Её разбудил будильник. "Опять, в такую рань! Не хочу! - Женька сладко потянулась, выгибаясь по-кошачьи. - Не хочу-у вставать..." Утешало одно: сегодня последний рабочий день, а завтра - отпуск! Она оторвалась от постели, нырнула в халатик и проковыляла на кухню. На автомате набрала в кастрюльку воды, поставила на газ, достала пачку Геркулеса из шкафчика. Такая привычка у Женьки от матери: к подъёму семьи завтрак должен быть готов. Теперь, пока вода греется, можно и умыться.
Из ванной она вышла уже живая. Толкнула дверь в комнату:
- Дети, подъём!
Минут через пятнадцать, протирая кулаком заспанные глаза, на пороге появился взлохмаченный рыжий мальчуган:
- Мама, а Лизка не встаёт.
- Иди, умывайся, я подниму, - Женька прошла в детскую и через пару минут вышла, ведя за руку четырёхлетнюю Лизу.
- Артурчик, садись кушать: завтрак на столе. Не жди нас, - бросила она сыну и скрылась в ванной.
- Мама, мне снова Лизке косы заплетать? - поинтересовался шестилетний Артурчик, когда с завтраком было покончено.
- Папа говорит, что мужчина должен уха-аживать за женщиной, а я - твоя сестра-а, - растягивая слова, поучительным тоном напомнила ему Лиза.
- Не нужно, я сама,- Женька уже принялась расчесывать дочери волосы - такие же огненно-рыжие, как у брата. И как у неё самой.
***
Я знаю точно: растает лёд,
В тиши полночной иволга запоёт,
И рыжею девчонкой, тёплою ото сна,
В озябший мир придёт весна.
Трофим (Сергей Трофимов)
Женька успела отвезти детей в садик и, как всегда, к восьми была на работе. Хотя сегодня можно было и опоздать: учебный год закончился, школьники - на каникулах. Оставалась бумажная возня: сдать отчёты, заполнить ведомости... Ну, и всё, наверное. Должна управиться до обеда. Она поглядела в окно. Солнце ещё не поднялось высоко, длинная тень от фасада накрывала школьный двор, вытянувшись до ворот со шлагбаумом, до тополей на краю спортивной площадки, и дальше, до самого тротуара.
Подошла Галина Петровна, завуч:
- Евгения Артуровна, вы тут поставили Пахомову тройку за год... - аккуратно начала она.
Ну, понятно. Пахомов был сыном местного чиновника из администрации.
- Ему и тройки много. Но если Вам нужно, то всё решим. Четыре или пять? - Женька не скрывала иронию. Она не была принципиальна в таких вопросах. Школьная оценка не являлась, по её мнению, сколько-нибудь серьёзным показателем. В конце концов, этот Пахомов всё равно поступит в ВУЗ с любым аттестатом.
- Ну, это не мне нужно, - со вздохом произнесла завуч и отвела взгляд. Ей самой было неприятно вести подобные разговоры с учителями, хлопотать о лентяях, но таково было указание директора. - Вы же понимаете...
- Я всё понимаю, Галина Петровна, - улыбнулась Женька. - Так четыре или пять?
- Ну, пять - это, наверное, слишком...
- Хорошо. Я всё поняла.
"Оценки. Тоже мне, ценность! - Женька усмехнулась про себя. - Как будто в жизни они что-то решают. А ведь есть же люди, которые всерьёз в них верят, и готовы даже на обман и подлость, лишь бы заработать балл повыше. Чего стоят одни только мамочки, которые периодически прибегают в школу выяснять отношения с учителями, обвиняя их в необъективности и требуя особого подхода к своему заевшемуся чаду". Конечно, она понимает причины подобного поведения некоторых индивидуумов, но не принимает - это точно. Надо поднять балл лодырю? Хорошо, но тогда она также поднимет балл и другим - толковым и старательным.
А вообще-то, это всё ерунда. Сегодня вернётся Коля - вот это действительно важно. Надо быстрее закончить дела здесь, чтобы успеть подготовиться к встрече мужа.
***
У дорожной насыпи - ватага пацанов. В школу ходить уже не надо, времени полно, никаких специальных мест для игр в их посёлке отродясь не бывало - развлечения себе придумывали сами. Трасса - самое интересное место, только надо отойти от посёлка километра на два, чтобы случайно не попасть на глаза родне или соседям. Ребят было человек шесть, все примерно одного возраста: лет по одиннадцать-двенадцать. Руководил самый старший, Пашка: ему почти четырнадцать.
- Витёк, ты рессору припас?
- Конечно, у батьки с гаража надыбал. Только вечером вернуть надо, а то влетит.
Нормально. Пашка осмотрел запасы: рессора есть, верёвка есть, блочок, доски и гвозди. Должно хватить.
