Однажды за завтраком королю Делору пришла в голову великолепная мысль. Он как раз подносил ко рту серебряную вилку с изрядной порцией паштета из оленины, одновременно любуясь через широкое дворцовое окно величественно поднимающимся ввысь багрово-красным шаром восходящего солнца. Тут-то его и осенило. Королевская вилка так и остановилась, не донеся паштет до широко разинутого королевского рта, а глаза его буквально впились в солнечный диск.
Придворные, которым эти признаки были слишком хорошо знакомы, забеспокоились. Герцог Публий, канцлер, внезапно помрачнел. Граф Нерлич, министр финансов, тихо простонал: "Только не канал. О боги, только не канал!"
Надо сказать, что внезапные озарения были фамильной чертой династии Делоров. Но Делор II, отец нынешнего короля, был заурядный деспот и все его озарения сводились всего лишь к тому, чтобы немедлен6но казнить кого-нибудь из министров. Это было, конечно, весьма неприятно для отдельных конкретных лиц, но на экономику королевства влияло слабо. И скорее положительно. Ибо все министры воровали, а казнь очередного высокопоставленного вора всегда поднимает рейтинг царствующей особы.
Но времена первобытного абсолютизма давно канули в лету. На дворе стояли совсем другие времена. И Делор III вовсе не был деспотом. Он был монарх просвещённый и где-то даже либеральный. Очень интересовался науками, искусствами и, что самое ужасное, экономикой. Ибо первые два увлечения, хотя и приносили некоторые убытки, но вред от них имел известные границы. Жаль, конечно, Северную дворцовую башню, сгоревшую в ужасном пожаре, жалко и дом купца Эртада, взлетевший на воздух вместе с Королевской Паровой Машиной. Ещё больше жаль семь тысяч золотых монет, уплаченных за очень древнюю статуюэтку дракона, произведённую, как выяснилось, в соседней Контестарии лет пять назад.
Однако замена золотой монеты бумажными банкнотами подорвали кредит и торговлю в королевстве Верхняя Конта на долгие и долгие годы. А этот проклятый канал... Прекрасный канал. Товары по нему могли бы поступать прямо в глубь континента, а купцы Акмалии и Контестарии могли бы только ругаться в бессильной злобе. К сожалению, канал не достроен. Пока.
Король оторвал взгляд от солнечного диска и задумчиво оглядел придворных. Видя их мрачные лица, его величество и сам погрустнел. Он вспомнил с каким неоправданным скептицизмом встречают новые идеи его косные и консервативные подданные. А ведь закон о введении просвещения принят ещё семнадцать лет назад. Можно бы, казалось, за это время...
Так что король заколебался. Хотя, конечно, колебания и всякие там сомнения монарху не совсем приличны. Но что делать, он же король просвещённый, можно даже сказать либеральный... Министры и придворные тоже молчали. С одной стороны, им не терпелось узнать, какая же новая напасть обрушится вот-вот на королевство. С другой стороны, надежда умирает последней, и вдруг да король забудет про эту свою идею - такие случаи тоже бывали.
- Да... - печально произнёс король, переводя взгляд на зажатую в его руке серебряную вилку. - Возможно будет лучше...
- Да-да! - радостно поддержал его канцлер. - Великолепный паштет!
Все оживлённо заработали вилками и зазвенели бокалами. Беда, казалось бы, была предотвращена. Но тут...
- Папочка, у тебя какая-то идея? - раздался вдруг звонкий девичий голосок. - Ты наконец решил освободить Йолона?
Королевская вилка, так и недонесённная до королевского рта, выскользнула из королевской руки и довольно громко шмякнулась в тарелку с паштетом. Где-то со звоном разбился бокал. Кто-то шокировано ахнул.
Да, яблоко от яблоньки не далеко падает, и у принцессы Карины, тоже появлялись иногда идеи. И хотя были они, обычно, далеки и от экономики, и от науки, но угрозу для королевства представляли не меньшую. Последней идеей принцессы как раз и был пресловутый капитан Йолон Марич. Спору нет, вид молодой человек имел бравый. И на последней войне себя показал совсем неплохо. Иначе - как бы мог отпрыск хотя и дворянского, но весьма захудалого и давно уже разорившегося рода получить столь высокий чин? Но тут-то и была зарыта собака: негоже принцессе интересоваться нищими капитанами. Общество принцессы должны составлять принцы из хороших королевских семей. В крайнем случае - герцоги. Даже графам путь был закрыт. И уж тем более безродным капитанам.
Все взгляды устремились на короля. Теперь он уже просто обязан был говорить. Даже если собирался говорить про канал. Хотя... Нет, про канал лучше на надо... Король откашлялся. Ввиду всех обстоятельств он решил начать издалека.
- Престиж нашей великой державы в последнее время неудержимо падает. - Присутствующие мрачно кивнули.
- В прежние годы, когда строительство Великого канала...
Министр финансов снова застонал, а канцлер прошептал такое, что замерший у стены гвардеец покраснел до ушей. Сидящая рядом с канцлером графиня Волтич, к счастью, ничего не поняла. Ну или сделала вид.
- ...шло полным ходом, престиж нашей великой державы был гораздо выше.
Придворные совсем пригорюнились. Они вспомнили третий год Великого Строительства, когда на королевских обедах подавали пареную репу на медных тарелках. Правда, тарелки были начищены до поистине золотого блеска...
- А что же мы видим теперь?!
Теперь. Теперь, как все могли видеть, в королевском дворце появилась серебряная посуда. И вино, правда, пока только отечественное.
- Акмалийцы, эти нищие рыбаки, открыли новый морской путь к Островам Пряностей!
- И возят оттуда галионы с перцем и корицей, - печально вздохнул министр финансов.
- Контестарийцы, эти нищие пастухи, открыли на западе новый континент!
- И возят оттуда галионы с золотом. - Министр финансов вздохнул ещё печальнее.
- А Шертонцы, эти нищие горцы, построили огромный воздушный шар и взлетели на нём на вершину горы Монбатар.
- Ну... - В этот раз, Граф Нерлич даже чуть-чуть растянул свои губы в улыбке. - Эти, по крайней мере, не нашли там ничего ценного...
- Мы тоже должны что-нибудь открыть! Мы тоже должны куда-нибудь взлететь! Мы должны отправить экспедицию!
Раздались аплодисменты. Экспедиция была хороша уж тем, что не была каналом. Однако...
- Но, ваше величество, - выразил общие сомнения герцог Публий, - ведь у нас нет ни морского флота, ни воздушных шаров. Что же мы можем открыть?
- Мы откроем... - Король выдержал драматическую паузу. - Мы откроем Солнце!
- Солнце? Как? Но это же... Туда не поплывёшь на корабле! И не полетишь на воздушном шаре! И ведь там же огонь! - посыпалось со всех сторон.
