каскада: заклинание первого звена проделало в земле глубокую дырку, а когда уровень энергии упал до критического, остатки ее преобразовались в тепло, изрядно подплавившее руду в стенках штольни, что создало дополнительное экранирование грунтовых вод от радиации. Толково, кстати, придумано. Но присмотримся к результатам работы заклинания. Сил затрачено дофига: ваша магическая сборная неделю в себя приходила, прорыто всего пятнадцать метров, а взрыв второго звена - всего лишь пшик маленькой обезьянки. А все из-за низкого КПД и грубой работы с энергиями.
Теперь я расскажу, как действует наш восходящий каскад на гипотетическом примере. Дано: главный лагерь бандитов. Тот что со складами горючки, провизии, блэкджеком и шлюхами. По периметру встают заклинатели и вливают в формулу семьсот пятьдесят герц... Только не надо прыскать в кулак, цифра не маленькая, но вполне подъемная! В момент активации первого звена по периметру лагеря возникает гравитационная аномалия, вырывающая из под ног солидные пласты грунта и прессующая их в три большие каменные глыбы. Как только валуны сформированы, срабатывает второе звено: три новых центра массы - наши валуны - начинают, описывая концентрические круги, сближаться в центре лагеря, а попутно крушат, сминая и добавляя к своей массе, людей, технику, палатки... Многие попытаются спастись, но не успеют. Как только центры масс сойдутся, сработает третье звено. Маленькая черная дыра. Все в радиусе километра попадает в плен короткоживущей сингулярности и моментально прессуется в сверхплотный комок материи размером с автомобиль посреди бо-о-ольшой воронки. Выход энергии в эпицентре - пятьсот герц. Как видите, потери мощности не более тридцати процентов. А дело все в резонансе. Глыбы, о которых я упоминал, являются носителями магической энергии и, сближаясь, совмещают фазы пульсаций. Для реализации резонанса требуются промежуточные носители, эдакие эрзац-заклинатели.
Ну а чтобы мои слова не приняли за красивую сказочку, я дал тебе фрагмент формулы. Покажи ее своим заклинателям, они все подтвердят.
Староста молчал, седобородый задумчиво чесал растительность на лице. Голос подал рыжий:
- Что-то я не пойму, к чему такие сложности? Если вы можете создать черную дыру, чего бы ее сразу не создать? И сил меньше потратится, и удрать ни у кого времени не останется.
Маус осклабился.
- У тебя много заклинателей-камикадзе? Сингуляность не файербол, так просто не швырнешь.
Староста аккуратно сложил листок и убрал во внутренний карман.
- Допустим, формула настоящая, - произнес он. - Что ты хочешь за нее?
- Пятдесят килокраммов технического серебра, грамм в грамм. Характер примесей не принципиален. Торг не уместен.
Хохот сразу трех глоток сотряс посуду на столе. Хозяева плакали, били кулаками по столу и захлебывались смехом. Маус, вопреки привычке, не пошевелил даже мускулом на лице. Он терпеливо ждал, пока собеседники отсмеются. Через пару минут они подуспокоились, только рыжий тихо икал.
- Даже если не принимать во внимание его стоимость, во всей Промзоне столько не собрать. К тому же ни одно заклинание столько не стоит.
Маус пожал плечами.
- Дороговато, конечно, спору нет. Но так сложилось, что нам для некоторых изысканий срочно понадобилось именно такое количество серебра технического качества. Экономические льготы, натуральный обмен, даже ваши броневики нас в данный момент не интересуют. Нужно серебро. Со своей стороны я в праве заключить с вами любой долгосрочный контракт на апгрейд заклинаний либо непосредственную магическую поддержку, мои товарищи договоренность подтвердят. Однако, если вы не видите выгоды в подобном сотрудничестве, я могу предложить те же условия другой общине. Возможно, они окажется по карману.
Хозяева крепко задумались. Рыжий все еще икая пытался что-то втолковать старосте на ухо.
- Нам нужны сутки на подготовку, - резюмировал староста. - За это время мы проконсультируемся с заклинателями и либо соберем серебро, либо откажемся от сделки. Идет?
- Завтра до обеда решение должно быть принято. У меня не так много времени. Если откажетесь, придется добираться до другой общины.
- Договорились. Остановиться можете здесь, хозяина я извещу. Сталкер, - теперь староста смотрел ему в глаза. - Ты этого парня привел, тебе за него и отвечать. Остаешься при нем до конца сделки. Если что не так, будешь долго жалеть. Если же все пройдет гладко, получишь от меня лично премиальные. Все понятно?
