|
|
Здесь не смеются
Доктор был неулыбчив.
Среднего роста, среднего телосложения, с мятым, не запоминающимся лицом. "Ст. консультант" - значилось на бейдже. Ни имени, ни фамилии, только должность; анонимная, возведённая в квадрат функциональность. Белый халат размывал и без того бледное впечатление, напоминая одновременно и лабораторию, и больницу, и облачённых в униформу сотрудников чего угодно. Лучшая маскировка, между прочим, - стать одним из, раствориться в толпе.
Скрестив руки на груди, Максим наблюдал за консультантом, тот в некоторой задумчивости смотрел на плывущие в небе облака. Ветер гнал их на запад, к городу. Представитель ЗАО "Альтернатива" чуть морщился, словно у него болел зуб. Стёртая внешность, подчёркнуто деловое отношение, уравновешенность и спокойствие. Господин Никто - человек без лица, капля в море; серая клякса. Впрочем, клок седых волос у правого виска и едва заметная хромота могли сойти за особые приметы. Не то чтобы консультант был хмур или вечно недоволен, как врачи из государственных клиник, нет. Вежлив, внимателен; обходителен. Неулыбчив.
- Так, так, - бормотал он, прохаживаясь у окна. - Так, так, так.
Дятел, мысленно окрестил его Максим. Пожилой, серьёзный дятел с седым хохолком. Лесной доктор, санитар больных деревьев. Он продолбит дырку в моей голове, извлечёт плохое, вернёт хорошее, добавит щепоть тайных ингредиентов, взболтает и преподнесёт результат на блюдечке. Если бы так! Не так, молчаливо соглашался консультант, отнюдь нет. Гораздо сложнее, гораздо проще. В октябре надо долбить дупло, а не головы; успеть к холодам. Сидеть в гостевом кресле Максиму не нравилось - слишком глубокое, слишком мягкое, обволакивающее. Встать бы, размяться, но...
За окном шумел осенний лес, и пели птицы. Наверно - не было слышно: ни голосов, ни редких машин, ни собачьего лая. Ничего. Только лес. Сосны, ели; редкие берёзки.
Глухомань. Тоска. Забвение.
До трассы километров двадцать по прямой. Ежели пешком - ну его к лешему, заблудишься. Не в пространстве, во времени. Он ехал по просёлку вдоль покосившихся бревенчатых изб, где копошились в грязи куры и свиньи, где судачили на завалинках дряхлые, замотанные в платки бабки и привычно бранились с жёнами выпившие по случаю праздника мужики. Покров Пресвятой Богородицы удачно выпал на субботу. Женщины, не обращая внимания на ругань, занимались хозяйством: развешивали во дворе бельё, таскали воду, возились с детьми. Разве можно так жить? - думал Максим. Сегодня, сейчас? По соседству с мегаполисом из света и стали? Выходило, что да. Жить по старинке, необустроенно и трудно, с колкой дров, водой из колонки, дощатым сортиром, нищетой и безысходностью. Почему-то деревенский быт представлялся совсем иным: аккуратные домики и огороды, утопающие в зелени сады, цветы в палисадниках, милые хрюшки. Он отворачивался, стараясь не глядеть, и снова глядел, находя в этом неизъяснимо болезненное удовольствие - как ребенок, срывающий с ранки тонкую, не подсохшую еще корочку. Любопытство? Нет, тяга к правде. Обнажив кровь и мясо реальности, Максим чувствовал, что попал в прошлое. Угрюмое, посконное. Чужое.
Попал не туда. Его прошлое и его будущее были намного лучше или намного хуже, смотря с чем сравнивать. Да, он вырос в городе, окружённый благами цивилизации, однако вину перед деревенскими не ощущал. Он сделал себя сам - добивался и выигрывал, терял и нёс ответственность. Сам. У каждого своя судьба, своя колея и свой выбор. Точнее выборы. Большая разветвлённая цепочка, от банального "чай или кофе?" до ключевого "Катя или Марина?". Плюс неучтённые факторы, по сути - чей-то сторонний выбор, произвольный и неподвластный. Раньше Максим дорого бы дал за возможность контроля над людскими поступками, не догадываясь по молодости, во что это обойдётся.
