- Добрый день. "Самурай" приветствует вас. Если вы решили умереть, нажмите цифру один и следуйте инструкции. Если сомневаетесь, нажмите ноль и вас соединят с оператором.
Лу выбрала единицу и проследовала по пунктам меню, подтверждая день и время эвтаназии. Она готовилась несколько недель, все должно получиться. Телефон прожигал ей щеку. Слезы тоже были горячими. Никто не мог запретить ей плакать.
Кружение камеры, крушение жизни. В голове прокручивалась сцена с видеорегистратора из полицейского кара Макса. Он водил машину, как Аполлон свою колесницу. Он и был для нее солнцем.
Затмение наступило резко, превращаясь в вечную ночь.
Лу достала пакет с вещами, которые принесла от госпожи Блум, переоделась, не с первой попытки застегнула на шее жемчужное колье, матерясь на изобретателя этой бестолковой застежки. Сломала ноготь. Разревелась.
Макс непременно бы подошел. 'Долой слезы, малыш'. Поднес бы к губам худую ладошку Лу, искушающе посмотрел в глаза.
От Макса пряно пахло. Все тело Лу жадно приняло бы этот запах.
Лу открыла коробку с туфлями на длинной металлической шпильке. Госпожа Блум ни разу их не обула, как и миллион других "мертвых" пар, скелетами хранившихся в гардеробе.
Сегодня Лу уволят. Черт подери, да она сама себя увольняет. Быть может госпожа Блум и не заметит пропажу туфель или этого хорошенького черного платьица с кружевной оборкой. Но она всегда внимательна к своим украшениям. Лу взяла не только жемчужное колье. Сверкающие серьги, массивные перстни - все пошло на "золотой" билетик в центр эвтаназии. На сегодняшний день были сумасшедшие цены.
Ей бы хватило этих драгоценностей, сумей она удрать. Но Лу не хотела бежать. Воровкой она себя не считала. Скорее Немесидой. Перед выходом она взглянула на газету, с которой улыбалась элегантная дама. Владелица 'Орловски-бьюти-спа-шоп" заявила, что пришло время ей "улететь на небеса'. Она оставляла все дела своему наследнику - Алексу Орловски, а сама шла на эвтаназию. Макс что-то узнал про них, но в подробности Лу не посвящал.
Лу села в такси, обхватив себя крепко-крепко. Теперь она ненавидела кары и не смела даже прикоснуться к металлу, отнявшему у нее мужа. Но виноват был не металл, а человек. Точнее, эта женщина.
Они остановились возле золотистой коробки здания, выпиравшей на фоне других домов, как золотой зуб в белоснежной челюсти. К невзрачной пристройке слева змейкой тянулась очередь. Центр эвтаназии принимал всех, но на разных условиях. Бедняк имел право на смерть, однако далеко не безболезненную. Препараты стоили немалых денег. И все же люди шли. Шли толпами.
Вывеска на главном входе в "золотой" отсек гласила: Живи достойно, умри с улыбкой. Кодекс Самурая.
В зеркальных дверях Лу на миг увидела себя - черное каре волос с идеально ровной челкой, черные очки, черное платье, нитка жемчуга. Двери разъехались, прогоняя образ богатой самозванки, которая и на каблуках толком ходить не умела.
Впервые после смерти мужа Лу замешкалась. Она на секунду открыла сумочку, удостоверившись, что продолговатая серебристая коробочка на месте. Вобрала в легкие воздух и ступила внутрь.
***
- Алло?
- Добрый вечер. Вас беспокоят из клиники "Мечта". Рады сообщить, что подошла очередь на узи сосудов головного мозга для госпожи Ванессы Майер. Это вы госпожа Ванесса Майер?
- Нет, это ее дочь, тварь. Она умерла. У нее инсульт был на прошлой неделе, мать вашу! Да чтоб ты сдохла!
- Простите, соединение прервано. Бип-бип-бип.
Эфети выключила мобильник и швырнула его в мусорную корзину. В приёмной даже мусорки были исключительно элегантными - белые плетеные корзины с розовыми цветами, имитирующими цветки сакуры. Ассистентки ходили в кимоно пастельных расцветок. Лица многих подверглись серьезной трансформации - от животных и растительных мотивов до кукольных. Эфети лично разрабатывала многие из программ модификации.
- Не могли бы вы говорить потише, - подошла к ней девушка-лиана. Волосы, забранные в высокую прическу, как и длинные зеленые ресницы неприятно шевелились.
