Аннотация: О Дереке, короле и Рике. О Тео пока ни слова - так надо. События одно за другим- грядет буря.
Глава 2
Дерек от храма Древа направился к дому на Широкой. На середине пути чуть было не повернул назад - уж больно не понравилась магу реакция Рика на его слова. Или, вернее, почти полное отсутствие таковой. Но затем, рассудив, что бард достаточно умен, чтобы справиться с безрадостными новостями, тем более что сделать Рик все равно ничего не мог, Дерек продолжил свой путь. Прохожие, завидев его явно военного покроя куртку с дубовым листом, подходили - кто поздравить и пригласить выпить "славного воина", кто спросить о своих близких, вдруг видел или слышал что... Добравшись до заброшенного дома, маг первым делом стянул куртку и повесил ее на крючок в прихожей. Несмотря на беспокойство, ставшее уже привычным в последние недели и понимание того, что впереди еще множество забот, не говоря уж о том, что он еще полностью не осознал того, что потерял ученика окончательно, а напарницу - на неопределенный срок, все, о чем сейчас мог думать Дерек - это о бассейне с горячей водой в подвале дома. Он открыл портал, шагнул в него... и, ощутив, что падает, издал вопль:
- Какого....?
Времени ему хватило лишь на начало фразы. Маг с головой погрузился в ледяную воду. Не раздумывая, тут же скинул сапоги, и, с трудом определив в мутной воде светлое пятно, означавшее, что там, скорее всего, поверхность, поплыл к ней.
Вынырнул, набрал в грудь воздуха, огляделся...
- ...демона?! - Закончил он.
Усадьбы не было. Вместо нее из небольшого озерца, грязного, с плавающими поверху кусками льда, торчал обгоревший остов дома. В воде плавали доски, несколько бочонков. Уцелела боковая башенка, где находился вход в лабораторию Тео, в остальном же... Все выглядело так, будто тут побывал разъяренный дракон.
Дерек понял, что, скорее всего, он оказался в озерце, появившемся на месте подвала, когда были разрушены подводящие воду протоки. Он подгреб к "берегу", цепляясь окоченевшими тут же пальцами за скользкие, закопченные камни, взобрался на один из них, когда-то бывший частью фундамента. От холода у Дерека зуб на зуб не попадал. На всякий случай подвесив вокруг себя защиту, маг обсушился потоком горячего воздуха, с отвращением чувствуя, как грязь на лице превращается в корку, и огляделся.
- Мать-перемать... - сквозь зубы процедил маг. На самом-то деле он выразился куда более нецензурно.
Осмотрев развалины дома, он примерно воссоздал картину нападения.
Скорее всего, неизвестный маг взломал защиту дома, вернее, три защиты. Дерек проверил местность магическим зрением - от сети заклинаний вокруг остались одни ошметки. Обычно спокойствия мага хватало на самые разные ситуации, но сейчас Дерек ощутил, как накатывают волны ярости. Увязая в густой грязи, он обошел развалины по периметру, и убедился в том, что это было именно нападение. Среди груды камней он увидел несколько кусков зеленоватого гранита и каменное крыло. Значит, каменные грифоны, стоящие на крыше, ожили, почуяв опасность, и попытались ее предотвратить. Природный катаклизм цепочку заклинаний, оживляющих каменные статуи, не запустил бы... да и разрушения тогда были бы не только здесь.
Заставив себя успокоиться и мыслить здраво, Дерек проверил окрестности еще... и еще раз. С трудом подавил второй приступ ярости, пополам с горечью... Дом, родной дом, в клочья, до основания! Он знал, кто тому виной. Кендрик. "Больше некому", - думал маг. - "Не наши маги же... Хотя - Кендрику это зачем? Разве что..."
Дерек подошел к башенке, взлетел на уровень второго этажа. И начал ощупывать камень - где-то там находился запечатанный вход с порталом, переносивший посетителя на мили и мили южнее. Но Дверь оказалась запечатана, причем снаружи. Дерек увидел оплывший камень, слившиеся в единое целое блоки, и понял, что сюда пытались проникнуть - безуспешно. И в попытках взломать защиту, спалили ее, закрыв вход навсегда.
"Ну, хоть до кабинета не добрался", - облегченно подумал Дерек и опустился на землю. Сначала он думал отправиться порталом на юг, к Белым скалам на побережье Копий, но, поразмыслив, отказался от этой затеи. Точных координат магически выплавленной в каменном обрыве комнаты с окнами на море он не знал, а ощупывать отвесные скалы в расчете на удачу - верный способ потерять несколько дней. Похвалив себя за тупоумие и леность, из-за которых он все никак не сподобился создать там свою личную дверь, запомнив место, Дерек подумал, что о местоположении кабинета Тео вполне мог бы знать Ольсен. Да и рассказать ему обо всем, что произошло, маг собирался в любом случае.
Скривившись, Дерек еще раз оглядел разрушенное до основания жилище и открыл Дверь. Вдохнул морозный воздух с еще различимым запахом гари, сделал шаг... и выдохнул уже сотнями миль северней, ощущая, как кожу лица, покусанную морозом, овевает теплый ветер, пахнущий цветущими яблонями.
Ольсен, учитель Тео, славился двумя качествами - причудами и умением управлять климатом. Он жил в небольшой долине, закрытой со всех сторон высокими, острыми и крутыми скалами, смертельными, как... смерть. Никто не осмеливался сунуться сюда. Кроме Тео, естественно, которой втемяшилось в голову найти мага и пойти к нему в ученицы, хотя в магов тогда, пятьдесят с лишним лет назад, уже никто не верил, а про скалы Кхаэр Вир ходили легенды одна мрачнее другой. Дерек вспомнил, как его подруга со смехом рассказывала о своем безумном путешествии, описывая в красках, как карабкалась по скалам, одетая в три меховые шубы - и лицо его болезненно застыло.
