Аннотация: Грабить гробницы всегда было плохой идеей. Особенно там, где правят мертвые.
Андрей Белогоров
Город Мертвых
Луна, похожая на голый светящийся череп, выползла из-за склона Великой Пирамиды и озарила город. Бледные лучи упали на плоские крыши глиняных домов, на глухие стены и высокие заборы. Выше крыш выступил из тьмы циклопический угловатый силуэт храма, сложенного из глыб слишком огромных, чтобы их вытесали людские руки. Тень храма накрыла полгорода, а рядом тянулись длинные тени чудовищных изваяний с головами зверей и птиц. Ни травинки не росло на плотно пригнанных камнях мостовой, и ни души не было на улицах, лишь иногда проносились, подобно призракам, гости из пустыни - шелестящие смерчи из черного песка.
Вот застучали шаги - со стороны храма прошли двое темнолицых стражников в высоких шлемах, с бронзовыми топорами. Они еще не скрылись за углом, когда на гребне невысокой стены, окружавшей чье-то имение, появился человеческий силуэт. Стройная фигура, светлая на темном фоне, спрыгнула на мостовую и метнулась в тень. Человек быстро огляделся и перебежал на другую сторону, под прикрытие глинобитного забора.
Это был юноша, гибкий и мускулистый, с насмешливым лицом. Изрядно поношенная короткая туника, схваченная пояском, оставляла обнаженными длинные руки и ноги. В руке нарушитель держал пучок бледных лилий.
Бросая по сторонам быстрые взгляды, юноша скользил вдоль забора, обутые в сандалии ноги тихо шуршали по мостовой. Ничто не мешало подождать, пока стража отойдет подальше, но так ему было неинтересно.
Двигаясь так же быстро и осторожно, он свернул на боковые улочки. Там царили тени - лунный свет не проникал между тесно стоящими строениями. Порой путь перерезали трещины каменных каналов, наполненных вязкой темной водой; тогда юноша не искал моста, а преодолевал преграду одинм прыжком.
Чем ближе были окраины, тем более древними становились дома. Многие пустовали, сквозь трещины в стенах пробивались лунные лучи, из окон на юношу глядела темнота. Местами в стены были вмурованы каменные блоки, взятые из древних руин; их грубую поверхность покрывали полустертые иероглифы.
Наконец перед юношей возникла ветхая, крошащаяся стена пустого поместья. Размахнувшись, он перебросил свой букет через стену, потом подпрыгнул и ухватился за выступающий край каменного блока. Вскоре он сидел на стене верхом, а потом исчез с другой стороны.
Юноша очутился среди дикого сада. Поместье было заброшено давно, и растительность заполонила сад; одичалые цветы вперемешку с сорной травой доставали до пояса. Несколько мертвых деревьев высились над садом, задушенные черными колючими лианами, и где-то рядом пела цикада.
Полуразвалившийся дом в глубине сада был весь оплетен черной лозой, проникавшей сквозь кровлю и провалы окон. В одном окошке светился теплый огонек. Юноша поглядел на него, и сердце его затрепетало. Он отыскал свой букетик лилий и, раздвигая травы, пошел на огонек и сквозь окно проник в комнату.
Из проломов в потолке свисали сухие лозы, шурша в неподвижном воздухе. Масляная лампадка тлела в глиняной нише. А на полу на расстеленных циновках сидела, поджав ноги, темная фигурка, закутанная в мешковатую мантию с капюшоном. Из-под капюшона блеснули глаза, и девичий голосок насмешливо произнес:
-Знаешь, Леандр, у нас в стране есть один обычай - входить в дом через дверь. Прости, я забыла тебе рассказать.
Девушка поднялась и откинула капюшон, и Леандру показалось, что комната осветилась.
-И ты здравствуй, Аменемкари.
Улыбаясь, девушка шагнула к нему. Огонек лампадки танцевал в ее большущих черных глазах.
-А в стене с западной стороны есть пролом. Тебе нравится карабкаться?
-Нравится. И так быстрее. Я не мог дождаться... - Леандр не договорил, потому что девушка привстала на носки, запустила пальцы в его стриженые светлые волосы и прижалась раскрытыми губами к его губам.
Когда поцелуй закончился, она приняла из рук юноши букет и тем же насмешливым тоном сказала:
-А лилии ты, конечно, украл в саду Великого жреца?
-Ты же знаешь, денег у меня нет, а там цветут самые красивые, - зашептал Леандр, снова ища губами губы любимой, но та отстранилась.
-У меня тоже для тебя кое-что есть - она повернулась к нише, где горела лампадка, и взяла продолговатый сверток, - И мой подарок тоже ворованный. Закрой глаза! - Девушка зашуршала свертком. - Ну, гляди!
В руках ее блестел короткий жезл из золота и бирюзы. Леандр, сразу поняв, что это за предмет, нетерпеливо выхватил его у девушки и тут же едва не уронил, уколовшись о какой-то шип. Жезл оказался неожиданно тяжелым, форма его была слишком причудливой, чтобы разум сразу воспринял ее. Юноша крутил жезл в руках, и взгляд цеплял что-то похожее на клубок змей, шакалью морду, людской череп с одним самоцветным глазом, крокодилью пасть...
-Это Ключ червей, да? Как ты его добыла? - огонек лампадки сверкнул в глазу золотого черепа.
-Я же говорю - украла! Из самого внутреннего святилища! Пришлось украсть еще и вот это, - Аменемкари развела руки в стороны, показывая свое одеяние, - послушницам там не место.
-Это мантия жрицы? - догадался Леандр. Девушка захихикала.
-Самая настоящая! Смотри, ты такого не видел! - и она медленно повернулась, демонстрируя мантию со всех сторон. Грубую ткань украшали кроваво-красные узоры, а во всю спину было выткано вниз головой высохшее тело мертвеца. - Мне идет?
-Жуть какая-то. Ты что, тоже должна будешь такое носить, когда станешь жрицей? - взгляд Леандра поневоле вернулся к жезлу, - Ты просто молодец, Аме! Страшно было?
-Жуть, значит? - Аменемкари уперла руки в бока и глядела на любовника уже не улыбаясь. - Знаешь, ты прав. Я тоже должна буду носить эту жуть. Её, эту жуть, соткали сотни лет назад, надеть ее - большая честь, но тебе виднее, конечно.
-Аме, я не... - Леандр, не понимавший, шутит девушка или нет, попытался вставить слово, но она не слушала.
-Ты же у нас все знаешь! Приехал сюда чуть не год назад и до сих пор таскаешь одежку, которую привез с севера - и говоришь: "жуть"! Ну, если так... - девушка подняла руки к вороту мантии, -...Если тебе не нравится моя одежда, то будь по-твоему. Но! Я не желаю ни минутой дольше видеть на тебе это твое северное тряпье!
И Аменемкари сбросила темную мантию к своим ногам. Под мантией не было ничего, не считая черных волос, блестящей волной спускавшихся на гладкие плечи. Кожа девушки была темнее, чем у Леандра, который за время, проведенное в Земле Черного Песка, успел покрыться бронзовым загаром; маленькие соски казались почти черными. Тени от лампадки заиграли на теле Аменемкари, когда она переступила через мантию и приблизилась к Леандру, который уже поспешно избавлялся от своих "северных тряпок".
