Нисхождение.

Подобно всем малолетним веррителям колонии, Анвихо снисходительно относился к своей матери и в тайне страдал от невнимания со стороны отца. Матери, пусть даже она и происходила из очень уважаемого в колонии рода, откуда вышло немало веррителей, не светило хоть когда-либо обрести те способности, которыми сам Анвихо будет обладать всего через полтора года, ну, если, конечно, доживет до этой знаменательной даты, что с его авантюрным характером было далеко не гарантировано. Ну а отец... Какое дело бессмертному вестроносцу до одного из своих многочисленных и далеко не самых талантливых отпрысков? Он, может, уже не одну сотню таких похоронил на разных планетах. Анвихо и видел-то его всего пару раз и вполне осознавал собственную малость и ничтожность по сравнению с могущественным отцом, но все равно было обидно, что его, родного сына, вроде как и знать не хотят.

Но если у сверстников Анвихо в этом их промежуточном положении и отдушины-то никакой не было, то у него самого был обожаемый, уже совсем взрослый старший брат Ренгир - один из сильнейших вестроносцев колонии, пусть даже и смертный. Самому когда-нибудь обрести такую мощь Анвихо не светило, но он не завидовал, он по-настоящему любил брата, и, к его радости, любовь эта была взаимной. Ренгир очень многое позволял своему младшему братишке, по мнению матери, даже слишком многое, и Анвихо еще лет с пяти, не будь дурак, беззастенчиво этим пользовался.

Когда прошел слух, что организуется экспедиция в дальний космос для поиска места для еще одной колонии, Анвихо, конечно же, не мог остаться в стороне, тем паче, что возглавлять экспедицию должен был Ренгир. Несколько месяцев прожить в отрыве от брата? Ну уж дудки! Если экспедиция, значит, должен быть и космический корабль, это только папаша их и равные ему вестроносцы не нуждались для путешествия по Вселенной ни в каких средствах передвижения. А если есть корабль, в нем наверняка отыщется лишнее место для одного мальчика. Нет, приятели Анвихо тоже бы с удовольствием ввязались в столь заманчивую для мальчишеского сердца авантюру, но у них же нет таких братьев!

Улучив момент, когда Ренгир отдыхал от дел, Анвихо подсел к нему, прижался боком, приобнял, потерся носом о плечо, мурча при этом как кот, после чего принялся ненавязчиво расспрашивать о планируемой экспедиции, подводя старшего брата к мысли о том, что и он, Анвихо, может оказаться там полезен. Чем? Ну, во-первых, своей наблюдательностью, а во-вторых, в качестве средства отвлечения членов экипажа корабля ото всяких там тягостных мыслей. Ну, вдруг они там поссорятся, так чтобы было на ком раздражение свое сорвать без ущерба для корабельного оборудования. Тут надо было, конечно, глянуть Ренгиру в лицо самым своим проникновенным взглядом, для чего пришлось сменить позицию, практически забравшись старшему брату на колени.

Задумчиво глядя на тощие ноги братца в модных среди юного населения колонии сиреневых колготках, Ренгир, тем временем, мысленно перебирал всю материнскую родню, пытаясь понять, как в их семье мог народиться субъект с подобными способностями. У отца вот такого точно не наблюдалось! Вроде и давить не пытается, хотя куда ему, такому мелкому, и в мысли не лезет, а вот как-то незаметно обволакивает чем-то таким, что может потом из тебя веревки вить, причем к вящему твоему удовольствию. Ренгир уже сколько раз за собой замечал, что просто не в силах отказать в просьбах младшему брату. Вот же сокровище! За всю историю их великой цивилизации такого сорта веррителей было по пальцам перечесть, да и те уже все сгинули. Так что зря Анвихо рассчитывает, что на нем будут раздражение срывать. Как на него вообще можно раздражаться? А вот в качестве универсального умиротворителя он может оказаться очень к месту.

Стоп, а ведь он, кажется, уже подыскивает братцу роль в предстоящей экспедиции. А собственно, почему бы и нет? С корабля никуда не удерешь, там он будет под постоянным присмотром, и возможностей свернуть себе шею там у него окажется гораздо меньше, чем здесь, в колонии.

- Ладно, уговорил, - промолвил Ренгир, - возьму я тебя в экспедицию, но только при нескольких условиях: никаких приборов не трогать, не лезть куда запрещено и беспрекословно выполнять все мои указания. Нарушишь - пеняй на себя! Никто из-за тебя, конечно, корабль разворачивать не станет, но уж наказан ты будешь, как никогда в жизни! Принимаешь мои условия?

- Ага! - легкомысленно брякнул Анвихо, соскакивая с братских колен. Конечно, он будет очень хорошим и послушным мальчиком, таким, что Ренгиру станет даже скучно с ним общаться. И вообще, очень важно правильно думать, когда твои мысли старательно пытаются прочесть, и ни в коем случае не следует скрывать их от читающего, только вызывая тем самым лишние подозрения, это вам любой мальчишка в колонии скажет, хотя любого юного веррителя, вошедшего в мало-мальски сознательный возраст, первым делом обучают как раз таки скрывать свой мыслительный процесс ото всякой там посторонней публики. Парадокс, да? Ну, жизнь вообще полна всяких парадоксов.

- Значит, договорились, - хмыкнул Ренгир. Мысль, что младший братец вдруг станет правильным до скукоты, наверняка бы заставила его содрогнуться, если бы он хоть на мгновение в нее поверил. Но нет, что бы там Анвихо сам себе ни наобещал, он, Ренгир, все равно знает лучше этого мелкого прохвоста. Проступки еще будут, как пить дать, главное, чтобы они были незначительными и их не оказалось слишком много, так что неусыпного контроля братцу не избежать. - Готовься теперь к отлету, юнга.

Взбрыкнув от радости длинными ногами, Анвихо в момент вымелся из помещения. Когда нужный результат уже достигнут, надо перестать быть навязчивым, а то ведь брат может и передумать...

Первое время Анвихо не мог до конца поверить, что путешествует на настоящем космическом корабле. Ему казалось, что это просто какой-то удивительный сон, и потому было боязно проснуться. Юных веррителей в колонии берегли, чуть ли не тряслись над ними, и до достижения магического совершеннолетия никуда не отпускали. Пока ты еще малыш, это тебя, конечно, ничуть не гнетет, но стоит тебе войти в подростковый возраст, как этот миропорядок начинает казаться жутко несправедливым, и ты уже рвешься куда-нибудь подальше от семьи, не суть важно даже куда, главное, чтобы это было место, где за тобой признают самостоятельность. Анвихо в этом плане не был никаким исключением и, конечно, просто не мог не радоваться тому, что внезапно вытащил такой счастливый билет.

Но дни шли, мальчик уверился, наконец, что все, что с ним происходит, это вполне всерьез, и принялся активно осваивать свое новое место обитания. Ему, конечно же, сразу же разъяснили, куда ему заглядывать можно, а куда совать нос категорически возбраняется, и Анвихо старался на людях ничего не нарушать... что, впрочем, не мешало ему расспрашивать и о запретных вещах тоже. В конце концов, он же был первым ребенком в космосе, не существовало никаких инструкций, как с такими вообще следует обращаться, что им можно говорить, а что нельзя. Ренгир, взявший братишку на свой страх и риск, конечно, мог бы что-нибудь подобное разработать, если бы у него было на это время, но у начальника экспедиции есть масса куда более важных дел, чем регламентировать каждый шаг непоседливого братца. Итак, Анвихо вполне свободно шатался по кораблю, заводил знакомство с членами экипажа и потихоньку выспрашивал все, что его заинтересовало. Если собеседник вдруг начинал сомневаться, стоит ли говорить о столь серьезных вещах такому вот шкету, мальчик пускал в ход все свое природное обаяние. И ведь прав был Ренгир, что-то в нем, в Анвихо, действительно было такое особое, что взрослые проницательные люди в беседе с ним утрачивали всякую бдительность, развязывали языки, а потом долго гадали, что же это с ними такое стряслось-то?

Итак, к концу первой недели на борту Анвихо уже знал, как проникнуть в корабельную рубку и в шлюз для десантирования, где находятся десантные капсулы и как до них незаметно добраться, откуда и как управляются системы связи и слежения за окружающим пространством и много других вещей, которые были бы просто бесценны, будь Анвихо чьим-нибудь шпионом, а не просто любознательным мальчиком. В конечном итоге он настолько освоил корабль, что знал его теперь, наверное, лучше многих взрослых членов экипажа. Некоторое время он игрался со своими новыми знаниями, а потом ему постепенно стало становиться скучно. Ну, он же новые планеты сюда летел открывать, а не слоняться бесконечно все по одним и тем же коридорам! Кто же знал, что путешествие, несмотря на субсветовые скачки корабля, окажется таким длительным и тягомотным? Некоторое время положение спасала корабельная оранжерея, но вскоре и там Анвихо знал уже каждую былинку, а выращивать новые... нет, на это дело у него просто не хватало терпения.

Ренгир чувствовал состояние любимого братишки и по мере сил старался его взбодрить... хотя иногда, наверное, не самыми продуманными методами. Когда на экранах слежения показалась красивая голубая планета, Ренгир пригласил братца в рубку, чтобы и тот мог ею полюбоваться. Зрелище пришлось Анвихо по вкусу, но он, конечно же, потребовал объяснений.

- Говорят, именно здесь когда-то родился Шелла, - промолвил Ренгир, не отрывая взгляд от экрана, - а за ним еще несколько могущественных веррителей.

- Тогда здесь, наверное, есть колония? - вопросил Анвихо, тайно рассчитывая уговорить брата ее посетить.

- Ты удивишься, но нет и даже никогда не было.

- Но почему?! - нет, у Анвихо просто в голове не укладывалось, чтобы веррители, да еще и могущественные, могли появляться на свет за пределами контролируемых их взрослыми сородичами поселений.

- Да как бы тебе объяснить... - Ренгир задумчиво покусал нижнюю губу, что с ним крайне редко случалось, - короче, эта самая планета в очень давние времена оказалась на пересечении интересов нескольких очень влиятельных веррительских кланов. Что они здесь творили, это даже уму непостижимо! Чудо, что эту планету вообще не угробили, как ту, откуда родом наши самые дальние предки. Многих здешних уроженцев все же, как говорится, пришлось пустить в расход, дабы не мутили воду, но веррительское семя здесь еще живо...

- И почему бы тогда не основать для них колонию? - захлопал глазами Анвихо, по-прежнему ничего не понимая.

- Просто все опасаются повторения того, что здесь уже было, - неохотно промолвил Ренгир. - Никому не хочется уничтожать собственных потомков, в гордыне своей вышедших их-под контроля. А воспитывать их... Если бы здесь рождались потомки одного или хотя бы нескольких дружественных кланов, об этом можно было бы как-нибудь договориться, но что общего может быть у наследников клана Живого огня с отпрысками того же Саркхата, не к ночи будь помянут? Правильно, ничего. Так что властители мира договорились о своеобразном нейтралитете, чтобы никто не смел присваивать эту планету себе. Даже Шелла в итоге от нее отступился, якобы из-за того, что о своем детстве на ней сохранил не самые лучшие воспоминания.

- А зачем же мы тогда вокруг нее сейчас летаем, если не собираемся основывать здесь колонию? - поинтересовался Анвихо.

- Отслеживаем возможные источники вестры, - признался Ренгир. - Понимаешь, родословные здешних обитателей уже настолько запутались, что просто невозможно предсказать, в каком именно из брачных союзов может появиться на свет новый верритель. А поскольку они могут быть опасны для сохранения здешнего равновесия, их желательно как можно скорее отсюда забирать. Вот мы и мониторим...

- А посещать саму планету, значит, не будем?

- Если вдруг обнаружим народившегося веррителя, то, конечно, придется, а так нет.

- Жалко... - пробормотал Анвихо, выходя из рубки. Планета выглядела так притягательно, он охотно бы туда прошвырнулся.

Впрочем, поразмыслив, он пришел к выводу, что не все так безнадежно. Если он не может посетить эту планету с братом и другими членами экипажа, то что мешает сделать это ему одному? Не отпустят? Так он и спрашивать не будет! Как добраться до десантных капсул, он знает, как забраться в рубку, чтобы отдать команду на старт, ему тоже известно, надо лишь подловить момент, когда там никого не будет. Корабль еще долго будет здесь вращаться, без него не улетят! А он приземлится в каком-нибудь живописном уголке, полюбуется здешней природой, а потом вернется обратно на корабль, и плевать, что его потом заругают! А если ему и доведется вдруг столкнуться с жителями этой планеты, то вряд ли от них стоит ждать чего-нибудь плохого. Здесь же не раз рождались и, если верить брату, до сих пор продолжают рождаться веррители, значит, местные аборигены должны быть с ними знакомы. А коли так, кто решится напасть на пусть еще малолетнего и слабосильного представителя веррительского клана, за которого непременно должен вступиться весь его клан! Анвихо ощущал себя в роли инфанта, посещающего с визитом территорию, подвластную его отцу-монарху, даже если ему и приходится путешествовать инкогнито.

Та часть плана, что касалась действий на корабле, была исполнена блестяще. Анвихо мало того, что проник беспрепятственно в рубку, так еще и сумел отдать команду на старт капсулы якобы от лица своего брата и запретил слежение за ней (ну, это чтобы побег сразу не обнаружили). Теперь оставалось добраться до самой капсулы до момента начала реализации команды, запереться в ней и ждать, когда ее отстрелят в открытое космическое пространство. А дальше уже должны включиться двигатели самой капсулы, которые обеспечат мягкую посадку на поверхность планеты. Он так спешил, что даже не стал облачаться в комбинезон, решив, что для прогулки по планете вполне хватит и его повседневной одежды.