"И вот я", - прозвучало в голове, да так ясно, словно Тео стояла рядом и говорила вслух, - "с обмороженными пальцами, к тому же сбитыми в кровь, огромная, как медведь, потому что на мне три горских шубы и к тому же грязная, как демон, потому что помыться, естественно, было негде, переваливаюсь буквально на животе уже, через камни... и вижу - передо мной долина, как из снов - теплая, цветущая, с дурманящим запахом яблок и яблоневого цвета... я, естественно, думаю, что попала Запредел уже, что сдохла на самом деле, и тушка моя валяется где-то в ущелье с блаженной улыбкой на лице... Бреду, бреду по зеленой траве, а навстречу мне выходит такой высокий старик с длинной бородой и буднично так спрашивает: "Чаю?"
Дерек почувствовал, что глаза его увлажнились, сердце защемило. Он чуть было не обернулся, ожидая увидеть Тео рядом, но знал - он один на большой поляне. Вокруг во всю ширь долины простирался сад. Удивительно в нем было то, что он одновременно цвел и плодоносил, не говоря уж о том, что тут всегда стояла теплая весна. Маг смахнул с лица капли - лед, намерзший на мокрых волосах, второпях им не до конца высушенных, стал быстро таять, - и зашагал вперед, к приземистому домику, окруженному кустами жимолости и сирени. В отличие от их с Тео усадьбы, дом Ольсена был одноэтажным, но довольно большим. Он разрастался не вверх, а вширь, и был полностью деревянным.
Дерек подошел к порогу, постучал молоточком в дверь. Подождав с минуту, Дерек, услышав беззвучный зов, обошел дом кругом и направился к месту, где обычно Ольсен принимал гостей. Ярдах в ста за домом, под раскидистыми, старыми яблонями стоял грубый деревянный стол, чья столешница была отполирована временем до блеска, и две скамьи. Старый маг ждал его там. На столе стоял кувшин с молоком, на блюде лежал крупно нарезанный хлеб, стояли миски с маслом и медом.
- Садись, поешь. - Вместо приветствия сказал Ольсен. Впрочем, он уже поздоровался с Дереком - мысленно. - А грязный ты, потому что...?
Дерек, чтобы не терять даром времени, послал магу все скопом - видение разгромленного дома, озерцо на месте подвала, остатки заклинаний. Намазал хлеб маслом, щедро плюхнул сверху меда и впился в бутерброд зубами. На него внезапно накатил зверский голод.
- Понятно... - помрачнел старик. Он был одет, как всегда, в простые холщовые штаны и льняную рубаху с вышивкой у горла: его можно было бы принять, при желании, за дедка-пчеловода. - Поешь сначала, потом обмойся... и затем обсудим.
Дерек послушно налил себе теплого молока. Ольсен безмятежно ждал, пока Черный маг насытится, потом проводил его на задний двор домика, молча указал на бадью и шайку. Сам же скрылся в доме - заваривать чай.
Чистый и сытый Дерек пошел на запах трав минут двадцать спустя. В гостевой комнате, куда привело его обоняние, было чисто и светло - в большие окна с открытыми настежь ставнями проникало достаточно света. Присев на крепкий дубовый стул, маг дождался, когда Ольсен поставит на стол две пиалы и чайник, и только после этого сказал:
- Дело плохо. Как думаешь, это Кендрик сделал?
Ольсен задумчиво пожевал губами и не спеша ответил:
- Не знаю, не знаю... может, и он.
- Может? - вскинул голову Дерек. - Больше некому!
- Ты пей чай, пей... он успокаивает.
- Не хочу я успокаиваться, - буркнул Дерек, но, тем не менее, пару глотков обжигающего напитка сделал. По телу растеклось приятное тепло.
- Ты короля почему бросил? - внезапно спросил Ольсен жестким тоном.
- Он и сам неплохо справляется, - ответил Дерек, не поддавшись на провокацию. - К тому же - не ждешь ведь ты от меня, что я займу место Тео при нем? Я не пастух. Я волкодав.
- А-а-а-а, - протянул Ольсен. - И чего ради ты вдруг вспомнил эту старую притчу?
- Потому что так и есть. И так мне объясняли, когда учился. Люди - отара. Серые - пастухи, Белые - старейшины, а мы, Черные - волкодавы. И призваны защищать отару от волков. Тех, что появляются из Проколов.
- Напомни-ка мне, кто был твоим учителем?
- Ирги. - Дерек взял со стола пряник, повертел в руке и положил обратно. - Ирги Камнелом.
- Эх... - Ольсен налил себе чаю - он любил покрепче, и ждал, пока настоится. - Старая школа. Простые объяснения. Все черное или белое.
- Не об этом сейчас речь, - прервал его Дерек, впрочем, без горячности. Он уже успокоился - его меланхолическая натура быстро взяла над ним верх. Долго нервничать он не умел. Предпочитал или делать, или ждать, не тратя силы на переживания. - Я пришел за советом.
- Спрашивай.
- Мне что делать? Сидеть около короля? Или продолжить то, что задумала Тео - отправиться в Араханд?
- А самому тебе что хочется?
- Если честно, то мне хочется найти Кендрика и разорвать его на части голыми руками, так, чтобы кровь между пальцев потекла, - будничным тоном ответил Дерек и все-таки надкусил пряник. Тот был тверд, как камень, и маг скривился. Но жевать не перестал. - Но это пройдет... через денек другой. А еще мне хочется найти Тео, но раз мы ее за эти три недели обнаружить не смогли, я и не знаю, что предпринять...
Ольсен слушал его и кивал на каждое предложение.
- А еще, наверное, мудро было бы все-таки отплыть в Араханд и найти там способ остановить Проколы - но я понятия не имею, с чего начать поиски. Тео говорила очень туманно.
