"Without pain, life is not worth living" (Без боли жизнь не стоит того, чтобы жить) Combichrist
Йен. Пробуждение.
Идет слабый дождь. Капает неторопливо, и, кажется, даже с ленцой. Дует слабый восточный ветер, несущий с собой прохладу и сырость, мелкими каплями оседающую на одежде. Низкие тучи удивительно быстро проносятся через небосклон, клубясь, образуя причудливые формы неведомых существ, тут же растворяющихся в неутихающем свинцовом океане... В такую погоду хорошо, просто здорово наслаждаться теплом и уютом обжитого дома, глядеть на переливы жаркого пламени камина, прихлебывать из большой глиняной чашки горячий, душистый глинтвейн. Да, тогда начинает казаться, что в непогоде за окном тоже скрыта какая-то толика той самой романтики, что гонит в твою душу тоску, заставляющую мчаться мыслью ТУДА, за горизонт и дальше...
Фигня все это. Стоит просто хоть раз понять, как это беспонтово-прячась от дождя, ютиться на втором этаже полуразвалившейся кирпичной будки неизвестного назначения, лишенной крыши, соорудив себе из прорезиненного плаща что-то вроде тента... Ты не можешь как следует отдохнуть на первом этаже, под надежной защитой бетонного потолка - есть риск оказаться далеко не единственным желающим сделать это. Ты не можешь развести костер, чтобы согреться - тепло и свет превратят твое убежище в маяк для местной вечноголодной фауны, или даже хищников посерьезнее. Тех самых, что передвигаются, на двух ногах... Ты не можешь даже уснуть как следует, тебя доканывает зуд капель влаги, попавших тебе под одежду - чертов дождик несет в себе если не всю химическую таблицу, то уж половину-то наверняка.
Ты лежишь под своим утлым укрытием и слушаешь ночь. Изредка дремлешь... Но часа через три или четыре после полуночи просыпаешься окончательно - шорохи внизу становятся слишком явными. Кто-то, значит, все-таки залез под навес, спасаясь от дождя. Звуки для человека нехарактерные, значит, местная живность. Неприятно было бы проснуться от того, что тебе начали отъедать ноги. Так, сейчас нужно глотнуть из фляги с какой-то бурдой... Кофеином или другой гадостью... Когда покупал ее, предпочел остаться в неведении - к черту, действует эта штука убойно. Но - не больше шести небольших глотков за сутки. Сделал уже восемь, и весьма солидных. Да, насрать. Несмотря на шорохи и какие-то хрипы внизу, несмотря на убойную дозу стимулятора из фляги, тьма забытья наступает неумолимо - хронической недосыпание последних дней свое берет медленно, но верно.
Где я? Кругом царит тьма египетская. По старой привычке продолжаю лежать не двигаясь, не спешу открывать глаза, что слегка обостряет все остальные чувства. Запах тухлой технической воды, с разными примесями. Какой-то железный привкус на губах. Сезон дождей. Глухого стука капель по натянутому навесом плащу не слышно... Дождь закончился? Вокруг просто поразительно, нереально тихо. Так тихо бывает только ЗДЕСЬ... Постепенно начинаю различать какой-то монотонный гул, но то ли это из-за чрезмерного перенапряжения слуха, то ли он всегда тут был, просто раньше я не обращал на него внимание. Не могу сказать. Самое страшное, что не чувствую тела. Совсем. Пытаюсь пошевелиться, и... Тут же получаю в ответ боль, и неимоверный холод - тело, похоже, успело слегка окоченеть. Затекшие конечности с трудом шевелятся. А что ты хотел, дорогуша? С трудом усмехаюсь. Да уж, сложить дважды два несложно - промокшая еще с вечера одежда, в которой пришлось спать, а также утренняя прохлада, когда температура падает градусов до сорока (по Фаренгейту, прим. автора) - и нате, получите застуженные почки и легкие.
Не, так не пойдет, нужно согреться. Наконец-то открыл глаза. Похоже, уже рассвело. Серая наклонная поверхность над головой. Прорезиненный плащ, послуживший мне укрытием от дождя, был примотан проволокой к металлическим крюкам, торчавшим из ободранной кирпичной стены в метре над головой. Кто их туда вбил? И зачем? Если бы уснул прямо на полу, без термухи да теплой куртки, околел бы наверняка. Ладно, пора. Проснись и пой, блин. Перевернулся лицом к стене, и кое-как, непослушными пальцами, стал выгребать из угла еще сырые куски штукатурки, гнилые деревяшки (видимо, остатки обвалившегося потолка), и прочий строительный мусор. В образовавшуюся нишу выложил таблетку сухого горючего, запечатанную в пластик. Долго боролся с оберткой, а когда все-таки распаковал, то целую вечность тер краем таблетки по чиркашу, пытаясь поджечь. Эй, да не могла она отсыреть! Вконец измотавшись, просто поджег дурацкую таблетку, истратив драгоценную "всепогодную" спичку. Господи, благослови нашу бывшую химическую промышленность. Аминь.
Огонек наконец загорелся, и я понял, что здорово сглупил - пришлось, превозмогая боль, быстро доставать из рюкзака небольшую раскладную металлическую треногу, жестяную чашку примерно на пол-литра, пластиковую бутылку с водой, и небольшую потрепанную сумочку на молнии, сделанную из черной кожи. С окоченевшими руками эта задачка оказалась не из легких. Треногу я разложил, и разместив над горящей таблеткой, поставил на нее чашку, в которую налил воды. Главное теперь, чтобы таблетки хватило, чтобы вскипятить воду. Это очень, очень важно...
Таблетки хватило. Когда вода в чашке закипела, порылся в кожаной сумке, и достал несколько маленьких плоских белых таблеток и пучок сушеных трав, издающих слабый, но очень приятный аромат. Жаль конечно, но придется потратить все это богатство, просто из-за собственной глупости. Покидал таблетки и травы в чашку, верх кое-как затянул пластиковой оберткой от сухого горючего. Подождал, пока трава заварится, а таблетки растворятся, перемешал и выпил мелкими глотками - отвар был очень горячим. По телу сразу же пробежала обжигающая волна, сознание слегка помутилось, и я снова перевернулся на спину и закрыл глаза.
Почти не помню, что мне снилось. Меня преследовали серые бесформенные тени, неясные и угрожающие, и я мучительно боялся их, ибо они были подобны смерти. Потом я сам их преследовал, одержимый жаждой убийства, а они пытались от меня скрыться. Целую вечность куда-то двигался, медленно, мучительно увязая в липком, вязком пространстве. Потом мир наполнился яркими, насыщенными цветами, фигуры вокруг обрели формы, гротескные и сюрреалистичные, а я получил невиданную свободу и легкость. Полет. Это ощущение осталось в теле и после пробуждения. Удивительно, сознание стало ясным, как гроздья кристалликов чистейшего льда. Такого льда не бывает в природе. Уже не бывает...
На лоб упала капля воды, скатилась вниз, по абсолютно лысым, как и вся остальная голова, вискам, и затерялась где-то в складках тяжелой военной куртки, на которой я спал. Наверное, пока я был в отключке, снова занимался дождь. Етить, не хватало еще промочить снарягу. А все же удивительно, что после такой забористой штуки не чувствуешь никаких побочных явлений. Как тот тип говорил... Почки должны побаливать. И нифига. Уже который раз эта штука собирает меня из кучи запчастей.
Пошевелился. Во мне не осталось ничего от того холодеющего полутрупа, каким я проснулся... Когда? Сколько я был в отключке? Впрочем, неважно. В кои-то веки чувствую себя неплохо, только нечто странное творится с дальномером - предметы кажутся то ближе, то дальше, чем они есть. Вылез из-под своего навеса, огляделся. Серое, хмурое утро, облака проплывают над головой все так же низко. Впрочем, уже медленнее, чем вчера. Ветер почти не чувствуется. Наверное, время подходит к полудню. Не знаю, часы сбиты. Стою на потрескавшемся, заваленном всяким хламом бетонном полу второго этажа приземистой кирпичной будки, без крыши, окон и дверей. Одна из стен, и часть соседней, образующей с ней угол, рухнули, а под будкой лежит большая пыльная куча битого кирпича, перекрытий, арматуры и шифера. Всякого прочего хлама в этой куче, впрочем, тоже хватает. Все же прохладно, черт. Застегнул под самое горло теплый жилет. Два слоя какой-то специальной синтетики, обшитые прочной плащевкой черного цвета. Отличная вещь. Легкая, теплая, и удобная. С помощью вшитых строп подгоняется почти под любой размер. Логотипов нет, так что, скорее всего, это из какого-то спецзаказа. Не знаю, я и разжился-то им по случаю...
Долго возился с распущенными шнурками на ботинках, пока не затянул их как следует. Не нужно относиться к этому легкомысленно - если не повезет, даже самая маленькая мозоль на ноге может вырасти в нехилую такую язву. Климат у нас тут не сказка, да и заразы всякой кругом хватает. И грибка. Подошел к краю, где пол вместе с частью стены обрушился вниз, расстегнул штаны, чтобы справить нужду... Да так и застыл на краю со спущенными шатанами.
Возле будки, в которой я нашел ночлег, прямо напротив кирпичной стены росло большое раскидистое дерево. Было оно очень, очень старое, даже на мой дилетантский взгляд. Пожелтевшие остатки листвы держались на его ветвях на одном лишь честном слове, но все же их было вполне достаточно, чтобы скрыть меня от посторонних глаз, и, что гораздо важнее, от оптических приборов. Мне они также мешали обозревать окрестности, что, впрочем, меня не сильно огорчало. До того самого момента, как я понял, что проворонил что-то важное - в обход дерева, во влажной после дождя жесткой высокой траве были хорошо различимы два протоптанных следа, упиравшиеся в кучи строительного мусора перед будкой. Зато в образовавшейся после дождя грязи у самого пролома были отлично видны несколько следов от ботинок. Я что, тут не один? Те странные ночные звуки снизу...
