В ночь под Новый год всё наполнено ожиданием, ожиданием праздника, чудес, когда оживают старые сказки и трезвые будни превращаются в волшебные часы сюрпризов с чудесными гостями из детства.
Ожидание стоит над городком с его огнями, с россыпью звёзд на чёрном бархате неба и молодым месяцем, над окружающим лесом с его таинственной темнотой.
Холодно в лесу и тихо. Чудится, что прозрачный холод струится с серебряного месяца, лужами растекается в тени под ёлками, а снег, искристый и пушистый, кажется тёплым, как вата. В снежных шубках стоят ёлочки. Как бедные родственники, рядом зябко кутают в снежный иней тонкие ветки осины. Кусты до самой макушки зарылись в пышные сугробы. Тёмное небо над лесом играет в морозном воздухе блеском звёзд со стайками снежинок, сдуваемых ветерком. Тишина леса наполнена ожиданием волшебства.
Где-то там, в глухом лесу, на полянке, под снежной шапкой стоит покосившаяся древняя изба. Две высокие ели сторожами стоят рядом, прикрывая её своими мохнатыми лапами. Холодно в избе. Два оконца скучно чернеют на низких бревенчатых стенах. В сумрачных углах искрится иней. Гуляют сквозняки из невидимых щелей. Тихо и одиноко в избе. На тёмной стене тень от сгорбленной лохматой старухи, сидящей перед горящей печью. Пристально смотрит она мутными глазами из-под мохнатых бровей на пылающие поленья, ёжится и жуёт провалившимся ртом под крючковатым носом. Худая рука с корявыми пальцами иногда высовывается из лохмотьев и деревянной ложкой мешает что-то в горшке у огня.
Старуха поднимает голову и прислушивается. Снаружи еле слышен хруст шагов. Шаги приближаются...
- Кого это чёрт несёт? - хрипло бормочет старуха.
Со скрипом открывается дверь и в клубах пара возникает фигура с вязанкой хвороста. Перед ней бесшумно проскальзывает котище, подняв пышный хвост трубой. Важно шагает он в угол, мерцая зеленью глаз.
- До печёнок пробирает старик, - сипит вошедший, принюхиваясь к смоляному запаху горящих дров. - У тебя какая никакая изба, а моя служба на воле... Пусти посидеть у тебя, древняя. Вот, гостинец принес.
- Сиди. Не просидишь, чай, место.
- Чего запечалилась? Всё в избе, да в избе. Негоже так, хворь начнётся. Я день и ночь на ногах в лесу. Условия - ни к чёрту, а ничего.
- Раскаркался, - старуха покосилась из подлобья на Лешего и опять уставилась на огонь.
- А что! Погодка, что надо, бодрящая. Прокатилась бы в своей ступе, разгулялась, проветрилась.
- Нет, не время теперь разгуливаться, - нахмурилась старуха. - Намедни, в вечёр, вздумала размяться, к ужину кого - нибудь раздобыть. Коренья страсть надоели. Так налетел, какой-то окаянный. За мной увязался. Руками длиннющими так и машет, глазищами подмаргивает. А у самого, урода, один глаз спереди, а другой сзади, да все разные. Трещит, что-то по-своему и вонища от него веется. Насилу ноги унесла. - Старуха вздохнула, зыркнула на Лешего.
- А то слышу гром по небу, - продолжала она, помешивая варево. - Ну, думаю, наконец-то, разлюбезный змей Горыныч объявился. Встречать лечу. И впрямь похож. Только чую - неладно. Под крылья то Горыныч никогда голов не прятал. Не таков. А тут аж назад пасти огненные вывернуты. Хорошо с дороги свернула, а то сшибло бы то чудище. Страсть спешило куда-то. И тоже смердит шибко. У меня аж голова закружилась. Чуть не грохнулась сверху... Много нынче нечисти развелося... Опасно летать стало, а ходить я не приучена.
• Леший сочувственно кивал головой, молчал.
- Да ты не смотри на меня, - продолжала старуха, - убогая, мол, немощная карга. Всё моё копится в годах да экономии, при мне то и останется. Щас я робею, а придёт мой час - отыграюсь. Присматриваюсь я пока, что к чему.
- Люди, что за лесом поселилися да землю ковыряют, с той нечистью снюхались, - вздохнул Леший. - Дружки они. А с кем поведешься, от того и наберешься. Так-то вот, подруга моя древняя.