- Это ты перебираешь варианты, которые тебе голова подсказывает... или сердце. А ты суть свою спроси. Саму суть мага.
Дерек нахмурился и замолчал. Окунул половинку пряника в чай, чтоб тот размяк, да так и застыл. После долгой паузы ответил:
- Ты еще хуже, чем Ирги, а он был занозой еще той, пусть ему в Запределе икнется. Не знаю, Ольсен. Моя суть ничего не говорит.
Старик легонько потарабанил пальцами по боку пиалы. Возвел глаза к потолку, прислушиваясь. Затем тихо сказал:
- У нас гости.
Дерек, на которого внезапно навалилась усталость - не физическая, а внутренняя, что заволокла мозг тяжелой пеленой и уравняла в безразличии все варианты действий, кивнул. Он почувствовал, что неподалеку возникли порталы. Тео сделала прямую Дверь к себе на кухню (которой, напомнил себе Дерек, уже не существовало), а Ольсен разместил выходы порталов вне дома. За окном послышались шаги и в дверь ударил молоточек. Ольсен, судя по изменившемуся выражению глаз, дал кому-то разрешение войти, и дверь открылась.
На пороге стоял Мальти. С последнего раза, как Дерек его видел, маг внешности не менял, оставаясь в старческом облике. Рядом с ним стояла Урсула, Черная.
- Приветствуем, Ольсен, - поздоровался Мальти и они с магичкой вошли в дом. Белый остановил взгляд на Дереке и, после нарочитой паузы добавил: - И тебя, Дерек.
Маг поприветствовал их в ответ, сохраняя на лице спокойствие.
- Очень хорошо, что ты здесь. Мы наслышаны о твоем горе. Соболезнуем.
"Какому именно?", - хотел спросить Дерек, но промолчал. Итак было ясно - потерю отступницы оплакивать вряд ли кто будет, а вот то, что Черный лишился ученика... Последующие слова Урсулы подтвердили предположение Дерека:
- Очень жаль парня. - И тут же она практично добавила: - Черный маг нам пригодился бы.
Все расселись. Ольсен выставил еще две пиалы на стол, благо чайник был большой и ставить его по второму разу нужды не было. Мальти положил руки перед собой, сплетя пальцы. И обратился, как ни странно, к Дереку:
- Расскажи, как все случилось.
Маг внутренне подобрался. Если его попросят показать свои воспоминания... хотя - ничего особенного они все равно не увидят. Ему о тех событиях рассказал Дориан. Но Мальти хотел услышать именно устную версию. Дерек сухо поведал все то, что узнал от короля. Неизвестный маг. Короткий поединок. Гибель Гринера... Внезапно маг понял, что Мальти проверяет его на правдивость. "Думает, что я лгу?", - ошарашено подумал Дерек, - "Зачем ему меня читать?". Дойдя в рассказе до места, где Тео шагнула в закрывающийся портал, Черный заметил, что Урсула неодобрительно поджимает губы.
- И около месяца вы оба не можете с ней связаться? - Уточнил Мальти.
Ольсен подтвердил, и добавил, что Тео вряд ли погибла. Когда мага нет в этом мире, попытки поговорить с ним мысленно, нащупать, найти - воспринимаются однозначно.
- Она могла отплыть в Араханд? - спросила Урсула.
Дерек покачал головой.
- Когда она несколько лет жила в Араханде, связь с ней была, хоть и слабая. И в любой момент я мог определить, где она. - Воспользовавшись тем, что речь зашла о южном государстве, Черный с нажимом сказал: - Но, если бы она это сделала, то поступила бы правильно. В Араханде ведь не возникают проколы, если бы мы нашли их магов и...
- Их маги понятия не имеют, как это было сделано.
- Но Тео сказала, что нашла кого-то...
- Ты его знаешь? Знаешь его имя? Где он - или она, - находится? - Мальти говорил ровным тоном, без раздражения, но Дерек вдруг почувствовал, что ступил на очень зыбкую почву. - Я уверен, что это ее фантазии. Тем более что мы почти подготовили "Возвращение магов", и, думаю, вернемся даже раньше, чем предполагали.
Дерек уже был готов рассказать о сомнениях Тео по поводу учеников, приведенных не Силой, о Кендрике... и о "куполе", поскольку молчание Тео очень похоже было на то, как пропал тогда, сбежав, Гринер. Но Ольсен вдруг похлопал его по руке и сочувственно произнес:
- Все мы понимаем, как тяжело потерять напарника. И понимаем, что тебе, в память о ней, хотелось бы завершить начатое, но... Твоя помощь куда нужнее здесь.
- В смысле? - Дерек был удивлен. И лишь спустя секунду понял, что имеет в виду Ольсен.
- Вернись к нам. - Сказал Мальти. - У нас каждый маг на счету, и мы не можем позволить себе терять их из-за глупых предположений. Через месяц мы вернемся к людям, и ты должен быть с нами.
Дерек задумался. Это ли подсказывала ему его магическая суть? Он не знал. Вернее, чувствовал очень смутно, но что... "Я действительно не знаю, кого и как искать в Араханде. Но и в способы Мальти я не верю".
- Думаю, он согласен, - ответил за мага Ольсен. - Завтра он явится к вам для получений инструкций. К тому же, - подчеркнул старик, сжав руку Дерека, - ты сможешь приглядывать за королем.
Мальти согласно кивнул, а Урсула удовлетворенно улыбнулась. Дерек, разрываясь внутри на части, внял намеку Ольсена и склонил голову.
