В один из последних дней сентября на своем полигоне за домом я занимался новой тренировкой - доставал голыми руками из костра горящие поленья и тут же замораживал их. Сочетание магии огня и воды мало того, что выглядело довольно эффектно, так еще и неплохо развивало контроль маны.
Когда на землю упала уже десятая ледышка с угольком внутри, с дороги донесся шум подъезжающего "Уаза" дяди Степы. Я научился узнавать звук его старенького двигателя издалека, да больше сюда, вообще-то, и не ездил никто. Я выбежал встречать участкового, но на полпути меня остановила бабушка, отстранив рукой.
- Не мешайся, - бросила она мне, направляясь к машине.
Водительская дверь автомобиля отворилась, и с сидения выполз дядя Степа, весь перемазанный кровью. В его левом плече зияла кровоточащая дыра, две ее копии виднелись сквозь порванную рубаху на животе. Оперевшись на плечо Акулины, он заковылял в дом, вымученно улыбнувшись мне по пути.
Бабушка и Степа заперлись в прихожей, почему-то не впустив меня. Я кинулся было к окну, но за стеклом царила непроглядная темнота - не иначе как Акулина постаралась. Мне ничего не оставалось, кроме как плюхнуться на порог у двери и просто ждать.
Пару минут царила гробовая тишина, разорвавшаяся воем, лишь отдаленно похожим на человеческий крик. Он оборвался почти сразу, вновь сменившись молчанием. Через некоторое время дверь приоткрылась, и я, сочтя это за приглашение, зашел.
Дядя Степа лежал в центре комнаты, прямо на полу, залитом кровью, и тяжело дышал. Рядом валялось три маленьких металлических комочка. Пули. Страшных ран на теле участкового уже не было. Бабушка сидела поодаль на табуретке, откинувшись спиной к стене, руки ее, покрытые вздувшимися венами, слегка дрожали.
- Свои же стреляли, - прохрипел участковый, глядя в потолок. - Суки. Из-за того, что я под бандюков не прогибался. Чего, говорят, правильный такой? А я им - лесом идите. Ну и вальнули меня, когда по району темному ехал. Они думали - я все, даже проверять не стали. Из акаэски-то с полутора метров, кто угодно откинется. А я чуть полежал, пока они уехали, и сюда. Больше в город нельзя, точно завалят.
- Не поедешь, сиди уж, - кивнула Акулина. - Из квартиры твоей надо чего забрать?
- Нет, я как знал, что на меня попрут. Все в схрон перетаскал.
- Молодец, не отбило нюх, - снова кивнула бабушка. - Поживешь тут, ничего. На чердаке кровать есть, перетащим сюда.
- Не надо, - слабо махнул рукой Степа. - Я наверху и останусь. Там воздуха свежего больше.
- Как знаешь, - пожала плечами Акулина.
А я смотрел на участкового и все силился понять, как такое могло произойти с ним? Дядя Степа, добрейший человек, образцовый милиционер, оказался подстрелен. Своими же коллегами, бывшими друзьями. И из-за чего? Из-за того, что жил по справедливости, исполнял свой долг.
Именно в тот момент я осознал, что безумно счастлив от того, что являюсь колдуном и могу со спокойной душой не относить себя к остальным людям. К тем, кто ради разноцветных бумажек может убить такого же, как он сам. Живущего, дышащего, чувствующего.
Я попросился у Акулины погулять, она лишь устало кивнула в ответ. Почему-то исцеление Степы далось ей гораздо тяжелее, чем когда-то Колькино. Похоже, в таком состоянии она бы мне вообще что угодно разрешила.
Несмотря на поздний вечер, я побрел в сторону леса, туда, где царит тишина и покой. Мне некого там бояться, крупных животных нет, а те, что есть, относятся ко мне значительно лучше, чем к другим людям. Чувствуют колдовство, оно сближает с природой, вот и тянутся. След в след за мной привычно семенил черный кот.
Под впечатлениями от произошедшего мне вновь вспомнились родители. Ведь они тоже погибли не просто так. Автокатастрофа лишила меня папы с мамой, и в аварии, унесшей их жизни, виноваты были уж точно не они. Я как-то расспрашивал о подробностях дядю Степу, он все жался и отнекивался, но потом сдался и рассказал все, что сам знал.
