Любовь придает смысл тому, что мы де-лаем, хотя на самом деле этого смысла нет.
Виктор Пелевин
Is all that we see or seem
But a dream within a dream?
Edgar Allan Poe
ЧАСТЬ 2
Вечер. Тени.
Сени. Лени.
Мы сидели, вечер пья.
В каждом глазе - бег оленя,
В каждом взоре - лет копья.
Велимир Хлебников
Резко поднявшись и сев в кровати, она не сразу смогла сообразить, что же ее разбудило. Остат-ки сна все еще стояли перед глазами. Маленькая комната, обитая матами, насмерть перепуганный мужчина... Образы наплывали один на другой, тускнели и смазывались. Сновидение ускользало, растворяясь, подобно утреннему туману и спустя несколько секунд в памяти от него не осталось почти ничего. Кроме, разве что, какого-то неопределенного тревожного чувства. В дверь позвони-ли и она догадалась что, должно быть, именно звонок и разбудил ее. Сунув ноги в мягкие тапочки, Ида накинула халат, попыталась придать своему лицу подобающее выражение и пошла открывать.
— Доброе утро!
На пороге стоял мужчина в синем комбинезоне и голубой форменной кепочке. В руках у него был квадратный пластиковый контейнер.
— Крепко спите, — дружелюбно заметил он, окидывая ее оценивающим взглядом. — А я уж ре-шил, что никого нет дома. Звоню, звоню... Заказ-то куда поставить?
— Заказ?.. — Ида широко раскрыла глаза.
— Ну да. Только соображайте скорее, а то у меня уже руки отваливаются.
— Проходите, — она посторонилась и мужчина, пыхтя, ввалился в дом. — Оставьте здесь, в кори-доре.
— Прямо здесь?
— Да-да. Можете поставить ящик на пол.
Заказ... Какой еще заказ? — вспоминала она. — Неужели это из мастерской Джона? Камни! Но ведь я же сделала заявку только на прошлой неделе...
— Вот, распишитесь здесь.
Мужчина протянул ей карточку и Ида не глядя поставила в ней свою подпись.
— Сколько с меня?
— С вас? — мужчина хмыкнул, еще раз смерил ее взглядом с ног до головы. — Нисколько. Дос-тавка за счет фирмы. Всего хорошего.
Закрыв за ним дверь, Ида подошла к ящику и осторожно сняла с него крышку. Завернутые в черную бархатную материю, в контейнере лежали камни. Удивительно, но посылка оказалась дей-ствительно от Джона! Кристаллов было ровно двенадцать. Все уже обработанные, отшлифован-ные именно так, как она хотела.
Ида долго перебирала камни, тщательно осматривая каждый и укладывая их в специально при-готовленную для этого кедровую шкатулку. Всё должно быть выполнено строго по правилам. За-тем она позвонила Джону, чтобы поблагодарить его. Выполнить заказ за такое короткое время, да еще так великолепно!.. Нет, нет, она сегодня же все оплатит, плюс двадцать процентов за скорость и качество...
О том, что она еще не умывалась, Ида вспомнила только после того, как повесила трубку и взглянула на себя в зеркало. Усмехнувшись, она отправилась в ванную, на ходу развязывая пояс халата. День начинался странно, а это вернейший признак того, что дальше может произойти не-что действительно важное.
За завтраком она бегло просмотрела корреспонденцию, пришедшую к этому часу на ее имя, но ничего интересного для себя не обнаружила. Было приглашение в Клуб, было несколько поздрав-лений по поводу ее недавней презентации и два или три любовных послания. Словом, все как обычно. Допив кофе, Ида поставила пустую чашку в мойку, подошла к окну и некоторое время молча смотрела на улицу.
Окно ее кухни выходило на южную сторону. Из него было прекрасно видно вершину горы, возвышавшуюся над крышами соседских коттеджей. Гора находилась очень далеко отсюда. Ида никогда не была в ее окрестностях и знала только, что гора называется Мóриа, но ей очень нрави-лось смотреть на далекую вершину. Было в этом образе что-то мистическое, загадочное, маня-щее...
Из радиоприемника доносились приглушенные звуки музыки. Передавали "Тангейзер" Вагне-ра. Прислонившись лбом к прохладному стеклу, Ида закрыла глаза. Вчера звонила Светлана и пригласила ее на вечеринку. Ида не ответила ничего определенного, но в глубине души понимала, что, скорее всего, пойдет туда. Хотя идти ей совсем не хотелось. С Владимиром наверняка прита-щится его рыжая. И чего он в ней только нашел? Вздорная баба!..