- Чудесно. - Подытожил Мальти. - Вообще-то я пришел сюда, чтобы уговорить Ольсена присоединиться к нам... - он вопросительно посмотрел на Серого мага, но тот с улыбкой покачал головой. Как ни странно, Мальти лишь пожал плечами, хотя мог бы возмутиться. Дерек решил задать Ольсену пару вопросов, когда гости уйдут. - ... но, заполучив в наши ряды Дерека, я вполне удовлетворен.
Белый и Урсула встали. К чаю они за время разговора так и не притронулись. Раскланявшись, они вышли из дома под благожелательные напутствия Ольсена, и через минуту исчезли в портале.
Дерек откинулся на спинке стула. Потом, спохватившись, выудил из пиалы размякший пряник и стал его жевать, вопросительно поглядывая на Ольсена. Тот отошел от порога, у которого стоял, помахивая рукой уходящим магам, и прикрыл дверь.
- Странно все это, - с набитым ртом высказался Дерек.
- Что именно?
- Мальти словно собирался тебя просить... не требовать, не уговаривать. Чем ты его так пугаешь? И вообще вся эта встреча странная. Ольсен, что происходит?
Старик вздохнул и присел напротив Дерека. Подогрел чай, приложив руку к керамическому боку чайника. Травами запахло сильнее.
- Мальчик мой... - Повисла пауза, во время которой Дерек, прикончив пряник, смотрел на учителя Тео, ожидая, пока тот заговорит, а Ольсен смотрел в одну точку перед собой, собираясь с мыслями... или решая, что можно рассказать Черному. - Что ты знаешь об умении Серых "плести"?
- Тео рассказывала, что она изменяет мир вокруг. Иногда - совершая незначительные на первый взгляд поступки, иногда напрямую. Все воздействия и последствия взаимосвязаны.
- Именно так. А тебе не приходило в голову задать вопрос - хотя бы, самому себе, - чем таким особенным занимаются Серые, пройдя определенный этап? Чем занимаюсь я, например. И почему не бегаю по дворцам, не советую королям, не плету свои сети?
- Приходило. - Ответил Дерек. - Но я считал, и считаю, что вы просто ушли на покой.
Ольсен чуть приподнял бровь, ожидая продолжения.
- У вас же есть ученики... - недоумевая, что еще хочет от него услышать маг, добавил Дерек, и тут у него в голове словно сверкнуло. - О-о-о-о...
- Вот именно. - Подтвердил Ольсен невысказанную, но так ясно проявившуюся на лице Дерека мысль. - В какой-то момент способ "плетения", или, как я это называю, "вращения" мира меняется. Мы действуем на него через своих учеников.
- То есть, вы хотите сказать, что управляли Тео? Как куклой?
- Нет, Дерек, что за глупость, - рассмеялся Ольсен. - Я... подготовил ее определенным образом, чтобы она влияла на мир... определенным образом.
- А сама Тео об этом знала? - мрачно спросил Дерек. Он не понимал, в чем разница. И представить, что все это время Ольсен исподтишка руководил ими... от этого неприятно сводило скулы.
- Конечно знала. - Ответил Ольсен. - А насупился ты, потому что...?
Дерек объяснил магу свои сомнения. И добавил:
- Я эти ваши серые штучки... не понимаю.
- А ты напрягись, - улыбнулся Ольсен, и Дерек на секунду снова почувствовал себя зеленым учеником. - Пойми... все взаимосвязано. ВСЕ. Я, так же как и Тео, делаю вещи... совершаю поступки... и они имеют последствия. Это как... Как будто тебе отдали на воспитание принца, и от того, как ты его обучишь, зависит, будет править королевством алчный и жестокий правитель, или мудрый и добрый король. Хотя на самом деле все гораздо сложнее.
- И... сколько у вас таких учеников? Через которых вы действуете?
- Было трое, - просто ответил Ольсен, и глаза его погрустнели.
Дерек с силой сжал челюсти и не стал задавать вертевшийся на языке вопрос. Достаточно было самому подумать... Серые маги того же поколения, что и Тео... Рисса и Эфоль. Рисса мертва, Тео пропала.
- Эфоль, - тихо сказал Дерек. Ольсен кивнул. - А он... в курсе?
- Чего?
- Например, того, что Гринер... умел менять Цвет... или мыслей Тео об "армии кендриков", или...
- Нет, не в курсе, но это не мешало ему действовать правильно и гармонично, - Ольсен прищурился. - А что за "армия кендриков"?
Дерек пересказал мысли Тео по этому поводу. Ольсен, и это было видно, забеспокоился.
- Она совершенно права. Я подозревал что-то подобное, и именно поэтому попросил тебя вернуться к остальным - чтобы ты мог... сгладить некоторые углы и помочь мне повернуть все так, чтобы мы сами не привели себя к катастрофе.
- То есть, у меня там будет союзник? Когда я вернусь?
- Не-е-ет, - протянул Ольсен недовольно. - Я же говорю - Эфоль ничего не знает. Если ты заговоришь с ним предметно, он удивится и ничего не поймет. А может, поймет, не знаю. Но будь уверен, что действовать он будет так, как надо.
- А я, значит, поскольку Черный, тоже буду делать так, как надо, но не потому что "настроен" на верные поступки, а потому что знаю подоплеку?
- Именно.
- И все же, это никак не объясняет, почему Мальти вас боится.
Ольсен хитро улыбнулся.
- Он не боится. Я развернул все так, что он просто чувствует себя не вправе вытаскивать меня отсюда. А мне полезнее находиться тут, в моей долине. Отсюда мир вращается лучше.
Дерек замолк, переваривая услышанное. Оказалось, что Серые - еще те ходячие секреты. Но злость по поводу "управления" уже спала с мага, растворилась без следа - он начал понимать, что имел в виду Ольсен. Не манипулирование, нет... вернее, не в том смысле, в котором он понимал его вначале.
- Значит, с завтрашнего дня и присоединяюсь к остальным и помогаю "Возвращению магов", а потом участвую в создании Академии магии, так? - Ольсен кивнул. - А что будет с Тео? Мне прекратить ее поиски?