Йен. Нападение.
Медленно, стараясь не шуметь, застегиваю штаны и возвращаюсь к месту своего ночлега. Забираюсь под навес, нащупываю лежащий у изголовья рюкзак. Там, в боковом кармане, спрятан короткий пистолет-пулемет Т-12 "Рысь". То есть, конечно, послевоенная кустарная реплика. Тем не менее, машинка вполне надежная, в грудную мишень с 25 метров очередью на 6 патронов - да без проблем, и никаких осечек. Всего-то, что нужно - небольшая доработка молотком, напильником и такой-то матерью, регулярная чистка и смазка, да еще чуть любви и ласки. Вот и сейчас аккуратно извлекаю завернутые в отдельные промасленные куски ветоши сам агрегат, крышку ствольной коробки, механизм затвора с пружиной и снаряженный магазин на 30 опять же кустарных патронов калибра 9х18. Аккуратно, стараясь не шуметь, собираю в единый механизм, примыкаю магазин, досылаю патрон. Все, теперь пойдет другой разговор.
Маленькое лирическое отступление:
Автор утверждает, что по-хорошему, следовало бы постоянно держать под рукой это замечательное оружие, ибо шесть свинцовых цельнооболочечных друзей калибра 9 миллиметров, выпущенных одной очередью в упор, могут послужить хорошим аргументом в пользу твоего права оставаться живым еще какое-то время. И ведь даже прицепил когда-то ремень - одноточку, чтобы таскать на боку, но это оказалось жутко неудобно, и при ходьбе мешает, и напряжение плеча, опять же... В общем, протаскав так пару дней, разобрал и убрал в рюкзак, доставая только на подходах к обжитым местам, где резко возрастает вероятность встретить агрессивно настроенных двуногих прямоходящих. Ах да, против большинства остальных представителей местной фауны "Рысь" малоэффективна от слова совсем. Разве что испугать.
Ну, в общем, оружие у меня теперь есть. Осталось только придумать, как разобраться с незванным гостем, а точнее, гостями, раз уж прощелкал клювом и не смог организовать им достойную встречу. Судя по следам, они все еще находятся внутри, если только не научились ходить спиной вперед. Толстенная стальная дверь с другой стороны кирпичной будки то ли заварена, то ли намертво приржавела-в любом случае, открыть ее без инструментов, и тем более бесшумно не выйдет, сам проверял. Так что будем считать, что они никуда не делись, и благополучно сидят внизу. Слышали ли они шум сверху, знают ли о моем присутствии? Какое у них оружие и подготовка? Черт, слишком много вопросов. В любом случае, прыгать с гиканьем вниз не вариант-высоковато, пол неровный, да и если они сидят в глубине помещения, выйдет полная срань - мне будет сложно разглядеть их не привыкшими к темноте глазами, сам же я на фоне пролома буду представлять собой отличную мишень. Как дадут со всех стволов, и не поморщатся. Ммать, как кролика же застрелят, пока я буду, щурясь, выискивать их сраные силуэты. А можно лечь у самого края обрушившегося пола, перегнуться вниз и аккуратно заглянуть внутрь, подсветив фонариком. Эта идея мне понравилась больше, и я вновь вернулся к своему рюкзаку. Оттуда я извлек кусок толстой капроновой веревки и довольно мощный фонарик, в теории способный ослепить человека. Будем надеяться, что порядком севших батареек хватит.
Веревку я сначала привязал к одному из все тех же крюков, торчащих из стены, другой конец примотал к своему поясному ремню. Взял в руки "Рысь", фонарик включил и зажал зубами. Вот бы надыбать нормальный налобный фонарь, да все не судьба... Устроился на краю, закрыл глаза и посчитал до двадцати, чтобы привыкнуть к темноте. Потом резко перегулся вниз, держась одной рукой за торчащую из края бетонного пола арматуру, другой, с оружием, водя по сторонам нижней комнаты. Почти сразу же почувствовал, что заскользил вниз, потом движение прекратилось, а ремень на поясе натянулся. Но меня это уже не волновало - я сосредоточенно осматривал первый этаж полуразрушенной кирпичной будки.
Сперва я не увидел вообще никаких признаков чужого присутствия, и уж было подумал, что все еще нахожусь под сильным глюком от давнишнего пойла, когда заметил в дальнем углу слабое движение. Шевелился сверток серой ткани, который в слабом свете луча я вначале принял за элемент местного ландшафта, или, говоря проще, за очередную кучу дерьма. Тут же поспешил вырубить фонарь, тем более, он итак уже находился на последнем издыхании. Прислушался. Я отчетливо различал доносящиеся со стороны странного свертка звуки дыхания, и какое-то тихое бульканье. Теперь все стало более-менее ясно: два человека, которых я квалифицировал как полнейших идиотов и самоубийц, прилегли поспать на первом этаже этого замечательного во всех смыслах строения, не удосужившись даже выставить охрану. Во дауны, а? Впрочем, они могли разместить часового не внутри помещения, а где-нибудь неподалеку, это было бы вполне логично. Эта мысль как-то не пришла мне в голову сразу, да и следы выдавали присутствие только двух человек, так что спустившись по торчащим из торца уцелевшей стены кирпичам, я даже не подумал оглядеть окрестности. Растяжек или мин я не опасался, никаких устройств сигнализации не заметил, да их там и не было.
Осторожно зашел в помещение первого этажа и пошел вдоль стены, стараясь не наступать на строительный хлам и крошево электрического оборудования, обильно раскиданные под ногами. Рысь по-прежнему в руках, держу под прицелом темный угол, в котором, предположительно, находятся незванные гости. Накатила волна адреналина, руки начали подрагивать.
Вдруг западня? Или следы тут уже давно, сохранились каким-то чудом... Или вообще мои собственные, а в углу притаилась какая-нибудь тварь, которая прекрасно меня видит, слышит, и уже готовится отобедать моей радиоактивной тушкой? Впрочем, нет - вчера я пришел совсем с другой стороны, и еще с вечера внимательно осмотрел всю будку и ее окрестности, разумеется, ничего подозрительного не заметив.
Между тем, мои глаза уже достаточно привыкли к темноте (фонарик я больше не включал), да и подошел я довольно близко, чтобы увидеть серый грязный кусок ткани, очевидно, представлявший собой раскрытый спальный мешок, под которым угадывались 2 тела. Оба крепко спали, а одно даже слегка посапывало во сне. Мдааа, обладатели этих двух организмов либо достойные восхищения пофигисты, либо сказочные, просто невероятные долбодятлы. Вообще я в сказки не верю, но сегодня, видно, день такой... Особенный. Еще некоторое время прислушиваюсь к ровному дыханию, потом решаю, что пора действовать. Перехватываю "Рысь" одной рукой, в другую беру фонарик. Затем поддеваю ногой и откидываю в сторону спальник, врубаю фонарь, и направляю на лица ничего еще не подозревающих людей.
Йен. Туристы.
Первым, что я увидел, были 2 пары вытаращенных на меня изумленных глаз. Глаза эти располагались, опять же, на двух изможденных и весьма заспанных лицах, обрамленных грязными, спутанными волосами. Одно из лиц в дополнение имело недельную щетину. Это были парень и девушка, возраст-десятка по два с половиной, одеты в грязную и слегка рваную одежду дурацкого покроя, очевидно, гражданскую. Они просто молча смотрели на меня, даже не щурясь. Мляцкий фонарик, он не то, чтобы не ослеплял их, как планировалось, он и светил-то едва-едва, как-то тускло и иногда помигивая. А потом случилось то, что и должно было случиться рано или поздно: фонарик мигнул в последний раз и потух. Я моментально оценил, чем мне это грозит, и сделал то, что первым пришло мне в голову-со всей силы пнул тяжелым армейским ботинком на высокой шнуровке туда, где, по моим расчетам, находилось небритое заспанное лицо. Ботинок встретил преграду чуть раньше, чем я рассчитывал, но судя по характерному звуку удара и какому-то утробному бульканью, он нашел-таки в темноте свою цель. Дальше я выстрелил одиночным в стену приблизительно куда-то поверх голов. При этом я настолько разволновался, что о такой опасной штуке, как рикошет в замкнутом помещении, и думать забыл, а зря: что-то стремительно пронеслось прямо возле моего уха. А еще я оглох.
Скорее почувствовал, чем услышал, визг девушки, и заорал благим матом:
- Всем лежать, млять, не двигаться! Руки на жопу и на выход нах! Перефигачу к ипеням! Живо, млять!
То, что данная команда как минимум бессмысленна, и даже слегка противоречит сама себе, меня тоже мало волновало. Ответа не последовало. Постояв в нерешительности примерно с минуту и прислушиваясь к свистам в ушах, я почувствовал себя идиотом, зажал "Рысь" под мышкой, и раскрутил фонарик. Вытряхнул батарейки, потряс, постучал друг о друга и, поменяв местами, поставил на место. Глубоко вздохнул пару раз, приводя нервы в норму. Включил. Фонарик кое-как, но работал. В его тусклом свете я увидел то, что, в принципе, уже ожидал увидеть: парень лежал на спине, раскинув руки, и судя по всему, пребывал в глубокой отключке. Его левая скула уже успела покраснеть и здорово распухнуть. Девушка лежала на боку, закрыв руками голову и не шевелясь. Похоже, она тоже потеряла сознание. Ну вот, мля, и отлично.
