Белоткач Александр Семенович. Операция

Белоткач Александр Семенович : другие произведения.

Операция - Телепортация

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

© Copyright Белоткач Александр Семенович (px303@mail.ru) Размещен: 24/07/2016, изменен: 15/07/2017. 204k. Статистика. Повесть: Фантастика Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2
Аннотация: Бесконечное одиночество - перспектива поистине ужасающая. Волею обстоятельств юная дочь одного из операторов проекта остается совершенно одна на терраформированой планете. С орбиты, направив антенны в черную пустоту, шлет крик о помощи аварийный буй, но сигнал бедствия, достигнет дома не раньше чем через три столетия. Вокруг удивительный, полный ярких красок, цветущий и благоухающий мир, только все напрасно, если до конца дней, рядом с тобой будут, лишь безмозглые киберы, да бесконечно холодный, искусственный интеллект корабля. И тогда остается одно - надеяться и ждать. Верить, надеяться и ждать. Ведь она знает, где б ты ни был, в какой точке огромной вселенной ты не оказался, Он всегда услышит.

ПРОЕКТ ВОЗРОЖДЕНИЕ.

ОПЕРАЦИЯ - ТЕЛЕПОРТАЦИЯ

АННОТАЦИЯ.

Бесконечное одиночество - перспектива поистине ужасающая. Волею обстоятельств юная дочь одного из операторов проекта остается совершенно одна на терраформированой планете. С орбиты, направив антенны в черную пустоту, шлет крик о помощи аварийный буй, но сигнал бедствия, достигнет дома не раньше, чем через три столетия. Вокруг удивительный, полный ярких красок, цветущий и благоухающий мир, только все напрасно, если до конца дней, рядом с тобой будут, лишь безмозглые киберы, да бесконечно холодный, искусственный интеллект корабля. И тогда остается одно - надеяться и ждать. Верить, надеяться и ждать. Ведь она знает, где б ты ни был, в какой точке огромной вселенной ты не оказался, Он всегда услышит.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ОТВЕТ.

Следователь по особо важным делам - Арсеньева Ирина Викторовна, вошла в свой кабинет за полчаса до начала рабочего дня. Отряхнув с плеч и воротника снежные слезы, она повесила пальто в шкаф, и по привычке оглядев придирчиво себя в зеркало, подошла к окну. За стеклом, в серой предутренней мгле, заслоняя свет фонарей, беспорядочно суетились снежинки. Зима набирала обороты, и вместе с холодами начались известные проблемы. Ее маленькая Kia в очередной раз не пожелала заводиться, поэтому пришлось добираться на метро. И как всегда получилось быстрее. В кабинете было тепло, даже жарко. Батарея отопления приятно согревала озябшие колени. Ирина планировала доехать на машине, поэтому, надетые не по сезону колготки, в метро, а особенно на улице, сразу дали о себе знать. Но постепенно, пробравшийся под легкую юбку и форменную курточку холод отступил. Она включила стоявший на подоконнике чайник, и достав из кармана зажигалку, задумалась:

'Пора, наконец, бросать. Сколько уже обещала. Может сегодня и попробовать?'

Повертев еще немного в пальцах металлический квадратик, она все же отложила его в сторону.

'Пусть будет так, да и натощак не стоит'

Сегодня снова пришлось, сбежать из дома не позавтракав. Мамины утренние нотации постепенно превращались в тяжелое бремя. Если раньше Ирина могла с легкостью переносить эти кухонные разговоры, то теперь, с каждым годом, слова единственного родного человека, ранили все больней. Да ей действительно тридцать с хвостиком. Вполне нормальный возраст по столичным меркам. Успешная карьера, уважение, безупречная репутация. Все это прекрасно, однако дорогая мамочка, очень беспокоилась за свою дочь. Да, с личной жизнью у Ирочки как-то не заладилось. Дочь ее оказалась слишком разборчивой. Вот и вчера, в который раз, отправила очередного ухажера ни с чем. Правда, мама не знала, что этот чрезмерно назойливый товарищ дважды разведен, да к тому же сильно не равнодушен к горячительным напиткам. Впрочем, Ира никогда не посвящала мать в свою личную жизнь. У нее самой эта жизнь сложилась не ахти как. Отец бросил их, когда Ирине едва исполнилось четыре. С тех пор в их доме регулярно появлялись какие-то незнакомые мужчины, дарили шоколадку или очередного пупса, а затем оставались до утра в маминой комнате. Она, несмотря ни на что, по-прежнему любила мать, но вот все ее разговоры о счастливой семейной жизни, воспринимала как бесполезный фон.

Течение мыслей прервал закипевший чайник. Открыв коробку любимого черного с бергамотом, она бросила в чашку щепоть ароматных листочков, и залив их кипятком, накрыла блюдцем. Что поделаешь, это не дома, и без того данная процедура не очень приветствуется начальством. Приходится смирятся с такими кулинарными 'изысками'. Развернула пачку с печеньем, и выложив нехитрый завтрак на стол, вновь подошла к окну.

На сердце было тревожно. Такое с ней бывало не раз, и если уж случалось, обязательно жди 'новых приключений'. Неожиданно в сознании мелькнул четкий образ Андрея. Мозг привычно зафиксировал данное событие, давно ни чему не удивляясь, и ни в чем не сомневаясь.

'Ну вот, - подумала она, - Кажется намечается важная встреча. А ведь мы не виделись почти месяц'.

Арсеньева Ирина Викторовна, лейтенант СБ., заслуженный следователь страны, обладала некими способностями, а точнее, феноменальной интуицией. Именно поэтому, она и работала сейчас в одном из самых закрытых учреждений столицы. Золотых медалистов и отличников высшей школы милиции в стране хватало, а вот люди с подобными способностями, настоящая редкость. В известных структурах, такие кадры всегда высоко ценили, и оберегали, как могли. Еще при поступлении в институт, семнадцатилетнюю девушку заметили. Позже, пройдя несколько довольно необычных, и даже где-то жестоких тестов, она была зачислена в особую группу. Все это выяснилось гораздо позже, а тогда Ирочка Арсеньева была уверена, что каждый желающий стать работником милиции, обязан пройти все стадии закалки. И вот теперь, уже почти пять лет, она является, и надо сказать, по праву, самым уважаемым следователем их учреждения.

Зазвонил телефон. Ирина подняла трубку и уверенно произнесла:

- Привет Андрей! Ты чего в такую рань?

На том конце долго молчали, а затем, Андрей, старый ее знакомый еще по институту, хрипло выдавил: - Слушай, сколько тебя знаю, никак привыкнуть не могу! Как ты догадалась? Впрочем, понятно ... и немного помявшись, продолжил: - У меня тут дело серьезное, не против, если я зайду к тебе?

- Не против. Заодно чаем угощу.

- Ну, так я сейчас заскочу, ладно? - уточнил повеселевший Андрей, - Что захватить в буфете? Я мимо буду.

- На твое усмотрение. Но если дело серьезное, без коробки Либретто не появляйся.

- Есть, товарищ лейтенант! Будет исполнено!

Положив трубку, Ирина вновь задумалась:

'как всегда чутье не подводит. Андрей по пустякам беспокоить не станет, да еще и в такую рань. Явно намечается серьезное дело. Только бы не показать виду как я ему рада'.

Снова зазвонил телефон, но уже другая, закрытая линия. Сердце неприятно сжалось, а в сознании всплыл вчерашний разговор с начальством.

Сняв трубку, она вежливо поздоровалась, и внимательно выслушав говорившего, осторожно, словно гранату, положила ее обратно на тихо звякнувший аппарат.

'Так и есть! Предстоит головомойка у шефа! Слишком уж он подчеркнуто холоден'.

Вчера ее только поставили в известность о предстоящем разбирательстве, ну а сегодня, по всему, соберется коллегия. Ошибки здесь обходятся очень дорого. И если будет доказано, что она просчиталась, придется долго отмываться. Ирина Викторовна была уверена, что все ее выводы относительно предыдущего дела были совершенно объективны, однако привычный тремор перед подобными разборами, заставлял снова и снова вертеть в голове ключевые доводы.

Их отдел занимался так называемыми 'глухарями - висяками', которые им сваливали со всех концов необъятной страны. Там, где обычные следователи пасовали, их особый отдел обязан был найти решение. И к слову сказать, так, чаще всего и происходило. Работали здесь не просто профессионалы, а люди особо одаренные. Нет, их контора не проводила спиритических сеансов, камланий с бубнами и тд. Не работали тут сомнительного рода медиумы, экстрасенсы, гадалки и прочая набившая оскомину братия шарлатанов. А трудились на благо страны, люди с устойчивыми, неоднократно испытанными особенностями. И одним из таких следователей был Андрей. Этот вполне обычный с виду парень, благодаря нестандартному мышлению, мог играючи распутать любую головоломку, какую порой сочиняла им жизнь. Даже видавшие виды следаки с еще послевоенным прошлым, удивлялись этому гениальному 'сопляку'. Стоило ему заглянуть в безнадежное, казалось, дело, и уже через пять минут решение было готово. Однако даже такому незаурядному специалисту приходилось признавать поражение. Интересно, что на этот раз? Снова какой-нибудь труп в запертой комнате? Или серийник с фантастическим везением?

Размышления прервал вежливый стук в дверь. Смутившись неуставного состояния своего стола, Ирина подошла к двери, чтобы лично встретить раннего посетителя.

- Доброе утро, Ирина Викторовна!

Это оказался совсем еще юный стажер их бригады Вася Комлев. Смущенно переминаясь с ноги на ногу и краснея как девчонка, он проблеял:

- Ирина Викторовна, меня тут Артем Петрович послал. У него снова сбой. Просит помочь.

'Ну, Тема! Знает, кого подсылать! Ведь этому розовому симпатяге отказать просто невозможно! Придется отложить завтрак'.

- Хорошо, - сделав вид, что раздумывает, произнесла она, сверкнув своей фирменной улыбкой, - Минут через пять зайду!

Довольный стажер поскакал к себе на этаж, а Ирина, вернувшись в кабинет, набрала проходную:

- Виталий, еще раз здравствуй! Там ко мне Татарский должен зайти, передай ему, что я у Свиридова в кабинете, у него как обычно железо барахлит.

Убрав со стола неудавшийся завтрак, прихватив ключи, она направилась на седьмой этаж в аналитический отдел.

Ирина, по второй своей специальности была программистом. На этом настояло начальство. Учиться приходилось заочно, по ночам. Зубрить заумные книги, бороздить просторы интернета в попытке отыскать ответ на очередную задачку. Было трудно, но Ирина, ни о чем не жалела. Факультет она закончила с дипломом, и с тех пор была с любым компьютером на - ты, чем бессовестно пользовались все ее знакомые, а особенно сослуживцы.

Вернулась она только спустя час с лишним. И с удивлением обнаружила у своей двери нервно прохаживающегося Андрея.

- Ты чего? - спросила она озабоченно хмурившего лоб сослуживца, - Я же сказала Виталику, что буду у Свиридова!

- Когда я проходил, его не было! Я понимаешь, уже извелся весь! Ведь договаривались же!

Чувствуя вину перед старым приятелем и легкую эйфорию от встречи, Ирина, открыв кабинет, пригласила гостя войти. По-быстрому приготовив легкий перекус, она усадила его за стол. Андрей, как и обещал, принес ее любимые конфеты, и сидя друг напротив друга, они пили чай, думая каждый о своем. Ирина вспомнила их первую встречу. Тогда еще совсем юная первокурсница, она опоздала на лекцию, и в коридоре столкнулась с вышедшим на встречу из-за угла студентом. На пол полетели учебники, тетради и прочие карандаши. Ошарашенный юноша сначала долго извинялся, а затем, набравшись смелости, пошел на штурм. Расстались они почти друзьями, обменявшись телефонами, и договорившись о встрече. А спустя несколько дней, увидев подходящего к условленному месту парня, Ирина впервые в жизни ощутила тот странный озноб, который все почему-то называют любовью. Но увы, дальше все пошло совсем не так как описывают дамские романы. Андрей оказался одиночкой, и с большим трудом терпел рядом с собой кого бы то ни было, дольше одного часа. К сожалению, Ирина не стала исключением. Много было пролито девичьих слез, много было попыток возобновить отношения, демонстративных сцен с симпатичными, но совершенно ей неинтересными сокурсниками. Только все было напрасно. В итоге, они остались просто хорошими знакомыми, почти друзьями. Почему почти? Да просто потому, что друзья звонят не только по делу, на работу, но и как известно приходят просто так, в гости, поболтать за жизнь. Андрей же был человеком прагматичным, и подобные посиделки 'ни о чем', его не интересовали. А Ирина, отстрадав свое, смирилась. Хотя часто еще при встрече с этим странным парнем, что-то в груди сладко замирало, словно надеялось еще девичье сердце на чудо, словно ждало запоздалого ответа.

Андрей, допил чай, и отодвинув пустую чашку, глянул на часы:

- Да, а времечко-то тикает! Слушай, я ведь к тебе по делу! - выложив на стол, любимый свой, архаичного вида портфель, он щелкнул замками, - Понимаешь, тут такое ..., мне сегодня сутра пришлось побегать немного, в общем, крыша дала добро, и я подключаю тебя к расследованию. Все материалы здесь, - на стол рядом с портфелем легла увесистая папка, - Надеюсь, к понедельнику ты ознакомишься. Ну а свои соображения и предварительные выводы, только мне лично. Дело под особым контролем. Сам, интересуется. Ну, уверен уже сегодня ты поймешь, все это, - и он выразительно постучал указательным пальцем по раздувшейся папке, - Настоящая головная боль и сплошная бессонница. Самые матерые волки зубы обломали. Мы с тобой последняя надежда. Там, - указал он на потолок, - мне так и сказали: Если уж Арсеньева с Татарским не осилят, все! Можно сдавать в архив.

Ирина была по-настоящему заинтригована. Сердце настойчиво твердило: в этой папке есть нечто невероятное, нечто такое от чего у нее уже сейчас холодели пальцы, а по спине бежали мурашки.

Проводив дорогого гостя, Ирина Викторовна прибрала остатки завтрака, после чего, придвинув стул, в задумчивости уселась у окна. Все это было не в первый раз, и стоило немного подождать, прежде чем лезть с головой в новое дело. За окном уже совсем рассвело. Над городом нависли тяжелые серые громадины, лишь где-то над третьим кольцом в маленькое окошко, радуя глаз, заглядывало голубое небо. Оттуда театральным прожектором, отражаясь в мириадах далеких снежинок, упирался куда-то в пригород наклонный золотой столб. Снова пошел снег. За стеклом, невесомым напоминанием о скоротечности бытия, плавно кружась, сплетались в последнем танце крупные хлопья. Будто помехи на экране ее старенького телевизора, они постепенно заслонили собой панораму города, осторожно укутывая мир в свой белый саван. Ирина любила зиму. Именно в такие дни, ей нравилось, придвинув кресло к окну, укрывшись пледом, погрузиться в мир Донцовой, или Марининой. Здесь она видела себя той самой, главной героиней. Здесь она легко распутывала самые сложные дела, походя, очаровывая весь мужской контингент. Неотразимая, непреклонная, разящая на повал отточенным юмором, под восторженные аплодисменты, лично отлавливающая самых опасных преступников. А за ужином, при свечах, с легкостью рассуждающая о смысле жизни со своим первым помощником, возлюбленным, верным пажом, что везде и всюду неотступно следует за героиней, фиксируя для истории ее умопомрачительные победы. В такие дни, она отключала телефон, и захватив термос с любимым черным, закрывалась в своей комнате. Возможно, именно поэтому она и избрала такую непростую профессию, удивив многих маминых знакомых, ожидающих от нее чего угодно, но только не такого выбора. И теперь, словно героиня одного из романов, она собиралась нырнуть в омут нового 'тупикового' дела.

Ирина, потирая пальцами привычно стреляющие после крепкого чая виски, принялась ходить из угла в угол.

'Нет, положительно день сегодня какой-то странный! От шефа ничего! Обычно, если там что затевается, то обязательно доводится до конца! Да еще и Андрей, со своим делом... строит из себя тут, понимаешь!' Будучи настоящим профессионалом, она намеренно накручивала себя, пытаясь войти в боевой режим. И это, кажется, ей удалось.

Ирина Викторовна, остановившись у стола, решительно придвинула к себе принесенную папку, и щелкнув замочком, раскрыла будоражащее нервы вместилище. Внутри находилась еще одна, такого же казенного пластика папка, на которой четким каллиграфическим почерком было выведено: Дело ?018/539 'САМНАМБУЛА'.

'Так, начинается... - прикусила она губу, - этого только не хватало!'

Дело по всему, касается очередного затыка наших умников.

'Снова эти яйцеголовые наизобретали, а нам расхлебывать!'

Ирина, раскрыв папку, прочла титульный лист.

'так, компьютерная распечатка'. - Дело ?018/539 'САМНАМБУЛА' Секретно. Только для служебного пользования. 13 мая 2--- года, НИИ (-----) - 'Понятно, как всегда шифруются наши умники!' - Эксперимент Сомнамбула. Работа с сознанием. - 'Ну..., это не для меня, пропустим, пусть Андрей разбирается. А вот это уже интересно!' - Бесследно исчез во время очередного эксперимента. - 'Так- так, кто это у нас тут исчез, причем еще и бесследно? Ага!' - Постоянный член группы. Доброволец. - 'А вот и служебная справочка. Так...' - Безродных Алексей Иванович, 23 года, холост... Москва, детдом... учился... - 'Понятно, это пока опустим, дальше', - Институт, факультет кибернетики, - 'Значит коллега', - Успеваемость средняя... дважды был отчислен за нарушение регламента эксперимента, возвращен в группу по настоянию руководителя проекта профессора Свиридова. - 'Знакомая фамилия. Не родственничек ли это нашего Темочки? И что дальше...?' - Гипер - погружение. Пустая капсула. - 'Что за бред? Ну и причем тут мы? Это же совершенно не наша епархия! Чего могу я знать о каких-то там, закрытых исследованиях? Не уж-то крыша думает, что мы с Андреем осилим такое...?'

Пролистав несколько страниц, Ирина Викторовна в раздражении захлопнула папку, и откинувшись на стуле, принялась рассматривать казенную, страшно пыльную люстру.

'Я им что, ясновидящая? Откуда я знаю, куда девался этот испытатель...? А ведь чуяло сердце, не все тут чисто! Неужели снова проверка? Впрочем, в нашей конторе и не такое бывает!'

Гневные размышления прервал зуммер внутренней линии. Ирина, вздрогнув от неожиданности, вся подобралась. Ее должны были вызвать на ковер, но судя по времени, коллегия откладывалась. И действительно. Звонила секретарша шефа, которая сухо уведомила ее о том, что дело передано в прокуратуру, и доследованию не подлежит, а Николай Георгиевич, надеется в скором времени получить предварительные выводы по предоставленным ей сегодня материалам. Ей позволяется отложить все, и заниматься только расследованием данного инцидента.

Положив трубку, Ирина Викторовна облегченно вздохнула:

- Уф - ф. 'Ну, Андрюша! Ну, старик! Спасибо! Удружил, так удружил! Значит действительно дело непростое. Что ж, в таком случае, нужно браться за него в серьез!'

Вновь придвинув к себе злосчастную папку, Ирина Викторовна погрузилась в компьютерные строки. И чем дальше она читала, тем сильнее душу охватывал тот странный холодок, что посетил ее недавно. Теперь стало понятно, почему данное дело находится на особом контроле. Описанные здесь события, легко могли сойти за бред не в меру разошедшегося фантаста. И если бы не казенные формулировки, да свойственные только их конторе нюансы, можно было бы считать все это одним большим розыгрышем. Перелистав по привычки все страницы, она обнаружила в конце три подшитых к делу тетради. Это были вполне обычные, ничем непримечательные, общие тетради. Похожие она носила с собой на лекции в институт. Первая из них, основательно потрепанная, была с явными следами пожара. Один край обуглился, и аккуратно срезан опытным реставратором. От нее до сих пор шел сильный душок. На яркой обложке, со смешно щурившимся мышонком, грызущим гигантскую шоколадку, было крупно выведено - '?33'. Раскрыв ее, Ирина Викторовна обнаружила ровные строчки аккуратного почерка. Писал явно мужчина. По всему аккуратист и педант, но вот, по этим чуть заметным росчеркам, можно было судить о некотором непостоянстве и легкой неуверенности в себе. Из первых страниц она поняла, что тетрадь является рабочим дневником пропавшего парня. Немного полистав исписанные обычной шариковой ручкой листы, она решила начать все с начала. И тут же выяснилось, что некто, составляя дело, как и положено, полностью распечатал дневник, и для удобства снабдил его необходимыми справками, а также подробными комментариями. Здесь же нашлась полная биография пропавшего студента, и столь же подробные характеристики от нескольких заведений. На одном из листов, обнаружилось и фото парня. С цветного снимка весело улыбаясь, на нее глядел довольно симпатичный юноша. Светловолосый, кареглазый, в модной рубашке и легких брюках. Руки в карманах, поза - непринужденная, взгляд - открытый уверенный. Впечатление портила только, некая нездоровая худоба, и едва заметные круги под глазами. По всему, снимок делался в самый разгар лета, на фоне виднелись пестрые клумбы, а дальше, выходя за фокус, зеленели расплывчатым пятном деревья какого-то парка.

Почему-то глядя на этого парня, не хотелось думать о плохом. Где-то далеко зрела уверенность, что он жив, и с ним все в порядке. Хотя сейчас это могло просто показаться, но что-то подсказывало, она найдет его. Обязательно найдет.

Дневник участника проекта Сомнамбула Алексея Безродных.

09.03.- -Сегодня впервые опробовали установку. Ну и нагородил наш профессор. Все утро группа бегала как ошпаренная. Если бы не Антон, я точно не осилил бы последний модуль. Ритка попросила погрузить ее первой, но у шефа был свой план, и он, как всегда, не стесняясь в выражениях заявил, что такие бездельники как она, не будут указывать ему в какой последовательности проводить эксперимент. Зоя с Наткой долго утешали несчастную, и в конце концов, к началу процесса все были в норме. Первым по графику шел Кирилл. Я несколько раз лично тестировал капсулу, так что, прекрасно понимал чувства первопроходца. В этом бочонке окружающий мир словно перестает существовать. Совершенная звуко - свето - изоляция. Лежишь как в гробу. Да еще и гель этот. Ни рук ни ног не чувствуешь, ощущение такое, что одни только мозги висят где-то в неведомом пространстве. Кто-то предложил было разбить бутылку шампанского об агрегат, все посмеялись, а испытуемый вполне серьезно заявил, что ему нужно чего-то эдакого граммов сто, для храбрости. Естественно шеф не позволил, чистота эксперимента ... и тд. Ну а нашего Кирюху, трясущегося и бледного запихнули в бак. Разгон системы прошел в штатном режиме. Я сам сидел за пультом, и отлично видел, как все происходит. На трех мониторах высвечивались графики поля, а на четвертом мигал сердечком маленький человечек. Здесь отображались все данные с различных датчиков, контролирующих состояние испытуемого. Все ребята притихли, и почти до самого обеда в лаборатории стояла совершенно дикая, непривычная тишина. Даже наша трещотка - Зойка Малышева, словно язык проглотила. В общем, первый запуск прошел относительно успешно. Кирюху достали из агрегата, сонного и вялого. И пока девчонки приводили его в порядок, мы с шефом проверяли показания системы. Выяснилось, что несколько параметров мы все же не учли. Нужно снова доводить настройку соленоидов. Так что, завтра предстоит трудный день.

11.03.-- Сегодня по настоянию шефа, перебрали все модули системы. Что-то явно идет не так. Предыдущие несколько дней, все испытуемые жаловались на резкую головную боль. Бедный Антон часа три не мог на ноги встать. Девчонки его еле отходили. Шеф весь день мрачнее тучи. Да и понятно. Все расчеты показывают, что мы на правильном пути, а вот мозги подопытных, почему-то не выдерживают. Только вечером, после того как все блоки были проверены, шеф объявил, что эксперимент пока проводиться не будет. Услышав такое заявление, я взбунтовался. Ведь до меня очередь так и не дошла. Ребята встали на мою сторону, и как шеф не ерепенился, пришлось ему признать мое право, как члена группы, пройти разгон. Пинок в 'подпространство' как называли мы это событие, был намечен на завтра, но шеф предупредил группу, что все равно этот запуск будет последним, до его распоряжения. Мы, конечно, расстроились, особенно девчонки. Коллектив у нас подобрался что надо, и вот, едва успели мы притереться, попривыкнуть друг к дружке, как веселье закончилось.

