Белоусова Анна Олеговна : другие произведения.

Веды

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Как-то ночью с заходом солнца один сумасшедший вед, чьё имя история не сохранила, только ник в Интернете - Дьявол, начал восстание против власти бессильных. Он призывал ведьм всего мира выйти в полночь на улицы и показать свою силу. Первую такую ночь назвали флэшмоб, модным в те времена словечком. Вторую ночь уже именовали нарушением общественного порядка. Третья ночь ознаменовалась локальными всплесками беспорядков. В четвёртую ночь начался хаос. Толпа показала свою силу.
  Кому-то дано право выбора, а других эта привилегия обошла стороной. Я не выбирала такую судьбу, я не выбирала силу; это сила выбрала меня. Я с самого детства знала, что отличаюсь. Мы все, кто обладал хоть какой-то силой, отличались, но молчали. Отличаться было не безопасно. Если о твоей силе хоть кто-то узнавал, то можно было забыть о спокойной жизни навсегда. Потому мы молчали; молчали, чтобы жить.
  Средние века давно минули, а охота на ведьм осталась. Нет, никого не клеймили и не сжигали на кострах. Люди стали куда более жестокими.
  Я видела своими глазами женщину. Она ничем не отличалась от всех других, кроме силы. А люди, бессильные, как мы их называем, они её страшились. У неё были изумительного цвета глаза - красные. От её неосторожного взгляда рождался огонь. Ей удавалось скрывать силу очень долго. Неосторожный толчок: случайный прохожий просто запнулся и ухватился за её плечо. Один взгляд, и не мужчине вспыхнула шляпа. В мгновение ока люди образовали вокруг неё свободное пространство. Мужчина сбросил обгорающую шляпу и поспешил удалиться. В глазах толпы не было страха к ней или сочувствия мужчине. В их взглядах не было ничего, только холод и равнодушие. В этот момент она словно перестала существовать, и только эхом разносилось во все стороны едва слышное слово "ведьма".
  В тот раз мать схватила меня за руку и поспешила уйти подальше.
  - Куда не плюнь, везде эти... - ворчала мама, торопливо шагая по улице к следующей остановке автобуса.
  А женщина с русыми волосами и красными зрачками осталась совсем одна. Она села на скамью и заплакала. Люди видели силу, это был конец. Её лицо осталось в памяти на всю жизнь. Уже потом я узнала, что всегда находился охотник, как мы их называли, который делал лишь один снимок. Через день-другой фото новой ведьмы заполняло интернет и телевидение. Когда-то стены домов и столбы пестрели объявлениями и афишами, а теперь их украшали лица. Несколько портретов, многократно копированных, с одинаковой подписью: "Внимание! Ведьма!" И следующим утром на двери школы также красовался портрет той женщины. Мне было жаль её, жаль всех тех несчастных, кого отвергли окружающие.
  Ведьмы, показавшие свою силу, становились изгоями, на них не распространялись законы, никто никогда не вступался за ведьму и не помогал ей, если она оказывалась в опасности. Ведьмы спасались, кто как мог. Одни уезжали в другой город или страну, но это почти не помогало. Охотники создавали во всемирной сети целые сообщества и чёрные списки ведьм.
  Другие уходили подальше от больших городов, в деревни, в глушь, в горы, где никого не было, а те, кто был, не могли их знать. Но и здесь все новые лица вызывали подозрение. Третьи начинали вести затворнический образ жизни и почти не выходили из дома. Открывшихся ведьм отказывались перевозить в общественном транспорте, не обслуживали в магазинах и других заведениях, где узнавали, а узнавали их очень легко. Почти каждый офис начинался с доски, насмешливо озаглавленной: "Ведьмы нашего района", в подъездах писали "Ведьмы нашего двора", на вокзалах: "Ведьмы нашего города". Бессильные делали всё, чтобы превратить жизнь жертвы в ад. Травля ведьм расцвела и в Интернете, которым имеющие силу почти не пользовались.
  Сила не приобреталась, она либо была, либо нет с самого рождения. Сила не наследовалась, как утверждали учёные, хотя главной причиной этого являлся тот факт, что у открывшейся ведьмы, как правило, не было детей. А если и были, то им приходилось несладко. У нас в школе училась девочка, у которой мама была ведьмой. Все очень быстро об этом узнали. С ней никто не хотел сидеть на уроках и играть на переменах. Нет, дети не боялись, они просто не понимали. В их головах прочно сидела уверенность, что быть дочкой ведьмы также плохо, как быть ведьмой. Дети подражали взрослым. Даже лучшая подруга той девочки, как только всё узнала, стала делать вид, что не замечает её. На третий день после новости о её матери мы узнали, что девочки не стало.