Позже любовники сидели нагишом на циновках друг напротив друга, Аменекари смотрела на Леандра, а Леандр рассматривал жезл.
-Так расскажи, как ты вынесла эту штуку из храма? Там же стража, а в твоей одежде послушницы ничего не спрячешь... Ее и одеждой-то не назовешь...
Аменемкари склонила голову набок, как птичка, и улыбнулась.
-Спрятала. Только не спрашивай, куда.
Леандр посмотрел на Ключ с его шипами и выростами и вытаращил глаза. Нет, не может быть...
Аменемкари расхохоталась и слегка толкнула юношу босой ногой в грудь.
-Видел бы ты свое лицо! С восточной стороны храма есть такое окошко, я Ключ завернула в мантию и сбросила вниз, там кусты. Потом забрала, храм и не сторожат снаружи. Им и в голову не придет, что из храма могут что-то украсть!
Анемемкари сказала про жрецов "они", не "мы", подумал Леандр.
-Никто до сих пор не осмелился, представляешь? Они все боятся, все! Трясутся от страха! - вдруг девушка потянулась к Леандру и прижалась щекой к его плечу, - И я тоже боялась... Пока не встретила тебя, мой любимый...
О да, раньше она боялась. Трепетала перед каждым изваянием со звериной головой, почтительным шепотом произносила имена подземных богов Черного Песка. Плакала в их первую ночь, потому что послушницы должны были хранить целомудрие. А юноша рассказывал ей про свою родину. Про страну, где боги живут в рощах и на горных вершинах, а не в гробницах. Где песок золотистый, а не черный, где оливковые рощи шелестят на утесах над теплым морем. Про страну, где царит разум, а не страх. Пересказывал слова своего учителя: демоны не могут причинить вреда тому, кто не верит в них.
И его слова, а может, его объятия подействовали.
-Ты был прав! - шептала Аменемкари, когда они лежали в запущенном саду под незнакомыми Леандру созвездиями. - Жрецы все врут, я сама посмотрела, внутри идолов проделаны такие скважины, и через них говорят жрецы, а может, актеры. И ворота, думаешь, они открываются сами? Там под полом колеса с веревками, я тоже посмотрела...
Девушка даже однажды проникла в крипту, где обитал какой-то бог из тех, что послабее. Внутрь она не заходила, но сунула в щель руку с факелом и посмотрела. В крипте не было ничего, кроме пыли, о чем Аме с удовольствием сообщила Леандру, сидя на нем верхом.
А потом она предложила ограбить Город Мертвых.
Дело было не в золоте, хотя Леандр и Аме были бедны, а каждой гробнице должно было хватать сокровищ, которые богатые покойники забирали с собой. Леандр догадывался, что девушка хотела утвердить свою победу над духами гробниц. Победу над страхом.
У Леандра были свои причины согласиться. Чем больше времени он проводил в Земле Черного Песка, тем сильнее его влекли здешние тайны.
Он приехал сюда с купеческим караваном, молодой зодчий, собирающийся изучать высокое искусство здешних архитекторов, ставивших пирамиды выше гор и прокладывавших туннели в черных глубинах. С собой у него были рекомендательные письма к сиятельному господину Бахотепу, зодчему Бессмертного царя.
Время от времени Леандр напоминал себе - когда он привезет Аменемкари в свой родной город, надо будет непременно наведаться к мастеру Дилиосу, написавшему эти рекомендательные письма, и задать ему пару вопросов. Для начала стоило выяснить - знал ли мастер, отправляя Леандра в путешествие, что за человеком был сиятельный господин Бахотеп, строитель лучших в населенном мире усыпальниц.
В Земле Черного Песка всем правили мертвые. Гробницы, где лежали мумии Бессмертных царей, были выше, чем дворец живого царя, и некрополь простирался дальше, чем город живых. А еще дальше под песком горбились мавзолеи и кенотафы, построенные неведомо кем прежде, чем первый Бессмертный царь воссел на троне из базальта. Аменемкари иногда рассказывала в темноте страшные истории - о тенях, плясавших в свете луны, о караванщике, видевшем, как по некрополю шагала черная фигура ростом выше любого человека, о мумиях, которых не всегда можно было застать в их гробах.
Леандр сам несколько раз в полнолуние углублялся в некрополь, даже бесстрашно спускался под землю. Там были лишь камень и черный песок - ни сокровищ, ни призраков. Настоящий некрополь находился не за городом - город живых стоял сверху на Городе Мертвых. И сокровища, и тайны лежали под ногами.
В заброшенном особняке с садом, который влюбленные сделали местом своих свиданий, был устроен тайник, где уже лежали веревки, мешки, железный ломик. Еще там был фонарь из бронзы и горного хрусталя, привезенный Леандром с севера, и короткий меч. Теперь там был еще и Ключ Червей, но главным был даже не Ключ, а карта. Карта Города Мертвых, которой владел только сиятельный господин Бахотеп.
Бахотеп, жирный коротышка в сандалиях на толстой подошве. Бахотеп, зодчий, давно строивший только гробницы. Бахотеп, запах благовоний которого напоминал снадобья для бальзамирования. Бахотеп, домашними рабами которого были красивые мальчики, носившие многовато украшений и мало одежды, и бритоголовые черные женщины с вырезанными языками. Бахотеп, намекавший Леандру, что тайны зодчества скорее откроются тому, кто откроет наставнику тайны своего тела. Бахотеп, в доме которого были два этажа над землей и четыре подземных, откуда тянуло тлением. Улыбавшийся и облизывавший губы, рассказывая о мумиях и смертельных ловушках для воров.
Леандр не стал рассказывать Аме, как ему удалось добраться до свитков сиятельного господина Бахотепа, которые хранились во внутренних покоях его дома. Соврал, что забрался в окно - будто на подземных этажах есть окна. На самом дела господин Бахотеп сам привел его туда, и Леандр спустился в теплое душное подземелье по доброй воле, оставив одежду на первом подземном этаже, а стыд - на втором. О ночи, проведенной там, юноша надеялся однажды забыть. Потом ему долго казалось, что от собственного тела пахнет благовониями господина Бахотепа. Еще хуже было то, что он увидел во внутренних покоях - некоторые из этих предметов следовало бы замуровать поглубже в гробницы, о назначении и происхождении других Леандр не хотел и думать.
Но зато теперь у него была карта, точнее, несколько карт - ибо город под городом имел много уровней. Чем ниже были этажи, тем страннее выглядели рисунки. Местами неизвестные картографы, видимо, ошибались - иначе нельзя было объяснить коридоры, поворачивавшие вверх под острым углом, лабиринты без входа, вентиляционные шахты, которые вели вниз, а не на поверхность, или лестницы, нижние пролеты которых должны были находиться выше, чем верхние. Карту самых нижних горизонтов Леандр и не пытался разобрать - этот пергамент был почти полностью счищен, но на уцелевших участках были видны шахты, уходившие еще глубже.