Сергей и Валентина Громовы ехали спокойно по своей полосе, соблюдая все скоростные ограничения. Да наша старенькая "копейка" их бы в принципе не смогла нарушить! А вот по встречке несся представитель недавно появившегося сословия, "новый русский". Он летел на той скорости, которую только ему позволял развить его джип "Мерседес". Непонятно, что взбрело в, судя по отчетам патологоанатомов, далеко не трезвую голову "нового русского", когда тот решил взять на таран "копейку". Но оно взбрело. И лишило меня родителей.
А теперь такие же твари, как тот водитель джипа, попытались лишить меня человека, который успел стать моим другом, близким другом. Почему? А потому же, почему "Мерседес" свернул на встречку. Просто так захотелось. Возомнили себя теми, кто может управлять чужими судьбами.
Погруженный в свои мысли, я даже не заметил, как прошел лес по дуге и вышел к его окраине, граничащей с дорогой в деревню. Обратно в реальность меня вернул свет фар, скользнувший по лицу. Мимо проехали две машины, милицейская "копейка" и черный джип "Мерседес", вызвавший у меня невольный зубной скрежет.
В машинах меня явно тоже заметили, водители обеих сразу же притормозили и сдали назад. Двери автомобилей распахнулись, из джипа с водительского места вышел высокий бритоголовый мужик в спортивном костюме, с пассажирского - пухлый милиционер. Из "копейки" тоже вышло двое, оба в форме служителей порядка, у обоих - автоматы, похожие на "Калашникова", только короче. Наверное, те самые "акаэски".
- Парень, - подозвал меня милиционер из джипа. - А ты чего тут делаешь так поздно?
- Погулять вышел, - буркнул я, делая пару шагов в их сторону. Сзади раздалось предостерегающее кошачье шипение. - А что?
- Да время сейчас неспокойное, - ответил пухлый, вызвав усмешку у остальных. - Опасно одному ходить по темноте, тем более - без взрослых. Давно тут гуляешь?
- Порядочно, - неопределенно ответил я, нарочито расслабленно пожав плечами.
- А, может, ты видел тут "УАЗ" милицейский? - спросил пухлый. - На нем наш друг уехал. Мы его оставляли в городе, просили подождать. Отъехали по делам, вернулись - а его и нету. Только следы и остались. Мы просто беспокоимся, он заболел сильно, и без нас может не выздороветь.
- Это дяди Степы что ли "Уазик"? - переспросил я, чуть наклонив голову на бок. Шипение за спиной стало явственней, казалось, даже милиционеры услышали его за тарахтеньем не заглушенных моторов.
- Ага, его. Худякова. Ты с ним знаком?
- А заболел он, наверное, пулевыми ранениями? - уточнил я, игнорируя вопрос.
- Малец, - скрежетнул зубами пухлый. Двое из "девятки" взялись за автоматы, но стволы пока не поднимали. - Покажи нам, куда этот дядя Степа уехал, и все будет хорошо. Или мы его все равно найдем, но хорошо уже не будет.
Вряд ли он угрожал мне всерьез. Не хочу верить, что он был настолько опустившимся, и запросто пристрелил бы малолетнего парня. Но проверить это было не суждено, его угрозы, сложившиеся с моим состоянием, окончательно перемкнули что-то в голове.
Контрольное слово, произнесенное со вскидыванием рук, и мана, подогреваемая злостью, обидой, разочарованием в людях, превратилась в два огромной мощи разрывных заклятья, уничтоживших обе машины и буквально размазавших стоящих перед ними людей по осенней грязи. Меня самого тут же кинуло лицом в землю и придавило сверху чем-то мягким и тяжелым. Над головой просвистели куски металла.
Спустя мгновение, давящий сверху вес пропал, меня что-то схватило за шкирку и, урча, потащило в лес. Я махнул рукой, посылая куда-то в воздух несформированный в заклятье поток маны. С трудом развернувшись, я увидел огромного, размером с медведя, черного зверя. Его мощные челюсти сжимали ворот моей футболки. Лоснящуюся морду прочертила свежая кровавая полоса, но я все равно узнал его. Это же кот Акулины!.. Я подозревал, что он - ее дух-хранитель с того момента, как дошел до одноименной главы в книге заклинаний, но сейчас убедился окончательно.
Духи-хранители - животные с перелитым в них кусочком души хозяина. Человек, отдавший часть себя зверю, может смотреть на мир его глазами, чувствовать все то же, что и он, управлять им. Вот почему бабушкин кот все время меня преследовал - Акулина следила за мной.