12.03.-- Сегодня отработал в капсуле. Ничего особенного. Так, летали какие-то светлячки перед глазами. Голова, конечно, слегка побаливает, но в целом самочувствие нормальное. Ребята говорят, телеметрия у меня как у космонавта. Шеф тоже доволен. Первый разгон прошел великолепно, на втором было несколько пиков, а вот третий он не рискнул инициировать. Хотя думаю зря. Возможно, я чего-то бы и увидел. А так, провалялся бездельником в киселе больше часа, вспоминая детдомовских ребят. Выволокли меня из бака, обтерли, как полагается, напоили витаминным коктейлем, после чего оставили наедине с Натальей, нашим психологом и врачом. Облепив своими датчиками мою бедную тушку, она принялась разводить несчастного испытуемого на подробности. Но долго пытки не продлились. Поняв, что я толком ничего не увидел, она отделалась общим тестом на устойчивость, и собрав свою аппаратуру, разрешила сваливать. Можно было, конечно, рассказать ей о тех слабых искорках, что периодически плавали перед носом, да вот чувствую, из-за таких мелочей не стоит беспокоить эту тонкую натуру. Она же просто придушит меня своими шлангами. На завтра запланировали разгон до 'третьей космической'. Был определенный риск, но раз уж я так легко перенес два предыдущих разгона, то и третий обязан осилить. А именно на третьем уровне модуляции, поле входит в резонанс с мозгом. Вообще, профессор много говорил об этом эффекте. И что открыт он был 'совершенно случайно' в его лаборатории. Да только верилось в эти байки с трудом. Не такой уж простак наш дорогой шеф. Подготовка к эксперименту, была разбита на отдельные секции. Десять команд занимались каждая только своим блоком, и вторая группа техников не знала, что делает первая. А работало здесь человек сто, не меньше. Все мы давали подписку о неразглашении, так что, задуматься было о чем. И даже этот дневник я вести не имею права. Двое в штатском, пугали нас страшными карами, да только плевать я хотел на их секреты. Я чего шпиён какой?

13.03.-- Проспал. Никогда такого не было. Первый раз проспал. Ни будильника, ни разрывающегося на прикроватном столике мобильника, я не услышал. Но ни это было самым странным. Впервые в жизни, я увидел цветной сон. Вообще, это дело, то есть сон, у меня всегда проходит в режиме полного отключения экрана. И если что когда и снилось, то были это тусклые, черно-белые ужастики, да какая-то непонятная муть, которая выветривалась уже через несколько секунд после пробуждения. А вот сегодня я проснулся с ощущением, что побывал где-то в другом мире. И было там настолько светло и радостно, что увидев засиженный мухами потолок своей комнаты, едва не взвыл. Было до жути обидно. Просыпаться не хотелось. Я попробовал закрыть глаза и снова нырнуть в это сладкое нечто, да куда там. На столике мерзко задребезжал поставленный на вибро - сотовый, и глянув на экран, я обалдел. Во-первых, время было уже 11:30, а во-вторых, это был уже двадцатый пропущенный вызов. Звонила Натка. Каким-то чужим голосом, она сообщила, что группа в моей помощи больше не нуждается. Я по правде был так ошарашен, что даже ответить толком ничего не смог. По-быстрому собравшись, выскочил на улицу, и за рекордные четверть часа добрался до института. Техники уже сворачивали аппаратуру, когда я, влетев лабораторию, замахал на них руками. Профессор долго не желал ничего слышать, но когда окружившие нас ребята, узнав, что произошло, стали наперебой предлагать свои версии, неожиданно сжалился. Я как мог связно объяснил ему, что после вчерашнего эксперимента, впервые в жизни увидел цветной сон. И что сон этот, был очень даже непростой. Впечатление создавалось такое, словно меня в тот момент вообще не было в нашей вселенной. Обычно я сплю довольно чутко. Даже соседский будильник мог поднять меня раньше моего собственного. А тут словно умер.

'Это жужжу неспроста! - убеждал я их, - нужно обязательно все проверить'.

Наталья, наш психолог, даже не глядела в мою сторону, а вот профессор заинтересовался. В итоге, меня решили тут же закинуть в капсулу. Ну а все, что произошло дальше, я постараюсь описать поподробнее.

Встреча.

Еще при первом разгоне, выяснилось, что в капсуле испытуемый полностью теряет связь с реальностью. Все без исключения приблизительно минут через десять уже крепко спали. Поэтому, когда я объяснил шефу, что вчера даже глаз не сомкнул, ребята здорово удивились. Решили тут же проверить. Испытуемого раздели, и как обычно, подключив датчики, запихнули в капсулу. Я естественно, догадывался, что шеф с Натальей в курсе всего происходящего. Уж кто-кто, а они должны разбираться в показаниях системы жизнеобеспечения. Первый час я пролежал, думая о том, для чего вообще создана вся установка. Официальная версия гласила, что данный эксперимент проводится с целью выявить влияние 'U' поля на сознание человека. Однако были у меня некоторые сомнения на этот счет. Уж слишком тут все наворочено, да и уровень секретности явно противоречит здравому смыслу. Ну чего тут может быть секретного? К примеру, ребята из нашей группы расскажут только, что жутко башка болит после этих процедур. Я пока исключение, но и на первых двух разгонах ничего, кроме тех светлячков не видел. Спать не хотелось совершенно. Я уже начал было скучать, когда зажглась зеленая лампочка, и меня выволокли на свет Божий.

Шеф с Натальей долго мучили подопытного расспросами, а убедившись, что я действительно в норме, решили приступить к полному разгону.

Вновь я был погружен в гель, и через минуту, перед глазами замаячили уже знакомые светящиеся точки. Не знаю, когда это началось, но в какой-то момент, я вдруг ощутил себя в космосе. Да, именно так, как в некоем фантастическом фильме, выглядело то непонятное пространство. Все произошло как-то сразу, скачком. Тусклые искорки, плавающие перед глазами, неожиданно превратились в яркие звездочки, а окружающее пространство, приобрело объем и глубину. Ощущение было такое, словно меня подвесили в центре гигантского черного шара, с миллиардом маленьких дырочек, через которые пробивались острые лучики света. От неожиданности я в полный голос выругался. Этого еще не хватало, умом тронуться. Видно третий разгон выжигает мозги напрочь, иначе, откуда такие реалистичные глюки? Не знаю, сколько я так провисел, но вот картинка стала меркнуть, расплываться. И вместо ярких звезд, перед носом зажглась зеленая лампочка.

Когда меня вытащили из капсулы, в лаборатории стояла гробовая тишина. Ребята смотрели на меня как на приведение. Профессор тоже выглядел странно. Всегда энергичный, подвижный, успевающий везде и сразу, удивляющий молодых вечной неугомонностью, сейчас стоял у моей кушетки бледный, весь какой-то тихий и задумчивый. Наталья, так же избегая глядеть в глаза, суетилась рядом, подключая к испытуемому какие-то свои провода. Что-то произошло. И я, наконец, не выдержал.

- В чем дело, Сергей Петрович? Что не так?

Шеф немного помедлил, затем, откашлявшись, слабым голосом проговорил:

- Алексей, только не волнуйтесь! Мы сейчас все проверим, и обязательно побеседуем.

Проверяли они долго. Наталья меня чуть на винтики не разобрала. И кровь на анализ взяла, и в глаза какой-то штукой лезла, и сердце и давление, в общем, устала она только через полчаса. Я к тому времени уже начал заводиться. В лаборатории по-прежнему стояла кладбищенская тишина. Ребята сидели бледные и явно, чем-то сильно напуганные. Я отлично видел сидевшего ближе всех Антона. Выглядел он плохо. Как бы сказала начитанная Ритка: На нем просто лица не было. С этим парнем мы были знакомы еще с первого курса, и трусости я за ним раньше не замечал. Если нужно, он один мог стоять против пятерых. Такое уже было. Нас с Вадиком, приятелем с параллельного потока, случайно занесло на чужую территорию, где подвыпившие отморозки, начав с банального - 'дай закурить', едва не покалечили. Но подоспевший вовремя Антоха, с малых лет посещавший секцию самбо, раскидал этих 'интеллектуалов' за минуту, а затем заставил самого здорового из них просить у меня прощения за порванную рубашку и разбитый нос. И вот теперь этот малый сидел в своем кресле весь сжавшийся, испуганный, словно увидал не старого приятеля, а как минимум, восставшего из мертвых.

Наконец, пытки закончились. Пройдя в кабинку, я по-быстрому скинул мокрые плавки, и надев запасные, прихваченные из дому, натянул джинсы и майку. Меня провели в кабинет шефа, что уже было необычно, а затем, усадив в кресло, напоили знакомым витаминным коктейлем. Наш профессор долго мялся, после чего, выдал:

- Алексей, мне трудно об этом говорить, но я обязан. Понимаете, тут вот какое дело ... мы не могли предположить ... после третьего разгона вы ... как бы это выразится ... в общем, система выдала летальный исход.

- То есть как летальный? - спросил я ошарашенный таким известием.

- Мы не знаем, что произошло, но на семнадцатой минуте, в момент достижения резонанса, вы ... по показаниям телеметрии ... как бы это ... перестали жить.

- Так вот же я! Вроде живой, и очень сердитый! Скорее всего, это просто сбой системы. Не мог же я умереть, а потом воскреснуть?

- Нет, сбой системы исключен. Мы все проверили, причем неоднократно. Тут вот какое дело ..., как только на экранах пошли пики резонанса, микрофоны, размещенные в капсуле, выдали ваше ... гм... восклицание, после чего, связь с комплексом прервалась.

- Что значит, прервалась? - снова спросил я озадачено.

- Все приборы продолжали работать в штатном режиме, но управление экспериментом было полностью заблокировано. Из-за чего нам пришлось экстренно обесточивать установку. Мы опасались повредить основной контур, но ваша жизнь была дороже. Сейчас Наталья Леонидовна закончит с анализами, и мы будем делать предварительные выводы.

Нет, я, конечно, понимаю, подобные эксперименты в принципе штука опасная и не совсем предсказуемая, но вот таких казусов, не ожидал.

Через час с лишним, вернулась Натка, и значительно повеселев, объявила, что анализы в норме, и испытуемого можно хоть сейчас в космос. Услышав, что у меня все в порядке, набившиеся в кабинет ребята, принялись галдеть как стая сбрендивших попугаев. Шеф, поначалу, странно вежливый, попытался навести порядок, однако в итоге, не сдержался, и в обычной своей барской манере приказал всем выметаться вон.

Когда мы остались одни, Сергей Петрович принялся расспрашивать обо всем, что я видел и слышал. Наталья, как всегда, включила видеокамеру, и стараясь не упустить ничего важного, я поведал им о том странном пространстве, очень походившем на открытый космос. Фантастику я периодически почитывал, и кино не забывал, так что, кое-какое представление о предмете имелось. Однако думаю, и такого слабого знания сейчас было вполне достаточно. У моих дознавателей, неожиданно заблестели глаза, участилось дыхание, порозовели щеки. Было очевидно, что именно этого они и ждали. Так что, описав как можно подробнее все увиденное, я потребовал объяснений.

Шеф с Натальей долго переглядывались, и наконец, наш дорогой профессор, стащив с носа свои фирменные очки, близоруко щурясь, начал:

- Алексей, то, что вы сейчас услышите, не должно выйти за стены этой лаборатории. Впрочем, все участники эксперимента давали подписку о неразглашении. Так вот. Что касается вас и вашего видения. Конечно завтра же все еще раз будет проверено, но уже сейчас, можно предположить, что мы с вами, стоим на пороге величайшего открытия в истории человечества. Дело в том, дорогой Алексей, что наша наука, давно пробивает дорогу к иным мирам. И как известно, в этой области есть несколько основных направлений. Уже больше чем полвека назад, в космос полетел первый человек. Как будет развиваться дальше столь энергоемкая область исследований, покажет время, но сейчас все больше ученых склоняются к тому, что для полета к звездам, уровня наших технологий недостаточно. Слишком уж огромные расстояния разделяют нас. Поэтому, несколько десятилетий назад, была инициирована программа поиска альтернативных путей. Наш проект, это одна из его ветвей. И похоже, здесь намечаются некие перспективы, о которых, судить однозначно пока рано. Естественно все это закрытая тема. К примеру, я в этом проекте всего лишь исполнитель. Познакомьтесь, пожалуйста, с Натальей Леонидовной. Да-да, я знаю, вы знакомы еще с института, но к вашему сведению, Наталья является куратором этого направления, и по совместительству работником некоей особой службы. И все мы здесь, выполняем правительственный заказ. С сегодняшнего дня, вы переводитесь в другую группу. Наталья Леонидовна все объяснит, а пока, давайте условимся о главном. Никто из членов старой группы, не должен знать о вашем новом статусе. Пусть все идет как раньше. Единственное, после погружения с вами будет проводится особого вида беседа.

Я от всего услышанного, был слегка не в себе, поэтому лишь кивнул на такое предложение. Да и куда было деваться? Сам же вызвался, никто ведь насильно не тянул. Ну а если это действительно окажется прорывной технологией, может и наградят ... посмертно ...

- Алексей, - приняла эстафету наша Натка, а скорее вовсе и не Натка, а какая-нибудь там - лейтенант Васильева, - Мы все заинтересованы в благополучном исходе дела. И поверь, государство умеет ценить своих героев.

'Ага, - подумал я, - Не о том ли герое речь, что ежедневно, и в дождь, и в холод, просил милостыню у проходной моего института? А ведь мужичок, явно когда-то военным был'.

Что-то видно промелькнуло на моей физиономии, потому что Наталья сразу сбавила обороты, и заговорила уже как обычно, без официального пафоса:

- Понимаю, ты, наверное, думаешь, что нашей конторе главное результат, а остальное - гори огнем. Возможно, когда-то так и было, но теперь все иначе. В детали вдаваться не буду, прейдет время, поймешь сам, попрошу лишь об одном. Твоя миссия, если можно так сказать: - 'открыть человечеству дорогу к звездам'. Так что, помни об этом, и относись ко всем вынужденным ограничениям с пониманием. Уже сейчас, государство тратит огромные средства на тяжелые, страшно опасные ракеты, чтобы дать человечеству шанс. Но как уже сказал Сергей Петрович, с сегодняшними технологиями прямоточных двигателей, достигнуть даже ближайших звезд, задача практически невыполнимая.

- Простите, а вы уверенны, что увиденное мной там, это настоящие звезды? Может это все простые галлюцинации, наведенные вашим полем?

- Не будем исключать и такой возможности, - не много помолчав, ответил шеф, барабаня пальцами по столу, - Эксперимент только начался, поэтому делать какие-либо выводы рано. Но вопрос этот действительно очень своевременный. Завтра мы проверим все еще раз. Надеюсь, вы готовы?

Зря это он. Я готов был, и дневать и ночевать в этой капсуле, лишь бы разобраться, действительно это настоящие звезды или глюк резонирующего с 'U' полем сознания.

Домой я возвращался уже довольно поздно. В город, нежданно - негаданно заявилась весна. Обычно в марте у нас еще морозы под 30, да сугробы по пояс. А сейчас, под ногами хлюпала снежная каша, и с крыш, пугая прохожих, разбиваясь стеклянными брызгами падали сосульки. Уже совсем стемнело, когда я выскочил из ярко освещенного троллейбуса на своей остановке, и тут вспомнил, что не мешало бы по пути затариться съестным. Дома, голодным зверем урчал пустой холодильник, срочно требуя 'жертвоприношений'. Нырнув в теплое нутро ближайшего супермаркета, по-быстрому покидал в тележку привычный холостятский набор: несколько пачек макарон, пельменей, пару лотков мороженых полуфабрикатов, прихватил любимых маслин, пяток банок сайры, да дешевый вафельный торт к чаю, после чего, предвкушая роскошный ужин, поскакал домой. И тут, в каких-то ста метрах от родной высотки, меня остановили двое.

- Эй, вечер добрый! Куда торопимся?

Можно было пройти мимо, но на узком тротуаре разминутся с этими 'приветливыми' товарищами не получалось. Слева возвышалась шершавая стена девятиэтажки, а справа, в отсветах далеких фонарей блестела лужами проезжая часть. Лиц их видно не было, только красные огоньки сигарет вспыхивали в темноте. Один из них, приблизился, и пахнув в лицо дешевым табаком, тихо сказал:

- Шуметь не надо. Просто снимай куртку и можешь идти домой.

- И котлы тоже скидывай, - пробурчал второй гнусаво.

Я в этот момент уже сидел с тарелкой пельменей у любимого компа, поэтому, смысл сказанного не сразу дошел до измученного сознания. А когда, наконец, сообразил, что меня прямо сейчас тупо будут раздевать, по-настоящему разозлился. Всем отлично известно: проводить душеспасительные беседы с подобными товарищами бессмысленно. Сделав шаг назад, и поставив сумку на тротуар, я демонстративно застегнул молнию на куртке до подбородка, затем, достав из карманов, медленно натянул свои кожаные перчатки. Но сделать так ничего и не успел. Дальше произошло нечто, что надолго выбило меня из колеи. Рядом сверкнули галогеновые фары, скрипнули тормоза, а затем, из остановившегося у тротуара автомобиля, выскочили двое. В одну секунду они скрутили не успевших ничего понять гопников, и тут же, не проронив ни звука, затолкали их в машину. Хлопнули дверцы, странный автомобиль рванул с места, и через мгновение, я остался один, ошарашенный и бледный, вертя в голове единственный вопрос: 'Что это было?'

Домой я вернулся в расстроенных чувствах. Словно во сне переоделся, покидал продукты в холодильник, сварил на автомате полпачки пельменей. Затем, сидя за кухонным столом, глядя в одну точку, проглотил их не чувствуя вкуса, запил все пустым чаем, и не включая свет в комнате, без сил упал в рабочее кресло. Некое десятое чувство нашептывало, в жизни моей происходит явная метаморфоза. Но вот к добру ли все это? Глянув на мертвый монитор своего новенького, обласканного писишника, я хотел было по привычке нажать запуск, но в последний момент передумал. Вечер был безнадежно испорчен. Голова от пережитого за день гудела, как потревоженный улей. И вспомнив народную мудрость - утро вечера мудренее, решил просто 'уйти на перезагрузку'.

14.03.-- Утром, проснувшись раньше будильника, я по-быстрому прибрался в комнате, как обычно, не одеваясь, прошлепал на кухню, включил погромче любимый Ретро ФМ, и перемыл накопившуюся за прошедшую неделю посуду. Затем, отварил макарон, и немного подумав, достал из вчерашнего холостятского набора банку сайры и маслины. За завтраком, в голове снова вертелся вопрос: 'Что же все-таки вчера произошло?' Судя по всему, меня охраняют. Из разговора с Наткой, а точнее с Натальей Леонидовной, следовало, что моя персона теперь предмет государственной важности. И по всему, драгоценного студента отныне будут всячески оберегать, а заодно нежно холить и лелеять. Честно говоря, приятно было осознавать собственную значимость для истории, но вот чем это еще аукнется, один Бог ведает. К институту я добрался без особых происшествий, если не считать изгвазданных кроссовок, да ноющих ребер, после утренней разминки в троллейбусе. Ребята почти все уже собрались, только профессор почему-то еще отсутствовал. Меня радостно хлопали по спине, поздравляли с успешным запуском 'на тот свет', в общем, 'издевались' как могли. Девчонки прожужжали уши, как мол, они испереживались, а тихоня Олег Семенов, попросил рассказать, чего такого - эдакого я там увидел, так как все вчера слышали то самое 'удивленное восклицание'. Не знаю, чем бы закончилась эта экзекуция, но в лабораторию сверкая лысиной, влетел профессор, и разогнав всех по местам, уволок меня в свою берлогу.

- Ну, что, Алексей, как ваше самочувствие? Готовы продолжить эксперимент?

Решив не ерничать, я просто ответил, что все в норме, и что как юный пионер - всегда готов. Натка, присутствующая тут же, глядела как-то странно. Как показалось - торжествующе. Естественно, так и подмывало задать ей пару вопросов, но время было явно неподходящее. Если бы только знать в тот момент, что меня ждет сегодня. Ровно в 10:00 система была запущена, и окунувшись в приятно ласкающий гель, я приготовился к разгону. Испытуемого с ног до головы облепили датчиками, и уже было запихнули в капсулу, когда к нам подошла Натка. Нагнувшись, обдав дорогущими - французскими духами, она прошептала мне в самое ухо:

- Лешка, следи за трассой, все записывается! Гагарина помнишь? Ему тоже было непросто! Удачи!

Если наш куратор задалась целью обозначить особенность момента, то ей это отлично удалось. Я действительно, только сейчас проникся. Ведь и вправду, у обычного парня - Лешки Безродных, есть все шансы стать тем самым Гагариным 2. Так что, когда в капсуле погас свет, а вокруг стали из ниоткуда проявляться уже знакомые огоньки, я проорал, надеясь, что вопль этот услышит сам верховный главнокомандующий: - Пое - е - ехали!!!

Все началось, как и вчера. Самого перехода между вторым и третьим разгоном я не ощутил. Только в какой-то момент, тусклые светлячки, маячившие перед носом, будто закипая, породили странный, колючий смерч, затем, яркими брызгами разлетевшись в стороны, превратились в огромное звездное пространство. Зрелище это было поразительное. Как и вчера, я хотел бурно 'выразить восторг', но вспомнив недавние наставления, прикусил язык. А затем, началось такое ..., в общем, уверен, расскажи мне раньше кто о чем-то подобном, ни за что не поверил бы. Я оказался на какой-то планете, которая почти один в один походила на нашу землю. Впрочем, все по порядку.

В тот момент, когда я ощутил себя висящим в пустоте, посреди огромного, подавляющего своей безграничностью космоса, меня вдруг посетило сильное желание обернуться. Где тут, как говориться, находился зад, а где перед, было непонятно, но едва я шевельнул головой, как незнакомые созвездия сами собой завертелись, и я оказался повернут в противоположную сторону. Здесь неожиданно обнаружилась большая яркая звезда. В сравнении с прочими, она, казалось, находится совсем рядом. Вновь откуда-то пришло дикое желание посмотреть на это светило поближе. Едва я успел подумать, что было бы неплохо иметь здесь хотя бы самый завалящий ракетный двигатель, как почувствовал нарастающее ускорение, и то самое светило, начала быстро увеличиваться в размерах. Тут только окончательно выявились происходящие со мной, странные перемены. Нужно сказать, что в тот момент, воспринимать окружающее в серьез было очень сложно. Казалось, я сплю, и все это просто такой дивный сон. И чем дальше, тем сильнее было ощущение нереальности происходящего. Постепенно, словно растворившись в бездонном звездном океане, куда-то исчезли все мысли. Меня вдруг охватило чувство невероятной легкости, и неописуемого - космического счастья. Хотелось кричать, кувыркаться, петь. И кажется, я действительно чего-то орал. Играл в догонялки с проносящимися мимо кометами. Разгонялся до световой скорости, выписывал невероятные петли, то проваливаясь куда-то в черную пропасть, то взмывая в неведомую высь, одним движением мысли, снова и снова вращая вокруг себя целую вселенную. Но вот, постепенно, эта эйфория схлынула, и спустя какое-то время, я попытался вспомнить кто я и где. Удалось это не сразу. Только когда, немного успокоившись, завис посреди звездного безмолвия, где-то на краю сознания, появились некие странные образы. Чей-то знакомый голос, наплывая сладкими волнами, снова и снова шептал: - 'Гагарина помнишь? Гагарина помнишь?' Затем, откуда-то из невероятной дали, постепенно стали наползать тусклые, размытые воспоминания: Какие-то серые тени, прикосновение непонятных живых отростков, глухое замкнутое пространство, странные колющие электрическими иглами предметы на теле ... 'Стоп, на каком - таком теле?' И тут, словно прорвав некую завесу, вернулась память. Я вновь осознал себя. Вспомнил, кто я и где нахожусь. Вернулось острое чувство любопытства. Однако что-то все же было не так. Почему-то казалось, будто память эту загрузили в какой-то новый носитель. Сложно объяснить, но было четкое ощущение, что я сейчас совершенно другой. Нет, я по-прежнему оставался тем же Лешкой Безродных, студентом добровольцем, участником некоего закрытого проекта, но вместе с этим, присутствовало еще что-то новое, непонятное, и очень важное. А вокруг был все тот же космос, чужие созвездия, и совсем уже близко, незнакомая планетная система. Звезда, к которой я направлялся, вблизи очень походила на наше солнце. Я, правда, не силен в астрономии, и визуально отличить это светило от нашего родного солнышка вряд ли бы смог. В системе было всего семь планет. Только одна, четвертая от звезды казалось, могла быть обитаема. Ускорившись, я направился к этому шарику, и чем ближе подлетал, тем сильнее душу охватывало чувство восторга и радость от предстоящей встречи. Странно, почему-то казалось, что после долгих скитаний, я вернулся домой. И еще, вид приближающейся планеты поражал сходством с нашей землей. В свое время, я собрал небольшую коллекцию красочных снимков, и отлично помнил, как она выглядит с орбиты. На фоне черной бездны, этот серо-голубой мир тоже казался настоящей жемчужиной. Я влетел в атмосферу, не испытав при этом никаких ощущений, что говорило о моем особом статусе в этой вселенной. Скорее всего, я сейчас не являлся материальным объектом, иначе на такой скорости врезавшись в верхние слои, мгновенно превратился бы в сверкающий болид. Решив облететь незнакомую планету, снизился над экватором, и на бреющем принялся рассматривать проносящиеся подо мной материки, реки, леса, моря, горы. И только немного погодя, все же увидел разницу с землей. Этот мир, был по-настоящему, девственно чист. Всем естеством ощущалась его первозданная, нетронутая беспощадным механизмом 'цивилизации' красота. Не было здесь ни огромных, укутанных грязным одеялом мегаполисов, не было извергающих в небо клубы ядовитого дыма заводских труб. И вообще, не наблюдалось никакой, так называемой - разумной активности. Сделав полный виток по линии экватора, я решил осмотреть более умеренные широты. И почти сразу, обнаружил остров. Прежде всего, поразила его форма. Это был идеальный круг. В природе, кажется, таких совершенных форм не существует. И главное, в центре этого огромного острова, находилось нечто непонятное, явно техногенного происхождения. Издалека я принял это за некое сверхсовременное здание, но подлетев ближе, с удивлением понял, что это самый настоящий, гигантский космический корабль. Он выглядел так, словно только сейчас сошел с экрана фантастического фильма. Голубовато-серый диск, около полукилометра в диаметре, гладкий, матово отблескивающий, он стоял на равнине, вызывая жгучее любопытство и какое-то щемящее чувство одиночества. Но не меньше поразила местная растительность. Сделав несколько кругов над этим странным островом, я был сильно озадачен. Никогда до сих пор я не встречал ничего подобного. Даже виденные не раз, яркие рекламные проспекты самых райских уголков земли, на этом фоне, казались сущим убожеством. Это был совершенный, поистине прекрасный мирок. Огромные, невиданных форм и расцветок деревья, Усыпанные необычными яркими цветами, чудесные поляны, от пестрого разнообразия которых, рябило в глазах. Стекающая с гор быстрая речка, водопад, роняющий кристально прозрачные струи в большое озеро. Казалось, все здесь, было починена единому замыслу некоего гениального дизайнера. Да и весь этот удивительный остров, явно был искусственного происхождения. Чем дольше я любовался этим зрелищем, тем больше понимал, все это было создано кем-то очень разумным, к тому же обладающим исключительным вкусом. Вскоре внизу показалась небольшая лагуна. На берегу ее располагался великолепный парк, в центре которого возвышалось какое-то здание. Приблизившись, я увидел вполне обычный, земного вида дом. Подобный двухэтажный коттедж можно запросто встретить на морском побережье любого курорта Европы. Но все же, в облике этого сооружения было что-то необычное, словно некий архитектор постарался воплотить в нем полное умиротворение, и спокойное созерцание мудреца. Казалось, дом смотрит на этот мир своими огромными глазами - окнами, размышляя о смысле бытия. Не знаю, как это удалось автору, но ощущение было очень явственное. Я несколько раз облетел парк, пока в голубых водах лагуны не заметил человека. Наверное, я все же ожидал чего-то подобного, потому что, совсем не удивился когда, спустившись на белый песок, обнаружил скрытую кронами деревьев беседку, и валяющиеся рядом на большом расстеленном покрывале, совершенно обычные пляжные принадлежности: маску для ныряния, надувной матрац, еще какую-то знакомую мелочь; белую панаму, расческу, солнечные очки. Чуть поодаль в ряд стояли несколько шезлонгов, тоже совершенно обычных. На спинке одного из них, висело обыкновенное с виду розовое полотенце, а рядом, на легком столике стояла большая ваза с какими-то фруктами и стеклянный кувшин с чем-то прозрачным. При виде воды, сильно захотелось пить, однако думать об этом было некогда. Обернувшись к морю, в метрах пятидесяти от берега, я увидел легко взмахивающего руками пловца. Издали показалось, что это подросток. Я хотел было подлететь поближе, но передумал. Лучше дождаться хозяина на берегу. Кто знает, вдруг незваных гостей здесь просто транклюкируют?

