Аннотация: Несмотря на то, что Петя еще более невыносимый, чем Оля, даже у него есть своя трогательная история, повествующая о первой встрече с прекрасным конем... или все не так сентиментально как кажется на первый взгляд?
Пока что все шло как по маслу. Кира с удовольствием подняла очки для чтения на макушку и стала любоваться ранним закатом. Время клонилось к зиме. А когда с отчетами и документами все хорошо - что может быть прекраснее? У девушки даже сон улучшился на этой неделе.
- Онуфрий, можешь идти домой. Спасибо тебе за все, - с небывалой лаской в голосе сказала она юноше, который задержался на конюшне по ее просьбе.
Дело в том, что Кира притащила в этот день так много всяких деловых книжек и тетрадей, что не смогла их поднять в одного. Пришлось прибегнуть к мускулам одного из воспитанников. И хотя тренера старались не вмешивать "детей" в свои дела, к Онуфрию по очереди обращались все.
Он был безотказным, толстокожим на эмоции и на удивление работящим. И никогда никто из девушек ни разу не почувствовал его недовольство или злость по отношению к внеплановой работе. Замечательный паренек! Он кстати был одногодкой с Колей. Но они почти не общались.
- Вам точно больше ничего не нужно? - поинтересовался Онуфрий.
- Нет, я со всем закончила, - и Кира стала убираться на своем столе, - а можно вопрос? Почему ты по-прежнему обращаешься к нам на "вы"? Мы ведь почти одногодки и ты так часто нам помогаешь, что мог бы уже давно разговаривать с тренерским составом на "ты".
- Мне так некомфортно, - поморщился паренек, с трудом выговорив новое умное для него слово, - и я не люблю подлизываться к руководству. Я просто рад физическому труду. Это как малая часть тренировки.
- Просто так любишь трудиться? - с улыбкой усомнилась Кира, складывая вещи в шкафчик.
- Я же не только конным спортом занимаюсь. Я еще и боксер. Любая физическая нагрузка мне полезна.
- Понятно. Ну ладно, иди домой. В конюшне еще кто-нибудь остался?
- Да. Петр.
- Его все здесь так официально называют? - удивилась девушка, - что-то его поведение не располагает к этому.
- Так вышло, - уклончиво ответил Онуфрий и наморщился, - он сам себя мнит чем-то великим, вот и с именем выпендривается также. Однажды помог выходить коня и до сих пор этим гордится. Хотя у нас среди нынешних спортсменов каждый чем-то помог клубу, но никто так грудь колесом не выпячивает.
- Ладно-ладно, я сама с ним разберусь. Нужно будет взять Грома на пробеги, пойду договорюсь обо всем с Петькой, - поспешно прервала поток эмоций Онуфрия Кира.
Она и сама уже успела соприкоснуться с этим хамоватым юношей. Он никому не давал покоя своим поведением. Одна только Оля его обожала, но при этом Петр был единственным парнем, к которому она не лезла с поцелуями. И это было удивительно. За этим что-то скрывалось.
В свою очередь у Киры проснулся спортивный азарт. Она не привыкла мириться с теми, кто совсем отбивается от рук. И хотя Петя был на год ее старше, ей было плевать. Ведь он по статусу ниже! А значит должен прикусить уже свой язык.
- Петя, - окликнула она еще на входе.
- Нет! - выпалил он ни с того ни с сего, убираясь в деннике своего коня.
- Чего? Я ведь даже еще ничего спросить не успела, - нахмурилась Кира, предчувствуя новую битву.
- Мне все равно, - бросил он, намеренно не оборачиваясь, - в любом случае мой ответ вам - нет.
- Чего ты набычился-то? - оперлась рукой о дверь его денника девушка, наблюдая, как тщательно парень копается в грязных опилках, - хватит уже корчить из себя невесть что. Мы же тебе не враги.
- Вы думаете, все дело только в вас троих? - расхохотался в голос белобрысый юноша и даже перестал махать лопатой, чтобы насмеяться вдоволь, - я и предыдущих-то тренеров недолюбливал. Какая разница, кто мне досаждает?
- Мы тебе, значит, досаждаем? - перешел ее голос на тихий рокот.
Обычно это не предвещало ничего хорошего, и любой здравомыслящий человек немедленно затыкался после такого, но только не Петр. Он насмешливо исказил лицо, показывая как сильно ему наплевать. Киру это начало подбешивать, но она держала пока еще эмоции в кулаке.
- Вы хотите взять Грома на пробеги. И мой ответ - нет, - наконец-то смилостивился он, - конь сегодня вел себя как-то вяло. Я не хочу, чтобы из-за всяких там ваших мероприятий обострились его старые болячки.
- Да ты прыгаешь на нем на соревнованиях, и ничего страшного не происходит! Что за бред ты несешь? Или ты просто так это говоришь, чтобы побесить меня?
- Очень нужно. Знаешь ли, Кира, ты всегда была слишком высокого самомнения, - это был удар по самолюбию.
Но девушка выстояла. Она была сильной. И только закатила глаза под стать этому трудному человеку.
- Ладно, давай вызовем ветеринара и проверим, все ли у твоего коня в порядке на этой неделе. И если все будет хорошо - то я беру его на пробеги. Даже если верхом поедешь не ты.
- Тебе других что ли мало? У нас куча лошадей!
- Они нужны в другом месте сейчас. Не пререкайся с главным тренером. Я так решила и точка.
