Беляцкая Инна Викторовна : другие произведения.

Тиран или жизнь после секты (написано в 2014 году)

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 8.65*10  Ваша оценка:
  • Аннотация:
     [] Миди,тяжелый рассказ, но с ХЭ.

  Тиран или жизнь после секты
  Аннотация: история реальна, о жизни героини знаю давно, но пишу только сейчас, герои выехали за границу на ПМЖ, и я получила разрешение выложить историю на суд читателей. Рассказ местами жестокий, но я сознательно пропускаю подробности, не хочу лишать сна впечатлительных людей. Произошло всё это в нашей стране, годы не указываю, скажу только, что нашим людям было в то время тяжелее, чем сейчас. Города тоже не называю, нечаянные свидетели событий, описанных в рассказе, ещё живы.
  
  ПРОЛОГ
  Юля, тринадцать лет
   Сквозь сон я почувствовала, как мой рот зажали рукой. От страха в горле пересохло, а сердце застучало быстрее, я резко открыла глаза, и, увидев лицо сестры Карины, склонённое надо мной и с облегчением выдохнула. Карина убрала руку и прижала палец к своим губам. Знаю, что шуметь нельзя, если проснутся сторожевые псы секты, то нам не избежать наказания. Но как Карина попала ко мне в комнату? Нам не разрешали общаться, хотя иногда удавалось переброситься парой слов и очень редко обнять друг друга. Сестра - единственный родной мне человек в этой забытой богом и людьми деревушке.
   - Я усыпила их, - тихо сказала Карина. - Но снотворное слабое, так что они могут проснуться в любую минуту, жаль, что я не смогла найти яда, рука бы не дрогнула. Сейчас ухожу, я узнала дорогу к районному центру, нужно проплыть по реке, хорошо, что по течению, а то не смогла бы, а я смогу, обязательно смогу. И я вернусь за тобой, обязательно вернусь, ты верь мне! Что бы они не говорили, я найду способ вытащить тебя отсюда! Только ты надейся и жди, пусть всё получится не сразу, но я про тебя не забуду.
   Карина поцеловала меня в щёку и тихо выскользнула за дверь. А я уткнулась головой в тонкую подушку и заплакала. Завтра мне грозит наказание, когда сестру не обнаружат на утренней молитве, обязательно придут ко мне и начнут спрашивать, а потом буду бить долго, до потери сознания. Хорошо бы забыться быстрее, избивать бессознательное тело мессия не любит. Он любит упиваться болью жертвы, возбуждается от этого, а потом прямо рядом с жертвой совокупляется с первой попавшейся адепткой секты. Женщины всегда кричат под ним, изображая радость от соития - он мессия, он обратил на них внимание. А забеременеть от него мечтает каждая. Я всегда закрывала глаза вовремя этого, но меня били по щекам, чтобы смотрела. Хорошо, что я выгляжу, как ребенок, ни груди, ни попы, а то он давно бы и меня подмял. Я не в его вкусе, он не любит тощих подростков с острыми коленками, а вот на Карину он давно посматривал. Сестра старше меня на три года. И в свои шестнадцать лет выглядела как девушка. И даже постоянные посты и хроническое недоедание не смогли сделать из неё тощего подростка, гены взяли своё.
   Отец ушёл из семьи, когда мне исполнилось десять лет. Помню, как он кричал на мать, чтобы она не мешала ему жить с новой женщиной. Карина прижимала моё лицо к своей груди и закрывала мне уши, чтобы я не слышала, какими словами он обзывал мать и нас, но я слышала каждое слово. А через три месяца нас погрузили на машину и увезли в эту деревню. Карина сразу поняла, что мама попала в секту, нашу квартиру продали, а взамен обещали рай после смерти и крышу над головой. Насчет рая не знаю, не уверена, а вот крыша периодически протекала, стены зимой промерзали, а летом донимали мошки и комары.
   Наша деревня находилась в лесу, кто и когда жил в этих старых, поросших мхом домах, не знаю. Может, отшельники, а может, здесь раньше жили люди, и деревня не считалась заброшенной. Я видела сгнившие остатки электрических столбов и даже недалеко в лесу заросшую железную дорогу. Когда-то и здесь была цивилизация, сейчас же густой лес вокруг и широкая речка в паре километров от деревни. Около самой деревни били два родника - наши основные источники воды, зимой они перемерзали, и мы носили воду из речки. Зимы всегда холодные, снега много, адепты умирали от различных воспалений. Их хоронили с почестями, говорили, что они в раю, потому что жили правильно. Тела сжигали на костре, а через пару недель в освободившиеся дома привозили новых адептов. Мы прожили дольше всех, почти три года, родительница понравилась мессии, и он взял её в свой дом. Нас же отправили в общие дома, меня к старухам, а Карину к подросткам.
  У мессии новый и тёплый дом, большая печка и банька при нём. Я иногда залезала в подвал его дома и грелась там. Подвал не промерзал, там хотя и не было тепло, как в доме, чтобы овощи хорошо сохранились, но и мороза там нет. Каждую неделю я ночевала в баньке, мессия истопит печку, вымоется, а я ночью забираюсь туда и сплю, тепло.
   Карина жила в крайнем доме вместе с девушками её возраста, её соседки все мечтали понравиться мессии и побывать в его постели. Говорили, что спит он на перине, и подушки у него пуховые, а не как у нас, из соломы. Дуры набитые, так говорила Карина, он же садист, если не изобьет кого-то, то у него не дёрнется.
   Ходили все адепты в длинных серых рубахах, зимой разрешалось надевать фуфайку и штаны, но они не грели. Карина у кого-то из покойных адептов выкрала мне тёплые штаны и свитер, я носила их под рубахой, а колени и ступни обматывала соломой, чтобы не отморозить. Зимой мы носили лапти из лыка, а как сходил снег, нас заставляли ходить босиком и до первого снега, увидят, что в лаптях, изобьют. Молились четыре раза в день, стояли на коленях. Зимой мягко, потому что снег, а вот летом приходилось стоять на земле, ногам больно, колени болели и опухали.
   Встав с кровати, я взяла мешок, который перед уходом оставила мне Карина. Там её тёплые штаны и тряпки. Зимой всё пригодится. Пока стражники спят, пойду, закопаю его, а то другие найдут и отберут. Наказания всё равно не избежать, так пусть накажут сразу за всё. Били всегда плёткой до крови, но почему-то не трогали голову и шею. Раны ничем не смазывали, только иногда накладывали листы подорожника, за три года я не раз подвергалась наказаниям, и всё мое тело в шрамах, но не уродливых, потому как полоски плётки тоненькие, так больнее. Раз в неделю к мессии на лодке приезжают два амбала, привозят продукты и газеты, иногда книги. Он потом их оставляет на веранде, а я ворую и читаю. Больше никто не читает, а я не могу, мне обязательно нужно прочитать, этим только и спасаюсь. Мысли о самоубийстве приходят каждую зиму, хочется лечь в снег и уснуть. Но Карина пару раз отшлёпала меня по мягкому месту и сказала, чтобы я и не думала, но я думаю, только ей не говорю. Мать вижу только издалека, она меня не замечает, бегает вокруг мессии, как собака, и в глаза заглядывает, тапочки приносит, сапоги с него снимает и радуется, когда он даёт ей руку поцеловать. Противно смотреть на всё это, я всех ненавижу, особенно мужчин. Они не стесняются ощупывать нас прямо во время молитвы. Я не молюсь, только рот открываю, делаю вид, что повторяю за мессией, а сама думаю о своём. Адепты аж глаза от удовольствия закатывают, прислушались бы, о чём он говорит, такой лабуды даже младенец не скажет, он умнее.
  ***
   За мной пришли после завтрака. Схватили за шею, встряхнули и вывели во двор. Мессия стоял и похлопывал плёткой по ноге. Два его пса привязали меня к столбу. Сначала миссия бил не больно, примерялся, потом мне задавали вопросы, где Карина, я мотала головой и говорила, что не знаю, а дальше были сильные удары по спине, ногам и бокам. После ударов по животу я ушла в темноту. Хорошо, спокойно, и не слышно, как кричит под мессией очередная адептка.
  
  Глава 1
  Два года спустя. Юлия
   Мессия встречал амбалов, но они не приехали, приехали мужчины в масках и с оружием. Мессию положили лицом на землю, его псов тоже не минула эта участь. Адепток, которые пытались защитить мессию, откинули в сторону и посадили на землю. Паре особо ретивых заехали в челюсть, они взвыли и запричитали. Молодых девушек-подростков тоже посадили на землю и приказали не рыпаться. Я наблюдала за всем этим из-за дерева, потом, когда все успокоились, вышла с поднятыми руками. На меня не обратили внимания, какой-то вояка с автоматом осторожно отодвинул в сторону. Через несколько минут к берегу причалила ещё одна лодка. Из неё вышли трое солидных мужчин в форме и направились к мессии. Нас всех подняли и повели к его дому. Мужиков пристегнули наручниками к перилам крыльца, старух посадили на лавочку и выдали им бутылку воды. Молодых заперли в комнате в доме мессии, а тех, кто больше всего сопротивлялся, посадили на траву около крыльца. Два бойца встали по бокам и сказали, что если те попытаются бежать, то они не посмотрят, что женщины, и врежут им автоматами по голове. Только меня никто не тронул и даже не взглянул на меня. Я присела на пенёк недалеко от дома мессии и стала ждать.
   Вызывали по одному, начали со старух пока мужиков не трогали, говорили с адепками недолго. Пока опрашивали старух, прибыли ещё бойцы. Тех, кто выходил из дома, подхватывали под руки и уводили к речке. Потом пришла очередь молодых, их не опрашивали, просто вывели из комнаты и увели к речке. Женщин, сидевших на траве, тоже в дом не заводили, подняли и повели. И когда остались только прикованные наручниками псы мессии, из дома вышел мужчина в форме и, увидев меня, махнул рукой. Я поднялась и пошла в дом. У мессии в доме я ни разу не была. А он неплохо устроился, три комнаты, две большие печки, газовая плита, на полу и стенах пушистые ковры, тёмные плотные шторы на окнах и тепло. Проходя мимо кухни, я увидела тарелку с пирожками и схватила пару пирожков, есть я хотела всегда, ночью часто просыпалась от голода и плакала. Меня провели в самую большую комнату и посадили за круглый стол, накрытый красивой белой скатертью. Мужчина пододвинул ко мне большую кружку с горячим чаем, я обхватила её ладонями и втянула запах. Как же я давно не пила настоящий чай, нам не положено, мы заваривали травы, которые собирали в лесу. Я быстро съела пирожки и выпила половину кружки чая. Пока я ела, в комнату ввели родительницу и посадили в углу на стул. Она рыдала и закрывала лицо руками, я равнодушно посмотрела на неё и отвернулась. Она мне не мать, матери так не поступают, в секте были семьи, и как бы женщины не хотели лечь под мессию, они не забывали о своих детях, последним куском делились, а эта выкинула нас из своей жизни, а ведь могла о нас замолвить слово. А как она равнодушно смотрела, как меня избивали, как будто и не родственницы мы.
   - Тебя Юля зовут? - спросил меня мужчина, который привёл сюда.
   Я закивала головой.
   - Вы с Кариной похожи, - ответил он. - Если бы не она, мы бы никогда не узнали, где вас скрывают, мы вообще об этой секте мало знали. Они действовали очень осторожно, свидетелей не оставляли, да и в милиции у них свои люди имелись. Сестра ждёт тебя, только тебе нужно пройти лечение, после таких потрясений нужно получить заключение психиатра, что ты здорова. Полежишь немного, откормят тебя, с сестрой свидания разрешат, я договорюсь.
   Кивая головой, я практически не слышала, что он говорит, одно я поняла, Карина добралась до людей, и это она привела сюда людей в форме, и я скоро увижусь с ней. Она не забыла обо мне и спасла меня! А больницу я переживу, хуже, чем здесь, уже не будет.
   - Погрейся, я тебе ещё чаю с пирожками принесу, ты с нами поедешь, сейчас за этими другой катер пришлют, - он кивнул на родительницу, которая всё ещё всхлипывала на стуле. - Их судить будут, - сказал он, увидев, куда я смотрю.
   - Пусть судят, а лучше бы сразу расстреляли, мессия стольких людей погубил, только в эту зиму шестерых покойников на костре сожгли и ещё двух младенцев, - ответила я. - А одной девушке шестнадцать лет было, она беременная от него была.
   - Жаль, что ты несовершеннолетняя, и на суде твои показания могут подвергнуть сомнению, - сказал мужчина, - но у нас на них много материала собрано, безнаказанными не останутся.
   Больше меня ни о чём не спрашивали, я допила чай и, положив голову на руки, закрыла глаза. Я ещё не согрелась, внутри всё так же холодно, но сейчас не чувствовала голода, и это хорошо.
  ***
   Мы уехали из деревни последними. В катере везли мессию и родительницу под конвоем нескольких солдат. Меня посадили на мягкий диванчик и набросили на плечи одеяло. Мужчины в форме уселись за небольшим раскладным столиком и о чём-то тихо переговаривались. Плыли до самой ночи, на берегу нас встречали несколько машин тёмного цвета, марок не знаю, за годы моего отсутствия в цивилизованном мире, наверное, многое поменялось. А вот скорую помощь я узнала по красному кресту. Меня посадили в машину скорой помощи, и пожилая медсестра положила мне в руку конфету. Вкусно, я проглотила её, почти не жуя. Ехали мы недолго, машина остановилась около одноэтажного здания за глухим высоким забором. Меня повели в душ, велели снять все вещи и выбросить в мусорное ведро, вручили банку с шампунем и мочалку и даже включили тёплую воду.
   Как же давно я не мылась в тёплой воде. Мы купались летом в речке, зимой не мылись, чтобы не заболеть, хорошо, что мыло выдавали дегтярное, и вшей у меня ни разу не было. Хотя, откуда им взяться, стригли нас коротко, соберут волосы на затылке и обрежут ножницами, вот и ходили мы все стриженные под одну гребёнку с рваными неровными прядями.
   Пожилой медсестре пришлось вытаскивать меня из душа. На меня надели длинную белую рубашку с длинными рукавами и длинный тёплый халат на завязках. На ноги резиновые тапочки. Женщина сказала, что если будет холодно, то мне выдадут шерстяные носки, ещё у них в больнице есть библиотека, и завтра я могу пойти туда и взять книги для чтения. А сейчас меня отведут в палату, туда уже принесли ужин и таблетки, чтобы спалось хорошо.
   В эту ночь я спала, как на облаке. Нормальный матрас, перьевая подушка и тёплое одеяло. Я была сыта, и мне не снились голодные сны.
  
  Глава 2
  Месяц спустя. Юлия
   Карина приехала на первых же выходных, а потом приезжала каждую неделю. Мы сидели на лавочке у больницы, она обнимала меня и говорила, а я слушала и наслаждалась её голосом. Карина вышла замуж, её муж вдовец, старше её на тринадцать лет, у него есть сын девяти лет от первого брака, но Карина с ним ладит. Живут они хорошо, муж её любит, а она уважает его. Сестра учится в вечерней школе, но появляется там только для сдачи экзаменов, занимается дома самостоятельно, ещё ведёт домашнее хозяйство и смотрит за пасынком. Парень он тихий, учится хорошо, по вечерам сидит дома и с Кариной не ссорится.
   Только детей у Карины не будет, холода и голод сыграли своё. Врачи дали однозначный ответ, с такими болячками о беременности можно забыть, а если и случится чудо, то выносить ребёнка она не сможет. Карина добиралась до ближайшего жилья по реке вплавь, держась за большое бревно. Днём плыла, ночью выбиралась на берег, зарывшись в траву, спала, так продолжалось трое суток. На четвёртые сутки её нашли рыбаки и отвезли в милицию. Там выяснилось, что о нашей семье забыли, соседи по дому Карину не признали, а отец пытался сделать вид, что она не его дочь. Но встретились на её пути и добрые люди, например, молодой лейтенант милиции, который пару раз приложил отца лицом об стол, и тот вспомнил, что у него есть дочери. Потом был сумасшедший дом, Карину откармливали и лечили, и уже практически забыли о ней, когда её нашла женщина, у которой в эту секту попала мать. Она приложила много усилий, чтобы дело о секте попало на расследование. Карину, как главного свидетеля, опять поместили в больницу, но теперь под охрану, и постоянно допрашивали. Там она и познакомилась со своим будущим мужем, он довольно известный бизнесмен и меценат. Приехал в больницу со спонсорской помощью, и медсестра рассказала ему о Карине. Её в больнице жалели, подкармливали. От секты немало семей пострадало. Слухи по городу разошлись быстро, и многие пытались узнать о близких, но не все смогли пробиться к Карине. Антон Михайлович, как главный спонсор, к Карине попал, а потом поднял общественные организации и организовал фонд помощи жертвам секты. После этого следственным органам пришлось пошевелиться с расследованием. Оказывается, таких деревень было несколько, и жили там адепты примерно одинаково. Карину поместили в детский дом, там она училась и лечилась, а когда ей исполнилось восемнадцать лет, Антон Михайлович приехал за ней, и они поженились. В газетах периодически поднималась шумиха, и расследование, периодически затухавшее, вновь начинало продвигаться.
   Это Антон Михайлович настоял, чтобы меня поместили в детскую психиатрическую больницу, а не в больницу для взрослых, куда отвезли всех остальных адептов секты. Больница находилась в другом городе, Карину в выходные привозил супруг, мы с ним познакомились. Приятный мужчина, он не навязывал нам своё общество, понимал, что мы хотим побыть вдвоём. Во второй приезд Карины мне разрешили погулять по городу, но не долго, часа два, и то недалеко от больницы. Сестра привезла одежду, и я впервые за долгие годы чувствовала себя человеком, а не адептом секты. Мне понравилось гулять по улицам, смотреть на людей, кушать мороженное и пить газировку, от жизни я совсем отстала, столько новых красивых машин ездит по дорогам, и люди выглядят иначе, смотрят по-другому и одеваются ярче.
   А между приездами сестры я читала, ела и спала, организм отходил от волнений и страхов. Читала я всё, что попадалось в библиотеке, в основном были детские книжки, попадались учебники, я даже решала задачи для младших классов, газеты и журналы приносили медсёстры, и их я тоже проглатывала с большим удовольствием. Врачи мою палату не посещали, а вот уколы и капельницы делали каждый день, и ещё снотворное на ночь, чтобы я не кричала во сне. Спустя месяц я почувствовала, что внутри начинает разворачиваться тугая спираль. Спокойствие и хорошее питание сделали своё дело, организм начал выходить из затяжного стресса. Теперь, как сказала пожилая медсестра, нужно ждать, в какую сторону повернёт моя психика, смогу ли я оставить весь пережитый ужас позади или всю жизнь буду ходить по психиатрам и пить таблетки.
   Сейчас я лежу в другой больнице в областном центре, ходить нельзя, лежать только на животе. Фонд собрал деньги на операцию, у меня на теле убрали глубокие шрамы, а неглубокие отшлифовали. Когда всё заживёт, они будут не так заметны, спина будет гладкая, а не бугристая, как была, но открытые платья и короткие юбки носить не смогу, тонкие полосы от побоев всё равно останутся. Косметическую операцию по удалению всех шрамов сейчас делать нельзя, слишком много у меня хронических заболеваний, сначала нужно основательно подлечиться, да и возраст пока не позволяет, нужно ждать минимум три-четыре года.
   Карина принесла модные журналы, смотрю, какую одежду сейчас носят люди. Из больницы меня выпишут только после суда, на суд вызывать не будут, свидетелей хватит, следователям рекомендовали пожалеть мою психику. Карина добилась через суд выплату всех алиментов. Отец прекрасно знал, что мы попали в беду, но решил сэкономить, и чтобы не платить деньги, все эти годы делал вид, что не знает, где мы. Сейчас он меняет свою квартиру на меньшую, чтобы рассчитаться с долгами. Карина сказала, что пришлось основательно напугать его, чтобы не говорил лишнего. Вторая жена от него уходит и забирает ребёнка, которого родила четыре года назад. Зачем ей нужен нищий муж? Карина обещала, что не остановится на этом, обдерёт его как липку, Антон Михайлович нанял дорого адвоката, тот не сомневается в успехе нашего дела. Мы получим с него всё, что возможно, и совесть ни меня, ни Карину не беспокоит, отец ведь думал, что мы загнёмся там. А мы выжили, назло всем обстоятельствам!
  Два месяца спустя. Юлия
   Сегодня приезжала сестра и сообщила о смерти матери. До суда она не дожила, её убили в тюрьме сокамерницы. Били долго, она кричала, но охрана к двери не подходила, как свидетель, она не нужна, ярая фанатичка мессии, и даже спустя время не пересмотрела свои взгляды. Карина говорила о её смерти без эмоций, как о чужом человеке, и хоронить она отказалась, пусть закопают, как бомжиху, и имени на могиле не будет, только номер. Я опять в детской психиатрической больнице, читаю, сплю, ем и лечусь. Я поправилась, у меня намечаются грудь и попа, но доктор сказал, что вынужденное голодание в детском возрасте не пройдёт даром, я навсегда останусь худощавой, обмен веществ нарушен, и округлые женские формы не стоит рассчитывать, если и будут округлости то совсем чуть, до старости буду выглядеть, как подросток. Смогу ли я родить ребёнка, он на этот вопрос ответа не дал. Может и есть шанс, с годами будет видно. Карина сводила меня в парикмахерскую, теперь у меня короткая модная стрижка. Пряди ровные, волосок к волоску, но я хочу отрастить волосы, надоело ходить стриженной. А ещё мы уедем в другой город сразу после суда. Антон Михайлович уже открыл там филиал своей фирмы и скоро полностью переведёт туда бизнес. Это хорошо, я не хочу находиться в одном городе с отцом, да и доктор советует уехать в другое место, где нас никто не знает, чтобы не напоминали о прошлом. Мне сделают новое свидетельство о рождении, прежним оставят только имя, так нужно, чтобы ярые фанатики секты не отомстили за мессию. Оказывается, секта раскинула свои сети по всей стране, и у неё много поклонников и последователей. Суд настоял, чтобы всем несовершеннолетним адептам секты выдать новые метрики и расселить их по разным детдомам. Родителям их не отдадут, старшее поколение уже никогда не оправится, их ждёт сумасшедший дом до конца жизни, а вот у нас есть шанс начать новую жизнь. У меня есть опекун, Антон Михайлович, Карине не разрешили взять надо мной опекунство, но мы будем вместе, и это прекрасно.
  