Ждать пришлось недолго. Плывущий к берегу явно был в отличной форме, потому что, уже через какую-то минуту, на берег вышел..., точнее нет, вышла она. Ну а все, что произошло дальше, повергло меня в натуральный шок.

Обычная, совершенно обычная девушка, выйдя из воды, направилась к своим вещам. Легко ступая по белому песку, она казалось, о чем-то сосредоточенно размышляла. На вид ей было лет восемнадцать, черные волосы, забранные в хвост, большие черные глаза, густые длинные ресницы, точеный носик, нежный овал лица, темно-вишневые губы. Стройная, цветущая, удивительно красивая, и все же, вполне обычная, земная. Вся в сверкающих на солнце капельках воды, не замечая меня, она подошла к столику, и напившись из кувшина, принялась вытираться розовым полотенцем. Я застыл в оцепенении, не зная, как себя вести дальше. Происходящее казалось сном. В двух метрах, стояла незнакомая девушка, на которой из всей одежды была лишь белая ленточка в незатейливой прическе, и совершенно не подозревая о моем присутствии, стоя в пол-оборота, отжимала волосы, что-то беззаботно напевая. Я смотрел на это загорелое совершенство и думал, что контакт начинается как-то неправильно. Может пока не поздно тихо слинять? А там понаблюдав, выбрать более подходящий момент? Не знаю, возможно, меня бы так и не заметили, но повесив полотенце, девушка направилась к беседке. Так получилось, я выбрал неподходящее место, и поняв, что загородил дорогу, неосознанно отступил в сторону. В следующий момент, девушка, уловив какое-то движение, удивленно замерла на месте. Показалось, она сосредоточенно к чему-то прислушивается. Не знаю, сколько мы вот так простояли, но вот, словно что-то поняв, незнакомка принялась глазами ощупывать окружающее пространство, и спустя секунду наши взгляды встретились. Увидев, как черные зрачки расширились от ужаса, я совершенно инстинктивно, пытаясь жестом успокоить, протянул вперед руку, и тут же получил такой удар, что сознание на кой-то момент отключилось. Боль была невыносимая. Казалось, будто меня размазывают тонким слоем по раскаленной сковородке. Сколько это продолжалось, не знаю, но когда кровавый туман отступил, и я снова мог более или мене сносно соображать, рядом уже никого не было. Я по-прежнему стоял у того самого столика с шезлонгами, вокруг все так же валялись пляжные принадлежности, но странная девушка исчезла. Я оглянулся по сторонам, желая осмотреть окрестности, и тут отчетливо ощутил непонятное напряжение. Куда-то пропала та легкость, с которой проходил полет к планете. Что-то было не так. Меня словно сковывало по рукам и ногам некая невидимая сила. Неожиданно на песке мелькнула неясная тень. Я глянул вверх, и прямо над собой обнаружил странный объект. Был он круглой формы, блестящий, с короткими отростками, торчащими во все стороны. Я попытался подняться повыше, чтобы разглядеть эту непонятно откуда взявшуюся штуковину, да не тут-то было. Сверху меня прижало невидимой плитой. Я ощутил сильнейшее давление на макушку и страшную дурноту. Неведомому гостю явно давали понять, что он задержан до выяснения, и лучше не дергаться. Но стоять вот так столбом было бессмысленно, поэтому, не удержавшись, я провел еще серию экспериментов. После чего выяснилось, что пленнику позволяется передвижение только в обычной человеческой плоскости. Я обошел ближайшие окрестности, и лишь раз ощутил тот самый невидимый барьер, когда попытался приблизится к виденному ранее коттеджу. Незваного гостя, туда явно пускать не желали. Вернувшись на берег, я в задумчивости принялся слоняться туда-сюда. Прошелся с километр по линии прибоя, по пути заигрывая с набегающими волнами, безуспешно пытаясь ухватить чистейшую голубоватую воду невидимыми пригоршнями. Обнаружив в конце пляжа скалистый утес, взобрался наверх, и оглядев ничем непримечательный, пустой во все стороны океан, пошагал назад.

- 'И чего я им сделал? В чем провинился? Так уж вышло, что момент оказался неподходящий. Ведь не специально же подкрался. Ну, профессор! Ну, изобретатель ...! Надо ж такого нагородить! И кто я теперь? Ни человек, ни привидение! Просто сгусток сознания!'

Странно было бродить по пляжу, не отбрасывая тени, не оставляя следов. И везде за мной неотступно следовал все тот же непонятный шар. Вокруг была настоящая лепота, но теперь все эти цветочки, птички, и прочие прелести, как-то не радовали. Каждые несколько минут я пытался вырваться из ловушки, но все было напрасно. В какой-то момент, почти отчаявшись, уселся под большим раскидистым деревом, и попытался еще раз проанализировать ощущения. Рядом валялись палые листья, веточки, какой-то древесный мусор, и представив, что нахожусь на земле в обычном парке, попробовал ухватить невидимыми пальцами маленький сучок. Веточка по прикидкам весила не больше десяти граммов, но пальцы мои просто проходили сквозь нее. Безуспешно провозившись минут пять, я в сердцах треснул кулаком по земле, и неожиданно ощутил боль в ладони, а из-под невидимой руки разлетелись мелкие соринки. Это события так вдохновило, что еще около часа, я упражнялся в поднятии 'тяжестей'. Результатом стало, несколько сдвинутых с места веточек, да легкое покалывание в кончиках пальцев. Казалось, только сейчас к ним возвращается чувствительность. Я уже было собрался плюнуть на это дело, когда взглянув на едва заметные следы, оставленные на пыльной земле, треснул себя по невидимому лбу: 'Как ты раньше не догадался!? Ведь это же то самое решение!'

Я выскочил на пляж, и принялся изо всех сил топтать его ногами.

- Эврика!! На белом поле явно проступали следы босых ног. Выбрав достаточно ровное место, я принялся ожесточенно тыкать пальцем в белый легкий песок. Спустя час с лишним, когда местное солнце уже клонилось к закату, все было готово.

Несомненно, кем бы пленившие меня не были, они, скорее всего, просто испугались странного невидимки. И все же, вряд ли они лишены естественного для всех разумных любопытства. Наверняка, сейчас за каждым моим шагом наблюдают, значит, задумка имеет смысл.

Единственная возможность в этих обстоятельствах, объяснится с хозяевами острова, был старый индейский способ передачи данных.

На относительно ровной площадке пришлось изобразить целую серию картинок, объясняющих мое появление здесь. Для начала, я нарисовал себя, как можно точнее передавая пропорции. Удалось это на удивление легко. Я и раньше рисовал неплохо, а теперь в этом непонятном теле, способности словно утроились. Затем изобразив схематичного человечка, заключил его в круг, и соединил стрелкой со своим изображением. Далее, тоже постаравшись, нарисовал здание института, и себя, то есть человечка в круге входящего в двери. Лабораторию изобразить было труднее, но я извернулся, и в итоге получилось довольно понятно. Множество человечков вокруг большой бочки, у каждого в руках инструменты. И снова человек в круге, которого запихивают в эту самую бочку. Изобразив над схематичной капсулой разряды молний, вроде как высокое напряжение, стрелками соединил все получившееся с другим большим участком. Здесь нарисовал себя, висящим среди звезд. Припомнил даже несколько местных созвездий. После чего, нарисовал эту систему: солнце, семь планет, и человечка с раскинутыми руками летящего к четвертому кружочку. Немного подумав, решил все же более масштабно завершить получившуюся картину. Тут пришлось попотеть. В итоге, довольно подробно изобразил данную планету с высоты птичьего полета, этот самый остров, а на нем корабль, дом, лагуну, и себя спускающегося на песчаный пляж.

Шедевр сей был завершен, когда уже смеркалось. Еще раз, осмотрев получившийся комикс- 'Приключение Лехи в железной бочке', я подправил кое-какие детали, и уселся в ожидании под ближайшее дерево. На песок с тихим шелестом набегали волны, на небе появились первые звезды. Из далека доносился еле слышный рокот маленького водопада, а где-то над головой запела вечерняя пташка. Этот мир, безусловно, был создан для счастья.

В какой момент выпал из реальности, я так и не заметил. Показалось будто сознание просто выключилось, словно ушедший в спячку компьютер. Очнулся от легкого прикосновения, и открыв глаза, увидел прямо перед собой светлый силуэт, в котором, с удивлением узнал давешнюю девушку. Прикоснувшись к моей руке, она произнесла тихим грудным голосом:

- Элиядо нэм Мия!

Язык был странный, ничего похожего раньше слышать не приходилось. Но судя по жестам, можно было догадаться, что меня куда-то приглашают. Стараясь не делать резких движений, я поднялся, и ощущая странное облегчение, последовал за девушкой, по мощенной белыми плитами дорожке. По всему, задумка сработала. За мной все это время наблюдали. И те самые 'индейские' художества были легко расшифрованы. После чего, хозяева острова решили, что незваный гость либо вовсе не представляет опасности, либо, приняв необходимые меры, захотели познакомиться с ним поближе. Вдоль аллеи горели разноцветные фонарики, но они, не сколько освещали окружающий мир, сколько создавали некую сказочную атмосферу. Я попытался разглядеть идущую впереди особу. Теперь на ней было светлое, не то платье, не то сари. Длинные волосы, девушка уложила в красивую прическу. На ногах легкие сандалии. Мне и в самом сладком сне, трудно было представить себя рядом с такой красавицей. Вся она казалась необычайно легкой, воздушной. И походка ..., в общем, любая наша модель, удавилась бы от зависти.

Мы шли молча, пока из-за деревьев не показался ярко освещенный коттедж.

- Онео хитаро Мия! - произнесла своим чарующим голосом девушка, плавным жестом приглашая войти.

Дом, внутри показался больше чем снаружи. Сверху можно было оценить только его архитектурные прелести, а вот сейчас, ступив в первую огромную комнату, по всему, гостиную, я понял, в каком убожестве обитаем все мы, цивилизованные люди земли. Прозрачный пол под ногами, расцвечен странными огнями, плавно меняющими форму и цвет. Светящиеся потолок и стены, тоже прозрачные, создавали иллюзию безграничного пространства. Повсюду, словно некие художественные произведения, удивительно реалистичные, жили своей непонятной жизнью какие-то объемные изображение. Участок дикого леса, с огромным, необычайно красивым цветком в центре поляны, Стадо травоядных, похожих на наших оленей, Снежный склон, с застывшим в расслабленной позе барсом. Проходя мимо одной из этих картин, я, осмелев, решил погладить здоровенного лохматого пса, скалящего длинные клыки, но рука прошла сквозь изображение. Не знаю, возможно, в своем нынешнем обличии, я просто физически не мог коснутся этого красавца, но скорее всего это были искусные голограммы. Отличить их от реальности помогали только явно лишние здесь элементы: изображенные вдали деревья, горы, синее небо, и прочие неуместные в доме части пейзажей. Мы поднялись по стеклянной лестнице, тоже освещенной изнутри плавно меняющимися огнями, и прошли в небольшую комнату. Здесь было не так напыщенно, но все же, чувствовалась совершенно отличная от нашей - земной, мысль дизайнера. Нет не чуждая, не отталкивающая, а напротив, слишком очевидно знающая тонкости человеческого восприятия. Все в этой комнате было подчинено некоему принципу умиротворения и расслабленности. Светлый потолок, плавно темнеющие к низу стены, и почти черный, в слабо помаргивающих искорках пол. Мебель, тоже странная, совсем не похожая на что когда-либо виденное. Легкие кресла, напоминавшие бутоны диковинных цветов, воздушные столики, и большой, под стать креслам диван. Все это сильно заинтересовало бы наших художников. Уверен, здесь многие из них, отыскали бы ту самую, таинственную формулу совершенства. Однако мне было сейчас не до эстетики. Что-то подсказывало: Время на исходе, и нужно торопиться, иначе может произойти непоправимое. Уже сейчас, я ощущал некую слабость и спутанность в сознании. Не знаю, может это поле, которое, кстати, сняли еще там на пляже, так повлияло, но состояние мое с каждой минутой ухудшалось. Девушка, указав на одно из кресел, пригласила сесть, а сама, подойдя к противоположной стене, взяла со стеклянной полочки какой-то предмет. Это был непонятного предназначения стержень, что-то вроде короткой указки. В сознании мелькнуло: 'Сейчас гостя начнут обучать азам местного языка'. Но девушка, приблизившись, протянула мне этот блестящий штырь, со словами:

- Тамиа родо наос!

Взяв непонятную штуковину, я принялся вертеть ее в пальцах. Какое-то время любовался игрой света в этом странном карандаше, пока, наконец, не сообразил, что держу его совершенно свободно, без каких-либо усилий. Вспомнив мучения с древесным мусором, я спросил пораженно:

- Послушай, как ты это сделала? Кажется, здесь подобное невозможно! - наверное, я все-таки надеялся, что слова мои произведут на собеседницу какое-то фантастическое действие, она вдруг вспомнит русский, или еще чего-нибудь в таком роде. Но оказалось, говорить я здесь тоже не могу. То есть, конечно, могу, только невидимая гортань издавала невидимые ... точнее неслышимые звуки. Повторив еще раз свой вопрос, я убедился, что девушка меня совершенно не слышит. Поняв видно эти потуги, она подошла к стене, и взяв все с той же полочки точно такой же стержень, одним движением изобразила на стене идеальный круг. И тут я понял. Те самые пляжные художества были восприняты как должно, и сейчас, гостя приглашают продолжить повествование, а может даже и перейти к диалогу. 'Что ж, сейчас мы вам покажем мастер-класс!' Я, приблизился к стеклянной на вид стене, и немного поразмыслив, принялся за очередные комиксы. Рисовал я долго, наверное, около двух часов, и к концу, когда свободного места на этом огромном экране уже не осталось, почувствовал сильное недомогание. Пририсовав в самом низу себя всего в капельках пота, с искаженной физиономией, положил свой стержень на полочку, и без сил свалился в кресло. Все это время девушка неотрывно следила за мной, и когда я закончил, встревожено спросила:

- Тао нимино леар?

Я, молча пожал невидимыми плечами, но девушка, снова настойчиво спросила:

Нимино леар тао?

Чего тут скажешь? Пришлось еще раз подойти к разрисованной стене, и на маленьком пятачке изобразить падающего человечка, лежащего человечка, мертвого человечка со сложенными руками, и даже могилку. Прелестная собеседница, по всему уяснила суть этих картинок, и расширенными от волнения глазами смотрела как я медленно кладу свой карандаш на полку, и как, едва переставляя невидимые ноги, плетусь к креслу. Юная хозяйка странного острова, походила сейчас на маленькую растерянную девочку. Перебирая пальчиками тонкий поясок своего белого платьица, она глядела на меня чуть не плача. В комнату неожиданно влетел старый знакомый. Тот самый металлический шар. Покружив немного над моим креслом, он беспомощно отлетел в сторону. Это явно был какой-то летающий кибер. Возможно, его хозяйка пыталась как-то помочь несчастному гостю, но эта железяка, видно, могла лишь создавать мощнейшее защитное поле, а вот понять, что происходит, была не в силах. Неожиданно мне стало трудно дышать. Я попробовал встать на ноги, но невидимое тело больше не желало подчиняться. А в следующий момент, и комната, и серебряный шар, и замершая в испуге девушка, все как-то странно заколебалось, изогнулось, затем, вспыхнув, рассыпалось зеленоватыми искрами.

Под колпаком.

Очнулся я на больничной койке. Вокруг суетились 'ангелы' в белых халатах. Совсем рядом на стуле сидела Натка, бледная, но улыбающаяся.

- Здравствуй Алексей! Как ты себя чувствуешь?

Я попытался было ответить, но горло не желало слушаться. Видя эти потуги, Натка поднесла к моим губам стакан со знакомым на вид коктейлем. Напившись, я немного полежал, а когда ощутил первое действие лекарств, тихо прохрипел:

- Не поверишь! Все получилось!

Из клиники я сбежал уже на четвертый день. Терпеть все эти сюси-пуси участливых тетушек в белых халатах: осторожно! Не шевелитесь, не дышите! Доктор прописал строгую ... клизму! И прочее подобное, было невыносимо. Заскочив к себе, по-быстрому переоделся, и на всех парах помчался в институт. Несомненно, профессор с Наткой будут недовольны, но оставаться в бездействии - преступно. Влетев в лабораторию, хотел было проскочить в раздевалку, однако на полпути меня остановил Антоха, и с радостными воплями полез обниматься. За этим 'занятием' нас и застал профессор с Натальей. Глянув на вытянувшиеся лица, я понял, все домашние заготовки сейчас не прокатят. И действительно. Покрасневший от гнева профессор разразился такой бурей, что видавшие всякое ребята, в мгновение испарились, а техники, побросав инструменты, рассосались по своим норам. Я стоял в гордом одиночестве перед разъяренным шефом, подобно громоотводу, пропуская сквозь себя голубые молнии. Наталья тоже не осталась в долгу. И закатила такую истерику, что я, питавший когда-то на ее счет некие романтические иллюзии, зарекся даже думать вообще о чем-то подобном. Экзекуция продолжалась почти час. Итогом стало отчисление нерадивого студента из группы. Как я ни сопротивлялся, как ни мотивировал своих мучителей, все было напрасно. Из института я вышел как побитая собака. Незнамо как забрел в соседний парк, и усевшись на скамейку под голым кленом, задумался:

'Неужели профессор не понимает, что она будет ждать? Прошло больше недели, а там возможно и целый год. Ведь время здесь, по всему, течет немного иначе. Шеф сказал, что я пробыл там, ровно час сорок, когда система жизнеобеспечения снова выдала летальный исход. Меня экстренно извлекли из капсулы, и по словам Натальи, с превеликим трудом откачали. Я весь уже посинел, когда прибыла бригада на реанимобиле. Что-то наш профессор явно не рассчитал, либо я не понял, как нужно действовать в подобной ситуации. Возможно, на пребывание в том мире отводилось пара часов, а я, как помнится, пробыл в гостях не меньше двенадцати. Конечно, эксперимент стоило продолжить. Возможно, удалось бы нащупать ту самую золотую середину. Может я даже бы и научился сознательно возвращаться на землю. Да только толку теперь ..., у этих фанатов лица были такие, до сих пор страшно. Как их только кондрашка не хватила? Не уж-то я и в самом деле больше никогда ...?'

Размышления мои прервал некий гражданин в сером пальто. Он без разрешения присев рядом со мной на скамейку, глядя в сторону, тихо произнес:

- Алексей, ваше состояние нам понятно. Но поймите и вы нас.

- Простите, - пробормотал я недовольный подобной бесцеремонностью, кажется, мы не знакомы?

- Зовите меня Григорием. Я отвечаю за вашу безопасность в проекте, так что, наверняка мы с вами будем еще не раз видеться.

- Но зачем? - спросил я недоуменно, - Меня ведь отстранили от работы?

- Это не имеет значении, - равнодушно ответил гражданин в пальто, - Любой участник проекта, становится объектом внимания определенных сил. Наша обязанность оберегать вас от разных нежелательных контактов. Алексей, вы взрослый человек, и должны понимать, что за информацию об экспериментах такого уровня, наши партнеры готовы заплатить любые деньги. К сожалению, кое-кто из добровольцев, имен называть не буду, нарушил обещание, данное перед началом работы в группе. Это печальный факт, и нам хотелось бы исключить повторение подобной ситуации. Естественно, задействуются не только финансовые рычаги. Существуют и другие способы повлиять на вас. Если не удастся купить, в действие вступит план Б. Если и он не пройдет, то соответственно, план Ц, Д, и так далее, пока вас не попытаются попросту ликвидировать.

Я слушал этого вежливого гражданина, и медленно закипал.

'Чего вы все ко мне привязались? И так тошно, еще вы мне тут про какие-то шпионские страсти заливаете!'

Вокруг было серо и безжизненно, в такие часы редкий прохожий заглядывал на пустые аллеи. Для обычных прогулок, пока еще было слишком холодно. Снег уже почти весь сошел, но зима, не желая отступать, готовила новый сюрприз. Небо заволокло тяжелыми тучами, холодный ветер поднял большую стаю отвратительно вопящих ворон, которая принялась кружить над парком, словно армада фашистских бомбардировщиков.

- Ну, предположим, понятно, государственная тайна и все такое, но почему вы не предупредили нас, когда принимали в группу? - Спросил я, не скрывая раздражение.

- Предупредили, - невозмутимо глядя в глаза, ответил Григорий, - Каждый из вас, перед зачислением в группу, прошел собеседование. Там очень четко оговаривалась, в том числе и степень закрытости данного проекта.

И тут я вспомнил. Действительно, те двое в штатском долго грозили, объясняя, как нужно вести себя, и прочее, что сильно мне не понравилось. Помнится, я вежливо кивал, про себя же, думая совсем о другом. Вот, что значит детдомовское прошлое. Там нас с пеленок учили уважать воспитателей, а вот любить их, никто не требовал. И держалось у нас все, на одном лишь страхе. Да только известно, бояться вечно, невозможно. За все годы своего серого детства, я такого насмотрелся, что те двое казались просто бестолковыми куклами с магнитофоном внутри.

Григорий, по-своему истолковав возникшую паузу, успокаивающе положил мне руку на плечо:

- Алексей, мы прекрасно понимаем, что поначалу вы приняли все за некую шутку, или чрезмерно строгую проверку на входе. Возможно, наши сотрудники в чем-то не до конца были откровенны. Но теперь говорить об этом поздно. Нам просто нужно избежать утечки информации. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Я брезгливо стряхнул чужую руку с плеча, и поднявшись, вызывающе посмотрел, ставшему напротив вежливому гражданину в глаза:

- Уверяю вас, я не продаюсь! И постоять за себя тоже смогу, если нужно! Так что, в вашей опеки, совершенно не нуждаюсь! - и развернувшись, зашагал прочь из парка.

