Аннотация: Я написала её для главной героини. Пусть она будет счастлива
Вы когда-нибудь собирали дурман - грибы в лесу? Славик Седов и Марго Стар собирали. У Славика была корзиночка, и туда катились друг за дружкой галлюциногенные жители лесного мира. Высокий, хорошо сложенный, в зелёном свитере, Славик замечательнейшим образом вписывался в лесное пространство, пронзённое тонкими солнечными лучами и оттого переливавшегося живо - мягкими оттенками зелени и земли. Марго же просто бросала грибы в пакетик. Её оранжево - фиолетовая .- настолько яркая, что казалась сошедшей с экрана компьютера, - курточка была малость испачкана землёй.
В двадцати шагах от них собирали грибы их друзья- на приличном друг от друга расстоянии. На коленях ползал возле пня Вася. Когда он увидел приближавшегося к нему Славика, он замер и посмотрел на того своими тускло - коричневыми глазами, показавшимися Славику пустыми ямами, которые вырыли не для тот, чтобы что-то в них положить. Вася, явно, не замечал копошившегося в двух метрах от него Михеля, который вдруг отшвырнул свою добычу и принялся ковырять ножом кору высокого дерева, верхушкой устремлявшегося в необозримую из-за блиставших всплесков листвы ввысь. Никто не проронил ни слова.
Вечером того же дня молодые люди собрались на кварти-ре у Макса, парня Марго, и отведали грибов. Славик приехал позже всех и раньше всех отбыл, отмахиваясь от вопросов, словно важное лицо, на котором написано: "Без комментари-ев". Компания проводила его лёгким любопытством, а Ира, новая подруга Марго, посмотрела ему вслед долгим недоумевающим взглядом, оттенённым тоской.
-Грибы! К столу!- закричала развеселившаяся Марго.
-А что это вообще за грибы?- негромко поинтересовалась у неё Ира.
-Да я ... их знает! Опята, что ли? Мальчики их "опятами удалы-ми" называли, что ли...
Большой тёмно-розовый рот Марго нервно скривился. Она прильнула к Максу, и он уткнулся лицом ей в грудь. Марго засмеялась, задрав голову и устремившись блестящими глазами в потолок.
Вдруг Макс резко оттолкнул её и зашагал в прихожую. Хотел было открыть дверь, но передумал и бросился на кухню. Распахнул окно, крикнул и привлёк-таки внимание собиравшегося отъезжать Славика.
- А, чёрт!- прорычал Никки.- Я... мне на хату свою топать! Батян меня у стенки поимеет.
- Расслабься, бэби,- небрежно протянул Ариван, при рождении наречённый Лёшей.- Счас Михель нас снабдит миксчей и всё вил би ОК, да, Михан?- Он толкнул соседа в плечо.
- Ну?..- промычал тот, отрывая взлохмаченную голову от сложенных на столе рук.
- Капли тащи,а! Свои капли тащи, тормозила е......!
- Что за капли?- заморгав глазами, спросила Ира, зачарованно нюхавшая дурманящие запахи и уже готовая пропустить их через себя.
Отвечала ей Марго:
-Для глаз, Ир. Чтоб родители ничего не заметили.
Ира опять захлопала глазами.
-Ну чтоб зрачки не выдавали!- раздражённо объяснила Марго.
-А что, эти капли... А-а, не видно...
-Ну, какая ж ты сообразительная, мой милый друг!
Марго засмеялась и хлопнула подругу по плечу.
Грибы подошли к концу, и все расползлись кто куда. Никки прижал к себе Лизу, но недремлющий Макс грубо отпихнул его и уволок подружку в кладовую. Побезобразничав и, в конце концов насытившись, мужская половина вывалилась из квартиры и укатила. В зале, где вначале было так людно, осталась одна Ира. Выползшая из кладовой Марго застала её неподвижно сидевшей на диване и смотревшей прямо перед собой, только непонятно, на что: на окне, куда, казалось, был устремлён её взгляд, ничего примечательного не было, а за окном ничего было не видать.
Марго закрыла глаза, покачала головой, взъерошила свои и без того всклокоченные короткие красные волосы, потрогала отпечатанный в уголке рта кровоподтёк и вздохнула. Она похудела с прошлого месяца и стала более небрежной в отношении макияжа, осознание чего именно сейчас подвигло её на поход в ванную. Она бы сразу и ушла туда, но сидевшая в гордом одиночестве Ира остановила её холодным голосом:
- А куда уехал Слава?