По своей наивности, Анвихо, размышляя, как бы обдурить экипаж родного корабля, ни разу не задумался, чем его могут встретить аборигены, причем еще до посадки на планету. Между тем, капсулу засекли, когда она входила в плотные слои атмосферы, и немедленно приняли соответствующие меры. Анвихо узнал об этом, только когда за иллюминатором что-то ярко вспыхнуло и капсулу прошили мириады смертоносных осколков. Боль была мгновенной и ошеломляющей. Попытавшись схватиться правой рукой на рычаг управления, мальчуган с ужасом увидел, что из пальцев на ней остался только большой - остальные чуть не под самое основание были срезаны осколком. Больно было и ногам, и в правом боку, и в животе, и вообще, кажется, на его теле была сейчас масса ран, и отовсюду хлестала кровь. Анвихо осознал, что его скудных запасов вестры не хватит, чтобы быстро залечить все эти повреждения, и, следовательно, его ждет неминуемая смерть от кровопотери. Чудо, что он вообще сейчас оставался жив и в сознании. Впрочем, кажется, ненадолго...

Помимо всего прочего, осколки повредили и механизмы управления капсулой. Мягкой посадки уже явно не получалось, капсула продолжала планировать, но не могла теперь в достаточной степени снизить скорость до неизбежного столкновения с землей. От удара она рассыпалась на части, Анвихо катапультировало, но тоже не слишком удачно. Он рухнул на землю плашмя и от острой боли мгновенно потерял сознание, так и оставшись лежать среди обломков безвольной куклой в изодранном сиреневом трико.

В сознание Анвихо пришел в каком-то странном помещении, выкрашенном в унылый белый цвет, при этом без намека на какой-то декор. Сам мальчик лежал при этом на кровати кверху пузом, ничем не прикрытый. Ну, точнее, никакой одежды на нем не было, зато он чуть ли не с ног до головы был замотан в бинты. Над головой Анвихо возвышался металлический штатив, на котором была закреплена емкость с непонятной жидкостью, и оттуда эта жидкость по длинному гибкому шланга стекала прямо в руку мальчика. Происходящее настолько не соответствовало его скромному житейскому опыту, что он даже и не пробовал гадать, куда попал, а сосредоточился на внутреннем состоянии своего организма.

Результаты анализа частично обрадовали его, а частично огорчили. Радовало то, что он, похоже, все же не получил несовместимых с жизнью повреждений, а все поверхностные раны были кем-то аккуратно зашиты и больше не грозили кровопотерей. Огорчало же то, что в его вену поступала смесь каких-то веществ, несовместимых с его нормальным метаболизмом, и доступные ему скудные запасы вестры тратились не на восстановление организма, а на нейтрализацию этих самых веществ. Ну и кому потребовалось его этим травить?

Правда, поразмышляв, Анвихо все же пришел к выводу, что травить его, собственно, никто и не собирался. Просто он, наверное, попал в руки к землянам, которые и обработали его раны, чем спасли от неминуемой смерти, а теперь, похоже, пытаются излечить доступными им методами. Выходит, его приняли за землянина? Сперва это казалось почти невероятным, но потом он вспомнил, что здесь рождались многочисленные веррители, которые внешне наверняка ничем не отличались от местных обитателей. Да, и один из них - Шелла, которого он видал разок собственными глазами, и тот очень походил на обитателей родной колонии Анвихо. Так это что же получается: он, Анвихо, реально похож на землян?...

Эта догадка многое объясняла, но, в свою очередь, вызывала кучу вопросов. Ну, хорошо, его приняли за человеческого ребенка, но как они могли не уловить проходящего через него потока вестры? Не было под рукой соответствующих приборов? Или (о ужас!) они вообще не подозревают о существовании веррителей? Последнее казалось просто невероятным, легче было верить, что здесь просто какая-то ошибка, что если им объяснить...

А кому, собственно, объяснять-то? В помещении кроме него не было ни души, а мысли людей за его пределами сливались в какой-то белый шум, который еще надо как-то научиться расшифровывать, ну, для начала хотя бы попытаться изучить здешний язык. Вот только не в его нынешнем жалком положении этим заниматься.

Продолжать травиться неизвестной гадостью не хотелось. Спасибо, конечно, что спасли мне жизнь, но дальше я лучше как-нибудь сам...

Анвихо аккуратно извлек из своего тела иглу, через которую поступала жидкость, и стал разматывать стесняющие движения бинты. Особенно пришлось повозиться с правой рукой, которую словно специально замотали так, чтобы оставить его с культей вместо пальцев. Вестра сразу же активнее зациркулировала по организму, восстанавливая все, что можно.

Вестра вестрой, на Анвихо вдруг реально захотелось есть. Ну, понятное дело, энергозатраты плюс потребность в аминокислотах для выращивания новых тканей. Когда здесь кормят, мальчик понятия не имел, может, лежачим еды и вообще не положено, только эта самая жидкость внутривенно. Надо срочно найти кого-нибудь из местного персонала, с кем можно будет объясниться, ну или хотя бы его язык расшифровать. Истощенное после катастрофы тело плохо слушалось, но Анвихо все же слез с кровати и потопал в больничный коридор, благо дверь была не заперта.

Врач реанимационного отделения Геннадий Михайлович Степанов, чуть не почувствовал себя плохо, увидев шествующую ему навстречу мумию. Правда скоро, приглядевшись, он опознал в "мумии" замотанного в бинты малолетнего пациента одной из подчиненных ему палат, не далее как два назад поступившего в их больницу в совершенно разбитом состоянии. Говорили, что мальчуган - жертва авиакатастрофы, только вот никто не мог опознать аппарат, на котором он летел. Какой-то самодельный геликоптер что ли или вообще переделанный дрон. Степанов в этих вещах все равно не разбирался и забивать ими голову не хотел. Фактом было то, что этого мальчишку чуть ли не по частям пришлось собирать, и высказывались серьезные сомнения, что у него вообще там все срастется. Как бы то ни было, этот пациент с момента обнаружения пребывал в коме и еще долго не должен был из нее выходить, чему способствовали и вводимые ему лекарства. И вот на тебе, он уже на ногах и даже покинул палату! С этим надо было срочно что-то делать, и Геннадий коршуном ринулся к слишком рано пришедшему в сознание пациенту.

- Мальчик, ты находишься в больнице и должен сейчас лежать в палате реанимации, - сходу заявил он. - Ты давно пришел в себя? Рядом с твоей койкой есть кнопка для вызова дежурной медсестры. Если тебе чего-то надо, жми на нее, но ни в коем случае не вставай и не отсоединяй капельницу! И, раз уж ты теперь в сознании, скажи, как тебя зовут и как связаться с твоими родителями, а то тебя доставили к нам в больницу безо всяких документов.

Мальчуган от такого натиска немедленно впал в ступор и лишь таращил на Геннадия свои карие глаза. Ну да, вот только нервного шока ко всем его проблемам ему еще и не хватало! Степанов, между тем, замечал, что бинты на пациенте уже частично размотаны, а на ладони правой руки, кажется, даже разорваны и теперь топорщатся. Как мог едва вышедший из комы ребенок такое сотворить - уму непостижимо!

Мозг Анвихо, между тем, работал в бешеном ритме, спеша расшифровать доселе неведомый ему язык. Слишком много информации приходилось считывать и анализировать, а тут еще встреченный им человек сыпал вопросами, которые надо было запомнить, чтобы потом дать на них ответ. Хорошо хоть, что его пока что никуда не торопили, ну, по крайней мере, не подталкивали физически. Чувствуя нарастающую слабость, мальчик привалился плечом к стене. Наконец, процесс анализа привел к хоть какому-то положительному результату, и теперь можно было начинать составлять осмысленные ответные фразы.

- Меня зовут Анвихо, - медленно промолвил юный верритель, еще с трудом воспроизводя звуки чужого языка. - Я живу очень далеко отсюда, и с моими родителями вы связаться не сможете. Разве только со старшим братом, но он, скорее, сам меня найдет. Я не знал ни про какую кнопку, а из палаты вышел, потому что очень захотел есть.

- Так ты был с братом? - спросил Степанов, вспоминая, не находили ли при той катастрофе еще какое тело. Впрочем, она произошла за городом, и если труп был слишком изуродован, его могли отправить на опознание в совсем другой морг.

- Я от него сбежал, - повинился Анвихо, - но он наверняка уже меня ищет. Меня здесь покормят?

- Вообще-то тебе вводили питание внутривенно, - раскрыл больничный секрет Геннадий. - Не надо было отсоединяться от капельницы. И зачем ты бинты растрепал? Теперь в раны может попасть инфекция, а у тебя со здоровьем и так еще проблем выше головы.

- Это вы про ту дрянь, которую мне вливали?! - возмутился Анвихо. - Да, я прекратил ее доступ, потому что она только мешала процессу регенерации! Мне нормальная белковая пища сейчас нужна, а не это вот!

- Какой еще регенерации? - изумился Степанов, не вполне уверенный, что правильно понял речь этого маленького иностранца. - Прости, но ты все же человек, а не лягушка какая! У млекопитающих, да будет тебе известно, потерянные части тела заново не отрастают, кроме, разве что, печени.

- А вот какой регенерации! - в свою очередь, завелся Анвихо, сдирая остатки бинтов со своей правой ладони. - На, глядите!

Геннадий глянул и вытаращил глаза. На месте аккуратно зашитых обрубков нижних пальцевых фаланг торчали пусть маленькие еще, но явно свежевыросшие пальчики с наметившимися суставами, и этот Анвихо для пущего эффекта ими даже пошевелил!

Конечно, поглядеть на такое чудо сбежался весь наличный персонал реанимационного отделения, да и из других отделений заглянуло немало любопытствующих. Жалобам Анвихо, наконец, вняли, и вскоре на больничной кухне персонально для него приготовили омлет из шести яиц. Изголодавшийся пациент, переодетый в больничную пижаму, уписывал его так, что за ушами трещало. Поползновений вернуть его обратно в реанимацию больше не было, и Анвихо спешно перевели в одну из палат хирургического отделения, где оставили под наблюдением впредь до полного выздоровления.

На столь необычном случае кое-кто из медиков вознамерился защитить диссертацию, и за неделю пребывания в больнице Анвихо пришлось сдать кучу анализов, иногда весьма болезненных. Он стоически на это шел, понимая, что больше ему нечем расплатиться за больничные харчи, а Ренгир, между тем, все никак его не находил, и это уже начинало немного напрягать малолетнего веррителя. Мысль, что его могли попросту бросить на чужой планете, Анвихо категорически отвергал. Тогда в чем дело? Ну, пусть пару суток он провел в отключке, и в это время его вестра не изливалась вовне, полностью расходуясь на восстановление тела, но потом-то ее источник должен был дать о себе знать! Почему же его никак не могут уловить? На корабле же, если верить брату, должна быть специальная аппаратура для отслеживания источников вестры! Что не так с этой планетой?

За эту неделю пальцы на правой руке Анвихо доросли до их прежнего размера, да и прочие раны и следы хирургического вмешательства зажили так, что даже шрамов не осталось. И дальше держать в больнице здорового ребенка не представлялось возможным, но при этом и выписывать его оказалось некуда: обещанный старший брат так и не появился, а мальчик категорически отказывался объяснять, где он, собственно, проживает и каким образом сюда попал. В итоге главврач больницы объявил юному пациенту, что вынужден его выписать и что дожидаться появления родственников ему теперь придется в Центре временного содержания несовершеннолетних, а если они так и не дадут о себе знать, то Анвихо ждет детдом.

Анвихо плохо представлял себе, что все это значит, поскольку и окружающие его люди обо всех этих центрах и детдомах имели самое смутное представление, но больницу покидал с явным сожалением. Здесь к нему, по крайней мере, хорошо относились и не слишком донимали расспросами, а вот от непонятного Центра он заранее ожидал всяких неприятностей. Увы, предчувствия его не обманули.

Поскольку собственная одежда Анвихо безнадежно испортилась во время катастрофы и затем где-то затерялась, из больницы он вышел в неудобных казенных шмотках. Шагая по пыльным городским улицам под конвоем какого-то хмурого мужика, он вспоминал, как еще совсем недавно скучал на борту корабля и мечтал прогуляться по этой самой планете. Как говорится, мечта сбылась, вот только радости не было никакой. Свербила мысль, что он не волен здесь в своих передвижениях. Вот этот самый мужик воспринимает его как сбежавшего из дома бродяжку, которого непременно следует доставить по месту назначения, и нипочем не даст сделать даже шаг в сторону. Ну и зачем ему, Анвихо, это сдалось? Брат его, что ли, по учреждениям этим искать будет? Да нет уж, раз источник вестры здесь почему-то не пеленгуется, он, скорее, предпочтет пройтись по людным улицам, спрашивая всех встречных и поперечных, не видали ли они вот такую юную физиономию. А ретранслировать им в мозги образ Анвихо во всей его красоте, это для Ренгира пара пустяков! Стало быть, и ему, чтобы оказаться быстрее узнанным, надо побольше бродить среди людей, а не сидеть дни напролет за каким-нибудь там забором. А ведь можно было запросто сбежать из больницы, там его никто не сторожил! Так нет же, захотелось по-доброму попрощаться с врачами, вот и следуй теперь за своим сопровождающим, как собака на поводке!

Заведение, куда его привели, больше всего напоминало тюрьму. Во всяком случае, решетки на окнах и огораживающий территорию глухой забор здесь имелись. А ведь он, Анвихо, ничего плохого, кажется, этой планете еще не сделал, это его самого здесь сбили во время полета и чуть не угробили! Или это тут такие порядки, что всех беспризорных детей воспринимают в качестве преступников?

Тетка, оформлявшая новичка, не отличалась радушием. Анвихо она сообщила, что его только потому не отправляют на карантин, что доставили его сюда не с улицы, а из больницы, вызвала какого-то мужика, назвавшегося воспитателем, поручила ему поселить мальчика в какой-то спальне, а напоследок сообщила Анвихо, что его скоро ждет беседа с дознавателем. С каким еще, к черту, дознавателем?!