  Глава 3
  Полгода спустя. Юлия
   Мы переехали в огромный город. Не столица, но город большой, народу много, машин много, и среди толпы людей ты чувствуешь себя маленькой песчинкой. Никому до тебя нет дела, кто ты, как ты одета и как выглядишь. Все спешат по своим делам, иногда взгляд случайного прохожего останавливается на тебе, но ты точно знаешь, что он тебя не видит. Его голова занята мыслями, и ему не до случайных прохожих. Я гуляю по улицам города, мне очень нравится находится среди людей, пусть они не замечают меня, так мне этого и не нужно. Я поняла, что ненавижу лес, траву и деревья, в парки не хожу, мне нравится ходить по широким улицам, уворачиваться от торопливых прохожих, смотреть на машины, ездить в автобусах и трамваях, я живу этим городом.
   Антон Михайлович купил квартиру на самом высоком этаже, и из моего окна прекрасный вид на дома и проспекты, я сижу ночами и смотрю на ночной город. Город не спит, кругом огни и потоки машин, неоновая реклама и люди, спешащие домой. У меня отдельная комната с большим окном, мягкая кровать, три подушки, тёплое одеяло и ковёр на полу. В школу я не хожу, хотя и числюсь там, психолог настаивает пока ограничить моё общение. Семья - всё, что мне нужно. Карина пошла на курсы кройки и шитья, хочет научиться шить, Антон Михайлович приветствует все её начинания. Его сын Максим классный пацан, мы вместе занимаемся, и ещё он учит меня пользоваться компьютером, иногда играем в игры на этой чудо-машине. Я гуляю по городу и читаю, много читаю, я записана сразу в три библиотеки. Книги просто проглатываю, предпочтений нет, читаю всё, что советуют милые библиотекарши. Ночами просыпаюсь и смотрю на ночной город. Я счастлива, я смогла выбраться из ада! Сейчас я повторяю себе как мантру одну фразу: 'Я сама построю свой рай'.
   Макс решил заняться музыкой, и выбор, естественно, пал на гитару. Ну, с парнем всё понятно, он милый, скромный, а хочет нравиться девушкам, и гитара то, что нужно. Он ходит на музыкальные занятия, а приходя домой, показывает мне, что он изучал. Ему хочется поделиться, а я не против. Днём, пока Макс в школе, я беру гитару, нотную тетрадь и начинаю наигрывать мелодию. Мне нравится извлекать звуки из инструмента.
   Два раза в неделю я посещаю психолога, это одно из предписаний врача из психиатрической больницы, иначе меня могут отправить обратно в сумасшедший дом. Мой психолог, или вернее, психоаналитик женщина, с мужчиной я разговаривать отказалась. Я до сих пор могу терпеть только мужа сестры, да и видимся мы редко, ну, ещё Максим, так он ребёнок, я как мужчину его не воспринимаю. Остальных мужчин ненавижу, а большей частью просто игнорирую, для меня сильный пол не существует. Это остаточные явления, психолог говорит, что нужно их преодолевать, иначе я не смогу построить свой рай.
  Три месяца спустя. Юлия
   Мне шестнадцать лет, и ещё у меня есть слух и неплохой голос. Максим привёл меня к своему учителю по музыке, и она предложила посещать занятия. Антон Михайлович только пожал плечами и выдал мне деньги на гитару. Психолог одобрила занятия музыкой, и я внесла её в своё расписание. Карина записала меня на компьютерные курсы, сказала, что современной девушке нужно обязательно знать компьютер. Карина окончила курсы кройки и шитья, супруг купил ей крутую швейную машинку, и теперь она шьёт мне вещи. Почему мне, не знаю, но я не протестую, Карина девушка с фантазией и очень дотошная, у неё прекрасно получается, а мне нравится носить вещи, сшитые сестрой. Антон Михайлович кому-то заплатил, и у меня появился аттестат об окончании девяти классов, и я поступила в колледж на библиотекарский факультет. Для меня самый лучший вариант, среднюю школу если я и закончу, то в ВУЗ дорога закрыта, не потяну, я трезво оцениваю свои силы.
   На факультете одни девчонки, все любители читать, интересы схожи, поговорить есть о чём, учусь с большим удовольствием, а ещё занятия музыкой и книги. Всё, что я люблю. Рядом Карина, любимая сестрёнка, и Максим, милый, добрый подросток.
  
  Глава 4
  Год спустя. Юлия
   Мне семнадцать лет, я прохожу практику в библиотеке. Моя наставница по практике милая старушка. Начитанная, умная и прекрасная рассказчица. Её можно слушать часами, я подклеиваю книги, перебираю стеллажи и составляю электронный каталог. Компьютерные курсы очень пригодились, наставница боится этой чудо-машины, она человек старой формации и не приемлет достижений цивилизации. Ещё пара месяцев, и закончу колледж, хочу работать в библиотеке, но вакансий нет, может, появятся со временем. На шее у мужа Карины сидеть не хочу, он и так сделал для меня много. Иногда задумываюсь, неужели он так сильно любит Карину, что готов терпеть и меня в своем доме? Хотя, я всегда старалась быть полезной и незаметной. Я готовлю, делаю уроки с Максимом, вывожу его на прогулки, убираю квартиру, стираю и делаю ещё много чего по дому. Антон Михайлович всегда работает до позднего вечера, а когда приходит, я стараюсь не попадаться ему на глаза. Карину он балует, выполнял все её капризы, хотя сестра никогда не просила луну с неба. Но я замечала, какими глазами он смотрит на неё, Карина же никогда не отталкивала его, ей приятны его прикосновения. Они всегда целуются утром и вечером, а ещё он часто прижимает её к себе, целует в щёку и называет красавицей. Сестра действительно красавица, у неё большая грудь, круглая подтянутая попа, красивые ноги и узкая талия. Она регулярно посещает салоны красоты, поправляет причёску, делает маски на лицо и шею, маникюр и педикюр. Я же не люблю посещать сии заведения. Волосы я ращу и прошу Карину раз в месяц подстригать мне кончики, а более никаких процедур. Цвет волос у меня отличался от Карининого, они на полтона светлее, и ещё много седых волос, они вырастают от корней уже седыми, красить бесполезно, с седых волос краска быстро смывается. Седина распределялась по голове неравномерно, седые целые пряди, если не приглядываться, то можно подумать, что я специально так покрасила волосы. Да и кому приглядываться? Я всё так же избегаю тесного общения. Знакомые есть, девчонки из колледжа, мы прекрасно общаемся на занятиях, общих тем много, но близких подруг нет.
  ***
   Мой психолог Инга Александровна сегодня твёрдо заявила, что мы уже пару лет топчемся на месте. Первое время был большой прогресс, после того, что мне удалось пережить, я начала семимильными шагами двигаться к нормальной жизни, но спустя время моё движение замедлилось, а потом и остановилось, и так дальше продолжаться не может. Я окружила себя коконом и не впускаю туда даже сестру. Я попыталась спорить с Ингой Александровной, но она резко осадила меня и спросила, рассказала ли я сестре, что происходило со мной после того, как она сбежала из секты.
   Психолог права, я действительно так и не смогла пересилить себя и рассказать сестре, что случилось со мной после её побега. Меня тогда избили до потери сознания и оставили висеть на столбе двое суток. Кто-то из старушек прикрепил мне на спину подорожник, хорошо, что два дня был ветер, и моросил дождь, иначе меня обглодали бы мошки и комары, которые чуют кровь на большом расстоянии. А ещё были псы мессии, которые ощупывали моё худое тело руками и пытались засунуть внутрь меня пальцы, я молчала и сдерживала тошноту, сильно болела голова, и ужасно хотелось есть. Когда меня сняли, руки потеряли чувствительность, и я долго разрабатывала их, боялась, что не смогу двигать пальцами. Но, видимо, молодость взяла верх, и спустя время я смогла разработать пальцы, раны от плётки зажили, и заражения я не получила. Карину искали, но искали на берегу, а когда день спустя не обнаружили никаких следов, решили, что она просто утопилась. Мессия тогда прочитал длинную проповедь, мол, самоубийство - это прямой путь в ад. 'Интересно, а где мы сейчас?' - тогда подумала я. Спустя пару недель все забыли о сестре и обо мне.
   Последующие два года разнообразием не отличались, постоянный холод и голод, я отогревалась по ночам в подвале дома мессии, иногда ночевала в его бане, много ходила по лесу, чтобы не видеть рожи адептов, воровала газеты, которые выкидывал мессия, и пыталась не попадаться на глаза его верным псам. За год до освобождения меня поймали около речки два мужика из секты и попытались со мной развлечься, но ничего у них не получилось, их вялые органы на меня не среагировали, со злости они избили меня и оставили лежать на берегу. Чтобы немного унять боль, я залезла в воду и пролежала там до вечерней молитвы. Потом уже в больнице доктор сказал, что у меня одно ребро срослось криво, но эта травма не фатальна, и не с такими рёбрами люди живут. Всего этого я не могла сказать Карине, не хотела, чтобы она чувствовала себя виноватой. Немного подумав, я твёрдо заявила психологу, что рассказывать сестре об этом не буду, и если она будет настаивать, то не буду приходить к ней на сеансы. С учёта меня сняли ещё полгода назад, врачи устроили целый консилиум, совещались долго, потом рассматривали тесты, которые я прошла заблаговременно, и сняли с учёта. А так как я несовершеннолетняя, то всё, что касается моей болезни и причин, вызвавших её, засекречено. Сейчас я считаюсь здоровой и дееспособной и могу не посещать психолога. Это Карина настаивает на сеансах, а может, она чувствует, что я не готова к нормальной жизни.
   Инга Александровна ненадолго замолчала, а потом, пристально глядя на меня, сказала:
   - Я предлагаю тебе сделку. Ты же прекрасно поёшь и хорошо играешь на гитаре, я разговаривала с твоей учительницей по музыке. Так вот, в одном из клубов требуется певица, выступать нужно в перерывах, когда группа музыкантов, которая там постоянно работает, отдыхает. Два выступления за вечер, не больше, а ребята в это время отдохнут и перекусят, хозяин клуба давно подыскивает певца.
   - А если я откажусь?
   - Боюсь, что ты тогда не сможешь построить свой рай, - ответила она.
   - Хорошо, я только посоветуюсь с сестрой.
   - С Кариной я уже говорила, она поддержала мою идею. Если не веришь, можешь ей позвонить. А сейчас мы пойдём знакомиться с хозяином клуба. Он мой давнишний приятель и обеспечит тебе безопасность во время выступления, да и публика в его кафе ходит солидная, а не молодые юнцы, опухшие от денег своих родителей.
   Звонить сестре я не стала, нехорошо обижать психолога недоверием, она со времени нашего знакомства не давала мне повода для этого. Я встала и пошла к выходу. Инга Александровна соберётся и догонит меня.
   Хозяин клуба Станислав Андреевич, пожилой, грузный мужчина с цепким взглядом, внимательно осмотрел меня и, вручив мне гитару, попросил исполнить песню. Я настроила гитару и спела небольшую лирическую песню на французском языке. Недавно с Максом выучили пару песен на иностранном языке, учили на слух, но преподавательница по музыке похвалила, сказала, что с произношением и интонацией угадали.
   - Приятный тембр, - сказал хозяин клуба. - Я, пожалуй, рискну взять тебя, но Юлия, придётся обязательно выучить популярные песни. Иногда посетители заказывают, не часто, но песни знать нужно.
   - Тогда мне нужен список песен, я не увлекаюсь современной музыкой, - ответила я.
   - О, это не проблема, сейчас вызовем менеджера зала, и он набросает тебе список, заодно и познакомитесь. Он будет твоим непосредственным начальником, и за твою безопасность отвечать будет он, - ответил Станислав Андреевич, и бодро вскочив с кресла, выскочил за дверь.
   Менеджером оказался молодой человек по имени Сергей, высокий, подтянутый и ухоженный. Он выслушал хозяина клуба и сел писать список немедленно. Мы договорились, что я приду через два дня и для начала исполню только одну песню, можно ту, что исполняла сейчас. Но выучить популярные песни мне нужно в рекордно короткие сроки. Вечером отвозить домой меня будет шофёр босса, благо, клуб находится недалеко от моего дома, минут пятнадцать ходьбы. На доставке домой настояла Инга Александровна, сообщив всем присутствующим, что я несовершеннолетняя.
  