  - Ведьмина дочка отравилась! - в класс вбежал староста, он всё всегда узнавал первым.
  Мне было жаль её, но показывать это было нельзя. Жалость к ведьме или помощь ей охотники воспринимали как признание силы, даже если у тебя её не было. Ведьм никто не жалел. Ребята выслушали новость и вернулись к своим делам, словно ничего не произошло. Уже дома в тот день я хотела плакать, мне было очень жаль ту девочку. Мы жили по соседству, и в подъезде я увидела, что портрет её мамы кто-то сорвал с доски. Так делали, если ведьма уезжала или уходила в мир иной.
  Только через долгие месяцы я решилась задать маме вопрос:
  - А почему ведьм обычно никто не боится? У них же сила.
  - Убийство ведьмы не карается законом. Если хоть одна из них выступит против человека, она обрушит проклятие на всех. Начнётся хаос, польётся нечистая кровь. А почему ты спросил? - мама подозрительно нахмурилась.
  - Я видела после школы, как мальчишки смеялись над ведьмой, а она просто шла мимо.
  
  Сила была неоднородной, каждое её проявление уникально. Никто не мог точно объяснить причины её возникновения. Медицина говорила об особом строении организма; религия видела причину в дьявольском вмешательстве и расплате за грехи. Обычные люди игнорировали ведьм при встрече, реже пытались держаться от них подальше. Они не искали объяснения, они делали как все. Сами же мы ведьмы относились к силе, как к проклятию и главной тайне. Нас никто не учил, как себя вести и что делать, но права на ошибку у нас не было. Мы были одиночками и каждый миг боялись оступиться. Те, у кого получалось скрыть силу, доживали свой век. Их тайна открывалась только в день смерти. Тело умершей ведьмы не было подвержено разложению, лишь сердце больше не билось и дыхания не было. Тела сжигали, если находили, в специальных печах в крематориях. Ведьм никогда не хоронили...
  Прошёл не один день и не одна встреча с ведьмами до тех пор, пока я не узнала, в чём моя сила. Я их видела, я видела силу ведьм. Их выдавали глаза, тот чудесный красный оттенок глаз, который могла видеть только я. Для всех бессильных глаза ведьм ничем не отличались от их собственных, а я видела в глазах силу, даже у тех, кто успешно скрывал её.
  Осознав свои способности, я сделала неожиданное открытие. Ведьмы были и среди мужчин, но их было гораздо меньше. Мужчин, владеющих силой, называли веды. На средней величины город приходилось не более одного веда. Можно было предположить, что веды скрывались куда лучше ведьмы, но это было не так. И я это видела. От моего взгляда не спасали ни чёрные очки, ни контактные линзы. Изменить цвет глаз было легко, но скрыть бушующую внутри силу невозможно.
  И в нашем городе был вед, о котором никто не знал. Это был мужчина ещё не пожилой, невысокий и очень забавный. Он держал на рынке ларёк, где продавалось всё для дачи и сада. Вед носил камуфляж, всегда говорил по мобильному телефону, но стоило покупателю переступить порог, он тут же бросал все дела и с улыбкой встречал гостя. Я не знала, какого рода у него сила, тогда ещё я не умела её понимать, но иногда мне казалось, что перед этой улыбкой невозможно устоять. Покупатели никогда не выходили из ларька с пустыми руками. Я часто бывала у него, покупала горшки для цветов, которые очень любила мама. У него были такие же красные глаза, как и у всех, обладающих силой.
  В наше время лишь одна категория ведьм могла чувствовать себя в безопасности. Их называли долгожители. Женщины уже очень преклонных лет, показавшие силу только в глубокой старости, вызывали уважение даже у бессильных. Трудно было знать человека долгие годы и в один день начать делать вид, что его не существует. Хотя многие люди, особенно молодые, демонстрировали показное равнодушие, а дети обычно разбегались при виде долгожителей, остальные же вежливо здоровались со знакомой старушкой. Так сложилось. В отличие от других ведьм, долгожители могли иметь нормальную работу, где трудились всю жизнь, и увольнялись лишь по собственному желанию. У нас в школе работала долгожительница. Она преподавал историю. Это была единственная ведьма на всю школу. Только когда я была в десятом классе она открыла людям свою силу. Она могла видеть будущее, пусть и недалёкое, и этот дар спас много жизней.