- Ну что, строим агрегат? - он оглядел свою компанию. - Давай!
Трасса была сухая, встречных немного, и КамАЗ легко бежал, таща за собой стандартный двадцатитонник. Шестидневный рейс заканчивался, оставалась четвертая, последняя выгрузка в Старгачеве. Туда Николай успевает до полудня. Пока разгрузка, то-сё потом ещё сотня с небольшим километров - и он дома. К вечеру успеет. Настроение было отличное, погода - "на миллион"... В общем, всё хорошо. Из динамика - голос Трофимова:
"...Тормоза не откажут на спуске,
На подъём не заглохнет мотор,
И помчит по ухабам по русским
Дальнобойщик, водила, шофёр..."
Кому как, а ему нравилась эта песня. Будто про него написано, и даже строчка про дочку с плюшевым медвежонком - в цвет. "Дома осталась семья, и жена без меня всё никак не заснёт. Ходит на кухню курить и твердит про себя что разлука пройдёт. Дочка сопит с медвежонком плюшевым, нынче она без меня послушная..." Только одна была нестыковка с песней: его Женька не курила.
Впереди показались крыши домов. "Паньшино", - определил Николай, - до Старгачева рукой подать. Женька, наверное, уже пироги печёт. Хотя, нет, ещё рано".
Вот тоже интересная петрушка получается: он всегда в рейсах, когда выпадала свободная минута, думал о жене. О ней и о детях. Почему так? Да как-то само собой выходило. Его это не напрягало, вовсе нет, просто ничего другого на ум не шло. И от таких думок было хорошо - как-то легко и свободно. Николай часто ловил себя на мысли, что он живёт, как пацан какой-то или как герой Олега Янковского в старом фильме: "Пятнадцать лет влюблён в свою жену, как мальчик..." Ну, не пятнадцать, конечно, но десять - да. В этом году как раз десять лет, как они с Женькой познакомились. Сколько ей было? Семнадцать? Нет, уже почти девятнадцать, точно...
Первую их встречу он помнил хорошо. Он тогда, недавно после службы, прогуливался по городу, искал чего-то. Да известно, чего. Шел мимо общаг педучилища. Сейчас оно "педколледж" называется, но без разницы: ЦПХ оно и есть ЦПХ. На крыльце пара девчонок - молодые совсем, абитура, - от каких-то троих непонятных типов отбиваются. Пришлось вмешаться, сказав, что девочки с ним. Один чего-то буровить начал, руки распускать, да только это ему не помогло: за два года в армии Николай и не таких встречал. В общем, отбил он девчонок. Познакомились:
- Ирма и Женя.
"Латышки", - догадался Коля.
- Да, мы издалека. Будем здесь учиться, - Ирма говорила с заметным акцентом.
- А что, может, погуляем?
- Парень, мы не по этой части, - заявила Женя прямо, без всякой дипломатии.
- А если просто погулять?
- Ну, если просто, тогда пойдем.
Так просто и погуляли. Но рыжая ему понравилась. Через два года они поженились. Ещё через два года родился Артурчик, потом - Лиза. И сейчас он уже не мыслил себя без них, без Женьки и без детей. Ну, и Ирма, конечно: они с Женькой до сих пор не разлей вода.
***
Женькины надежды пораньше сбежать с работы рухнули: на двенадцать часов назначили педсовет. По итогам учебного года. И кому он нужен? Разумеется, руководству, для галочки.
Теперь всё для галочки. Детей в школах уже мало чему учат. От педагогов начальству нужны только бумажки разные: планы, отчёты и прочая белиберда. Тоже для галочки. А ученики как будто только время отнимают от неотложных совещаний и заседаний. Отменить уроки, чтобы успеть подготовиться к очередной проверке - нынче дело обычное. И не важно, что старшеклассники пишут еле-еле и считать не умеют - за них компьютер всё посчитает. А с этого года вместо экзаменов вообще будут тесты какие-то. Кажется, будто у кого-то наверху нет важней задачи, чем делать из людей тупой "пипл". И, похоже, так и есть...
Но Женьку это не беспокоило. Она точно знала: то, что родители в своё чадо заложили, того не изменить. Оно и проявится у ребёнка, хоть дурака из него старайся сделать, хоть гения.
- Недолёт, - оценил Пашка результаты пристрелки. - Давайте доски, ещё под передок подложить надо, - скомандовал он малышне. Сказано - сделано, нос самодельной катапульты задрался, рессора наклонилась градусов под пятьдесят: она уже не торчала, как маяк, и была меньше заметна с дороги. На верхний край рессоры водрузили ком земли и вчетвером потянули верёвку, пропущенную через блок.