- Глупости, - отмел все возражения король. - Мэтр Абаляцимус! - Придворный звездочёт проворно вскочил на ноги, одёргивая полы просторного, расшитого звёздами халата. - Помнится, вы недавно объясняли мне, что Сатурн, Солнце и вообще все звёзды - это такие же земли, как и наша Земля, а солнечный свет - всего лишь отражённый свет Луны...
На лице мэтра Абаляцимуса застыло какое-то странное выражение. Похоже, в душе его происходила тяжёлая внутренняя борьба. Он был учёным, и научные истины были для него святы. Но глаза короля светились таким доверием, такой искренней надеждой... Каким же надо быть злодеем, чтобы разрушить его мечту? Опять же, жалование Мэтр Абаляцимус получал из королевской казны... Обуреваемый этими противоречивыми мыслями, придворный звездочёт не смог произнести ни одного слова и лишь чуть-чуть опустил свою голову.
- Вот видите! - торжествующе воскликнул король, посчитав жест своего придворного утвердительным кивком. - А на чём туда лететь, это решат специалисты. Где мой придворный механик? Да, и этого, придворного мага, тоже позовите...
Розыски не заняли много времени. Маг Эрландор, как всегда, был в своей комнате на самой верхушке Восточной башни. Он пристально вглядывался в большой хрустальный шар, установленный на позолоченной треноге и озабоченно бормотал:
"Грядущее в тумане и огне.
Не удержать ужасную лавину.
Задержат снова жалованье мне.
И выплатят лишь только половину..."
А механик Парациус, как всегда, стоял у верхнего окна западной башни, от нечего делать кидая вниз медные и свинцовые шары, озабоченно бормоча:
"Удивительно... Тяжёлые и лёгкие шары достигают земли одновременно! Но ведь это означает, что ускорение свободного падения не зависит от..."
Оба немедленно бросили все дела и тотчас явились на зов короля. Прибыли они одновременно и, тяжело пыхтя, одновременно протиснулись в зал. Вообще то двери были достаточно широки, в них могли бы, нисколько друг другу не мешая, въехать четыре всадника одновременно, но нельзя же было позволить сопернику идти посередине, а самому позорно прошмыгнуть сбоку. Поэтому некоторое время они изо всех сил толкались в широком дверном проёме, делая при этом вид, что не замечают друг друга.
Король меланхолично наблюдал за ними, дожёвывая очередную порцию паштета. Наконец они вошли и, по прежнему не замечая друг друга, преданно уставились на своего повелителя. Король задумчиво поскрёб вилкой по тарелке, то ли собираясь с мыслями, то ли пытаясь отыскать остатки паштета. Поскольку паштета больше не было, король заговорил.
- Задача, которую я вам поставлю будет трудной. Некоторые даже считают её невыполнимой - говоря это король обвёл сидящих за столом придворных ироническим взглядом, особенно выделив канцлера Публия. - Но я верю, что вам она будет по плечу.
- Только прикажите! - заверил его Парациус.
- Древнейшей магии великое искусство всегда к услугам будет короля... - одновременно с ним изрёк Эрландор.
- Если применить методы научные, а не читать писклявым голосом глупые заклинания... - стал развивать свою мысль придворный механик
- Свет мудрости и Сила волшебства, сильней машин бездушных и расчётов... - в тон ему ответил придворный маг.
- Старый шарлатан, - пробормотал Парациус, несколько отклоняясь от темы.
- Вонючий угольщик, пропавший горклым маслом! Чтоб Гомункулус твой тебя сожрал! - с чувством продекламировал Эрландор. Натура возвышенная, он почти всегда изъяснялся стихами.
Дискуссия разгоралась. Гвардейцы, по приказу своего капитана, заткнули уши. Несколько придворных дам упали в обморок. Канцлер Публий достал из кармана записную книжечку из новомодной бумаги и торопливо записывал, восхищённо причмокивая губами. Король всё время порывался что-то сказать, но вклиниться в разговор ему никак не удавалось. Парациус вдруг выхватил из кармана запаянную стеклянную колбу, в которой маслянисто сверкнула какая-то серо-коричневая жидкость. Рука мага судорожно сжала хрустальный амулет, выполненный в форме миниатюрного черепа. Придворные повскакивали со своих мест. Некоторые полезли под стол. Парациус и Эрландор уже не в первый раз сходились в поединке. Ни один из них ни разу не пострадал при этом серьёзно, а вот окружающие...
- Прекратить!!! - нервно выкрикнул король. - Я не за этим вас позвал! Никаких поединков! Вернее... - Король несколько успокоился и лицо его приняло задумчивое выражение - вероятно, ему в голову пришла очередная идея. - Вы покажете себя в деле! Победителем будет тот, кто лучше выполнит мою задачу.
Спорщики тут же успокоились и, низко поклонившись, снова заверили короля во всемогуществе современной науки и древней магии. Придворные облегчённо вздохнули. Канцлер вскользь заметил, что пора бы уже и сообщить этим энтузиастам, в чем же будет заключаться их задача.
- Вот ты и сообщи, - буркнул король. - Кстати, назначаю тебя ответственным за эту экспедицию.
Канцлер вздрогнул, но быстро взял себя в руки и низко поклонился. Затем посмотрел на своих новых подчинённых. Оба уже раскрыли было рты, но вглядевшись в мрачное лицо канцлера, тоже посерьёзнели и сочли за благо промолчать. Им вдруг тоже стало интересно, в чем состоит задача, которую они с таким пылом взялись решить.
- Господа, - произнёс канцлер скучным голосом. - Вы должны создать корабль... Или, вернее, аппарат... В общем, вы должны придумать способ доставить нашу экспедицию на Солнце.
- Ку... Куда? - поперхнулся придворный механик.
- О как прикажете понять слова загадочные эти? - потрясённо прошептал придворный маг.
- А так и понять. - Канцлер обернулся к окну и указал рукой на висящий в небе сверкающий шар. - На Сол-н-це, - раздельно проговорил он. - Что тут непонятного?
- Но ведь мощи паровой машины не хватит для... - растерянно пробормотал Парациус.
- Все демоны ужасной преисподней, не смогут даже близко подлететь... - эхом отозвался Эрландор.
- Избавьте меня от технических подробностей, - нетерпеливо взмахнул рукой король. - Подробности обсудите наедине. А вы, канцлер, проследите чтобы у них было подходящее помещение и обеспечьте их всем необходимым для работы.
И король ещё раз взмахнул рукой, на этот раз плавно и величественно, показывая, что аудиенция окончена.
"О демоны ужасной преисподней, коррозия проевшая металл", - мысленно простонал Публий. За три дня он многое почерпнул у своих подопечных. Именно в таком стиле они и переругивались все три дня. А дело не двигалось. Вот и сейчас...
