Ночь пахла костром. Опалёнными крыльями мотыльков. Кругом стояла сизая завеса, мерно покачивался на ветру туман.
"Эва, как тебя угораздило провалиться в эту уродскую яму?"
Руки перепачкались в глине, до звёзд не дотянуться. Не проще ли лечь на спину, уставившись в небо, и считать светляков, что сновали вверху на остром, поросшем травой-муравой мыске? "Да, так я и поступлю, - решила Эва. - Буду лежать здесь и ждать, когда прилетит на помощь муха. Моя удивительная".
Муха не могла не прилететь. Она сопровождала Эву чуть ли не круглые сутки, порой отлучалась по своим будничным делам, но неизменно возвращалась. Вот и сейчас она не заставила себя долго ждать. Эва издалека услышала её жужжание, звук потрепанных крыльев, тяжело рассекающих темноту. Светляки засуетились с новой силой, расступаясь, пропуская муху вперёд.
Эва сладко улыбнулась и прикрыла глаза. От неё больше ничего не требовалось, только расслабиться и плыть по течению. Ночной мир за пределами её существа стрекотал и потрескивал, тихо гудел, нёс по волнам, касаясь кожи крохотными щекочущими конечностями. Иногда в сознание врывался резкий голос, хриплый, омерзительный. "Я убью тебя, сука, убью!" - кричал он, и Эва вздрагивала. Но каждый раз вспоминала про муху-хранительницу, а ещё про то, что все кругом столь маленькие, ничтожные, эти жуки, пауки и даже мухи, и стоит ей пожелать, она с лёгкостью раздавит их, разотрёт между пальцев, оставив не более чем комочек бессмысленной плоти. Никто больше не обидит её, никто и никогда.
Утро настигло её дома. Эва не торопилась вставать с постели - ещё не время. Муха ничем не выдавала своего присутствия: может, спала, прилипнув к висевшему на стене бордовому ковру, или же колготилась на кухне. Громоздкие старинные часы строго тикали в коридоре, и Эва защёлкала пальцами, вторя их ритму. Тики-тики-так, тики-тики-так. Живший внутри деревянного ящика механизм закопошился, а потом выпустил на волю ровно девять безупречных гулких ударов.
Эва позволила себе открыть глаза. Именно в девять часов оживала балерина, стоявшая на прикроватной тумбочке - изящная фарфоровая куколка, с длинными как у цапли ногами, плавным изгибом рук, золотыми волосами, забранными в высокий пучок, в золотой пачке. Склонив голову на бок - то ли мечтательно, то ли печально, она неторопливо кружилась на узорчатой подставочке под тихую волшебную мелодию.
Эва никак не могла раскусить эту проклятую балерину. Что-то в маленькой хитрой танцовщице не давало ей покоя. В чём был её секрет? Почему она так грустна и вместе с тем прекрасна?
Дождавшись, когда балерина завершит свой круг почёта, Эва поднялась с постели и, не вполне окрепнув после сна, совершила несколько неуклюжих па - в знак приветствия солнцу. Она задержалась перед окном, ловя пальцами лучи света, не в силах удержать их. Прислонилась лбом к стеклу, глядя вниз, на спешащих куда-то муравьёв и ползущих вслед за ними дряхлых гусениц, которые потеряли всякую надежду стать бабочками.
Эва улыбнулась: губы её натянулись как струны, задрожали. Она не переставала улыбаться, хоть слёзы и капали с ресниц в ля-миноре. Неожиданный всплеск чувств ошарашил Эву. Она затряслась и опустилась на колени, не понимая, что с ней. Левого плеча коснулась муха, заведя тихую музыку, похожую на колыбельную. Возможно, успокаивала, утешала, но понять её язык Эва, конечно же, не могла.
К полудню Эва сидела в белом платье с ажурным воротничком на скамье скверика. Перед ней стоял небольшой мольберт с красками. Рядом примостилась муха, увлечённо колдуя над кружевом не хуже паучихи.