Марго нахмурилась, затем криво усмехнулась и, в конце концов, грубо расхохоталась.
-Подальше от нас,- с жёсткой насмешливостью в голосе сказала она.- Забудь. Твой тоже уехал?
Наконец, Ира перестала таращиться непонятно на что и посмотрела на подругу: вскинула на неё свои стального цвета глаза.
- Кто мой?
-Ну, с кем ты была.
-Я ни с кем не была.
-В смысле?.. Ты чё, серьёзно, что ли?.. Ну и дура.
Молчание. Когда Ира заговорила, какие-то странные, робко-мечтательно-стеснённые интонации засквозили в её голосе:
-А Славик не остался... у него девушка не из вашей компании потому, да?
Глаза её расширились, увлажнились, приобретя мягко-серое сияние.
Марго уселась на пол, скрестила ноги и с интересом уставилась на Иру.
-Во-первых, не из вашей, а из нашей. Ты не с нами, что ли? Ты теперь с нами... Во-вторых, у него и вправду деваха на сторо-не. Сроду никого не было... ну, так, чтоб вот, бросать всё и уезжать, понимаешь...
Ира начала понимать, и в первые секунды осознания глаза её закрылись сами собой, затем открылись. Чтобы сузиться, превратиться в две блестящие щёлочки. Но голос её совсем потерял какие-то бы ни было оттенки.
- Что за деваха?
-В жизни её не видела!- Марго запрокинула голову и с остервенением затеребила волосы.- У нас никто её не видел.
-Вот это как!..
- Не показывает,- небрежно усмехнулась Марго.- Прячет, по-нимаешь?
-Он, что, её стыдится?
-Спроси у него.
Марго резко тряхнула головой, поднялась с пола и поплелась в ванную- так захотелось ей привести себя в порядок!
-Сегодня ночуем у Макса?- закричала из зала Ира.
-Ну,- пролаяла подруга.
-А ты что, у него постоянно ночуешь?
-Ну, частенько.
-А предки ничего не говорят?
-Насчёт чего?
-Ну ты же дома не ночуешь.
-А они не проверяют, ночую я или нет.
-Почему?
-А что, должны проверять?
-Ну, ко мне постоянно придираются, допрашивают, где, с кем и как, и указывать всё пытаются.
-В жизни со своими не объяснялась,- равнодушно заметила Марго, и на этом родительская тема была исчерпана.
Марго слушала социологические излияния Петра Константиновича, но в глаза ему не смотрела, поэтому и не замечала, что он время от времени проникал в неё своим спокойным, добродушно улыбающимся взглядом, которому не составило особого труда определить причину её безучастного присутствия в аудитории. "В который раз..."- мысленно вздохнул и мысленно же пожал плечами Пётр Константинович. Он перестал наблюдать за Марго и устремился в лица остальных присутствующих.
- Татьяна Павловна,- укоряюще окликнул он одну из студенток, повернувшуюся к нему своим изумительным римским профилем и что-то настоятельно втолковывавшую девице с соседнего ряда,- перестаньте же заниматься на моих лекциях бизнесом,- пусть я и не изыму из уважения к вам ва- ши эйвановские причиндалы!
Ни малейшей истерической нотки в голосе. Тем не менее бойкий бизнес упомянутой леди моментально свернулся - до перемены.
После своего впечатляющего обращения к Татьяне Павловне Пётр Константинович быстро глянул на Марго. На неё его мягкое, но не допускающее неуслышания воззвания никакого впечатления не произвело.
Пара закончилась, студенты потекли прочь из аудито- рии. Навстречу им устремилась высокая миловидная женщина с короткой стрижкой и блестящими фиолетовыми глазами. Она перекинулась парой слов с отличницой Машей Перепеловой и немедля атаковала безмолвную Марго, которая ответила на её яростный взгляд и страстную тираду лишённым какого бы то ни было выражения, а тем более интереса, молчанием. Это совершенно вывело женщину из себя. Она схватила Марго за локоть... Тут кто-то мягко, но решительно отстранил её, и она издала нечто, похожее на рык.
Студенты в один миг рассеялись. Марго, естественно как ветром сдуло. Понимающие и успокаивающие глаза Петра Константиновича, державшего женщину с фиолетовыми глазами за тонкое смуглое запястье, от которого веяло мягким ароматом Греции( так казалось преподавателю социологии), вызвали в ней бурю отчаяния и жалости к себе. Она чуть не заплакала, но сдержалась.