- Три половины от семи восьмых возьми и раздели на десять дюжин... - заунывно декламировал маг, заглядывая в толстую пожелтевшую от времени книгу.
- Да сколько ж можно?! - Возбуждённо жестикулируя, придворный механик бегал по комнате. - Да сколько ж можно нести эту белиберду?! Нам надо построить...
- Блестит железом чешуя дракона. И нити голубого серебра ей придают... - невозмутимо продолжил Эрландор.
- Ну вот, теперь ещё и голубое серебро. Ты сам-то его видел?
Эрландор отложил книгу, и, покопавшись в большом холщовом мешке, извлёк из него тонкую пластинку из какого-то металла и молча протянул Парациусу. Пластинка и впрямь была серебристо-голубой.
- Что это? - брезгливо спросил механик, однако пластинку взял. Ощупал её, внимательно рассмотрел, даже понюхал. - Это же просто хром! - воскликнул он наконец. - Никакое не голубое серебро.
- У каждой вещи тысяча названий, и в каждом слове тысяча вещей, - разъяснил Эрландор.
- Это идиотизм, придумывать тысячу названий... Но подожди, если добавить хром к железу, действительно можно получить жаропрочную сталь. Нужно только знать пропорцию... Так, что ты там болтал про "три половины"?
Публий по прежнему почти ничего не понимал в беседах своих подопечных, но дело, похоже, сдвинулось с мёртвой точки. Сорок восемь собранных со всего королевства кузнецов день и ночь что-то ковали, а две дюжины подмастерьев с энтузиазмом переливали разноцветные жидкости из одной колбы в другую. Смешиваясь друг с другом жидкости меняли цвет, распространяли очень неприятный запах, а иногда и взрывались. Парациус и Эрландор руководили всем этим бедламом и вели между собой непонятные беседы.
- Чем больше будет горючего, тем больше нужно будет горючего, чтобы поднять это горючее. А бочка, в которой будет заключено горючее, тоже имеет вес... - задумчиво бормотал Парациус.
- Как ящерица сбросив часть хвоста, дракон понёсся ввысь еще быстрее! - вычитал Эрландор в своей толстенной книге.
- Погоди, погоди... - Придворный механик с размаху ударил себя ладонью по лбу. - Как просто! Нужно сделать несколько бочек! И сделать так, чтобы пустые отцеплялись... Однако... - Парациус задумался и зашевелил губами, что-то подсчитывая. - Чтобы достичь параболической скорости...
- Невидимые нити держат прочно, и тянет мать-земля к себе назад, - откликнулся маг.
- Однако... Если мы не выполним приказ...
Эрландор нахмурился. Лихорадочно перелистнул несколько страниц. Всмотрелся в текст и продекламировал:
"Незрим воздушный океан, и кажется он незаметным..."
- Точно, - обрадовался механик. - Воздух, трение... Да всё так раскалится...
- Сравнить возможно тот огонь, лишь с солнечным горящим диском... - снова обратился к своей книге маг.
- И тому, кто будет сидеть в нашей ракете... - Парациус бросил быстрый взгляд на канцлера и резко оборвал фразу.
Речи двух мудрецов становились всё непонятнее, но дела их говорили сами за себя, и вскоре на примыкавшем к дворцовому парку пустыре, среди пышных зарослей крапивы и чертополоха высилась сверкающая серебристая башня. Осмотрев сооружение со всех сторон и пнув несколько раз прочную стальную поверхность, канцлер Публий счёл возможным доложить королю, что ракета, или, как её предпочитал называть Эрландор, Небесный дракон, готова к старту. Оставалось лишь решить, кто на ней полетит. Впрочем, тут вопроса не было. Немедленно были отправлены приглашения семи окрестным принцам - тот из них, кто совершит этот славный подвиг должен был, как водится, получить руку и сердце принцессы Карины. Половины королевства не предлагалось, но, поскольку король был вдовцом и других детей у него не было, то счастливчик мог в перспективе рассчитывать и на всё королевство.
Принцесса, правда, устроила истерику, бросала на пол посуду (к счастью серебряную, а не фарфоровую) и снова вспоминала этого своего капитана. Но король был уверен, что как только начнут прибывать влюблённые принцы, все эти бредни мигом вылетят из её хорошенькой головки.
Беда была в том, что принцы не прибыли. Вместо них пришли письма. Четыре письма содержали вежливые отказы. Принцы соглашались сразиться с любым, даже самым свирепым драконом. Согласны они были участвовать и в рыцарском турнире. Но лететь на Солнце в какой-то бочке... Нет, это совершенно несовместимо с их достоинством. И нарушает все обычаи.
Ещё два письма тоже были с отказами, но не с вежливыми. Брагор, принц королевства Акмалия, на которого король возлагал особенные надежды, ответил что "эта затея с ракетой ещё большая глупость, чем даже пресловутый "Великий" канал". Так и написал - слово "Великий" в кавычках! Королевский совет даже обсуждал возможность объявления войны. И только опасение, что военные действия могут сорвать отправку экспедиции, заставило короля задуматься. В конце концов было решено ограничиться заключением в темницу акмалийского посла и запрещением акмалийским купцам пользоваться Великим каналом - с того самого момента, когда он будет построен, и до скончания веков.
Принцесса снова устроила истерику и снова бросала на пол серебряные тарелки, с вожделением поглядывая на запертый в шкафу единственный фарфоровый сервиз. Король приказал выставить у шкафа гвардейский караул. Несколько успокоившись, наследница престола заявила, что оставлять без ответа такое страшное оскорбление нельзя. И наилучшим способом поставить на место этих хамов-принцев будет выдать её, принцессу, замуж за какого-нибудь нищего капитана, например за...
Тут истерику устроил король. Однако, проткнув шпагой несколько гобеленов, он успокоился и распорядился пригласить во дворец всех холостых герцогов, коих в королевстве, по данным министерства матримониальных связей, насчитывалось семнадцать. Принцесса уже слишком устала, чтобы устраивать ещё одну истерику, и потому просто удалилась в свои покои, громко хлопнув дверью.
Отечественные герцоги были не столь горды, как иностранные принцы и во дворец прибыли все. Чтобы посмотреть на принцессу и ракету. Принцесса всем очень понравилась. Ракета - нет. Чтобы исправить это впечатление, решено было устроить небольшую демонстрацию. Ракета должна была чуть-чуть взлететь, повисеть немножко в воздухе и благополучно приземлиться обратно на землю. Но кто будет управлять ракетой? Среди герцогов желающих не нашлось. Среди графов тоже. Даже бравые гвардейские офицеры, и те не рвались в добровольцы. Несмотря даже на обещание крупной денежной премии и повышения в чине. Тут принцесса снова вспомнила про одного бесстрашного капитана, который...