- Я буду искать сам. И "вращать" мир до тех пор, пока она не получит возможность вернуться - где бы она не была.
- А с Дорианом что?
- Пусть правит. Он неплохо справляется. У него есть Роза, которая поможет в случае опасности, и мозги, которые еще более полезны, чем Роза, в некоторых случаях. О нем не беспокойся.
Дерек встал. Он уже наметил, чем надо заняться до завтра - убрать следы разрушения их дома, стереть всякую магию с того места, проверить, как там король - и попрощаться с ним на долгое время. Успокоить, сказав, что Тео ищут. Тут Дерек чуть не хлопнул себя по лбу:
- Есть ведь еще Рик! С ним что делать?
- А где он сейчас? - спросил Ольсен, ничуть не удивившись вопросу и даже не спросив, кто такой этот Рик и чем он так важен.
- Среди братьев Древа.
- Вот пусть там и остается.
- Но он... - Дерек замешкался. - Я боюсь, как бы он не сделал глупость. Он, я думаю... влюблен в Тео. Что мне ему сказать?
- Скажи, что ее ищут. Он умелый шпион и глупостей делать не будет. По крайней мере, не должен. - Ольсен тоже встал, похлопал по плечу Дерека. - Давай, давай, двигай. Переночевать есть где?
- Есть дом на Широкой, - ответил маг. - А про то, что Тео ищут, Рик знает и так.
- Значит, будет сидеть на месте и ждать, если не дурак. - Ольсен замахал руками на Черного. - Иди уже...
Дерек широко улыбнулся. Встреча с Ольсеном оказалась очень полезной. Как минимум, Дерек получил следующую цель, а также некоторые объяснения. Он вышел из дома старого мага, вдохнул сладкий воздух и шагнул в открывшийся портал.
Известие о том, что король намерен появиться в замке Дерренвейт не завтра, а уже сегодня, более того - через пару часов, дворецкому Шольцу принес продрогший и уставший солдат. Шольц приказал накормить его и согреть, а сам застыл посреди залы, где застала его эта новость.
Вот ведь незадача, еще не все сделано, полы кое-где не натерты, некоторые блюда только-только начали готовить, а сладкого поросенка, например, надо вертеть над углями почти сутки. И все же старый слуга был рад, что король появится раньше. Шольцу не терпелось своими глазами увидеть Их молодое Величество, убедиться, что тот в порядке, накормить, окружить заботой...
Вот уже несколько поколений Шольцы, как дворецкие Дерренвейта, служили королям верой и правдой. А еще они относились к правителям Вердленда заботливо, как наседки и чутко, как... как дворецкие. Пока король у себя в замке - все хорошо. Шольц, как и его отец, служивший на том же посту, и дед, могли похвастаться - за все время их работы ни один король не то что не был отравлен, но даже не простужался. Все недомогания Их Величества подхватывали за пределами замка - и тут уж Шольцы ничего не могли поделать. Или вот покойный отец Дориана, Беорель... Получил стрелу в бок! Слыханное ли дело!
Возмущенно фыркнув, Шольц зашаркал по направлению к кухне. Там он, грозно оглядев поварих, пекарей, мясников и поварят, горделиво, словно полководец, выкрикивающий приказы войску, заявил:
- Все блюда, что будут готовы только завтра, или к ночи, или к вечеру, отставить пока! Их Величество прибудет уже через пару часов! Клара!
Главная повариха подбежала к дворецкому, вытирая руки фартуком. Вопреки расхожему мнению, что повариха должна быть толстой, доброй и пожилой, Клара являла собой полную противоположность. Разве что злой не была, но язвительность и строгость с лихвой восполняли этот недостаток. Лет ей было около двадцати пяти, молодая женщина была хороша собой, с прелестной фигуркой и красивыми вьющимися локонами, которые она, впрочем, во время работы тщательно прятала под чепцом. Шольц гордился ею, как родной дочерью. Готовила она превосходно, прекрасно разбиралась в блюдах не только вердлендских, но и лионских и даже арахандских (за что и была взята на должность, когда король женился), держала всю кухонную братию в своем маленьком кулачке.
- Мы можем порезать большую тушу кабана на куски и так зажарить, есть травы и соусы. Получится не хуже, а даже лучше, чем целиком, - быстро, по-деловому сообщила она. - А вот со сластями плохо, их оставили напоследок, и сейчас только пудру растирают.
Шольц сдвинул брови. Он всегда давал своим подчиненным возможность проявить себя, взять инициативу в свои руки. И Клара не подвела.
- Но я знаю одну кондитерскую... - улыбнулась девушка. - "Гузка" мадам Келеен.
- Наслышан, - коротко сказал Шольц, и это было одобрением и руководством к действию одновременно. - А остальное?
- Успеем, - ответила Клара.
Дворецкий кивнул и направился к покоям короля, проверить, все ли готово там. Когда в замке жила королева, Их Величество Дориан почивал вместе с ней. Но с тех пор, как она уехала, король перебрался в свою старую спальню, тем более что и кабинет его был рядом. Поднявшись по лестничным пролетам с кряхтением и вздохами, однако, очень шустро, Шольц столкнулся в дверях королевских покоев с Томасом Ферфаксом.
Если дворецкий проверял чистоту и порядок, а также наличие полотенец, подушек, одежды, и всего такого прочего, то Ферфакса заботили вовсе не свежие простыни. Шольц вопросительно приподнял бровь.
- Чисто, - ответил на молчаливый вопрос Томас. - Проверили несколько раз. Под окном гвардейцы, у двери тоже. Перед самым прибытием я проверю еще раз лично.
