Аннотация: Ошибка Деадамии может стоить ей свободы
Глава 2
Духи появляются в лесу за много километров от того польского посёлка. Лес здесь редкий, их окружают в основном невысокие кусты и подстилка из травы, опавших листьев и мелких веток. Журчит вода, значит, неподалёку есть ручей или небольшая речка. Солнце только поднялось над кронами деревьев, в лесу царит приятный полумрак.
Духи напряжённо оглядываются и после небольшой паузы отпускают руки друг друга и слегка отодвигаются. Свит смог бы их выследить или призвать, но один на это не способен, что даёт им время и преимущество. Они могут переместиться куда угодно с равной вероятностью и после скачка даже просто пешком уйти подальше, не оставляя следов, чтобы подготовиться к следующей атаке. Духи, не сговариваясь, направляются на запад, оставляя солнце за спиной.
− Ты, это, извини, сам понимаешь, клятва... − немного смущённо бормочет Деадамия, видя, что дух посматривает на неё всё ещё с осторожностью.
− Да ладно, не страшно, − полушутя отвечает он.
− Как ты там оказался?
− Видимо, также как и ты. Просто заметил посёлок. Никого из духов в округе нет, а, оказалось, хорошо охраняется этим свитом...
− Слушай, мне нужен напарник. Меня как раз отправили сюда, но очевидно одна не справлюсь. Присоединишься?
Они пожимают друг другу руки и чувствуют прилив сил. Объединение приумножает их возможности. Одно дело - просто бояться, а совсем другое - впасть в тоскливое бездействие, не имея желания бороться.
− Скоро полдень. Надо где-нибудь переждать их время. Не хочется дважды испытывать судьбу, − говорит Ангорт.
− Я знаю одно местечко. Там собирается много людей, проезжих туристов. Эмоции повсюду. Называется Pajero.
− Не боишься, что его охраняют?
− Конечно, охраняют, но теперь будем осторожнее. Да и люди там постоянно меняются, свитам за всеми не уследить.
− Ну, показывай. − Ангорт сжимает её ладонь сильнее, позволяя девушке управлять перемещением.
Лес опустел, но ненадолго. Спустя несколько секунд недалеко от места перемещения духов появляется Пантелей с тремя соратниками. Они собрались с окрестных польских посёлков, получив весть об атаке духов. Лес как раз находится примерно в центре между их домами, потому встречаться предпочитают здесь. Духи об этом, конечно, не знали.
− Очевидно, после пропажи нескольких духов, остальные зашевелились...
− Уверен, они ещё вернутся, и, конечно, не одни...
− Среди этих есть и серьёзные бойцы, а не только новоявленные недоучки...
− Надо усилить охрану.
− Мы слишком много вложили в этот уголок мира...
− Возможно, в сумерках будут новые атаки...
Новость о появлении здесь духов будоражит воображение. Молодые свиты рвутся в бой. Зрелые и опытные продумывают тактику охраны своей территории. Каждый понимает, что спокойной жизни здесь пришёл конец. Если проникают первые духи, то за ними придут и другие. Пантелей молчит. Наконец, обсуждение переходит свой пик и мало-помалу внимание переключается на свита, собравшего всех здесь.
− Ты говоришь, что освободил пять духов за неделю? − уточняет старший из присутствующих.
− Трёх, − поправляет Пантелей.
− Ну а сегодня утром ещё два? − удивляется молодой боец.
− Я видел их дуэль, но не изгнал их.
На него смотрят три пары удивлённых глаз.
− Как - дуэль? Разве они тебя не заметили? И ты не напал на них? − пытается выразить общие мысли третий соратник.
− Что ты видел? − интересуется молодой.
− Дуэль двух духов по всем их правилам. Они меня прекрасно видели, но во время дуэли были слишком заняты. Я не нападал, потому что я их изучал. − Спокойно отвечает на все вопросы Пантелей, не без опасения поглядывая на старшего.
Учёный не уверен, как тот отнесётся к его действиям, противоречащим кодексу свитов.
− Не верю, что духи увлечённо сражались, не обращая на тебя внимания, − после некоторого раздумья замечает старший, − что-то ты не договариваешь?
− Я заставил их показать мне дуэль духов.
− Как? − молодой смотрит на Пантелея с непередаваемым восторгом.
Учёному ничего не остаётся, как рассказать всю правду. Понятия 'ложь' среди свитов не существует. Есть либо правда, либо молчание, если говорить нет возможности. Старший хмуро смотрит на него, он понимает, что вернуть и всё же изгнать из этого мира тех духов уже поздно, без призыва тут не справиться. Молодой очень заинтересован подробностями дуэли духов и даже задаёт уточняющие вопросы. Третий никаких эмоций не показывает, но Пантелей знает, что они ещё обсудят эту тему, когда народу будет меньше.