В случае возникновении опасности, сильный колдун может заставить своего хранителя преобразиться. Увеличиться в размерах, нарастить мышц - в общем, создать себе защитника. Такого, что сможет тащить за шкирку нерадивого внука.
Пока я думал об этом, кот вынес меня на лесную поляну, разжал челюсти и побежал дальше, на противоположный конец опушки, где его уже ждала Акулина.
- Ты что наделал?! - прошипела она, шагая ко мне на встречу, походя касаясь ладонью загривка кота. Рана на его лбу мгновенно затянулась, как и несколько других на теле, которые я не заметил сразу. Так он меня от осколков собою закрыл что ли?..
- Я... Я случайно... - растерянно ответил я. И вдруг сам осознал, что наделал.
Убил. Я убил. Сделал то, что только что сам осуждал. И... не чувствую стыда?.. они заслужили?.. Нет! Они же тоже люди!
- Мне плевать на то, что ты сделал с ними, - Акулина неопределенно махнула рукой в сторону дороги. - Я запретила тебе колдовать вне дома! Мог бы проводить их ко мне, я бы все сделала!
Она знает. Ну конечно, со мной же был дух-хранитель. И как легко она говорит об убийстве? Ей-то явно не впервой "все сделать".
- Ты хоть понимаешь, что теперь... - она резко осеклась и молниеносно развернулась, вскинув руки.
На поляне, в том месте, где она сама только что ждала нас с котом, стоял высокий мужчина в черном пальто, черных же джинсах и высоких сапогах. Цвета воронова крыла, взлохмаченные волосы, острый нос, и очень и спокойный взгляд темных глаз. Он напоминал огромного ворона, внимательно рассматривающего нас.
- Привет, Акулина! Рад видеть после стольких лет! - произнес мужчина, разведя руки в стороны.
Я ощутил волны маны, начавшие расходиться от бабушки. Грязь под ее ногами мгновенно изошла паром, затвердела и запеклась, кот, стоящий по правую руку, припал к земле и ощерился, став будто бы еще больше. Хотя куда уж, он и так уже размером с медведя!
Одновременно с этим на поляну выбежал дядя Степа. Мгновенно оценив обстановку, он ринулся ко мне и припал рядом на одно колено, уставившись на бабушку. Та, не отводя взгляда от незнакомца, тихо процедила сквозь зубы:
- Уходите.
Степа кивнул, вскочил, схватил меня в охапку и побежал. Он тащил меня так легко, будто я вовсе ничего не весил, без труда прорываясь сквозь ветки. Я настолько был ошарашен всем происходящим, что даже не рыпался. Последним, что донеслось с поляны, стал голос незнакомца:
- Я хочу просто погово...
Конца слова я уже не слышал - раздался взрыв. Тепловой волной нас ударило так, что пару метров мы пролетели по воздуху. Но Степа каким-то немыслимым образом извернулся в воздухе и приземлился на обе ноги, даже не замедлив бега.
Мы вылетели на дорогу, где догорали куски покореженного металла. Это заставило Степу на секунду замешкаться, и я вырвался, неловко упав на землю.
- Что происходит? - крикнул я.
Ответом мне стал нарастающий гул откуда-то сзади. Едва заслышав его, дядя Степа округлил глаза, рывком сорвал рубаху и опустился на колени. Его сотрясли судороги, каждая из которых преображала тело. Секунда, другая - и передо мной стоит волколак, переходная форма оборотня между волком и человеком, являющаяся чем-то средним между тем и другим. И если о том, что кот - дух-хранитель я подозревал, то милиционер-оборотень стал для меня полнейшей неожиданностью.
Степа на четвереньках подскочил ко мне и схватил зубами за шкирку. Почему сегодня все норовят это сделать?.. Резким движением головы оборотень закинул меня себе на спину, будто какой-то мешок.
- Держись, - рыкнул он и стартовал на скорости неплохого автомобиля, я еле успел схватиться за длинную шерсть на широком загривке.
Гул все нарастал, и, если бы мы остались на месте, у нас бы уже наверняка заложило уши. Я оглянулся и увидел, что над лесом, примерно в том месте, где располагалась поляна с бабушкой и незнакомцем, в небо поднимается купол алого цвета. И как раз в тот момент, когда я его заметил, он лопнул.