Леший неистово зачесал голову и задумался.
- Да ты сама посуди, - начал он снова. - Кто мы, откуда мы, кто нас выдумал? Люди выдумали, силой наделили, да в лес поселили. Служили мы им верой и правдой столь веков! А теперь, вроде бы, и без надобности. Измена это, вот что я скажу... Подумаешь так и на службу идти не охота. Порядка нет, - Леший с отчаянием махнул рукой. - Лес пропадает. Схорониться скоро негде будет, всё изведут с той нечестью. Страсть!.. Ну, иногда помянут. Обрадуешься - не забыли! Подкатишься: может припугнуть кого надо, отвадить? Куда там. Матерью тебя обложат, да вонью, да железом по зубам. Еле живой уйдёшь.
Огонь печи играл на расстроенной физиономии Лешего, рваной его одежонке.
- Что за жизнь стала, - горячился Леший. - Зимой ещё ништо, а летом все ноги изодраны, ходить мочи нету, лаптей не напасешься! Накидают по кустам всего, а мы к уборке не приучены. Вот... Бывало, что народ в лесу не оставит, всё в дело шло. А ныне ни одна муха, ни один жук его подарки не осилит. А потому, что от нечисти. Лежит всё без дела и без пользы.
- Не скули! - возвысила голос старуха. - Сам виноват. Плохо службу справляешь. Для чего тебя к лесу приставили? Тебе всё хорониться! А народ стращать приглашения ждёшь? Сучёк лохматый.
- Да ты посмотри сколь того народу подвалило, карга старая! - взволнованно оправдывался Леший и даже руками замахал. - Хорошо бы одни, а то с нечестью. Да, рази, управлюсь я один. Тут штат увеличивать надо. Помогла бы. Сидишь всё, мохом поросла, разложилась морально и физически.
- И где ты слов таких нахватался, окаянный? - глаза старухи ожили и засветились изнутри.
- Да знаешь ли ты, что те слова значат, темнота? - испугался Леший. - Да, может, в них обидного-то нет.
- Не ты один по свету шляешься, умник, - сверкнула глазами на Лешего старуха и отвернулась к огню.
Леший высморкался на порог и опять подсел к печи. Старуха молча шевелила бровями. Должно о чём-то думала. В лесу зашумели деревья и, кажется, прибавилось сквозняка.
- Метель поднимается, - поёжился Леший и покосился на старуху. Однако она молчала и Леший, пригорюнившись, тоже уставился на горящие поленья. Вдруг он захихикал.
- Чему радуешься, блаженный? - встрепенулась карга.
- Да так. Вспомнил. Спрашиваешь, где слов я разных узнал? Пристрастился я со скуки к леснику в окошко подглядывать. Ящик у него есть, а в ём всё видно и слышно. Раз там Леший скакал. Вот умора. Одет как-то чудно он был. Уж не знаю из какого и лесу. Ребята лесничьи глаз от него не отводили и визжали от радости.
-Тьфу!.. Все из ума выжили! Где это видано, чтобы Леший народ потешал? Истинно, все продались, дело древнее оставили!
Старуха поднялась со своего чурбана и заходила из угла в угол. Глаза её светились в сумраке избы. Кот, до того дремавший, поднял голову.
- Да это что! - оживленно продолжал Леший. - И ведьм я видел в ящике. Ну, они то всегда среди людей жили, а вот баба Яга меня удивила. От куда она не ведаю, а тоже там, в ящике. И никто её не боится, даже ребятишки смеются, пальцем на неё показывают. На тепло, чай, польстилась.
Старуха вдруг распрямилась. Воздух вокруг неё засветился голубым, по брёвнам заметались искры, а огонь в печи вспыхнул ярким пламенем. Леший испугано попятился с чурбана. На него, завывая, прыгнул кот со вздыбившейся шерстью..
-Что?.. Врёшь, старая поганка! - закричала басом карга. - Не знаешь ты нашу сестру! Сам, похож, продался нечисти и меня подбивать пришёл? Я сразу учуяла - каким ты духом смердишь! Снюхался? Не верю я речам твоим, страдалец. Жизни спокойной захотел, в ящике плясать? Покажи ему, Василий, кузькину мать!!
-Правду я говорю! За дело наше в огонь пойду! - вопил Леший, отбиваясь от кота. - От леса запах! Кругом накропили нечисти поганью, ступить некуда!