Чумазая ребятня кричала вслед иномарке что-то обидное. Или, наоборот, восторженное? Скорее первое - в таких-то говнах, да на белом коне... Дурак, не иначе. Попёрся, значит. Поверил. Надежда не умирает и прочий вздор. "Мы работаем исключительно по рекомендациям. Ваша фамилия? Удобная дата и время приёма? Стоимость первичной консультации составит..." Услышав расценки, Максим едва не бросил трубку. Потом вспомнил, Андрей ведь предупреждал - и о ценах, и о том, что это край, и не звони ты, ради бога, забудь, враньё же и бред, мало ли чего люди по пьяни болтают. Он честно забыл, но неделю назад, перетряхивая старые вещи, нашёл бумажку с номером. Случайно? Да! Кстати? Трижды да!! Звонок был спонтанным, решение - взвешенным. Ну а вдруг, чем чёрт не шутит? Говорите, нельзя купить за деньги? Так я попробую!
Теперь, когда под колёсами шуршали палые листья, а до цели оставалось километров пять, поворачивать обратно казалось верхом глупости, как и ехать дальше. Сомнения одолели с новой силой, мысли метались от разочарования к надежде. В общем, куда ни кинь... Собрав волю в кулак, Максим вдавил педаль газа до упора. У обочины паслись привязанные к колышкам козы, худые и флегматичные, им было плевать на всё и на всех. Дорога резко свернула вправо; спустя две минуты просёлок кончился, потянулась бетонка. На стыках плит автомобиль слегка потряхивало. Где-то за деревьями мелькнул забор промзоны с колючкой и предупреждающими надписями. Промзоны на картах точно не было, как и пресловутого ЗАО.
Наконец новенький указатель известил о частных владениях.
Безупречно гладкий асфальт полагался бонусом.
В последний Покров - последний, два года назад - Кате взбрело на ум затащить Максима в церковь, с какими-то тётками, бабками, их мужьями и прочими знакомыми по детским площадкам и мамским форумам. Или не по форумам. Максим был не очень осведомлён насчёт ее нынешнего круга общения. С воодушевлением неофита Катя растолковывала Максиму историю и смысл великого праздника. Мол, некогда, тысячу лет тому в далёкой Византии Дева Мария, сняв с головы платок, укрыла осаждённых язычниками жителей Константинополя. Молившие о заступничестве горожане чудесным образом спаслись, а враг убрался несолоно хлебавши. Ну да, Максим кивнул для приличия. Спаслись? - уже неплохо. Ты не понимаешь! - Катя обиженно поджала губы, Покров на Руси - один из любимых! Прежде его отмечали в деревнях и сёлах, в честь него строят храмы, история Покрова отражена в преданиях и иконографии. А название, знаешь, откуда? - связано с первым снегом. Божий промысел, обряды и народные приметы переплетались в речи жены самым неожиданным образом, под конец Катя запуталась в терминах, но упрямо гнула своё. Надо сходить, обязательно. Ну что ты? Максим насилу отбрехался, сославшись на чрезвычайную занятость по работе: его как раз повысили до начальника отдела.
Если б он поддался на уговоры и сходил, что-то бы изменилось? Вряд ли. Хотя... Нет, оборвал себя, ни к чему бередить давние раны. Тем более сейчас. Очнувшись, поднял взгляд на дорогу: навстречу неслись деревья. Стой, дурак! Куда?! Пальцы сомкнуты на руле - не оторвать, нога прикипела к педали газа, на спидометре сто тридцать... Визг тормозов, ремень безопасности режет грудь, тело оплыло рыхлым мартовским сугробом. Цел? Вроде как да. Уняв дрожь в руках, опустил стекло, продышался. Машину занесло, развернув посреди дороги. Жаль, не курю, подумалось отстранённо - смолил бы сигареты, снимал стресс; опоздал по уважительной, чёрт побери, причине. Медленно тронувшись, он вырулил на правую сторону.
Вспомнилось, как ездил на днях в центр и так же чуть не влетел в ограждение около вокзала, где опять что-то ремонтировали. Вспомнилась привокзальная нищенка, певшая: "Богородице, Богородице, матерь света, любви и добра". Согбенная, сухонькая, замотанная в ветхую шаль, она держалась в стороне от местных попрошаек; у ног, в картонной коробке лежала горсть мелочи. Голос старухи, ясный и звонкий, пробирал до мурашек. "Ты прости меня, Ты спаси меня..." Люди останавливались, слушали. В блёклых глазах старухи застыло непонятное выражение - обречённость? сомнение? вера? Максим кинул нищенке полтинник и быстро ушёл.
Кате бы песня понравилась. Да что там, ему и самому...
"Ты звезда моя, Ты заря моя, Ты луч света в жизни земной".
Автоматический шлагбаум, видеокамеры, ровно постриженные кусты; ряды берёз и клёнов. Чинно, современно. Вокруг ни души, даже охраны не видно. Оставив "Форд" на полупустой парковке, Максим не спеша направился к зданию администрации. По-прежнему никого. Тщательно подметённые дорожки, сиротливый рыжий лист на скамейке; напоенный влагой, слегка горьковатый воздух. И - пожар в кронах, буйство красок! Дыши полной грудью, наслаждайся. Будто для тебя одного, специально. Волшебное чувство.