  В тот день был урок у нашего класса. Все как обычно сидели и писали конспект, когда рассказ об очередном сражении прервался. Учительница вдруг ухватилась за стол и несколько секунд не двигалась.
  - Все встали, быстро собрали вещи и выходим из кабинета.
  - А что, урок кончился? - послышался голос с задней парты.
  - У вас тридцать секунд, чтобы покинуть аудиторию. - Добавила она непреклонным тоном.
  Конец фразы потонул в шуме отодвигающихся стульев и сборов. Учительница схватила сумку, достала телефон и стала куда-то звонить. Я сидела далеко и не слышала, что она говорила. Через две минуты наш класс уже покинул школу через запасной выход, когда где-то в глубине школы раздался взрыв. В тот день произошла трагедия в кабинете химии, который был ровно под нашим кабинетом истории. Из-за ошибки при проведении эксперимента произошёл взрыв. Он был не очень сильным, но старые гниющие перекрытия школы не выдержали, потолок обрушился. Если бы мы остались на месте, то число пострадавших удвоилось бы. Вскоре вся школа эвакуировалась из непрочного здания. Учеников отпустили по домам, на месте аварии работали службы спасения, помогая пострадавшим и извлекая из-под завалов тела погибших. А вечером в новостях показали эпизод об этой трагедии. Молодой диктор, комментирующий новость, в конце репортажа заметил:
  - Как стало известно, старая ведьма, вызывавшая спасателей, владеет силой предвидения и работает в школе учителем истории. Она вывела свой класс за несколько минут до трагедии, но предупредить остальных не удосужилась...
  Мама раздражённо переключила канал.
  - Даже в школе эти чёртовы ведьмы! - пробормотала она.
  Тогда нас отправили заниматься в здание детского сада. Через неделю снова был урок истории. Мне очень хотелось поблагодарить учительницу. Когда она вошла в класс, все замолчали и заняли свои места. Долгожительница лишь поздоровалась и открыла журнал, чтобы отметить отсутствующих. Гробовую тишину нарушил пронёсшийся по кабинету шепот:
  - Ведьма...ведьма...
  Она подняла взгляд и обвела им класс. Я лишь мгновение смотрела в её красные глаза.
  - Записываем тему урока... - начала она как ни в чём не бывало.
  Учительница продолжила работать в школе, хотя и была раскрывшейся ведьмой, и дети были уверены, что её уволят. В интернете даже объявили сбор подписей под заголовком: "Чему ведьма научит наших детей?" Однако был и ответный: "Она спасла наших детей и заслужила право их учить". Некоторые ученики её боялись, а меня не покидала идея поблагодарить её. Уже на выпускном я думала воплотить идею в жизнь, но учительница не пришла на торжественную часть. Пойти же домой к ведьме я не решалась.
  Я не была бессильной, но пока обо мне не знали, я старалась не смотреть в красные глаза, даже встречаясь с ведьмами случайно на улице. Я боялась, что они поймут, боялась встретить кого-то с таким же даром. Я написала письмо, точнее записку с единственным словом "спасибо" и бросила в ящик учительнице. Я не знала, прочитает ли она, поймёт ли от кого. Я боялась об этом думать. Грела только мысль, что в школу больше идти не надо, значит, мы с ней скорей всего никогда не увидимся.
  ***
  Владеющие силой не видят снов. И когда в университете на занятии по психологии нас попросили написать самый запомнившийся сон, чтобы потом сделать его анализ, мне пришлось сочинять. Только спустя долгое время я поняла, почему ведьмы лишены сновидений, и стала относиться к этой особенности положительно. Наша группа была на семинаре в больнице для людей с тяжёлыми психологическими отклонениями. Нам привели пациентку, которая рассказывала, что её преследуют постоянные кошмары, из-за которых она страдала хроническим недосыпанием и, как результат, начались серьёзные проблемы со здоровьем. Её лечили сильными лекарствами, но ничего не помогало. В конце семинара каждому студенту дали время на индивидуальную беседу с пациенткой, и когда я вошла в комнату, то увидела её глаза, глаза ведьмы. Я только и смогла выдавить:
  - Расскажите свой сон.