В спальне Анвихо столкнулся с целой кучей своих сверстников, показавшихся ему чрезмерно нахальными, тупыми и недоброжелательными. Его, конечно, немедленно стали расспрашивать, за что он сюда попал. Представившись потеряшкой, он с не меньшим упорством сканировал содержимое их мозгов, чтобы уяснить, чего вообще можно ждать от этой толпы. В итоге обнаружилось, что сюда действительно доставляют маленьких бродяжек, прежде чем вернуть их в семьи или в детдома, откуда они сбежали, но еще больше здесь оказалось малолетних хулиганов и воришек, временно изолированных в порядке внушения, поскольку отправить их на более длительный срок в какое-нибудь спецучреждение не представлялось возможным, да и сам процесс оформления туда был слишком долгим и муторным. Еще Анвихо узнал, что они тут зачем-то делятся на отряды. Для лучшего управления, что ли? Юный верритель у себя на родине привык воспринимать себя как самоценную личность, с которой надо считаться, а не как объект для разных манипуляций и статистическую единицу в чьей-то отчетности, и потому здешние порядки ему казались дикими. Да и сами новые товарищи... Нет, тот сленг, на котором они между собой общались, он вполне понимал, вот только понятия, стоявшие за этими словами, ему активно не нравились.

Кормили в Центре однозначно хуже, чем в больнице, обращались грубо, дети откровенно ненавидели своих воспитателей, но при этом, в большинстве своем, перед ними же и заискивали, так что Анвихо уже на второй день захотелось вернуться обратно в больницу. Да кто ж его возьмет обратно без какого членовредительства? На беседу с дознавателем идти все же пришлось, и эта встреча оказалась самой неприятной изо всех, что уже состоялись у юного веррителя на Земле.

Дознаватель оказался не очень молодым полицейским, привыкшим беседовать с детьми, как с преступниками. Для начала он предложил Анвихо назвать свое настоящее имя, фамилию и отчество, а также место жительства. Анвихо заверил, что другого личного имени у него нет, его родовое имя дознавателю все равно ничего не даст, а отчества на родине Анвихо просто не в ходу.

- Ты не знаешь, как звали твоего отца? - усмехнулся дознаватель.

- У него сотня имен, известных в разных краях. И по какому мне прикажете называться?

- Проходимец, что ли, твой папаша? Паспортное его имя называй! Или у него паспортов тоже много?

- Он вообще не нуждается ни в каких паспортах.

- Тьфу! Что мне в твоей анкете прикажешь писать?!

- Ну, напишите Люциферович, большой ошибки не будет.

- Посмеяться надо мной решил, щенок?! А я ведь действительно напишу, чтоб ты и дальше с этим клеймом ходил! Проживаешь где?

- Далеко. Вы моего адреса ни в каких базах не найдете.

- Не запирайся, все равно ведь раскопаем!

Из дальнейшей перебранки Анвихо выяснил, что в качестве иностранца его здесь категорически отказываются воспринимать. Когда он только очнулся в больнице, других предположений на его счет и не было, а сейчас, когда он настолько уже освоил местный язык, что даже говорит на нем без малейшего акцента, его тут же записали в россияне и теперь подозревают черт знает в чем. Якобы он угнал где-то летательный аппарат самодельной конструкции и не справился с управлением. О том, что аппарат на деле был сбит, дознаватель, оказывается, и не подозревал. Или тут левая рука не знает, что делает правая, или у военных все так засекречено, что таким вот мелким полицейским чинам об их действиях и знать ничего не положено.

Беседа и дальше шла в той же манере: дознаватель поминутно обвинял Анвихо во лжи, требовал сообщить ему правду, бесился, грозил какими-то санкциями и только что не бил. Так и не добившись от мальчика ничего вразумительного, он пообещал оформить его в качестве сироты, страдающего потерей памяти, и запихнуть в самый паршивый детдом, и тогда близкие родственники Анвихо, если таковые вообще есть, "замучаются собирать справки, чтобы вернуть оттуда свое чадо".

Представить Ренгира, собирающего справки, Анвихо не мог при всем желании, и потому на угрозу отреагировал с презрением, но все же захотел выяснить, чем детдом отличается от этого, уже успевшего ему опостылеть Центра.

- Тем, хотя бы, что там в школу придется ходить! - рявкнул дознаватель. - А то смотрю я, вы уже совсем разболтались здесь и обленились, взрослых ни в грош не ставите!

Анвихо слышал, что и на его планете есть какие-то школы, куда ходят дети, не обладающие веррительскими способностями, и поскольку преподают им тоже отнюдь не веррители, им приходится долго и муторно заучивать всякую научную лабудень, большая часть которой им потом никогда в жизни не пригодится. Но ему-то, способному усваивать огромные объемы информации, свободно читающему чужие мысли, зачем сдалась эта самая школа? Чтобы он там от скуки подыхал? Идти в детдом категорически не хотелось, оставаться в Центре - тоже, при этом он прекрасно осознавал, что никуда его отсюда не выпустят. Расстались они с дознавателем крайне недовольные друг другом.

Полицейский, так ничего и не добившийся от Анвихо, постарался, видимо, в отместку создать ему не самую хорошую репутацию в местном органе опеки, которому предстояло решать судьбу мальчика, так как его предполагаемые родственники так и не дали о себе знать. Анвихо, впрочем, было на это наплевать, он-то был твердо уверен, что его дальнейшая судьба будет определяться отнюдь не здесь и не этими людьми, и к визиту теток из опеки отнесся с полнейшим равнодушием. Он честно сказал им, что ждет, когда его найдет брат, и на том все его злоключения должны закончиться, что ни в какой детдом он не хочет и ни в какой заботе со стороны какого бы то ни было государства не нуждается. В ответ его, конечно же, обвинили в дерзости и во лжи, мол, он явно натворил что-то совсем нехорошее, раз так запирается, и потребовали рассказать о себе всю правду, чтобы они, наконец, могли отыскать его родственников. Почувствовав негативное отношение к себе, по мнению мальчика, совершенно незаслуженное, Анвихо, и без того уже испытывающий все нарастающий стресс из-за отсутствия связи с братом, не выдержал и сорвался. Ах, вы всей правды хотите?! Ну так нате, получайте! Короче, он выложил им все и про свою родную планету, и про своего отца и брата, и про то, кем на самом деле является он сам, и как он сюда попал, и как его сбили не совсем, видимо, адекватные местные военные, и что он вообще думает о здешних порядках. Понимания он, разумеется, так и не нашел, визитерши не поверили ему ни на грош, и одна из них даже шепнула другой, что мальчик, мол, явно бредит, следует срочно проверить его у психиатров. На том и разошлись.

Разобиженный Анвихо думал, что его отправят теперь в какой-то детский дом, но вместо сопровождающих за ним прислали машину скорой помощи, которая отвезла обескураженного таким поворотом дел юного веррителя в детскую психиатрическую больницу.

Еще с раннего детства Анвихо усвоил, что верритель, не способный справиться с собственной психикой, смертельно опасен для окружающих. Поэтому, пока ты мал, тебя жестко контролируют взрослые веррители, а если кто войдет в полную силу, все еще будучи не в состоянии контролировать свои спонтанные реакции, за таким могут следить сразу четверо. К счастью, подобные случаи были единичными и серьезно не угрожали всему сообществу. Сам Анвихо считался вполне адекватным, хорошо обучаемым и никогда не истерил, а если и устраивал время от времени какие-то шкоды, ну так кто в его возрасте подобного не делал?

Тем обиднее было мальчику, что здесь его вдруг посчитали психически больным, а все его излияния о родной планете - шизофреническим бредом. И что, говорить теперь, что он де пошутил? Так они тут же начнут выяснять, как все обстоит на самом деле, и что тогда прикажете им врать? В здешних реалиях он все равно плохо разбирается, любую его ложь смогут разоблачить, и тогда от клейма патологического лжеца ему уже никак не отмыться. Нет уж, раз рассказав о себе истинную правду, он будет придерживаться ее и дальше, что бы тут все о нем ни думали!

На все вопросы персонала психбольницы он сперва хранил оскорбленное молчание, не желая контактировать с людьми, обращающимися с ним, как с каким-то недоумком! Его сперва водворили в карантин для наблюдения, но вряд ли много с этого поимели, поскольку он в ответ принялся медитировать, не издавая ни звука и не меняя своей позы целыми часами. Наконец, по его душу собрали таки врачебную комиссию, и здесь Анвихо все же пришлось развязать язык.

С максимально возможной убедительностью мальчик рассказал, кто он и откуда, как сюда попал и кто должен его искать. Он говорил и с огорчением понимал, что ему не верят ни на грош, смотрят на него, как на какую-то экзотическую зверюшку, которую надо классифицировать, и при этом незачем вдумываться, что она там верещит. Чтобы как-то доказать правдивость своих слов, он покопался в голове возглавлявшего комиссию пожилого профессора и пересказал тому его мысли. Реакция медика поразила Анвихо. Психиатр, конечно же, осознал, что именно ему сейчас говорят, но даже как-то не слишком этому удивился, а на лице его при этом ни единый мускул не дрогнул. Ну и, разумеется, он не стал делиться своим открытием с коллегами.

Вот тут уже у Анвихо возникло страшное подозрение. А что если эти люди, ведущие себя так, словно знать не знают ни о каких веррителях, на самом деле вполне осведомлены об их существовании на Земле? Вот только признавать их они отнюдь не собираются, а напротив, намерены всячески изолировать их от людей и гнобить, загоняя вот в такие вот психиатрические больницы? Стоп, а как тогда им удается этих веррителей контролировать? Будь Анвихо сейчас в возрасте магической зрелости, он бы не только их мысли сейчас читал, но вполне мог бы и ретранслировать им свои, да с такой убедительностью, что они бы у него по струнке ходили! А явись сюда за ним взрослый верритель? Но эти, с позволения сказать, медики почему ничего подобного не боятся, то есть, скорее всего, ни с чем таким и не сталкивались. Как такое вообще может быть?

Ответ пришел как бы сам собой. Не боятся, потому что имели дело только со слабыми веррителями, никак не с вестроносцами, да к тому же не имевшими никаких связей с теми веррительскими кланами, которым обязаны были своим происхождением. Скорее всего, они и рождались-то случайно у родителей, что несли в себе веррительские гены, но сами никакими такими способностями не обладали, а главам породивших их веррительских кланов это дальнее и слабое потомство в свою очередь было не интересно. Возможно, иногда появлялись на свет и более сильные субъекты, но их быстро обнаруживали и забирали с собой поисковые экспедиции вроде той, что возглавлял Ренгир.

Итак, потенциально сильных веррителей отсюда ввозили, а со слабыми местные обитатели научились справляться и потому не ждали подвоха. Но Анвихо-то слаб только пока совсем юн, а на самом деле является отпрыском бессмертного вестроносца и принадлежит к одному из самых могущественных веррительских кланов. Года через полтора он разнес бы тут все безо всякой посторонней помощи, но эти полтора года надо еще как-то прожить, а пока ему остается надеяться лишь на скорое появление его могучего старшего брата. Ощущение собственного бессилия стало просто физически невыносимо, и мальчик нервно закусил губу.

Дальше ему стали задавать вопросы, и он старался максимально правдиво на них отвечать, понимая уже, что никак этим свое положение не облегчит, но не желая врать даже в мелочах. Может, услышав его, у кого-нибудь из этих все же совесть проснется. Потом его усадили за стол и заставили заполнять какие-то дурацкие тесты. Ничего в этом деле не понимая, он в отместку поизгалялся, как мог, пусть теперь разбираются в его писанине! Потом врачи сказали ему выйти из комнаты и за закрытыми дверями принялись совещаться относительно его диагноза. Будто стена это какая-то непреодолимая преграда для чтения мыслей! К сожалению, мыслили они в терминах, смысл которых был Анвихо пока непонятен. Наконец, после не слишком долгих споров, комиссия сошлась во мнении, что у их юного пациента шизофрения, и назначила ему лечение препаратами, подавляющими галлюцинации. Анвихо, услышав это, только хмыкнул. Галлюцинации они собираются подавлять, ага! Интересно, а существуют ли у них вообще препараты, способные подавить реальную память, заменив ее более удобной ложной?

Теперь, когда его официально признали душевнобольным и приняли на лечение, мальчика перевели из карантина в обычную палату, где обитали еще трое его сверстников лет десяти - двенадцати: Тема Новиков, Сережа Цаплин и Витя Алябьев. Анвихо, конечно же, немедленно попытался проверить на них свои предположения и даже несколько разочаровался: ни у одного из этой троицы ни малейших веррительских способностей не оказалось и в помине. Все трое оказались детдомовцами, но родителей своих помнили, причем отнюдь не с лучшей стороны. Воспоминания их о детдомах, впрочем, тоже благостностью не отличались. Над ними там сперва всячески измывались, потом они пообтерлись и научились давать отпор, видимо, даже чрезмерный, поскольку все трое числились в хронических нарушителях дисциплины и за это-то, собственно, в психбольницу и попали, как будто готовность постоять за себя - это какое-то психическое расстройство!

Парни с самого начала показались Анвихо не агрессивными, и он их ничуть не опасался, в вот они его - да. Настоящие шизофреники в этой больнице тоже встречались, и хотя их всех держали на лекарствах, подавляющих агрессию, общаться с ними более вменяемым детям было страшновато или, как минимум, некомфортно. Анвихо готов был убеждать своих соседей по палате, что он не бредит, что он действительно родом с другой планеты, но усилия его пропали втуне. Ну да, здесь же наверняка можно встретить субъектов, у которых шарики зашли за ролики самым причудливым образом, и как теперь доказать, что он не из их числа? Ай, ладно, пусть считают, что он бредит, решил Анвихо, вот брат его здесь появится, тогда-то они и осознают, что он был прав.