На ресепшене скучал бородатый парень лет тридцати.
- Добрый день, - поздоровался Максим.
- Добрый, - хмыкнул парень.
- Я по записи, на четырнадцать ноль-ноль.
- Хорошо, ждите. Гардероб вон там.
Присев за низкий столик, Максим поворошил разложенные журналы. Читать не стал. Достал и убрал телефон - интернет не работал, да и сигнал почти отсутствовал. Второй телефон, неубиваемый, простой как кирпич, разрядился в ноль. С утра индикатор батареи показывал три деления. По спине пробежал неприятный холодок, а ну случись что? Никто не в курсе его поездки. Ищи-свищи, весной откопают. Менты называют такие трупы подснежниками. Юмор, конечно, специфический, но в логике не откажешь. Деля диван на двоих, рядом примостилась паранойя, обняла когтистой лапой. Мол, выше нос, дружище, что у тебя в кармане? Складной нож? Доставай! Где наша не пропадала!..
В холл спустился сотрудник в халате, нет, не к нему, а сидящему в углу толстяку, которого Максим не заметил. Паранойя, свернувшись клубочком, прикорнула у ног. Свистни, если что. Прорвёмся. Ожидание затянулось, и Максим с нетерпением поглядывал на часы; девушки с глянцевых обложек напрасно строили ему глазки. Внутри рос протест, выпирал тестом из квашни, грозя обернуться скандалом. Хотелось вскочить и уйти, без объяснения причин. Вскоре он понял - отчего. Его не обхаживали, как в других подобных учреждениях и, что совсем странно, не улыбались.
Первым делом старший консультант извинился за задержку и после оплаты услуг - наличными, в кассе - предложил пройти в корпус "Б", где, собственно, вёлся приём. Бесшумный лифт вознёс их на четвертый этаж; затем была длинная череда коридоров, гулкое эхо и сквозняки на лестничных пролётах. Дверь в кабинет, безликая, как её товарки, открылась беззвучно. Еле слышно щёлкнул замок.
А-м-мм, подшутил над паранойей Максим. Сердце ёкнуло, зачастило; ладони взмокли. Увы, не смешно.
- Прошу, - указал на кресло консультант.
Обойдя высокий офисный стол, не захламлённый по обыкновению, а до неприличия чистый, сел напротив. В удобное кресло-вертушку с подлокотниками. Открыл ноутбук - мегабук, сказал бы Максим, навороченную, с огромным экраном модель, - клацнул выдвижным ящиком, достав планшет с бумагами и карандаши. Включил кубик проектора, превратив часть стены в рамку презентации. Не хватало таблички "Идёт вебинар. Не беспокоить".
Здесь было светло и неуютно; обстановку дополняли шкаф-купе и пара абстрактных картин, у дверей расположился кулер. Ни безделушек, ни цветов на подоконнике, ни даже пыльного завалящего фикуса. На рыжем, под ольху, ламинате резвились солнечные зайчики.
- В корпус нет отдельного входа? - спросил Максим.
- К сожалению, - подтвердил консультант.
- Почему?
Тот неопределённо развёл руками. Дескать, упущение в проекте, оплошность строителей, исторически сложилось, ваш вариант. Ладно, решил Максим, в чужой монастырь... Куда больше его интересовало отсутствие ФИО на бейдже.
- Вы не представились. Как мне к вам обращаться?
- Как хотите. Например, Иван Петрович.
- И всё же?..
Консультант, помолчав, хрустнул пальцами; в тишине хруст прозвучал неожиданно громко. Как выстрел из пистолета с глушителем. Сразу в яблочко. Headshot1, контрольный не нужен. Склонил голову набок, выпрямил. Ни тени на лице, ни морщинки. Вот их выдрессировали! Или в кабинетах тоже камеры?
- Пётр Иванович. Годится?
- Нет, у меня плохая память на вымышленные имена. "Доктор" вас устроит?
- Более чем. Но в каком смысле? - удивился консультант.
- В любом. На вас белый халат.
Один-один, подвёл итог Максим. Пока ничья.
1 Выстрел в голову (англ.). Игровой сленг. Убийство противника одним выстрелом в голову.
[назад]
- ...Авиакатастрофа?
- Да, теракт.
- Синай, Шарм-эш-Шейх. Два года назад?
- Нет, Бодрум. Полтора.
- Жена, ребёнок?
- Жена. Дети, слава богу, целы.
