Беляцкая Инна Викторовна : другие произведения.

Прощаю тебя... (написано в 2015 году)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.02*11  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    [] Мини, черновик, ЛЛ имеется, но малеькая, повседневность.
[]

Прощаю тебя...

   Аннотация: история о прощении. Ненавидеть легко, а вот найти силы простить непросто. Но героиня простила того, кто пытался пошатнуть её веру в хороших людей и в высшие силы, и обрела счастье.
   История реальна и женские монастыри у нас в стране имеются до сих пор, только об их быте мало, что известно.
   ПРОЛОГ
   Небольшой монастырь в центре нашей страны.
   Сестра Фатинья прикрывая свечу рукой медленно двигалась по коридору монастыря в самую дальнюю и теплую келью. Сегодня была её очередь рассказывать на ночь сказку единственной за годы существования монастыря, маленькой воспитаннице и любимице всех монашек. Ребенка подкинули к воротам монастыря сразу после рождения, даже не перерезав пуповину. Судя по тому, что девочка родилась с родовой травмой, роды принимали не в больнице. Может её непутевая мать рожала девочку дома, а может пошла к одной из так называемых целительниц или знахарок? Настоятельница Ольга считала всех их мошенницами и детоубийцами, сколько невинных душ не увидело света по их вине? Но девочка, которую в последствие нарекли Диана (божественная) выжила. Её непутевая мать видимо желая спасти ребенка от неминуемой гибели, принесла её монахиням. Монашки нашли ребенка почти сразу, принесли в монастырь, обрезали пуповину, вымыли и накормили. Они ведь женщины и материнский инстинкт у них не отнять. Утром настоятельница Ольга отвезла девочку в районную больницу, её осмотрели, указали на родовую травму, сделали прививки и выписали рекомендации. Социальные службы девочкой не заинтересовались, и настоятельница привезла её обратно в монастырь, да и не хотела она расставаться с малышкой. Через три дня девочку крестил настоятель ближайшей к монастырю церкви. Отец Алексий поспособствовал и ребенку выдали метрики и приписали её к монастырю. Что же касается родовой травмы, то девочка немного прихрамывает, но это не мешает ей бегать, веселится и радовать монашек своим веселым нравом. Диана всех монашек называла мамами, и мы уже не поправляли её, мамы, так мамы, все принимали участие в её воспитании, по очереди ухаживали за ней, по очереди рассказывали на ночь сказки и каждая чему-то её учила. Так что мы все можем считать себя мамами. Но монашкой Диана не станет, уж очень она живая и любознательная. Поживет в монастыре до совершеннолетия, а потом отец Алексий обещал поспособствовать с покупкой дома. Наша же задача, научить её вести хозяйство, дать ей образование и научить всему, что должна уметь женщина, а дальше девочка должна идти по жизни самостоятельно. Захочет жить в монастыре, её всегда примут, но о жизни за стенами монастыря она должна узнать обязательно и не по рассказам. Примет она суровую действительность мы будем только рады, а вернется к нам, утешим, обогреем и поможем.
   Диана ждала меня. Она сидела на кровати и пыталась расчесать свои непослушные волосы, громко ойкая, когда было больно. В комнате Дианы специально сложили печку, чтобы ребенок не замерз и прежде чем приступить к обязательной ночной сказке, Фатинья, закинула в печку пару поленьев, подождала пока огонь примется за них, закрыв печку, присела на кровать рядом с Дианой и, взяв у неё из рук расческу, начала осторожно разбирать её пряди.
   - Нельзя так обращаться со своими волосами, они как и все твои органы живые и чувствуют боль - Сказала Фатинья и осторожно провела расческой от макушки до кончиков волос.
   - А какую сказку ты мне расскажешь, мама Фатинья? - Тихо спросила Диана.
   - Сказок, ты слышала много, а сегодня я расскажу тебе быль. Я поведаю тебе историю нашего монастыря.
   Диана закивала головой, она ребенок любопытный и любит слушать разные истории и не заснет, пока история не закончится, будет крепиться моргать глазами, но ни за что не уснет, недослушав до конца.
   - Наш монастырь образовали три вдовы. - Начала свой рассказ Фатинья, - их мужья погибли на войне, которая была ещё в прошлом веке. Они только вышли замуж, строили планы на будущее, но началась война и их мужей забрали. А через полгода пришли похоронки. Вдовы же не хотели быть обузой у своих родственников, которые жили небогато, детей у них не было и они решили уйти в лес. Дошли вдовы до заброшенной деревни, нашли самый крепкий дом и начали в нем жить. Жили почти впроголодь, питались ягодами, грибами, иногда ловили в реке рыбу, но уходить отсюда не собирались. А через несколько лет к ним присоединились ещё женщины, а потом в это место стали приходить обиженные и униженные. Все женщины хорошие хозяйки умели делать все и чтобы построить ещё дома, они начали изготавливать различные изделия и продавать их в ближайшем городе. Через 50 лет, деревня разрослась, а когда в деревню пришла дочь местного помещика, потерявшая любимого мужа уже на другой войне, то её отец отдал все деньги и попросил построить большой каменный монастырь. Монастырь построили быстро, вырубили вокруг него лес, территорию обнесли каменным забором и освободили место для погоста. Теперь монастырь жил своим хозяйством, а ещё как повелось от создательниц монастыря, всех учили вязать кружево, ткать половики, прясть и вязать. Все изделия продавали на ярмарке, и они пользовались большим спросом, купцы приезжали издалека, чтобы купить их. На деньги монастырь закупал муку, домашних животных, построил небольшую часовню и молельню, а ещё монашки работали в небольшой деревенской церкви, помогали деревенской школе и больнице.
   Когда началась первая мировая война, монашки помогали приюту для инвалидов и сиротскому приюту. Революция коснулась и монастыря, его два раза грабили, монашек жестоко убивали, но монастырь устоял, и опять в него шли обиженные женщины. Потом была вторая мировая война и монашки работали на эвакуированных заводах и в колхозах. Когда же наступили мирные времена, недалеко от монастыря нашли полезные ископаемые и началось строительство завода и города вокруг него. Монашки не сидели за стенами монастыря и в эти годы, они работали на стройках и в колхозах. И многие не возвращались в монастырь, они находили свое счастье и оставались за его стенами. Но монастырь не пустовал никогда, в нашем мире ещё много обиженных и униженных женщин. И только благодаря терпению и трудолюбию живущих в нем сейчас и наших предшественниц, монастырь существует до сих пор. Мы всегда помогали больницам, приютам и местному приходу, чем могли и в меру сил, мы никогда не прятались и не устранялись от проблем. Сейчас монастырь живет натуральным хозяйством, продает изделия, которые монашки сделали своими руками, и помогает дому престарелых. Только уж слишком близко к монастырю подошла цивилизация, даже дорогу местные власти провели к монастырю, чтобы местным торговцам было удобно покупать у нас товары. Многим монашкам не нравится такая близость цивилизации, но выбора у нас нет и идти нам некуда. Наш монастырь пережил много тяжелых лет и выжил, приспособился. Переживем и испытание цивилизацией. Мы никогда не были закрыты для мира - мы жили в гармонии с ним.
   Фатинья погладила девочку по голове, поцеловала её в щеку, и уже подходя к печке, добавила:
   - А тебе Диана этой осенью нужно идти в школу. Настоятельница Ольга уже посетила несколько школ недалеко от монастыря и выбрала для тебя небольшую школу в пригороде. До дороги мы будем тебя провожать, а потом ты будешь добираться на автобусе и так же обратно, настоятельница договорилась с директором школы, и она первое время будет лично отправлять тебя со школы, а потом тебе придется все делать самой.
   Фатинья посмотрела на девочку, та кивала головой в знак согласия, еле сдерживая зевоту.
   - Спи, я закончила рассказ, завтра тебе предстоит выучить псалмы.
   Диана закрыла глаза, а Фатинья подбросила в печку ещё пару поленьев. Сегодня на улице холодный северный ветер, а в каменных кельях тепло не задерживается надолго. Девочке нельзя простужаться, отец Алексий просил привести её в храм на пасху, уж больно красивый у Дианы голос, а как он звучит в храме! Как говорит отец Алексий, её голос выжимает слезу у прихожан, некоторые специально ходят в храм, чтобы её послушать. А Диане очень нравится петь, она так ждет церковных праздников, так готовится к ним.
   Сняв верхнее платье Фатинья, легла на соседнюю кровать и завернулась в одеяло. Девочке предстоит столкнуться с действительностью и как бы мы её не готовили к этому, ей будет тяжело. За высокими стенами монастыря тихо и комфортно, снаружи все по-другому. Девочки придется преодолевать себя, быть верной своим убеждениям и научится прощать. К сожалению даже мы все вместе не сможем защитить её от жестокого мира.
   Глава 1
   Четыре года спустя. Владислав- 14 лет.
   Эту малявку я заметил ещё в первом классе. Она очень отличалась от всех. Маленькая, худенькая с большими голубыми глазами. Она так радостно смотрела на всех, ей все нравилось и мерзкая погода за окном и нудные уроки и приставучие учителя. И одета она была по-другому, школьный сарафан длиннее, чем у других, всегда отглажен, ни одной складочки и такая вся аккуратненькая. Волосы заплетены в тугую косу и закреплены лентой, никаких ярких заколок или шпилек. Колготки без складочек и ботинки начищенные. Взгляд постоянно цеплялся за неё, а если я долго не видел её в школе, то непроизвольно начинал искать глазами. И меня все это безумно раздражало, а ещё она хромала, совсем немного припадала на правую ногу, но это не мешает ей бегать по коридорам или школьному двору. И только через год я случайно узнал, что она из монастыря. Ещё не хватало, чтобы я расспрашивал о какой-то первокласснице, но иногда, слыша её необычное имя Диана, я начинал прислушиваться. Училась она прилежно, на уроках сидела тихо, а после школы сразу бежала на автобус. Три года, уходя на летние каникулы, я зарекался себе выкинуть её из головы и не вспоминал о ней все каникулы, а первого сентября начинал искать глазами.
   В этой пригородной школе, я случайно - отец сослал меня сюда в наказание, они с матерью развелись когда я пошел в первый класс и он оставив ей квартиру в городе перебрался в свой загородный дом. А у меня от отсутствия контроля снесло крышу, и я пустился во все тяжкие, даже курить пробовал, и пить как-то раз. Мать усиленно устраивала свою личную жизнь, а я отрывался. А потом она взмолилась, и отец забрал меня к себе и перевел в эту деревенскую школу. Хотя здесь неплохо, все считают меня крутым, парни хотят со мной дружить, да и девчонки нестрашные имеются. Они думают, что это круто, ходить в коротких юбках и сверкать нижним бельем, мол, взрослые уже, а мне смешно, деревня она и есть деревня.