Он не успел еще толком познакомиться с соседями, когда в палату заявилась медсестра с таблетками. Юные пациенты безропотно проглотили то, что им было назначено, и Анвихо последовал их примеру, не слишком-то веря, что вся эта химическая хрень как-то может повредить ему, веррителю. На поверку оказалось, что очень даже может! Мальчик внезапно ощутил, что тупеет. Логические связи, прежде легко возникавшие в его мозгу, вдруг перестали улавливаться, словно перед ним возникала какая-то глухая стена, и теперь он был способен только на самые примитивные реакции на окружающую среду.

Анвихо стало страшно. Нет ничего опаснее веррителя, переставшего руководствоваться доводами разума. Если бы какой верритель и в самом деле спятил, его сородичи скорее дали бы ему средство, повышающее его самоконтроль, но уж никак не раскрепощающее инстинкты! А здесь, увы, дело, похоже, обстояло именно так. Уже сам тот факт, что с ним так поступили, мальчик счел глубочайшим для себя оскорблением и поклялся отомстить за это при первой возможности.

Но сколько ни грозись будущей местью, а первой задачей было привести себя в нормальное состояние. Пришлось направить все запасы вестры на нейтрализацию этой гадости, но избавить организм от ее воздействия удалось далеко не сразу и с большим трудом.

Стоит ли удивляться, что на следующий день юный верритель категорически отказался продолжать такое "лечение"? Медсестра, тем не менее, продолжала настаивать, чтобы он проглотил эти таблетки, Анвихо в ответ высказался на повышенных тонах обо всей земной психиатрии, что сознательно оглупляет людей, и конкретно о тех недоумках, что не способны ничего увидеть дальше собственного носа и принимают за бред все, что выходит за пределы их крайне ограниченного опыта. В выражениях он при этом не стеснялся и сыпал нецензурными словами, что довелось ему услышать во время пребывания в Центре временного содержания несовершеннолетних. Внешне его поведение смахивало на натуральную истерию, и медсестра, конечно же, вызвала подмогу.

В палату ворвались два здоровенных санитара, которые без проблем скрутили мальчика и крепко привязали его к койке за все четыре конечности. Этим, однако, санкции не ограничились - медсестра отправилась жаловаться лечащему врачу Анвихо, а тот, ничтоже сумняшеся, прописал внезапно разбушевавшемуся пациенту дополнительные инъекции. Все та же медсестра с санитарами вернулась в палату, Анвихо быстро избавили от одежды, и эта стерва вколола ему какую-то дрянь в обе ягодицы и еще под лопатки. Боль от этих уколов была просто нестерпимая, температура у мальчика резко повысилась, так что ему и думать уже было тяжело из-за жара, а мышцы, напротив, задеревенели, и все, что ему теперь оставалось, это лежать пластом на койке и страдать. Но еще сильнее телесной боли Анвихо сковал ужас. Если здесь именно так принято подавлять веррителей, он же не выдержит и до тринадцати лет точно не доживет! Для избавления ото всей этой гадости ему никакой вестры не хватит! Было очень жалко себя, но какой прок от жалости, когда надо хоть как-то действовать. Мальчик запустил процесс удаления из организма всего этого жуткого снадобья, а до его завершения почел за лучшее отключить собственное сознание и погрузиться в целительный сон.

На сей раз избавление организма от чуждых ему веществ проходило долго и мучительно. Малость оклемавшись, Анвихо осведомился у соседей по палате, что это за дрянь ему вкололи и часто ли здесь так поступают с детьми.

- Сульфазин, наверное, - со знанием дела ответил Тема. - Его именно так и вводят: по уколу в каждую ягодицу и еще два под лопатки. Но это делают, только чтобы утихомирить кого, особо буйного, а так они обычно другие лекарства применяют.

- А я, значит, теперь особо буйный, - буркнул Анвихо. - А что еще за другие лекарства? Это те, что мне выписали? Ну, от которых тупеешь?

- Да здесь ото всего тупеешь, - включился в разговор Сережа. - Но, что тебе дают, это еще так, семечки. Тут, бывает, от нездоровых фантазий и инсулиновым шоком лечат. От него сразу сознание теряешь, а потом не помнишь вообще ни черта!

Анвихо вздрогнул. Потерять память в его планы точно не входило. Это ж сколько брату потом придется с ним возиться, чтобы хотя бы привести в норму.

- Но хуже всего, когда лечат электрошоком, - понизив голос, произнес Витя. - После него полгода потом в себя приходишь, даже ходишь с трудом, зато жрешь много. Становишься таким жирным кретином, фу!..

Мда, перспективы были одна другой "краше". Окончательно уверившись, что психбольница - это место, где жестокие взрослые намеренно деградируют ни в чем не повинных детей, Анвихо тоскливо размышлял, а удастся ли ему вообще здесь дожить до встречи с братом?

- Так что ты, если можешь, держи лучше свои фантазии при себе, - доброжелательно посоветовал Сережа. - Уже назначенные лекарства сразу не отменят, но хоть знакомства с более сильными средствами тогда избежишь.

- А вот не могу держать, - упрямо произнес Анвихо. - Если начну что-то сочинять о своей жизни, чего в реальности не было, то точно заврусь, и врачи это почувствуют.

- А то, что ты здесь наболтал, разве было? - скептически хмыкнул Сережа.

- Хочешь доказательств? Ты мне поверишь, если я расскажу, что ты сейчас думаешь?

- Ну, попробуй...

Анвихо попробовал и небезуспешно, хотя после первых же его реплик в Сережиной голове воцарился полный сумбур. То ли Цаплин намеренно пытался скрыть свои мысли от прочтения, то ли сам пытался разобраться, о чем же он сейчас думает, но выловить из этой мешанины что-либо внятное было трудновато. Но юному веррителю отступать было некуда, и он справился. К концу сеанса мыслечтения Сережа уже взирал на него, выпучив глаза, и, кажется, в самом деле теперь верил.

Затем Анвихо несколько минут отдыхал от такой тяжелой работы, а Цаплин со смесью ужаса и восторга делился своими впечатлениями с приятелями. Те тоже стали взирать на внеземного гостя немного опасливо, но Алябьев, преодолев свой страх, попросил, чтобы его мысли тоже прочитали. Витины мысли оказались гораздо четче Сережиных и к тому же на удивление серьезными. Как такой парень вообще мог попасть в хронические нарушители дисциплины? Похоже, виной тому была его непреодолимая страсть в любом деле непременно докопаться до истины. Мало кому из взрослых понравится, когда его поправляет какой-то шкет. Вите то и дело доставалось за его правдолюбие, но в детдоме основательно запугать его так и не смогли, пока не отправили сюда, в детскую психушку. Пережив некоторые очень неприятные процедуры и увидев, что здесь делают с его сверстниками, Алябьев сник, стал куда осторожнее, но какая-то надежда на лучшее в его сердце все еще продолжала жить, и теперь, после встречи с Анвихо, она заметно расправила крылья.

Новиков, как самый опасливый и недоверчивый, на процедуру чтения своих мыслей согласился последним. Относительно своего будущего он уже никаких иллюзий не питал и всерьез боялся, что здесь из него намеренно сделают идиота, чтобы потом до конца жизни запихнуть в психоневрологический интернат и таким образом не выделять положенную ему при выпуске из детдома квартиру. Ту, в которой он когда-то был прописан, мать его давно продала, деньги пропила с сожителями и последние годы где-то бомжевала. Для Анвихо это, конечно, стало откровением. В их благополучной колонии никому и в голову бы не пришло так обходиться с собственными детьми!

Как бы то ни было, они все поверили, что где-то на далекой, не известной им планете живут существа, очень похожие на людей, но обладающие невероятными способностями. Глаза у них загорелись, и теперь они уже сами насели на Анвихо, требуя, чтобы он побольше рассказал об этой неведомой им, просто какой-то сказочной жизни.

- А города там у вас есть? - интересовался Сережа.

- Где-то есть, кажется, - не совсем уверенно кивнул Анвихо, знавший, что помимо их колонии на планете проживает масса обычных людей, но никогда особо не интересовавшийся, как они там живут и где, - только мы там не бываем.

- А почему?

- А что нам делать в этих людских муравейниках? Там одновременно столько людских мыслей в голову лезть будет, что спятить можно, ну, или постоянно их фильтровать придется, а это совсем некомфортно для психики. Мы же тоже не железные.

- А компьютеры или какие-нибудь электронные сети у вас есть? - жаждал узнать Витя.

- Ай, да зачем они нам! Куда легче же обмениваться информацией прямо из головы в голову. Да, веррители не только чужие мысли читают, но и свои передавать могут.

- Покажи!

- Увы, не сумею, вы же не веррители, а я еще слишком маленький, чтобы обычным людям свои мысли внушать, вот года через полтора, тогда да!

- Тогда, может, вы и в школу не ходите? - осведомился Тема.

- Да у нас в колонии вообще такого заведения нет. Ну, на кой оно нам, когда вокруг столько взрослых умных веррителей, которые завсегда поделятся с тобой любой нужной тебе информацией.

- Счастливые... - вздохнул Тема.

- Угу, по сравнению с вами, так точно, - не стал отрицать Анвихо. - А я вот что понять не могу: почему ваши, эээ, воспитатели вообще вас сюда запихнули? Что, сами справиться с вами не могли? У нас ребята тоже иногда бузотерят, и ментально на них не всегда надавишь, поскольку все с ранних лет обучены, как блокировать такое воздействие. Ну так можно же и розгами по попе! Когда там болит, как-то быстро приучаешься вести себя поприличнее и впредь внимать словам. Это если за дело, конечно, получаешь, - спешно добавил Анвихо, чтобы новые приятели не подумали, что он какой-то там трус.

Тема с Сережей вытаращили на него глаза, но более начитанный Витя тут же припомнил, что когда-то давно в их стране ребят тоже секли прутьями, но потом перестали.

- Что, все такими паиньками стали? - усмехнулся Анвихо. - А по вам и не скажешь!

- Да просто запрещено это теперь, - сказал Витя. - Считается, что это очень вредно для неокрепшей детской психики. Воспитателя, если он кого ударит, за это и уволить могут, и даже в тюрьму посадить. Ну, а поскольку они с нами не всегда справляются, они и спихивают нас сюда, чтобы нам тут нейролептиками психику корректировали.

У Анвико было такое ощущение, будто ему дали по голове пыльным мешком. Это как вообще понимать?! Розги, значит, опасны для детской психики, а всякие там отупляющие лекарства и даже электрошоки, выходит, нет??!! И кто здесь тогда спятил - он или местные взрослые, которые на полном серьезе такое творят?! Что Витя ничуть не врет, он видел ясно, да и остальные двое пацанов мысленно с ним соглашались.

Чуток оправившись от шока, Анвихо высказал свои подозрения, что это все явно неспроста, что на Земле тоже, хоть и редко, появляются на свет веррители, и что это именно их наверное пытаются заранее нейтрализовать такими способами. Он попросил приятелей припомнить, не встречались ли им ребята с необычными способностями. Трое юных землян помозговали и ответили, что разные чудики им, конечно, попадались, но чтобы кто-то прямо так мысли читал - нет, такого не было. Анвихо их опыт учел, но полностью от своих предположений не отказался, решив, что просто это, наверное, уж очень редкое явление, и потому мало кому доводится с ним сталкиваться.

Как бы то ни было, новые его приятели были согласны, что лучше уж розги, чем так, как здесь, да и вообще, неведомая колония веррителей представлялась им сейчас настоящим раем. Анвихо не стал их разочаровывать, еще долго со смаком повествуя о своем там житье-бытье. Взамен он получил несколько дельных советов, как выжить здесь, в психушке. Так, Тема поведал, что таблетки все же куда лучше уколов, поскольку таблетку можно незаметно утаить за щекой, а потом выплюнуть в унитаз. Анвихо в следующий раз так и сделал.

Если психиатры думали, что сломили его инъекциями сульфазина, то они глубоко заблуждались. Анвихо твердо был намерен дождаться брата, не превратившись до того времени в растение, а если вдруг случится так, что Ренгир его не найдет, то дожить до собственного магического совершеннолетия, когда объемы доступной ему вестры многократно возрастут. О, тогда он всяких паршивых лекарств сам ментально скрутит этих мучителей! Он такое им внушит, что им жизнь не мила станет!

Сладкие мечты о будущей мести позволяли как-то существовать, не слишком себя презирая, но здесь и сейчас надо было как-то договариваться с врачами, чтобы избежать самого худшего. Ну, не готовы они слушать его рассказы о брате, об экспедиции и о покинутой им колонии, так он лучше отмолчится. В знак протеста, да. И пусть думают, что он уже отупел от их лекарств!

Этой тактики он и стал придерживаться, хотя и не всегда последовательно. Если его прямо спрашивали о брате, он неизменно отвечал, что таковой реально существует и обязательно за ним, Анвихо, придет, на остальные же вопросы угрюмо молчал в ответ, категорически не желая придумывать себе новую биографию. Лечащий врач принимал это за депрессию, но с удовлетворением констатировал, что болезненный бред пациента идет на убыль. Назначенное лечение, впрочем, пока не отменял. В этом шатком равновесии прошел целый месяц.

Ренгир далеко не сразу обнаружил исчезновение младшего братишки, поскольку не считал нужным находиться с ним в постоянном ментальном контакте. Когда же он, разобравшись с неотложными делами, попытался такой контакт установить, Анвихо на него не откликнулся. Изругав про себя мелкого шалопая, который вздумал играть в прятки на корабле, Ренгир лично отправился на поиски, увы, оказавшиеся тщетными. Мальчишки не было ни в его каюте, ни в оранжерее, ни даже в рубке, да вообще нигде! Пришлось звать на помощь весь экипаж, что тоже результатов не дало, если не считать того, что обнаружилось исчезновение одной из десантных капсул. Шельмец удрал в космос?! Но почему тогда следящие системы корабля не зафиксировали старта?