  Глава 5
  Полгода спустя. Юлия
   Колледж я закончила, не скажу, что успешно, но только с двумя тройками, а это почти хорошо. Только вот работы в библиотеке для меня нет, и в будущем не предвидится. Я пою в клубе, по две песни каждый вечер, сейчас уже привыкла к большому скоплению народа, который пристально смотрит на меня. Мужчины ощупывают меня взглядами, я чувствую, как их взгляды прилипают к моему телу. Первый месяц приходилось тяжелее, сейчас я почти привыкла. Я чуть ли не вздрагивала, сидела в напряжённой позе и готова была в любую минуту убежать со сцены. Менеджер Сергей пытался меня успокоить, но я не желала с ним разговаривать, и он махнул рукой.
   За это время никто не пытался стащить меня со сцены, оскорбить или облапать. Мне иногда заказывали популярные песни, но обычно публика довольствовалась моим репертуаром. Их вполне устраивали мои лирические песни на французском языке или песни в стиле шансон, но не тюремный, а любовно-лирический. У меня каждый вечер два выхода, между ними меня кормят ужином, а после второго выхода отвозят домой. Спустя месяц я узнала, почему хозяин клуба согласился на все условия психолога. Инга Александровна очень помогла его дочери, что с ней случилось, история умалчивает, но если бы не она, то всё могло бы кончиться плачевно.
   Сейчас я в активном поиске работы. С моей профессией найти работу вне библиотеки сложно, вернее, практически невозможно, но я упорно звонила по объявлениям и ходила на собеседования. Карина пыталась ходить со мной, но я твёрдо отказалась от её сопровождения. Она моя сестра, и нашу родственную связь разорвать невозможно. Я всегда буду предана ей, а она мне, но у неё семья, ей нужно заботится о муже, а не подтирать мне сопли. Я должна научиться решать сама, не оглядываясь на мнение сестры, а ей следует уделять больше времени мужу и пасынку.
   Мне улыбнулась удача, меня пригласили на работу в фирму по продаже недвижимости. Я не рассчитывала на эту работу, когда посылала своё резюме, но через два дня пришло приглашение на собеседование. Начальница отдела кадров очень скрупулёзно рассмотрела мои документы, уточнила адрес моего проживания и спустя несколько минут молчания сказала, что моя кандидатура её устраивает. Я буду работать архивариусом. Фирма существовала уже семь лет и накопила большой архив, требовалось составить электронный каталог архива, а документы разложить по годам, месяцам и по порядковым номерам. Потом меня повели на моё место работы. Огромное помещение со стеллажами до потолка, плюс коробки с документами, которые занимали почти всё свободное пространство на полу, маленький стол с компьютером, стул и лестница-стремянка. Работать буду одна, рабочий день стандартный, с восьми до семнадцати часов, обед с двенадцати до часу. На первом этаже здания есть недорогое кафе, опаздывать нельзя, уходить раньше ни в коем случае, моим непосредственным руководителем будет начальник отдела договоров, с ним меня познакомят позже, часто беспокоить не будут, хотя, как продвигается работа, и не ленюсь ли я, будут контролировать обязательно. Потом со мной попрощались до завтрашнего утра и отправили домой, готовиться к первому рабочему дню.
  Два месяца спустя. Юлия
   Работа над созданием архива продвигалась хорошо, я разбирала папки, нумеровала листы, вносила номера документов в архив и раскладывала их по годам, месяцам и номерам. Работы мне хватит до конца жизни, бумаги прибывали почти каждый день. Фирма активно продавала недвижимость, а каждая сделка требовала огромное количество бумаг, а после заключения сделки бумаги передавались в архив. В основном папки приносили в конце рабочего дня и просто складывали их на пол, мол, сама разбирайся. Я не жаловалась, мне нравилось работать одной, я и не думала лениться, работу делала тщательно и аккуратно, ошибок не допускала. На работу не опаздывала, утром приезжала вместе с Антоном Михайловичем, его офис находился в соседнем здании, очень удобно. А вот до дома добиралась сама, вернее, я сразу шла в клуб, переодевалась, перекусывала и исполняла песни. Домой приходила поздно, Карина переживала, Макс не ложился спать, ждал пока не приду, я же успокаивала их, говорила, что всё хорошо и мне очень нравится.
   Сегодня в клубе учёт, и у меня выдался свободный вечер, я хотела поговорить с сестрой. Я знаю, что на моем счету есть деньги, которые отец выплатил по суду. Может, пришло время начать жить самостоятельно?
   - Юлия, - позвала меня Карина, когда я зашла в квартиру, - сегодня пришло письмо, наш родитель погиб в автокатастрофе. Адвокат пишет, что мы можем претендовать на часть наследства. У отца остались квартира и дача за городом. Завещание он не оставил, и по закону наследство должны разделить на троих детей.
   - Карина, я хочу жить отдельно, - сказала я. - Ты пойми меня, вы все беспокоитесь обо мне, пытаетесь защитить и уберечь от ошибок, но так я никогда не стану самостоятельной. Я должна сама принимать решения, совершать ошибки и исправлять их, а у тебя есть обязанности перед семьёй. Спасибо Антону Михайловичу, он терпит меня уже столько лет. Понимаю, он взял на себя ответственность, пока я была несовершеннолетней, но сейчас я уже не маленькая и, по закону, могу сама принимать решения и отвечать за них.
   - Юля, я всё понимаю, - сказала Карина, обнимая меня, - но я не могу простить себе, что бросила тебя там на целых два года, нужно было взять тебя с собой. Но в тот момент я не была уверена, что доберусь живой. Я даже не представляла, сколько мне придётся плыть по реке. Тебе не представить, как я боялась, что не смогу вытащить тебя оттуда! Я никогда не спрашивала, как ты прожила эти два года без меня, боюсь услышать, что сделали с тобой, когда я убежала. А потом, как ты жила, что тебе пришлось пережить? И главное, я виню себя за то, что оставила тебя на целых два года, когда каждый день в секте равен месяцу в аду.
   - Что было, то было, Карина, - ответила я и поцеловала её в щёку. - Я не хочу вспоминать об этом, хочу забыть эти годы. Не так уж было и страшно, те два года прошли, как и три предыдущих, всё как всегда. Не переживай...
   - Не обманывай меня, я видела твои шрамы на спине, тебя били, сильно били, но я не хочу заставлять тебя вспоминать об этом ужасе, - прошептала сестра и уткнулась носом мне в макушку.
   Догадываюсь, что она пытается скрыть слёзы, сейчас она возьмёт себя в руки, и мы пойдём пить чай. Нужно строить жизнь самостоятельно и не мешать сестре.
  Два дня спустя. Юлия
   Ко мне зашёл мой непосредственный начальник. Я видела его только один раз в первый день своей работы. Начальница отдела кадров представила нас, он оглядел меня с ног до головы и, видимо, посчитал, что я не в его вкусе, сухо произнёс, что приятно познакомиться и отвернулся. Не уверена, что ему было приятно, но я и не старалась понравиться. Зная, что мне предстоит работать с пыльными бумагами, я оделась в серую одежду, брюки и рубашку в тон, на ногах кроссовки. Ни макияжа, ни украшений, ни креативной причёски.
   В данный момент он стоял посреди помещения и оглядывался. Начальник договорного отдела Никита Александрович, мужчина молодой, симпатичный. Одет с иголочки, туфли начищены, картинка, а не мужчина. Я знала, что он стоит и смотрит, но он молчит, а я не спешу трепетать перед ним. Пусть скажет, что ему нужно, я выполню его требования, но сама спрашивать не буду.
   - Мне нужны договора за декабрь месяц прошлого года, - наконец озвучил он свою просьбу.
   Я нашла нужную коробку, достала оттуда четыре папки с договорами за декабрь и положила их на стол. Не глядя на Никиту Александровича, развернулась и опять приступила к работе. Он шуршал бумагами, а я, повернувшись к нему спиной, перебирала бумаги. За месяцы работы в фирме я ни с кем не контактировала, ко мне никто не заходил, женщины боялись пыли, а мужчинам я неинтересна. Насмотрелась в кафе, какие здесь работаю красотки. Одна секретарша босса чего стоит. Юбка больше открывает, чем скрывает, блузка того и гляди лопнет под тяжестью бюста, каблуки как ходули, а гонору хватит человек на десять. Она всегда идёт к столику в кафе, лениво кивая головой на приветствия и поджимая губы. Не иначе, это она босс фирмы, только почему-то сидит в приёмной. Пред ней лебезят, шаркают ножкой, делают комплименты, она, как королева, лениво растягивает губы, улыбается, как бы позволяет челяди восхвалять её. Я наблюдала этот спектакль в первый день своей работы, после этого старалась садиться за столик чтобы быть спиной к входу. Видеть высокомерных снобов не хотелось. В секте такие умирали первыми, сдавались и заканчивали жизнь самоубийством. Я помню одного мужчину, как он попался на удочку мессии? И чем его зацепили, не знаю, хотя сектанты следуют по обкатанным за годы схемам. Видимо, и на высокомерных снобов такие методы тоже действуют. Этот мужчина, сознавая всю безнадежность своего положения, смотрел на нас свысока, будто мы грязь под ногами. Так и он от нас недалеко ушёл, такая же грязь под ногами мессии. Мужчина повесился через два месяца. Только на два месяца его высокомерия и хватило.
   - Ты так и будешь молчать? - услышала я голос Никиты Александровича.
   А что я должна ему говорить? Спрашивать его, свободен ли он сегодня вечером? Так это не ко мне, он не в моём вкусе. Я проигнорировала его вопрос и продолжила работать.
   - Ну, раз у тебя нет вопросов, то я хотел бы получить договора за ноябрь прошлого года, - сказал начальник.
   Достав нужные папки, я положила их на стол и, не смотря на него, приступила к работе. Никита Александрович начал громко шуршать бумагами и хлопать папками по столу. Я игнорировала эти звуки и продолжала работать.
   - Повернись ко мне! - крикнул он.
   Я развернулась и посмотрела ему в глаза, не могу сказать, что он там увидел, но громко закрыв папку, он удалился из помещения. А я приступила к работе. Мужчин я всё так же ненавидела, а наделённых властью особенно. Психолог сказала, что это пройдёт со временем, но когда наступит это время, никто не знает.
  
  Глава 6
  Два месяца спустя. Юлия
   Даже до меня, работника, не контактирующего с остальными сотрудниками, дошли слухи, что в фирме сменился босс. Владелец фирмы отошёл от дел и передал управление фирмой своему единственному сыну. Нового босса я не видела, но в обеденные перерывы сотрудники громко обсуждали его достоинства и недостатки. Говорили, что он молодой, симпатичный, но очень строгий с персоналом, можно сказать, деспотичный. Первым делом он уволил секретаршу, новую пока не взял, сказал, что будет выбирать из сотрудников. Почти все начальники отделов ушли в отпуск с последующим увольнением, и моего непосредственного начальника Никиту Александровича постигла эта участь. Он был отправлен в отпуск через неделю после прихода нового босса. Сейчас отделом руководил пожилой мужчина, которого молодой босс переманил из конкурирующей фирмы. Игнат Николаевич представился мне в первый день работы, посмотрел, как я составила электронный каталог, дал несколько ценных советов и более в архиве не появлялся. Мне он показался мужчиной приятным, но начальственные нотки в голосе проскакивали. Начальница отдела кадров пока избежала увольнения, но теперь она старалась показать новому руководству, что не зря получает зарплату, и рьяно взялась контролировать режим труда и отдыха сотрудников. Теперь девушки в коротких юбках не собирались в курилке и не обсуждали полдня лак для ногтей и другие гламурные заморочки. По коридорам все ходили быстро и с задумчивыми лицами, а чаще старались вообще не выходить из кабинетов, чтобы не попадаться на глаза начальству. Меня проверяли примерно раз в неделю, иногда спрашивали о проделанной работе, но поторопиться не просили. Я из своего кабинета выходила не более одного раза в день, и мой путь пролегал до кофейного автомата и обратно.
   На улице поздняя осень, периодически идёт снег или дождь со снегом, слякоть и холодный ветер. Мне постоянно холодно, я не могу согреется даже в тёплой квартире, хожу в тёплых домашних брюках и свитере. На работе я тоже мёрзну, хотя отопление работает исправно, кутаюсь в тёплую шаль. Психолог говорит, что это не физиология, это психика, я согреюсь только тогда, когда полностью излечусь от прошлого.
   После обеда меня ждал сюрприз. Начальница отдела кадров стояла у двери архива и от нетерпения притопывала ногой. И чего нервничает, обед не закончился, у меня есть ещё десять минут отдыха.
   - Юлия, тебя переводят на место секретаря, босс устал от молодых длинноногих секретарш, которые постоянно выставляют напоказ свои прелести, - сказала она.
   - И много у него перебывала секретарей?
   - Сегодня он уволил уже пятую девушку, - ответила она. - И где я ему буду теперь сотрудников искать? Их же из отделов на секретарское место переводили, вот и отправил бы в отдел, так нет, он приказал уволить, и чтобы завтра духу её здесь не было.
   - За два месяца пять секретарей? - удивилась я. - Что же они сделали с боссом за такой короткий срок?
   - Он в подробности не вдавался, позвонил и сказал, чтобы готовили приказ об увольнении, - ответила начальница. - А твоё личное дело он наугад выбрал, сказал, что всё равно нам предстоит сокращение персонала, и твою должность сократят в первую очередь. Пойдём, я покажу тебе, как варить кофе, и объясню твои обязанности.
   Взяв сумку и пальто, я пошла за начальницей, не нравится мне эта резкая смена деятельности, но я же привыкла выходить на сцену в клубе, правда до сих пор не испытываю от этого большого восторга, мне нравится петь, но не нравится делать это в клубе пред зрителями. И здесь привыкну, да и зарплата у секретаря больше, пусть ненамного, но всё-таки. Хотя работать с деспотом не хочется, но как говорит мой психолог, нужно перебороть себя. К сожалению, тираны и садисты встречаются не только в сектах, их много и здесь, и от них никуда не деться. Нужно учиться противостоять, иначе я не построю свой рай.
   С кофемашиной проблем не возникло, рецепт любимого кофе шефа мне записали на отдельном листке, потом я долго просматривала папки с документами и пришла к выводу, что работы у меня непочатый край. Похоже, не зря босс выгонял секретарш, в документах придётся разбираться долго и тщательно. Они совсем не работали, а что творилось в компьютере, так не описать словами! Я приуныла, мне ведь нужно разобраться с этим очень быстро, иначе не смогу нормально работать. Начальница отдела кадров напомнила мне рабочее расписание, пожелала успешной работы и удалилась. Босса на работе нет, он уехал на встречу и появится только завтра утром. Тогда и познакомимся...
  Утро следующего дня. Юлия
   Босс появился минута в минуту, я уже включила компьютер, заправила кофемашину и начала разбирать папки. На звук открывающейся двери я не отреагировала, но когда почувствовала взгляд, подняла глаза. Босс стоял около моего стола и пристально смотрел. Он действительно молодой и симпатичный, можно сказать, что внешне он красив. Волосы, брови и ресницы тёмные, высокие скулы и средней толщины губы, подбородок твёрдый и нос с горбинкой. Хищная красота и холодный твёрдый взгляд. Высокий, спортивного телосложения, видимо, регулярно посещает тренажёрный зал. Костюм сидит идеально, причёска от дорогого парикмахера. Тёмно-голубые глаза смотрели на меня с презрением. Кто я для него? Очередная секретутка, которую можно в любое время пнуть из фирмы без выходного пособия, а претендентки на моё место уже давно выстроились в очередь.
   - Меня зовут Денис Олегович и более никак, - выплюнул он мне в лицо. - Сейчас я хочу кофе, а потом ты пригласишь начальников отделов на совещание.
   Кивнув головой, я пошла к кофемашине. Специально развернулась к нему спиной и, установив нужную программу, не оборачиваясь, пошла к шкафу с папками. Пока он не уйдёт в кабинет, смотреть на него не буду. Дверь кабинета хлопнула, а я вернулась к столу и, достав справочник внутренних телефонов, начала обзванивать начальников отделов и вызывать их к боссу. Кофемашина подала сигнал, я поставила чашку на поднос и понесла боссу. Поставив чашку на салфетку, я развернулась и вышла из кабинета. Мне не хотелось смотреть на него, нельзя лишний раз провоцировать хищника. Босс даже не обратил на кофе внимания. А через несколько минут он вышел из кабинета и резко поставил на мой стол чашку, кофе выплеснулся на стол, но я успела вовремя убрать документы.
   - Кофе остыл! - зло сказал босс. - Но у меня уже нет времени, принесёшь мне кофе после совещания.
   Я смотрела на него и понимала, почему в приёмной не задерживались секретарши, он настоящий тиран и самодур. Единственный сын в семье, избалованный родительской любовью, ему никогда не отказывали, а только холили и лелеяли. Я уже ненавидела его, но свои чувства буду держать при себе. Стоит только показать, как хищник встанет в стойку и приготовится к нападению. Он меня сожрёт и не подавится, или моя ненависть к нему доконает меня, и я опять остановлюсь на пути к выздоровлению. Держись, Юлия, тебе ещё не раз придётся столкнуться с тиранами и самодурами, и я не допущу, чтобы мне помешали наслаждаться жизнью!
   Босс, не дождавшись от меня реакции, ушёл в кабинет. Через несколько минут на совещание начали собираться начальники отделов. Они стояли в приёмной и тихо переговаривались, ждали, пока босс пригласит их в кабинет. Быстро же он их выдрессировал! Вздрагивают от одного его взгляда. Наконец босс по селектору сообщил, что можно заходить, а мне приказал вести протокол совещания. Взяв блокнот, я зашла в кабинет за начальниками отделов и села в углу у двери. Босс окинул всех строгим взглядом и, кивнув мне, сказал:
   - Тебе сюда, - и указал мне на стул, стоящий сбоку его стола.
   Мне пришлось пробираться к нему между стульями, где уже сидели начальники отделов, очень неприятно задевать их. Они осматривали меня, примеряли и сравнивали. Куда мне до предыдущих секретарш, на фоне их я смотрюсь замухрышкой. Карина, когда узнала, что меня перевели в секретари, сразу побежала смотреть журналы мод, решила обновить мой гардероб.
  У меня только брюки, юбок и платьев нет, есть пиджаки, джемпера и несколько кофт, все с длинными рукавами. Слишком яркие ткани Карина не любила, и поэтому я носила одежду пастельных тонов, иногда с яркими вставками или кружевами. Но вся одежда выглядела скромно, хотя модели современные, и материал добротный и дорогой. Я любила носить одежду, сшитую сестрой. Брюки у меня всех известных фасонов: широкие, узкие, со складками и так далее, формы различные, как и расцветка, благо, фигура позволяла носить практически любой фасон. Я поправилась только чуть, немного подросла, формы у меня не выдающиеся, худая, как щепка. Хотя питаюсь хорошо, поесть люблю, иногда мне кажется, что завтра наступят голодные дни, и поэтому я всегда наедаюсь впрок, не могу остановить себя, а ещё очень люблю мороженное и шоколад.
  Думая о своём, я машинально записывала, что говорят босс и начальники отделов, получалось кратко и коряво, потом перепишу. Сейчас я думала, как остановить Карину. Если каждый день босс будет показывать мне все грани своего самодурства, я долго в секретарях не продержусь. Или он меня выгонит, или... Сама я уйду в крайнем случае, когда пойму, что смогу сорваться в любую минуту. Эта работа - хорошая школа выживания в реалиях современной жизни. Я же выжила в аду, значит, и это переживу.
  Совещание закончилось, босс напомнил мне, что немедленно ждёт кофе. Сказано было громко и с презрением, все обернулись и посмотрели на меня, некоторые даже с сочувствием. Мне неприятно их внимание, я отвернулась от них и пошла в приёмную.
  Кофе боссу я принесла через пятнадцать минут и, поставив на стол, удалилась. Уже подходя к двери, услышала его голос:
  - А предупредить, что принесла кофе, ты не в состоянии? Видишь же, что я занят и могу не обратить внимания на тебя! Или тебе нравится портить продукты?
  - В следующий раз я предупрежу о своём приходе, - ответила я, не оборачиваясь, и вышла из кабинета.
  До конца рабочего дня босс меня не тревожил, видимо, на сегодня яд закончился. В обеденный перерыв я встала и пошла в кафе. Зайдя в зал, я заметила, как сотрудники провожают меня глазами и перешёптываются. Выступление босса на совещании не прошло незамеченным. С обеда пришла минута в минуту, Дениса Олеговича в кабинете нет, и я спокойно приступила к работе. Ровно семнадцать часов, я выключила компьютер, встала из-за стола и покинула приёмную, сообщать о своём уходе я не собиралась, мне за переработку платить не обещали, а вторую работу в клубе я бросать пока не хочу. К концу рабочего дня я почувствовала, что замерзаю, мне даже пришлось согревать пальцы дыханием, чтобы продолжить печатать. Всё-таки довёл меня босс, это нервное, в здании температура комфортная для работы, сотрудники ходят в лёгких блузках и кофтах, мне же пришлось достать шаль и накинуть на плечи. Меня знобило от холода, я переобулась в сапоги, плевать на всё, ноги сильно замёрзли, холод пробирал до костей, пришлось встать и пройтись по приёмной, чтобы размять мышцы, но помогло это только на время.
  Отогреться мне удалось только дома. Сергей, менеджер клуба, увидев меня, упакованную в тёплую кофту и шаль, поинтересовался, не заболела ли я. Но песни я исполнила хорошо, публика осталась довольна. Придя домой, я сразу забралась в горячую ванну, сидела долго, постоянно добавляя кипятка. И только завернувшись в тёплое одеяло, я поняла, что согреваюсь.
  