Дома, вопреки ожиданию, тоже было серо и тоскливо. Отварив оставшиеся с последнего ужина полпачки пельменей, я уселся перед любимым компом, и включил 'затертого до дыр', почти наизусть заученного - Иван Васильевича. Когда-то давно, увидев впервые эти старые добрые комедии, я, лежа в своей казенной койке, мечтал, что однажды и у меня будет свой телевизор, и я смогу сам, когда захочу включать его. Для нас сирот, это была немыслимая роскошь. В интернате, на весь корпус был один старенький, убитый ящик, и посмотреть его собиралась целая толпа. Но воспитатели разрешали приходить на киносеанс лишь избранным, а прочих, на это время запирали в раздевалке. Сколько раз я сидел в темной пыльной конуре, пока ребята хохотали над очередной серией Уолта Диснея. Или отгадывали вместе со всеми вопросы из Что? Где? Когда? Было до слез обидно, особенно когда кто-то из пацанов, вечером начинал расписывать увиденное. До сих пор такие минуты перед новеньким, дорогущим по сегодняшним меркам аппаратом, вызывали у меня боль в душе. Эх, Если бы, как в какой-нибудь фантастической книжке, можно было забрать себя того запуганного побоями малыша, в это время!

На данный момент, вопреки расхожему мнению, и невеселой статистике, я, бывший детдомовец, жил довольно неплохо. И все благодаря приемным родителям.

Когда я заканчивал восьмой класс, в группу пришла семейная пара. Воспитатели построили всех по линейке, и эти двое, пожилые мужчина и женщина долго рассматривали нас как в магазине. Я отлично знал, что кое-кто из ребят, с малых лет мечтает о своей семье. Левка рыжий, не раз после отбоя, тихонько плакал под одеялом. Наши койки находились рядом, и я, не выдержав однажды, спросил его, чего это он ревет по ночам. На что Левка просто сказал: - 'я жду, когда меня заберут'.

В отличии от него, я как-то сразу понял: такая удача, улыбается лишь редким счастливчикам, да и то, не раз этих самых 'счастливчиков', возвращали потом назад в детский. И было это, еще страшнее.

Прошло уже больше недели, все успели забыть о том посещении, но вот, как-то ранним утром, меня разбудил воспитатель. Было приказано привести себя в порядок, и явиться в кабинет директора. По-быстрому одевшись, кое-как зачесав непослушные вихры, я примчал на третий этаж. Здесь в просторном кабинете находилась та самая семейная чета. Директор усадил меня на стул, и без долгих вступлений объявил, что меня - Лешку Самойлова, желают усыновить.

Иван Сергеевич и Галина Львовна, оказались людьми очень хорошими. Своих детей у них не было, поняв, что годы проходят, они решили взять приемного. Пока думали, выяснилось, что Галина Львовна не в коем разе не желает возиться с пеленками да распашонками. В связи с чем, на семейном совете постановили усыновить мальчика постарше. Почему именно мальчика? Не знаю, но в этом вопросе супруги сошлись единодушно. Так и получилось. С четырнадцати лет я сменил, неизвестно откуда взявшуюся фамилию Самойлов, на еще более странную - Безродных. Оказалось, Иван Сергеевич сам был детдомовский. И в течение всего времени, в любой спорной ситуации, которые нередко возникали вопреки всем стараниям, неизменно был на моей стороне. Возможно, именно поэтому, все семь прожитых с ними лет, я считаю лучшими в своей жизни. А однажды летом, по возвращении из очередного похода, как гром среди ясного неба, ударила страшная новость. Соседка по площадке, увидев как я, безуспешно терзаю звонок, сообщила, что Ивана Сергеевича увезли на скорой. Я помчался в больницу, и там выяснилось еще более страшное: Галина Львовна уже неделю как умерла. Инсульт. В тот день, Иван Сергеевич был на даче. Почувствовав себя плохо, она попыталась вызвать неотложку, да видно сил не хватило. Ее так и нашли в прихожей, у аппарата. Иван Сергеевич после похорон сильно сдал, и спустя полгода, я вновь остался совсем один.

Это были действительно замечательные люди, той старой, советской закалки. Они успели многому научить меня, да и всем, что сейчас имею, я обязан только им. В наследство досталась новенькая двушка, не далеко от центра, гараж, старушка 21 волга, и небольшая дача. Спустя год, я продал 'домик в деревне'. За землей ухаживать было некому, а стипендии хватало лишь на самое необходимое. Деньги удалось выручить не малые, поэтому, я решил размахнуться, и осуществить давно лелеемую мечту - приобрести полноценный компьютер. В одном из сегодняшних новомодных салонов, работал Витька Худой, брат детдомовец, выбившийся в люди. Он-то и посоветовал мне одну оптовую базу. Там я нашел все что нужно, и по самой вкусной цене. Так что, и на хорошую поляну для старого приятеля хватило, и на отличный стол с креслом.

На мониторе, жуликоватый Милославский, как раз открутил орден у Шведского посла, когда в дверь постучали. Свой еще совковый звонок я давно вырубил. Уж больно мерзко жужжал, а вот новый - современный купить пока так и не удосужился. Отложив пустую тарелку, недоумевая, кто бы это мог быть, я подошел к двери, и по привычке, не спрашивая, открыл. В следующую минуту, в лицо брызнули чем-то невыносимо жгучим, я сразу поплыл, и тут же - прямо на коврике, прилег отдохнуть.

Очнулся я в ванной. Глаза страшно горели, жутко хотелось потереть их, но руки оказались связанны скотчем. Причем, вязавший, примотал их к туловищу, так что и нос почесать было нельзя. Проморгавшись, я разглядел рядом двоих. Это были явно парень с девушкой. Оба в спортивных костюмах, лица скрыты масками. В общем, типичные гангстеры. Но оказалось, я ошибся, причем серьезно. Незваные гости, пока жертва валялась в отключке, успели раздеть ее, спеленать по рукам и ногам, и усадив в ванную, включить вводу. Вода была ледяная, видно поэтому, я и очнулся. Эти двое молча стояли у раскрытой двери, пока не набралась полная ванная. Затем, парень, обманчиво худощавый, по-прежнему не говоря ни слова, приблизился, и не успел я пикнуть, как оказался целиком под водой. Первый раз нахлебался я не сильно. Но с каждым погружением, количество лишней жидкости в моем организме прибавлялось. Не знаю, сколько раз я терял сознание, но в какой-то момент, мучитель, решив, что жертва достаточно надышалась в прежней жизни, просто уронил меня на дно. Ноги были связаны в сидячем положении, и оттолкнуться ими я никак не мог, а подняться не давали примотанные к животу руки. От ледяной воды, да после непонятного газа, которым меня выключили, тело казалось деревянным. Посещай я в свое время по чаще спортзал, возможно, удалось бы как-то извернуться. Хотя, По-видимому, все прошло именно так, как было задумано.

Весь следующий день, я мучительно пытался вспомнить, не видел ли тот самый свет в конце тоннеля, когда почувствовал, что умираю.

В себя пришел на собственной кровати, укутанный одеялом, с остывшей грелкой у ног. Во рту ощущался странный соленый привкус, голова казалась чугунной, и напрочь отказывалась соображать. В комнате было пусто, и немного полежав, я попытался сесть. Это оказалось непростой задачей. Руки - ноги не слушались, да к тому же, поясницу свело так, что аж зубы немели. Кое-как вывернувшись из-под одеяла, все же сел, и когда полосатые стены перестали вращаться, осторожно встал на ноги. Ничего так ни стимулирует подняться ночью с теплого дивана, как пять кружек чаю выпитых перед сном. В квартире по-прежнему было тихо. Опираясь на стены, я кое-как добрел до туалета, и здесь глянув в зеркало, испугался. Даже после самых загульных вечеринок, я не выглядел так 'красиво'. Худой, бледный, синяки под глазами. В общем, краше в гроб кладут. После водных процедур, нашел в себе силы, и осмотрел квартиру. Вроде бы все было на месте. Входная дверь заперта. Мучители куда-то испарились. 'Даже спокойной ночи не пожелали. Так их, и рас так!'

Прошлепал босиком на кухню. Здесь вроде тоже все в порядке. Едва стоя на ногах, поставил чайник, и плюхнувшись голым задом на табурет, прислонился к прохладной стене. В сознании вертелся один вопрос: Чего же эти молчаливые ребята все-таки хотели? Думаю, таким способом меня можно было уговорить на что угодно. Но насколько я помнил, они ни о чем не спрашивали. Вообще даже слова плохого ни сказали. Странно. И что все это значит? Вывод напрашивается один: им просто ничего конкретного от меня не нужно. Скорее всего, это была стандартная акция устрашения. Кажется, я не до конца понял, в какие игры играю. Да уж ..., пожалуй, стоит проникнуться. Иначе в следующий раз Лешку Безродных просто из ванны не достанут. Точнее достанут, но ему уже будет все равно.

Выпив крепкого черного с тем самым тортиком, что куплен был неделю назад, я рухнул на диван, и целый день провалялся без дела. Лишь изредка вставая чтобы закинуть чего из холодильника, да пару раз поставить чайник.

23.03.- А ночью я снова увидел сон. Такой же необычный и будоражащий, как и тот, после первого запуска. Вечерний город, яркие улицы, рекламные огни. Я в толпе качусь куда-то вместе с общим потоком. На сердце легко и радостно. Сознание щекочет предвкушение долгожданной встречи. Повсюду улыбающиеся лица, приветливые взгляды. Кажется, я здесь давно, очень давно. По сторонам широкой улицы какие-то здания. Я вхожу в подъезд одного из них, и поднявшись по мраморной лестнице, останавливаюсь у знакомой двери. Немного помедлив, касаюсь металлического квадратика, дверь открывается, и я вхожу. Просторная гостиная, теплые тона, уютная мебель. Слышу легкие шаги из соседней комнаты. В груди сладко замирает. Делаю шаг навстречу, и ... просыпаюсь.

Страшно не хочется открывать глаза. Над головой снова пыльный потолок. За окном, отвратительным нарывом, зреет серое утро, тоскливо нахохлившись, мокнут на ветвях грязные вороны. Город, привычно, раскручивал свою старую заезженную пластинку. Внизу на тротуарах, виднеются первые зонты. А вот мне сегодня спешить некуда.

Еще находясь под впечатлением от 'ночного киносеанса', кое-как доковырял на завтрак холостятские макароны, после чего, свалился с чашкой чая в кресло. Запустил ком, и когда 'винда' окончательно загрузилась, вышел в сеть. Здесь все было как обычно. Вечные пляски с бубном вокруг нефтяных котировок, доллар с евро снова установили очередной рекорд. Экономика, по словам специалистов, еще подает признаки жизни, но какие-то уж больно неочевидные. Опять где-то веселятся, где-то стреляют, кто-то женился, кто-то развелся, в общем, ничего стоящего. Заглянул к ребятам в литературный кружок. На забытом форуме повисли чьи-то вопросы. Отвечать уже не имело смысла, поэтому просто поставил смайлик - типа тружусь в поте лица, и по-английски вышел. Затем, открыл пару адресов, проверил почту и не найдя там ничего интересного, хотел было уже кликнуть любимую игрушку, когда в уголке экрана, замигал значок входящего сообщения. Письмо оказалось коротким, и содержало только одну строку: 'Впредь, будь, пожалуйста, повежливее!!!'

Значит, действительно, вчерашние 'водные процедуры' призваны были охладить мой не в меру горячий нрав, и внушить уважение к работе определенных служб. Вежливые ребята, просто объяснили желторотому практиканту, всю серьезность затеянного профессором дела.

На удивление, чувствовал я себя довольно сносно, хотя после 'беседы' проведенной в столь 'интимной' обстановке, насморк как минимум был обеспечен. Вода-то, ледяная была.

'Брр-р-р! - От воспоминаний аж передернуло. - Да, такое вряд ли забудешь! Пожалуй, больше зарываться не стоит. Серьезные люди, решают вопросы государственной важности, и с таким гонором, можно просто доиграться'.

Обедал я уже в приподнятом настроении. Включив погромче приемник на кухне, нашел мой старый джаз, и пока мыл скопившуюся в раковине посуду, самозабвенно подпевал простуженному Армстронгу. Потому, наверное, сразу не услышал. В дверь, вежливо колотили ногами. Сперва я насторожился, но решив, что дважды процедуру внушения проводить вряд ли станут, прошлепал в прихожую, и снова не спрашивая, открыл. На площадке стояли двое. Давешний вежливый гражданин в сером пальто, и невысокий худощавый юноша, очень кого-то напомнивший.

- Простите, кажется, мы вас разбудили! - спросил Григорий. Так вроде он представился там в парке. - Знакомьтесь, это Виктор! Он будет вашим помощником на время работы с профессором!

- Здравствуйте! - памятуя о полученном письме, ответил я предельно вежливо, - Простите, я тут немного по хозяйству ..., не услышал! - и глянув на свои босые ноги, смутился. Встречать 'гостей' в одних плавках - не комильфо. Поэтому, извинившись, нырнул в спальню, скоренько натянул джинсы, и пригладив непослушные вихры, вышел к посетителям уже в более пристойном виде. Товарищи из мура, а может и откуда посерьезней, по-прежнему не разуваясь, топтались в прихожей.

- Алексей, простите нас за вчерашнее! Кажется, Виктор немного перестарался! - состроив скорбную мину, произнес Григорий.

Глянув на своего мучителя, я понял, что прозвучавшие извинения, это - так, обычная игра в вежливость. Представленный мне Виктор, если нужно, сделает из меня котлету, и даже не поморщится. Хищная кошачья физиономия, плавные движения, выдавали в нем человека сильного и уверенного в себе. Он глядел на меня своими зелеными глазами, и в глубине их отчетливо читалось обычное презрение к маленькой серой мышке.

'Ну-ну, это мы еще посмотрим, кто кого! А пока поиграем в благовоспитанных мальчиков!'

- Мы за вами! - Снова заговорил Григорий, - Профессор желает вас видеть! У нас есть несколько минут, так что, собирайтесь, и поедем!

Я, было, по привычке хотел высказать все, что думаю о таком приглашении, но сразу же прикусил язык.

'Эти ребята шуток не любят'.

Собрав по-быстрому необходимое, накинул куртку, и тут зазвонил сотовый. Я хотел уже ответить, но стоявший рядом Виктор, двумя пальцами выхватил у меня телефон, и тоже посмотрев на экран, спросил:

- Антон Первухин?

- Да! - подтвердил я, Давний друг, тоже участвует в проекте.

- Простите, но Антон Первухин на данный момент находится в реанимации, в бессознательном состоянии, и звонить вам никак не может!

- Я остолбенел от такой новости.

- Как в реанимации?

- Вчера ночью на него было совершено нападение. Его девушка - Зоя Малышева погибла. К сожалению. - Переглянувшись с Григорием, он продолжил: - Сейчас вы будете говорить, и постарайтесь задержать собеседника как можно дольше.

Я кивнул ошарашено, и на автомате взяв протянутый мне телефон, ткнул соединение.

В динамике раздался жизнерадостный Антохин голос:

-Ты чего старик, уснул там что ли? Двадцатый гудок жду!

- Привет Тоха! - еле сдерживая дрожь в голосе, поздоровался я с двойником своего друга, - Да я тут посуду мыл, радио на кухне кричит, вот и услышал не сразу.

В трубке раздался щелчок, и уже другой, незнакомый голос произнес:

-Алексей Иванович, здравствуйте! Антон находится у нас! Если вам дорога его жизнь, приезжайте через час к ближайшей станции метро. Не беспокойтесь, вам ничего не грозит. Мы зададим всего несколько вопросов, и вы будете свободны. Учтите, если вы откажетесь, или позвоните в полицию, ваш друг погибнет.

Снова раздался щелчок, и Антохин голос запричитал:

- Леха! Леха! Не слушай их ... - на том конце началась какая-то возня, и снова незнакомый голос прогнусавил:

- Ваш друг не вмеру разговорчив, думаю, стоит поторопиться!

Я хотел было удержать собеседника, но в трубке раздались короткие гудки.

- Спасибо Алексей! Вы нам очень помогли! - сказал Григорий, - Теперь можно ехать.

- Постойте, а как же ...? - начал я было.

- Не беспокойтесь, все будет хорошо, - понял мои переживания Виктор, - ваш друг жив и по словам врачей легко отделался. К сожалению, его девушке мы не успели помочь. Но мы обязательно найдем этих..., и больно, - он переглянулся с потемневшим от нахлынувших эмоций Григорием, - очень больно накажем.

Вниз мы спустились по лестнице, (сопровождающие, категорически запретили с этого дня пользоваться лифтом), и выйдя под моросящее небо, подошли к стоявшим в стороне автомобилям. Это был черный porsche Cayenne, и маленький верткий Hyundai. Мы с Виктором влезли в джип, Григорий сел в, болотного цвета малолитражку, и мы покатили к институту. В машине было тепло и уютно. Мимо проносились знакомые улицы. Мы свернули на проспект, и подчиняясь общему ритму движения, ускорились. Поначалу все было нормально. Я уже совсем расслабился, когда ехавший впереди Hyundai, неожиданно резко вильнув, с заносом ушел вправо. А дальше, началось такое ... Вначале мне показалось, что пропускают очередной кортеж с мигалками, однако, выглядело это не совсем обычно. Машины впереди принялись странно метаться, там явно происходило что-то непонятное. И только тут глянув поверх потока, я с ужасом увидел, как прямо на нас, словно в дешевом боевике, мчится огромный, груженый самосвал. Он шел наискосок по встречной. Вокруг начался настоящий хаос. Ехавшие рядом машины, пытались отвернуть от сошедшего сума грузовика. Со всех сторон заполошено сигналили, скрипели тормоза, звенели разбитые стекла, дурными голосами орали пассажиры. А я как завороженный следил за приближающимся Мазом, и словно во сне, пытался куда-то бежать. Я видел, будто в замедленной съемке, как от страшного удара, отлетела на обочину не успевшая увернуться десятка. Как сминается капот, как разлетаются в разные стороны обломки бампера. А в следующий миг, все вокруг завертелось с неимоверной быстротой. Наш тяжелый Cayenne, как танк, легко отпихнул какую-то малолитражку, и едва не перевернувшись, вылетел на встречную полосу. Я больно стукнулся головой, и тут справа, чиркнув по пассажирской двери, пронеслось что-то огромное. Где-то сзади раздался ужасный грохот, оглянувшись, я увидел, как слетевший с катушек самосвал, на полном ходу врубился в витрину магазина. Мелькнул торчащий из обломков край кузова, затем все скрылось из виду. Едва разминувшись с летящим на встречу автобусом, Виктор вновь вернул наш Cayenne в крайний левы, и до пола вдавил педаль газа. Мы мчались по проспекту с серьезным превышением, распугивая попадавшихся навстречу аккуратистов. Двигатель дорогущего внедорожника басовито гудел, и уже через несколько минут, мы влетели на территорию института. Виктор выглядел совершенно невозмутимо. Возможно, подобные приключения для его команды - обычные рабочие будни. Резко остановившись у черного хода, он легко выпрыгнул из машины, и выхватив из-под куртки здоровенный пистолет, нырнул в темный проем. Я даже не успел толком ничего сообразить, когда он выскочил обратно, и рывком распахнув мою дверь, прошептал:

- Быстро. Пригибаясь. На лестницу.

Соскочив на асфальт, послушно пригнувшись, я вбежал в темный коридор. Здесь, нас ждали двое. Это были незнакомые рослые ребята в штатском. Они сопроводили нас на цокольный этаж, и в фойе перед турникетом, передали с рук на руки таким же здоровякам в черном. Профессор встретил меня как старого друга. Усадив в гостевое кресло, уселся напротив, и с минуту о чем-то сосредоточенно размышлял.

Меня еще немного потряхивало после инцидента на дороге. Не уж-то, таким вот сумасшедшим способом, забугорные товарищи решили устранить стратегически опасного лаборанта. Еще и секьюрити делал вид, что ничего не произошло. Да! Это видите ли просто такие забавные шашки.

Шеф тем временем, принялся перебирать какие-то бумаги у себя на столе. Я глядел на его печальную изрядно помятую физиономию, и понимал, что-то стряслось. Наш железный Сергей, был сильно чем-то озадачен. Насколько я знал, шеф легко преодолевает любые трудности, и лишь научная деятельность, точнее связанные с ней систематические неудачи, могут сломить его. Наконец, стащив с носа очки, потирая переносицу, он спросил:

- Алексей, вы слышали, что Зоя Малышева погибла?

- Да, сегодня узнал.

Профессор снова немного помолчал, а затем, глядя в сторону, задумчиво произнес:

- Поистине, пути Господни неисповедимы!

Я не знал, что наш шеф, стал склонен к сентенциям на подобную тему. Раньше, помнится, он использовал совершенно другие выражения.

- Сегодня мы получили заключение по вашему делу. - Решил, наконец, он начать запланированный разговор, - Специалисты утверждают, что вы говорили правду. - И после долгой паузы, покосившись в мою сторону, шеф, известный скептик и мизантроп, спросил, - Неужели, вы на самом деле там побывали?

Вопрос был, конечно, интересный, но в прошлый раз они в своем служебном рвении, из меня чуть душу не вынули. Так что, пересказывать в сто первый раз, произошедшие события, не стоило. Я видел, что профессор хочет еще что-то сказать, но не решается, поэтому просто кивнул утвердительно, и в свою очередь спросил:

- Сергей Петрович, я еще чего-то не знаю?

Он, снова отвел глаза в сторону, и немного помявшись, выдал:

- Кирилл Росляков и Олег Семенов, находятся в больнице. В тяжелом состоянии.

- Как? - вырвалось у меня, - И они тоже?

- Мы не ожидали такой реакции. После перехода на третий уровень модуляции, оба уснули. Мы поначалу посчитали это обычным сном, и просто оставили их на какое-то время, но спустя несколько часов, начались конвульсии. По словам врачей, положение очень серьезное, оба сейчас в коме, и улучшений пока не предвидится. Поймите Алексей, моя установка предполагала выход за границы обычных человеческих возможностей. В вашей группе испытуемых, половина после второго разгона, жаловались на головную боль, а вторая половина при этом еще и видела странные сны. У нас есть подробные отчеты, и надо сказать, не впечатляет. А вот что касается вас..., я до сих пор не могу поверить, что такое вообще возможно. И лишь получив заключение психологов, вынужден признать подобный, гм ... рассказ. - Шеф, какое-то время глядел на меня вечно красными от недосыпа глазами, а затем, принялся за основное: - Алексей, вам, наверное, уже вполне очевидна степень серьезности данного проекта? Если произошедшее с вами, возможно, будет повторить, и если мы каким-то образом добьемся устойчивого канала, это будет величайший прорыв в истории человечества. С такими перспективами, от которых уже сейчас кружится голова.

- То есть, вы предлагаете снова работать с вами?

- Я понимаю Алексей, мы с Натальей Леонидовной в прошлый раз немного вспылили. Но причиной сего, стало беспокойство о вашем здоровье. Ведь вы уже одной ногой побывали на том свете, ... гм ..., в том самом смысле. Поверьте, я тоже не железный. И увидеть вас после такого, в лаборатории, никак не ожидал. Приношу свои извинения! И думаю, вы сами осознаете, в какое положение поставили нас с Натальей Леонидовной. Кстати, она сейчас находится в больнице рядом с нашими мальчиками. Поверьте, каждый из вас в отдельности, стоит больше чем все опыты вместе взятые. Поэтому, впредь, прошу вас относиться более ответственно к собственному здоровью. Что же касается эксперимента, нам приказано продолжать работу. Я набрал в группу новых добровольцев, но пока, увы, все они дальше второй модуляции пройти не смогли. Вот такой вы особенный, Алексей. Так что, давайте будем работать как равные партнеры. Моя задача обеспечить техническую сторону, ну а вы, попробуйте повторить все еще раз.

Я был рад, нет, я просто ликовал. Но это где-то там, далеко от посторонних глаз. Внешне же был совершенно невозмутим. Некоторое время изображал раздумья, после чего, кивнув, спросил:

- Когда начнем?

Шеф, сразу повеселел, видно, обрадовался легкой победе:

- А вот мы сейчас и проверим! - Выскочив из кабинета, он спустя минуту вернулся, довольно улыбаясь и потирая руки.

- Алексей, все готово. Можно прямо сейчас запускать установку.

В зале лаборатории, нас встретили какие-то незнакомые ребята. На нового члена группы смотрели настороженно. Профессор без лишних церемоний представил меня всем собравшимся, после чего, дал команду на запуск. Привычно раздевшись, я нырнул в теплый гель. Испытуемого с ног до головы облепили датчиками, люк закрылся, и дальше все. Исчезли все звуки, перед глазами сгустилась непроницаемая тьма, а тело привычно расслабилось, и спустя несколько минут, казалось, вообще перестало существовать.

На этот раз, я был более внимательным, и в начале третьего разгона, ощутил едва заметное колебание воздуха. А затем, появившиеся раньше тусклые светлячки, брызнув бенгальскими искрами во все стороны, засверкали, превратились в яркие созвездия. Меня вновь охватило то необъяснимое помешательство. Вновь, оглушительной волной, выталкивая прочь сознание, навалилась эйфория, однако на этот раз, неимоверным усилием воли, я сумел удержаться на краю. Трудно найти подходящие слова, чтобы описать творившееся со мной в те минуты. Это было выше человеческого понимания. Более или менее подходящая терминология наличествует в лексиконе сегодняшних подростков. Думаю, моя соседка по лестничной площадке, юная одиннадцатилетняя особа по имени Алена, описала бы происходящее примерно так: - 'Меня улетно тащит, прикольно плющит и круто колбасит'

Не знаю, сколько все это продолжалось, но вот, эйфория пошла на спад, и я уже вполне осознанно принялся сканировать данную реальность. По всему, местом очередной заброски оказалась та же точка в пространстве. Совсем рядом, была уже знакомая планетная система. Я облегченно вздохнул, и предвкушая радость от встречи, устремился к едва видимому серо-голубому шарику.