-Не стоит, Ирина Павловна,- мягко-мягко сказал Пётр Константинович.- Пусть идёт с Богом.
-Да вы с ума сошли, Пётр Константинович!- вскричала та.- На-шли перед кем меня останавливать!
-Марго- это не повод к кровопролитию,- миролюбиво изрёк он.
-Да она моральная уродка! Терпеть не могу эту ленивую пара-зитку! "Не повод к кровопр..."!.. А к чему она, по-вашему, повод?- вопросила Ирина Павловна возмущённо-ворчливо.
-К жалости, Ирина Павловна.
Ту аж передёрнуло.
-А, значит, это я моральная уродка, Пётр Константинович! А все эти паршивые Марго по кличке Стар, все эти Седовы, То-новы, Спантовы, Абалайновы- все эти закрутевшие, простите за грубость, разъебаи и разъебайки могут являться на мои лекции лишь по великим праздникам, с пустыми тетрадками и наглыми рожами, имеют права смотреть на меня тупо-равнодушными глазами, и когда я посмею жаловаться на них, когда они вот-вот должны вылететь, являются их перекрутевшие окутюрьеванные родители и веером указывают мне на место?!. Мне уже осточертело честить их на чём свет стоит на собраниях кафедры! Им место среди дебилов, а не среди студентов нашего ВУЗа!
Тёплая рука Петра Константиновича с запастья визави переместилась на её плечо.
-Не подумайте, что я руками позволяю себе лишнее, но позвольте...- заговорил он спокойно.- Не крыть их матом надо...
-Что с ними сделать надо?- почти озверев от бешенства, прорычала Ирина Павловна.
-Лечить, уважаемая коллега.
Фиолетовые глаза, посветлев, ошалело вперились в чуть печальное лицо Петра Константиновича. Очевидно, коллега не сразу поняла то, что скрывалось за его словами. "Как? От чего?"- вопрошали её напрягшиеся губы, её притихшее дыхание.
-А вы раньше не замечали, Ирина Павловна?..- Настала его очередь взывая вопрошать.
-Лени?- прошелестела она.
- ...Когда ваши ребятишки обкурились и приходят на ваши лекции либо во время этоГО состояния, либо в постсостоянии, с ничего не значащими глазами; когда вы требуете с них как с пятилетнего требуют назвать причины появления доктрины Монро... Бог мой, только заплакать нам и остаётся!
Заорал звонок, возвещавший о начале очередной пары, и Ирина Павловна, качая головой, закрывая-открывая глаза , возвестила о том, что "всё это бред" и "студенты не могут курить ЭТО", что нет, она "не замечала ЭТОГО", но "почему", "нет, не замечала"...
Наконец, Пётр Константинович устало, сам качая головой, отпустил её руку.
-Я преподаватель, а не родитель им,- негромко, но твёрдо, заявила Ирина Павловна.- Я не приемлю такие вещи, но не в моих силах что-либо тут изменить. Не мне обсуждать с роди-телями то, чем они занимаются вместо учёбы. Ни они, ни ро-дители, распустившие своих чад ненаглядных, не заслужили этого.
-Но вы хотя бы признайте, что их не пинать в зад надо, а хотя бы чуточку посочувствовать.
-Не пинать их надо,так, - на стройку их отправить надо! Что нам остаётся, а, Пётр Константинович?
-Пойдёмте умоем наши и без того чистые руки,- с некоторой горечью произнёс он.
Марго вышла из аудитории. Открыла сумочку достала зеркальце, глянула на себя и ужаснулась. "До чего же можно
плохо выглядеть!"- удивилась она. Пощипывало глаза, словно после бессонной ночи, и Марго захотелось закрыть их руками и облокотиться на подоконник.
Когда она увидела в дальнем конце коридора болтающих Макса и Славика, её существо малость встрепенулось. Не заметила она недоброжелательного взгляда, брошенного на неё Максом.
-А вон и Марго,- качнул головой в её сторону Славик.
На поясе у него нетерпеливо задрожал "сотовый", он ответил и заулыбался, довольный. Макс что-то проворчал и уставился в пол. На встречу ему скользила, поблёскивая красными волосами, Марго.