   А в этом году у меня особенно плохое настроение, мой папаша женился, нашел себе деревенскую вдовушку, хотя мачеха Татьяна ко мне не цепляется и кормит хорошо, а какие булочки печет и блинчики, не оторваться, мамаша родная полуфабрикатами до отрыжки закормила. Все бы хорошо, но только дочка её Алка, уж больно приставучая. Она младше меня на год, но такая противная и все пытается глазки строить, а получается смешно и противно. И в кого такая уродилась? Мамаша вроде скромная, уравновешенная, отца любит, а он не нарадуется, что сбежал от моей мамаши, уж больно у неё запросы были гигантские. Я хотел опять к матери уйти, сказал, что вроде как не хочу мешать ему с новой женой. Так он отказал, сказал, что если я в младшей школе такие фортели выделывал, то в подростковом возрасте у меня вообще крышу сорвет, и закончу я свою жизнь в юном возрасте в канаве или в притоне. К матери я особо не рвался, ей не до меня, она все никак личную жизнь свою устроить не может, хахали подолгу не задерживаются, посмотрят какая она хозяйка и бегут от неё, но отца после женитьбы спросил. Если бы не моя сводная сестричка, стрекоза, я бы и не думал о переезде, она же меня достала уже в первую неделю знакомства. Хорошо, что учится она в другой школе с каким-то там уклоном, толи музыкальным, толи ещё каким, я в подробности не вдавался, она же считает себя жуть какой талантливой. Она повадилась подружек домой таскать и всех их со мной знакомится ведет, хвастается. Нет, я парень видный и выгляжу старше своих лет, спортом занимаюсь, фигура у меня хорошая, да и физиономия не подкачала, только меня её подружки либо злят либо смешат. Дуры малолетние, но так стараются выглядеть взрослыми и умными, что их потуги раздражают. Я теперь в школе стал задерживаться, чтобы с её подружками не видеться и защелку в комнате поставил, но Алка настырная - будет под дверью стоять и канючить... Вот же мелочь неугомонная!
   Выйдя последним из класса, я медленно направился по коридору. Последний урок, школьники столпились в раздевалке, все хотят быстрее покинуть опостылевшую школу, а я не тороплюсь, сейчас толпа рассосется, и я спокойно оденусь. На улице поздняя осень снег ещё не выпал, но мороз по утрам уже неслабый, а к обеду солнце выходит, и лужи оттаивают, а ещё ветер холодный, домой я не тороплюсь и на улицу выходить не спешу. Заворачиваю за угол и вижу эту пигалицу из монастыря, она стоит у доски с объявлениями и внимательно читает. Мой взгляд цепляется за её косу, тугая, ровная как будто не человек её заплетал, а специальная машина. Девчонка держит под мышкой ранец и так сосредоточенно читает, мне даже интересно стало, и что такого могут написать на доске объявлений. Осторожно подхожу к ней, она так увлечена, что даже не обращает на меня внимание и наклонившись тихо спрашиваю:
   - И что интересного пишут?
   Вот это выдержка она даже не вздрогнула и голову не повернула, а тихо ответила:
   - Экскурсия будет на стекольный завод, а потом в музей при заводе, только нас не возьмут, поедут старшие классы.
   А я опешил и не потому, что она спокойно ответила мне, а потому что говорила она по-другому, не так как мы говорим. Не могу объяснить точно, но речь её была правильная, буквы она произносила четко и правильно ставила ударение. Интонации ровные, никаких визгов, писков или других девчачьих ноток. И я опять разозлился, она как взрослая говорит, а из нас двоих я взрослый. И схватив её за косу, я быстро развязал ленту и вытащив её начал трясти волосами, чтобы коса расплелась. А она молчала, я же засунул ленту в карман брюк и отошел на пару шагов, чтобы полюбоваться на дело рук своих.
   Теперь понятно, почему у неё такая тугая коса, стоило только волосам избавиться от ленты, как они подпрыгнули вверх и закрутились в мелкие спиральки, теперь её голова напоминала одуванчик, кудряшки торчали в разные стороны и на макушке даже встали дыбом. Диана посмотрела на меня, не зло, а по взрослому, чем опять меня разозлила и, протянув руку, тихо произнесла:
   - Отдай ленту.
   - Догони, отдам, - зло сказал я.
   Она опустила глаза и тихо ответила:
   - Мне за тобой таким большим не угнаться.
   И не было в её голосе сочувствия или сожаления, просто констатация факта, она признавала, что я сильнее и быстрее и как не странно её это не беспокоило.
   - Нога хромая мешает?
   - Она не мешает, но тебя мне не догнать, - просто и без всякого сожаления ответила она.
   - Так попроси у бога, пусть даст тебе здоровую ногу.
   - Он такие просьбы не исполняет, - подняв глаза, твердо и уверенно ответила малявка.
   - А какие он исполняет и исполняет ли вообще? Нет твоего бога, он ещё никому не помог, так что зря молитесь, там космос и это научно доказанный факт.
   - Он есть! - Твердо сказала она и развернувшись пошла к выходу.
   - А что лента уже не нужна? - Крикнул я вслед.
   - Нужна, но бегать я за тобой не буду...
   Наглая малявка, я догнал её и бросил ленту к её ногам, а сам быстро побежал в раздевалку, захочет, поднимет, я не нанимался. Накинув куртку на плечи, я выскочил из школы и увидел отъезжающий школьный автобус. Я мог бы остановить его, ведь Диана не успела из-за меня, но совесть меня недолго мучила, если такая взрослая, то пешком дойдет гулять полезно, подумаешь 5 километров, это не расстояние. Но я задержался возле ограды школы, хотелось посмотреть, что она будет делать? Диана вышла, покрутила головой, натянула на лоб вязаную шапочку и, поправив свой ранец, направилась к дороге, она даже не расстроилась. Взглянула на небо, улыбнулась и бодро пошагала. Вот же непробиваемая и улыбается ещё. Мое настроение совсем испортилось, я вытащил из кармана кошелек, пересчитал деньги и решил, что на мороженное и газировку хватит, значит зайду в кафе по дороге и буду сидеть там пока мачеха с работы не придет, она быстро Алкиных подружек по домам отправит.
   А вечером меня ожидала пытка, Алка учила гаммы и так пищала в своей комнате, что мне пришлось надеть наушники и поставить на всю громкость тяжелый рок, чтобы только не слышать эти стоны подыхающего кошака. Вот же повезло мне с сестренкой! Если не подружки дуры, так писк весь вечер и не угомонится, пока не выучит, а значит, продлится это до самого сна.
   Глава 2
   Два месяца спустя. Владислав.
   Сегодня, да и всю прошлую неделю у меня прекрасное настроение. Я высказал мачехе, все, что думаю о её ненаглядной доченьке. Твердо заявил, несмотря на хмурый взгляд отца, что если Алкины подружки ещё раз постучатся в мою комнату, то я вышвырну их из дома, как помойных котят. Пусть в её комнате сидят и на глаза не показываются. Они для чего приходят, чтобы на меня посмотреть или общаться друг с другом? Татьяна подружек приводить запретила, но Алка решила мне подгадить, вот же вошь мелкая. Она три дня по вечерам разучивала гаммы, пока мои нервы не выдержали и я не включил на всю громкость тяжелую музыку, а сам надел неподключенный наушники, чтобы не оглохнуть, закрыл дверь в комнату и сел читать книгу по истории православия. И почему я выбрал именно эту книгу? Не знаю, пришел в библиотеку, попросил милую старушку дать мне что-нибудь о православии и зачем-то соврал, что это нужно для реферата. Старушка выложила передо мной несколько толстых книг, я пролистал их и выбрал эту и не пожалел, книга оказалась интересной. Писали её не церковники, а историки, так что в дебри веры они не лезли, а только рассказывали о событиях в истории православия. Я так увлекся, что не вышел на ужин и уже когда стали слипаться глаза, вспомнил, что не ел, да и музыку нужно выключить. У отца с мачехой спальня далеко, им может и не так слышно, а вот Алке с её изысканным музыкальным слухом досталось на орехи. Выпив на ночь молока с булкой, я отправился спать, но цели своей я добился - теперь Алка свои гаммы поет в самой дальней комнате, она у нас для гостей и всегда свободна.
   Ещё меня радовало, что скоро зимние каникулы, но без ложки дегтя тут не обошлось, на каникулы приезжает бабуля, мать отца. Она звонила, жаловалась, что устала от своего города, что хочет сменить обстановку, но это все только повод. Причина же состоит в том, что она хочет ближе познакомиться с новой невесткой. Отец её на бракосочетание не звал, да и свадьбы не было, они с мачехой расписались в маленьком пригородном ЗАГСе, а потом сразу переехали в дом к отцу. Бабулю поставили перед фактом, что все уже произошло и незачем ей приезжать, когда у молодых медовый месяц. Я бабулю люблю, она современная и бойкая, но из-за её приезда мы с отцом не поедем кататься на лыжах на турбазу. Бабушка лыжи и сноуборд не любит, а отец ни за что не оставит мачеху с бабулей наедине. Не потому, что бабуля вредная и любых женщин около отца воспринимает в штыки, хотя маму она не любила и когда приезжала, то с большим удовольствием портила ей кровь. Родительница после её отъезда неделю на успокоительный сидела, но Татьяна не такая, она прекрасно готовит, дома у нас чисто, у отца все рубашки выглажены, да и я не хожу как оборванец, но бабушка будет сомневаться и проверять, учить как нужно и везде совать свой нос. Её уже не переделаешь, я даже мачехе посочувствовал, а вот Алку мне не жалко, она ещё не знает, что её ожидает на каникулах, уж бабуля возьмется за её воспитание, быстро к ногтю прижмет.
   Выйдя на улицу, я зажмурился от солнца, зима, день ясный, солнце и много снега. Он такой пушистый, белый, аж глаза слепит. Парни из класса обстреливают снежками девчонок, я тоже сейчас присоединюсь, настроение хорошее, а девчонкам мы макияж поправим, нечего накрашенным в школу ходить.
   Из школы высыпала малышня, они быстро разбежались в разные стороны, чтобы не попасть под обстрел. Я заметил Диану и, прицелившись, бросил снежок прямо ей в голову. Снег размазался по вязанной шапочке и стек на лицо. Она ничуть не испугалась, осторожно убрала снег с лица и улыбнулась. Вот умеет она испортить мне настроение и чего улыбается малявка, я уже приготовился обстрелять её снежками, а она стоит не уходит. Подбежав к ней, я набрал пригоршню снега и оттянув воротник её пальто засыпал снег ей за шиворот.
   - Холодно, - только и сказала она, - я же заболею, а мне болеть нельзя.
   - Так попроси у своего бога, чтобы он дал тебе здоровья. - Зло ответил я.
   - Он не мой, он для всех, - твердо ответила она и побежала к школьному автобусу, который въезжал во двор школы.
   Я хотел задержать ей, схватить за косу и удержать, а потом опять распустить ленту и увидеть кудряшки. Я даже протянул руку, но почему-то не схватил её, хотя она была рядом, и мне ничего не стоило, удержать её за воротник пальто, но я не разжал пальцы и она убежала. Но чтобы не расслаблялась, я запустил ей в след несколько снежков и попал точно в спину. Она приостановилась, отряхнула снег и опять побежала к автобусу. И хромает она так смешно, я захохотал, но она запрыгнула в автобус и пробежала на заднюю площадку. А у меня пропало настроение и, махнув парням рукой, пошел домой, нужно готовится к контрольным, вчера отец долго отчитывал меня за тройки, а Алка из-за его спины показывала мне язык, вот же вредная липучка.
   Вечер перед рождеством. Владислав.
   Бабуля решила сходить в церковь на рождество. Она не набожная, но узнав, что церковь старинная и недавно отреставрированная, захотела посмотреть службу. Отец повезёт нас на своей машине, чтобы если вдруг бабуле надоест, мы могли быстро вернуться. Татьяна тоже поедет и попробовала бы отказаться, бабуля так зыркнула на неё, когда говорила о поездке, что та только обреченно закивала головой. А вот Алка отмазалась, сказала, что у неё концерт и она должна готовится. Мне же пришлось согласится, потому то не хочу оставаться с Алкой в доме. Готовится она не будет - начнет ходить за мной и канючить: то фильм ей включи, то компьютер дай, то в игрушку с ней поиграй. Уж лучше с бабулей в церковь съездить, прогуляюсь, на улице хотя и рождественские морозы, но ветра нет и снега нет, постою, на службу посмотрю, я в местной церкви ни разу не был.