Глава экспедиции лично занялся приборами и вскоре с потрясением обнаружил, что некоторое время назад они были специально отключены, причем приказ на отключение якобы отдал он сам, Ренгир! И он же якобы разрешил старт десантной капсулы! Проклиная мелкого засранца, который, оказывается, подсматривал за ним во время управления корабельными системами и как-то ухитрился все запомнить, Ренгир привел все в надлежащее состояние, но капсула так и не обнаружилась. Успела приземлиться и слиться с пейзажем? Но почему тогда не отзывается?

Потребовалось пару часов, чтобы по косвенным признакам сравнительно точно определить время старта десантной капсулы и ее наиболее вероятную траекторию посадки на Землю. При этом выяснилось, что приборы слежения за земной поверхностью продолжали работать, и один из них зафиксировал какую-то вспышку над поверхностью планеты приблизительно в том месте, где должна была пролетать капсула. Очень не хотелось в это верить, но Анвихо, похоже, сбили аборигены...

Ренгир чуть не впал в прострацию. Он же под свою ответственность брал в экспедицию младшего братишку и не сумел предотвратить его такую нелепую смерть! А что это, если не смерть, если Анвихо до сих пор не дает о себе знать хотя бы ментально?

Стоп, но если погибает владелец источника вестры, не способного воскресить своего хозяина, то этот источник должен отреагировать неконтролируемым выбросом вестры. Но не было его, этого выброса! Уж что-что, а это бы Ренгир непременно почувствовал. Значит, Анвихо все еще жив и продолжает контролировать свой источник, полностью его на что-то затрачивая. На восстановление собственного тела, пребывая при этом без сознания? Ренгиру очень хотелось бы в это верить. Восстановление когда-нибудь закончится, и тогда источник должен будет себя проявить.

Пару дней спустя следы принадлежащего Анвихо источника вестры действительно удалось уловить, и Ренгир, наверное, плясал бы сейчас от радости, если бы еще можно было определить местоположение этого самого источника. Нет, понятно было, что он находится где-то на Земле, но вот где конкретно? Никакие попытки настроить детекторы пользы не приносили, словно что-то там, на планете, специально меняло направление потока вестры. Сам Анвихо этого точно добиться бы не смог, но что тогда это за чертовщина? Ренгир опросил всех членов экипажа, не доводилось ли им прежде сталкиваться с подобным эффектом, и самый возрастной из них припомнил, что у клана Живого огня, кажется, имеются инструменты, способные отклонить поток чужой вестры нужным образом.

Вот это уже заставило Ренгира глубоко призадуматься. Если клан Живого огня и устанавливал здесь свой рассеиватель вестры, но делал он это явно в глубоком секрете, не предупредив другие кланы, в противном случае их экспедиции даже смысла не было бы заворачивать к Земле. Зачем могла потребоваться такая таинственность? Чтобы скрыть от недружественной слежки точное местонахождение некоего источника вестры на этой планете? Но все серьезные открывшиеся источники давно известны всем кланам, равно как известны и их носители, какой им смысл прятаться? Значит, это должен быть совершенно новый источник. Таковые открываются только при рождении вестроносцев. Раз клан Живого огня знает, что кто-то должен здесь появиться на свет, стало быть, это будет именно их родственник. Слабые веррители этому клану давно уже не интересны, ради них никто бы там и пальцем не пошевельнул, а тут целая тайная спецоперация! Значит, родиться должен кто-то очень сильный, возможно, даже бессмертный, но подверженный влиянию в несознательном возрасте, и клану очень не хочется, чтобы такое влияние на него оказали чужаки. Стало быть, их надо просто к нему не подпускать, то есть прежде всего не дать найти, чему и должен послужить рассеиватель вестры. Но если ставки столь высоки, нечего и думать упросить клан Живого огня отключить свой рассеиватель хотя бы на время, а без его отключения Анвихо будет бесполезно искать с орбиты.

Ренгир понял, что его задача максимально усложняется. Местонахождение брата он теперь сможет ощутить только на минимальном от него расстоянии, стало быть, придется спускаться на Землю и искать мальчишку там. Осуществлять поиски всей экспедицией будет крайне рискованно, поскольку в клане Живого огня цель этой операции могут неверно понять. Что ж, значит, пойдет он один, уж ему-то никто не рискнет запретить искать родного брата. Вот только откуда начинать эти поиски?

Поразмыслив, Ренгир решил для начала посетить место предполагаемого крушения десантной капсулы, где легче всего будет отыскать следы братишки. Передав управление кораблем своему заместителю, он приказал создать помехи всем средствам слежения землян за ближним космосом и совершил скрытную посадку приблизительно в том районе, куда должна была упасть капсула Анвихо.

Увы, поиски места падения заняли немало времени. Хозяйственные аборигены растащили оттуда почти все обломки разбившейся десантной капсулы, да еще и землю там разровняли, чтобы скрыть следы. Не учли только, что память о произошедших катастрофах всегда сохраняет местный биоценоз, и Ренгир по косвенным признакам смог, наконец, определить, где лежала разбившаяся десантная капсула. В этом месте отыскалась и кровь Анвихо, впитавшаяся в почву. Итак, братишка был ранен и, скорее всего, тяжело. Но все же жив, и потому люди, собравшиеся на месте катастрофы, куда-то его увезли. Узнать бы теперь куда?

Знания Ренгира о местной цивилизации были крайне скудны, он даже языка здешнего не знал, но для вестроносца это не такая большая проблема. Ментально парализовав первого же встреченного местного жителя, одиноко бредущего по проселочной дороге, Ренгир основательнейшим образом покопался в его памяти, в результате чего вполне освоил и язык аборигенов, и местную топонимику, и даже в какой-то степени здешнюю историю. О том, что где-то неподалеку упал какой-то летательный аппарат, абориген знал, но не имел ни малейшего представления о пострадавшем в аварии мальчике.

Ну, лиха беда начало! Не знает этот - знает кто-то другой. Ренгир начал методичный обход соседних селений, опрашивая их обитателей, не видели ли они случайно вот такого вот мальчика. Для пущей наглядности образ Анвихо транслировался им прямо в голову опрашиваемого. Многие сперва наотрез отказывались с ним беседовать, не хотели пускать в дом, даже пытались спускать на него собак, но цепные псы интуитивно чувствовали вестроносца и боялись его пуще смерти, а взять простого смертного индивидуума под полный ментальный контроль для Ренгира труда не составляло. Вскоре по деревням прошел слух, что по домам ходит сам Сатана и ищет своего сбежавшего отпрыска, никак самого Антихриста, и что от его чар не спасает ни святая вода, ни крестное знамение. Такие сравнения Ренгиру не слишком льстили, но по большому счету ему было на них наплевать, главное добыть хоть какую-то информацию об Анвихо.

Увы, ни один их этих аборигенов, трясущихся от страха или льстиво готовых услужить в надежде на черт знает какие преференции, никогда не встречался с Анвихо, и Ренгир, наконец, осознал, что только зря теряет здесь время. Похоже, надо изменить тактику и искать не брата, а общую информацию о функционировании здешних управленческих структур. Куда, например, принято свозить пострадавших детей, у которых нет при себе никаких документов?

Правильная постановка вопроса принесла результаты. Ренгир выяснил, что его брата должны были отвезти в одну из городских детских больниц, вот только никто не знал в какую. Пришлось двигаться в город и начать обход медучреждений, но и там Анвихо, увы, не оказалось. В этом, впрочем, не было ничего удивительного, поскольку, пока Ренгир терял время, поголовно опрашивая поселян, братец наверняка успел уже полностью регенерировать, и держать его и дальше в больнице не было никакой нужды. Но не на улицу же его тогда выпроводили? В одной из больниц Ренгир узнал, что подлеченных беспризорников передают в детские дома, стало быть, и его брат должен оказаться там.

Вломившись в какое-то учреждение, вроде как заведующее теми самыми детскими домами, вестроносец раздобыл список этих заведений с адресами и начал поиски по новому кругу, пугая детей и воспитателей, но нигде не находя сбежавшего брата. Наконец, ему улыбнулась удача. Какой-то наглый подросток, недавно доставленный в детдом после побега, припомнил, что видел похожего пацана в некоем Центре временного содержания несовершеннолетних, находящегося в ведении полиции. Там, мол, и решают, кого из найденных безнадзорных детей куда направить.

Проклиная местные власти, у которых правая рука не знает, что делает левая, Ренгир заявился в этот самый Центр, куда его сперва решительно не хотели пускать, требуя каких-то документов. Парализовав и хорошенько отпинав наглого охранника, Ренгир все-таки проник за ворота и, учинив пару допросов с пристрастием, добрался до здешней канцелярии, где ему пришлось вытрясать информацию у стервозной дамочки, что этой канцелярией заведовала. О, небеса! Здесь нашлась таки учетная карточка, заведенная на Анвихо! Увы, в этой карточке не было информации, куда же мальчика отсюда направили, наличествовала только отметка о выбытии.

Хотя Ренгир имел слабое представление о нормах российского делопроизводства, он сразу почувствовал, что что-то здесь не то. Никакая развитая бюрократия невозможна без хорошо поставленного учета, ребенка просто не могли списать в никуда. Эти свои соображения он и высказал заведующей канцелярией. Та, уже хорошенько им запуганная, тут же припомнила, что воспитанник, именующий себя Анвихо, но так и не назвавший ни своих родителей, ни своего места жительства, серьезно заинтересовал правоохранительные органы, которые, кажется, подозревали его в угоне воздушного судна, а может, и еще в чем противоправном. Вот они-то, наверное, его отсюда и изъяли, но точно она не знает, ей просто приказали отметить его в качестве выбывшего, она и отметила.

- То есть из-за одного вздорного подозрения ребенка могли посадить в тюрьму?! - грозно раздул ноздри Ренгир.

- Ну, почему сразу в тюрьму? Может, у них свои какие заведения для малолеток имеются, я же не знаю... - заняла дамочка.

- У кого это у них? Кто именно его забрал?

- Сперва его допрашивал дознаватель из полиции, но он, кажется, никаких распоряжений насчет мальчика не оставлял... Потом, помнится, с ним беседовали сотрудницы опеки, но увозили его отсюда точно не они. За ним почему-то машину скорой помощи прислали.

- Тьфу! Кто конкретно тебе, сука, приказал сделать отметку о его выбытии?! Кто документы забирал, что вы успели тут на него завести?

- Сотрудник ФСБ, - призналась дамочка, - он удостоверение свое показывал. Наверное, они и знают, где сейчас ваш Анвихо.

Она явно не врала, и теперь Ренгиру, по крайней мере, было известно, у кого надо требовать вернуть пропавшего брата.

Итак, малолетнего шалопая Анвихо здесь, на Земле, приняли черт знает за какую страшную угрозу и сперва сбили ракетой, а потом, когда он чуть оклемался, стали подозревать в угоне непонятно чего и, вероятно, чуть ли не в терроризме, раз уж за дело взялась соответствующая спецслужба. Угон, конечно, и в самом деле имел место быть, но какое, пардон, дело землянам до чужой техники? Ощущение, что младшего брата специально прячут, потому что надеются добыть у него очень важную информацию, теперь не покидало Ренгира. Но где могут прятать Анвихо? В какой такой тюрьме? Нет, больше он не повторит свою ошибку и не станет искать братца по разным заведениям, зря только пугая тамошних обитателей. Теперь он явится к тем, которые расскажут ему о брате все, даже если не захотят!

Первой проблемой было, где эту самую ФСБ искать. В справочнике городских организаций, который удалось раздобыть Ренгиру, был только адрес приемной этой спецслужбы, но вестроносец сомневался, что визит туда хоть чем-то ему поможет. Наверняка, там сидят только мелкие чиновники, что принимают заявления от граждан, но сами ничего не решают, только могут оповестить руководство. Вот-вот. Руководство это узнает, кто именно им интересуется и, чего доброго, подастся в бега от греха подальше. И кого тогда ему, Ренгиру, допрашивать?

Пришлось все-таки выдвинуться к приемной и, выбрав одного из сотрудников спецслужбы, настроиться на его мозговые волны и ждать, когда он отправится на отчет к своему руководству. Дождался таки. Чиновник, вероятно, даже не ощутил, что за ним следят, и привел вестроносца туда, куда надо. Ну, теперь остается только вломиться и потребовать ответа от ошарашенного спецслужбиста.

План проникновения пришлось корректировать чуть ли не с первого шага. За входную дверь Ренгиру удалось проникнуть буквально на плечах какого-то мужика, который и так сюда шел, но последние метров двадцать уже под контролем вестроносца, и на любой нескромный вопрос относительно своего спутника должен был ответить: "Это со мной". Увы, за дверью оказался охранник, сидящий в будке за бронированным стеклом, который немедленно потребовал у Ренгира документы. Никаких документов у вестроносца конечно же не было и быть не могло, и до сих пор никто не осмеливался таковые у него потребовать. Но этот эфэсбэшник, похоже, оказался из более крепкого теста и смог противостоять пока еще не слишком навязчивым потугам Ренгира овладеть его сознанием. Уязвленный вестроносец усилил напор, но опять безуспешно. Охранник, судя по всему, сам оказался веррителем, достаточно слабым, конечно, чуть ли не стихийным, но даже столь слабым веррителями невозможно было управлять как марионетками. Зато он, конечно же, почувствовал, что в его мозг упорно лезут, и схватился за лежащий рядом автомат. Сразу начать стрельбу ему мешало все то же стекло, надо было сперва отворить дверцу в будке. Ренгир, разумеется, не дал ему этого сделать и со всей дури ударил вестрой. Результат - разнесенное вдребезги стекло и охранник со вскипяченными мозгами. Вестра при надобности вполне могла выступать в роли электрического тока очень высокого напряжения.

Мужик, вместе с которым зашел Ренгир, под шумок успел удрать и наверняка уже поднял тревогу. Раздосадованный вестроносец вломился в первый же попавшийся кабинет, в буквальном смысле взял кого-то за горло и потребовал сказать, в какой комнате сидит их главный начальник. Перетрусивший мужичонка, явно ничем кроме бумажной работы не занимавшийся, тут же все и выдал, даже копаться в его мозгах не пришлось.