Что делать дальше, я сообразил сразу. Перекинул "Рысь" на ремне за спину, спрятал в кармане фонарь, и выволок оба тела на траву под дерево, что растет напротив пролома. Когда свет упал на лица жертв моих слабых нервов, я понял, что чуток ошибся с возрастом-при свете дня им было на вид не больше двадцати. Впрочем, это неважно, на повестке дня сейчас другой весьма актуальный вопрос. Я прикинул длинну капроновой веревки, которой недавно привязывался, чтобы не выпасть со второго этажа, но тут же мне в голову пришла другая, более удачная идея. Пошарился среди хлама на первом этаже будки, и стал счастливым обладателем четырех обрезков вполне годной медной проволоки (возможно, когда-то у нее даже была изоляция, но она настолько обветшала, что осталась комками бесформенной грязи на моих пальцах). Проволокой я надежно связал руки и ноги своих незваных гостей, предварительно тщательно их обыскав. Моим уловом стали удивительно новенькая на вид газовая зажигалка, плохонький, но тоже новый фонарик (который я тут же сунул в карман), абсолютно тупой складной нож, набор судя по всему, письменных принадлежностей, блокнот с какими-то неразборчивыми каракулями, да еще кулон на кожанном шнурке, висящий на шее девушки. Сделанный то ли из серебра, то ли из какого-то сплава, он имел форму замысловато выгнутого лезвия, снабженного тут и там причудливыми зазубринами. Обычное украшение, безделушка, даже трогать его не стал. И-никаких документов или оружия. Потом я снова вернулся в будку и достал полупустой рюкзак и грязный серый спальный мешок. Они что, спали прямо на голой земле? Мдаа, мой первый диагноз с каждой минутой получает все больше наглядных подтверждений...
В рюкзаке тоже не было ничего интересного-пара каких-то затасканных грязных шмоток да пластиковый термос. Не знаю уж, что в нем когда-то находилось, но только открыв, я сразу же зашвырнул его в кусты-амбре оттуда пер тот еще, даже на мой весьма непритязательный вкус.
Обыскав своих невольных "гостей" и наконец-то сходив до кустов, чтобы справить нужду, я решил приступить к делу: достал из самодельного кожанного чехла на ремне штанов свой походный нож (его функции выполнял длинная узкая заточенная пластина стали с обмотанной кожанным шнурком рукояткой), и в задумчивости встал над двумя связанными телами (воняло от них-будь здоров. Ну ничего, мы и не к такому привычны). Чувствовал я себя при этом полным кретином. Ха, тоже мне, герой отыскался. Силен, что сказать-поймал двух грязных убогих оборванцев, ничего тебе не сделавших, напугал, оглушил, ограбил, а теперь вот собираешься ножиком пытать. Да в своем ли ты уме, дорогуша? Иэхх, черт!..
Еще через полчаса они оба уже пришли в себя и сидели у костра, разведенного на первом этаже все той же будки, прямо возле места их недавнего ночлега (я подумал и рассудил, что днем, все-таки, можно), и по очереди пили из моей жестяной чашки отвар из душистых высушенных трав. Я счел это неплохой компенсацией за их недавние приключения. Их вещи я им, поразмыслив, вернул (все, кроме выброшенного термоса), а девушке дал свою куртку, в которую она теперь зябко куталась.
Они оба молчали, и не выражали абсолютно никакого интереса к происходящему, настолько были измотаны. На все мои слова реагировали только настороженными взглядами, кивками, да иногда каким-то бессвязным мычанием. Уютно потрескивали поленья, по голым кирпичным стенам метались рыжеватые отсветы костра, плясали причудливые тени. Тепло, уютно... Я как-то незаметно расслабился, впал в ступор, засмотревшись на волшебные завораживающие переливы пламени огня, этой священной субстанции, единственной сумевшей сохранить девственную чистоту в окружении всеобщего хаоса. Сильно загнул, да? Не знаю, с чего это меня так проперло... Когда я пришел в себя и вновь поднял на парочку глаза, они уже спали, привалившись друг к другу. Черт, нельзя так расслабляться. Я встал, обошел костер (они сидели напротив меня, словно отгораживаясь жаром пламени от всех проблем и неприятностей в моем лице), взял стоящую на земле чашку и допил успевшее уже порядком остыть содержимое. Потом довольно крякнул, захотел сплюнуть, но сдержался. ЭТИМ не плюются. Не принято. С хрустом потянулся, и пошел собирать остатки своего барахла, раскиданного на втором этаже. "Рысь" я предусмотрительно оставил висеть на ремне за спиной. На улице было холодно и промозгло. Обычный, в общем-то, серый день, ветер быстро гонит все те же низкие свинцовые тучи, периодически принося мелкую влажную пыль, очевидно, остатки ночного дождя. Я потер ладонью голую кожу на черепе, стирая несколько капель. В местах попадания воды она начала слегка зудеть, реагируя на разные нехорошие примеси во влаге. Такой вот у меня умный организм - умеет чуять хреновую воду, а иногда и радиацию. Но я все же предпочитаю более точные и надежные приборы.
А сейчас я счел за лучшее одеть герметичные защитные очки с круглыми стеклами без диоптрии, обрамленными толстой черной резиной, чтобы вода не попала на слизистую глаз. Стараясь не высовываться из-под навеса, собрал рюкзак, смотал кусок термоизолирующей ткани, на которой спал, обернул снятым с крюков в самую последнюю очередь навесом, и примотал сверху к рюкзаку. Сбоку приторочил завернутый в брезентовый чехол дробовик. Гладкоствольный шестизарядный шотган CF-40D двенадцатого калибра, с ручной перезарядкой скользящим цевьем, еще довоенный. Вроде шведы делали... Вышло неплохо. Черт, наверное, он старше моей бабушки, но до сих пор служит верой и правдой.
Конечно, на солидных дистанциях даже самый крутецкий дробовик почти бесполезен. Как вдадут метров с трехста, да с нарезного чего-нибудь, даже "мля" сказать не успеешь. А вот против братьев наших меньших, да картечью, да в упор - еще ничего. Разогнать мелкую стаю тех же диких собак - вообще не вопрос. Главное, держать всегда заряженным и под рукой.
Черт, ну мерзкая все же погодка! Осенняя! Но стоит признать, что и у нее есть свои плюсы. Например, даже мелкая изморось прибивает к земле зуду, не давая ей витать в воздухе. Кто не в курсе, это такой пух, обладающий кое-какими весьма занятными свойствами. Например, для человека неопытного первое знакомство с зудой часто становится последним. Кроме шуток. Дело в том, что семена этой дряни, окруженные тончайшей паутиной, позволяющей им летать, предпочитают расти и развиваться исключительно внутри плоти. В организм они могут проникнуть не только через рот или нос, но даже через кожу, вызывая страшный зуд и жжение (отсюда и название). Чуть недоглядел-и тебе под кожу уже ввинчивается эта гадость, проникая все глубже и глубже, и оставляя на поверхности маленькую ранку. Ну а дальше у тебя есть пара ооочень веселых дней, пока зуда прорастает длинными тонкими жгутами внутрь тела, поражая все больше тканей и вытягивая из них все соки. А потом ты умрешь, и через некоторое время превратишься в покрытую свежим пухом мумию, "одуванчик", как их метко называют охотники. Как и в случае с одуванчиком, через некоторое время легкий ветерок срывает новорожденную зуду, чтобы унести ее на поиски новых жертв. Вот такая душевная штука.
Уже когда спускался обратно вниз, полИло не на шутку. Выматерился, забросил рюкзак в провал, при этом в нем что-то жалобно звякнуло, затем прыгнул следом. Налетел внизу на торчащую из пола железяку, споткнулся, и больно отбил коленку. Конечно, в такой спешке есть свой смысл, а как же. Тучки-то вполне могут быть и неместными, залетными, и нести они в себе могут что угодно, от радионуклидов, до какой-нибудь биологической заразы и даже приличного набора щелочей и кислот. Ну его нафиг. Конечно, Кеша, местный синоптик наверняка предупредил бы заранее, случись в наших краях такая штука. Обычно его прогнозы... Небезосновательны. Да вот беда, радио я не включал уже третий день, причем по самой банальной причине: сели аккумуляторы. И... Да, прошлой ночью я тоже порядочно рисковал.
Чувствую, рано или поздно у меня не останется выбора, и придется снова пойти на риск - отсиживаться тут долго не получится по-любому, осталось мало еды и питьевой воды. Делить свой скудный паек с абсолютно незнакомыми людьми меня, к слову, душит большая толстая жаба. А что поделать? Пойти в уголок забиться, чтобы пожрать, или ловить их голодные взгляды? Не-на-ви-жу! Даже вид срущей пятиногой облезлой собаки не может мне так испортить аппетит, как такие вот взгляды... Эхх, ладно, черт с ним. Я вздохнул, достал из рюкзака три банки тушеного мяса еще довоенной заготовки, вскрыл каждую своим ножом и разложил на алеющих углях. Часов через пять сумерки дня окончательно сменятся кромешной, абсолютной тьмой ночи. Темнеет тут быстро. Обустроиться наверху мы навряд ли сможем, не промокнув до нитки. Ночевать внизу-единственно верный вариант. Думаю, спать сегодня придется по очереди.
Анна. Знакомство.
Мужик, сидящий напротив, выглядел странно. Голова абсолютно лысая, без бровей, щетины и вообще каких-либо намеков на них. В свете костра узкое лицо выглядит особенно жутким, нечеловеческим. Какие-то пятна на нем. И эти глаза... Нет ни зрачков, ни белков, одна лишь черная, непроницаемая пустота. Как будто это и не глаза вовсе, а две дырки, из которых на тебя смотрит бездна. И кто знает, что скрываются там, во тьме... Брр, с ума сойти. Посмотришь - и передергивает. Говорят, что глаза - отражение души... А у него что, и вовсе нет ни того, ни другого? Черт его знает... Одет в потрепанные черные штаны с карманами на бедрах, заправленные в высокие ботинки. Судя по фингалу Сэма, очень прочные и тяжелые ботинки. Армейские, наверное. Вот только на солдата он не похож. Сверху - серый растянутый свитер крупной вязки, с высоким воротом. И конечно, грубые уродливые швы, сделанные толстыми черными нитками. Толстая черная синтетическая жилетка, сейчас расстегнутая на груди. Он вообще очень худ и довольно высок, плечи узкие, дурацкая растянутая одежда местами болтается на нем мешком, как на скелете. На голове - странные очки - "консервы", как у некоторых рабочих, но с круглыми прозрачными стеклами, сейчас сдвинутые на лоб. Словно спиленные рожки. Мутный тип, словом. Непонятно, кто он такой и откуда взялся. Мы спали, когда он напал на нас, оглушил и связал. Потом освободил и накормил. Теплую куртку дал. Где логика? Псих, наверное.