− Итак, − подводит итог старший, − приказываю каждому усилить охрану своей территории и отправить сообщения по близлежащим землям. В случае опасности нападения духов на людей или на нас, принимайте все возможные действия для их изгнания. И больше никаких сделок с этими творениями, − последние слова он подчеркивает особо, задержав взгляд на Пантелее.
Если бы в этот момент по лесу проходил человек, он бы увидел странную картину. Среди леса на поляне стоят четверо мужчин и о чём-то разговаривают. Но не это странно, а их внешний вид. Первый - в зелёном махровом домашнем халате и тапочках. Второй - в пижаме. Третий - в костюме офисного сотрудника. Четвёртый, самый старший из них - в одежде средне статического фермера: клетчатая рубаха и синие штаны с подтяжками.
Ангорт сидит за столиком кафе напротив девушки с отсутствующим выражением лица. Деадамия стоит у неё за спиной. Девушка духов не видит. В её рюкзаке лежат купленные во время тура по Европе кисти и краски. Она любит рисовать и побывала во многих Европейских художественных галереях. Девушка в тёмно-синем летнем платье одна отправилась в путешествие. Дома остался дядя, который слишком много работает, чтобы обеспечить своим детям счастливое будущее. И, конечно же, он никуда с племянницей не поехал, только выделил ей несколько сотен евро и пожелал приятного отдыха. И вот отдых, а правильнее сказать, путешествие подходит к концу. Они возвращаются в Россию из тура. Второй день езды в автобусе с редкими санитарными остановками, а впереди ещё половина суток на поезде, как только покинут территорию ЕС. Езда утомляет. Рисовать в дороге невозможно. Пейзажи за окном в большинстве своём не радуют разнообразием.
Ангорт первым заметил девушку, душа которой томится от тоски. Он подсел к ней и говорит тихо и уныло. Он говорит, что дорога тянется бесконечно долго, а дома всё те же однообразные картины, да и здесь смотреть не на что. Снова вернуться в автобус и сидеть со скучной соседкой до ночи, уставившись в телевизор, но, не понимая, что там показывают.
Девушка слушает духа, и ей становится всё грустнее. Каждое слово ей кажется порождением её мыслей. Она моргает, в глазах всё плывёт от застывших слёз.
'Как же я буду рисовать, если перестану видеть', − приходит ей страшная мысль. Деадамия, стоя за спиной, тут же улавливает волну страха и усиливает её многократно. 'Уйти, убежать, куда-нибудь, от всей этой серости и тоски', − почти хором твердят духи.
Девушка подхватывает рюкзак, на ходу закидывает его на плечи и торопливо выходит из кафе. Не оглядываясь на автобус, она сворачивает за угол и начинает бежать. На горизонте уже нет солнца, только рыжее небо в память об ушедшем дне. Девушка пробегает мимо светящейся таблички с надписью 'Pajero' и, не останавливаясь, кидается через дорогу. Фургон не успевает затормозить перед появившейся непонятно откуда девчонкой. Нематериальные духи неторопливо выходят из кузова грузовика. К месту аварии подбегают люди. Лёгкая паника, недоумение, страх, усталость, возмущение, шок... Сотни чувств людей. Духи напитываются ими, восстанавливая силы. Когда они насытились, к месту аварии уже приезжает скорая помощь и полиция. Люди расходятся и разъезжаются.
− Мы не переборщили? − неуверенно произносит Ангорт, смотря, как уносят художницу.
− Не знаю, − отзывается Деадамия, − смотри!
− Куда? − не понял он.
− Да вот же, девочка маленькая. Смотри на неё.
Ангорт, наконец, понимает, о ком ему говорят. Он приглядывается, даже ближе подходит, изучает чувства девочки и удивлённый возвращается к напарнице. Девочка как раз проходит мимо них, ведомая за руку мамой.
− Мама, а тётя умерла? Да? − спрашивает девочка.
− Да, − коротко отвечает мать, невысокая темноволосая женщина.
В отличие от неё, ребёнок русый и голубоглазый.
− Это потому что её машина сбила, да?
− Да.
− А почему она побежала на дорогу?
Ответа духи не слышат, да и не хотят его слышать, так как знают ответ лучше других.
− Ты тоже заметил, что на душе у этой девочки?
− Ничего. Может, она слишком мало понимает? Хотя даже ребёнок поддался бы настроению взрослых. Не знаю, как такое может быть, − растерянно бормочет дух.
− Надо уходить, пока не появились свиты. Ещё не стемнело, и они очень быстро среагируют на такой эмоциональный всплеск, − перебивает его Деадамия.
Они берутся за руки и исчезают. Туристы, подъехавшие уже после аварии, собираются в очередь возле пункта обмена валют, где сразу на четырёх языках висит табличка 'Технический перерыв'. Свитта, работавшая в этом пункте и охранявшая территории, сидит на дороге возле тела сбитой девушки. Она грустно смотрит в пустые глаза несостоявшейся художницы, протягивает ладонь и закрывает веки.
