Такси вздрогнуло возле особняка, и бутылка виски, подарок новоиспеченному папаше, недовольно булькнула внутри подарочной упаковки.
Судя по масштабам, обитает в этих хоромах не иначе как дон Корлеоне. Мама намекала, что мой отец замешан в тёмных делах, и всячески предостерегала на его счёт, но слепить из твёрдого теста послушную девочку не удалось. Я лишь пообещала, что в случае чего на рожон не полезу. По крайней мере, не сразу.
Внутрь меня впустил не абы кто, а дворецкий в чёрной ливрее, с которой зыркали пуговицы-черепа. Я со скрипом втиснулась в приоткрытую дверь - хорошо, не заставили влезать через дверцу для кота - и без лишних церемоний попала в удушающие объятия щупленькой девчонки в полуночно-синем бархатном корсете. Здесь что, бал-маскарад?
- Привет, - сказала я, вежливо снимая со своей шеи незнакомку.
С девчонкой мы были в одной весовой категории. На этом сходства заканчивались.
- Я к господину Наварову.
- Ш-ш! Знаю! Добро пожаловать в семью!
На глаза мне попался транспарант "С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!' над роскошной лестницей, украшенный воздушными шарами.
- У кого день рождения?
- У папы, конечно. Юбилей... Все уже собрались в столовой! Идём, - и новоявленная сестра, шурша чёрной юбкой-пачкой, повела меня за собой.
Я вспомнила письмо, толкнувшее меня прилететь из Англии на родину.
'Мишенька, дорогая моя дочка, (дзынь-точка), - говорилось крупным размашистым почерком, - мечтаю с тобой встретиться. Твоя матушка не позволяла нам общаться, но теперь ты взрослая девочка, и надеюсь, не откажешь отцу. Я хочу узаконить наши отношения...'. И подпись - Демитрий Демонович Наваров. Также прилагалось фото с мамой: она держала под руку усатого остроносого мужчину в костюме фокусника. И ни слова о предстоящем юбилее.
Неловко вышло. Но и не в таких переделках бывали. Виски прихватила, и на том спасибо. Я зашагала следом за Аньчей знакомиться с 'семьёй'. Сразу с корабля на бал? Моя толстовка со свирепой летучей мышью возможно и прошла бы праздничный дресс-код, отмечай они Хэллуин.
- Здрасьте! - сказала я, выдав радостный оскал.
Длинный стол предстал в монохромной киноленте. Аньча - в чёрном, блондинка с куклой Барби - обе в белом. Седовласая матрона - в сером футляре с белым воротничком. И древняя бабуля, поросшая пылью и чёрной плесенью. Все женщины мгновенно зашикали, будто под столом дремало лихо. 'Серая' при виде меня так вообще наморщила нос-крючок. Она стояла во главе стола, полковник с половником, и пыхтела зажатой в зубах сигаретой. На её плечах посапывало жирное тельце с крысиным хвостом. В этой свинье я не без труда распознала котяру.
- Садись туда! - приказала мегера, махнув половником на стул, и поправила чёрную ленточку на фотографии. С которой таращился папаша.
- А где отец? - требовательно спросила я, садясь за стол.
- Не тревожь дух! - нахмурилась из-под полосатого колпака старушенция. Шустро перебирая спицами, она вязала носок, утопавший в тарелке борща. (SOS! Носок тонет!)
- Дух? - Я глянула на бутылку. Джина внутри не было, только виски.
- Бабуля права, шуметь не стоит. Увы, отец скончался, - сказала похожая на кляксу Аньча.
Блонди, повесив голову, промямлила:
- Тише едешь, дальше будешь.
- Как скончался? С минуту назад у него был день рождения, - вздёрнула я бровь.
- Который трагично совпадает с днём кончины. - Сестричка промокнула салфеткой глаза.
Меня как по голове треснули. Если папенька склеил ласты, не самое ли время уйти по-английски?
Надо мной нависла мегера. Глаза её побагровели, а бородавка на носу грозила скатиться мне в тарелку.
- Англичанка чёртова, мать вашу нахрен, - прохрипела матрона, грохнув по столу кастрюлей. Рукой в чёрной перчатке она выудила изо рта сигарету, прочистила дымоход, закашлялась, а в довершении всего, чихнула. Конечно, в мою тарелку. Преступление замаскировала борщом, без зазрения совести убивая мой аппетит.
- Маман, Миша только с самолета! - Сестра наклонилась ко мне: - Наша мачеха, Лера Холера.
Что мегера, что холера - одна напасть.
- Лягушки в саду, етит их в баню, - отреверансила мачеха, - аки не изволите кушать наш борщ-апчхи-х
- Маман, лягушек едят французы.
Рядом с моей тарелкой прополз паук с мерзкими длинными ножками, и я уж было припечатала его бутылкой. Но попытку убийства прервала Холера.
- Пауков не трогать! - и пересадила засранца к себе на ладонь, сюсюкаясь с 'папашей'* - Иди сюда, малявка.