   Народу было много, вокруг церкви стояли дорогие машины, а я и не думал, что наши богачи на церковные праздники приезжают. Бабушка шипела, нагрешат, а потом в церковь бегут, а честным людям приходится их машины обходить. В самой церкви народу битком, отопления там нет, но народ уже надышал и почти тепло, ворота не закрывают, до службы полчаса, а к самому началу народу ещё прибавится.
   Мы разместились у самого входа, но я и отец прекрасно видели алтарь, а вот бабуля пыталась найти просвет между людьми. Тут мы ей ничем не поможем, бабушка ростом не вышла, придется ей приспосабливаться. Две пожилые женщины, стоявшие рядом со мной, подняли лица наверх и зашептались, а потом полилась песня. Ну я не знаю, как это называется, псалом наверное или ещё как, красивый детский голос пел, о младенце, который родился и как к нему пришли волхвы. И такой красивый и чистый голос, что у меня по телу пошли мурашки, я оглянулся на бабушку, та вытащила платок и вытирала слезы, старушки рядом со мной тоже плакали. Я начал крутить головой, хотел найти певца, а потом повернул голову к небольшому балкончику и увидел её. Диана стояла на балкончике, положив руки в вязанных рукавичках на перила и закрыв глаза пела. А я не узнал её голос, мне казалось, что это не мог петь такой маленький ребенок. На малявке было длинное темное платье из плотной ткани, а ногах валенки, на платье надета меховая жилетка, а на голове шапочка и неизменная тугая коса с красивым белым бантом на конце. Я не ожидал, что она поет в церкви, нет не так, я не ожидал, что у неё такой красивый голос, что аж слезу прошибает. И, наверное, она не сможет петь что-то другое, не церковное, а как говорят светское. Я усмехнулся про себя и куда Алке с её гаммами, да она и половины нот не сможет взять. Песня закончилась и Диана, открыв глаза, осторожно отошла от перил, одна из монашек, показавшись на минуту, накинула ей на плечи пальто и вывела её в дверь. Не зря я сюда приехал, хорошую песню послушал. Когда началась служба я вышел на улицу, дальше не интересно. Я видел, как монашка посадила Диану в машину, и они уехали, странно и почему на службу не остались или малявке спать пора? Бабуля простояла недолго, они с отцом и мачехой вышли через полчаса, но я уже начал подмерзать.
   - Как хорошо, что мы сходили на службу! - Сказала бабуля в машине, - а как девочка пела, она что сирота?
   - Она в монастыре живет, - ответил я, - а сирота она или нет, не знаю, может дочь одной из монашек?
   - Мне говорили, что в монастыре плетут прекрасные кружева, я хотела бы купить для себя. - Заявила бабуля и, повернувшись к отцу, приказала:
   - Завтра же свезешь меня в монастырь.
   Отец только кивал головой, спорить с бабушкой бесполезно и неразумно.
   Глава 3
   За месяц до окончания учебного года. Диана.
   Учительница предупредила, что школьный автобус задержится, толи он колесо проколол, толи что-то другое? Придется ждать, идти пешком не хочется на улице дождь, сильный весенний дождь, моя куртка промокнет через несколько минут и зачем я настояла и одела её. Мама Ольга, предупреждала, что будет дождь, но утром было солнечно и тепло, а мне так не хотелось надевать теплую куртку с капюшоном, и я отказалась. Мама Ольга покачала головой, но согласилась со мной. Вот всегда она так, предложит, но на своем не настаивает, а ведь она точно знала, что дождь будет. Но я сама виновата, нужно прислушиваться к старшим, откуда мне ребенку знать, что вначале мая дождь может начаться неожиданно, даже если утро солнечное. Вот теперь стою на крыльце и жду, когда автобус отремонтируют, промокну ведь все равно от дороги до монастыря идти больше километра, сухой домой не вернусь, но стою, жду и зачем?
   Владислав.
   Я опять злой, на улице дождь и холодно, а хочется тепла, но не это меня разозлило, мои каникулы накрылись медным тазом. Я хотел в спортивный лагерь, тренер сказал, что это хорошая школа и спортивную форму поддержу, но отец обломал. Бабушка приболела, и мне нужно ехать к ней, а это значит, что все лето я буду стоять в определенной позе на бабушкиных грядках. Она же будет стоять надо мной и командовать. Больная же зачем ей эта дача? Хотя мачеха в этом году тоже заставила отца землю вокруг дома раскопать, хватило работы и мне. Теперь, как говорит мачеха, у нас будет свежая зелень и овощи. Можно подумать, в магазине овощей нет. Жили же раньше без огорода, и с голоду не пухли. Наступающие каникулы уже не радовали.
   Выйдя на крыльцо, я увидел чудную картину, в самом углу стояла малявка и тоскливо смотрела на дождь.
   - Что бог не хочет дать нам хорошую погоду? Попроси, может на пару часов выглянет солнце, ты успеешь до дома дохромать.
   - Не успею, да и смысла нет, дороги все равно размыло. - Серьезно ответила она.
   Да откуда она такая взрослая взялась и говорит так, как будто жизнь прожила? Хотя я знаю откуда. Из монастыря, они. Что там все с детства мудрые как старики? Я разозлился ещё больше и, подойдя к ней ближе, зло сказал:
   - Так чего ты стоишь? Раз все равно промокнешь и испачкаешься, иди домой и нечего ждать милостей от бога, его нет, а был бы, помог тебе обязательно, так что нет его, и не надейся.
   - Почему ты всегда так говоришь, ты просил бога о чем-то? - Спокойно спросила она, глядя мне в глаза.- Он не ответил тебе, может ты просил о мелочи, важной для тебя, но бог такое не дает, он для всех и для каждого, но когда этот каждый рядом со всеми.
   - Буду я ещё у твоего бога что-то просить? А вот ты почему не просишь? Он убогим помогать должен. - Зло сказал я и опять она меня разозлила и почему такая непробиваемая, - А я знаю почему он тебе не помогает, твоя хромота от дьявола в средние века таких как ты на кострах сжигали, ведьмами считали, вас таким образом дьявол метил!
   - Зачем ты такое говоришь, мы же даже не знакомы? - Тихо спросила она, - ты ни во что не веришь, зачем других своими словами обижаешь?
   - Что хочу то и говорю и не тебе малявки меня учить! - Воскликнул я, - иди, давай автобуса не будет, отвернулся от тебя твой бог.
   Схватив Диану за руку, я потащил её с крыльца, вывел под дождь и подтолкнул в спину. Она подняла воротник, поправила рюкзак и медленно пошла в сторону дороги. Промокнет же! А нечего меня учить, как и что говорить. Я надел на голову капюшон и пошел домой, я тоже промокну, но мне до дома близко, да и вода горячая ест, согреюсь.
   ***
   Я слушал музыку и смотрел в окно, уже третья милицейская машина проехала по дороге. Машины с включенными мигалками двигались быстро ещё и сигналили, странное оживление, не припомню такого, может что произошло, ограбление банка, например или сберкассы. Я улыбнулся своим мыслям, пригород у нас тихий, банков нет, сберкасса есть, но не думаю, что стоит её грабить, навар будет маленький, нет тут что-то другое. Хлопнула входная дверь, мачеха пришла, пойду, узнаю, что за переполох, мачеха работает в местной администрации, она все всегда знает. Войдя на кухню, я застал всю семью, отец зачем-то открыл ящик с инструментами и рылся там.
   - Не могу найти. - Воскликнул отец и увидев меня, спросил. - Ты не видел мой охотничий фонарик?
   - Зачем он тебе, я его года два не видел, - пожав плечами, ответил я.
   - Девочка пропала! - Воскликнула мачеха. - Школьный автобус сломался, она пошла пешком и так до монастыря не дошла. Отец Алексий всю милицию на ноги поднял, ещё пожарные вышли на поиски, а если её какой педофил похитил? Батюшка грозится пойти в область, жаловаться на администрацию, автобус есть, а детей не возит. После дождя все грунтовые дороги развезло, машинам не проехать, милиции придется пешком весь путь проделать.
   - Им полезно ноги размять! - Говорит отец, - не могу найти фонарь, возьму другой.
   - Отец я с тобой! - Восклицаю я и уже собираюсь бежать в комнату одеваться.
   - Нет! - Строго говорит он, - только совершеннолетние, а вдруг там педофил, ты хоть и спортсмен, но против ножа или пистолета не устоишь. Только взрослые. И это не обсуждается! - Припечатывает он и идет в прихожую одеваться.
   - А автобус так и не пришел? - Спросил я мачеху.
   - Нет, но других детей забрали родители и её бы прихватили по дороге же, но сказали, что она ушла. - Ответила мачеха и начала выкладывать на стол продукты из холодильника.
   Аппетит у меня пропал, меня начало тошнить, а если её педофил схватил? Я пошел в комнату, лег на кровать и закрыл глаза, нет бога, почему он не уберег её? Там космос и для бога места нет, она в него так верит, так защищает его, а вот он её нет....
   ***
   Отец пришел домой после полуночи, я не спал и, выскочив из комнаты, побежал на кухню. Отец уже снял верхнюю одежду и теперь стоя у плиты ел холодные котлеты прямо со сковородки. Мачеха и Алка уже спали, у них нервы крепкие и совесть чиста.
   - Нашли? - Тихо спросил я.
   - Нашли, - ответил отец, - она ногу подвернула, но молодец палку нашла и тихонько шла по лесной дороге, по грунтовой ей не пройти, там так все развезло, жижа как в болоте, ступишь и затянет.
   - А кто нашел? - Мне почему-то стало очень интересно.
   - Пожарник молодой, он её и вынес к людям. - Ответил отец, - она так благодарила, сказала, что молиться за нас будет, свечки на свои деньги купит и за наше здравие поставит. Я не слышал, в другой стороне был, а ребята ещё долго обсуждали, забавная девочка.
   - А откуда у неё деньги? Да ещё и свои.
   - Она кружево плести умеет и вязать и вышивать, её в монастыре всему научили, так что деньги она уже сейчас зарабатывает, - ответил отец, - ты кушал?
   - Нет, но сейчас поздно, хотя от одной котлеты я жиром не заплыву, - ответил я и, взяв котлету со сковородки, откусил большой кусок.
   Мне так хорошо стало, и аппетит проснулся. Нет у нас педофилов, и это радует.
   Я не видел малявку до самых каникул, видел как-то настоятельницу, она к учительнице приходила, видимо задания брала, значит, вывих сложным оказался. А потом я уехал к бабушке, отрабатывать на её даче барщину.
   Глава 4
   Полгода спустя. Владислав.
   После летних каникул, началась моя каторга. Летом была каторга на даче, осенью наступила каторга дома. И я сейчас уже не знаю - что хуже? Терпеть бабулю с её огородом, хотя она не сильно меня напрягала, я и купаться ходил и на рыбалку и с местными пацанами по огородам лазил, ягоду воровал, хотя своя такая же в бабулином огороде растет, но украсть из чужого это драйф и по-пацански, а свою есть неинтересно. За лето я подрос, накачал мышцы и отрастил волосы, стричься не буду, буду ходить как хипарь, только бы класнуха не придиралась.