Деревья, многолетние сосны, сложило до самой земли, раздался чудовищный треск сотен ломающихся стволов. Прямо над ними прошла волна огня, настолько яркого, что глаза мои заслезились и веки невольно сомкнулись. Я вдруг ощутил резкий удар в голову. Необычный, нет, у меня словно что-то разорвалось изнутри с такой силой, что я потерял сознание.
Как выяснилось впоследствии, тот день оставил на моей голове седую прядь.
Очнулся я утром с мыслью, что уже второй раз теряю сознание с тех пор, как начал обучение колдовству. Надеюсь, это не войдет в привычку.
Я с трудом разомкнул веки. Голова просто чудовищно болела, будто разрываемая изнутри, свет, ударивший в глаза, не изменил ситуацию к лучшему. Еле повернув голову, я смог сфокусироваться на обстановке вокруг.
На какое-то мгновение мне показалось, что я нахожусь в больнице - характерная железная кровать, на которой я и лежал, тумбочка и табурет с сидящим на нем Степой, вот и все убранство. Для полноты образа не хватало только убийственного запаха хлорки, присущего лечебным учреждениям.
- Так ты оборотень, - слабо выдавил я, глядя на Степу.
- Очнулся? - вместо ответа спросил участковый, мгновенно встрепенувшись. Кажется, он дремал сидя.
- Ага. Где мы? Что случилось?
- У меня дома. Раз уж моих... сослуживцев нет, можем пока побыть тут, собраться с мыслями. Вечером снимаемся в путь.
- Так что случилось-то? - повторил я.
- Нашли вас. Тебе бабушка говорила не колдовать вне дома? У нее есть враги, которые уже долгое время ищут ее. И один нашел.
- Это все из-за меня?.. Что с бабушкой?! - в памяти всплыл огненный купол посреди леса.
- С ней все хорошо, - успокоил меня Степа, положив руку на плечо. - Мы встретимся с ней в условном месте, но, прежде чем туда попасть, нам нужно будет запутать следы.
Я лег, облегченно выдохнув. С бабушкой все в порядке, это главное. У меня слишком мало родственников, чтобы потерять еще кого-то.
- Лежи, отдыхай, а я пойду приготовлю чего-нибудь, - произнес Степа, вставая.
Я откинулся на подушку, и прикрыл глаза. Голова пульсировала болью, во тьме сомкнутых век кровавые сполохи выводили причудливые узоры. Понятия не имею, что было за колдовство в лесу, но шарахнуло оно крайне мощно.
По выработавшейся за последнее время привычке и чтобы хоть как-то отвлечься от головной боли, я попытался вслушаться в потоки маны вокруг, и меня едва не стошнило - обычно размеренное течение волшебной энергии сейчас было совершенно хаотичным. Огромная масса, сворачиваясь и искривляясь, стремилась куда-то прочь, вызывая своим поведением сильное головокружение.
Не без труда поднявшись, я, пошатываясь, прошел к окну. Я узнал район за ним - окраина моего родного города, примыкающая к объездной дороге. Если я правильно помню, путь к бабушкиному дому должен лежать в противоположной стороне. Именно туда сейчас двигались колоссальные мановые потоки. Что же там случилось?..
Постояв у окна, я поспешил улечься обратно на кровать. В вертикальном положении голова еще сильнее начинала кружиться.
Машинально кинул взгляд на наручные часы. "Электроника", подаренная когда-то отцом и ни разу до этого не подводившая, смотрела теперь на меня пустым экраном. Я постучал по нему ногтем, но тщетно - цифры не появились. Может, батарейка села?..
Когда через некоторое время до меня донесся голос Степы, голова уже начала понемногу успокаиваться.
- Иди есть! - звал участковый.
Я поковылял на зов, выведший меня через короткий коридор на кухню. Обставленная без излишеств, она вмещала в себя потертый стол, посредине которого уже стояла сковорода с макаронами и сосисками, пару табуретов, древний монументальный холодильник и газовую плиту на две конфорки. В углу пристроилась маленькая раковина и шкафчик для посуды над ней.
- Чем богаты, тем и рады, - протянул мне вилку оборотень.
Мы быстро поели в полной тишине, и Степа зажег конфорку, над которой стоял белый эмалированный чайник.
- Как-то у тебя тут пусто, - заметил я.