Ида поморщилась. Два года они были вместе, два года они любили друг друга, а потом появи-лась она. Тщеславная и расчетливая. Появилась и сразу положила на него глаз. А через неделю он вдруг забрал свои вещи, гитару и переехал к ней. Вот так! И хотя потом, когда боль и обида отсту-пили, Ида поняла, что отчасти была сама виновата в том, что произошло, легче от этого не стано-вилось. Не могла же она, в самом деле, все свое время тратить только на него!.. А вот теперь эта вечеринка. Он будет с ней, а что останется делать мне? Что вообще может быть общего у меня с этой компанией? Кто я, и кто они?! Если бы не Дрыга, разве опустилась бы я до их уровня?..
Дрыга... Ну вот, он уже стал для меня Дрыгой. Как и для всех. Так стоит ли туда идти?... Неу-жели я на самом деле когда-то любила его? Неужели я все еще продолжаю его любить?..
— Хватит!
Она хлопнула ладонью по подоконнику и отошла от окна. Взглянула на часы. Полдень. Надо бы позвонить в банк, а потом срочно ехать на выставку. Или нет... сегодня воскресенье, в банк звонить нет смысла. Значит сразу на выставку. Церемония открытия начнется в два, поэтому по пути можно заехать на станцию техобслуживания. Кажется, в моторе начинает что-то постуки-вать...
Взяв с зеркала ключи, Ида выпорхнула во двор. Сумочка с деньгами и документами лежала в бардачке машины.
— И все-таки, вы не ответили на мой вопрос, — настаивал Дрыга. — Я понимаю, что в нашем го-роде вы оказались случайно, но ведь не случайность же то, что вы отправились в путешествие, ко-торое по воле случая привело вас сюда!
Александр усмехнулся. Барик поморщился и тоскливо зевнул.
— Мой друг спрашивает, что вас так заинтересовало в нашем городе? — пояснил он. — По-моему, Саис самый заурядный городишко, какой только можно найти. Дремучая провинция. Или вам так не кажется?
— Нет, мне так не кажется, — Александр встал, прошелся по комнате. — Я здесь второй день, но даже сейчас могу сказать, что город ваш уникален.
— И что же уникального вы здесь нашли?
Дрыга заерзал на стуле.
— Начнем с того, что Саис не нанесен на мою карту.
Александр остановился, многозначительно посмотрев на своих новых знакомых.
— У меня очень подробная карта, я хожу с ней в путешествия уже не один год и ни разу, ни в од-ной мелочи она не подводила меня. А вашего города на ней нет! Как это понимать? Он что, "за-крытый"? Или засекреченный?
— Ну, может быть... — попытался возразить Барик.
— Ничего подобного! — перебил его Александр. — Вы думаете, я не проверял? Саис не нанесен ни на одну карту из тех, что я сегодня сумел достать. А перебрал я их не меньше десятка.
— Хм, действительно странно, — Барик задумчиво почесал подбородок, — а может, вы все-таки что-то напутали? На вашу карту можно взглянуть?
— Пожалуйста.
Как он и говорил, на карту город нанесен не был. В том месте, где он предположительно мог находиться, стоял значок, обозначавший то ли мельницу, то ли часовню. От удивления Дрыга да-же присвистнул.
— Ну и ну, — Барик покачал головой, — прямо мистика какая-то...
— Похеристика, а не мистика! — цинично проскрипел Дрыга.
Он держал в руках новый автомобильный атлас, который Александр купил сегодня утром в книжном ларьке, и с отвратительной улыбкой тыкал в него пальцем.
— Дай сюда.
Несколько секунд Барик изучал атлас, затем перевел недоуменный взгляд на Александра.
— Что-то совсем вы нам головы задурили. Это же и ежу понятно, что не может город с населени-ем в семьдесят пять тысяч быть не нанесенным на карту.
— Что?.. — Александр растерялся.
Вместо ответа, Барик протянул ему атлас.
Заглянув в него, Александр нахмурился. Никакого Саиса там не было. Была Смирновка, был Глахов, была даже мельница между ними, а вот Саиса не было, хоть ты тресни!..
— По-моему вы перетрудились, — ехидно высказался Дрыга, — мерещится вам ни бог весть что.
— Наверное, — Александр захлопнул атлас и вместе со своей картой засунул его в рюкзак. — На-верное, вы правы.
— Полиграфический брак, — произнес Барик. — На вашей карте допущена ошибка.
— Да-да... Очевидно, — Александр изо всех сил старался не выдать волнения, которое его охва-тило. — Полиграфический брак...
Черт побери! — промелькнуло у него в голове. — Похоже, моя догадка получила еще одно подтверждение...