Ренгир сейчас распространял вокруг себя такое мощное поле вестры, что любой обычный смертный наверняка ощутил бы в нем полнейшую депрессию, но приходилось принимать во внимание, что среди людей могут скрываться такие же, как убитый охранник, слабые вестроносцы, способные на сопротивление, если им удастся добраться до оружия. Ренгир бессмертным не был и потому не должен был этого допускать. Ментально держать под контролем все здание как-то не получалось, и вестроносец сосредоточил свое внимание на тех комнатах, мимо которых ему предстояло пройти на пути к начальственному кабинету. Там, к счастью, самоубийц не нашлось, и Ренгир, загнав под стол секретаршу, рывком распахнул дверь вожделенного кабинета.

Олег Калачев, глава областного управления ФСБ, ни сном, ни духом не подозревал, какая напасть навалилась на вверенное ему учреждение. Его благодушное настроение испарилось ровно в тот момент, когда дверь в его кабинет открыли чуть ли не пинком и в проеме возникла чья-то страшная рожа, видом вроде бы напоминающая человеческую, но с глазами, пылающими каким-то дьявольским огнем. Смотреть в них было решительно невозможно, хотелось закрыть глаза и забиться в какую-нибудь щель.

- Вы ко мне? - пискнул он неожиданно высоким фальцетом и потянулся к тревожной кнопке, незаметно вделанной в его рабочий стол.

- Можете не стараться, - пресек его порыв незваный гость. - Во-первых, ваши люди и так уже осведомлены о моем здесь появлении, во-вторых, они ничем вам не помогут.

- Кто вы такой и что вам здесь нужно? - промолвил Калачев, постаравшись взять себя в руки.

- Представитель космической цивилизации, неизмеримо более древней и могущественной, чем ваша, - сквозь губу произнес гость, глядя на хозяина кабинета с нескрываемым презрением. - А нужен мне здесь мой младший брат. Он сдуру решил прогуляться на вашу планету и, должно быть, сильно здесь всех перепугал, потому что его транспортное средство подбили еще на подлете, а сам он попал в руки ваших соотечественников. Они его подлечили, а потом куда-то надежно упрятали. И теперь я требую вернуть его назад.

- Мы вообще-то не занимаемся поиском пропавших детей, - рискнул огрызнуться Калачев. - Обращайтесь в полицию и в МЧС.

- Олег Петрович, - осклабился посетитель, - меня и так изрядно погоняли по всяким вашим учреждениям, где якобы мог находиться мой брат Анвихо, но где его, увы, не оказалось. И я бы не заглянул в вашу контору, если бы одна весьма осведомленная дама из некого Центра временного содержания несовершеннолетних не дала мне наводку. Она свято убеждена, что именно ваши люди вывезли Анвихо из этого Центра в непонятном направлении и заставили ее сделать отметку о его выбытии. Полиция, к слову, им тоже интересовалась, но забрала его все же не она. Так куда вы задевали моего брата? Или в вашей сраной конторе все настолько секретно, что правая рука не знает, что делает левая?

- А вы неплохо подготовились к визиту, раз знаете, как меня зовут, - усмехнулся Калачев, хотя усмешка вышла какой-то кривенькой. - А вот сами вы так и не представились.

- Я даже знаю, как зовут ваших детей и малолетних внуков, а также где они проживают, и все это я извлек напрямую из вашей головы, - ответил посетитель. - И если это вас так интересует, то меня зовут Ренгир и я вестроносец, хотя последний термин вряд ли вам что говорит.

- Мы, конечно, постараемся найти вашего брата, если он действительно находится у нас, - осторожно промолвил Калачев, по достоинству оценив угрозу, - но нам для этого помимо имени нужны еще какие-то его приметы.

- Тощий, темноволосый, на вид одиннадцати или двенадцати лет, имеет собственный источник вестры, но пока, по малолетству, не в состоянии как следует им пользоваться, хотя чужие мысли читать уже умеет, - обстоятельно перечислил Ренгир, - а поскольку его источник все еще работает, у меня есть стопроцентная уверенность, что он жив.

- К сожалению, вы не знаем, что такое вестра, и не умеем определять ее источники, - ядовито промолвил Калачев, - а под остальные перечисленные вами приметы подойдет добрая половина мальчишек соответствующего возраста.

- Вот так понятнее? - процедил Ренгир, и в голове у Калачева мгновенно вспыхнула яркая картинка: свежая мальчишечья рожа на фоне непонятно чего. - Могу и всем вашим людям это внушить, да так, что до конца жизни не забудут.

- Вот только давайте без пустых угроз, - произнес Калачев, только чтобы оставить за собой последнее слово. Визитер, похоже, и в самом деле был инопланетянином, но это еще не значило, что ему следует рабски по всем подчиняться.

- Пустых угроз, говорите? - как-то очень нехорошо ухмыльнулся Ренгир. - Да я буквально только что отправил на тот свет одного из ваших людей!

Калачеву стало нехорошо. В этом здании подозреваемые во всяких террористических делах предпочитали юлить и изворачиваться, но уж точно не признаваться в убийстве сотрудника органов, а этот вот говорит, да еще с таким выражением, будто не человека порешил, а барашка зарезал! Стало быть, даже не сомневается в своей силе. Не зная, как осадить наглого инопланетянина, Калачев сумел лишь вымолвить:

- За что вы его?

- За то, что посмел встать у меня на пути. Да еще вздумал угрожать мне оружием!

- И вы его опередили? - вопросил Калачев, догадываясь уже, о ком тут идет речь.

- Разумеется. Ни одному смертному ни за каким бронебойным стеклом не спастись от моей вестры! Кстати, сейчас сюда заявится еще один вооруженный "борец с террористами". Этот дурак думает, что я вас тут захватил в заложники, и хочет вас освободить, не дожидаясь какого-то там спецназа. Очень смело и даже благородно, но я сюда не в игрушки играть прилетел, мне нужно вернуть моего брата, и наплевать, сколько людей мне придется для этого отправить к праотцам.

Тут Ренгир отвернулся от собеседника, обратив лицо к двери. Через несколько секунд в дверном проеме действительно возник молодой сотрудник управления, вооруженный автоматом. Выстрелить в вестроносца он так и не успел, потому что мгновенно побледнел, выронил оружие и осел на пол.

- Что с ним? - пробормотал Калачев.

- Инсульт, - спокойно произнес Ренгир. - Реанимацию вызывать бесполезно, у него в мозгу уже все жизненно важные центры разрушены. Да, Олег Петрович, мы уж если на кого воздействуем, так сразу наповал. Недаром на одной из планет нас прозвали "убивающими взглядом". И никто из вас, людишек, никогда не сможет меня опередить! Я свое требование высказал. Если оно не будет исполнено в кратчайший срок, я продолжу уничтожать ваших людей, и так до тех пор, пока вы мне не вернете Анвихо.

- А кто ответит за моих убитых сотрудников? - рискнул еще вякнуть Калачев, подозревая уже, каким будет ответ. Опасения его немедленно подтвердились.

- Никто, - отрезал Ренгир. - Они сами выбрали свою судьбу. Не могут какие-то дикари безнаказанно угрожать вестроносцам.

- Они всего только исполняли свой служебный долг. Согласно нашим законам...

- Мне плевать на ваши законы! - оборвал его Ренгир. - Сейчас я для вас и закон, и власть, и Божий меч, карающий нечестивцев! Этих двоих я покарал своей волей за их собственные грехи, но все последующие станут уже жертвой вашей строптивости. Или вы возвращаете мне брата, или я отбираю жизни ваших людей, таково мое последнее слово.

- Но хоть сутки вы мне дадите на поиски? - вздохнул Калачев.

- Сутки дам.

- Где вас искать тогда, чтобы сообщить о местонахождении вашего брата?

- Искать меня не надо, достаточно мысленно позвать. На ваши мозговые волны я уже настроился, так что различу их даже на другом конце планеты. Ищите Анвихо, дорогой Олег Петрович, больше мне от вас ничего не требуется. Хотя нет, еще внушите своим людям, чтобы больше не лезли на меня с оружием, им же от этого хуже будет. До скорой встречи!

Махнув рукой на прощание, вестроносец покинул кабинет, переступив через лежащий в дверях труп эфэсбэшника. После его ухода Калачев с минуту пребывал в полнейшем ступоре, после чего, наконец, сумел взять себя в руки и начал действовать.

Выйдя, наконец, из прострации, Олег Калачев принялся лихорадочно искать хоть какие-то сведения о малолетнем Анвихо и вскоре убедился, что без его подчиненных в этой истории действительно дело не обошлось. Ребенок, уцелевший в катастрофе непонятно откуда взявшегося летательного аппарата и ничего, якобы, не помнивший ни о своих родных, ни о своем месте жительства, просто не мог не заинтересовать соответствующие службы. Среди вздорных версий, высказанных по его поводу, встречался и терроризм, и, действительно, угон техники, и участие ребенка в каком-то научном эксперименте, проводившемся предположительно в неком засекреченном НИИ и закончившемся провалом. Удивительно, но версию о космическом происхождении мальчика не поддерживал никто, хотя сам ребенок именно на ней и настаивал и даже упоминал о старшем брате, который якобы должен за ним прийти. Вспомнив труп, валявшийся на пороге его кабинета и буквально только что оттуда убранный, Калачев чуть не взвыл от досады. Если бы эти хреновые конспирологи прислушались к мальчику, двое хороших парней были бы сейчас живы, а по городу не разгуливал бы монстр, способный любого убить одним лишь своим взглядом. Но куда же, черт возьми, они этого ребенка в итоге упрятали?!

Наконец, он добрался до отчета, где какой-то "специалист" ставил юному инопланетянину диагноз "шизофрения" и рекомендовал направить его на лечение в областную детскую психиатрическую больницу. К нему в результате прислушались и ребенка из Центра временного содержания несовершеннолетних изъяли. Кретины, конечно, что тут говорить, вот только почему всю эту операцию проворачивал именно его, Калачева, подчиненный? Ах, он предполагал, что свое безумие мальчик мог симулировать, и надеялся, что после применения сильнодействующих медикаментозных средств тот станет разговорчивее! Стоп, а если эти средства к ребенку действительно успели применить, а старший брат об этом узнает?! От одной мысли о возможных последствиях у Калачева волосы встали дыбом! Вызвать бы сейчас в кабинет этого инициативного придурка и устроить ему грандиозный разнос, но нет времени, надо срочно оповестить руководство психбольницы, чтобы готовились к визиту старшего братца своего пациента. Ну, хотя бы смогли заранее разбежаться!

Главврач детской психиатрической больницы Иван Степин был немало удивлен, когда ему вдруг позвонил начальник областного ФСБ. Вроде никаких дел с этой спецслужбой у его конторы не было, если не считать доставленного месяц назад мальчика, да и тем с той поры никто больше не интересовался. Интуиция его не подвела: речь зашла именно об этом самом ребенке.

- Иван Владимирович, - вкрадчиво поинтересовался Калачев, - у тебя сейчас не содержится случаем некий одиннадцатилетний отрок, называющий себя Анвихо?

- Да, есть такой, - подтвердил главврач. - Мальчик поступил к нам в состоянии обострения, у него был стойкий бред, он считал себя пришельцем из космоса и все ждал какого-то брата. В результате проводимого лечения галлюцинации пациента пошли на убыль, взамен возникло, правда, депрессивное состояние, но с ним мы, надеюсь, тоже успешно справимся.

- А по разряду галлюцинаций, я так понял, у вас проходит этот самый пресловутый брат? - с нарастающей яростью поинтересовался Калачев.

- Ну да... А в чем, собственно, дело?

- А дело в том, дражайший Иван Владимирович, что эта самая галлюцинация сегодня материализовалась прямо у меня под носом, убила уже двух моих сотрудников и грозится продолжать убивать еще, если мы немедленно не вернем ей, точнее ему, его младшего брата Анвихо. Извините, мне мои люди дороги, так что, как только он здесь снова появится, я немедленно сообщу ему адрес вашего учреждения, и сами тогда оправдывайтесь перед этим монстром!

- Убил двух ваших сотрудников?.. - переспросил Степин, чувствуя, что ему становится трудно дышать. - И вы после этого не уничтожили его на месте? И даже не задержали?..

- Задержали? Да мы тут до сих пор в себя прийти не можем от этого ужаса! Это ж не человек, это какой-то черт, демон или, как он там себя называет, вестроносец! Я своими глазами видел, как действует эта его вестра! Их где-то там прозвали "убивающими взглядом", и клянусь, это святая правда! Он с нами что захочет, то и сделает, а мы перед ним как кролики перед удавом.

После этих слов Степина прошиб холодный пот. Если уж даже эфэсбэшники пребывают в такой панике, то как им, мирным медикам, справляться с этим чудовищем? В последней надежде он попытался воззвать к разуму Калачева:

- Но вы не можете просто взять и оставить нас на произвол судьбы! Поймите, здесь же дети! Мы же не можем бросить их и разбежаться!

- Ну так вытолкните за ворота этого инопланетного щенка! Это не человек, это живая бомба! Если верить его старшему брату, а у того не было никакой необходимости врать, Анвихо - такой же вестроносец, как и он сам, только пока еще не созревший и в силу этого не способный воспользоваться всем своим потенциалом. Но он скоро вырос бы и тогда уж точно всем вам отомстил! Так что пусть валит на все четыре стороны, лишь бы подальше от нас!