- Давай, давай ещё немного! - Пашка упирался изо всех сил, его малолетние подельники пыхтели, лица их раскраснелись и покрылись потом. Трое тянули за верёвку, ещё двое удерживали передний край метательной машины.
- Готовься! Отпускай!
Земляной ком взмыл в небо и, пролетев приличное расстояние, шмякнулся на дорожную полосу.
- Нормально!
- Паша, больше комков нет, чем стрелять будем? - озадачился мелкий Витёк, хозяин рессоры.
- Не боись, всё продумано, - Пашка подмигнул приятелям и извлёк картонную коробку небольшого размера. - Вот, набивайте в неё песок, солому - всё, что есть... Когда всё было готово, достали рулон скотча:
- Сейчас закрепим...
Скотч был ярко-оранжевого цвета: другого в доме не нашлось. Для пущей надёжности коробку обмотали полностью. Ну, всё, снаряд готов, оставалось ждать...
Беспорядочное нагромождение строений закончилось, и теперь по обе стороны дороги развернулись зелёные поля. Грузовик только что проехал через посёлок и теперь набирал скорость. Трасса была абсолютно пуста. Впереди виднелся плавный поворот и начало лесополосы. Николай сбросил газ и вдруг краем глаза уловил какое-то движение. Прямо на него, откуда-то слева, летел рыжий прямоугольный предмет. "Кирпич!" - мелькнуло в голове. Он крутанул баранку вправо и сам нырнул вниз, под "торпеду". Тягач слетел с насыпи, прицеп пошел юзом и начал складывать фуру. Николай ещё успел выпрямиться, но тут рвануло, впечатало головой в боковое стекло, и он потерял сознание.
***
Педсовет закончился в начале третьего. "Любят же наши тётки переливать из пустого в порожнее! Столько времени впустую потрачено!" - досадовала Женька. Она уже не успевала ни в парикмахерскую, ни в магазин - прикупить чего-нибудь из белья, - как изначально планировала. Придётся Коле довольствоваться тем, что есть: на сюрприз не оставалось времени. Плохо! Она давно себя приучила выглядеть перед мужем по высшему разряду. Это другие - коллеги по работе, соседи, случайные знакомые и даже ученики - могли видеть её иногда слегка растрёпанной, одетой не совсем по моде, в чем-то даже неряшливой. Все, но только не муж. Такому поведению она научилась у одной очень хорошей знакомой и считала его полностью правильным. Но теперь времени оставалось, только чтоб заехать в супермаркет, потом забрать детей и мчаться домой, готовить ужин.
... Какой-то парень в жёлтой куртке распахнул дверь и отступил в сторону, пропуская её перед собой. "Что-то Коля долго не звонит", - думала Женька, выходя из магазина. Достала телефон. Вот, чёрт! Она забыла его включить после педсовета. Ничего, сейчас исправим... "Тринь-тинь-тинь..." - сказал телефон. Три пропущенных вызова с незнакомого номера, наверное, что-то важное. Она перезвонила.
- Алло.
- Мне звонили с этого номера.
- Ваша фамилия?
Женька назвалась.
- Минуту.
В трубке послышался другой голос:
- Евгения Меркулова?
- Да, это я. А в чём дело?
- Вы - супруга Николая Владимировича Меркулова?
- Да... Что случилось?
- Ваш муж попал в автомобильную аварию. Он находится в Старгачевской городской больнице. Угрозы для жизни нет, повреждения средней тяжести, состояние стабильное.
У Женьки подкосились ноги. Она присела на скамейку, стараясь прийти в себя. Прошло десять минут. Она полностью успокоилась и теперь только смотрела рассеянным взглядом куда-то в пустоту. Ещё через минуту достала телефон и набрала номер:
- Алло, Ирма? Коля попал в аварию.... Нет, ничего критического, только ушибы и, похоже, сотрясение. Я еду к нему в Старгачев, буду поздно. Можешь забрать детей?.. Нет, вези лучше домой, у нас и переночуешь.
***
Ирма отстранилась от огромного окна, заменяющего стену в их офисе, и прошла вглубь кабинета. Это была невысокая кареглазая шатенка с очень милым лицом и хрупкой талией, что придавало её облику особое изящество.
С Женькой они дружили почти двадцать лет, и рядом с этим всё остальное, включая личные и рабочие надобности, для Ирмы уходило на второй план. Конечно же, о детях она позаботится, благо, ключи от меркуловской квартиры у неё есть. Но Николай находился в другом городе, а значит, подруге придётся мотаться туда-сюда, и без помощи ей будет тяжеловато. Ирма присела за стол и достала лист бумаги. Написав несколько строк, поднялась и уверенной походкой направилась в кабинет шефа.