— Кстати, — с энтузиазмом воскликнул Дрыга, — давно хотел вас спросить. Вот вы путешествуе-те. Если верить вашим словам, то в пути вы находитесь уже несколько месяцев, так?
— Так, — Александр кивнул.
— И все ваше имущество состоит из этого рюкзака. Я не ошибся?
— В этом рюкзаке находится все, что мне нужно.
— Вчера, когда я вывалился на вас из окошка, вы были одеты в пыльную джинсовку. Сегодня на вас дорогой костюм, по всей видимости, импортный. Зайдя сюда, мы даже не сразу вас узнали. Кроме того, я часто бываю у Светки и отлично знаю каждый уголок ее дома. Еще позавчера вот этой картины, — он указал рукой на стену, — здесь не было.
— Да, — согласился Александр, — эту картину я купил сегодня утром. Она мне очень понрави-лась, я просто не смог удержаться.
На картине был изображен ангел, которого люди в монашеских рясах возвели на готовящийся костер и приковывали к столбу.
— Конечно, конечно! Я даже знаю где вы ее купили, и догадываюсь сколько она стоит. Дело не в этом, — Дрыга расходился все больше и больше, — меня интересует другое. Какого черта вы шляетесь по дорогам как бродяга, если запросто можете позволить себе купить картину, которая стоит что-то около тысячи?
— Тысячу двести, — уточнил Александр.
— Тысячу двести? — Дрыга вытаращил глаза. — Тем более! Как же все это понимать? Вы что, миллионер? А может вас ловит милиция?
— Нет, — Александр рассмеялся, — никакой я не миллионер. Сейчас в моем бумажнике чуть меньше трехсот рублей. Примерно столько же в нем было вчера, когда я вошел в ваш город. А на прошлой неделе мне вообще несколько дней подряд пришлось голодать. И уж конечно никакая милиция меня не ловит. По крайней мере, я так думаю.
— Откуда же вы берете деньги?
— Откуда? — Александр хитро прищурился. — Да когда откуда. Сегодня, например, я выиграл полторы тысячи в лотерею.
— Ага, выиграли, и все сразу ухнули на эту вот... живопись!
Дрыга сделал ударение на последнем слоге, тыкая пальцем в картину.
— Но я же вам говорю, она мне очень понравилась.
— А когда вы будете съезжать отсюда, вы заберете ее с собой? — подключился к разговору Барик.
— Разумеется нет, куда мне ее, на спину что ли?
— Понятно, — Барик удовлетворенно кивнул, — так я и думал.
— Скажите, — Дрыга подался вперед, понижая голос до шепота, — а может быть вы чудак?
— Вы пришли сюда, чтобы меня оскорблять? — Александр достал сигарету, закурил и многозна-чительно посмотрел на часы. — Я потратил на вас целых сорок минут, а цель вашего визита мне до сих пор не известна.
Барик смущенно кашлянул.
— Не воспринимайте его слова серьезно, — он незаметно пихнул Дрыгу в бок. — Вообще-то мы зашли, чтобы узнать удачно ли вы устроились. Ведь адрес-то, как-никак, дал вам я, а значит, в ка-кой-то мере, я оказываюсь ответственным за...
— Спасибо, комната мне подходит.
Александр произнес это довольно резко. Через двадцать минут он должен был встретиться с Барским, а если этих двоих, (...тоже мне, Гильденстерн и Розенкранц...), не выставить за дверь прямо сейчас, сами они не уйдут никогда.
— Что-то еще?
— И да, и нет, — Барик изобразил на лице благожелательную улыбку. — Вы знаете, что ваша хо-зяйка устраивает сегодня вечеринку?
— Да, — Александр кивнул, — я в курсе.
— Будет куча народу и если честно, все это затевается только из-за вас.
— Вот как?
— Угу. По городу уже ползут слухи. Никто не знает кто вы, чем занимаетесь и зачем сюда прие-хали, но всем это чертовски хочется знать. Ваша бурная деятельность начинает привлекать всеоб-щее внимание. Нет, нет, не подумайте ничего плохого о Светлане Викторовне! Она все делает из лучших побуждений, просто...
— Просто нам было интересно, — влез в разговор Дрыга, — пойдете вы на вечеринку или нет?
— Возможно, — Александр встал со стула, демонстративно принялся надевать пиджак, всем сво-им видом давая понять, что ему пора уходить. — По крайней мере, я попал в число приглашен-ных.
— В число приглашенных? — Дрыга не удержался и фыркнул.
— Да. А что тут смешного?36
— Нет, нет, все в порядке. Только это не творческий вечер, и не торжественный прием, а обыкно-венная вечеринка. Понимаете? Вечеринка.