  - Это не сон, - прошептала она. - Я не вижу снов, я вижу только чужие сны, когда не сплю. Где угодно! Когда угодно! - её голос становился всё громче и надрывнее. - Я ворую сны! Бессильные, вы этого не понимаете! Вы не представляете, какие кошмары я вижу!
  Женщина заплакала, спрятав лицо в ладонях и сжавшись в углу своей кровати. Я поспешила покинуть комнату. Это ужасная сила - видеть чужие кошмары, и никакие лекарства тут не помогут. Во время пары студенты делали доклады о той женщине из больницы. И все сны, которые они услышали, были переполнены страхом, что кто-то узнает самую главную тайну. Тогда только я поняла, что та женщина в бежевом больничном халате и старой выцветшей пижаме видит не просто сны, а сны других ведьм. Она ворует сны у ведьм, благодаря ей мы не видим снов вообще. Её сила защищает от кошмаров всех нас, свалив весь ураган переживаний на одну единственную ведьму.
  Закончив университет, я уехала на север, где устроилась на работу в диспансер. Я знала, что однажды придёт мой день, мой последний день спокойной жизни, но не представляла его. Там на севере я встретила его, веда, который оказался главой нашего посёлка, пришедшего в учреждение с проверкой. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, кто он и какой силой владеет. Он был молод, лет тридцати, по-своему красив, и пользовался популярностью у немногочисленного женского населения. Я влюбилась и впервые испытала боль предательства, когда из-за какого-то пустяка мы рассорились, и он заявил:
  - Ты больше никто!
  А утром мой портрет появился на "доске почёта", озаглавленной "Внимание! Ведьма!" В почтовом ящике я нашла свои документы и зарплату за прошедший срок, а также записку от хозяйки квартиры с требованием выселиться в течение двух дней. У меня не осталось выбора. Выйдя на улицу, я увидела ещё несколько новых объявлений того же содержания. Мимо пробежал соседский мальчишка, бросил на меня испуганный взгляд и прибавил скорость. Женщина из дома напротив, которая работала продавцом в магазинчике на углу и всегда здоровалась с улыбкой, теперь лишь отвела хмурый взгляд и прошла мимо. Был солнечный и, по местным меркам, тёплый день. Мимо по своим делам шагали люди, а я впервые почувствовала себя ущербной и чужой для этого мира. Я не представляла, что теперь делать. На работу идти было не нужно, потому я вернулась домой. Как и ожидалось, моё лицо уже было в заголовках всех местных новостных сайтов. Благодаря активной пропаганде охотников на ведьм, мы становились столь же известны, как звёзды кино и телевидения, только в более короткие сроки. Я не искала такой славы. Вед сделал всё, чтобы у меня не было ни желания ни возможности остаться в этом посёлке. Собрав дорожную сумку, я оставила ключ от квартиры на гвоздике в прихожей и отправилась на трассу, ведущую в город. Там я без труда поймала попутку. Водитель просто ехал мимо, он не знал, кто я. Проблемы начались уже после. Сначала банковская карта с оставшимися сбережениями оказалась заблокирована, в банке со мной отказались разговаривать и просто вытолкали на улицу. Когда я попыталась купить билет, чтобы уехать в родной город, то выяснила, что и паспорт мой больше не действителен. Я никогда не задумывалась о том, до какой степени доходит исключение открывшихся ведьм из жизни общества. И теперь мне предстояло это узнать. Мне и дальше пришлось пользоваться уже проверенным методом - попутками. В глухих деревнях, где я останавливалась, чтобы перекусить или поспать, ко всем приезжим относились одинаково, но кров и еду за отдельную плату всегда обеспечивали. В больших городах затеряться в толпе было проще простого.
  Не прошло и двух недель, как очередной попутчик высадил меня на окраине родного города. Тут меня ждало новое потрясение. Все уже знали мою тайну. Кто-то донёс информацию. Это стало ясно, стоило мне пройти мимо первой же доски объявлений. Люди, знакомые и чужие, просто проходили мимо и отводили взгляды. То и дело слышалось негромкое: "Ведьма..."
  - Ведьма приехала, - таким криком встретила меня соседская детвора, за которой в студенчестве я нередко присматривала.
  Слыша их смех и издевательские выкрики издалека, я впервые в жизни пожалела, что владею такой бесполезной силой. Те полминуты, пока я шагала до своего подъезда, тянулись бесконечно долго. Я знала очень мало проявлений силы, но хорошая фантазия и прочитанные книги рисовали картины страдания этих жестоких людей, охваченных огнём. Обида была неожиданно сильной.