Король изменился в лице. Король топнул ногой. Король произнёс слова несовместимые с королевской честью и достоинством. Но других добровольцев не было, и король приказал доставить во дворец этого проклятого капитана...
Утром, едва лишь первые лучи Солнца, того самого Солнца, которому вскоре предстояло быть открытым, осветили башни столицы, придворное общество, пройдя через королевский сад, вышло на пустырь. Раздался жуткий вопль - это одна из придворных дам потрогала из любопытства толстый крапивный стебель. Тонкая перчатка оказалась совершенно недостаточной защитой от этого ужасного растения. К счастью, отважные кавалеры тут же ринулись на помощь. Обнажив шпаги и мечи бросились они на врага. Отвага и дружный натиск быстро принесли плоды: среди густых зарослей была прорублена широкая дорога, по которой и двинулись вперёд придворные. Однако и теперь путь их не был лёгок. Придворные дамы запинались на кочках, скрытых скошенной травой, и были вынуждены поминутно хвататься за своих кавалеров. Это не совсем соответствовало придворному этикету, но в данных тяжёлых условиях было вполне простительно. Ещё хуже было то, что вокруг во множестве роились потревоженные мухи и комары, а очень неприятные жучки и совсем уже страшные пауки быстро карабкались вверх по шёлку и бархату придворных платьев. И забирались в такие места, где борьба с ними становилась совершенно невозможной - всё из-за того же придворного этикета. Но король, яростно хлопая себя по щекам и цепляясь пурпурной мантией за скошенные кусты репейника, целеустремлённо двигался вперёд за рыцарями и гвардейцами, самозабвенно рубившими траву. И, деться некуда, приходилось, спотыкаясь и падая, следовать за ним.
Наконец - пришли. Впрочем, пришли, похоже, куда-то не туда. Огромная башня ракеты высилась совсем в другом конце пустыря. А здесь, посреди круглой расчищенной от травы площадки стояла лишь маленькая четырёхметровая башенка с заострённым концом. Как выяснилось, за ночь Парациус и Эрландор сняли с ракеты верхнюю часть и перенесли её сюда. Каких демонов и какое колдовство они этого использовали лучше было и не думать.
К ракете прислонили деревянную лесенку и подвели к ней капитана Марича. Капитан с тоской посмотрел на блестящую башенку, составленную из двум стальных бочек. Внезапно ему захотелось вернуться в свою милую уютную темницу, где как раз в это время разносили утреннюю пайку чёрного хлеба. А после завтрака можно было перестукиваться с акмалийским послом. Тот знал столько прелестных анекдотов...
Парациус всё толковал о каких-то рычагах, красном и зелёном, и деликатно подталкивал капитана к лестнице. Эх и угораздило же его связаться... А ведь дочка полковника тоже не была уродиной и определённо давала понять...
- Капитан! - Раздался вдруг чарующий девичий голосок. - Капитан, я буду ждать вашего возвращения...
Он обернулся. Принцесса в белом платье, покрытом кое-где зелёными пятнами и прилипшими колючками, в сбившейся набок шляпке, была так прекрасна, так молода... А ведь Парациус говорил, что твёрдо уверен в успехе эксперимента. Процентов на пятьдесят. Нет, что там, на все шестьдесят! Капитан решительно поставил ногу на деревянную перекладину.
Парациус что-то шепнул королю на ухо.
- Да, - спохватился Делор III, - приказываю всем отойти от ракеты подальше. На случай...
Марич вздрогнул, но отступать было поздно, и он решительно полез вверх, стараясь выбросить из головы всяческие дурацкие мысли, совершенно неуместные для отважного гвардейского капитана.
- На случай чего? - встревожилась принцесса.
- Это совершенно безопасно, ваше высочество, - поспешно вмешался Парациус. - Просто, на всякий случай... Так всегда делается.
- То же самое вы говорили и про ту паровую машину... - протянула принцесса с ещё большим беспокойством.
- Э-э-э... Ну-у-у... - механик растерялся.
- Герой не может отступить, и даже превратившись в горстку пепла... - поспешил ему на помощь Эрландор.
- Проклятые шарлатаны! - закричала в ответ принцесса. - Если с ним что-нибудь случится... Папочка, обещай мне...
- Обещаю, - сказал король твёрдо. - Виновные не уйдут от расплаты. А подвиг отважного капитана никогда не будет забыт...
Отважный капитан, между тем, уже исчез внутри сверкающего заострённого конуса. Придворные, как-то вдруг притихли и поспешно двинулись к краю выкошенной круглой площадки. Две фрейлины волокли за собой полубесчувственную принцессу. Слуги, кряхтя, тащили прочь от ракеты тяжёлую деревянную лестницу. За ними плелись Парациус и Эрландор, тоже от чего-то вдруг погрустневшие.
Дойдя до стены страшной крапивы, общество в нерешительности остановилось. Взрыв паровой машины все помнили очень хорошо, но лезть в эти заросли... Большинство здесь и остановилось. Настроение было не очень бодрым: все устали, перепачкались, да и есть хотелось - завтрак должен был состояться после старта. Относительно бодро выглядели лишь женихи-герцоги, сгруппировавшиеся вокруг принцессы и отпускавшие галантные комплименты. Впрочем, принцесса была задумчива и их почти не слушала, напряжённо вглядываясь в застывшую вдали ракету. Ничего не происходило. Приободрившиеся придворные начали отпускать шуточки. Кое-кто предположил, что ракета вообще никогда не взлетит. Герцог Болич, один из женихов, заявил, что если бы испытание доверили ему...
Тут раздался низкий гул. Все замерли. Ракета вздрогнула. Взметнулась вверх скошенная трава и порыв горячего ветра ударил в лица придворным. Раздались крики. Кто-то повалился на землю, кто-то бросился в заросли. Самые стойкие остались на месте, но рассмотреть ничего не могли, кроме летевшей во все стороны травы. Потом раздался страшный грохот. Ветер стих и сено, медленно планируя, опустилось на землю. Ракета лежала на боку. Вверх валил белёсый дым.
- Йолон! - выкрикнула принцесса в отчаянии, и, оттолкнув стоящих рядом фрейлин, бросилась к ракете.
- Карина! - выкрикнул король, бросаясь за ней вслед.
Придворные побежали за королём. Дым, впрочем, поднимался не от ракеты - это тлела свежескошенная трава. Когда принцесса и остальные добралась до места катастрофы, огня уже почти не было. Парациус, смело подбежав к ракете, пытался открыть люк, орудуя коротким стальным ломиком. Эрландор, остановившись немного в стороне, декламировал рифмованные заклинания. Принцесса плакала, король кричал что-то про виселицы и дыбы.
Наконец люк открылся. Из него с трудом выбрался отважный испытатель. Попал рукой в тлеющую траву, выругался, попытался подняться, ойкнул и снова упал в траву. Три придворных лекаря бросились к нему.