В тени деревьев жара была не столь настойчивой. В тени Эве особенно нравилось рисовать. Она вспоминала иллюстрации из любимых с детства энциклопедий, добавляла в них новых эмоций, создавала свою "жизнь насекомых". Краски не всегда слушались её, иногда оседали кляксами и будто бы сами превращались в чёрных жуков и тараканов. "Пускай себе живут, мелкие твари, - думала Эва и с серьёзным видом кивала. - Я разрешаю".
Резкий ветерок заставил Эву оторваться от холста. Откуда он взялся? Ведь кругом так спокойно и по-летнему мягко. Даже жара казалась сейчас бархатной, и тут эта дерзость. Дисгармония посреди идеального мира.
Эва подняла взгляд, дыхание перехватило, сердце неприятно, неконтролируемо запульсировало. В поле зрения возник высокий парень, на мгновение закрывший солнце: его голова с короной серебристых волос точно лунный диск прошла по яркому светилу, вызывая мимолётное затмение, забвение, помутнение.
"Ничего себе!" - подумала Эва, инстинктивно облизывая нижнюю губу. Парень повернул к ней голову, окинул быстрым взглядом, словно окатил ледяной водой. Эва вздрогнула, сжалась, но стоило ему отвернуться, демонстрируя роскошную сияющую шевелюру, как она мигом захотела броситься следом. Вцепиться в него и не отпускать.
- Стой, - шепнула она, но пошевелиться не смогла. Руки и ноги пристыли к скамейке.
Дорогу ему преградила старуха - не то чтобы она действительно была старой, скорее уставшей. Алекс шагнул в сторону, пытаясь обойти её, но она на удивление крепко обхватила костлявой рукой его запястье.
- Молодой человек!
- Простите, я тороплюсь, - буркнул он, вырываясь. "Лучше нигде подолгу не задерживаться, сынок, меньше проблем", - говорил ему отец. С таким девизом Алекс и шёл по жизни. Пока не встретил Ольгу.
Его резко дёрнули за локоть. Остановиться всё-таки пришлось. Алекс раздражённо обернулся, но колкие слова повисли на языке.
Глаза старухи кричали о помощи.
- Прошу вас, уделите мне минутку, - хриплым голосом проговорила она и замерла, будто боялась вспугнуть его.
Он коротко кивнул.
- Вон там, - женщина выпустила его локоть и махнула в сторону скамейки, - сидит моя дочка. Она в очень тяжёлом состоянии.
Алекс глянул на девушку. Он мимоходом посмотрел на неё чуть ранее, заметил изумлённые круглые глаза, неотрывно следившие за ним - прежде такое внимание потешило бы его самолюбие, но не сейчас. Обычная девушка, каких миллион. Не то, что Ольга, к которой он спешил на встречу.
- А вы, - женщина замялась, подбирая слова, - вы - первый, кого она заметила за последние шесть лет. Может, у вас будет время встретиться с нами.
Он нахмурился. Старуха уловила его скептицизм, выудила из сумочки клочок бумаги и начеркала на нём несколько цифр.
- Пожалуйста, позвоните. Вы могли бы нам очень помочь. - Она помедлила, потом тихо добавила. - Я заплачу.
Старуха сунула бумажку ему в руку, он молча развернулся и возобновил шаг, набирая скорость. Опоздать на встречу с Ольгой казалось ему немыслимым. Алекс с таким трудом выпросил несколько минут её драгоценного времени - она согласилась уделить ему "полчасика до салона" - но и это было победой. Он сам вёл себя подобным образом с другими девушками, которые постоянно вились у него под ногами, но Ольга действовала на него как нервно-паралитический яд. И нервировала, и парализовала, не давая возможности жить, дышать без неё.
Алекс стиснул кулаки только от одной мысли о ней. Ольга вызывала в нём сложные, противоречивые эмоции, с которыми ему было трудно совладать. Ему не нравилось это состояние, но он ничего не мог с собой поделать.
Наконец, он явился в назначенное место. На лбу проступил пот - от зноя, но больше - от волнения. Алекс разжал кулаки, ощутив на ладони что-то инородное. Вспомнил про клочок бумаги с телефоном, хотел скомкать и выбросить его, но тут из-за стены кустарников вывернула Ольга. Шла, искусно виляя бёдрами и наслаждаясь собственной персоной. Она небрежно убрала с лица прядь тёмных волос, к которым Алекс жаждал прикоснуться, и посмотрела на него.