- Ну что же, ребята, давайте, что ли, знакомиться? А то не по-людски как-то выходит. Я Евгений, или кратко Йен. Охотник, разведчик и просто хороший человек. Не красавец ни разу, но вот вам не похер, хаха. Вас как звать? Откуда сами? В тутошних краях настоящие живые люди - больша-ая редкость...
- А какие не редкость? -что-то потянуло ляпнуть. Глупость, конечно.
- Сами догадаетесь. Или увидите, хехе. Скоро.
- Ааа... Зачем вы на нас напали, а?
- Такая маленькая, а квакает уже громко... Напал зачем, говоришь? Да низачем. Скушать хотел. -Он засмеялся сухим каркающим смехом. Так и сидел, смеялся один, в полной тишине. Не считая шума дождя снаружи.
- Я вижу, вы издалека, да? Маловато тут желающих сначала спрашивать... А только потом стрелять, блядь. Вам повезло, что Я спросил. Мог бы и ебнуть. Не, ну честно. Так как?
- Что?.. -Не поняла я.
- Зовут, блядь. Имена ваши. Или как мне к вам обращаться? "Эйтыбля", что ли? Или "голубок-1" и "голубок-2"?
- Да хватит уже издеваться! -Голос предательски срывается на визг. Сэм молчит, гад, смотрит в пол. Синяк свой потирает. Слабак. Что, что делать? На улице дождь, полумрак, и наверное, скоро вечер. А мы тут с этим лысым уродом. Безглазым. Но с другой стороны, у него еда и оружие, и неизвестно что лучше - идти искать другой ночлег, или остаться... Он как будто прочел мои мысли:
- Что, уйти хотите? Сдристнуть подальше? Не держу. Валите, нах. Консервов жаль, ну да и фиг с ним, взять с вас нечего. Не знаю, далеко ли вы утопаете, но попробовать определенно стоит. Может, и не подохните до ночи... -Он замолчал, перевел взгляд на Сэма, затем внимательно на него уставился. Через минуту этот мягкотелый идиот заерзал, через три заговорил глухим хриплым голосом (наверное, мы оба уже успели простудиться). Рассказал не все, конечно, на это у него ума хватило. Незнакомец слушал внимательно, иногда кивал, регулярно переспрашивал и вставлял свои ядовитые замечания...
- Я Сэм, это Анна. Видите ли, мы тут... Неместные...
- О, бля, как же я сам не додумался! По повадкам вашим, эта... Суицидальным, во! Неместные, епть...
- Вы не понимаете! Мы из... Эээ, из Эш-Рэя. Из единицы.
- Это где такое дивное место?
- Ну... Я слышал, местные называют это Метрополия. Ну, Д-1.
Тут Йен присвистнул.
- Ебаать, вот так встреча.
- Мы не туристы и не военные, не подумайте! Приехали работать, практика у нас.
- Че за практика?
- Ну понимаете ли, мы с Анной студенты, медики. Ну, врачи... Из М-ФГУПа. Я военный медик, она формаколог. Ну, мы учимся еще, в общем...
- Слушай, дружище, не гони херню. Вы через гейт пришли? Через Ворота?
- Откуда? -не понял Сэм.
- Бля, да вы ж вообще, выходит, не нашенские. Здрассте, гости дорогие! -На лице Йена отчетливо проступила мерзкая глумливая ухмылка.
- Эээ, да-да! -Поспешил подтвердить Сэм- Понимаете ли, нам надо было проходить практику, и нам предложили пройти ее здесь. Обещали заплатить, и мы приняли предложение...
- Ох, пиздец! -Охотник внезапно снова разразился смехом, временами переходящим во всхлипы.- Так значит... Значит, вы сами сюда приперлись? По своему желанию? Работать и учиться? Да вы, ребят, просто ебнутые! На всю башню, бля! Отсюда съебываться надо, а они учиться поехали, студентота херова! Ладно, продолжай. Мне уже интересно.
Внезапно охотник успокоился.
- Зачем вы нас оскорбляете?
- Потому, что вы сами оскорбляетесь, не? Успокойся, студент, эт я так. От избытка чувств, так сказать. Итак, вы приехали учиться и работать в закрытую милитаризованную зону, и вам обещали заплатить. Охуенно. Насколько я знаю, единственный более - менее живой мегаполис с действующим Гейтом в эту, как ты ее называешь... Рэй, да? Так вот, портал туда находится в паре тысяч километров отсюда. Как вы сюда попали? Пешком прошли?
- Ээ, я как раз хотел... Впрочем, да. Нас привезли в лабораторию при НИИ, где мы должны были работать.
- Че еще за НИИ?
- Научно-исследовательский институт. Закрытый.
- Ага, вам еще и допуск дали? Двум студентам, да? И как же вы туда попали, если не секрет?
- Эээ... Сначала на поезде, потом по воздуху. Я не знаю точно, сколько времени прошло. Там все герметичное и без окон, а всю электронику у нас еще на сборном пункте в Эш-Рее забрали, ни у кого даже часов с собой не было.
- Угу, типа в секретность и маскировку поигрываем. Тупые ублюдки. Поссыкивают же, суки, даже часики забирают -Пробормотал Йен.- А то, что окон нет, так оно и понятно - тут до сих пор хватает желающих по летающим кастрюлям пидролиума тем же "Молотом" ебнуть... У кого он есть, конечно. Хуякс - и в кастрюле винегрет, хаха!
- Эээ.. Что? -Вытаращился на него Сэм.
Внезапно Йен нахмурился, подтянул за лямку свой рюкзак, достал из брезента дробовик, зарядил шесть извлеченных из гнезд на прикладе патронов с гильзами из зеленого пластика, передернул цевье, досылая патрон. Сэм и Анна удивленно переглянулись и теперь смотрели на него с открытым испугом. Что это он задумал? Тем временем охотник встал, обошел костер, и, сопровождаемый взглядами незадачливых студентов, подошел к самому пролому, за которым начиналась стена дождя. Некоторое время стоял там, прислушиваясь и держа ружье наготове, потом его спина расслабилась, и он вернулся на место, ухмыляясь. Ружье разряжать не стал.
- Да ничего, парень. Тебя, говоришь, в "Юниверсал Петролиум" наняли?
- Ннет... Не знаю я никаких петролеумов. Нас вообще какая-то другая компания наняла, они медицинские исследования проводят. Эти, как их...
- Да, ничего... Конторка одна, крупная. Охуенно, что ты меньше моего слышал, кстати. Так вот. Сейчас они тут на всем сидят, долгосрочную аренду на нашу разъебанную директорию вроде взяли... Хуй их знает, как. Точно не знаю. Они не одни тут, на них с десяток дочерних контор пашет. Лаборатории - хуетории, прочая срань. Даже армию каких-то пидорасов наняли, еб твою мать. -Охотник смачно сплюнул в костер.- Пидроли сейчас типа деактивируют все по-тихоньку, после войны, значит. Освоением пространств занимаются. Природу восстанавливают, населению, кхе-хе, помогают. И до кучи нефть да уран достают да перерабатывают. Че еще... Испытания оружия, не совсем легальные, как я понимаю. Опыты над людьми, опять же. Все по конвенциям, ага. Соблюдение прав и вся хуйня. В общем... Много чего болтают, много чего самому увидеть можно. Да. Такие вот замечательные ребята вас наняли, поздравляю. Главное, пиздите об этом поменьше, тогда, глядишь, поживете еще. -Охотник по-идиотски криво ухмыльнулся, но Анна чутьем уловила, что на этот раз он говорит вполне серьезно.
- А вы что, не осуждаете нас?
- Слушай, девочка. Ты вообще в курсе, что бабе у кастрюль стоять положено, а не кукарекать, бля?
Анна посмотрела на Йена с ненавистью, и уже собиралась ответить, когда к ее руке прикоснулся Сэм.
- А все-таки?
- Что все-таки, а? Мне насрать, очевидно же. Похуй и на пидролей ваших, и на прочую хуйню, пока мне за мою работу башляют. Устроит такой ответ? А теперь продолжим-ка нашу беседу. Мне уже охуенно интересно, а вам очень нужно побольше мне рассказать, вы еще ночлег в тепле да жратву нихуя пока не отработали. Не говоря уже про вооруженную охрану. Так они что, поняли, что вы недоучки, и вышвырнули вас нах?
- Эээ, не совсем. -Сэм попытался сдержанно улыбнуться.- Просто понимаете, когда мы прилетели, был уже поздний вечер. Нас накормили, потом проводили в... Ээ, нашу комнату, выделили кровати, и велели спать. Распорядок был жесткий очень... А ночью... Эм...
- Что там случилось ночью? -Йен говорил все так же, с издевательской ленцой в голосе, но теперь его черный взгляд буквально впился в лицо Сэма.- Ну давай, парень. не тяни. Что-то заставило вас быстро съебывать оттуда, правильно?
- Ну, в общем, да. А как вы узнали?
- Как узнал... Ты на себя-то погляди, и сам поймешь. Что это было, знаешь?
В ответ Сэм лишь помотал головой.