— Я все отлично понимаю, — Александр снова посмотрел на часы, — а теперь, если не возражае-те, я должен идти. У меня назначена очень важная встреча.
Оказавшись на улице, Барик воровато огляделся по сторонам и достал из кармана синюю за-писную книжку.
— Что это? — спросил Дрыга, потирая лоб, (в коридоре он, по обыкновению, наскочил на колон-ну). — Откуда это у тебя?
— У него спер, пока он ломал комедию с этими картами. И чего из нас дураков делать?..
— Зачем она тебе?
— Пока не знаю. Посмотрю, потом верну обратно. Слишком уж занимательный тип.
— По-моему он затевает что-то серьезное, — перестав тереть шишку, Дрыга полез в карман за си-гаретами. — С Барским уже успел снюхаться...
Он чиркнул спичкой.
— Возле клуба железнодорожников его видели...
— Вот поэтому я и спер блокнот, — раздраженно отреагировал Барик. — И перестань тереться у меня за спиной! Сам посмотрю, потом тебе дам.
Презрительно хмыкнув, Дрыга отошел в сторону.
1.001. Я - Человек. Все, что я рассматриваю, я рассматриваю с человеческой точки зрения. Все, что окружает меня, имеет для меня ценность лишь в том смысле, поскольку и как оно относится ко мне.
1.002. Я - Человек Разумный. Основное свойство разума - целенаправленность. Я осознаю себя. Я осознаю то, что находится вне меня. Для того чтобы действовать, я должен понимать, что я делаю и для чего я это делаю. Я должен знать - что Я такое; что такое то, что окружа-ет меня; какое место Я занимаю в том, что меня окружает и как Я с ним сопоставим.
1.003. Выходя за границы своего Я, я обнаруживаю множество других, подобных мне Я; я уз-наю, что до того момента, как я появился на свет, существовало множество подобных мне Я и что они мучались теми же вопросами. Некоторые находили ответы.
1.004. Задаваясь первейшим и основным вопросом: "что Я такое?", я обнаруживаю множест-во ответов на него. Ответов разных и противоречивых. Однако все эти ответы можно поделить на две группы: одни говорят, что Я бесконечен во времени, другие - что Я имел начало, а следовательно буду иметь конец. Ни тот, ни другой из этих ответов нельзя ни доказать, ни оп-ровергнуть.
1.005. Я знаю, что меня окружает вечность и если Я конечен, то мое бытие не имеет для ме-ня(!) никакого смысла; если же Я бесконечен, то мое бытие смысл для меня(!) имеет огромный. Для того чтобы жить и действовать сообразно своей природе, я должен знать, конечен Я или бесконечен, то есть, имеет ли смысл моя деятельность или нет.
1.006. Конечно мое Я или бесконечно, достоверно не знает никто. Одни предполагают, что оно конечно, другие - что оно сродни Вечности. Но никто не знает(!) которое из этих двух предположений истинно.
1.007. Однако, если истинно предположение о моей конечности, то оно тем самым говорит мне о том, что ни моя жизнь, ни то, что я делаю, не имеет для меня никакого смысла и не пред-ставляет никакой ценности. Если же истинно предположение о моей бесконечности, то оно, тем самым, говорит мне, что жизнь моя и то, что я в этой жизни сделаю, смысл для меня име-ет.
1.008. Я не знаю, какое из этих двух предположений истинно, но для того, чтобы жить и дей-ствовать, я должен придерживаться либо той, либо другой точки зрения. Жить просто ради того, чтобы жить, я не могу, ибо такая жизнь бесцельна, я же - носитель разума, а, следова-тельно, основное мое свойство - целенаправленность. Жизнь без цели, без понимания(!) того, ради чего я живу, противоречит моей природе.
1.009. Мне жизненно необходимо знать ради чего я живу; конечен Я или бесконечен, смертен или нет.
1.010. Вот то, что я достоверно знаю: Я либо конечен, либо бесконечен. Но я не знаю, каков Я именно!
1.011. Мне известно, что в относительно недалеком будущем я смогу это узнать. Я смогу(?) это узнать, когда умру. Сейчас же, пока я этого не знаю, я все-таки должен жить и действо-вать. Для этого я могу принять за временную (относительную) истину одно из данных предпо-ложений.
1.012. Итак, если я приму предположение, согласно которому Я конечен и оно действительно окажется верным, то, умерев, я исчезну, а значит, не узнаю настоящей истины. Кроме того, ес-ли Я конечен, моя жизнь не имеет смысла.
1.013. Если же я приму за истину данное предположение, а оно окажется ложным, то, уме-рев, Я узнаю(!) о том, что действовал и жил в заблуждении, а значит бессмысленно и очевидно неверно.