− Прости. Не уберегла. Если бы я знала... Если бы была чуть внимательнее... Если ты достойна стать свиттой, я клянусь, что не оставлю тебя.
Когда подъехжает скорая помощь, кто-то твёрдыми руками поднимает за плечи свитту и отводит её в сторону, чтобы не мешать людям работать.
− Я слышал твою клятву, и мне очень жаль, но она ушла. Девочка станет духом. Она накопила слишком много обид на этот мир.
− Это я виновата! Я не уберегла!
− Ты тут ни при чём. Мы не можем спасти всех и каждого. Я пришлю к тебе помощника для охраны, − пытается поддержать её старший свит, − за последние дни это не первая атака духов. Ночью будет тяжелее, так что успокойся и приготовься!
− Поняла. Уже выполняю, − полуформально отзывается свита.
'Беллатор, нужна твоя помощь. Твой пост с этого вечера в районе Pajero. Приступай'.
Письмо адресат получает почти сразу и спустя минуту молодой боец уже на месте. Он сразу же принимается изучать чувства людей. Свитта смотрит на него с уважением. Чувствуя её взгляд, Беллатор оборачивается и ободряюще улыбается соратнице. Духов поблизости нет. Свитта возвращается к работе. Теперь она не только обменивает деньги туристам, но и говорит каждому что-нибудь ободряющее, чтобы поддержать человека, и он станет менее уязвим для духов.
Деадамия осматривает посёлок.
− Как только луна будет вон над тем деревом, начнём. И начнём с дома этого свита Пантелея. − На опушке леса стоят два духа.
Ещё пара заходит в посёлок с другой стороны. Они не видят друг друга, но знают, что не одни.
− Думаешь, тут не добавилось охраны?
− Не знаю, − она пожимает плечами.
− Ну, если что, призовём наших.
Луна послушно подползает к нужному дереву. Ангорт берёт за руку Деадамию, укрепляя связь и увеличивая силы. Они спокойно спускаются с холма, едва касаясь земли нематериальными ногами.
Пантелей работает в саду, пропалывает цветочную клумбу, бережно и тщательно, опасаясь сломать тонкие стебельки.
− Чую страх, − шепчет Деадамия, и через мгновение духи окружают свита плотным кольцом.
Перед его глазами стебли цветков не выдерживают веса бутонов, прогибаются к земле и ломаются. Цветы засыхают от палящего солнца. Газоны из цветных превращаются в серые и сухие. Пантелей в отчаянии протягивает руки к цветам, пытаясь их спасти. За дело взялся Ангорт. Тоска захлёстывает свита. Цветы уже не спасти. Дом перед его внутренним взором ветшает и облезает. Забор покрывается ржавым налётом. Тоска давит волю. Он не хочет ничего, просто смотрит на то, что происходит.
Духи продолжают держаться за руки, чтобы не прерывать связь ни на секунду. Свит просто сидит на дорожке перед домом, уставившись на газон невидящим взглядом.
− Эй, сосед? − зовёт его знакомый из дома через дорогу, − у тебя всё нормально? − в его голосе слышится беспокойство.
Духи переводят на него хищные взгляды, пытаясь найти колебания эмоций.
Они на миг забывают о свите, но тот слишком слаб и не замечает их. Сосед ещё несколько раз зовёт Пантелея с балкона, но, не дождавшись какой-либо реакции, возвращается в дом, чтобы спуститься вниз по лестнице и проверить самочувствие знакомого.
Деадамия снова смотрит на обессилевшую жертву, усиливая его страх. Ангорт уже витает рядом с человеком. Дух некоторое время идёт рядом, но никак не может достучаться до интересующих его чувств.
− Пап, ты куда? − из кухни на первом этаже выглядывает его дочь.
Ангорт уже видел её вечером на стоянке туристов, и теперь при встрече снова пытается проникнуть к ней в душу, но безрезультатно. Девочка также спокойна и чиста, как и её отец.
− Пойду, прогуляюсь, − отвечает отец.
− А зачем?
− Воздухом подышу.
− А что дома воздуха мало?
− Много, но дома я уже надышался.
− А можно с тобой?
− Нет, иди спать.
− А я не хочу спать, я хочу гулять.
− Ну ладно, давай руку, пойдём.
Ангорт не ждёт, пока девочка обуется и выйдет из дома за папой. Дух возвращается к напарнице.
− Это отец девочки. Той самой, − говорит он.
− Мы должны попробовать. Не бывает идеальных людей. Я материализуюсь и поговорю с ней.
− Свит увидит.
− Свита оставляю тебе. Я встречу их на дороге.