  Глава 7
  Неделю спустя. Юлия
   Спустя время я научилась игнорировать мелкие придирки босса, но он начал импровизировать. Теперь Денис Олегович не придирался к моему кофе, да и я стала предупреждать, когда его приносила. Я ничего не говорила, а уходя, громко хлопала дверью, не обратить внимания на громкий звук мог только глухой. Он злился, но не одёргивал меня. Я же перестала скрывать свою ненависть к нему. Первый раз, когда он увидел мой взгляд, в который я вложила всё, что чувствовала в данный момент, босс даже растерялся, но быстро взял себя в руки, и изобразив на лице презрение, развернулся и ушёл. После этого он каждое утро очень придирчиво рассматривал меня и с выражением брезгливости на лице уходил к себе в кабинет. Он часто повышал на меня голос, очень любил высказывать претензии при посторонних, не оскорблял, но выговаривал холодно и с презрением, но я знала наверняка, что до оскорблений и унижений он обязательно опустится. Его злило, что я не отвечала на его выпады, и он прекрасно видел, что я ненавижу его. Но больше всего его злило, что и сотрудники фирмы видели это и мысленно аплодировали мне. Они не могли позволить себе такой роскоши, как показать боссу свои истинные чувства, а вот я оказалась смелее их всех, я не скрывала ненависти и гордилась этим. Мне казалось, что я смелая и отчаянная, и пусть это была бравада, но кроме меня об этом никто не знает. На самом деле я очень боялась босса и это чувство тщательно скрывала. Я не жертва, и пусть у меня трясутся поджилки, когда Денис Олегович подходит ко мне близко, но я никогда не покажу это хищнику. Знаю, что скрывала за своей ненавистью к нему и страх, и неуверенность, но я больше никому не позволю превратить меня в униженную, бессловесную и дрожащую тварь.
   Приближался праздник, восемь лет фирмы. Босс решил отпраздновать его скромно, дата не круглая, зачем тратить деньги, да и не достойны сотрудники большого праздника. Это я услышала часть телефонного разговора, когда принесла ему кофе. Решили снять кафе на первом этаже и в пятницу после обеда закатить небольшой корпоратив. Закуски минимум, алкоголя ещё меньше, небольшое поздравление от босса с праздником, пара глотков вина, и если сотрудники пожелают, то могут немного потанцевать. Долго засиживаться в кафе не планировалось, пара-тройка часов и по домам. Денис Олегович хотел посмотреть на сотрудников в неформальной обстановке. Я заказывала закуски и вино, организовывала музыкальное сопровождение и составляла для босса отчёт о тратах.
   Хозяйка кафе, приятная пожилая женщина, быстро поняла, что босс решил устроить более чем скромный праздник, но поддерживая имидж заведения, предложила мне хорошие, недорогие закуски и вполне приличное вино. Мы уложились в сумму, озвученную боссом, мило пообщались и разошлись хорошими приятельницами. Всё-таки на Земле больше хороших людей, и мне очень хочется, чтобы так было, просто плохие люди занимают высокие должности и поэтому могут причинить окружающим больше неприятностей.
   Положив счёт за закуски и вино для праздника на стол Дениса Олеговича, я собиралась выйти из кабинета, когда он поднял голову и, окинув меня брезгливым взглядом, холодно заявил:
   - Надеюсь, на празднике я увижу тебя в платье или юбке и с нормальным цветом волос на голове, а не с этими непонятно как и чем окрашенными прядями.
   - У меня нет платьев и юбок, - ответила я.
   Сейчас я одевалась в тёплые свитера с высокими воротниками и в широкие брюки из тёплой плотной ткани. Шаль босс приказал выкинуть, как он заявил, здесь приличная фирма, а не коровник. А мёрзла я постоянно и согревалась только ночью, очень долго не могла отойти от стресса, получаемого на работе.
   - У тебя есть время приобрести, - сказал он.
   Отвечать я не стала, только отрицательно покачала головой. Я не собиралась надевать платье только потому, что этого захотел босс. Слишком много чести. Как нищенка я не выглядела, одежда у меня добротная, фасоны модные, да и шрамы на теле не позволяли носить платья и юбки. Можно выбрать такой фасон платья, который будет закрывать всё, и колготки надеть тёмные, но я не хотела напрягаться, бегать по магазинам или просить Карину, ради него не хотела. Он этого не заслужил, да и не достоин он моих усилий, перебьётся. Что же касается цвета волос, то седину никуда не деть. Сейчас я заплетала волосы в сложную косу и закалывала заколкой на голове, хорошая рабочая причёска, волосы не мешают, в глаза не лезут, в кофе босса не падают. Что ему не нравится? И краситься ради него я не собиралась. Макияж я так и не освоила и даже губы в холода мазала прозрачной гигиенической помадой, так что ходила на работу не накрашенной. Я же на работу хожу, а не в клуб, чтобы снимать озабоченных самцов! Даже выступая в клубе, я не красилась! Причём мне об этом ни разу не сказали, хозяину клуба важно, как я пою, а не какие тени я нанесла на веки.
   Босс молчал, а я, подождав немного, развернулась и пошла к двери, когда услышала его громкий окрик:
   - Я не желаю видеть тебя на празднике в брюках!..
   Ну, не желает, так я не приду, не очень и хотелось. Я лучше с Кариной и Максом время проведу. Видимся мы мало, я с работы в клуб, потом домой и сразу спать. Остаются только выходные, и то до вечера, но это так мало, хочется больше. Мне кажется, что времени у нас осталось немного. Это чувство не покидает меня последние дни.
  Пятница. Юлия
   В пятницу я пришла в самой скромной одежде, не хотела, чтобы Денис Олегович подумал, что я собралась идти на корпоратив. Мои чёрный джемпер с высоким воротником и широкие брюки не должны даже намекнуть на то, что я готовилась к празднику. Повседневная рабочая причёска, обувь на низком каблуке, всё как обычно, я пришла на работу. Денис Олегович кинул на меня мимолётный взгляд и прошёл к себе в кабинет. Он даже кофе не запросил.
   Перед обедом в приёмной появился Игнат Николаевич. Он остановился около моего стола и с удивлением поинтересовался:
   - Юлия, ты разве не идёшь на праздник? Сотрудницы уже давно наводят красоту, их сейчас работать не заставить, они хотят выглядеть на празднике на все сто.
   Игнат Николаевич единственный сотрудник фирмы, который мне симпатичен, и я могу нормально разговаривать с ним. Я улыбнулась ему и хотела вежливо ответить, когда дверь кабинета босса открылась, и вышел Денис Олегович собственной персоной. Настроение у меня испортилось, я перестала улыбаться и уткнулась в бумаги.
   - Я не желаю видеть её на празднике, мне надоело видеть эту униформу, которую она считает одеждой! - громко заявил босс, глядя на Игната Николаевича. - Если ты сможешь убедить её, чтобы она надела платье или юбку, я бы позволил ей прийти на корпоратив.
   А я думала, что сегодняшний день пройдёт тихо, и босс в честь праздника перестанет плеваться ядом. Но видимо, он решил не изменять своим привычкам. Интересно, он и дома себя ведёт так же или только на работе, чтобы показать сотрудникам, кто здесь хозяин. Так, вроде, они не слабоумные и понимают весь расклад сил.
   Игнат Николаевич быстро увёл босса в кабинет, шепнув ему, что у него личный разговор. Когда дверь закрылась, я начала складывать папки, через полчаса обед, и я уйду домой. Пусть босс смотрит на красиво одетых сотрудниц, а не на мою униформу. Игнат Николаевич задержал босса до обеда, а ровно за минуту обеденного перерыва я вышла из приёмной и быстро пошла домой. Спасибо Игнату Николаевичу, он всё понял и дал мне возможность спокойно уйти. Кто знает, что может придумать злой босс?
  
  Глава 8
  Месяц спустя. Юлия
   Приближался день рождения Карины. Я в обеденные перерывы бегала по ближайшим магазинам и искала ей подарок. Хотела купить милую безделушку, чтобы Карина смотрела на неё и думала обо мне. Хотя она всегда обо мне думает, и живем мы в одном доме, но я не отказалась от мысли переехать. Адвокат разделил наследство отца, плюс деньги, которые отец выплатил мне в качестве алиментов. Я, конечно, не могу рассчитывать на хоромы, но небольшую комнату в бывшем семейном общежитии вполне могу позволить. Антон Михайлович предлагал обратиться в фирму, где я работала, они бы подобрали варианты, но не хочу, чтобы босс знал, что я ищу жильё. Боюсь даже предположить, что он может сказать по этому поводу.
   Сегодня на улице снег, вбежав в приёмную, я начала отряхивать куртку. Как подошёл ко мне Денис Олегович, я не слышала и поэтому вздрогнула, когда он дотронулся мне до плеча.
   - Так вот почему я вижу в твоём взгляде ненависть, ты боишься меня, - сказал он, разворачивая меня лицом к себе.
   - Очень самонадеянное заявление, - ответила я и отошла на пару шагов. - Вам не говорили, что подкрадываться со спины нехорошо?
   - Объясни мне, почему ты постоянно ходишь в тёплых свитерах и дрожишь от холода, когда всем сотрудникам вполне комфортно без тёплой одежды?
   - Это не относится к рабочим вопросам, - ответила я и, обойдя босса, пошла на своё рабочее место.
   - Ты дольше всех продержалась на этом месте, но я могу всё это прекратить одним звонком в отдел кадров! - зло сказал Денис Олегович.
   Он что думает, что я мечтаю работать здесь, видеть его надменную рожу и постоянно выслушивать его презрительные замечания и комментарии?
   - Я не напрашивалась в секретари и не держусь за это место. Вы можете уволить меня сегодня же, буду только рада, - ответила я.
   Босс резко развернулся и вышел из приёмной в коридор. А он думал, что я буду умолять его? Или босс уверен в своей неотразимости, или он просто оторвался от реальности. Интересно, что он себе возомнил? Что я воспылала к нему страстью или?.. Мне даже трудно представить, что мог придумать его извращённый мозг.
   Босс вернулся в приёмную через полчаса, не один, а вместе с немолодой женщиной. Увидев её надменно презрительный взгляд, копию взгляда босса, я сразу поняла, что передо мной его мама. Симпатичная дама средних лет, ухоженная, одетая по последней моде, с профессионально наложенным макияжем и модной короткой стрижкой. Она рассматривала меня, как насекомое, которое внезапно появилось перед ней. Говорить ничего не говорила, хотя это и не требовалось, но её взгляд говорил о многом. Она не одобряла во мне всё: выбор одежды, причёску, мои руки без маникюра, лицо без косметики, всё. И ещё в её взгляде было удивление, как такая, как я, вообще нахожусь рядом с её сыном, дышу с ним одним воздухом. Как такое могло произойти?
   - Вид у тебя очень непрезентабельный, ты же лицо фирмы! Разве можно в приёмной сидеть в таком виде? А цвет волос, откуда эти пошлые пряди другого цвета? Сейчас уже не модно высвечивать пряди, - наконец-то озвучила она свои мысли. - Мы сейчас поедем в магазин и купим тебе пару красивых платьев, блузок и юбок, потом у тебя из зарплаты постепенно вычтут все потраченные деньги, и в парикмахерскую заедем, сейчас никто не делает таких причёсок, и подкраситься тебе необходимо.
   Вовремя её монолога, я смотрела на Дениса Олеговича. Он торжествовал и не скрывал этого. Его улыбка говорила мне о многом. Теперь понимаю, откуда у него такие садистские замашки. Я не видела его отца, мы не пересеклись, но подозреваю, что и он недалеко от них ушёл. Босс растягивал губы в хищной улыбке, глядя на то, как его мать унижала меня. Дверь в коридор была открыта, намеренно или нет, не знаю, и её громкую проникновенную речь слышали многие, некоторые сотрудники останавливались и прислушивались. Я поняла, что ещё немного, и я взорвусь. А значит, точка кипения достигнута, но я не позволю себе сорваться при них, истерику и слёзы они не увидят. Я пересилю себя и отложу это на время, когда останусь одна. Нет, удовольствие видеть меня плачущей я им не доставлю! Набрав в грудь воздуха, я твёрдо спросила:
   - Я одета в нижнее бельё? Или выставляю напоказ голое тело, или у меня рваная и грязная одежда?
   Мадам немного стушевалась. Секунду она молчала, а потом, поджав губы и прищурив глаза, громко ответила:
   - Секретарь - лицо фирмы, а у тебя нет лица! Ты пришла работать в солидную фирму, нашу семью в городе уважают за профессиональный подход к делу и честность, а в приёмной сына сидит бледная моль. И как партнерам и клиентам фирмы реагировать на это?
   - Я не напрашивалась на эту работу, меня устраивала предыдущая работа в архиве. Ваш сын перевёл меня сюда, чтобы унижать и издеваться, так об этом все знают. Теперь он решил пойти дальше и сделать из меня неизвестно что. Я никуда не пойду с вами, а если мой вид не устраивает босса, то я сейчас же иду писать заявление об уходе, пусть ищет себе новую жертву для издевательств.
   Я отвечала ей, а смотрела на него, и в моём взгляде было столько ненависти и презрения к нему, что улыбка босса померкла, он поджал губы и, взяв мать под руку, повёл её в кабинет, что-то шепча ей на ухо. На меня же он кинул взгляд, полный презрения и брезгливости. Когда двери за ними закрылись, я пошла в туалет. Мне хотелось умыться и вымыть руки, лучше бы принять душ и смыть с себя всю эту грязь, но сейчас это невозможно. В туалете я провела более получаса, мыла руки, грела их под электросушилкой, пару раз умывалась и, смотря на себя в зеркале, успокаивалась. Нельзя срываться. К психологу я не хожу с того момента, как перешла на работу секретарем. Инга Александровна решила, что нужно сделать перерыв на год. И правильно, с проблемами нужно справляться самой, а не бежать рассказывать о них психологу и ждать её подсказки как поступать. Она права, мне не хватает самостоятельности, я привыкла оглядываться на сестру, а ведь у неё тоже есть проблемы, требующие немедленного решения.
   Успокоившись, я пошла в приёмную. На моём столе лежала визитка. 'Карисанов Егор Николаевич, психолог', - прочитала я, а также контактные телефоны и адрес кабинета, где он принимает. Засунув визитку в стол, я приступила к работе. Это всем им требуется психолог, только кто бы об этом сказал.
  День рождения Карины
   День рожденья Карины выпал на субботу, на семейном совете мы решили не ходить в злачные места и никого не приглашать, а посидеть тихо, по-семейному. Мы с Кариной приготовили лёгкие закуски и одно горячее блюдо, Антон Михайлович купил вина и фруктов. А вечером мы сели за стол, накрытый по-праздничному, и мило поужинали. Было тепло и комфортно. Семья, любящая и крепкая. Мы прекрасно провели этот вечер, обсудили много различных тем, пожелали друг другу долгих и счастливых лет жизни, а потом вместе мыли посуду и убирали со стола. Поздно вечером сидели у телевизора и смотрели старые комедии, а после полуночи разошлись по комнатам.
   Утром меня разбудил Антон Михайлович и повёл в спальню Карины. Сначала я не поняла, почему сестра лежит неподвижно и не реагирует на мои поглаживания. А когда поняла, слёзы брызнули из глаз, и я закричала. Я кричала и обнимала её, трясла за плечи и уговаривала проснуться. Руки тряслись, слёзы лились из глаз, а я всё пыталась разбудить Карину. Но сестра не просыпалась. Карина умерла тихо во сне, я не хотела в это верить, я хотела её разбудить. Не помню, сколько прошло времени, появились люди в белых халатах, мне сделали укол, и я провалилась в темноту.
   Проснулась я в своей постели, рядом лежал Максим. Он не спал, просто ждал, когда я проснусь.
   - От чего она умерла? - тихо спросила я.
   - Доктор сказал, что сердце износилось, ещё почки, печень и кишечник, - тихо ответил Макс. - Отец сказал, что доктор был удивлён, что у такой молодой девушки внутренние органы, как у старухи. Она не смогла бы прожить долго, максимум, ещё пару месяцев.
   - Ненавижу, всех ненавижу, мать, отца, мессию, его псов и адептов секты, это они сократили её жизнь! - всхлипывая, прошептала я.
   Уткнувшись лицом в подушку, я заплакала. Макс поднялся и вышел из комнаты. Через секунду вошла медсестра и сделала мне укол, я опять начала проваливаться в темноту. Слышала только, как Макс спрашивал меня, останусь ли я с ними. Останусь, теперь останусь, если не выгонят меня, как живое напоминание о сестре. Антону Михайловичу надо держаться, ему организовывать похороны и поминки, а для меня сейчас лучше всего темнота.
   Похороны помню плохо, всё как в тумане. Помню только, что я кричала и вырывалась, не хотела, чтобы гроб накрывали крышкой, а потом кричала, что гвозди слишком длинные, и ещё много чего. Мне опять ставили укол, но сейчас я не ушла в темноту, а всё видела и понимала, только плакать и кричать не могла, события видела как в тумане, и ещё мне опять холодно, очень холодно. Руки и ноги заледенели, внутренности покрылись льдом, куски льда застряли в горле и желудке.
   В себя я начала приходить только через десять дней. Девять дней я пыталась быть полезной, помочь на кухне. Антон Михайлович решил не устраивать поминки в общественном заведении. У меня всё валилось из рук, и Максиму приходилось постоянно меня подстраховывать. Парень держался, он любил Карину, они прекрасно ладили и понимали друг друга, он никогда не ревновал к ней отца, может, потому что сестра не пыталась перетянуть внимание мужа, она никогда не противопоставляла себя пасынку.
   Про работу я не думала, немного отойду и пойду забирать документы, меня уже уволили, я в этом даже не сомневалась. Уколы мне больше не делали, таблетки пить не рекомендовали, организму нужно самому бороться со стрессом. Глотать химию не выход. Первые две ночи я не могла спать, а днём засыпала в любом положении. На третью ночь я от усталости провалилась в темноту, но через пару часов проснулась от собственного крика. Мне снилась Карина, она улыбалась и говорила мне, что я должна жить назло всем врагам, все усилия не должны пропасть даром. А потом она начала исчезать, в этот момент я закричала и проснулась. В моей комнате на надувном матрасе лежал Максим, он подбежал ко мне и обнял, а я, уткнувшись в его плечо, разревелась. Карина права, я должна жить, иначе все её усилия по освобождению меня потрачены впустую.
   На следующее утро я позвала Максима на прогулку по городу. Мы просто гуляли, на улице весна, солнце, но я мёрзну и кутаюсь в тёплую куртку. Вечером пришли домой и приступили к приготовлению ужина. Антон Михайлович работал до позднего вечера, я его понимаю, ему тяжело возвращаться в пустую квартиру. Он любил Карину, сильно любил, но он сильный и справится, у него сын, и он нужен ему.
  