Максим стиснул зубы. Выдохнул. Ме-е-едленно, как учили на тренировках; с недоумением посмотрел на руку. Он сжимал в кулаке носовой платок, комкая до боли, до беспамятства. Слёз не было, только в глазах поселилась колючая резь.
Его сбивчивая история и безумное желание не произвели особого впечатления.
"Поверьте, молодой человек, таких историй наберётся вагон и маленькая тележка" - Максим ожидал увидеть в глазах консультанта именно это. Не увидел.
- Ясно, - вот что он сказал.
И покачал пальцем, предупреждая дальнейшие вопросы.
ЯСНО?!!
Глубокое мягкое кресло помешало вскочить немедля, заорать, затопать, краснея и брызжа слюной. И хорошо, что помешало. Скрестив руки на груди, Максим наблюдал за консультантом. Тот, бормоча, прохаживался у окна. Так-так-так, тук-тук-тук. Пожилой, серьёзный дятел с седым хохолком. Скоро ударят морозы, придёт зима. Снежник-декабрь, студень-январь. Без дупла никак. Надо долбить, надо лечить, исправлять ошибки. Успеть к холодам.
В стылом голубом небе сияло солнце, инверсионные следы перечёркивали небосклон с запада на восток и с юга на север, выписывая замысловатую вязь; бесформенные облака цепляли макушки сосен. Мене, мене, текел, упарсин2 - гласили следы. Дева Мария сняла с головы покров и укрыла им "Боинг". Хотелось верить, так и случилось.
Вернее, случится.
Полтора года назад.
2 Исчислено, исчислено, взвешено, разделено - слова, начертанные на стене таинственной рукой во время пира вавилонского царя Валтасара незадолго до падения Вавилона. Ветхий Завет. Книга пророка Даниила.
[назад]
- Не отвлекайте меня, пожалуйста, минут десять. Я займусь предварительным анализом, - так и не выразив соболезнований, консультант уткнулся в ноутбук.
И на том спасибо, нарочитое сочувствие встало бы костью в горле. Раздражает, мешает, а чтобы выплюнуть и речи нет. Того гляди подавишься.
Минуты текли бесконечной вереницей, копошились улитками. Сидя как на иголках, Максим думал, неужели всё? Лихорадочные метания между работой и домом, походы к психологам, ворох накопившихся дел - уже в прошлом. Сейчас, мановением "волшебной палочки" и безумного количества денег, проблемы начнут решаться. Причём с самой главной. Консультант щёлкал кнопками, повторяя "так-так-так", иногда что-то отмечал карандашом. От волнения у Максима перехватило дыхание, лёгкие будто зажали в тисках, в ушах появился пульсирующий гул - мозг требовал новую порцию кислорода. Он, как древний водолаз в водолазном колоколе, брёл наугад, силясь найти неведомо что, а воздух вот-вот грозил закончиться...
Наконец консультант оторвался от ноутбука, с тихим шелестом опустились неприметные до поры шторы; в рамке презентации на стене высветилась запутанная схема.
- Условное дерево решений. Нет, не то, что вы изучали в школе или в вузе, но смысл тот же. Случайные графы, вероятностное пространство, узловые точки. С учётом корреляций, наложений, петель, дисперсии. Впрочем, матчасть вам ни к чему.
В школе?.. Максим судорожно вздохнул и закашлялся.
- Каждый исход из определённого набора, который соответствует заданному состоянию среды, мы именуем альтернативой. - Консультант извлёк лазерную указку. Но это была не указка: повинуясь движению руки, трёхмерная схема приблизилась, ожила. - Обратите внимание, ваша альтернатива имеется, то есть полететь вы могли. Туда и обратно. На факт крушения не влияет. Альтернатива жены опоздать на самолёт, увы, нет. Задержка рейса, плюс семь-девять минут. Нет, мало. Служба безопасности аэропорта Милас-Бодрум проморгала террористов, без вариантов. Невылет из Турции отпадает. Отпуск в другом городе или стране и вариант без отпуска. Как ни странно, нет.
Цветные линии и стрелки гасли одна за другой.
Не странно. Катя мечтала об отпуске всю беременность и второй декрет. Отдыхать в Египте она в принципе не желала, на Европу тогда не наскребли, а Бодрум - о-о! - столица ночной жизни, дайвинг, яхты, Эгейское и Средиземное море, замок Святого Петра.
- Разве... - Максим с трудом разлепил пересохшие губы, - нельзя предупредить? Намекнуть?.. Не прямо, разумеется. Я понимаю, вмешательство минимально. Косвенно...
Строгий взгляд убил вопрос на корню.
- Мы лишь реализуем потенциально допустимые альтернативы. При искусственном создании ветвлений последствия непредсказуемы.