В любом случае Леандр не собирался спускаться так глубоко. Его интересовали верхние уровни, где были гробницы богатых горожан и даже их домашних животных. В этих почтенных усыпальницах должно было хватить золота, чтобы вдвоем убраться из Земли Черного Песка, подальше от жрецов и сиятельного господина. Ключ Червей обязан был открыть все храмовые печати и провести вора через ловушки, а потом выпустить наружу, в объятия любимой.
В заброшенном поместье с садом, как во многих богатых домах, имелась собственная усыпальница. В ту же ночь, когда Леандр принес карту, они с Аме, набросив одежду, спустились с факелом в подвал. Обоим было немножко страшно и страшно любопытно - как детям, делающим недозволенное. В подвале они нашли то, что искали - разбитые сосуды, пустые саркофаги под слоем пыли и гулкое эхо, выстукивавшееся под полом. Каменная плита накрывала квадратный лаз со ступенями, уходившими вниз, в пыльную тьму.
И вот настала та самая ночь. В саду ждал привязанный ослик, из порта вниз по реке утром должна была отправиться купеческая баржа, лаз зиял в полу усыпальницы. Аменемкари, хоть и храбрилась, решилась спуститься только на одну ступеньку. Леандр, одетый лишь в сандалии и набедренную повязку, с фонарем в руке, мечом на поясе и сумкой за плечами, поцеловал девушку, сжав при этом ладонью маленькую грудь, потом ступил в лаз, сказал: "Я люблю тебя", сказал: "Я скоро вернусь", повернулся и зашагал вниз. Аме держала в руке факел, и тень спускалась по ступеням впереди Леандра. Скоро свет факела перестал достигать его, и юноша открыл заслонку своего замечательного фонаря, изделия науки и мастерства. В темноту протянулся ясно видимый в пыльном воздухе луч от пляшущего за хрустальной линзой огонька.
По лестнице искатель приключений собирался попасть на верхний этаж подземелий. Он заранее проложил маршрут и заставил себя выучить карту верхних уровней наизусть - непростая задача, но разве не для этого учителя еще в родной земле заставляли его укреплять не только тело, но и разум?
Лестница все тянулась и тянулась - намного глубже, чем ожидал Леандр, но вдруг луч исчез в черноте, каменные стены расступились и у ног юноши возникла пропасть. Леандр, встав на последнюю ступеньку, наклонился, направил свет вниз и с облегчением нашел пол всего в нескольких локтях. С фонарем в руке он мягко спрыгнул вниз - и пыль, которую не тревожили годами, взлетела выше его головы, мгновенно набилась в нос и глаза. Согнувшись в три погибели, он принялся чихать и отплевываться, а подземное эхо чихало в ответ.
Что ж, вот и первое, что мы упустили из виду, сказал себе Леандр - нужно было чем-то завязать лицо. Это место на карте называлось "Пыльный горизонт". Запыленный чердак Города Мертвых.
Леандр ощутил холод где-то в животе. Под землей это имя ощущалось совсем по-другому. "Город Мертвых", повторил он про себя. Задержав дыхание, он прислушался. Где-то в темноте падали капли, тихо шептала оседающая пыль, гудел огонь внутри фонаря. Юноша повел фонарем вокруг себя.
На Пыльном горизонте царил хаос. Фонарь освещал полуразрушенные арки, фундаменты зданий, груды кирпича и каменных блоков. Местами в камень были грубо врезаны знаки и указатели, следовать которым было давно уже невозможно. В нескольких шагах перед Леандром торчали обломки нескольких колонн, похожие на оскаленные зубы. Все было одного цвета - цвета пыли, пыль клубилась в свете фонаря - если захотеть, здесь и правда можно было увидеть призраков.
Леандр встал спиной к лестнице, по которой спустился. Теперь он знал, где север, и знал, в какую сторону идти. Двигаться через лабиринт Пыльного горизонта было безумием, но юноша и не собирался этого делать. Ему нужно было ниже, на Горизонт дыхания, где Город Мертвых пересекал прямой, как стрела, коридор, которым пользовались жрецы. Выбрав направление, Леандр двинулся сквозь подземелье.
Карта стояла перед его мысленным взором. Где-то рядом должны были быть некоторые из странных шахт, пронизывавших по нескольку этажей Города. Чтобы проникнуть в шахту, возможно, понадобится ломик. Эта мысль почему-то беспокоила Леандра - шуметь в этом месте казалось опасным. Но вот луч фонаря, скользя по стене, провалился в темноту. Перед юношей была сложенная из огромных каменных кубов стена, и стену эту пересекала широкая трещина. С одной стороны кладка просела, каменные блоки наползали друг на друга под углом - казалось, они готовы были обрушиться в любой момент, но, видимо, пребывали в таком положении долгие века. Вдруг Леандр, все еще остававшийся зодчим, понял, что именно видит перед собой, и внутри у него все сжалось. Это был фундамент какого-то из храмов, высившихся над городом наверху. Гигантское строение стояло на расколотом фундаменте.
Тем не менее, перед Леандром был путь вниз, на Горизонт дыхания. Он вытащил моток веревки и стал искать, к чему ее привязать. На его счастье, в луче фонаря блеснуло вделанное в стену бронзовое кольцо. Юноша шагнул к нему и едва не вскрикнул. К кольцу была прикреплена цепь, а внизу скорчился мумифицированный женский труп. Рот навеки был растянут в безмолвном крике, костяные руки все еще цеплялись за металлический ошейник. Сколько времени несчастная стонала здесь в полной темноте, пока не затихла, и сколько лет ее тело высыхало на Пыльном горизонте?
Но делать было нечего. Леандр глубоко вдохнул, расправил плечи. Аменемхари ждет его наверху.
-Я не боюсь! - сказал он громко, так что эхо заметалось в каменном лабиринте. Скоро веревка была надежно привязана к кольцу. Юноша повесил фонарь на шею, поправил сумку за спиной и, держась за веревку, полез в трещину.
Поначалу спуск был неожиданно легок. Края каменных блоков давали неплохую опору ногам, и он спускался все ниже, а круг света из фонаря метался перед ним по камням. Но мало-помалу трещина сужалась, а конца спуску все не было. Леандр заподозрил, что ошибся в расчетах и Горизонт дыхания либо был глубже, чем казалось по картам, либо трещина вообще не открывалась туда. Нужно было либо возвращаться, либо продолжить спуск, и Леандр выбрал второе. Темнота обступала его со всех сторон, меч и сумка цеплялись за камень, металл фонаря обжигал кожу на груди, а он все лез и лез, стиснув зубы и отчаянно цепляясь за веревку. Тем временем окружение изменилось - вместо каменных кубов фундамента вокруг был бурый монолит. Внезапно в луче фонаря возникли оскаленные зубы черепа, и Леандр чуть не сорвался. Задыхаясь, он висел в расщелине, а вокруг были людские скелеты, вросшие прямо в камень. Кости были странно искривлены, будто давление неообразимой толщи земли не ломало, а размягчало их, скручивая бедра, голени, плечи в спирали и дуги.
Леандр дернулся, освободив зацепившуюся за стену сумку, и заскользил вниз, обжигая ладони. Потом стена ударила его, он отпустил веревку, опрокинулся в темноту - и немедленно растянулся на плоском полу.