   Дома же началась другая каторга, у Алки, как высказался отец, переходный возраст начался, а раньше что было? Она стала ещё противнее, приставучее и ещё покрылась прыщами, которые её очень раздражали. Она была всегда не в настроении, матери хамила, меня все время задевала, только отца боялась и поэтому в его присутствии вела себя как паинька. А ещё она достала меня, тем, что постоянно строила глазки, но это можно было бы пережить, если бы она ещё и не прижималась ко мне. То по спине погладит, то по руке, то, как будто случайно наклонится на кухне, перегнется через меня и прижмется ко мне своей куцей грудью. Титьки у неё появились, а ума не прибавилось, и как же меня все это раздражало! Хорошо, что подружек не водила, видимо боялась конкуренции. Морда прыщавая, глаза наглые, ресницы трепещут, как будто у неё нервный тик и свои тощие ручонки постоянно ко мне протягивает. Я уже почти на грани, ещё чуть и врежу ей по рукам, а ещё мачехе скажу, чтобы она эту вертихвостку к ногтю прижала, а то докрутит хвостом... Найдется кто-нибудь не такой крепкий, как я позволит себе много чего, на что она так намекает. У неё, видите ли, сексуальность просыпается, она начинает ощущать себя женщиной, не рано ли? Ну, проснется в ней женщина и что дальше, замуж выходить или по рукам идти? Меня все это злит и раздражает, в дверь своей комнаты я врезал замок, кто знает, что она отчебучит под влиянием гормонов. Отец меня утешает, говорит нужно потерпеть, а почему я должен терпеть, он себе женщину нашел, хозяйственную работящую, а терпеть должен я. И моя терпелка на исходе. Я теперь зависаю в школьной библиотеке и прихожу домой после прихода мачехи, ужинаю и иду в комнату. Я даже уроки стал делать каждый день, так и ботаником стану. Хорошо, что ещё есть тренировки и школьные друзья, отвлекают меня от злости и грустных мыслей. Но сегодня я особо зол, класнуха прошлась по моей прическе, не нравится ей, так её мнения никто не спрашивает, сейчас можно любую длину волос носить, главное чтобы в глаза не лезли. Так я их в хвост собираю, только челка висит, она мне не мешает. Я слова класнухи проигнорировал, хамить не стал, но внутри все кипело, в библиотеку не пошел, решил медленно домой идти, приду, закроюсь в комнате и до вечера не выйду, книгу почитаю. Выхожу из-за угла коридора и получаю удар в живот...а потом слышу звук падающего тела, опускаю глаза вниз и вижу малявку, которая сидит на полу и смотри на меня огромными глазами.
   - Простите, я случайно, я тетрадь в классе забыла. - Говорит она, встает и начинает отряхивать сарафан.
   - Ты что это, хромоножка, бегаешь как заведенная, не боишься вторую ногу повредить, хотя тебе пойдет, тогда хромота не будет так заметна. - Зло говорю я и хватаю её за руку. - Или ты свечку за здравие поставила и теперь можешь бегать без последствий? Думаешь, бог тебя услышал? Да ему хоть сто свечек, он не оценит.
   - Он всех слышит, только не всем отвечает, - заявляет она и смотрит на меня так по-взрослому.
   - Тебе сколько лет малявка? - Спрашиваю я, может она позже в школу пришла и ей больше лет, чем одноклассникам.
   - Одиннадцать, - тихо говорит она.
   - Ты на автобус не опоздаешь? - Я отпускаю её руку.
   - Он сейчас позже уезжает, - она подхватывает портфель и осторожно обходит меня.
   А я опять смотрю на её тугую косу, волосы у неё отрасли, коса стала длиннее, но все тот же бантик и ни одной заколки, странно. И ни один локон не выбился из прически, вон Алка, всю голову заколками утыкает и все равно волосы торчат, а тут прическа гладкая, волосок к волоску. Малявка быстро хромает к классу, и когда она скрывается в кабинете, я разворачиваюсь и иду в раздевалку. Опять испортила мне настроение, ударилась же и больно, наверное, но ни слезинки в глазах, даже не поморщилась. Её что в монастыре на прочность каждый день испытывают?
   Ранняя весна. Владислав.
   К пасхе приехала бабушка, сказала, что соскучилась, мол, привыкла за лето о ком-то заботиться и теперь ей скучно. Это она так прозрачно намекнула, что следующее лето я опять у неё проведу, но я был рад её приезду, хоть Алка успокоилась на время. Я все-таки не выдержал и поговорил с мачехой, сказал, что её поведение до добра не доведет, хорошо, что у неё в школе парни все на музыке повернутые и им до её гормонов дела нет, да и не красивые они, как говорит Алка. Мол, хлюпики все, только о музыке и говорят, скучные. Можно подумать, я с ней разговариваю, единственно, что я на хлюпика не похож и о музыке с ней не говорю. Но поговорив с мачехой, я только сделал себе хуже, Алке запретили гулять, пока не научится себя вести как скромная девушка. Теперь она после школы сразу идет домой и встречает меня, пока я обедаю, так достанет, что у меня уже возникает мысль, а не отказаться ли мне от обедов, пришел, умылся, сразу в комнату и дверь на замок до вечера, с такой жизнью буду ботаником и отличником.
   Приезд бабули, дал мне передышку, я даже согласен опять провести каникулы в её огороде. Бабуля опять повела нас в церковь. Сказала, что обязательно простоит всю ночь, на пасху это нужно сделать обязательно - светлый и радостный праздник. Татьяна не пошла, бабушка милостиво разрешила ей остаться и приготовить для всех праздничный обед, я напросился в церковь сам, ну а отцу пришлось, он водитель.
   Народу было больше чем в рождество, но я протиснулся и бабушке нашел хорошее место. Народ тихо переговаривался, а я ждал и давно признался себе, чего жду, я хотел услышать песню. В слова я не вслушивался ни тогда, и сейчас не буду, я хотел услышать голос. Она запела неожиданно, и сразу все стихло, и опять я поднял голову и смотрел на неё. Сейчас Диана стояла в длинном платье светлого цвета, на голове был белый платок и коса с белой лентой, она пела с закрытыми глазами, держась руками за поручни. Я ещё подумал, а не холодно ли ей? В церкви было довольно прохладно, и у меня по телу прошла дрожь, толи от холода, толи от её голоса. Я одернул себя, это просто в церкви акустика хорошая, потому и голос малявки так на людей действует. Бабуля опять плакала, старушки стоящие передо мной, тихо всхлипывали, а я начал злится, ну почему она, всегда она? И голос у неё красивый и выдержка как у взрослого человека и скромная и добрая, идеальная просто, не бывает таких! Притворство все и обман. Она закончила петь и начала осторожно отходить назад и опять монашка накинула на неё пальто и, взяв за руку, вывела за дверь. А я вдруг начал завидовать, о ней заботятся, оберегают, любят и прощают, может, поэтому она такая добрая и всех любит.
   Бабуля вышла из церкви довольная, но сил стоять всю ночь у неё не хватило, или она не хотела, сдается мне, что она приезжает сюда малявку послушать, а не на службу сходить. Мы садимся в машину, и она заявляет:
   - Завтра едем в монастырь, мне заказали столько кружева, подружки как увидели мои покупки позеленели от зависти. Хочу красивый палантин купить или платок или ещё что, пусть подружки завидуют, им-то я только воротнички куплю, они думают, что монашки другое плести не умеют.
   - Я еду с вами! Хочу посмотреть, как в монастыре живут.
   - Так тебя за ворота не пустят, они товар за забор выносят. - Отвечает бабушка.
   - Хорошо посмотрю их изделия, - пожимая плечами, отвечаю я.
   ***
   Выехали мы после обеда, бабуля сказала, что нужно дать монашкам помолится и покушать все-таки пасхальная неделя. Ехали только втроем - бабушка я и отец. Мачеха осталась готовить ужин, а Алка с самого утра убежала на репетицию. Они там вроде тоже какие-то пасхальные песнопения разучивают, только куда ей до малявки, Алку и близко к церкви не подпустят, как вспомню, как она меня своим гаммами пытала - дрожь пробирает.
   Мы подъехали к монастырю, отец просигналил и, выйдя из машины, мы стали ждать. Я ещё подошел к воротам, там никаких звонков или даже кнопок не наблюдалось. Стены высокие, каменная кладка в два кирпича, забор высокий гладкий и тишина вокруг, ворота небольшие, только одной небольшой машине и проехать и ещё калитка сбоку, её я тоже осмотрел, нет никаких звонков и как вызвать монахинь. Но калитка открылась через несколько минут и оттуда вышла женщина среднего возраста.
   - Добрый день. - Тихо сказала она.
   Бабушка вышла вперед и, улыбнувшись, заговорила:
   - Я хотела бы у вас кружев купить, но мне не только воротнички нужны, мне хотелось бы платок большой или палантин, в крайнем случае, шарф.
   - Хорошо я принесу, что у нас есть, к сожалению, мы две недели назад продали кружевные изделия и ещё мало успели сплести, к пасхе готовились. - Тихо ответила женщина и зашла опять в калитку.
   Я же все это время внимательно рассматривал забор, может у них скрытые камеры есть, они же услышали нас. Во дворе тишина, значит она все в монастыре, а он каменный и стены толстые, я читал, что построили его в прошлом веке, значит, электричества у них нет, а про воду и канализацию я вообще молчу. И зачем я зрение напрягаю, если у них электричества нет, то откуда взяться камерам, они и о компьютерах не слышали, живут как прошлом веке. Я посмотрел по сторонам, и правда нет электричества. У монастыря ни одного столба с проводами и откуда ему взяться или у них кабеля под землей, может при случае малявку спросить? Нет, не буду, больно надо мне знать, пусть живут, как хотят.
   Из калитки вышли три монашки, они разложили складной столик и начали раскладывать на нем кружевные изделия. И это они за две недели сплели? Сколько же у них за месяц получается? Бабуля подскочила к столу и начала рассматривать кружева, я не смотрел, меня эти женские штучки не интересуют. Я приготовился к долгому ожиданию, бабуля попала в свою любимую среду, он просто обожает выбирать, рассматривать и ещё спрашивать. Монашки отвечали на её вопросы тихо и развернуто, а бабуля наслаждалась процессом. Я уже хотел идти к машине, когда калитка открылась и из неё выскочила малявка, не видя нас, она побежала к монахиням и громко воскликнула:
   - Мама Ольга?
   И тут она увидела нас и резко затормозив, уставилась на нас своими огромными глазищами. Потом видимо сообразила, что опростоволосилась и тихо произнесла:
   - Здравствуйте.
   А я еле сдерживал смех, на носу и на лбу у неё была мука, и смотрелось это забавно. Одета она в вязаное платье и белый фартук, волосы спрятаны под светлый платок, огромные голубые глазищи, сверкали на лице. Я начал тихо хихикать и в этот момент подошел отец и, обращаясь к малявке, сказал:
   - Так это тебя мы в прошлом году искали?
   А вот тут мне стало не до смеха, ведь пожалуйся она, что это я выгнал её в дождь, отец врежет мне прямо здесь и ему все равно, что тут полно свидетелей. Я притих.
   - Меня. - Тихо сказала она, - так неудобно получилось, я решила сократить путь, пошла по лесной тропинке и неудачно наступила в яму. Упала и подвернула ногу, пришлось идти медленно, и поэтому я задержалась в дороге. Всех перепугала и многим хлопоты доставила.
   Я вытаращил глаза - она как будто извинялась за то, что повредила ногу, и что люди бросились искать её. Вот откуда она такая взялась? Я представил, чтобы сказала Алка на её месте, она бы верещала, обвиняла всех и ни за что не стала бы извинятся за доставленные хлопоты. Я начал злится, вот почему она такая, не как все и как у неё так получается? Вон отец в шоке стоит и глазами моргает и он не ожидал такого ответа. В этот момент, бабуля развернула рулон из кружев и так громко ахнула, что мы все повернулись к ней. Она держала в руках широкий кружевной шарф, только цветом он был не белым, а нежно голубоватым и такой он был тонкий и ажурный, что и я и отец застыли.
   - А сколько это стоит? - Тихо спросила бабуля.
   Понимаю почему тихо, такая работа должна стоить дорого, но по бабушкиным глазам, я видел, что она вцепилась в этот шарф мертвой хваткой и любые деньги выложит за него. Монашка наклонилась ближе к бабушке и видимо назвала цену, но бабуля не стала возмущаться, как на рынке и попытаться сбить цену. Мы не на рынке, эти изделия сделаны вручную и сколько сил и времени на них потрачено мы не знаем, но думаю, что не мало.