- Привет, Алекс, - широко улыбнулась Ольга, хоть в её глазах и стояла скука. Алекс машинально сунул бумажку с телефоном в карман брюк.
Ольга игриво повела плечом, поманила его пальцем, и он, как дрессированный тигр, последовал за ней. "Ничего, - подумал Алекс. - Немного упрямства и терпения, и мы поменяемся местами". Ведь он сможет укротить эту строптивую красавицу, сделать её только своей, так?
Ольга опустошила его. Во всех смыслах. В теле не осталось ни капли сил, в душе - никаких эмоций, на счету - по нулям. Не этого он ожидал, совсем не этого.
Алекс свесил ноги с кровати, сел, чуть ссутулившись, отвернувшись от Ольги. Она всё ещё прерывисто дышала у него за спиной.
- Ты просто бог, - удивлённо произнесла она. Видимо, и для неё всё вышло неожиданно.
Алекс ничего не ответил. Он хотел было встать и пойти в душ, но она прытко вынырнула из-под белой простыни и опередила его.
- Дамы первыми, милый, - улыбнулась Ольга и нагнулась, чтобы поцеловать его в щёку.
Демонстрируя своё роскошное тело, похожее на бриллиант, Ольга шагнула к двери в ванную. Алекс поднял голову и еле удержался от вскрика: всего на пару секунд ему померещилось, что это не Ольга берётся за ручку и переступает порог, а статная и хищная самка богомола, с мощными, шипастыми конечностями и ярко-зелёным туловищем. Он тряхнул головой, видение рассеялось, но осадок остался. Его посетила нелепая мысль: вдруг она вернётся из душа и без угрызений совести поужинает им?
Алекс прогнал прочь причудливые образы и сосредоточился на реальности, не столь безоблачной, какой она представлялась ему несколькими часами ранее. Деньги, которые перевёл ему отец, в основном на учёбу, закончились предательски быстро. Сперва Алекс взял такси, чтобы довезти Ольгу до салона, но она не спешила расставаться с ним. Он прождал её часа два, оплатил все заказанные ей процедуры - увы, свою карту она забыла дома, согласился пообедать в суши-ресторане - "суши там просто волшебные, а я так проголодалась!". Разве можно отказать проголодавшейся девушке, от которой ты без ума? Но Алекс совсем не мог предугадать, что Ольга сдастся на первом же свидании. Потрясённый лёгкой победой, он снял номер в небольшой, но комфортабельной гостинице, заказал шампанского. Вот идиот.
Жаль, что нельзя всё переиграть. Разумом он понимал, как глупо поступает, но сердце вело в другую сторону. Хотя, если признаться самому себе, то и не сердце вовсе.
Тихий уют комнаты угнетал его. Алекс наспех оделся, схватил телефон. Не потрудившись заправить рубашку в брюки, он выскочил за дверь. Пока ему не хотелось видеть Ольгу. Может, это скоро пройдёт, и он вновь почувствует к ней влечение?
Он вышел на улицу. Вечерняя прохлада милосердно коснулась его разгорячённой кожи, а городской шум успокаивал лучше тишины. Алекс сунул руки в карманы брюк, раскачиваясь на пятках и думая, куда податься. В общагу идти не хотелось. Пальцы сами выловили помятый клочок бумаги. Алекс с сомнением посмотрел на цифры и взялся за мобильник.
- Проходите! Простите, я даже не поинтересовалась вашим именем, так взволновалась.
Женщина пропустила его в коридор и сложила ладони на груди, нервно потирая их.
- Алексей, - представился он.
А я - Анна Ивановна. Алёшенька, спасибо, что откликнулись. Я знала, что не стоит опускать руки, что господь дарует нам шанс.
Она провела его на кухню и усадила за стол.
- Вы покушайте, а я пока всё вам расскажу.
Анна Ивановна поставила перед ним тарелку плова и чай.