Фонарь, замечательно надежный, уцелел и лежал рядом, освещая желтоватые каменные квадраты. Юноша полежал немного, дуя на ладони и давая отдых гудящим ногам. Потом потянулся к фонарю, собираясь осмотреться, но вместо этого закрыл заслонку и стал вглядываться в темноту. Вскоре глаза различили впереди квадрат слабого желтого света. Леандр осторожно пошел туда, и через несколько шагов почувствовал, как слабый ветерок прикасается к голой груди и волосам. Воздух был сух и пах снадобьями для бальзамирования. Леандр все-таки добрался до Горизонта дыхания.
Проход, указанный на карте, лежал перед ним. На чертеже он казался обычным коридором, на самом же деле юноша попал в широкую трубу. Поглядев вдоль прохода, Леандр не увидел ни тупика, ни поворота - идеально прямой туннель уходил в бесконечность, и вдоль него дул ветер. Трубу наполнял слабый желтый свет, исходивший из угловатых кристаллов, вделанных в потолок через равные промежутки - молодой зодчий в жизни не слышал о таких светильниках. Стены украшала густая лента иероглифов, обвивавшая туннель по спирали, и из-за этого казалось, что полутемный коридор готов поглотить идущего.
Вдоль прохода зияли одинаковые черные квадраты боковых отнорков. Заблудиться в этом бесконечном однообразии было даже проще, чем в хаосе Пыльного горизонта, но Леандр знал, что искать.
Кто бы не построил эту невиданную трубу, сейчас ее использовали жрецы, чтобы передвигаться по Городу Мертвых - и чтобы попадать ниже, на Горизонт Тысячи. Туда, где спали мумии многих поколений, и каждое поколение забирало с собой в гробницы золото и самоцветы.
Стараясь двигаться быстро, но без шума, Леандр шел вдоль черных боковых проходов, направляя луч света на стены, и в луче вспыхивали оставленные жрецами знаки. Вот он, нужный проход! Круглая тесная комната, ничего, кроме небольшого углубления в полу. Леандр сбросил со спины сумку, встал на оба колена и извлек из сумки заветный сверток. Сердце его колотилось так, что казалось - эхо от ударов должно разноситься по всему подземелью.
Непослушными пальцами юноша развернул ткань и поднес блестящий Ключ Червей к углублению. Чуть помешкал и вставил Ключ.
Секунду ничего не происходило. Затем Ключ вырвался из пальцев Леандра и с громким лязгом провалился в гнездо. А затем раздался вой.
Страшный, невообразимо громкий, стонущий вой заполнил подземелье, многократно отражаясь от стен. Леандр скорчился у стены, всем телом чувствуя, как дрожат плиты пола. Весь Горизонт вибрировал, горячий ураган с ревом несся вдоль каменной трубы, песок с потолка сыпался юноше на голову.
Вой длился долго и смолк внезапно. Юноша убрал ладони с ушей, неуверенно поднялся. Неужели он потревожил неведомого сторожа? Вой не был похож на голос живого существа... И кто услышал его здесь, в Городе Мертвых?
Пока земные недра ревели и тряслись, комната изменилась. В одной из стен теперь зиял темный проем с ведущими вниз ступенями. Леандр поглядел туда, борясь с желанием немедленно спешить обратно, где в темноте все еще свисала из трещины веревка, а наверху ждала Аменемкари. Вернуться с пустыми руками? Господин Бахотеп едва ли хватился карты, но отсутствие ключа уже заметили, их с Аме ищут, и второй возможности не будет...
Леандр подобрал фонарь и пошел по винтовой лестнице вниз, к Горизонту Тысячи.
Горизонт Тысячи тоже напоминал лабиринт. Склепы и гробницы стояли в тесноте, громоздились друг на друга, целые этажи усыпальниц тянулись вверх, в темноту под сводами. Город живых был наполовину пуст, но под землей мертвым не хватало места. То здесь, то там в луче фонаря попадались груды черных тел, выброшенных жрецами из гробниц, чтобы освободить место для более важных покойников. За века здесь собралось больше жителей и больше сокровищ, чем во всей Земле Черного Песка. Леандр же хотел взять совсем немного.
Вот короткий голый коридор, усыпанный сухими лепестками цветов, бронзовая дверь с заклинанием против осквернителей праха. В коридоре ловушка, и думать нечего. Весь Горизонт Тысячи полон ими, но ведь Леандр использовал Ключ...
Юноша осторожно опустил ногу на пол коридора. Его сердце замерло, когда плита отчетливо покачнулась под сандалией, но удержала вес. Еще шаг, еще. Леандр прикоснулся к тяжелой двери, и она тихо отворилась, из темноты пахнуло цветами, пылью и средствами для бальзамирования - словно гробница выдохнула вору в лицо. В Земле Черного Песка у смерти был особый запах.
Леандр вступил в камеру, обвел ее фонарем. Все было так, как он и ждал. Саркофаг, урны, дорогая одежда гниет в ларях. Повсюду побуревшие цветы и ленты. И золото. Украшения, женские и мужские. Перстни нанизаны на глиняные палочки, браслеты на столбики потолще. Головные уборы - ткань и перья истлели, но золото блестит, как новое.
Юноша топтался на свободном пятачке в тесноте гробницы. Ему было не по себе, словно в груди звенела, дрожала натянутая струна. Разве этого я хочу? Я проник сюда, прошел три горизонта, я справился с ловушками - чтобы стать кладбищенским вором? Чтобы моя любимая носила украшения покойницы?
Ты не на кладбище, сказал он себе. Ты в Городе Мертвых, в стране, где мертвые главнее живых, а так быть не должно. И не бери украшения, если не хочешь. Здесь должны быть монеты, надежное золото, так нужное мумиям.
Да, монеты были, целый ларец. Леандр вытряхнул их в мешок, потом снова взглянул на украшения. Вот ожерелье и браслеты из золота и лазури - он представил себе Аменемкари в них и больше ни в чем, и тоже отправил их в мешок. Вот и добыча. Неужели дело сделано?
Но нужно было еще и вернуться. Леандр понятия не имел, сколько времени провел под землей, а Аме все ждет. Он повернулся к двери и направил луч на пол короткого коридора. Многие ловушки срабатывают, когда вор идет обратно. Может быть, сделать новый проход? Ломик с собой... Леандр шагнул в коридор.
Один шаг, второй, третий, плиты шатаются под ногами. Конец коридорчика, твердый камень. Горизонт Тысячи был черен и безмолвен.
Если бы удалось вытащить Ключ, Леандр мог бы спуститься еще ниже, на этажи, куда не заходят даже жрецы... Нет, и думать об этом было нельзя. Следовало как можно скорее вернуться на поверхность, к любимой и к свету звезд.