Вот и всё... Контрольный, из пистолета с глушителем. Прощаюсь, и назад - забирать из дежурной группы сада Димку с Вадиком. И без разницы, очередной это лохотрон или...
На схеме, в мешанине линий до сих пор мерцали стрелки с пиктограммами. В центре и по бокам тусклого клубка выделялись яркие нити.
- Чужие альтернативы, имеющие опосредованное влияние на объект, - пояснил консультант.
Максим вяло кивнул. По барабану, вариантов нет.
Потраченное время, потраченные нервы. Опять зря. Максим встал, собираясь пройти к дверям:
- До свидания.
- Сядьте. - Консультант тоже встал, седой хохолок топорщился колючим гребнем. - Вы не дослушали.
Взмахнул рукой:
- Нас интересуют три из них.
Часть схемы увеличилась. Жирные красные линии горели факелами в ночи.
- Первая. Бомбу могли заложить в другой самолёт.
Консультант посмотрел на Максима поверх ноутбука. Тот замер - кролик перед удавом - ни жив ни мёртв.
- К сожалению, альтернатива под запретом. Мы не берём и никогда не возьмём ответственность за чужую смерть.
Верхняя, самая узкая линия и часть пиктограмм померкли.
- Вторая. Бомба не взорвалась. Шансы у цепочек с вариантом без взрыва крайне низки. Кстати, альтернатива пересекается с первой - при закладке бомбы в другой лайнер вероятность детонации падает. Не спрашивайте, почему. Однако нет.
Погасла нижняя пунктирная линия. На фоне серой путаницы, разгоняя тьму, светил единственный луч. Широкий и яркий.
Последний маяк надежды.
- Третья. Наиболее правдоподобная. Выжившие пассажиры. Вы знаете, что люди порой спасаются в ужаснейших авиакатастрофах, упав с неимоверной высоты? Чудо, один шанс на миллион, счастливый билет. Всё зависит от места в салоне, высоты, на которой произошёл взрыв или разгерметизация, характера разлёта обломков, района приземления, погоды и прочих факторов.
Бам-м-м!.. Чудо-юдо рыба-кит зацепила колокол исполинским хвостом. Водолаз рухнул на колени, оглушённый, раздавленный; счастливый. Найди то, не знаю что. Нашёл.
Пузыри... Лопаются. Огромные, крошечные. Бу-у-ульк... бульк...
- ...с вами?.. нормально?..
Звуки, гулкие, раскатистые, доносились как со дна колодца. Кровь пульсировала в ушах, мешая слышать. Взор застила алая пелена.
Консультант что-то кричал, немо разевая рот. Бил Максима по щекам. Бей, не жалей! Давай! Хук, апперкот.
Что?! Отрезвляя, в нос ударил едкий запах нашатыря.
- Максим Сергеевич, вы в порядке? Вы согласны?
- Я? Да...
Железо куют пока горячо. Ловко взяв быка за рога, консультант наседал на потрясённого Максима.
- Поработаете на нас месяца три. До Нового года, думаю, управимся. Максимум до февраля. Составим график. Быть может, вам придётся бросить работу или поссориться с друзьями, кого-то подставить. Нарушить закон. Может, нет. Неизвестно. Иногда ничего не требуется. Предупреждаю заранее, график жёсткий. Будете выполнять, что скажут - в определённый день, час и минуту, инструктаж по телефону. Либо - сию секунду, немедленно! - отменяете по звонку дела, встречи, что угодно, если они войдут в противоречие с планом коррекции. Короче говоря, сидите и не рыпаетесь.
Стены кабинета давили на грудь, смыкались тесным ущельем; на крышку гро... потолка упали первые комья земли. В корпус "Б" нет отдельного входа. И выхода.
- Ясно?
Голос консультанта лязгал гусеничными траками:
- За неисполнение - санкции. Расторжение контракта в одностороннем порядке.
Грохотал танковой колонной на марше:
- За срыв сроков, ненадлежащее или несвоевременное исполнение - расторжение контракта.
Гремел медью и сталью:
- За нарушение плана коррекции...
Расторжение? За каждый чих и мелочь? Взамен - роль мальчика на побегушках? Сидеть и не рыпаться?! Максим вскочил, взвился - из мягкого глубокого кресла. Угрожающе навис над столом. Ты! Да ты!.. Мне?! Ярость клокотала в глотке. Складной нож? - обрадовалась паранойя. Доставать?
Доставай. Найдут по весне. Если злая мачеха не пошлёт за подснежниками раньше.
Консультант отшатнулся.