  Глава 9
  Ещё неделю спустя. Юлия
   С работы позвонили в среду, сказали, что мой отпуск заканчивается, и в понедельник я должна выйти на работу. Я очень удивилась, минут пять сидела неподвижно и думала, что же стало с боссом. Может, его кто по голове ударил, и он подобрел? Очень бы хотелось, но это маловероятно. Потом Макс рассказал, что с работы звонили сразу после смерти Карины, я тогда спала после укола. Трубку взял Антон Михайлович, он так отбрил говорившего, что Макс ещё долго вспоминал его слова. Он не стеснялся в выражениях и не дал даже слово вставить в свой монолог, а потом громко положил трубку и ушёл на кухню.
   В клубе меня тоже не уволили, Инга Александровна договорилась, она приходила на поминки, но я смутно помню. Единственное, что я знаю точно, что она никогда не откажет мне в помощи. Следующим вечером я решила пойти в клуб, нужно жить. Тяжело будет, я никогда не забуду Карину, но ради неё буду жить дальше, да и Макса с Антоном Михайловичем нужно поддержать.
  Понедельник. Юлия
   На работе я появилась за пять минут до прихода босса, одета как обычно в тёплый джемпер и брюки. Причёска как всегда, полное отсутствие макияжа и маникюра. Денис Олегович появился минута в минуту и, кинув на меня мимолётный взгляд, зашёл в кабинет. Я приступила к работе, за время моего отсутствия накопилось много бумаг. Кто здесь работал, я не знала, но мне придётся опять наводить в папках порядок. Я всё ждала, что босс потребует кофе, но он молчал и так и не вышел из кабинета до обеда. Странно всё это, может, решил успокоиться, хотя такие люди не успокаиваются и не меняются. Они считают себя идеалами, а кому не нравится их поведение, так это их проблемы.
   После обеда босс уехал домой, сказал только, что уезжает на неделю, и у меня есть время разобраться с бумагами. Хорошая новость, целая неделя спокойствия. Весной и летом всегда много работы, в этот период недвижимость продаётся очень активно, такой благодати, как отсутствие босса, в ближайшие пять месяцев может больше не наступить. Надо успокоиться и потратить время с пользой. На работе я старалась ни о чём не думать, работа отвлекала от мрачных мыслей, вот почему Антон Михайлович с головой ушёл в работу.
  Пять дней спустя. Пятница. Юлия
   Спокойно отработав рабочий день, я сразу направилась в клуб. Сергей, менеджер клуба, звонил мне, просил выступить сегодня не два раза, как обычно, а четыре. Исполнить лирические песни, мол, в клубе будут солидные люди, которые хотели бы отдохнуть от суеты и послушать тихую спокойную музыку. Мне не трудно, хозяин клуба оплатит, не скажу, что мне так уж нужны деньги, но как сказал Антон Михайлович, каждая выполненная работа должна быть оплачена. Мы поговорили с ним, он сказал, что если работать станет невмоготу, то я могу сидеть дома, приглядывать за Максом. У него сейчас переходный возраст, а он пережил такое потрясение, и не известно, как отреагирует на это его психика. Пока тревожных сигналов нет, но подростковая психика непредсказуема. С переездом в отдельную квартиру Антон Михайлович просил повременить, ему будет спокойнее, если я буду жить с ними. Я согласилась, он столько сделал для Карины и для меня, и я не хочу выглядеть неблагодарной свиньёй, да и привыкла я к нему и Максу, они единственные родные люди. Вот так получилось в моей жизни, что чужие люди стали роднее родителей.
   Первую песню я исполняла в самом начале вечера. Взгляд Дениса Олеговича я почувствовала сразу, как только вышла на сцену. Я его не видела, потому как никогда не смотрела на зрителей, смотрела на стены, потолок, только не на посетителей клуба, так легче петь. Я представляю себе, что пою в пустом зале, видимо, я никогда не смогу преодолеть это. Мне не нравится чужое внимание, я его боюсь. Это остаточные явления после пяти лет ада. Там нельзя было быть заметной, нужно стараться избегать внимания. Иначе с тобой могут сделать всё что угодно. Сколько молодых девушек и подростков утопилось или специально замёрзло в снегу, когда на них обратил внимание мессия, или его верные псы. Они не церемонились, им не жалко нас, адептов, мы мусор под ногами. Умрём, на наше место придут другие, секта постоянно вербовала последователей. Недостатка в адептах не было.
   Преодолев себя и сосредоточившись только на музыке, я спела лирическую песню и, поклонившись публике, быстро ушла со сцены. Сергей пригласил меня перекусить за служебный столик. Я медленно жевала и слушала, как играют музыканты. У них хороший репертуар, песни не пустые, со смыслом и музыка хорошая.
   На второе выступление я выходила уже морально подготовленная. Теперь я знала, что мой босс среди гостей, но глазами его не искала, видеть не хочется, неделя без него прошла спокойно, и портить её высокомерной рожей босса не хотелось. В понедельник увижу, думаю, он напомнит мне о моём сегодняшнем выступлении. Следующие два выступления я провела спокойно, просто выбросила мысли о боссе из головы и сосредоточилась на музыке.
  Понедельник. Юлия
   Шеф запросил кофе, как только появился. Я принесла и, поставив чашку на стол, уже развернулась к выходу, как услышала его ехидный голос:
   - А ты не так проста, как кажешься. У тебя приятный голос, хотя для меня стало неожиданностью, что ты работаешь в клубе.
   - Я исполняю не более двух песен за вечер между выступлениями и сразу ухожу домой, - ответила я.
   - Вот и исполнишь пару лирических песен на дне рождения моего отца.
   - Нет! - твёрдо ответила я. - Я не выступаю на частных вечеринках.
   - А что так?
   Отвечать я не стала, это моё решение, не хочу выступать перед пьяными высокомерными снобами. И тем более перед семьёй босса.
   - Я давал тебе визитку психолога, тебе нужно пройти несколько сеансов, я даже готов оплатить их.
   - Нет.
   - Ты думаешь, я слепой? Я прекрасно вижу, что психологическая помощь тебе необходима. Егор Николаевич профессионал своего дела, конфиденциальность гарантирована.
   - Я сама решу, когда мне понадобится помощь психолога.
   - Посмотрим, - ответил он и уткнулся в бумаги.
   Выйдя из кабинета, я постаралась выкинуть из головы его последнее слово. Что он хотел этим сказать? Какое он имеет право решать, нужна мне психологическая помощь или нет? Что он себе позволяет?
   Ровно в 17 часов 00 минут я выключила компьютер и начала одеваться. В это время из кабинета вышел Денис Олегович и, взяв за ремень сумки, повёл меня к выходу. Я пыталась вырвать сумку, но он вцепился, как клещ. Под удивлённые взгляды сотрудников мы вышли на служебную стоянку, и меня посадили на заднее сиденье автомобиля. Босс уселся рядом и только после этого отпустил сумку.
   Возмущаться и говорить о том, что босс перегнул палку, бесполезно. В его взгляде решимость. Ну, и куда он меня повёз? Мне через час нужно быть в клубе, можно, конечно, опоздать, но я не любила опаздывать.
   Ехали мы не долго, остановились у небольшого двухэтажного здания. Я вспомнила адрес, тут располагается кабинет психолога. Денис Олегович сам открыл мне дверь машины и указал рукой на дверь. Ну, если он так хочет, я посещу психолога, только говорить с ним ни о чём не буду. Я с мужчинами не откровенничаю, у меня есть Инга Александровна, она знает все мои проблемы и знает, как их решить.
   Егор Николаевич встретил меня с улыбкой и предложил сесть на широкое кресло. Дениса Олеговича он выставил за дверь. Плотно закрыл её, и присев на кресло за столом, стал внимательно меня разглядывать. Он молчал, и я не спешила откровенничать.
   - Может, познакомимся сначала? - наконец-то произнёс психолог.
   - Вы же прекрасно знаете мои имя и фамилию, - ответила я. - Как и я знаю, как вас зовут, Егор Николаевич.
   - Понимаешь, Денис считает, что тебе требуется психологическая помощь. Ты, наверное, понимаешь, что после пережитого стресса без помощи ты не сможешь полноценно выполнять свои обязанности.
   - Это ему требуется психологическая помощь! И если вы, как психолог, этого не видите, то о чём мне с вами разговаривать?
   - Ты не права, Денис пытается соответствовать имиджу серьёзного бизнесмена. Да, он строг с персоналом, но иначе нельзя, он требовательный и серьёзный начальник. Так необходимо, иначе не добьёшься результатов. В нашей жизни хорошо живут хищники, остальные существуют. Таковы реалии нашей жизни.
   Доктора я не слушала. Он думает, я наивная дурочка и не понимаю, что если ты не хищник, значит, тебя рано или поздно сожрут. И чтобы выжить, нужно становиться хищником. Только не всем дано стать хищниками, как бы они этого не хотели, в жизни, как и в природе, должен соблюдаться баланс.
   - Я пойду, доктор, - сказала я вставая. - Я не разговариваю с мужчинами психологами, мой психолог женщина.
   - Юлия... - удивился Егор Николаевич. - Почему ты не сказала Денису, что ты уже посещаешь психолога?
   - А он хочет слушать? - ответила я и вышла из кабинета.
   Босса в коридоре не было. Оно и понятно, он же не будет ждать меня, чтобы отвести домой, я не достойна такой чести. Остановка автобуса находилась у соседнего дома, автобус подошёл быстро, и я, взглянув на часы, улыбнулась. В клуб я не опоздаю и хорошо, на работу опаздывать нельзя.
  
  Глава 10
  Две недели спустя. Юлия
   Я почти на пределе. Не знаю, что сказал Егор Николаевич боссу, но в следующие две недели он как с цепи сорвался. Сначала он молчал, видимо, пытался усыпить мою бдительность, но я всегда начеку. Когда он это понял, произошёл взрыв, он накричал на меня прямо во время совещания. Выражения выбирал самые обидные, вроде как не оскорбил, но унизил. Я еле сдержала слёзы, а после совещания вышла в туалет и плакала. Потом умылась, немного постояла и пошла работать.
   Следующий взрыв произошёл через два дня. Денис Олегович опять предложил мне спеть на дне рождения его отца. Я отказалась, тогда он стал выкладывать на стол деньги и спрашивать, сколько я хочу за выступление. Я развернулась и хотела выйти из кабинета, он схватил меня за плечи и, развернув к столу, наклонил, чтобы моё лицо находилось прямо над деньгами. В этот момент я испугалась, начала вырываться и кричать. Видимо, моя реакция напугала босса, он резко отпустил меня, а я, не удержав равновесие, упала и ударилась головой о стол. Он решил помочь мне подняться, но я опять громко закричала, чтобы он не подходил. От такой моей реакции он опешил и отошёл к стене. Я встала и пошла в приёмную. А после этого до пятницы он меня не задевал, но я не надеялась на чудо, он не исправится, нет, это слишком просто.
   Сегодня пятница. До обеда босс сидел в кабинете и даже кофе не просил. Сделав все дела, я сидела и заполняла резюме. Нужно увольняться, я на гране срыва. Даже Антон Михайлович заметил моё состояние и предупредил, что если я не приду в норму, то он набьёт Денису морду. Что значит прийти в норму? И была ли я когда-то в нормальном состоянии? После смерти сестры мне кажется, что холод и депрессия и есть моё нормальное состояние. Дома я немного отогреваюсь, там Макс пытается отвлечь от проблем. Он вырастет настоящим мужчиной, добрым и заботливым, защитником.
   В приёмную вошли Егор Николаевич и Инга Александровна. Я от удивления растерялась. Инга Александровна улыбнулась мне и сказала:
   - Юлия, иди домой, твой рабочий день закончился.
   - Спасибо, - ответила я и начала выключать компьютер.
  Инга Александровна, психолог с двадцатилетним стажем
   Егор Николаевич вышел на меня ещё две недели назад. Мы знакомы, но шапочно. Конкурентами не являемся, клиентов друг у друга не переманивали. Я много хорошего слышала о нём, но когда узнала, что он дружит с семьёй Красновых, к которой относится Денис Олегович, то пересмотрела отношение к нему. Юлии не повезло, эта семья имеет репутацию тиранов и высокомерных снобов. Что отец был самодуром и садистом, что мать высокомерная стерва, думаю, что и сыночек недалеко от них ушёл. Папаша Дениса бывший первый секретарь, и когда в стране началась кооперация не растерялся, а достав из-под матраса деньги, открыл небольшую фирму по производству мягких игрушек. Раскрутился быстро, продал фирму и купил часть здания, где сейчас размещается офис, и занялся продажей недвижимости. Пока номенклатура советских времён жива, он восстановил свои связи и знакомства, дела пошли в гору. Начинал с малого, несколько раз менял название фирмы, чтобы уйти от налогов, и вот уже восемь лет фирма занимает в городе первое место. Самая большая и надёжная, как говорят. Хотя не все клиенты остались довольны оказанными услугами, но в криминальных сделках фирма не замечена, и в Администрации города у неё хорошие позиции. Ну, я-то не первый год живу и понимаю, что в Администрации города сидят его бывшие коллеги и друзья. И как он отдал бразды правления сыну? Наверное, со здоровьем нелады, иначе не подпустил бы его к власти. Старший Краснов обожал властвовать и повелевать.
   Егор Николаевич сначала не хотел говорить, зачем он хочет встретиться со мной. И я отказывалась от встреч, сославшись на срочные дела. Две недели я избегала встречи с ним под различными предлогами, но когда он сказал, что речь пойдёт о Юлии, сразу согласилась на встречу. По дороге выяснилось, что он хочет отвести меня к Юлиному боссу, у того возникли сомнения в её психическом состоянии. Когда я узнала фамилию босса, то уже сама захотела с ним встретиться. Довёл девушку, высокомерный придурок, а теперь о её здоровье печётся.
   Юлия выглядела плохо, девочка опять мёрзнет, хотя после смерти сестры прошло ещё мало времени. Но Юлия молодец, держится, хотя из последних сил, я это сразу заметила.
   Егор Николаевич пригласил меня в кабинет Дениса Олеговича. Младшего Краснова я видела только на фотографиях в газетах и интернете, но фотографии привирают, он в жизни симпатичнее. Мне предложили кресло около стола босса, но я не хотела надолго задерживаться. С такими людьми, как Красновы, нужно действовать жёстко и решительно, они не понимают слов.
   - Денис, - сказал Егор Николаевич, - Инга Александровна, психолог Юлии. Она не может рассказать тебе всех подробностей, врачебная этика не позволит, но некоторые моменты прояснить может.
   - Может, это не этично, - сказала я, подходя к столу Дениса, - но с вашей семейкой иначе нельзя, - я наклонилась и со всей силы отвесила Денису пощёчину.
   Прекрасно получилось. Голова его откинулась в сторону, а из носа пошла кровь. Я порадовалась за себя, не зря фитнес-клуб посещаю, хороший удар. Краснов младший в шоке смотрел на меня. Я кинула в него пачку бумажных платков, а потом достала из сумки ксерокопии статей про секту, в которой была Юлия, и положила на стол перед Егором Николаевичем.
   - Вашу семью за глаза называют высокомерными ублюдками, в глаза сказать боятся, слишком сильны ещё связи твоего номенклатурного папаши. А вот я могу позволить себе говорить то, что думаю. Почитай газеты на досуге, может, в голове, что и щёлкнет, хотя у меня есть на этот счёт большие сомнения. Если Юлии опять придётся проходить усиленную психотерапию, я ославлю вас на весь город. И уверена, мне поверят.
   Развернувшись, я вышла из кабинета. Нужно позвонить Антону Михайловичу и попросить его пристроить Юлию в свою фирму. Хотя стоит немного повременить, Юлия должна сама решить свои проблемы, но затягивать не буду, буду наблюдать и обязательно приду на помощь.
  Егор Николаевич, психолог, стаж работы двадцать пять лет, давний друг семьи Красновых
   Быстро просмотрев заголовки газет, я вспомнил то дело о секте. Я тогда подрабатывал в Институте, читал лекции по психологии, и мы подробно разбирали поведение адептов секты, даже в сумасшедший дом ездили, разговаривали с некоторыми из них. А потом мой взгляд остановился на имени Карина, прочитав несколько строк, я поднял глаза на Дениса. Личное дело Юлии я прочитал и о покойной сестре знал, только фамилия у Юлии другая, но сложить все куски мозаики просто. Понятно, что ей выдали новые метрики, чтобы оградить от преследования поклонников секты, а Карина вышла замуж и поменяла фамилию, и она выступала главным свидетелем на суде.
  Денис же до сих пор сидел в шоке, он вытирал нос бумажными салфетками, хотя кровь уже не шла. Глаза у него огромные, он смотрел перед собой и, похоже, прокручивал в голове ситуацию. Понимаю, в детстве его не били и даже не ругали, позволяли всё. А Инга Александровна молодец, не ожидал от дипломированного психолога внедрения такого метода убеждения. Но согласен, метод действенный, нужно извиниться перед ней, что втянул во всё это.
   - Полезное чтиво, - сказал я, подвигая газеты Денису. - На мою профессиональную помощь ты можешь рассчитывать, а вот про дружескую поддержку забудь. С твоим отцом я сам объяснюсь.
   Встав из-за стола, я вышел из кабинета. Наверное, ему нужно добавить. Как же я не разглядел, мы же дружили много лет, почему я оказался таким слепцом?
  Вечер того же дня. Юлия
   Меня увезли на машине скорой помощи из клуба. После второй песни я покинула зал и упала в коридоре. Мне холодно, меня знобит, а ноги подкашиваются. Сознание уплывало, а перед глазами вспыхивали красные круги. Я чувствовала, как меня грузили в скорую помощь, и слышала, как фельдшер, говорила с кем-то, что у пациентки жар, и везут меня в инфекционную больницу. Зачем я испытывала себя? Зачем работала на этого тирана? Терпела, крепилась и довела себя до неизвестной болезни. Надо было уволиться ещё три месяца назад, но я решила проверить себя. Проверила, и что теперь?
  
  Глава 11
  Некоторое время спустя. Юлия
   Пришла в себя я поздней ночью. Открыла глаза и смотрела в потолок. Сколько я в бреду, представить не могу, мне кажется, что долго. Сквозь липкий жёлтый туман, я смотрела на свою жизнь. Я переживала все пять лет ада, а потом увидела смерть сестры. Но почему я не видела счастливые моменты моей жизни? Ведь было же мне хорошо, пусть не часто, но было! Почему подсознание не показывает счастливые моменты, а только боль, холод и унижения? До утра доктор не появится, что со мной произошло, не узнаю. Оглядев палату, я поняла, что лежу в инфекционном боксе. В психиатрической больнице видела такие, они всегда пустовали, но я иногда смотрела в пустой бокс через стекло. А может, я просто простудилась, или у меня грипп? По телевизору говорили, что идёт эпидемия гриппа. Под одеялом я лежала голая, тело липкое от пота, хотелось вымыться, но боюсь, что я без помощи не встану, да и нельзя сейчас принимать душ. С трудом повернувшись на бок, я закрыла глаза.
  ***
   Меня осторожно гладили по голове. Я открыла глаза и увидела пожилую медсестру. Она принесла мне завтрак. Небольшую тарелку жидкой каши и стакан чая. Я улыбнулась ей.
   - Сейчас позавтракаем, а потом я помогу тебе принять ванну, - сказала она, приподнимая меня и усаживая на кровати.
   - Мне можно мыться?
   - Можно, у тебя не инфекционное заболевание, а нервное. Доктор говорил с твоим психологом, читал твою медицинскую карту. Твой родственник настоял на консилиуме.
   - А сколько я в бреду?
   - Трое суток, - ответила медсестра. - В последнее время у тебя было много потрясений, я знаю, таблетки и уколы отстрочили кризис. Но стресс не может пройти сам по себе, просто тихо сойти на нет, обязательно должна наступить критическая точка. Вот она и наступила, но ты молодец, справилась, хотя доктор сомневался. У тебя большой букет хронических болезней, и психика нестабильна.
   - Значит, это стресс... - повторила я.
   - Кризис пройден, теперь выздоровление пойдёт быстро, - ответила медсестра, забирая у меня пустую тарелку и подавая чай. - Тебе теперь нужен покой, усиленное питание и, конечно, сон.
   - А почему меня не перевели из бокса?
   - Твой родственник запретил трогать, да и твоё состояние не позволяло транспортировать тебя даже в другое отделение, - ответила она и, забрав у меня пустой стакан, начала выпутывать из одеяла. - Ты меня не стесняйся, я тебя видела уже, когда губкой обтирала. Сейчас посажу тебя в ванну и перестелю постель, а потом помогу тебе вымыть волосы.
  ***
   Меня выписали через две недели. На следующий день после моего возвращения из небытья мне принесли книги, большую коробку с журналами и газетами и телефон. Доктор объяснил, что оставили меня в инфекционном отделении только потому, что сюда не пускают посетителей, а с родственниками я могу поговорить по телефону. Мне нужно сейчас отдыхать и отъедаться, а посетители будут только мешать выздоровлению. Каждый день мне приносили передачи, фрукты, мясные и рыбные деликатесы и сладкое на десерт. Антон Михайлович звонил каждый день, Макс по нескольку раз в день. Я спала, ела и читала, по вечерам мне разрешалось гулять на улице. Медсестры забегали ко мне поговорить, им скучно, а мне приятно.
   Через две недели за мной приехал Антон Михайлович, и мы поехали домой. Врач продлил мне больничный лист ещё на неделю, сказал, что нужно много гулять и лучше долечиваться дома.
   Сейчас мы с Максом каждый день гуляем по городу, дома поём песни под гитару, играем в компьютерные игры. Антон Михайлович просил меня пока не думать о переезде, Макс привязался ко мне, да и ему спокойнее, он обещал Карине присмотреть за мной. О сестре я думаю каждый день, но нужно жить дальше, Карина хотела этого, и я не хочу её разочаровывать. Время выхода на работу приближается стремительно, меня не уволили, ждут. Антон Михайлович заставил меня пообещать, что если опять будет так же, то не терпеть, а сразу уходить, он потом уладит вопрос с увольнением и заберёт документы.
  Неделю спустя. Юлия
   На улице весна, но мне холодно, и я надеваю куртку и ботинки. На работу идти не хочется, но сидеть на иждивении Антона Михайловича не хочу. Пусть у меня небольшая зарплата, но я не прошу у него деньги на всякие мелочи, хотя он не откажет, это я просить не привыкла.
   В приёмную я зашла за пять минут до начала рабочего дня. Начальница отдела кадров пришла на моё рабочее место спустя несколько минут. Я отдала ей больничный лист, она пожелал мне хорошего дня и пожаловалась, что босс совсем озверел, бросается на всех. Многие сотрудники усиленно ищут работу, и она, пересилив свой страх перед ним, сказала ему об этом, он даже не разозлился, но спокойствие на работе длилось только до обеда, а потом всё началось снова. Я приступила к своим обязанностям. Работы накопилось много, бумаги никто не подшивал, так и складывали на столе. Даже кофе не варили, пришлось мыть кофемашину и заправлять её зернами. Закончились все продукты, нет сахара и сливок. Интересно, кто заменял меня во время больничного?
   Босс пришёл минута в минуту, приветствуя меня, кивнул головой и прошёл в кабинет. Я пошла в бухгалтерию за деньгами, нужно купить зерновой кофе, сливки и сахар, а то босс не сможет насладиться любимым напитком. Главный бухгалтер очень мне обрадовалась, выдала денег на продукты и просила ещё прикупить печенья и конфет, босс требовал сладостей каждый день. Бедный, у него развилось углеводное голодание, но сочувствовать не буду, он мужчина здоровый, справится. Магазин находился на первом этаже здания, все нужные ингредиенты имелись. Печенье и конфеты я выбирала долго и тщательно, вдруг боссу не понравится, хотя ему всё равно не понравится.
   Когда я зашла в приёмную, Денис Олегович стоял около моего стола. Увидев меня, он протянул пачку бумаг и удалился. Ни презрительного взгляда, ни едких комментариев... И что произошло с боссом? Выложив продукты в холодильник, я села за стол и приступила к работе. Да, бумаг накопилось много, мне придётся неделю разбирать и регистрировать. Через час Денис Олегович вышел в приёмную и подошёл к кофемашине. Он стоял и рассматривал её, я же делала свою работу и не обращала на него внимания.
   - Юля, я хочу сделать двойной эспрессо, - сказал он.
   Я подошла к кофемашине, добавила ингредиентов и включила программу. Развернувшись, я пошла к столу, но меня удержали за руку. Я хотела вырвать руку, но меня прижали спиной к груди, а потом я почувствовала, как из волос вытаскивают заколку. Страшно не было, не знаю, почему. Я была спокойна, знала, что он мне ничего не сделает, причины не анализировала, просто знала. Мою косу расплели, и пальцы начали расчёсывать пряди. Неприятно, но терпимо.
   - Ты не красишь волосы, это седина, если близко не рассматривать, то не понятно, - прошептал он.
   - Я могу пойти поправить причёску?
   - Да, иди, - сказал он и отпустил меня. - Я хотел убедиться сам...
   И зачем ему это понадобилось? Странный он сегодня. Я пожала плечами и пошла в туалет причёсываться. Торопиться не буду, интересно, что на него нашло. И самое важное, очень хотелось бы знать, что за этим последует.
   До конца рабочего дня Денис Олегович ещё пару раз подходил к кофемашине и просил меня включить программу. Но больше ничего экстраординарного не случилось, я занималась бумагами, и даже никто из сотрудников не зашёл в приёмную.
  