Каменная плита под сандалиями Леандра перевенулась, ударила его, опрокинула вниз, и он с криком провалился в черноту. Потом ледяная вода выбила из него дыхание, заполнила кричащий рот, он забарахтался, чувствуя, как тяжелая сумка тащит вниз. Леандр вцепился в лямки, освободил одно плечо, другое, тяжесть соскользнула, и он принялся грести, надеясь, что поверхность близко. Грудь сотрясали спазмы. Наконец он вырвался, глотнул спертый воздух. Вода была соленой и мерзкой на вкус, Леандр не видел ни зги. Фонарь, наверное, погружался сейчас на дно. Леандр покрутил головой, но увидел лишь слепую тьму. А потом что-то прикоснулось к его ноге.
Юноша едва не закричал, но понял, что зацепил ногой стену колодца. Протянул руку, он ощутил под замерзшими пальцами грубую поверхность камня. Камень простирался во все стороны, куда удавалось дотянуться. Запретив себе паниковать, Леандр поплыл вдоль стены. Меч все еще оттягивал пояс, но плыть с оружием Леандру было не впервой.
Вскоре стена под пальцами пропала. Двумя руками Леандр ощупал камни - в этом месте край колодца возвышался над водой всего на пару ладоней. Спасение! Юноша схватился за край, подтянулся, лег животом на холодный камень - и выбрался из воды.
Тяжело дыша и дрожа от холода, он лежал в полной темноте. Фонарь пропал, сумка с ломиком и прочим - тоже. Леандр попытался перевернуться и уперся плечом в стену. Он пошарил руками и обнаружил, что вылез из воды в прямоугольный лаз, слишком тесный, чтобы сесть или развернуться в нем. Лаз тянулся в неизвестность.
Страх снова навалился на Леандра. Вокруг на целые мили тянулся Город Мертвых, бесконечные лабиринты гробниц и темноты. Сколько он еще проживет здесь, слепой и беспомощный? Что убьет его - голод, жажда, ловушки или что-то еще, о чем лучше не знать? Он выжил в ловушке, но что, если она и не должна была его убить? Каким безумием была вся эта затея с воровством из гробниц... Там, наверху, в объятиях Аменемкари все представлялось иначе.
Вдруг Леандр понял, что понятия не имеет о том, каким образом Аменемкари получила Ключ Червей. Она рассказала историю, но ведь и сам Леандр солгал ей о карте. Что, если его ждали здесь?
Юноша заставил себя собраться с мыслями. Нет, не может быть. Он сравнил себя самого, невезучего вора и несостоявшегося зодчего, с неведомыми силами, создавшими Город под городом. Да его бы просто раздавили, как муху, а не стали бы заманивать в западню. Кто бы ни управлял этим местом, он не знает о Леандре с севера. А значит, у Леандра с севера есть шанс.
Карта пошла ко дну, да и что толку от нее в непроглядной тьме... Но разве зря он тратил время, чтобы запомнить карту? Он не обращал особого внимания на нижние этажи, но знал, что человек не забывает ничего, нужно только уметь вспомнить. Леандр был этому учен.
Он лег на спину, закрыл глаза, будто это что-то значило во тьме, и перед ним стали разворачиваться пергаментные свитки с рисунками разноцветными чернилами; названия горизонтов горели огнем.
Пыльный горизонт, Горизонт дыхания, Горизонт Тысячи... и те, что лежали ниже.
Горизонт Глупца, сразу под Горизонтом Тысячи. Где же этот колодец с соленой водой и опускающимся люком? Ничего похожего.
Горизонт сыновей.
Перевернутый горизонт.
Безглазый горизонт. До чего странные и скверные названия...
Горизонт червивой кожи.
Горизонт благословенных плакальщиков.
Третий горизонт - почему он так зовется, он же не третий ни сверху, ни снизу?
Стиснутый горизонт.
Горизонт забытых.
Горизонт развратной матери.
Горизонт пирующих.
Ниже еще какие-то свитки (как много здесь этажей!), но нужно было понять, где Леандр очутился сейчас. Выше, свиток за свитком. Вот оно! Нужное место засветилось, как факел.
Невозможно, он же пролетел совсем немного, прежде чем плюхнуться в воду! Но юноша почему-то знал, что не ошибся. Он был на Горизонте благословенных плакальщиков. Шестью горизонтами ниже Горизонта Тысячи. В нескольких милях под землей.
Лаз, в который он попал из колодца, возник перед его мысленным взором тонкой линией на карте, сплетаясь с сотней таких же линий. Леандр лег на живот и пополз сквозь тьму, опираясь на локти.
Узкий туннель тянулся и тянулся, иногда слегка искривляясь вверх или вниз. Вот Леандр уткнулся в стену и на мгновение страх затопил его. Тупик? Нет, всего лишь поворот. Юноша полз дальше, с трудом преодолевая повороты в тесном пространстве. Воображение рисовало, как с каждой минутой он забирается все глубже в сплошную массу камня, словно червь в огромное яблоко. Кто, как мог прорыть эту червоточину в глубинах земли?
В туннеле постепенно становилось все жарче, сухой воздух резал легкие. Юноша тяжело дышал, звук его дыхания отражался от стен и возвращался к нему пугающим эхом.
Вдруг Леандр замер, стараясь не дышать. Звуки не были эхом. Кто-то полз за Леандром по туннелю, шурша и хрипя.
Меч по-прежнему был на поясе у юноши, но воспользоваться им в тесноте было невозможно, невозможно было даже просто развернуться. И Леандр снова пополз, задыхаясь, все время слыша сзади шуршание и хриплый клекот.
Впереди посветлело, и это придало юноше сил. Туннель вел куда-то в освещенное пространство. Леандр преодолел последнюю сотню локтей и высунул голову из "червоточины". Во все стороны простиралась колоссальная наклонная стена, словно кто-то перенес под землю одну из граней Великой Пирамиды. В гладкой поверхности чернели скважины, подобные той, из которой выглядывал Леандр, а над склоном клубился зеленоватый туман. Не было видно ни источника света, ни потолка пещеры - лишь туман и блестящий склон.
Юноша прислушался, но звуки затихли, и это было еще страшнее. Тогда он уперся руками, выволок тело из туннеля и заскользил по склону вниз. Ему удалось схватиться рукой за край скважины и развернуться ногами вниз. Склон закончился, пол ударил в подошвы.
Леандр огляделся. Под ногами был пол из гладкого базальта, за спиной уходил ввысь гладкий склон, а впереди выстроились в правильные ряды неимоверной величины колонны, уходившие в зеленую мглу; их поверхность была изрезана незнакомыми иероглифами. У подножия колонн там и сям высились угловатые склепы из того же базальта; в каждом склепе темнела раскрытая дверь, и за дверями были пустые саркофаги, расписные сосуды из глины, лари с сокровищами, истлевшие венки и лестницы, лестницы, уходившие еще глубже под землю.
В Городе Мертвых все пути вели вниз.
"Как называется это место?" - подумал Леандр и со страхом осознал, что на картах не было ничего похожего на этот зал. Понятно было, однако, что у пещеры есть стены, и там обязаны быть проходы на верхние горизонты. Стараясь держаться поближе к стенкам склепов, измученный юноша побрел через подземную коллонаду. Он прошел несколько сот шагов, склон с "червоточинами" скрылся в зеленом тумане, но конца залу не было. Бесконечные колонны, казалось, гипнотизировали юношу. Иногда Леандру начинало казаться, что подземелье кружится, стволы колонн шевелятся и извиваются в вышине. Какие-то тени двигались за дверями склепов, мелькали в туманных проходах, туман свивался в клубы, напоминавшие призраков.