Слав попытался сглотнуть, но во рту настолько пересохло, что вышло лишь кивнуть. Хозяева поднялись из-за стола и направились к выходу.
Рыжий здоровяк обернулся у самой двери. Продемонстрировав свой самый кровожадный оскал, он прорычал:
- Добро пожаловать в Промзону...
Едва дверь затворилась, сталкер схватил со стола початый бочонок с пивом и постарался влить в себя все до капли. Почти получилось. К сожалению, хмель лишь притупил ощущение опасности, но не снял его полностью. Судьба сталкера заканчивается лишь одним образом - в переделке. Видно, подошел черед и его последнего приключения. Особенно обидно становилось от того, что прогулять обретенное богатство он теперь не успеет.
- А что за мужики со старостой были? - поинтересовался Маус, выглядывая, что бы еще вкусного запихнуть в оголодавшее нутро.
- Бородатый - казначей, занимается снабжением рудников и караванов, ведет внешнюю торговлю. А рыжий за воеводу. Тренирует караульных, летучие отряды... - Сталкер говорил медленно, с каждым словом язык заплетался чуть сильнее.
Пиво все же ударило в голову, и горло схватил незваный спазм. В глазах помутнело, а изо рта вырвалось:
- Откуда ты взялся на мою голову? Ведь вернулся с мародерки, живой, хотел хабар загнать, да с девками прогулять. Хоть пару вечеров в угаре провести от жизни этой мерзкой загробной. Ан нет, денег пообещал, под пули потащил. Не нужны мне деньги твои! Я бы вообще под небо это гадское не выходил никогда. Это все умники вроде тебя сотворили! Сначала одни умники бомбы придумали, а потом другие кнопки нажали. А чего не поделили-то, хоть бы рассказал кто? Из-за чего мы теперь как крысы живем, барахло от прошлой жизни собираем, а?! Знаешь, кем я до бомбежки был? Менеж... менедж... менеджером! Телевизоры продавал. Купил в кредит машину, собирался ипотеку брать. Баба у меня была, мог жениться. Жили бы с ней в двушке в новостройке, рожали бы детей, работали... А как-то ночью стало светло. Сначала тока всполохи на горизонте, я не видел. Спал. А потом, в полтретьего ночи, рассвело. Я на балкон вышел, а там гриб оранжевый поднимается. Небольшой такой, потому что далеко, а у меня все равно мурашки по спине побежали. У меня, знаешь, как оборвало сразу. Понял, с этой поры есть 'до' и 'после'. Есть жизнь с ипотекой, бабой, кредитами и форменным галстуком, и есть длинная, на годы, смерть! А мы личинки, что труп мира доедаем. Дожрем, что осталось, а вылупиться в бабочек не сможем. Так и подохнем в конце...
Слав еще раз приложился к бочонку. Маус не перебивал его, слушал, медленно пережевывая соленый огурец.
- Я ведь приходил к ее дому в один из рейдов. Знал, что опасно, что нет там ее давно. Все равно пошел. Пока на этаж поднимался, сердце в пятки уходило. Там сейчас, в Городе, столько всякой жути бродит. То ли радиация, то ли магия эта дурацкая... Бывает, идут пятеро, вооруженные, обученные, друг друга прикрывают. Заходят в подъезд пятеро, а выходят четверо. И когда потерялся, никто не скажет. Только тень серая мелькнет на краю зрения, и нет человека... Поднялся, значит, а дверь открытая. Захожу внутрь, а там... ничего там. Был уже кто-то. Вещи разбросаны, стекла побиты. Может, сама во время бегства ушла, может, убили. Сгинула, одним словом...
Слав замолчал, тупо глядя в тарелку с закуской.
- Я бомбежки не помню, - заговорил Маус. - За городом в интернате жил. Школа у нас была с математическим уклоном, по конкурсу из детдома попал. Повезло, считай. В первое утро, помню, ничего особо не изменилось, только старшие все ходили молчаливые, напряженные. На второй день приехали военные, пытались провести эвакуацию по всем правилам. Только колонну нашу расстреляли на полпути к базе. Бандиты всегда первыми смекают, когда пора хватать все что плохо охраняется. А тут прямо шведский стол: техника, оружие, девочки-подростки... А из охраны всего десяток солдат-срочников да один бывалый сержант. Его первым снайпер и снял. Солдаты сами оружие побросали. Парочку пристрелили вместе с учителями, чтобы оставшиеся не рыпались. Пацанов тоже постреляли, а девочек всех к себе увели. Ну, сам понимаешь. Меня учитель математики спас. Вениамин Викентиевич. Он тоже военным в отставке оказался. Как первые выстрелы раздались, он рассуждать не стал: столкнул меня с кузова грузовика в канаву и сам следом прыгнул. Там как раз труба ливневой канализации оказалась, в ней и пересидели. Я потом еще спрашивал, почему он командование не взял, порядок не навел, бандитов как рэмбо не пострелял? А он ответил, что мог спасти только двоих: себя и еще кого-нибудь. Я ближе всех сидел. Стал бы геройствовать, все бы погибли. Какое-то время по лесам шатались, потом к деревне вышли. Деревню скоро бандиты разнесли, но мы успели уйти. Долго бродили, а вокруг все умирало...