   - Я согласна! - Воскликнула бабушка и, повернувшись к отцу, проговорила. - Сынок ты должен добавить мне денег, я с собой столько не взяла и ещё на кружевные воротники, я уже выбрала.
   - Это так дорого? - Поинтересовался отец.
   - Выбранный палантин плели на более 70 коклюшках, а это очень тяжело. - Тихо сказала монашка.
   - На 104 коклюшках. - Тихо проговорила малявка.
   - Это твой палантин? - Спросил отец.
   - Нет, я только бахрому делала. - Тихо сказала она.- Мама Ксения его три месяца плела.
   Монашка наклонилась к ней и что-то шепнула на ухо, та провела ладошкой по лбу, увидев муку, вытаращила глаза и поковыляла к калитке, а потом, видимо вспомнив о чем-то, обернулась и громко сказала:
   - До свидания!
   Вот теперь я не выдержал и засмеялся, вспомнила правила вежливости. Но одно я увидел, что она такой же ребенок, как и другие и тоже может испачкаться, только вот Алку в муке я никогда не видел - только в помаде и лаке для ногтей.
   Глава 5
   Начало следующего учебного года. Октябрь. Владислав.
   Каникулы я провел не как в прошлом году. Хотя и огород меня не миновал, но на месяц я все-таки съездил в спортивный лагерь, фигуру подкачал, на соревнованиях выступил, а потом два месяца отрабатывал барщину на бабушкиной даче. Но я не жалуюсь, у бабули хорошо, речка, местные пацаны и обязательные вылазки в чужие огороды. Это лето последнее из беззаботных, я перешел в выпускной класс и в следующем году буду поступать в ВУЗ. Специальность я не выбрал но учится буду в городе. Отец пока ещё не доверяет мне и не готов отпустить на вольные хлеба, боится, что я опять пущусь во все тяжкие. Я тоже особо не рвусь на свободу, меня и здесь неплохо кормят, Алку бы изолировать, и жизнь будет сказочной. Отец нанял мне репетиров по точным наукам, теперь я сразу после школы иду заниматься и только потом домой. Прихожу усталый и голодный, но мачеха уже дома и Алка не достает, что радует. Теперь вся моя рабочая неделя расписана, и после ужина я отдыхаю в своей комнате. В выходные с парнями из секции мы отрываемся, а иногда я хожу на свидания. У меня было уже несколько подружек, девчонки заводные, веселые и много позволяют. Я узнал, что такое флирт и многое другое, что за этим следует в спортивном лагере, там у меня заводная брюнеточка была, с ней я и лишился девственности, чем несказанно удивил её. Она-то думала, что такой красавчик, как я, уже давно с девчонками в постели дружит. Это могло бы и раньше случится, если бы не Алка, она меня так достала, что я в сторону девчонок и не смотрел - сестренка охоту напрочь отбила. Смотрю на часы, до звонка пять минут, после летних каникул все никак не могу настроиться на учебу, хотя давно пора, два месяца с начала учебного года прошло. Сегодня у меня репетитор и свидание с продолжением, отца я предупредил, что приду поздно, он загадочно улыбнулся и кивнул головой. Молодость проходит быстро, нужно успеть пожить. Звонок наконец-то прозвенел, одноклассники оживились и опять так надоевший окрик учителя:
   - Звонок для учителя, сейчас запишем домашнее задание и пойдете.
   Когда уже эта школа закончится? Как надоело, хочу стать взрослым. Понимаю, что проблем прибавится в разы, но хотя бы эту заезженную фразу слышать не буду. Выйдя на крыльцо, я приостановился, к репетитору ещё рано, кушать я не хочу и чем занять свободные полчаса? И тут для меня донесся плач, плакала девочка, звук доносился из-за угла школы. Вот что меня толкнуло пойти и посмотреть? Мелькнула мысль, а вдруг это малявка. Я её только первого сентября видел, их классы во вторую смену учатся, школа в этом году переполнена. Соседнюю школу на ремонт закрыли и учеников сюда перевели. Вот и пришлось средним классам учится во вторую смену. И когда ту школу отремонтируют? Я, наверное, этого не увижу уже.
   Завернув за угол, я застал чудную картину, малявка утешала плачущую девочку, видимо одноклассницу. Она осторожно вытирала её лицо чистым платочком и тихо шептала ей, что физическая боль пройдет и все будет хорошо. И я опять начал злится, вот же защитница, но пока я только наблюдал.
   - Вот почему он меня ударил? - Воскликнула плачущая девочка, - как он смеет девчонок бить, - а я старшему брату скажу, и он ему так врежет.
   А я узнал её, это Оксана, младшая сестренка Антона, он в параллельном классе учится, парень спортивный, сильный, обидчику не поздоровится.
   - Нет, так нельзя. - Тихо шепчет малявка, - это плохо, нужно простить.
   - Как простить, я же ему ничего не сделала, а он меня портфелем ударил! - Восклицает Оксана.
   - А ты его прости, его жизнь накажет, нехорошо обижаться и ненавидеть, а мстить грех. - Отвечает малявка.
   И вот тут я не выдерживаю и подойдя ближе громко сказал:
   - Ты ещё скажи, что её обидчика бог накажет?
   - Может и накажет, а человек с ненавистью в душе сам себя наказывает, возненавидеть легко, простить тяжелее, это испытание и нужно обязательно пройти его.
   - Вот откуда ты такая взялась? А ты простила того, кто тебя хромой сделал? - Спросил я.
   - А мне некого прощать, я такая родилась. - Ответила малявка.
   - Ну а бога своего ты простила? Это же он позволил тебе родится убогой?
   - Он меня испытывает. - Твердо заявила она.
   - Прощай, если тебе так нравится, а Оксана сама решит. - Сказал я, - не слушай её, в монастыре ей совсем мозги промыли, нужно отомстить обязательно.
   - Нельзя мстить, это от лукавого, это он вызывает такие эмоции. - Крикнула Диана, - пойдем Оксана, не слушай его, он добрый в душе, вот только никогда в этом не признается и о мести он специально говорит.
   Они ушли, а стоял и хлопал глазами, вот же непробиваемая, я ей столько гадостей сделал, и столько раз её бога хаял, а она меня добрым называет. Вот до чего жизнь в монастыре доводит, я и вдруг добрый, ну это она зря. Махнув рукой, я направился к репетитору и зачем я о ней думаю, убогая она и недалекая, монашки ей весь мозг промыли, видимо так нужно, будет тихой и работящей. Последняя мысль о малявке, которая пришла мне в голову была о том, что она выросла, приобрела красивые девичьи черты и коса у неё длинная, толстая и туго заплетенная и все та же лента. Я даже веснушки у неё на носу разглядел и глазищи эти огромные, голубые, а взгляд все такой же детский, наивный и добрый. И о чем я думаю, меня сегодня ждет потрясающая шатенка, горячая и заводная.
   Лето этого же года. Владислав.
   Экзамены позади, но с ВУЗом я так и не определился. Читал прайсы, справочники, но все никак не мог выбрать специальность. Наш город не такой уж и большой, но ВУЗов в нем три, ещё есть несколько филиалов ВУЗов из других городов. Можно учиться там, выезжать никуда не нужно, все обучение на месте, но я тяну время. Уже можно и документы подавать, а я все ещё в сомнениях. Экзамены сдал хорошо, меня в любой ВУЗ возьмут, но смотрю на прайсы, и душа не ёкает. Не хочу я сейчас ничего выбирать, может, устал, после экзаменов, отдохнуть нужно и решение придет. К бабуле не поеду пока с ВУЗом не определюсь, да и потом не получится, беззаботное детство закончилось. А лето как специально выдалось жаркое, так и тянет на речку, но все пляжи заняты, яблоку негде упасть, а мне хочется побыть одному. Все друзья разъехались кто куда, а видеть наглую физиономию Алки и её подружек я не хочу, когда она уже вырастет? В последнее время мне кажется, что она так и останется подростком. Вроде и титьки у неё увеличились, и попа округлилась, но как была приставучей, нахальной липучкой с аморальными замашками, такой и осталась и вроде прыщей на роже убавилось, вот только глазками так и стреляет и ресницы дергаются, а я иногда думаю, а не тик ли это, может ей к врачу нужно. Сегодня я решил пойти в уединенное место и поближе к воде. Взял книгу, одеяло и бутылку воды и с самого утра отправился на речку за церковью. Эту речку отдыхающие еще не оккупировали, далеко, да и пляжей с песком там нет, а я решил отдохнуть от людей, насладиться теплой речной водой и повалятся с хорошей книгой на травке.
   Пришлось поискать место для купания, но я все-таки нашел. Небольшой пятачок с пологим берегом, камышей нет и даже деревянный мостик имеется, видимо тут купаются жители из ближайшей деревни, кстати она находится совсем недалеко, а ещё из-за деревьев виден забор монастыря, но место тихое, буду сидеть до самого вечера. Отцу я позвонил, сказал, где меня искать, еды у меня нет, так на улице жарко, в такую погоду только пить хочется. Купался я долго, вода в речке теплая, дно ровное, каменистое и течение слабое, благодать. А потом я лег на покрывало и, закрыв глаза, решил немного вздремнуть. Комары и оводы меня не донимали, их почему-то здесь нет. Может они не любят жить около монастырей? Это я так шучу.
   Сколько я продремал, не знаю, но меня разбудил громкий всплеск воды и женский вскрик. Я вскочил и побежал вдоль берега. Сначала я увидел небольшой глинистый участок на берегу, а потом девушку, которая видимо поскользнулась, и упала в камыши, я с разбегу прыгнул в речку и быстро поплыл к ней. Обхватив её со спины, поплыл к берегу, пришлось обогнуть камыши и подплыть к боле менее пологому берегу, а потом, подхватив её на руки, вышел на берег и понес к своему покрывалу.
   Опустив её на траву, я наконец-то посмотрел кого спас, можно было бы догадаться сразу.
   - Диана, ты зачем в речку в одежде прыгнула?
   - Я хотела искупаться, увидела тебя, и пошла искать другое место, а там глина, я поскользнулась. - Ответила она, - Спасибо, а то я растерялась, платье намокло, вот меня на дно и потянуло.
   Она наклонилась и начала отжимать подол платья. А я не видел её в такой одежде, платье было длинным, но с коротким рукавом и треугольным вырезом, но такое же пуританское, как и вся её одежда. Вода же сделала его довольно неприличным, платье облепило фигуру, и теперь я мог в подробностях рассмотреть малявку. А девочка выросла, фигура у неё не женская, подростковая угловатость ещё присутствует, но сейчас можно вполне угадать, что будет, когда она подрастет. И мне нравилось то, что я видел, у Дианы уже была грудь, и бедра немного раздались, а талия, мечта всех женщин и ещё подтянутый живот. Малявка же распустила свои волосы и начала их отжимать и, увидев эту картину, я завис. Волосы у неё доходили почти до колен, но когда она отжала их, то они подпрыгнули и завернулись в спиральки.
   - Спасибо, я пойду. - Говорит малявка, - не буду мешать отдыхать.
   Она уже почти развернулась, когда я схватил её за руку дернув на себя подхватил и посадил на одеяло. А потом у меня снесло крышу, её волосы пахли цветами, втянув этот запах, я потерялся в ощущениях. Резко развернув её, я просто впился в её губы. Она начала отталкивать меня, но я впился в неё как клещ и схватив её руки, завел их за спину.
   - Нельзя! - Вскрикнула она, отодвинув голову.