Несмотря на то, что и Тео, и король всячески старались замять ту историю с убийцей, Шольц еще долго после неудачного покушения рвал на себе волосы, хотя Ферфакс и убеждал его, что половины шевелюры должен лишиться он, Том, за то что недосмотрел. Дворецкий несколько дней ходил за Томасом по пятам, пока не добился от него согласия действовать вместе. Ферфакс, кстати, от этого только выиграл. Теперь не только стражники, но и вся прислуга были озабочены безопасностью короля - не всегда явно, конечно.
Шольц одобрительно кивнул и взялся уже за дверную ручку, чтобы войти внутрь, в покои, но Томас его остановил:
- Скажите, Бартоломью, вам известно, почему король решил нарушить традицию и въехать в город раньше?
- Нет, - коротко ответил дворецкий. - А у вас есть соображения?
- Наверняка Его Величество здесь ждут важные и срочные дела, - Томас посмотрел на Шольца со значением.
Тот вздохнул. Видимо, победой над Лионом все не окончится. Их ждут какие-то перемены... и не обязательно приятные.
- Я оставил для Его Величества письмо на столе, - сказал Томас. - Не выкиньте случайно. И, если понадоблюсь, я буду в казармах, у капитана Некса, всю ночь.
- Вы разве не будете присутствовать на празднике? - удивился Шольц. Но не слишком сильно. И даже как-то по-хитрому улыбнулся.
Томас подумал, что в каком-то смысле присутствовать на торжествах он будет. Тайно, за секретными дверцами, у глазков. Но Шольцу этого не скажет, хотя тот и сам наверняка знает об этом. И вопрос задал из лукавства.
- Что вы, - чуть двинул уголком рта Томас. - Сегодняшний вечер принадлежит славным победителям.
Поклонился Шольцу и быстрым шагом ушел по коридору. Шольц покачал головой, довольно хмыкая.
Его племянник всегда был голова, так голова. Умный мальчик вырос, и преданный... Не дворецкий, к сожалению, но тоже по-своему служит королю.
Люди высыпали на улицы Тэниела, чтобы посмотреть на то, как овеянный славой победоносный король будет въезжать в столицу. Они не были разочарованы - процессия блестела начищенными доспехами, развевались флаги. Зимой цветов было не найти - и горожане размахивали яркими красными и синими платками, бросали их под копыта коней.
Молодой Ульрик Уилсонсон, третий сын барона Уилсонсона, к своему заданию - охранять и сопровождать предателя Боклэра, - отнесся со всей серьезностью. Отец воспитал его в непоколебимой верности короне, и Ульрик был рад, что именно ему выпала такая честь. Когда король обернулся в седле и подозвал его, чуть махнув рукой, юноша так же, молча, не привлекая внимание, кивком головы отдал приказ своим воинам сомкнуть кольцо вокруг Боклэра, что понуро ехал в центре отряда, опустив глаза на связанные руки. Приблизившись к Его Величеству, Ульрик вопросительно посмотрел на короля.
- Поворачиваем на Трехлунную, - тихо произнес Дориан. - И едем к Яблоневой площади.
Ульрик коротко кивнул и развернул коня. Он не задавал вопросов, не выказал удивления. А вот бароны и графы, ехавшие следом, стали перешептываться, когда процессия свернула с улицы, ведущей к замку Дерренвейт, направо. Они не ожидали смены направления - возникла небольшая заминка, затем давка - люди, стоящие вдоль дороги, устремились за королем. Кто-то, рискуя быть придавленным боками коней к стенкам, следовал одновременно с процессией по Трехлунной. Но большинство направилось туда же смежными и параллельными улицами. Горожане догадались, куда повернул король, раньше, чем дворяне.
- Он едет на Яблоневую! - Задохнувшись от догадки, просипел Верендарт Гордойсу, ехавшему рядом.
Гордойс только поджал губы.
На Яблоневой площади стояла плаха.
Приветственные крики, прославляющие победителей, постепенно смолкли: люди почувствовали приближение чего-то мрачного и серьезного. Снова наползли тучи, из которых редко стал падать мелкий снег, легкий, едва заметно мерцающий в воздухе. К площади горожане выходили уже притихшие, готовые внимать всему, что скажет их король. Дориан же, доехав до помоста с плахой, развернул коня. Обычно время казни высокопоставленных дворян объявлялось загодя. Король и его свита занимали места на балконе выходившего фасадом на площадь Дома Управления, со стен спускали флаги, солдаты били в барабаны, глашатаи зачитывали список преступлений. Теперь же слышен был только скрип снега под ногами толпы, да позвякивание доспехов воинов.
- Ульрик из Уилсонсонов, зачитайте обвинение и приговор, - тихо сказал Дориан молодому дворянину.
- Он не посмеет, - прошептал Верендарт. Уже не Гордойсу - тот отъехал в сторону, примкнув к группке графов, а себе под нос.
Ульрик по памяти произнес ту часть приговора короля, что Его Величество произнес почти с месяц до этого, обнажил меч, поднимаясь на помост. Когда горожане услышали о предательстве Боклэра, приглушенные шепотки пронеслись над толпой. Многие плевали на землю и бормотали проклятия барону, что повернул на Вердленд войска Лиона. Если бы он просто поднял мятеж против своего короля, ненависти на лицах людей было бы куда меньше; но разорять земли своих же соратников? Да еще руками чужаков?
Боклэра выволокли на помост. Он, похоже, не понимал, что происходит - смотрел кругом безмятежно, помаргивая, когда на ресницы ему налипал мелкий снежок.
- ... и приказал король, что изменник будет обезглавлен на главной площади Тэниела в назначенный Его Величеством срок, после возвращения в столицу! - закончил Ульрик и поклонился королю.
- И этот срок настал, - просто сказал Дориан. Махнул рукой.