Дверь столовой распахнулась, впуская цоканье каблучков и огненную шевелюру. Незнакомка в алом платье артистично улыбнулась, ослепляя всех своей красотой и бриллиантами. В каждой руке рыжая бестия держала штук по тридцать пакетов. Я уныло пощупала свой рыжий хвостик.
- А есть еще нелюбимая? - ляпнула я, но внезапно Лера Холера, с половником наперевес, обрушилась на красулю.
- Где тебя весь день черти носят!
- Опусти оружие, не то Дёмочке расскажу, - пригрозила рыжая, бесстрашно спрятавшись за пакетами. - Чудовищно устраивать скандал в такой день.
- Вот именно, чёрт его за хренотень! - плевалась Лера. - Довела Демитрия! Вот он и помер!
- Как помер? Дё-ё-ёмочка! Миленький! - театральным голосом вскричала Света.
Я повернулась к Аньче.
- А что, к слову, стряслось?
Та пожала острыми плечами.
- На завтрак папа не явился, и Лера поднялась к нему в спальню. Она не выносит, если что-то идёт не по плану. Обнаружила его в постели. Мёртвого. На голове - красная жижа, в которой Лера признала вишнёвое варенье. Которое, надо думать, принесла ему перед сном Светочка...
- Он от варенья умер? - И я представила муху, захлебнувшуюся от жадности в лакомстве.
- Мишенька, что ты знаешь об отце?
- Он мой отец, - констатировала я.
- И колдун, - шепнула Аньча. - Был. Все важные чины выстраивались к нему в очередь.
Хотела мафиози, получай колдуна. Врите больше.
- Понимаю, ты не веришь, - скромно, как мышка, сказала сестра, - но в течение суток сюда даже полиция не сунется. Без колдовства точно не обошлось.
- Подозреваешь, что его убили? С помощью чёрной магии? - Я едва не расхохоталась, но встретила грозный взгляд Аньчи.
Сестра заговорщически сказала:
- И меня тоже хотят убить, ведь я папина преемница. Хорошо, ты здесь. Миша, ты поможешь найти убийцу? Иначе я буду следующей.
Ловите мою крышу! Громко шифером шурша... Но Аньча выглядела столь напуганной, что я чуть было не прониклась.
А женщины всё не унимались, вереща на всю залу. Баба-яга даже бросила вязанье и теперь целилась в Свету спицей, как чемпионка по фехтованию. При этом приговаривала 'Ведьма!', а рыжая чертовка, тараня противниц зелёными глазами, спокойно отвечала, что как раз от бабули она всему (интересно, чему?) научилась - когда та ещё была при своём уме. Дворецкий дежурил в сторонке, готовый разнять собачившихся дамочек. Аньча тоже присоединилась к чумовой компашке, выведывая у Светочки, где та пропадала, на что 'ведьма' продемонстрировала причёску и букет пакетов.
Разобраться, что ли, в этой чертовщине. Не мог же папаша испустить дух по причине колдовства. Хуже не сделаю. Во что свято верую.
Я окинула взглядом оставшуюся за столом блондинку в атласной сорочке - в чём спала, в том и пришла? Кукольные ресницы мешали разглядеть, спит она или нет, но вот милашка распахнула глаза - один голубой, другой карий, два весёлых глаза, - зевнула, как на приёме у стоматолога, и помахала мне рукой.
- Я пришла к тебе с приветом, - пробубнила она и переключилась на Барби в кружевном платье, - рассказать, что солнце встало... - Вытерла кукле рот салфеткой, приговаривая: - Умница! Ты должна хорошо кушать, моя маленькая помощница.
Блонди тоже встала, не хуже солнца. Качнулась над горизонтом. И рухнула без чувств на чёрно-белый кафель, неловко подвернув левую руку: солнышко закатилось.
*
Дворецкий, а по совместительству 'управляющий кладбищенскими делами' (чёрт побери, а отец похоже был колдуном-мафиози, имея в распоряжении пять гектаров кладбища), помог перенести Пупси (так звали блонди) в спальню на втором этаже, где мы с Аньчей уложили её светлую голову на подушку в форме сердца. Я хлопнула девушку по щеке, но та не обратила внимания.
- Я пойду, - сказал дворецкий-могильщик. - Эти женщины кого угодно в могилу сведут, а мне ещё гроб сколачивать. Найти бы запасной молоток.
- Иди, Марио, я скоро, - отозвалась Аньча, суетясь по комнате. Розовое было повсюду: занавески, орхидеи на окнах, даже швейная машинка, как игрушечная. Не хватало розовых очков.
- Что ищешь? - спросила я, когда дворецкий ушёл.
- Любимое одеяло Пупси, нужно укрыть её.
- Оно? - Я указала на розовый плед возле гигантского кукольного дома.
Аньча улыбнулась и заботливо укутала малышку.
- С остальными понятно, - сказала я, - а Пупси кто? Ещё одна дочка?
- Любовница. Папа ни одной симпатичной юбчонки не пропускал. А рыжие и вовсе шли на ура. - Сестра глянула на мои волосы. - Ой, прости. После страшной аварии папа буквально поставил Пупси на ноги, а ума не пришил. Так и прижилась.