Они сидели еще некоторое время молча, а потом Маус позвал хозяина. Вдвоем они дотащили едва передвигающего ноги Слава до комнаты, выделенной старостой, и невыносимой тяжестью на разум сталкера навалилась ночь.
Утро цинично и не терпя возражений стучалось в сомкнутые веки. Даже рассеянный свет из узенького окошка казался нестерпимо ярким, а каждое движение глазных яблок вызывало фонтаны боли в черепе. Превозмогая собственную тяжесть, мышцы руки поднесли ладонь к тумбочке у изголовья, и та стала вслепую шарить по шершавой крышке, пока не наткнулась на прохладный алюминий кружки. Слав рывком приподнялся, не помня недавней разбитости, чтобы двумя глотками осушить ее содержимое. Опустевшая кружка легла на терзаемое похмельем чело, и сталкер наконец смог открыть глаза.
Память молчала о том, как он добрался до крохотной комнатки с двумя тюфяками на жестких койках, но цепко держала предупреждение старосты о худосочном спутнике: всегда быть при нем. Со стоном Слав упал обратно на койку. Лучше смерть, решил он, сил идти куда-то и искать парня не было ни душевных, ни физических.
Скрипнула дверь.
- Проснулся, жертва злого рока? - произнес знакомый голос. Да какой там произнес, скорее прогремел, почти раскалывая больную голову на равные семядоли. - Не горюй, я опохмел принес!
- Пивко? - просипел сталкер, приоткрывая один глаз.
- Пивко хоть и всему голова, а похмеляться лучше крепким сладким чаем. Держи.
Маус протянул Славу стакан в подстаканнике, за ребристыми гранями которого исходила паром темно-рубиновая жидкость. С вторым стаканом в руках технарь приземлился на соседнюю койку.
- Заливай в себя чай поскорее. Сейчас у тебя желудок воскреснет, и пойдем завтракать. А то полдень уже не за горами. Жаль, конечно. Хотел на рынок зайти, сувениров прикупить, да теперь уже не успеть. Как староста расплатится, так сразу и выступаем.
- Я с тобой никуда не пойду, - хрипло ответил сталкер, сдерживая подступающую тошноту.
- Да ты что, родной! - искренне удивился Маус. - Вчера так хорошо с тобой посидели, за жизнь потрепались, а теперь 'не пойду'! Еще как пойдешь, и причин на это у тебя много. Две уж точно. Во-первых, помнишь того полкана на входе? Он ведь по жизни не только лаять может. Сейчас не кусается, потому что ты типа телохранителя при мне, но с тобой или без тебя после обеда я из города ухожу. Как думаешь, твой иммунитет сохранится после того, как староста получит формулу? Подумай. А раз все равно думать начал, прикинь еще и второй резон идти со мной. Не знаю, сильно ли тебе вскружил голову тот мешочек с монетками, что я тебе дал, но два кило серебра на дороге не валя..
- Сколько?!! - выкрикнул Слав, разбрызгав по стене остатки чая.
Маус усмехался.
- Нам для опытов нужно килограммов сорок, не больше. Про пятьдесят я сказал так, с запасом. Но даже сорок мне одному до точки рандеву дотащить будет тяжело. Если поможешь, два килограмма забираешь себе. Заметь, я тебе еще ни разу не соврал. Дотащим металл до моих товарищей, и ты со своей долей идешь на все четыре стороны. С таким капиталом устроишься где угодно, даже в Промзоне. И класть тебе тогда на всех охранников с размаху. Больше никакой мародерки, никакой нечисти, только бабы и пьяный угар. Наверно, это твой рай, а? - парень подмигнул, а Слав крепко зажмурился, понимая, что уже на крючке.
- Куда идти? - глухо спросил он после короткой паузы.