- Да пошла ты.
- Заткнись уже. Я пыталась разговаривать с тобой по-хорошему, а ты сразу на грубости переходишь. Зачем мне этот геморрой нужен?
- Принципиальная дура.
- Помолчи, я сказала.
- А ты мне не указывай.
- Ведешь себя так, будто лошадь лично твоя. Он клубный, между прочим.
- Ха! И еще раз "ха-ха"! - и наконец-то Петя отставил в сторону лопату, с угрозой двинувшись Кире навстречу.
Но она не попятилась и даже не отшатнулась от него. И так они оказались очень близко друг другу, почти касаясь одеждой. Ростом ребята были равны и потому смотрели сейчас друг другу прямо в глаза со всей дерзостью и неприязнью.
- Ты сюда ходишь меньше меня, девочка, - вразумительно заговорил он, - и не знаешь многих вещей. Но строишь из себя супер умную тренершу. Так знай же, что прежнее руководство отдало когда-то Грома мне... чтобы он сдох на моих руках. Он был сильно болен и все думали, что так будет удобнее скинуть на кого-то вину в гибели лошади... в этом много выгоды, видишь ли. Особенно, если учесть, что старые тренера сами довели его до такого состояния. И вот они нашли крайнего. А я взял и выходил его до полного выздоровления. Вот было удивления-то! И после этого ты говоришь, что конь не мой? Да что ты понимаешь?
- Ладно, Петя, давай будем считать, что мы оба просто погорячились, - попыталась уже сбавить обороты Кира, но выбрала неверный путь.
Ее поведение выглядело со стороны как отступление, и юноша неожиданно почувствовал свою силу. Он еще круче округлил грудь и вреднее прежнего вонзился в нее своими зрачками.
- Не Петя, а Петр. Прошу соблюдать субординацию.
- В таком случае обращайся ко мне на "вы", - вновь оскалилась Кира.
Ох, как она не любила такие крайности, но он просто вынуждал ее! Что же за хамло такое?
- Да ни в жизни, - противным голосом проговорил он и взялся за тачку, наполненную грязными опилками.
- Сейчас же остановись! - приказала ему Кира, но юноша полностью проигнорировал ее, - я сказала, стой! Или ты будешь отстранен от занятий вовсе.
- Не выйдет, - ухмыльнулся он ей через плечо.
- С чего же? Я главный тренер и могу повлиять на директора, если ты будешь так себя вести.
- У меня с директором свои счеты. А ты выпей успокоительного и усмири свой ПМС. Нашла с кем связаться, - и парень скрылся за дверьми, оставив Киру в полнейшем недоумении и гневе.
Никогда еще такого не было, чтобы у нее что-то вышло из-под контроля. Такое впервые. Девушка невольно прислушалась к себе: "Странные ощущения. Какая-то неудовлетворенность. Ну, я ему задам в следующий раз! А Грома все равно на пробеги возьму".
Когда Петя пришел на конюшню за день до соревнований, то недоуменно замер на месте с зевающим ртом. Он увидел, как спортсмены заводили в коневоз Грома! Юноша немедленно выпустил шипы и двинулся выяснять причины такого самоуправства.
- Ты че, не поняла меня тогда что ли? - огрызался он на Киру, которая делала вид, что не замечает его, - совсем ошалела? Приперлась в наш клуб и теперь творишь че хочешь?
- Боже мой, и как только с тобой Катя справляется? - риторически спросила она, зорко наблюдая за процессом погрузки.
- Нет, ну это наглость! Я не пущу своего коня на пробеги! - орал на нее Петя.
- Твой конь уже в коневозе. Кто мне помешает увезти его? - резонно поинтересовалась девушка.
- Кто, говоришь? Да хоть бы и я, - и он, громко и злобно фыркая, направился в сторону машины, чтобы навести там свои порядки.
Кира грустно смотрела ему вслед, но не двигалась с места. Она знала, что Онуфрий с тренерами помогут ей разрешить эту проблема. Они ее в этом заверили.
И, честно говоря, девушка даже немного удивилась, когда увидела Петьку, возвращающегося обратно ни с чем. Она надеялась на помощь товарищей, но не знала, что их план сработает. Однако на лицо тренерша напустила такой вид, будто так она и планировала.
- Ладно, - бегло бросил он, чувствуя себя немного сконфуженным, - но выступать он все равно не будет!
- Да-да-да, - махнула пару раз рукой Кира и залезла в машину Кати, убедившись, что все кони погружены.
- Ты меня специально игнорируешь? Ты еще заплатишь за это! - рычал ей через окно юноша.
"Какой он приставучий", - отвела скучающие глаза в сторону девушка, подняв прямо перед ним стекло. Внутри машины сразу же наступила приятная тишина и тренерша позволила себе наконец-то расслабиться под приятную музыку. На ее лице даже замаячила улыбка победы.
- Твою ж... - сделал он вид, будто хотел пнуть колесо автомобиля, но в последний момент остановил себя, - я вам еще покажу... я вас всех на место поставлю!
И он бросился телом на газель со спортсменами, которая уже собиралась двигаться с места. Водитель наорал на дурня за то, что тот бросается под колеса, но Петька как-то бегло дежурно извинился и попросил открыть ему дверь. Бросив еще несколько каких-то ругательств, он залез в салон и вопреки возмущенным крикам ребят раздвинул их в разные стороны, пробивая себе сидячее место.