А затем что-то словно ударило Леандра. Движущиеся тени не были порождением воображения. Леандр был не один.
Выдернув из ножен меч, юноша бросился в щель между склепом и основанием колонны, прижался к стене. В проходе звучали шаркающие, неверные шаги. Они приблизились, и в проходе показался обитатель Города.
Костлявая, сгорбленная тварь шла мимо на подгибающихся ногах, лысая голова тряслась, тощие руки висели вдоль туловища. Существо было голым, лишь местами на нем болтались остатки почерневших тряпок и бинтов; серую кожу покрывали морщины и трещины. Из своего укрытия Леандр мог видеть лишь спину твари, но этого было достаточно. Стараясь не дышать, юноша стиснул рукоять меча.
Существо медленно удалялось. Леандр перевел дух, как вдруг почувствовал прикосновение когтистых пальцев к плечу.
Напряжение, владевшее юношей, разрядилось в одно стремительное движение. Леандр развернулся, короткий меч описал широкую дугу и с хрустом врубился в тело еще одной твари.
Упырь стоял на расстоянии протянутой руки, и Леандр увидел его морду вблизи. На юношу глядел высохший безносый труп, с черепа свисали длинные пряди седых волос. У твари не хватало левой руки, и меч разрубил ребра и глубоко засел в сером боку. Медленно упырь наклонил голову, в пустых глазницах клубился светящийся зеленый дым. Единственная рука вцепилась Леандру в голое плечо, и из растрескавшегося рта зазвучало тихое хихикание. Тряся головой, мертвец смеялся.
Леандр с хрустом вырвал меч из ребер чудовища, замахнулся и ударил второй раз. Меч легко перерубил сморщенную шею, серая голова скатилась с плеч и громко треснулась теменем о камень. Пальцы упыря расжались, и безголовое тело осело на пол.
Сзади раздался шорох, Леандр обернулся. Еще один мертвец ковылял к нему, что-то бормоча. Юноша ждал его с мечом в руке. Тварь, зашипев, протянула руки, но юноша легко увернулся, проскочил между врагом и стеной склепа и обрушил клинок на серый затылок. Крышка черепа слетела в облаке пыли, и упырь свалился.
Зал с колоннами наполнялся движением. В дымке одна за другой возникали сгорбленные тени, упыри выползали из склепов, выходили из-за колонн. Множество светящихся зеленых глаз глядели на пришельца. Казалось, что твари хромают неторопливо, но расстояние до них очень быстро сокращалось. Один упырь вывалился из-за двери склепа прямо возле Леандра, схватил за ноги. Леандр закричал и взмахнул мечом, перерубив разом шею и обе руки у плеч. Повернулся, ударил еще одного, меч с хрустом провалился в пустой череп, оттуда вырвался пыльный воздух, и мертвец упал к ногам юноши. Леандр, тяжело дыша, поглядел вокруг.
Уже две дюжины упырей приближались со всех сторон, и за их согнутыми спинами виднелись в тумане еще многие десятки. У многих не хватало рук, несколько тащились по полу на руках. Отовсюду слышались шорохи, костяное постукивание, хриплый шепот, и над всем этим разносились низкий, почти неслышный звон, словно кто-то бил в огромный гонг. Город Мертвых созывал своих жителей.
Нечего было и думать о том, чтобы драться с этим легионом. Оставался лишь один путь к отступлению - дверь ближайшего склепа, за которой виднелась лестница вниз.
Все время вниз... Леандр поглядел на провал лестницы, заполненный зеленым туманом. А потом повернулся к нему спиной, занес меч над головой и бросился на упырей. Серая тварь качнулась к нему, юноша с криком разрубил упырю плечо, выдернул меч, увернулся от скрюченных лап, рубанул, и голова отлетела в сторону. Прежде, чем тело упало, Леандр толкнул его ногой на очередного врага и сбил того с ног. Снова заорал и снес еще голову, но другой упырь схватил его за пояс. Юноша срубил цепкую лапу выше локтя, увидел слева еще тянущиеся руки, отпрыгнул - и потерял равновесие, споткнувшись о безголовое тело.
Мертвецы схватили его прежде, чем он упал. Когтистые пальцы вцепились в запястья, в щиколотки, тощие руки обхватили тело. Леандром еще владела ярость, и он вырывался и выкрикивал проклятия, но упыри держали крепко. Меч вырвали из руки, юношу подняли и поволокли, и он понял, что его несут к той самой лестнице вниз, которой он сам думал воспользоваться минуту назад.
Толкаясь, бормоча что-то, мертвецы потащили Леандра вглубь подземелья. Когда вокруг сомкнулась зеленая темнота, силы вдруг оставили юношу, на место ярости пришли пустота и чувство отвратительного бессилия. Он обмяк в костлявых руках, а упыри несли его все дальше, и чем темнее становилось вокруг, тем больший страх охватывал его.
Лестница привела в полутемный зал, полный каких-то темных угловатых предметов. Леандра поставили на пол, заставили опуститься на колени. Он не сопротивлялся, но его все равно держало множество рук. Глаза Леандра немного привыкли к темноте, и он увидел, что зал заставлен сундуками, ящиками, кувшинами. Среди этого хлама ковыляли несколько упырей.
Эти твари были облачены в длинные ветхие хламиды, и спины их были более прямыми. Мертвецы приблизились, и один из них, отличавшийся от прочих седыми волосами до земли, поднял руку с глиняным сосудом. Еще один мертвец вдруг протянул руки и обхватил ладонями лицо Леандра. Юноша рванулся, но твердые пальцы откинули ему голову назад, сжали челюсти, заставили раскрыть рот. Седой упырь наклонил сосуд над несчастным юношей, и вместо жидкости из кувшина хлынул прах. Пыль посыпалась в рот Леандру, заполнила глотку, он задергался в мертвых руках, грудь стиснул страшный спазм. Державшие Леандра руки разжались, и он повалился на пол, пыль сыпалась изо рта. Юноше хотелось кашлять, но кашля не было. Он попытался поднять руки к горлу - и не поднял.
Мертвецы в длинных хламидах склонились над ним, перевернули на спину - Леандр лежал, как тряпичная кукла, лишь грудь поднималась от дыхания. Он чувствовал свое тело, чувствовал холод каменного пола, прах на языке, но не мог пошевелиться, тело отказывалось служить. В животе разрастался ледяной холод, сердце, казалось, сжимается в крошечный комочек, а мертвецы не спеша подняли бессильного юношу и уложили на возвышение посреди зала. Тени со светящимися глазницами окружили Леандра, когтистые лапы задвигались, и юноша с ужасом понял, что с него стаскивают пояс с пустыми ножнами, сандалии, набедренную повязку. Скоро он лежал перед упырями обнаженный. Седоволосый упырь провел лапой по лицу Леандра, вытерев остатки пыли со щек и губ, приподнял ему руку, и запястье охватил холод металла. Но это были не кандалы, монстр надел на Леандра золотой браслет. Когти упырей прикасались к юноше, застегивая украшения на запястьях, на щиколотках, на руках выше локтей; на грудь легло тяжелое оплечье из золота и лазури, голову сдавила разноцветная тиара; беспомощного Леандра убирали как невесту - или как покойника перед погребением. Руки ему скрестили на груди, на шею надели шелестящее ожерелье из давным-давно увядших цветов, и он ощутил их слабый запах.