Старуха, уперев руки в бока, разинув беззубый рот, хрипло хохотала. Очень забавлял её бедный Леший с бешеным котом на спине. Клочья летели от его одежонки. Вывернутые руки никак не могли поймать разбойника. Леший вертелся на месте, а пушистый хвост кота метался над ним боевым знаменем...
-Ну, потешил ты меня, Васенька, хватит. Отпусти сукина сына. - наконец скомандовала старуха. - Продолжим с ним беседу про нечисть... Понял, как шутить с бабой Ягой? - обратилась карга к Лешему. - Плохо ты еще меня знаешь, хоть и древние мы с тобой соседи. А народ, похоже, и того меньше знает. Отольётся ему измена.
- Чёрт занёс меня к тебе, сумасшедшей. - причитал Леший, ободранными руками приводя себя в порядок. - Нога моя больше не переступит твой порог.
-Никуда от меня не денешься. В ступе везде тебя найду. Я отчаянная, знаешь. И зла во мне, страсть, накопилось. Отныне доносить станешь, что в лесу делается. В измене твоей разберусь. Собирайся к леснику.
Глянул Леший на бабу Ягу, а перед печкой стояла уже не старуха. Чёрные волосы копной окружали голову женщины с лицом без следа морщин. Ноздри её хищно раздувались, жемчугом отливал оскал зубов меж красивых губ, глаза в тени длинных ресниц светились зелёным. Движеньем плеч сбросив лохмотья красавица осталась нагой.
- Хороша? - усмехнулась Яга. - Знаю я, с чем к людям идти. Впрямь хватит сидеть да киснуть. Не пожалею сил скопленных для дела правого. Василий, и ты собирайся, да накрыться дай, - властно сказала Яга.
Кот мякнув, растаял в облако и вышел из него волосатым молодцем. Метнулся молодец в тёмный угол, схватил горсть перьев из лукошка, кинул ими в красавицу. Опустились ей перья шубкой до пят.
-А теперь, Василий, этого сучка лохматого собери. Да снаряди, как Лешего из того ящика. Слыхал, небось, его сказку.
Схватил кот Лешего за шиворот мохнатой ручищей, тряхнул. Да так, что отлетел он к стенке, упал на четвереньки, а поднялся молодцем под стать коту. Только патлы русые и остались. Расправил молодец плечи, затрещала на нём одежонка, свалилась клочьями, а под ней новая оказалась, в которую Яга приказала рядить.
Сгрёб кот тряпьё Лешего, кинул в печь. Вспыхнуло тряпьё, обдало кота дымом и вышел он из него нарядным, подстать Лешему.
- Молодец, Вася. Хорошо дело сделал, - одобрила Яга. - Раз к людям идём, имена нам нужны людские. Я, Ядвига Лесовская буду. Ты, Василий, Василием Котовским зовись. А Леший будет Иваном Сучковым.. Жаль, вот, похлёбки не отведаем, поторапливаться надо.
Дунула Ядвига на огонь. Совсем темно в избе стало. Вышли они втроём на мороз, в ночь. Обдал ветер снежком их непокрытые головы, завертелся в сугробах около избы, помчался к верхушкам деревьев.
- Хороша погодка, - проговорила Ядвига. - Как только к леснику попадём? В ступе все не поместимся. Придётся на метле. Садись за мной, ребята.
Для метлы перегруз получился. Не могла она поднять всех, поволочила их по снегу. Доползли они до дороги, а там метла шибче пошла и скоро довезла их до дома лесника. Дом стоял у самой дороги. Ядвига хотела было метлу в угол поставить. А потом передумала и придала ей обличье "Жигулей", что у дома их обогнали.
- В этом обличье нечисти, Ванюша, - обратилась она к Лешему, - мы дальше поедем среди людей. А как ты у нас самый грамотный по нечистой силе и всё знаешь тут, то возницей станешь.
После этих дел они постучали в окошко. Вышел сам лесник.
- Пусти отдохнуть, добрый человек, - обратилась к нему с очаровательной улыбкой Ядвига. - Замучались мы с той нечистой силой, что у дороги стоит. Еле везёт проклятая. Пусти, пока возница с ней повозится.
После того, как лесник пригласил их в дом, Яга одарила Лешего ледяным взглядом и пропела:
- Ванюша, уж ты не торопись, постарайся, не заменимый ты наш, хорошенько разберись там, что к чему.
Леший плюнул с досады и пошёл к машине, забрался в неё и скорчился на сиденье.