   - Ты думаешь, что все это делают после брака, - задыхаясь, ответил я.
   - Рано, мне ещё рано! - Воскликнула она.
   Но меня уже не остановить. Я повернулся и, подмяв её под себя, начал целовать её лицо и плечи при этом, я удерживал её голову, в меня как будто бес вселился, мне хотелось поставить на ней метки, я всасывал её нежную кожу на шее, она ойкала, понимаю больно, но остановится я не мог. Её ноги я крепко сжал своими ногами, я уже давно был возбужден и терся об её тело. Диана дергалась, пыталась вертеть головой, но я держал крепко. Я потерялся в ощущениях, мне хотелось и целовать её, и кусать, ставить метки на её коже, это было безумие....
   Меня резко сдернули и ударили в челюсть, я отлетел, приземлился на задницу и замотал головой.
   - Щенок! - Зарычал отец и, подбежав ко мне, занес руку для удара, но не ударил, послышался голос малявки:
   - Не надо бить, это его дьявол искушал, он сам не ведал, что творил.
   Отец опешил и медленно повернулся к ней, он растерялся и не знал, что сказать. Она же вскочив с одеяла начала отряхивать платье и собирать волосы в хвост.
   - Ты знаешь, что он хотел с тобой сделать? - Спустя минуту спросил отец.
   - Знаю, мне рассказывали, что может произойти между мужчиной и женщиной, но мне ещё рано, а Владислав спас меня вытащил из воды, я чуть не утонула. Он поддался искушению, не нужно его бить.
   - И как тебя из монастыря выпустили, ты же жизни не знаешь, всех хорошими считаешь, а это не так! - Воскликнул отец.
   - А зачем меня в монастыре держать, я монашкой не буду. Люди все добрые, только их постоянно искушают и они поддаются. Бог создал людей добрыми и сострадательными, только некоторые духом слабые, вот и поддаются искушению.
   - Одевайся и домой! - Приказал мне отец, - завтра я позвоню другу деда, генералу и ты пойдешь в высшее военное училище. Физическую подготовку ты сдашь, не зря спортом занимался, а там тебя дисциплине научат. Как хорошо, что я пошел тебя искать! Даже представить не могу, что ты мог сотворить, ей же 15 лет, да как ты мог!!!
   - Ей 14 лет... - тихо сказал я, - отец я сожалею, я не могу объяснить, что произошло, меня как будто зомбировали, прости!
   - Не у меня нужно прощения просить, - ответил он, - я расслабился, ты в последнее время ведешь себя как нормальный, но видимо зря я расслабился, хорошо, что вовремя пришел.
   Я начал одеваться, а вот Дианы нигде не было, видимо она в монастырь убежала, сильно я её напугал, а она ещё и защищала меня. Сейчас когда отец ударом остудил мой пыл, я склонен был поверить малявке, мной как будто кто-то управлял, я же делал ей больно хотел запачкать её, такую чистую и невинную, а может она права и дьявол действительно искушал меня.
   - Про военное училище я не шутил. - Грозно сказал отец, - завтра же созвонюсь с генералом, поедешь к бабушке, а в сентябре пойдешь учится. Два года тебя не увижу и это хорошо, а то не сдержусь и врежу. Там казарменный режим, в отпуск тебя отпустят только на третий год, и в увольнение отпускают редко, да и то в пределах города.
   А я не спорю, отец прав, я чуть не совершил непоправимое, идиот, нужно было вытащить её и отправить в монастырь. Пойду в военные, забуду её наконец-то...
   Глава 6
   Диана.
   В монастырь я бежала со всех ног. Я сама виновата, сказала спасибо, а нужно идти, зачем я задержалась? Войдя в калитку, я сразу направилась в баню, вчера был банный день и вода ещё теплая, нужно вымыться. Я не чувствовала себя грязной, но мне хотелось вымыться, мне казалось, что он хотел меня испачкать и наказать, только за что меня наказывать? За то, что я верю в бога и хороших людей? Но от этого я веру не утратила, во всех людях есть хорошее, только некоторые прячут его глубоко внутри себя, а плохое выставляют напоказ. Они как будто хвастаются им, вот смотрите, я плохой и если вы меня не примете таким, то сами в этом виноваты, а лучше не подходите ко мне близко, если не хотите принимать меня со всеми недостатками. Я же считаю, что с недостатками нужно бороться, это от лукавого, это он вытаскивает наружу все плохое, а ведь люди гордятся этим. Нельзя гордится тем, что ты плохой, нужно подавлять в себе греховное начало, а ещё нельзя осуждать людей за веру. Я не считаю себя фанатично верующей, мои мамы никогда не хотели этого, верить нужно, но доводить веру до абсурда, грех. Бог никогда не призывал к слепой вере, он приветствовал разум. Можно не посещать молебны, но верить в душе, и какая разница, произносишь ты молитвы перед иконой или про себя... Можно и не молится, но верить. И в хороших людей нужно верить, а ещё уметь прощать, и это самое сложное.
   В бане я отмывалась долго, несколько раз вымыла голову, несколько раз намыливала тело, потом постирала платье и бельё и только потом, когда почувствовала себя чистой и спокойной, вышла в предбанник. Завернувшись в большое полотенце, я разбирала волосы, когда вошла настоятельница. Она молча села рядом со мной на лавочку, достала расческу и, повернув меня спиной к себе, начала расчесывать волосы. Как же приятно, её руки приносили блаженство, я закрыла глаза и расслабилась.
   - Надеюсь, не произошло ничего такого, что должно было случится позже и по доброй воле? - Тихо прошептала она.
   Мама Ольга всегда так говорит, она старается не произносить печальные слова, в жизни и так много разочарований, зачем же о них ещё и вслух говорить.
   - Нет, не произошло, но мне было страшно. - Тихо сказала я, - страх я поборола. А сейчас мой разум чист и я простила.
   - Вот и хорошо, что простила, а то это пятно будет лежать на его душе. - Ответила она. - Тогда забудем об этом, я хотела поговорить с тобой о будущем, какую профессию ты хочешь получить? Кем хочешь работать?
   - Я хочу помогать людям, тем кому тяжело, кто нуждается в заботе и сострадании.
   - Тогда предлагаю тебе закончить медицинский колледж и идти работать в больницу или в другое социальное учреждение. Учишься ты хорошо, для тебя все дороги открыты. Можно и в Медицинский институт поступить, но боюсь, девочка моя, что тяжело тебе будет приспособиться к жизни вдали от монастыря. Мы, к сожалению, слишком бережем тебя, да и добрая ты очень, многие захотят воспользоваться твоей добротой.
   - Я не смогу резать людей, и покойников не смогу и даже части тела людей. Я не боюсь крови, но учится по когда-то живым пособиям не смогу. Я читала программу обучения в медицинских ВУЗах, там много практики с бальзамированными частями человеческих тел и с органами людей, я не смогу.
   - А как же ты будешь делать больным уколы и капельницы?
   - Это другое, это же для их здоровья необходимо, буду делать без сомнений.
   - Вот и порешили. Год в школе, а потом в медицинский колледж, он недалеко, да и автобусы часто ходят, может, когда я или отец Алексий подбросим до города. Сейчас отдыхай, у тебя каникулы, да и праздники церковные скоро, нужно псалмы учить. Тебя многие ходят слушать, может твой голос людей к богу приведет.
   Полтора года спустя. Диана.
   Медицинский колледж встретил меня шумом и суетой, первым делом нам объяснили правила обучения. Ходить в белых чистых халатах, иметь с собой всегда перчатки, теория у нас будет длиться полгода, а потом к ней прибавится практика, так что заняты мы будем с самого утра и до вечера. Работать будем сначала санитарками, полы мыть, утки носить, а через полтора года нас под пристальным надзором допустят к больным, будем делать легкие процедуры, уколы нам ещё долго не доверят, только на специальных тренажерах. Отец Алексий выдал мне расписание автобусов и купил недорогой телефон для связи с ним. В монастыре телефоны не берут, видимо каменные стены мешают, а вот около церкви хороший прием. Когда отец Алексий в церкви, то телефон своей супруге оставляет, она ему и передаст сообщение. Супруга его - женщина кроткая, добрая и сострадательная, она помогает всем страждущим.
   Учится мне нравилось, и по поводу практики я не переживала, работать я привыкла с детства, в монастыре все работали от рассвета и до заката, прерываясь только на молитвы и трапезу. Меня жалели, но и лениться не давали, что же касается молитв, то монашки никогда не настаивали, чтобы я посещала молельню, утром меня не будили, рано, а к вечерней молитве я уже засыпала. Ходила только на дневную молитву и то, когда не училась. Молитвы я знала все и молилась про себя, это не важно, ходишь ты в молельню или нет, главное, что ты веришь. Да и верить меня никто не заставлял, я просто верила.
   У нас в группе одни девушки, все разные, но приятные и добрые. Я считаю, что в такие профессии нужно идти добрым и сострадательным людям. А может и людям, не желающим сострадать, полезно посмотреть на страдания других? Нельзя отказывать в помощи - это нужно не только тому, кто нуждается в ней, но и тому, кто эту помощь оказывает. Когда ты отдаешь, то не теряешь, а наоборот приобретаешь. Но я никому не навязываю свои мысли, я никогда не говорю о боге и стараюсь молиться в одиночестве. Каждый сам выбирает, верить ему или нет, если спросят - отвечу, а навязываться не буду.
   В коллектив я влилась, меня приняли, и не жалели, не сочувствовали. Я не нуждаюсь в этом, у меня прекрасная жизнь, столько женщин заботится обо мне, переживают, оберегают, разве я заслуживаю жалости? За меня можно только порадоваться. Много людей вокруг нас нуждаются в сочувствии, сострадании и заботе.
   Два года спустя. Диана.
   Я уже знаю, где буду работать. В пригороде есть небольшой дом, где доживают свои годы старики, в основном они все сироты, родственники либо бросили их, либо ушли раньше их. Летом я проходила там практику, а потом работала на каникулах. Мама Ольга договорилась, я заработала деньги, потрачу их на нитки, свяжу носки и рукавицы для церкви. Отец Алексий собирает вещи у населения и раздает их нуждающимся, ещё в церкви подают горячие обеды. Монашки помогают отцу Алексию во всем, и излишки средств передают на благотворительность. До окончания учебы ещё полгода, экзамены не вызывают у меня дрожи, я учусь хорошо и поэтому не переживаю. Отец Алексий похлопотал, и мне скоро выделят дом в ближайшей к пригороду деревне. Сельская Администрация не сопротивлялась, заброшенных домов много, люди из деревни уезжают в город за хорошей жизнью и дома пустуют. Как только мне исполнится 18 лет, дом оформят на меня, оказывается, мне как сироте положено жилье. Настоятельница Ольга и другие монашки, обещали помочь мне устроиться и с ремонтом тоже. Я им так благодарна, они столько сделали для меня и я знаю, что они не оставят меня без поддержки.
   Полгода спустя. Диана.
   Я получила диплом, работаю в доме престарелых и живу в собственном доме. Работа сменная и ещё я успеваю плести кружева и вязать вещи. Мой дом недалеко от работы и недалеко от монастыря. Домик маленький, одна комната, разделенная печкой, небольшие сени и холодная пристройка для дров. Огород небольшой, есть баня и колодец. Дом почти на краю деревни, но мне не страшно. Как только я вселилась в дом ко мне прибежала бездомная собака, большая и раненая. Я вылечила её, она осталась и теперь охраняет дом, а потом прибился кот с порванным ухом, мне пришлось долго его лечить, и он тоже остался. Кот оказался хорошим охотником, и теперь у меня в подполе нет мышей. Следующей весной, посажу огород, мне одной много не надо, ем я мало, да и на работе нам положено питание. Иногда работники кухни отдают мне кости для моего четвероногого сторожа, он так радуется таким деликатесам. Животное благодарное, от любой еды не отказывается, я назвала его Дружком, уж очень он добрый и ласковый, но службу несет исправно. Кот, которого я назвала Барсик, тоже не привередлив, делит со мной трапезу и не отказывается даже от овощей, а я чувствую себя нужной, мне есть о ком заботиться. В монастыре я бываю часто, почти каждые выходные, а перед церковными праздниками много работы и я помогаю, мне нравится вся эта предпраздничная суета, я скучаю по жизни в монастыре, но монашкой не стану, я хочу родить ребенка и стать ему хорошей матерью, хочу быть прилежной женой и помогать людям.