- Выходит, контуженная? - Или блажная.
- Да, чудит порой, стишки рассказывает, но добрая душа. Папа баловал её как ребёнка, покупал всякие забавные вещицы. - Аньча обвела комнату рукой.
Аньча шлёпнула девушку по лицу отнюдь не так нежно, как я, и та моментально очнулась.
- Что со мной? Где Дем Демыч?
- По-прежнему мёртв, - ответила Аньча.
Пупси тряхнула головой и привстала, но громко заохала.
- Рука... как больно.
- Пальцами пошевелить можешь? - спросила я, и девушка чуть выпрямила ладонь. Большой палец опух.
- Принесу на всякий случай льда. - Сестрица скрылась за дверью.
- Часто у тебя кошмары? - спросила я.
Пупси захныкала.
- После той аварии... Дем Демыч выходил меня. Он волшебник! Я ему по гроб жизни благодарна.
По моей просьбе Пупси поведала, что ночью ей совсем не спалось. Накануне они мило попили чай с Аньчей и Светой, после чего девушки удалились надувать шарики, а нашу блонди, как блошку, выловила в коридоре Лера Холера, отчитав за плохую уборку. И впрямь мачеха. Только в этом дурдоме золушками выступали любовницы.
- Она злыдня! 'Эй, Чупа-Пупс, - говорит, - забери-ка эти вещи. Заштопать, перешить, где нет пуговиц - исправить'. И вручила мне целую гору одежды. Еле унесла. - Губы блонди надулись вместо воздушных шариков.
- А со Светой вы разве дружите? Она ведь ещё та стерва, - сказала я.
- Что ты, Света хорошая. Дем Демыч её так любит! Она вкусно готовит! Все на неё почему-то набросились, а она ведь в положении. Ой! Только никому не говори. Это огромный секрет. Зачем я сказала, она теперь убьёт меня...
С Аньчей они тоже дружили не разлей вода. 'Хорошая девочка', 'тебе так повезло, что вы сёстры!'. 'А какая умница!'
- Она хочет стать такой, как отец! Всё время учится, много читает, выводит буковки, пока я убираю в библиотеке, а иногда приходит ко мне со своими скучными книжками. Ой, а знаешь, моя девочка тоже любит книжки. - Пупси взяла в руки куклу Барби. - На днях эта озорница потерялась, и я нашла её в библиотеке, где она читала одну полезную... - Блонди закашлялась, а я сделала контрольный выстрел:
- А сегодня ночью ты была у отца?
- Нет... - тряхнула она головой. - Ой, у тебя глаз отвалился!
Я осторожно потянулась к лицу.
- У мышонка.
Пупси ткнула ноготком мне в грудь. Я посмотрела, и правда: летучий мыш заделался в пираты.
Блонди воспрянула духом и убежала к шкафу, а я просканировала комнату, забитую мягкими пылесборниками. В домике для Барби проживала целая ватага кукол, правда одна не из той оперы: тряпичная, с воткнутой в волосы булавкой.
Пупси вернулась с розовым чемоданом, где хранила швейную фурнитуру. Погремела пуговицами, выловила подходящую и достала иглу. Размяла покалеченную руку, ойкнула и прицелилась ниткой в ушко, избегая прямого попадания.
А я с подозрением покосилась на тряпичную куклу. Что там говорила Аньча про колдовство? Как вам магия вуду? Будто бы я верила в эту бредятину.
- Только, чур, молчок! - Разношёрстные глаза Пупси блеснули озорством. - А то ум зашью, хи-хи, - сказала блонди и запела: - Жил был у бабушки серенький козлик...
Я сидела как на иголках, сомневаясь в адекватности своей визави. Как ей вообще что-либо доверяют в этом доме? Она и пуговицу-то пришила сикось-накось.
- ... остались от козлика рожки да ножки... Отрежь, пожалуйста, - Пупси кивнула на коробку и натянула нить, а я взяла ножницы (розовые) и неуклюже перерезала нитку. Что ж такое, здесь даже ножницы ненормальные.
Вернулась Аньча, видимо, решив спасти меня от сумасшедшего белого кролика.
- Простите, что долго. Пока туда-сюда. - Она приложила лёд к руке Пупси.
- Спасибо, у тебя золотое сердце, - сказала та, - совсем как у Дем Демыча.
- Украду у тебя Мишу, - ответила Аньча, - она, наверное, устала с дороги, а тут ещё наша чокнутая семейка.
- Конечно, - зевнула блонди, а в следующую секунду радостно пропела: - Тили-тили-тесто, жених и невеста. Вы с Марио будете счастливы!
На мой вопросительный взгляд, Аньча закатила карие глазки и утянула меня в коридор.
*
Пока Аньча распиналась, как они всей семьёй готовились к моему приезду, я думала про Пупси. Не исключено, что прямо сейчас она тычет булавками в куклу, представляя меня. Только зачем этой дурочке убивать папу? Он, похоже, трепетно относился к своим женщинам. Живёт, как цветочек в оранжерее: и польют, и прикормят, и пыль стряхнут. Если, конечно, она не волк в овечьей шкуре.