1.014. Если я приму за истину предположение, согласно которому Я бесконечен и оно окажет-ся ложным, то, умерев, я исчезну, а значит, не узнаю прав был или заблуждался, однако проживу жизнь, наполненную для меня смыслом, ибо смысл моей жизни имеет смысл только для меня.
1.015. Если же я приму за истину предположение, согласно которому Я бесконечен и оно ока-жется истинным, то, умерев, Я пойму это, пойму как абсолютную истину и узнаю, что прожил жизнь верно, что то, что я делал, имело смысл.
1.016. Следовательно, независимо от того, конечен Я или бесконечен с точки зрения объек-тивной реальности, с Моей субъективной точки зрения жизнь моя и все мои действия имеют смысл лишь в том случае, если Я бесконечен во времени, а, следовательно, жить и действовать согласно своей природе (разуму), я могу лишь в этом случае.
1.017. Я бесконечен. Теперь я знаю, что Я такое. Но что же такое то, что меня окружает?..
Вечеринка началась в восемь. Взяв бокал шампанского, Александр отошел в дальний угол комнаты и, усевшись в свободное кресло, принялся наблюдать. В какой-то степени Дрыга оказался прав. Все происходящее действительно было именно вечеринкой. Стол с вином и закусками стоял где-то в стороне, сразу у входа, тогда как вся центральная часть холла оставалась совершенно сво-бодной. Очевидно, на тот случай, если кому-нибудь из гостей придет в голову мысль потанцевать. А танцы в подобных ситуациях, как известно, явление стихийное.
Народу собралось человек тридцать, не больше. И с некоторыми из присутствующих Алек-сандр уже успел познакомиться. В кресле напротив него расположилась девушка, которую он за-стал здесь вчера, когда пришел снимать комнату. Возле нее стояла молодая женщина, лет тридца-ти, одетая богато и со вкусом, но на лицо довольно невзрачная. Как он узнал впоследствии, это была жена Барского. Обе негромко переговаривались и, судя по их мимике, разговор велся о чем-то не совсем приятном.
У дальней стены на диване развалились Барик и Дрыга, оба уже изрядно надравшиеся. Барик что-то бренчал на гитаре, а Дрыга орал во всю глотку, пытаясь перекричать включенный на пол-ную громкость магнитофон. На полу рядом с ним сидел Макс, тощий белобрысый паренек с ин-теллигентным лицом, который одновременно слушал дрыгины вопли и притопывал ногой в такт "Flowers On The Wall...", лившейся из динамиков.
На стульчике возле окна с безучастным видом сидел парнишка, по всей видимости, студент. Александру он назвался Иваном Хлюповым. В руках у него была книга, (...Пирс Пол Рид...), кото-рую он как-то уж больно механически перелистывал, словно не читал, а только делал вид, исполь-зуя книгу как щит от всевозможных поползновений со стороны остальных гостей. Впрочем, гости не обращали на него никакого внимания. Единственной, для кого он представлял интерес, была хозяйка дома, ежеминутно подходившая к нему под тем или иным предлогом.
Несколько выделялась на общем фоне высокая стройная блондинка, одиноко стоявшая у рояля. На ней было легкое, почти прозрачное, белое платье, которое как нельзя лучше подчеркивало гра-циозность ее фигуры. За грустным рассеянным взглядом отчетливо улавливались сила и незави-симость. Александру ее не представили, но он заметил, что девушка то и дело бросает в его сторо-ну какие-то странные, полные недоумения и растерянности взгляды. Некоторое время он пытался не обращать на нее внимания, но потом не выдержал и улыбнулся в ответ. Нахмурившись, девуш-ка отошла в сторону.
Рассматривая собравшихся, Александр вдруг поймал себя на том, что на самом деле совершен-но не испытывает к ним интереса. Все его внимание было направлено на другое. Вот уже около пятнадцати минут он шарил взглядом в толпе и к своему огромному разочарованию не находил той, ради которой, собственно говоря, и согласился прийти на эту дурацкую вечеринку. Весь сего-дняшний день воспоминания о ней не давали ему покоя. Весь день его преследовал один и тот же образ. И как ни старался он отогнать от себя этот вздор, мысли его бумерангом возвращались в исходную точку...
Анна появилась примерно в половине девятого. На ней были все те же черные джинсы, а белую блузку сменил серенький вязаный джемпер. На Александра она почти не обратила внимания, удо-стоив его лишь легким кивком головы и слабой улыбкой. Зато на нее, как ему показалось, внима-ние обращали все. Даже Барик с Дрыгой, и те стали вести себя будто приличнее. Несколько минут она негромко переговаривалась со Светланой, затем куда-то исчезла, а когда появилась снова, то первым делом подошла к Хлюпову и о чем-то долго и обстоятельно с ним беседовала. В процессе разговора лицо Хлюпова несколько раз меняло свой цвет. Оно то становилось пунцовым, то смер-тельно бледнело. Книгу свою он захлопнул и нервно теребил пальцами ее корешок.