   Глава 7
   Полгода спустя. Владислав.
   Наконец-то я еду домой, у меня краткосрочный отпуск, мне нужно многое обсудить с отцом и самое главное, я хочу предупредить его, что следующий раз я приеду к ним с невестой. Я собираюсь жениться, уже сделал предложение, но моя девушка не дала четкого ответа, может после знакомства с родителями она ответит согласием. А ещё знакомый деда, отставной генерал посодействовал, и служить я буду в родном городе, вернее недалеко от города в воинской части, комнату в общежитии мне обещали твердо, но своей невесте я ещё об этом не сказал. Не знаю, что меня останавливает, но мне кажется, что если она меня любит, то должна не задумываясь поехать со мной, хоть на край света. Это конечно в идеале, тот же генерал, когда говорил мне о назначении, с грустью заметил, что в молодости тоже был идеалистом и потому профукал свое счастье. Его единственная любовь не поехала с ним в дальний гарнизон, и не потому что не любила, а потому что не смогла оставить свою семью. Мать у неё была больная, а ещё сестра маленькая и отец пьяница, она пожертвовала счастьем ради них. Только генерал это слишком поздно понял, он тогда психанул и уехал один, потом встретил женщину, они поженились, жили тихо без скандалов, но особых чувств у них не было. Уважали друг друга, понимали, прощали, но не любили, так и прожили тихо и без любви. Он только к старости понял, что любил только одну женщину, ту, которая предпочла ему долг перед семьей, и только в старости он принял её выбор. Так вот, чтобы такого не случилось со мной, он и договорился о моей службе недалеко от дома и большого города. Нас почему-то все время обманывают, говорят, что настоящая любовь все преодолеет, это неправда. Не преодолеет, начнутся обиды и непонимания, а они убивают даже самые глубокие чувства, а ещё есть долг перед семьей, перед страной и много всяких долгов. У меня будет целая неделя, бабушка тоже гостит у отца, соскучилась по родным, думаю, мне некогда будет скучать. Через полгода у меня выпускные экзамены и я, надев погоны, поеду служить. Сейчас я уже не с таким ужасом вспоминаю, как все начиналось. Первые полгода мы, молодые парни притирались друг к другу, у каждого характер, амбиции, свои желания, мы все разные, а нас втиснули в жесткие рамки военной дисциплины. Было тяжело, доходило до словесных перепалок и драк, а куда же без них, когда в одном помещении собралось столько самцов с лидерскими замашками. А ещё были интенсивные физические нагрузки и учеба. Первые два года мы учились, тренировались и каждый месяц выезжали на стрельбы, ещё была строевая подготовка и частые подъемы по тревоге. На третий год стало легче, мы втянулись в режим, нас стали часто выпускать в увольнительные. Законный отпуск я провел у бабушки, отец приезжал на неделю, об инциденте мы не вспоминали, ходили на рыбалку, купались, помогали в огороде, в общем вели себя как любящие родственники. И вот сейчас, спустя столько лет, я еду в родной город. Как там мои школьные друзья? Разъехались, наверное, по просторам нашей страны, я даже Алку хотел увидеть, она замуж вышла, но с детьми не спешит.
   В мое купе, зашла проводница, я, кивнув ей головой, достал небольшую спортивную сумку с третьей полки и направился к выходу, моя станция, а я соскучился по родному городу, и даже по моей непутевой матери соскучился, хотя она все эти годы никак не проявляла себя. Знаю только, что она вышла замуж, живет в достатке, других детей нет, но и обо мне она не вспоминала. Если будет время, навещу её, хотя не уверен, что она обрадуется моему приходу, мы отдалились друг от друга и давно уже чужие. Поезд остановился и в окно я увидел отца, а рядом с ним стояла бабушка и что-то эмоционально объясняла ему, как же я люблю их всех.
   ***
   Три дня я наслаждался домашней едой, мачеха старалась накормить меня чем-нибудь вкусным и сытным. Алка прибежала на следующий же день, пришла без мужа, сказала, что работает, да и не любитель он таких сборищ. Вот какая была вертихвостка, такая и осталась, все так же строит глазки и ресницы у неё трепещут, ничего не меняется, она так и не поумнела за эти годы. Мы с отцом проехались по городу, погуляли по любимым улицам, я пытался связаться со старыми друзьями, но в городе никого нет. Матери я позвонил, мы поговорили, но в гости она меня не пригласила, а напрашиваться я не стал.
   А сегодня бабушка решила, что я должен отвести её в ближайшую к пригороду деревню, мол, она хочет купить себе несколько вязаных вещей и кружева. Я удивился, почему не в монастырь, на что она ответила, что в монастыре уже была и купила что хотела, но деньги остались, и она хочет их потратить. Я не стал спорить, и, взяв машину отца, а права я получил в военном училище, мы поехали в деревню. Внимательно смотря на дорогу, я думал, что так и не сказал родным о том, что собираюсь жениться, про назначение сказал, отец обрадовался, что я буду рядом, а вот о невесте я промолчал. И что меня остановило, наверно посчитал, что не время, но половина отпуска прошла, а я все никак не могу найти это время.
   Бабуля показала мне на небольшой домик в конце деревни, и я свернул к нему. Красивый ухоженный домик, невысокий забор, недавно покрашенный, вокруг дома чисто и кусты в палисаднике подстрижены, сейчас ранняя весна, а вот летом и цветы, наверно, растут. Мы подошли к калитке, и тут же из-под крыльца выбежала огромная лохматая собака и зарычала на нас. Она не кидалась, не гавкала, а приняв угрожающую позу, рычала.
   - И как мы попадем к твоему мастеру? - Спросил я бабулю.
   В этот момент дверь открылась и на крыльце появилась... и кто бы сомневался, а я уже и забыл, что она умеет плести кружево, вязать и ещё много чего. Диана увидев нас, улыбнулась и, обратившись к собаке, тихо сказала:
   - Дружок ко мне пришли гости, а ты рычишь.
   И случилось чудо, собака отошла от калитки и, подойдя к ней, села рядом. Она погладила её по голове и пошла открывать калитку. Она все так же прихрамывала, но теперь это не так бросалось в глаза и платье на ней пуританское, а я гадал, узнает она меня или нет, я изменился, стал взрослее и мужественнее. Она же была все такой же худенькой с длинной косой и эти огромные голубые глазищи. Диана не стала красавицей, но взгляд притягивала. У неё симпатичное лицо и на носу милые веснушки.
   - Проходите, вы пришли за кружевом? - Спросила она, открывая калитку.
   - А зверь не покусает? - Спросил я, косясь на лохматую дворнягу.
   - Он все понимает. - Улыбаясь, ответила она и жестом пригласила нас в дом.
   Мы прошли небольшие сени и вошли, дом маленький, даже прихожей нет, только небольшая деревянная перегородка с вешалкой. Одна комната, разделенная печкой, с одной стороны кухня, с другой спальня. В доме тепло, на окнах красивые занавески, очень интересно сшитые, я даже залюбовался. Бабуля быстро скидывает пальто и сапоги и начинает осматриваться, я же все так же стою у двери.
   - Проходите. - Звучит голос позади меня.
   Я отмер и начал раздеваться. Обстановка в доме скромная, небольшой диванчик, кресло и кухонные шкафчики вдоль стены и стол, эта часть комнаты большая, в малой же половине комнаты, стояла кровать и двухстворчатый шкаф для одежды. На полу лежали самодельные половики, разных форм и расцветок, на кресле и диванчике, очень красивые и тоже самодельные чехлы и покрывало на кровати тоже самодельное, очень необычное и красивое. Бабушка уселась на диванчик, я же разместился в кресле, пока Диана ходила за кружевами, с печки спрыгнул толстый кот с порванным ухом, сел на пол и начал внимательно нас рассматривать.
   - Он тоже охраняет Диану? - Тихо спросил я, - взгляд у него совсем не добрый.
   - Ко мне редко гости приходят, вот ему и любопытно. - Тихо ответила Диана, подходя к дивану и протягивая бабушке толстую стопку кружевных изделий.
   Ну все, теперь бабуля потеряна для нас, пока все не рассмотрит, не потрогает и к себе не приложит не успокоится. Пока бабушка рассматривала кружева, Диана заварила чайник, вытащила из печки противень с булочками, разложила их на подносе и обернувшись к бабушке спросила:
   - Давайте, чай попьем, я булочек вкусных напекла.
   Пахнет очень вкусно, не откажусь, - ответила бабушка.
   Диана достала кружки, начала накрывать стол и поставила в центр булочки, она так быстро все это сделала, что я даже не заметил, как на столе появилось молоко, сахар, варенье в вазочке и кружки наполненные горячим чаем. Оперативно! Я любовался ей и думал, что не буду говорить отцу о своей невесте, зачем ему раньше времени о ней знать, тем более она мне не ответила согласием, ни да, ни нет, не сказала. А пока не будет конкретики, зачем родственникам знать о ней и про назначение я ей скажу, только не буду уточнять, что часть находится в 30 километрах от города, скажу только, что стоит она в поле. И не совру, часть действительно стоит в поле, огороженная территория, небольшой военный городок и казармы для солдат. Имеется общежитие для офицеров, но жить можно и в пригороде и в городе, только на службу не опаздывать, ещё там есть кинотеатр, две столовые и даже магазин, а более ничего.
   - Готово, прошу к столу. - Сказала Диана и выдвинула для нас стулья.
   Как ни странно бабушка оторвалась от кружева и сев за стол быстро взяла булочку, понюхала её, закатила от удовольствия глаза и откусила маленький кусочек.
   - Вкусно, а ты чего скромничаешь, - обратилась она ко мне, - бери булочку, Татьяна такие печь не умеет.
   - Может она просто не пробовала, - тихо ответила Диана и тоже присев за стол, положила себе в чашку ложку сахара.
   Вот откуда она такая взялась? Или в монастыре все такие, даже не зная мачеху, встала на её защиту, хотя Татьяна женщина хорошая, добрая и готовит вкусно, но ей-то откуда это известно? Мы наслаждались чаем и выпечкой молча. Вкусно, да и о чем говорить, Диана не спешила рассказывать о себе и о нашем житье не спрашивала, видимо она не любопытная, а может её так воспитали, хотя один вопрос у меня к ней был.
   - Диана, ты все также поешь в церкви? - Спросил я.
   - Если не работаю в эти дни. - Ответила она, а так стараюсь церковные праздники не пропускать.
   Можно было спросить, где она работает, но я не стал, зачем мне это знать? Бабушка допила чай и, поблагодарив Диану, пошла опять рассматривать кружева, я же сидел и думал, под каким предлогом мне отозвать Диану и извинится перед ней, за тот давний поступок. Я ведь думал об этом, когда ехал сюда, а потом забыл, а извиниться обязательно нужно. Встав из-за стола, я хотел помочь ей убрать посуду, но она мягко с улыбкой отстранила меня от этого дела. Ну как хочет, я опять уселся в кресло. Диана же быстро вымыла посуду, а потом достала из печки топленого молока, налила в кошачью миску и покрошила туда немного булки. И как ни странно кот начал есть это с таким удовольствием.