Оставшись наедине со своей зазнобой, Макс позволил поце-ловать себя и затем прижал её лицом к своему плечу, чтобы больше не подвергаться поцелуям. Они постояли немного обнявшись, потом вышли на улицу и сели в его "фольксваген".
Марго включила радио, принялась бегать по каналам, попыталась остановить свой выбор на "Европе-плюс", но Макс раздражённо шлёпнул её по руке и переключил на "Русское радио".
Они проезжали мимо Кремля, когда Марго, хлопавшая глазами , вдруг удивлённо раскрыла рот.
-Нет, ну ты посмотри...- проговорила она.- Смотри: там Славик розы покупает...
Вдоль площади Минина выстроились в ряд цветочницы, и у одной из них принимал из рук здоровенный букет роз Славик.
-Пятнадцать?.. Семнадцать?..- гадала Марго.
Макс усмехнулся и прибавил газу.
-Ей...- зачарованно- ревниво протянула Марго.
Автомобиль помчался ещё быстрее- вдаль, прочь-, и мимо него проносились ставшие куда холоднее в этот вечер ветра, и закружились у стены одной из башен такие же мёртвые, как трава у её подножья, листья. Марго вспомнила, как месяц назад они собирали в лесу грибы и как Славик уехал с их вечеринки и к КОМУ уехал...
Переходя улицу, Ирина Павловна видела Макса, выходя-щего из своего "фольксвагена"... неужели?- чтобы подать руку важно подплывшей к нему вульгарно привлекательной брю-нетке в кожаном коричневом плаще. Приглядевшись, Ирина Павловна отметила, что ниспадавшие ей на плечи густые чёр-ные волосы- крашеные-, как и резко изогнутые брови...
"Да-а,- подумала Ирина Павловна,- Марго далеко до неё..."
Темноволосая женщина уселась в авто Макса, и они по-катили по изрезанной холодными лужами дороге.
Невольная свидетельница сей сцены отвернулась от удалявшегося автомобиля и, стараясь не попасть ни единой клеточкой своей в лужи, пошла дальше. Путь её лежал к мно-гоэтажному дому с пропитанными сыростью и местами грязными стенами: в нём жила Люба, её коллега, хорошая знакомая, которую она когда-то просила позаниматься английским со Славой Серовым и которая уж, наверное, не занимается с ним.
-Что у тебя за чай интересный такой?- ворковала Ирина Пав-ловна -для коллеги просто Ира-, сидя за ромбообразным ку-хонным столом и держа в красивой руке изящную чашечку- белую, с голубыми узорами.
-Голландский,- сказала Люба.
У неё был приятный мелодично-звонкий голос, открытые миру блестящие серо-голубые глаза и лёгкие ямочки на щеках, когда она улыбалась. Все краски на лице её дышали спокойст-вием, излучая приятную энергию- светлую, как её волосы.
-Трудно определить аромат его,- негромко заметила Ира и от-пила из чашечки.
Потом она поинтересовалась, что это за магнитофон с та-ким потрясающим звучанием. Оказалось, что это новое прио-бретение Любы- музыкальный центр.
-Давно он у тебя?- продолжала допрашивать коллегу Ира.
-С августа.
-За сколько ты его покупала?
-Мне его подарили.
Ира на минуту замолчала, потом опять раскрыла рот, но не успела сделать того, чего хотела, потому что в прихожей за-звонил телефон и Люба ушла туда, чтобы поговорить.
Оставшись на кухне одна, Ира принялась вертеть головой во все стороны, чтобы не упустить ни одной интересной дета-ли из убранства комнаты. Когда внимательное обследование невооружённым глазом(а вооружить его было нечем) заверши-лось, она вздохнула, облокотилась на стол и окунула свой ост-рый подбородок в ладони. Она вспомнила, что этим летом Люба развелась с мужем, и подумала о том, что теперь, как к Любе не придёшь, она всё одна, но Ира не заметила, чтобы коллега её горевала; а вообще она заметила кое-что другое...
Вернулась Люба, и разговор как-то само собой зашёл о го-рячо любимых учениках. Ира рассказала про яркую брюнетку, садившуюся в машину бой-френда Марго.
-Он ей руку подал, представляешь! В жизни не видела, чтобы он кому-то руку подавал... Но эта не шалава какая-нибудь, хоть и вульгарна малость...
Далее Ира крайне эмоционально поведала Любе о своём диалоге с Петром Константиновичем, в который раз обругав
"всех этих паршивых Марго по кличке Стар, всех этих Седовых, Тоновых, Спантовых, Абалайновых-всех этих закрутевших разъебаев и разъебаек".