- Не могла бы! - фыркнула Эфети. - Я отвалила за этот зал тучу денег и буду говорить. Знаешь, дорогуша, зачем я здесь? Я пришла сдохнуть! Так-то вот! Ты на меня посмотри! - Она взмахнула рукой, с аккуратным алым маникюром, под стать выбранному ей похоронному наряду. В волосах Эфети то и дело распускались кровавые орхидеи, а вот кожа все больше напоминала древесную кору. Необратимый процесс.
Ассистентка продемонстрировала улыбку, пришитую к ее лицу прочными нитками, и поспешила к ресепшену. В этот момент в приёмную зашла девушка в черном. Она слегка прихрамывала и теребила в руках сумочку. Ее тут же окружили ассистентки, словно маленькие назойливые пчелки. Раскрывали перед ней каталоги, размахивали брошюрами, говоря тихими навязчивыми голосками. "Умри, умри, умри" - слышала Эфети в этом жужжании. Девушка кивала головой, кисло улыбаясь. Эфети видела такую улыбку у матери, когда та сидела на грядке или клумбе, среди желтых стрел вербейника, ковырялась в земле голыми руками - она терпеть не могла перчаток, и старалась преодолеть очередной скачок давления. Молча. Она бы ни за что не пожаловалась Эфети. Даже когда сгорел мамин дом за городской чертой и люди стали поговаривать о поджогах с целью выжить стариков из "непопулярных" районов.
Худенькая девушка закончила дела на ресепшене и развернулась. Она сняла огромные солнечные очки и огляделась. Симпатичная мордашка, подумала Эфети, даже без изменений. Девушка качнулась, и Эфети, несмотря на свои пышные формы, затянутые в красные шелка, легко подскочила к ней.
- Первый раз здесь, милочка? - сказала она, усаживая девушку в перламутровое кожаное кресло возле столика. Та кивнула. - Я Эфети. Хотя так ли важно говорить друг другу имена при нынешних обстоятельствах. - Она разгладила красные складки платья.
- Лу, - представилась девушка
- У меня уже третья попытка, душенька. - Эфети расхохоталась, поправляя каштановые волосы. Она понизила голос: - Бог любит троицу, так всегда говорила моя матушка. Но этот раз особенный.
Лу осмотрелась, будто искала кого-то взглядом. Потом посмотрела на часы. Было десять тридцать.
- Мне назначили на одиннадцать. Осталось полчаса.
- Как и мне. У вас кто-то умер, милочка?
Девушка крепче вцепилась в сумочку, будто та могла убежать.
- Он был моим светом. - Лу говорила тихо, прерывисто. - Я без него ничто. Он поднял меня с самого дна...
- Простите, могу я присесть к вам, барышни? - раздался мягкий голос.
Обе женщины подняли головы и увидели опрятную старушку с воздушными белыми волосами, в белом кардигане крупной вязки. Эта уютная старушка напомнила ей о матери, в горле моментально образовался ком, но Эфети сдержала слезы.
- Конечно! - Эфети подскочила и пододвинула для старушки кресло поближе к их столику. Казалось, что трое подруг пришли встретиться в кафе. - Вижу, вы тоже одна. Ваши родственники умерли или они просто нахальные идиоты? - выпалила Эфети в своей непревзойденной манере. И тут же заулыбалась. - Да это и не так уж важно, правда? - Тем более, ответ она знала.
Лу тихонько заскулила, старушка вручила ей шёлковый платок цвета слоновой кости.
- Возьмите, дорогая.
- Спасибо, - всхлипнула Лу.
- Нам всем не помешает выпить чаю. С пирожными.
- Замечательная мысль! - оживилась Эфети. - И в самом деле! Как же это не пришло мне в голову! После всех диет нажраться наконец пирожных. - По коридору прокатился ее гортанный хохот.
- А знаете что? - сказала Эфети так, будто мысль родилась у нее только что. - Раз уж никто нас не провожает, давайте пойдем на процедуру вместе. Что думаете?
Старушка улыбнулась, теребя подвеску в форме подковы на золотом браслете.
- Очень мило с вашей стороны, дорогая, предложить. Для меня одиночество - это образ жизни. Но я рада, правда рада.
Все складывалось как нельзя лучше. Эфети довольно кивнула. Добыча сама шла к ней в руки.
- Ну а ты, плаксивая мордашка? - спросила Эфети. Девушка вновь закрутила головой, обводя взглядом комнату, но кроме них троих посетителей было совсем мало. "Живи достойно - умри с улыбкой".
Был ли для них другой выбор, подумала Эфети. Для нее определенно нет. Хорошо, мама не знала, чем обернулись для нее игры с красотой. Тупоголовая уродина, вот она теперь кто.
Когда подошла ассистентка, старушка поправила кардиган и уверенно проговорила:
- Три чашки чая, дорогая. Веджвуд. И пирожные. Ах да, внесите коррективы в наши процедуры. Мы предпочитаем умереть втроем.
