Опрокинулась чаша неба
И об острые камни горя,
О тоску и печаль - в осколки...
В черноте, где теперь лишь звезды,
Умереть никогда не поздно.
Умереть никогда не рано -
Яркой вспышкой уйти в нирвану,
Чтоб у края сыновней могилы
Не думать о том, что было.
Что могло быть, а что - случилось,
И как в крике сердце забилось,
Когда сына, родную кровинку,
Озверевшие люди топтали...

Не помог никто, не вмешался.
Что посеял, то и воздалось.
Ну а что может призрак? - Бессильно
Взирать на людскую ярость.
И потом, как гнев отбушует,
Отнести на руках останки
К жадному зеву могилы.
И ничего кроме.

Неприкаянный дух-скиталец,
Он сидел под дождем осколков,
На руинах никчемной жизни
И рыдал как больной ребенок.
Расцветали горечью звезды,
И луна заходилась в плаче,
Океаны стонали, и реки,
И леса, и пустынные земли...
Лишь косматое жаркое солнце
Злыми лучами горело,
Злыми глазами смотрело,
Без печали и состраданья,
Не заботясь о днях минувших,
Ни о чем не жалея.