Лесничиха усадила гостей за стол у тёплой печки, стала чаем подчевать.
- А что в вашем ящике сегодня зримо? - спросила Ядвига, одарив лесника взглядом зелёных глаз из под длинных ресниц, от которого тот смешался и засуетился.
- По телевизору то? Сейчас включим. Куда же программа провалилась?
Шёл предновогодний концерт. Ядвига и Василий так и впились глазами в экран. Увидев, что гости заняты, лесничиха утащила мужа на кухню.
Увлёкшись, Ядвига стала подпевать. Колдовство - великая сила. Голос её постепенно подстроился под выступавших. Она одинаково хорошо вторила как мужским голосам, так и женским, и по русски и по иноземному. Кот Василий подпевал басом и отбивал такт ложкой. Поддавшись волшебству человеческой культуры, гости так разошлись, что изумлённые хозяева поспешили к ним.
- Так Вы артисты? Что же сразу не сказали. Вас, видимо, ждут, а Вы здесь время теряете. Муж поможет вашему водителю, а я Вас накормлю, - засуетилась лесничиха.
- Нет, нет, нет. Не беспокойтесь. Мы успеем, - запротестовала Ядвига. - А скажите, в Вашем ящике лешие, ведьмы и другие обитатели леса часто бывают?
- Вы имеете в виду сказочных персонажей? Да, к празднику для детей показывают сказки с их участием.
- А.. - дипломатично протянула Яга, ничего не поняв. - Ну, нам, пожалуй, пора.
- Да, поздно уже и ждут нас, - басом поддакнул кот, поднимаясь из-за стола вместе с Ядвигой.
-Странные какие-то гости, - рассказывал лесник проводив троицу. -Я сразу обратил внимание. Приехали на машине, а в снегу с головы до ног. И речи странные. А когда Ядвига на меня смотрела, не поверишь, креститься хотелось. И перекрестился, как уехали. И опять странно - мотор работал совершенно бесшумно. Видимо, механик у них классный. Из трубы выхлопа совсем не видно. А мотор - зверь. Так сорвались с места, что только снег заклубился.
В машине шёл другой разговор. За рулём сидел, нахохлившись, Леший и совершенно не касался управления. Машина летела сквозь тьму и метель как птица.
-В самом деле есть ящик, всё видно и слышно, - рассуждала Яга вслух. - Что за гномы там?.. С какого - то телевидения. Может и не врёшь ты, Леший...В людям подадимся. Если здесь всё обошлось, то и там обойдётся. Скоморохами прикинемся. Всё разузнаем. Может сестёр встречу и твою родню, Ванюша, увидим. Что запечалился, сердешный? А ты, Вася, времени не теряй, сотвори игрушки, что в ящике видели. Пока в памяти свежо.
Василий почесался, пошарил вокруг, пошептал и рядом возникла гора музыкальных инструментов, такая, что потесниться ему пришлось.
Мимо мелькнул пост ГАИ. Патрульный дёрнулся около мотоцикла. Потоптался, махнул рукой и повернулся спиной к ветру, заслонясь от него воротником. Померещилось - решил он.
Ядвига вдруг насторожилась и тихонько проговорила:
-Русским духом пахнет.
Жигули остановились около небольшого заснеженного автобуса.
-Ванюша, ступай узнай, что там. -скомандовала Яга.
Леший послушно вылез из машины в снежную круговерть, постучал в дверцу и исчез в автобусе. Минуты через две дверца выпустила посла.
-Скоморохи, душ семь. - докладывал Леший Яге. - На нечистой силе. Сдохла она. Поганью снаружи и внутри воняет. Как ты, Яга, русский дух учуяла?.. Помочь просят.
-Раз нечистая сила сдохла - поможем, - хищно усмехнулась красивыми губами Ядвига. - Привязывай, Ваня, их колесницу к нашей. Я поднатужусь, есть во мне сила. Долго копила в скудости. Дотащим до селения, а там посмотрим.
-А может в лес лучше? Когда ещё нечисти рядом не будет? - робко предложил Леший. - Заморочим головы, потешимся.
-Мелко мыслишь, Ванюша, не спеши, мы своё возьмём, - возразила Ядвига и продолжала, обращаясь к коту, - Василий, ступай к скоморохам. Ты своё дело знаешь.
-Не впервой, всё будет в лучшем виде, - отозвался кот Василий и извлёк откуда то объёмистую суму. Затем направился к автобусу и скрылся в нём.