Кира наблюдала это все в зеркало заднего вида с удивленно приподнятой бровью. "Что он задумал?".
Как только они прибыли на место, беспокойный юноша то и дело крутился вокруг своего коня, отобрав его у всех и таскаясь с ним, как с поношенной торбой. Это выглядело бы даже умилительно, если бы сам Петя не был таким мнительным и пакостным. И Кира не могла отвести от него глаз... потому что напрочь не понимала мотивов такого поведения.
- Чего ты на нем так зациклилась? - удивлялась позже Катя, сидя в одной палате со всеми тренерами, - дурак - он и в Африке дурак. Пускай себе ерунду всякую мелит. А ты в свою очередь делай, как знаешь. Как сейчас, например.
- Или тебе обидно, что он гадости всякие говорит? - предположила с особой оживленностью Оля и хлопнула кулаком в ладошку, - давай я врежу ему за это! Мы старые друзья. Я думаю, он не обидится на два потерянных зуба.
- Вот если вы старые друзья - так объясни ему правила поведения лучше, - сказала ей Кира, сложив руки на груди, - и мне заодно расскажи о нем что-нибудь.
- Зачем это? - удивились хором подруги.
- Мне нужно больше рычагов давления на него, - нравоучительно пояснила она, - сразу же обращаться к директору с требованием об исключении из клуба - это слишком круто. Я должна уметь влиять на каждого в этой конюшне, не доходя до крайностей.
- Отстрани от занятий на правах главного тренера, - пожала плечами панкуша, - отбери на время коня.
- Не-не-не, не прокатит, - нахмурилась как от зубной боли Оля, - у него слишком въедливый ум. Придумает что-нибудь.
- В смысле? - вновь начала расти злость внутри Киры, - приказы тренеров вообще обсуждаться не должны! Не хочет пряников - получит хлыст!
- Ну, попробуй. Мне-то что... - тут же бегло пробормотала блондинка.
- Тем более, сегодня я смогла сделать по-своему, несмотря на его мнение. Смогу и в следующий раз, - стала убеждать сама себя главная тренерша.
- Да-да... - все больше сникала Оля.
- Чего ты ерничаешь? - обернулись обе девушки к ней.
- Вы просто его еще не знаете, - улыбнулась блондиночка и развела руками, - но я вам про него ничего не расскажу. Потому что он очень скрытный. Биографию его никто не знает. Кроме того факта, что он выходил коня.
- Тьфу, эта идиотская история! - выругалась Кира, - он так и кичиться ею... даже не благородно уже звучит. Смех один. Клоун.
- Эй-эй, подруга, не распаляйся. Когда бы ты так из себя выходила? - усмехнулась Катя, - Оля еще больше Сатана, чем этот Петька. Однако на нее ты ни разу до сих пор не злилась. Что с тобой происходит?
- Я не злюсь! Просто ищу выход из сложившейся ситуации. Мне просто интересно и не более. Еще я буду злиться на всяких там недоумков!
Подруги с сомнением переглянулись, но ничего на это не сказали.
На следующее утро Кира вела заседланного Грома в руках в сторону медицинской комиссии. Петр крутился рядом с самого начала чистки, бросая разные колкости, угрозы и наговаривая всякие гадости. Но девушка выглядела непробиваемой, что злило его еще больше.
- Тронешь меня - и ты сам знаешь, что с тобою будет, - многозначительно подняла Кира одну бровь, и этот жест снова заставил парня злобно пыхтеть.
- Идиотка тупая, - выругался он, - и не собирался я к тебе силу применять. Еще не настолько с ума сошел, чтобы девушек трогать. Ты за кого вообще меня принимаешь?
- Честно? За идиота, - вернула ему тот же комплимент тренерша, начиная медленно закипать.
- И кто на нем будет выезжать? - хрустнул костяшками пальцев Петя, растягивая зловещую улыбку на лице.
- Я, - ничуть не испугалась девушка и оставила какую-то эмоцию легкого замешательства на лице юноши.
- Ну, уж нет, - вдруг выпалил он и куда-то убежал.
Кира удивилась, но не стала оглядываться. Нужно было сделать вид, что она достаточно властная для того чтобы не следить за ним. Но еще больше стало ее удивление, когда Петя вернулся с номерком участника соревнований и вырвал поводья коня себе.
- Уж лучше я, чем такая психопатка как ты, - рыкнул он напоследок и добровольно двинулся вперед на комиссию.
Кира была одновременно довольна и раздражена. Она снова добилась своего! Это маленькая победа. Но сколько гадостей он позволяет себе говорить... что же с этим делать? По возвращению в конюшню она обязательно разберется с ним как следует.
- Эй, - окликнула она его перед началом пробега, - таблеточки дать какие-нибудь?
- Чего?! - неодобрительно покосился Петя на нее.
- Просто я решила, что тебе нужно успокоительное. И усмири свой ПМС. Ну, или возбуждение. Я не знаю, что вас парней там так сильно беспокоит, - оголила она свои зубы.
Петр оценил такой возврат и только молча ухмыльнулся. Он снова что-то задумал, и это не предвещало ничего хорошего. Однако Кира больше ни о чем не волновалась. Главное, что она все-таки запихала его с Громом на эти чертовы пробеги.