Степин в бессилии заскрежетал зубами. Очень хотелось спросить Калачева, а почему бы его людям самим ни забрать ребенка из больницы и ни вручить его любящему старшему брату? Боятся, что Анвихо все тому расскажет, и именно на них тогда изольется гнев старшего вестроносца? Правильно, наверное, боятся, у них там просто зверское чутье на всякие неприятности плюс непревзойденное умение всегда выходить сухими из воды. Но почему тогда за все должны расплачиваться психиатры?! И легко сказать: вытолкните за ворота. По закону ребенка можно отдать только родителям, или опекунам, и в детское учреждение, которое несет за него ответственность, но уж никак не первому встречному, как бы он там себя ни называл. От прокуратуры потом не отбрехаешься!

- Как зовут хоть этого брата? - уже смирившись с неизбежным, спросил он. - Документы какие у него при себе имеются?

- Да какие там к черту документы! - рявкнул Калачев. - Именно в ответ на просьбу их предъявить он первого нашего сотрудника и грохнул! Вестра у него заместо документов. Вот ее он предъявляет направо и налево, не скаредничает! А если вы сомневаетесь, тот ли субъект к вам придет, так не беспокойтесь, младшенький и сам его узнать должен. А зовут этого монстра Ренгиром... Стоп, он, кажется, уже у дверей наших стоит. Мысли мои прочел, зараза! Короче, вынужден прервать наш разговор, а вы теперь ждите гостя.

Пробормотав себе под нос, что в гробу он видел такого гостя, Степин ринулся готовить больницу к пренеприятнейшему визиту. По ходу дела взгрел специалистов, поставивших Анвихо диагноз "шизофрения", чтобы впредь не называли бредом что ни попадя. Посоветовал всем, кто что-нибудь колол инопланетному ребенку или просто насильно давал ему лекарства, срочно скрыться куда-нибудь подальше и не появляться в больнице, пока эти чертовы вестроносцы не покинут пределов Земли. Поинтересовался, были ли при мальчике какие-то личные вещи, и если были, то чтобы немедленно вернули их назад. Чуть не с облегчением выдохнул, узнав, что ребенка доставили в одной казенной одежде. Затем медики разошлись, и потянулись мучительные часы ожидания.

Ренгир прибыл в больницу на внедорожнике из гаража ФСБ с эфэсбэшным же шофером за рулем. Известие, что его младшего брата сочли психически больным и поместили в соответствующее заведение, настроение ему не улучшало. Судя по тому, как тряслись от страха "рыцари плаща и кинжала", с Анвихо там могли сделать что-то очень нехорошее, хотя никто в этой конторе и не знал в точности, что именно. Ну, надо будет разобраться на месте. Встречающие выстроились у парадного крыльца с самым подобострастным видом, разве что хлеб-соль не преподнесли дорогому гостю. Плешивый толстяк в белом халате назвался здешним главврачом и спросил, чем может услужить. Ренгир представился в ответ, заявив, что пришел сюда за своим младшим братом Анвихо, злодейски лишенным свободы по самым вздорным подозрениям.

- Милости просим, - поклонился главврач, - он ждет вас в седьмой палате.

Надо сказать, что юному вестроносцу уже успели сообщить, что за ним едет старший брат, и предложили ждать его в приемном покое, но малолетний шельмец почему-то наотрез отказался покидать свою палату и новых друзей, мол, пусть они тоже убедятся, что он, Анвихо, не врал. Перечить пациенту, в одночасье ставшему суперважной фигурой, никто из больничного персонала не рискнул.

Ренгир шел по больничным коридорам, недовольно оглядываясь по сторонам. Даже по сравнению с виденными им уже детдомами, больничка эта выглядела предельно убого, явно давно не ремонтировалась, а уж со зданием областного ФСБ и сравнивать было бы неприлично. Как-то сразу нехорошо подумалось о местных властях, экономящих на и без того обиженных судьбой детях. И как тут целый месяц терпел его братец? С кем, кстати, его поселили, с какими еще психами?

Когда открылась дверь в палату и на пороге возник долгожданный старший брат, Анвихо, издав восторженный визг, моментально повис у него на шее, обхватив сразу и руками, и ногами. У себя дома он бы, конечно, не позволил себе такого малышового поведения, но сейчас эмоции просто захлестывали юного вестроносца. В голове вертелась масса вопросов, на которые срочно надо было потребовать ответ, а еще надо было рассказать брату о здешнем житье-бытье, желательно, со всеми подробностями, да, и еще познакомить Ренгира с обретенными здесь друзьями.

Когда на него с порога набросилось это визжащее чудо, Ренгир с трудом устоял на ногах. Эмоции настолько захлестывали мальца, что извлечь из них какую-нибудь внятную информацию пока не представлялось возможным. Ясно было только, что мальчику здесь приходилось плохо и отнюдь не соседи по палате тому виной. Кстати, о соседях, что сейчас смирно сидят на своих койках, сложив руки на коленях, прямо как пай-мальчики, и пялятся на него, Ренгира, своими огромными, чуть испуганными глазищами. Что-то не походили они на психов, ну ни капельки.

Анвихо, наконец, эмоционально разрядился, отцепился от брата и стал более-менее внятно и последовательно излагать свои мысли. Сотрудники больницы, толпившиеся в коридоре, явно что-то почувствовали и поспешили смыться. Ладно, если что, никуда они не денутся, тут бы с братцем сперва разобраться.

- Анвихо, я понимаю твои чувства и даже в чем-то их разделяю, но ты припомни, с чего все началось. Сдается мне, нам предстоит на эту тему очень серьезный разговор.

Младший брат сник, отошел от Ренгира, уселся на койку и, глядя куда-то поверх голов, начал свой рассказ...

Печальное повествование Анвихо об обстоятельствах его побега с корабля и последующих земных мытарствах Ренгир выслушал в молчании, хотя внутри у него все кипело. Это ж подумать только, его так легко смог обвести вокруг пальца одиннадцатилетний щенок! Прямо уже готовый шпион вырос! Сперва втереться в доверие, потом разузнать все ходы и выходы, подгадать момент, когда старший брат будет занят и не сможет осуществлять контроль, и тогда уж провернуть свою операцию! Лазутчики из других веррительских кланов, если таковые имелись в составе экспедиции, должны были рыдать от зависти, видя все это. Увы, прекрасно зная психологию обитателей корабля, дерзкий шкет ни малейшего понятия не имел, как могут отреагировать на его появление земляне, в результате и сам чуть не погиб, и одну из десантных капсул загубил, и работу всей экспедиции сорвал надолго. Больше месяца они уже бессмысленно кружатся над планетой, где невозможно точно определить местонахождение ни одного источника вестры и где велик риск столкнуться со стражами из клана Живого огня, которые уж точно не без веских причин приволокли сюда этот свой рассеиватель. Хотя с другой стороны, если бы не побег Анвихо, они, возможно, и не подозревали бы, что такой рассеиватель здесь установлен.

- Вот чем обычно кончается нарушение запретов, - наконец, прокомментировал он. - И это ты, братец, еще легко отделался, могло случиться и такое, что тебя по кускам бы пришлось собирать.

Анвихо замолк, нахохлился и отвернулся, с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать. Возразить по существу ему было нечего, а разныться в присутствии новых друзей казалось позорным.

- И когда ты все же чудом выжил, почему не постарался дать о себе знать? - вопросил Ренгир. - Из-за этого мне пришлось здесь месяц опрашивать всех встречных и поперечных, прежде чем я смог выйти на твой след.

- Вот меня тоже волновало, почему ты все не идешь и не идешь, - вскинул глаза Анвихо. - Мне, конечно, то и дело приходилось тратить вестру то на заживление ран, то на регенерацию пальцев, то на вывод всякой гадости из организма, но иногда он все же излучал вовне. Почему вы его не могли найти?

- Потому что к нашему общему несчастью клан Живого огня установил на планете рассеиватель вестры, путающий все координаты, достаточно удалиться от объекта наблюдения на какой-нибудь десяток метров. Да, мой дорогой, и такие пакости тоже иногда в жизни случаются.

- А зачем им?..

- А я почем знаю? Мне они не докладываются. Подозреваю, что на Земле скоро должен родиться очень мощный представитель их клана, вот они его и шифруют заранее. И если это так, нам лучше срочно убираться отсюда во избежание ненужных конфликтов. Ну, положим, ты этого знать не мог. Но видя, что никто не устанавливает с тобой ментальной связи, ты разве не мог предположить, что для этого должны быть какие-то объективные причины? А раз так, почему ты не попытался дать знать о себе иным способом? Ну, хоть через местные радиотелефоны что-нибудь в эфир выдать? Уж их-то излучение никому и в голову не пришло бы рассеивать, а то бы здесь такое началось...

- А что, вы и здешние телефонные переговоры ловили? - поразился Анвихо. - Да их же тут до хрена ведется! Здесь, считай, у каждого свой телефон!

- Всякого словесного мусора тут, конечно, передается прорва, - признал Ренгир, - но твое имя мы бы из любого потока вычленили, а уж определить местонахождение звонящего - это пара пустяков. Но до такого простого решения своих проблем ты, конечно же, не додумался.

У Анвихо от стыда запылали уши: прибегнуть к помощи местных технических средств ему действительно и в голову не пришло. А ведь дали бы, наверное, позвонить якобы потерявшемуся ребенку. И не важно на самом деле куда, лишь бы через эфир. Аргументы в свою защиту у него иссякли, оставалось лишь смиренно потупить глаза.

- И как ты понимаешь, такое твое поведение не может остаться безнаказанным, - припечатал Ренгир. - Это ж уму непостижимо столько всего нарушить, причем из-за одного только любопытства, да еще и так надурить при этом!

- Понимаю... - еще ниже склонил голову Анвихо.

- Ну, а раз так, ты знаешь, что тебе за это полагается. Тут за забором кустарник растет с длинными и гибкими побегами, вот тебе нож, пойди и нарежь.

- А меня выпустят? - вскинул глаза младший вестроносец.

- Выпустят и даже по стойке смирно встанут.

Без слов взяв нож у старшего брата, Анвихо поплелся на выход. Проводив его взглядом, Ренгир перевел свое внимание на трех пацанов, сидевших на своих койках с круглыми от изумления глазами. Ну да, для простых смертных людей такие откровения о веррительской жизни должны были казаться чем-то средним между сказкой и фантастическим триллером. Анвихо наверняка многое им успел уже о себе рассказать, но уж точно не в таких подробностях. Потрясение для детской психики было, конечно, серьезное, и мысли всех троих были очень далеки от упорядоченности, но сочувствие к недавно обретенному другу в них явно прослеживалось, равно как и заметное опасение нежданно для них явившегося гостя. Не того боитесь, ребятки.

- Ну, что уставились? - снизошел до обращения к ним Ренгир. - Никогда еще не слышали о таком? Добро пожаловать в реальный мир, парни.

Мальчуганы, наконец, зашевелились. Витя Алябьев даже решился задать вопрос:

- Скажите, пожалуйста, а зачем вы Анвихо за прутьями послали?

- Ну, он же вам наверняка успел поведать, как у нас наказывают нашкодивших мальчишек?

Витя опасливо кивнул.

- Ну так теперь сами увидите, как это выглядит на практике.

Больше вопросов не последовало. Пацаны напряженно ждали возвращения друга, и вот, наконец, в дверях показался Анвихо с целым пучком длинных ивовых прутьев. Сотрудники больницы, столпившиеся у дверей палаты, пытались заглянуть внутрь, но Ренгир захлопнул дверь за братом, взял у него прутья и нож и принялся готовить из нарезанного сырья вполне качественные розги. Жаль, вымачивать их некогда, но и такие сойдут.

- А ты готовься пока, - сказал он брату.

- А где меня?..

- На твоей койке. Я так вижу, она специально приспособлена для фиксации.

Да уж... Печально кивнув, Анвихо скинул с себя больничную пижаму, затем избавился от белья. Оставшись совсем нагишом, он сложил валиком одеяло, подложив его себе под бедра, и растянулся поверх, раскинув руки и ноги, как для фиксации. Дескать, привязывайте. Друзья наблюдали за ним чуть ли не с ужасом.

Разобравшись с прутьями, Ренгир деловито зафиксировал брата, отпустив шутку о больничном сервисе для наказания проштрафившихся мальчишек, и, взяв первую розгу, встал над Анвихо.

- Вспоминай последовательно все свои прегрешения, начиная с проникновения в корабельную рубку в мое отсутствие и отключение систем слежения.

- Виноват... - пробурчал Анвихо, утыкаясь лицом в подушку.

Резкий взмах руки, свист, и поперек молочно-белых ягодиц подростка вспыхнула ярко-красная полоса.

- Аййй!

- Это еще не "ай"! "Ай" будут потом! Вспоминай, как забрался в капсулу.

Снова свист, содрогание привязанного тела и еще одна полоса, легшая параллельно первой.

Дальше все продолжалось в том же духе. Анвихо вспоминал об очередном своем косяке, виноватился, получал очередной удар, взвизгивал, затем притихал, прослушивая следующую нотацию. Когда все его неправильное поведение было проанализировано, прочувствовано весьма болезненным образом и отрефлексировано, прут окончательно пришел в негодность, и Ренгир его заменил.

- А теперь все хорошенько закрепим в памяти, - промолвил старший вестроносец и принялся нахлестывать братца уже без перерывов на нотации, стараясь не пропустить ни сантиметра на его и так уже покрасневших ягодицах, временами хлеща с оттяжкой, а когда на заду Анвихо вообще живого места не осталось, перейдя на бедра, а затем на спину.

Младший вестроносец сперва еще как-то пытался сдерживаться, только повизгивал в моменты ударов, но затем разревелся в голос. Просить о прощении он даже и не пробовал: понимал, что накосячил просто запредельно много и получит теперь по полной. Ближе к концу наказания он кричал уже во всю силу своих легких, никого не стесняясь, даже заметно охрип.

Отсчитав брату полсотни розог, Ренгир дал ему прореветься и, пока еще не отвязывая, принялся залечивать нанесенные просечки. Братец, конечно, и сам бы с этим справился, царапины несерьезные, уж на подобную мелочь его вестры точно бы хватило, но важно дать понять наказанному, что он прощен, к тому же освобожденный от пут мальчуган может сразу захотеть одеться, а не дело оставлять священную веррительскую кровь на каких-то больничных тряпках.