  Глава 12
  Месяц спустя. Юлия
   Месяц прошел спокойно. Я так уже давно не работала. Босс теперь сам делал себе кофе, на совещания меня не вызывали, и даже в кабинет босса я заходила редко, обычно он сам приносил подписанные бумаги и отдавал мне. Может, Инга Александровна что-то сказала ему? Так это невозможно, существует медицинская тайна. Тогда зачем она приходила? Первую неделю я думала об этом, анализировала действия Дениса Олеговича, а потом махнула рукой. Зачем мне знать причины его теперешнего поведения? Живу спокойно и хорошо. Радоваться нужно, пока у босса приступ вежливости не кончился, вот надоест ему быть нормальным человеком, и всё опять придёт на круги свои.
   Но жизнь моя изменилась, я ушла из клуба. Причин не было, я сама захотела. Работа в клубе отнимала много времени, а я хотела больше времени проводить дома, гулять по вечерним улицам с Максом или одной. Готовить ужины для моих единственных близких людей и вообще делать для них всё, что в моих силах. Я не пыталась заменить Карину, это невозможно. Но я хотела быть полезной, хотела, чтобы Антон Михайлович каждый вечер кушал вкусный домашний ужин, а Макс мог прийти ко мне и попросить проверить уроки или поиграть с ним в компьютерные игры, или спеть пару песен под гитару. Я хотела быть с ними рядом, мне так легче, и они рады моему присутствию.
   Сегодня до обеда босс на встрече. Я делаю каждодневную рутинную работу, сотрудники почувствовали волю и расслабились, ходят по коридорам, переговариваются, пью кофе и собираются компаниями в курилке. Да, совсем их босс застращал, почти каждую неделю я ношу ему приказы об увольнении, но и устраиваться работать на фирму приходит много народа, пустые вакансии занимали быстро. Интересно, скольким сотрудникам нужно уволиться и скольким прийти, чтобы коллектив устоялся?
   Денис Олегович появился после обеда, пришёл хмурый, на меня не посмотрел, заперся в кабинете. Что-то произошло на переговорах, но меня это не касается. Выглянув в коридор, я увидела, что он опустел, все сотрудники быстро разошлись по кабинетам и двери закрыли, да, страшный босс...
   Я немного задержалась, нужно было срочно допечатать пару приказов, в итоге, начала собираться домой спустя полчаса после окончания рабочего дня. Все уже разошлись, сотрудники не задерживались после работы, старались сделать работу в рабочее время и в 17 часов 00 минут покидали рабочие места. В коридорах пусто, только уборщицы и охранники остались. Выключив компьютер, я вышла из-за стола и, открыв шкаф, достала куртку. Повернувшись к зеркалу, я вздрогнула от неожиданности, за моей спиной стоял босс и внимательно смотрел на меня.
   Он в два шага преодолел расстояние до меня и, прижав меня к стене лицом, задрал на спине джемпер. Вот тут я испугалась, по телу прошла дрожь, и я начала вырываться, открыв рот, я попыталась закричать, но мне осторожно зажали его ладонью. А потом по моей спине начали осторожно водить рукой, проводя по шрамам пальцами. Меня же трясло от страха, я начала терять чувство реальности, мне казалось, что я в лесу около реки, и по мне шарят чужие руки. Из глаз брызнули слёзы, и я громко всхлипнула. Меня резко отпустили и развернули лицом.
   - Я до конца не верил в то, что нарыли частные детективы, - тихо сказал Денис Олегович. - Теперь убедился. Я напугал тебя?
   Оттолкнув его, я схватила куртку и выскочила в коридор. Быстрее домой, и завтра я увольняюсь! Он не верил! Зачем вообще нужно было копаться в моём прошлом?! Кто его просил и зачем это ему нужно?! Меня поймали около выхода из здания, схватили за руку и развернули. Денис Олегович вручил мне сумку и, не отпуская руку, начал быстро говорить:
   - Не вздумай увольняться, я больше не буду тебя трогать, меня устраивает, как ты работаешь. Где ещё я найду такую молчаливую и исполнительную секретаршу? Можешь носить тёплые свитера и брюки, всё, что хочешь, хоть шубу, если тебе так удобно, я больше слова не скажу.
   Выбежав из здания, я добежала до остановки автобуса и остановилась, мне требовалось подумать. Странно, это он так извинился передо мной? Очень интересно! А просто сказать 'Прости' нельзя? Или он не знает этого слова? Похоже на то, что мужчина не привык просить прощения. Ну, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Я не наивная девочка и понимаю, что на этом всё не закончится, но босс хотя бы сделал первый шаг, пусть и маленький шажок, но в сторону примирения. И ещё я понимала, что на этом всё не закончится, обязательно случится что-то, он не остановится, может, не будет доводить и издеваться, но вопросы не прекратит. Он, как я понимаю, провёл частное расследование и выяснил всё про моё прошлое, и я даже знаю, кто ему подсказал. Инга Александровна. Она хотела, как лучше, хотела оградить от нападок, защищала меня от новых потрясений, спасибо ей, но его интерес мне тоже не нравится.
  Неделю спустя. Юлия
   В понедельник я ждала новых вопросов, но их не последовало, босс вёл себя тихо, кофе варил сам, бумаги приносил сам, меня в кабинет не вызывал и вообще старался не разговаривать, а главное, исчез его презрительный взгляд. Теперь он смотрел по-другому, только этот взгляд я не могла расшифровать. Одно могу сказать, что жалости в его взгляде не было, но что он выражал, не знаю.
   Осталось отработать половину дня, и два дня выходных. Я планировала сходить с Максом на выставку. Приехала выставка популярных современных художников, Антон Михайлович принёс пригласительные билеты на открытие. Сам он не любит посещать такие пафосные мероприятия, а мне стало интересно, как они проходят. Макс выразил желание составить мне компанию, он, как все подростки, любопытный.
   - Юлия, зайди ко мне, - сказал босс по селектору.
   Не удастся спокойно доработать. Не может босс дать мне спокойно и без потрясений уйти на выходные дни. Тяжело вздохнув, я пошла в кабинет. Босс не сидел за столом, а ходил по кабинету, вид у него нервный и дерганный.
   - Скажи, почему Антон не дал тебе денег на операцию? - спросил Денис Олегович, как только за мной закрылась дверь.
   В первый момент я не поняла, о чём речь, а потом вспомнила, как он ощупывал мои шрамы. Только не пойму, причём тут Антон Михайлович?
   - Мне делали операцию, - ответила я. - Только я не пойму, причём тут Антон Михайлович?
   - Ты называешь его по имени-отчеству? - спросил босс.
   - А как я могу называть мужа своей сестры, который к тому же старше меня на шестнадцать лет?
   - В наших кругах ходят разговоры, что теперь он спит с тобой? - спросил Денис Олегович.
   О чём идёт разговор, я поняла, но от шока несколько секунд не могла произнести и слова. Нет, я понимаю, что в жизни бывает всякое, но порядочному человеку даже в голову такое не придёт. Антон Михайлович поддерживает меня, он всегда поддерживал, и я благодарна ему безмерно, но чтобы дойти до такого, я этого не понимаю и не пойму!
   - Вы извращенцы! - ответила я. - Как такое могло прийти в голову?! Антон Михайлович любил Карину и любит до сих пор. Я живу в его квартире, помогаю по хозяйству, присматриваю за Максимом, а ему спокойно, он обещал Карине позаботиться обо мне. И почему я должна объясняться, как будто я в чём-то виновата? К работе моя личная жизнь не имеет никакого отношения!
   - Среди бизнесменов очень много людей с извращённой фантазией, а Антон довольно успешный бизнесмен, его конкуренты готовы использовать против него даже грязные сплетни, чтобы насолить ему. Ты не должна отчитываться о личной жизни, но мне интересно, как ты живёшь?
   - Нормально я живу, спокойно мне и тепло, - ответила я и, развернувшись, пошла на свое рабочее место.
   Нужно предупредить Антона Михайловича о сплетнях, хотя он, наверное, и так знает, что говорят в узких деловых кругах. Ну, они и извращенцы! Мне бы даже в голову такое не пришло, а я видела в жизни такие вещи, которые и фантастам не снились.
  
  Глава 13
  Месяц спустя. Юлия
   Босс уехал в отпуск. Это такое блаженство, я ходила на работу с большим удовольствием. Босса заменял Игнат Николаевич, а он человек вежливый и корректный. Рабочие дни проходили легко и спокойно, я даже начала носить более лёгкую одежду и уже так не мёрзла. С Антоном Михайловичем я поговорила на тему сплетен, он выслушал меня и успокоил. Про слухи он знал, причём давно, ещё когда была жива Карина, говорили, что он спит с двумя сёстрами одновременно. В кругах бизнесменов не верят, что помогать можно бескорыстно. Или ты имеешь денежный интерес (что в его случае не наблюдался), либо ещё какие-то бонусы в виде молодого тела в постели, например, или проводишь развратные ночи, расслабляясь сразу с двумя молодыми женщинами, при этом соблюдая конфиденциальность, а внешне всё выглядит прилично, имидж серьёзного бизнесмена нужно поддерживать обязательно.
   После этого разговора я долго думала, какими же нужно быть извращенцами, чтобы распространять такие сплетни. И им верят, потому что такое встречается в мире бизнеса и не редко. Нам с сестрой крупно повезло, что на нашем пути встретился такой добрый и сострадательный мужчина. Пусть он всё это делал из любви к Карине, он любил её, хотел, чтобы она была счастлива, и прикладывал к этому максимум усилий. А почему любовь к супруге не может быть причиной заботы о её сестре, или в кругах бизнесменов о таком чувстве не знают? Ради любви люди совершают безумные поступки, а Антон Михайлович спас нас и позволил жить нормальной жизнью.
   И ещё Антон Михайлович планирует уехать за границу, он сказал, что не может жить в стране, где молодые женщины умирают, потому что у них износилось сердце. Он давно подумывал об этом, ещё была жива Карина, и он хотел обеспечить ей первоклассное медицинское обслуживание и спокойную беззаботную жизнь, да и Максиму нужно хотя бы пару лет проучиться в школе за границей, подтянуть язык, чтобы потом без проблем поступить в престижный Университет. Он предложил мне поехать с ними, но я не стала сразу соглашаться, хотела подумать и всё взвесить. Как я могу уехать из страны, где похоронена моя сестра, мой единственный родной человек?
  После похорон я впервые пришла на кладбище спустя месяц, раньше не могла, ноги подкашивались, и начиналась истерика. Сейчас я хожу к её могиле раз в месяц, плачу, рассказываю о жизни и опять плачу. Как же мало она пожила, а счастливой и спокойной жизни толком и не видела. Если собрать все счастливые дни, на год не наберётся.
  ***
   Босс вернулся из отпуска спустя месяц. Он кивнул мне головой и сразу прошёл в кабинет. Они с Игнатом Николаевичем сидели до обеда, видимо, босс принимал дела. После обеда Денис Олегович провёл совещание с начальниками отделов, а потом я печатала несколько приказов об увольнении. Видимо, за отпуск сотрудники расслабились так, что потеряли бдительность, а Игнат Николаевич хотя и производит впечатление мягкого человека, но на самом деле если это касается работы, то он бескомпромиссен.
   За полчаса до конца рабочего дня босс вышел из своего кабинета и подошёл к кофемашине. Видимо, за отпуск он забыл, как ей пользоваться, стоял и смотрел на неё. Я же не спешила приходить ему на помощь, хотя наше противостояние и прекратилось, но я не верила в его благие намерения. Я вообще не верю, что люди могут исправиться, пересмотреть своё поведение и признать свои ошибки. Моё прошлое не располагало к доверию. Нет, я верила, что есть хорошие люди, вот, например, Антон Михайлович или Максим, уже сейчас видно, что он вырастет хорошим человеком, но что такие, как Денис Олегович, могут исправиться или измениться, я не верила. Хотя я людей мало встречала, а адепты секты людьми уже не были, они фанатики и больные, и по ним судить нельзя.
   - Юлия, свари мне кофе, - сказал босс, - принесёшь и можешь идти домой.
   Игнат Николаевич кофе не пил, он предпочитал чай, и поэтому кофемашина месяц стояла без дела, я её вымыла, но заправлять не стала. Денис Олегович прошёл в кабинет и оставил меня одну. Сейчас принесу кофе и домой.
   Поставив чашку с кофе на стол боссу, я собиралась уходить, когда он поднял голову и, кивнув головой на стул, сказал, чтобы я присела, у него ко мне есть пара вопросов.
   - Почему ты бросила петь?
   Очень неожиданный вопрос, я уже давно не пою в клубе. И почему он спросил об этом сейчас? Хотя я не собиралась отвечать на этот вопрос, поэтому только пожала плечами.
   - Не хочешь отвечать?
   На это я только кивнула головой.
   - Антон собирается за границу на ПМЖ, ты тоже уедешь?
   И вот тут, он, сам не зная, дал мне подсказку. Я уже давно подумывала сменить работу. Как только Антон Михайлович уедет, я останусь одна, и защитить меня будет некому. Не могу предугадать, что в голове у босса, но предполагаю, что ничего хорошего, и поэтому я ответила:
   - Да, я поеду с ними. Максиму будет тяжело привыкать к другой жизни, я хочу поддержать его, да и не держит меня здесь ничего.
   - Я так и думал, а в каком качестве ты с ним поедешь?
   - Мы ещё не обсуждали этот вопрос. А что, просто так я не могу уехать за границу? Или нужно обязательно иметь статус?
   - Нет, не обязательно, но желательно.
   - Поеду как няня для Максима или гувернантка, как называют таких работников в богатых домах.
   - У тебя нет родственников?
   - Есть, Антон Михайлович и Максим.
   - Они тебе не родственники...
   - Они больше чем родственники, они те, кто поддержат в трудную минуту, поймут, успокоят и ободрят.
   - А мужчина у тебя есть?
   И зачем ему такая информация? Что она даст? Но отвечать на этот вопрос я не собиралась, пусть думает всё, что хочет. О таких отношениях я не думала никогда, не знаю, почему, но мне в голову не приходило хотя бы познакомиться с кем-то, эту сторону жизни я не знаю, и как строить отношения, даже представить не могу. Поэтому и не думала.
  Месяц спустя. Юлия
   Антон Михайлович купил мне небольшую двухкомнатную квартиру в спокойном спальном районе. Сделку оформляли не через агентство Дениса Олеговича, все документы оформлял юрист, действующий по доверенности. Я не поеду за границу, не смогу бросить могилу сестры, да и тяжело мне будет привыкать к новому месту. Я тут-то до конца не освоилась, а смена страны будет для меня дополнительным стрессом. Макс расстроился, я его понимаю, но он вырастет, и я стану ему не нужна. Он будет любить меня, как близкого человека, но у него появятся другие интересы. Пару лет, и у него начнется другая жизнь, девушки, учёба в ВУЗе, друзья и так далее.
  И работу для меня подыскали, я буду работать в библиотеке. Через пару недель работница библиотеки уходит по состоянию здоровья, женщине почти семьдесят лет, и она уже не может выполнять свои обязанности, и меня берут на её место. Библиотека находится в центре города и пользуется большим спросом у студентов и преподавателей. Огромный библиотечный комплекс построили недавно, очень современный, напичканный компьютерами и другими электронными устройствами. Но, даже компьютеризировав все сферы нашей жизни, люди не отказались от книг. Мне предстоит работать в архиве, переводить древние книги в электронный формат, проводить мелкие реставрационные работы и составлять электронный каталог. До поступления на работу предстоит пройти специальные курсы, но я рада, что буду работать именно в библиотеке. Пусть зарплата там меньше, но я девушка скромная, и мне много не нужно.
   Теперь мне предстоит увольнение, желательно тихо и без эксцессов. Доработать пару недель и тихо распрощаться с фирмой и боссом. Пару дней я думала, как бы мне сделать всё это незаметно, а потом пошла в отдел кадров и прямо заявила начальнице, что увольняюсь, потому что уезжаю за границу. Она очень расстроилась. Где ещё она найдёт такую дурочку, которая столько времени терпит босса-самодура? Но она не отказала мне в помощи и до последнего дня будет держать мое увольнение в тайне. Нет, боссу всё равно придётся сказать об этом, да и подпись его нужна на заявлении. Но и тут мне повезло, босс уехал за границу на важные переговоры, и моё заявление подписал Игнат Николаевич. Он покачал головой, просил подумать, ведь вроде всё наладилось, и Денис Олегович уже не проявляет при мне всю широту своего характера, но когда узнал, что я уезжаю из страны, то подписал сразу и больше не уговаривал.
   Последний день я работала без босса, он вернулся из-за границы, но, видимо, очень устал и потому не вышел на работу. Я сдала все дела, почистила компьютер от лишних документов, и попрощавшись с Игнатом Николаевичем и начальницей отдела кадров, вышла из здания и направилась на остановку. Я уже несколько дней жила в новой квартире. Свою квартиру Антон Михайлович выставил на продажу, а они день назад уехали в столицу, там нужно оформить бумаги и за границу. Мы тепло попрощались, обменялись контактами, и я проводила их в аэропорт. Мне будет очень не хватать их, прекрасных родных людей, хотя Макс обещал прилетать на каникулы и часто писать электронные письма. Я же теперь осталась одна, совсем одна, как тогда в секте, когда сбежала Карина. Но теперь у меня есть тёплая квартира, работа и желание построить свой рай.
  
