Пришла в себя, я поздней ночью. Открыла глаза и смотрела в потолок. Сколько я в бреду, представить не могу, мне кажется, что долго. Сквозь липкий желтый туман, я смотрела на свою жизнь. Я переживала все пять лет ада, а потом увидела смерть сестры, но почему я не видела счастливые моменты моей жизни. Ведь было же мне хорошо, пусть нечасто, но было. Почему подсознание не показывает счастливые моменты, а только боль, холод и унижения. До утра доктор не появится, что со мной произошло, не узнаю. Оглядев палату, я поняла, что лежу в инфекционном боксе. В психиатрической больнице видела такие, они всегда пустовали, но я иногда смотрела в пустой бокс через стекло. А может я просто простудилась или у меня грипп, по телевизору говорили, что идет эпидемия гриппа. Под одеялом я лежала голая, тело липкое от пота, хотелось вымыться, но боюсь, что я без помощи не встану, да и нельзя, сейчас принимать душ. С трудом повернувшись на бок, я закрыла глаза.
***
Меня осторожно гладили по голове. Я открыла глаза и увидела пожилую медсестру. Она принесла мне завтрак. Небольшую тарелку жидкой каши и стакан чая. Я улыбнулась ей.
- Сейчас позавтракаем, а потом я помогу тебе принять ванную. - Сказала она, приподнимая меня и усаживая на кровати.
- Мне можно мыться?
- Можно, у тебя не инфекционное заболевание, а нервное. Доктор говорил с твоим психологом, читал твою медицинскую карту. Твой родственник настоял на консилиуме.
- А сколько я в бреду?
- Трое суток. - Ответила медсестра. - В последнее время у тебя было много потрясений, я знаю, таблетки и уколы отстрочили кризис, но стресс не может пройти сам по себе, просто тихо сойти на нет, обязательно должна наступить критическая точка. Вот она и наступила, но ты молодец справилась, хотя доктор сомневался. У тебя большой букет хронических болезней и психика нестабильна.
- Значит это стресс. - Повторила я.
- Кризис пройден, теперь выздоровление пойдет быстро. - Ответила медсестра, забирая у меня, пустую тарелку и, подавая чай. - Тебе теперь нужен покой, усиленное питание и конечно сон.
- А почему меня не перевели из бокса?
- Твой родственник запретил трогать, да и твое состояние не позволяло транспортировать тебя даже в другое отделение. - Ответила она и, забрав у меня пустой стакан, начала выпутывать из одеяла. - Ты меня не стесняйся, я тебя видела уже, когда губкой обтирала. Сейчас посажу тебя в ванную и перестелю постель, а потом помогу тебе вымыть волосы.
***
Меня выписали через две недели. На следующий день после моего возвращения из небытья, мне принесли книги, большую коробку с журналами и газетами, и телефон. Доктор объяснил, что оставили меня в инфекционном отделении, только потому, что сюда не пускают посетителей, а с родственниками я могу поговорить по телефону. Мне нужно сейчас отдыхать и отъедаться, а посетители будут только мешать выздоровлению. Каждый день мне приносили передачи, фрукты, мясные и рыбные деликатесы и сладкое на десерт. Антон Михайлович звонил каждый день, Макс по нескольку раз в день. Я спала, ела и читала, по вечерам мне разрешалось гулять на улице. Медсестры забегали ко мне поговорить, им скучно, а мне приятно.
Через две недели, за мной приехал Антон Михайлович и мы поехали домой. Врач продлил мне больничный лист ещё на неделю, сказал, что нужно много гулять и лучше долечиваться дома.
Сейчас мы с Максом каждый день гуляем по городу, дома поем песни под гитару, играем в компьютерные игры. Антон Михайлович просил меня пока не думать о переезде, Макс привязался ко мне, да и ему спокойнее, он обещал Карине присмотреть за мной. О сестре я думаю каждый день, но нужно жить дальше, Карина хотела этого и я не хочу её разочаровывать. Время выхода на работу приближается стремительно, меня не уволили, ждут. Антон Михайлович заставил меня пообещать, что если опять будет также, то не терпеть, а сразу уходить, он потом уладит вопрос с увольнением и заберет документы.
Неделю спустя. Юлия.
На улице весна, но мне холодно и я надеваю куртку и ботинки. На работу идти не хочется, но сидеть на иждивении Антона Михайловича не хочу. Пусть у меня небольшая зарплата, но я не прошу у него деньги на всякие мелочи, хотя он не откажет, это я просить не привыкла.
В приемную я зашла за пять минут до начала рабочего дня. Начальница отдела кадров пришла на мое рабочее место, спустя несколько минут. Я отдала ей больничный лист, она пожелал мне хорошего дня, и пожаловалась, что босс совсем озверел, бросается на всех. Многие сотрудники усиленно ищут работу, и она, пересилив свой страх перед ним, сказала ему об этом, он даже не разозлился, но спокойствие на работе длилось только до обеда, а потом все началось снова. Я приступила к своим обязанностям. Работы накопилось много, бумаги никто не подшивал, так и складывали на столе. Даже кофе не варили, пришлось мыть кофе машину и заправлять её зернами. Закончились все продукты, нет сахара и сливок, интересно, кто заменял меня во время больничного.
Босс пришел, минута в минуту, приветствуя меня, кивнул головой и прошел в кабинет. Я пошла в бухгалтерию за деньгами, нужно купить зерновой кофе, сливки и сахар, а то босс не сможет насладиться любимым напитком. Главный бухгалтер очень мне обрадовалась, выдала денег на продукты и просила ещё прикупить печенья и конфет, босс требовал сладостей каждый день. Бедный, у него развилось углеводное голодание, но сочувствовать не буду, он мужчина здоровый справится. Магазин находился на первом этаже здания, все нужные ингредиенты имелись. Печенье и конфеты, я выбирала долго и тщательно, вдруг боссу не понравится, хотя ему все равно не понравится.
Когда я зашла в приемную, Денис Олегович стоял около моего стола. Увидев меня, он протянул мне пачку бумаг и удалился. Ни презрительного взгляда, ни едких комментариев и что произошло с боссом. Выложив продукты в холодильник, я села за стол и приступила к работе. Да, бумаг накопилось много, мне придется неделю разбирать и регистрировать. Через час, Денис Олегович вышел в приемную и подошел к кофе машине. Он стоял и рассматривал её, я же делала свою работу и не обращала на него внимания.
- Юля, я хочу сделать двойной экспрессо. - Сказал он.
Я подошла к кофе машине, добавила ингредиентов и включила программу. Развернувшись, я пошла к столу, но меня удержали за руку. Я хотела вырвать руку, но меня прижали спиной к груди, а потом я почувствовала, как из волос вытаскивают заколку. Страшно мне не было, не знаю почему, я была спокойна, я знала, что он мне ничего не сделает, причины я не анализировала, просто знала. Мою косу расплели и пальцы начали расчесывать пряди. Неприятно, но терпимо.
- Ты не красишь волосы, это седина, если близко не рассматривать, то не понятно. - Прошептал он.
- Я могу пойти поправить прическу?
- Да иди. - Сказал он и отпустил меня. - Я хотел убедиться сам....
И зачем ему это понадобилось, странный он сегодня. Я пожала плечами и пошла в туалет причесываться. Торопится, не буду, интересно, что на него нашло. И самое важное, очень хотелось бы знать, что за этим последует.
До конца рабочего дня, Денис Олегович ещё пару раз подходил к кофе машине и просил меня включить программу. Но больше ничего экстраординарного не случилось, я занималась бумагами, и даже никто из сотрудников не зашел в приемную.