- Заходи, - пригласила меня в гостевую комнату Аньча. - Отдохнёшь, переоденешься...
- А это что? - спросила я, проходя вперёд. На кровати стояла коробка с запиской. 'Для Миши' - говорилось неуклюжим почерком. Внутри я обнаружила плюшевого мишку с отсутствующей лапкой и вторую записку, на таком же клетчатом листке: 'Оторвали мишке лапу, посадили мишку на кол'.
- Всей семьёй, говоришь, готовились? - буркнула я.
- А вдруг отец изменил завещание, и теперь одна из этих ведьм взялась и за тебя.
- Ничего об этом не знаю, - пожала я плечами.
- Миша, я никому не доверяю. Но мы-то с тобой сестрички и должны найти убийцу. Полиция будет только утром, до которого ещё нужно дожить. Ты ведь не надумала уезжать?
Я ничего не ответила - а ведь совру, если такие мысли меня не посещали. Сославшись на важные дела, Аньча убежала, а я высунула нос в коридор и пошла по запаху: сладкий аромат разбудил во мне волка. Что я там недавно плела про волков?
Я постучала в приоткрытую дверь кухоньки, где орудовала скалкой Светочка Марципанова.
- Заходи, Мишенька! - позвала она, завидев меня, и взмахнула рукой, распыляя муку, как колдовской порошок.
Обстановочка не вселяла уверенности, что заходить внутрь всё-таки стоит. На стенах не было живого места. Повсюду полочки, на полочках скляночки, в скляночках что-то чёрное-пречёрное. Сушеные пучки трав висели гирляндами, связки куриных лапок заменяли занавески. А особенно впечатляла печь с заслонками, перед которой выпятил своё пузо котёл.
- Что-то печёте? - спросила я и перешагнула через порог, утонув в густых ароматах.
- Да, хоть отвлекусь немного. - Светочка сверкнула зелёными, с хитринкой, глазами. - Давай на ты? Садись, сейчас заварю нам волшебного чайку, а то ведь такое горе. - Светочка смахнула пару слезинок и взбила лисью шевелюру. - Дёмочка обожал мои имбирные пряники.
Я присела за круглый стол, а Светочка стала колдовать над заварником. Кто знает, может, она папеньке какую-нибудь гадость да и подсыпала. У неё здесь завались сомнительных пузырьков. И меня заодно отравит - никто и не заметит. Кладбище недалеко.
- Что за ересь про тебя наплели, ты - и ведьма! - хмыкнула я, на что Светочка ответила гробовым молчанием. Она отошла к окну, а я перевела взгляд на подоконник, где чахли растения. Только в одном горшке торчал здоровый зелёный росток. - А кухня у тебя с изюминкой, - нарушила я тишину.
- Да, Дёмочка постарался. Я ведь ему с делами помогала, готовила кое-что для клиентов, как бабуля учила. Какой всё-таки был мужчина. Широкой души. Даже эту старушку в каком-то приюте откопал. - Света снова поправила причёску и взяла лейку. - Что поделать, старое уходит, новое приходит, - задумчиво проговорила красотка, поливая росток. - Кстати, ты получила по почте копию завещания? Дёмочка всё собирался отправить, не знаю, не забыл ли. - Я скупо пожала плечами и перешла в наступление, расспрашивая Свету про вчерашний день.
Ничего особенного я не узнала. Полдня Светочка готовила и, да, они с девочками попили вечерком чайчик, а Пупси, растяпа, разбила чашку из сервиза. Ах она сегодня чуть не разбила себе лоб, упав в обморок? Что ж тут удивляться, мозгов у девочки с ноготок. Потом Светочка с чаем и пряниками как всегда направилась к отцу, в соседнюю спальню, но долго там не пробыла - Аньча попросила помочь с сюрпризом, и они вместе с Марио надували шарики в домике на дереве.
Домике на дереве? Да, это Дёмочка сделал специально для Аньчи.
Всё специально для всех. Но мне-то что. Я ведь всего лишь родная дочь.
Потом Светочка оставила Аньчу и Марио наедине, поскольку они в ту ночь решили втайне обвенчаться 'при полной луне' (втайне лишь от отца). Интересно, чья это была затея?
Вернувшись к себе, Светочка вспомнила про вишнёвое варенье, которое сварила как раз по случаю, и снова побежала к отцу.
- Он уже лёг в постель, хотя ещё не было двенадцати. Спал, как убитый, но мне конечно и в голову придти не могло, что он и вправду мёртв. Я даже начала рассказывать ему о... - Света осеклась. - В общем, под кроватью заскреблась мышь, я оставила варенье и ушла.
Как варенье оказалось у него на голове? Она не знала.
Зачем так глупо подставляться? Если она отравила отца, то неужели бы внаглую принесла чашу яда?
Светочка разлила чай по чашкам, болтая о бурном романе с моим отцом, будто мне это могло быть интересно, а я думала, чем бы её отвлечь.
- У тебя есть макароны? - спросила я, когда она переставила чашки со столешницы на стол. - Хочу погадать.