  Глава 14
  Два с половиной года спустя. Юлия, двадцать два года
   Отпуск я провела за границей. Антон Михайлович прислал мне приглашение. Я обследовалась в хорошей клинике, и прогнозы врачей обнадеживающие. Эти годы спокойной жизни и тихой работы не прошли даром. Я прекрасно социализировалась в обществе, вот только личной жизни у меня нет. А где её взять, личную жизнь? У меня только работа и дом, каждый день я гуляю по городу, читаю, иногда смотрю телевизор, иногда читаю новости в интернете. На работе спокойно и тихо, я работаю одна, иногда в мой кабинет заходит начальник Борис Константинович, пожилой мужчина, вежливый и корректный. Мы прекрасно ладим, удивительный человек, умный и добрый. Он единственный мужчина в библиотеке, остальные женщины после пенсионного возраста. На работу хожу с большим удовольствием, если просят, то никогда не отказываюсь от переработок.
   Отпуск я провела прекрасно, мы гуляли с Максом по городу, а потом Антон Михайлович купил нам автобусный тур по самым красивым городам Европы. От путешествия остались незабываемые впечатления и много фотографий. Хорошо у них там, у Макса много друзей и даже есть девушка, а вот Антон Михайлович так и не нашёл себе спутницу. Красивый богатый мужчина, образованный, заботливый, женщинам такие нравятся, только он решил для себя, что третий раз даже пытаться не будет.
   Выйдя их аэропорта, я вдохнула запах Родины, нет, я не собираюсь уезжать, может, позже, но не сейчас. В данный момент меня устраивает жизнь. Любимая работа, тихие вечера. И мне не одиноко, я не чувствую себя обделённой. Может, я наконец-то построила свой маленький рай? Сегодня у меня выходной, а завтра на работу, я соскучилась по начальнику и по милым женщинам-сотрудницам и ещё хочу почитать, в отпуске это удавалось нечасто. Я всё время была в разъездах, Макс решил за этот месяц показать мне максимум заграничных красот. Но отдохнула прекрасно, спасибо моим близким людям.
  Две недели спустя. Юлия
   Перед открытием библиотеки я работала в читальном зале, расставляла книги, проверяла их целостность. Через час откроется библиотека, и я уйду к себе в кабинет.
   - Доброе утро, - от этого голоса, я вздрогнула.
   Положив книги на стол, я развернулась к говорящему.
   - Чем могу помочь, Денис Олегович?
   - Я догадывался, что ты мне соврала, ты не собиралась уезжать, но ты исчезла из города, ни место жительства, ни место работы вычислить так и не смогли. И я решил, что ты всё-таки уехала, но две недели назад я случайно увидел тебя в аэропорту, и паспорт у тебя российский. Ты все эти годы жила здесь...
   - Зачем вы меня искали, чтобы издеваться? Другая причина в голову не приходит.
   - Мне нравилось, как ты работаешь, а хорошие работники встречаются редко. Я не привык разбрасываться профессионалами.
   - Вы мне льстите, секретарская работа не требует специальных навыков, любого человека, знакомого с компьютером, можно быстро обучить.
   - Не соглашусь с тобой, я до сих пор так и не нашёл секретаршу, которая устраивала бы меня по всем параметрам.
   - А может, у вас слишком завышенные требования?
   - Может, и завышенные, но я начальник и привык платить деньги за работу, а не за сбор сплетен и короткие юбки.
   - Но вам же не нравилось, когда я носила брюки и закрытые свитера? Теперь уже и юбки разонравились. Как же вашим секретарям одеваться? А может лучше взять мужчину секретаря? И не будет проблем. Хотя, кто я такая, чтобы советовать такому серьёзному бизнесмену.
   - Нет, меня вполне устраиваешь ты... Я уже говорил с твоим руководством, и в обмен на спонсорскую помощь они готовы сократить твою должность.
   - Может, я и наивная девушка, но не настолько, чтобы не понимать, что не только мои профессиональные навыки причина вашего самодурства и самоуправства. Может, поделитесь, Денис Олегович, что вы от меня хотите? Да и уволившись из библиотеки, я могу найти другую работу. Например, устроюсь дворником или уборщицей, я девушка не гордая, могу и руками поработать.
   - Вне работы можешь называть меня по имени и на ты...
   - Мне хотелось бы услышать ответ на свой вопрос...
   - А я уже ответил, мне нравится, как ты работаешь и более ничего. И какой из тебя дворник? Ты надорвёшься на тяжелой работе. Не дури, Юлия, я и с другой работы тебя уволю.
   - Может, у тебя проснется жадность, и тебе надоест каждый раз платить отступные?
   - И не надейся. Я жду тебя на работу в следующий понедельник, - сказал Денис и пошёл к выходу.
   Войдя в кабинет Бориса Константиновича, я сразу с порога спросила его:
   - За сколько меня продали?
   - Я пять минут назад разговаривал с директором библиотеки. У нас состоялся очень неприятный разговор, я высказал ей своё мнение по поводу сокращения твоей ставки. Но она сказала, что если не согласится на это, то библиотека лишится поддержки Администрации города. Тебе выплатят зарплату за три месяца и ещё половину зарплаты в качестве компенсации, но пойти против Администрации она не может.
   - Меня радует, что меня продали не задаром.
   - Он вроде неплохой бизнесмен, почему ты отказываешься работать?
   - Он тиран и самодур, - ответила я и вышла из кабинета. - Сейчас схожу в бухгалтерию, бумаги уже оформили, когда начальству нужно, оно действует быстро.
   Через два часа я покинула библиотеку. У меня есть четыре дня, чтобы привыкнуть к мысли, что я опять увижу рожу Дениса Олеговича. Он что-то задумал, но у меня нет пока предположений, а босс под пытками не признается.
  Понедельник. Юлия
   Охранник даже не стал спрашивать мой паспорт, а сказал, что меня ждут в отделе кадров. Начальница отдела кадров новая, молодая и симпатичная, видимо, предыдущая не выдержала, уволилась, понимаю её, сама сбежала. Она окинула меня презрительным взглядом и, сощурив глаза, холодным голосом потребовала мой паспорт и трудовую книжку. Меня передёрнуло от холода. Неужели я опять начну мёрзнуть? Я уже стала почти забывать о холоде.
   - На Юлию так смотреть могу только я, - раздался за спиной голос Дениса Олеговича. Начальница втянула голову в плечи и опустила глаза. - Через полчаса принесёте мне приказ на подпись и пропуск для Юлии.
   Мы вышли из кабинета одновременно.
   - А здесь многое изменилось, вы наконец-то подобрали персонал под себя? - спросила я.
   - А ты стала смелее, хотя трусихой никогда не была, но свои мысли старалась держать при себе, - ответил он и открыл мне дверь.
   В приёмной сделали ремонт и поменяли мебель. Теперь у меня удобный, большой стол и новый компьютер с большим монитором, новые шкафы для бумаг и новый двухстворчатый шкаф для одежды. Кофемашина тоже новая, навороченная, я такую только в рекламе видела, нужно будет разбираться.
   - Устраивайся. Тебе как всегда досталось разбирать бумаги предшественниц, - сказал босс и удалился в кабинет.
   У меня жизнь идёт по спирали, только витки моей спирали имеют малый радиус. Ну, почему я полетела на этом рейсе, а не на другом? Я могла вообще на поезде ехать, время у меня было. Не везёт мне, только жизнь наладится, только я расслаблюсь, а тут очередной возмутитель спокойствия возникает на пути! Хотя босс не очередной, он единственный такой, чтоб ему...
   С кофемашиной я разобралась быстро, она хоть и навороченная, но инструкция к ней понятная и подробная. А вот с бумагами придётся разбираться неделю или больше. И почему боссу не везёт на секретарш? А так и мне бы не пришлось мучиться. Денис Олегович из кабинета не выходил до обеда, кофе не просил, вот и прекрасно. В кафе я, сидя за самым крайним столиком, рассматривала сотрудников. Старых почти не осталось, всё новые лица, может, только Игнат Николаевич, но он в кафе обедать не ходит, домой ездит, жена настаивает, чтобы он питался домашней пищей. Его я ещё не видела, а может, и он не выдержал характер босса и уволился.
  
  Глава 15
  Полгода спустя. Юлия
   Приближались новогодние праздники. Народ суетился, бегал по магазинам, покупал родным подарки. Я своим родным подарки отправила заблаговременно, чтобы они получили их как раз к празднику, а более мне подарки покупать некому. На работе намечается новогодний корпоратив. В этот раз босс решил не экономить, и для праздника сняли банкетный зал ресторана, который находился в двух кварталах от нашей фирмы. Я ездила согласовывать меню, стоимость блюд и напитков, в общем работа мне знакома.
   - Я требую твоего обязательного присутствия на празднике! - сказал выходящий из кабинета Денис Олегович.
   - Даже если я приду в брюках?
   - Как хочешь, но на празднике ты должна быть. И что тебе делать дома? Ты и так проводишь дома много времени, никуда не ходишь, ни с кем не встречаешься.
   Эта реплика меня напрягла, значит, он знает, где я живу, и как проходит мой день. Вопрос, зачем ему эта информация? Как же мне надоела эта недосказанность. За эти месяцы работы он вёл себя вполне прилично, не считая того, что часто срывался на сотрудниках, но меня сия участь обходила стороной. Первое время я ждала, он ведь знает, что деваться мне некуда, может, специально вернул, чтобы срываться на мне. Всегда ждёшь что-то плохое, как-то о хорошем думаешь в последнюю очередь. Хотя, может, это я пессимистка? Но вот не верилось мне, что босс будет вести себя со мной по-человечески. Я не требую особенного отношения, если виновата, то выслушаю критику и исправлюсь, но унижать меня и без причины придираться ко мне, да и к другим тоже, как-то не по-человечески. Какие-то нормы морали должны соблюдаться. Хотя о чём я? Богатые люди у нас вне законов морали, им некогда думать об окружающих, их мало интересует моральное состояние людей, на которых они без причины наорали только потому, что у них плохое настроение, или на улице идёт дождь. Сотрудник ведь всё стерпит, куда ему деваться, он зависит от них, а вот если не нравится, то найдём другого посговорчивее.
   Но в этот раз босс ни разу не сорвался на мне и даже презрительный взгляд не кинул. Я как всегда избегала с ним общения, ну, как могла, всё-таки работаем мы почти бок о бок. Разговоры я вела только о работе, говорила кратко и по существу, в кабинет заходила, только когда пригласят, и старалась делать свою работу быстро и качественно.
   Придётся идти на вечеринку, я ведь кроме босса и Игнат Николаевича, который так и работал на фирме, за что заслужил, по моему мнению, медаль, не меньше, ни с кем так и не наладила хотя бы общения. Некоторых я знала только по именам, некоторых только в лицо, но не общалась ни с кем. Меня почему-то сторонились, говорили только о производственных вопросах и никогда не спрашивали, злой ли сегодня босс. А он был часто зол, приходил на работу уже в плохом настроении, кивал головой и шёл в кабинет, через полчаса просил принести кофе и не поднимал головы, когда я заходила в кабинет. На совещаниях зверствовал, разносил сотрудников в пух и прах, но как ни странно на крик и истерики не переходил, отчитывал холодным твёрдым голосом, но от этого не менее обидно. Меня на совещания не приглашали, но я частенько слышала реплики из-за двери и в душе сочувствовала сотрудникам.
  Корпоратив. Юлия
   Босс настоял, чтобы я села рядом с ним и Игнатом Николаевичем, сначала не поняла, зачем ему это нужно, а вот сейчас начинаю догадываться. Босс спаивал меня, причём не скрывал этого. С многозначительной улыбкой он наливал мне вина и следил, чтобы я всё выпила, а если сопротивлялась, то он наклонялся ко мне и шептал мне на ухо глупости. При этом на нас начинали коситься все сотрудники, женщины так вообще смотрели на меня, как на злейшего врага. Мне ужасно не нравилось всеобщее внимание, и я, быстро разгадав его тактику, просто выпивала вино. Будь что будет, но не убьёт же он меня и не съест, а остальное я вытерплю. К середине вечеринки я поняла, что мысли путаются, в голове лёгкость и пустота, и ещё мне море по колено. Кое-как поднявшись на ноги и с трудом удерживая равновесие, я пошла искать туалет. Милая официантка, видя мое состояние, посоветовала пройти в отдельную кабинку, чтобы не смущать народ, если мне станет плохо.
   Зайдя в туалет, я наклонилась над раковиной и плеснула себе в лицо холодной воды. В голове чуть прояснилось, но иллюзия вседозволенности осталась. Я прислонилось лбом к холодному зеркалу и закрыла глаза. Завтра будет плохо, а сейчас нужно пережить этот вечер и не уронить достоинство. Я не пила с поминок сестры, мне это не нужно, никогда не считала алкоголь спасением от тревог и стресса, хотя доктор в клинике советовал иногда расслабляться. Не напиваться до поросячего визга, но на ночь полбокала вина выпить можно, если сильно нервничаю. В винах я так и не научилась разбираться, и какое вино считается хорошим, не знала, потому никогда алкогольные напитки не покупала.
   - Ты уже привела себя в порядок? - услышала я голос босса.
   - Нет, в порядке я буду только завтра, но сначала переживу тяжёлое похмелье. Зачем ты меня спаивал?
   - Поговорить хотел, - ответил он и, взяв меня за руку, куда-то повёл.
   Несколько раз я спотыкалась и заваливалась на него. Видимо, Денису Олеговичу это надоело, и он, подхватив меня за талию, почти понёс в сторону служебных помещений. Шли мы недолго, он открыл дверь, и мы оказались в кабинете с кожаным диванчиком и широким столом. Если мы в отдельном номере, то зачем здесь стол? Или совокупляясь на столе, некоторые испытывают кайф? Я подумала об этом и хихикнула, а потом устыдилась своих мыслей. Что только не придёт в пьяную голову, мне определённо нужно быть трезвенницей и даже конфет с коньяком избегать.
   Меня посадили на стол. Странное место, почему не на диван? Я улыбнулась, но спрашивать не стала. Нужно подождать, что будет дальше.
   Денис Олегович встал рядом и, взяв за подбородок, повернул моё лицо к себе. Странный он, зачем меня поить, я и трезвая разговаривать могу.
   - Вот теперь мы можем поговорить?
   - А раньше не могли? Я вроде не немая...
   - Нет, ты не немая, но если не хочешь отвечать, то из тебя клещами не вытащишь.
   - Тогда у меня вопрос, - нагло заявила я. - Зачем нужно было возвращать меня в фирму? Хотел отомстить? Только тогда объясни, за что.
   - Ты единственная ненавидела меня открыто, никогда не скрывала свою ненависть, смелая, а я злился, меня бесил твой ненавистный взгляд. На меня никто так не смотрел. Что меня ненавидят, я знаю, но никто никогда так явно это не демонстрировал.
   - Так я и сейчас особого восторга к вам... Ик...
   - Давай на ты, мы не на работе, зови меня Денис.
   - Хорошо, Денис, я и сейчас особого восторга к тебе не испытываю... ИК... Напоил меня до икоты, я бы и так поговорила.
   - Я это уже проходил, ты отвечаешь только на удобные для тебя вопросы.
   - Я считаю, что имею право на личные тайны... Ик... Нужно воды выпить. Здесь есть вода? Я требую воды...
   Денис засмеялся и вышел из помещения. Вернулся он быстро, я успела только пару раз икнуть, и протянул мне стакан с водой. Это оказалась минералка без газа, невкусная, я выпила полстакана и сморщила нос.
   - Ты любила мужчину? - спросил Денис, забирая у меня стакан.
   - Нет, меня хотели отлюбить пару раз, но органы у них не сработали.
   - Это называется по-другому, - тихо добавил босс.
   - Я знаю, как это называется, но произносить это слово не хочу. Зачем тебе знать о мужчинах в моей жизни? Я не понимаю, что тебе от меня нужно.
   - А Антон...
   - Он муж моей сестры, и я благодарна ему за всё, что он сделал для нас, он и его сын - единственные родные мне люди, и я люблю их как родственников и более ничего. И почему тебе это не дает покоя? Отпусти меня, мне так хорошо без тебя, твоей фирмы, сотрудников с высокомерными взглядами. Мне хорошо среди книг и бумажной пыли!
   Денис встал между моих ног, прижал меня к своей груди и зашептал в волосы:
   - Не могу и, главное, не хочу, сам не понимаю, что происходит, но не отпущу, пока не разберусь в себе до конца.
   - Только не говори, что ты почувствовал это, когда прочитал заметки в газете? Разве такие люди могут испытывать жалость? Вы же хищники и живёте по законам природы, где сильный пожирает слабого. Разве хищник испытывает жалость или угрызения совести, когда поедает слабого? Нет, это же вопрос выживания вида.
   - Нет, я ощутил себя некомфортно, когда увидел твой взгляд. Ты вложила в него всю ненависть, которую испытывала ко мне. У меня тогда пол ушёл из-под ног, я сжал кулаки, чтобы не сорваться на крик, и ещё долго отходил в кабинете. Ты считаешь меня хищником?
   - А ты жертва? Не похоже на то. Может, пойдём в зал? Сотрудники могут подумать неизвестно что, хотя мы и так дали повод для сплетен.
   - Наплевать на всех, они и так говорят о нас. Я вернул тебя спустя два с половиной года, и все думают, что это неспроста, значит, ты зацепила меня чем-то. Про профессионализм они не подумают никогда.
   - А я зацепила?
   - Сильно! Ты смелая, сильная и упёртая, и ещё не можешь скрывать свои чувства, вернее, не хочешь. Если бы ты не смотрела на меня ненавистным взглядом, я бы со временем просто перестал бы обращать на тебя внимание. Я мог отвечать на твои взгляды только презрением и придирками, наверное, это неправильная тактика.
   Он приподнял моё лицо и прижался губами к моим губам. Что такое поцелуй, я знала, но никогда не целовалась по-взрослому. Денис осторожно обхватил мои губы и просунул между ними язык, я приоткрыла рот и осторожно прикусила кончик его языка. Он отстранился.
   - Я не настолько пьяная, чтобы не понять, что ты от меня хочешь, и не уверена, что хочу сделать это. Мои воспоминания померкли, но они могут выплыть наружу, и тогда ты рискуешь получить в постели истерично рыдающую женщину.
   Денис молча вышел за дверь, я уже собралась идти на выход, в зал не вернусь, пойду домой. Осторожно спустившись со стола, я начала поправлять одежду и причёску. Но Денис появился через несколько минут с подносом. Вино, два бокала и тарелка с фруктами. Он поставил всё это на стол и повернулся ко мне:
   - Не смотри на меня, я не собираюсь соблазнять тебя здесь, я только собираюсь тебя напоить, а потом соблазнить у себя дома. Можем, конечно, поехать к тебе, но лучше у меня. И если мне не удастся сделать это сегодня, то я буду пытаться снова и снова.
   - Тогда сделка, - сказала я. - Я пью, и ты соблазняешь меня, ну, пытаешься, если получится. А потом я ухожу из твоей фирмы, и ты больше не ищешь со мной встреч. Денис, отпусти! Мне спокойнее одной, я хочу работать в библиотеке, гулять по городу и читать по вечерам. Я, наверное, не смогу жить, как все.
   Денис кивнул головой и налил мне полбокала вина. Я выпила и закусила виноградом. Он налил ещё и спросил меня о какой-то мелочи, я ответила и задала свой глупый вопрос. У нас завязался глупый и ничего незначащий разговор, меня опять посадили на стол и придвинули тарелку с фруктами.
   - Закусывай, ты почти не ела за столом, я смотрел. Не настолько я бессовестный, чтобы спаивать девушку на голодный желудок.
   Мы пили, закусывали, я рассказывала о книгах, которые прочитала в последнее время. Денис жаловался, что читать нет времени, а иногда так хочется полежать с интересной книгой и не думать ни о чём. Мы говорили, я чувствовала, что пьянею, становлюсь смелее и рискованнее, но одна мысль мне не давала окончательно расслабиться. Я была уверена, что пожалею, сильно пожалею об этой сделке и о том, что поддалась Денису. Но как я однажды сказала сестре, я должна научиться совершать свои ошибки и исправлять их. Только боюсь, что эта ошибка слишком дорого мне обойдётся. А может, и нет, и я отделаюсь только лёгким испугом и тяжёлым похмельем. Наверное, я рисковая и бесшабашная, но ради спокойной жизни можно рискнуть. Хотя в последнее время босс и ведёт себя, как человек, а я всё время боюсь, что произойдёт взрыв, и меня откинет на большое расстояние. Я теперь одна и должна справляться со своими проблемами в меру своих скромных сил. Как же хорошо мне было в библиотеке! Я хочу вернуться туда и забыть о боссе, как о страшном сне.
   Когда я уже еле складывала слова в предложения, и бутылка вина почти опустела, меня осторожно сняли со стола и, обняв за талию, повели в гардеробную. В голове туман, я с трудом концентрируюсь на событиях. Машина, лифт с зеркалами, я не смотрю на своё отражение. Мне стыдно, что я напилась и иду с мужчиной, которого не люблю, он мне даже не нравится, хотя пахнет от него приятно, он чисто выбрит и симпатичный, можно сказать даже красивый, ухоженный. Многие женщины захотели бы быть на моём месте... И почему выбор пал на меня?
   Замечаю только, что квартира у него огромная и светлая, большие окна, и находится она на последнем этаже. Комнаты большие, квадратные, мебели мало, на полу пушистые ковры, а дальше была большая кровать, мягкая, как облако. Меня положили на твёрдую мужскую грудь, я почему-то оказалась сверху, голову обхватили руками, и его губы целуют моё лицо, надолго останавливаются на губах, язык проникает в рот. А в голове туман, и я хочу, чтобы он не проходил, я ещё не готова увидеть действительность трезвыми глазами. Меня раздевают медленно, а потом Денис долго смотрит на меня и проводит пальцами по моим шрамам. Они всё ещё видны, вернее, они останутся на всю жизнь, эти полоски с неровными краями. Мне не рекомендовали делать операцию, доктор в заграничной клинике сказал, что сердце может не выдержать наркоза, и вообще мне нужно остерегаться потрясений и стрессовых ситуаций.
   - Теперь я понимаю твой выбор одежды, - шепчет Денис. - Они повсюду... Это плети?
   - Одна плеть, мессии, только он имел право наказывать, больше никому не доверял, хотел сам получить оргазм, только так и мог, поэтому наказывали за каждую мелочь. Нужно быть незаметной, раствориться в лесу среди деревьев и кустов, только чтобы мессия не остановил на тебе взгляд, а иначе наказания не избежать. Не хочу говорить о нём! Его убили в тюрьме через год после суда, жаль, что он не мучился перед смертью, слишком легко отделался. Спасибо людям, заплатившим за его смерть...
   Меня поцеловали. Хорошо, а то я что-то разоткровенничалась, незачем ему знать об этом, я не хочу продолжения, пока не хочу... Было немного больно... Меня опять целовали, успокаивали, шептали на ухо глупости. Потом боли не было, но и восторг не пришёл, врут книги, авторы сильно преувеличивают удовольствие от соития. А может я такая нечувствительная? Потом всё закончилось, Денис лёг рядом, я краем глаза заметила, что он снял презерватив и долго его рассматривал.
   - Я его порвал, нужно срочно в ванную, тебе нужно принять душ.
   Встать я не смогла, он поднял меня на руки и понёс, поставил в душевую кабину. Я прислонилась к стене, ноги совсем не держали. Денис настроил воду и выдал мне несколько флаконов.
   - Если ты хочешь, я помогу тебе вымыться.
   - Нет, мне нужно подумать, - ответила я и, выдвинув стульчик, села.
   Туман в голове прошёл, наступало похмелье, в висках стучали дятлы, тело покрылось мурашками, меня начало знобить. Сделав воду горячее, я начала читать надписи на флаконах. Напрягать глаза больно, но от горячей воды головная боль немного утихла. Запах шампуня мне понравился, я расплела волосы и начала намыливать их шампунем, мне опять холодно, но вода очень горячая, и если прибавить, то можно получить ожог. Я мыла голову и тело, выходить не хочу, там суровая действительность.
   Спустя время меня вытащили из душевой кабины и отключили воду. Денис накинул мне на плечи толстый длинный халат и обернул голову полотенцем.
   - Тебе совсем плохо? - прошептал он.
   - Нет, я ещё не поняла, что чувствую, знаю одно: хочу домой.
   - Сначала нужно высушить волосы, согреется, выпить лекарство от похмелья, и потом я отвезу тебя домой.
   Да, он прав, что теперь убегать, поджав хвост, всё уже случилось. Про последствия я не думала. Доктор сказал, что я могу иметь детей, но чтобы они получились так быстро, с моими-то хроническими болезнями, в это я не верила. Я расчесала волосы, высушивать их придётся долго. Я не стригла волосы всё это время, так, подстригала кончики, и сейчас они длинной почти до середины бедра. Я заплела их в косу, пока не буду заморачиваться. Денис принёс мне стакан шипучей воды, на вкус непротивная, я выпила залпом и через несколько минут почувствовала себя лучше. Сейчас посижу немного и пойду собираться, но я начала засыпать, с трудом разлепив глаза, посмотрела на Дениса.
   - Там снотворное, я хочу, чтобы мы поговорили на трезвую голову. Так отпустить я не смогу, нам надо объясниться, и тебе нужно отдохнуть.
   Он ещё что-то говорил, объяснялся, но я уже не слышала, я спала.
  