  "Я ведь не сделал им ничего плохого. За что?" - билась в голове навязчивая мысль.
  Доска объявлений в подъезде меня не удивила. Под красочными буквами "Ведьмы нашего двора" был лишь один мой портрет. И если посторонние люди, равнодушно проходящие мимо даже со словом "ведьма" на устах, меня мало беспокоили, то дверь родного дома, где я родилась и выросла, не поддавшаяся ключу, вызвала искренне недоумение. Я спустилась к почтовому ящику. Он был наполнен записками соседских мальчишек, выражающими их отношение к ведьмам, счетами за квартиру на чьё-то незнакомое имя и письмом от мамы. Ей почерк я узнала ещё на конверте. Письмо было адресовано мне.
  "Прости. Я уехала. Не ищи".
  Всего пять слов. На глазах выступили слёзы. Я растерянно стояла у почтового ящика, сжимая бумагу в руке. Мозг усердно искал выход из сложившейся ситуации. Всё то время, пока я знала о своей силе, я не разу не задумалась о том, что будет, когда меня раскроют. Просто боялась. Я не верила в то, что мама могла так поступить, но где-то в глубине души понимала, что ей нельзя теперь оставаться здесь или быть со мной. Я знала это ещё давно, с самого детства. От ведьм всегда отворачивались все: друзья, семья.
  В душе поднималась злость на несправедливость нашего мира. Почему из-за одного проклятого веда вся моя жизнь пошла под откос? Я осталась одна и совершенно не представляла, куда теперь податься. Ноги сами принесли меня на рынок к знакомой палатке. Приподняв тяжёлую сумку, я поставила её на крыльцо к стене и вошла внутрь. Вед тут же появился из-за перегородки, обошёл меня и вывесил табличку "Закрыто". Он не отводил взгляда, по лицу пробежала приветливая улыбка.
  - И ты прославилась на всю округу, - в его голосе прозвучала жалость.
  - Я не хотела, - пролепетала я.
  - Что ты умеешь? - он указал на скамью, а сам сел на какой-то ящик напротив.
  - Я психолог... - начала было я.
  - Ты знаешь, о чём я, - он внимательно смотрел своими красными глазами.
  - Я вижу силу. Для бессильных мы все одинаковые, но я вижу силу даже у тех, кто её скрывает, - попыталась объяснить я.
  - И как она выглядит?
  - У вас глаза красные. У вас и у всех, кто обладает силой.
  - Забавно, - улыбнулся вед. - А как ты это поняла?
  - Не знаю, кажется, что всегда знала. А у вас какая способность?
  - Я подавляю сопротивление. Мне невозможно сказать "нет". И знаешь, это очень помогает в моей работе.
  Мы говорили весь вечер. Вед подробно рассказал о своей способности, которая мне показалась очень полезной. Например то, что люди, которые во всём с тобой соглашаются, очень быстро наскучат. У него когда-то была жена и дети, но он оставил семью и, как сам говорил, подарил им свободу выбора. Он прожил интересную жизнь, а нашёл себя в любимом деле. Палатка садовых принадлежностей была построена его руками от фундамента до крыши; а за перегородкой был диван, где он спал, когда рынок закрывали на ночь. Я, не удержавшись, описала ситуацию, в которой оказалась, на что услышала ответ:
  - Ещё не всё потеряно.
  Пока во мне не распознали ведьму, мне казалось, что весь мир ополчился против таких как я, но это не было правдой. Бессильные не так глупы, чтобы слепо подчиняться веяниям моды.
  Он достал блокнотный лист, аккуратным, почти каллиграфическим почерком написал несколько строчек, протянул его мне.
  - Это адрес гостиницы. Там не прогонят.
  - Но у меня почти нет денег, - вспомнила я, последнее было потрачено на скудный обед в автоматах самообслуживания.
  - Там помогут, - он кивнул на лист.