На этот раз, не теряя времени, отыскал остров, и сделав круг, спикировал на белый песочек рядом с той самой беседкой. Поискал глазами хозяйку острова, но вокруг не было, ни души. Исчезли так же столик с шезлонгами, и прочие пляжные дела. Немного побродил по берегу, ожидая, что меня наконец-таки заметят, но так и не дождавшись делегации с оркестром, легко взлетел над парком, и без помех опустился на площадке перед коттеджем. Вокруг была исключительная чистота и порядок, по всему, за территорией следил отличный садовник. На площади, вымощенной светлыми плитами, не валялось ни единой соринки. Окружающие клумбы, идеально ухожены, деревья подстрижены, и все это поражало, поистине, невиданным разнообразием красок. Я, немного подождал, но поняв, что дорогого гостя не замечают, поднялся по ступеням к входной двери. Вблизи это сооружение больше походило на монолитную стеклянную стену. Остановившись в задумчивости, я коснулся ее зеркальной поверхности. В кончиках пальцев появилось легкое покалывание, а в следующий момент, вокруг что-то неуловимо изменилось. Появилось странное напряжение, исходящее от стен дома. По всему, хозяйка либо отсутствовала, либо не желала меня видеть. Совершенно не представляя, что дальше делать, я уселся на ступени, и призадумался:

- 'А если я отсутствовал слишком долго, и это прелестное создание успело состариться или хуже того ...? Что если теперь здесь никто не живет? Может здесь прошло не пара суток, не год, а все сто? Но судя по растительности, остров, со времени первого посещения, совершенно не изменился'.

Я ломал голову, как дальше быть, и уже почти решился отправится на поиски, когда с неба, на площадку прямо перед домом, упал серебристый аппарат. Внешне, он здорово напоминал спортивный автомобиль. Зализанный корпус, низкая посадка. Кажется, где-то в кино, на подобном, по земле будущего носился один из героев. Зеркальная дверца отъехала в сторону, и на белые плиты ступила хозяйка острова. На лице ее было удивление и восторг. Она подскочила ко мне, и быстро заговорила на своей тарабарщине, то указывая куда-то себе за спину, то прижимая ладони к сердцу, безуспешно пытаясь что-то объяснить. Хозяйка острова была явно сильно взволнована, и куда-то очень торопилась. Я глядел в ее черные, радостно распахнутые глаза, в которых отражались зеркальные ступени, на ее открытую улыбку, на милые ямочки, пока, наконец, не сообразил, что она приглашает меня в свой летающий автомобиль. Стараясь не делать резких движений, я спустился вниз, и подошел к странному агрегату. В кабине обнаружилось два, немного необычных кресла, и странный рой каких-то светящихся мошек на месте приборной панели. Девушка, открыла пассажирскую дверь, и жестом пригласила располагаться.

'Что ж, раз приглашают, нельзя отказывать, к тому же такой красавице!'

Устроившись поудобнее, я огляделся. Стенки этого странного авто, изнутри были совершенно прозрачными. Казалось, что на белых плитах перед домом, стоит всего лишь два кресла, да какая-то непонятная штуковина перед ними. Девушка, обойдя аппарат, одним движением оказалась рядом со мной, и тут же, мы взмыли высоко в синее небо. Ощущение было забавное. Мы летели над островом, словно сидя в суперсовременном кинозале. Под нами проносились великолепные рощи, яркие цветастые поляны, мелькнуло озеро с водопадом, и уже через несколько секунд, мы зависли над громадиной корабля. Сидевшая рядом девушка, легко касалась кончиками пальцев, тех самых светящихся мошек, паривших целым роем перед ней, из чего я заключил, что это такая диковинная панель управления. Внизу раскрылся гигантский люк, и наш двухместный ковер-самолет, нырнул в ярко освещенное чрево корабля.

Флаер, 'вспомнил я, как в книжках называют такие аппараты', опустился на огромной площадке, где в ряд стояли точно такие же серебристые машины, дверца отъехала в сторону, и я осторожно ступил на светлые шестиугольные плиты. Девушка ободряюще улыбнулась, и поманив рукой, летящей походкой направилась к одному из коридоров. Мы шли довольно долго. Дважды пересекали какие-то огромные залы, поднимались по лестнице, спускались на лифте, пока, наконец, не остановились перед большой прозрачной стеной. За ней, была знакомая обстановка. Там находились какие-то агрегаты, мигали разноцветные огни, а в центре всего безобразия, стояла до боли знакомая капсула. Я, если честно просто глазам не поверил. Настолько данный бочонок походил на тот, в котором меня отправили в эту вселенную. Я инстинктивно заозирался, в поисках профессора и его вездесущих помощников, но вокруг было совершенно безлюдно. За время пути, мы не встретили ни одной живой души, да и здесь, кроме нас, тоже никого не было. Девушка, остановившись у стеклянного заграждения, прикоснулась к серебристому браслету на руке. В монолитной с виду стене, возник большой проем. Уверенно пройдя в зал, Она остановилась на той стороне, и приглашающее поманила рукой. Не задумываясь, я шагнул следом.

Огромное помещение было заставлено диковиной аппаратурой, здесь ощущались сильные токи, и еще какие-то непонятные вибрации, от которых меня начало слегка потряхивать. По периметру располагались белоснежные емкости, на боку у каждой красовались невиданные, чем-то отдаленно напоминающие арабскую вязь иероглифы, оттуда отчетливо веяло холодом. Возле каждой из них, на стене висели большие панели, где непрестанно меняли форму и цвет, непривычного вида графики. В дальнем конце зала, под самый потолок уходила некая конструкция, похожая на краба переростка. Только краб этот был соткан из миллионов стеклянных трубочек, по которым пульсируя в такт графикам на стенах, циркулировала светящаяся жидкость. Две огромные лапы - клешни, заканчивались странными утолщениями, которые уходили куда-то вниз, под стоящую в центре помещения капсулу. Я с детства увлекался различного рода железками, и был сильно заинтригован, ну а мой шеф, наверное, жизнь отдал бы за то, что б посмотреть на все это хоть одним глазком. Пройдя к невысокому постаменту, на котором стояла точная копия нашей капсулы, я не удержался, и оглядел ее со всех сторон. От сердца отлегло, когда обнаружились первые различия. Прежде всего, этот агрегат был значительно компактнее, и сделан был явно не из металла. Я пробовал на ощупь понять, что это за ..., но пальцы не желали передавать фактуру пористого, какого-то знакомого на вид материала. Этот мой исследовательский порыв не остался не замеченным. Девушка, стоя рядом, внимательно наблюдала за моими эволюциями. А догадавшись, что я пробую понять, из чего это корыто сделано, произнесла своим чарующим голоском:

- Эос зи трикотан!

И конечно, я тут же все 'понял'. Решив не морочить девчонке голову, уселся в ближайшее кресло, коих тут было десятка два.

'Чего выделываться? Вся эта аппаратура - для меня темный лес! Лучше подождать, там видно будет!''

Минут двадцать я наблюдал за девушкой. Она то и дело перескакивала от одной панели к другой. Легко, словно виртуоз пианист, пробегала пальчиками по разноцветным значкам, внимательно вглядываясь в хаотичное мельтешение непонятных символов, графиков и таблиц. Подолгу замирала у странных агрегатов. Что-то крутила, вертела, настраивала. В общем, шла экстренная подготовка, только вот знать бы к чему. Я не увидел здесь ничего похожего на привычный системник, мышь или клавиатуру. Просто перед каждым экраном, парили в воздухе знакомые светящиеся мошки. Все они были разного цвета, размера, формы, и казалось, в их непрестанном мельтешении, разобраться было вообще невозможно. Но девушка, уверенно тыкала в эти огоньки, и по всему, очень торопилась. Наконец, закончив свои танцы со светлячками, она оглянулась ко мне, и стащив с руки свой серебристый браслет, взволнованно проговорила:

- Мия инисиоз тао! - и указав на капсулу, добавила: - Та реад инситивеас!

Проследив за ее рукой, я увидел распахнутый люк, и слабо освещенное нутро капсулы.

- Ты чего? Предлагаешь лезть туда?

Девушка, по-прежнему не слышала меня, но по всему отлично видела. Наверное, так у них тут было принято, при разговоре смотреть собеседнику в глаза. Вот и сейчас, подойдя ближе, она заглянула мне, чуть ли не в самое сердце, и после долгой паузы, тихо прошептала:

- Мия эльхаро Теос.

Не знаю, чего это она лопотала на своем 'китайском', но я почему-то вдруг решил: 'Сделаю все, что она попросит. Пусть будет, что будет. Вряд ли это милое создание желает мне зла'.

Происходило явно нечто очень важное. Трудно было смотреть, как сильно она волнуется, почему-то хотелось хоть как-то поддержать эту красавицу. Я наклонил голову, и не удержавшись, озорно подмигнул ей. Возможно у них здесь, это что-то означало, поскольку девушка неожиданно смутилась, и потупив взор, принялась вертеть в пальчиках свой браслет.

- Мия эльхаро Теос. - совсем уже неслышно повторила она. И тогда решив не изводить дальше, томящуюся в непонятном ожидании девушку, я подошел к распахнутому зеву очередного бочонка.

Очень может быть, моя такая покладистость объяснялась уверенностью, что в этом теле никакие повреждения не страшны. А может быть, умоляющие черные глаза, в которых плескалась необъяснимая боль и надежда, заставили сделать последний шаг. Что бы там ни было, но, кивнув этой красавице в последний раз, больше не раздумывая, я полез в люк. В капсуле было довольно просторно. Расположившись в странном, пористом ложе, сделанном по форме человека, я попробовал расслабиться, да только куда там. Вокруг происходило что-то непонятное, а такие моменты, всегда меня сильно нервировали. Лучше было бы, продолжить наш разговор, точнее рисование комиксов, в той самой комнате с экраном. Очень может быть, ей бы удалось объяснить, что это здесь затевается. Но поразмыслив, я все же, решил, что простыми рисунками, изобразить технические аспекты, вряд ли возможно. Может она, так же, как и я, собралась куда-то в иную галактику?

Свет в капсуле плавно погас, а в следующий момент, я отключился. Странное это было ощущение. Казалось меня, в один миг разобрали на атомы, и принялись исследовать каждый из них в отдельности.

Очнулся я, от прикосновения прохладных тампонов, которыми у нас, оттирают остатки геля, и с трудом разлепив веки, увидел довольную физиономию профессора.

- Ну, что, Алексей, Как ваше самочувствие? Сегодня мы, кажется, успели вовремя!

'Да уж, вовремя!' - Подумал я.

Вокруг суетились техники, вовсю глазели незнакомые добровольцы. Меня осторожно перенесли на кушетку, и какой-то вежливый гражданин в белом халате, принялся ощупывать и обнюхивать подопытного. Еще через полчаса, я сидел у шефа в кабинете, и под камеру, рассказывал обо всем увиденном.

Все это время, из головы не шла моя новая знакомая.

'Чем, интересно, закончился тот непонятный процесс? Вот она удивилась, когда открыла капсулу?'

В кабинете кроме профессора, находился еще один, лысоватый гражданин, и глядя на их сверкающие макушки, я с трудом сдерживал неуместную улыбку. - 'Ну, чисто яйца в инкубаторе'.

Меня долго расспрашивали, выясняли подробности, просили точнее передавать ощущения. В общем, двухчасовой допрос пристрастием в известной конторе, показался бы курортом, в сравнении с этим издевательством. Профессор на каждое новое воспоминание, находил все новые и новые вопросы, заставлял пересказывать всякие подробности, то и дело, переглядываясь с непонятным гостем, который, кстати, так и не представился. А под конец, когда уже все по десять раз было повторено и расписано до мельчайших деталей, я спросил, намеренно игнорируя невоспитанного гражданина:

- Сергей Петрович, а кроме меня, там еще кто-то побывал?

Шеф долго мялся, но в конце концов, выдал:

- Видите ли, в чем дело, Алексей, я не могу разглашать служебную информацию, но для вас сделаю исключение. Вы, наверное, догадываетесь, что на этом направлении работаем не мы одни? Так вот, как мне достоверно известно, пока только наша лаборатория достигла таких потрясающих результатов! И в этом, между прочим, есть и ваша заслуга. Не смотря на некоторые ... гм ... аспекты поведения. Надеюсь, впредь вы будете аккуратнее ... ну, вы понимаете, о чем я.

Расстались мы в хорошем настроении, оба довольные друг другом. Следующий запуск был намечен на четверг, и я мог, по словам профессора, в эти два дня, как следует отдохнуть.

Заточение.

Чувствовал я себя превосходно, сегодняшний запуск прошел, пожалуй, лучше всех предыдущих, так что валяться на диване перед телевизором, я не собирался.

На проходной меня встретили два знакомых амбала, и вежливо препроводив к выходу, передали с рук на руки ожидающему в машине Виктору.

К обеду поднялся ветер, зарядил мелкий дождик. Небо снова затянула опостылевшая за зиму серая тоска. Усевшись на переднее сиденье, и глянув на часы, я попросил:

- Виктор, мне нужно срочно навестить друзей в больнице? Как бы это организовать?

Секьюрити лишь кивнув в ответ, переговорил с кем-то по телефону. Слов было не разобрать, но из обрывков фраз, удалось выяснить, что хоть и со скрипом, начальство все же, дает добро.

Мы выехали на проспект, и минут через пятнадцать, остановились у проходной третьей городской, где находились наши ребята.

В коридоре нас встретила Наталья. Увидев незнакомую женщину, я хотел было пройти мимо, и только когда она поздоровалась, узнал в этой бледной особе нашу Натку. Видно последняя неделя далась ей не просто. Вечно цветущая, предмет зависти всех наших девчонок и объект обожания большинства ребят в институте, сейчас выглядела постаревшей лет на десять. Бледная, не выспавшаяся, круги под глазами. На мой вопрос: 'как там ребята?' Ответила убийственно коротко:

- Все плохо.

В палату меня не пустили, хотя Антоха уже несколько раз приходил в себя. По словам Натальи, ему здорово досталось. Их с Зойкой сбила машина, когда они возвращались домой с какой-то вечеринки. Я вспомнил жизнерадостную Зойку, и сердце сжалось от боли. Одна из самых симпатичных девчонок нашей группы, она с первого курса втрескалась в Антоху. С тех пор эта парочка была у нас эталоном верности. Все знали, что осенью они планировали пожениться, и вот теперь ...

Мы долго сидели в фойе, думая каждый о своем, пока Виктор вежливо кашлянув, не предложил побывать завтра на похоронах.

Услышав от своего недавнего мучителя такое предложение, я поразился так, словно со мной заговорил мой собственный холодильник. Значит не все потеряно, значит, обычные человеческие чувства не чужды этому служаке.

Домой я вернулся весь в тяжких думах. Ужинать было рано, и вообще, есть не хотелось. Долго слонялся по квартире, затем почему-то остановился у кухонного окна. Отсюда открывался замечательный вид на далекие новостройки. Где-то там, ввысь поднимались сразу четыре огромные башни. Новый микрорайон обещал стать лицом города. Внизу под окнами теснились припаркованные машины. Не было тут гоняющей мяч детворы, не сидели мамаши с колясками. И дело было вовсе не в капризах погоды, просто здесь это было не принято. Гулять ходили в парк, а мяч погонять разрешалось только на специальной площадке, которая была в километре от нашей высотки. Да, сейчас городским ребятам приходится не сладко. Уткнутся в свои игровые приставки, или нырнут с головой в какую-нибудь сетевую заморочку, и прощай детство.

Я размышлял о том, как же все-таки эти пацаны не ценят обычные детские радости. Нам, помнится, не позволялось и сотой доли ..., но тут внимание мое привлек странный тип на крыше соседней высотки. Пригибаясь и прячась, парень в серой ветровке и темных брюках, осторожно передвигался между вентиляционными коробами, словно выбирая место поудобнее. Он держал в руках странно знакомый продолговатый предмет, и когда, остановившись у края, подозрительный тип, положил свою ношу на бетонный парапет, в голове что-то щелкнуло. Дальнейшее произошло как в страшном сне. Я, словно завороженный глядел на отточенные профессиональные движения этого субъекта, пока наши взгляды не встретились. Нас разделяло метров шестьдесят, но я отчетливо разглядел промелькнувшее на лице парня удивление, а в следующий момент он выстрелил.

Не знаю, возможно, я подсознательно уже готов был к этому, потому что за доли секунды до того, как тяжелая пуля пробила стекло, тело мое завалилось в сторону. На столе, разлетелась любимая чашка, а затем, еще несколько выпущенных с крыши пуль, расколотили дверное стекло, и продырявили навесной чайный шкаф. Оттуда посыпались осколки сервиза, на пол с грохотом полетели жестяные банки, затем, все стихло.

'да что это за ...?' - Ошарашено пробормотал я, потирая ушибленный бок. Видно не успев толком испугаться, я, дубина, уже собрался снова выглянуть в окно, когда в соседней комнате зазвонил сотовый. Для разговоров, время было не совсем подходящее, но звонил кто-то очень настойчивый, поэтому осторожно прошмыгнув в комнату, я отыскал мобильник. На экране светился знакомый номер. Звонил Виктор.

'Интересно, что этот 'котяра' скажет?'

Но мой секьюрити был предельно краток:

- Алексей, с вами все в порядке?

- Вроде все норм, так несколько дырок в стекле, да разбитая посуда в шкафу, - ответил я, как можно спокойнее.

- Оставайтесь в квартире, и ни в коем случае не подходите к окнам!

Нужно было выпытать у этого служаки, что вообще происходит, но в трубке прозвучал отбой. Погасив в комнатах свет, и зашторив окна, я уселся за стол. Вдруг накатило странное ощущение. Организм отходил от лошадиной дозы адреналина. Руки слегка подрагивали, а где-то внутри, начал формироваться тяжелый ледяной ком. Только сейчас я осознал, что был в сантиметре от гибели.

'Неужели все так серьезно? И теперь придётся до конца дней прятаться? Вот так эксперимент! Трое уже в больнице, я только что лишь чудом избежал смерти, а Зойка ... вообще ... Найти бы сейчас этого затейника, и высказать ему все, что я думаю о разных - там - непредвиденных рисках, и прочих несовместимых с жизнью обстоятельствах. Наука конечно дело хорошее, но когда начинают гибнуть люди ..., мне чего теперь всю оставшуюся жизнь сидеть вот так, бес света и с зашторенными окнами? Да уж! Ведь рано или поздно, найдется более удачливый стрелок. И зачем только я во все это ввязался?'

Но тут в памяти возник ее образ. Ясный, удивительный взгляд, счастливая улыбка, милые ямочки на щеках, а ведь она была мне по-настоящему рада. Интересно, для чего нужно было запихивать меня в ту бочку? И чем оно все там закончилось? Сердце постепенно отогрелось, куда-то ушло раздражение и холодящий страх, и закрыв глаза, я погрузился в приятные воспоминания.

'Нет, что ни говори, а все было не зря'.

28.03.-Все эти дни, я тупо просидел дома. Не знаю, что у них там стряслось, но ни в четверг, ни в пятницу, в институт мы не поехали. Каждые два часа звонил Виктор, и коротко справлялся о моем самочувствии. Хотя уверен, в квартире должно было находиться несколько жучков, да и камеру они тоже обязательно где-то прилепили. Виктор уведомил, что пока поездка в институт откладывается. Причины, естественно, не назвал, но намекнул на некие чрезвычайные обстоятельства. Я откровенно скучал, и целыми днями слонялся по квартире, не зная, куда себя приткнуть. В сети не было ничего интересного. Так, посмотрел пару док фильмов на около научную тему, да полистал каталоги некоторых фирм. Я глядел на новые планшеты, ноутбуки, и прочие навороченные девайсы, а из головы не шла она. Как ни старался, но так ничего поделать не смог. Иногда даже приходила мысль: 'А не влюбился ли я часом в эту инопланетянку?'

Я давно уже не был тем сопливым пацаном, которого можно было увлечь одним ласковым взглядом, и кажется, уже вполне сносно разбирался в этих ... как их? - Женщинах, точнее - в девушках. Нравились мне некоторые из наших девчонок, но чтобы вот так, маячить перед глазами день и ночь, не было ни разу ничего подобного. Меня не интересовали ни литературные дела, ни форумы коллег по цеху, ни старые добрые комедии, которые можно было смотреть круглосуточно. Я забросил второй том своего попаданца, и о чудо! - Впервые за несколько лет, в течение всех этих дней, ни разу даже не вспомнил о нем. От скуки разобрал весь книжный шкаф Иван Сергеевича, и тут, среди томов Пушкина, Толстого и Достоевского, с удивлением обнаружил занятную книжицу. Данный фолиант был явно ручной сборки. Первые несколько страниц в нем почему-то отсутствовали. Текст начинался откуда-то с середины предложения, и только дочитав первую страницу, я узнал легендарную 'Улитку' братьев Стругацких. По всей видимости, это было наследие советского самиздата. Данный текст тоже был напечатан на пишущей машинке, в которой явно экономили на копирке, поскольку некоторые буквы отпечатались довольно плохо. Но все же, было очевидно, что делал книгу настоящий ценитель. Листы были аккуратно подогнаны друг к другу, и прошиты нитью, а обложка сделанная из плотного картона, любовно обклеена черной светозащитной бумагой. Полистав немного пожелтевшие страницы, я подумал: 'Как же все-таки мало нужно было тогда человеку для счастья. Что-то не так с нынешним обществом. Сегодня все имеют на порядок больше материальных благ, но народ, отчего-то только сильнее ожесточается. Вчера вон, по ящику показали, старичок - герой войны упал на остановке, и почти пол дня через него просто переступали, пока какая-то сердобольная старушка не вызвала скорую. Дедка к сожалению, так и не спасли. Старое сердце дало сбой, но если бы его привезли сразу после приступа, возможно, он еще пожил бы на этом свете. Так что, не в тряпках, да крутых тачках счастье. Чего-то мы здесь все упустили. Сдается мне, не для этого создан был человек. Не хапать, да по головам ходить. Чего уж там, забыли мы о своем предназначении. Да и учили нас с малых лет - брать от жизни все, пока возможно, а там - хоть трава не расти. Вот и гибнут в мирное время, такие вот старички, на глазах у всего честного народа. И никакая сволочь не поможет, пока самого, петух жареный в одно место не клюнет'.

Протерев полки, и собрав разбросанные по полу тома, я разложил все по старой схеме, как было раньше у Иван Сергеевича.

'Уж он-то, уверен, ни за что не прошел бы мимо! Вот кто был настоящим!'. Затем, тоже чисто от безделья порылся в письменном столе покойного. Все эти годы, я не трогал эти бумаги, от чего-то подобное любопытство, казалось кощунством. Но сегодня, пытаясь как-то отвлечься от горьких дум, вытряхнул содержимое ящиков прямо на ковер, и уселся возле получившейся кучи, с единственной целью - забыть хоть на минуту забыть. А слегка разворошив бумаги, обнаружил голубоватый почтовый конверт, на котором, крупным почерком было выведено: 'Алексею Безродных лично в руки'. Сердце дрогнуло, когда я развернул послание, нашедшее своего адресата лишь спустя годы. Приемный отец, написал очень простые, тронувшие до глубины души слова.

Я, наверное, часа два просидел на полу с этим обыкновенным листком из школьной тетради, не в силах остановить слезы. Не знаю, кажется, такое происходило впервые за много лет. Видно эти сумасшедшие дни, действительно умотали. Так что теперь, обычные слова дорогого человека, стали последней каплей, прорвавшей плотину.

Только за ужином, пришла запоздалая мысль: 'В письме Иван Сергеевич прощался со мной'. Помнится, то лето прошло в походах, и старик, просто боялся не дожить до возвращения своего неспокойного приемыша. Главное, что я осознал, меня все же кто-то по-настоящему любил. Любил как сына. И от этого, на сердце стало гораздо теплее. О своих настоящих родителях я не знал ничего. Фамилию Самойлов, мне дали в честь какой-то из санитарок в роддоме. Ну а все последующие годы, все свое сознательное детство, я чувствовал себя совершенно никому ни нужным. Словами этого не передать, но, когда кто-то из ребят, у кого была жива мать или отец, говорили с гордостью: 'вот, мать уже бросила пить', либо 'отец вот вернулся с отсидки, и обязательно меня заберет', мы, никогда не видевшие своих родителей пацаны, откровенно завидовали этим счастливчикам.

До конца дня, я прибрал еще в нескольких шкафах, закинул белье в стиралку, протер полы, в общем, отвлекал себя как мог. Холостятская жизнь, быстро приучает к некоторой дисциплине. После чего, набрав Виктора, поинтересовался можно ли сгонять в соседний супермаркет, так как запасы подходили к концу, и на завтра оставалось лишь полпачки опостылевших макарон, да соль с перцем. Мой охранник какое-то время раздумывал, а затем, попросил накатать примерный список необходимого. Я скинул ему по почте свой обычный набор, и уже через час, получил все, что заказывал, даже чуть больше.

'Да, отлично работают ребята. Видно дело серьезное, если меня и в магазин не выпускают! Интересно, а этот мой домашний арест надолго?'

Мия.