Разум Леандра бился в неподвижном теле, как птица о прутья клетки. Думать о том, что означают эти приготовления, было невыносимо жутко, но не думать он не мог. Ложе, на котором он лежал, покачнулось и поднялось вверх, и он понял, что это были погребальные носилки. Его понесли прочь из зала, в черный коридор. Носилки покачивались на плечах мертвецов, совсем близко к лицу юноши проплывал потолок, покрытый глубоко врезанными иероглифами. Той частью разума, которая не была охвачена страхом, Леандр пытался читать надписи, но знаки были незнакомы; их высекли в камне в невообразимо древние времена.
Коридор открылся в обширное пространство, где воздух был прохладен. Носилки закачались, мертвецы опустили их и отступили, но покачивание не прекратилось; Леандр услышал плеск воды, почувствовал движение и понял, что носилки поставили в ладью.
Ладья содрогнулась и тронулась в путь, тронулась без весел и без гребцов. Леандр лежал на носилках как мертвец, а над ним плыл свод подземной реки. В канале царила тьма, но юноша видел над собой тусклые звезды, которые были нарисованы светящейся краской на базальтовом небе. Мерное движение убаюкивало, порой Леандру начинало казаться, что он грезит наяву. Нарисованные звезды превращались в настоящие, вместо каменного свода наверху раскачивались ветви пальм, откуда-то доносилось пение цикад. Потом вокруг снова смыкался камень, вместо звезд загорались зеленые глаза подземных жителей. Канал исчезал и появлялся снова и снова, ночной ветерок зашевелил лепестки увядших цветов на груди юноши, появилась фигура старого учителя, стоявшего в лучах заходящего солнца. Учитель, рослый и седобородый, говорил о силе людского тела и могуществе разума, а Леандр и прочие ученики сидели нагишом на траве и слушали. "У демонов нет власти над теми, кто не верит в них", сказал учитель и превратился в седоволосого упыря. Упырь улыбнулся и облизал губы, на глазах становясь сиятельным господином Бахотепом. Потом возникло лицо Аменемкари, окруженное темнотой, и растаяло, и снова потянулись нарисованные светила. Леандр не знал, сколько времени длится плавание - несколько минут или целые недели. Иногда казалось, что туннель поворачивает вертикально вверх или вниз, и ладья скользила по воде отвесно. Несколько раз под сводами звучал пугающий голос, выкрикивающий слова на непонятном языке, и один раз возле ладьи прозвучал громкий всплеск, и судно закачалось.
Но вот чернота вокруг стала светлеть, ладья выплыла из канала, и лежащий Леандр увидел огромное помещение, четыре стены которого наклонно тянулись ввысь и смыкались там, как изнанка пирамиды. Зал был озарен оранжевым пламенем, в воздухе плыл запах факелов.
Ладья замедлила ход, и Леандр почувствовал удар, когда она ткнулась деревянным носом в камень. Плавание подошло к концу, и страх снова сжал сердце юноши. Куда, зачем принесла его ладья? Он не мог повернуть голову, но слышал звуки, отражавшиеся от стен. Хриплые, высокие голоса пели что-то, больше похожее на стон, иногда по стене скользила человекоподобная тень, раздавались гулкие удары, а юноша все лежал в ладье.
А потом что-то словно дернуло его вверх, и спина Леандра оторвалась от носилок. Он медленно сел, но сел не по своей воле. Кто-то другой заставлял его двигаться, словно куклу на нитках, и это было отвратительно и страшно. Неловко, качаясь из стороны в сторону, юноша встал с носилок, сделал несколько шагов и сошел с ладьи, почувствовав под босыми ногами шершавый камень.
Зал, куда выходил подземный канал, был залит черной водой, лишь к одной из стен примыкала высокая площадка, ступенями спускавшаяся к воде. Наверху громоздился огромный саркофаг со сдвинутой крышкой, тени от факелов плясали в глубоко вырезанных рельфах на его боках. А еще дальше Леандр увидел того, кто заставлял двигаться его тело. На возвышении стояла тощая фигура в белой длинной хламиде, в маске из оскаленных костей в золотой оправе, держа в руке длинный жезл с круглым навершием, и движения этого жезла передвигали ноги Леандра. А рядом, в похожей белой хламиде, с лицом, скрытым полупрозрачной занавеской, стоял жирный короткий человек в сандалиях на толстой подошве. И вдруг Леандр понял, что колдун с жезлом тоже не был упырем.
Ступенчатая площадка одним краем примыкала к стене, и там зияли раскрытые ворота. Стонущее пение, разносившееся по залу, звучало из темноты за воротами, где раскачивались серые фигуры с зелеными глазами.
Жезл двинулся, Леандр сделал шаг и поднялся на одну ступеньку ближе к саркофагу и людям в белом. Еще кивок жезла, еще шаг, потом еще. Тело двигалось неуклюжими чужими движениями, а разум Леандра панически метался в поисках спасения. Если мои ноги могут двигаться, могут идти, значит, это не тело лишилось сил, это разум утратил власть над ним! Если я снова смогу овладеть своим телом...
Леандр остановился на верхней ступеньке, видя перед собой саркофаг. Под сдвинутой крышкой была пустота, и это пугало юношу. Человек в костяной маске опустил жезл, и чужая воля, державшая Леандра, вдруг ослабла - колдун отвлекся. Двое в белом что-то говорили друг другу, глядя на юношу, который стоял, слегка раскачиваясь, не в силах сделать шаг.
А колдун резко поднял жезл, и еще один человек, прежде невидимый, поднялся из-за саркофага. Невысокая фигурка в мешковатой мантии с капюшоном вышла вперед на негнущихся ногах, а потом жезл сделал еще одно движение...
И мантия упала к ногам Аменемкари. В голове Леандра словно ударил огромный колокол, оглушил, раздавил его. Аменемкари была нагой, ее руки и ноги украшали золотые браслеты, на шее висел венок из увядших погребальных цветов. Жезл качнулся, и девушка двинулась вперед. Руки ее бессильно висели вдоль тела, а лицо было лицом покойницы, лишь глаза были живыми. На мгновение Леандр встретился с ней взглядом, и отчаяние и ужас в ее глазах разорвали ему душу.
Шаг за шагом Аменемкари прошла мимо Леандра, почти коснувшись его плечом, и скрылась из виду, а потом воля колдуна снова схватила юношу и заставила поглядеть ей вслед.
Под жуткое пение девушка медленно спускалась по ступеням, на каждой останавливаясь и приставляя ногу. Наконец она достигла края черного подземного пруда, и вот ее босые ноги уже были в воде.