- Эва сейчас занята - читает учебники, готовится к экзаменам, - пояснила женщина. - На самом деле она удивительная девочка, очень талантливая. Профессор Озимов говорит, что она станет "уникальным двигателем прогресса". Его слова. - Анна Ивановна потупила взгляд и отхлебнула чаю. - Но мне хотелось бы для дочери совсем другой жизни. Хотелось бы вернуть её в наш мир. А если она заметила вас, значит не всё потеряно. Все мои молитвы не зря.
Алекс не совсем понимал, о чём говорит эта женщина. А тем более - чем он может быть полезен. Однако он молча жевал и время от времени кивал.
- Мы с отцом Эвы жили не слишком ладно, - вновь подала голос Анна Ивановна. - Часто ругались, он мог ударить меня. Не хочу нагружать вас лишними подробностями, скажу лишь, когда Эве было двенадцать, у нас с мужем произошёл серьёзный скандал. Он избил меня у неё на глазах. Ей тоже досталось. Но больше, конечно, она пострадала психически. Муж получил по заслугам, но для Эвы всё переменилось. Два года истерик, кошмаров по ночам, а потом, очень резко, она ушла в себя. Перестала реагировать на людей. Как говорит профессор, создала свой собственный мир, в котором ей комфортно.
- Так в чём же проблема, если ей там хорошо? - осмелился спросить Алекс.
Анна Ивановна тяжело вздохнула.
- Но это же не жизнь. Я хочу, чтобы моя дочка вновь стала полноценным человеком и заняла бы своё место в этом мире, в нашем мире. Мне предлагали перевести её на содержание в специальное заведение, но я отказалась. Пока я дышу, буду поддерживать её. Я сделаю что угодно, лишь бы вернуть Эву.
Алекс отставил тарелку в сторону и обхватил ладонями горячую чашку.
- Насколько я понимаю, такая жизнь может быть опасна для неё самой. Если она не осознаёт, что творится кругом.
- Я с ней почти всё время, - протараторила Анна Ивановна и отвела взгляд. - Конечно, на днях был случай, когда вечером я отошла ненадолго, а Эва решила погулять и упала в овраг возле дома. Слава богу, её обнаружили соседи. Всё обошлось.
- И что вы хотите от меня? - напрямую спросил Алекс. Вся эта история казалась слишком сложной, ему не хотелось вмешиваться, но что-то заставляло его сидеть здесь и слушать эту женщину.
- Помощи.
- Какой помощи?
- Буду с вами честной, я не знаю. Может, для начала хватило бы простого общения. Познакомьтесь с ней. Давайте посмотрим на её реакцию. Я с утра позвоню профессору, посоветуюсь с ним.
Алекс кивнул. Ему необходимо было подумать, а пока он ничего не пообещал - лучше уйти. Он встал, поблагодарил хозяйку и направился к выходу. Анна Ивановна сунула ему в руку тысячную купюру.
- Спасибо вам, Алёша, - сказала она.
Он мотнул головой, но она прижала палец к губам и шикнула ему, как ребёнку.
- Ничего пока не отвечайте. Подумайте, а там созвонимся.
Алекс заметил движение за спиной Анны Ивановны. Словно тень к ним подкралась Эва. Она протянула к нему одну руку, а вторую поднесла к губам.
- Ты всё-таки пришёл? - тихим голосом проговорила она.
Эва
Тогда, в первую встречу, она поразилась исходящему от него сиянию - серебристый свет окутывал его голову, озаряя голубые глаза. Эва вспомнила, как её душу наполнила внезапная радость - она не одна, не одна в мире, полном букашек. Есть ещё он.
Но также она вспомнила, что пережила после его ухода. Как сжималось сердце, как она не могла найти себе места, металась по квартире, сбивая всё, что попадалось на пути. Как упала маленькая балерина и закатилась под кровать, а потом оттуда доносилась её чёртова печальная мелодия. И Эва рыдала. Не могла остановиться. Прогоняла муху, которая противно зудела над ухом, надоедая ей.