   - Он что хлеб любит? - Спросил я.
   - Он не привередливый, на улице долго жил, наголодался и поэтому ест все тоже, что и я, а выпечку он особо уважает.
   - Так это не твой кот?
   - Теперь уже мой, он пришел через две недели после моего переезда, больной и очень худой, я его долго лечила, а потом он остался и теперь ловит мышей в подполе.
   - А собака?
   - Она тоже пришла, только раньше кота на неделю и тоже осталась.
   - Диана! - Вмешалась в наш разговор бабушка, - я хотела бы посмотреть вязанные вещи, с кружевами я определилась.
   Диана кивнула головой и прошла вглубь комнаты, она открыла шкаф и вытащила оттуда стопку вязаных вещей, все было яркое, странно вроде бабушка не любит такое. Но когда бабушка начала разворачивать вещи и рассматривать их, я понял, что Диана с цветами не переборщила, это в свернутом виде они смотрелись ярко, а когда смотришь на изделие, то цвета подобраны правильно и рисунок органично вписывается в модель. У бабули загорелись глаза и она начала оглядываться в поисках зеркала.
   - У меня зеркало, только на дверце шкафа, но оно большое в полный рост. - Тихо сказала Диана и повела бабушку.
   Я же решил посмотреть, а есть ли у Дианы иконы, не может быть, чтобы не было. Икона была только одна, но не старинная и лампада под ней имелась, скромно, миленько, а мне казалось, что у неё должно быть много икон. Я понимал, что во мне говорят мои подростковые предубеждения. Почему я все время пытался её задеть, пошатнуть её веру в бога? Я сейчас уже точно не помню, что тогда говорил, но одно помню, что я пытался обидеть её и зачем? А вот этого я объяснить себе не мог и сейчас не могу. Пока бабушка прикладывала к себе вязанные вещи и крутилась перед зеркалом, я вплотную подошел к Диане и тихо сказал:
   - Я хотел бы извиниться за тот случай, я не могу объяснить свое поведение, у меня было помутнение рассудка, прости меня.
   - Давно тебя простила, я бы не смогла столько лет жить с обидой в душе. - Тихо ответила она, - я же знаю, что ты раскаивался в содеянном, ты ведь не хотел этого.
   Она ещё что-то говорила, но я уже не слышал, я вдыхал запах её волос, мне хотелось прикоснуться к её коже за ухом, да и само ухо легонько ухватить зубами, а ещё, я отчетливо вспомнил, как пахла её кожа и какие мягкие у неё губы. Мне пришлось приложить усилия и, взяв себя в руки, отойти от неё на довольно большое расстояние. И зачем я подошел к ней так близко? Нам лучше общаться на расстоянии. Сев в кресло, я приготовился молча ждать, пока бабуля закончит выбирать себе вещи, скорей бы, отвезу её домой и забуду обо всем. Я извинился, она меня простила и нужно забыть о ней.
   Из дома Дианы мы вышли через три часа, я несколько раз напоминал бабуле, что нехорошо, так долго задерживаться, у человека могут быть свои дела, а мы отвлекаем её, но с бабулей в эти минут сладить невозможно, она не слушает доводов рассудка. Еле вытащил её на улицу и, уже сидя в машине, она все ещё не могла успокоиться, а постоянно спрашивала меня, может, нужно было ещё один джемпер купить или кружев, деньги у неё есть, а в её городе это так дорого. Кивая в такт бабушкиным словам, я думал, что скоро опять уеду из родного города, хорошо, что ненадолго, а потом у меня начнется совсем другая жизнь. Мелькнула мысль, что Диана бы поехала с любимым мужчиной на край света и не спросила, есть ли там город или цивилизация, или интернет. Она бы слепо верила ему и никогда бы не упрекнула, что он привез её в Тмутаракань, где нет ни парикмахерских, ни салонов красоты, ни других милых сердцу женщины заведений. Наверно только она бы и не спросила, остальные девушки обязательно поинтересовались, куда их везут.
   Глава 8
   Восемь месяцев спустя. Владислав.
   Начальник гарнизона решил оказать посильную помощь, дому престарелых, а какую помощь могут оказать военные, находящиеся на полном государственном обеспечении? Мы могли предложить только грубую мужскую силу. Я и ещё один молодой лейтенант, Алексей, собрав 30 солдат, прослуживших более полугода и захватив инструменты для работы, поехали в дом престарелых. Директор дома просила облагородить парк вокруг него, деревья там старые, много сухих веток, валежника, да и дорожки нужно очистить, а то старикам страшно ходить по парку, того и гляди сухая ветка на голову упадет, а ещё нужно подстричь деревья вокруг самого здания, чтобы в окна проникало солнце и подрезать кусты. Организованно прибыв на территорию дома престарелых, мы осмотрели фронт работы и распределились по группам, наше с Алексеем дело, это строго следить за порядком, контролировать работу, пресекать лень и разгильдяйство. На территории пусто, все проживающие находятся в корпусе, и мы незамедлительно приступили к работе. Отработали до обеда, а потом приехала наша кухонная машина и мы, разместившись на скамейках возле самого корпуса, сели есть. Погода прекрасная, не жарко и не холодно в самый раз для работы на свежем воздухе. Бойцы стучали ложками по тарелкам, я тоже проголодался и когда расправился с первым блюдом и с удовольствием приступил ко второму, то услышал голос. На первом этаже здания сквозь открытую створку лился знакомый голос, Диана пела псалмы. Медленно пережевывая, я откинулся на спинку скамейки и начал слушать. Бойцы тоже перестали стучать ложками о тарелки и начали прислушиваться. Значит, она работает здесь, следовало бы догадаться. Понятно, что с монастырским воспитанием она не сможет работать в офисе или на другой работе, она просто не вынесет той напряженности, которая там царит, здесь она на своем месте, помогает страждущим, тут ведь не только нужно механически выполнять работу, тут нужно сочувствовать, заботится и понимать. Забыв об обеде, я наслаждался её голосом. А ведь Алка так и не добилась успехов в пении, хотя и в школу специальную ходила и на конкурсах различных выступала, но если нет голоса, то никакие учителя тебе не помогут. Она неплохо поет, вот это то, самое слово, которое можно применить к Алке именно неплохо. У Дианы же голос цепляет за самую душу и переворачивает все в ней.
   - Как красиво поет. - Тихо говорит Алексей, - но почему псалмы?
   - Она больше ничего не знает, её в монастыре воспитывали, и она с детства в церкви пела.
   - Ты знаешь её?
   - Да, мы в одной школе учились?
   - Ты же сказал, что её в монастыре воспитывали? - Удивился Алексей.
   - Она не монашка, её подбросили к монастырю, монашки её и воспитывали до совершеннолетия, а потом ей как сироте дом в деревне дали и теперь она работает здесь, наверно медицинский колледж окончила. Точно не знаю, я в другом городе учился, да и не общались мы с ней, она мелкая была, просто школа у нас небольшая, вот и знаю.
   - А почему в монашки не пошла? - Спросил Алексей.
   - Откуда мне знать, не захотела, наверно с детства такой жизни наелась, вот и ушла из монастыря, там никого насильно не держат.
   - А тут думаешь работать легче? Нет, тут работают не за деньги, а по велению души.
   Я не стал отвечать, только пожал плечами, догадываюсь, что работать здесь нелегко, старики народ тяжелый, с ними нужно терпение. Мне почему-то вспомнилась моя бывшая невеста, хотя и невестой её можно назвать с большой натяжкой, она же не согласилась на мое предложение. И чего ждала, догадываюсь, что моего назначения, а потом как узнала, что гарнизон в поле стоит, так сразу же заявила, что любви ко мне она не испытывает, мол нравился я ей, и не готова она за мной на край света идти, молодая, ещё погулять хочется. Я ожидал такого развития событий, потому не сильно расстроился, не судьба. Диана прекратила петь и я начал доедать остывшее второе блюдо.
   - Она симпатичная? - Спросил Алексей.
   - Миленькая, только хромает немного, с детства, я так понимаю, что это последствия родовой травмы. У неё длинные волосы и ещё она худенькая, не скажу, что красавица, но взгляд на ней останавливается.
   - А я бы женился на такой девушке, вот кто пойдет за тобой и в огонь и в воду и даже не спросит, зачем, настоящая боевая подруга для офицера.
   - Шустрый ты!
   - Я уже давно для женитьбы созрел и детей хочу, а из таких девушек прекрасные жены и матери получаются. И пусть она богу молится, это семейной жизни не мешает.
   Меня его слова разозли. Я малявку со школы знаю, а он жениться собрался, не прокатит, ищи себе другую, а Диану я не отдам. Мы доели, и немного посидев на лавочках, пошли работать. Думаю, что за сегодня справимся.
   Неделю спустя. Владислав.
   У меня выходной день и я еду к Диане. Узнал, что сегодня и у неё выходной и поехал. И что я ей скажу? Наверно нужно говорить только правду. Сразу после разговора с Алексеем, я долго думал и анализировал свои дурные поступки. Тогда меня нисколько не мучила совесть, а вот сейчас, когда я повзрослел, и взглянул на все, что я делал, мне стало не только стыдно, мне стало страшно. Я вел себя как поддонок и гордился своими поступками, другая на её месте давно бы пожаловалась отцу, хотя бы за тот случай, когда я заставил её идти домой пешком. Я просто садист.
   Диана работала во дворе. Я вышел из машины и подошел к калитке, её четвероногий сторож, подбежав к калитке, принял угрожающую позу и зарычал, хороший охранник.
   - Я не буду напрашиваться в гости, но Диана я хотел бы поговорить с тобой.
   Она вышла из калитки и указала мне на лавочку возле забора. Я сел и похлопал рукой около себя, интересно сядет она или так и будет стоять. Диана подошла к лавочке и села рядом и это хорошо, значит, она меня не боится или не ожидает от меня пакостей, доверчивая, нельзя же быть такой.
   - Диана, я хотел бы тебе сказать, что в школе я вел себя как поддонок и мне стыдно. - Тихо сказал я, глядя на неё, - Жаль, что я поздно осознал, и я знаю, что ты простила меня, но я должен был повиниться перед тобой.
   Диана молчала и смотрела на меня, а мне хотелось, чтобы она сказала мне, что всегда знала, что я хороший, только поддался искушению или ещё что-нибудь в этом роде, но она смотрела и молчала. А мне отчаянно хотелось её поцеловать и я, осторожно обняв её за талию, начал медленно наклонятся к ней, если она только слово скажет, то я остановлюсь, но она молчала. А потом был поцелуй, нежный и возбуждающий, но я сдерживался и не позволил себе страсть, только нежность.
   - Вместо того, чтобы признаться себе, что ты единственная девушка, с которой я готов дожить до самой смерти и что люблю тебя, я вел себя мягко говоря, как идиот. - Оторвавшись от Дианы, прошептал я и, обняв её за плечи, прижал к груди.
   - А мне мама Ольга ещё в 11 лет об этом сказала. - Прошептала она.
   - Очень прозорливая женщина, почему же меня никто по голове не треснул, чтобы я осознал это раньше, столько времени потеряно....
   - Всему свое время. - Ответила Диана.
   - Завтра же привезу отца и мачеху, я хочу познакомить вас, а послезавтра мы идем подавать заявление в ЗАГС.
   - Послезавтра я работаю.
   - Тогда все сделаем завтра, сначала в ЗАГС, а потом знакомится с родителями.
   КОНЕЦ
   P.S. на данный момент у них трое детей и живут они далеко от города, где познакомились, но тут ничего не поделаешь, служба. Монастырь существует до сих пор. Спасибо, что дочитали до конца
Оценка: 8.02*11  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"