- Какой, к дьяволу, план? - закипая, прошипел Максим. - Какие санкции?! Я покупаю сомнительные услуги мутной конторы - да! да! мутной! и не надо тут. Плачу бешеные бабки. За однократное вмешательство... - он запнулся. - А после знать вас не знаю! При чём здесь друзья и работа? При чём проблемы с законом? С какого перепуга я вообще должен что-то делать?! Три месяца подряд. Три!! По инструкции. Вдобавок под Новый год. С ума сбрендили?!
Наверное, он вынул нож... Или нет? Или да? Раскрыв стальные крылья, тот выпорхнул из кармана. Поздняя осенняя бабочка, решившая погреться на солнышке. Нет! Не-е-ет! Максим выдохнул. Ме-е-едленно, как учили на тренировках. С недоумением посмотрел на...
Лицо консультанта посерело, на скулах проступили пятна. Не выдрессировали, с мрачным удовлетворением отметил Максим. Дрессируйте ещё.
Впрочем, консультант быстро взял себя в руки.
- Вы абсолютно правы, вмешательство однократное и отмене не подлежит, но заблуждаетесь насчёт остального. Жёсткость графика, необычные требования, сроки и санкции - отнюдь не прихоть, а суровая необходимость. Во-первых, вы подтверждаете серьёзность намерений. Во-вторых, вносите посильный вклад в общее дело. В-третьих и в-главных, план коррекции не ваш и не для вас.
- Чей же? - начиная прозревать во что вляпался, хмуро бросил Максим.
- Будущих заказчиков. Кто-то выручит вас, кого-то - вы.
- Кого я выручу? Как?
Консультант не спеша выключил презентацию, поднял шторы. Раздельно, по слогам повторил:
- Будущих заказчиков. В прямом, буквальном смысле.
- То есть... - Максим ткнул пальцем вверх. - А мой план, план для Кати, соответственно...
- В прошлом. Вы правильно поняли. Если люди - такие же, как вы, люди - не подведут и, если не подведёте вы, коррекция состоится. Иначе никак, мы инженеры, а не волшебники. И не ищите скрытой подоплёки. Cui prodest? Nemini. Omnibus3.
3 Кому выгодно? Никому. Всем. (лат.)
[назад]
Никому не выгодно, говорите? Максим усмехнулся. Гладко стелете, да только ложе ваше прокрустово. Шаг в сторону - и, как пел Галич, мордой в снег. Попробуй, рыпнись. Гостевое кресло приняло обратно как родного; гнев схлынул, было немного стыдно, пульсировала на шее вспухшая жилка. Лукавите, господин старший консультант. Выгодно раздающему. Тому, кто держит банк, ведёт игру, отслеживает альтернативы. С учётом слепого подчинения инструкциям и категоричности требований, когда побоку закон, мораль и даже собственные убеждения, когда честь и гордость - пустой звук, вырисовывается и вовсе безрадостная картина.
Подобные условия выкатывают сразу, а не когда клиент дозрел и его можно брать тёпленьким. С другой стороны - правильно. Дожимай и бери. Здрасьте, приехали. Работает тяжёлая артиллерия. Давай-ка, мил человек, выправляй по указке чужие судьбы, контролируй поступки, дёргай за ниточки. Мечтал когда-то? Не о том, правда. Или думал, деньги решают? Заплатил и свободен? Ошибаешься. Придётся внести вклад в общее дело, а если по-простому - замазаться. Любезный, ты наш с потрохами. Причём добровольно. Ловкие ребята. Найти работников не за страх, а за совесть? Извольте. Совместить марионетку с кукловодом? Пожалуйста. Ничего не забыл? Ах да, беспрекословное, рабское повиновение. Тьфу, ерунда!
Но ведь кто-то поможет его жене. Там, в Бодруме, полтора года назад. Девушка на стойке регистрации, которая посадит Катю на правильное место. Диспетчер, который выделит эшелон для самолета интервалом ниже. Растяпа-техник аэродромной службы, неразбериха с багажом или другой сбой, которые приведут к задержке вылета и более раннему срабатыванию взрывного устройства. На меньшей высоте.
Представь сообщения информагентств. Найдены выжившие пассажиры. Двое. Нет, одна. СМИ бьются в падучей: немыслимо! полшанса на миллион! Представил? Это твой счастливый билет.
Всё разложено по полочкам, правильно, чётко, без подвоха. Вероятности и варианты просчитаны до тысячных долей процента. Альтернатива А, альтернатива В. План коррекции вступит в силу после выполнения заказчиком обязательств перед ЗАО. Список лиц, векторы влияния... Впрочем, детали реализации вам ни к чему. Старший консультант качает головой, он не ждёт возражений; победно топорщится колючий гребень-хохолок.