Александр наблюдал за Анной с интересом и каким-то внутренним трепетом. Он полностью отдавал себе отчет в том, что с ним сейчас происходит, но подавлять в себе эти чувства не хотел. Глупо пытаться найти любовь, но еще глупее пытаться от нее убежать, когда она сама находит тебя. Так, по крайней мере, ему казалось.
Очень скоро вечеринка вступила в свою кульминационную фазу. Свет в комнате потушили, но откуда-то принесли несколько пылающих канделябров. Майкла Наймана заменили на "PRODIGY". Общего веселья не разделяли только Барик и Дрыга, которые в знак протеста против подобной музыки демонстративно покинули комнату. Сначала Александр хотел уйти вместе с ни-ми, но потом передумал и, поставив пустой бокал на журнальный13 столик, вышел на кухню. Заку-рив, он долго стоял у окна, задумчиво глядя в ночное небо.
Как странно все складывалось. События развиваются по экспоненте. Я уже не в состоянии пре-дугадать, что же может случиться через несколько часов. Да плюс ко всему прочему еще и ЭТО. А собственно говоря, что ЭТО? Любовь или влюбленность? И почему ЭТО так похоже на то, что было со мной много лет назад?.. А я, оказывается, совсем не изменился. Наверное, люди вообще не меняются в течение одной жизни. Им только так кажется. Слишком маленький срок, слишком трудная задача...
Почувствовав на спине чей-то пристальный взгляд, он обернулся. На пороге стояла Анна.
— Извините, что нарушаю ваше уединение, но мне показалось... вы чем-то расстроены?
— Я?!. — удивился Александр. — Нет, с чего вы взяли?
— Вы не любите танцевать? — она вошла в кухню и присела на табуретку у противоположной стены. — Внешне вы не производите впечатления застенчивого молчуна.
— Приятно это слышать, — он рассмеялся. — Но танцевать я действительно не люблю. Тем более под такую музыку.
— Светка поставила это для тусовки.
— Понимаю, — Александр кивнул. — А сами вы, значит, предпочитаете Наймана?
— Да нет, не особенно. Просто попался именно этот диск, вот и все.
Помолчали. Александр докурил сигарету и не найдя пепельницы, выкинул окурок в открытую форточку.
— Извините, за то, что вчера я так поспешно ушел, — сказал он после короткой паузы. — У меня была назначена важная встреча, на которую я никак не мог опоздать.
— Нет, нет, мы прекрасно все поняли, — Анна улыбнулась. — Единственное, о чем я потом жале-ла, так это что не успела спросить вас, как долго вы пробудете в нашем городе.
— Как долго? Хм... Ну, это зависит от целого ряда причин. Могу задержаться недельки на две, а могу и на значительно более долгий срок. Это уж как пойдут дела.
— Вы бизнесмен?
— Нет, я путешественник.
— Ага?! А я золотая рыбка, — Анна хитро прищурилась. — Что-то не больно я вам верю...
Она встала, на несколько секунд задержалась в дверях и небрежно кинув:
— И все-таки, где-то я вас уже видела!.. — вышла.
— Может быть, — пробормотал Александр, прижимаясь лбом к холодному стеклу, — все может быть...
В гостиной продолжали веселиться. Правда за те несколько минут, что она отсутствовала, про-изошли некоторые изменения. Сбежавший было Барик, вернулся и теперь принимал в танцах са-мое активное участие. Музыку, разумеется, он успел сменить. Сейчас на весь дом грохотал "СПЛИН", под который он выделывал такое, от чего у нормального человека давно бы случился сердечный приступ. Светки нигде не было видно, Ирина с Ниной тоже куда-то исчезли. Не зная, чем можно заняться, Анна присоединилась к танцующим.
До чего странный парень, — думала она, двигаясь в такт с музыкой, — и откуда только такой взялся? Говорит, что не бизнесмен... Может и так. Но уж в любом случае не "путешественник". А может он из какой-нибудь секретной спецслужбы? Второй день как появился, а по городу уже ползут слухи... — она почему-то вспомнила Кайла Мак Лохлана, рассмеялась. — Господи, ну ко-гда же я наконец повзрослею?! Двадцать один год, а мыслю как малолетняя дурочка... Интересно, а сколько ему?.. Наверное около тридцати, хотя кто знает. О таком разве что скажешь наверняка! Одна фамилия чего стоит. Ну да ничего, я его еще разговорю...