Люба ни разу не перебила её, хотя обычно имела привычку в обязательном порядке вставлять своё мнение в канву чьего-либо диалога. В этот же раз она просто глядела на коллегу своими большими, чуть увлажнившимися глазами, которые раз пять опустила долу, отчего казалась "задумавшейся принцессой", подумалось Ире.
-А Слава, с которым ты занималась... Ох, уж этот Слава!..- Ира закатила глаза.- Правда, стал на лекции чаще являться. В ос-новном, молчит, но, если спросишь, отвечает и иногда впопад... А вот Марго эта... Такую бестолочь ещё поискать... Я как-то с ней индивидуально занималась,- попросили,- вот шоу было!.. Я в конце её просто выгнала. Хотя имя своё говорить научила... Нет, пусть Пётр Константинович говорит, что всё это из-за наркотиков... Он хоть и руки умывает, но их жалеет. А я... нет, им нечего у нас делать. Мир без них легко обойдёт-ся,- да даже свободней без них вздохнётся!.. А кто это тебе, дорогая, столько роз подарил?
Люба закрыла за Ирой дверь и пошла на кухню, чтобы убрать посуду. Раздался звонок, она вернулась к двери, глянула в глазок, расплылась в любовной улыбке и щёлкнула замком. Перешагнув порог, в её квартиру ступил Слава.
От него пахло свежестью улицы- той её части, в которой переливалось серо-бледно-голубое небо и махали листьями, словно крыльями, ветки спокойных, влитых в дыхание тишины и свежести деревья. Когда он рассказал ей, как шёл к её дому и как наслаждался небом, деревьями, Любе живо представился Слава со своими белокурой шапкой волос и дивными синими, как вода вокруг корралов в Красном море, глазами на фоне сливающихся на небесном полотне серого света и бледной сирени.
Они собирались в кино. Она подкрасила губы, и они под ручку вышли из квартиры.
-Я видел Павловну твою, эту клушу,- сообщил Славик.- Она меня не видела. Задрала кверху нос и шла так. Из неё серьёзный мужик бы вышел.
-У неё слишком женская для этого красота,- посмеявшись, возразила Люба.
-Она красивая? Я не замечал.
-Да ты ничего не замечал.
-Твоя, Люб,правда.
Они сели в его джип и покатили по улице. Люба лежала на чуть откинутом сиденье с устремлёнными вверх глазами. Невольно она опустила взгляд на лежащую на руле растопыренную руку, и ей пришло в голову, что муж её бывший тоже держал так руку- именно так, как Слава; мысль эта и напугала её, и ударила по каждой её клеточке страстным током.
Неожиданно Слава затормозил. Она посмотрела в окно: они стояли у магазина автозапчастей. Он вышел, бросив на ходу:
-Счас приду.
Ток страсти тут же исчез- словно его и не было. Люба вспомнила, как она учила Славу открывать ей дверцу в машину и целовать руку, и ей горько стало... Но он вернулся и, прижав к себе свою Любочку, сладко-сладко поцеловал её в щёчку и легко-легко в губы.
Краем глаза она заметила появившуюся у его дверцы короткостриженную голову, украшенную оттопыренными ушами, и её ладошка дрогнула в тёплой ладони Севы.
-Ей, братан, как жизня?- противным голосом заголосило незваное существо, пытаясь заглянуть в машину.
Слава обернулся, узнал знакомого; они перекинулись фразами, необходимыми при приветствии.
-А это твоя подружка?- оскалился тот, ещё больше влезая верхней частью тела в автомобиль.
Они молча смотрели на него. Он ещё больше оскалился.
-А симпатна! Чё прятал её? Мы прям думали, пугало какое, раз показывать не хочешь!.. Оп, Марго идёт! Счас...
Они не слышали продолжения его последней фразы: Славик сорвал авто с места, и скоро они исчезли в дымке дали...
-Марго, Марго!..-ворчал Слава, поворачивая руль вправо.-Ещё ёё не хватало, чтобы подошла... Терпеть эту дуру не могу!.. У нас столько в универе дур, но эта- особенная дура...
-Но почему ты её так?..- с некоторым удивлением спросила Люба.
-Ну не нравятся мне бабы тупые, Люб!-Он завернул влево.-А она на остальных тупых баб не похожа... Нет, в смысле, она тупая, но не только, как другие...