- Я не знаю. Ночью нас разбудили. Кругом бегали какие-то люди. Еще помню сигнал тревоги, мы оделись в свою одежду, форму нам еще не выдали... Потом мало что осталось. Вроде бы накатил страх, ужасный. Очень страшно. Я обо всем забыл. Схватил свой рюкзак, одеяло, еще что-то... Я не запомнил. Мы вдвоем выскочили оттуда. Понятия не имею, как. С ума чуть не сошли... Этого не описать. Погас свет, все куда-то бежали, кричали - это помню. Давка была страшная. Ну мы выскочили, и бежали всю ночь куда глаза глядят. Утром очнулись. Оказывается, мы прятались в доме... Ну, кирпичном, как эта будка. В подвале, там теплее было. Потом вышли, и увидели лес. Не помню, чтобы ночью по лесу бежал. Ходили кричали, но никого не нашли, так и решили выбираться, идти все время в одну сторону. Получилось как бы наугад. Не было еды, воды. Пить хотелось страшно. Хорошо, что дождь пошел-не так тяжело. Мы же не знаем тут ничего, я никогда вот так не был... Не оказывался, вы понимаете? Она тоже. У нас в Метрополии так не погуляешь по лесу. Я его только в стимках там и видел. Ну, и парки, но там с дороги уходить нельзя... Эм. Еще какие-то собаки за нами шли. А на вторую ночь мы нашли вот эту будку. Потом вы... Вас... Встретили. -Сэм умолк, и в который раз потер опухшую синюю скулу.
- Ужас, говорите? Просто страх, без причин? -Охотник, похоже, задумался, не обращая больше внимания на Сэма.- Антиресненько. Я бы сказал, очень даже. Да.
- Вы ведь в нашу лабораторию собрались? Зачем? -спросила Анна.
- Что, так очевидно? -усмехнулся Йен.- И вообще, с каких это дел она таки вашей стала? Вы ж без документов, то есть и не люди, а так... Говешки две ходячие, чумазые. Нет?
- Почему это, без документов? -удивилась Анна.- Есть у нас документы.
- Ну-ка, кажи. -заинтересовался охотник. Его грызла досада на себя. Надо же, облажался при обыске, и кого! Двух сраных, оборванных студентов! А ведь во всем, что касалось мародерства, Йен мнил себя крупным специалистом.
- Что показывать?
- Доки ваши, дура. Бумажки. Где вы их ныкаете?
- Нет у нас бумаг. -Сориентировался Сэм.- Я слышал, раньше они в ходу были. Паспорт, или как-то так... Потом на пластике чипы печатать стали. А лет пятнадцать назад их всем под кожу зашивать начали. У нас в Д-3, во всяком случае.
- Чип? Что за чип?
- Ну, типа схема электронная.
- И че? Где она у тебя?
- Эээ... В голове. Вот тут, за ухом. А вы что, не в курсе?
- Не. Ну-ка, зацени... Ох, нихуя себе. Она стальная, что ли?
В тусклом неверном свете костра Йен с удивлением разглядывал наполовину затянутую в латекс, выпуклую хромированную штуковину, торчащую прямо из-под надрезанной кожи.
- Не, это от импланта разъем. Чип под кожей, его не видно...
- Вот, сука, киборги... И что, у вас у всех там так? Все документы?
- Ай-Ди, права на транспорт, кредитка... Удобно ведь. А у вас не так?
- Нет, я такую хуйню вообще в первый раз вижу. Ладно, черт с ним. Короче, девка права, мне в это ваше заведение нужно.
- Помочь раненным?
- Ага. Помочь, хаха. Если найду кого-то, помогу о-бя-за-тель-но. Вот такие дела. Пойдете ли вы со мной - решать вам, ребятки.
- Да ладно, вы же не знаете, где она. Это же секретное учреждение, так?..
- Секре-етное, хехе... Хуетное! На самом деле, знаю. Близко не подходил, там снайперы шуруют, но в общем и целом приближался.
- Снайперы? Вы хотите сказать, они в вас стреляли? -Глаза Анны расширились.
- Стреляли?! Да, бля, пожалуй! А ты чего хотела, чтобы вышли и в жопу расцеловали?
- Потому, что нечего ходить там, где...
- Слышь, Сэм, ты умный такой, ага? Лучше подумай, че ты дальше делать будешь. Ты что больше, сдохнуть, или домой, к маменьке желаешь? В Эш-Рэй этот ваш ебучий а? Охуенно, небось, так жить. Тепло и благополучно, и мухи не кусают. Правда, Сэм? Кого-то там на рудниках урановых в жопу ебут, в кого-то стреляют, а ты-живешь. Сука.
Ладно, проехали. Валите спать вообще. И думайте, с кем вы и куда вы. Сэм, я тебя часа через три после полуночи растолкаю.
- Зачем это?
- Не, ну ты и вправду америкос вылитый, блядь. Где ты так по-русски наловчился?
- Я из русского сектора. И не америкос, родичи из Канадской части приехали в свое время...
- Одна хуйня, короче. Спите сейчас, я буду дежурить. Половину ночи. Часы у меня сбиты, но через восемь часов зазвенят. Тогда и тебе жопу поморозить придет черед. Надо же консервы свои отрабатывать? Надо. Вот и будешь.
А заодно присмотришь, чтобы нас всех тут не схавали.
- Схавали?!
- Ну да. Местная живность тоже вкусно питаться хочет. А такими педиками, как ты-особенно... Ты думал, один мяско нежное нямкать любишь? Ну все, спать! Вот вам постель, ляжете на нее... Голубки, блядь. -Йен развернул термостойкую ткань, и расстелил перед костром. Потом жестом указал-прошу!
Сэм и Анна легли, накрывшись своим спальником. Анна по-прежнему была закутана в куртку Йена, но он подумал и махнул рукой, хотя к ночи температура обещала резко упасть. Еще и костер придется гасить: с наступлением темноты лучше сидеть тихо и не отсвечивать... А впрочем, наверное, это уже лишнее: дымом и тушенкой отсюда воняет за километр, а значит, ждем гостей. Еще одной проблемой оставался Сэм. Чтобы выспаться самому, придется будить этого рохлю-пендоса, и заставлять дежурить. Йен не боялся, что тот убъет его ночью, во сне-кишка тонка. А вот заснуть на посту и прозевать нападение он вполне может, как показывает практика. Будем надеяться, что тот фингал его чему-нибудь, да научил.
Вдруг охотнику пришла в голову мысль, заставившая его снова залезть в рюкзак, достать оттуда маленькую коробочку портативного дозиметра, вставить в слоты хранившиеся отдельно две плоские таблетки батареек, и размотать провод с наушником-каплей, передающим звуковые сигналы. Батарейки определенно должны быть живы, один знакомый даже когда-то всерьез уверял Йена, что если хранить их отдельно, то они совсем не разряжаются. Черта-с-два! Вставив в ухо наушник и нажав на кнопку питания, охотник неверящим взглядом уставился в небольшой экранчик, остававшийся абсолютно пустым. Звука, сигнализирующего о включении, тоже не было. Попробовал включить еще несколько раз, поменял батарейки местами, бесполезно: дозиметр и не думал работать. В бешенстве охотник несколько раз ударил ставший бесполезным прибор кулаком, и опомнился только, когда внутри что-то отвалилось и начало греметь. Мда, вот теперь-то он точно не заработает. Хотел швырнуть прибор в дальний угол, но потом передумал, и снова спрятал в рюкзак. Впарим какому-нибудь дурачку, при случае. А сейчас, видимо, придется обойтись без тонкой машинерии.
Он неслышно подошел к уже заснувшей парочке и принялся водить рукой сантиметрах в двух сначала над спальником, потом приподнял его, и проделал ту же процедуру над их одеждой, тшательно прислушиваясь к своим ощущениям. Кожу на руках слегка тянет и покалывает, а значит и спальник, и одежда фонят, но вроде бы слабо. Более точно без приборов все равно не скажешь. Остается только догадываться, куда студенты влезли по пути, и какую дозу дерьма успели хапнуть. А может быть... Да, похуй!
Постепенно Йен успокоился, снова сел перед костром, обхватив руками стоящий прикладом на земле между ног дробовик, и уставился в огонь. Дежурство предстояло долгое, времени на размышления у него было предостаточно.
Итак, разложим все по полочкам. Что мы имеем? Запасы жратвы почти иссякли, скоро придется плотно сесть на диету, или начинать охотиться. Животины здесь еще здоровые вроде бегают. Ладно, спичек дохуя, специй и прочей срани-тоже. Обеззараживать только нечем. Патроны есть, те и те. Рандеву с заказчиком уже проебано, не успеть, но это похуй, до крайнего срока еще месяц. Бонус, конечно, просран, но тут уже бонус пожирнее наклевывается... То есть крюк до лаборатории, да? Надо вначале идти до подвальчика, по-любому. Разгрузиться. Оставить студентоту. Не, даже запереть нахуй. Два медика-задрота... Опять же, девка, молодая, не инвалид, вроде. Кусок жирный, но крюк до их ебаного НИИ делать так и так надо: мало ли, что там у них такое. С собой этих тащить не вариант, пусть поспят, да и химии в них закинуть. Чтоб не померли. Эта девка... Анна, вроде петрит в таблетках. Хорошо. Черт, радио не работает, хер теперь погодку-то узнаешь. Может ведь и похолодать, тогда пиздец. Или зуда, или еще какая срань полетит. Ладно, пофиг. Поживем-увидим...
За этими и подобными им мыслями охотник скоротал ночь. Никто на них так и не напал. Правда, под утро пришли собаки, которых привлек запах гари от погасшего костра и запах мяса, мирно спящего возле него, но Йен шуганул их из дробовика, разбудив и насмерть перепугав мирно спящую парочку. Сэм спросоня принялся метаться по комнате, рискуя напороться в темноте на какой-нибудь острый обломок, коих тут было полно. Пришлось снова применить силу. Когда он упал, сбитый подсечкой, и застонал, получив еще один пинок под ребра, кипеж прекратился.
Больше до самого рассвета никто не уснул. Йену пришлось-таки разводить костер, чтобы отогреть порядком окоченевшую Анну, а самому караулить у входа с ружьем наготове, вконец продрогнув от утренней сырости и холода: давишняя собачья стая могла повторно нарисоваться практически в любой момент, подолгу караулить намеченную жертву они не любят. Или же, что было более вероятно, они просто убрались восвояси. Туда, где много другой, менее вооруженной жратвы.