- Гадание на макаронах? Как любопытно.
- Я ж дочь своего отца! - улыбнулась я.
Пока Светочка рылась в шкафу, собирая по моей идиотской просьбе макароны непременно разного вида, я поменяла чашки местами. Не знаю, зачем. Фильмов пересмотрела.
Когда Света поставила передо мной миску с улитками, бантиками, рожками, я взяла горсть и небрежно рассыпала по столу, пробормотав какую-то абракадабру.
- Посмотрим... я смутно вижу обновление... нет, приобретение... или пополнение. - Света придвинулась ближе и глотнула чаю. - Да, - свела я брови, - точно пополнение. Так это же ребёнок! - воскликнула я, а Света залпом проглотила чай.
- Откуда ты знаешь? - насторожилась она, но через пару секунд потёрла виски и зевнула. - Прости, я себя не очень хорошо чувствую. Мне надо прилечь. - Папина любовница встала, а я подумала, что сейчас она того и гляди врежется в стену. Но нет, Света открыла неприметную дверь в спальню. Я проследила, как 'ведьма' плюхнулась на кровать, легла и, бормоча под нос проклятья (думаю, в мой адрес), отключилась. А если она пострадала по моей вине? А кто её просил подмешивать что-то в мой чай? Я подошла и проверила пульс. Вроде бы в норме. Что это? Снотворное? Если у неё не дрогнула рука испортить мой чай, что ей стоило сделать то же самое с чаем отца?
Я прошлась по спальне в поисках какой-нибудь зацепки. Даже перерыла пакеты, которые Светочка принесла утром. Детские вещи, прочие шмотки. Несколько тяжеленных флаконов с духами. Шарфики, украшения. От ценников болели глаза. А она ни в чем себе не отказывала, за папочкин-то счёт.
На тумбочке я обнаружила расчёску с тёмными волосинками и чёрный чулок сеточкой. В голову закралась догадка. А что, если?.. Я снова подошла к спящей красавице и потянула за волосы. Она не шелохнулась, а я стащила с плутовки рыжую шкуру. Где там она была утром, в парикмахерской? Ага, а вот, кажется, и контейнер для линз. Колдовские зелёные глаза? Ничего подобного. Что ещё она выдавала за правду?
Приблизившись к полке с книгами, я провела взглядом по знакомым фамилиям - Заходер, Барто... А эта дамочка помешалась на своём ребёнке, раз так рьяно готовилась. У неё ещё даже живот не вылупился. Но чем ей выгодна смерть отца? Допустим, хотела наследника, а тут приехала я... Надо обдумать. На той же полке я взяла блокнот и начертила несколько домиков. В каком из них живёт ведьма?
*
Без визита к папаше было не обойтись. Апартаменты я нашла без малейшего труда: со слов Светы располагались они по соседству с её комнатами. Крадучись, я пробралась к кровати, где сложив лапки лежал отец - не ведая, что по его волосам растеклось вишнёвое варенье. На подушке покоилась вазочка. Что же его прикончило? И кто.
Среди бутафорской крови что-то блеснуло, и я увидела в правом виске шляпку от гвоздя. Это уже интересно. Порыскала по спальне, постоянно напоминая себе, зачем я это делаю. Внятного ответа не было.
На тумбочке стояла пустая чайная чашка и блюдце. Я как бывалый сыщик заглянула под кровать и - что бы вы могли подумать? - обнаружила там молоток. Отлично, похоже этим в голову папаши вбили гвоздь. Изверги. Чем обычные методы не угодили? Или и впрямь чёрная магия... Вот чушь. Совсем мне голову заморочили.
- Кхе-кхе... - закашляли в углу комнаты. В кресле-качалке сидела бабуля, обнявшись с метлой. Смотрела она мимо меня мутными рыбьими глазами. А бабушка-то, случаем, не слепая? Правда, со спицами управиться смогла. А забить гвоздь?
- Что ты хотела, деточка? - ласково спросил божий одуванчик, и колпак её подозрительно зашевелился - мышь, тараканы, мысли?
- Вы вчера ничего странного не замечали? Может, кто по коридору ходил или...
- Шастали все подряд. Светка туда-сюда бегала, Кукла опять лунатила, а Лерочка строжайше стерегла порядок, чтоб ни пылинки... Чихала так, что мыши разбегались. Эх, Демыч, - шмыгнула носом старушка. - Она потянулась в карман, выудила платок, а вместе с ним белые перчатки, которые упали ей под ноги. Я подняла их и с интересом посмотрела на красные пятна. Кровь? Варенье? Не похоже, что перчатки бабулины. Я свернула их и зажала в кулаке. Выяснить бы, чьи. Стойте. Когда я только пришла, за столом только один человек был в перчатках. Правда, чёрных. А вдруг? Белые для убийства, чёрные на праздник.
В другой руке я всё ещё держала блокнот с заметками. Рядом с домиками пририсовала человечка с гвоздём в голове и вспомнила, что подкинутого мне медведя сопровождала записка на таком же листе... а блокнот лежал на полке с детскими книжками. 'Уронили мишку на пол...' Разве удивительно, что мне угрожала Света? Она и усыпить меня пыталась. Что бы она стала делать в случае успеха?