- Нет! - выдохнула принцесса, и теряя сознание стала оседать на землю.
Придворные лекари, резко развернувшись, бросились к ней. К капитану подошли два гвардейских офицера, помогли подняться. Протянули фляжку. Капитан глотнул, сморщился, и, вроде бы, пришёл в себя. Тут привели в чувство и принцессу. Увидев, что её избранник жив, она чуть было снова не потеряла сознание, и попыталась броситься к нему. Но лекари и фрейлины держали её хотя и крайне почтительно, но крепко.
- Доставьте капитана в лазарет! - распорядился король. - Ему необходим покой, - добавил он, строго глянув на продолжавщую вырываться принцессу. Та покраснела и смущённо потупилась. - А мы, - Делор III обвёл взглядом изрядно потрёпанных придворных, - проследуем сейчас на завтрак.
Завтрак начался в тягостном молчании. Кое-как пришедшие в себя придворные, энергично орудуя ложками, уничтожали изысканнейшие блюда, похоже даже не чувствуя их вкуса. Король лениво ковырял вилкой паштет из оленины. Это было его любимое блюдо, но сейчас и оно не доставляло его величеству никакого удовольствия. Принцесса не ела совсем. В самом начале завтрака, она тихо, но твёрдо заявила отцу, что даже и не посмотрит на этих трусливых герцогов, и после этого хранила мрачное молчание. Король тоже был мрачен. Он до сих пор ничего не возразил своей дочери. Дело в том, что увидеть герцогов принцесса не смогла бы и при всём желании. Одному из них, примчавшийся час назад гонец, сообщил о крестьянском бунте в его владениях. Другой - его владения находились на самой границе - получил сообщение о подозрительных передвижениях иностранных войск. Третий... В общем - бывают же такие совпадения! - у всех семнадцати женихов нашлись внезапно очень важные дела. И их долг перед своим королём повелевал им немедленно и без малейшего промедления...
Мрачен был канцлер: у королевства внезапно появилось семнадцать крайне неприятных проблем. Мрачен был министр финансов: Парациус показал ему смету на восстановление ракеты. Сам Парациус и его коллега Эрландор тоже не лучились улыбками: конечно, Делор правитель либеральный, и вырвавшиеся у него в гневе слова... Ну эти, про виселицу... Вряд ли стоит понимать их буквально, однако...
Король отодвинул серебряное блюдо с паштетом из оленины и воззрился на придворных. Канцлер и министр финансов быстро переглянулись. Сидевшая между ними молоденькая графиня де Спа, приняв их взгляды на свой счёт, слегка покраснела. Канцлер глубоко вздохнул и решительно, словно бросаясь в холодную воду, поднялся.
- Ваше величество... - начал он.
- Да? - откликнулся король раздражённо. - Вы хотите что-то предложить?
Канцлер Публий снова бросил взгляд на министра финансов. Тот ободряюще кивнул. Графиня де Спа поспешно поправила причёску.
- Ввиду произошедших событий... - продолжил Публий. - И в связи с недостатком средств, а также из-за...
- Нельзя ли покороче? - буркнул король. Все затаили дыхание.
- Мы должны отменить экспедицию, - решился наконец канцлер.
Все замерли. На хорошеньком личике графини де Спа отразилось явное недоумение. Она, казалось, была немного разочарована. Делор III снова придвинул к себе серебряное блюдо и задумчиво подцепил кусочек паштета на вилку.
- Но престиж королевства... И эти проклятые акмалийцы... - Тяжёлый взгляд короля давил канцлера словно каменная глыба.
- Ваше величество. - Канцлер мужественно выдержал этот взгляд. - Престиж королевства можно поднять и другими средствами. Например...
- Канал! - радостно закричал король. - Вы считаете, нужно возобновить строительство...
Герцог Публий, как подкошенный, рухнул на стул. Задел рукой бокал с вином и опрокинул его. Вино рубиновым потоком потекло по белоснежной скатерти и словно Ниагарский водопад обрушилось на платье графини де Спа. Красавица кокетливо ойкнула и бросила на могущественного вельможу быстрый взгляд. Она была при дворе недавно, всех тонкостей дворцового этикета не знала, но герцог выразил свои чувства так явно...
Министр финансов горестно застонал и в сердцах ударил рукой по столу. Попал по краю блюда с мальтуанскими креветками под острым альтазанским соусом. Блюдо опрокинулось, и креветки, вместе с соусом, устремились вслед за вином на всё то же многострадальное платье графини де Спа. В её прелестной головке пронёсся целый ураган мыслей: "И он тоже... О, какой успех! Но... Как быть? Канцлер, он, кажется, главнее. Но министр финансов? Ведь он заведует финансами! Ну просто голова кругом!" Её нежный взгляд устремился теперь на министра. Вот он встаёт, сейчас он произнесёт тост, в котором...
Министр финансов действительно поднялся. Лицо его было багровым. Глаза бешено вращались.
- Нет! - прохрипел он. - Нельзя отменять экспедицию! Акмалийцы будут над нами смеяться. Престиж королевства... Нет!
Король задумчиво взмахнул вилкой. Глаза его затуманились. Он не видел больше этого зала. Не видел придворных. Забыл даже про паштет из оленины. Перед его глазами голубела невероятно прямая линия Великого канала, пересекающего всё его королевство. И серебряная стрела ракеты неслась сквозь чёрные глубины космоса к сверкающему солнечному диску. И победоносные войска входили в столицу Акмалии... Ах если бы можно было осуществить всё сразу! Но король был реалистом. Удел гения - последовательность. Вот только кто будет управлять ракетой? Принцы отказались, герцоги сбежали. Остаётся...
Ремонт ракеты занял около месяца. Министр финансов уговорил купцов дать новые кредиты. Он был очень хорошим министром финансов и устроил всё наилучшим образом. Купцов пригласили во дворец, провели по его роскошным коридорам, по великолепному парку, показали королевские темницы и даже позволили взглянуть на пыточные камеры. Палач был сама любезность и не скупился на объяснения. Затем торговых людей угостили превосходным обедом. И они раскошелились как миленькие. Правда проценты заломили... Но тут уж ничего нельзя было поделать - престиж дороже.
Капитан тоже вполне оправился и бодро бегал вокруг ракеты, наблюдая за ремонтными работами. Не очень нравилось королю, что там же отиралась целыми днями и принцесса, но король и с этим смирился. Полёт - дело опасное, и пилот вполне может погибнуть. А уж он, король, не поскупится на огромный памятник и посмертные звания. Принцессе же подыщут какого-нибудь принца... Словом, как продекламировал однажды Эрландор: "Надежда никогда не умирает, и к лучшему всё в лучшем из миров".