Когда окончательно рассвело, Йен, не обращая внимания на вопросы двух выспавшихся, и оттого приободрившихся студентов, открыл маленькую плоскую коробочку черного цвета, перехваченную резинкой, которую извлек из бокового кармана рюкзака, порылся среди цветных капсул, и вынул две, продолговатых, ярко-оранжевого цвета и с непонятной маркировкой . Заставил студентов скушать по одной, дал запить остатками воды из фляги.
Таблеток в коробочке оставалось совсем не густо. Йен боялся, что Анна, как специалист, начнет задавать ненужные вопросы, но она молча проглотила капсулу. Видимо, глядя на нее, сьел свою и Сэм. Далее пришел черед расстаться с лишним имуществом: серый спальник и рюкзак со всем содержимым остались лежать в углу будки. Йен разрешил взять только зажигалку и фонарик. По-хорошему, нужно было вымыться и избавиться от одежды, но в данный момент все это было невозможно. Что ж, оставалось только поесть и выдвигаться. Дождь все-таки закончился.
Йен. Первый встречный-поперечный.
Не, ну какой мудак придумал ЭТО закатывать в банку? Скажите мне. Хотелось бы взглянуть ему в лицо. Не, не взглянуть. Засветить, сука. Ботинком. Этикетка давно уже отклеилась, так что я и не подозревал, какое говно там внутри. Причем не помню, то ли это мне их продал кто, то ли сам где-то подобрал. Валялись на дне рюкзака, на крайний случай, и вот он настал. По вкусу эта гадость как водоросли, по виду тоже. Может, это они и есть, кстати. Просроченные лет на пять, вперемешку то ли с мясом, то ли с рыбой-странные, не вызывающие доверия куски чего-то некогда живого. Это судя по тухлой вони. Бля... Анне тоже не повезло, а вот Сэму досталась хоть и самая ржавая банка, зато с тушняком. И, гад, даже не поглядел на свою девку, в затруднении смотрящую на зеленую мерзость, сам жрать начал. Пришлось лично заставить поменяться. Вот, бля, америкос херов...
Э, а с чего ты вообще взял, что они пара? Кто тебе такое сказал? Спали вместе? Так им уже не до условностей, это понятно. Но что это меняет для тебя? Ты что, это радиоактивное мясо принимаешь за потенциально СВОЮ бабу? Да ты ебнулся, друже. Хотя, если отмыть... Здоровая, ноги длинные, крепкие... Так. Стоп нахуй. Посторонние мысли-вон. Сейчас-дойти. Потом-все прочее говно.
Надо разделить на всех банку жидкого концентрата, воды уже до самого подвала не будет. Кстати, надо пить первым, во! Если они нахватались не только сраной пыли, но и чего покруче... Пока что на здоровье не жалуются, хотя итак видно, в каком оба состоянии. Иммунитет ослаблен, да еще и нездешние, так что сдохнуть даже от какой-нибудь вполне заурядной болячки им сейчас как два пальца обоссать, особенно Сэму. Анна все же девка, их организм обычно выносливее. Вроде бы.
А до лаборатории все равно сходить надо, уж больно перспективный кусок вырисовывается. Упустишь его-возьмет кто-то другой. Неет, сейчас этих-в подвал, и по тапкам. Посмотрим, что там творится. Какие-нибудь вояки или спасатели... Да ну, нафиг. Откуда? Заведение-то режимное, плюс, за контролируемым периметром... Да еще и после ЧП. Неет, хрен туда кого пустят без допуска. А тех, кто с допуском, не так уж и много набежит, сто пудов. Какая-нибудь мобильная группа. На контроль всего комплекса их вряд ли хватит, да и будут ли они пасти периметр? От кого его пасти-то, территория считается незаселенной. Есть еще, правда, внешнее наблюдение, спутники всякие... По-любому какая-нибудь срань там сверху уже болтается. Если спутник, то это похеру абсолютно. Вот если беспилотник-это уже хуже. С него ведь и подарочек прилететь может. Хуякс, и готово. А еще заминировать, наверное, могут. Или не могут? Хуй его знает, сколько у них времени будет. Даа, тут надо осторожно, а то и не заметишь, как пол-сраки оторвет...
Отвлекшись от своих мыслей, я внезапно понял, что мы уже отошли от будки на приличное расстояние, и теперь направляемся к расползшейся железнодорожной насыпи, видневшейся в полукилометре впереди. Оказывается, я на автопилоте собрал рюкзак, взвалил на плечи, вылез через завал и теперь шел, раздвигая начавшую желтеть высокую траву вперемешку с кустарником. Она вообще поздно желтеет. То ли была уже такая, когда заселяли, то ли модифицированная, под местный климат заточена. Вот блин, генетики хуевы... Яйцеголовые...
Сэм и Анна шли следом, но уже заметно отставали: даже без рюкзаков и по протоптанной тропе они плелись позади, метров за двадцать. Я остановился, и пока ждал их, провел небольшую ревизию вещей. Ого! Оказывается, я даже на автопилоте умею нормально складываться. И зачем человеку нужен мозг в голове, если тем, что находится в спине, можно прекрасно обойтись? Вот только ружье я зачем-то зачехлил, а надо бы держать наготове. Учтем. Достал, проверил, снял с предохранителя, передернул цевье. Вот сейчас порядок, и пусть теперь кто сунется близко-враз ебло отстрелю.
Дождь уже закончился, тучи слегка рассеялись, и сквозь прорехи в их покрове выглянуло голубое небо. Такое чистое, такое бездонное... И, кстати, гораздо светлее, чем вчера. Было бы еще и теплее, наверное, если бы не ветер, который только усилился. А тучи-то как быстро летят. И листья какие-то.. Бррр! Я зябко поежился. Ну ничего, жить можно. Извлек из рюкзака большой кусок плотного хлопка цвета хаки, и уже привычно обмотал себе голову так, что осталась только небольшая щель для глаз. И стекла очков так гораздо меньше бликуют, тоже в плюс. Студенты уже стоят рядом, смотрят слегка недоуменно.
- Ну, и че встали, господа задохлики? Все, двигаемся, двигаемся! А еще у меня для вас ну про-осто охуенная новость: нам предстоит осилить примерно семнадцать километров пешего хода. Местность-пересеченная, причем давно. Пересечена всякими пидорасами в погонах и их ебаными ракетами. Задача-дойти до темноты. Всем ясно? Вопросы?
- Евгений Иванович, а мы одолеем? За день?
- Э, бля. Не понял. Ты откуда взяла, что Иваныч я? На самом деле, хуй его знает, батю не помню совсем. Но Михалыч, например, мне больше нравится. Запомни, и больше не путай. Фирштейн?
- Чего? Какой еще фир... Фе... Евгений Михалыч!.. -В ответ я только промычал, дескать, слушаю внимательно.- Мы же не дойдем... Мы ж, вон, больные. -Сука, уже и Сэм заныл. А что, быстро они на шею садятся... В другое время я бы снова врезал ему, но сейчас махнул рукой. Какая разница? Пусть хоть совсем изойдет, все равно, деваться-то ему некуда.
- Не дойдете, значит, сдохнете по дороге. Ну и хер с вами, говнюками. Так что держи хвост бодрее, дружок, и вперед. Вы идете налегке, и что, вам еще тяжело? Не смеши меня. Короче, довожу: ежели что-то не ндравится, так никого идти не заставляю, можешь в будку вернуться и спать лечь. -Честное слово, у них даже рожи вытянулись от такого! Между тем я развернулся, и, весьма довольный собой, взял направление наискосок к насыпи, с тем расчетом, чтобы забраться на нее уже за сгнившими остовами сошедших с рельс вагонов. Среди них есть один удивительно целый. То ли почтовый, то ли пассажир, я в поездах не шибко петрю. Так вот, соседние все сгнили, болото ж рядом, а этот стоит себе... Облез весь, да каким-то дерьмом покрылся, здорово на плесень похожим. Ну его в жопу, короче. Я его всегда обхожу, пофиг, что по мокрой траве.
Вокруг-самый заурядный пейзаж. Небольшое поле, заросшее густой травой, примерно мне по грудь, по которому мы и пробираемся. Кое-где над сплошным желто-зеленым покровом поднимаются груды ржавого железа, давно потерявшие всякую форму. То, что не доела ржавчина, быстро уничтожал густой рыжий мох. Так что теперь уже сложно сказать, чем эти штуковины были раньше. Некоторые из них слегка фонят, судя по специфическим покалываниям кожи, когда руку подносишь. К некоторым и не подойдешь-воняет, да ноги проваливаются в густую болотную жижу.