Наконец, все царапины затянулись, выступившая кровь была стерта платком, наказанный вполне успокоился, теперь можно было его отвязать и приласкать.

- Дурацкая здесь одежда, - пожаловался Анвихо, натягивая на себя казенные шмотки и одновременно пытаясь стереть с лица следы от слез, - так трет задницу, что даже шагнуть больно!

- Ну, извини, твои собственные шмотки я с собой не захватил, как-то не до этого было, - ядовито произнес Ренгир. - Но мог бы и не одеваться пока, походил бы голышом.

- Чтобы на меня все пялились, да? - возмутился Анвихо. - Знаешь, здесь так не принято.

- А чего они у тебя еще не видели?

Пацаны на койках хихикнули. Анвихо зыркнул на них обиженно, но препираться не стал. Что уж там возражать: здесь, в психбольнице, живо заставят позабыть обо всяком стыде. Несмотря на проведенное лечение, присаживаться было все еще больно, и мальчик прислонился плечом к стене.

- Ренгир, а мы отсюда сразу на корабль отправимся, да? Я прямо в этой пижаме и поеду?

- Нет, не сразу. Во-первых, надо еще разобраться с теми, кто тебя здесь удерживал. Если даже они такие балбесы, что не могут отличить правдивый рассказ от шизофренического бреда, это еще не повод погружать человека в неразумное состояние, не говоря уже о веррителе. Во-вторых, отлетать будем из того места, где ты и приземлился, точнее, грохнулся. Там народ уже достаточно навидался, его уже ничем больше не удивишь. А что до одежды, то местные власти что угодно тебе предоставят по первому же моему требованию, только чтобы побыстрее от нас избавиться. Они еще не знают, что им предстоит, когда родится новый член клана Живого огня. Наверняка здесь тогда появится Далин для его охраны, а он уж точно шутить не любит. И нам, кстати, с этим стражем лучше на сталкиваться, так что долго затягивать пребывание на Земле не будем.

- Дядя Ренгир, а как вы здешних врачей и санитаров накажете? Тоже высечете? - неожиданно для себя ляпнул Витя.

- Извини, малыш, они уже не в том возрасте, чтобы их розгами драть, - усмехнулся Ренгир. - Нет уж, я обеспечу им настоящие галлюцинации и надолго. Будут годами испытывать душевные муки и переживать все то, что сами делали с другими. Мне для этого никаких медикаментов не требуется, я умею ментально воздействовать на мозг. Отольются им, ребята, все ваши слезы.

Витя благодарно кивнул, его приятели тоже испытали мстительное удовлетворение. О том, что их мучители когда-нибудь расплатятся за все свои деяния, они до сих пор могли только мечтать.

Оставив пацанов обсуждать наедине только что увиденное и услышанное, Ренгир покинул палату, дабы вершить суд и расправу.

Анвихо, так ловко подложив под себя ногу, что пострадавшие места оставались на вису, восседал на больничной койке, придирчиво разбирая доставленную ему одежду. Похоже, местные эфэсбэшники в стремлении загладить свою вину перед ним скупили целый бутик. Ну, или данью обложили - откуда ж Анвихо знать, как у них здесь принято. Факт тот, что тряпок было много, и большинство даже его размера, вот только их расцветка и покрой ему решительно не нравились. "Какая-то дурацкая здесь мода, - вздохнул он про себя, - неужто земным пацанам нравится казаться уродливее, чем они есть на самом деле?" Его любимого сиреневого цвета здесь точно не было, а колготки, как дружно заверили его новые друзья, здесь носят только девчонки. Ну да, им же хочется показать, какие у них длинные и стройные ноги! А у пацанов местных, что, короткие и кривые? Чушь какая! Но потребовать доставить ему на примерку девчачью одежду Анвихо почему-то стеснялся. Он и в этих-то тряпках позволял себе рыться только потому, что соседи по палате, пользуясь полученной вольницей, дружно отправились на прогулку. Ага, уже успел проникнуться здешним пацанским духом. Ну, ничего, вот вернется он домой с друзьями, и тогда с них все эти глупые предрассудки мигом слетят!

Стоп! Анвихо вдруг словно дубиной огрели по темечку. Он-то действительно скоро вернется в свою родную колонию, а Витька и Сережка с Темкой? Им-то куда возвращаться прикажете? В прежние детдома, где их не любили и даже всячески гнобили? Или к давно бросившим их родителям, которым они и нафиг не нужны? В этой психбольнице им тоже долго не задержаться, хотя местный персонал ходил теперь по струночке и со всех ног бросался исполнять любые пожелания Анвихо и его друзей. Оно, конечно, приятно, вот только свои прямые функции больница теперь исполнять не могла, и ее наверняка закроют, стоит только Ренгиру с Анвихо отсюда убраться, а оставшихся пациентов просто раскидают по другим подобным заведениям. Как ни хотел юный вестроносец предотвратить подобное развитие событий, он ясно понимал, что это вовсе не в его воле и даже не в воле его брата. Ну да, понимал, но обидно было почти до слез, да и с друзьями очень не хотелось расставаться.

А почему, собственно, он должен с ними расстаться? Если в родных семьях их позабыли, если в своей стране они всегда будут париями, то почему бы ему, Анвихо, не забрать их с собой? Что, в колонии им места не найдется? Мысль была настолько привлекательной, что ее требовалось хорошенько обдумать. Отбросив тряпки, мальчик погрузился в размышления.

А что если в колонии этих ребят откажутся принять? Ну, потому, что это де иная человеческая раса. Да чушь это все! Анвихо хорошо знал историю своего племени и помнил, конечно, что за последние тысячи лет веррители с кем только ни роднились. Почитай, все обитатели колонии несут в себе смесь различных кровей, свежая кровь - это всегда хорошо, это новые перспективы для появления на свет сильных веррителей, и трое земных мальчишек лишними тут отнюдь не будут. Тем паче, что именно эта раса уже не раз вступала в брачные союзы с веррителями, брат врать не станет. И плоды этих союзов могут быть самыми блистательными: тут и Шеллу стоит вспомнить, и того пока еще не родившегося члена клана Живого огня, из-за которого Анвихо и не могли так долго найти. Не, это возражение точно отпадает.

Ну, допустим, примут, а с кем они там будут жить, пока не вырастут? Опять же из истории Анвихо помнил, что новые поселенцы в колонии появлялись целыми семьями. Кто согласится взять к себе в дом чужих детей, да еще не знающих местного языка? Кому нужна такая обуза? Ай, да их с Ренгиром родители и возьмут! Что, он отца с матерью уговаривать не умеет? А языку ребят обучить - тоже не самая большая проблема, особенно если в качестве учителей выступят сильные взрослые веррители. Желающие точно найдутся, ну, просто из любопытства.

Чем дольше размышлял Анвихо над своим планом, тем реальнее тот ему казался. Надо только преодолеть первое и самое главное препятствие - уговорить брата, а дальше уже все должно пойти как по маслу. Именно за это мальчик и взялся, как только в палату вернулся Ренгир, улаживавший до того какие-то свои важные взрослые дела.

- Ренги-и-ир!

- Ну, чего тебе? Одежду выбрал?

- Да погоди ты с одеждой! Ты лучше скажи, мы этих парней, Витьку, Сережку и Темку, вот так просто тут и бросим?

- Что значит бросим? Я прикажу, чтобы их перевели отсюда в лучшие места, куда они сами захотят.

- А ты думаешь, тут есть хорошие детдома? Я вот, послушав ребят, в этом очень сильно сомневаюсь. А если даже и есть, так им же все равно станут мстить, как только мы покинем Землю. Против тебя все эти врачи с эфэсбэшниками даже вякать не смеют, а ни них потом отыграются. И диагнозы снятые обратно навесят, и законопатят в такую дыру, что в сравнении с нею даже эта психушка раем покажется. Думаешь, испугаются твоего возвращения? Не-а, и не подумают. Просто не поверят в такую возможность. Что ты за братом сюда прилетел, это им еще понятно, все же родная кровь, но чтобы за тремя совершенно чужими тебе пацанами... А ты ведь и действительно прилететь не сможешь, как только тут тот самый вестроносец из клана Живого огня родится.

- Да уж, тут тогда такая заварушка начнется... - вздохнул Ренгир. - Ну, допустим, в чем-то ты прав, но что мы тогда можем для них сделать?

- Забрать их с собой, - промолвил Анвихо.

- Ты хорошо подумал? Во-первых, кому они там нужны?

- Мне нужны. Я делил с ними горе и теперь не смогу быть без них в радости. А лишними они там точно не окажутся, колонии же нужна свежая кровь, а они вполне здоровые ребята, ты же сам видишь.

- В этом плане возможно, - не слишком уверенно произнес Ренгир, - но им же еще подрасти надо. Кто там возьмется их растить?

- Вот наша семья и возьмется. А почему нет?

- Ну, ты и нахал: все за всех уже решил! Позабыл только, что у этих ребят здесь свои семьи имеются. Думаешь, они захотят их бросить?

- Ренгир, эти семьи их уже бросили! Не нужны эти пацаны здесь никому, как же ты не поймешь! Вот когда они вернутся в палату, спроси их сам, хотят они попасть к своим родителям или предпочтут улететь с нами? Если окажется, что родители им дороги, я все свои возражения снимаю.

- Хорошо, давай спросим, - вымолвил Ренгир.

Алябьев, Новиков и Цаплин были немало огорошены, когда после возвращения с прогулки им внезапно предложили лететь вместе с веррителями. Они, конечно, все были впечатлены рассказами Анвихо и мечтали взглянуть на его планету хоть одним глазком, но считали эту мечту совершенно несбыточной. Ребят с трудом удалось убедить, что никто не собирается их разыгрывать, но когда уж они в это поверили, радости их просто не было предела.

Ренгир, тем не менее, напомнил им о родителях, с которыми им тогда придется надолго расстаться. Пацаны дружно нахмурились, но от намерений своих не отступились.

- Думаете, моя мамаша хоть раз навестила меня в детдоме? - буркнул Тема. - Да она из-за своего пьянства вообще, наверное, уже позабыла, что у нее где-то сын есть!

У Вити с Сережей родители настолько не деградировали, но возвращать своих отпрысков тоже ни малейшего желания не выказывали. Мальчики, в более нежном возрасте очень страдавшие от такого равнодушия, теперь платили своим предкам той же монетой.

- Ну, убедился? - чуть ехидно поддел брата Анвихо.

Ответить Ренгиру было нечего. Он уже в который раз убедился, что младший братец всегда сумеет добиться своего, вот только все возникшие из-за этого проблемы по традиции придется разгребать ему, Ренгиру. Проблем же предвиделось множество: и в колонии, и здесь, на Земле. Ну да ему уже не впервой таковые решать.

Сотрудники психбольницы обалдели, когда жуткий гость, от которого они не знали, как избавиться, вдруг заявил, что заберет с собой не только младшего брата, но в порядке компенсации еще и троих малолетних россиян. На робкие возражения, что здесь же их родина, наконец, и о безутешных родителях, верритель ответил, что родители этих мальчишек давно уже "утешились" водкой, причем настолько, что даже не вспоминают о своих брошенных сыновьях, а Родина-мать повела себя с ними хуже мачехи, так что давно пора лишить ее родительских прав. Рыльце у вопрошавших было настолько в пушку, что больше возражать они не посмели, хотя, конечно, уведомили власти о замышляемом Ренгиром похищении граждан России.

Власти, впрочем, к их доносу отнеслись весьма индифферентно. В областном городе до сих пор не могли отойти от страха перед грозным вестроносцем. Намеревается вскорости свалить вместе с братцем и тремя малолетними психами? Ну и пусть себе валит, хоть никого больше тогда не убьет, а за этих пацанов точно никто хлопотать не станет. Похитили прямо под носом? Ну, объявим, что сами сбежали, и пусть ищут их потом по всей стране хоть до морковкина заговенья!

Транспорт с экспедиционного корабля, способный забрать всю компанию, приземлился в точно назначенное время. Противодействовать их отбытию никто из землян не решился, а эфэсбэшники даже предусмотрительно перекрыли доступ местных жителей к месту отлета, чтобы никто из них случайно ему не помешал. Официального прощания с землянами тоже не случились: те из них, кто все же здесь присутствовал, старались держаться на солидном расстоянии и наблюдали отлет со стороны.

Соратники Ренгира удивлялись конечно, с чего это их шефу вздумалось вывозить с Земли не каких-нибудь случайно выявленных на месте веррителей, а простых пацанов безо всякого намека на способности даже к чтению мыслей, но Ренгир закатил им в ответ целую лекцию о необходимости обновления крови в колонии и о ценности в этом деле представителей расы землян. В свете деятельности клана Живого огня, выбравших именно Землю для рождения нового своего члена, эти объяснения выглядели вполне приемлемыми.

Витя, Сережа и Тема, не до конца еще свыкшиеся со столь резкими переменами своей участи, во все глаза пялились на инопланетян, на их корабль, словно слетевший со страниц какого-нибудь фантастического романа, и даже двигались как-то сомнамбулически, отдавшись на волю рока, Анвихо же, наконец-то почувствовавший себя в родной стихии, всячески старался им покровительствовать, беспокоясь при этом за всех четверых. С чего, казалось бы, ему было тревожиться в окружении соотечественников? А вот не доверял он больше этой планете, на которую еще недавно так стремился и которая на поверку оказалась столь не ласкова к нему.

Успокоился он, только оказавшись на борту экспедиционного корабля. Приключения закончились, теперь уже ждала дорога домой, а там привычная жизнь, только уже с новыми друзьями.

КОНЕЦ

---

Оставить комментарий © Copyright Беляков Евгений (lian@front.ru) Размещен: 13/03/2018, изменен: 21/03/2020. 110k. Статистика. Повесть: Фантастика

Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр

---

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"