Но его пакость оказалась предсказуемой... когда Петя прошел все тридцать километров пешком... даже без рыси... и все судья замучились ждать его и сняли с соревнований... а он все равно прошел все тридцать километров пешком, заставив свой клуб ждать до вечера... никто не мог простить ни ему, ни Кире такой выходки. Девушка встретилась с Петькой взглядом и поняла, что пока что они в расчете. Но нужен перевес!
- Онуфрий, позови мне Петьку, пожалуйста, - сидя в тренерской во властной позе, попросила Кира.
Она окончательно сделала боксера своей правой рукой. Он был очень удобным юношей. Особенно его исполнительность и пристрастие жить по правилам, соблюдая все законы. Такую категорию людей не часто встретишь.
В фентези-градации подобных персонажей называют Упорядоченно-нейтральными. Те, кто в своей жизни придерживаются одних лишь догм. Только не известно, будет ли Онуфрий также услужлив, если вдруг тренер сам лично пойдет против традиций и принципов, установленных на этой конюшне еще до нее...
Петя заявился в тренерскую с таким постным лицом, будто Кира и вправду опротивела ему. Он держал руки в карманах и не снял даже шапку с головы, глядя на нее угрожающе исподлобья.
- Итак, мой дорогой Петр, - пафосно заговорила она, - я проанализировала твое поведение за последние несколько... недель. И решила, что пора бы уже дать какое-то наказание нарушителю порядка. Раз простые уговоры на тебя не действуют.
- И угрозы... - процедил он между зубов, но девушка сделала вид, что не слышала этого.
- Короче для начала я пересажу тебя на другую лошадь. Если и дальше ты не исправишься - тогда вообще отстраню от занятий на целый месяц. И не думай, что у меня не получиться договориться обо всем с директором, если понадобиться.
- И на какую, интересно, лошадь ты собираешься меня сажать? - почему-то просиял Петя, показав всю палитру безумия на своем лице.
- Да хоть бы и на Пряника, - ответила ему тренерша и обернулась к Онуфрию, - ты же поделишься конем на время? А сам сядешь на Грома. За тебя-то я буду спокойна. А то этот негодяй ходит и запугивает других воспитанников своими кулаками.
Но вопреки ее ожиданиям глаза боксера вдруг расширились и едва не вылезли из орбит. "Похоже, надо было предупредить его об этом заранее", - прикусила губу Кира, поняв, что где-то оступилась. Хотя она не думала, что это предложение вызовет такую бурю эмоций у него.
- Умоляю, только не на Пряника, - вымолвил юноша и бросил беглый ненавистный взгляд на довольного собой Петьку, - да он ему все мозги и воспитание отшибет! Такое уже было однажды, когда этого придурка на Вихря посадили. Теперь этот конь только по прямой с квадратными глазами носиться и умеет.
- Да вы обалдели оба! - подскочила на месте Кира, - как же под руководством Кати он такое сделает вообще? Вы головой-то своей думайте!
- Шта?! - опешила на этот аргумент панкуша, впервые проснувшись за последние несколько минут.
- Да пускай хоть врежет! Одного пацана что ли наказать всей толпой не можем? Ну что за цирк? - начала краснеть от неловкости и злости Кира.
- Кира, не хочу подрывать твой и Катин авторитет, но ее методика на него реально не подействует, - гнула свое блондинка.
- ШТА?! - вновь выпалила шокированная панкуша.
- Да ты объясни толком, в чем проблема? - сорвалась уже на нервный крик главная тренерша, с неудовольствием заметив счастье на лице Петьки.
- Эм... ну... - Оля неловко косилась на Петю и все боялась что-то произнести, - сложно сказать... информация не для разглашения. Поговори с директором, вот что!
- ШТА БЛИН?! - хором уже завопили Катя и Кира, желая задушить Олю или повесить прямо посреди этого кабинета.
Девушка изобразила виноватое лицо, бегая глазами туда-сюда, и застенчиво подняла обе руки на манеру "сдаюсь".
- А может быть, на Халву твою его посадим? Друзей держи близко, а врагов еще ближе, - невинно улыбнулась она.
- Пошла отсюда со своим предложениями! - не сдержалась Кира.
- Ладно-ладно, молчу-молчу.
- Давай тогда его на Вальса.
- Да что вы, курочки мои, на Вальса нельзя. Он его убьет, - хохотнула Оля.
- Кто кого?
- Вальс его.
- Черта с два!
- Зуб даю.
- А давайте реально посадим его на Вальса, чтоб Вальс его убил! Давно мечтала.
- Хорошая идея кстати.
- НЕТ! НЕ ОТДАМ СВОЕГО КОНЯ ЭТОМУ ПРИДУРКУ!
- Заткнулись все!
И наступила минутная тишина. Петя не удержался и все-таки начал хохотать в голос, держась за живот и падая на стул. Он только ножками не дрыгал в дополнение всего.
- Как у вас тут весело. Обожаю вас за это, - но вдруг его лицо стало серьезнее, - кроме тебя, конечно, Кира. Как я могу изменять своим искренним чувствам? Искренней ненависти к тебе.
- И я тебя люблю, - чмокнула она воздух, и вдруг взгляд ее стал совсем осатанелым, - пошел отсюда сейчас же! Я иду к директору.
- Ага, удачи.
- ВОН!
Георгий Викторович - нынешний директор конюшни, живущий довольно отстраненно от всех дел и вообще не сующийся во внутреннюю жизнь клуба. Деньги давал, соревнования организовывал, коней покупал\продавал, но во дворе ни разу не появлялся. И из канторы своей почти не вылезал. И вот Кира явилась к нему лично.