  Глава 16
  Юлия
   Меня разбудил громкий женский голос. Я открыла глаза. В комнате стояла мать Дениса и показывала на меня пальцем.
   - Ты наконец-то затащил свою секретаршу в постель! Теперь успокоился? Может, пора вернуться к невесте? Она девушка разумная и простит твой адюльтер. Надеюсь, ты уволишь её после этого. Таким не место в солидной фирме!
   - Мама, откуда у тебя ключ от моей квартиры? И когда ты перестанешь контролировать мою личную жизнь? - сказал Денис, когда его мать замолчала.
   - Я хочу быть уверена, что ты не испортишь свою жизнь связью с нищим сословием! - громко проговорила мать, глядя на меня.
   - Остановитесь, мадам, - сказала я. - Меня трудно оскорбить тем, что я нищая. У меня нет денег, но есть совесть, чего не наблюдается у богатых. Я сейчас уйду, а вы продолжите воспитывать сына, - ответила я, и повернувшись к Денису, продолжила: - Надеюсь, я без проблем получу расчёт?
   Он молчал, на меня не смотрел. Чёрт с ним, я уеду в другой город, у меня есть деньги на чёрный день, и мне хватит на переезд. Антон Михайлович оставил координаты адвоката, и он поможет мне с оформлением документов.
   - Мама, выйди, Юлии нужно одеться.
   - Что я там не видела?! - воскликнула она.
   Мне стало уже наплевать на всё, предчувствие меня не обмануло, я очень пожалею о своём поступке. Хотя я получу долгожданную свободу, и Денис вернётся к невесте. Откинув одеяло, я прошла к креслу и начала натягивать на себя нижнее белье.
   - Боже мой! - воскликнула мать Дениса. - Она ещё практикует БСДМ! Ты спишь с извращенцами, сын мой, тебе нужно срочно поговорить с психоаналитиком.
   - А другого тебе в голову не пришло? - холодно спросил Денис. - Может, это у тебя извращённая фантазия?
   - Да как ты смеешь!. - заверещала она.
   Мне очень не хотелось присутствовать при этой семейной драме. Быстро натянув на себя вещи, я выскочила в прихожую, взяв шубу и сумку, открыла замок и выбежала на площадку. А дальше я растерялась. Лестницы нет, а лифт можно вызвать, если знаешь код или имеешь ключ. Но тут я заметила неприметную дверь на противоположной стене. Хорошо, что во всех домах предусмотрены пожарные лестницы, я начала быстро спускаться. На первом этаже я пробежала мимо консьержки, которая пыталась окликнуть меня, она, скорее всего, и докладывает мамаше, кто и когда приходит к сыночку. Наплевать, доберусь домой и буду думать, сейчас же нужно сосредоточиться на дороге. Ехать мне не близко, моя квартира находится далеко от этого района. Автобус не подвёл, сев на свободное сиденье, я начала обдумывать план побега из города. Всё, хватит с меня Дениса Олеговича и этой пресловутой фирмы! Мне опять холодно...
   Дома я сразу легла в кровать и завернулась в одеяло, отключила все телефоны и даже дверной звонок. Нужно согреется и начать действовать. Совершила ошибку, теперь постараюсь исправить её.
  Три дня спустя. Юлия
   На работу я не вышла, написала на электронную почту адвокату и объяснила свою проблему. Он сказал, что мои документы из фирмы заберёт и после новогодних праздников начнёт заниматься обменом моей квартиры. Я переезжаю в другой город. Далеко не уеду, тут могила сестры, но жить в этом городе уже не смогу. Хорошо, что в холодильнике много продуктов, я к Новому Году готовилась, из дома выходить не хочется. Денис приходил, стучал, кричал через дверь. Будто знает, что я дома, но я к двери не подхожу и свет не включаю, только ночник и то при плотно закрытых шторах. Я читаю и сплю, пытаюсь согреться. Нужно поздравить Антона Михайловича и Макса с Новым Годом и Рождеством. Напишу им, что всё хорошо, пусть думают, что я живу спокойно, без потрясений. Завтра последний день года, хорошо бы прожить следующий год без стрессов, буду стараться. Уеду, найду спокойную работу и опять буду строить свой рай.
  Две недели спустя. Юлия
   Адвокат оказался активным мужчиной. Он добился моего увольнения и даже компенсации за моральный ущерб. Меня ночью перевезли в соседний город, устроили в гостинице. Я гуляла по городу, привыкала к нему. Квартиру мою продали. Сейчас адвокат оформляет документы на новую, уже в этом городе. Я ездила смотреть своё новое убежище. Красивая, светлая двухкомнатная квартира, район спокойный, магазины рядом, и ещё я скоро выйду на работу. В местный музей требуется архивариус. Я ещё не работала в музеях, но думаю, что это не тяжелее чем в библиотеке, а каталоги составлять я умею. Я стала согреваться, хорошо, главное, оставить всё позади и жить дальше. Больше я такой ошибки не совершу, учёная уже!
  Месяц спустя. Юлия
   Мне сделали большой подарок, видимо, кто-то наверху решил, что я заслужила счастье стать матерью. Я беременная и очень рада этому! Если родится девочка, назову в честь сестры. Деньги на чёрный день у меня есть, работать буду до последнего, а потом как-нибудь выкручусь. Главное, я буду не одна. Доктор разрешает только медленно ходить и много отдыхать. Выносить ребёнка я смогу, но нужно быть очень осторожной и беречь себя. Я приложу максимум усилий и буду выполнять все предписания врачей. Стараюсь хорошо питаться и дышать свежим воздухом. На работе спокойно, сотрудники милые старички, добрые и заботливые. Зарплата маленькая, но мне хватает, а когда рожу, буду брать из заначки. Для ребёнка ничего не пожалею.
  ***
   Роды начались раньше времени, но доктор, принимающий меня в больнице, успокоил. Сказал, что на таком сроке, ребёнок вполне жизнеспособен, только мне придётся задержаться здесь на пару месяцев. Я буду лежать в больнице столько, сколько потребуется. У меня родился мальчик, я не расстроилась, назвала его Никитой. Какая разница, мальчик или девочка? Главное, чтобы ребёнок был здоров, а я постараюсь, чтобы он чувствовал себя счастливым. Карина хотела детей, я знаю точно, жалко, что она так рано ушла из жизни, она бы порадовалась за меня.
  ***
   Антон Михайлович прилетел, когда меня выписали из больницы. Я не писала им, что беременная, но видимо, он догадался, что в моей жизни произошли изменения. Он не стал читать мне нотации, а только предложил переехать к нему, а ещё перевёл денег, сказал, что им с Максом хватит, он хорошо зарабатывает, а вот мне для ребёнка деньги нужны. Я пыталась отказаться, но он заявил, что Карина не поняла бы его и осудила. Антон Михайлович пробыл неделю и уехал, сказал, что через год пришлёт приглашение для меня и ребёнка.
  
  Глава 17
  Год спустя. Юлия
   Сначала ко мне в гости приехал Макс, и мы провели прекрасный месяц. Максим теперь студент престижного Университета, вырос, возмужал, похож на Антона Михайловича. С Никитой он возился с большим удовольствием. Мы прекрасно провели месяц, а потом он уехал и обещал, что отец скоро пришлёт мне и Никите приглашение. Нам нужно пройти обследование, да и обстановку сменить полезно.
  Еще полгода спустя. Юлия
   Мне, как матери одиночке, выделили место в детском садике. Мы съездили в гости к Антону Михайловичу, прошли обследование в больнице. Никита родился здоровым мальчиком, а вот моё здоровье роды подкосили, но не всё так страшно. Специальная диета, витамины, каждые полгода курс уколов, и через пару лет я приду в норму. Мне теперь нужно заботиться о своём здоровье, у меня Никита, я хочу увидеть, как он вырастет, станет мужчиной, добрым, заботливым и нежным. Я вышла на работу, Никита в садик пошёл спокойно, ему нравилось общаться с другими детками. Ну и детские болезни никто не отменял. К моим больничным листам на работе относились спокойно, коллектив попался понимающий и сочувствующий. Жизнь вошла в свою колею.
  Еще полгода спустя. Юлия
   Запах дыма я почувствовала после обеда. Я работала в кабинете, вносила в каталог экспонаты музея из запасников. Потом погас свет, а запах гари усилился. Выглянув в коридор, я увидела, что из-за серого едкого дыма уже в паре шагов ничего не видно. От дыма выступили слёзы, я закашлялась. Схватив шарф, замотала нос и рот, нужно добраться до туалета, там окно, а рядом с ним наружная пожарная лестница, нам читали лекции по пожарной безопасности, я запомнила. Этаж второй, я постараюсь спуститься. Я обязательно спасусь, мне нельзя так глупо погибать, у меня сын! Туалет находился через два помещения. По коридору я шла наощупь. Глаза слезились от едкого дыма, шарф не спасал, я старалась вдыхать воздух через раз. Едкий дым забирался в нос, в горле першило, глаза резало, слёзы текли по щекам. В туалете дыма меньше чем в коридоре, я попыталась открыть окно, но защёлка заржавела и не поддавалась. Взяв железную урну, я начала бить ею по стеклу. Музей старый, ремонт не делали давно, окна тоже не меняли. Мне удалось со второго удара выбить стёкла. В помещении сразу стало холодно, свежий воздух с улицы разбавил дым, и я, высунув голову на улицу, начала глубоко дышать. Нащупав в кармане телефон, я позвонила адвокату и сказала, что если со мной что случится, пусть позвонит Антону Михайлович, я не хочу, чтобы Никита попал в детдом. Пусть возьмут все мои деньги, завещание я составила давно, в крайнем случае, пусть подберут для Никиты хорошую приёмную семью. Только не детдом, это не лучше, чем в секте! Потом я начала вытаскивать осколки стёкол, чтобы вылезти из окна. Карниз широкий, до пожарной лестницы не более двух метров, я должна дойти. Дыма становилось больше, мне не продержаться даже с открытым окном. Огня я ещё не видела, но пожар начнётся обязательно. Сейчас горит проводка, это от неё такой едкий дым, если начнут гореть панели, то в здании будет как в газовой камере. На улице зима, карниз покрыт льдом, я немного отбила его и осторожно встала на карниз, держась за раму. Окно выходило во двор, видимо, все спасательные службы у главного входа. Я сделала пару шагов по карнизу, цеплялась пальцами за выступы на стене, хорошо, что здание старой постройки, и много разных архитектурных излишеств. Лестница ржавая, еле держится на стене. Я начала осторожно спускаться, ноги соскальзывают, лестница шатается. Холодный ветер обдувает меня, холодно, пальцы быстро замёрзли, ноги дрожат от напряжения, я очень медленно спускаюсь, а ведь всего второй этаж. И тут лестница заскрипела, нога соскользнула, я попыталась удержаться на руках, но видимо, для лестницы мой вес слишком большой, и я полетела на землю вместе с ней. Больно, очень больно! Всё тело болит, особенно правая нога, я кричу, но крика своего не слышу, в ушах шумит... Темнота...
  ***
   Первый раз я очнулась, когда меня везли на каталке по коридору. Пожилая медсестра шла рядом и держала капельницу. В голове дурман и только одна мысль: 'Никита, где он, кто его заберет из садика?'
   - Никита... - шепчу я.
   - Очнулась, - говорит медсестра, - доктор еле подобрал дозу наркоза. Это нужно умудриться в таком возрасте получить такой букет хронических болезней... - отвечает она, а потом, присмотревшись ко мне, добавляет: - Не волнуйся, сына твоего пожилой мужчина привёл, мы его накормили, искупали, он в пустой палате спит, завтра увидитесь. Ты молодец, что выбралась, двое сотрудников музея не смогли... Тебе операцию сделали, ногу собрали, месяц полежишь и будешь бегать. А сейчас спать нужно, сон лечит.
  ***
   Следующий раз я очнулась в палате. Пищали приборы, в моих руках капельницы. За окном темно, только в углу палаты горит ночник. Интересно, сколько я спала? И где сейчас Никита? Рядом кто-то зашевелился, я повернула голову, на стуле сидел Денис и внимательно меня разглядывал.
   - Ты как здесь оказался? - прошептала я.
   - Случайно. Смотрю новости, вижу знакомое лицо, потом позвонил в больницу, мне сказали, что такая поступила и сейчас на операции. Я искал тебя, но не думал, что ты уедешь в другой город. Приезжаю сюда, а тут сюрприз, стоит около твоей кровати и требует, чтобы ты проснулась.
   - Где он?
   - В соседней палате спит, я его в садик не повёл, а от твоей квартиры у меня ключа нет, твою сумку милиционеры забрали, нужно проводить опознание, только потом вернут. Доктор сказал, что ты удачно приземлилась, там сугроб был, только нога пострадала, ещё пара шишек на голове и несколько десятков ссадин.
   Денис взял меня за руку, и я почувствовала на его пальце кольцо. Приподняв его ладонь, я начала рассматривать.
   - Ты женился. Зачем приехал? Жена дома ждёт. Что будешь говорить ей?
   - Эту проблему уже решает мой адвокат, завтра я попробую вызволить твою сумку, и мы пойдём с Никитой домой. Ему нужно усиленно питаться, а больничная пища не очень калорийная. Тебя выпишут через неделю, но ты не сможешь ходить без костылей.
   - Что произошло в музее?
   - Проводка не выдержала, здание давно требовало капитального ремонта, потом начали тлеть панели из пластика, которыми отделаны стены запасных хранилищ. Пожар так и не начался, экспонаты не пострадали, а вот двое сотрудников задохнулись. Но сейчас меня волнует совсем другой вопрос. Почему ты ничего не сказала?
   - Я совершила ошибку и должна её исправить сама.
   - В зачатии ребёнка участвуют двое. И почему это была ошибка?
   - Я не люблю тебя, ты даже мне не нравишься. Да и не поверю я, что ты испытываешь ко мне глубокие чувства. Тебе было интересно, я, как экзотический зверёк, не похожа на других, виденных тобой женщин и девушек. И я не скрывала, что ненавижу тебя. Только в то время я всех мужчин ненавидела и никогда не скрывала этого, не считала нужным.
  - Много ты знаешь, - ответил Денис. - Сначала был интерес, это ты правильно угадала, но теперь я от тебя ни на шаг не отойду. Можешь ненавидеть, но сына я не брошу и тебя не оставлю.
  
  ЭПИЛОГ
  Два года спустя. Юлия
  - Это наша последняя встреча, Инга Александровна, я имею в виду в этом кабинете. Через три дня я уезжаю за границу. Буду приезжать раз в год на день рожденье Карины, мы так с Денисом решили. Не знаю, как там сложится моя жизнь, найду ли я работу. Хотя Антон Михайлович сказал, что он и Денис решили открыть для меня частную библиотеку. Спасибо вам, Инга Александровна! Вы меня вытащили и помогли построить жизнь, а дальше я сама. Буду жить ради сына, радоваться жизни и поддерживать родных мне людей.
  
  КОНЕЦ
  P.S. Эту историю выкладываю только потому, что главные герои сейчас за границей на ПМЖ. Ничего не меняла, всё так и было. Спасибо, что дочитали до конца.
Оценка: 8.65*10  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"