- Не далеко. Отсюда в направлении Города, километрах в пяти, был гаражный комплекс. Вот нам туда.
- Хреновое место, - покачал головой сталкер.
- В самый раз, дружище. Чай допил? Тогда пошли, пока Михей все в одиночку не сожрал.
Путь до зала отнял у Слава столько сил, что даже похмельная тошнота уступила место здоровому голоду. При виде счастливо уминающего яичницу с помидорами деда Михея, нутро сталкера отчаянно заурчало, требуя немедленного внимания. Брюхо старого добра не помнит и про вчерашний банкет определенно решило забыть.
- С добрым утром! - приветствовал их счастливый дед. - Присаживайся, мародер. Я тут как раз харчи ваши охраняю, а то до халявы жадных развелось - тьма.
- Да уж, знатно ты службу несешь, - усмехнулся Маус. - Придется хозяину добавку тащить, а то мы голодными останемся.
- Я же так, пробу снял... - притворно стушевался дед.
'Проба' составила едва ли не половину всего завтрака, но еды на столе все равно осталось изрядно: в самый раз для двух взрослых мужчин. Несмотря на преклонные годы, дед Михей отличался на редкость здоровым аппетитом.
Грузно опустившись на лавку, Слав набросился на еду. Незатейливая снедь в виде упомянутой яичницы, свежего хлеба, кваса и блинчиков с творогом постепенно возвращала измученному алкоголем телу жизнь. Настоящая домашняя еда из свежих продуктов превращала проржавевшую Промзону в рай земной. Даже на Базаре, местном экономическом центре, основу рациона составляли консервы, что сталкеры вроде Слава тащат из каждого рейда чуть ли не прицепами. Маринованные огурцы, маринованные грибочки, персики, ананасы - все это лишь тень, давно растерявшая настоящий вкус и аромат, не говоря уже о витаминах. А здесь в яичнице настоящие свежие помидоры. С грядки! Немногим в пустоши удается выращивать что-либо в отсутствие солнца.
Считается, что у Промзоны и Базара заключен союз: Промзона обеспечивает сталкерам технику, а Базару вооруженную поддержку в случае необходимости. В свою очередь, Базар сбывает все, что промзоновцы производят, с минимальной пошлиной. Казалось бы, всем хорошо. Но в Промзоне все чаще поднимается вопрос: а нужен ли им посредник? С каждой сделки Базар откусывает солидный кусок, постоянный военный контингент, вынужденный охранять свободную экономическую зону, ослабляет безопасность самой Промзоны, тогда как преимущество торгашей весьма спорно - они ближе к Городу всего на пару километров. Хорошо сохранившаяся дорога, по которой ходят караваны сталкеров, тоже не аргумент. Уже не первый год в совете Промзоны поднимается вопрос о реконструкции старого моста над пересохшим руслом. Дно в том месте каменистое и неровное, ближайший удобный для техники объезд далеко, но если мост восстановить, путь караванов из Промзоны в Город сократится раза в полтора, не меньше, и большая его часть будет вести по высокой насыпи, которую, при желании, легко укрепить в безопасный коридор до самых пригородов. Необходимость в Базаре отпадет. Сталкеры будут собирать караваны прямо здесь, хабар тащить на рынок Промзоны. И желание, и ресурсы для реализации этих радужных перспектив у промзоновцев есть, мешают лишь бандиты. Крупный лагерь негодяев находится где-то неподалеку, в пыльном лабиринте оврагов, холмов и стариц. Установить его точное местоположение пока не удавалось, но регулярные набеги на слабо защищенные экспедиции однозначно говорили, что головорезы засели под самым боком Промзоны. В таких условиях работы по восстановлению моста организовать нельзя, и не заметить, кому это выгодно, трудно. Впрочем, поймать дирекцию Базара за руку еще ни разу не удалось. Так и длится этот союз в ожидании, когда градус взаимного недоверия не толкнет участников на необдуманные действия.
Скрипнула входная дверь.
- Здорово, Михей, - поздоровался рослый детина в потертой кожанке. Соломенного цвета волосы выбивались из-под бейсболки с надписью 'FBI'. - Привет, сталкер. А ты Маус, верно?
- Верно, здоровяк. А ты кто будешь?
- Андрей, - здоровяк протянул огромную ладонь, в которой потерялась хрупкая ладошка технаря. - Староста ждет.
- Ну, раз ждет, нужно идти. Слав, ты закончил?
- Пофти, - выдавил сталкер, быстро запихивая в рот блинчики и заливая их квасом.