Но как только мужчина услышал о теме разговора, то сразу же как-то напрягся всем телом и весь вид его показывал нежелание говорить об этом. Девушку это насторожило, но она сделала вид, что не заметила таких перемен.
- В конце-концов он нарушает дисциплину и подрывает авторитет тренеров, - глаголила Кира в то время как директор слушал ее с явным нежеланием, подперев щеку ладонью, - а возможно, что вскоре он переключиться и на вас. Что мне тогда делать? Что подумают о вас дети?
- Да-да, это все серьезно. Но неужели вы не можете сами как-нибудь разобраться с каким-то мальчиком? - лениво спросил он.
- Да нет же! Я вам об этом уже второй час говорю. Он нас не слушает.
- Ах вот оно что. Какая беда, какая жалость. А вы с ним, надеюсь, не сильно конфликтуете?
- Сильно. В том и проблема, - ей становилось все тяжелее подбирать культурные слова, видя такое безразличие от Георгия Викторовича.
Но он, похоже, и не хотел идти ей навстречу. И причин при этом не раскрывал. Да что за клоунада?
- Георгий Викторович, давайте начистоту. Я тут трачу свои нервы, силы и время, но, похоже, впустую. Давайте расставим все точки над "i" и больше не будем возвращаться к этому вопросу. Почему вы не хотите, чтобы я наказывала Петра? Он вам кем-то приходится: сыном, племянником, внуком? Если это так - то я его и пальцем больше не трону. Но просто объясните мне, как себя вести.
- Ты очень находчивая девочка, - устало и без энтузиазма отреагировал директор, - но он мне не родственник. Однако я хорошо знаком с его отцом...
- Понятно. Друг детства и все такое? - со скрипом уточнила Кира.
Но опять мимо. Мужчина нахмурился.
- Нет, не друг. И далеко не из детства. Ты слышала историю про то, как Петя поднял коня?
- О боже. Не надо мне больше об этой истории. Он ею тычет мне на все аргументы, - закатила глаза тренерша.
- О нет. Видимо, вы знаете немного не ту историю. Не думаю, что Петя рассказывал вам ее полностью.
- Какое это имеет отношение к его неприкосновенности? У нас недавно девочка всю ночь пролежала на боку умирающей лошади. Почему бы ей не оказать такого же господства? - она все меньше следила за языком из-за того, что ничего не понимала.
- Ладно, зайдем с другого боку, - вздохнул Георгий Викторович и сплел пальцы перед лицом, - надеюсь, у вас есть лишние пятнадцать минут?
Примерно пять лет назад Петя впервые появился на конюшне. Он ходил на занятия с мальчишеским азартом, но ездил без особого энтузиазма. Ему больше нравилось видеть, как растут его мышцы и как девочки смотрят в сторону парня конника, но больше ничего.
В тот период он был единственным мальчишкой, и потому внимания со всех сторон было много. Но по этой же причине первым его другом стала девочка. Спокойная нравом умилительная Зина, похожая чем-то на милого олененка. Она была далеко не новичком, но из-за ее малого возраста казалась одной из них. К ней и обращались тоже почти все как к вечному ребенку, который даже не знает, что такое седло и какие бывают аллюры.
Зина не болела звездной болезнью, не насмехалась над остальными конниками, и потому с нею было удобно дружить. Особенно Петьке, чей характер уже тогда был не подарок.
- Твою мать, - выругался он, тщетно пытаясь затянуть слишком короткую подпругу, - сдуйся дура!
- Не обзывай лошадей. Этим ты показываешь свое бескультурье, - нравоучительно, но не раздражающе сказала Зина.
- Отстань, дура, - рефлекторно отреагировал он, не испытывая к ней при этом никакой злости, - просто эта сволочь меня уже задолбала. Я про подпругу. Надели бы еще короче что ли!
- Почему ты так много ругаешься? - взялась она со второй стороны помогать парнишке, - других слов, что ли не знаешь?
- Это ты у моего бати спроси, каких я там слов не знаю. Полжизни в общаге с зеками через одну комнату и алкашами напротив, ссущим прямо в коридоре и орущих матом на своих жен и детей. Слава богу, мы свалили оттуда. Блин! - он раскровил себе палец.
- Ты еще и неудачник, - улыбнулась девочка, не боясь вызвать огонь на себя, - а твой отец любит лошадей?
- Только он их и любит, - слизал кровь с пальца Петя, - а я тут из-за него занимаюсь.
- Так ты не любишь лошадей? - казалось, что ее глаза вот-вот наполнятся слезами, но это было не так.
Просто они были огромными и как будто переполненными водой. А брови так умилительно росли домиком, что две эмоции всегда были самыми частыми и яркими на лице Зины: удивление и грусть.
- Я их люблю чисто так... - он как-то неопределенно махнул рукой, - не как девчонки. Они тут у вас вообще чокнутые дуры. "Ах, моя лошадка! Ах, ты на нее посмотрела! Ах ты сволочь, дура!". Не понимаю их.
- Ну, это нормально. Мы ревнуем любимых лошадок, - улыбнулась на это Зина и вдруг задумалась о чем-то, - знаешь, а мы с тобой в этом похожи.
- В чем это?
- Я тоже хожу сюда из-за своего отца, - грустно вздохнула девочка и подняла на Петю свои искренние глаза, - но в отличие от тебя я люблю лошадей.