Барона поставили на колени возле плахи. Она использовалась редко - обычных преступников вешали, головы рубили только дворянам. А те повода не давали более двадцати лет. Ульрик смахнул снег с плахи рукой в грубой походной перчатке, два воина из его свиты наклонили Боклэра вперед... И тут он, осознав где находится и что произойдет с минуты на минуту, взвыл страшно, отчаянно:
- Дориан! Дориан!
Король кивнул вопросительно смотрящему на него молодому Уилсонсону.
- Дориан! Будь ты про...
Удар был верным и чистым - голова барона, враз отделенная от тела, со стуком упала на помост, и прокатилась чуть вперед. Легла набок - и стоявшие ближе всех к плахе могли увидеть раззявленный в крике рот преступника, так и не закончивший изрыгать свое проклятие.
- Да простит Древо все его злодеяния и примет под свою крону. - Звучно сказал король, так, что голос его разлетелся по площади. Толпа шумно выдохнула. Дориан продолжил: - А мы воздадим хвалу Древу, охранившему нас от предателя, и возрадуемся победе!
Раздались крики: "Да здравствует Дориан!", "Олень! Олень!" и "Вердленд!" и даже "Роза!". Люди, как ни в чем не бывало, заулыбались и развернулись к Пятиконной, чтобы продолжить праздничное шествие. Бароны и даже графы потрясенно молчали. Гордойс огладил рукой бороду и подумал: "В самом деле - не с почестями же казнить сукина сына... Но и обычаи надо было бы соблюсти - камера, суд Совета, последнее желание...".
- Похоронить тихо, на окраине городского кладбища. - Приказал король Ульрику. - Потом вернешься на пиршество в замке.
Процессия развернулась и последовала за королем. Гордойс наклонился в седле к ехавшему рядом барону Падуа и произнес тихо:
- Этот Боклэр нам еще аукнется. Король, похоже, закусил удила.
Падуа только хмыкнул.
Рик ждал наказания, проводя все свободное время в молитвах... и размышлениях. А времени у него было много. Старшие почему-то не спешили исполнять намеченное. Рик сначала волновался, потом перестал. Процедура была ему знакома - его слова проверяют. И если поверят, то после наказания ему останется только подкинуть Воргу или Аммету, второму Старшему, информацию о том, что таинственный маг, то есть Кендрик, с Древом заодно. А маги... чтобы добраться до Кендрика, Рику нужно было, чтобы удар по нему нанес кто-то достаточно сильный. Хватит ли мощи у Старших? И что сказать им? Вариантов было несколько. Либо убедить, что Кендрик замышляет вместе с остальными магами опрокинуть Орден Близнецов, чтобы взять власть в свои руки, либо доказать, что выгоднее будет сдать Кендрика магам, чтобы заслужить их расположение. От этого выбора зависело многое. Рик решил подождать, и посмотреть, как будут разворачиваться события. При самом лучшем раскладе ему поверят и, скорее всего, уже завтра отправят шпионить в Орден Древа, благо он там уже осел. При самом худшем... Барду не хотелось думать о худшем, но он все же себе напомнил, что его ждут страшные пытки и мучительная смерть. Если отворачиваться от того, что пугает, это самое пугающее не исчезнет. Надо понимать и принимать все возможности.
Успокоив себя относительно предстоящих интриг, Рик с чистой совестью принялся молиться вновь - вслух, истово, но не перегибая палку. В молитве своей он воздавал хвалу Близнецам, позволяя себе в стройные, заученные фразы вставлять собственные слова.
"Вот у Садовников все застыло, молитвы как замерзшие, и изменить хоть букву - святотатство", - подумал Рик. - "В этом они нам уступают. Мы гибче... хотя и простор для толкований иногда превращается в полное выворачивание смысла наизнанку".
Рик вспомнил, как год назад Старший Ворг отправил нескольких братьев совершить, как он сказал, "очистку" семьи, крупно Ордену задолжавшей. Манипулируя священными постулатами, и, на первый взгляд, ни на йоту не отходя от текста священных книг, он убедил двух братьев совершить убийство. Рик не был уверен, смог бы он тогда понять, что происходит, и отказаться от страшного долга, если бы его послали разобраться с семьей Доулин. Наверняка кивнул бы также, согласился, как соглашался шпионить, лгать и толкать на преступление других.
Его мораль всегда была гибче, чем у других, и Старшие ценили это.
"Так что гибкость может служить и злу", - подумалось Рику. Но он одернул себя, помотав головой: обычно он избегал вообще использовать такие понятия, как "добро" и "зло".
"Интересно, а что на это сказала бы Тео?"
Снова кольнула вина за то, что не поехал с ней, но бард упрямо сжал челюсть, отметая тяжелые мысли, и уже сквозь сжатые зубы продолжил молитву.
Вечером ему принесли суп. Он не стал спрашивать, где палач с плеткой: первейшее достоинство Стрелка - смирение перед волей Старших. Поблагодарил брата, охранявшего его, быстро выхлебал жидкий суп прямо из миски, под взглядом послушника. Вернул тому чистую миску, ложку. И, отвернувшись в сторону окна, через которое пробивался закатный, багряный свет, снова принялся молиться.
Ночью, когда небо усыпали звезды, за ним пришли.
"Наконец-то", - подумал он чуть ли не с облегчением.
В комнатку вошел брат-охранник, за ним - еще один, с капюшоном на голове. Палач. Рик не должен был видеть его лица - им мог оказаться кто угодно. Например, тот, что стоял у ворот, когда он пришел. Чтобы у провинившихся братьев не возникало желания отомстить, лица истязателей всегда скрывались. Так что, прогуливаясь по саду, или читая молитвы в Общем Зале, можно было оказаться рядом со своим вчерашним мучителем. А если палачу приходило вдруг в голову, по глупости, из-за гордыни или ради изощренного удовольствия сообщить своей жертве, что именно он... Тогда все было очень просто. Месть разрешалась и даже никак не наказывалась.