  ***
  Оказавшись по ту сторону, я, наконец, поняла, как ведьмы выживали во враждебном мире. Существовал другой мир, скрытый от глаз большинства бессильных, мир, который я не замечала, пока жила по чужим правилам. Мы не были одиноки. А теперь и я перестала бояться. Моей соседкой по комнате была девочка, не так давно закончившая школу. Она умела петь на частотах, недоступных человеческим ушам, и этим пением могла воздействовать на психику и поведение. Она пришла сама, не дожидаясь, пока её распознают. Девочка пробовала поступить в консерваторию, но провалилась на первом же отборе не потому, что плохо пела, а потому что у одной из двух прослушивающих оказалось слабое сердце, и отбор пришлось досрочно завершить. В суете толпы, состоящей из скорой помощь и любопытных коллег, её и отыскал один вед, работавший тут же простым завхозом. Он рассказал ей, что случилось на самом деле. У веда была сила, схожая с моей. Как-то вечером я поделилась с соседкой своими размышлениями на эту тему.
  - Ты уникальна, - девочка оторвалась от телефона, где вела с кем-то переписку. - Статистика утверждает, что у ведьм именно твоя сила не встречается, а вот аналоги могут быть.
  Эти слова заставили меня задуматься. Никто из ныне живущих не застал тех времён, когда ведьмы не были на дне жизни. Те события остались только в исторических книгах, но историю, как известно, пишут победители, а победили тогда бессильные. Во всяком случае, всю жизнь нас пытались в этом убедить. Соседка очень часто говорила со мной вечерами. Я узнала от неё много нового, о чём даже не догадывалась. Например, я узнала, во что верят владеющие силой. Мы верили в то, что количество бессильных с годами уменьшается. И хотя, в процентном отношении, это не было так заметно, умирали и те и другие, но статистика упрямо твердила, что всё чаще стали появляться ведьмы с активными силами. Для бессильных мы были одинаково опасны, они не проявляли никакого интереса к природе ведьм, что было естественным и для меня не так давно. Бессильные не знали наших способностей. Один вед ещё очень давно придумал условное деление способностей на активные и пассивные. Со временем категории разнообразили, добавили контролируемые и неуправляемые способности. Активных неуправляемых было меньше всего. Активные силы могли видимым образом менять окружающее пространство. Пассивные, к коим относилась и моя сила, преобладали среди ведов. Мало кто из владеющих силой мог контролировать своё умение, так как не один не понимал его природу. Так и я не могла не видеть оригинальную расцветку глаз у окружающих ведьм. У меня снова появилась работа. Я занялась частной практикой, помогая недавно открывшимся ведьмам адаптироваться в новых условиях, в том числе и по переписке. Я была психологом-консультантом. На консультации иногда приходили и бессильные. Тогда я заметила, что им интересно общение с "другими". Этим словом меня назвал сын пекаря, увязавшийся за отцом, доставлявшим в гостиницу хлеб.
  - Вы другие! - сказал он мне, прячась за спиной папы, но во взгляде вместе страха было любопытство.
  - Каждый умеет что-то своё, - ответила я. - Твой папа печёт хлеб, а я помогаю отчаявшимся вернуть душевное спокойствие.
  - Иди в машину, - бросил отец, выгружая товар.
  - Ведьма, - прошептал сын, забираясь на свое место.
  Его шепот слышала только я, другие занимались разгрузкой. Я не была детским психологом, потому решила промолчать. Мальчишка, устроившись на сиденье, показался из окна машины и хмуро меня разглядывал. Пекарь, его отец, был не самым приветливым из посещавших нашу гостиницу бессильных. Его маленькая лавочка терпела убытки из-за открывшихся в округе супермаркетов. У людей почти прошла мода покупать хороший товар у профессионалов своего дела. Магазины предлагали сразу всё и в одном месте, правда ведьм там просто не обслуживали. Пекарь раз в три дня привозил остаток хлеба, приличный по объему. Мы покупали всё по его цене.