- Четыре чёрненьких чумазеньких чертёнка... - пробормотала бабуля, будто что-то вспомнила, а потом резко вскочила и бросилась на меня с метлой, превращаясь в настоящего бабуина (раздвоение личности?). - Вон отсюда! Завещания здесь нет! Он оставил всё мне! Мне! Не дадут человеку умереть спокойно!
Вот же: старая психушка на курьих ножках.
*
Я выпрыгнула в коридор, столкнувшись нос к носу с Аньчей.
- А я тебя обыскалась! Узнала что-нибудь?
- Только про гвоздь в голове, - показала я свой рисунок. - Может, ритуал какой?
- Ясно... - нахмурилась Аньча.
Из-за угла вывернул 'свинкс' и примагнитился к моей ноге.
- Это ведь Лерин кот? - спросила я, и Аньча кивнула. - А где её комната?
- На третьем этаже, - указала сестра на лестницу.
- Зайду-ка к ней и кота отнесу, - отдав Аньче свой блокнот, я подняла кота. - А то пока он поднимется, его инфаркт хватит.
- Хорошо, встретимся в столовой. Возможно, лучше нам держаться друг дружку.
На третьем этаже я сразу услышала громкий голос Леры:
- Убью! - Я замедлила шаг. Хорошая ли это идея заходить в спальню к потенциальной убийце? - Убью сволочь, которая убила Демитрия! - хрипела Холера. Значит, она тоже считала, что папочку убили?
Я постучалась.
- Простите, я принесла кота.
Серые глаза Леры опухли, загнутый нос покраснел, став ещё уродливее.
- А что он, ходить разучился? Фуфлыга ты, Стёпка! - погладила она кота, пытаясь забрать его из моих рук, но тот впился когтями в толстовку.
- Похоже, вы любили отца, раз огорчаетесь, - заметила я между делом.
- Вот ещё чего! Этого мерзавца! - фыркнула Лера, чихнув. Похоже, у неё аллергия на ложь, если такое вообще возможно. - Я не собираюсь любезничать с тобой. Ты - плод измены, и ничего больше.
- С Аньчей ведь вы общаетесь.
- С этим приёмышем? Очень редко.
Кошара вдруг взбрыкнул и оцарапал меня. От неожиданности я выронила зажатые в кулаке перчатки. Лера потрясенно уставилась на них.
- Откуда у тебя это? - Она почернела как туча и наклонилась подобрать перчатки. - Да ещё испачканы... в крови? А ну-ка иди сюда, - и Холера затащила меня в комнату.
- Значит ты стянула мои перчатки? Ночью убила Демитрия, а днём объявилась как ни в чём не бывало? Хотела меня подставить? Дом себе захапать? Ничего не выйдет! Я всегда была здесь хозяйкой и всегда буду! - Лера напирала, а мне оставалось лишь отступать. Я впечаталась в тумбочку и повалила фоторамку. Нагнулась поднять, глянув на снимок - свадебное фото Леры и отца, где над его лицом конкретно поиздевались. А папина жёнушка и вправду была славной женщиной.
- Я ничего такого не делала.
Под тумбочкой я случайно заметила сложенный в несколько раз листок и машинально подобрала его.
- Ваше?
Лера насупилась ещё сильнее. Забрала из моих рук листок и развернула. Несколько секунд хмурилась, потом кинула находку мне.
- Что ещё за шутки?
'Привороты. Способ 13', - говорилось печатным шрифтом. Похоже, листок был выдернут из книги, а сам ритуал выглядел довольно безобидным: свечи, зеркала, приготовления невесты, заговор на жениха, 'крепка, как смерть любовь', а вот надпись корявым почерком действительно напоминала бред: 'сто процентов сработает, если... полночь... ... гвоздь... строго справа-налево... в течение суток...' Этим ритуалом, судя по всему, и прикокошили папеньку.
- Простите... - Я пулей вылетела из комнаты Леры.
*
Кажется, погони не было.
Скорее бы найти Аньчу, забрать блокнот и растолкать информацию по 'домикам'. Нужно спокойно подумать. Но в столовой меня встретила забытая бутылка виски. Я присела, распечатала презент и глотнула из горла.
Итак, Светочка Марципанова пыталась усыпить меня. Для чего? А ещё она подкинула мишку с угрозой. Значит, она угрожала и Аньче? Надо спросить, как именно.
Лера Холера? Слишком много случайностей. Перчатки потерялись, листок не её. Паучка она и пальцем не тронула, а папашу?
Я развернула листок с ритуалом. Как же сильно надо любить, чтобы вбить гвоздь в башку? Здесь даже был рисунок-схема, похожий на тот, что я сделала в блокноте, но более детальный. Я снова глянула на человечка со стрелкой, указывающей на его голову. В памяти что-то заворочалась. Так... А почерк-то здесь похож на пьяные буквы в записке с угрозой. Я совершенно запуталась.