Но почему эти люди так поступят? Вряд ли они связаны контрактом или имеют отношение к конторе, значит вольны делать, что хотят. Вольны, да не совсем. Когда приказывают, заставляют и покупают, никто не волен. Врать, лицемерить, манипулировать - вот что потребуется от него. Переступить через себя ради... себя. Неужели он подтолкнет кого-то к подлости, низости или предательству? Заставит, купит и вынудит.
Что важнее, принципы или Катя? ЧТО?!
Мы гарантируем выживание, сказал консультант. Заметьте, выживание, а не стопроцентное здоровье. За чудесным спасением - не к нам. Ваша жена может сломать рёбра, ноги или руки, потерять половину зубов, получить множественные ожоги или впасть в кому. Риски вы берёте на себя, претензии по данному пункту не принимаются. Отмена, как и повторная коррекция задействованной цепочки, исключена.
Дуло у виска, холод металла; жгучее, как лёд, нетерпение. Решай. Ну же! Палец жмёт на спусковой крючок. Headshot.
- То есть грязную работу вы повесите на меня, а сами, белые и пушистые...
- Максим Сергеевич, какая грязь? - возмущённо перебил консультант. - Что за домыслы? Клиенты, в том числе вы, формируете сетку коррекции, подталкивая нужных людей к нужному выбору в определённый момент времени.
- Кому нужному? - не сдержавшись, съязвил Максим.
Взгляд консультанта сочился укоризной. Ласковой, отеческой.
- Нам. Вам. Всем. Что до издержек, они неизбежны.
Солнце скрылось за пеленой облаков, и скачущие по ламинату зайчики притаились в углах.
- Я попью. - Максим подошел к кулеру у дверей. Вода была невкусной, горьковатой. Смочить пересохшее горло? - сойдет и такая.
Консультант наблюдал за ним, скрестив руки на груди. Они будто поменялись ролями. Невзначай коснувшись дверной ручки, Максим поймал напряженный взгляд.
- Надеюсь, не заперто?
- Проверьте, - без тени улыбки откликнулся консультант.
До хруста смяв пластиковый стаканчик, Максим швырнул его в урну:
- Шуточки у вас...
Вернулся, сел в кресло. Консультант кивнул, точно соглашаясь: у нас, у нас, где ж еще?
- Отчего вмешательство не подлежит отмене? - рубанул с плеча Максим.
- Долго объяснять.
- Давайте коротко.
- Альтернативы схлопнутся. Для отката понадобятся колоссальные затраты энергии, - не вдаваясь в подробности изложил консультант. - Гигантские. Сравнимые с искусственным созданием... Не спрашивайте, крепче будете спать.
Максим потёр переносицу. Устал, он чертовски устал. Поспать бы, да.
- Куда уж крепче...
Небо исподволь прояснялось; зайчики выбрались из углов, прыгая по рыжему, под ольху, ламинату. В светлом и неуютном кабинете зайчики в отличие от Максима чувствовали себя замечательно.
- Еще вопросы? - прервав молчание, осведомился консультант.
- Любые?
- Личного характера. Постараюсь ответить.
Он вновь стал похож на пожилого, серьёзного дятла с седым хохолком. Колючий гребень? Лязг гусеничных траков? Холод металла? Сгинули без следа. Дятел деловито обстукивает дерево: ищет болезнь. Тук-тук-тук, так-так-так. Долбить, лечить, исправлять ошибки. Труженик в белом халате.
- Жена будет помнить или знать?
- Конечно, нет.
- А я?
- Кроме вас - никто. Должный порядок вещей, понимаете? Было, прошло, случилось. Именно так, а не иначе. Остальное - умозрительные построения и зыбкие варианты "что если...".
- Но ведь не только жена...
- Конечно, - терпеливо повторил консультант. - Коррекция затронет целый пласт событий, повлияет на жизнь десятков людей. Если считать косвенно - сотен.
- Мир встанет на новые рельсы? Вы поставите? - Максим приподнялся, опёршись о стол. - Целый огромный мир? Смеётесь?!
Консультант шевельнул рукой: мол, сядьте. Не властно, как прежде, - доброжелательно.
- Не мир, Максим Сергеевич. Вы. Сольётесь с другим вариантом, другим "я". Ваша позиция сместится. Альтернативы, где вы не звоните нам, отказываетесь или не выполняете условия контракта, продолжат существовать. Текущая схлопнется.
- Погодите, как это? Мир исчезнет?
- Нет. Пропадёт ваша альтернатива, тоненькая веточка в огромной раскидистой кроне.
Взяв карандаш, консультант что-то черкал в планшете. Рисовал дерево? Для убедительности? Максим готов был поклясться, что нет. Просто черкал. Выводил каракули. Нервничал. Отчего?