Присев на диван передохнуть, она заметила, что Ваня Хлюпов, который еще совсем недавно торчал у окна со своей глупой книжкой, куда-то исчез. Сначала Анна не придала этому особого значения, но когда увидела Светлану, то сразу все поняла. Вот козел, а! — ее захлестнула волна благородного негодования. — Ну откуда берутся такие дураки? И чего Светка в нем нашла?! Да он мизинца на ее ноге не стоит, а корчит из себя...
— Удрал? — коротко спросила она, когда Светлана оказалась рядом.
Та молча кивнула.
— Ну и наплевать на него! Тоже мне, сокровище. И что ты за ним бегаешь, как собачка? Можно подумать, парней вокруг мало.
— Не надо, — Светлана устало вздохнула. — Причем здесь он?..
— То есть как это причем?! Ты что, с ума сошла?
— Он и так просидел здесь почти три часа. Я бы на его месте с такой тусовки еще раньше сбежала.
— Ах, вот оно что!.. — Анна нахмурилась. — Значит, опять во всем виновата ты, а он, как всегда, самый умный и самый правильный. Ты это хочешь сказать?
Светлана улыбнулась, но улыбка вышла какой-то вымученной и жалкой.
— Я так надеялась, что хоть сегодня все получится, как было задумано.
— Да перестань ты. Все хорошо! — обняв подругу за плечи, Анна прижала ее к себе. — Вечерин-ка прошла шикарно. А то, что твой Ваня дурак... Ну что теперь поделаешь? Успокойся.
— Ладно, в первый раз что ли? Справлюсь.
Она засмеялась.
— Конечно, справишься! А его мы все равно сделаем! — с жаром заговорила Анна. — Вот уви-дишь. Он еще за тобой на коленях ползать будет. Думаешь, нет?..
В соседней комнате послышался какой-то шум. Светлана поспешила туда.
Нет, она неисправима, — думала Анна, глядя ей вслед. — Неужели она действительно его так сильно любит? Правильно говорят, от любви люди глупеют. Хлюпов ее в упор не замечает, игно-рирует самым демонстративным образом, а Светка ничего этого знать не хочет. Что с ней делать, просто ума не приложу!.. — несколько секунд Анна задумчиво смотрела перед собой, затем ус-мехнулась и отвела взгляд в сторону. — Можно подумать сама я чем-то лучше. У Светки хоть на-дежда есть, а что у меня? Два года одиночества, два года пустоты... Глупо! Господи, до чего это глупо!..
— Как, и вы не танцуете? — раздалось над самым ее ухом.
Анна вздрогнула.
— Ох, извините! Я вас напугал?
Это был Александр. Он обошел диван и сел рядом с ней. В руках у него было два бокала, один из которых он неуверенно протягивал ей.
— Благодарю, — улыбнувшись, она взяла шампанское и сделала небольшой глоток. — Вы всегда так тихо подкрадываетесь?
— Тихо?! — Александр сделал удивленное выражение лица. — В таком-то грохоте?
Анна засмеялась.
— Это, конечно, не мое дело, но... — голос его стал серьезным. — Мне показалось, Светлана Викторовна чем-то расстроена... Что-то случилось? Я могу помочь?
— Да нет, все в порядке, не беспокойтесь. Ничего серьезного.
Возникла неловкая пауза.
Первым молчание нарушил Александр:
— Скажите, и часто вы так собираетесь?
— Вы о вечеринке?
Он кивнул.
— Каждую неделю, а иногда и не по разу. Это уж от настроения зависит. — Анна весело ему под-мигнула. — Впечатляет? Или завидуете?
— Как вам сказать?.. — наморщив лоб, он возвел глаза к потолку. — А что хозяйка? Я имею в ви-ду Светлану Викторовну. Ее подобный расклад устраивает?
— Не понимаю.
Анна артистично изобразила растерянность.
— Разве вечеринка, это обременительно?
— Для гостей, думаю, нисколько. А вот для хозяев...
— А что хозяева? По-вашему, веселее торчать в таком громадном доме в одиночестве? Ну, знаете ли...
От возмущения Анна даже нахмурилась.
— Поразительно... — Александр смотрел на нее прищурившись, тихонько покачивая головой. — Просто невероятно!
— Невероятно? О чем вы?
— Первый раз вижу человека, который так гордится собой! — в эту короткую фразу он вложил изрядную порцию цинизма. — Вам не кажется, что вы слишком агрессивно настроены по отноше-нию ко всему, что вас окружает?