  Вообще-то наша маленькая гостиница не была многолюдна. Хозяйка заведения, которую мы почти не видели, обитала на третьем этаже с младенцем. Кроме нас, на втором было еще три комнаты. Слева по коридору жил флейтист. Его музыка пробирала до костей. Когда он репетировал, соседи старались уходить с этажа, так как под эти звуки время пролетало незаметно. Но не в этом была его сила, музыка была лишь хобби. На самом деле его понимали звери, а по жизни он был заурядным вором. Музыкант держал трёх обезьян, своих вечных спутниц, которые под звуки флейты, увлекающие даже бессильных, облегчали их карманы. Ему никто не доверял, а кто поверил, очень быстро разочаровывался в своей наивности. Двери мы всегда держали на замке. Напротив музыканта жила гадалка. Она не владела силой, не была ведьмой, но её обвинили в этом, потому пришлось искать приют вне общества бессильных. Гадалка зарабатывала на жизнь с помощью обычной колоды карт, купленной давным давно в ларьке у дома. Колода была старая и потрёпанная жизнью, как и сама гадалка. Женщина мелькала у вокзалов и на рынках, где хоть один из сотни прохожих приостанавливался и неуверенно подходил к старухе. А её слава ведьмы играла ей только на руку. Люди всегда верят в то, во что хотят верить. Напротив нас жили две сестры-близняшки. Они были до того похожи, что когда в одной сестре распознали силу, вторая лишь стала жертвой. Разница в их появлении на свет составляла несколько минут, но сила досталась лишь одной, старшей. Она одним прикосновением могла заставить плакать. К счастью, сила была управляемой, потому не каждый, случайно задевший её в толпе народа, заливался слезами. Я не представляла, как бессильные распознали такую способность, а моя соседка при любом вопросе о близнецах уходила от темы.
  Новые ведьмы обычно заглядывали в гостиницу, если были проездом в нашем городе. Но больше одной в месяц почти не бывало. Из бессильных, кроме пекаря и службы доставки воды, часто заходил курьер. Молодой мальчишка, студент, нашедший способ неплохо заработать. По заказам постояльцев он закупал всё необходимое для жизни в гостинице. Мальчишка был весёлым, часто шутил и любил поболтать. И в один вечер, пока музыкант репетировал, мы все собрались в столовой на первом этаже. Курьер всегда стучал, потом входил, здоровался, а в этот раз никуда не спешил и задержался поговорить.
  - А что вы умеете? - он смотрел на близнецов.
  Старшая подошла к нему и погладила по голове, вызвав слёзы. Младшая просто протянула платок. Они вообще не любили говорить с кем бы то ни было. Успокоившись, курьер покосился на гадалку, но спрашивать у неё ничего не стал и перешёл к моей соседке.
  - А ты?
  - Я пою, - ответила она.
  - Вместе с этим? - курьер показал наверх, где по его прикидкам жил музыкант, чью флейту хоть и плохо, но было слышно.
  Она запела. Я ничего не услышала, но почему-то стала сильно болеть голова.
  - Хватит! - вскрикнул он, сжав виски руками.
  Соседка умолкла, с улыбкой посмотрела на него.
  - Видят карты, девочка, путь дорога дальняя уведёт тебя с крылечка роднёхонького... - начала гадалка, раскидывая карты.
  - Отвянь! - отмахнулась соседка.
  Гадалка покачала головой, вздохнула, пробормотала что-то про молодость собрала колоду и ушла из столовой.
  - Он затих, - соседка посмотрела наверх.
  Сёстры, тоже это заметив, отправились следом за гадалкой. Когда осталась только я, курьер, оправившись от прошлых ответов, решился прервать молчание.
  - А ты? Ты что можешь?
  - А я знаю, что две из четырёх, которых вы бессильные назвали ведьмами, таковыми не являются вовсе.
  - Как это?
  - У них нет силы. Людям свойственно ошибаться, и ваши охотники на ведьм очень часто допускают промахи и ломают жизнь другим бессильным.
  Я встала, чтобы уйти к себе.
  - Но ведь это несправедливо, - задумчиво произнёс курьер уже один в пустой комнате.
  Курьер был из семьи продавщицы и дальнобойщика. Иногда он задавался вопросом, как вообще умудрился появиться на свет. Встречи родителей с ним были нечасто, как и друг с другом. Нет, он никогда в детстве не чувствовал себя брошенным или одиноким, он просто привык быть самостоятельным, и эта самостоятельность с самых юных лет укрепила в нём уверенность в себе. На его мнение об окружающем мире было непросто повлиять. И потому повальная неприязнь к ведьмам, особенно к тем, кто не делал ничего плохого, у него отсутствовала. В университете жить на одну лишь стипендию было сложновато, и он начал искать возможность заработка, перебирая профессии на неполный рабочий день. Служба доставки ему идеально подошла, так как можно было работать именно в то время, когда был свободен от учёбы. Курьер развозил посылки от интернет-магазинов, когда по одному из адресов он обнаружил отель ведьм. То, что заказчики не были обычными людьми, его нисколько не смутило. И хозяйка, поняв это, предложила студенту подработку. Он, не думая, согласился. Тем более, здесь доход был стабильным, а заказчики непривередливые В какой-то момент ему стало жаль тех женщин, которые не владели силой, но оказались отвергнуты обществом. Это было несправедливо. Он помнил, как ещё в школе одноклассники мечтали вырасти и стать охотниками на ведьм, возможно, у кого-то мечта и сбылась. Ведь не пустовали доски объявлений, их постоянно кто-то пополнял, выцветшие снимки обновляли, и даже навязчивую рекламу на интернет-ресурсах поддерживали. Курьер никогда не понимал всей этой суеты. За ним часто присматривал дедушка по маме, который после пары глотков из какой-то бутылки любил поговорить о своей молодости. Именно от него курьер знал, что когда только появились первые владеющие силой, им придумывали самые разные названия. И дети индиго, и пророки, и мутанты. Их то пытались изучать и ставили бесчисленные опыты, то снимали шоу на телевидении. Их только начинали бояться, людям вообще свойственно бояться всего, что отличается от общепринятых норм, а сила отличалась. Никто не знал её границ.