В этот же день Славику довелось выслушать жалобы Макса на злополучную Марго: якобы, его уже воротит от неё- от такой, как она.
- Хоть бы она куда-нибудь делась, что ли!..-воскликнул раздражённый Макс.
Он, скривив губы, говорил, что "баба не может быть такой: совсем одебела от анаши, внимания к себе никакого"...
-Да она же не как пугалка выглядит,- возразил ему Славик.- Следит же за моськой своей, одевается далеко не с чужого плеча, и башку подстригла и выкрасила в самый последний писк стильности!
Макс сморщился, как консервированный финик.
-Да ладно рожа! Она к себе, К СЕБЕ не приглядывается, ты понимаешь!
Слава понял. Собственно говоря, по этой самой причине-той, что указал его друг,- он и воспринимал Марго как потенциальную спутницу жизни. Но всё равно возмутился:
-Да ты же её к наркотикам и приучил, друг дорогой! Она, пока с тобой не познакомилась... она хотела... этой... цветочницей стать.
-Чё? Чем?
-Да почему чем? Ну, с цветами жизнь связать.
Слава пытался уточнить речь свою жестами, но Макс не смотрел на его руки.
-Чё ты мне гонишь?- вскинулся он.- Она олеандр от магнолии не отличит!
-Какой олеандр?- не понял Славик.
-Когда мы с ней в Греции были, ей кто-то цветок олеандра подарил. Я...мы... тогда в Греции... А ей приснилось, что... Она так сказала:" Цветок магнолии, которую мне подарили, мне приснилась, что эта маргаритка и я её во сне потеряла, когда мы с тобой за руку шли..." Дура, да?
Славик глядел на него широко раскрытыми изумлёнными глазами, и Макс невольно усмехнулся.
-А я, кстати, на Новый Год в Бразилию уезжаю,- самодовольно закатив глаза, сообщил он.- Буду на коричневых лошадках скакать.
-Что?- опять удивился Славик.
-С такой кла-асной тёткой! Не посмотри, что тридцать. Тра....ся мастер-классом.
-А Марго?
-Никакого класса. Даже в рот толком взять не может.- Он резким движением прочертил в воздухе горизонтальную линию, тем самым подчёркивая категоричность своего утверж-дения.
Несмотря на немаленький опыт в этом деле, Славик несколько смутился, даже голову опустил.
-Я спрашивал, куда ты Марго денешь, а не о её компетенции в этом,- пробормотал он.
-Она здесь останется.
-А что ты ей скажешь?
-Ничего.
-И что она тут будет без тебя делать?
-Откуда я знаю!..
Слава смотрел на холёное лицо Макса, на его аккуратную стильную щетину, на блестящий тёмно-синий плащ и ему вдруг показалось, что он, Славик, потерял дар речи. Он чувствовал, что ему нечего сказать этому молодому человеку, которого его Любочка окрестила "спринтером" и которым он в своё время имел наивность восхищаться.
Вечером того же дня у "Нижегородского универсама" Славик наткнулся на Марго, которая, завидев его авто, бросилась к ней как сумасшедшая, а подошедшему Славику вцепилась судорожной хваткой в рукава пальто. На её бледном, дёргающемся лице прыгали пронизанные ужасом глаза, а губы не в силах были сомкнуться. Не сразу Славик заметил, что на шее её зловеще переливается немалых размеров синяк.
Она не сразу рассказала, в чём дело. Он сжал её пальцы так, что ей стало больно, и попытался затолкнуть в автомобиль, но она сделала ещё более дикие глаза и закричала:
-Нет, только не так! Не туда! Не как они меня!..
Поражённый в самый центр души, Славик долго не мог забыть её обезумевшего сопротивления... а также тех слов, что она сказала ему. "Мы ехали с Максом, а потом нас люди какие-то остановили... стали на него -на него- наезжать... Не... Не знаю, чего они требовали... Они забрали к себе в "мерина" меня, а он уехал... -Тут голос Марго сорвался на надрывный крик: -А у одного из них "он" таких размеров!.. Мама-а!.." Она закрыла лицо руками и зарыдала так, что у Славика чуть душа с телом не начала расставаться...