- Тогда догоняй. Андрюша, тебя староста предупредил? - Маус постучал костяшками пальцев по алой пластине, выглядывающей из-под плаща. - Обойдемся без дружеских толчков и подножек, окей?
- Не дурак, - кивнул немногословный юноша.
- Удачи, Максимка, - крикнул вслед Михей. Маус махнул рукой.
Под хмурым небом пустоши их встретили сумерки. Уже второй десяток лет здесь висели либо они, либо непроглядная мгла. Сейчас сумерки оказались не столь плотными, а небо светло-серым. Пыль, обосновавшаяся на высоте двух километров, меняла цвет в зависимости от времени суток: свинцово-серые утренние тучи светлели до самого полудня, потом начинали наливаться багрянцем, ближе к вечеру приобретая лиловый оттенок. Ночью над пустошью безраздельно царила тьма, лишенная света звезд и луны. Иногда можно было разглядеть робкий огонек костра тех смельчаков, что осмелились заночевать под открытым небом. Редко кто мог пересказать свои впечатления от такой ночевки. Чаще всего люди не просыпались. Их находили утром патрули: тела, закутанные в одеяла, возле потухшего костра. Ни следов насилия, ни признаков отравления газом, и счетчики молчат.
А народ вовсю суетился. В Промзоне каждый был при деле: армейский принцип 'Чем бы солдат ни занимался...' работал здесь с первых дней. Уставшему за день человеку в голову не полезут мысли о сущности бытия, судьбе человечества и месте индивида в умирающем мире. Отпахать смену в оранжерее или в цеху, пропустить вечером кружку пива, отвесить ребенку отеческий щелбан и приласкать жену, а утром все сначала. Другой жизни здесь не знали и не желали. Как следствие, бунтов, порой разрывавших другие общины на части, здесь не случалось. Вот и сейчас мимо сновали люди в промасленных спецовках, неслась тележка, полная ржавой арматуры, на верхних этажах главного цеха сверкала сварка. Промзона дышала.
Андрей провел спутников в обход вкусно пахнущего рынка к административному зданию. В торце трехэтажного корпуса, служившего в лучшие времена пристанищем дирекции, бухгалтерии и архива, обнаружилась небольшая дверца, сразу выходящая на лестницу. Отсчитав десяток пролетов вниз, Слав подумал, что экскаваторный завод был ох как непрост! Окончились ступеньки перед массивной стальной дверью. Крутанув запорное колесо, Андрей с усилием распахнул створку. Большое, но сильно заставленное стеллажами и разнообразным оборудованием помещение встретило их небольшим освещенным пятачком, тогда как истинный размер и назначение его терялись в темноте. Лишь эхо намекало на масштабность строения. Свет единственной рабочей лампы падал на широкий длинный стол под казенной зеленой скатертью. За столом расположилась вчерашняя троица руководителей Промзоны, а также двое пожилых мужчин, более всего похожих на советских библиотекарей.
- Спасибо Андрей, подожди снаружи, - сказал вместо приветствия староста. Дверь за спиной лязгнула, и сталкер зашагал вслед за Маусом к столу. По пути парень все вертел головой и шумно втягивал носом воздух.
- Так вот в чем секрет Промзоны! - воскликнул просиявший Маус. - ГЭС!
Сидевшие за столом переглянулись. Староста с казначеем нахмурились, а воевода оскалился. 'Библиотекари' не отреагировали и держались очень скованно.
- Понятно теперь, что с рекой вашей стало. Она под землю ушла. Прямо под нами и течет, а вы от нее генератор запитали. Отличное решение! А реку сами увели или она сама?
- Сама ушла, - нехотя сообщил староста. - Пол в дальнем конце просел, так и нашли новое русло. Надеюсь, эта информация за пределы нашей теплой компании не уйдет?
Острый взгляд, прошенный исподлобья, заставил Слава вообще прикинуться глухим и умственно отсталым. Ему в принципе здесь находиться не положено. Сам он ничего не чувствовал и, если бы не Маус с его собачьим носом и длинным языком, никогда про источник промзоновского электричества не догадался бы. Идея покинуть общину в сопровождении хоть Мауса, хоть черта лысого, но поскорее, казалась все более разумной.
- Это наши специалисты, - староста кивнул на 'библиотекарей'. - Они изучили листок, что ты дал, и подтвердили описанный тобой принцип работы восходящего каскада. Мы согласны на сделку, осталось обсудить условия.