  - А знаешь, что было потом? - как обычно кряхтел дед, снова прикладываясь к бутылке.
  - Нет.
  - И лучше не знать... - дед как-то странно толи хохотнул, толи всхлипнул и медленно заснул.
  Курьер и сейчас не знал, что точно тогда произошло. В школе эта информация излагалась на тоскливых страницах учебника истории. И хотя он любил читать, но учебники никогда не причислял к достойным книгам. Учебники по истории, да и по праву, слишком часто переписывали. Самым чувствительным преобразованием в законах стал всеобщий комендантский час. Тёмное время суток называли "временем ведьм". С заката до рассвета улицы городов пустели настолько, что было слышно, как мышь перебегала тропу в парке. И хотя современные ведьмы не были поклонницами ночных прогулок, традиция жила, пока был закон. Но откуда пошёл комендантский час? Эту полуправду-полусказку знал каждый. Как-то ночью с заходом солнца один сумасшедший вед, чьё имя история не сохранила, только ник в Интернете - Дьявол, начал восстание против власти бессильных. Он призывал ведьм всего мира выйти в полночь на улицы и, осознав, что они не одиноки, показать свою силу. Первую такую ночь назвали флэшмоб, модным в те времена словечком. Вторую ночь уже именовали нарушением общественного порядка. Третья ночь ознаменовалась локальными всплесками беспорядков. В четвёртую ночь количество осмелевших ведьм и тех, кто был с ними, превысило ожидаемый предел, и начался хаос. Толпа показала свою силу. Окончательно погасить все очаги восстания на планете удалось только спустя два месяца. Этого времени хватило, чтобы бессильные привыкли к комендантскому часу и ночами не шатались по улицам городов. Ведьм тихо ненавидели. Дьявол куда-то исчез, хотя многие были уверены, что он жив. Чтобы не допустить повторения кошмара, улицы крупных городов патрулировали по ночам. Курьер знал, что его дед был в группе ликвидации последствий бунта.
  - Приказ был простой: ведьм не оставлять! - распинался дед, если выпивал недостаточно, чтобы уснуть. - Но кто их разберёт, ведьма или нет! Там ведь и детки были, девчонки, малые совсем, а вдруг не ведьма... Таких подбирали и прятали, кто куда мог, мы ж не звери, мы ж люди! С той поры не одна ведьма больше не давалась в руки учёных. Курьер их прекрасно понимал, но из головы не выходили воспоминания прошедшего вечера демонстрации силы. Две из пяти женщин не были теми, кем их все считали. И если гадалке репутация ведьмы была только на руку и отлично компенсировала отсутствие силы, то младшая из близнецов стала жертвой ошибки и ничего не могла с этим поделать. Курьер не сомневался, что ведьмы были с ним откровенны. Комендантский час летом совсем не мешал жить, но вот зимой, когда темнело рано, становился проблемой, которую курьер быстро решил. Даже патруль никогда не заинтересуется одиноко идущим ночью по улице человеком. Никто в своём уме так не делает, а с ведами связываться себе дороже, пусть идёт себе. Кофта с капюшоном, закрывающим лицо, и тёмные тона одежды делали курьера менее заметным и почти неинтересным для патруля. Он любил гулять вечерами, когда мог остаться с городом наедине. Иногда он встречал ведьм, они также ходили поодиночке, но не прятались. Это было их время, время ведьм.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"