Прямо перед нами тянется та самая насыпь с вагонами. За послевоенные годы она сильно расползлась, ветер нанес земли и семян растений, и теперь она местами напоминает заросший земляной вал, из которого кое-где торчат остовы трансформаторных будок и накренившиеся бетонные столбы с обвисшими проводами. Со столбов и проводов тут и там свисает какая-то похожая на серые водоросли дрянь. Когда подует ветерок, можно услышать, как тихо шелестят сухие волокна... Насколько я знаю, эта штука совершенно не опасна. А позади, возле разбитой бетонки, в окружении нескольких деревьев располагается та самая будка, которая и служила мне ночлегом последнее время. Больше в обозримой округе ничего примечательного не наблюдается: по левую руку примерно в полутора километрах идет заболоченный берег неизвестной речушки со сгнившими развалинами дач (там насыпь обрывается обломками рухнувшего в незапамятные времена моста), по правую руку поле постепенно переходит в лес, у самой кромки которого возвышается холм, верхушка которого как бы срезана горизонтально лежащими бетонными плитами. Там же находится несколько строений из белого кирпича, от которых осталась только пара стен первого этажа. Я давно уже подозреваю, что 'Срезанный холм' с плитами имеет не совсем естественное происхождение, и когда-то даже пытался найти вход внутрь, но потерпел неудачу. Нет, мне было решительно похуй на все эти дурацкие россказни про призраков подземелий, но... Видимо, единственный вход находился как раз под завалами в зданиях неподалеку, я не знаю. Вот только однажды, несколько месяцев назад, я пришел туда утром (ночевать в развалинах я тогда не стал, и, как выяснилось, не зря) и нашел висящее на стене сильно обезображенное тело без одежды, подвешенное на вбитый между кирпичами металлический штырь. Примечательно, что тело было довольно свежим, и у него отсутствовала голова. И гениталии. При более внимательном осмотре, правда, выяснилось, что все это было тут же, при хозяине, просто находилось в предварительно выпотрошенной брюшной полости. Такая вот художественная, блядь, инсталляция. Кэннибал-арт. Я готов был поклясться, что еще прошлым вечером ничего подобного тут не было. Короче, намек я понял, и в этих краях старался больше не светиться, пока не был вынужден заночевать в той кирпичной будке двое суток назад. Когда я рассказал об этом случае своим спутникам, они вполне прониклись моим беспокойством, судя по их испуганным чумазым рожам. Я уверен, что теперь они могли немного иначе взглянуть на мои недавние ночные переживания.
- Евгений Михалыч, а вы их выследить не пробовали?
- Это кого же?..
- Ну, тех, кто того... Повесил.
- А, дядю-то? Да ты знаешь, как-то не пробовал. Да и грех ведь таких художников валить. А ты че подумал?
- Ну...
- Хуйну! Ты бы сам, кстати, пошел? Мстить там кому-то... В одиночку, да? Герой, бля. Вот скажи, ты образованный человек, верно?
- Евгений Михалыч...
- Йен, бля. Просто Йен. Короче, студент, ты думаешь, вот у тебя оружие есть, и все, ты уже крутой, да? Стрелял хоть раз, кстати?
- У нас запрещено иметь оружие... -Буркнул Сэм.
- Еще бы его таким мудакам давали! Насмотрелся этих ваших кино про Рэмбу... Так вот: это, блядь, НЕ ЕБУЧЕЕ КИНО! Здесь, дружище Сэм, мочат по-настоящему. И башку твою дурную режут, а потом в жопу тебе же засовывают тоже, сука, не понарошку! Добро пожаловать в жизнь, ёпть! А, впрочем, кому это я говорю... Двум пиздюкам, решившим, что в их тепленьком уютном мирке слишком мало скучно. Засранцам из ебучего "золотого миллиарда", или как у вас там эта хуйня зовется... Вы что, всерьез думали, что все это сраная игра? Короче, так. Если хотите жить-вы, оба, выучите слово "осторожность", блядь. И не лезьте, куда вас не просят... -Ох, сука, чето я разволновался, надо меньше нервничать.
- Йен, а что такое кино? -Заинтересовалась Анна. Женщины... Почему-то мне сразу же расхотелось орать на нее.
- Ну это, бля... Эээ... Картинка такая, на экране. двигается, и показывает говно всякое. Ну, про людей, там, или еще что-то. Сюжеты как бы. Не, ты правда не знаешь?
- Никогда не слышала о таком. Зато... Ну, у нас есть стимы. Это как... Вот подключаешься к стимке, и смотришь глазами какого-то человека, возможно, актера. Захочешь-и можешь смотреть глазами другого. Или вообще со стороны. А есть еще Ви-Лайф, это когда можешь и чувствовать, что происходит в стимке или вирте. Чем твой имп круче, тем ярче ощущения... Но у нас он запрещен, за это могут лишить доступа к личному аккаунту. Надо ехать туда, где не запрещен... Например, в резервацию, или можно рискнуть у лайф-дилера. Но за это могут наказать, если заметят. Или кредитку заблокируют, тогда все, хана.
- Бля, какую еще кредитку? Не, погоди, погоди, че за...
Договорить мне не дали весьма странные звуки, доносившиеся из-за одной из железок впереди. Я рефлекторно скинул рюкзак, перехватил удобнее ружье и тут же нырнул вниз и вправо, замирая и прислушиваясь. Звуки повторились, было похоже, что кого-то сильно рвет, а еще прорывалось какое-то сипение... А вот звуков шагов и шелеста раздвигаемой травы впереди вроде не слышно. Я обернулся и поглядел на Сэма с Анной. Они остановились, и теперь стояли в полный рост, переминаясь с ноги на ногу и непонимающе таращились на меня. Рано или поздно эти идиоты и сами гробанутся, и меня с собой прихватят с такими замашками камикадзе. Я жестом велел им опуститься в траву, но они лишь непонимающе переглянулись. Когда я рассержено зашипел на них, эти бараны подошли ко мне, чтобы получше расслышать, чего я от них хочу. Пришлось махнуть рукой и в полный голос приказать им сесть тут и не отсвечивать. Сам я взял дробовик наизготовку и двинулся вперед. Да, если бы там был вооруженный человек, он бы давно уже нас шлепнул, вычислив по голосам. Из-за травы не было видно вообще ни черта. Между тем звуки стали громче, исходили они, судя по всему, от заросшей мхом железяки, напоминавшей огромный ковш, лежащий на боку. Я начал обходить его, пока не вышел на тропинку из примятой травы, в конце которой виднелся утоптанный участок, а в центре расположилось нечто грязно-серое. Подойдя поближе, я увидел лежащего на земле человека, одетого в замызганный рабочий комбинезон. Судя по всему, это был мужчина, хоть я и не решился бы сказать наверняка. Грязное лицо, покрытое язвами, опухло и заплыло настолько, что вообще было непонятно, как он еще дышит. Его голова и изорванная одежда были заляпаны кровью вперемешку с бурой жижей, распространяющей вокруг резкую кислую вонь. Из заплывших складок, когда-то бывших ртом, вырывалось сипение и бульканье, которое и привлекло мое внимание. Вдруг он дернулся, по телу прошла судорога, и из складок лица полилась новая порция кровавой каши. За моей спиной кто-то ахнул. Я обернулся и увидел бледную Анну, прижавшую кулаки к груди и смотревшую на лежавшего перед нами человека. За ней из травы вылез Сэм, тащя за лямку мой рюкзак. Когда и он увидел, что привлекло наше внимание, он выпустил свою ношу и кинулся обратно. Через минуту я услышал, как утренняя тушенка с водорослями нашла-таки выход из организма проклятого интеллигента. Что ж, вполне предсказуемо. Доктор хренов, блин.
- Тебе ведь знакома эта одежда, а?
- Нне знаю... Нет, наверное... -Голос Анны дрожал и был очень слаб. Мне и самому, признаюсь, стало не по себе.
- Да ладно, я почти уверен, что это ваш собрат по несчастью, такой же бегун на длинные дистанции. Только вот повезло ему меньше... Эй, стоп! Если не хочешь присоединиться к нему... Ты ведь не хочешь, правда? Так вот, ближе не подходи! А еще я и без всяких приборов чувствую излучение. Хер его знает, что он там успел подхватить. Кстати, вас ведь обкалывали прививками, когда сюда привезли?
- Да, был курс...
- Значит, не от всего. Или его иммунитет лучевая сломала. Ладно, поднимай нашего блюющего докторишку, и идем.
- А этому мы не будем помогать??
- Вот еще... Не, ну помоги иди, если жить надоело. Единственное, что лично я для него могу сделать, это пристрелить. А потом транспарант растянуть: пожалуйте, мол, отобедать, сегодня в меню у нас немытые кретины в собственном шмотье, хаха. И не смотри на меня так! У меня что, по-твоему, патронов дохера? Он-то все одно сдохнет, а нам еще пожить нужно. Все, идем, идем... -Я подтолкнул Анну в сторону зарослей, где Сэма все еще рвало. Интересно, чем? Схавали-то все одинаково мало...
Уходя, я последний раз обернулся и бросил взгляд на обреченного на смерть человека. Прав тот, кто выжил. А вот ты оказался неправ, дружок. Ничего личного, каждому свое. Jedem das seine, прощай.
Йен. Мертвый город.
Наконец мы добрались до насыпи. С нее открывался вид на такой же пустырь с другой стороны, за которым начиналась полоса болот, плавно переходящая в гигантское озеро с казавшейся отсюда абсолютно черной, будто нефть, водой. Озеро подпитывала та самая речушка, что рассекала насыпь слева. А далеко впереди из воды вырастали оплавленные зубья домов разрушенного войной мегаполиса, одного из многих на этом материке. Лишь череда почерневших и сгнивших развалин посреди ровного черного поля-вот и все, что от него осталось. Туда не ходили охотники. Там не жили даже вездесущие птицы. Ветер, дующий оттуда, приносил лишь запахи тлена и разложения, а еще, изредка, какие-то странные звуки, похожие на глухие протяжные стоны огромного животного. Если такие когда-нибудь жили, конечно.
Да, это проклятое место. Проклятое, и по-своему прекрасное. Оно прекрасно и в солнечный день, когда блики играют на подточенных влагой голых ребрах каркасов и свай, и в самую темную ночь, подсвеченное изнутри сотнями маленьких огоньков святого Эльма, и даже хмурым туманным утром, когда из клубов плотного белесого тумана тут и там появляются загадочные черные тени. Но любоваться им можно только издалека, места человеку там нет уже давно.
По старой привычке я присел на короткую жесткую траву, затянувшую насыпь, оперся о брошенный рядом рюкзак, и неподвижно замер, уставившись вдаль. Анна и Сэм стояли за мной и тоже молчали, только шумел ветер, трепал их спутанные, грязные волосы. Пускай. В конце концов, сейчас я нуждаюсь в этой короткой передышке.
- Ого... Так красиво... Йен, а что там было раньше?
- Раньше? Да было всякое... -Рассеянно пробормотал я. Но отставать от меня не спешили.