- А что тут обсуждать? Цену вы знаете, она не изменилась. Разложите серебро по двум рюкзакам и проводите нас до выхода.
- Простой, как трусы без резинки... - пробормотал воевода.
Староста осуждающе глянул на него и продолжил.
- Именно тем, что ты просил, мы не располагаем. Но нам удалось собрать серебро чуть менее низкого качества, а потому десять килограммов мы положим сверх оговоренного.
- И что у вас там?
- Всего лишь сплав серебра с другим металлом.
- Каким?
Староста чуть усмехнулся, а оскал воеводы стал еще шире.
- Как далеко вы планировали нести ваш гонорар пешком? - задал встречный вопрос староста.
- Десять-двадцать километров, - быстро ответил Маус, заставив Слава гадать, соврал он в трактире или сейчас.
- Ну не страшно. Полония в этом серебре мало, насмерть не облучит.
- Полоний?.. - Маус почесал в затылке. - А это точно экскаваторный завод?
- Счастливо, воевода! Если не сильно облучит, я в твою честь первенца назову!
Тяжелая дверь отгородила Мауса от ответа воеводы, судя по лицу, уже вертевшегося у того на языке. Поправив тяжелый рюкзак, парень обернулся к сталкеру и бодро зашагал по дороге. Шагать бодро с таким грузом было нелегко, к тому же Слав так и не понял, куда они направляются. Утром Маус говорит, что идти им пять километров в сторону Города, что виднеется на западе, а потом уверяет старосту, что собирается топать почти двадцать километров на север.
Терпения сталкера хватило ровно на десять минут. Едва Промзона скрылась за холмом, он спросил:
- Так куда мы идем на самом деле?
- Сколько можно повторять, что тебя я не обманываю? К гаражам, как и договаривались утром.
- А старосте зачем врать?
Маус в изумлении поднял брови.
- Я думал, ты уже понял. Нас ведь шлепнуть собираются!
Внутри у Слава все похолодело. Ноги его словно вросли в землю.
- Как... как шлепнуть?
- Может, из винтовки в голову. Хотя, глядя на воеводу... по-моему, он очень хочет меня придушить. Медленно и со смаком. Да ты не бледней так, погоди.
Парень скинул рюкзак с серебром на землю и извлек из внутреннего кармана плаща плоский футляр. Внутри лежали два шприца с бледно-желтой жидкостью.
- У тебя сердце здоровое? - спросил Маус, спуская из шприца воздух.
- Не жалуюсь. Что это?
- Стимулятор. В основном кофеин. Закатывай рукав, если хочешь дожить до вечера. Нам придется сделать длинный крюк, а в гаражном кооперативе нужно оказаться раньше промзоновцев. Это поможет не свалиться по дороге от усталости и не тратить время на привалы.
Слав почти не сопротивлялся, когда Маус делал ему инъекцию. В голове все смешалось. Убогий, но понятный до последнего винтика мир, казалось, окончательно сорвался с резьбы. Куда они идут? Почему их хотят убить? В какую авантюру он влез? Вслед за уколом пришел легкий жар. Мускулы вздулись и словно зачесались изнутри. В голове немного прояснилось, а вслед за силами явилось непреодолимое желание разобраться что к чему.
- Мы сейчас пойдем в твои гаражи, а ты все объяснишь, - твердо сказал Слав.
- Не вопрос, - улыбнулся Маус, ловко вкалывая дозу в собственную вену. После укола он непринужденно закинул на спину неподъемный рюкзак и начал излагать свой план:
- Что староста задумал нехорошее, я понял сразу, как увидел его утром. Приглянись ему идея союза с технарями, ему бы меня в ягодицы расцеловать, а он какие-то шансы прикидывает, перестраховывается. Вот ты, например, знаешь, кто снабдил проект штольни, о которой я вечером говорил, формулой нисходящего каскада?
Сталкер припомнил обрывки слухов, слышанных им в кабаках.
- Секта, вроде, постаралась. У них сильные маги...
- И ты туда же! Всю это ерунду на счет сильных и слабых магов забудь. Предрассудки. Магия была всегда, она просто досталась всем поровну. Когда народу было под десять миллиардов, ее в каждом по крупинке было. А сейчас на всем шарике несколько тысяч осталось, как в первобытные времена. И той доли, что теперь на каждого приходится, вполне хватает для заклинаний. Все зависит от умений, а их легко развить, когда живешь за чужой счет.