- Мне много и не надо, - пожал плечами оборотень. - К тому же, чуял, что дело на работе скверно обернется, готовился к переезду. А что, не нравится?
- Да нет, все нормально, - пожал я плечами. - Куда мы направимся? Нам бы к бабушке заехать для начала, кое-чего забрать.
- Не нужно, - отрицательно помотал головой Степа. - Пока ты спал, я забрал часть твоих вещей, все в двух сумках в коридоре. В синей спортивной, сверху, лежит колдовская книга Акулины. Она попросила отдать ее тебе, чтобы ты занимался по ней. Твоя там тоже лежит, на всякий случай.
Ну вот, переписывал я, переписывал Акулинин гримуар, а в итоге она мне его и отдала. Вообще-то говоря, это было слегка странно, но строить какие-то логические цепочки моя гудящая голова до сих пор отказывалась.
После еды Степа оставил меня в своей квартире, а сам куда-то ушел. Его не было довольно долго, и я, от нечего делать, решил почитать бабушкину книгу. Краем уха я слышал от Акулины, что она "разрешила" мне брать гримуар, и если бы она этого не сделала, фолиант просто сгорел в моих руках от первого же прикосновения. Не факт, что я сам остался бы при этом цел. Выходит, раз оборотень принес книгу сюда в целости и сохранности, ему бабушка тоже "разрешила", а значит, с ней и вправду все в порядке.
Если только она не сделала этого когда-то заранее.
Я открыл случайную страницу и принялся читать.
"Магия перемещения делится на два типа - перемещение меж миров и перемещение внутри мира. В свою очередь и перемещение внутри мира делится на два вида - дальние и ближние прыжки.
Ближние прыжки - наиболее легкие к освоению. Принцип действия тот же, что и у других видов - поток энергии создает точную копию тела перемещающегося колдуна, и в это тело переходит его дух. Старое же тело мгновенно разлагается на магическую энергию".
На этом моменте я невольно поежился. Колдун создает себя, а потом убивает себя же. Если не это жуть, то я не знаю, что тогда.
"Все перемещение занимает доли мгновений. Упрощающее отличие ближнего скачка от остальных лишь в том, что при ближнем колдуну достаточно видеть точку перемещения, тогда как при прочих приходится проводить в уме точные расчеты.
Ввиду вышесказанного, заклятье ближнего прыжка было максимально упрощено, так как зачастую бывает нужно в боевых условиях. Текст заклятья и последовательность действий для его применения приведена в сноске".
Сноской являлся небольшой листок, подклеенный к странице снизу. Я развернул его, внимательно прочитал и решил закрепить знания на практике.
К возвращению Степы, меня дважды стошнило, причем, один раз - с кровью, я отбил себе спину, когда внезапно при перемещении оказался в полуметре над полом в лежачем положении, но все же ближние прыжки я вроде бы освоил. Заклятье оказалось и вправду несложным, позанимавшись недельку, я, пожалуй, смогу его использовать за секунду.
- А ты зря времени не теряешь, - хмыкнул бывший участковый, зашедший в комнату как раз в тот момент, когда я переместился из одного угла комнаты в другой. - Это правильно, молодец.
Он подошел к столу и поставил на него явно тяжелый пакет. Развернув белый полиэтилен, участковый явил миру огромную белую кастрюлю, прикрытую крышкой.
- Это суп, - объявил с гордостью Степа. - Соседка приготовила, передала нам. Ешь и поедем.
- Прям вот так для нас и приготовила? - усомнился я.
- Не для нас, для себя. Но тут пришел я и сделал предложение, от которого она не смогла отказаться.
- Ты ее что, на суп ограбил? - ужаснулся я.
- Дурак что ли? - хмыкнул оборотень. - Нет. Я ей дубликат ключей от этой квартиры отдал. А она мне - "Волгу" Петровича, мужа ее, царство ему небесное, еще денег немного. И суп в подарок. Ешь уже, он, вроде, наваристый.
Заставлять меня не пришлось - есть хотелось ужасно, ведь все макароны с сосисками были исторгнуты на пол, вытерты и отправлены в унитаз. Степа помыл руки и присоединился, вдвоем мы уничтожили все содержимое кастрюли в рекордные сроки.
Из дома вышли в сумерках, нагруженные четырьмя сумками. Две были из бабушкиного дома, одну оборотень приволок с собой после дневной вылазки, и еще одну он собрал из вещей, которые все же решил забрать из квартиры. Таковых было не так уж много. Свой экземпляр ключей от дома Степа бросил соседке в почтовый ящик, пояснив, что они так уговорились.
