- Здравствуй, детко. Ты случаем, не химера? - гнусаво спрашивает клиент, сверкнув зеркальными очками.
- Что вы доктор, я обычная шлюха. Все, как вы просили.
Я ненавижу гнусавых типов. От них мурашки бегут по высоченным кожаным сапогам. Чёрным и лакированным. Прикинусь сегодня Леди Нуар. Так элегантнее.
Кожаные чёрные шорты предельно натягиваются на попе, но не лопаются. Сверхпрочная резинка, мать вашу в шлюз. Я устраиваюсь в кресле пациента, как и было прописано в заказе, который я по счастливой случайности перехватила у той маленькой выдры в облезлой шубке.
Я маниакальна. Следует признать этот факт. И фанатею по психологам. По этим миленьким плюшевым докторишкам, которые заглядывают тебе в душу, в самые ее глубокие порталы, и видят все-все-все. Бывало, мы с Крисом навещали семейного психолога. Он выглядел точь-в-точь, как этот.
Сеймур Митчел пыхтит, протирая капельки пота, что вылупляются на его морщинистом лбу. Доктор похож на шарпея. А я люблю питбулей. Мне даже жаль этого...
Но мое дело простое. Выкорчёвывать никчёмные профессии. Психея, душа моя, душенька. В темном мире больше ни к чему копаться в грязных чулках домохозяек и разгребать банковское дермище. Все команды прописаны, инструкции выданы, живи не хочу. Вот и прочищаем понемногу рудименты. Отправляем в шлюзы, понатыканные на каждом темном углу.
Я скрещиваю ножки, как кинжалы. Герб дома Нуар. Блюстителей стерильной серости с угольно-черными разводами.
- Сцукотища, - зеваю я. - Доктор, начинайте уже. - Он стоит надо мной пузатым флаконом банальностей. Притягиваю его за желтый галстук в горошек, снимаю с носа доктора зеркальные очки.
Глаза его сверкают реестрами диагнозов. Часики тикают. Хронометр отплёвывает время. Я выдавливаю на ладонь белую подушечку ментолового гипносола, бросаю себе в рот. Просто мятная конфетка, доктор. Смотрите мне в глаза, внимательней.
-У вас что-то с лицом, - бледнеет Сеймур Митчел. У кого не вышло с лицом, так это у него. Но я понимаю, о чем вещает душещипатель.
Нейро-гипно-импульсы сперва перекашивают скулы и челюсть, придавая мне фантастически неприятный вид. Наружность не модельная. Антипривлекательная. Легко делать своё дело, когда ты чудовищен снаружи. За маской химеры можно уютно спрятать свое пушистое существо.
- Поговорим начистоту, доктор, - говорю я, прокатываясь по нему взглядом.
Контакт почти установлен. Еще секунда, и мы перейдем на фазу заморозки. Для дальнейшей вивисекции и трансформации. Некогда мою профессию тоже отправили в утиль. А меня на модульную свалку. Кто я теперь? Нечто новое и совершенное, конечно.
За окном вспыхивает молния, чересчур нарочито. Доктор хватает меня за волосы, сдирая с головы парик. Мой череп лысый и гладкий, с кругленькой металлической шапочкой по центру. Зрительный контакт проходит полный цикл, и я цепляю в кислотно-зеленом тумане нечто смутно знакомое. Он играл со мной, с самого начала, он ждал, он знал. Проклятая мимикрия.
Дождем из игл обрушиваются далекие воспоминания. Из других миров моего существования. Где был тёплый дом и брусничный пирог. Где не бродили по улицам живые трупы с мёртвыми металлическими конечностями.
- Ты знал, что это я?
- Поэтому я здесь.
Я хохочу. Вполне себе химерически.
- Мон ами, милый друг. Мы не виделись так давно. Ты теперь докторишко?
- Девочка моя. Все ради тебя. Ваш До-о-о-м вскоре будет уничтожен. Дум. Карателям не место в славном светлом мире.
- Светлом? - удивляюсь я. - Как быстротечна мода.
- Последний шанс построить маленький миленький домик мечты.
- Хочешь развести меня на слюнтявую фантазию? Проваливай, мимикрончик.
- Нам нужно больше домохозяек, не корчевателей. Я знаю, ты всегда желала жить...
- Да пошел ты в жесть!
Он слишком долго болтает. Прошлое оставим в прошлом. На заре новых светлых времен, куда подеваться химере?
Я желала жить. Это верно. И до сих пор желаю.
Даже без тебя.
В тачку и гнать. Мир, как черно-белая фотография, с витражами дорожных знаков. Жёлтая полоса обочины уводит вперёд, грозя замкнуться удавкой на шее. Хищные красные фонарики-светоотражатели следуют за мной многоглазым ленточным червем. Дорога тянется бессмысленно долго, пока мой охотник, мой муж, не остается за пределами световой полосы. Фонари вкручены в небеса, ослепляют. Изумрудные сферы скоростного режима пульсируют. Как его глаза. Как его угасающие глаза.
Его глаза в серости утра, среди белых простыней. Я делала ему завтрак, аккуратно выкладывая бекон на тарелке - борода мистера Яичницы. Усики рукколы. И шла на работу. Белый воротничок и манжеты формы колледжа Уберхауса. Ублюдохаоса, решившего заменить учителей на роботов.
Химера родилась из слез и соплей. Слизь, ставшая кем-то.
Может ли химера обернуться домашней курочкой? Навряд ли. Прощай, детко.