Высоко ли, низко ли, далеко ли, близко ли? Есть такая улица Фролова. Сказочная. Только некому там теперь рассказывать сказки. Улица есть, а сказок нет. Как же так? Тихие деревянные домики почти в центре миллионного города, каждый со своим огородом и со своей историей. Я очень люблю свою улицу, тихую, в тополях, ведущую на берег пруда. Шепчутся тополя, рассказывают сказки. Раньше улица называлась Успенская - в честь собора, стоящего на площади. Сейчас полное название улицы - имени рабочего Ивана Фролова. Ни полного названия улицы, ни заслуг Ивана Фролова, возможно, не знает никто из жителей. А я знаю, скорее всего, по долгу службы. Есть такая должность - "старшая по улице". Выдаю справки, собираю деньги за летний водопровод, слежу за уплатой налогов и за пропиской. И знаю, что 19-летний красноармеец Ваня Фролов погиб в годы гражданской войны.
Течет наша жизнь, не спеша, степенно. Каждое лето приезжает в свой дом, как на дачу профессорша, вдова профессора значит. Седая дама. Ежедневно ходит за продуктами "в город" для одинокой старушки-соседки прогульщик школы и хулиган Миха Прокопенко. Великовозрастный тимуровец Витя, в 3 раз вернувшись от "хозяина", очередной одинокой бабушке пилит дрова. Около ворот сидят на лавочках и курят наши мужички.
Вдруг выскочит какой протуберанец на Солнце, обожжет петуха, клюнет жареный петух фроловского жителя и начнет он куролесить. Уже обжёг меня протуберанец. Пала я жертвой квёлой курицы. Назначила себя летописцем. Надо. Просто потому, что я на этой улице живу.
Женский род у этого слова отсутствует, и всё-таки я - летописица.
Раным-рано затрубил в пионерский горн хулиган Прокопенко, поднялись пёстрые бабкины курицы на забор, и начался на нашей улице новый день. Не успев понять, что сегодня воскресенье, я проснулась от громкого стука в дверь.
-Кого надо?
Ко мне явилась целая делегация. Впереди всех заполошная Люся-коза.Своё прозвище "коза" она получила за то, что держит пять коз и торгует козьим молоком в "городе". Люся отсудила дом у родного брата. Дело давнее, кто был прав, кто виноват неизвестно, но улица Люсю не любит.
- Дитё ироды куда-то дели! Нам не отворяют! Мироеды!
Слово "мироеды" на Фролова употребляется исключительно в значении "дармоеды, бездельники"- те которые мир объедают. И в таком значении слова мироеды имеются единственные- квартиранты Петька с сожительницей Татьяной. Пьют и не работают. По слухам, их выгнала за грязь и пьянство бабушка Петра из благоустроенной трёхкомнатной квартиры в "городе"- так на Фролова называют всё, что находиться за её пределами. Коллективный разум улицы давно уже породил мысль: "Сожгут они нас! Сожгут!" Страшнее пожара в частном секторе беды нет. От немедленного выселения горе-родителей спасает годовалый сын Алёшка.
Приходиться гордо шагать во главе пестрой компании из женщин и множества ребятишек. Есть даже горнист и знамя. Совсем очумели. Конечно, дед Ваня здесь, главное "сарафанное радио" нашей улицы носит брюки. Вот он и тащит знамя. Спаси нас, Господи и сохрани! Что это-благое дело, крестный ход или бесовские проделки?
Вот какая красота- открывайте ворота. Только нам никто не открывает. Хулиганистый Прокопенко со всей дури трубит в горн.Толкаем дверь, а она и не заперта.Ой, моя родная мама! Никогда я не видела, чтобы в частном доме тараканы днём сидели тучами на электропроводке. Вообще столько тараканов не видела никогда. В доме грязь и жуткий беспорядок. А ребенка не видно.
- Куда Алёшку дели, уроды?- это вступила в бой Люся. При всём своём вредном характере, в котором точно есть что-то от козы, детей, особенно совсем маленьких, Люся любит трепетно. Уж если она говорит, что Лёшки нет, значит, действительно пропал. В комнате нет ни игрушек, ни детской одежды. А отдельной постели у Алёшки и не было никогда.
- Ироды, где ребёнок? - это снова Люся.
Ребёнка нигде нет. Танька всех кроет матом. Петька молчит.
- Ну, что, говорите уже правду, какая ни есть.- вступаю я в беседу,как главный здесь начальник.
-Чего говорить-то- угрюмо басит в ответ Петька- тесть увёз Лёшку в Белгород,неделю назад.
Слова тяну из него клещами, но картина проясняется.Неделю назад ночью приезжал Танькин отец. Увидел, что в доме творится, схватил внука и тут же укатил назад, в Белгород. Где были твои глаза, улица, не углядела?!
Звоню в Белгород, Алёшка у дедушки с бабушкой, собираются увезти дочку. Мама у неё декан, отец кандидат каких-то крутых наук, кажется физико- математических. Дочь горькая пьянчужка, но ребёнок здоров - чудеса бывают.
Улица сурово постановляет - от квартиры отказать. Уговариваю, оставить до лета-"а то выгнать Ваню на мороз"-самое простое. И хозяйка-то в другом городе живет. Только знать всем об этом всей улице совсем необязательно. Терпела улица квартирантов до лета, зимой никто слова не сказал.
В июне наконец, явилась хозяйка с просьбой помочь с выселением. Первая её самостоятельная попытка выселить квартирантов не удалась. "Мироеды" выселятся "в никуда" активно не хотели.
-"Представляете, Валентина Сергеевна- я им старалась помочь,а она,а она -пожилая женщина едва не плачет. -Деньги у меня хотела утащить! Кошелёк! А ведь и так полгода ни копейки не платили!"
Вот она, интеллигентность, до добра не доводит! Но для всей улицы я просто Валька- почтальонка, а для неё надежда и опора.Старшая по улице Валентина Сергеевна Толстых-звучит гордо.Так что-идём выселять.
Танька ринулась на нас в наступление, заявив, что им никто не помогает, работы нет и всем наплевать, что они погибают. Только я то и не такое видала! Ишь, жалостливых ищет!
-Я тебе что в игрушки играть пришла! Я тебе не кроткая Наталия Михайловна! Я участкового сегодня же приведу!
Через неделю съехали они. Танька уехала в Белгород. Петр устроился на работу дворником и поселился в будочке для метёлок и лопат. Спать на скамейке под звёздами ему не позволяла гордость. Хотя в будочке спать можно было только сидя, он, как мог, сопротивлялся своему превращению в бомжа. Зимой Петька вернулся на работу в типографию и поселился в квартире отчима. Холодильник и другие вещи квартирантов соседи перетащили в сарай, откуда всё таинственно исчезло. В общем, по пословице - не дай бог на квартире жить, не дай бог квартирантов держать.
Недавно встретила Алёшку на улице. Он уже в шестом классе, на пятёрки учится, в хоре поёт - призы получает, разряд по плаванию имеет.Мать его пять лет назад умерла, как все пьяницы горькие от панкреатита. И сорока лет тетке не было. И не знала я её,но всё равно жаль. Алёшка зазвал меня в гости. Живут они с отцом в комнате коридорной системы - получили наследство от бабушки. Вспомнили Алёшкино трудное детство. Когда дед ему в Белгороде, читал "Федорино горе" при словах "И чашки ушли и стаканы, остались одни тараканы" ребёнок изрёк "Тараканы - настоящие друзья, в беде не бросают!"
Господи, до чего же мне стыдно что я людей из дому на улицу выгоняла. Господи, прости меня!