Напротив подъезда нас ждала черная, безупречно чистая "Волга", в которую и были загружены все баулы. Я сел на переднее место, участковый, наверное, уже бывший, завел машину с пол-оборота и вывел ее сначала из двора, а затем и на объездную. Мы устремились прочь от города по плохо освещенной полосе разбитого асфальта, окруженной бескрайними полями. Где-то сзади и слева от нас должна была виднеться маленькая зеленая полоска - лес, к которому примыкала бабушкина деревня. В темноте я не смог разглядеть его.
- Нам повезло, - заметил Степа, погладив пластик передней панели. - Петрович ее купил полгода назад новенькой. Что-то с завода удачно украл и в автомобиль вложил. А два месяца назад сам помер - сердце прихватило. Смотри, у нее пробега - четыреста километров всего! Долго с нами проходит.
- Повезло, да. А Петровича тебе не жалко? - спросил я, меланхолично таращась в окно.
- Не очень, - смущенно ответил оборотень. - Сволочь он был, Петрович этот. Супруге изменял, ползавода вынес за время работы там, пил регулярно. Я его даже на учет ставил - он по пьяни жену побил. Хотя... он же тоже человек. Вот, Сашка, пристыдил!
Я пожал плечами. Может и правда без этого Петровича мир стал лучше. А может, и нет. Не мне судить всяких незнакомых Петровичей.
Спустя час пути, мы свернули с шоссе в прилегающую лесополосу. Помотавшись по ямам еще минут десять, мы доехали до опушки, на которой Степа остановился и заглушил мотор.
- Посиди здесь, я сейчас, - сказал оборотень. Я кивнул в ответ, сотворил себе "светлячка" и привычно уткнулся в колдовскую книгу.
Степы не было полчаса, не меньше. Я даже начал немного волноваться - шутка ли, один, в лесу, ночью? На всякий случай начитал заклятье Взрыва, уже убившее четырех бандитов. И чуть было не активировал его, когда увидел жуткий бесформенный силуэт, показавшийся из-за деревьев. Но, слава богу, сдержался - это шел, кряхтя, Степа, загруженный так, что напоминал ходячую гору.
Мы загрузили машину так, что бедная "Волга" ощутимо просела. Багажник, крыша и почти все заднее сидение забились разнообразными тюками, сумками, пакетами. На часть вещей почему-то налипли комья земли.
Степа критически осмотрел результат погрузки и покачал головой:
- Машину явно надо менять, в этой маловато места. А жаль.
Мы ехали всю ночь. Пару раз проезжали сквозь небольшие селения, один раз - через серый городок, не встретивший нас ничем, кроме немытых стен пятиэтажек. При этом я был почти наверняка уверен, что одно из сел мы проехали дважды. Правда, попали мы в него с разных сторон, но оба раза наш маршрут лежал мимо одного и того же памятника мужчине в гимнастерке. Степа заплутал или же просто кружил, дабы запутать следы?.. Спрашивать я не хотел, полностью вверив свою судьбу оборотню.
Я вроде бы подремал, хотя не уверен. Сон никак не отражался ни на моей концентрации, ни на физическом состоянии, это стал просто способ скоротать время. В последний месяц у бабушки часто бывало, что я вообще не спал по несколько дней, причем, Акулина никак это не комментировала, что меня немного удивляло.
За ночь мы остановились лишь единожды, легко перекусить и сходить в туалет. Под утро бывший участковый явно начал сдавать. Странно, судя по бабушкиной книге, оборотни устают гораздо медленней людей, этот переезд, даже с учетом дневной активности, должен был даваться ему легче... Хотя, он ведь, возможно, не спал... сколько? Сутки? Двое? Отдыхал ли он после того, как принес меня к себе домой? Не знаю, видимо - нет.
Мы остановились на длительный перерыв значительно позже рассвета, рядом со старой, почти покинутой людьми деревушкой. Степа опустил свое сидение до упора и прикрыл глаза, сказав мне не уходить далеко и не колдовать вдали от машины. Я кивнул и вышел размять затекшие ноги.