Наконец, Эва уснула, а разбудил её незнакомый голос. Она вышла в коридор и увидела там парня с серебристыми волосами.
- Ты всё-таки пришёл? - неуверенно спросила Эва.
Он не ответил и взглянул на муху. Как же она достала, вечно крутится под ногами! Да и какое ему до неё дело, если рядом она, Эва. Ведь он явился сюда к ней, так?
- Эва... - Он назвал её по имени! Она не ошиблась, он здесь ради неё. - Не сегодня, - проговорил парень и снова бросил взгляд на муху.
Что? Эва замотала головой, отрицая его слова. Из глаз хлынули слёзы. Но он шагнул за дверь и исчез.
Эва вернулась в спальню и со злости швырнула стопку учебников в стену. В комнате стоял хаос. Нет, теперь он не стоял, а вращался вокруг неё, становясь чёрным смерчем. Среди темноты всплывали странные лица, голоса. Всплывало то, что она не хотела возвращать к жизни. Эва сжалась в комок в центре этой воронки, закрыла глаза, зажала ладонями уши. И заставила себя отключиться.
На следующий день порядок вернулся в комнату. Вернулся и парень. Сперва Эва отказывалась впускать его, опасаясь прежних страданий, но любопытство и непреодолимое притяжение взяли верх.
- Алекс, - представился он и сел на стул возле окна.
Она упрямо молчала и дула губы. Он стал что-то рассказывать о себе, но она не слушала. Не желала вникать в смысл слов, Эве было важно само его присутствие. Алекс принялся задавать вопросы, в его голосе звучала снисходительность, которая ей совсем не понравилась. Эва раздражённо фыркнула, и он замолчал. Она вдруг испугалась, что сейчас он уйдёт, и в то же время рассердилась.
- Почему ты так разговариваешь со мной? - спросила Эва.
- Как так? - удивился Алекс.
- Словно я ребёнок.
Он открыл рот, но не произнёс ни звука, будто не мог найти ответа.
- Прости, я не думал тебя обидеть.
- Прощаю, - сразу же ответила она. - Пойдём, я тебе кое-что покажу.
Эва встала, взяла его за руку и повела на балкон. Там они вдвоём высунулись из окна, разглядывая улицу.
- Видишь? - спросила Эва.
- Что? - осторожно проговорил Алекс.
Она указала в сторону скамейки. Он проследил за её рукой, нахмурился.
- Вон та свора бабочек, как они тебе? - Когда Алекс не ответил, она добавила: - Ты считаешь, они красивые? Они тебе нравятся?
Алекс пожал плечами.
- Ничего особенного, - медленно проговорил он. - Бабочки как бабочки.
Эва довольно улыбнулась и, набравшись смелости, чмокнула его в щёку.
- Вот и я так думаю.
Теперь он приходил почти каждый день. Перебирал её рисунки, даже заглянул в пару учебников, но видимо не впечатлился обилием цифр и формул, с которыми так нравилось проводить время Эве. Алекс ходил с ней на прогулки и с интересом расспрашивал обо всём, что она видела. Иногда у неё не было настроения отвечать, но он не настаивал, а рассказывал взамен что-нибудь смешное. Эва шла рядом, разглядывала его, и на душе становилось тепло. Она словно всё это время бродила по незнакомой местности, не зная, кто она такая, но теперь вдруг вспомнила и вернулась домой. Он и был её домом.
Когда Алекс уходил, Эва больше не испытывала страха или волнения. Она не сомневалась, что он вернётся. Откуда взялась такая уверенность, она не знала. Но ощущение было столь сильным и светлым, что Эва расслабилась, позволила счастью овладеть собой.
И вот сегодня она выступала на сцене. Алекс обещал придти на концерт, ведь он ещё ни разу не видел, как она танцует. Эва не позволяла ему присутствовать на тренировках, для неё это было равносильно тому, чтобы выйти к нему совершенно голой. Уязвимой.
Она стояла за кулисами, вцепившись в тяжёлый пыльный занавес, и вглядывалась в зрительный зал. Какая пёстрая публика собралась здесь сегодня - стрекозы и пауки, муравьи и даже пара жуков-носорогов. Только среди них не было Алекса.