Да, пришлось ещё потратится на ювелира. На Солнце ведь могли оказаться разумные обитатели. А раз есть обитатели, должно быть и государство. А в государстве должен быть король, или, учитывая огромные размеры Солнца, скорее даже император. А к властителю нужно являться с дарами, это Делор III знал по собственному опыту. Поэтому лично беседовал с ювелиром, смотрел эскизы, решительно пресекал неуместные разговоры об экономии.
Очень заинтересовалась ювелирными изделиями и принцесса. Делор не возражал. Чем больше беседовала она с ювелиром, человеком пожилым и женатым, тем меньше времени оставалось у неё на этого голо... На капитана.
И вот великий день настал. Учитывая опыт прошлого запуска, сорняки скосили заранее, сгребли и увезли на скотный двор. Кочки, по возможности сравняли. Был выкопан глубокий ров, в котором разместились король и придворные. Эрландор наделал множество магических кристаллов, через которые можно было наблюдать за взлётом ракеты не высовывая головы. Парациус для той же цели изготовил несколько странных предметов, кои на научный манер именовал перископами. К месту старта доставили из темницы акмалийского посла - о триумфе короля Делора в первую очередь должен был узнать надменный принц Брагор.
Во рву были устроены деревянные скамеечки и многочисленные столики, не забыли о вине и закусках, так что общий настрой был оптимистическим. Даже акмалийский посол почти не говорил гадостей, а всё больше распространялся о мире и дружбе, предлагал забыть досадные недоразумения и снова рассмотреть вопрос о сватовстве принца Брагора. Король внимал ему благосклонно, принцесса хмурилась...
Но тут Парациус взмахнул флажком. Все прильнули к магическим кристаллам. Кому не хватило кристаллов - бросились к перископам. В маленьких хрустальных шариках отчётливо была видна маленькая ракета и маленький человечек быстро карабкающийся вверх по верёвочной лестнице. Примерно то же самое, как выяснилось, можно было наблюдать и через перископы.
Вот человечек забрался почти на самый верх, открыл люк, скрылся внутри... "Ах, Йолон" - вскричала принцесса, поднося к своим алым губкам магический кристалл. Король многозначительно кашлянул.
- А если он погибнет? - выкрикнула принцесса почти истерически.
- Ну, если погибнет... - смягчился король.
В это время земля дрогнула. Сверху посыпались комья земли. Жуткий рёв ударил в уши. Перископы тоже свалились вниз и почему-то перестали работать. Зато в магических кристаллах по прежнему была отчётливо видна маленькая ракета, только внизу у неё появился огненно-красный хвост.
- Полёт начался - провозгласил Парациус.
Придворные радостно закричали и наполнили бокала. Кто-то случайно глянул вверх и закричал ещё радостнее: столб ярко-красного огня можно было видеть теперь и без магических кристаллов. Акмалийский посол улыбался несколько натянуто, но молчал - крыть ему было нечем.
Ракета поднималась всё выше и выше, бокалы наполнялись снова и снова. Радость переполняла сердца. Принцесса гордилась подвигом своего капитана. Придворные наслаждались прекрасным вином, не забывая, впрочем, и о закусках. Кроме того, их переполняли патриотические чувства.
Однако часа через три произошла некоторая перемена. Вино и закуски кончились, ракета давно уже скрылась с глаз. Магические кристаллы тоже ничего не показывали. В голову принцессе лезли всякие мысли. Одна другой ужаснее. Акмалийский посол улыбался многозначительно. Король задумчиво смотрел то на Парациуса и Эрландора, то на палача.
- Ваше величество, - выдавил из себя придворный механик, заметив эти взгляды, - Солнце находится очень далеко от Земли, и требуется определённое время...
- Великий подвиг требует великого труда, и он не может быть свершён в секунду, - слегка дрожащим голосом произнёс придворный маг.
Король заскрипел зубами. Король снова взглянул на палача. Но вовремя вспомнил, что он ведь не деспот какой-нибудь, а монарх просвещённый и, можно даже сказать, либеральный. Понимающий толк в науке и искусствах. Поэтому Делор III сменил гнев на милость и процедил: "Хорошо. Подождём ещё немного...". Затем, повернувшись к министру двора добавил: "Прикажите доставить сюда обед".
Последнее приказание было исполнено со всей возможной поспешностью, и общество вновь повеселело. После обеда его величество изволил задремать на деревянной лавочке, и его примеру незамедлительно последовали почти все придворные - условия, конечно, спартанские, но королевская служба есть королевская служба.
Задремала, не смотря на сильное волнение, и принцесса. Ей снились кошмары. Огромные чёрные волны как скорлупку швыряли серебристую ракету и несли её прямо на острые камни. Это были страшные астероиды - извечное проклятие космических путешественников. Отважный капитан отчаянно крутит руль, но проклятые камни всё ближе и ближе. Всё происходит в какой-то странной, зловещей и совершенно космической тишине. Ещё секунда и ракета превращается в груду осколков. А Йолон... Нет, отважный капитан жив! Он уцепился за самый большой осколок и крепко за него держится. Волны бросают осколок из стороны в сторону и влекут его в чёрную пустоту. Но нет, не в пустоту! Впереди появляется огромный красноватый шар, и осколок выбрасывает на красный песок. Принцесса в последнее время очень интересовалась астрономией и прочла даже несколько книжек. Поэтому сразу поняла, что красный шар - это Марс. А на Марсе, как она с ужасом вспомнила, обитают ужасные... Ну так и есть! К бесчувственному капитану медленно подходят три марсианки. Молоденькие, очень хорошенькие и почти обнажённые. Склоняются над его бесчувственным телом... "Нет!", - беззвучно кричит Карина, бросаясь к ним. Да как они смеют! Выцарапать глаза этим бесстыжим девкам!
Одна из марсианок поворачивается, с ненавистью смотрит на принцессу, протягивает вперёд раскрытую ладонь... С ладони слетает чёрная точка и всё увеличиваясь несётся прямо на принцессу. Это огромный чёрный дракон. Из его ужасной пасти вырывается пламя. Страшный удар бросает Карину на землю. Она с трудом поднимается на четвереньки, сталкивается лбом со своим отцом. "Где моя корона?" - озабоченно шепчет король, заглядывая под лавку. Вокруг ползают фрейлины и придворные. Всюду валяются пустые бутылки и перевёрнутые тарелки. Принцесса несколько раз щиплет себе руку - кошмар не исчезает. "Страшная катастрофа, - Слышит она голос акмалийского посла. - Ужасный удар... Искренние соболезнования..." Карина с трудом поднимается, ещё раз - очень сильно - щиплет себя за руку. Вскрикивает. Рядом, держа в руках перепачканную глиной корону, поднимается её отец. Проклятый кошмар не кончается. А может это уже не сон? Катастрофа? Какая катастрофа? Её Йолон... Нет, этого не может быть!
- Мужайся, девочка, - Рука короля опускается на её плечо. - Самый лучший памятник... Принц Брагор...