- Если... схлопнутся все? - осторожно, словно пробуя слегой топь, спросил Максим. - Сольются в одну, единственно верную?
- Спросите еще, есть ли Бог.
В ровном голосе консультанта сквозило раздражение. Личного характера - как бы намекал он, задавайте вопросы личного характера. Максим поёрзал в неудобном гостевом кресле:
- Я не хочу помнить.
- Справитесь. Многие не хотят.
Он ждал ободряющей улыбки. Ждал, что ему подмигнут: держись, осилишь. Ждал чего-нибудь. Не дождался. Консультант вёл себя предупредительно, не более. Вежлив, внимателен; неулыбчив. Почему? Почему неулыбчив?! Вашу ж мать!
В груди неприятно царапнуло. Закусило. Понесло:
- А вы, вы справитесь?! Вам-то какой прок?
- Справимся, - отрезал консультант. - Не ваше дело. Сетку коррекции формируют клиенты. Мы - направляем.
Грифель карандаша раскрошился от чересчур резкого нажатия. Консультант будто ставил точку в разговоре. Не ваше. Дело.
- Гребёте жар, значит? Каштаны таскаете? - чуя, что зацепил за живое, за мякотку, надавил Максим.
Кулак с грохотом жахнул по столу. Не его кулак, консультанта.
- Послушайте. - От ледяного тона сводило скулы. ("Дурак! Скотина! Чего ты лезешь?! КУДА ты лезешь?!" - мерещилось невпопад.) - Цель заявлена, условия озвучены. Вам шашечки или ехать?
На миг стало страшно, до одури, до икоты. Привет, паранойя. Тебе тоже?
- Мне завернуть, - буркнул Максим. - При таком раскладе Новый год, сами понимаете, под вопросом. А детям обещана ёлка и Дед Мороз со Снегурочкой.
Консультант сочувственно кивнул. Сочувственно? Бог ты мой! Неужели? Контраст между льдом и участием был разительным. Мать-и-мачеха, есть такой цветок. Весной появляется, с подснежниками.
- Если я откажусь?
- Ваше право. Но вы не откажетесь.
- Точно?
Консультант пожал плечами:
- Я так думаю.
Думаешь? Или уверен? Максим отрешённо смотрел в окно: на небо и сосны, и редкие берёзки. Быть пешкой в чьей-то неведомой игре? орудием? инструментом?! Ходить по команде с клетки на клетку, дёргать за ниточки, кого-то подставить или преступно пройти мимо. Подтолкнуть и дать оступиться другим... Выбор сделан, выбора больше нет. Катя... звезда моя, заря моя. Единственный светлый луч, широкий и яркий, в тоскливой сумятице нынешней жизни. Катя садилась в "Боинг", лайнер взлетал, и... Мене, мене, текел, упарсин. Полтора года назад, здесь и сейчас.
Дева Мария, укрой её.
Где-то далеко гудело шоссе, во дворах брехали собаки, а дятел в лесу долбил трухлявое дерево - готовил дупло на зиму. Только не было слышно. Совсем.
Глухомань. Безнадёга. Отчаяние.
- Я согласен.
Третья заповедь гласит: не взывай к Господу всуе. Сие грешно. Но нет заповеди, запрещающей делать это пьяным. Забрав детей из сада, умыв, накормив и спать уложив, Максим крепко выпил. Так крепко, как и не снилось угрюмым деревенским мужикам, отмечающим сегодня праздник Покрова.
Пресвятая Богородица, дай мне сил, разума и терпения - неумело, впервые молился атеист Максим. И удачу, конечно же. Удача девка ветреная, лишней не будет. Нет, я не богохульствую, чёрт возьми! Просто не умею, не знаю как... Это будет самый фантастический Новый год в моей жизни, а если "повезёт", то и старый Новый год тоже. И, пожалуйста, Богородица, пусть Катя не останется инвалидом. Понятно, полшанса на миллион, диво! чудо! выжить - и то за счастье, но мне нужно настоящее, вышнее счастье. Выстраданное. Заглавными аршинными буквами. Мне и Димке с Вадиком. СЧАСТЬЕ. Я договорился с доктором, он добавит в контракт щепоть тайных ингредиентов. Взболтает, перемешает и откупорит под бой курантов. А я добавлю двенадцатый удар часов и сокровенное желание.
И неважно, когда мы с женой чокнемся бокалами - днём раньше, днём позже, или за праздничным новогодним столом. Важно, что это непременно произойдёт.
Всё будет хорошо. Правда.
Ведь альтернатив бесконечно много.
Аминь.
13 - 16.10.2017
Вторая редакция
|
|
|