Деадамия закрывает глаза и через несколько мгновений становится видимой для людей. Пантелей сидит к ней спиной и, по-прежнему, ни на что не обращает внимания. Ангорт не отходит от него ни на шаг, продолжая непрерывный шепот. Дея выходит за ворота и машет подходящим людям.
− Здравствуйте, − улыбается она соседу, − привет, детка, − Дея смотрит на ребёнка.
− Привет, − первая отвечает девочка, слегка отодвинувшись за ногу отца и не отпуская его руки.
Подошедшая незнакомая девушка кажется ей какой-то странной, словно ненастоящей.
− Здравствуй. Ты, наверное, приехавшая племянница моего соседа? − пытается догадаться отец ребёнка.
− Да, верно, племянница, − радостно кивает Дея. − А это ваша дочка?
− Да. У вашего дяди всё нормально?
− Не совсем, − Деадамия делает грустное лицо, − мы поссорились, и он очень расстроился, ушёл в сад и вот сидит там...
− Давайте я с ним поговорю. Он мой старый друг.
Сосед говорит неправду. Они не были друзьями со свитом, просто соседями. Здороваются при встрече и обмениваются добродушными улыбками с противоположных балконов. Но странное поведение знакомого не может оставить его равнодушным.
− Конечно, поговорите. Да и ссора мелкая, не понимаю, чего он так разобиделся, − решается Деадамия. − Я могу пока присмотреть за вашей дочкой, чтобы она не скучала.
− Да, да, присмотрите, − легко соглашается он, − малышка, побудь тут.
Отец проходит мимо духа, открывает ворота и заходит во двор. Девочка грустно смотрит на закрывшуюся дверь и оборачивается к духу. Племянница ей определённо не нравится.
− Мне не нужна нянька, можешь идти к своему дяде, − заявляет ребёнок, отступив от духа на шаг.
− Я и не собиралась с тобой нянчиться, − оскорбляется Деадамия, − может, я хочу тебя украсть или напугать?
− Я тебя не боюсь! − девочка отступает ещё на шаг, но, действительно, не потому что испугалась, а чтобы не смотреть на собеседницу снизу вверх.
Дея отмечает, что страха в душе ребёнка действительно нет. Скорей какое-то высокомерие, как у ребёнка, который считает себя взрослым, а его никак не признают таковым.
− А чего ты боишься?
− Я ничего не боюсь. И тебя не боюсь.
Деадамия в растерянности. Она и не представляла, что такое бывает. Все люди имеют какие-то страхи большие или маленькие, серьёзные или смешные, но боятся чего-то все. И вдруг выясняется, что из любого правила бывают исключения. Дея была одним из сильных духов, так как её первостепенная эмоция владеет очень многими смертными и послесмертным, но не всеми.
Вдруг девочка медленно оседает на землю и засыпает. Деадамия удивлённо смотрит на неё и слишком поздно понимает, что произошло.
'Неожиданно засыпающие люди - первый признак свитов. Усыпить свидетелей проще, чем поправлять воспоминания', − всплывают в памяти знания, накопленные за время тренировок.
Она слышит вскрик и теряет связь с напарником. Из ворот выбегает свит. Дух не дожидается щита и дематериализуется. Свит всё же успевает её заметить, но щит не попадает. Пантелей подбегает к девочке, удостоверяется, что она в порядке, и оглядывается вокруг.
− Деадамия, я знаю, ты меня слышишь! Ты последуешь за своим напарником! − кричит он в пространство.
Дух его слышит, но затаилась на расстоянии, где щит бы её не достал. Спустя несколько мгновений она решается ответить. Девочка едва заметно дёргается на земле. Свит этого не видит.
− Художница на автобусной станции, попавшая в аварию, очень помогла мне восстановить силы. Я вернусь и буду не одна.
Когда свит оборачивается к говорящей девочке, он понимает, что ей владеет дух. Глаза ребёнка по-прежнему закрыты, она уже сидит на земле. Голос, детский, но всё же какой-то чужой. Пантелей, только собиравшийся бросить щит, замирает. Девочка просыпается, открывает глаза и удивлённо осматривается. Свит помогает ей встать.
− Поздравляю, дитя. Ты победила духа. Не изгнала, но сумела устоять.
− Дух - это ваша племянница?
− Она мне не племянница, − осторожно поправляет свит.
− Значит, она соврала. Я так и знала. А где папа?
− Папа задремал у меня во дворике, − уклончиво, но честно отвечает свит, − что ты видела во сне?
− Я видела ту... духа... а потом проснулась... − пытается объяснить девочка.
− Ты молодец! − хвалит её Пантелей, радуясь тому, что произошло.
Люди, которым помогали свиты, действительно становились лучше, добрее и легче переносили невзгоды, а значит, и духам воздействовать на таких людей было сложнее. Свит провожает девочку домой, потом возвращается за её отцом.