Муха словно пыталась что-то сказать Эве, но та отмахнулась. В груди зрело нехорошее предчувствие.
Алекс
Она оказалась милой девушкой, странной, но по-своему милой. Чем больше времени проводил с ней Алекс, тем меньше ему хотелось затягивать эту историю. Он не видел, как может помочь ей, она слишком далеко ушла от реальности и совершенно не желала возвращаться. Зачем же тянуть её силком?
Профессор Озимов, с которым Алекс познакомился, придерживался похожего мнения. Даже больше, он напрямую сказал Алексу, что шансов вернуть её к нормальной жизни нет. Что дело не только в психическом расстройстве.
- В последнее время мы с группой учёных наблюдаем похожие вспышки по всему миру, - вспомнил он слова профессора. - Да, состояние Эвы похоже на психическое заболевание, но также это нечто большее. Скорее, серьёзная болезнь, поражающая мозг, но в то же время открывающая в нём поразительные способности. Развивается она на фоне эмоционального всплеска, но обратной дороги нет. Зато мы можем использовать таких людей для блага всего человечества. Они способны на то, что недоступно остальным. Они могут стать нашими проводниками в новую эпоху.
Алексу было неприятно само слово "использовать" в отношении Эвы. Почти как использовать младенца или котёнка, который не может защитить себя. Отчасти он понимал профессора, несмотря на всю фантастичность. Все эти "уникальные способности".
Да и чем он сам лучше профессора? Не он ли использовал Эву, принимая деньги от Анны Ивановны? Разве давал он взамен то, что действительно требовалось этой удивительной девушке?
Последние несколько встреч он отказывался от денег, испытывая некоторую вину перед Эвой. Она не заслуживала такого обращения, не заслуживала притворства. Да и обманывать надежды Анны Ивановны ему тоже не хотелось. Но сегодня как назло он согласился явиться на концерт. Не самый подходящий момент, чтобы попрощаться, ведь Эва так ждала этого события.
Анна Ивановна и правда многое делала для дочери, жила только ради неё. Добилась разрешения посещать занятия в университете, пускай и не регулярно, - а вдруг нормальный уклад жизни поможет Эве, говорила она, вдруг однажды она очнётся? Всячески поощряла её увлечения, в том числе и танцами. И вот теперь этот концерт.
На тумбочке запиликал мобильник. Алекс глянул на экран и увидел очередной вызов от Ольги. С того раза он не встречался с ней, лишь пару раз говорил по телефону, но она не переставала слать ему эсэмэски и названивать. Он сам недоумевал, откуда в ней проснулось такое рвение.
- Алло?
- Привет, малыш, - проворковала Ольга. - Не хочешь заглянуть ко мне? Родители уехали на дачу.
Её приглашение показалось Алексу как нельзя кстати. Он просто не мог пойти на концерт, не с таким настроем. А вот забыться в объятиях Ольги - почему бы и нет?
- Конечно, скоро буду.
Он повесил трубку и набрал другой номер.
- Анна Ивановна, здравствуйте. Извините, но у меня никак не получается сегодня придти. Ещё раз простите, я позже вам всё объясню. - Не дав ей возможности ответить, он повесил трубку.
С каждой ступенькой наверх у Алекса становилось теснее в груди. Он словно шёл навстречу волне, сопротивлялся её естественному ходу. Всё это время он старался не думать об Эве, о том, как сильно она огорчится. Он хотел бы разозлиться на неё, думал даже удалить телефон Анны Ивановны из контактов и никогда больше не вспоминать о ней и дочери, но не мог. Скорее бы добраться до Ольги и выплеснуть в постели накопившееся напряжение.
Не церемонясь, он поцеловал её с порога. Она приняла это за страсть и растаяла в его крепких объятиях.
- Алекс, Алекс, - зашептала она, когда он принялся за её одежду. - Я больше ни о чём не могла думать!
Он прижал девушку к стене и вновь впился губами в её рот, заставляя замолчать. Ольга заскользила руками по его спине, что-то больно кольнуло Алекса, но он сперва не обратил внимания, списав это на длинные, идеально отточенные ногти.