- Так значит, ты ради себя ходишь, раз любишь их. Какая же ты нелогичная девчонка.
- Да нет же. Я... я лошадей в принципе люблю также как и собачек и кошечек. У меня нет любимчиков.
- Это их пока что у тебя нет. А потом будешь бегать по коридорам со слезами как все эти истерички.
- Ты и людей, значит, не любишь? - допытывалась она.
- А за что их любит? Уж лучше тогда - животных.
- И почему ты так на жизнь озлоблен? Неужели из-за одной общаги?
- Слушай, не допытывайся тут у меня! Допрыгаешься, и башку оторву. Я не шучу! - но на это девчушка только рассмеялась и выскочила из денника с резвостью молодой лани.
Петя лишь пожал плечами на это ее поведение и повел лошадь на занятие. Он торопился, потому что хотел увидеть последние прыжки Грома - гигантского прекрасного белоснежного жеребца с густой шикарной гривой.
Эта гора мышц и великолепия напоминала богатырскую лошадь из сказок. Только, даже еще лучше. Каждый мальчик мечтал бы сесть на такого, даже не умея ездить верхом. И Петя был не исключение. Он всегда любовался этим гордым жеребцом и клянчил у тренеров возможность покататься на нем. Но те стойко сопротивлялись. И шансы казались такими призрачными...
Когда Петя вернулся домой, то открыл дверь настолько тихо, насколько это было возможно. Затем аккуратно прокрался внутрь и повесил куртку на крючок. И был он похож на вора в этот момент, но причина крылась в соседней комнате, находящейся направо от двери.
Там на кровати лежала исхудавшая от какой-то болезни женщина, которой было наверняка не больше сорока лет, но из-за плохого здоровья она вся как будто высохла и покрылась белой коркой. Мать с трудом как-то скривила губы, пытаясь улыбнуться, и моргнула два раза глазами, приветствуя его.
- Тебе что-нибудь нужно? - спросил он без должной нежности в голосе, просто, как будто проговаривая дежурную фразу.
Но женщина надолго прикрыла глаза и вновь открыла их, что означало отказ. Мальчик кивнул и вышел. В этом доме не положено было шуметь.
- О, Петь, вернулся? - послышался голос отца из другой комнаты.
- Да, сегодня быстро занятие прошло, - пожал ему руку сын и сел напротив, - твою мать, как же сильно я хочу на этого Грома!
- Терпи, сын, терпи, - мужчина что-то мастерил в руках, сидя в инвалидном кресле, - я и на обычную-то лошадь сесть не могу. А твоя спешка все удовольствие от результата убьет.
- Нет, не убьет, - взвился эмоциональный Петька, - и чего ты мне вечно в харю тыкаешь со своим терпением? Дотерпелся сам однажды и что теперь? Хочешь, чтобы я той же дорожкой пошел?
Это были очень грубые слова по отношению к инвалиду, но отец лишь снисходительно улыбнулся, сославшись на молодость сына. В его руках что-то щелкнуло, что-то загудело, зажужжало, и крохотная механическая лошадка, созданная из наручных часиков, пошла по лакированному столу, тихо поскрипывая железными копытцами по поверхности. Петя невольно засмотрелся, но опять же без особого энтузиазма. У отца было много таких. Невозможность активно передвигаться открыла в нем новые таланты: полет фантазии.
- Я рад, что ты сделал правильные выводы, глядя на нашу с твоей матерью жизнь. Ты не боишься смерти, не унижаешь больных. Мы хорошо тебя воспитали.
- Давай без лирики, бать. Ты еще не инвалид. Вот я видел похуже варианты... там люди совсем! - заверил его Петя и встал, чтобы поставить на печку чай.
С кухни вскоре послышался звук разбившегося стекла, и мужчина в инвалидной коляске встрепенулся. Его глаза едва не наполнились слезами, а руки жалобно затряслись. Сын вернулся с "розочкой" в руках и недовольно уставился на него.
- Ты снова пьешь? Совсем обалдел, что ли? Ты же обещал!
- Не ори, пожалуйста, мать разбудишь, - как невинное дитя стал умолять мужчина.
- Я все твои бутылки найду и разобью к чертовой матери, тупица! - все повышал и повышал голос Петя, а его глаза все больше наливались кровью, - чтоб я больше такого не видел! Хочешь не только на ноги инвалидом стать, но еще и на голову и почки? Кто тогда будет за матерью следить? Думаешь, я этим заниматься буду? Ни черта подобного! Помрешь ты, и я сдам ее в больницу. Нечего мне молодые годы своим пьянством портить.
- Хорошо-хорошо, сын, я все понял. Только, умоляю, не говори об этом Лизоньке.
- Твоей Лизоньке, моей мамочке, я, так и быть ничего не скажу, - скривился Петя и снова скрылся на кухне.
Его отец вроде бы с облегчением вздохнул, но на кухне послышался второй удар, и еще одна стеклянная бутылка угодила в мусорную корзину. Петя нашел все тайники.
Это были не его родные родители. Петя подкидыш. Но из детского дома его забрали быстро, почти на следующий год. На тот момент малышу было уже пять лет.
Взяла его к себе семья с большими проблемами: жена болела раком, а муж (будучи еще здоровым мужчиной с ногами) только-только нашел хорошую работу. Они решили усыновить ребенка, боясь, что онкология каким-то образом передастся генетически следующим поколения. Елизавета Петровна не стала рисковать и толкнула мужа на этот шаг. Несмотря на приближающуюся смерть, она тоже хотела испытать счастье материнства. Тем более врачи пророчили ей прожить еще почти десять лет.