- Принц Брагор будет счастлив возобновить... - вворачивает акмалийский посол. - То есть... Я хотел сказать... Искренние соболезнования...
Поймав взгляд короля, вперёд выходит палач. Он, как и все перепачкан глиной, щёку пересекает глубокая царапина, но начищенный топор ярко сверкает в лучах вечернего солнца.
- Уровень развития техники... - запинаясь бормочет Парациус. - Мягкая посадка. Невозможно... Поэтому мы...
- Как семя одуванчика... Стаканчика... Болванчика... - Эрландор тоже очень волнуется и никак не может подобрать рифму. - Смотрите, - говорит он наконец, воздевая вверх правую руку.
Принцесса поднимает голову. В голубом небе медленно плывёт белый полукруг. Под ним что-то висит. Действительно, похоже на семя одуванчика... И вдруг принцесса поняла.
- Йолон!!! - закричала она пронзительно. - Это он!!! Он жив!!!
- Не может быть, - растерянно произносит посол. - Это какое-то природное явление. Это... облако.
- Сам ты облако, - презрительно бросает Парациус. - Это - па-ра-шют!
- Летит как облако герой, летит над лесом, над горой... - К Эрландору тоже вернулась уверенность. И поэтический дар.
- Скорее! - крикнула принцесса, - и, потеряв на вырезанных в глине ступеньках туфельки, взлетает на поверхность.
- Остановите её! - крикнул король, поспешно нахлобучивая на голову корону.
Все засуетились и, мешая друг другу, полезли вверх. Белый купол, плавно покачиваясь, медленно опускался на пустырь. Слабый ветерок сносит его к востоку. Толпа придворных бежит за ним. Впереди, опережая остальных шагов на десять несется принцесса. Шляпку она тоже потеряла.
Отчаянная гонка продолжалась около получаса, причём направление полёта несколько раз менялось. Наконец ноги капитана коснулись земли. Но порыв ветра тут же подхватил диковинное сооружение и снова поднял капитана в воздух. Вот он опять коснулся земли. Снова поднялся. В третий раз капитан опустился окончательно и сверху на него упал съёжившийся белый купол. Запыхавшиеся придворные в растерянности остановились. Никто не знал что делать дальше. Тут из-под горы шёлка показалась голова. Затем туловище. Потом и весь капитан. Он попытался встать, но запутался в лямках и упал. К нему подскочил палач. Острый топор так и сверкал в его руках, кромсая шёлковую ткань. Меньше чем за минуту путешественник был освобождён. Капитан поднялся и сильно хлопнул своего спасителя по плечу.
- Ты отличный парень!
Королевский палач смущённо вертит в руках топор. Ещё ни разу в жизни ему не говорили таких слов. Тут подбежала принцесса и со всего размаха бросилась Йолану на шею. Отважный капитан покачнулся, но устоял. Король многозначительно кашлянул. Губы капитана и принцессы медленно, но неуклонно сближались. Два или три человека целомудренно отвернулись. Остальные смотрели во все глаза. Король всё кашлял и кашлял. Громкое "Ах!" возвестило о начале поцелуя. Король поперхнулся и кашлял теперь уже по настоящему. Вежливая улыбка акмалийского посла выражала явное осуждение. Гвардейцы закричали: "Ура!"
Наконец влюблённые оторвались друг от друга.
- Папочка, - нежно проворковала принцесса. Глаза её буквально лучились от счастья.
- Доложите о ходе экспедиции, - сухо обратился король к Маричу.
- Так точно! - браво ответил капитан. - Преодолев ужасные опасности и чёрные бездны космоса, совершив беспримерный перелёт, достиг намеченной цели, и высадился на Солнце.
- Вы уверены, что именно на Солнце? - иронически поднял бровь Акмалийский посол. - Там ведь довольно жарко.
- Так точно! Там и было жарко. - Капитан провёл руками по своему мундиру. Мундир был в ужасном состоянии: грязен, разорван, во многих местах прожжён. Принцесса Карина ахнула. Придворные охнули.
- Кроме того, - Капитан расстегнул на мундире несколько пуговиц и достал сверкающую золотистую пластинку. Шагнул к королю и, опустившись на одно колено, протянул пластинку ему. - Послание от императора Солнца!
Делор III, только-только прокашлявшийся, с явной опаской взял пластинку в руки. С недоумением на неё уставился. В правом верхнем углу был изображён солнечный диск с отходящими от него во все стороны лучами. Всё остальное пространство покрывали какие-то непонятные знаки. Король нахмурился, повертел пластинку в руках, перевернул.
- Ага, - сказал он с явным облегчением. - На этой стороне по-нашему. Величайшему королю Земли от Великого императора Солнца, - прочитал Делор. - Ага. Неплохо сказано. И, главное, очень точно.
Акмалийский посол поднял вторую бровь. Его вежливая улыбка яснее ясного говорила, что у него имеется совершенно другое мнение о том, кого из земных королей следует считать величайшим. Но он, опытный дипломат, не будет об этом говорить сейчас. Придворные же, напротив, громко выразили свой восторг. Они были согласны с императором Солнца.
- Долгих лет жизни... Процветания королевству... - продолжал читать король. - Его интерес к посланию явно увеличивался с каждым словом. - Мудрейший из владык... Ага. Непревзойдённый знаток наук и искусств...
Акмалийский посол почувствовал настоятельную потребность поднять ещё одну бровь, но, увы, третьей у него не было.
- Ваш отважный посланник... Очень милый юноша... Превосходно образованный, удивительно благородный... - Король остановился и долго смотрел на капитана. Как будто видел его в первый раз. - Пораженный до глубины души беспримерным подвигом... Решил усыновить... И даровать ему титул наследного принца Солнца... - Король снова уставился на капитана.
- Ах папочка, - проворковала принцесса, - как почётно для нашей семьи было бы породниться с императорским домом Солнца...
Акмалийский посол снова пожалел, что у него нет третьей брови, и поднял ещё выше имеющиеся. Судя по ощущениям, глаза его теперь были выпучены как у лягушки. Это было не совсем то к чему он стремился и очень утомляло. Но опустить брови теперь означало уже полную капитуляцию.
Капитан, всё ещё стоящий перед королём на одном колене, опустился и на второе. Принцесса Карина метнулась вперёд и упала на колени рядом с ним. Стало очень тихо. Выпученные до предела глаза посла, совершенно ясно говорили: "Подумайте хорошенько, ваше величество, Солнце далеко, а Акмалия - близко".
Король задумчиво вертел в руках послание императора. Действительно, синица в руках, лучше журавля в небе. А кошка в комнате опаснее, чем лев в далёкой пустыне. Акмалийская армия... Но принцесса устроит скандал. Дипломатический. И тогда уж точно будет война... И тут ему пришла в голову идея.