Заявление на дополнительный отпуск ей подписали быстро: отношения с директором логистической компании, в которой Ирма занимала должность ведущего специалиста, у неё были прекрасные. Глава фирмы питал к ней особые чувства: профессиональное уважение с примесью личной симпатии. В своё время, обратив внимание на обаятельную сотрудницу и зная об отсутствии у неё каких бы то ни было романтических связей, он даже попытался занять свободное место, но не получил ответного расположения. Этот интерес как-то вскоре пропал, сам собой, тем не менее шеф высоко ценил цепкую наблюдательность и незаурядные аналитические способности Ирмы, а особенно - её умение быстро находить верные решения даже для самых сложных и запутанных вопросов.
Женька подъехала к соседнему городу уже в шестом часу вечера, не без труда отыскала больницу: пришлось расспрашивать прохожих. Когда входила, столкнулась в дверях с двумя здоровыми парнями. Бросился в глаза их необычный вид: стрижки под площадку, короткие кожаные куртки, спортивные штаны, на ногах - кроссовки. Один был высоченного роста, не меньше двух метров; глаза глубоко посаженные, острый нос, смуглая кожа туго обтягивала лицо. "Ну и кадры тут обитают!" - подумалось Женьке. Такие типажи она видела только в фильмах про лихие девяностые. Верзила тоже бросил на неё взгляд, быстро оглядев с ног до головы. Женьке не понравилось: она очень хорошо знала такие взгляды - пренебрежительные, с оттенком высокомерия, оценивающие.
В палате стояли духота и полумрак: солнце уже ушло к западу и больше не светило в окно, слепя глаза, но всё ещё не отпускало теплом, не позволяя хоть немного остыть нагретому за день воздуху. Николай с трудом сидел на койке: грудь болела. Врач сказал, что у него трещина в ребре. Дышать было трудно, голова гудела - сотрясение средней тяжести, - думать было тяжело. Только что приходили от заказчика, сказали, что груз он потерял: часть исчезла, а остальное разбито в хлам. Ему предъявили ущерб, дали недельный срок, потом пообещали включить счётчик. Ущерб был неподъёмный.
Николай знал, как делаются такие дела: сейчас его возьмут на крючок и заставят отрабатывать. И придётся возить контрабанду, наркоту... Да всё, что скажут! До самой смерти или до тюрьмы.
Вошла Женька.
"Женька! Откуда она тут?"
- Мне позвонили. Дети с Ирмой, за них не волнуйся, - Женька быстро прошла в палату. - Как ты тут только живёшь? Ведь здесь дышать нечем! - она распахнула окно. Потянуло свежестью.
Николай попытался встать с кровати:
- Ты на машине? Поехали домой.
- Куда домой?! Нет, нет, Коля, тебе нужно отлежаться хоть несколько дней! Так болит? - Женька прислонила ладонь к его груди. Странно, но боль начала быстро уходить.
- А так? - она обхватила его голову. - Сейчас пройдёт... Ну, что?
Боль действительно прошла.
- Ты как это делаешь?
Женька улыбнулась:
- Просто люблю тебя, - и она поцеловала его. - А теперь ложись. Вот так, под одеяло.
Она уложила его, как ребёнка. Николай ещё пытался сопротивляться:
- Ты не понимаешь, некогда мне болеть!
- А что случилось? Расскажи мне...
...Так вот, значит, кого она встретила при входе. Женька нахмурилась.
- И сколько они хотят?
- Столько не собрать. Шестнадцать.
- Сколько?
- Шестнадцать миллионов.
Да, столько не собрать. Их отличная квартира в новостройке стоит четыре, и за неё ещё ипотека не выплачена. Машина - от силы триста. Грузовик стоил два, и он тоже в кредите. И это всё, что есть.
- Ничего, мы что-нибудь придумаем. Сейчас ты поспишь, а когда проснёшься, я буду здесь, - улыбнулась Женька. - Спи.
- Нет, поехали... - Коля закрыл глаза. Как хорошо, спокойно, тихо...
Он уже заснул. Женька заглянула в тумбочку, достала из неё мобильник мужа. Не разбился - хорошо. Полистав записную книжку и историю вызовов, она переписала себе несколько номеров, положила телефон на место, прикрыла окно и вышла из палаты.
Нашла дежурного врача.
- Кто лечащий врач Николая Меркулова?
- Меркулов - мой пациент, это я говорил с вами.
- Отлично, доктор. Тут такое дело... Он сейчас поспит немного - два дня. Его не нужно будить и не нужно применять никаких лекарств. Нужен только покой. - Женька улыбнулась доктору и коснулась его руки.
- Да, да, конечно. Только покой.
- Спасибо, доктор, - Женька быстро пошла к выходу из больницы. Коля проспит двое суток. Этого времени ей хватит.