- Ведь там был город, правда? Похоже на старинный город! Я такие видела когда-то. А... А что там случилось?
- Наверное, сейсмическая активность... Или что-то типа того. Я слышал, город затопило аккурат после удара.
- Что, настоящего ядерного удара?
- Да нет, что ты, понарошку бомбили... И кожа горела понарошку... И глаза лопались от жара... Тоже. По игре. Все это было лишь большой игрой, детка... Ты только не переживай.
- Вы... Ты издеваешься, правда? Зачем ты издеваешься над нами?
- Я?.. Хм... Понятия не имею. Слушай, ты можешь помолчать вообще?
Анна и впрямь замолчала, а я вновь погрузился в созерцание. Впрочем, мне не повезло: внезапно все вокруг буквально накрыла стена мелкой мороси, водяной пыли, почти сразу перешедшая в мелкий дождик. Видимость резко упала, и город вдали мгновенно окутала, а потом и окончательно скрыла серая дымка. Я молча встал, взвалил на плечи рюкзак, и поплелся дальше. Студенты снова двинулись за мной. Они были подавлены, и все еще хранили гробовое молчание, лишь зябко поеживались на ветру.
Йен. Рассказ.
Так мы и шли, я со своим баулом за плечами и дробовиком наперевес впереди, двое студентов-неудачников плелись у меня в хвосте, отставая метров на пять. Идти по насыпи было, в общем, удобно, если бы не бесконечный ветер, промозглый и сырой, периодически накрапывающий дождь, да попадающиеся под ногами рытвины от неизвестно куда девшихся шпал, ржавые железяки, выступающие из земли рельсы и прочие препятствия техногенного характера. На насыпи мы были, словно мишени в тире. Разумеется, идя параллельно ей в траве мы были бы не так заметны со стороны... Но тут есть кое-что еще. Прежде всего, собаки, которых тут развелось немеряно. Они любят охотиться в траве, и не всегда тебе об этом дано вовремя узнать. А есть и еще зверушки, которые не прочь пообедать свеженьким на шару. Во-вторых, встретить живых людей в этих местах-все же редкость (и не всегда-удачная). На сотню километров мы могли быть единственными двуногими, если не считать полудохлый персонал лаборатории. Но их принадлежность к разряду живых в свете последних событий была уже весьма условной.
Почему так мало людей? Окей, я расскажу. На самом деле, все просто: в этих краях нет абсолютно ничего интересного. До войны тут был агрокомплекс, крупнейший в секторе. Для справки-раньше здесь располагалось несколько сотен квадратных километров всяких пашень, птицеферм, элеваторов и тому подобной херни. А еще курорты и дачи всякой номенклатуры и прочей сволочи. Мясокомбинат вот был-там, говорят, еще в самом начале заварушки народ знатно жратвой тарился. Консервы мясные хорошие, не то, что это говно привозное. Очистной завод был, закрытый, правда. Воон там, прямо за нами. И, говорят, даже силовой купол. Его так и не достроили. А теперь... Теперь вокруг-ничейная земля, и нахер никому не нужная, заросшая лесом и покрытая болотами. Природа быстро убивает то, что не успел раздолбать человек. А ведь раньше это был гигантский кипящий котел, из которого жрала целая россыпь городов. Даже пара мегаполисов в округе водилась. Один из них мы как раз видели сегодня. И, как говаривал один мертвый политик из далекого прошлого... Он утонул.
Интересно, а как это? Вот была жизнь, а потом хлоп, вспышка в небе-и буквально за час-два уже все, пиздец. Нет ничего, только горячий пепел. Каково же было тем, кто выжил. Эти люди выбирались из убежищ, еще не понимая и не осознавая, что вся их старая жизнь, их друзья, надежды, планы, все, что когда-то имело значение, было стерто кучкой ублюдков в погонах, превратилось в ничего не значащее дерьмо. А может, утюжившие все стратегические точки банкер-бастеры запечатали выходы, и те люди сидели в темноте и ждали, когда пребывающая радиоактивная вода окончательно прикончит их. Темнота, паника. Хаос. Бля... Лучше об этом вообще не думать.
Немного дальше, километрах в ста к югу, начинаются относительно нетронутые промзоны вперемешку с мелкими поселениями, вот там люди да, живут. Скоро вам, пиздюкам, предстоит вдоволь наобщаться с тамошним контингентом. Вам понравится, обещаю.
- А что... Там за люди?
- Да люди, как люди. Такие же, как везде.
- Но вы же не такой! Мы таких... Таких...
- Да уж, готов поспорить, таких уродов вы не каждый день увидите. Так что наслаждайся.
- Я... Я не это хотела сказать.... -Анна покраснела. Кажется, и впрямь сумел прочесть ее мысли.
- Да ладно, ты не стесняйся. Кстати, Сэм, тебя тоже касается-начинайте уже думать, что вы там пиздеть будете и кому.
- Где?
- Как это где, в Бахаревке, вестимо. Я не сказал? Так вот, дела у меня там. Туда и пойду.
- А что за Бахаревка?
- Да так... Бывший закрытый комплекс Дзержинский-4. А нонче-охотничий поселок. Его и местные-то жопой мира считают, зато никаких полицаев и карточек, все на местном самоуправлении. А что это значит?
- Эээ... Что?
- А то, что ребятам вроде меня там самое оно. Хотя местный колорит, признаюсь, мало кого порадует. Хотите, расскажу? Вижу, что хотите. Меня там по первости гробануть пытались, сопляки какие-то. Да я и сам сопляком был, признаться. Лет пять назад дело было. Иду, значит. По дороге. А там дождь был, холодина-ну просто дубак, я руки в карманы сунул, и ствол на ремне болтается под плащем... Типа, в городе безопасно, а мочить под дождем его неохота, потом чистить еще... Ага. И тут выходят на дорогу крысеныши эти. То есть не сзади налетели, а вот так внаглую, встали и стоят, понял, да? Один ружжо свое достал, отпиленное по самое немогу. Доставай, говорят, руки из карманов. Аккуратно только, без дурости. И на землю ложись, ладони на затылок сложи. А там грязь, на дороге-то, говна всякого-не счесть... Неохота было ложиться, прямо скажем. А еще, я ж, сука, как знал: ляжешь сейчас, и уже хуй поднимешься. Почему? Да, потому, что пристрелят нахер, когда карманы почистят, и привет!
- П-почему это?
- Что почему? Почему сразу не пристрелят? Да чтоб не светиться лишний раз-мало ли, кто на выстрелы сунется, поселок все же близко. Люди там не ссыкуны, да и мало ли, чего с такой пальбы поиметь можно, если появиться грамотно.
- Да не, это... Почему убьют, когда ограбят?
- Слушай, Сэм, ну ты как дите, ну ей-богу. Будто первый день живешь. Запомни, дружище, накрепко запомни: если делаешь кому-то плохо, то либо делай анонимно, либо вали сразу же и наглушняк, чтобы потом не пришлось ходить, оглядываясь. Или не делай вовсе, если поссыкиваешь. Усек? Ну, что, что вы на меня так смотрите, как на вшивую собаку?
- Жестокий вы...
- Ха, девочка, это не я такой... И вообще, при чем тут жестокость? Это ж здравый смысл, как он есть. Ра-ци-ональизм, во! Эта ваша дурацкая мораль тут ни пришей к жопе рукав...
Так, стоп. Вроде бы справа что-то шевелилось... Или мне показалось? Я сбросил на землю рюкзак, и улегся за ним, положив сверху дробовик и направив его на подозрительные кусты. Сэм и Анна, глядя на меня, тоже заткнулись и легли, вжавшись в землю. Смотри-ка, ведь и впрямь студенты, учатся прямо на глазах.
- Что там? -Прошептал Сэм.
- Да хуй его знает... Вроде шевелилось что-то. Ты не видел?
В ответ он лишь помотал головой.
Так мы пролежали еще минут пятнадцать, после чего я скомандовал отбой, и мы продолжили свой путь.
- Йен?
- Мм?
- А что там могло быть? Ну, в кустах?
- Понятия не имею. Животина какая-нибудь, наверное. Они тут сейчас хозяева, не мы.
- Здесь есть животные?
- Ну а сам-то как думаешь? Собак же видел?
- Собак видел...
- И остался после этого жив-здоров, хвалю. Ты думаешь, это те же самые домашние собачки, что у вас в дома обитают?
- У нас собак вообще нет, уже лет пятьдесят. Нам про них на курсе по биологии читали.
- Один хуй, короче. Так вот, когда-то давно, когда эту директорию еще только заселяли, сюда понавезли разного скота: собачек, кошечек, коровок, и прочей сволочи. Много разных. И мало того, что привезли, так еще, вроде как, как-то их изменили...
- Модифицировали генный код?
- Нихуя себе, Сэм, какие ты слова знаешь! Прямо мозг! Да, верно, так и было. А потом, после войны, часть видов повымерла, а другая вот выжила. Долгое время они были нахуй никому не нужны, так что одичали изрядно. Некоторые даже человечинкой теперь не брезгуют. Прикинь, ты давеча говядину кушал, а завтра она тебя заточит, хаха!
- Откуда вы все это знаете?
- Залетный ветер нашептал... Я хоть и не такой робот, как ты, но читать худо-бедно умею. Знаешь, какие любопытные книжки порой можно откопать?
- Книги? Настоящие, картонные?
- Не, вы там совсем пизданулись все... Бумажные, блядь, а не картонные.
- А почему они такие? Ну, животные, я имею в виду? мы видели хромую собаку, у нее три задних ноги было, а не две...
- Да хуй его знает, Сэм. Я ей ту ногу не пришивал, могу тебя заверить. Мутировали, наверное, или заболели...
- Йен?
- Ну что, блядь, еще?
- А с этими-то что?
- С кем это?
- Ну, бандитами теми... Они тебя не убили? Или... Ну, ты их?