29.03.-Сегодня день выдался поистине сумасшедший. Попробую по порядку. Прежде всего, меня подняли ни свет ни заря. В 4:15 на прикроватной тумбочке, дикой сиреной заорал сотовый, и привыкший к деликатному позвякиванию своего мобильника, от неожиданности я едва не сверзился на пол. Этот сигнал, был установлен по требованию Виктора, на его второй номер, и он означал, что вызов экстренный, и что происходит нечто очень важное. Спросонок, я ткнул в отбой, а когда раздался повторный вызов, услышал взволнованный голос своего охранника:

- Алексей, Пять минут на сборы! Нас ждут! Я внизу у подъезда.

Собрался я в рекордные три минуты, и скатившись по лестнице, выбежал под еще совершенно черное небо. Прямо у подъезда стоял, басовито рыча на холостых оборотах, уже знакомый внедорожник. Распахнув пассажирскую дверь, я вскочил на переднее сиденье. Виктор, только кивнул уважительно, и машина сорвалась с места. Мы летели по проспекту, обгоняя редкие автомобили, а за нами почти вплотную неслись еще два точно таких же джипа. Кто в них находился, я не разглядел. Через пятнадцать минут этой бешеной гонки, мы влетели, сверкая яркими огнями, во двор какого-то не знакомого здания.

- Выходим. - Бросил Виктор.

Соскочив на асфальт, я попробовал осмотреться, но секьюрити, ухватив за плечо, потащил меня куда-то в сторону. Мы вошли в неприметную боковую дверь, и поднявшись на третий этаж, прошли в просторный холл. Здесь я увидел своих старых знакомых. В креслах у огромного стола, на котором, вперемешку с кофейными чашками, стояли раскрытые ноутбуки, упершись в экраны, сидело человек десять. Среди них, я узнал профессора, который выглядел так, словно со дня нашей последней встречи, вообще не ложился, Григория, того самого, плохо воспитанного, плешивого старичка, и конечно Натку. Стояла необычайная тишина, лишь тихонько позвякивала ложка в стакане, да гудел невидимый кондиционер. Нас с Виктором словно и не видели. Однако, спустя несколько минут, некий гражданин, сидевший ближе всех к входу, жестом указал мне на место рядом с собой. Взглядом спросив разрешения у своего спутника, я осторожно присел в кресло, и посмотрел на стоявший напротив экран ноутбука.

Поначалу, трудно было понять, что на нем вообще происходит. В небольшом помещении, явно больничного типа, находились двое: Не молодой уже гражданин, и какая-то девушка. Мужчина, импозантный такой дядька, с благородной сединой в волосах, с точеным профилем киношного актера, сидел на стуле, а девушка, одетая в голубую пижаму, полулежала на больничной койке.

Сердце мое, внезапно дрогнуло.

'Да быть такого не может!!!'

Я едва не подпрыгнул. Не знаю, как только удержался, чтобы не заорать: - 'Это Она!!! Это же Она!!!'

В глазах все поплыло от нахлынувших эмоций. Да, я не спутал бы ее ни с кем, хоть и видел всего два раза в жизни. Сидевший рядом гражданин, заметив, как я подался вперед, протянул мне свои наушники. Я кивком поблагодарил, и нацепив далеко недешёвое изделие, отчетливо расслышал мужской голос:

- ... Мы никогда не причиняем вреда живым существам, если для этого нет особой необходимости. Наличие у нас оружия, ни о чем не говорит. Любая цивилизация проходит подобную стадию. Сейчас на планете идет борьба за ресурсы. Технологии, которыми мы обладаем, не позволяют обеспечивать население всем необходимым. Отсюда и берут начало конфликты, в которых, к сожалению, гибнут разумные существа. Повторяю, в вашей власти прекратить все это. Ваша цивилизация достигла таких технических высот, что легко может решить все проблемы, над которыми мы бьемся уже не одно столетие. - Говоривший, замолк в ожидании, и после продолжительной паузы, в наушниках раздался до боли знакомый голос:

- Вы совсем не понимаете, о чем просите. Я, который раз объясняю, развитие нашей цивилизации пошло по совершенно иному пути. Повторю, вы своей опорой делаете внешние факторы, а мы напротив, считаем окружающее, всего лишь следствием.

- Следствием чего? - пробасил недовольно, благородный джентльмен, - Объясните. Я не понимаю.

- Ваш язык для меня неродной, и к тому же, в нем отсутствуют нужные понятия. - Немного подумав, ответила девушка, - К примеру, даже ваше слово - любовь, может иметь множество значений. Если такие важные категории, здесь обозначаются одним словом, то остальное, вообще вне поля вашей коммуникационной идентификации. Как объяснить вам, что любой из нас, создает сначала вселенную внутри себя, а потом только учится изменять окружающий мир. И только завершивший этот процесс, вступает в права полноценного гражданина. Ваше же общество, построено на абсолютно тупиковых принципах, потому, к несчастью, вы никогда не сможете достичь настоящей гармонии с окружающей Вселенной. - Девушка, поправила ворот, казенной, явно непривычной для нее пижамы, и уверенно произнесла: - Кажется, я выполнила свое обещание? Вы просили просто поговорить. Думаю, мы достаточно побеседовали. Теперь ваша очередь.

- Да, я помню. За ним уже отправлены наши люди. - Теряя терпение, проговорил ее собеседник, - Но, по-моему, вы все-таки чего-то не договариваете. Как возможно существование целой цивилизации без использования ресурсов планеты? Из чего сделаны ваши дома, автомобили и все остальное, чем вы пользуетесь в повседневной жизни? Разве ...

Но тут, кто-то настойчиво похлопал меня по плечу, и обернувшись, я увидел над собой профессора. Вид его, откровенно, потряс. Шеф выглядел странно. Ничего не выражающее лицо, застывшее словно маска, и напротив, горящие словно семафоры вытаращенные глаза, за толстыми линзами. Он пытался объяснится жестами, но видя недоумение на моем лице, в раздражении коротко махнул себе за спину, и развернувшись пошагал куда-то в темноту. Я снял наушники, и повинуясь этому странному приглашению, последовал за ним по длинному коридору.

Мы прошли в официально обставленный кабинет. Предложив располагаться, шеф уселся напротив за солидны - 'мечта бюрократа' стол, и вопросительно заглянул мне в глаза.

- Алексей, тихо, словно опасаясь, что его подслушивают, начал профессор, - Как вы, наверное, уже догадались, это она? - дождавшись утвердительного кивка, он продолжил: - Мы все здесь, в полной растерянности. Эта ... с позволения сказать - дива, свалилась как снег на голову. И вот уже третьи сутки, у нас самый настоящий аврал. - Шеф немного помолчал, затем стащив с носа очки, растерев ладонями измятое лицо, выдал:

- Алексей, пожалуйста, не обижайтесь, но я до последнего считал ваш рассказ, неким расстройством психики. Простите за формулировку! Хотя эксперимент и предполагал некий, ... гм, ... не совсем однозначный результат. Все же, в силу своей профессии, я был склонен не верить на слово. И вот, два дня назад, меня будят среди ночи, требуют срочно явиться по адресу, а затем как дубиной по голове сообщают, что из нашей установки, ночью появилась незнакомая девушка, и странным образом обойдя все охранные системы института, попыталась покинуть территорию. И если бы не заспанный таксист, возможно, ей вообще, удалось бы уйти. Но этот растяпа, увидав на проезжей части обнаженную девушку, забыл о существовании тормозов. Он попросту сбил ее. И хорошо, удар пришелся по касательной. Еще немного и наша инопланетная гостья, не успев попасть на землю, оказалась бы в раю. - Шеф глупо захихикал, утирая нервные слезы, - Представляете, никто из двух десятков охранников так ее и не заметил. Только просмотрев записи видео наблюдения, мы смогли восстановить полную картину произошедшего. Там сейчас, настоящая революция. Половину состава уволили, а остальным, задали такую трепку, что теперь мимо и комар не проскочит. Так вот, ваша знакомая, каким-то образом отключила все охранные системы лаборатории, и сорвав штору в моем кабинете, попыталась в нее завернуться. Да не тут-то было! - снова глупо захихикал он, - Вы, наверное, помните какая у нас там пылища повсюду. Вот ей такой наряд и не понравился. Она просто бросила эту пыльную тряпку, и отправилась на ваши поиски, в чем мать родила. Да-да, не смотрите так, она прилетела к вам в гости, или еще зачем-то, не знаю, но увы, дальше проходной ей уйти не удалось.

- Она сильно пострадала? - неожиданно взопрев, спросил я.

- Нет, так, несколько царапин, да легкое сотрясение мозга. Кстати, врачи, которые ее обследовали, в один голос твердят, что это, вполне обычная земная девушка. И генетический анализ подтверждает их выводы. Есть правда там некоторые особенности, но в общем, она практически ничем не отличается от наших женщин. Однако, не это главное. Вы же знаете данную систему. Если такое вот существо, даже и очень ... гм ... премилое, попадает сюда, его гарантировано ожидает печальная участь. Я буду с вами откровенен, пусть сейчас нашу беседу записывают, мне плевать. Если они не перестанут терзать ее своими расспросами, и разными ухищрениями, я умываю руки! На такое я не подписывался! - И наклонившись ко мне, он совсем уже тихо прошептал: - Алексей, пожалуйста, сделайте что-нибудь. Они же ее попросту замучают, а потом, сто лет будут исследовать останки. Да к тому же, она отказывается от любой медицинской помощи. Пока была без сознания, наши эскулапы успели ее остричь, а затем, ... в общем, она даже перевязать себя не позволила.

Рассказ шефа по-настоящему встревожил. Ведь действительно, какое государство не хотело бы заполучить такой прекрасный во всех отношениях подарочек? И уж если наша система вцепилась в нее...

Неожиданно, дверь позади отворилась, в кабинет вошел Виктор, и глянув на меня, произнес со странной интонацией:

- Алексей, вас просят подойти в кабинет номер восемь.

Не знаю, какова была информированность моего охранника, но сейчас в его зеленых кошачьих глазах читался немой вопрос. Я поднялся из-за стола, и кивнув профессору, отправился по указанному адресу. Виктор шагал следом, и пока мы шли бесконечными коридорами, не проронил ни слова, хотя я нутром чуял, его распирает от любопытства.

В кабинете ?8, меня встретили два благообразных товарища, в форме непонятной принадлежности, и вежливо поздоровавшись, усадили в кресло.

- Уважаемый Алексей, - начал первый, сидевший справа, елейно улыбающийся гражданин, - Насколько нам известно, вы человек весьма неглупый, и, наверное, давно уже все поняли. Каким-то образом, эксперименты профессора Свиридова, в которых вы принимали непосредственное участие, перенесли к нам на землю, некое инопланетное существо. Оно очень искусно маскируется под обычную земную девушку. Однако у специалистов возникли серьезные опасения, что это далеко не дружественное нам создание. На наши вопросы оно ... э-э, ... она отвечать не желает. И уже третьи сутки не спит и ничего не ест...

- И мы никак не можем понять, зачем ей вы? - Хрипло прорычал второй, сидевший слева товарищ, явно исполняющий здесь роль плохого следователя.

Я глядел на этих клоунов, и понимал, чтобы сейчас я им не говорил, как бы ни увещевал, они не поверят ни одному слову. Остается только - добиться встречи с этим милым созданием, и убедить покинуть землю пока эти бультерьеры, ее не загрызли. Из моих отчетов, они имеют общее представление о техническом уровне ее цивилизации, так что, можно не сомневаться, товарищи эти, не успокоятся пока не вытрясут из бедняжки все секреты.

А тем временем, исполняющий роль злого следователя гражданин, поднялся из-за стола, и приблизившись, угрожающе навис надо мной:

- Ты что это щенок, задумал в игры за нашей спиной играть?

Я глядел в его холодные, как пистолетные дула зрачки, и вдруг, неожиданно для самого себя, расхохотался. На память пришли выдуманные истории с попаданцем. Характер я ему придумал тот еще, так что, позволять подобные детские наезды, он ни за что бы ни стал.

Решив, что хуже все равно уже не будет, я бодну обнаглевшего дядьку лбом в переносицу, а затем, шутовским голоском проблеял:

- Что, граждане, в штанишки наделали?

Не ожидавший такого поворота следак, отскочил к стене, шипя и потирая нос, а второй, выпучив оловянные глаза, пытался понять, как вести себя дальше.

Но, видно, наблюдавшие за этой картиной товарищи, посчитали лучшим - сменить актеров. Дверь кабинета отворилась, и уже через минуту, я с глазу на глаз беседовал с Григорием.

- Понимаешь Алексей, мы впервые столкнулись с подобным, и совершенно не знаем, как себя вести. Это первый, поверь, первый настоящий контакт. Если бы это был какой-нибудь серый, или на худой конец рептилоид, было бы гораздо проще. Но все это, - он помахал ладонью перед носом, - Поверь, лишь откровенные сказки, и очень искусная дезинформация. А вот с этой ... гражданкой как быть? Мы совершенно не представляем. Я вижу, ты парень смелый, гляди, как этих джентльменов уделал. Соглашусь, метод примитивный. Не все игры здесь мне самому по нутру, но что поделать, жизнь штука сложная. На кого-то подобный прием действует безотказно. - Он немного покусал губы в раздумье, а затем, глянув серьезно, продолжил: - Ну что ж, раз ты у нас не совсем обычный клиент, я буду с тобой предельно откровенен. Что бы у вас там с ней не было, не видать тебе ее как собственных ушей. И заруби это себе на носу. С нас просто головы поснимают, если такая, ... такой ... объект, попадет не в те руки. В общем, так, - постучал он костяшками пальцев по столу, - от тебя Алешенька, требуется раскрутить ее на информацию. Любую информацию! Неважно! Поверь, здесь несколько слов, могут значить больше чем все институты вместе взятые. По сути, детали их технологий не нужны. Важнее вектор развития. Ведь наши умники, до сих пор не могут определить в каком направлении двигаться. И где таятся настоящие перспективы, а где лишь сплошные тупики да завалы. Вот об этом, и нужно узнать в первую очередь. Сейчас мы тратим миллиарды на совершенно пустые, порой, заведомо бессмысленные эксперименты, в надежде, что хоть какой-то из них выстрелит. И как видишь, где-то получается. Ну а если бы мы направили все имеющиеся средства в одном - двух направлениях, представляешь, каких высот, добилась бы наша страна? Тогда все наши партнеры, в кавычках, удавились бы от зависти. Так что, Алексей, оставь розовые слюни, и выжми из нее все возможное. Поверь, родина никогда этого не забудет.

Зря это он. Так хорошо начинал, а закончил как последний ...

Естественно, я отлично помнил преподанный его помощником урок, потому, хамить не стал. Сделав театральную паузу, а ля - 'тяжкие раздумья', в итоге решил сыграть меркантильного 'КЮ':

- Григорий ... как вас там по батюшке?

- Просто Григорий.

- Так вот, я прекрасно понимаю, прогресс, экономический скачок, авторитет страны на мировой арене, но мне, обычному студенту, что от того? Простите, но все это как-то далеко от моей повседневности. Хочется чего-то, как бы это...? - пощелкал я пальцами, - более осязаемого, что ли.

В глазах этого служаки мелькнул радостный огонек, и тут же последовал пресловутый вопрос:

- Сколько?

- Не так скоро, - охладил я его пыл, - Пока что, я не принес вам никакой пользы. Вот если удастся вытянуть что-нибудь из нашей гостьи, тогда и поговорим.

Не знаю, либо эти ребята совсем не дружат со Станиславским, либо, бессонные ночи и напряжение последних дней сказались, в итоге, мне поверили. И уже через пять минут, я увидел ее.

В той самой комнате, находились какие-то медицинские агрегаты, а у противоположной стены, полулежала на кровати моя новая знакомая. Первое, что бросилось в глаза, это ее стрижка. Куда-то делись роскошные черные волосы. А слева над ухом, виднелся свежий шрам, с застывшей кровавой коркой, при виде которого сердце сжалось от боли. Зачем же она так?

- Здравствуй Алексей! Вот мы снова и встретились! - Увидев ее лучезарную улыбку, услышав голос, я растаял как самый распоследний пацан. Это существо было поистине прекрасно. Нет, не внешность поражала, хотя все в ней казалось совершенным. Восхищал какой-то исходивший от нее, внутренний свет. Русские слова, девушка проговаривала с едва уловимым акцентом, но все же, правильно и четко произнося все звуки.

Я застыл в растерянности посреди комнаты, пока не вспомнил о том, что за нами сейчас наблюдают десятки внимательных глаз, и увидев, как я поплыл, могут просто больше сюда не пустить. Кое-как состряпав равнодушную морду лица, я уселся на стул рядом с кроватью, и проговорил, еле сдерживая волнение:

- Ну, здравствуй!

- Меня зовут Мия! - произнесла своим чарующим голосом девушка, - Я представилась тебе при встрече, но увы, наши языки так не похожи.

Она немного помолчала, по-прежнему очаровательно улыбаясь, а затем сказала:

- Я очень рада тебя видеть Алексей!

Глядя в эти удивительные, широко распахнутые глаза, забыв об осторожности, я расплылся в довольной улыбке:

- И я тоже очень, очень рад видеть тебя, Мия!

Имя это прозвучало странно, но вместе с тем, так знакомо.

- Вижу, ты удивлен? Ты, наверное, хочешь спросить, как я здесь оказалась?

- Если честно, да! Я просто в шоке!

- Помнишь нашу последнюю встречу?

- Конечно, помню!

- Ты был сильно взволнован, и не понимал, чего я от тебя хочу. Но главное, ты догадался. Я готовилась к перемещению, как это вы называете. Халла, рассчитал все так, что если в момент возврата в исходную точку ты будешь находиться в его сканере, то возможно будет проследить пространственно - временной след. Ну а дальше все произошло, как и было рассчитано. Правда для перемещения сюда моей копии, потребовалось гигантское количество энергии, но Халла справился, и вот я здесь.

- А кто такой Халла? - не удержался я от вопроса.

- Халла, это мой помощник. Искусственный интеллект корабля. Он очень многое умеет и знает. В его памяти хранятся знания всех наших поколений.

- Очень больно? - помедлив, указал я на шрам.

- Да, немножко. В вашем континууме, я ощущаю себя совершенно беспомощной. У нас, все давно бы уже зажило.

- Почему тогда, ты не даешь обработать и перевязать рану?

- Это вовсе не нужно. Ваша медицина только навредит мне.

Что скажешь на такое? Я даже растерялся: неужели и в ее галактику просочились слухи о наших 'многоуважаемых лекарях'?

- Как же это произошло? - решил я узнать подробности ДТП.

- Да, это глупая случайность. Я попросту забылась. У нас такое вообще невозможно. Любая техника считает человека своим хозяином. И чтобы вот так ..., я совсем не ожидала.

- А кроме этого, еще болит где-то?

- Да, вот здесь, - и она указала себе на левый бок, - Этот механизм толкнул меня, хоть я и подала сигнал опасности.

- Прости Мия, но наша техника не понимает ваших сигналов.

- Я это уже и сама поняла, когда оказалась в этом странном месте. Здесь все мертвое. Ни одна вещь, ни один механизм не слышит меня.

- А у вас, разве вещи слышат людей?

- Конечно, - улыбнулась она, - И слышат и отвечают! Иначе, как можно с ними дружить?

- Но ведь и у вас существуют определенные способы управления механизмами?

- Да, но это только потому, что механизмы не всегда понимают наши желания. Иногда проще и быстрее напрямую управлять ими. И еще, мы люди, хотим всегда быть операторами событий, а не беспомощными наблюдателями.

Я хотел было спросить ее еще о чем-то, но тут девушка сменила тему:

- Алексей, у нас осталось очень мало времени. Ваша служба, удерживает меня здесь третьи сутки. А по расчетам Халлы, больше ста единиц времени, оставаться в вашем континууме я не смогу. Ответь, пожалуйста, на один вопрос! Для меня это очень важно! - в ее распахнутых глазах сейчас читалось нешуточное волнение. Девушка немного помедлила, а затем, словно с головой ухнув в темный омут, тихо произнесла: - Ты хотел бы остаться со мной, навсегда?

Я замер от неожиданности. Ведь сейчас, там, за этими стенами творится, Бог знает что. Однако если вопрос не риторический, и задан в серьез, а судя по выражению глаз моей новой знакомой, это именно так, то и отвечать нужно столь же серьезно. Девушка, как-то по-своему истолковав мое промедление, смущенно отвела взгляд, и чуть слышно произнесла:

- Я буду твоим настоящим другом, Алексей.

И тогда поняв, что дальше медлить нельзя, я так же тихо прошептал:

- Да!

На щеках девушки заиграл легкий румянец. Она посмотрела на меня, как показалось - с благодарностью, и заговорила уже куда оживленнее:

- Алексей, я просила о тебе Того ... Кого вы здесь называете Творцом. Много единиц времени, я нахожусь на терра нова совершенно одна. Это очень долгая история, я обязательно расскажу обо всем, но не сейчас. Когда, ты появился там, на берегу, я сначала сильно испугалась. За время существования нашей цивилизации, такого еще не было. Прости, кажется, я сделала тебе больно! Но поверь, это произошло само собой. А когда ты стал рисовать на песке, я сразу все поняла. Ты и есть Ответ! Мы называем его Теос. Он создал все миры во вселенной, и всегда слышит каждого из нас. Наверное, я слишком долго ждала, поэтому твое появление стало такой неожиданностью. Но теперь, все иначе. Халла, снял слепок твоего сознания, потому мы с тобой сейчас понимаем друг друга. Ваш язык, хоть и относится к классу примитивных, очень сложен в произношении. Мне пришлось несколько единиц времени потратить на гипно-обучение. - Она, покосившись опасливо на дверь, легким движением просунула руку за отворот пижамы, и отклеив что-то со своего плеча, протянула мне: - Вот, возьми это! - на ее раскрытой ладошке лежала небольшая круглая штуковина телесного цвета. - Не опасайся, это биосканер. Он просто считает твой код.

Осторожно, двумя пальцами я взял эту горошину, а в следующий момент от неожиданности едва не выронил на пол. Что-то больно кольнуло, пальцы скрутила короткая судорога, затем слабый электрический разряд скользнул вверх по руке, растекаясь по всему телу горячей волной.

- Вот и все! - улыбнулась Мия, - Данные... - она не договорила, потому что в следующее мгновение, в комнату ворвались трое амбалов, и свалив меня со стула, принялись пинать ногами. Девушка громко вскрикнула, вокруг замелькали тяжелые ботинки, а затем, свет погас.

Домой я попал только поздним вечером. Ох, и поговорили мы, ох и побеседовали. Мне 'распечатали' парочку 'красивых' бланшей, несколько раз, основательно съездили по почкам, расшатали все зубы, вплоть до коренных, в общем, разговор был 'задушевный'. Выяснилось, им не понравилось мое поведение. Непокорному студенту прямым текстом было объявлено, что он теперь на особом положении. И если я, там ..., чего-то ..., или где-то ..., короче, и говорить, и даже дышать теперь я обязан с их письменного разрешения. Возможно, они вообще бы меня оттуда не выпустили, но в дело вмешался какой-то чин в пагонах полковника.

Мию, я так больше и не увидел. Что они с ней сделали? Куда упрятали? Один Бог ведает! Предполагаю, мы с ней вряд ли уже когда-нибудь встретимся, поскольку сопровождавший меня домой Григорий, на мой осторожный вопрос - 'А когда ...?' Зло бросил:

- Забудь!

Последняя запись дневника.

11.05.-- Наконец-то родная хата!!!

Наверное, все описывать я здесь не буду, слишком многое произошло за эти дни, но главное сохранить стоит.

Почти сорок дней, эти - защитники звездных рубежей, держали меня в своих застенках. Я даже не представлял, какие изощренные способы допроса существуют на свете. Вспоминать не хочется, но и забыть такое, вряд ли возможно.

На следующий же день, после нашей встречи с Мией, ко мне в квартиру ворвался ОМОН, и не задавая лишних вопросов, сковав по рукам и ногам, отволокли в классический черный воронок.

На месте делегацию встретил разъяренный Георгий и с порога, практически на одном - 'чисто русском', выразил свое ко мне отношение. Только спустя долгие полчаса, я наконец выяснил, что все-таки у них тут стряслось. Оказывается, сегодня, рано утром их подопечная исчезла. Ее снова попытались насильно покормить, а когда один из особо ревностных служак попробовал запихнуть ложку с кашей ей в рот, того так шибануло, что бедняга до сих пор не пришел в сознание, а девушка на глазах у изумленной публике растворилась в воздухе.

И теперь, эти граждане, требовали от меня вернуть ее, во что бы то ни стало. Естественно, о том, что я ни сном ни духом, слышать никто не желал. Все делали упор на наш последний с ней разговор. Мне раз двадцать включали запись, а по окончании, 'нежно' стимулировали речевой аппарат тяжелыми ботинками, а то и просто, без особых изысков - натруженными кулаками. Первую неделю, я еще кое-как держался, а вот затем, крышу просто сорвало с креплений.

Помнится я так орал на этих изуверов, что мне даже врача вызывали. Потом, снова были ночные допросы, красные морды, крепкие кулаки. А под конец второй недели, главного подозреваемого просто заперли в одиночке, и дня три, не давали ни есть, ни пить.

Не знаю, может это крайняя нужда заставила их так действовать, но выглядело все это как-то некрасиво, по-гестаповски что ли. В итоге меня оставили в покое, в прямом и переносном смысле. И почти три последние недели, я провел в одиночном 'люксе' 3 на 2 метра.