Было уже темно, когда Ира возвращалась к себе. Она решила пройти мимо Любиного дома, хотя он и не стоял на пути к её дому: молодая женщина пережила нечто необыкновенное, не выразимое словами на кухне у Любы. Ей всё вспоминался рисунок, висевший там на стене: две вишнёвые веточки плодами прижались друг к другу, а под ними сидели две уточки, протягивающие -одна влево, другая вправо- крылышки, в которых "трепетали", как показалось Ире, водяные лилии.
Она остановилась, наткнувшись глазами на освещённые окна Любиной квартиры.
"Это неразумно,- говорила себе Ира.- Нашла, на чём зацикливаться. Я ведь не зайду к ней..." Она знала, что повлияло на её едва преодолимое желание очутиться в мире Любы,- то, что она достала из своей удобной чёрной сумки и подрагивающими руками развернула. "Я о вас уже месяц думаю. Всё думаю и думаю... Давайте встретимся. В воскресение вечером около вашего дома. Я вам звякну, когда подойду." Подписи не было. Он сам передал ей эту мягкую, претерпевшую несколько сложений бумажку- любовную записку, Боже мой! Её собственный ученик! Мальчик с милым лицом. Миша... Боже! Она же просто дура, раз думает о такой чуше!
Ира вспомнила, что дома сидит муж. Сегодня его очередь готовить ужин... только он до сих пор готовит, как белоручка. Сама она делает это чуть получше его. Зачем же идти туда, где её ждёт блевовидная гадость? Но- как странно- именно потому, что он на кухне неисправимая неумеха, она и захотела вдруг страстно домой. К своему мужудоценту.
"Ни за что! В жизни у меня не будет шашней с учеником!" - приказала она себе и придала рту своему выражение неумолимого поджатия. Ей стыдно стало невольное воспоминание о том, как дня два назад она вынуждена была признаться себе, что не может равнодушно принимать от Миши быстрые, но пронзительные взгляды бархатистых серых глаз, не может избежать плена истомы, видя, как бегает по его чистому светло-оливковому лбу золотистый локон; ею овладело фанатичное желание убить всё, что могло связывать её с Мишей.
Краем глаза Ира заметила, что свет в Любиных окнах неожиданно погас, но она тут же забыла об этом. 19:30 на часах. Пора домой.
Облокотившись на подушку, Слава беспечным голосом расписывал, как они весело проведут время в эти выходные. Люба слушала его опустив глаза. Она ни разу не прервала молодого человека.
Наконец, ей было позволено вставить свою реплику. Разговор почему-то зашёл о однокурсниках Славика. Пообмывали косточки Максу, посочувствовали Марго, заговорили о Михеле, о котором Люба слышала от Иры.
-Мне говорили, он очень способный, только лентяй страшный. Особо о нём отзывались.
-Кто отзывался?- тут же вскинулся Славик и грубо расхохотался.- Наша, что ли? Стелицкая, да? Не тем местом думает. Она весь английский на него таращится, после каждого его выступления сладеньким голоском говорит ему: "Молодец, Миша!" ... Надо думать, у него летом "отлично" будет!..
-Ты думаешь?..
-Да не я думаю! Это у нас девки так думают.
Люба улыбнулась.
-Да, он очень способный,- продолжал Слава.- Только вот такой же балбес, как и мы. Наркоман. Не только косячки забивает и коку нюхает под партой, но и иглу себе загоняет. Как только Стеля не видит!.. Он даже меж пальцев колет, когда папан у него приезжает,- чтобы он не заметил... Сифилис тут подхватил... Растрачивает талант, понимаешь...
Ира высказывалась на счёт наркоманов определённо. Ещё вчера она заявила Любе, что они "отбиваются от жизни общества, неспособны к обычной человеческой деятельности и к тому же... к тому же профанируют в постели". "Да уж куда им тут до вечных доцентов, усатых, очкастых кроме жены, никого больше не познавших!.."- подумала Люба. Ире, конечно, в жизни духа не хватит соблазнить ученика, тем более своего, тем более наркомана. Так пусть спит со своим бумажным червём!
Рука её потянулась к щеке Славы.
-Да ну их всех на фиг! Нет их, нет.
-Да. Есть токо мы,- согласился с Любой тот и потянулся к её блестящим глазам...
... Люба открыла глаза. Не сразу она вспомнила, что ей к восьми на работу. Часы показывали 7:07. Она заводила на 7:00. Здорово! Это что: будильник не посчитал нужным прозвенеть вовремя или она такая глухая во сне?..