Алкоголь немного прогрел мои внутренности. Я бойко встала и сунула листок в карман джинсов, решив поискать Аньчу в домике на дереве.
На улице смеркалось, но убежище сестрицы я нашла без особых проблем. Тем более, что наверху, на громадном дереве, колыхался огонёк. Подойдя к верёвочной лестнице, услышала стук. Будто молотком забивали... гвозди.
Я замерла, вспомнив слова Леры, которым сперва не придала значения. Аньча приёмная дочь? Тогда у неё тоже есть мотив избавиться от меня. Осмелев, я тихонько вскарабкалась наверх. И увидела Марио.
- Всё, это последний, - радостно сказал он, ударив молотком по деревянному скворечнику. Аньча перебирала книги в потрёпанных обложках.
- Чем вы тут занимаетесь? - как можно веселее спросила я, заходя внутрь.
- Как хорошо, что ты пришла! - кинулась ко мне сестрица. - Марио доделывает подарок на нашу свадьбу. Хотела тебе сказать, мы вчера ночью обручились. Просто такие события произошли.
Я и забыла, что у сестры было алиби.
- Вы всю ночь провели вместе? - спросила я у Марио, повернувшись спиной к сестре. Дворецкий засмущался и кивнул. - Кстати, - обратилась я к нему, бросив взгляд на книги Аньчи (экономика, бизнес, менеджмент - скукотища), - у тебя ведь молоток пропал? - Парень снова кивнул.
- Хорошо, есть запасной.
- А кто-нибудь вчера приходил к тебе... где ты занимаешься своими 'кладбищенскими делами'?
- В мастерской. Да, сперва хозяин заглядывал, Пупси принесла бархат, оставшийся от костюма Аньчи, а Валерия Бальтазаровна заказала маленький гробик размером с кота...
Валерия Бальтазаровна? Демоничненько.
- Зачем ей гробик? Кот жив-здоров.
- Сказала, для подруги. Там какой-то очень важный кот помер.
Я достала листок и поделилась своей находкой. Пока ребята хмуро рассматривали его, в моей голове что-то щёлкнуло. Как же я забыла?
- Скорее в дом. Я знаю, кто убийца. - Я снова сунула листок в карман и бросилась к выходу.
- Стой! - придержала меня Аньча. - Это же опасно. Может, переждём здесь до завтра? Марио будет нас охранять.
- Нет, - закачала я головой. Споткнулась, упав на четвереньки, Аньча поймала меня, а Марио помог встать на ноги. Потом мы спустились по лестнице и помчались в особняк.
- О господи! - воскликнула я, вспомнив про перчатки. - Скорее! Не то Холера может убить её!
- Холера? Кого? - задыхаясь, спросила Аньча, но я не ответила.
Втроем мы вбежали в холл и понеслись вверх по лестнице. Я возглавляла наш спасательный отряд. Крики застали нас возле отцовской спальни.
Мы ворвались внутрь и увидели, как жёнушка лупит любовницу ремнём по пятой точке, а блонди рыдает взахлёб.
- Значит, вы догадались, кто убийца, - запыхавшись, сказала я. - Поняли, куда могли деться ваши белые перчатки. Кто был у вас в тот день. Да, Пупси? Ведь это ты убила отца!
Аньча ахнула, Марио промолчал.
- Дем Демыч скоро проснется, - сквозь слёзы улыбнулась Пупси.
- Полагаю, всё было примерно так, - заговорила я, не обращая внимая на слова дурочки. Все слушали меня, раскрыв рты, даже чокнутая карга в кресле-качалке.
- Малышке Пупси не хватало внимания, ведь отец почти всё время проводил со Светочкой. И девочка как-то наткнулась на ритуал... должно быть, в той самой библиотеке, где убирала. - Я покрутила пальцем у виска. Правого. - Итак, Пупси решила опробовать 'стопроцентный' метод, согласно которому в голову женишка всего-навсего требуется забить гвоздь. Происходить всё должно в полнолуние, невеста наряжается в белое и т.д. и т.п. Но для начала жертву - иначе не назовёшь - нужно усыпить. Кто в здравом уме согласится на такое? И Пупси сперва крадёт у Марио молоток и гвоздь, потом у Светочки подливает снотворное в чашку отца.
Пупси открыла было рот, но Лера хлопнула её по носу перчатками.
- Помнишь, Аньча, вы пили вместе чай, а Пупси по неосторожности разбила чашку и тем самым отвлекла внимание, а сама наверное бухнула чудо-настоечку в чашку чая, которую Света собиралась отнести отцу. А в полночь Пупси заявляется к нему в спальню, совершает своё грязное дело, только вот гвоздик следовало вбить справа-налево. Но Пупси всё перепутала и вбила гвоздь слева-направо. Она же левша. Так? - догадалась я, вспомнив неудобные ножницы и как неумело она пришила пуговицу правой рукой.
- Как перепутала? - ожила Пупси. - Дем Демыч скоро очнётся.
- Из ума выжила, - буркнула Аньча.
- Да какой там ум, - усмехнулась Лера.