Ну а приехал за мной, кто бы вы думали? Да-да! Наш многоуважаемый Сергей Петрович. Они вместе с Натальей, 'на которую я, после знакомства с методами ее службы, просто смотреть не мог', Посадили меня в тонированный джип, и под охраной доставили на какую-то квартиру. Там потерпевшего привели в более или менее сносное состояние. Наталья, видя мое к ней отношение, чувствуя вину за своих, вертелась вокруг как заведенная, и к вечеру, я стал отдаленно напоминать того Лешку, которого она знала еще по институту. А сегодня, рано утром, нас навестил очень вежливый субъект в дорогом костюме, с профессиональной улыбкой бывалого афериста.

Говорили мы недолго. Этот непонятный гражданин, очень вежливо попросил меня продолжить работу с профессором. Для государства де - это необычайно важный проект. И в случае успеха, меня ждет большая слава и безбедная старость. В качестве морковки, бедному студенту был предложен, как премия, пятилетний оклад нашего шефа. После чего, не дожидаясь ответа, словно все уже было решено заранее, этот 'уважаемый' джентльмен, в сопровождении трех лбов, покинул нашу компанию.

Надо отдать должное, когда за гостями закрылась дверь, молчавший до этого шеф выдал такое, что привычная ко всему Наталья, брезгливо сморщила носик.

Стало ясно без слов: их тоже запрягли, не о чем не спрашивая. И как известно, в таком случае, есть только два пути. На кладбище я пока не торопился, поэтому, немного поразмыслив, предложил профессору, не куксится, а благодарить Бога за то, что ему не внушают сейчас уважение к власти 'стандартным' способом, а предлагают вполне себе нормальные условия работы.

Я уговаривал их, и удивлялся: 'Чего это на меня нашло?' И только здесь в родных стенах, наконец, осознал: - Ради того, чтобы еще хоть раз увидеть это милое создание, хоть один, пусть последний раз заглянуть в ее удивительные глаза, услышать ее голос, я готов на все.

Послезавтра профессор снова запустит свою шарманку. По-моему, эти 'вежливые граждане', так ничего и не поняли. Интересно, она будет ждать?

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ВОПРОС.

- Ну, и что прикажешь со всем этим делать? - Андрей хлопнул ладонью по лежавшей на столе папке, и задумчиво уставился в окно. - Представляешь, вторую неделю не сплю толком. У нас тут всякое бывает, но с подобным..., еще не сталкивался.

Ирина, поднялась со стула, и устало потянувшись, открыла шкаф. Здесь у нее было необходимое для небольшого перекуса. Сделав пару бутербродов, выложив нехитрый полдник на стол, она включила чайник.

За окном уже смеркалось. Короток зимний день. То ли дело летом. Рабочий день окончен, а на улицах жизнь только начинается. Прейдешь бывало домой, быстренько перекусишь чего, и в парк. Правда, чем старше она становилась, тем реже хотелось ей вот так убегать из дому. Да и подруги все замуж повыскакивали. Кто уже и по второму разу. Так что, гулять все чаще приходилось одной, либо в компании очередного ухажера, коих в последнее время тоже значительно поубавилось. Ну а сегодня, по всей видимости, снова придется задержаться.

- Дао, - протянул Андрей задумчиво, - Похоже - тупик. Остается последнее, пройти еще раз по кругу, и попробовать найти то, что прозевали до нас.

Ирина, молча разливала чай, вспоминая их последнюю беседу.

Три дня назад, они вот так же сидели в ее кабинете, когда Андрей поведал подробности этого необычного дела.

Выяснилось много интересного. В данной папке, оказывается, собраны не все факты, и к тому же, некоторые страницы были изъяты.

- А ведь парень этот весьма непрост! - рассказывал Андрей, - Я и представить себе не мог такого. Неделя в архиве дала неплохие результаты. К примеру, выяснилось, что первая фамилия пропавшего парня была - Самойлов. И получил он ее в честь нашедшей его санитарки. Здесь, вот, я распечатал специально для тебя. Екатерина Алексеевна Самойлова, вполне обычная девушка, характеристики тоже самые положительные. В отделение устроила тетя - известный акушер. Девушка приехала из деревни, вот и пришлось выручать родственницу. На тот момент Екатерине было 22. Молодая совсем, зеленая. Потому, наверное, ей никто и не поверил. Так вот, в тот день, она собралась домой. Дежурство заканчивалось в 8 вечера, и на улице к тому времени уже основательно стемнело. Кстати, ты можешь сама ознакомится с ее рассказом. Здесь - вот, распечатка. Я пока так, вкратце. В общем, собралась она домой, и прямо у входа в отделение, обнаружила младенца. Подобное, там случалось не раз, посему, примечательно другое. А именно, обстоятельства, при которых все происходило. Девушка рассказала следующее: Она спустилась на первый этаж, прошла холл, и вышла на ступени перед входом. А дальше, начались те самые странности. Как только за ее спиной захлопнулась дверь, фонарь висевший над входом, погас. Она ни обратила внимание, что свет погас во всем корпусе, потому как в следующее мгновение, ее ослепила яркая вспышка, раздался громкий хлопок, и бедняжка от испуга скатилась вниз по ступеням. По ее словам, она здорово ушиблась головой, и на какой-то момент потеряла сознание. Когда очнулась, фонарь над подъездом снова горел, а в двух метрах, прямо на обледенелом асфальте, лежал завернутый в странную штуку младенец.

Когда она принесла его в отделение, необычный рассказ юной санитарки, всерьез никто не воспринял. Но девушка решила все же разобраться. Она умудрилась стащить непонятную сумку не сумку, мешок не мешок, в общем, то в чем находился младенец, и вечером показала это своему дяде. И вот что я скажу тебе - Ирина! Завертелось, по-настоящему завертелось! Дядя ее работал на тамошнем предприятии оборонного значения, и отлично разбирался в материалах. Он сперва принял это за некий чехол для сложной электроники, были раньше такие. Но когда рассмотрел получше, испугался. Чехол-то оказался непростой, а с секретом. В общем, к концу исследований, мужичка чуть удар не хватил. Когда тот попытался простым кухонным ножичком откромсать кусочек странного материала, во все стороны полетели искры, а нож моментально раскалился так, что пластмассовая ручка расплавилась напрочь. А получившийся небольшой разрез тут же, прямо на глазах, сам собой затянулся, и исчез без следа. Выяснилось так же, что материал этот не пропускает ни тепло ни холод, не подвержен химическим воздействиям, а еще в огне не горит и в воде не тонет, в полном смысле слова. Это уже выяснили другие люди, и между прочим, одним из них, был наш старый знакомец - профессор Сергей Петрович Свиридов. Не зная, каким боком он тут причастен, только на заключительной экспертизе стоит и его подпись.

Так что, тут есть над чем подумать! Ты представляешь себе, кто мог подбросить малыша, которому неделя отроду, в такой вот - 'волшебной' сумке? Ага, я о том же! Странно это все.

А Екатерина Самойлова, спустя год переехала в другой город, где сейчас и проживает. Между прочим, я разговаривал с ней. Теперь ей уже за сорок. Только, к сожалению, ничего нового выяснить не удалось. Никаких подробностей она не вспомнила, да и то, что описала когда-то, припоминала с трудом.

Что касается дальнейшей жизни нашего парня, в интернате, он ничем не отличался от остальных, таких же найденышей. И только одна из воспитательниц почему-то написала в характеристике, что этого мальчика ожидает непростое будущее. Возможно, это его любовь к книгам так повлияла. Он действительно, уже к классу седьмому, перечитал всю их библиотеку.

Очень непонятно. Вот и нашим коллегам тоже так показалось. Она уже лет десять как живет в Германии, и поговорить удалось только по телефону. Вот стенограмма разговора. Кто-то из ребят решил позвонить ей. Только увы, и здесь ничего нового. Алексея она помнит плохо, и обосновать свое мнение соответственно тоже не смогла.

Итак, если обобщить все характеристики, парень он был вполне миролюбивый, первым никогда в драку не лез, а вот если защищался, то шел напролом до победного. За что и получил прозвище - Торпеда.

Учился неплохо, но некоторые предметы давались с трудом. Так, например, учитель биологии жаловалась, что на ее уроках он постоянно летал в облаках. А вот математичка напротив, очень хвалила. Да и с физикой у парня тоже было все хорошо.

Когда он заканчивал восьмой класс, его усыновила чета Безродных. И вот тут, Ирина, вновь обнаруживаются подавляющие меня факты. Иван Сергеевич Безродных, оказывается тоже детдомовский, и когда я поднял архивы, мне стало как-то не по себе. Представляешь, его нашли после одного из налетов. Тогда их город сильно бомбили, народ там, почти весь обитал в подвалах, да бомбоубежищах. А после одной, особенно серьезной бомбежки, прямо в свежей воронке, женщины нашли младенца, приблизительно двух недель отроду. И самое важное - нашли его в точно такой же сумке, как и нашего парня. Естественно, отыскать кого-то из живых, не удалось, но сохранились документы, в которых это странное вместилище, очень подробно описывается. И наконец, последняя странность, оба этих рюкзачка, (а именно так они значатся в бумагах, поскольку имеют две специальные лямки для переноски), бесследно исчезли. Расследование проводили очень компетентные товарищи, но внятного объяснения, как из хорошо охраняемого здания, из запертого сейфа пропал таинственный артефакт, так и не было найдено. Поэтому, кем был приемный отец нашего парня, тоже остается лишь гадать. Может его инопланетяне подбросили, а может он провалился в какую-нибудь временную дыру, в общем, вопрос этот, так до сих пор и остается открытым.

Квартиру их, мы тщательнейшим образом осмотрели, но там кроме нескольких запрещенных в Союзе книжонок, да пары банальных тайничков, ничего не нашли. В одном из них, Алексей хранил свои записи, а второй, совсем маленький, был пуст. По мнению наших спецов, там долгое время хранился какой-то металлический предмет, возможно ключ. Я сам лично излазил там все вдоль и поперек, но так ничего дельного и не обнаружил. Так что, пока никаких зацепок. И куда дальше двигаться, ума не приложу.

Ирина после этого разговора, весь вечер пребывала под впечатлением. И только в своей комнате, в любимом кресле, проанализировав все, пришла к неутешительным выводам - 'им придется либо вновь идти по старому следу, либо искать некий новый, еще нехоженый путь'. Почему-то вспомнился Артем со своими вечными зависаниями, и тут, в голову неожиданно пришла интересная идея.

- Андрей, - решила она озвучить ее сейчас, - А наш Тема Свиридов, часом не родственник профессора?

- Как же, родственник, и не просто, а родной его брат.

От такой новости Ирина выпала в осадок.

- И почему ты ничего об этом не рассказываешь?

- Да чего там рассказывать. Артем наших на пушечный выстрел к квартире брата не подпускает. После смерти Сергея Петровича, он сильно изменился. Как я понял, Артем винит во всем 'контору'. Возможно, он в чем-то прав, я тоже считаю, там слегка перегнули палку. В общем, помогать в расследовании наш аналитик категорически отказывается. На квартире вдовы провели только один легкий осмотр, изъяли начисто вычищенный компьютер, да и то, лишь с санкции прокурора. Иначе, Артем грозился дойти до самого верха. Марина Олеговна, супруга покойного, накатала жалобу на их местное отделения, и теперь туда так просто не сунешься.

- Постой, а ты сам лично с ним, не пробовал говорить?

- Пробовал, да только все без толку. - Андрей устало махнул рукой, и придвинув к себе вазочку с печеньем, умолк.

Ирина, несколько раз прошлась по своему маленькому кабинету, сосредоточенно размышляя над сложившейся ситуацией. Да, это тупик. Наверное, только помощь Артема может как-то изменить расстановку. Попробовать, что ли, самой поговорить? Да и должок у него передо мной. Сколько я ему систему лечила. Да и по настройкам сколько помогала. Вот пусть и вспомнит.

- Я думаю, - остановившись у окна, медленно проговорила Ирина, - мне он не откажет.

Андрей, с сомнением глянул на свою напарницу, и покачав головой, сделал солидный глоток, из большой, специально для него купленной чашки:

- Ты так думаешь? По-моему, он теперь вообще эту тему обсуждать не желает.

- А вот мы сейчас и проверим!

Ирина, подняв трубку внутренней связи, набрала номер, а когда на том конце ответили, превратилась в ласковую девочку, с голоском заправской соблазнительницы:

- Темочка, здравствуй дорогой! Я тут для тебя новую программку накопала, так что, можешь забыть свои старые болячки. Что ты будешь должен? Ну, о чем ты Темочка! Я ведь всегда рада помочь тебе!

- Какой же ты умница! - довольно улыбнулась 'соблазнительница', почуяв как жертва трепыхается на крючке. - Да, очень нужен! Понимаешь, тут проблема нарисовалась, и помочь можешь только ты один! Нет, лучше при встрече. Через полчаса. Отлично! Да, и заодно программку сброшу. Все, жду!

Она положила трубку, и торжествующе посмотрела на своего напарника:

- Ну, вот, кажется будет разговор. Только ты, пожалуйста, лишний раз не высовывайся. Ладно? Я как-нибудь сама попробую.

Спустя час, они с Андреем, обсуждали технические аспекты предстоящей поездки. Артем не только любезно вызвался сопроводить их, но и пообещал по возможности разговорить супругу покойного. Вполне может быть она и вспомнит что-то важное. Лететь решили в понедельник утром, а к тому времени, немного разобраться с накопившимся материалом.

Когда они ехали домой, по заснеженным улицам, кое-как преодолевая вечерние пробки, Андрей снова пригласил ее в ресторан. Но Ирина, наученная горьким опытом, задавив все чувства, отказала, сославшись на усталость.

Подобное уже бывало, и не раз. Коллега, к которому она столько лет была неравнодушна, после работы приглашал пообедать, или как сейчас поужинать, а после, ей с большим трудом удавалось вернуться в нормальное состояние. Не стоит обманываться ложными надеждами, чтобы потом, бессонными ночами лить слезы.

Дома, Ирина приняла душ, затем, включив маленький телевизор на кухне, соорудила легкий дамский ужин. Как обычно он состоял из пакета кефира да нескольких ржаных сухариков. Полистав каналы, и не найдя ничего интересного, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить уснувшую рано маму, она принялась убираться в своей комнате. Да, это было в ее стиле. Вечер, все ложатся спать, а Ирина неожиданно развивает бурную деятельность. То в полночи ее приспичит цветы полить, то перебрать старые платья в мамином шкафу, то навести порядок на кухне. Вот и сейчас, не смотря на тяжелый день, она принялась переворачивать все вверх дном. Ира прекрасно знала, только так можно отвлечься от тяжких размышлений, и освободить переполненное дневной суетой сознание, для свежих идей. Закончила она уже, когда на часах было 1:15. В комнате воцарился относительный порядок, разве только пылесос она побоялась включать. Мама - человек импульсивный и решительный, как-то, не сдержавшись во время одной такой ночной уборки, выбросила несчастный прибор с балкона. Пришлось покупать новый, и в своих вечерних затеях больше не рисковать.

Выходные Ирина планировала провести дома, и по максимуму систематизировать собранную за время расследования информацию. Досадно, но по большому 'Гамбургскому' счету, ничего серьезного у них пока не было. Так несколько шатких гипотез, которые она сама считала слишком надуманными, поэтому предстоящая поездка, была решающей. Ей почему-то казалось, что именно там все и произойдет. И все их с Андреем рабочие гипотезы, в одночасье будут развеяны. На душе неожиданно стало легко и привольно, так словно она снова собирается на все лето в деревню к бабушке. Только там, она по-настоящему оживала. Именно там, в простом деревенском домике, рядом с бабушкой, ей было всегда так хорошо и спокойно. Жаль, нельзя уже как в далеком детстве прижаться к ее теплым рукам, пахнущим хлебом, травами и еще чем-то очень родным и знакомым. Бабушки не стало два года назад, и для Ирины это была самая большая утрата в жизни.

Она надеялась отоспаться вволю, поэтому еще долго бродила по ярким улицам своих детских воспоминаний. Уснула она, когда радио на кухне просигналило 4:00, и проспала почти до обеда, без сновидений.

Но поваляться как следует, не удалось. Мать, дождавшись, когда она проснется, принялась отчитывать нерадивую дочь за пустые полки на кухне. Ирина, действительно давно не закупалась. Так что пришлось через 'не хочу', подниматься и тащиться в супермаркет.

На улице вовсю разыгралась метель. Крупные снежинки, любопытными мотыльками, тыкались в лицо, лезли в нос, путались в ресницах. Они в одну минуту облепили ее простенькую шубку, и к остановке она пришла уже настоящим снеговиком. Вокруг слышались веселые голоса. Несколько раз ей досталось от резвящихся малышей, а у самой остановки, шумная компания, мчащихся куда-то со всех ног ребят, едва не свалила в придорожный сугроб. Снег приглушал окружающие звуки, и невероятно крикливая, вечно спешащая куда-то Москва казалась сказочной. Ей грезилось, что сейчас она на какой-то другой планете, в другом, незнакомом городе. И прохожие, кто веселый, улыбающийся, а кто озабоченно печальный, не ведая, перенеслись вместе с ней, в некую волшебную страну.

Неожиданно зазвонил телефон. Ирина достала озябшими пальцами согревшийся в кармане аппарат, и с удивлением увидела на экране фото Андрея.

- 'И чего это он в выходной? Неужели случилось что?'

- Привет, - поздоровалась она настороженно, - Что стряслось?

- Ты сейчас где? - раздался в трубке взволнованный голос Андрея.

- Да так, за покупками вышла. Подхожу к остановке.

- В общем, понедельник отменяется, Артем настаивает, лететь нужно сегодня.

- Как сегодня? Разве в такую погоду летают?

- Не беспокойся, летают, я уже узнавал. Оставайся на месте, я сейчас за тобой подъеду.

- Нет, давай уж лучше к дому. Мне собраться нужно, да и кое-что прихватить не мешает.

- Отлично, через час я у тебя. Все, до связи.

В аэропорту их встретил взволнованный Артем, и пока ждали посадки, поведал следующее: Марина Олеговна, позвонила ему сегодня утром, и попросила срочно приехать. Причину, женщина озвучивать не хотела, но судя по обеспокоенному тону, случилось нечто очень важное. И связанно это было с его братом.

Ну, а уже после взлета, Артем рассказал, что Сергей перед смертью пытался к нему дозвонится, но они с супругой как раз отдыхали в солнечной Турции, и по какой-то причине звонок не прошел. Только вечером, к ним пробилась убитая горем Марина, и сообщила, что Сергея не стало. Врачи констатировали обширный инфаркт.

Только он, родной брат, и конечно, супруга знали, что у Сергея врожденный порок сердца. В свое время еще подростком, он перенес тяжелую операцию, и вот сейчас, все пережитое за последние месяцы, дало о себе знать.

Старший брат, по словам Артема, был настоящим фанатом. Окончив школу с золотой медалью, он поступил на физмат, и с тех пор вся жизнь его была неразрывно связанна с точными науками.

О том, чем занимался Сергей он не знал, но по приезду к брату, частенько не заставал того дома. Марина Олеговна жаловалась, что он совсем не бережет себя. Что неделями пропадает в институте. Но сам профессор, на увещевания родных лишь отшучивался. Мол - Наука требует жертв, и он тоже намерен вложить свой камешек в великую стену достижений цивилизации.

По прилету, они наняли частника, поскольку такси в столь поздний час у аэропорта не обнаружилось, и заснеженными улицами, подъехали к дому профессора.

Дверь им открыла немолодая уже, но отлично сохранившаяся женщина, с хорошими манерами и приятной наружностью. Вежливо проводив их в гостиную, она предложила сперва отужинать.

Отказываться не стали. И после плотного ужина, за чашкой чая, Марина Олеговна, рассказала: Сегодня утром, ей понадобились какие-то бумаги. Вскрыв ларчик, где хранились самые важные документы, она совершенно случайно, уронила его на пол. А собирая разбросанные по ковру свидетельства и различные справки, с удивлением обнаружила неизвестный листок бумаги. На нем почерком Сергея Петровича было выведено несколько букв и цифр. Этот код она отлично знала, когда-то еще девчушкой, она придумала такой способ прятать письма, поэтому быстро разобралась, что 1т. Брит. Энц. Стр.263. Означает - первый том Британской энциклопедии страница 263. Отыскав нужный том, она обнаружила на указанном месте, вложенный конверт. На нем значилось: Открыть в случае моей смерти. И подпись: Свиридов С П.

В конверте находилась совершенно незнакомая вещица. С ноготь большого пальца величиной, напоминающая сим-карту ее телефона. Трубкой, женщина пользовалась самой простой, и понятия не имела о различных технических новшествах. Но догадываясь, что ее супруг был человеком необычным, после его смерти (в квартиру уже несколько раз кто-то забирался), решила вызвать Артема, единственно близкого человека, могущего разобраться с этим.

Сходив в комнату, она принесла конверт, и увидев его содержимое, все разом воскликнули: - Флэшка!

Это была самая обыкновенная карта памяти. В их телефонах находились точно такие. На них удобно хранить большое количество музыки, фильмов и всего прочего, что стандартная память телефона вместить не может.

- Вы больше никому об этой находке не рассказывали? - спросил почему-то напрягшийся Андрей.

- Нет, молодой человек, я сразу же позвонила Артему. Он работает в органах, и прекрасно знает, что с этим делать.

- А где у вас тут можно поставить ноутбук, так чтобы мы могли проверить содержимое этой карты? - оглянувшись по сторонам, спросила Ирина.

Когда совместными усилиями со стола было убрано, Ирина, достала компьютер, который брала с собой в любую командировку, и вставив карту, обнаружила, что содержимое ее, находится под паролем. Повозившись немного, она решила не рисковать, и даже не пытаться взломать архив известным хакерским способом. Это было опасно. Подобное уже случалось, существовал риск повредить данные. А в их ситуации, это было бы недопустимо.

- Андрей, покажи-ка, пожалуйста, конверт! - попросила Ирина, предполагая, что профессор не мог оставить послание без возможности прочесть его. Но, на конверте не оказалось больше ничего, кроме упомянутых слов.

Немного поразмыслив, она попросила хозяйку принести том, в котором был оставлен конверт. И тут, на странице 263, обнаружила, подчеркнутое тем же цветом, которым подписан был конверт, слово - Сицилия.

Ирина, без колебаний ввела в окошко этот простой пароль, и данные начали распаковываться. Архив был достаточно велик, и лишь спустя бесконечные десять минут, в папке появились два файла. Первым был файл без названия с видео расширением, а второй, тоже почему-то никак неназванным архивом. Ира ткнула распаковать, но и он оказался под паролем. Сицилия здесь не сработала, поэтому она решила отложить поиск ключа. Для начала нужно понять, что это за фильм без названия, оставил покойный профессор.

Ирина глянула на застывшие в тревожном ожидании лица, и чуть помедлив сказала: - Ну вот, пока у нас есть только некое видео. Предлагаю познакомится с его содержанием прямо сейчас?

За столом воцарилась тишина. Вдова профессора, с трудом скрывала чувства. Кутаясь в старомодную шаль, женщина глядела куда-то сквозь стены, сквозь время, и казалось, взгляд ее обрел некую ностальгическую глубину. Это послание, всколыхнуло едва утихшую за прошедшие полтора года боль. По всему она очень любила своего бестолкового гения.

Ну а ребята, молча уставившись на монитор, нетерпеливо посверкивали глазами, словно юные кладоискатели, нашедшие сундук с сокровищами. И решив, что это красноречивое молчание говорит само за себя, Ирина включила воспроизведение.

На экране появился кабинет Сергея Петровича, в центре которого располагался его тяжелый, под старину стол. В кадре, кто-то прошел справа, (видна была лишь нижняя часть лица), а затем, они увидели самого профессора. Включив камеру, он сел за стол, и несколько минут просто молчал, словно собираясь с мыслями. Выглядел он плохо. В одной рубашке, без галстука, который не снимал даже дома. Венчик седых волос торчал во все стороны, усталые морщины резко очерчивали рот, густой сетью поднимались к глазам, ползли на высокий лоб, стекали по обвисшей старческой шее. Жалкий, какой-то потерянный, он смотрел в объектив, так словно здесь, среди нас, пытался найти помощь.

- Приветствую всех, кто смотрит сейчас это послание! - начал профессор, наконец, усталым, прокуренным голосом. - Раз уж оно попало к вам, значит, меня, скорее всего, уже нет в живых. Сегодня четырнадцатое мая ... года, и я, Свиридов Сергей Петрович, находясь в своем уме и полном здравии, записываю это видеообращение с целью донести информацию, имеющую огромное значение для всего человечества.

Я хотел написать обычное письмо, но по некоторым причинам, о которых вы узнаете позже, решил избрать вот такой непривычный мне способ. Думаю, в целях безопасности, и прочее, все случившееся будет засекречено. И возможно, это послание даст кому-то шанс понять нечто такое, что навсегда изменит его мировоззрение.

Вчера произошло, несомненно, важнейшее событие в моей жизни.

Но начну я немного издалека.

Итак, те, кто хорошо меня знают, осведомлены, что я многие годы сотрудничаю с некими государственными службами. Подобная практика, является нормой в любом развитом государстве. Для разработки различного, узкоспециализированного оборудования, либо для проведения определенного рода экспертиз, со стороны приглашаются компетентные товарищи разного уровня. Многие известные ученые, не буду называть их имен, всю свою жизнь сотрудничают со специальными службами. И в этом, на мой взгляд, нет ничего зазорного.