Кто же знал, что рак скосит здоровье и силы женщины таким жестоким образом, что последние два года жизни она даже не могла встать с кровати и заживо превращалась в мумию. И вместо семейной любви и тепла мальчик испытал круги ада, когда через несколько лет отец потерял обе ноги на заводе.
Пете пришлось срочно взрослеть и устраиваться на работу, ухаживая при этом за обоими инвалидами. Но фортуна улыбнулась и их семье, если так можно вообще выражаться в подобном положении. Потеряв ноги, Игорь Игоревич открыл в себе много новых умений и талантов, а в частности начал работать по профессии мозгами. К счастью судебным приставам не обязательно быть физически здоровыми людьми. Особенно, если дослужиться до начальника.
В семье появились деньги и возможность купить квартиру, куда они немедленно и въехали, записав ее на сына. Но вместо радости Петя испытывал только подростковое раздражение. Он знал, что прежде чем эта квартира ему достанется, придется похоронить обоих родственников, что случиться довольно скоро. Мать тает на глазах, а отец начал понемногу прикладываться к бутылке. Приходилось по-прежнему следить за ними. Мальчик со временем стал буквально рвать на себе волосы, чтобы заглушить эту боль безысходности.
При всей его природной злости какое-то воспитание все-таки засело в душе Пети. Он очень высоко ценил институт семьи и потому не смел даже думать о том, чтобы забрать квартиру аморальным или нелегальным способом. Он терпеливо выхаживал своих предков, ненавидя и любя их одновременно. Его воспитание было его проклятием.
Чувствуя, сколько всего свалилось на плечи ребенка, отец заставил его бросить подработку и определил на конюшню. И он не просчитался, когда думал, что это благотворно повлияет на жизнь подростка. У того появился хоть какой-то интерес и отдушина, отчего Петя стал чуть менее нервным и чуть более счастливым. Ему было плевать на лошадей первое время, а все на конюшне выли от его характера, но мальчишка все равно ощущал себя счастливым там, вдали от этого адского дома с двумя обессиленными людьми. Он забывался в этом месте, забивая все мысли трудом и новыми увлечениями и был рад, что конный клуб давал так много плюсов.
Но вот отец его ни разу не посетил конюшни. Хотя Петя был не жадным и звал его туда несколько раз, зная пристрастие мужчины к лошадям. Но тот каждый раз находил различные аргументы и в результате дело с мертвой дочки не сдвигалось. И парнишка забил на уговоры.
Но вот однажды он увидел Грома в деннике совсем одного и сильно похудевшего. Сперва Петька даже не поверил, что это был тот самый великолепный статный жеребец. Перед ним сейчас стояла грязно-серая кляча с клочковатой гривой и потухшим взглядом. Как будто подменили!
Выхватив из толпы Зину, юноша обо всем узнал. Тренера вздумали за один день прогнать коня по трем конкурным соревнованиям подряд. При этом ноги коню никто ничем не мазал, и покормить его вообще забыли. А затем, когда покормили - напоили недостаточно хорошо и бедняга чуть не помер от коликов.
Как только его подлечили от этой напасти - меланома напомнила о себе. Старая болезнь. Что-то вроде рака у людей, но только доброкачественная и имеющая способность "засыпать" на некоторое время. Но при каждом ухудшении здоровья она снова "просыпается" и высасывает все силы из организма даже будучи не злокачественной.
- Вот такие дела, - с болью в голосе сказала Зина, не отводя глаз от погибающего жеребца.
Петя невольно проглотил ком в горле. Он смотрел на Грома и видел в нем свою мать, сжираемую онкологией. Только в этом случае виноваты люди, а не генетика...
- Зачем они так с ним поступили? - смог только спросить Петя, чувствуя, что сейчас пойдет бить рожи.
Буквально. Он был на это способен и его кулаки уже явственно сжимались, чувствуя соприкосновения с чьей-то челюстью, разбивая ее на части, пуская много крови...
- Я знаю правду... но никому ее не рассказывала, - замялась девочка, - но тебе скажу. Потому что ты любишь Грома.
- Кто тебе сказал, что я его люблю? Просто обидно, когда губят вот так незаслуженно... ради собственных эгоистических амбиций! Да как так вообще можно наседать на животное, которое тебе даже отказать не может?
- Если ты так сильно сопереживаешь коню, на котором до сих пор даже не ездил и не потерял к нему интерес во время страшной болезни - значит любишь. Я хочу так думать.
- Пофигу. Говори причину!
- Там короче новорусские "папики" приехали на джипах... и чуть ли не пистолет приставили к нашему директору. Какие-то бритые уроды заставили его пойти на этот грех. Захотелось мужикам попрыгать, и кто-то указал им на наш клуб. И вот так оно вышло...
- Ты знаешь, кто это был?
- Ты и их собираешься голыми руками бить?! Да ты спятил!
- Убил бы, если бы увидел. Даже если у них есть оружие, - его кулаки тряслись, - но а что же тренера? Почему не кормили и не мазали ноги? Неужели не было ни одной свободной минуты? Или они плясали вокруг этих папиков как покорные проститутки, развлекая их?
- Не говори так. Твои глаза... мне страшно так с тобой разговаривать, - зажмурилась она и сделала несколько шагов назад.