Автобус двинулся за "жигулями". На шоссе ни души.
В автобусе кот Василий весело оглядел посиневшую от холода компанию, молодецки подмигнул и заразительно заржал:
-Что вы, братцы, приуныли? Вам повезло, что мы рядом оказались. Выручим. Жизнь прекрасна. Тут у нас кое-что осталось, придвигайтесь поближе.
Артисты и впрямь повеселели, разглядев содержимое сумы. Откуда то возникли два стакана, раскинулась на сиденье газетка. Обросший ударник первым опрокинул, поднесённый Василием стакан, с шумом втянул носом воздух и потянулся к оперативно появившейся ветчине, ломтям чёрного хлеба и солёным огурчикам. Стакан запорхал по кругу сплотившихся мужчин. Женщины, бывшие в меньшинстве, нахохлившись, наблюдали издали. Василий обернулся к ним:
-Прошу, дорогие мои, исключительно из целительных соображений, для предупреждения расстройства организма. По маленькой. Будем здоровы.
-Подсаживайтесь, девчата, - поддержал Василия лохматый трубач, - до города ещё далеко, окочуритесь.
Девчата стали робко подвигаться. Через двадцать минут пути собравшихся стало не узнать. Все загалдели разговором, вспыхнули огоньки смеха, занялись анекдоты, полетели остроты. Инициативный ударник сидел в обнимку с Василием и втолковывал ему, что он не скоморох, а артист и какая собачья жизнь артиста: поездки по гастролям, неустроенность, питание в столовых, приключения, вроде сегодняшнего. Василий поддакивал, подливал в стакан ударника "остатки", и стрелял зелёными глазами в сторону женской части общества.
Кот уже знал, что группа "спешит" на новогодний концерт, их уже давно ждут, будет, наверное, скандальчик. Удивительное легкомыслие охватило коллектив. Никто не давал себе отчёта, как они будут участвовать в концерте. Вдобавок, как чиряк, стал зреть скандальчик местного значения.
Певец, и он же гитарист, стал со значением поглядывать на дюжего кота, дерзить ему, явно нарываясь на неприятности. А причиной стала его партнёрша, не в меру оказывающая знаки внимания Василию. Чиряк прорвался синяком под глазом певца и гитариста.
Однако это не вызвало решительного осуждения, а лишь усилило игривое настроение: то ли певца недолюбливали, то ли кот околдовал всех своим обаянием.
Как по наитию, Ядвига точно притащила автобус к клубу, где их с отчаянием ждали. Однако, взглянув на вывалившихся на свежий воздух разгорячённых артистов, встречавший администратор чуть не упал в обморок. Новогоднее веселье, переливающееся через край, заплывший и лиловый глаз певца и гитариста, не в меру вольная походка ударника, не оставили в истерзанной душе администратора ни малейшей надежды.
Очаровательно улыбаясь, Ядвига выпорхнула из "жигулей" и подплыла к несчастному администратору.
-Ну что Вы расстраиваетесь? Новый год близко, а в это время с кем не случается чудес, - пропела она, обволакивая администратора взглядом своих обворожительных глаз. - Мы с друзьями выручим Вас и заменим коллег, попавших в беду на дороге. От радости избавления, они немного не рассчитали своих сил. Будьте к ним снисходительны.
Администратор, забыв обо всём, внимал новому явлению и таял на глазах.
Не задавая ни каких вопросов, администратор обеими руками ухватился за предложение красавицы Ядвиги, а выгружаемый из машины солидный инструментарий поставил точку в его решении заменить загулявших артистов.
Кот Василий и Леший, работая руками по приказу Яги, непонимающими глазами таращились на свою предводительницу.
Если сделка, заключённая Ядвигой и администратором, ввела в некоторое смятение одну компанию, то другую она привела в ярость. Разбившись о твёрдость администратора, эта ярость выплеснулась на кота. Но тот нахально ржал. Особенно буянили ударник и певец, ослеплённые один обидой, а другой ненавистью. Мощными лапищами кот отбрасывал их от себя, однако, вреда не причинял.
Администратору пришлось вызывать милицию. Ну, а для неё лиловый глаз одного и специфические запахи от обоих на фоне благородной сдержанности кота и заступничества администратора, до предела упростили разбирательство и послужили отличными путёвками буянам в вытрезвитель. После этого остальная компания с ворчанием разошлась кто куда, очистив поле деятельности новоявленным артистам.