Поэтому палачи молчали.
Мало кто избегал участи взять в руки плетку. Рик, когда был послушником, более десяти раз попадался и получал свои удары, а вот сам наказывал лишь раз; и всем сердцем мечтал забыть этот случай навсегда. Нет, особой жестокости он не проявил, да и наказание было слабым - десять ударов, но каждый раз, когда Рик вспоминал звук кожаного ремня, рассекающего кожу... его мутило.
Завидев вошедших, Рик улыбнулся и сдержанно кивнул. А вот от вида третьего вошедшего лицо барда искривилось в гримасе брезгливости.
Джон Амберли, мерзкий и трусливый, всегда вставлял Рику палки в колеса и старался очернить перед Старшими каждый раз, как подворачивалась возможность. Они обучались вместе, и с первого же дня знакомства между ними возникла стойкая неприязнь.
"Ворг специально послал его проводить меня вниз? Это намек на немилость?"
Джон осмотрел комнатку, сморщил нос - мол, слишком жирно для предателя Ордена, и махнул рукой палачу. Тот легонько, почти нежно взял Рика за плечо, показывая, что нужно выходить. Рик послушно вышел наружу, всем своим видом выражая смирение.
"Удивительно, что Джон всего лишь переводит меня, а не хихикает злобно под маской, получив возможность причинить мне боль. Но для меня так даже лучше".
Они прошли пустым коридором - сначала Амберли, потом Рик, за ним палач, которого, впрочем, полагалось звать "Брат-Справедливость". Спустились ниже, брат Джон вынул из крепления один из факелов и пошел вперед, освещая себе путь. А вот перед Риком была темень, и он пару раз споткнулся на неожиданных ступеньках. Они все шли и шли, и в душу барда стал закрадываться... нет, не страх. Но что-то подобное. Слишком уж глубоко они заходят.
Наконец, группа жрецов дошла до самого конца коридора. Амберли, которого прозвали "Крыс" за длинное лицо с маленькими глазками и вечно искривленной верхней губой, будто он нюхал что-то не совсем приятное, снял с пояса связку ключей и открыл последнюю дверь.
Войдя в камеру, брат Джон поджег своим факелом те, что висели на стенах. Запахло гнилью - тут давно не зажигали огня. Метущийся свет факелов выхватил дыбу, несколько стульев, кресло с ремнями, и какие-то совсем уж странные приспособления, разгадывать предназначение которых у Рика не было ни времени, ни желания. Он остановился у входа, не зная, что делать дальше.
"Крыс" махнул рукой в сторону кресла. Брат-Справедливость молча подвел к нему Рика - опять предельно вежливо, словно поддерживал женщину на сносях, причем королевского рода, и застегнул ремни. Они крепко держали щиколотки и предплечья Рика. Бард, собрав в кулак волю - все же место не располагало к спокойствию, - и изобразив на лице покаяние, произнес строку из Первой книги Вигеля:
- "И пусть понесший наказание до конца жизни помнит о нем, а остальные забудут о нем и проступке тут же, как оно свершится, ибо первому память будет служить опорой в последующих решениях, а вторым лишь помехой".
Амберли хмыкнул. Подошел, проверил надежность ремней. Рик рассчитывал сбить с "Крыса" спесь, вызвать его на разговор, но тот смолчал. Хотя далось ему это тяжело - веко у него задергалось. Еще раз осмотрев помещение, Амберли отошел к двери, закрыл ее на засов изнутри... и остался стоять, подперев косяк спиной, хоть это и было против правил.
- "Наказание и раскаяние только между двумя", - вновь стрельнул в него цитатой Рик, но без особого успеха. "Крыс" даже не шелохнулся.
"Ладно", - подумал Рик. - "Пусть секут уже быстрее".
И тут его прошибло холодным потом. Для наказания плетью его должны были привязать к столбу, какого демона тут кресло? Он задергался, пытаясь развернуться и посмотреть, что делает за его спиной Брат-Справедливость. У двери гаденько захихикал Амберли.
Раздался непонятный звон. Рик втянул в себя воздух резко, чтобы в голове прояснилось. Металл. Но жаровню не разжигали, значит, каленым железом пытать не будут. Да и не пытка это должна быть, а наказание... Истязатель развернулся, держа в руках какой-то предмет.
Внутри Рика все обмерло.
"Нет!", - мысленно закричал он.- "Нет, нет, только не это..."
- Брат-Справедливость, - торопливо затараторил Рик, нарушая запрет на разговоры с палачом. - То ли орудие вы взяли, что сказано было вам?
- То, то. - Подтвердил "Крыс" из темноты.- По приказу Старшего Ворга. А теперь молчи, пока языка не лишили.
Брат в капюшоне одел на руки Рика колодки. Каждый палец лег между деревянными брусками, которые сдвигались, стоило повернуть винты. Барда забила дрожь, он часто и прерывисто дышал. Смех "Крыса" уже не волновал его, не трогал нисколько, он вообще забыл обо всем, кроме своих пальцев, зажатых в тисках.
"Я... никогда... не смогу... играть" - промелькнуло в голове.
- Старший Ворг повелел сказать: "Это наказание за своеволие, и ничего больше. Шпиону нужны не ловкие пальцы, а острый ум и преданность". - Прокаркал Амберли. - От себя могу добавить, что я здесь нахожусь по своей просьбе. Очень хотелось посмотреть, и я выбрал именно эту награду. Хотел было попросить назначить меня Ключником, но это куда приятнее. А вообще-то...
Рик уже не слушал. Он, как завороженный, смотрел на палача, который потянулся к колодкам. Когда заскрипел давно не смазываемый первый винт, Рик закусил губу до крови и выгнулся в кресле.