И как раз в тему разговора в коридор вошла одна из тренеров. Она как будто обрадовалась, увидев Петьку, и немедленно предложила ему взять себе Грома. "Ты же давно просился на него", - как будто с насмешкой говорила она. А юноша все слушал ее и удивлялся, что до сих пор не дал леща за такое неуважение к животному. Да как она смеет тут работать? Ладно, бить он ее и так не стал бы. Но почему не сказал ничего в ответ? И только... согласился.
- Я знаю, что они хотят, чтобы конь умер на моих руках. Но и пускай. Я скоро привыкну всех хоронить.
- Какие страшные вещи ты говоришь... - наполнились глаза Зины слезами.
- Для меня это вовсе не страшные вещи. Я просто привык. Поэтому и взял это на себя. Не на тебя же мертвую лошадь свешивать.
- Боже правый!
- Вот и я о том же, - и юноша подошел поближе к жеребцу, похожему больше на живого скелета, чем на того великолепного богатырского коня, каким он был раньше, - ну здравствуй мой первый личный конь. Как жаль, что скоро ты умрешь. Прими это как должное.
Несмотря на свой пессимистичный настрой, Петр наотрез отказался от усыпления, когда Грому стало еще хуже. Все пытались убедить его, что конь больше не жилец и любое лечение будет только мучить его, но Петя лишь злобно усмехался. "Мои родители терпят и этот пускай потерпит. И я мучаюсь. И все люди на земле, наверное, тоже. Кроме уродов и сволочей. Их бы я лично с удовольствием заставил страдать, чтобы сравнять с нами", - думал юноша, возвращаясь домой.
Дома он долго думал о том, как бы сообщить эту новость отцу, ведь Игорь Игоревич до сих пор не знал, что его сын стал "счастливым" обладателем личной лошади своей мечты. Уже две недели как владел ею. И наслаждался прям...
- Послушай, папа, а мама ведь скоро умрет? - вдруг ни с того ни с сего задал жгучий болезненный вопрос Петя, - не поднимая глаз на мужчину.
Вещи так и посыпались из рук инвалида, но он медленно подобрал их и положил на место. Затем задумался и ответил не сразу.
- Да, сынок. И я тоже, скорее всего. Все мы однажды умрем. Не повезло тебе с родителями...
- Давай без этого, - отмахнулся немедленно Петька и снова перешел на серьезный тон, - у нас конь на конюшне стоит. Тоже умирает. Он, как и мама похудел резко, почти за три дня. И вот на капельницах стоит. Я его лечить помогаю.
- Что за конь? - вдруг навострил уши Игорь Игоревич и резко обернулся, - уж не Гром ли?
- Как ты догадался? - опешил юноша.
- Да так... сны Лизе снились плохие недавно. Но мы их по-другому как-то трактовали. Пришел к ней во сне конь красивый белый и за собой пытался увести. Да только вместо этого они как будто там местами поменялись.
- Как ты мог все это узнать? Мама же не разговаривает и не шевелит руками уже давно!
- Не разговаривает, да кое-что показать может. Я часто общаюсь с ней о твоей конюшне, об этом Громе, о том, как он тебе нравился. А затем... мы как-то долго очень сидели, и вот я узнал про такой вот сон... - и голос его завис на какой-то трагической ноте.
Петя запоздало догадался, что отец на самом деле свой сон рассказывает, да стыдится отчего-то признаться в этом. И вот, когда юноша уже чувствовал легкое угрызение совести за то, что вообще поднял эту тему, мужчина неожиданно встрепенулся и изъявил желание встретиться с директором их конюшни.
Петя долго допрашивал его и пытался понять причину такого решения, но Игорь Игоревич все отмахивался и требовал встречи. Сын пожал плечами и согласился. Тем более что он давно уже пытался вытащить отца из дома и с работы куда-нибудь. Это была хорошая альтернатива отдыху.
Георгий Викторович долго беседовал с Игорем Игоревичем. В течение всего разговора Петя сидел в углу на отдельном стуле и прислушивался. Но часто уходил в свои мыли, думая, что без него сейчас совсем никто не следит за Громом. Как плохо, что школа мешает ему появляться на конюшне еще чаще. Хотя мальчик и так прогуливал уже по четыре дня в неделю.
- Я хочу попросить вас об одолжении, - где-то в середине разговора вдруг сказал Петин отец и юноша навострил уши, - если мы выходим этого Грома - отдайте его моему сыну, пожалуйста. Как будто мы его купили.
"Что?!" - не поверил своим ушам мальчишка. И смысла в этом он не видел. Ведь конь не жилец!
То же самое с удивлением сказал и директор, но Игорь Игоревич все упирался. Он немного помолчал, перебирая мысли в голове и вскоре объяснил свою позицию.
- Я знаю, что все руки опустили. И по большей части это из-за нехватки средств на лечение, скорее всего. Но я хочу попытаться спасти его. Шансы малы, поэтому я прошу вас о такой сделке. Мы вкладываем в Грома все свои средства, какие у нас есть, а вы запишите его на моего сына. Сделайте услугу инвалиду, пожалуйста.
- За такие деньги дешевле купить вашему сыну здорового коня, - все хмурился мужчина, - я не против, конечно. Но странно... ладно, по рукам.
- Бать, я не понимаю, - в коридоре прорвало Петю, - зачем ты это сделал? Неужели ты веришь в спасение Грома?