Анна слегка растерялась. Тихий застенчивый молодой человек, который сидел перед ней, в считанные доли секунды превратился в самоуверенного надменного мужчину. Эта метаморфоза застигла ее врасплох, однако, она очень быстро совладала с собой и с не меньшей долей цинизма поинтересовалась:
— А разве быть гордой преступление?
— Нет, конечно. Однако среди семи смертных грехов, гордыня занимает далеко не последнее ме-сто.
— Вот как! И что же это значит, я буду гореть в аду?
— Вы напрасно иронизируете. Гордецам в этом мире приходится несравненно труднее, чем лю-дям, преодолевшим в себе этот недостаток. Гордыня делает человека уязвимым. Используя имен-но это качество, человеком легче всего манипулировать. Уязвленная гордыня сжигает изнутри хуже любой болезни. — Александр снисходительно улыбнулся. — Как видите: одни неприятности и ничего позитивного. Так вы по-прежнему считаете, что быть гордым, это хорошо?
Анна ответила не сразу. В какой-то момент ее охватило смятение. Нет, нет! Причиной были не слова, которые говорил этот странный человек. Причиной было что-то другое, какая-то непонят-ная сила, исходившая от него. В области солнечного сплетения Анна вдруг почувствовала тепло. Он хочет как-то воздействовать на меня, — промелькнула несуразная мысль, — он пытается про-сканировать мое сознание... Сию же минуту отогнав от себя весь этот вздор, она пристально по-смотрела ему в глаза и тихим, но твердым голосом спросила:
— Почему вы вчера так остолбенели, когда увидели меня? Я произвела на вас какое-то особое впечатление?
Теперь растерялся он.
— Не знаю. Сначала мне показалось, что раньше я вас уже где-то видел.
Он отвел взгляд в сторону.
— Но потом понял, что это не так. Вернее, не совсем так.
— Не совсем так?.. Хм, забавно.
Анна усмехнулась, но уже без прежней наигранности. Именно то же самое в тот момент почув-ствовала и она. Абсолютно то же самое!
— Я нравлюсь вам?
Вопрос прозвучал до невозможности глупо. Но самое главное, он выскочил из нее как-то сам собой, помимо воли и вопреки желанию. К ее удивлению, Александр ответил на него с вполне серьезным видом, нисколько не смутившись его вульгарной нелепостью.
— Не знаю...
Голос его слегка дрогнул.
— То, что я почувствовал, увидев вас, до конца не понятно даже мне самому. Конечно, вы мне нравитесь. Разве может такая девушка, как вы, не нравиться? Но кроме этого...
Он уставился в пол.
— Договаривайте, — тихо произнесла Анна, не узнавая собственного голоса.
В этот момент дверь соседней комнаты с треском распахнулась и, размахивая руками, в гости-ную вылетел Дрыга. Волосы у него были всклокочены, рот перекошен, а джинсовая безрукавка сбита набок.
— К чертям собачьим! — проорал он, не обращаясь конкретно ни к кому из присутствующих. — Хорошо повеселились, нечего сказать!..
И протолкавшись сквозь толпу, выскочил в коридор.
Музыка смолкла, гости возбужденно зашушукались. Следом за Дрыгой из комнаты вышла Ида. Лицо у нее было бледным, губы плотно поджаты. Гордо подняв голову, она прошествовала к вы-ходу.
Анна и Александр недоуменно переглянулись.
— Что произошло? — спросил он.
— Не знаю, — она пожала плечами. — Надеюсь, ничего серьезного.
Ирина молча сидела в кресле. Внешне она выглядела вполне спокойной. Приветливо улыба-лась, непринужденно потягивала "Пепси" через соломинку. Но это только внешне. Внутри у нее бушевала самая настоящая буря. И причиной, вызвавшей эту бурю, была ОНА! Эта белобрысая стерва, имевшая наглость притащиться сюда. Можно подумать, ее кто-то приглашал. Можно по-думать, ей здесь рады!.. И ведь стоит, как ни в чем не бывало! Ну и ладно. Стой себе, стой. Все равно ничего не выстоишь...
Ирина отвела взгляд, самодовольно хмыкнула. В сущности, Ида уже давно перестала представ-лять для нее опасность. В последнее время Вовка практически не вспоминал о ней, а если такое и случалось, то эпитеты в ее адрес он отвешивал самые нелестные. Из единственной и ненаглядной, какой она для него когда-то была, Ида (по собственному его выражению) превратилась в самодо-вольную бесчувственную дуру. То, что ни о каком соперничестве теперь не могло быть и речи, Ирина отлично понимала. Однако всякий раз, когда они сталкивались, старая ненависть закипала в ней с прежней силой.