-Начало есть. То ли ещё будет! - тихонько шепнула Ядвига, белозубо улыбаясь очарованному администратору. Грешные души Лешего и кота тоже ликовали от результатов содеянного.
Суетясь около брошенного автобуса и "жигулей", запорошенных метелью, администратор жаловался Ядвиге:
-Такова наша судьба, живём на грани инфаркта. А кто оценит?
-Не пойму я Вас, - ворковала Ядвига. - Плюнули бы на всё это, подались в село, куда-нибудь в лес, бортничать к примеру.
-Бортничать? Это с пчёлами работать? А как же культура, кто понесёт её людям? Люди одичают без нас! Нет, мы служители культуры, делаем большое, благородное дело. Я уверен в этом. И ради него ни чего не жалко, даже собственной жизни.
-Жизни говоришь? - с интересом переспросила Ядвига и задумалась.
Оказавшись одни в выделенной им уборной, кот и Леший забросали Ядвигу вопросами: как быть?
-Не робейте, ребята. И не забывайте кто вы. Мы с Василием насмотрелись в ящике на скоморошьи игры. Ничего в том мудрёного нет. Ори громче, скачи резвей, лупи по игрушкам да тискай их крепче. А орать можно всё: чем непонятней, тем лучше. Главное шаманить, заколдовывать людей плясками да боем барабанным, увлекать за собой. Разве не знаете, не видели, как вожак увлекает бешено скачущее за ним стадо, а змея завораживает взглядом? Нужно соединить всё это в одно: жестокость змеиную и ярость стадную. Людишки - стадо баранов, и они будут наши. Всем стадом вовлечём их в пропасть за собой, воздадим им за измену подлую, за дружбу с нечистью, отомстим, потешимся, проучим.
Лицо Ядвиги пылало вдохновением и яростью. Скоро у Лешего с котом не осталось и следов робости.
Однако, оказавшись на сцене под взглядами людской толпы, артисты растерялись. Их опыт, в основном, состоял из индивидуальной обработке людских душ. А здесь - масса, хлопающая на них в ладоши. Троица замялась, затопталась, чуть не повернула назад. Но Ядвига и тут быстро оправилась. Скупые уроки из ящика упали на благодатную почву. Махнув волосами, она закружилась, заметалась, залилась дикими воплями, как на поляне в родном лесу. Леший и кот, почуяв знакомый стиль, с яростью стали терзать свои инструменты, как души грешников.
Эмоциональный удар на зрителей был потрясающим. Ядвига с удивлением почувствовала встречную готовность на восприятие её колдовства. Это её обрадовало и насторожило - нет ли подвоха? Но оживление в зале не сопровождалось угрозой травить собаками и разжигать костёр. Даже мазать дёгтем и вываливать в перьях не собирались. Свист и топанье было благожелательным. Артисты расцвели улыбками и отвешивали земные поклоны, пряча от зрителей фиги.
Ядвига полностью овладела зрителями. Леший отводил душу залихватскими финтами, вывалив весь свой ассортимент: выл, стонал, ухал, свистел. Изображал то предсмертный хрип удавленника, то визг зарезанного, то агонию загнанного, то молитвы, потерявшего надежду на спасение.
Растрёпанные патлы, дикий взгляд, растерзанная одежда, кошмарные рожи воспринимались с восторгом, не вызывая у людей ни ужаса, ни отвращения, а заглатывались, на свою погибель, взахлёб. Леший выбивался из сил, но вожделенного эффекта пугала добиться не мог.
Кот Василий - верный оруженосец Яги, подвывал ей как мог, терзал инструменты, перебегая от одного к другому. Природная музыкальность помогла ему кое-как лепить мелодию, держать ритм, вести темперамент Яги в каком-то русле и незаметными пинками управлять Лешим.
Время двигалось к полуночи, пора было закругляться. Яга чувствовала свою власть над людьми и скомандовала финал. Кот наступил на мозоль Лешего и махнул Ядвиге.
На фоне контрабасных тяжёлых волн безграничных масс, забился бешенный барабанный ритм Лешего. Масса волн завораживала, древний инстинкт вытесняет всё, кроме напряженного ритма, в груди поднимается пьянящая волна, ищущая выхода в отчаянном движении. Яга, манипулируя на синтезаторе, так и не подключённом к электросети, искусно подогревает настроение звуками потустороннего тембра и голосом, мечущимся в берегах немыслимого диапазона, соединяя безграничность бушующей массы с неистовой её частицей.