Но с поставщиком ты в точку угодил, только правильно их называть 'Божьими детьми'. Для этих фанатиков магия не феномен, а оружие Всевышнего, данное Им верным своим слугам, дабы окончательно отделить агнцев от козлищ, выживших во время Страшного суда. И голубая мечта этих психов - монополия на магию. С нами у них нелады, здоровой конкуренции ребята не признают. Давят на руководства окрестных общин, чтобы, мол, только их формулами пользовались и делали соответствующие отчисления за копирайт. А мы за лицензионных пиратов получаемся, что во грех впали, землю погубили и дар священный извратили... Короче, весь тот околорелигиозный бред, что с удовольствием хавает народ в трудную минуту. А чем больше народ хавает, тем больше попадает под влияние 'божьих'. Главам общин эта тенденция, само собой, не нравится. Им бы с нами подружиться, пока Секта своих патриархов на их должности не назначила, да то ли староста наш перестраховщик, то ли у него свой коварный план имеется, но он решил, что быстрее и выгоднее нас завалить. Формула уже у него, серебро можно вернуть, а за голову технаря, глядишь, Секта вкусняшек отвалит. Потому я и сказал всем, что топать нам на север десять-двадцать километров. В той стороне находится заброшенная база отдыха 'Красная звезда', в народе... хех... прозванная немного иначе. Территория ничейная, самое то для места встречи. Значит, засада будет ждать где-нибудь на полпути. Сейчас дотопаем до каньона и огородами станем пробираться к гаражному кооперативу. Когда засада нас не дождется, по следу пустят собак, но мы будем уже на месте.
- Нас чародеи отследят, - возразил сталкер. Даже он знал простенькую формулу поиска, а уж спецы из Промзоны способны определять нахождение объекта за десятки километров.
- Поправочка: попытаются отследить, - с этими словами Маус достал из кармана... смартфон. На подобное барахло сталкер насмотрелся в рейдах, там эти бесполезные куски пластика в каждой квартире под толстым слоем пыли валяются. Но этот ведь работал! Четырехдюймовый экран светился, отрисовывал какие-то символы. - Позволь представить - эфирный сканер, мое собственное детище.
- Телефон?
Маус разочарованно покачал головой.
- Сталкер, бросай пить. Серьезно. Ты и так не академик, а после пьянки совсем тугой становишься. Говорю же, эфирный сканер. Типа счетчиков ваших, только умнее. Ты ведь знаешь, как счетчики работают?
- На кристаллах, - буркнул Слав. Только это о счетчиках он и знал. В конце концов, зачем сталкеру разбираться в устройстве счетчика, дозиметра и прочей техники, жизненно необходимой в рейде, но которую починить в полевых условиях все равно нельзя?
- Понятно. Не страшно, времени для лекции у нас полно...
Их стали находить через пару месяцев после бомбежек, когда взрывы уже отгремели, и тучи затянули небо. Маленькие кварцевые кристаллы размерами от горошины до грецкого ореха. Большую часть времени они вели себя как простые камни, но если рядом творились заклинания, начинали пульсировать тусклым светом. Чем сильнее чары, тем выше частота пульсаций. Это позволило выжившим собрать простые устройства на фотоэлементах, замеряющие общий магический фон. С тех пор силу заклинаний и артефактов стали измерять в количестве вспышек в секунду - в герцах. Конечно, опытный чародей мог и без приборов чувствовать напряженность магического фона, а в редких случаях даже определять, каким именно заклинанием она вызвана, но таких специалистов всегда были единицы. Простые же смертные довольствовались счетчиками: охране они помогали обнаруживать запрещенные артефакты, сталкерам - вовремя реагировать на готовящуюся атаку.
Как правило, в производстве счетчиков использовали кристаллы белых и желтых оттенков, но нередко попадались камни других цветов. Весь спектр от красного до фиолетового можно было отыскать в пустоши, но большим спросом такие кристаллы не пользовались, поскольку врали.
- Да не врут они, сталкер, а реагируют на конкретный вид колебаний. Эфир это, по сути, особый вид материи, вроде магнитного поля. Человек может вызывать колебания эфира, которые преобразуются в известные нам виды энергии: тепловую, электрическую, кинетическую. Оранжевые и красные камни, например, лучше всего откликаются на экзотермические заклинания, потому, если тебя решат поджарить файерболом, бордовый кристалл тебя предупредит. Фиолетовые фиксируют гравитационные возмущения, зеленые... У нас целая теория под это подведена. Конечно, 'чистых' заклинаний не много, чаще это комбинация разных видов энергий, потому популярнее всего белые камни. Белые охватывают весь спектр и выдают суммарную напряженность эфира. Мой сканер работает тоньше: в нем использованы пять разных кристаллов. Программа в смартфоне анализирует пульсацию каждого кристалла, их комбинацию, сравнивает результат измерения с сигнатурами заклинаний из базы данных и выдает результат. Вот сейчас, к примеру, на нас нацелены сразу три следящих заклинания. Мы популярны.