"Почему ты так разговариваешь со мной? Словно я ребёнок", - всплыли в мыслях слова Эвы. Алекс вспомнил её губы, сложенные бантиком, недовольный взгляд. Она и была ребёнком. Для этого мира. Но там, в собственной вселенной, она могла стать кем угодно. Ей только нужно немного заботы и любви.
Эта мысль отчего-то ошарашила Алекса. Он отступил от Ольги, в ужасе глядя на её руки. Нет, не руки, а острые, как пилы, зелёные лапы. Алекс попятился, Ольга что-то говорила ему, но он вылетел прочь из её квартиры, подальше от этой хищницы.
Алекс выскочил на улицу, стараясь не смотреть по сторонам. Он боялся того, что может увидеть. Не зря профессор назвал состояние Эвы болезнью, скорее это был вирус, который подхватил и он, Алекс. В голове завертелись картинки с рисунков Эвы - многочисленные жуки, мухи и прочие насекомые. Его охватила паника.
В следующую секунду Алекс замер. Озарение пришло к нему мгновенно, объяснение было столь простым, что ему хотелось заплакать. "В моём случае это не болезнь и не вирус, - подумал он. - Нужно быть глупцом, чтобы не понять".
"Главное не опоздать! - твердил про себя Алекс, забегая в Дом Культуры. - Не ранить её".
Он увидел, как концертный зал покидают полчища насекомых, обтекают его со всех сторон, но упрямо направился вперёд. Внутри почти никого не осталось, всего пара букашек. Возле занавеса дрожала муха, нервно потирая лапки в знакомом ему жесте. А на сцене - на сцене танцевала она. Эва.
Муха заметила его и подлетела ближе.
- Алёша! Ты всё-таки пришёл! А я никак не могу увести её со сцены. - Большего он разобрать не мог, слова слились в монотонное жужжание.
Алекс вплотную подошёл к сцене, не в силах оторваться от парящей по ней Эвы. Почему он раньше не замечал, что она вся светится? Её волосы, глаза стали золотыми. Как у той миниатюрной балерины, которая стояла у неё в комнате.
Взгляд Эвы был обращён внутрь. На ресницах повисли слёзы, уголки губ поникли.
- Эва, - шепнул ей Алекс, и она услышала. Встрепенулась. На лице промелькнула радость, но тут же сменилась обидой.
Эва застыла на месте и отвернулась от него. Алекс забрался на сцену, подошёл к ней и коснулся её изящных пальцев.
- Прости меня, я кажется слишком поздно.
Она украдкой глянула на него.
- Но я видел, как ты танцуешь. Мне очень понравилось, - робко проговорил он.
- Правда? - изогнула брови Эва и чуть оттаяла.
- Правда.
- Больше никогда так не делай, понял?
Он закивал.
- Больше не буду. Моя удивительная...
Эва изумлённо посмотрела на него, и Алекс почувствовал, что между ними больше нет преград. Она впустила его в свой мир. А он - принял её приглашение как величайшую награду. Какое ему теперь дело до того, что творится кругом? Он своё счастье нашёл.
Анна
- Спасибо, что так скоро откликнулись, - проговорила Анна.
Стоявший перед ней мужчина, капитан дальнего плавания, снял фуражку и провёл рукой по белым как соль волосам.
- Мне следовало приехать намного раньше. Я сам виноват в том, что случилось. Мальчик вырос без матери, а из меня непутёвый отец.
- Вряд ли стоит винить себя. Ведь это я втянула Алексея в нашу личную трагедию. Но видели бы вы их вместе. Я прежде не замечала на лице Эвы такого покоя и радости.
- И как думаете, мы сможем вылечить их?
- Мы попробуем, - ответила Анна. - Иначе придётся их отпустить. Навсегда.
Капитан сурово вздохнул.
- Что ж, Анна Ивановна, не будем отчаиваться. Идёмте к ним. Давно я не видел сына.
Анна взяла мужчину под руку и, сочувственно улыбнувшись, повела его домой.