Солнце не по сентябрьски грело, где-то рядом раздавалось возбужденное чириканье каких-то пичуг. Улыбнувшись в сторону звука, я медленно зашагал к стоящим невдалеке покосившимся избам. Не то, чтобы я хотел туда идти, просто стоять на месте хотелось еще меньше. Тело жаждало движения.
Ничего интересного в поселении я не нашел, все то же самое, что было в бабушкиной деревне, разве что народу еще меньше. И в одном из домов через грязное окно я неожиданно увидел относительно молодую пару, лет тридцати, что было непривычно для такого места. Наверное, беженцы заняли пустовавший дом, я слышал, дядя Степа рассказывал о подобном.
Интересно все же, кто был тот мужчина, явившийся на мое колдовство? Он явно был в не слишком хороших отношениях с Акулиной. И... Очень странное ощущение. Я ведь легко различаю движение маны в пространстве, чувствую ее потоки... это будто ветер, дующий на меня, я уже ощущаю его чисто машинально. Но вот что странно, тот незнакомец... он будто бы тянул всю окружающую ману на себя. Такого никогда не было у Акулины, да и у самого меня явно так не получалось. Я словно плыл в потоке маны, а он стоял, направляя течение на себя.
Вдруг я замер, расширив глаза. Этот черный человек явился из-за того, что я колдовал?.. но я же практиковался у Степы дома! Что если все, кто там живет, теперь в опасности?!
Нет, вряд ли. В прошлый раз незнакомец явился почти сразу. А у Степы я колдовал несколько часов, и никто не пришел. Это, конечно, хорошо, но как-то странно.
Мои размышления прервал оклик:
- Сашка! Пора ехать!
Не так уж много оборотням нужно времени на отдых, однако.
Отъезжая от деревни, я все же разглядел ее название, написанное на потертом знаке при выезде. На въезде почему-то никаких обозначений не было, впрочем, возможно, я просто не заметил.
- Тихие блины, - прочитал я вслух. - Что за дурацкое название?
Степа, подумав, принялся медленно рассказывать:
- Ходит история, что еще в дореволюционные времена, когда это место называлось иначе, здесь жила одна бабка. Божий одуванчик, все ее любили и уважали, за советом обращались. И вот однажды у нее вдруг тихонько съехала крыша. Наготовила она на Масленицу целую гору блинов, да и пригласила всю деревню, и стар, и млад. Только вот блины оказались не простые, а с каким-то ядом, каким - история не сохранила. За одну ночь вся деревня вымерла, благодаря этим самым "тихим" блинам.
- Ужас какой, - я поежился.
- Да, сумасшествие - штука страшная, - кивнул Степа. - Особенно - для окружающих.
С момента остановки в Тихих блинах прошла пара часов. Я сидел, уткнувшись в книгу, когда Степа вдруг остановился без предупреждения. Он съехал на обочину, вышел и потянул носом. Лицо оборотня побелело и заострилось, во всей фигуре читалось напряжение. Постояв немного на улице, он забрался обратно, но трогаться не спешил.
- Что случилось? - спросил я, чтобы нарушить тревожное молчание.
Степа ответил не сразу, будто собираясь с мыслями.
- Где-то недалеко мои старые знакомые, - сказал он, наконец. - И я буду не очень рад встрече с ними.
- Кто они?
- Тоже оборотни, только немного другие.
- Как это?
- Позже расскажу, - чуть раздраженно ответил Степа.
- А как ты узнал, что они рядом? - все не унимался я.
- Учуял. Они воняют на многие километры вокруг.
Степа осторожно тронулся, выводя машину обратно на шоссе. Его напряжение передалось и мне.
Но пока все шло гладко. Мы ехали уже десяток километров без каких-либо происшествий. Я немного успокоился, а вот Степа наоборот все больше нервничал.
Внезапно машина вильнула в сторону, да так, что я впечатался лбом в боковое окно. Краем глаза, среди искр от удара головой, я заметил какое-то движение позади. Мы ушли от аварии?..
Но, почти сразу за маневром, на крышу "Волги" что-то глухо шмякнулось. И через секунду перед лобовым стеклом свесилась жуткая морда, похожая на огромную собачью, только с человеческими глазами. Волколак.
Незваный гость не терял времени даром - в воздухе мелькнула черная шерстяная молния и лобовое стекло пробила когтистая лапа, сразу же вцепившаяся в рулевое колесо и дернувшая его резко в сторону. Машина улетела в кювет, несколько раз перевернувшись. Я снова отключился.