"Прекрасно, - подумала Эфети. - Просто великолепно".
Принесли чай. Ассистентка расставила на столике чашки и блюдца из элегантного бледно-голубого фарфора с рисунком.
- Благодарю, - сказала старушка, когда "лиана" разлила им чай. Лу подхватила чашку и поднесла ко рту, пытаясь успокоиться. Второй рукой все еще сжимала сумочку.
- Что-нибудь еще, госпожа Орловски? - обратилась к старушке ассистентка.
Звон разбитого фарфора заставил Эфети вздрогнуть, но лишь на долю секунды. Лу бросилась извиняться и собирать осколки, но сумочку свою из рук не выпускала. Эфети покачала головой. Нет, эта малышка совсем не годилась на роль киллера. Кишка тонка. Да и умирать ей рановато. Сколько у нее еще будет таких мужей! Но пусть посмотрит, пусть поучится.
Хорация Орловски вовсе не божий одуванчик. Эфети знала, что эта женщина одна из "теневых монстров". Тех, кто устанавливал в городе порядки. Кто решал, кому жить, а кому умереть. Эфети работала в ее корпорации. Она верила в красоту, в достижение совершенства. Но не сразу поняла, чем придется заплатить таким же дурам, как и она сама. И еще мама...
Лу сидела, вытянувшись по струнке. И не отрывала взгляда от госпожи Орловски. Эфети с улыбкой глянула на девчонку, поражаясь ее наивности.
Когда стало известно о том, что госпожа Орловски приняла решение "уйти на покой", сама Эфети не раздумывала. Ей оставалось жить недолго. Она прихватит с собой эту лживую старую суку. И ее смерть не будет столь безболезненной, как обещали в брошюрке.
- Время пришло, - сообщила ассистентка, и женщины разом встали, покидая уютные кресла.
- Лу? - спросила Эфети. - Ты с нами?
Та ответила ей одним взглядом.
***
Их завели в зеркальный зал. Ассистентки выкатили в центр три кресла, словно взятых из стоматологического кабинета.
- Удачи всем нам! - пожелала женщинам Хора и вскарабкалась на кресло, думая о сыне. Как же все менялось. Он был таким хорошим мальчиком, ее Алекс. Но она вырастила настоящее чудовище, подпитывая его своей любовью, не замечая очевидного. Он всегда действовал от ее лица. И она все ему прощала.
Ее сестры по несчастью не двигались с места. Ассистентки вышли, пообещав вернуться через пять минут. Дверь захлопнулась. В этот момент зазвучала навязчивая мелодия. Что-то про рай и небеса, Хора не слушала. Она не сводила взгляда с женщин.
- Что-то не так?
Девушка в черном достала из сумочки серебристую коробочку. Открыла ее. Внутри лежал крохотный пистолет.
- Это подарок, - сказала Лу, - от моего мужа. Макс работал в полиции. И он узнал что-то важное про вас и вашего сына. - Слезы не переставали катиться по щекам девушки. - Я отомщу вашему щенку, забрав у него мать прежде, чем она прекратит весь этот фарс.
- Погоди, малышка, - подхватила Эфети, женщина в красном с грубой древесной кожей. Хора прекрасно знала ее диагноз. Жертва трансформационных операций. Очередная. - Никто не верит в то, что все это на самом деле. Настоящее притворство. Вы ведь уже прикупили себе какой-нибудь хорошенький остров? - Из своей сумочки она достала прозрачный кейс с набором скальпелей. - Вы захотели умереть, я покажу вам, что значит смерть, медленная, агонизирующая. Вы не уйдете из этого мира так просто.
Хора грустно улыбнулась. Никто бы не узнал в этой старушке изящную госпожу Орловски, женщину без единой морщинки в ее семьдесят два года. Эталон красоты и модных технологий. Все это не более чем иллюзия. Только улыбка всегда была настоящей.
- Должна разочаровать вас, барышни, - сказала Хора. - На самом деле я давно не общаюсь с сыном, ему нужно только мое имя. Моя смерть ничего вам не принесет.
Музыка все играла. Нога в простой белой туфле покачивалась в такт.
'Мы создадим рай на земле..."
- А вы... Разве вы не понимали, что ставите под угрозу свое здоровье? Разве меня вы должны винить?
Лицо Эфети исказилось от гнева, словно она могла накинуться на Хору в ту же секунду.
- Все это не розыгрыш. - Хора обвела зал руками. - Подумайте, готовы ли вы умереть со мной?
В глазах женщин мелькнули искры сомнения. Но было поздно.
Газ постепенно наполнял комнату. Неосязаемая смерть, без вкуса и запаха, ложилась на них мягким невидимым саваном.