Люба вздохнула и перевернулась на живот. Сейчас она встанет, вот уже встаёт, сейчас всё сделает... "А где Славушка?"- вдруг пришло ей в голову. Его постельная половина хоть и смята порядком, но- пуста.
И тут на кухне что-то зазвякало.
Люба накинула халатик, обула тапочки и поплелась на кухню.
Слава стоял посреди кухни и растирал полотенцем кувшин с водой; его голубые глаза блестели, как у одухотворённого,- и всё это на фоне серебристого неба. Увидев её, он заулыбался и весело сказал:
-Снег выпал.
Действительно, за окном белело.
-Вода в кувшине ледяная,- сообщил Славик.- Всю ночь на окне стояла.
Ему тоже к восьми было, поэтому столь ранняя бодрость его казалось ей необъяснимой.
-Так рано встал... да ещё завтрак приготовил...- удивлённо пробормотала Люба и шутливо-укоризненно покачала головой.
-Ещё кофе сварил и глинтвейничку сделал!
-Да ты с ума сошёл!-засмеялась она.
-Для сугреву. Холодно, понимаешь... Вот, присаживайся... Вот тебе мандарины... почистил... Вот бери гренки... С молоком, с молоком!.. Не мотай, не мотай головой! Папа сказал "с молоком", значит, с молоком. Папа молоко подогрел...
-Славушка, вчера вечером коньяк, сегодня утром глинтвейн ...
-А сегодня вечером водочки тяпнем. А ещё я апельсиновый табак принесу.
-Что?
-Ну, ты же гашишику не хочешь... Тихо, тихо! И я не хочу.
Люба негодующе постучала по столу и вперилась в радостного Славика испытующим взглядом.
-Любонька, дорогая, не гневися! Ты же сказала нельзя, значит, нельзя. И сто раз права будешь... Ну, не смотри на меня как учительница.
Он присел к ней и взял мандарин.
-С чего это мне утром праздник такой?- лукаво глядя на него, поинтересовалась она.
-Ну раз-то можно.- Слава пожал плечами.- Правильно я сделал, что будильник отключил?
Ира ходила туда-сюда перед студентами; её ясный, чёткий голос орлом облетал аудиторию. Иногда она скрещивала пальцы и останавливалась, словно задумавшись: тогда её фиолетовые глаза устремлялись через оконное стекло к небу и голос её становился мелодичным-, но потом она чуть вздраги-вала и, будто опомнившись, выпрыгнув из задумчивого сос-тояния, начинала очередное "туда-сюда". "Долго она ещё дефилировать будет?"-раздражённо шепнула одна студентка другой. Обе посмотрели на не знающие устали замшевые са- поги преподавательницы и спрятали усмешку в не тронутых помадой уголках рта.
Но вот Ира обратилась к слушателям. Она задавала вопросы, тренируя собранные по теме "Деловые встречи" английские слова и выражения и, кажется, была воодушевлена этой формой проверки усвояемости материала.
Когда она заговорила с Михелем, женская половина аудитории мгновенно всколыхнулась, но её возбуждённый шёпоток остался незамеченным Ирой и её любимым учеником.
-Have you ever had a business meeting?*- спросила Ира.
*У вас когда-нибудь была деловая встреча?
-Yes,- отвечал Михель, глядя на неё спокойными, даже несколько отрешёнными глазами.-One. But very business-like.
-Where was it?
-At Vitalich.
-What was the subject of it?
-A murder.*
Ира опешила. Немного помолчала, а, заговорив снова, не решилась расспрашивать Михеля о его единственной деловой встрече.
-Michel,- начала она несколько вкрадчиво,- could you invite your business partner to have a business meeting in... Cyprus for example?
-Whom for example?
-Me for example.
Новая волна оживления в аудитории. "Дело приняло интересный поворот," - говорили лица присутствующих.
-What kind of business can we have?- кажущимся бестрастным голосом поинтересовался Михель.
-What kind of business do you have?- спросила в свою очерерь Ира.
-You can hardly like it.**
И снова Ира расстерялась. Надо было, конечно, спросить, почему его дело может ей не понравится, но- она не спросила.
После занятия она чувствовала себя немного потерянной в шуме и суете университета, и ей понадобилось десять минут, чтобы прийти в себя... в дамской комнате. Она намочила лицо холодной водой и хотела было спуститься вниз, чтобы подышать уличным воздухом... но вспомнила, что у её студен-