Так вот, два десятилетия назад, меня и еще нескольких товарищей из других институтов, пригласили на очередную экспертизу. Предварительно перед нами поставили задачу, поразмышлять над созданием некоего волокна, которое, чисто теоретически, будет обладать следующими качествами: Материал сей, должен успешно противостоять химическому, физическому или любому другому воздействию разрушительного характера. Естественно, мы, а нас в группе было около десяти ученых, в один голос заявили, что подобное вообще невозможно. И тогда, нам показали то, из-за чего некоторые из моих коллег едва не лишились рассудка. Объект, 'будем называть его - контейнер', внешне походил на небольшой рюкзак. Подобный можно увидеть у наших школьников. Прямоугольной формы сумка и две лямки для переноски. На лицевой стороне его, был изображен некий символ или знак. Это был круг со схематичным изображением песочных часов, разделенным по горизонтали двойной волнистой линией. Но не это главное. Нас как ученых поразил материал, из которого этот контейнер был выполнен. Фактурой, данное волокно походило на очень высокотехнологичное плетение из металлизированной нити. Светло-серого цвета, с сетчатым клапаном, с вполне обычными на вид лямками, этот рюкзачок оказался фактически неуязвим. И когда нас попросили любым известным способом разрушить межмолекулярные связи на первом попавшимся участке, мне, как физику теоретику пришлось признать: Кем бы ни были создатели этого контейнера, они поставили все известные законы физики с ног на голову.

Мы возились очень долго, но так и не смогли причинить этой - 'чудо сумке', каких-либо даже мало-мальски заметных повреждений. А способы, я вам скажу, использовались просто беспощадные. Это волокно успешно игнорировало кислоты любой концентрации, играючи переносило температуру в 1500 градусов и выше, а при попытки механического разделения связей, выделяло такое количество энергии, что плавились сделанные из специальной медицинской стали скальпели. Ну а сами разрезы, тут же затягивались, как нив чем ни бывало, не оставляя в структуре никаких видимых повреждений. Так же на него не действовало ни электромагнитное излучение высочайшей интенсивности, ни удары в 10 000 вольт, ни выстрелы в упор из тяжелого станкового пулемета, ни прочие наши ухищрения.

Все это очень сильно подействовало на участников эксперимента. И уже к концу третьей недели члены группы единогласно признали, что данный объект можно уничтожить разве только направленным взрывом тактической ядерной боеголовки, да и то, результат может быть неоднозначным. Предварительная гипотеза звучит приблизительно так: данный материал пребывает в некой капсуле. То есть межмолекулярные связи окружены полем высокой плотности, благодаря чему, любое воздействие, не оказывает на него никакого видимого эффекта.

Почему я об этом так подробно рассказываю? Дело в том, что в процессе экспертизы, если можно это так назвать, выяснилась очень важная деталь. На вопрос - откуда взялся этот удивительный рюкзак, один из наших кураторов, просто рассказал, что в нем нашли подкидыша. Да-да, именно в этом контейнере, некто подбросил к дверям одного из родильных домов младенца. На вопрос кто он, и где сейчас находится, нам отвечать не стали, а затем, и вовсе, потребовали дать подписку о неразглашении.

Эта история, многие годы не шла у меня из головы. Возможно, она так бы и канула в небытие, но спустя почти двадцать лет, в жизни моей начались странности.

И странности эти были связаны с тем самым контейнером, точнее с изображенным на нем символом.

А началось все с того, что мы с Мариной, 'для тех, кто не знает это - моя супруга', сильно повздорили. И причиной, как ни странно стала - религия. Вы сами понимаете, что для меня, законченного физика, получившего советское - сугубо материалистическое образование, все разговоры о каком-то высшем существе, обладающем разумом и чувствами, были совершенно чужды.

Я не раз слышал о том, что тот или иной известный ученый, как правило, западный, в какой-то момент переходит в ряды сторонников разумного сотворения мира. Кажется, негласно такое происходило и у нас в стране.

Осуждал ли я их выбор? Поверьте, и мне, и моим сотрудникам, все это было глубоко безразлично. Мы занимались серьезным проектом, и события такого рода вообще мало нас интересовали. Но вот однажды, моя благоверная, заявила, причем совершенно серьезно, что она верит в Создателя. И скажу я вам, это стало для меня настоящим потрясением. Как, самый близкий человек, незаметно мог превратится в 'глупого религиозного фанатика?' Я приложил все усилия в попытке разубедить ее, но потерпел фиаско. Соседка, с которой она начала свои религиозные беседы, молодая девушка, лет двадцати, на мой вопрос - 'Почему она утверждает, что вселенная была сотворена?' Привела несколько доводов, заставивших меня - старика, с тремя высшими образованиями, научной степенью и прочее, сильно призадуматься. Одним из них, стал пример с обезьяной. Не знаю, слышали ли вы его? Но в тот момент, я не нашелся что ответить.

Это юное создание, заскочив к себе в квартиру, вынесла первый том 'Войны и мира'. Указывая пальчиком на этот тяжеленный талмуд, она спросило:

- 'Вы как серьезный ученый, отлично понимаете, что любое подобное произведение не может появиться само собой'.

- Понятное дело! Мне как автору нескольких десятков монографий, и около сотни различных статей, это отлично было известно.

И тогда, эта девица предложила гипотетическую ситуацию:

- 'Представьте, что мы с вами, посадим за пишущую машинку, как имитацию генератора случайных чисел, обыкновенную обезьяну. Как вы думаете, сколько ей нужно будет барабанить по клавишам, чтобы получилась, хотя б одна страница из этого произведения?- загнав старика в логический тупик, соседка продолжила: - Наш генетический код, это величайшая книга всех времен и народов. В нем записана информация, благодаря которой мы с вами и являемся самыми удивительными существами в обозримой вселенной. Уже давно генетики утверждают, что случайное возникновение такого, поистине уникального кода, то есть набора расположенных в точной последовательности белковых молекул - практически равна нулю! Поэтому единственно возможное объяснение возникновения жизни это - версия о разумном замысле'.

- То есть, вы хотите сказать, что все мы созданы неким разумным Существом? - спросил я ее, понимая, что найти достойны контрдовод не смогу.

- 'Да, и это единственная, более или менее приемлемая теория, объясняющая если не все, то очень многое. Слишком наша жизнь сложна, чтобы ее появление объяснять, пусть и счастливым, но все же случаем. Если вы, бредя по пустыне наткнетесь на великолепный оазис, в котором стоит прекрасный, двухэтажный коттедж, я думаю, как адекватный человек, вы не скажете, что он появился здесь сам собою, волею неких случайных событий?'

И тогда, я призадумался: Ведь наша земля-матушка, точно такой же дом в пустыне. И глупо, действительно, утверждать, что подобная уникальная система возникла случайно.

Супруга моя предложила не торопиться, а собрать свои доводы в пользу так называемой классической теории. Но доводы эти, я сам уже не считал достаточно весомыми, и предъявлять их было бы пустым делом. Однако у меня оставались вопросы: 'Почему, Творец так великолепно все устроив, оставил нас на произвол судьбы? Почему, здесь в Его доме происходит настоящий бардак, а Он до сих пор не вмешался?'

В общем, я еще долго терзал эту юную особу, но все мои вопросы находили очень простое, и на мой взгляд, логически стройное объяснение.

Не стану вдаваться в детали, но к концу этой беседы, я был основательно побит. А тем временем, в нашей лаборатории, все шло из рук вон плохо. Установка не желала правильно формировать поле. Диаграммы показывали, что контур нестабилен, и в противоположном от основного вектора направлении, образуются некие изометрические отростки. Они-то и не дают полю обрести сферическую структуру. Я почти два года бился над этой проблемой, но так и не смог преодолеть ее. И тогда, совершенно не представляя, что делаю, я обратился к Создателю. Дословно не помню все, но кажется, говорил я следующее:

- 'Если Ты на самом деле существуешь, дай мне знать! Я работаю над серьезным проектом, он предполагает возможность посещения других миров без использования столь дорогих и ненадежных космических аппаратов. Задача эта уникальная, и если Ты поможешь запустить кого-то из добровольцев на другую планету, я буду считать это Твоим ответом'.

Что произошло дальше? А дальше, уже буквально через неделю, я нашел ошибку в расчетах, и поле наконец-то приобрело нужные параметры.

Но вот в чем была странность. Всю эту неделю, я видел во сне, тот самый - 'знак времени'. Круг с изображением песочных часов разделенных двойной линией. Не скажу, чтобы меня это особенно удивило, сны, как правило, я вижу очень яркие, и порой гораздо более странные по смыслу, но это изображение преследовало повсюду, едва лишь я успевал закрыть глаза.

И тогда, вспомнив известное всем, поистине эпохальное - ночное видение нашего уважаемого Дмитрия Ивановича Менделеева, я призадумался: 'а что если это какой-то знак?'

В то время, шел набор добровольцев в группу, и мы с нашим куратором рассматривали различные кандидатуры. Задумавшись о своих ночных картинках, я, даже не надеясь на ответ, просто так спросил свою будущую помощницу, сотрудницу органов: - 'а не слышала ли она о некоем малыше, подброшенном в странной сумке к дверям роддома?'

И к удивлению, уже на следующий день, получил развернутую справку, где полностью отслеживалась судьба младенца. Это оказался мальчик, которого передали в приют. Он рос до четырнадцати лет в интернате, а затем был усыновлен. По окончании школы он поступил в институт. И к этому времени был уже на четвертом курсе факультета кибернетики. Никаких особенностей за ним замечено не было. По всем характеристикам, это был вполне обычный юноша, не чуждый всех присущих его ровесникам поступков и разного рода шалостей. Да к тому же моя помощница, заявила, что отлично знает этого молодого человека, и что он нам подойдет.

А дальше, начались настоящие чудеса. Именно так, иначе это назвать нельзя.

В процессе испытания установки, выяснилось, что все добровольцы, при включении поля впадают в глубокий сон. Некоторые из них по окончании эксперимента рассказывали о каких-то непонятных видениях. У нас сохранились видеоотчеты. Возможно, кого-то они и заинтересовали, но только не меня. Уж слишком в этих картинках мало было реальности. И к тому же у испытуемых при этом, наблюдались ярко выраженные психические отклонения. Некоторые больше часа не могли понять, где вообще находятся, их с трудом приводили в чувство. Во всей той суете, я совершенно забыл о найденыше. А это оказался довольно смышленый юноша. Он очень посодействовал на стадии подготовки ко второму запуску. Звали его - Алексей Безродных. Фамилию видно дали ему приемные родители. И был это - обычный юноша без каких-либо внешних особенностей. Разве только ростом немного выше остальных членов группы. Характер, Правда, у него оказался непростой. Впоследствии у нас было несколько конфликтов, но отстранить его от работы в проекте я так и не смог. И вот по какой причине: Юноша этот, неожиданно оказался устойчив к гибернационному воздействию поля. И первую, и вторую модуляцию, он проходил без каких-то осложнений. Мы несколько раз тестировали на тех же параметрах другие группы, но, лишь он один, свободно прошел все испытания. А когда мы инициировали третью модуляцию, произошло нечто очень странное. После первых же пиков резонанса, система телеметрии, выдала летальный исход испытуемого. Все приборы показывали наступление смерти. А вдобавок, управление комплексом полностью вышло из-под контроля. Нам пришлось экстренно обесточивать установку, и каково же было общее удивление, когда открыв капсулу, мы извлекли испытуемого, живого и невредимого. Но еще сильнее поразил его рассказ. Мы были сильно озадачены, когда этот юноша рассказал, что на третьем этапе разгона установки, его выбросило в некоем пространстве, которое он описал как открытый космос. Судя по увиденным созвездиям, это была либо неизвестная область млечного пути, либо вовсе иная галактика.

Дальше - больше. На следующий день, мы произвели повторный выход на третью модуляцию, и ровно 1:40 испытуемый пребывал в резонансе. По окончании этого времени, система снова выдала летальный исход, и мы, считая, что это очередной сбой мониторинга, едва не потеряли парня. Он действительно шагнул за грань. Приехавшая на вызов бригада реаниматоров, с трудом вернула его в наш мир. Бедняга пробыл без сознания целую неделю. А когда пришел в себя, мы услышали такое... В общем, судите сами.

Из рассказа следовало, что после третьей модуляции испытуемый снова оказался в той же точке пространства, где обнаружил некую планетную систему со звездой нашего типа. Необъяснимым образом, он смог к ней приблизится. Среди вращавшихся вокруг звезды планет, четвертая оказалась пригодной для жизни. Облетая ее, он обнаружил остров, где к своему удивлению, столкнулся с гуманоидом, внешне очень похожим на человеческую особь женского пола. Им не удалось поговорить, язык естественно оказался совершенно незнаком, да к тому же, эта ... гм ... девушка, очень испугалась при виде бестелесного призрака. В итоге, удалось оставить лишь несколько посланий из серии рисунков. По словам испытуемого, он пробыл там больше десяти часов, хотя, как я уже упомянул, здесь прошло ровно 1:40.

Профессор поднялся, и от избытка эмоций принялся ходить по кабинету.

- Вы думаете, я ему поверил? Нет, космическое пространство, незнакомые звезды - это еще куда ни шло, но подобные, с позволения сказать - романтические бредни, это уже просто ни в какие ворота.

Как любой нормальный ученый, я решил все проверить. И не считаясь с рисками, дошел до третьей модуляции с двумя другими добровольцами. Итогом стало - серьезное поражение центральной нервной системы испытуемых, и последующая кома.

Сергей Петрович, замер у стола с опущенной головой. Пальцы его нервно теребили пуговицу на белоснежной рубашке. Он помял ладонью левую сторону груди, и снова усевшись за стол, печально глядя в объектив, продолжил:

- Вот такой бывает наука. Я беру всю ответственность за это на себя. Но любой уважающий себя исследователь, обязан подтвердить, либо опровергнуть результаты повторным экспериментом.

Несмотря на все произошедшее, нам было приказано продолжать работу.

А тем временем, вокруг моей лаборатории, начались какие-то шпионские страсти. Одну из девушек первой группы, взяли с поличным, когда она пыталась продать неизвестным субъектам, сделанные тайно фото моей установки. А в следующую ночь погибла Зоя Малышева. Их с другом сбил автомобиль. Бывший с ней студент остался жив, но до сих пор находится в тяжелом состоянии. И вот после всего этого, я получаю от наших кураторов приказ продолжить исследований.

Что ж, не удивительно. Данная система никогда не отличалась особой сентиментальностью. Спустя какое-то время, набрав новую группу добровольцев, я начал тестирование. Только, увы, и там не оказалось никого, кто мог бы пройти дальше второй модуляции. Поэтому, пришлось возвращать в группу Алексея. Мы с моей помощницей, отстранили его за грубое дисциплинарное нарушение. Этот юноша, побывав практически за гранью, на четвертый день сбежал из больницы. Так что я попросту не сдержался.

И вот, мы снова запустили генератор. Третий полный разгон, прошел, вопреки опасениям, без прежних осложнений. Едва лишь появились малейшее колебание контура, как мы тут же обесточили установку. На этот раз, Алексей, выглядел отлично. После всех тестов, подтвердивших нормальное состояние испытуемого, мы снова услышали о встрече с той самой 'девушкой' с другой планеты.

Упомяну, что к этому разговору, я подготовился более основательно. По моему настоянию, во время беседы, в кабинете присутствовал Степан Андреевич, известный в определенных кругах по прозвищу - Полиграф. Это очень серьезный специалист, врач психиатр с огромным стажем, и контора не раз прибегала к его уникальным услугам.

Так вот, на протяжении всего нашего разговора с Алексеем, он не подал ни одного условного сигнала, что пациент лжет, или чего-то не договаривает. Возможно, думал я тогда, этот парень умеет так самозабвенно врать, либо Степан Андреевич не смог справиться с такой непростой задачей.

В итоге, я так до конца не поверил своему студенту, и напрасно. Поскольку, то, что произошло дальше, совершенно перевернуло мое представление о нашей вселенной.

Через два дня, меня подняли поздно ночью, и привезли по 'адресу', где глава отдела, сообщил следующее: Примерно в полночь, в районе нашей установки, из ниоткуда, появилась некая особа женского пола, и сорвав штору в моем кабинете, попыталась покинуть здание института. Никто не знает, почему не сработали расположенные там датчики? Почему, никто из дежуривших в ту ночь охранников, ее не заметил? Но эта особа, покинув проходную, оказалась на проезжей части, где была сбита неким такси.

Ее доставили в обычное отделение травматологии, но после того, как один из совершающих обход охранников института, обнаружив брошенную нашей гостьей штору, поднял тревогу, ее тут же отыскали, и экстренно перевезли в специальный бокс, расположенный в здании конторы. Тут, ей попытались оказать помощь. Удар прошел хоть и вскользь, но на довольно высокой скорости. Так что бедняжка даже сознание потеряла. Наши специалисты подступили было к ней со своими бинтами да зеленками, но эта девица, на чистом русском, потребовала оставить ее в покое.

Естественно, за такой дорогой гостьей, осуществлялся круглосуточный видеоконтроль. Мне показали комнату, в которой она прибывала, и здесь, я увидел отлично знакомую по словесному портрету девицу. Она идеально подходила под описания нашего испытуемого.

Ну, а когда я услышал первые слова этой особы, все сомнения, разом отпали.

Девушка, кстати ..., настоящая красавица, прейдя в сознание, первым делом поинтересовалась, как она может встретиться с Алексеем. При этом назвала его фамилию и точный адрес, от чего, товарищи - военные слегка запаниковали.

Только вся эта система, создавалась именно на такой вот - нетривиальный случай, так что, уже спустя каких-то полчаса, из нашей гостьи выжимали все возможное.

Я не мог спокойно смотреть на все это.

К ней подсылали самых видных специалистов по снятию информации. Убеждали, уговаривали, просили, требовали. И продолжалось это безобразие, почти трое суток.

В итоге, ее просьбу все же удовлетворили. На третий день, рано утром, Алексея доставили к нам, и в течение десяти минут, эти двое мило беседовали, пока девушка, не попыталась передать ему некий предмет.

Дальше я был вынужден покинуть это сборище.

Моего парня, прямо на глазах у пораженной инопланетянки, ни за что принялись избивать. После чего, как свиную тушу, за ноги выволокли в коридор.

Не хочу сейчас рассуждать о методах наших служб, на то есть более компетентные товарищи, но уверен, впечатление о себе мы оставили весьма непрезентабельное.

Ну, а инопланетная гостья, по окончании третьих суток просто растворилась в воздухе.

Я на целый месяц остановил все исследования. Да и о каких экспериментах может идти речь, когда один из основных участников содержится в застенках конторы. И только три дня назад, десятого мая, меня вызвали, и потребовали с ним поговорить.

У парня был жалкий вид, когда мы с Натальей Леонидовной, перевезли его на предоставленную нам квартиру. Бедняга был сильно побит, но силы духа не терял. И как показалось, с радостью согласился на уговоры посетившего нас уполномоченного.

Ну, и наконец, главное, ради чего я и записываю это послание: Вчера в 11:15 по московскому времени, мы в последний раз запустили установку. В том, что этот запуск будет последним, я почему-то не сомневался. Всю ночь я пытался выбраться из-под каких-то завалов, бежал от пожирающего все на своем пути пламени. А проснувшись, ощутил нависшую над проектом черную тучу.

В этот день, все начиналось по заведенному распорядку. Сначала, холостой запуск установки, затем, физические тесты, и только после этого, полный разгон системы.

Все, что произошло далее, меня почему-то не удивило.

Первая и вторая модуляции, прошли в штатном режиме, а вот после пиков резонанса, произошла катастрофа. В течение нескольких минут, установка вышла на такой режим энергопотребления, что магистральные шины, идущие прямо от подстанции института, начали плавится. В итоге трансформаторы не выдержали. Произошел мощнейший взрыв. В лаборатории начался пожар, Ударной волной, выбило окна, разрушило перегородку между контрольной и основным залом, в дребезги разнесло большую часть оборудования, и лишь чудом никто не погиб.

Пламя быстро потушили, а когда удалось, наконец, открыть капсулу, в ней никого не оказалось. Да, именно так. Она была совершенно пуста. Алексей Безродных, доброволец исследовательской группы, студент практикант, странный найденыш, исчез бес следа.

Профессор устало замолк. Какое-то время он задумчиво смотрел в объектив камеры, после чего, произнес, словно не надеясь, что ему поверят:

- Ну, а поздно ночью, вернувшись домой, после творившегося там сумасшествия, я зашел в ванную смыть с себя пыль и сажу..., - он помолчал, словно не решаясь продолжить, - Так вот, - все же заговорил он: - стащив рубашку я обнаружил это...

Профессор, закатав рукав, продемонстрировал странное круглое пятно на предплечье.

- Вам, наверное, не очень видно? Сейчас я подойду поближе. Выйдя из-за стола, он приблизил руку прямо к объективу камеры.

И тут, на бледной старческой коже, мы с изумлением увидели ярко алое, четкое изображение песочных часов в круге с двумя волнистыми линиями.

- Ну как, теперь все понятно? Сразу скажу, если кто-то думает, что свихнувшийся профессор, по пути из сгоревшей ко всем ... лаборатории, желая оставить память о прекрасных днях, заскочил в тату-салон, скажу: это не наколка, и не рисунок, это ожог.

Поняв, что система пошла в разнос, я открыл щит, дабы обесточить управляющий модуль, но не успел. Произошел взрыв, тогда-то меня и прошили те непонятные разряды, которые били из установки во все стороны. Кажется, я упал, но вокруг творилось такое, я даже не почувствовал боли. И только здесь, дома, включив воду, ощутил жжение.

Профессор, застегнул рукав, и стащив с носа очки, потер воспаленные веки. Было видно, ему сильно нездоровиться. Старческое лицо выражало предельное нервное напряжение.

- Ну, вот и все! - проговорил он с ноткой обреченности в голосе, - Эксперимент закончен. И почему-то я уверен, успешно. Первый человек без использования космических технологий, был перемещен на другую планету. Но теперь, душу мою терзает новый ВОПРОС: Неужели меня Услышали, и это был..., ... был тот самый ОТВЕТ?

ЭПИЛОГ

Самолет, серебристой птицей неподвижно застыл над простирающимся в бесконечность серым океаном. В редких разрывах облаков, виднелась засыпанная белым земля. Ирина, возвращалась в Москву обуреваемая противоречивыми чувствами. Дело в общем можно было считать закрытым, но вместе с тем, появилось такое количество вопросов, что еще не скоро, они с Андреем, смогут забыть эту удивительную историю. Вдова профессора, перед самым отлетом поведала, как сильно за последние дни изменился ее супруг. Он перечитал огромное количество различной литературы, много раз приглашал к себе друзей и знакомых их юной соседки, и в итоге, кажется, по-настоящему изменил точку зрения на спорный вопрос.

Их приглашали остаться, но Артем торопился домой, поэтому решили лететь вечерним рейсом.

Второй архив, Ирина не стала распаковывать, хотя пароль к нему, после просмотра видео-послания, считала очевидным. Пусть этим занимаются другие люди. А их с Андреем миссия окончена. Ребята, утомленные бессонной ночью, дремали в своих креслах. Сидевший рядом Андрей тихонько посапывал ей в самое ухо. Ирине почему-то казалось, что в их отношениях наступает новая пора. Неужели, Сердце старого холостяка, наконец, пробудилось? Она видела не свойственные прежним отношениям знаки внимания, и последние несколько недель, не раз ловила на себе долгие взгляды. Она чувствовала в них давно забытые еще с той студенческой поры - нежность и такое знакомое тепло. Но, о дальнейшем развитии отношений, боялась даже думать, ведь эту капризную синюю птицу, так легко вспугнуть.

Облака внизу неожиданно окрасились в тревожный кровавый цвет, Ирина выглянула в иллюминатор, и впереди по курсу, немного левее, увидела заходящее солнце. Зрелище было впечатляющее. Багровый диск, устало сползал за горизонт, раскрашивая алым, застывшие в ледяном оцепенении, сотканные из кружевных снежинок вершины. Почему-то вспомнилось одно из стихотворений, найденных в записях профессора. Марина Олеговна рассказала, что ее супруг раньше увлекался поэзией. Она не знала чье это произведение, возможно, сам Сергей Петрович написал, но Ирину оно очень тронуло.

ОСТАНОВИСЬ.

Зря прожит день, горит закат,

И так представить сложно,

Что даже краткий миг назад,

Вернуть нам невозможно.

Уж на висках искрится снег,

Зовет остепениться.

Коль помнишь ты, что краток век,

Спеши остановиться.

Здесь жизнью нужно жить такой,

Чтоб сразу стало видно,

Что, оказавшись за чертой,

Тебе не будет стыдно.

И каждый день, рассвет, закат,

Нам дарит пониманье,

Что столько лет звучит подряд,

Звучит напоминанье:

Скользнув по краю всякий раз,

В движенье бесконечном,

Замри мой друг, хотя б сейчас,

Задумайся о вечном!

Конец книги.

Белоткач А.С. 2016г

Размещен: 24/07/2016, изменен: 15/07/2017. 204k. Статистика.
Повесть: Фантастика

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"