- По дурости всякого наворотить можно, - сказала бабуля. - Особенно возомнив себя колдуньей.
- Так вот, Пупси выполнила все пункты ритуала, произнесла заклинание 'крепка, как смерть, любовь' и стала ждать чудесного воскрешения. Тут наверное и пришла Света со своим вишнёвым вареньем. Пупси спряталась под кроватью, где и забыла молоток, а Светочка что-то сболтнула вслух про то, что ждёт ребёнка, потом услышала шуршание, подумала, что мыши, и ушла. Отсюда Пупси узнала про положение Светочки, вряд ли та поделилась бы этой новостью. Утром она скорее всего ходила к врачу и, убедившись в своих догадках, на радостях прогулялась по магазинам и потранжирила папочку, - сделала я отступление. - Итак... Света ушла, а Пупси всё ждала и ждала, ей стало скучно и она взялась за печенье. Потом решила попробовать варенье, но, как я думаю, в этот момент её опять что-то напугало. Возможно, по коридору прошлась Лера. И Пупси выронила вазочку с вареньем, которое приземлилось на папину голову.
- Она так громко чихнула, что у меня чуть сердце в пятки не ушло! - призналась Пупси.
- Ах да, забыла. Ещё до часа икс Лера отловила Пупси в коридоре, передала ей ворох одежды и надавала поручений. Так белые перчатки попали к Пупси, а она решила надеть их на 'свадьбу' с отцом, а позже испачкала в варенье. Полагаю, она обронила их в коридоре, где их подобрала бабуля. И ещё. В комнате Леры Пупси потеряла кое-что очень важное. Листок с ритуалом! Не знаю, где она его прятала, может под юбкой у барби, которую вечно таскает за собой. Но без ритуала Пупси занервничала и, чтобы не забыть главного, вколола булавку в тряпичную куколку. А я, глупая, чуть было не решила, что это магия вуду. Кстати, вот листок...
Я потянулась за уликой, но ничего в кармане не обнаружила.
- Странно...
Все выжидательно смотрели на меня, Пупси надулась. А меня вдруг осенило.
- Но... - сказала я, и все почему-то вздрогнули. - Пупси у нас глупышка... всё-таки, как именно она наткнулась на этот листок с ритуалом? - Мне стало жаль блонди. Она ведь свято верила, что отец очнётся, влюблённый в неё без памяти. - Эти надписи на листке... 'никому не говори', - вслух сказала я, вспомнив одну из фраз, - тот же корявый почерк... - Нет, вряд ли мишку подкинула Света... слишком очевидно... тогда кто?
И я посмотрела на сестрицу.
- Аньча? Это ты вытащила у меня листок... наверху, в твоём домике. Давай сюда!
- У меня ничего нет, о чём ты? - округлила она карие глазки, совсем непохожие на мои, голубые. Да и с чего нам быть похожими друг на друга? Она ведь мне не родная сестра. Наверное, я самим своим существованием расстроила все её планы. Она много училась... должно быть, хотела поступить куда-то... в престижный колледж... где нужны деньги.
- Ты сделала это ради денег? Хотя, о чём я. Вы все были рядом с папой из-за денег. Кроме Пупси, пожалуй. Эта дурочка правда его любила. А вы... - Я невольно поморщилась.
- Если листок с ритуалом не у тебя, - задумалась я, - тогда он может быть только у ... Марио. - Я не церемонясь подошла и порылась в кармане его ливреи. Так и было. - Вот! Кто был на Светиной кухне перед тем, как она понесла чай? Пупси и.. ты! - указала я на Аньчу. - Только Пупси вряд ли бы додумалась усыплять папу. Слишком хитрый ход. И ты знала об этом и расчистила ей дорогу. Даже Светочку отвлекла и состряпала себе алиби с нелепой свадьбой.
- Как нелепой? - нахмурился Марио. - Анечка, о чём она?
- О том, что никому нельзя верить. Да, сестричка? - сказала я и повернулась к блонди. - Пупси, так где ты нашла ритуал?
- В библиотеке... я же говорила, что куклу потеряла. Моя девочка привела меня к той замечательной книге... с минуты на минуту проснётся Демочка.. и будет любить меня вечно... - Эта глупышка так ничего и не поняла. - Только вот я не должна была никому про это говорить, ой!
- Что ж, дорогие родственнички, - хлопнула я в ладоши и направилась к двери. - На этом откланиваюсь. С папочкой познакомилась, с вами - не имею никакого желания. Разбирайтесь дальше как-нибудь сами, - сказала я, переступая порог.
Часы вдруг пробили полночь, и на кровати закряхтел папаша. Потом привстал. Попробовал на вкус варенье. И, застонав, вытащил из головы гвоздь.
- А какого лешего вы здесь шепчетесь, пока я сплю? - спросил виновник торжества. - Сюрприз к юбилею, что ль?
- Истина! - воскликнула бабуля. - Живительная сила правды!
И это моя новая семейка? Что ж, зато я всё-таки познакомлюсь с папой.
*daddy-long-legs (англ.) - паучок косиножка, папочка с длинными ножками