Слав повел плечами. Видно, неспроста у него между лопатками зудело всю дорогу.
- Одного им, что ли, мало? - пробормотал он.
- Э нет, сталкер. Здесь все намного интереснее. Судя, по этому списку, за нами следят сразу с трех фронтов. Одна формула производства Секты - это староста с воеводой нас пасут. Вторая тоже сектантская, но уже из особого арсенала, не экспортный вариант. Все-таки водится в Промзоне стукач, я не ошибся. Ну и третья - это мои коллеги приглядывают.
- А далеко база ваша?
- Если пешком идти, то верст сто пятьдесят. Но мы туда быстро попадем, не переживай. Главное, к гаражам успеть.
- Оттуда что, самолетом? - усмехнулся Слав.
- Ага, ковром-самолетом. Шире шаг, не то на рейс опоздаем!
Извилистый путь по высохшим руслам и каналам, ущельям и совсем уж неизвестным сталкеру тропкам наконец вывел спутников к гаражному кооперативу. Комплекс длинных одноэтажных ангаров, поделенных на крохотные секции, расположился в низине, окруженный невысоким холмом. Засохший кустарник и желтая хвоя мертвых сосен надежно скрывала Слава и Мауса от чужого взора, а помехи, создаваемые чудо-мобильником, пресекали все попытки обнаружить их магическим способом. К сожалению, сами спутники также не могли засечь засаду, поскольку помехи работали в обе стороны.
Слав лежал на сухом мхе, стараясь высмотреть в бинокль подозрительное движение. Толку от этого было мало - слишком удобное для засады место, зато измученное переходом тело могло немного отдохнуть. Действие стимулятора закончилось, и последний километр путники едва волочили ноги, сгибаясь под тяжестью рюкзаков почти до земли. Они зашли со стороны, противоположной въезду в кооператив. Уже почти полчаса Слав надеялся заметить на дальней стороне прибывающую автоколонну преследователей. Это позволило бы беспрепятственно добраться до точки рандеву в центре комплекса. Но дорога оставалась безлюдной, а значит, либо преследователи не смогли определить истинную цель путешествия, либо уже давно заняли позиции. В последнем случае прорываться придется с боем. Что именно ждет их в точке, Маус так и не сказал. Ограничился ответом: транспорт. Оставалось слепо довериться парню, поскольку другого выхода из переделки Слав не видел. Учитывая количество уже извлеченных из рукава тузов, Маус вполне мог спрятать в гаражах ездового дракона.
Аккуратно выбравшись из кустов, Слав вернулся к Маусу. Тот с аппетитом выскребал тушенку из банки, запивая ее горячим кофе из термоса.
- Как там? - спросил он, не прерываясь.
- Тихо, - сталкер присел рядом, достал из рюкзака потертую алюминиевую кружку и сам приложился к содержимому термоса. - Они могут уже ждать.
Маус кивнул.
- Могут. И могли сообразить, что их чары не работают из-за меня, а значит, мы уже спалились. К тому же темнеет.
- Да, тянуть нельзя. Придется идти. Лучше пробираться с восточного склона, там заросли гуще.
Парень покачал головой:
- Пойдем мы прямо отсюда. В десяти метрах в ту сторону, - он ткнул ложкой куда-то в заросли. - Там, возле раздвоенной сосны, спуск в вентиляционную шахту. Она узкая и без лестницы, но на веревке спуститься сможем.
Сталкер уже устал удивляться, лишь для проформы спросил:
- Откуда там шахта?
Маус усмехнулся.
- Потому среди сталкеров и смертность большая: оглядели местность мельком и сразу на пролом прёте. Матчасть учить надо! Тебя этот овражек прямоугольной формы не смутил?
- Ну?
- Здесь собирались строить военную базу. Выкопали котлован, заложили фундамент бомбоубежищ, да и забросили. Девяностые наступили. Пришли частники, заровняли территорию вместе с несколькими недостроенными бункерами, и построили сверху гаражи. Детальных планов подземных коммуникаций мы, конечно, не нашли. Пришлось разведывать боем. Отыскали этот лаз, оттуда под землей можно добраться до самого центра комплекса. Главное не шуметь: там слышимость удивительная!