Мощь напора, привела зрителей в неистовство. Многие повскакали с мест и, как только смолкли последние звуки, разразились оглушительным рёвом, а кот в пылу экстаза схватил барабан и с размаху насадил его на голову Лешего. Молодёжь кинулась в проходы и к сцене: то ли качать артистов, то ли разорвать их на сувениры, но натолкнулась на незримую стену, внушенную Ягой у края сцены, забилась в неистовстве, сокрушая мебель и друг друга.
Ядвига горящими глазами смотрела в зал, размахивая руками над головой, и медленно отступала. Кот и Леший тоже пятились за кулисы, оскалившись в улыбке и приплясывая.
Потеряв из виду кумиров, народ кинулся к выходу, видимо, рассчитывая перехватить артистов на улице. Началась безобразная давка. На улице приступ неистовства вновь охватил толпу почитателей. Окружив "жигули", с нырнувшими туда кумирами, они тужились поднять машину. Потом стали её раскачивать, началась давка, раздались вопли. Кто-то кого-то пихнул, кто-то кого-то ударил, кто-то за кем-то побежал.
Леший засвистел по разбойному, кот загоготал, Ядвига залилась смехом. В ответ взметнулся вой собравшихся. У соседнего ларька слышался звон разбитого стекла и треск выламываемых досок.
Постепенно куча копошащихся и орущих у ларька людей возрастала. Вскоре, забыв про "жигули", вся толпа участвовала в сражении у поверженного строения. Треск, удары, крики в куче многих людей перекрывали вой метели. Ветер кружил снег со щепками, кидал их в разгорячённые лица людей. Но они, охваченные каким-то неистовством, крушили сами себя и всё, что попадалось под руку, не обращая внимание на холод, метель, ободранные руки и тумаки. Из динамиков на площадь лилась весёлая, бодрящая музыка.
Неизвестно, сколько бы продолжала резвиться публика и чем бы всё кончилось, если бы не бой часов и трели милицейских свистков. При первом ударе все остановились, как вкопанные и дикими глазами стали осматриваться, осмысливая текущий момент. С последующими ударами часов народ стал разбегаться в разные стороны.
В это время в кабинете администратора царила паника. Сам он недвижим лежал на диване. Около суетились врачи скорой помощи. Была зарегистрирована клиническая смерть. Это произошло после того, как ему доложили о реакции на концерт, приглашенных им артистов, о погроме, учинённом зрителями около клуба. Бедняга не выдержал испытаний предновогоднего вечера и, сомлев, съехал со стула на пол.
Бренное тело администратора мяли, кололи, делали искусственное дыхание и оно стало подавать признаки жизни. Заново рожденный администратор слабым голосом опять стал отдавать распоряжения, решительно отказавшись отправиться домой.
Вспомнили о злополучных артистах, но их и след простыл. Попытки найти результатов не дали. Старший наряда милиции, занимавшийся происшествием и поисками артистов демонстрировал всем драный полушубок якобы порванный здоровенным бешеным котом, прыгнувшим на него с дерева на месте инцидента. Кота не поймали. Из свидетелей на месте происшествия остались старуха дворничиха с метлой да бомж в лаптях. Остальные разбежались. Старуха на все расспросы нагло хохотала, а бомж только поясно кланялся и, не сказав ни слова, юркнул в метель.
Были и положительные моменты в городке в новом году. Милиционеру выдали новый полушубок, который он давно добивался. Артистов из вытрезвителя ради праздника амнистировали, остальных разыскали, всех поместили в гостиницу и они дали отличный концерт, а потом осыпанные городскими щедротами благополучно отбыли. Администратор клуба уволился и уехал в деревню к престарелым родителям, куда они его давно звали. Разбитую палатку жители городка давно требовали ликвидировать, как злачную точку алкоголиков около очага культуры. Так ей и надо. Вобщем, оказалось не всё так плохо, но вопросы были и жители городка каждый по своему старался на них ответить. Отмечались странные вещи, строились различные предположения о причинах происшедшего. Однако загадка оставалась загадкой: почему в ту ночь на людей нашло затмение? Объясняли и погодой, и злыми шутками экстрасенсов, солнечной активностью накануне, неблагоприятным движением земного ядра и ещё бог знает чем. Наиболее убеждённой была баба Ксеня: это Бог наказывает за грехи наши, говорила она.