Делор III на секунду встретился глазами с послом и тут же перевёл взгляд на ждущее лицо дочери.
- Помолвка, - проговорил король задумчиво. - Возможно и стоило бы объявить о вашей помолвке...
- Папочка! - Карина вскочила с колен и бросилась отцу на шею.
- Но, - Король мягко отстранил дочь, - для помолвки необходимы кольца...
- Ну, - счастливо улыбнулась принцесса. - Если проблема только в этом, то наш ювелир...
- Не всё так просто, доченька. Это очень необычная помолвка. И кольца для неё должны быть особенными...
- Но, какими... Какими они должны быть? - растерянно протянула принцесса.
- Э-э-э... - растерялся и Делор. Он не успел продумать всё в деталях. Собственно, он и никогда не продумывал всех деталей. Это всегда делали узкие специалисты. И король воззрился на акмалийского посла.
А акмалийский посол... Ах как корил себя потом несчастный посол, лишённый всех званий и сосланный в своё отдалённое имение. Сострить решил старый дурак. Но и удержаться - после всех этих принцев Солнца и падающих с неба ракет было совершенно невозможно. Он ведь славился как необыкновенный остряк, непревзойдённый знаток анекдотов. И, поскольку вся эта идиотская история вертелась вокруг астрономии, почёл своим долгом посетить Королевскую обсерваторию и выслушать лекцию придворного звездочёта. Вот и ляпнул, не подумав: "Для ТАКОЙ необычной помолвки могут подойти только кольца Сатурна!" Впрочем, сначала всё вроде бы шло хорошо.
- Великолепная мысль! - сразу же подхватил Делор. - У капитана уже есть опыт космических полётов, я думаю он с удовольствием слетает ещё разок. На Сатурн.
- Но, папочка, ракета ведь разбита, - попыталась возразить принцесса.
- Пустяки! Построим новую.
Министр финансов метнул на канцлера панический взгляд. Тот беспомощно закатил глаза. Герцог Публий вдруг вспомнил, что ему уже за шестьдесят, печень пошаливает, королевство разорено, а король... Публий по привычке оборвал свою мысль. Так думать о короле нельзя.
Из прекрасных глаз принцессы покатились слезинки. Она безнадёжно глянула на своего избранника. Тот тоже был поначалу опечален. Однако уже через секунду вдруг вскочил на ноги и звучно хлопнул себя ладонью по лбу.
- Как я мог забыть! Ведь возвращаясь с Солнца и пролетая мимо этого самого Сатурна, я, на всякий случай, прихватил эти миленькие колечки. Вот они.
Капитан полез в карман и извлёк на свет маленькую изящную коробочку.
- Как вас туда занесло? - ехидно поинтересовался посол. - Ведь это несколько, э-э-э... в стороне?
- Вы ошибаетесь, уважаемый, - с достоинством ответил капитан. - Сатурн как раз находится на пути к Солнцу. Собственно, его никак невозможно обойти.
- Сколько мне помнится, - не сдавался посол, - почтенный мэтр Абаляцимус, рассказывал совсем другое...
Все взгляды обратились на придворного звездочёта. На посеревшем лице почтенного мэтра явственно отобразились признаки тяжёлой внутренней борьбы. Ему нравился отважный капитан. И принцесса будет так расстроена... Но...
- Не представляю... - произнёс вдруг канцлер Публий. Он обращался к министру финансов, но говорил достаточно громко. - Не представляю, где вы возьмёте средства на новую ракету. Вероятно, придётся сократить расходы на Королевскую обсерваторию...
Лицо придворного звездочёта посерело ещё больше. Но взгляд его стал твердым. Абаляцимус принял решение: интересы науки ни в коем случае не должны пострадать.
- Сатурн, - провозгласил он, - находится точно на полпути от Земли к Солнцу.
- Но позвольте, - не унимался посол Акмалии, - ведь ещё три дня назад вы сами говорили...
Лицо старого звездочёта перекосилось.
- А... Но... - произнёс он растерянно.
- Почтенный господин посол забывает, что планеты не стоят на месте, - пришла ему на помощь принцесса. Она тоже интересовалась в последнее время астрономией и прочла целых две книжки по этому предмету. "Сокровища Марса" и другую, очень скучную "Об обращении небесных тел". Вторую книжку она, если честно, всего лишь пролистала, но именно она сейчас и пригодилась.
- Да! Да! - радостно подтвердил придворный звездочёт. - Планеты непрерывно движутся! По орбитам!
Капитан между тем открыл маленькую коробочку. Два кольца тускло сверкнули. Была в них и неизбывная чернота космоса, и радостный блеск солнечных лучей, и холодное мерцание равнодушных звёзд. Все в восхищении замерли.
- Вы сошли с ума, - очарованию не поддался только посол. - Это же явная подделка!
- Подделка?! - топнула ногой принцесса. - Да взгляните же на них! Ни один смертный человек не в силах сотворить такое!
Король задумался. Будучи великим государственным деятелем, он понимал и пределы своего разума. Ни один человек не может разбираться во всём. Потому взгляд его обратился на придворного ювелира.
Толстенький маленький человечек важно подошёл к капитану, взял из его рук коробочку. Долго разглядывал кольца. Когда всеобщее напряжение достигло высшей точки, медленно сказал: "Да. Ни один ювелир не в силах сделать такого". При этом он, почему-то, самодовольно ухмыльнулся. Посол покраснел как рак, хотел было что-то сказать, но только махнул рукой. Он был побеждён.
Однако король снова задумался. Лицо его приняло озабоченное выражение.
- А правильно ли это? Имеем ли мы право взять себе такое чудо? Может быть лучше вернуть кольца на место?
Министр финансов сел прямо на траву. Принцесса стала искать глазами что-нибудь фарфоровое. Баронессе Дерринг показалось, что канцлер сказал... Хотя канцлер сказать такого не мог. Да и баронесса таких слов ведь не знала. Не должна была знать, во всяком случае. А то, что у капитана Марича вдруг начал дёргаться правый глаз... Но он быстро взял себя в руки, вытянулся по стойке смирно и...
- Ваше величество - гаркнул капитан, молодцевато выпятив вперёд грудь. - Не извольте беспокоиться! Сатурн имеет свойство регенерировать свои кольца!
- Ренеге... Что? - обалдел король.
- Новые кольца отрастают у Сатурна, как новый хвост у ящерицы, - поспешил разъяснить Парациус.
- Как птица Феникс возрождается из пепла... - подтвердил Эрландор.
- Как финансы нашего королевства... - желчно буркнул канцлер.
- А... Понятно, - сказал король. - Теперь всё ясно. Но, подойдут ли кольца? - Он повернулся к придворному ювелиру. - Вы сможете их, если что, переделать?
Впрочем, и это опасение короля оказалось напрасным. Кольца подошли идеально.