-Неееет! - закричал Леандр, срывая голос, но рот его не издал ни звука. Сердце отчаянно колотилось в груди, пальцы левой руки сжались, вонзив ногти в ладонь. Кровь шумела в ушах, стонущая песня оглушала.
Леандр видел, как девушка медленно удалялась от него, ступень за ступенью скрываясь под черной водой, заходя по колени, по бедра, по талию. Вот уже плечи были в воде, и вдруг девушку стала бить дрожь, но она продолжала идти. Сделала еще несколько шагов и исчезла.
Лепестки сухих цветов плыли по воде.
Тело Леандра снова развернулось к саркофагу и черным вратам, и он увидел прямо перед собой второго жреца, жирного коротышку с занавеской на лице. На голове у толстяка был золотой венец, на брюхе болтались золотые подвески. В руках он держал каменную чашу. Воля колдуна заставила юношу раскрыть рот, толстяк поднес чашу ему к губам, и юноша почувствовал на языке отвратительную вязкую сладость. Он пытался бороться, так что скулы свела боль, но сделал глоток, потом еще один. Колдун громко выкрикнул непонятную фразу. Толстяк опустил чашу, сказал что-то, обращаясь к Леандру, но тот не понял ни слова.
А потом сиятельный господин Бахотеп улыбнулся и облизал губы. И это было последнее, что он сделал в жизни.
Потому что Леандр выхватил у него каменную чашу. Юноше казалось, что он движется очень медленно, но Бахотеп не успел даже поднять руки, чтобы защититься. Не замахиваясь, Леандр двинул его чашей в скулу. Бахотеп покачнулся, Леандр перехватил чашу двумя руками и ударил еще раз. Этот удар проломил сиятельному господину лицо, вбил прозрачную занавеску во вмятину на месте носа и губ. Бахотеп хрюкнул и упал на колени, и третий удар убил его, а Леандр отбросил чашу и шагнул к жрецу, стоявшему на возвышении. Выкрикнув что-то, колдун взмахнул жезлом, но Леандр, глядя прямо на него, поднял руку, сорвал с себя цветочное ожерелье и сделал еще шаг.
Пение упырей внезапно смолкло. Колдун выставил жезл вперед, как оружие, и хриплым голосом завел заклинание. Леандр почувствовал, как чужая воля вцепилась в него, словно когтями, пытаясь раздавить, сломать. Он пошатнулся, но сделал следующий шаг. Голос колдуна возвысился до визга, заполнил подземелье, отражаясь от стен. Леандр шел, как против урагана, его зубы скрипели, мускулы вздувались, шаг за шагом он приближался к колдуну.
Голос жреца стал срываться, жезл затрясся в руке, и воля, державшая Леандра, дрогнула. Леандр сделал последний шаг и вцепился колдуну в горло. Жезл упал на камни, колдун схватил юношу за запястья, пытаясь оторвать пальцы, все глубже погружавшиеся в глотку.
Какое-то время они стояли неподвижно, как статуя - колдун в белой хламиде и обнаженный юноша, стиснувший ему шею. Потом глотка хрустнула, и колдун, путаясь в одежде, скатился с возвышения и растянулся на полу. Леандр повернулся к нему спиной и бросился к воде, туда, где скрылась Аменемкари - как будто девушку еще можно было спасти. Его шатало из стороны в сторону - все силы отнял поединок с колдуном, который все еще слабо дергался, умирая.
Леандр сделал несколько шагов, ноги подкосились, и он упал на колени. Поднялся, сделал еще шаг - зал раскачивался, пол пытался уйти из-под ног. Ступени под воду были уже близко, когда юноша снова упал. Приподнялся на руках и со страхом понял, что тело снова перестает подчиняться. Тогда Леандр пополз, напрягая все силы - казалось, он движется не быстрее улитки. Совсем рядом впереди черная вода плескалась о камень, и в воде плыл высохший цветок - все, что осталось от Аменемкари. Леандр прополз еще несколько шагов и замер, растянувшись на ступенях, с протянутой к воде бессильной рукой. Хотелось плакать, но слез не было. Юноша сделал медленный свистящий вдох - и его грудь замерла. Леандр лежал недвижно, слыша лишь плеск воды и непривычно тяжелые, медленные удары собственного сердца, и отчаяние заполняло его, как черная вода.
Жрец был мертв, но его колдовство продолжало действовать. Аменемкари рассказывала много страшных историй, и среди прочего... о колдовстве, которое погружает человека в паралич, сохраняя жизнь в его теле бесконечно долго, делая человека неподвижным и бездыханным, с сердцем, бьющимся раз за целые годы, но сохраняя сознание, разум и чувства...
Что-то происходило не только с Леандром, но со всем миром, он выцветал, стены шевелились в свете факелов. Зал наполнился тенями, из черного прохода одна за другой выходили безмолвные создания, закутанные в черное, и трясущиеся серые упыри падали пред ними ниц. Черные окружили распростертого Леандра, перевернули, подняли. Прерванный ритуал пошел своим чередом.
Мертвые руки отнесли Леандра на середину площадки, и в ужасе он осознал, что его кладут в саркофаг. Гробница была глубока, и стены нависли над юношей, как колодец, и ложе из сухих цветов зашуршало под его телом.
Тени в черном отступили куда-то, и в тишине раздались медленные, тяжелые, страшные шаги, и с каждым шагом огонь факелов темнел, и все реже делались удары сердца Леандра.
По древнему подземелью шествовал тот, кому принадлежал огромный саркофаг, и свет отступал перед ним.
Время прекратило бег, когда он навис над саркофагом.
Он был выше любого человека, и кожа его была сморщенной и черной, и там, где кожа разошлась, белели кости. Мускулы были как канаты, и жилы как веревки под кожей, и мужской орган был как корень дерева. Мертвец был обнажен, лишь на плечах лежало золотое ожерелье, и голову покрывала высокая корона, а под короной был мрак.
Царственный труп вернулся домой.
Леандр лежал перед ним, и единственной мыслью было - закричать, забиться в угол, уползти, не видеть чудовища, не чувствовать исходящих от него волн ужаса... Но пошевелиться было невозможно. "Это неправда, это неправда, я сплю!" - билась мысль, - "Это сон, я сейчас проснусь!"
Мертвец шагнул в гробницу и склонился над Леандром - огромный, как скала. Величественно и безмовно он опустился на ложе, и тяжесть его высохшего, твердого как дерево тела навалилась на юношу.
Когда-то они лежали с Аменемкари среди трав и цветов ночного сада, и Аменемкари сказала: "Я хотела бы лежать так вечно. В твоих объятиях..."
И Леандр осознал, что сменил Аменемкари на месте жертвы мертвому царю. По крайней мере, девушка обрела покой...
Каменный скрежет заполнил вселенную - это начала медленно задвигаться тяжелая крышка саркофага. Черный лик приблизился к лицу Леандра, и в меркнущем свете юноша различил ужасные черты. Сердце ударило еще раз - и замерло надолго. Оскаленные зубы прижались к губам юноши; язык, подобный могильному червю, проник в рот; костлявые пальцы вонзились в плоть.
Скрежет стал оглушительным, а потом затих. Крышка саркофага встала на место, и в мире Леандра наступила тьма.